Мэт Гуттман

Мальчики в пещере

ПОСВЯЩАЕТСЯ Саману Гунану, пожертвовавшему всем ради спасения, и Полу Гутману, для которого спасение было невозможным
Matt Gutman

THE BOYS IN THE CAVE: Deep Inside the Impossible

Rescue in Thailand

Copyright © 2018 by Matt Gutman. Published by arrangement with William Morrow, an imprint of HarperCollins Publishers



© Григорьева О. В., перевод на русский язык, 2020

© ООО «Издательство «Эксмо», 2020

ПЕЩЕРНЫЙ КОМПЛЕКС ТХАМ ЛУАНГ

Лесной парк Тхам Луанг, Пон Па, Мэй Сай, Чианграй, Таиланд | 47Q 590619 2253976 Амплитуда: 446 м

Протяженность: 10,316 м. Глубина: 85 м

ВСЕ ЗАЛЫ

ИНФОГРАФИЧЕСКАЯ КАРТА СОЗДАНА КЛУБОМ «АЛЬПИНИСТСКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ» ИЗ ЧИАНГ МАЯ, 2018

www.thailandclimbing.com

Топографические съемки проведены Association Pyrénéenne de Spéléologie (1986–1987)

В соответствии с МСС[1] v2 3—3—A/2—2—A

Карта нарисована Мартином Эллисом (июнь 2018)



Пролог

Они вынырнули на поверхность на неизведанной территории. До спасателей плыть три часа, напрягая каждую мышцу тела. В туннеле, где мужчины болтались, как поплавки, было темнее, чем в самом отдаленном уголке космического пространства: сюда не проникали ни радиоволны, ни сигналы сотовой связи. Место настолько уединенное и враждебное, что спасатели не могли добраться до него целых девять дней. Они были в северном Таиланде, но при этом словно на другой планете.

Много часов британские дайверы, 57-летний Рик Стэнтон и 48-летний Джон Волантен, боролись с течением, тяжело дыша через регуляторы воздуха аквалангов. Они осторожно разматывали ходовик, оставляя позади себя путеводную нить толщиной с карандаш. Чтобы голубой трос не слишком отклонялся от середины прохода, аквалангисты оборачивали его вокруг какого-нибудь сталактита или выступающей как кинжал известняковой скалы. Так и продвигались, пока Стэнтон не бросил взгляд на 230-метровую катушку и не заметил, что осталось всего около пяти метров. А это значит, что пора принимать решение. Наличие ходового конца – одно из основных правил подводного плавания. А кроме того, это их единственная связь с внешним миром. Без него можно заблудиться или попасть в ловушку на обратном пути, а преодолеть два с лишним километра, чтобы выбраться из пещеры, – это не шутка.

Двое специалистов по спелеологическому дайвингу забрались в пещеру Тхам Луанг дальше, чем кто-либо из сотни спасателей до них. В чрезвычайной ситуации они могли рассчитывать только на вещи, которые были с собой: три фонаря, прикрепленные к шлемам, несколько пластиковых стяжек, ласты, шоколадный батончик в кармане гидрокостюма и по два кислородных баллона на каждого. Стэнтон проверил показания манометра: он израсходовал примерно треть воздушной смеси – еще одна причина для возвращения.

ЕСЛИ БЫ ДАЙВИНГ В ПЕЩЕРАХ БЫЛ РЕЛИГИЕЙ, ТО ПРАВИЛО ТРЕТЕЙ ЯВЛЯЛОСЬ БЫ ПЕРВОЙ ЗАПОВЕДЬЮ: ОДНА ТРЕТЬ ДЫХАТЕЛЬНОГО ГАЗА РАСХОДУЕТСЯ НА ВХОД, ОДНА ТРЕТЬ – НА ВЫХОД. ЕЩЕ ТРЕТЬ ОСТАЕТСЯ В ЗАПАСЕ НА СЛУЧАЙ НЕПРЕДВИДЕННЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. Можно заблудиться даже на хорошо известном маршруте или застрять в тесном проходе, когда пещера размером со столовую комнату уменьшается до размера столовой тарелки. Бывает и так, что путаешься в собственноручно проложенном ходовике. Любое из этих происшествий может привести к тому, что кончится кислород, и дайвер погибнет. Это случится еще быстрее, если подведет оборудование, произойдут обвал и ливневый паводок или человек просто сильно ударится головой об скалу. Иногда он сам становится причиной собственной смерти – легко поддаться панике, когда тебя окружает бесконечная темнота, а паническая атака на глубине часто приводит именно к этому.

Дело происходило в понедельник, 2 июля, никто из этих двоих – сухощавых, бледных британцев среднего возраста – не планировал умирать. Они считались одними из лучших в мире пещерных дайверов, и их команда представляла собой лишь острие копья спасательной операции, в которой участвовали десятки тысяч солдат, гражданских спасателей и волонтеров. Двенадцать игроков местной юношеской команды по футболу и их двадцатичетырехлетний тренер отправились в пещеру 23 июня, но так оттуда и не вернулись.

Эта подземная галерея начинается с гротов размером с ангар и постепенно сужается до ходов не выше дорожного просвета автомобиля. Во время поисков спасатели получили достаточно доказательств, что дети здесь были: брошенные рюкзаки, бутсы, велосипеды, оставленные у входа. Но не было никаких доказательств, что мальчики еще живы.

Тремя часами ранее Стэнтон и Волантен отправились в путь из так называемого «Третьего зала», базы аквалангистов внутри пещеры Тхам Луанг в северном Таиланде. Этот район, вклинившийся между Мьянмой и Лаосом, известен как «Золотой треугольник» – так его прозвали в ЦРУ, и отнюдь не за томные местные закаты, а за центральное положение в качестве базы торговцев опиумом. Таиланд покончил с наркотрафиком со своей стороны границы еще в конце 1950-х. Но эта область, покрытая густыми джунглями и горами, увенчанными коронами туманов, по склонам которых рассыпались многочисленные деревушки местных племен, сохранила экзотическое имя. Другого британца, Вернона Ансворта, привлекла сюда еще одна выдающаяся особенность региона: количество встречающихся здесь пещер. Не было человека, который лучше него знал Тхам Луанг, поэтому он набросал план местности, который Стэнтон и Волантен выучили наизусть. Предполагалось, что мальчики укрылись в той части подземного комплекса, которую местные называли «Пляж Паттайя», как знаменитый курортный город. Его высокая песчаная отмель обычно оставалась незатопленной даже во время подъема воды. Но когда в тот день дайверы проплывали мимо, тщательно разматывая катушку с тросом, они заметили – поток, толчками проникая через проход пещеры, полностью поглотил это место. Ансворт думал, что всего в нескольких сотнях метров в глубь пещеры, которая находится следом, на возвышенности, есть боковая полость. Дети могли спрятаться там. По крайней мере, сам он направился бы именно туда.

У людей, для которых неприятности настолько привычное дело, что они оставляют в резерве только треть самого необходимого, пессимизм обычно в крови. Пещерные дайверы, рассчитывающие на лучшее, долго не живут. Стэнтон и Волантен много раз участвовали в спасательных операциях в подводных пещерах. Бывало, им удавалось вытащить людей живыми, но куда чаще это были трупы. Опыт подсказывал, что вряд ли найдется человек, способный протянуть столько времени глубоко под землей, не имея запасов провизии. Мужчины понимали, что, как ни печально, но дети, где бы ни находились, скорее всего, уже мертвы.

Как только дайверы замечали, что потолок пещеры поднимался достаточно, чтобы в полости остался воздух, они надували жилеты-компенсаторы плавучести и, как пробки, выскакивали из воды. Не имело никакого значения, что с собой не было карт, что глобальная система определения местоположения здесь не работала, что связаться с внешним миром невозможно. Десятилетия погружений доказали: самый главный инструмент у них всегда в наличии. Последние несколько сотен метров напарники всплывали в каждом воздушном кармане и делали глубокий вдох – их носы предоставляли информацию, которая была недоступна глазам. Всякий раз Стэнтон снимал маску и быстро несколько раз нюхал воздух, будто брал образцы. Сейчас, до того как сдвинуть маску, Стэнтон знаком показал Волантену, что скоро придется возвращаться, ибо кончается дыхательная смесь и ходовик. А потом вдохнул.

Пусть их окружала terra incognita, но вот запах мужчина узнал тут же.

«Явно воняет человеческим дерьмом, – была его первая мысль. Но затем он продолжил короткий внутренний монолог: – Смрад стоит настолько резкий и удушающий, что вполне может исходить от разлагающихся тел». Стэнтон слегка подтолкнул локтем напарника: «Эй, Джон. Мы добрались до них. Или до чего-то. Сними маску и проверь».

Пока британцы обсуждали, что являлось причиной зловония – экскременты или трупы, раздались голоса. Спасатели дрейфовали в сторону источника запаха и звука, когда вдруг мигнул лучик света и скользнул по поверхности воды.

Несколькими минутами ранее двадцатичетырехлетний тренер Экапол Чантавонг услышал мужские голоса. На самом деле все услышали. Ребята, которые были заняты рытьем прохода, замерли как вкопанные. Тренер попросил всех замолчать. Тишина. И снова голоса. Тогда он велел двенадцатилетнему Мику, который отвечал за фонарь, спуститься к кромке воды и посмотреть. Но мальчишка застыл от ужаса и даже не сдвинулся с места. Наставник прошептал: «Ну что же ты, поторопись! Если это спасатели, они могут пройти мимо».

Дети не были уверены в реальности того, что слышали. Прошло уже десять дней без еды, батарейки фонарика они берегли столь рьяно, что большую часть времени провели в кромешной темноте. Ребята находились в двух километрах от входа в пещеру Тхам Луанг; прямо над головами нависало 550 метров известняковой скалы. Ни одного фотона света не проникало сквозь эту толщу, так что зрачкам не к чему было привыкать после того, как погас фонарь. Мрак был беспросветным. Последнее время мальчики, сгрудившиеся на пятачке размером с ванную комнату посреди затопленного водой прохода, без конца напряженно прислушивались к множеству необъяснимых звуков – им казалось, что раздаются лай собак, пение петуха, даже крики играющих детей. Уловив новый шум, четырнадцатилетний Адул Сам-он выхватил фонарик из рук Мика и бросился к воде.

Мальчишки увидели огни и две фигуры, похожие на пришельцев из космоса: непонятные шланги будто прорывались сквозь дыхательные аппараты, прижатые ко рту, а шлемы щетинились сиянием прожекторов. Существа, по пояс погруженные в воду, переговаривались, и подростки осторожно сползли по склону, чтобы встретить их.

«Офицер! Офицер, сюда! Мы здесь!» – кричали они на тайском. Но ответа не было.

Адул, и так пораженный тем, что их наконец нашли, был совсем сбит с толку, когда осознал – эти люди не говорят по-тайски. Они обменивались словами на… английском. Мальчик подобрался к краю воды. Его мозг, лишенный энергии после двухсот часов без еды, соображал медленно, поэтому единственное, что он сумел выдать – это птичье «Hello!».

Дайверы вынырнули примерно в 45 метрах от пострадавших. Сейчас они находились в 15 метрах или около того, так что фонари выхватили из темноты пару фигур. ОНИ ИСПЫТАЛИ ОБЛЕГЧЕНИЕ: НУ ХОТЬ КТО-ТО ЖИВ!

Часть первая

Глава 1

Команда «Му Па»

Все началось обыкновенным субботним днем в самом северном городке Таиланда – Мэй Сай, уютно расположившемся на границе с Мьянмой. На улице было около 30 градусов, воздух прилипал к телу, словно горячее влажное полотенце, но ребята все равно тренировались как всегда.

Большинство мальчиков добирались до футбольного поля на велосипедах. Они сворачивали с шоссе № 1 и катились вниз по хребту, разделяющему Таиланд и Мьянму. Проезжали рынок с северной стороны дороги, где продавцы предлагали резко пахнущие анчоусы, разложенную рядами капусту пак-чой, кинзу и спелые ананасы, которыми знаменита эта область. Потом вверх, мимо храма Ват Бан Чонг с золоченой статуей Будды, украшенной неоновыми гирляндами. Последний отрезок пути выводил их на безымянную дорогу, по сторонам которой громоздились дешевые бары. По ночам они превращались в бордели, откуда доносились музыка полуночного караоке и хриплое карканье набравшихся пива посетителей.

Площадка для тренировок возвышалась над всем этим. Срезанная верхушка холма, которая служила футбольным полем, видала лучшие дни, когда еще можно было различить разметку. Из-за духоты, жары и дождей сетка ворот стала склизкой и противной, а от зрительских трибун отваливались куски бетона.

