Анна Велес
День писателя
Пролог
— С праздником! — Ирка радостно улыбалась, протягивая через порог коробку. — Твоя любимая пицца.
— О! — обрадовалась Алина. — Ты самое лучшее чудо. Даже пицца на втором месте. Сейчас кофе поставлю.
— Кофе я тоже принесла, — подруга, скидывая в прихожей туфли на привычно высокой шпильке, протянула упаковку, куда были аккуратно вставлены два стаканчика. — Капучино, как ты любишь.
— Вовремя! — с чувством выдала хозяйка квартиры, принимая и этот подарок.
— Что? — уже более деловито поинтересовалась Ирка, проходя на кухню. — Диалог не идет?
— Нет, — отмахнулась Алина и чуть досадливо поморщилась. — Сегодня у меня продвижение.
— А! — с пониманием откликнулась подруга. — Конечно, это все-таки не сильно справедливо. Что у нас авторы не только романы пишут, но еще и сам себе рекламщики, сам себе дизайнеры и так далее.
— В целом, да, — Алина накрывала на стол. — Можно за все это платить. Но…Как-то тоже несправедливо. Я хочу получать деньги за свое творчество. И все. А тратиться…Хотя вообще, это закон рынка. Пока не вложишься, прибыли не жди. Только жаба душит. Потому я сам себе, как ты и сказала. Уже втянулась более-менее. Вот так закидываю посты в соцсети, отложенные, на две недели чтобы хватило. Предлагаю новости там, где это можно делать бесплатно. Кстати, работает.
— Ну, слушай, — Ирка чуть улыбнулась. — Я могу это делать за тебя. Времени у меня куча свободного, да и платить мне не надо.
— Спасибо, — тепло отозвалась писательница. — Это было бы отлично, но не выйдет. Во-первых, будет заметно, что сменился стиль. Сразу станет ясно, что я кому-то это делегировала. А во-вторых, как это ты видишь? Мне каждый раз тебе звонить, когда появится какая-то идея для соцсетей? А как ты узнаешь, что у меня новый сюжет, или что-то пошло не так в том, который я уже пишу?
— Ты можешь мне это скидывать, — пожала подруга плечами. — Или да, просто позвонить. К тому же, я же буду сначала тебе показывать, что выкладываю.
— Долго, — с сожалением возразила Алина. — Тем более, у меня это все и всегда экспромтом. Закончится тем, что я так же буду сама строчить тексты и скидывать тебе. Какой смысл? Ладно. Сама справлюсь. Говорю же, уже втянулась.
— И что у тебя там сегодня? — полюбопытствовала Ирка. — Можно?
Она указала на экран ноутбука. Девушка прекрасно знала, что подруга очень не любит, когда в ее работу суются без спросу.
— Давай, — кивнула Алина, занятая разделением пиццы.
Ирка быстро пробегала глазами текст:
«Привет. Говорят, у меня сегодня профессиональный праздник — Всемирный день писателя. Ну, думаю, это еще и знаменательный день для всех, кто любит читать. Так как книга — это по-прежнему средство общения. Писателя и читателя. Так что — с праздником нас всех!
А вообще, это наводит на размышления. Вот так взять и сказать: я — писатель… Это не просто. Осознать себя писателем непросто. У меня все проходило в несколько этапов. Сначала я просто писала почти в стол и рассылала рукописи в издательства. Странно, но мне было даже неважно получить предложение о печати. Мне просто хотелось услышать: о! это стоящая вещь! Получить подтверждение, что я хотя бы просто не графоманка.
Когда это случилось, я успокоилась. Но признать себя писателем… до этого было еще очень далеко. Потом стал выходить мой первый цикл детективных романов. И честно, я вообще стеснялась признаваться, что пишу книги. Второй этап \"взросления\" наступил, когда я предложила издательству новую серию, микс жанров фэнтези и детектива, и ее приняли! Вот это уже что-то!
После книги пятнадцатой я уже чувствовала себя совсем уверенно. А назвать себя писателем и реально почувствовать себя им я смогла только после моего первого мистического триллера. И… и после того, как у меня появился хейтер!
Я, конечно, люблю положительные отзывы и оценки. И всегда очень за них благодарна. Это тепло, это тот самый диалог. Очень ценно.
Но я стала замечать, что некто ставит единички моим книгам, даже не прочитав их. Просто вышел роман и сразу уже такая оценка. Я не расстроилась. Наоборот! Это же достижение! Есть кто-то, кто тайно мне толи завидует, толи за что-то ненавидит! Это уже сам по себе почти детективный роман! А еще… Значит, я точно делаю свою работу хорошо, если есть такие недоброжелатели. Ведь у тех, кто делает свою работу плохо, противников не бывает. И теперь да! Я писатель. И это здорово! Спасибо всем, что читаете, оцениваете, (особенно, если хорошо), спасибо за отзывы, лайки, комментарии. Я буду писать и дальше. Впереди куча историй и сюжетов! И еще раз с праздником!»
— Алин? — подруга нахмурилась. — Ты про хейтера серьезно? Или это какая-то твоя очередная игра для читателей?
Писательница часто устраивала викторины или какие-то развлечения в своей группе, особенно, если продумывала новый сюжет.
— Да есть такой, — беспечно отозвалась Алина, при этом пробуя угощение. — Ты золотце! Вкуснятина!
— Слушай, это же серьезно, — подруга явно заволновалась. — Ты не боишься такие вещи писать? А если он станет еще более активным?
— Не боюсь, — спокойно призналась писательница. — Это вообще вчера тема возникла. Я продвижение на вечер планировала, а вместо этого засиделась в чате в одной группе для авторов. Как раз хейтерство и обсуждали. Они не так страшны, как кажется. Кто-то завидует, кто-то так самовыражается за чужой счет. Что там такого в этих его демаршах? И знаешь еще что?
Она интригующе улыбнулась.
— Это цинично, но каждая негативная оценка приносит мне увеличение продаж, — охотно продолжала Алина. — Понимаешь, когда только хорошие отзывы и оценки, это как-то ненатурально. А так все выглядит более правдоподобно. Если отзыв отрицательный, многие спешат проверить, на самом ли деле там все так плохо в романе.
— Хорошо, — Ирку это не успокоило. — А если это больной человек? Ты его разозлишь. Это уже просто небезопасно!
