– Конечно, – не стала я спорить, – да и тебе лучше здесь остаться, можешь отдыхать спокойно, а я со всем разберусь.
– А что ты вообще имела в виду, перебирая варианты?
– Еду или деньги можно попросить. Наши люди добросердечны и жалостливы по сути своей. Но стоит признаться, что охотней они подают сирым, убогим или тяжелобольным. А поскольку я внешне не тяну ни на одну категорию, подавать мне станут весьма неохотно. То есть необходимый минимум я смогу раздобыть крайне медленно.
– А быстрый способ это?
– Стащить все необходимое. Или, что еще проще и быстрее, украсть деньги и все необходимое купить.
– Боже мой, какой кошмар! – испуганно выдохнула Алина. – Тебе действительно придется все это делать?
– Похоже, второй способ тебя пугает, – прищурилась я, – но ты сама говорила, что он более приемлем. Поэтому и предлагаю тебе остаться здесь. А я смотаюсь в город и быстренько добуду нам чего-нибудь полезного и питательного. Обещаю купить яйца, кроме прочего.
– Яйца! – восхищенно прошептала она. – Если бы я не была такой уставшей, они бы мне во всех снах снились, наверное. Так хочется яичницу, которая когда-то казалась простой и банальной, и кусочек мягкого хлеба.
– Хочется, значит, будет, я и сковородку где-то здесь видела.
Мы обе ненадолго замолчали. Я размышляла над поставленной задачей. Алина, по-видимому, внимательно наблюдала за выражением моего лица.
– Пожалуйста, не переживай. Все будет хорошо.
– Ладно. Но как ты планируешь действовать дальше?
– Что-нибудь придумаю прямо на месте, – отмахнулась я, – люблю импровизации. И если перспектива совершить мелкое воровство тебя нервирует, лучше избавлю от лишних подробностей.
– Я имела в виду в глобальном смысле, понимаешь? Что ты будешь делать дальше с нашей ситуацией?
– А, ты об этом? За пару дней до того, как сюда приехать, когда мы в Тарасове болтались, я дала объявление в местную газету. Теперь мне нужно найти экземпляры трех следующих выпусков и поискать в них ответ приятеля. А уже исходя из его ответа, планировать дальнейшие действия. Думаю, если он сможет помочь, то и план предварительный придумает.
– А если от него ничего не будет?
– Тогда мы немного подождем ответа, убежище надежное, и время пока терпит. Кроме того, я постараюсь разузнать свежие новости про наш побег и про то, как именно ведутся поиски.
– Ты уверяла, что опасность не может быть слишком велика.
– Для тебя, с учетом того, как привыкла работать наша полиция. Но не стоит и про моих врагов забывать, тем более что их немало. А мои бывшие коллеги знают методы и схемы, по которым я могу действовать, так что вполне могут принять контрмеры. Поэтому мы должны сломать схему, понимаешь?
– Если честно, не очень.
– Вот смотри, они расставляют блокпосты на дорогах, на случай, если мы попытаемся покинуть район поисков по трассе. А мы незаметными зайками покинули его на электричках. Потом они взяли на контроль аэропорты и железнодорожные вокзалы в районе Тарасова. А мы тем временем сидим здесь тихонечко и просто выжидаем.
– А такие меры действительно принимаются?
– Алина, дорогая, да откуда же мне знать такое? Сейчас об этом даже справки наводить опасно.
– И даже аккуратно спросить не у кого?
– Разумеется, у меня остались хорошие, преданные друзья, которым можно доверять.
– И ты планируешь к ним обратиться?
– Нет. К сожалению, это небезопасно, разве что только спросить. Что до помощи… Понимаешь, те из моих друзей, которые способны как-то помочь, могут быть под колпаком у моих врагов. И все не просто сорвется, хорошие люди пострадают. Просто из-за контактов с беглой преступницей. Ты же понимаешь, что я не могу этого допустить?
– Да, конечно, я все понимаю, Жень.
– Так что у друзей мне пока не стоит объявляться.
– Ладно, ты только не расстраивайся и не переживай так. Сами выберемся. То есть, может, тот твой осведомленный приятель помочь сумеет. А если нет – тоже не беда.
– Конечно, в нашем положении нет ничего трагичного или критичного. Мы обязательно что-то придумаем.
– Знаешь, а у меня как раз только что появилась одна идея, – обрадованно всплеснула руками Алина.
– Правда? Тогда я буду потихоньку собираться и с удовольствием тебя выслушаю.
– Да, конечно. Тебе нужно до города как-то добраться, потом узнать новости, добыть продукты и назад вернуться, а на это все потребуется время. Так что сейчас не стоит тянуть, нужно выехать пораньше.
– Согласна. Так что там у тебя за идея?
– Если твой приятель не сможет помочь, может, мы попробуем обратиться за помощью к моим?
– Чего? – растерянно пробормотала я и застыла с курткой в руке. В таком искреннем изумлении, словно моей основной задачей изначально не было подбить Алину на подобные действия. – Ты о ком сейчас говоришь?
– О Сашке и Вадиме, разумеется. Что? Хочешь сказать, что это ужасная идея?
– Даже не знаю. То есть я думала, что ваши отношения разорваны. Ты не упоминала, но если они не в тюрьме, то в бегах. Разве нет?