«Дикие кабаны» проводили здесь много времени. Главный тренер команды Напарат Гунтавонг, по прозвищу Нок, организовал команду в конце 2013 года. С тех пор Мэй Сай не переставал гордиться ею. Бывший полупрофессиональный полузащитник Нок все еще был по-мальчишески худ. Даже за пределами поля он не расставался со своей сетчатой футбольной майкой из полиэстера. Единственное, что выдавало настоящую профессию – экспедитора, – длинные желтовато-розоватые ногти. Когда-то тренер надеялся заразить свою дочь страстью к футболу, поэтому несколько раз в неделю приводил девочку попинать мяч. Бывало, ее школьные друзья, куда более заинтересованные этой игрой, присоединялись.

В конце 2013 эти самые мальчишки собрались вместе накануне местного юношеского турнира и попросили Нока стать тренером клуба, который они мечтали создать. Назвались «Дикие кабаны» – это вызывает ассоциации со свирепостью обитателей лесных чащоб: рисуется образ мускулистого юноши, которого ничто не способно остановить на пути к воротам противника. Несомненно, команда была бесстрашной, но название получила в честь спонсора, поставляющего живых свиней в Китай. Раз уж следовало держаться рамок заданной поросячьей темы, тренер подумал: «Мы живем возле леса, кабан – зверь серьезный, почему бы не называться «Му Па», что переводится как «Дикие кабаны». Спонсора такой вариант устроил.

«Дикие кабаны», восемьдесят четыре спортсмена, делились на три возрастные группы: младше тринадцати, младше пятнадцати и младше семнадцати лет. Им не хватало денег, зато упорства и сплоченности было не занимать. Мальчики тренировались до двадцати часов в неделю: взрывали пятками площадку по паре часов в будни, а в выходные часто проводили целый день вместе. Упражнения и позиционная игра обычно занимали утро субботы, а остальное время посвящалось выработке навыков работы в команде. Поскольку у многих были велосипеды, они иногда ездили куда-нибудь с тренером Эком.

Если старшего тренера Нока можно сравнить с генералом, то тренер Эк, определенно, похож на дружелюбного лейтенанта: улыбка в уголках глаз и веселый голос – для мальчишек он был скорее старшим братом, чем муштрующим сержантом. Его склад характера как нельзя лучше подходил для тренировки младшей группы, чем он и занимался последние три года. Случалось, кто-нибудь из давних игроков команды ночевал дома у Эка, который жил вместе с тетей. Он был очень привязан ко многим мальчикам: например, когда родители одиннадцатилетнего Титана уезжали из города, они часто оставляли его на попечение тренера.

Накануне важных игр Эк обычно занимался с ребятами медитацией, прибегая к буддистской технике Випассана, суть которой состоит в отрешенном наблюдении за дыханием и осознании переменчивости и мимолетности бытия. В свободное от тренерства время он помогал в храме Ват Дой Вао, при котором раньше состоял монахом. Этот храм придерживался основного буддистского принципа: «любящей доброты», или доброжелательности к другим. Монахи отличались мягким обращением со всеми живыми существами, особенно с людьми. Дети редко слышали резкое слово в свой адрес, а уж телесное наказание было полностью под запретом. Во многих смыслах Эк был средоточием общественной жизни большинства мальчиков, и часто можно было увидеть, как он одобрительно взъерошивает кому-нибудь волосы или дурачится вместе с подопечными.

Возможно, самой поразительной чертой тренера была жизнерадостность, которую он сумел сохранить, несмотря на трагические обстоятельства собственного детства. Эк принадлежал к этническому меньшинству Тай Лу, скитающемуся по горной местности между Таиландом, Мьянмой и Лаосом. При рождении он не получил гражданства и не имел его до сих пор. Тайский даже не был его родным языком. Семья относилась к бедному рабочему классу: отец трудился поваром в местном ресторане. Когда по деревне пронеслась эпидемия, примерно в 2003 году, она унесла сначала маленького брата, затем маму, а потом и отца.

Через несколько лет после смерти родителей тетя отослала мальчика в монастырь. На протяжении веков буддистские храмы в Северной Азии служили прибежищем для бедных молодых людей, стремящихся получить бесплатное образование и ежедневное пропитание. Их обучали не только грамоте, но и основам буддизма. На протяжении следующего десятилетия, пока Эк познавал буддистское учение, его желудок каждый день урчал, переварив полуденную порцию риса и супа или тушеного мяса, в ожидании следующего приема пищи, который приходился только на следующее утро. Монахи в Таиланде считают, что нужно есть только два раза в день: на рассвете и в полдень. Все остальное – излишество. Этот ежедневный пост не рассматривается как наказание. Скорее считается, что такое воздержание помогает сосредоточиться на буддистской практике, на медитации. Его цель, как учил сам Будда на пятьсот лет раньше Христа, состоит в освобождении монахов от оков – желаний. Будда прекрасно понимал, как мы себя чувствуем перед ужином, предвкушая сочный бургер или вечерний бокал виски. Уберите это – и сумеете сконцентрироваться. Так что, только вволю наслушавшись раскатистых напевов желудка, Эк вместе с товарищами-монахами усаживался на пол напротив низенького широкого столика и накладывал щедрую горку дымящегося риса в тарелку.

Теперь, после почти десяти лет, он наслаждался свободой за пределами монастырских стен. Одним из особых ритуалов этого периода его жизни стало посещение вместе с мальчиками пещеры Тхам Луанг, находившейся примерно в получасе езды на велосипеде от футбольной площадки. Неделей раньше несколько ребят, сформировавших что-то вроде велосипедного подразделения внутри команды, разместили пост на своих страницах в «Фейсбуке», что в субботу собираются к пещере. Там можно было укрыться от удушливой жары и, что особенно привлекало Эка, перерезать пуповину сотовой связи, которая надежно связывала мальчиков. СТЕНЫ ПЕЩЕРЫ ГЛУШИЛИ НАВЯЗЧИВЫЕ РИНГТОНЫ И ЧИРИКАНЬЕ ВХОДЯЩИХ СООБЩЕНИЙ, ОСТАВАЛИСЬ ТОЛЬКО ТИШИНА И ЧУВСТВО ЕДИНСТВА ГРУППЫ.

В субботу, 23 июня, старший тренер Нок загрузил видео тренировки команды на «Фейсбук» и ушел домой, не подозревая, что часть ребят планирует поездку к пещере вместе с Эком. Примерно в полдень, как только закончились занятия, мальчишки нырнули под ржавую решетку, ограждающую площадку, и направились к магазинчику через дорогу, как делали каждые выходные. Приветливая пожилая хозяйка была на месте и обслужила их, продав картофельные чипсы Lays, печенье в виде динозавров и острую закуску под названием Bento – жестковатые полоски сушеных кальмаров. Они выпили «Пепси», окрашенный в веселый желтый цвет, электролитический напиток «Спонсор» и были готовы отправиться в путь.

Кое-кто из парнишек уже бывал там раньше, но для именинника Пиарапата Сомпиангяя это был первый раз. Многие тайцы сами выбирают себе более короткие имена, Пиарапат называл себя Найтом. Предстоящее приключение приятно волновало, смущало только одно обстоятельство: следовало поторопиться, поскольку к пяти часам его ждали дома, на празднование. Торт, украшенный рожицей с улыбкой во весь рот, уже застывал в холодильнике.

Они полным ходом двигались к пещере, пока тренер Эк, в несколько опасной манере «не-пытайтесь-повторить-это-самостоятельно», одной рукой снимал мальчишек на велосипедах. Сам он сидел за спиной четырнадцатилетнего вратаря команды Буа, управлявшего мопедом. Под его мерное гудение на записи мельтешат красные и синие футболки, затем камера разворачивается и делает панорамный кадр, на котором видно всех, жмущих на педали велосипеда: кто-то в шлепках, кто-то в кроссовках, нейлоновые рюкзаки набиты одеждой, бутсами и защитными щитками. С этого места дорога сужается, и радостные крики демонстрируют, что дети нисколько не утомились после долгого пути. В конце концов, они – «Дикие кабаны». Камера тренера дрожит, изображение разбивается на пиксели, потому что покрытие становится более неровным. Защитно-серого цвета казармы местной военной базы сменяются старенькими двухэтажными домами, крепко приросшими к земле магазинами на первом этаже, над которыми размещаются квартиры. После зданий начинаются джунгли, а битумная дорога уступает место грунтовке. Раздается предупредительный лай стаи облезлых собак.

Ребята приближаются к пещере. Банановые деревья, тростник и тамаринд, колючие ветви которого защищают молодые сеянцы, с двух сторон обнимают дорогу. Зеленые заросли травы нервно вздрагивают от треска каждого сучка на дороге. Цапли белыми пятнами резко выделяются на фоне покрытых темной зеленью гор. Когда ребята начинают подъем к пещере и камера немного наклоняется вверх, становится заметна флотилия лиловых туч, громоздящихся у вершины Дой Нанг Нон, в примерном переводе – «Спящая принцесса».

Если вы едете по шоссе № 1 с юга на север, то не пропустите горную цепь, разделяющую Таиланд и Мьянму. Восемью километрами южнее городка Мэй Сай поднимите глаза – и сможете различить, если чуточку прищуритесь, четкий профиль лежащей навзничь женщины. При движении с севера на юг видна грива волос, драматично вьющихся вниз по крутому склону. Отведите взгляд немного южнее, налево, и перед вами откроется ее выпуклый лоб, овражки глазных впадин и вершина в виде маленького аккуратного носика. Еще дальше на юг подбородок переходит в шею, затем вздымается обширная грудь. Южнее, там, где начинается беременный живот, гора становится в два раза выше соседних хребтов. Для тех, кто хоть раз в жизни видел лежащую женщину, это как стереограмма – сумев разгадать оптическую иллюзию, уже не забудешь, как это делается.

Тхам Луанг Нанг Нон можно перевести как «Великая пещера спящей принцессы». Легенда гласит, что прекрасная принцесса влюбилась в помощника конюха своего отца и забеременела. Их запретная любовь прогневала короля. Пара бежала и укрылась в сырой и холодной пещере. Когда молодой человек вышел в поисках еды, королевские посланники нашли и казнили его. Охваченная горем и яростью принцесса пронзила себя кинжалом. Местные предания утверждают, что ее тело окаменело и превратилось в гору, а поток, струящийся в центре пещеры, – это ее кровь.

Сказка, порожденная смесью буддизма и древней веры в одушевленность природы, похожа на многие другие по всему миру, ведь люди стремились через легенды объяснить непонятные и возможно опасные явления. В данном случае гребень горы, похожий очертаниями на человеческое тело, и огромная пещера под ней населились духами, которых стоило уважать и бояться. Как и в случае со священными мексиканскими пещерами области Оахака, табу внедрялись через легенды о сонме легко выходящих из себя духов, которых часто требовалось задабривать подношениями или жертвоприношениями. НО НА САМОМ ДЕЛЕ И БЕЗ ШАМАНА БЫЛО ЯСНО – ПЕЩЕРА С ШИРОКОЙ ПАСТЬЮ И УЗКИМИ ВНУТРЕННОСТЯМИ МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСНА, ОСОБЕННО В СЕЗОН ДОЖДЕЙ.

Добравшись до места, мальчики сложили велосипеды в кустах у входа и побросали здесь же снаряжение. Многие скинули туфли и оставили все ненужное снаружи. Не было никакой необходимости переживать, как донести тяжелые стеклянные бутылки, банки с газировкой, закуски из кальмара и печенье – все это было проглочено еще у футбольного поля. На руле велосипеда остались сушиться чьи-то тренировочные брюки. В этой части Таиланда проблема воровства не стояла, даже если кто-нибудь забрел бы к пещере, обычно пустынной в это время года. Да и как бы то ни было, они не планировали задерживаться. Мальчики спустились по грязным ступенькам к святилищу духов, пристанищу трио фигурок в розовых шелках. Затем поднялись по другой лестнице ко второму алтарю, где царствовал гипсовый идол самой Спящей принцессы. У входного отверстия висел знак, предупреждающий на тайском и на английском: «Осторожно! С июля по ноябрь возможно затопление пещеры».

Но тогда было только 23 июня, волноваться не о чем.

Глава 2

Один день рождения

Они собирались отлучиться ненадолго. Ведь, как теперь всем известно, Найта ждал праздник в честь дня рождения. Торт в виде смайлика был готов. Его бабушка, родители и маленькая сестренка уже разожгли огонь, чтобы приготовить любимые блюда мальчика: свинину на гриле и креветки. Он играл в команде первый сезон, присоединился к ребятам всего два месяца назад, но поехал с ними, чтобы принять участие в приключении. С собой были фонарики, а у некоторых – рюкзаки, но для такой короткой вылазки много вещей не должно понадобиться.

Итак, дети вместе с тренером вскарабкались по лестнице и прошли мимо предупреждающего знака о поднимающейся в июле воде.