— И что он мне сделает? — усмехнулась писательница. — Реально подарит новый сюжет? Вообще, это тоже не шутка. Хорошая тема. У писателя появляется хейтер, она бросает неизвестному недоброжелателю вызов, тот переходит к личным угрозам, а потом даже к попыткам ее устранить. Реально сюжет.
— Да не дай бог, — с чувством отозвалась Ира.
Они проговорили часа два. Конечно, подруга хотела знать все о новом романе, над которым сейчас работала писательница. Заодно поболтали о книгах и сериалах. Потом Ирка убежала куда-то по своим делам. Алина засела за работу, с постами закончила, взялась дописывать главу. Спасибо подруге, теперь можно не отвлекаться на приготовление обеда. Часов в девять вечера писательница все же решила позаботиться хотя бы об ужине. Потом можно будет вычитать все написанное.
Устроившись с очередной чашкой кофе и парой бутербродов, девушка потянулась за смартфоном. Надо же посмотреть, что там с ее продвижением и праздничным постом. Она привычно посчитала просмотры, количество заработанных лайков, ответила на комментарии. Это тоже работа. Уже собираясь отложить аппарат, Алина заметила, что ей пришло личное сообщение в мессенджер. Ирка еще не успокоилась? Или у кого-то из приятелей что-то случилось?
Но нет. Адресат был неизвестен. Какая-то невнятная игрушка на аватарке вместо фото. Для соцсетей это норма. Ник тоже Алине ни о чем не говорил. «Светлый маг». Ага! Очередной любитель эзотерики? К сожалению, авторам мистических детективов и такие пишут. Но вместо текста в сообщении был только короткий кусок видео.
Алина усмехнулась. Одна из старых южно-корейских дорам. Приятный, кстати, сериал. С юмором. Она включила видео. Совсем короткое. Главный герой сериала помахал на экране рукой и произнес «исчезни». Его обычный жест по сюжету. И на этом все. Алина пожала плечами, удалила сообщение, полезла обратно листать ленту новостей, забыв, что уже собиралась отложить смартфон.
Глава первая
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов о случившемся, — представившись, начал он с дежурной фразы.
— Пожалуйста, — спокойно отозвалась хозяйка квартиры. — Все мои показания уложатся в одну фразу, которую я уже сказала вашим коллегам. Когда я открыла дверь, он там уже лежал. В общем, на этом и все.
Он подавил тяжелый вздох. Самым неприятным в своей работе, Савелий считал опрос свидетелей на месте происшествия. Они раздражали его. Почти всегда, но каждый по-разному. Чаще всего попадался тип свидетелей, кого следователь называл «буддийскими обезьянками». То есть это люди, способные твердить упрямо одно и то же — ничего не видели, ничего не слышали, и конечно, никому ничего не скажем.
Их противоположностью были умники-шерлоки. Товарищи, кто знает все. Они смотрят детективные сериалы, читают книги и умеют пользоваться Интернетом, а потому прекрасно сами способны вести любое расследование. От таких жди пространных и совершенно неправдоподобных рассказов, советов, кого лучше еще спросить. И вдогонку любители жанра предложат штуки три версии, или просто укажут паспортные данные подозреваемого, хорошо, если он будет пусть косвенно, но знаком с жертвой.
Были и параноики, кто боялся представителей закона по каким-то своим, им одним понятным причинам. Такие свидетели не столько излагали показания, сколько доказывали собственную непричастность к случившемуся. Ну и конечно, встречались все виды истериков и неврастеников.
Эта дамочка не подпадала ни под одну из указанных категорий. Она была хуже их всех вместе взятых. Она вообще не нервничала, вела себя крайне спокойно и сдержано. Отвечала коротко, часто с иронией. Будто не у нее на пороге труп нашелся. Или будто в таком происшествии нет вообще ничего необычного.
— Вы так себя ведете, — не сдержавшись, выдал Савелий. — Будто труп у вашей двери дело привычное.
— Нет, знаете ли, боги миловали, — усмехнулась она.
И все! Сидит себе в кресле, нога на ногу, руки спокойно лежат на подлокотниках. Спасибо, что хоть параллельно в смартфоне по соцсетям не шарится.
— Когда вы его обнаружили? — перешел он к стандартным вопросам.
— В 9.45 или 9.46, если важна такая точность, — охотно поделилась женщина. — Собиралась выходить, глянула на часы, открыла замок, распахнула дверь, и нашла его.
— А дальше? — попытался как-то поторопить ее рассказ следователь.
— Достала из сумки телефон и вызвала полицию, — пожав плечами, сообщила она. — И сидела в коридоре, ждала, пока приедут.
— То есть, вы из квартиры не выходили и ничего не трогали? — уточнил Савелий.
— Конечно, — подтвердила она все таким же тоном, будто речь идет об очевидном. — А разве на месте преступления можно что-то трогать?
— Нет, — немного удивился он ее осведомленности. Неужели она все-таки тоже живет детективными сериалами? — Но просто легко представить, что вы увидели у своей двери лежащего человека. Можно же проверить, вдруг ему плохо стало или еще что-то?
— Во-первых, — стала рассуждать свидетельница. — Если бы ему стало плохо, он постарался бы привлечь внимание, хотя бы в дверь скребся. Но я была в коридоре, никаких звуков слышно не было. Во-вторых, я не врач, что-то проверять. И в-третьих, там и без врача понятно, что это труп. Лужа крови на полплощадки и рана на затылке. Полчерепа раскрошено. С таким не живут. Опять же, напомню, звуков борьбы или криков я не слышала перед попыткой выйти из квартиры. Значит, убили его явно раньше. Проверять что-то поздно. Оставалось вызвать полицию и отойти подальше, чтобы не затоптать следы, если они были.
— У вас просто железная логика, мадам! — усмехнулся следователь. Она его жуть как раздражала. И логикой тоже.
— Спасибо, — ее ответ был сдержанным и на удивление искренним, будто ей комплимент сказали. — Чем-то еще могу помочь?
— Даже боюсь спросить, — Савелий понимал, что его заносит. — Насчет вашего возможного знакомства с жертвой.
— Лица не видела, — отозвалась женщина. — А так… Я его не знаю. Возможно, ваши коллеги нашли у него документы, удостоверяющие личность. Может, по имени вспомню?
Следователь чуть нахмурился. Она не сказала «паспорт» или просто «документы», именно такую развернутую юридически-верную формулировку. Это странно.