– Да, именно их не арестовали. И они все еще где-то скрываются.
– Тогда чем они нам смогут помочь?
– Деньгами как минимум. Так что у нас будет все необходимое, а тебе не придется больше воровать. И потом, у Вадима всегда были хорошие связи в криминальной среде, так что он мог бы и с документами помочь, и с отъездом, если мы решим покинуть страну.
– То есть ты хочешь сказать, что если мы к ним обратимся, Вадим поможет без лишних вопросов? И он не станет настаивать на том, чтобы ты с ним осталась? Просто отпустит, ты в этом точно уверена?
– Разумеется, я не стану этого утверждать, но, думаю, он не станет возражать против нашего плана.
– Тебе лучше знать, конечно. Но давай пока не будем с этим торопиться. Попробуем для начала другие варианты.
– Конечно, Женя, как скажешь. Но ты не должна испытывать опасений по поводу моих парней. Им можно доверять, правда.
– Знаешь, Алина, это слишком сложный вопрос, чтобы обсуждать его впопыхах. Согласна?
– Да, пожалуй. Но мы ведь еще вернемся к нему?
– Конечно, если других вариантов не будет, попробуем обратиться к Вадиму и Александру. Но, я так понимаю, ты не знаешь, где они сейчас находятся?
– К сожалению, нет.
– Ладно. Тогда отдыхай здесь, постарайся особо не мелькать во дворе. Побольше спи и на досуге подумай, как мы могли бы разыскать твоих приятелей, если такая надобность действительно возникнет.
– Хорошо, Женя, я так и сделаю.
– А я ухожу, пока народу на улицах поселка немного.
– Да, удачи тебе.
– Спасибо.
* * *
В город я добралась автостопом. Это был простой и безопасный способ передвижения, а при отсутствии денег еще и единственно возможный. В Тарасове я без особых проблем доехала до центра, немного прошлась по городу. На всякий случай проверилась относительно слежки. Потом заскочила в некий гаражный кооператив, расположенный за современным торговым центром, где ранее устраивала свой тайник, и достала немного денег, а также старый, сильно поношенный бумажник. Пусть я и говорила Алине, что о способах «кражи» ей знать необязательно, получение денег должно обрасти некими незначительными деталями, для достоверности. А наличие в моих руках бумажника и есть тот самый мелкий штришок, необходимый для придания моему рассказу веса. Сумму же я предпочла взять не слишком большую. Достаточную для удовлетворения наших нужд, и не более того. Ведь получение мною крупной суммы может выглядеть подозрительным. Да и у обладателя подобного бумажника не может быть при себе слишком много денег.
Потом вернулась в центр, снова покружила по городу, опять несколько раз проверилась и позвонила Генке из телефона-автомата, стоявшего у главпочтамта. По моим расчетам, он как раз сейчас должен был находиться в своем кабинете.
– Привет, пропажа! – бодро заорал приятель, как только услышал в трубке мой голос. – Что сказать, наслышан о ваших подвигах, госпожа моего сердца!
– Что? Слишком шумной получилась загородная вечеринка? – усмехнулась я.
– Без сомнения! Слух о ней докатился до самого Тарасова и даже дальше. А последствия там будут разгребать еще долго. Так что вы отличились.
– Прости, по-другому не получилось.
– И теперь вы на особом счету.
– А вот это уже не очень хорошо, – протянула я.
– Брось, Женька, ты всегда умела устроить потрясающий разгром и ошеломительное шоу. И я верю, что так было нужно, поэтому даже не парься. Там, конечно, начальник лагеря рвал и метал, так у него должность такая.
– Ага, я, помнится, заверяла, что от меня не будет неприятностей, так что мужик в обиде.
– Да и бог с ним, потом разберемся. Как ваши дела, рассказывай!
– У меня не слишком много времени, Ген.
– Что такое? Бодрые мальчики вами уже интересовались?
– Насколько я могу судить, нет. И мои передвижения тоже вроде бы остались незамеченными. Но девушку уже могут активно искать. И не забывай, что я в розыске как-никак, так что предпочла бы долго не светить лицом в самом центре города.
– Понимаю. Тогда давай коротенько и по делу. Что наша девушка?
– Стойко переносит лишения, хотя был момент, я думала, что не выдержит. Поэтому мы пока окопались в старом доме нашего общего знакомого.
– Понял тебя. А как вообще? Что-то движется?
– Работаю над этим и предпочла бы не торопиться, – уклончиво ответила я.
– Тебе виднее, пожалуй, – не стал спорить полковник.
– Но, возможно, нам потребуется много передвигаться по городу и его окрестностям в самое ближайшее время. В связи с чем хотелось бы знать, как там коллеги, не слишком активничают? Сам понимаешь, встречи, не предусмотренные регламентом, для нас с девушкой крайне нежелательны.
Коллегами я обычно не без доли иронии называла господ полицейских. И Генке об этом было хорошо известно, поэтому он понял меня буквально с полуслова.
– Активничают, – крякнул приятель, – сама понимаешь, это побочный эффект созданного тобой шума.
– Феерично! – фыркнула я. – А кто обещал всяческую помощь и содействие?