Теперь они двигались вглубь. Эк шел впереди, рюкзак болтался у него на плече, внутри – моток зеленой веревки и запасные фонари с батарейками. За ним Найт вместе с Ти, пятнадцатилетним капитаном; потом пятнадцатилетний Нотэ и Ник, похожий на хомячка, – двоюродный брат Найта; четырнадцатилетний Биу, вратарь, – владелец мопеда, круглолицый и высокий для своего возраста; четырнадцатилетний Адул, у него уже пробивался темный пушок над верхней губой, а телосложением он отличался мускулистым, поэтому выглядел старше остальных; Терн, которому тоже было четырнадцать; тринадцатилетний Дом (еще один капитан, младшей команды), Понг, Марк и двенадцатилетний Мик. Среди них хихикал мальчуган, иронично прозванный Титаном – ему было всего одиннадцать.

Несмотря на огромную разницу в физическом развитии и социальном положении – Адул, Ти и Найт выглядели уже почти как ровесники тренера, в то время как Титан был вертлявой малявкой, – они представляли собой на редкость сплоченную группу. Марк, Адул, Ти и Эк не имели гражданства. Адул – беженец из соседней Мьянмы, уже десять лет жил при церкви Милости Господней в Мэй Сай и получал стипендию от местной частной школы. Похоже, мальчиков не заботил ни экономический статус, ни разные религии. Все, кроме Адула, были буддистами. Их объединяли футбол и тяга к приключениям. Подростки следили за маленькими, включая Марка, которому было тринадцать, но ростом он был не выше Титана, а младшие старались не ныть. Тренер был ниже некоторых мальчиков, но крепко сложен: с жилистыми руками и ногами, похожими на стволы деревьев, – он заботился обо всех. Шествуя вниз, они блаженствовали в струях прохладного воздуха, стремящихся им навстречу.

Ребята спустились на два пролета лестницы, вытянутой в длину входного отверстия, похожей на широко открытый рот с высунутым на полтора метра мшистым языком. Этот рот выдыхал потоки холодного застоявшегося воздуха, по которым можно было судить о глубине вестибюля пещеры, сравнимого с самым величественным холлом пятизвездочного отеля. Сказать по правде, по высоте он мог бы соревноваться с Тадж-Махалом. Те ребята, кто еще не бывал здесь, тщетно пытались осознать грандиозность творения матери-природы. В «Первом зале» с потолка свисали невообразимым образом закрепленные канделябры сталактитов. Снизу, по правой стороне, располагалось ложе из пыльного гравия, двадцатью футами выше видна была грязная отметка, по которой можно догадаться, как высоко поднималась вода в прошлые паводки.

Дорожка через «Первый зал», который британские исследователи пещер недавно окрестили Хай-стрит Мэй Сай, хорошо протоптана и отмечена ржавыми металлическими перилами. А вот дальше приходится пробираться через препятствия, рельеф становится неровным. Еще дальше, по мере сужения колоссального «Первого зала», вестибюль драпируется занавесом из сталагнатов длиной в десятки метров. Они возникли, когда сталактиты, свисающие с потолка, встретились со сталагмитами, натечными столбами, образованными водой, капающей со сталактитов. Сотни тысяч капелек, украшенных кружевом минералов, оставили после себя крохотные круглые следы отложений карбоната кальция. Год за годом, невероятно медленно, из этих отложений росли сталагмиты. Цветовая гамма напоминала комнату в мотеле семидесятых: кирпично-коричневый, выцветший белый и серый, как плесневый, налет – выбор расцветки обусловлен разными минеральными веществами, которые вбирает в себя вода, пока просачивается на глубину в 500 метров с кроны деревьев, через почву и пористый известняк.

Поскольку некоторые из мальчиков уже были тут, они представляли, куда направляются: зал примерно в пяти километрах от входа под названием Voute Basse – «Низкий склеп» по-французски. Хотя Voute Basse, или «Подземный город» – так его называли ребята, – не поражал воображение, но тем не менее служил конечной точкой для большинства любительских маршрутов. Прямо за ним, скрытый низким уступом, начинался глубокий подземный водоем, полный даже в сухой сезон. Чтобы проникнуть дальше, требовался акваланг. Можно было еще протиснуться сквозь крохотное «окно» в тесный проход, о котором знали только опытные спелеологи. В этом зале на стене перед озером самые бесстрашные мальчишки Мэй Сай выцарапывали свои имена, отмечая таким образом окончание старшей школы.

Итак, ребята, некоторые босиком, двигались почти ровно на запад, в направлении к Voute Basse. Если бы туннель продолжался в ту же сторону еще километра на полтора, они оказались бы под линией границы с Мьянмой. Пройдя примерно 180 метров, они встретили первое сужение, где огромный холл уменьшился до крохотного лаза. Согнувшись, они преодолели его и быстрым шагом продолжили путь. Малышу Титану, в первый раз оказавшемуся в пещере, было страшно. Он играл в команде два года и много раз просил маму отпустить его сюда, однако, как и следовало ожидать от ребенка его возраста, ему было не по себе от темноты и жутких теней, отбрасываемых фонариками. Однако признаться старшим не решался – те быстро продвигались вперед, не останавливаясь, чтобы оглядеться или отдохнуть.

Чем дальше ребята забирались, тем больше подземных нефов открывалось перед ними. В великолепном «Втором зале», высотой почти в двадцать метров, тоже было на что посмотреть. Лучи тринадцати фонарей, перекрещиваясь, отражались от свисающего каменного зуба дракона и производили эффект стробоскопа на дискотеке. Потом сужение продолжилось. Проходя в «Третий зал», они едва не задевали головами свод, даже там, где усыпанный гравием пол был ниже всего. А следующие 140 метров, или около того, им пришлось ползти на четвереньках до самого входа в «Четвертый зал», который поднимался до десяти метров. Это была последняя большая камера. Зная, что впереди, скорее всего, дорога станет мокрой, мальчики, взявшие с собой рюкзаки, оставили их здесь, а те, кто не сделал этого раньше, сбросили поддельные адидасовские шлепанцы и продолжили путь босиком. Пол пещеры в этом месте состоял из сухой потрескавшейся глины, не видевшей ни капли влаги с последнего сезона дождей.

Теперь через туннель приходилось идти и ползти по одному. Вот и T-образное разветвление, находящееся на глубине около двух километров. Поворот направо уводит на север, немного вверх, к полостям под названием «Монашеский ряд» – такое имя придумали французские спелеологи, которые первыми занесли Тхам Луанг на карты; налево – почти прямо на юг, к Voute Basse, «Подземному городу».



Картографирование произведено: Association Pyrénéenne de Spéléologie (1986–1987) В соответствии с МСС[2] v2 3—3-A/2—2-A

SMCC/BEC[3]/Ансворт (2014–2016) В соответствии с МСС v2 6—3-BF

Условные знаки МСС (1999)

Опорная координатная сеть UTM в соответствии с Всемирной системой геодезических параметров Земли WGS1984

Изображение: Мартин Эллис (сентябрь 2018)



Это основной план пещеры Тхам Луанг. От входа в пещерный комплекс, расположенный справа, до «Сэм Йек» (Т-образной развилки) около двух километров. Затем еще 400 метров до «Пляжа Паттайя» и 270 метров до «Девятого зала», который не изображен на карте, но находится в том месте, где проход снова поворачивает на юг. Примерно там, где находится надпись «Главная пещера» в середине страницы.

В нескольких сотнях метров от поворота в сторону «Монашеского ряда» находится небольшой ручей, который стекает в эту полость, сначала извиваясь между тростниковыми киосками и пальмами кариотами. Где именно он спускается под землю, не выяснено, зато хорошо известно, сколько воды этот «малыш» способен доставить в узкий туннель. К тому времени как он добирается до разветвления, набрав силу по дороге с вершины холма, его объем уже можно сравнить со средней речкой.

Но мальчики и их тренер не имели об этом ни малейшего представления, как и не подозревали, что наверху начался дождь. А ЕЩЕ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО В ЭТОМ ГОДУ ОСАДКОВ ВЫПАЛО НА 30 СМ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ОБЫЧНО, И ГОРА УЖЕ ВПИТЫВАЛА ВОДУ НЕ ТАК ЖАДНО, КАК ВСЕГДА В ЭТО ВРЕМЯ ГОДА. Грунт на поверхности не был похож на огромную сухую губку. Напротив, теперь он не принимал влагу, которая стала проникать сквозь незаметные трещинки горной породы, стремясь под давлением силы тяжести в самые низкие точки. Такие, как Т-образное разветвление.

Нет, никто ничего из перечисленного не заметил. Зато обратили внимание на летучих мышей. Отблески фонарей пробудили их от дневного сна, и они в панике пытались улететь. ЛЕТУЧИХ МЫШЕЙ ЯРКИЙ СВЕТ МОМЕНТАЛЬНО ОСЛЕПЛЯЕТ, И КАЖЕТСЯ, ЧТО ТВАРИ СО СВИСТОМ НЕСУТСЯ НА ТЕБЯ. Уж поверьте, когда кожистые крылья задевают макушку, ощущение не из приятных. Однако большинству мальчишек рядом с товарищами, да еще в присутствии тренера Эка, было не страшно.

Если представить эту часть туннеля в разрезе, он будет немного похож на треугольник вершиной вниз – как нахмуренные брови. Когда ребята держались середины, шансы удариться головой о выступающую скалу уменьшались. Всем, кроме Титана и Марка, самых низкорослых, приходилось наклоняться, чтобы пробраться через «Седьмой зал». Вот они добрались до песчаной зоны, прозванной «Пляж Паттайя». Слева на несколько футов возвышалась насыпь из песка. В нескольких минутах пути от «Пляжа», который являлся частью «Восьмого зала», проход делал резкий поворот на запад, в сторону Мьянмы, а затем так же резко уходил на юг. Там находился самый глубокий колодец – около десяти метров. НА ЕГО ДНЕ МАЛЬЧИКАМ ПРЕДСТОЯЛО СТОЛКНУТЬСЯ С ТЕМ, ЧТО БРИТАНСКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ ПЕЩЕРЫ ШУТЛИВО ОКРЕСТИЛИ «ХОЛОДИЛЬНИКОМ ДЛЯ ЯИЧЕК», ИМЕЯ В ВИДУ СОВСЕМ НЕ ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ. Вспомнить о нежных частях тела их заставило то «очень некомфортное ощущение холода», которое приходится каждый раз переживать, погружаясь в воду.

Эк предупредил учеников: «Возможно, придется плыть. Скорее всего, вы промокнете и замерзнете».

Ти, капитан, вызвался первым. Он осторожно шагнул в кофейного цвета лужу.

«Тренер, да здесь не так уж глубоко», – отозвался мальчик. Несколько минут спустя снова раздался голос: «Я добрался до песчаной отмели, давайте ко мне».

Чтобы перебраться через водоем, младшие члены команды, вроде Марка и Титана, забрались на спины более рослых. Вскоре они достигли «Подземного города», где послонялись какое-то время. Но смотреть там было особо не на что. Тренер взглянул на часы: пора возвращаться.

Настроение у товарищей было приподнятое: для большинства вылазка представляла собой столь желанное приключение. Адул, беженец из Мьянмы, который пел в церковном хоре, играл на гитаре и жадно впитывал любой новый опыт, был в восторге: потусторонность ландшафта, радость от открытия новой территории, ощущение братства… Наверняка все думали о приятных занятиях, которые ожидали их по завершении этой маленькой экспедиции: веселое празднование дня рождения Найта, ужин с семьей, может быть, матч Кубка мира. Вряд ли они осознавали, но на преодоление извилистых ходов пещеры у них ушло меньше времени, чем у иного опытного спелеолога.

Шагая обратно ко входу, ребята неожиданно наткнулись на еще одно водное препятствие неподалеку от Т-образного перекрестка. Они услышали журчание еще до того, как увидели происходящее.

«Тренер, тут вода!» – завопил один из игроков.

«Мы что, заблудились?» – воскликнул другой.

Лучи фонарей заметались по поверхности черной воды: как же ее много! Они не верили своим глазам – это мираж! Разве водоем не был преодолен всего 800 метров назад? Точно такое же озерцо служило верным ориентиром. А ведь его здесь не было, когда проходили первый раз. Эк остановился подумать. Он много раз был в пещере и никак не мог заблудиться.

«Тут одна дорога, мы не потерялись», – успокоил он мальчиков.

Может, и не потерялись, но уж точно застряли. При ближайшем рассмотрении водоем выглядел глубже и опаснее, чем те лужи стоячей воды, которые остались позади. Так что Эк достал из сумки моток веревки, обвязал вокруг талии и проинструктировал трех мальчиков покрепче – Найта, Адула и Ти: «Если я дважды дерну за веревку, тащите меня назад. Если не дерну, значит, добрался и можете следовать за мной».

Сначала он плыл на поверхности, потом нырнул. Тренер плыл скорее на ощупь, чем полагаясь на зрение. Даже если бы у него был водонепроницаемый фонарь, поток нес столько ила, что ничего было не разглядеть. Эк нашарил более крупные куски скалы, засевшие в песке. Удастся ли прокопать проход, расчистить затор? Темнота, глубина и противодействующее течение не оставили шанса. Он два раза потянул за веревку. Помогая вытаскивать тренера, Найт чувствовал, как внутри поднимается паника. Сердце колотилось так быстро, что ритмичные удары отдавались в ушах.