— При нем был паспорт, и даже водительское удостоверение, — признал Савелий. — На имя Капустина Александра Михайловича. Знакомы?
— Нет, — твердо и уверенно заявила женщина и даже для убедительности пару раз отрицательно качнула головой. — Мне это имя не знакомо. И сразу скажу, в гости никого не ждала. На сантехника или доставщика он не похож, но я так же никого и не вызывала.
— Вообще, у него сумка не маленькая с собой, за сантехника мог и сойти, — все же ее логика добивала своей правильностью.
— Да, — свидетельница даже оживилась. — Но костюм не тот. Да и сумка тоже. Он похож на командировочного.
— Так и есть, — подтвердил Савелий с легким подозрением. Может, она все же знает убитого? — Он прописан в Смоленске. И у него с собой были билеты туда и обратно.
— Без толку, — заявила она. — В Смоленске у меня нет ни друзей, ни знакомых. И опять же, о его приезде мне ничего не известно. Как не известен и он сам.
— Но почему-то он шел именно к вам, — напомнил следователь.
— Что меня не только удивляет, но и напрягает, — призналась женщина. — Я сюрпризов в виде нежданных незнакомых мужчин не люблю. И на всякий случай. Я не захожу на сайты знакомств и вообще не знакомлюсь по Интернету. Хотя… офлайн тоже флирта не люблю.
— Понятно, — буркнул Савелий.
Она объединила в себе сразу несколько типов раздражающих свидетелей. Всего понемногу. Кроме истерик и неврастении. Ее спокойствие его по-прежнему добивало больше всего.
Не зная, что еще спросить, он оглядел комнату. Обычная такая гостиная. Диван, кресла, журнальный столик. Даже телевизор есть. В углу у окна. Правда, пульта от него нигде не видно. Похоже, эта дамочка не включала технику уже давно. А еще вдоль стен куча полок с книгами. Целая библиотека. Достоевский, Чехов, Фейхтвангер, и прочая классика в темных основательных переплетах. А дальше неплохая подборка фэнтези. Желязны, Сапковский, Кук, Перумов и Пехов. Дальше, у дальнего угла цветные обложки. Еще несколько знакомых авторов другого жанра. И целая полка некоей Аллы Хорс.
— Любите детективы? — не удержался Савелий от вопроса.
— Вроде того.
Странно, кажется, она смутилась. С чего бы?
— Можно? — сам не зная зачем, следователь шагнул ближе к полке и вытянул одну из книг. На обложке была изображена девушка в летящем легком светлом платье, явно убегающая от кого-то по темной улице. Алыми буквами написано название и имя автора. Типично для оформления историй такого жанра. Савелий перевернул книгу, решив зачем-то прочесть аннотацию. И наткнулся на портрет автора…
— Вот как? — он показал книгу владелице квартиры.
— И что? — с явной досадой осведомилась Алла Хорс.
— Странно, — усмехнулся он, почувствовав себя хоть немного хозяином положения. — Вы пишите детективы, но столь не любопытны к реальному преступлению? А как же поиск улик? Версии? Не интересно?
— Именно потому, что я пишу детективы, — четко, чуть ли не по слогам, стала объяснять писательница. — Я уверена, что расследование преступлений, это дело правоохранительных органов. И штатским лезть туда совсем не надо. Но точно могу сказать, если бы у меня были хоть какие-нибудь сведения, способные помочь расследованию, я вам бы их изложила в самом развернутом виде. Но, к сожалению, у меня этой информации нет.
— И все же, он шел к вам, — напомнил Савелий.
Он достал свою визитку, положил на журнальный столик.
— Если информация все же появится, — снова не удержался он от язвительного тона. — Позвоните мне, пожалуйста, и исполните свой гражданский долг.
— Клянусь! — подняв руку вверх, как это принято на европейских судебных заседаниях, в тон отозвалась писательница. — Жаль Библии нет в доме.
— Поверю без ритуалов, — он собрался на выход, пока тут не стало одним трупом больше.
Он, честно, пытался успокоиться. Сидел себе в своей машине и ждал Владика, своего коллегу, кто зачем-то задержался там, наверху, в квартире этой Аллы Хорс. Хотя нет, по паспорту она Алина Хорева. Всего лишь.
Даже воспоминание об имени этой женщины снова подогрело его раздражение. Савелий сам не мог понять, почему писательница вызывает у него столь неприятные эмоции. Все же своей невозмутимостью, логикой и… равнодушием, что ли. У ее двери убили человека. А она, как вобла сушеная! И этот разговор…Будто он не следователь следственного комитета, а журналист, пришедший к ней за интервью!
Он напомнил себе, что вообще-то собирался успокоиться. Далась ему эта женщина. Может, больше никогда и не встретятся. Бывают же такие случаи, когда возникает неприязнь с первого взгляда. Только на самом деле, наверняка, это не последняя все же их встреча. И придется впредь терпеть ее выходки!..Стоп! Забыли. Ну, что? Узнать в Интернете, как там делают всякие дыхательные упражнения и медитации? Вроде, это успокаивает?
Владик наконец-то явился. Открыл дверцу машины, уселся на пассажирском переднем сиденье, даже пристегнулся сразу, а потом как-то слишком аккуратно, устроил у себя на коленях книгу. Савелий увидел на обороте обложки знакомое ненавистное имя и фотографию.
— Это улика или взятка? — язвительно поинтересовался он.
— Любезность, — с достоинством отозвался Влад.
— Ага…
Савелий видел, как его приятель подходил к писательнице с этой книжкой. Где только взял? Неужели успел в книжный смотаться? Следователь наблюдал, как Влад немного застенчиво представился, как протянул Алле-Алине предмет. Она даже улыбнулась. Сначала искренне и даже мило, но потом, когда узнала, зачем к ней обратились, улыбка у нее будто примерзла к лицу. Но конечно, приятель не заметил.
— Зачем тебе это? — устало спросил он Влада.
— Я ее книги читаю, — пожал плечами коллега, по тону было понятно, что ответ очевиден. — И мне нравится, между прочим.
— Тебе на работе преступлений мало? — в том же язвительном тоне, даже с ноткой некоего обвинения, продолжал расспрашивать следователь, выезжая наконец со двора этого почти ненавистного дома. — Ты еще и дома детективы читаешь?