– Чем могу, дорогая! В экстренном случае действуй по предусмотренной схеме. – Говоря так, Генка имел в виду, что оставил мне контакты людей, которые должны были посодействовать в случае задержания кого-то из нас с Алиной. Но риски, а также возможность разоблачения таким образом возрастали в арифметической прогрессии. Тем более что я приближалась к финальному этапу операции.
– В экстренном случае будет дешевле и проще всех убить, – съязвила я.
– Лучше обойтись без лишних жертв, моя грозная леди, – хихикнул Петров.
– Лучшее – враг хорошего, – снова фыркнула я, но уже значительно веселее.
– Ты там завязывай французов цитировать, – рассмеялся приятель.
– Сначала эту мысль высказывал итальянец, потом знаменитый на весь мир англичанин. А уж только потом француз. Правда, истины ради стоит заметить, что именно Вольтер придал этому выражению форму, которая стала крылатой и известной на весь мир. Но мы отвлеклись от основной темы.
– Да! А я уже начал думать, что ты пытаешься что-то зашифровать, и боялся голову сломать.
– Брось, ты понимаешь меня, как никто, всегда.
– Да, дорогая подруга. И я чувствую, что ты собираешься мне что-то сказать. Нечто важное, полагаю.
– Да, Гена, я хочу попросить тебя, и это правда для меня очень важно.
– Конечно, что угодно.
– Не торопись обещать. Я хочу сказать о подопечной, там есть много обстоятельств, которые значительно смягчают, если не меняют ход дела кардинально.
– Жень, она осуждена, ее дело давно закрыто и сдано в архив.
– И теперь ничего изменить нельзя? Более того, к ее годам прибавится срок за побег, так, что ли?
– Не кипятись, Охотникова! Помни, что находишься на улице, рядом с проезжей частью и прохожими.
– Давай еще скажи мне, что это не место для обсуждения подобных вопросов.
– В том числе, – фыркнул Генка.
– А для меня это важно! – уперлась я. – И не надо мне сейчас говорить, что ей наша увеселительная прогулочка выйдет боком. И что ты, взвешивая все резоны, вообще не брал в расчет риски для другого человека.
– Я в первую очередь взвешивал возможные риски для тебя, разумеется. А об осужденной девушке думал только во вторую очередь, уж не взыщи, подруга! – начал кипятиться Генка. – И новый срок ей никто добавлять не станет, если ты об этом. Но гулять на свободе ей доведется не долго. Как только закончатся ваши приключения, полетит в колонию белым лебедем.
– Ген, а может быть, ты для нее организуешь пересмотр дела с отбытием на поселении?
– Я даже не знаю, – протянул приятель, – это ведь очень сложно все, понимаешь? Дело было громкое да нашумевшее, преступники особо опасные и статья серьезная.
– Петров, я тебя очень прошу, постарайся!
– Сделаю все, что смогу, – быстро ответил он. И мне показалось, что он очень торопился отделаться, чтобы я больше не донимала просьбами. Но это было и неважно. Главное – добиться принципиального согласия полковника и заручиться поддержкой его людей. Дальше – дело техники, я и сама смогу добиться для Алины всего, что задумала.
– Чего замолчала? Пакость какую-то замышляешь, подруга? – занервничал Генка.
– Нет, просто задумалась. Мне пора, пожалуй. Скоро вступаем в завершающую фазу, не хочу лишний раз рисковать.
– Тебе нужны какие-нибудь ресурсы?
– Пока нет, наш быт очень скромен. А разных неожиданностей пока не намечается. Как там тетя Мила?
– Я нашел способ присматривать за ней и помогать так, чтобы это никому не бросалось в глаза и не насторожило возможных наблюдателей.
– Хорошо, спасибо, Гена. Давай прощаться, мне и правда пора.
– Давай, осторожней там, и удачи.
– Ага, связь, как и планировалось, только в экстренном случае.
После разговора с Генкой я поняла, что, возможно, мне придется бороться за Алину в одиночестве. Впрочем, я была к этому готова. В конце концов у меня самой были связи с адвокатами, местными и столичными, знакомые в прокуратуре. И даже парочка таких людей в этой сфере, которые сочли бы себя моими должниками. Так что я сама смогу организовать пересмотр дела, даже если Петров помогать откажется.
С этими бодрыми мыслями я забежала в ближайший магазин и купила продуктов и еще несколько необходимых мелочей. Потом добралась до трассы, а там пересела на попутку, шедшую в сторону старого дачного поселка, где и находился заброшенный загородный дом, в котором мы сейчас обитали.
Алина с нетерпением ожидала моего приезда. Сначала она занималась нашим нехитрым хозяйством, потом отдыхала. А ближе к вечеру начала нервничать из-за того, что я слишком долго не возвращалась. Вернее, это ей казалось, что времени прошло слишком много. И ей виделись на моем пути разные препятствия и сложности, которые росли и множились в воображении испуганной девушки с каждым прошедшим часом.
А после моего появления ее страхи сразу развеялись. Мы быстро приготовили простой и питательный ужин из привезенных мною продуктов. Я рассказала Алине последние новости. О том, что не обнаружила ответа от верного друга. Значит, он не может пока с нами связаться. Возможно, его до сих пор нет в стране, и возможно, что мое сообщение даже не было прочитано.