ВЫХОДА НЕТ. ОСТАЕТСЯ ТОЛЬКО ОТСТУПИТЬ.

Было около пяти часов вечера. Тринадцатилетний Марк занервничал. Но пугало его не безвыходное положение, в котором они оказались: отрезанные от всего мира на этом богом забытом островке, окруженном водой, а то, что мама будет ругать за опоздание. Найта ждала вечеринка, а Титану нужно было готовиться к контрольной. Без лишних слов понятно, что теперь ничему из этого не суждено случиться. В голосах зазвучали истерические нотки.

«Тренер, как мы выберемся?»

«Найдем другую дорогу».

Он предложил начать копать. Все тринадцать парнишек кинулись искать подходящие камни, чтобы использовать их в качестве инструментов и сделать канал для отвода воды.

Где-то через час Ти украдкой подошел к тренеру и прошептал, что хорошо бы найти место для ночевки. Они уже давно в пещере. После тренировки, поездки на велосипедах и пяти часов, проведенных внутри, мальчики выдохлись, давно не ели и почти все были перепуганы. Эк больше всего боялся, что начнется паника. И ПОЭТОМУ ПОДБОДРИЛ ИХ СЛОВАМИ, В КОТОРЫЕ САМ НЕ ВЕРИЛ: скорее всего, появление воды регулируется приливами и отливами, и, весьма вероятно, утром она отступит.

«Вот увидите, – пообещал он. И предложил: – А пока давайте найдем, где переночевать».

Мальчики отправились назад, к мягкому песку «Паттайя Бич», в 180 метрах от развилки. А вода продолжала прибывать. Тренер собрал детей вместе, чтобы помолиться, перед тем как тесной кучкой устроиться для сна. Сам он каждый вечер заканчивал монотонным напевом и был уверен, что это успокоит всех так же, как его самого. Действительно, ритуал отвлек их, но, как только песнопение закончилось, от стен пещеры эхом отразился сдавленный всхлип.

Глава 3

«Разве я могу уснуть, когда мой сын там?!»

Тренер Нок только сел ужинать, как загорелся экран телефона.

«Где мальчики?» – спрашивала старшего тренера «Диких кабанов» мама одного из них.

«Почему Найт не вернулся домой?»

«Они что, все еще тренируются?»

В этот момент Нок испытывал главным образом раздражение. Ведь, как мужчина утверждал впоследствии в течение многих недель и даже месяцев, он не имел ни малейшего понятия о планах мальчиков. Несмотря на то что пещера располагалась менее чем в трех километрах от его футбольной площадки, тренер ни разу не проходил дальше ее порога – исхоженного туристами грота, куда легко мог бы поместиться «Боинг 747». Отверстие входа было достаточно большим, чтобы немного солнечного света проникало почти в каждый уголок «Первого зала». Тем не менее у Нока никогда не возникало соблазна углубиться в сужающиеся проходы огромной, простирающейся почти на двести метров пещеры: слишком темно, слишком скользко, чересчур много духов.

Старший тренер принялся обзванивать других мальчиков из велосипедной команды. Вскоре ему удалось связаться с тринадцатилетним Кью. Обладатель пары оттопыренных ушей и жесткого ежика темных волос, слегка спускающихся на лоб, Кью состоял в команде «Диких кабанов» и вдобавок ходил в одну школу с несколькими из ребят. Эта школа, Мэй Сай Праситсарт, насчитывает 2800 учеников и больше похожа на колониальный военный лагерь, чем на учебное заведение. Школьники носят форму: шорты цвета хаки, гольфы и подходящего цвета рубашки с погонами. Сразу за воротами начинается просторный забетонированный внутренний двор, во главе которого возвышается трибуна с развевающимся тайским флагом – с нее директор в военной форме каждое утро приветствует детей. Ровными линиями школьники рассаживаются, скрестив ноги, и слушают обращенную к ним речь, а затем все вместе медитируют. Позади главного здания расположены небольшой пруд и сад, за которым ученики ухаживают в рамках проекта по экологии. Шеренги двухэтажных, выкрашенных в цвет молодой лимской фасоли зданий вмещают современные классы, оборудованные белыми досками, с аккуратными рядами новеньких парт. Там учеников встречают учителя в униформе.

В Праситсарт учились преимущественно благовоспитанные дети из семей среднего класса – надежда маленьких городков вроде Мэй Сай. Их родители – гордые тайцы, те самые, в чьих гостиных среди фотографий с церемоний вручения дипломов и семейных поездок в Бангкок висят портреты короля и королевы в рамочке. Как, наверное, и характерно для среднего класса ПО ВСЕМУ МИРУ, РОДИТЕЛИ ФУТБОЛЬНЫХ ИГРОКОВ ПРЕВРАТИЛИСЬ В СПУТНИКИ, ВРАЩАЮЩИЕСЯ ПО ОРБИТЕ СВОИХ ДЕТЕЙ. Большинство из них сознательно ограничивали размер семьи, чтобы посвятить больше времени и средств каждому ребенку. Почти все мальчики занимались дополнительно английским, математикой или естественными науками. Все изучали как минимум четыре языка в соответствии с геополитическим положением региона: тайский, бирманский, китайский и английский[4]. Под давлением требовательных родителей им приходилось много трудиться, зато они вознаграждались роскошными подарками, о которых многие дети в Таиланде могли только мечтать: фирменные футбольные бутсы Nike, видеоигры, спутниковое телевидение, аксессуары для велосипеда – у некоторых даже были контактные педали.

В телефонном разговоре Кью сообщил о намерении мальчиков поехать на велосипедах к пещере. Сам он в тот день тренировку пропустил, потому что накануне допоздна смотрел Кубок мира. Тем не менее мальчик состоял в группе в «Фейсбуке» и знал, куда собирались остальные. Кью рассказал, что Эк уже много раз брал с собой в пещеру ребят – им это очень нравилось. Он участвовал в четырех таких поездках в прошлом году. Обычно дети проводили за исследованием пещеры пять или шесть часов, стараясь пройти маршрут как можно быстрее. С собой были дешевые LED фонари, которыми в изобилии торговали магазинчики вдоль главной дороги Мэй Сай. На них можно было неплохо заработать, ведь перебои в подаче электроэнергии случались каждый день, и многие местные жители экономили на электричестве или обходились вообще без него.

Забравшись настолько далеко, насколько хватало духу, иногда мальчики выцарапывали свои имена на стенах. В пещере царили летучие мыши и кромешная темнота, но ребята были вооружены фонарями, часто брали с собой какую-нибудь снедь и всегда чувствовали рядом ободряющее присутствие тренера.

Однако по какой-то причине Кью не сообщил родителям о своем приключении после первой вылазки. Как и остальные, он не посчитал это необходимым. Видимо, так же думал и Эк. Ведь НЕ ТОЛЬКО РОДИТЕЛИ НЕ ИМЕЛИ НИКАКОГО ПОНЯТИЯ, ГДЕ БЫЛИ ДЕТИ, ТРЕНЕР НОК УВЕРЯЛ, ЧТО ЕГО ПОМОЩНИК НИКОГДА НЕ УПОМИНАЛ ОБ ЭТИХ ЭКСКУРСИЯХ.

Не понадобилось много времени, чтобы информация, полученная от Кью и других ребят, просочилась к родственникам потерявшихся: мальчики уехали на велосипедах к пещере.

Каждая семья знала, где это. Все знали. Не сказать, что в Мэй Сай много развлечений: кинотеатров нет, торговых центров нет (хотя есть большой магазин «Теско», что-то вроде британского аналога «Волмарта»). Так что время от времени народ отправлялся к пещере по грунтовой дороге, петляющей вдоль поднимающейся вверх известняковой юбки «Спящей принцессы». Где-то раз в месяц бойскауты со всего мира разбивают лагерь на аккуратно подстриженном поле в нескольких ярдах от начала дороги, которая ведет к пещере. По выходным несколько семей, приехавших сюда из разных уголков провинции Чианграй, устраивают пикники на траве под сенью величественного диптерокарпового леса, и слабый аромат сандалового дерева, зажженного в качестве подношения «Спящей принцессе», смешивается с запахом острой свинины «крап као». Более бедные местные крестьяне, живущие в домах с тонкими бетонными стенами и жестяными крышами, нечасто, а то и вообще никогда не заходят дальше порога. Местный фольклор не способствует таким путешествиям – кому захочется связываться с духами пещеры, для задабривания которых община построила и поддерживала в порядке целую серию святилищ сразу у входа. Да и незачем туда идти. Растущие вокруг древние дубы и тенистые тропинки полностью удовлетворяли потребность в свежем прохладном воздухе, прекрасных видах и в уединении для тех, кто его искал.

ОДНАКО 23 ИЮНЯ НЕ СТОИЛО НАДЕЯТЬСЯ НА ОБРЕТЕНИЕ ЭТОГО ПОКОЯ РЯДОМ С ЗОНАМИ ДЛЯ ПИКНИКОВ: РАЗДАВАЛСЯ СРАВНИМЫЙ С ШУМОМ РЕАКТИВНОГО ДВИГАТЕЛЯ РЕВ ДОЖДЯ – НАЧАЛСЯ СЕЗОН МУССОНОВ. Толстые круглые капли со звоном пуль отскакивали от рифленых крыш, создавая оглушительный фон, из-за которого людям на улице приходилось кричать друг на друга, чтобы быть услышанными.

Муссонные дожди – это неотъемлемая часть жизни в Юго-Восточной Азии. Тот, кто хоть раз пережил там влажный сезон, знает, чего ожидать. Муссонные воздушные течения зарождаются над экваториальной частью Тихого океана в конце апреля – в мае, а в июне начинают регулярно атаковать юго-восток Азии. Тропические циклоны могут неделями нависать над регионом. Это вовсе не значит, что дожди идут каждый день, особенно с мая по июль. Часто сквозь тучи пробиваются солнечные лучи, растягивая через все небо великолепную радугу. Ливни дают передышку от изматывающей жары, но самое главное – все местное земледелие зависит от влажного сезона, особенно крестьяне, выращивающие рис, поля которого тянутся вдоль шоссе № 1 и дальше. В конце лета всегда видны их сгорбленные фигуры, механически втыкающие ростки риса, высаживая новый урожай.

Но в 2018 году количество выпавших к середине июня осадков сильно превысило норму. В соответствии с данными метеорологической службы Таиланда с начала года на страну обрушилось около 100 см воды, на 30 см больше, чем обычно в это время. Как раз накануне того дня, когда мальчики отправились в пещеру, циклон задержался над Вьетнамом, проливая «сильные, местами очень сильные дожди», как сообщали сводки погоды. Этих-то дождей и не хватило, чтобы уже вызвать типичные для этой части Таиланда наводнения, – когда улицы и даже целые деревни оказываются под водой, которая через день или около того просто уходит, так что никто особо не обращает внимания. Мальчики не могли знать, что более сильные ливни за предыдущие месяцы насквозь пропитали «Спящую принцессу». Гора была затоплена больше, чем традиционно в это время года.

Дожди превратили пещеру, как правило, легкодоступную для спелеотуристов в сухой сезон, в абсолютно непроходимую во влажный. Весь комплекс представляет собой серию туннелей, соединенных каналом в форме кривой буквы Т – он проходит по центру главного зала пещеры. А с началом периода дождей превращается в бурлящую реку, переносящую миллионы галлонов[5] воды в день, которая разворачивается и затапливает главный зал.

Официально геологическая разведка пещеры проводилась двумя французами в 1986 и 1987 годах. Исследованная зона заканчивалась недалеко от «Подземного города». При этом карта осталась испещрена вопросительными знаками, отмечающими места, которые еще предстояло изучить. В 2013 году британский спелеолог Верн Ансворт углубился в гору, чтобы внести уточнения, не подозревая о той важной роли, что ему предстояло сыграть в драматической истории запертых в ловушке мальчиков. При осмотре он добавил несколько заметок, но не много. Одной из соблазнительных особенностей, которую зафиксировал английский гуру пещерных исследований Мартин Эллис во время изучения самых длинных и глубоких пещер Таиланда в 2008 году, было наличие вертикальных колодцев, поднимающихся на сотни метров сквозь толщу горы к самой поверхности. Они выходили из основного туннеля прямо в лес. Фраза, которая, возможно, спустя годы и стала основной причиной отправить тысячи людей прочесывать джунгли на горе, гласила: «Где-то в системе пещер еще скрываются несколько высоко расположенных ходов. Наличие узких поноров (отверстий в горной породе) требует изысканий на поверхности, поскольку их потенциальная глубина превышает 600 м. СИЛЬНЫЙ ПРИТОК ВОЗДУХА УКАЗЫВАЕТ НА ТО, ЧТО ЕСТЬ ВЫХОД НА ПОВЕРХНОСТЬ».

ВЫХОД, КОТОРЫЙ НИКТО ПОКА НЕ СУМЕЛ ОБНАРУЖИТЬ.