— Похоже, что так, — обреченно сознался приятель. — Понимаешь, вечером надо немного хотя бы отвлечься. Пробовал ужасники смотреть, так скучно. Брал у жены любовные романы… Это как-то… слишком. А детектив, это понятно, знакомо, только не надо самому напрягаться в расследовании. К тому же Алла Хорс пишет не полицейские детективы. Там больше мистика. Такие истории, когда обычные люди сталкиваются в чем-то сверхъестественным, и им приходится самим все это разбирать.
— Да? А откуда тогда она так хорошо знает правила поведения на месте преступления? — Савелий начал закипать заново.
— Вообще, раньше она именно классические детективы писала, — рассказывал Влад с увлечением, совершенно не обращая внимания на настроение напарника. — Наверняка все это изучала. Но даже сейчас, у нее же персонажи не будут сами там наказывать главных злодеев. Все равно в ее романах есть представители правоохранительных органов. Так что тут удивляться нечему.
— Как посмотреть… — буркнул следователь.
— Слушай, чего ты на нее взъелся, а? — все же Влад тоже погоны не в переходе метро купил, и отсутствием наблюдательности не страдал, хотя и пытался отвлечь приятеля.
— Потому что с ней все не так! — дав волю эмоциям, откровенно признал Савелий.
При этом он вцепился в руль и смотрел только вперед на дорогу. Можно было подумать, что он не по городу родному, по нормальному проспекту едет, а ведет болид «Формулы 1» или «Камаз» на гонках «Париж-Дакар» по пересеченной местности, да еще и в туман.
— Послушай, — стал уговаривать приятеля Влад. — Она реально не выходила из квартиры. Эксперты проверили. Она сказала правду. Потерпевшего ударили со спины, что очевидно. Для этого надо было находиться на лестничной площадке, следовать за ним. Опять же, кровь. При таком ударе, на одежде преступника не могло не остаться следов. Даже будь он в скафандре, хотя бы на обуви кровь все равно была бы. У Аллы проверили всю обувь. И всю одежду. Нет ничего.
— Она писатель, — упрямо заявил Савелий.
— И что? — развел коллега руками. — Намекаешь, она нашла способ, как заманить к себе мужика, грохнула, потом где-то избавилась от всей одежды и обуви, а заодно и от орудия преступления, потом каким-то чудом вернулась к себе в квартиру? Через окно? Слушай, если тебе будет спокойнее, квартиру ее тоже проверяли. Следов нет, все равно. Да и последнее. Удар был нанесен сверху вниз, да еще и с немалой силой. Алла ниже потерпевшего на пять сантиметров. И она женщина. Не справилась бы.
— Но он шел к ней! — напомнил следователь. — Это факт.
— Тут да, — признал Влад. — Но она его не знает. И кстати, ты сам видел, дом там такой…респектабельный. На подъезде камера. Наши ее тоже проверили.
Он чуть нахмурился.
— Вообще как-то все непонятно с этим мужиком, — заметил Савелию напарник. — Этот Капустин вошел в подъезд ночью. Было 03.48. судя по найденным у него билетам, как с поезда сошел, сразу поехал по адресу. Что уже странно. Плюс тот факт, что пришел он явно один. Ни перед ним, ни после никто в подъезд больше не входил.
— Значит, убийца в доме, — удовлетворенно заявил следователь. — Живет он там.
— Но напомню, это не Алла, — твердо сказал Влад. — Так что остынь ты уже. Не причем она.
— А вот тут нет! — категорично заспорил Савелий. — Убитый шел к ней. Тем более ночью. И она его не знает? Ложь. Она точно где-то врет. И я ее поймаю.
Ирка поставила перед Алиной высокий запотевший стакан с холодным пивом. Девушка тут же схватила напиток и сделала глоток. Блаженно зажмурилась.
— То, что надо, — почти ликующе, выдала она.
— Тебе лучше? — заботливо спросила подруга, усаживаясь напротив писательницы за столиком.
— Я остыла, — призналась Алина.
Сидящий рядом с ней Егор только насмешливо хмыкнул.
Он приходился Алине дядей. Хотя разница в возрасте у них была всего в каких-то восемь лет. Девушка привыкла воспринимать Егора больше не как родственника, а как друга. Весьма и весьма надежного.
Дядька позвонил ей спустя час, после того, как следственная бригада наконец-то отбыла, оставив Алине чувство измотанности и квартиру, требующую генеральной уборки. Писательница по этому поводу пребывала явно не в восторженном настроении. Егор, узнав новости, приехал, помог привести все в порядок, а потом отвез племянницу в свой паб, зная, что ей необходимо развеяться. Вот только все это время девушка почему-то внутренне вся кипела. Похоже, ее реально отпустило только что.
— Вообще, история так себе, — высказалась Ирка.
Она была не только лучшей подругой Алины, но еще и женой Егора, потому и оказалась так вовремя в пабе.
— Только замечу, — несколько иронично сказал родственник писательницы. — Эмоции твои для данного случая несколько неадекватны, дорогая племяшка. Вроде, человек помер.
— Не просто умер, — напомнила Алина. — Его убили. Пусть я мужика этого никогда в глаза не видела, но он человек, и это все… Не то, чтобы печально, реально же знакомы не были. Но все равно его жалко.
— Это как раз понятно, — рассуждал Егор. — Но почему ты кипишь, будто чайник?
— Не из-за него же, — буркнула девушка. — Он не виноват.
Такой ответ снова заставил дядю насмешливо фыркнуть.
— Чего ты к ней привязался? — напустилась на него Ирка. — Найти труп на своем пороге, удовольствие, ниже среднего.
— Да не в этом дело, — устало признала Алина, зная, что они все равно не отвяжутся. — На моем пороге или еще где, все равно труп, это печально. Как мы и говорили. Дело в следователе.
— А! — попытался догадаться Егор. — Вторжение в твое личное пространство. Куча чужих людей в твоем доме. Вообще, тут тебя трудно не понять. Это всегда неприятно и злит. Особенно, когда выкинуть таких гостей ты точно не можешь.
— У них такая работа, — напомнила ему племянница. — Тут я не в претензии. Сама описывала все это больше десятка раз. Можно подумать, им это в радость. Я бы спокойно потерпела.
— Подожди… — попросила Ирка. — Она не сказала, что дело в них. Она сказала, в следователе.