Еще я призналась Алине, что в отчаянной попытке раздобыть хоть какие-нибудь сведения я рискнула позвонить бывшему сослуживцу, приятелю, который не предаст. Он подтвердил мое предположение об отсутствии друга в стране, а также рассказал, что для моих поисков задействовано много народу и принимаются беспрецедентные меры. Опрашивали знакомых и бывших сослуживцев. По местным новостям показывают наши с Алиной портреты в рубрике «Разыскивается». И за мою поимку или за информацию о моем местонахождении предлагается существенная награда. Еще приятель высказал предположение, что за нашей с тетей Милой квартирой, а также за квартирой, где обитает Лидия Павловна Полякова, ведется постоянное наблюдение. Впрочем, я и так знала, что нам с Алиной домой нельзя. Это первое место, где пытаются искать всех беглецов.
Болтая об этом, мы перекусили и отправились отдыхать. Разумеется, и сегодня мы уснули далеко не сразу. Продолжали разговаривать, вполне по-дружески, строили планы, высказывали предположения и делились друг с другом надеждами. Потом Алина уснула. Я слушала ее размеренное, спокойное дыхание и думала о своем.
Похоже, Алина понятия не имела, где скрывались Вадим с Александром. А также не знала, с чего нам нужно начинать их поиски. Значит, завтра я должна завести на эту тему разговор, чтобы натолкнуть девушку на парочку продуктивных идей.
* * *
На следующий день я по устоявшейся за многие годы привычке проснулась рано. Если говорить честно, мое приученное к постоянным физическим нагрузкам тело начало изнывать от недостатка спортивных занятий. Хотелось набросить легкую куртку и пробежаться под мелким дождем, который шел с самого утра. Или поплавать в бассейне, заняться йогой, а также сделать упражнения на растяжку.
Разумеется, и в лагере, и в бегах и речи быть не могло о занятиях спортом. Хотя теперь, думаю, стоит подбить Алину заняться азами самообороны. Ей это не повредит, наоборот, без сомнения, пойдет на пользу. Поможет укрепить тело, разовьет уверенность в собственных силах, упрочит веру в себя. И для меня будет какой-никакой разминкой.
Я осторожно, чтобы не разбудить соседку, растопила печку, принесла воды и поставила ее в чайнике на огонь. А потом стала разбирать покупки, которые сделала вчера.
– Привет. – Неожиданно заспанная Алина показалась на пороге комнаты.
– Привет. Я громко шуршала пакетами и разбудила тебя? Прости, не хотела.
– Ничего страшного, проснулась, значит, выспалась. А теперь изнываю от любопытства. Еще вчера бросила беглый взгляд, но так есть хотела, а потом забыла спросить. Это все нам зачем?
Алина указывала на пакеты с оттеночным бальзамом, острыми ножницами, мылом, шпильками, резинками, а также наборами для макияжа и грима.
– Мыло, чтобы мыться. Наше, вернее, одолженное у хозяев этого пристанища, заканчивается.
– Понятно, а все остальное?
– Будем менять внешность.
– Серьезно, Жень?
– К сожалению, да. Я ведь вчера не просто так в город прокатилась. Помнишь ведь, что мне удалось узнать: ищут нас, и довольно активно. Даже портреты по местному телевидению показывают и награду за сведения обещают. А что нужно, чтобы человек, который видел наше фото или читал в ориентировке описание внешности, случайно столкнувшись, не обратил внимания или, обратив, решил, что ошибся и девушки другие?
– Что нужно? – спросила Алина.
– Надо стать другими, – усмехнулась я, – что может быть проще.
– Понимаю. – Девушка взяла с тарелки яблоко, уселась на табурет и с хрустом впилась зубами в сочный фрукт. – Уму непостижимо, как я по этому скучала! – блаженно протянула она.
– Я, когда покупала, так и подумала.
– Слушай, Жень, – сонно-блаженная улыбка мгновенно сошла с лица девушки, – ты вчера достала достаточно много денег.
– Нет, не слишком. Всего несколько тысяч. Они лежали вон в том старом бумажнике, принадлежавшем ранее одному очень нечистоплотному гражданину.
– В каком смысле?
– В моральном, разумеется. Он принадлежит к той категории дяденек, что предпочитают втиснуться в переполненный автобус или маршрутку, а потом, передвигаясь в толчее, тереться чреслами о попы молодых или не слишком молодых девушек.
– И ты стащила у него кошелек? – в искреннем восхищении прошептала Алина.
– Конечно. Воспользовалась тем, что он увлечен одной миленькой полноватой блондиночкой, так что это было просто.
– Здорово. Но ты правильно рассудила, когда решила меня вчера с собой не брать. Я здесь, конечно, страшно нервничала одна и все время боялась, что хозяева дома объявятся. Но там могла тебе все испортить.
– Не стоит беспокоиться. По крайней мере, пока погода не наладится и не наступят выходные или весенние праздники, здесь хозяева не появятся.
– Почему?
– А что им здесь делать, когда так грязно, сыро и холодно?
– Ты уверена?
– Процентов на девяносто. Но, к сожалению, это не означает, что мы можем оставаться здесь слишком долго.
– Почему так?
– Потому что дом находится на краю дачного поселка. И несмотря на то, что пока благодаря плохой погоде здесь немноголюдно, соседи рано или поздно появятся. А появившись, со временем заметят дым из трубы или кого-то из нас, бредущего в туалет по грязной дорожке. Как водится, сначала немного посплетничают и обсудят сей странный факт между собой. А потом кто-то особо активный, ответственный или просто любопытный может и сюда заявиться. Чтобы поинтересоваться, кто мы такие и что здесь делаем.