Звонки продолжали поступать. Родители быстро сравнивали имеющуюся информацию. Никто не получал известий от мальчиков уже много часов. Около восьми вечера Ноку позвонил главный смотритель парка, отвечающий за Тхам Луанг, – Дамронг Хангпакдинийом. Он занимал этот пост два года. Обычно мужчина проводил быструю и неутомительную экскурсию для туристов, никогда не заходя дальше километра или около того, что составляло примерно десятую часть от общей длины.

Вечером, пока родители собирали в единую картину сведения о случившемся, с главным смотрителем связался один из его помощников. У дороги, ведущей к пещере, он обнаружил скутер «Хонда» и припрятанные рядом одиннадцать велосипедов. Поскольку местные избегают оставаться в пещере после наступления темноты, он понял, что их оставили приезжие, перед тем как отправиться внутрь, и решил присмотреть. Беспокойство помощника смотрителя усиливалось по мере того, как солнце скрывалось за «Спящей принцессой». Возможно, туристы заблудились. Он вошел один, но быстро заметил прибывающую воду и кинулся звонить начальнику.

К шести часам приехал смотритель с другим помощником. Уже втроем они отправились внутрь, хлюпая по грязи ногами в легких туфлях. Все их оборудование представляло собой фонари старой модели, которые едва освещали опасности, таящиеся на пути.

Технически это была гора главного смотрителя. Но он был прикреплен к этому району всего пару лет назад и, не обладая подходящим снаряжением для спелеологических исследований, приходил в ужас от зловещей пещеры, вдобавок наполняющейся сейчас вспененной водой. В свои 52 года Дамронг был самым молодым из троих, да и выглядел так же: челка черных, ухоженных волос и немного поплывшая талия. Они достаточно быстро добрались до «Третьего зала» и с трудом протиснулись через узкий участок на пути к 140-метровому лазу, который заканчивался в «Четвертом зале» – он-то был достаточно велик, чтобы вместить грузовой автомобиль. ЗДЕСЬ, НА ПЕСЧАНОЙ ОТМЕЛИ, МУЖЧИНЫ НАШЛИ ТО, ЧТО ЗАПУСТИЛО ОДНУ ИЗ САМЫХ ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ ПОИСКОВО-СПАСАТЕЛЬНЫХ ОПЕРАЦИЙ В ИСТОРИИ: сначала пару аккуратно поставленных кроссовок, затем десять пар сланцев а-ля Адидас и несколько покрытых пятнами засохшей грязи рюкзаков. Внутри были форменные рубашки школы Праситсарт и футбольные бутсы.



По рубашкам и размеру ботинок они догадались, что велосипеды и мопед принадлежали группе детей. Теперь первый помощник ужасно на себя злился за то, что раньше не осмотрел рюкзаки, брошенные рядом с велосипедами. Знай он, что потерялись местные ребятишки, снарядились бы получше. Кроме того, внутри были телефоны и футбольные свитера команды «Му Па». В доказательство находки было сделано несколько снимков.

С удвоенной энергией мужчины заторопились к Т-образной развилке, расположенной всего в нескольких сотнях метров впереди, тайцы называют ее «Сэм Йек». В центре перекрестка располагается похожая на пляж зона, по форме напоминающая миску. На тот момент эта тарелка, размером с хороший бассейн, была совершенно полна. Вода стремительно приливала с правой стороны, от «Монаховой пещеры». Смотрители предположили, что мальчики могли уйти налево, по направлению к «Подземному городу», но вход туда был совершенно заблокирован котлом бурлящей воды. Это означало, что дети заперты где-то за затопленным туннелем. Хотя вода доставала только по пояс, течение было сильным. К тому же до этого они бывали здесь всего несколько раз за все время работы, поэтому решили, что собрали достаточно доказательств, и поспешно отступили.

Мэй Сай – крохотный городок. Главный смотритель Дамронг был знаком со старшим тренером, так что сразу позвонил Ноку, а затем оповестил местную полицию и администрацию. Но к тому времени, когда смотрители выбрались из пещеры, несколько родителей и тренер уже мчались на место. Еле выдирая ноги из грязной жижи, которой с каждой минутой становилось все больше, они добрались до доказательств, подтверждающих самые страшные опасения: футбольное снаряжение и велосипеды, припаркованные прямо напротив входа в пещеру. Самих мальчиков не было. КОГДА МАМА ДОМА УВИДЕЛА СУМКУ И ВЕЛОСИПЕД СЫНА, НОЧЬ ПОТРЯС ЕЕ ВОПЛЬ: «СЕРДЦЕ МОЕ, ГДЕ ТЫ?»

«В тот момент я был оглушен ударом, находился в состоянии шока, – рассказывал Нок. – Я ведь знал эту пещеру и понимал, что, если вода продолжит подниматься, вход [в пещеру] будет полностью заблокирован». Тренер и родители вбежали внутрь, выкрикивая имена детей. Смотрители, осознавая опасность, умоляли их не ходить дальше. Так что оставалось только звать ребят:

«Найт!»

«Биу!»

«Дом!»

«Титан!»

Но отвечало им только эхо. Смотрители и тренер пытались утешить их, как и волонтеры, которые начали прибывать из окрестных деревень. Они говорили: «Не переживайте так, невозможно заблудиться в этой пещере». И ведь правда – никто не мог вспомнить ни одного случая, когда местный житель попал бы здесь в беду. Смотрители добавили, что единственный человек, который потерялся на их памяти, был китайский турист, припарковавший велосипед у другой пещеры в парке и оставивший его там на два месяца. Тогда после долгих поисков не было найдено никаких следов, и все решили, что мужчина ушел внутрь и погиб в каком-нибудь из дальних закоулков. Прошло два месяца, прежде чем местная мусульманская благотворительная организация сообщила: с потерявшимся китайцем все в порядке. Судя по всему, он несколько недель медитировал на вершине горы, спускаясь время от времени, чтобы купить продукты в супермаркете. Когда деньги кончились, он обратился к мусульманам за бесплатным обедом.

Так что, подбадривали смотрители, даже этот «ненормальный китайский турист» на самом деле не потерялся. Они были уверены, что быстро найдут мальчиков. Смотритель вместе со своей маленькой командой оставили родителей и поспешили в город, чтобы привезти подходящую обувь, фонари и водный насос из главного офиса. По возвращении они увидели, что родителей стало больше. Никто не уехал. Многие из них так и не сдвинулись с места в течение долгих дней, отказываясь от еды и сна. Попытки их успокоить не увенчались успехом, У НЕСЧАСТНЫХ РОДИТЕЛЕЙ ТОЛЬКО И ХВАТАЛО СИЛ ПРОБОРМОТАТЬ: «РАЗВЕ Я МОГУ УСНУТЬ, КОГДА МОЙ СЫН ТАМ?!» Конечно, не могли, так что просто стояли под дождем возле устья пещеры.

Тренер Нок, несмотря на страхи, которые внушало ему это место, единственный вернулся в пещеру. Из-за дождей все поверхности стали скользкими, нога в сандалии, конечно же, подвернулась, и он с плеском упал на спину, неудачно вывихнув шею. Двигаться мужчина больше не мог, пришлось звать на помощь. Его вынесли наружу с травмой, которая будет мучить его несколько месяцев. Зловещее начало для поисковой операции.

Глава 4

Отступление

Полночь. Губернатор Наронгсак Осоттханакон неохотно нажал кнопку «ответить» на телефоне. На душе было неспокойно, потому что, как утверждали, он наступил на мозоль правящей верхушке Таиланда. И года не прошло с тех пор, как он занял свой пост, а уже отдал приказ о расследовании злоупотреблений при расходовании бюджетных средств и возможных взятках. Он практически открыто заявил, что львиная доля денег, предназначенных для его провинции Чианграй, осела в сундуках центрального правительства в Бангкоке. Очкастый губернатор яро следил за соблюдением правил, будучи по профессии инженером. Такой крестовый поход против коррупции мог дорого стоить в стране под управлением военной хунты.

В 2014 году с благословления могущественного короля Таиланда генерал Прают Чан-Оча, в то время командующий Королевской армией Таиланда, сверг временное правительство, чтобы положить конец политическому насилию, которое на многие месяцы парализовало страну. Чан-Оча назначил себя премьер-министром и собрал Национальный совет по поддержанию мира и порядка для управления нацией. Это был первый государственный переворот за последние восемьдесят лет. Следующие несколько месяцев принесли с собой репрессии против диссидентов и политических противников. Порядок был восстановлен ценой демократии.

Шумиха, спровоцированная Наронгсаком, и замешательство хунты, причиной которого он, по слухам, послужил, привели к нависшему над ним грозной тучей переводу (сдать полномочия следовало через пять дней) с тепленького местечка губернатора Чианграй в захолустную провинцию.

И тут он подпрыгнул на кровати: «Они что?..»

Секретарь объяснил, что двенадцать мальчиков из города Мэй Сай и их футбольный тренер пропали накануне, в субботу, в пещере. Их родители уже совершенно не в себе, мечутся у входа. Никто не решается забраться глубоко. Все ждут профессиональную команду спасателей.

Наронгсак выскочил из постели и за сорок пять минут преодолел расстояние до пещеры. Спящие маленькие деревушки вдоль шоссе № 1 сливались в графитово-серую и призрачно-зеленую полосу. Примерно в час ночи он прибыл на место. Здесь его ждали около пятидесяти человек, мини-лагерь, который в последующие дни разрастется до размеров небольшого города. Наронгсак коротко посовещался с главным смотрителем Дамронгом и мгновенно организовал спасательную команду в составе двадцати двух человек: местных руководителей, полицейских, смотрителей парка и волонтеров. В начале второго они протиснулись внутрь и тремя часами позже вернулись с ужасной новостью: КОМАНДЕ УДАЛОСЬ ДОБРАТЬСЯ ДО Т-ОБРАЗНОГО РАЗВЕТВЛЕНИЯ, НО ВМЕСТО МАЛЬЧИКОВ БЫЛО НАЙДЕНО ЛИШЬ ОГРОМНОЕ КОЛИЧЕСТВО ВОДЫ, БЬЮЩЕЙСЯ, КАК МОРСКОЙ ПРИБОЙ. И она все поднималась.

Ситуацию проанализировали. Туннели за перекрестком, судя по всему, были полностью затоплены. Территория, не погруженная в воду, – беспощадна: ни одного кусочка плоской земли. Темнота сбивала с толку, вокруг одни опасности, никакой связи с внешним миром. По многим ходам можно было только ползти, так что пришлось забыть о медицинских каталках, даже носилки не пройдут. Сигнал сотового телефона не проходил, скала экранировала радиоволны раций. Хуже места для поисково-спасательной операции и представить нельзя, и Наронгсак, дотошный как обычно, хотел избежать ситуации, когда вызволять придется самих спасателей.

Так что пока он всех отозвал: нужно было подготовить оборудование, а ему необходим человек, который знает пещеру досконально.

Рано утром губернатор собрал совещание. В девять часов воскресенья, 24 июня, спасатели, включая 63-летнего иностранца, начали друг за другом просачиваться в пещеру.

Никто еще не знал, но присутствие этого человека стало первой удачей спасательной операции. Иностранцем был мускулистый англичанин Вернон Ансворт, всем известный как Верн. Смотритель сообщил Наронгсаку, что это и есть ненормальный британец, что без конца лазил в пещеру.

Любовь к спелеологии настигла Верна в шестнадцать лет, когда он вступил в «Клуб исследователей пещер «Красная роза» недалеко от родного Ланкастера. Ему повезло родиться у самого порога пещеристого края Великобритании. Если посмотреть на карту, видно, что Ланкастер расположен у основания стебля клеверного листа, который образуют три национальных парка. На их территории расположено несколько самых длинных и глубоких в стране пещер. По выходным юный Верн исследовал близлежащую «Пещерную систему трех графств», простирающуюся на 85 километров. Будучи подростком, он покорил Маттерхорн и Монблан – обе вершины за одну неделю. После десятилетнего перерыва, посвященного мотогонкам в качестве полупрофессионального пилота, он вернулся к своей первой любви – спелеологии.

Двадцать лет брака окончились разводом, и недавно он влюбился в тайку, живущую в Мэй Сай. Ее звали Тик. Тайский язык у Верна так и остался в зачаточном состоянии, с любимой он разговаривал на распевном английском, выдающем его происхождение с севера Англии. Из окна их маленького бунгало открывался вид на всю «Спящую принцессу» – гору Дойнангнон.