От воспоминаний Алина досадливо поморщилась, чем доказала правоту подруги.
— Он серьезно тебя подозревает? — забеспокоился Егор. — Тебя прессовали?
Теперь уже насмешливо фыркнула сама писательница.
— В целом, сотрудники были вежливы, — признала она. — Один даже автограф попросил. Сам до книжного сбегал, купил книгу, и с ней вернулся. Нормально. Но этот следователь… Дело даже не в том, что он мне, скорее всего, не верит. Само отношение бесит. Особенно, когда он узнал, что я пишу детективы. Такое…высокомерное. Со снисхождением. На все мои слова. А между прочим, я повела себя в такой ситуации грамотно. Что он сам и признал! И отвечала ему четко и спокойно!
Она чуть помолчала и ворчливо продолжила.
— Можно подумать, ему именно это и не нравилось. Моя логика и спокойствие. Еще так заявил…Типа, я веду себя так, будто находить на своем пороге трупы для меня норма. Отвратный заносчивый тип.
— Гордыня, — изрек Егор. — Между прочим, один из семи смертных грехов.
Ирка закивала, а потом вдруг неожиданно весело и хитро улыбнулась.
— Ты чего? — удивилась Алина.
— Да, прямо, классика, — заявила подруга. — Джейн Остин. «Я бы могла простить ему его гордость, если бы он не задел мою».
Писательница пару секунд смотрела на нее пораженно, а потом рассмеялась.
— Знаешь, — слова подруги как-то внезапно сняли напряжение. — Это вообще гениальная цитата. Так можно легко снимать стресс от любого конфликта.
— Пивом еще лечись, — посоветовал Егор, поднимаясь с места. У него хватало дел в пабе. — Я потом тебя отвезу.
Как только он отошел от столика, Ирка тут же стала очень серьезной.
— Алина, — обратилась она к писательнице. — Конечно, к трупу ты отношения не имеешь, но мне совершенно не нравится факт, что этот мужик точно шел к тебе.
— И ты туда же, — поморщилась девушка. — Дай уже отвлечься.
— Твой этот следователь тоже самое говорил? — догадалась подруга. — А…он хоть симпатичный?…
— Да почти вылитый мистер Дарси, — усмехнулась Алина. — Только не из классического романа. Знаешь же, я его вообще не люблю. Мне скучно. А вот прямо из фильма! «Гордость, предубеждение и зомби». Вообще, история мне подходит.
— Только в твоем случае, — заметила Ирка. — Будет гордость, предубеждение и трупы. …
Глава вторая
Звонок в дверь именно этим вечером мог ассоциироваться лишь с неприятностями. Алина устала и безумно хотела есть. А тут гости. Незваные. Не в тему!
И все же дверь пришлось открыть. Вечер реально не задался. На пороге стоял тот самый следователь. Вредный. Вот почему не его симпатичный коллега? Милый и вежливый. Но нет. Этот. С тем же угрюмым выражением лица.
— Доброго вечера, — произнес гость как-то…обреченно, что ли?
— Здравствуйте, — отозвалась Алина и решила выяснить уровень своих неприятностей сразу. — Арест? Задержание? Допрос?
— Уточнение показаний, — выбрал он формулировку. — В деле открылись новые, связанные с вами, обстоятельства.
Девушка поняла, что шанс поесть у нее еще есть. Вот только…Сколько это выяснение обстоятельств займет времени? Потом снова ужин разогревать?
— Послушайте, — выдал следователь. — Можем мы просто поговорить?
В его тоне была усталость. Очень знакомая и понятная. Алина вдруг увидела своего незваного гостя в новом свете. У нее-то рабочий день закончен, а вот у него, судя по всему, еще нет. Вид у следователя реально измученный. Коротко остриженные каштановые волосы стоят неровным «ежиком», будто мужчина укладывал их пятерней, глаза темные, какие-то сонные, лицо и без того худое, сейчас выглядело просто осунувшимся. На белой рубашке под темным пиджаком, расстегнуты две верхние пуговицы, узел галстука ослаблен. Похоже, денек у представителя закона выдался бурным.
— Ладно, — решила Алина. — Снимайте ботинки, в ванной мойте руки и проходите в кухню.
И развернувшись, просто пошла внутрь квартиры.
Савелий понял, что у него, оказывается, еще есть силы удивляться. Но все же послушно выполнил весь предписанный ему порядок действий. Когда он вошел на кухню, небольшой стол был накрыт на двоих. По полной. Белые тарелки, приборы, как и полагается, нож справа, вилка слева, чуть дальше стоит стакан под напитки, и даже под край тарелки подложена салфетка.
— Вы собираетесь меня кормить? — не удержавшись, спросил он как-то …нервно. — С чего?
— Из-за вчерашних событий я не смогла пойти на работу, — раскладывая тушеное мясо и гарнир, спокойно стала объяснять девушка. — Пришлось отрабатывать сегодня. И смена выдалась не спокойная. Потому лично я хочу есть. Очень. Разговор можно начать и здесь. Но если хотите, просто сидите перед полной тарелкой.
— Спасибо, — это было самое умное, что мог ответить следователь в этой ситуации.
Он отложил на свободный табурет папку, которую принес собой, взял вилку, собирался честно играть по ее правилам, тем более, что есть хотел не меньше, чем эта женщина.
— Стоп! — вдруг скомандовала писательница в тот момент, когда он уже потянулся к кусочку вареной цветной капусты. — У нас есть два варианта.
Следователь обреченно застыл и слушал, даже не пытаясь представить, что еще она способна выкинуть.
— Первый вариант, — продолжила девушка в той же раздражающе спокойной манере, какую представитель закона так хорошо запомнил по первой встрече. — Я говорю официально вежливое: «минуточку», иду в гостиную и судорожно ищу вашу визитку. И второй вариант, вы просто напомните, как вас зовут. Есть в своем доме с человеком, к кому даже обратиться не могу, это не правильно.
С его точки зрения, в их общении вообще не было ничего правильного.
— Савелий, — все же представился он.
— Алина, — удовлетворенно кивнув, назвалась она. — Приятного аппетита.
И как ни в чем не бывало, писательница принялась за еду.
— Спасибо, — он надеялся, что смог держать такой же ровный тон, как у нее. — Вкусно.
Но тут раздражение все же вырвалось из-под контроля.