– И как мы станем действовать тогда?
– Посмотрим по обстоятельствам. Например, всегда можно сказать, что мы знакомые Димы и он разрешил нам пожить здесь временно, так как у нас дома, в тарасовской квартире, случился пожар, и сейчас там идет ремонт полным ходом.
– Какого еще Димы? – изумленно моргнула Алина.
– Да любого! Сойдет любое статистически распространенное имя: Дима, Саша, Сережа, понимаешь?
– Честно говоря, не очень. Хозяина или хозяев, может, вовсе и не так звать. И потом, здесь может быть одна хозяйка – женщина.
– Глядя на спартанские условия и внутреннее убранство, рискну предположить, что хозяин мужчина.
– Допустим, соглашусь, но с именем ты ведь можешь и не угадать!
– Разумеется, имя, скорее всего, окажется другим. Вот любопытный сосед или соседка мне и скажет: «Какой еще Дима? Это дом Павла Доломанова! Я это точно знаю, они здесь всей семьей жили, пока квартиру не купили в городе!»
– Ага, и что?
– На что я незамедлительно, с улыбочкой и уверенным выражением лица отвечу – конечно, все верно! А Дима с Павлом учился вместе, и они всегда дружили. А Димка мой приятель. Но к себе он пустить не может, мать болеет, да детишек малых двое – теснота. Вот, когда несчастье случилось у нас с сестрой, стали мы по знакомым спрашивать да просить, чтобы те у своих знакомых спросили. Так и нашелся домик, временно пустующий. Павел и дровами пользоваться разрешил, добрейшей души человек, сосед ваш.
– Боже, Женя, а я все думаю, почему ты такая спокойная здесь?! Вроде как и не нервничаешь вовсе, а ты целую легенду заготовила! – восхитилась Алина.
– Что ты, дорогая подруга! Я это все прямо только что придумала. Потому что действовать нужно всегда по обстоятельствам и, главное, не теряться. Не нервничать и много улыбаться, люди это любят.
– Ладно. Соседка развернется и уйдет, но где гарантия, что у нее нет связи с хозяином дома? Люди обычно просят присмотреть за своим имуществом, даже таким жалким.
– Разумеется, если такая встреча состоится, уходить нам все равно придется. Но благодаря моей импровизации соседи если и решат созваниваться с хозяевами, то далеко не сразу. Подождут немного, подумают. Потом наберут их номер, «обрадуют». И те поторопятся навестить свое старое жилище. Но мы сможем спокойно собрать свои вещи и уйти тихо, без скандала и полиции. Что нам и требуется в первую очередь.
– Здорово. А как мы будем менять внешность? Надеюсь, ты не планируешь ничего кардинального?
– Для тебя – нет. Будучи натуральной блондинкой, ты можешь придать волосам любой оттенок. И это необязательно должна быть краска, бальзама будет достаточно. Нужно только периодически подкрашиваться во время мытья головы. И этот бальзам модного шоколадного оттенка, к примеру, может совершенно изменить твой образ. А потом, со временем, полностью сойдет во время мытья головы. Длину волос можно оставить, но придется делать прически, которых ты никогда не носила.
– Обычно я делаю пробор.
– Правильно, значит, будешь зачесывать назад, заплетать в косу или делать хвостик.
– Еще можно пучок делать из косы или просто накрутить. Я так никогда не носила, считала, что слишком старит.
– Не старит, а делает старше, немного. Но сейчас нам это на руку, пожалуй. Плюс макияж, ты обычно как красилась?
– Я не слишком люблю косметику, поэтому всегда очень умеренно: пудра, розоватого оттенка помада и слегка пройтись тушью по ресницам.
– Понятно. Теперь будешь пользоваться тенями, я позже покажу как. И вообще нужно делать чуть больший акцент на глаза. Помада подойдет вот такая, матовая, нейтрального оттенка. А ресницы делай максимально объемными.
– А почему ты делаешь упор именно на ресницы?
– Когда человек смотрит тебе в лицо, он автоматически обращает внимание на то, что ярче выделяется, или на то, что контрастней. Например, ты выделила глаза с помощью теней, подводки и густых ресниц. Во-первых, нормальный мужчина засмотрится, и мысли его потекут совершенно в другом русле.
– А во-вторых?
– Ты замечала, что ресниц почти никогда не видно на портретах и фотографиях, особенно официальных?
– Наверное, да, – медленно протянула Алина, – но пока ты не сказала, я как-то не обращала на сей факт внимания.
– Правильно, как и большинство людей. А взгляд, между прочим, совершенно меняется, когда ресницы сильно выделены и добавлены темные стрелки. Тогда смотрящему человеку кажется, что он видит перед собой совсем другую девушку, не ту, что на фотографии. А нам с тобой именно это и нужно.
– Понимаю, а как станешь ты менять свою внешность?
– Поскольку я брюнетка, поменять оттенок можно, только несколько раз осветлившись, что в наших условиях очень неудобно. Поэтому я останусь в этом цвете, рискну. Разумеется, придется поменять образ с помощью умелого макияжа. И сильно укоротить волосы. У меня сейчас длинные, сделаю, например, чуть короче средней длины.