Да, Верн любит Тик, но не скрывает, что объектом его вожделения является «принцесса», если точнее – ее нутро. К этому моменту он уже несколько лет занимался разведкой в пещере Тхам Луанг. В 2013 году вместе с напарником, 65-летним Робом Харпером, они приступили к уточнению оригинальной карты 1980 года. По данным той топографической съемки длина пещеры составляла около 6,5 километров. Внутри Тхам Луанг Верн и Харпер повернули направо на развилке и прорвались через «Монашеский ряд», туннель и его тесные ответвления, ведущие на север. ХОДЫ БЫЛИ НАСТОЛЬКО УЗКИМИ, А ПОВЕРХНОСТЬ НАСТОЛЬКО НЕРОВНОЙ, ЧТО СПИНА ВЕРНА ПОСЛЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЙ ПО ЭТИМ МЕАНДРАМ ВЫГЛЯДЕЛА ТАК, БУДТО ЕЕ РАСПОЛОСОВАЛ ДИКИЙ КОТ. Он сделал селфи своих ран и с тех пор обожал показывать фото друзьям и репортерам, когда те задавали вопросы о спелеотуризме. Однако эта экспедиция добавила еще 800 метров к изученной и отраженной в документах части пещеры, так что Верн решил продолжить ее исследование на следующий год.

По его словам, местные «считали, что я сошел с ума. Последние года четыре или пять они звали меня «Безумный пещерный человек». Для них непостижимо, зачем проводить там столько времени. Ведь это обитель духов. Совершенно непонятно, для чего я там торчу. Какова цель?»

Если бы такой вопрос задали сэру Эдмунду Персивалю Хиллари и Тенцингу Норгею по поводу их восхождения на Эверест или спросили исследователей Джорджа Мэллори и Роберта Фолкона Скотта, погибших из-за подобной одержимости, они могли бы ответить: «Чтобы сказать: я там был». НО ЭТО «ТАМ» ВКЛЮЧАЕТ В СЕБЯ СВОЙСТВЕННОЕ ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕКУ СТРЕМЛЕНИЕ БЫТЬ ПЕРВЫМ – ЗАКРЫТЬ БЕЛЫЕ ПЯТНА НА КАРТЕ. А спелеологи добавят, что величайшим сокровищем из всех неизведанных мест на земле на самом деле является клад из туннелей и проходов, которые пронизывают холмы под нашими ногами. К тому же в отличие от экспедиций на Эверест, требующих по семьдесят тысяч долларов расходов на человека, это ошеломляюще доступное увлечение: все, что нужно, – добраться до места.

С момента появления человека пещеры служили ему жильем или местом хранения самого ценного или опасного. Неандертальцы набивались целыми родами в пещеру, уже населенную какими-нибудь животными. Кроманьонцы оставили знаменитые росписи на стенах. Сегодня глубокие пещеры, часто являющиеся творением человеческих рук, служат холодным складом для мирового запаса семян (туннель-хранилище на Шпицбергене) или будущим полигоном для отработанных ядерных отходов (гора Юкка).

Но походы ради развлечения, а не для укрытия от опасности или сохранения припасов, начались в конце девятнадцатого столетия. Пионером спелеологии, зародившейся ближе к девяностым годам девятнадцатого века, считается Эдуард Альфред Мартель, чье любопытство пробудили провалы родной Франции. В 1895 году он успешно спустился в почти вертикальный 100-метровый главный колодец пещеры Гейпин Гил в Йоркшире в Англии. Стремясь забраться как можно глубже, он разработал собственные техники скалолазания и одним из первых использовал специальное снаряжение, ставшее прообразом современного, включая тонкие веревки и металлические лестницы. Группа французов, в состав которой входил слесарь по имени Фернанд Петцль, видимо, не найдя лучшего занятия во время Второй мировой войны, осуществила спуск в пещерную систему Дан де Кроль недалеко от Гренобля во Франции. В ходе этой беспрецедентной экспедиции (они преодолели 609 метров в глубь Земли) применялись прототипы современной альпинистской веревки из нейлона, веревочные лестницы и захваты вместо лестниц. Петцль продолжил совершенствовать страховочное снаряжение и в конце концов основал компанию под своим именем, производящую скалолазное оборудование. Потомки тех прототипов и сегодня используются альпинистами и спелеологами.

На Британских островах спелеотуризм зародился в последние годы девятнадцатого века, однако вплоть до периода между двумя мировыми войнами оставался в основном прерогативой очень узкого круга искателей приключений и ученых, которые были заинтересованы уникальными геологическими и биологическими объектами, открывающимися глубоко под землей. В двадцатых и тридцатых годах увлечение пещерами возросло, что привело к созданию первых клубов, сначала в Йоркшир-Дейлс возле Ланкастера и в Сомерсете.

Англия известна своей влажностью, а на севере обычно не только влажно, но и холодно. К середине тридцатых английские исследователи пещер, которым без конца приходилось лазить в воду, изобрели свой способ справляться с этим. В 1936 году Джек Шепард вошел в историю спелеологии, преодолев небольшой сифон – важный термин в спелеологии, означающий затопленный участок пещеры, расположенный между двумя сухими, – в пещере южной Англии. Он использовал костюм, наполненный воздухом с помощью модифицированного велосипедного насоса.

Рост популярности этого спорта по всему миру привел к пропорциональному увеличению количества несчастных случаев, причиной которых часто являлась вода. В 1993 году к югу от Сент-Луиса группа из приюта «Дом для мальчиков Св. Иосифа» отправилась в Парк Клифф Кейв. Когда на этот район обрушились сильные дожди, большинство детей и их наставников вышли из пещеры, но пятеро мальчиков и двое взрослых остались, чтобы продолжить экскурсию. Дождевая вода собиралась в ручьи, стекающиеся в карстовые воронки. В итоге шестеро утонули, из них четыре ребенка. Одному из мальчиков, тринадцатилетнему Гарри Мару, удалось выжить. Он провел восемнадцать часов, цепляясь за карниз скалы, выступающий над водой.

Похожий случай произошел в Англии в 1967 году, когда несколько самонадеянных спелеотуристов под предводительством дерзкого Дэвида Адамсона, двадцати шести лет, оказались в ловушке при затоплении пещер Мосдейл в Йоркшире. Внутри была вода еще до того, как они вошли. Прогноз обещал грозы. Посчитав, что вероятность наводнения достаточно высока, и проигнорировав призывы лидера группы остаться, четверо из десяти сбежали, включая невесту Адамсона. Только они и выжили – оставшихся шестерых спасти не удалось, несмотря на усилия многих людей. Гибель этих молодых мужчин считается самым серьезным несчастным случаем в пещерах в мире.

Мосдейл находится всего в нескольких милях от Ланкастера, где двенадцатилетний Вернон Ансворт стоял на пороге своего затянувшегося на всю жизнь увлечения альпинизмом и спелеологией. Конечно, он знал о неудавшейся попытке спасения, весь мир знал. Сотни местных жителей, некоторые копая голыми руками, строили временную дамбу, чтобы отвести поток, который под завязку наполнил брюхо пещеры водой. Спасатели, которых рвало от изнеможения, задыхаясь в грязной бурной пене, все же обнаружили пять из шести тел, застрявших в тесных лазах. Понадобилось еще два дня, чтобы найти шестого члена обреченной экспедиции, его тело было наполовину похоронено под слоем грязи. Поиски, эвакуация тел, похороны и поиски виновных освещались на первых страницах газет очень долго.

«НА САМОМ ДЕЛЕ ОНИ ИГРАЛИ В РУССКУЮ РУЛЕТКУ, – сказал Верн через пятьдесят один год после трагедии. – Мы все думали об этом. В конце концов, нужно просто принять этот факт, разве нет?» Мосдейл никак не назовешь гламурной пещерой. Фактически, это длинная кротовая нора. Одни только названия некоторых отрезков чего стоят: «Дикий зал», например. И речи не идет о каких-нибудь геологических красотах, как в пещерах вроде Тхам Луанг. Мосдейл соблазняла длиной и вероятностью соединения с другой обширной системой. Верн и другие исследовали ее бесчисленное количество раз в последующие годы, не обращая внимания на предостерегающие рассказы об опасностях.

«Это волнует кровь, – рассказывал Верн. – Найти проходы, новые участки, где еще никого не было. Вот отпечатки твоих ног. Они твои, ты – первопроходец. Это немного похоже на то, что чувствовал Нил Армстронг на Луне. Ты – первый в этой части пещеры. Ее еще никто не видел».

УНИКАЛЬНОЕ ОЩУЩЕНИЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ПРИ ОТКРЫТИИ НОВОГО ТУННЕЛЯ ИЛИ ПЕРЕХОДА В ДРУГИЕ ИЗВЕСТНЫЕ ПЕЩЕРНЫЕ СИСТЕМЫ – ЭТО НЕЧТО ПЕРВОРОДНОЕ, ЧЕГО ВЕРНУ НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИТЬ В ОБЫДЕННОЙ ЖИЗНИ ИПОТЕЧНОГО БРОКЕРА И ФИНАНСОВОГО СОВЕТНИКА.

Тхам Луанг была его хобби, и он охотно признавал, что это быстро превращается в страстное увлечение. Это же мечта любого спелеолога. Пещера расположена в голове «Спящей принцессы», там, где могла бы находиться ее сережка. Ему легко до нее добраться по вполне сносной грунтовой дороге из Мэй Сай, где он жил как дома часть года. Внутренние драпировки и пары целующихся сталагмитов и сталактитов охраняют преданные смотрители парка. За пределы входного зала редко кто заходит, и глубокие подземные тайники обещают бесконечное количество неизведанных чудес. Есть еще одно преимущество для Верна – от дома Тик всего-то несколько километров. В марте 2014 года Верн и Харпер вернулись, в этот раз направившись налево от Т-образной развилки. Они достигли конца пещеры, перейдя через ошеломляюще леденящий «холодильник для яичек» в вечно влажную Voute Basse, и уперлись в тупик.

Пещеры – места таинственные, где скалы складками ложатся друг на друга, оставляя спрятанный прищур прохода. И У КАЖДОЙ ЕСТЬ СВОЙ ГОЛОС. КАК ЧЕЛОВЕЧЕСКОМУ СУЩЕСТВУ И ОГНЮ, ТАК И ПЕЩЕРЕ НУЖНО ДЫШАТЬ. Шепот ветерка говорит о том, что где-то есть отверстие. Чем больше сквозняк, тем больше расщелина. И Верн что-то чувствовал, что-то слышал. Все шестнадцать часов, что они находились в экспедиции, он тащил на себе двухкилограммовый молоток и зубило. Доверяя ощущениям, спелеолог отыскал источник потока воздуха – крохотное «окошко» в занесенном илом проходе Voute Basse, и разглядел за ним большую подземную полость. Он достал молоток и начал расширять проем до размеров, достаточных, чтобы протиснуться на неизвестную территорию. Для человека, изучающего пещеры, это большая удача, все равно что выиграть в лотерею. Он нашел terra incognite, сорвал куш. СПЕЛЕОЛОГ ЦЕНИТ ОТКРЫТИЕ НОВОЙ ТЕРРИТОРИИ ВЫШЕ НАЙДЕННОГО СУНДУКА С ЗОЛОТОМ.

Верн обнаружил то, что ученые называют главной пещерой, – источник воды для этой конкретной системы. За одну экспедицию два человека превратили Тхам Луанг из шестой, самой длинной в Таиланде пещеры в четвертую. Теперь она стала на 9,5 километров длиннее. И они подтвердили это, вернувшись в 2015 и в 2016 годах, чтобы нанести на карту новую, раннее неизвестную ветвь этой загадочной пещеры.

Дождливым утром 24 июня 2018 года Верн присоединился к разрастающейся спасательной операции. Он вызвал местного напарника по имени Лэк, который помогал в качестве волонтера смотрителям парка. После его прибытия они вошли.



Как можно потеряться в Тхам Луанг? Верн вел внутренний монолог. Она же совершенно прямая, и любой относительно тренированный человек преодолеет ее без проблем. Уж конечно, юношеская футбольная команда сумеет это сделать. Единственное, о чем нужно помнить, – куда ты повернул на развилке, налево или направо. Как и большинство, он считал, что выудить их оттуда ничего не стоит. Они с Лэком спокойно прошли через входной зал в воскресенье утром и достаточно быстро преодолели трудный участок пути, ведущий во «Второй зал». Как только остался позади «Третий зал», Верн заметил воду, скопившуюся по боковым частям туннеля, похожим на кишки. Но он двигался на автопилоте, пока не добрались до развилки.

Здесь их уверенное продвижение остановилось. «Миска», которую он столько раз видел, была переполнена. Его предупредили, но такого количества воды он не ожидал. Предполагалось, что мальчики пошли налево. Справа был «Монашеский ряд» с бурлящим низвергающимся потоком, так что их просто смыло бы. Поэтому спасатели повернули в противоположную сторону и принялись громко выкрикивать имена. К этому времени, однако, жидкость полностью затопила проход и глушила голоса. Никто из них не посещал пещеру в сезон дождей, и оба обнаружили, что этот новый, полный воды мир почти неузнаваем. Верн считал, что в то время дайвер еще мог бы проплыть через развилку, но ни у кого в этой поисковой партии не было достаточных знаний и подходящего оборудования. Пришлось повернуть назад. Они возвращались мокрые от пота и воды, покрытые слоем красноватой глины. Первый раз пещера взяла верх над Верном, и первый из многих, из бесчисленных раз, что предстояли в следующие дни, ему пришлось отступить. Однако пока он брел прочь, его не оставляла одна мысль: если получится перекрыть воду, что поступает со стороны «Монашеского ряда», можно будет остановить подъем уровня. После встречи с губернатором Наронгсаком они решили вернуться, в этот раз в сопровождении небольшого отряда местных солдат, которые как раз прибыли, и команды спасателей-альпинистов и дайверов из соседнего города – Чиангмай[6]. Руководил ею Ноппадон Аппакам, по прозвищу То, – опытный исследователь пещер, работавший в Центре скалолазания. Им управлял его зять, Джош Моррис, американец, постоянно живущий в Чиангмае.