— Алина? — переспросил он с насмешкой. — Не Алла?
— А вы пришли у писателя интервью брать? — тут же поинтересовалась она с вызовом. — Или мои показания уточнять?
— Ну, автограф точно спрашивать не буду, — буркнул следователь.
— Ненавижу давать автографы, — досадливо морщась, призналась писательница.
— Да? — Савелий снова удивился. — А моему коллеге книгу подписали. И даже не тривиально. А ведь могли бы отделаться шаблонным: «с уважением, Алла Хорс».
Он помнил настоящую надпись: «Пусть в вашей жизни криминальные загадки будут только литературными. Приятного чтения».
— Вот! — оживилась внезапно Алина. — В этом и дело. Писать всем одно и тоже, как-то глупо. А подбирать что-то для каждого трудно. Особенно для незнакомых читателей, кого я ни разу в глаза не видела. С вашим коллегой я хоть парой слов перекинулась, примерно знаю, кто он. А так… Это еще и потеря времени. У меня его и так мало на творчество остается.
— Кстати, да, — следователь подумал, что это удачное поддержание разговора. — Я, конечно, уже знаю, что вы работаете консультантом в оптике. Хотя думал, что писательство ваш единственный источник дохода.
— Ха! — она насмешливо скривила губы. — Как же! Это Россия! Все наивно полагают, что на творчестве можно заработать. Нет, конечно, я тоже мечтаю сидеть дома и целыми днями писать. Реальность такова, что при таком раскладе я просто помру с голоду. А еще за неуплату отключат Интернет и электричество. Есть авторы так называемой сетературы. Им удается иметь достойный доход. Но там любимая тема — выгорание и нервные срывы. Так как они становятся подобны копирайтерам, кто строчит без передыху тексты, иначе заработок упадет. Ну, и плюс, это чревато потерей качества произведений. Хотя сейчас спрос найдется на любой продукт.
— Сетература? — Савелий был сбит с толку.
Эта раздражающе спокойная женщина, кто ведет себя возмутительно безэмоционально даже при виде трупа, сейчас тараторила без умолку. Она реально оживает только когда речь идет о творчестве? Или этой…что вот она сказала?
— Сетевая литература, — охотно перевела Алина. — Электронные книги. Чаще всего имеются ввиду те, что размещаются на крупных читательских порталах. Где выкладываются так называемые проды. То есть части произведения, которое еще в работе. Поглавно. Основные жанры это мужские романы боевого фэнтези, большая часть которых строится на старом принципе Портоса: «я дерусь, потому что дерусь». И женская проза, романтическая фантастика. Проще, ромфант. О любви с драконом, оборотнем, вампиром, нагом и так далее по всему бестиарию. Но конечно, там можно найти реально качественные произведения.
— Пардон… — он замер с вилкой в руке. — Наги, это кто или что?
Писательница насмешливо хмыкнула.
— Древняя раса змееподобных существ, — сообщила она. — Мифологическая, конечно.
— Эти…рептилоиды, что ли? — Савелий не выносил подобных теорий, так что тон был саркастическим.
— Рептилоиды наоборот, — Алина, похоже, сейчас развлекалась за его счет. — У нагов верхняя часть тела человеческая, а вместо ног змеиный хвост. А у рептилоидов голова, вроде, как у рептилии.
— Хвост… — следователь осознавал все это как-то болезненно. — Но вы сказали, это женская литература. Полагаю, эротического содержания. А если хвост…
Девушка довольно рассмеялась.
— Это как в старом английском анекдоте, — заявила она. — Когда два рыбака поймали русалку. Стоят в лодке, смотрят на нее,… скажем так, предвкушают. Но тут один подумал, подошел, сграбастал русалку и выкинул за борт. Второй с обидой его спрашивает: «Way?», а первый в ответ: «Haw?».
Савелий улыбнулся, немного удивленно. Он не ожидал такого грубоватого юмора. Но шутку реально оценил.
— А вообще, — продолжала Алина. — Считается в рамках жанра, что каждый из этих всех вымышленных существ ради секса принимает человеческий образ. Как-то так, хотя…
У нее на лице появилось злорадное выражение.
— В романах 18+ может быть и не принимает…
— Я понял! — выставив ладони вперед, будто защищаясь, провозгласил Савелий. — И … давайте вернемся в реальность. Тот труп. Он тоже писатель.
Алина перестала жевать и уставилась на следователя с недоверием.
— Серьезно? — похоже, она даже испугалась. — Но… слушайте. Я, конечно, общаюсь с коллегами в соцсетях. Но…Капустин? Не помню я такого.
— А между тем вы точно с ним общались, — заметил Савелий.
Вообще, ему стало немного проще. Тема более знакома. Отложив приборы, он потянулся к папке, достал оттуда фотографии покойного и еще пару распечатанных листов со скринами переписки из Интернета. Сначала следователь показал писательнице фото.
— И все же по-прежнему нет, — произнесла Алина уверенно. — Честно не знаю я его. Даже аватарки такой не помню в сетях.
Тогда Савелий, молча, подвинул к ней листы с распечатками. Алина взяла их в руки и стала читать. Внимательно. Не просто глянула, сидела и читала каждую строчку. А потом чуть улыбнулась, откладывая листы.
— Хорошо, — произнесла она. — Я помню эти беседы в чате. И этого вашего Капустина, как выясняется, тоже. Он явный любитель спорить. По любому поводу. Из тех людей, кто живет по принципу, есть два мнения, одно мое, другое — не правильное. При том, что он любитель огульных высказываний и …Как это сказать? Не буду занижать его уровень интеллекта, там и без меня все плохо. Короче, его выводы и мнения поверхностны, но он тратит слишком много сил, чтобы их отстаивать, любой ценой, возможно, даже сам понимает, что в чем-то не прав. Только вот таких спорщиков в Интернете пруд пруди. Это, знаете, такие «диванные воины» от литературы. Конечно, у меня и мысли не было его запоминать, вообще, придавать значение его высказываниям.
— Но эти беседы имеют довольно резкий тон, — напомнил Савелий. — Особенно с его стороны в ваш адрес.
— И что? — писательница чуть пожала плечами. — Это было месяца два назад. А то и больше. Да и говорю же, он такой не единственный. Но да, я теперь помню, смутно. Но это же нельзя считать знакомством.