– Боже, Женя, как жалко! Ты в тюрьме их сумела сохранить! А теперь стричь?! Может, лучше будет раздобыть парик?
– Это неплохой вариант, но качественные парики довольно дорогие. А пользоваться дешевым париком нельзя, нет ничего более нелепого и привлекающего внимание, чем плохой парик. Словно гнездо на голове, с таким же успехом можно налысо обриться.
– Жень, но остригать волосы должно быть так жалко!
– Ерунда, – отмахнулась я, – мои волосы очень быстро отрастают. И потом, при помощи одного хитрого фокуса я смогу сделать ступенчатую стрижку, это очень стильно. И, что главное, совершенно меняет лицо.
– Но если мы большую часть времени сидим здесь, зачем нужны такие кардинальные меры по смене внешности?
– Чтобы безопасней было по городу передвигаться, особенно вдвоем. Кроме того, думаю, мы попытаемся воплотить в жизнь твою недавнюю идею. Если в течение пары дней мой друг не объявится. Я дала новое объявление в газете, подождем. А потом снова все проверим. Но если он не сможет ответить, мы будем вынуждены действовать, искать другие пути.
– Понятно. А через какую рубрику вы переписываетесь?
– Разумеется, через рубрику знакомств. «В поисках любви» она называется, – широко усмехнулась я.
– Только ты могла такое придумать.
– Ошибаешься, в этом методе нет ничего оригинального. Но его прелесть в том, что посторонний человек никоим образом не сможет докопаться до скрытого смысла моего послания.
– Хорошо, если так.
– Поверь, никто внимания не обратит. Даже если целенаправленно искать станут, мое объявление затеряется в потоке других более или менее чудаковатых посланий от неустроенных дамочек, пребывающих в состоянии поиска своей судьбы.
– Здорово.
Мы наскоро позавтракали и занялись изменением внешности. Согрели воды, нанесли на волосы Алины красящий тоник. Потом я занялась своей стрижкой, глядя в мутное маленькое зеркало, висящее на стене возле умывальника, и постоянно оглядываясь, чтобы поинтересоваться у Алины, не слишком ли я усердствую. Получилось на удивление очень неплохо, и стрижка действительно сильно поменяла мою внешность. Впрочем, мне маскироваться или как-либо меняться не привыкать. Правда, я впервые была вынуждена действовать в условиях сильно ограниченного бюджета.
Занимаясь всем этим, мы болтали с Алиной о бытовых или других незначительных мелочах. Абсолютно безмятежно, как обычные подруги, что собрались вместе, чтобы привести внешность в порядок, немного посплетничать или, может быть, выпить пару бокалов вина на уютной кухне.
Некоторое время спустя Алина неожиданно замолчала, ненадолго задумалась. И после небольшой паузы спросила:
– Женя, ты точно решила по поводу моих парней?
– Наверное, у нас нет другого выхода. А что тебя беспокоит?
– Они неплохие ребята, со своими правилами и жизненными принципами. Но тебе, боюсь, не понравятся.
– Не страшно. Мне же детей с ними не крестить, только уговорим оказать помощь и разойдемся. Но другого выхода, боюсь, у нас нет. Судя по всему, мой друг действительно до сих пор за границей. И если он не ответит в ближайшие дни, значит, не может выйти на связь. И соответственно помочь тоже не сможет. И когда он появится, неизвестно. А мы с тобой не можем ждать непонятно сколько и неизвестно чего. Обстоятельства могут поменяться в корне буквально в любую минуту. Понимаешь? И бывают ситуации, когда излишнее промедление может быть так же губительно, как и неуместная спешка.
– Я тоже об этом думала, так что хорошо тебя понимаю. Но как же мы станем искать парней?
– Честно говоря, это больше к тебе вопрос. Я ведь понятия не имею!
– Но и я тоже не знаю, где они могут скрываться. В прежний дом, там, где был штурм, полагаю, никто не станет возвращаться, это опасно. Значит, они нашли другое убежище или даже уехали подальше. Что же мы с тобой будем делать?
– Давай подумаем.
– Ага, как скажешь.
– Они сейчас в розыске, то есть находятся в бегах? Причем достаточно долго?
– Да, правильно.
– Чтобы долго и успешно бегать от полиции, необходима помощь. То есть тебе нужно вспомнить, какие были у парней полезные связи, когда ты встречалась с Вадимом.
– Ты имеешь в виду людей?
– Да, тех, к которым они могут обратиться за помощью. И которых мы, в свою очередь, можем навестить в поисках нужной информации. Так необходимого нам следа.
Алина на некоторое время задумалась.
– Да, знаешь, после того как ты спросила, я вспоминаю, что был один парень.
– Отлично, что за парень?
– Сашка с ним дружил в детстве, странноватый такой тип, тусовщик и наркоман, Маркиз зовут его.
– Как?
– Я не знаю его фамилии или настоящего имени, все называют его Маркизом.
– Понятно. А чем занимается сия колоритная личность?
– Не знаю. Но, помнится, Сашка говорил, что Маркиз может достать любые документы, от водительских прав до паспортов, внутренних и заграничных. Только он уточнял, что это очень дорого.