И снова Верн вошел внутрь, теперь вместе с командой альпинистов, насосом и инструментами для земляных работ. Они оставляли пометки на стенах, чтобы легче было определять изменение уровня воды. Все шло гладко до того самого узкого прохода в «Четвертый зал». Чтобы преодолеть такого рода лаз, есть только два способа: по-крабьи, то есть на собственной пятой точке, перебирая руками позади себя (сойдет только для коротких дистанций, потому что бедра потом горят) или ползком на четвереньках. Какую бы манеру передвижения они ни выбрали, тащить за собой еще и оборудование и не запыхаться, добравшись до развилки, не удалось никому. Верн предупредил, что искать ребят справа не стоит: маловероятно, что они направились вверх, превозмогая сопротивление воды, прибывающей с «Монашеского ряда». Команда планировала одновременно преградить путь потоку с помощью мешков с песком и откачать достаточное количество жидкости, чтобы суметь пройти через затопленный отрезок. Они не надеялись полностью перекрыть течение, достаточно будет, если преграда замедлит движение настолько, чтобы помпа заработала. Солдаты тут же достали лопаты и принялись наполнять мешки песком. Но как только они опускали один в воду, его уносило вниз. Пришлось бросить эту затею и надеяться только на насос. Запустив его, команда отправила одного из дайверов проверить участок слева, в направлении «Пляжа Паттайя» и «Подземного города».

Несмотря на то что Верн знал о существовании коридора, ведущего налево, его совершенно не было видно. Аквалангист вернулся буквально через несколько минут, сообщив, что впереди только скалы и грязь. Верн предположил, что глина и мусор забили проход.

Насос работал на дизельном двигателе. Хотя он откачал приличное количество воды, сопровождалось это облаками дыма и выделением окиси углерода. Люди устроили себе сиденья на насыпи и ждали. Однако тщетность усилий и выхлопные газы вскоре выгнали их прочь.

СОВСЕМ КАК ПРИ НЕУДАЧНОЙ ОСАДЕ СРЕДНЕВЕКОВОГО ГОРОДА, ВОЛНА ЗА ВОЛНОЙ СПАСАТЕЛИ БРОСАЛИСЬ НА ШТУРМ ПЕЩЕРЫ, ЕЕ ВОД И СТЕН. Все большие и большие военные подразделения вводились в бой.

Тем же вечером из Чианграя к пещере было отправлено тридцать седьмое военное подразделение под командованием полковника Синганата Лосюя, человека, сыгравшего в будущем ключевую роль в этой саге. Но той ночью его главной заботой стали родители. Они рыдали у входа. Все время, пока солдаты заходили внутрь, сыпались вопросы: «Полковник, вы найдете наших мальчиков? Где они?»

В иерархическом обществе, каким является тайское, строго соблюдается субординация по рангу и старшинству, поэтому родители держались на уважительном расстоянии от полковника. Сам отец двоих детей примерно такого же возраста, он все же не мог остаться равнодушным, но что ответить? Его отряд только прибыл, и пока сообщить было нечего. Само присутствие боевых частей напугало родственников. В ХИЖИНЕ СМОТРИТЕЛЕЙ, ГДЕ ОНИ УКРЫЛИСЬ ОТ ДОЖДЯ, ВЕЛИСЬ ТЯГОСТНЫЕ РАЗГОВОРЫ: ЗАЧЕМ ПОНАДОБИЛОСЬ ПРИВЛЕКАТЬ ВОЕННЫХ, НЕУЖЕЛИ ПОЛОЖЕНИЕ НАСТОЛЬКО СЕРЬЕЗНОЕ? Смотрители деликатно пытались объяснить, что их собственная квалификация недостаточна, чтобы действовать в условиях наводнения, и уверяли, что солдаты обязательно найдут детей.

Первая группа, отправленная полковником, состояла из девяти рядовых и одного офицера, капитана Падчарапона Сукпанга. Под его командование также определили двух местных чиновников и смотрителя парка. Капитан, профессиональный военный с двадцатилетней выслугой, вел журнал и тщательно фиксировал детали задания. Мужчина утверждал, что его маленький отряд не встретил особенных препятствий на пути в «Третий зал». А вот там они стали замечать, что вода поднимается повсюду. Но упорное продвижение продолжалось. Несмотря на то что капитану уже перевалило за пятьдесят, он сохранял спортивное телосложение, носил короткую армейскую стрижку и безукоризненно обтягивающую узкую военную форму, даже если в Мэй Сай нечем дышать из-за погоды. Впрочем, при необходимости не боялся запачкать мундир в грязи. И это к лучшему, ведь к тому моменту, как они покинули «Третий зал» и вползли в 140-метровую кишку туннеля, грязь тонким слоем покрывала его полностью.

Теперь вода сочилась из потолка, будто пещера сильно потела. Лужицы собирались на полу, становясь глубже у стен, где образовались естественные дренажные канавы. В нескольких метрах от Т-образного разветвления уже чувствовалась гарь от потерпевшей неудачу операции с насосом Верна и команды альпинистов-спасателей. Капитан глянул на мешок с песком возле бассейна в форме миски и подумал, что это сравнимо с бросанием камешков в реку с целью запрудить ее. Один из подчиненных вошел в воду – глубина уже составляла около полутора метров. У них тоже не было с собой необходимого снаряжения – пришлось повернуть назад (на этом этапе поисково-спасательной операции просматривалась явно выраженная тенденция).

Но перед тем как отправиться в обратный путь, они подумали, что можно замерить хотя бы скорость течения. Для этого мужчины наполнили бутылку на треть объема, закрыли крышкой и бросили в воду. По их расчетам ее понесло на юг, к «Пляжу Паттайя», со скоростью 30 км/ч. Потрясает, если помнить, что они находились внутри пещеры. Уже собираясь уходить, капитан кое-что заметил: имена на грязной стене. Позже он показывал мне фотографии. Некоторые надписи, похоже, были нарисованы просто пальцем в наслоении грязи, другие – вырезаны каким-то инструментом или острой палкой. Он решил, что это имена пропавших мальчиков. Понг – одно из тех, что можно было разобрать. Еще, по его словам, он увидел стрелу, указывающую на юг, в сторону «Пляжа Паттайя»[7]. Капитан поспешил прочь из пещеры, чтобы доложить командиру. На следующее утро это стало главной новостью в местных газетах, после того как к месту происшествия потянулись репортеры и съемочные группы новостей принялись рыскать вокруг, расспрашивая о предполагаемом местонахождении детей.

В маленьком палаточном лагере разместилось уже около сотни людей, многие носили тонкие, яркоокрашенные дождевики. Трава на площадке для пикников уступила место грязи, сдавшись под бесконечными потоками дождя и бесчисленными подошвами нервно вышагивающих родителей, волонтеров и прибывающих войск. ПОНЯВ, ЧТО ПОПЫТКИ СПАСАТЕЛЕЙ СНОВА И СНОВА ЗАКАНЧИВАЮТСЯ НЕУДАЧЕЙ, РОДИТЕЛИ НАЧАЛИ ПРИНОСИТЬ ПОДНОШЕНИЯ ДУХАМ ПЕЩЕРЫ – ЛАДАН И СОК ФРУКТОВ. Душа «Спящей принцессы» не пробуждалась так давно, что никто не мог понять, разгневана ли она, и если да, то почему. Наконец родители уступили уговорам смотрителей парка и навалившейся усталости. В полном изнеможении они опустились на матрасы на полу одной из хижин и попытались уснуть, поедаемые москитами.



Когда ночью 24 июня Верн покидал комплекс, он четко осознал две вещи. Во-первых, возлюбленная пещера ополчилась на него. Она превратилась в монстра, отвергающего даже самого преданного поклонника. Во-вторых, это могло случиться со мной. Что было не менее тревожно. В ту самую субботу, когда пропали мальчики, он продлил визу, чтобы продолжить исследовать пещеру. И собирался отправиться туда в воскресенье, 24 июня, что, впрочем, и сделал, правда, не в качестве туриста, а как спасатель. Из-за конфигурации пещеры тот, кто отправляется в южную, дальнюю ее часть, никак не услышит и не увидит, как к развилке со стороны «Монашеского ряда» хлынет поток воды, со скоростью, вызывающей морскую болезнь. ТЫ ДАЖЕ НИЧЕГО НЕ ПОЙМЕШЬ, ПОКА ПУТИ К ОТСТУПЛЕНИЮ НЕ БУДУТ ОТРЕЗАНЫ. Что и случилось с детьми. И несмотря на то, что он – бывалый спелеолог, подобное могло случиться и с ним.

«Ребята, – говорил он, – оказались там в совершенно неподходящее время». И снова повторил: «Это могло случиться со мной». Но не случилось. Верн находился снаружи. А они внутри. И совершенно очевидно, что им нужна помощь… На совещании той ночью Наронгсак решил вызывать тяжелую артиллерию.

Глава 5

«Это ваш единственный шанс, иначе дети погибнут»

Будить высокопоставленных чиновников по ночам превращалось в традицию. В те выходные в Таиланде проходил национальный праздник, посвященный возникновению буддизма, – Асана Буча. Он отмечается в первый день полнолуния восьмого лунного месяца в память о проповеди, произнесенной Буддой 2500 лет назад. Это были долгие выходные. В субботнюю ночь 24 июня контр-адмирал Военно-морского флота Таиланда Апакон Юконгкео с облегчением устроился в своей кровати на военной базе недалеко от настоящего пляжа Паттайи. И тут раздался звонок. Нужны его «морские котики».

«Отправить нашу команду на помощь мальчикам, сегодня же», – приказал командир боевого подразделения, уже полный адмирал.

Апакон, ветеран спецназа ВМС Таиланда «Морские котики», похожий на ежа из-за щетины коротко стриженных волос, слышал о происшествии, но не обратил особого внимания. Он относился к руководителям, которые разговаривают со своими подчиненными, а не орут на них. Совещания накануне боевых заданий проходили сухо и по делу, без громких лозунгов в стиле генерала Паттона или Макартура. Люди уважали его за то, что он был их командиром, и за то, что уважение было взаимным. Он доверял своим офицерам и позволял им самостоятельно принимать тактические решения на месте.

Прошло уже больше двадцати четырех часов с начала поисковой операции. Новость кругами расходилась по средствам массовой информации Таиланда. А через сутки она выйдет за пределы страны благодаря короткому сообщению «Си-Эн-Эн». Агентство «Ассошиэйтед Пресс» приступило к освещению истории, прислав несколько немногословных донесений, пока журналисты бронировали номера в местных отелях. Рядом с военными грузовиками теперь стояли фургоны с антеннами на крыше. Появились полотняные шатры для репортеров, прямо в грязь установили раскладные столы. Представители власти, включая губернатора Наронгсака, заверяли прессу в своем глубоком убеждении, что мальчики живы. Но это только предположение, не подтвержденное ни одним фактом и основанное лишь на надежде. На фотографиях, опубликованных в «Бангкок Пост» и в таиландской «Нейшн», полицейские в униформе и волонтеры в ярких оранжевых светоотражающих жилетах выстроились у входа в пещеру, которая выглядела готовой съемочной площадкой. Прожекторы освещали стены с яркостью, достаточной для проведения реставрационных работ. На одной из фотографий: губернатор Наронгсак, совершенно неуместный в этом окружении скал и грязи в белой накрахмаленной рубашке, брюках и модельных туфлях. Он смотрел вниз, руки в карманах, на лице явно читалась горечь поражения.

Это момент, когда он решил вызвать подкрепление. Подняв шум, губернатор перевел дело на национальный уровень. Уже подключился глава военно-морских сил, а к тому времени, как солнце грядущего дня осветило леса на «Спящей принцессе», известили и членов кабинета министров. Номинально Наронгсак все еще руководил операцией, но фактически ответственность больше на нем не лежала. Он не имел права командовать военными. Эти полномочия принадлежали главнокомандующему тайской третьей армией (да и тому очень скоро пришлось отвечать перед вышестоящим начальством).