— Только он, похоже, считал иначе, — заметил следователь. — После тех бесед, он часто оставлял комментарии под вашими постами в общих литературных группах, критиковал вашу рекламу.
— Теперь да, помню, — охотно закивала Алина. — Только вы должны были заметить, я эти выпады просто игнорировала.
— Что странно, — прокомментировал Савелий.
— Ну… — она задумалась. — Вообще…Появись вот такой активный боец где-то года два назад, я бы точно уделяла ему и его высказываниям больше внимания. Больше скажу, это был бы стресс. Тогда я сократила объемы работы с издательством. Тогда это могло меня задеть.
— Почему? — он искренне не понимал.
— Потому что боялась бы за деньги! — писательница чуть насмешливо усмехнулась. — Считайте, я начинала все заново. Как раз встала на путь тех самых авторов сетевой литературы. Новое поле. И да, тогда я боялась каждого негативного отзыва. Боялась, что от этого упадут продажи. Плюс синдром самозванца.
Савелий мученически поморщился.
— Вы, вроде, не психолог по образованию, — заметил он. — Эти термины…Можно для здоровых людей перевести?
— Ха! — ей стало весело. — Вы же знаете, как говорят психиатры? Нет здоровых людей, есть недообследованные. Что до психологии, я пишу детективы, о чем вам известно. И часто в сюжете присутствуют серийные убийцы. Такое от балды не сочинишь. Хотя бы основы клинической психологии и психиатрии знать надо. Потому, естественно, я это изучала. Но синдром самозванца, это из другой оперы. Еще одна любимая тема авторов. Когда психуешь на тему, точно ли я написал стоящую вещь, не являюсь ли я графоманом? А точно ли это будут читать и так далее.
— Отсутствие уверенности в себе, — перевел Савелий.
— В каждой профессии свои термины, — отозвалась Алина. — Так вот тогда такие выпады меня бы напрягали. Теперь нет. Потому, как и сказала, просто его игнорирую.
— Что злило его еще больше, — деловито сообщил следователь. — У покойного был с собой ноутбук. И там мы нашли много интересного. Он отслеживал всю вашу деятельность, весьма конкретно следил за вами. Заходил с левых аккаунтов на ваши страницы, ставил плохие оценки вашим книгам.
— Не читая, да? — предположила она.
— Вы правы, — признал Савелий. — На ваших страницах в соцсетях бывал регулярно. Там он тоже под другим именем, вступил в группы. Ваша личность и творчество его очень интересовали. И это явно не было актом восхищения.
Последнюю фразу он произнес с заметной иронией.
— Я уже догадалась, — Алина не выглядела обеспокоенной, скорее, это все ее чуть ли не развеселило. На лице девушки появилось некое почти радостное удивление. — Он, оказывается, тот самый хейтер! Что странно. Никогда бы не подумала. Считала, это кто-то из моих реальных знакомых.
— Хейтер, — обреченно устало повторил следователь новый термин. — Недоброжелатель?
— Конечно, — подтвердила писательница. — Только… Я не очень в это верю. Я писала пост об этом пару-тройку недель назад…
— Я читал, — поспешил сказать Савелий. — Вообще, это было рискованно с вашей стороны. Капустин его тоже прочел. И далее, он стал еще активнее пытаться дискредитировать вас. Негативных оценок стало больше, несколько откровенно плохих отзывов. Плюс он вам писал.
— Знаю, — она чуть досадливо нахмурилась. — Наверное, и вы, и моя подруга были правы. В чем-то я сама виновата. Наверное, нельзя было его так злить.
Вдруг писательница нахмурилась.
— Но…все же странно, что это он. Откуда он знает мой адрес электронной почты, телефон, как может подложить свои угрозы мне под дверь? Вы говорили, он, вроде, из Смоленска? Это несколько сотен километров от нас.
Савелий тоже начал хмуриться.
— Стоп, — скопировав ее манеру, продемонстрированную в начале ужина, твердо заявил он. — У покойного был целый ежедневник. Там он отмечал весь свой план борьбы с вами. По дням. И да, там были все те же комментарии, оценки, переписка с вами с левых аккаунтов. Но ни о каких письмах и звонках речи не было. Будьте добры четко пояснить мне, что происходит.
— Только то, что я и сказала, — уже знакомым почти безэмоциональным тоном отозвалась Алина. — После того поста мне приходили письма в мессенджере одной из соцсетей. Первое в тот же вечер. Кажется, третьего марта. Просто короткое видео, где персонаж дорамы произносит «исчезни».
— И что? — поторопил ее, снова начав раздражаться, следователь. — Вы ответили на это?
— Чего тут отвечать? — картинно удивилась писательница. — Вообще, это одна из моих любимых дорам. Переведу, один из южно-корейских сериалов. Я думала, кто-то мне просто прислал это, потому что о дораме я упоминала в своих постах. Но на следующий день с этого же адреса пришли еще шесть таких же посланий. Шесть! Я полезла посмотреть, кто этот странный адресат. Но страница уже была заблокирована. Я еще подумала, что это самый странный спам, какой мне встречался. А еще через пару дней мне стали писать с другого аккаунта. Смысл тот же, но выражения уже более резкие. С переходом на личности, так сказать.
— Врать не буду, — не пожалел иронии Савелий. — Это писал как раз Капустин. И в тот раз вы его не проигнорировали.
— Нет, — нехотя признала она. — Хотя надо было.
Ему показалось или у нее виноватый вид сейчас?
— Ну, в целом, — он позволил себе поразвлечься. — Я против ненормативной лексики. Хотя в личной переписке вы сами решаете, насколько далеко можете зайти в этом плане. Не расстраивайтесь. Там не было новых для меня слов.
— Я не расстроюсь, даже если окажется, что я писала матом, но с орфографическими ошибками, — парировала Алина. — Просто это было глупо с моей стороны. Я решила тогда втянуть хейтера в диалог. Это, как я считала, дало бы возможность хоть что-то узнать о его личности.
— А! — ирония Савелия переросла в сарказм. — Значит, все же взяли на себя работу правоохранительных органов. Ваше расследование провалилось?
— Да вот сейчас мне почему-то кажется, что не совсем, — вдруг призналась писательница уже совсем другим тоном. — Это же были только первые письма? И кстати, после нашей матной перепалки, этот аккаунт снова был заблокирован. Но буквально на следующий день пришло другое сообщение. От нового адресата. И оно было совсем другим!