– Это понятно и пока неважно. А где можно найти этого парня?
– Где он живет, я, разумеется, не знаю. Но Маркиз является завсегдатаем модных тарасовских клубов «Шпилька» и «Голливуд», а еще любит ужинать в ресторанчике на Грибоедова. Маленький такой, уютный.
– И баснословно дорогой, – кивнула я, – знаю, бывала.
– Правда? Я тоже бывала там, но всего лишь пару раз.
– Ждать Маркиза в ресторане, пожалуй, не слишком удобно. Наверное, лучше поискать его по клубам. Но в таком случае нужно знать, как он выглядит, или хотя бы иметь словесное описание.
– Я видела его всего один раз. Но внешность запомнила, он такой плотный, невысокого роста. Лицо круглое, широкое, глаза небольшие, миндалевидные, зеленого цвета, волосы торчат светлым ежиком, он стрижет их достаточно коротко. Одевается броско, предпочитает яркие тона, и все время улыбается.
– Ты запомнила довольно много.
– Личность уж больно колоритная, – рассмеялась Алина, – я рассматривала его во все глаза, пока парни болтали. А потом еще и Сашку о нем расспрашивала.
– Вы были представлены, он тебя узнает?
– Думаю, да, если запомнил.
– Тогда вариантов нет, тебе нужно отправляться вместе со мной.
– Ладно, только наша одежда не подходит для похода в клуб, боюсь даже, что охрана на входе может нас завернуть. Это же относится и к ресторану, впрочем, плюс ко всему нам не хватит денег, чтобы расплатиться за собственный счет.
– Поэтому мы станем искать Маркиза по клубам, начиная с завтрашнего вечера. А днем я снова съезжу в Тарасов, чтобы постараться узнать новости от друга и заодно раздобыть презентабельную одежду для нас с тобой.
– Серьезно?
– Да, ты, кстати, что предпочитаешь: платье или брюки?
– Подойдут даже джинсы с майкой, но они должны выглядеть дорого, походить на дизайнерские.
– Ты права, когда находишься в бегах, лучше выбирать джинсы, даже если собираешься на званый вечер или в модный клуб.
– Где ты раздобудешь дорогую одежду?
– Честно сказать, ума не приложу. Но я обязательно что-то придумаю, не переживай. А сейчас постарайся вспомнить что-нибудь еще. Какого-то человека, надежного друга, к которому парни могли бы обратиться за помощью в трудные времена.
– Они дружили между собой. Вадим любил меня, как мне кажется, всегда опекал, если быть точной. Сашка тоже хорошо ко мне относился, как к младшей сестре или даже как к брату. В шутку я называла его Алекс, а он меня Алин. И проявлял заботу всегда. Но я никогда не замечала, чтобы они дружили с другими людьми. Вадим часто повторял, что все вокруг могут быть людьми посторонними, чужими, лохами, которых можно пощипать, или деловыми партнерами разной степени надежности. А с Сашкой они выросли вместе и всегда стояли друг за друга горой и, кажется, больше ни в ком никогда не нуждались.
– Ты только что упомянула деловых партнеров разной степени надежности. Постарайся вспомнить тех из них, кого Вадим считал надежными, к кому мог обратиться в трудную минуту.
– Этих партнеров господа полицейские предпочитают называть подельниками. И большинство из них погибло при штурме дома, остальные, насколько мне известно, были арестованы, осуждены и сейчас отбывают наказание.
– Ах вот как! Тогда нам они не пригодятся, – задумчиво пробормотала я. – Что, и больше никого? Какие-нибудь скупщики краденого, не знаю, другие контакты, что всегда оставались на легальном положении. И во время полицейской облавы, а также последующего расследования умудрились остаться в стороне.
На некоторое время Алина задумалась.
– Прости, Женя я никого не припоминаю. Может, и были такие люди, вот только я в дела парней не больно-то вмешивалась. И ни с кем не водила знакомств.
– Ладно, будем надеяться, что нам удастся разыскать этого типа по кличке Маркиз. И что он захочет с нами пообщаться. Будем уповать на то, что он располагает хоть какими-нибудь полезными сведениями и пожелает ими поделиться.
* * *
С того разговора прошло несколько дней. За это время погода немного наладилась. Дожди перестали лить непрерывно, накрывая город и его окрестности серой пеленой. Я снова одна съездила в Тарасов, вроде как в очередной попытке выйти на контакт с несуществующим другом. И заодно раздобыла приличную одежду, которая вполне могла сойти за дизайнерскую. Качественные, дорогие, ультрамодные рваные джинсы, майку с подтяжками, обильно декорированными цветными камнями, и легкую джинсовую курточку для Алины. А также вполне приличный джинсовый комбинезон производства одной известной фирмы, декорированный броским широким поясом, и джинсовую куртку – для меня. И стильные кеды для нас обеих.
Получение новых вещей Алина восприняла с восторгом. Она все время примеряла свой костюм, повторяла, что сильно соскучилась, оказывается, по хорошим вещам. И рвалась как можно скорее отправиться в один из ночных клубов на поиски ветреного любителя развлечений по кличке Маркиз.
К сожалению, в первый вечер нас постигло горькое разочарование. Мы достаточно рано, чтобы оставить время на дорогу, вышли из дома, добрались до города и отправились в клуб, который выбрали наугад. «Голливуд» находился гораздо ближе, поэтому решили направиться для начала туда.
К хорошим новостям можно было отнести тот факт, что наши обновки нормально воспринялись охранником на входе и вполне вписывались в окружающую обстановку. На этом все хорошее заканчивалось. В клубе было темно и шумно от громкой современной музыки, усиленной колонками. Рябило в глазах от разноцветных огней и танцующей толпы. Мы немного подвигались среди людей, высматривая Маркиза. Потом уселись за свободный столик, заказали коктейли, которые проделали брешь в нашем скромном бюджете, и снова принялись рассматривать людей, снующих в подвижной толпе. Через некоторое время стало понятно, что Маркиз сегодня развлекается где-то в другом месте. И, по крайней мере, этим вечером он здесь не появлялся. Алина в горячке предлагала переехать во второй клуб и поискать там. Но я посмотрела на часы, прибавила время на дорогу, оценила имеющиеся ресурсы и отвергла это предложение. Пока мы доберемся отсюда до «Шпильки», народ станет расходиться по домам. А завсегдатаи обычно покидают подобные заведения в числе первых. Плюс нужно было снова раздобыть денег: походы по клубам – удовольствие не из дешевых.
К тому же в стремлении произвести хорошее впечатление мы с Алиной дружно отказались от теплых курток, которые видали лучшие дни, и вышли из дома в легких джинсовых курточках. А воздух, хоть и прогрелся за день, все еще был прохладным. А ближе к вечеру ощутимо повысилась влажность и ожидаемо упала температура воздуха. Еще по дороге в клуб мы основательно продрогли. А сейчас и вовсе рисковали замерзнуть и заболеть.
Кроме того, поздним вечером, когда мы покинули увеселительное заведение, добираться в наше убежище в дачном поселке автостопом было глупо, потому как долго и слишком рискованно. Значит, придется искать временный приют прямо в городе. Впрочем, я полагала, что нам стоит задержаться в Тарасове на время поисков. И, возможно, подыскать другое временное убежище, поскольку может статься, что мы долгое время станем активно посещать бары, рестораны, клубы и другие, менее респектабельные места города, созданные для развлечения публики. А для этого лучше быть неподалеку, а еще лучше иметь при себе машину для увеличения скорости передвижения и удобства.
Тем вечером мы еще немного покружили по городу, сильно замерзли. И я уже стала присматривать чердак, на который можно будет забраться, чтобы дождаться утра и пересидеть часть дня, но потом внезапно поменяла решение. Оставила Алину ждать меня на автобусной остановке, а сама немного прошлась назад по нашему же маршруту. И через пятнадцать минут вернулась с угнанной «Таврией» скучного бордового цвета.
– Запрыгивай скорее. – Я притормозила у остановки и распахнула перед девушкой переднюю пассажирскую дверь.
Она юркой рыбкой нырнула в салон, который уже начал прогреваться от работающих мотора и печки. И только потом поинтересовалась:
– Женя, откуда машина?
– Я ее позаимствовала на время.
– У знакомых людей? – растерянно моргала Алина.
– Нет, конечно же. Но мне удалось выяснить, что они люди беспечные, не пользуются сигнализацией, а запасные ключи прячут за зеркалом. Впрочем, имея такую машину, я бы тоже не стала тратиться на сигнализацию.
– Женя, но это же ведь угон!
– Именно, дорогая. Но купить машину или официально взять ее напрокат мы с тобой сейчас не в состоянии. А автомобиль нам нынче необходим.
– У тебя, оказывается, настоящий криминальный талант. – Говоря эти слова, Алина теребила подтяжку со стразами, явно намекая, что дорогие вещи я тоже раздобыла отнюдь не честным путем.
– Не мы такие, жизнь такая, – усмехнулась я, но, мельком взглянув в нахмуренное лицо девушки, добавила: – Да ты не переживай, через пару-тройку дней, когда разыщем твоего парня, вернем машину на место. Вот увидишь, с автомобилем мы это в два счета сделаем.
– Ладно. А сейчас куда мы направляемся?
– Вернемся в дом, при наличии автомобиля это самое оптимальное решение. Поспим до обеда примерно, а потом заберем свои вещи, оставшиеся продукты и двинем в город. Поищем убежище прямо там, мотаться туда-сюда долго и небезопасно.
– Ладно. А как же машина? Оставлять ее у дома, у всех на виду, по-твоему, безопасно?
– Брось. Приткну ее во дворе, поближе к сараю, прикрою брезентом, авось никто и не заметит. А если заметят, мы же все равно планируем убраться оттуда. Так какая разница?
– То есть в этот домик мы больше не планируем возвращаться?
– Ты привыкла к нему?
Алина смущенно усмехнулась.
– Не пойми меня превратно, этот дом – настоящая развалюха с относительным комфортом. Но мне в нем было легко, уютно и спокойно. Так, что я смогла почувствовать себя по-настоящему свободной.
– До настоящей свободы нам с тобой еще очень далеко. И, боюсь, за нее предстоит побороться, но я верю, что у нас все получится.
– Женя, ты же меня не бросишь? – Неожиданно голос Алины стал тонким, как у обиженного ребенка. – Когда мы парней найдем, вдруг они тебе не понравятся, ты же не решишь оставить меня и уйти?