— Минуту, — следователь полез в папку, достал новые распечатки. Это и был тот самый планер покойного. — Но он вам больше не писал.
— Вот! — кивнула Алина удовлетворенно. — О чем и речь. Разная лексика. Первые письма имели мужской характер. Такой… на задавить хамством. Плюс классика жанра в обращениях. Сука, тварь, и сексуально-оскорбительный остальной текст. А вот следующие письма были другими. Там не просто переход на личности. Там было о моем творчестве. Как ты вообще смеешь писать, безграмотная идиотка, а что, нельзя было придумать нечто умнее, и так далее. Кстати, с грамотностью там было лучше, чем у покойника. Предложения длиннее, обороты более цветастые. Вообще словарный запас больше.
— Вы отвечали на эти сообщения? — следователь перешел на прямо-таки шаблонный «ментовской» тон. Только бы её сейчас не задушить!
— Нет, — легко и четко отозвалась писательница. — Одного эксперимента с меня было достаточно. Но я сохранила все эти сообщения. Опять же с нескольких разных аккаунтов. Все ныне не действующие. Еще потом были звонки. Неизвестные номера, но как спам не определялись. Звонили и молчали. Постоянно. Именно, когда я была дома одна и садилась работать. Раздражало. Я блокировала их, конечно. Но список есть. Плюс почта. Вся переписка, еще более угрожающая и агрессивная, там тоже сохранена. Как и угрозы, которые подбросили под дверь. Я даже брала их в перчатках, за краешек. Чтобы не смазать чужие возможные отпечатки.
— Потрясающе грамотно! — Савелий даже повысил голос. — Алина! А почему вы просто не пошли с этим в полицию? Что тоже было бы грамотным шагом! В конце концов, почему вы не рассказали все это вчера!
— С чего бы мне это рассказывать? — почти обиделась она и тоже повысила тон. — Я понятия не имела, что хотя бы часть этого связана с трупом на моем пороге! И вообще! Вы все тут были из-за него. Тогда еще совершенно незнакомого мне человека, погибшего, между прочим! И что? Убийство, и я такая, кстати, уважаемые, а мне тут какие-то идиоты письма шлют, не посмотрите заодно? Да и… Мелкими угрозами, наверное, все-таки не следственный комитет должен заниматься.
Следователь посмотрел на нее долгим недовольным, но в тоже время бесконечно усталым взглядом. Алине даже стало немного стыдно.
— Знаете, — проникновенно, обманчиво спокойно начал он. — Сейчас мне очень хочется свернуть вам шею. Но, во-первых, меня посадят. Во-вторых, убивать женщину, которая кормит меня ужином, это, как вы выражаетесь, неправильно. Но объясните мне! Да, следственный комитет, может, таким и не занимается. Но почему нельзя было просто написать заявление в местном отделении или передать участковому?
Писательница помолчала. Вид у нее был притихший.
— Кофе будете? — неожиданно сменила она тему. Сказала примирительно.
Савелий подавил еще один приступ агрессии в ее сторону.
— Разрыв шаблона, — язвительно известил он ее. — Во всех сериалах и книгах представители закона глотают его галлонами. А я не люблю кофе.
— Чай есть, — не сдалась Алина. — Травяной. Кипрей, шиповник, мята, клевер и еще черт знает что, но вкусно. И пирожные есть.
— Ладно, — почему-то ему стало весело. — Спасибо, я бы не отказался. Вы пытаетесь загладить вину, потому что надеялись вычислить недоброжелателя сами?
— Наверное, — призналась она.
Тон тоже был усталым. Вроде она говорила, что у нее сегодня тоже не самый удачный выдался день. Савелий вдруг понял, что не так эта женщина и плоха. Да, общаться с ней трудновато. Но возможно, ее холодная логика это своеобразная защитная реакция при стрессе?
— Я уже сказала вам, — Алина готовила чай. — Я была уверена, что хейтер, это кто-то из моих знакомых. Потому не хотела лишней огласки.
— Почему вы так свято в это верите? — поинтересовался он и решил попробовать все же как-то построить мирные отношения. — Я могу вам как-то хоть с чаем помочь? Или посуду помыть?
— Спасибо, не надо, — вежливо отозвалась писательница. — У меня есть посудомоечная машина. А тут я сама. Что до моей уверенности, так это просто. Откуда бы тот же, например, Капустин, смог бы найти мой адрес и телефон?
— Да, — признал следователь. — Я видел ваши страницы в социальных сетях. Вы не слишком открыты для поклонников вашего таланта.
— А с чего бы мне им открываться? — несколько цинично осведомилась Алина, заваривая напиток кипятком. — Авторы бывают двух типов. Одни ждут признания. Им нужны встречи с читателями. Участие в мероприятиях и прочая шумиха. Другие упорно стараются этого избежать. Понятно, что я отношусь как раз ко второй категории. Понимаете? Это нормальное, с моей точки зрения, человеческое желание. Просто заниматься любимым делом. Я пишу то, что мне интересно, я люблю рассказывать истории. Но да, честно, мне еще и хочется, чтобы это читали. Как хочется получать за хорошо выполненную работу деньги. И все. Известность и прочее, это мешает. Лично мне. Я не паблисити. И никогда не желала этого. Мне не нравится отвечать на банальные вопросы. Как рождаются сюжеты. Где я черпаю вдохновение и прочее-прочее. Еще меньше мне интересно посвящать незнакомых людей в мою настоящую жизнь. Книги — это одно. Реальность — совсем другое.
— Потому вы пишите под псевдонимом, — он уже понял ход ее мыслей. — Нигде в открытом доступе нет вашего номера телефона, адреса проживания и адреса электронной почты.
— Следовательно, — подхватила девушка. — Хейтером может быть лишь тот, кто знает меня по жизни. Кто может достать эти данные.
Она поставила перед ним чашку с ароматно пахнувшим чаем и придвинула тарелочку с парой крохотных эклеров.
— Спасибо, — поблагодарил следователь чуть рассеяно. — Алина? У нас несколько проблем. Я точно знаю, что покойник посылал вам только те самые первые сообщения. Остальные, нет. Значит, параллельно с ним действует кто-то еще. Но! Я был прав. Капустин в тот день, точнее, в ночь, шел именно к вам. В том же планере указан ваш адрес.