Все же безотлагательность вопроса, казалось, предоставляла возможность тайским «морским котикам» нырнуть в самую гущу событий и ухватить свою порцию славы. Особое подразделение было сформировано в 1953 году, как говорят, не без помощи ЦРУ, и по сей день поддерживает тесные связи с американским подразделением, даже тренируется по их программе. Как и заокеанские коллеги, они являются элитной боевой частью. Каждый «котик» проходит шестимесячный подготовительный курс, включающий тайскую версию «адской недели», во время которой бойцы подвергаются серии тяжелейших испытаний, чтобы отсеять всех, кроме самых сильных и преданных кандидатов. Учитывая, что линия побережья Таиланда простирается на более чем 3000 км и отхватывает приличный ломоть Юго-Восточной Азии, простаивать им долго не приходится. Апакону казалось, что с их опытом борьбы с пиратами, незаконными вооруженными формированиями и участием в громких спасательных операциях выполнить эту миссию «не составит труда». В конце концов, разве они не отчаянные парни, привыкшие к суровым условиям, куряки и гуляки? Но приказы поступали сверху, и Апакону даже в голову не приходило подвергать их сомнению.

В воскресенье в 23:30 авангард боевых пловцов спецназа приступил к погрузке в самолет «Эмбраер», находящийся в их распоряжении. Бетонная площадка была заставлена аквалангами и контейнерами из прочного пластика, между которыми сновали мускулистые военные. В четыре часа утра понедельника, 25 июня, первая группа «морских котиков» явилась на место. За ней последовали еще около двадцати отрядов специального назначения ВМС Таиланда. Произведя рекогносцировку снаружи пещеры, команда отправилась внутрь. Задание было почти самоубийственным, но все же они сумели преодолеть Т-образную развилку и добраться почти до самого «Пляжа Паттайя» – дальше, чем кто-либо до них.

Для ориентации пещерные дайверы используют ходовой конец. Обычно это веревка, не толще кабеля ноутбука, натягиваемая вдоль маршрута продвижения. С ее помощью можно определить, где ты уже был и куда направляешься. Первый ныряльщик разматывает трос по мере движения, подвешивая небольшие грузики в виде мешочков с песком или закрепляя его каким-нибудь другим образом посередине прохода. Но подводники из первой экспедиции просто обмотали веревку вокруг талии и нырнули. Нужно сказать, что в пещере, взъерошившейся острыми, как стекло, сталактитами, такая бечевка легко может зацепиться или порваться. А при нулевой видимости – это верная смерть. Дело в том, что первопроходцев не готовили к спасательным операциям в условиях пещер и даже к погружениям в таких условиях. У них не было набора для спелеологического дайвинга, в который входит акваланг с несколькими баллонами (комплект с боковой конфигурацией позволяет протискиваться в узкие ходы, не тратя время на то, чтобы снять баллон со спины), нормальных ходовых катушек, цифрового компаса. Не было карт или результатов топографической съемки местности. Зато смелости было в избытке.

В докладе тайских вооруженных сил говорится, что, как только «котики» доползли до «Пляжа Паттайя», они заметили следы ног. Командир сообщил об отпечатке руки на стене. Они подумали, что это наверняка мальчики. Еще, похоже, нашли кусок зеленой веревки, той самой, что использовал тренер Эк. Воздух в баллонах к этому времени почти кончился. Но спасатели продолжали рваться вперед. ЕСЛИ БЫ «МОРСКИЕ КОТИКИ» ТОЛЬКО ЗНАЛИ, ЧТО МЕСТО, ГДЕ МАЛЬЧИКИ И ИХ ТРЕНЕР ПРОВЕЛИ ПРОШЛУЮ НОЧЬ, ОСТАЛОСЬ ЗА СПИНОЙ…[8]



Погружение с аквалангом в открытом море относительно бесхитростно: если что-то идет не так, спасательный выход прямо над тобой шириной с горизонт. А вот пещерный дайвинг может стать смертельным, потому что путь к спасению находится за много километров. Прямо над тобой, как, впрочем, и слева, и справа, и внизу, и в сторону – куда ни подашься, везде скала. Первыми ныряльщиками в пещерах были британцы, погружавшиеся в головокружительно холодные колодцы северной Англии. Доля людей, добровольно выбирающих в качестве хобби нечто настолько дискомфортное и рискованное, очень невелика, однако за последние девяносто лет больше 130 человек только из Великобритании погибли, ныряя в подобных местах. Значительная цифра для такой небольшой группы. Вот мрачный список того, что с ними случилось: придавило упавшей скалой, гипотермия, утонул, естественные причины (например, сердечный приступ), поскользнулся и упал, задохнулся, отравился углекислым газом. Многие тела после несчастных случаев не могут найти в течение нескольких лет.

Итак, опасность серьезная, поэтому в спелеологическом дайвинге есть пять основных правил:

1. Никогда не погружаться в условиях, которые не соответствуют квалификации или техническим возможностям.

2. Правило третей – разворачиваться, если израсходована треть запаса газовой смеси: треть понадобится для возвращения, а еще треть остается в резерве.

3. Прокладывать ходовой конец от выхода из пещеры.

4. Всегда использовать газовую смесь, соответствующую рабочей глубине спуска. Это позволит не допустить кессонную, или декомпрессионную, болезнь – состояние, которое возникает, если аквалангист резко поднимается с глубины и вдыхаемые газы растворяются в тканях, причиняя дикую боль, влекущую даже смерть.

5. Брать с собой не менее трех фонарей на каждого.

По причине экстренности ситуации, да и просто из-за незнания, «морские котики» нарушили все правила, кроме четвертого. Впрочем, оно было единственным неприменимым в Тхам Луанг. Можно не волноваться о составе смеси, поскольку в пещере нет глубоких мест для погружения и резких подъемов, из-за которых пузырьки газа могут попасть в кровь.

Перейдя через сухую часть «Пляжа Паттайя», они оказались перед самым длинным сифоном: 270 метров разнообразных препятствий, скал, и все это под быстрой стремниной чернильно-черной реки. СПАСАТЕЛИ НЕ ТОЛЬКО НЕ РАСПОЛАГАЛИ ПОДХОДЯЩИМ ОБОРУДОВАНИЕМ, У НИХ НЕ БЫЛО НИ КАРТЫ, НИ ПЛАНА – а это стоило бы внести шестым пунктом в обязательные правила. При отсутствии дыхательной смеси, да и, по большому счету, всего остального, им не оставалось ничего другого, как вернуться.

Тем дождливым вечером понедельника в толпе заляпанных грязью людей, наблюдавших, как, пошатываясь, «морские котики» выбираются из пещеры, стояли Верн Ансворт и Руэнгрит Чангкваньен, невысокий сорокадвухлетний мужчина с намеком на козлиную бородку. Руэнгрит – региональный менеджер «Дженерал моторс» в Бангкоке. Помимо этого он еще и один из опытнейших пещерных ныряльщиков в стране, где это занятие традиционно считается развлечением для туристов. Вместе с миллионами других жителей Таиланда он, не отрываясь, следил за новостями. Однако в отличие от остальных, прикованных к экранам телевизоров, он не столько гордился этим первым отрядом, сколько боялся за его судьбу. Когда в своей квартире в Бангкоке мужчина смотрел репортаж с места событий, ему хватило одного взгляда на оборудование: одинарные баллоны, мокрые гидрокостюмы, предназначенные для ведения боя в тропических водах, – для понимания, что они в смертельной опасности. Через час он уже звонил начальнику, чтобы предупредить об отъезде в Мэй Сай на помощь спасателям с расчетом вернуться не позднее, чем через три дня.

Оказалось, что Руэнгрит обладал двумя навыками, которые трудно было переоценить в данной ситуации. Один вытекал из другого: он провел много лет в Мичигане, где научился свободно говорить на английском и пристрастился к дайвингу.

Когда в понедельник вечером мужчина разговаривал с тайскими «морскими котиками», что вышли из пещеры, он склонял голову перед героизмом их попытки и покрывался холодным потом, думая о риске, которому они подвергались.

«НЕ ВЫЗЫВАЛО СОМНЕНИЙ: ОНИ ГОТОВЫ БЫЛИ УМЕРЕТЬ РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ НАЙТИ ЭТИХ МАЛЬЧИКОВ, – вспоминал Руэнгрит. – Неважно какой ценой, они должны были их найти».

Ночью понедельника 25 июня Руэнгрит Чангкваньен подошел к дежурному офицеру и предложил помощь. К шести утра следующего дня он сумел собрать свое профессиональное снаряжение и провел для «морских котиков» ускоренный курс обучения по использованию оборудования и технике погружения. Его поразила скорость, с которой они все схватывали. Глаза командира округлились, когда он увидел, как экипирован Руэнгрит: баллоны на боковой подвеске, шлем, утыканный фонарями, крепкий трос, – и немедленно отправился звонить на базу «котиков»: требовать баллоны в боковой конфигурации, больше регуляторов, специальные спелеологические шлемы и страховочные обвязки.

Ближе к обеду вторника вояки, которых готовил Руэнгрит, может, и не стали пещерными дайверами, но хотя бы перестали представлять собой отряд самоубийц. Под его руководством уже девятая поисковая экспедиция без особых помех прошла весь путь до Т-образного разветвления, где их встретила пенящаяся вода цвета темного пива. Дожди, хоть и с перерывами, шли уже больше двух дней, и в час выпадало около двух дюймов осадков. Теперь еще более грязный поток волнами накатывал со стороны южной части пещеры, от «Пляжа Паттайи», и сталкивался с более прозрачной водой, поступающей со стороны «Монашеского ряда». Выглядело это как миниатюрная версия мыса Горн, где с грохотом сливаются Атлантический и Тихий океаны. Даже умения Руэнгрита и его снаряжение не позволили пробиться через это место.

Раз так, они приступили к замерам уровня воды и попытались проложить ходовой конец. Но бурлящая пена поднималась с каждой минутой. Через три часа пришлось отступить на 270 метров. Поток, пульсирующий по направлению к выходу из пещеры, уже ничем было не остановить. Единственно возможным вариантом действий являлось отступление.

Провал этой попытки заставил вернуться к идее с насосом. НЕ ИМЕЛО ЗНАЧЕНИЯ, КУДА НАПРАВИТСЯ ОТКАЧАННАЯ ЖИДКОСТЬ, ЛИШЬ БЫ ВОДА УШЛА ИЗ ПЕЩЕРЫ ВНИЗ ПО СКЛОНУ. Губернатор Наронгсак уже провел подготовку к борьбе с главным врагом (так он назвал наводнение в одном из выступлений), но полной победы и не требовалось. Достаточно было поставить противнику шах – стабилизировать уровень воды и снизить скорость течения, чтобы дайверы сумели прорваться вперед. Из этих соображений во вторник доставили ярко-оранжевый промышленный погружной насос вместе с километрами огромного шланга для отвода грязной жидкости вниз, прочь от стремительно расползающегося по горе лагеря спасателей. Как бы безумно это ни выглядело, не хватало жизненно важных деталей, и насос без толку простоял еще двадцать четыре часа. Запускали и другие помпы, поменьше, но эффект от них, что слону дробина. Во вторник вечером все выглядело удручающе: почти не прекращающийся дождь, скользкая, как масло, грязь, неисправные насосы и непроходимая стена воды.

Вращаясь в кругах энтузиастов-спелеологов, Верн не мог не знать о паре первоклассных британских пещерных дайверов – Рике Стэнтоне и Джоне Волантене. За последние десять лет они провели несколько успешных операций по поиску пропавших в подводных пещерах – опыт, которым явно не обладал никто из находящихся сейчас в Таиланде. Понаблюдав, как в течение последних двадцати четырех часов вода отвоевывала все больше и больше территорий, он потихоньку начал созывать международную команду аквалангистов, обладающих достаточными навыками, чтобы суметь выжить в этих условиях. Без лишнего шума он позвонил своему напарнику по погружениям Робу Харперу и попросил предупредить Стэнтона и Волантена, чтобы были готовы.

Во вторник, 26 июня, ближе к вечеру Верн почувствовал, что пора выводить команду из тени. Он поймал губернатора Наронгсака на станции смотрителей парка, приспособленной под штаб поисковой операции, и попытался объяснить, что единственная возможность найти мальчиков, живыми или мертвыми – это послать туда дайверов, причем лучших.

«Это ваш единственный шанс, иначе дети погибнут! – взволнованно убеждал британец губернатора. – Вы должны вызвать этих специалистов, прямо сейчас». Но, по словам Верна, тот не обратил на призыв никакого внимания и ушел на очередное совещание.

Верн понимал, что нанес оскорбление Наронгсаку. И еще понимал, что скомпрометировал себя, указывая, как поступать политику высокого ранга с несколькими научными степенями.

Выяснилось, что Стэнтон и Волантен уже знали о ведущихся спасательных работах еще до звонка Харпера.

Всего несколькими неделями ранее Рик познакомился с женщиной по имени Эмп. Ей было тридцать семь, работала она в Чиангмае, в доме престарелых, который обслуживал иностранцев. Говорят, уход там превосходный и куда менее дорогой в сравнении с подобными заведениями в Англии. Эмп помогала одной пожилой паре, которая оказалась родителями одного из давних напарников Стэнтона. В конце мая 2018 года Эмп приехала в Великобританию погостить в доме этой семьи на юге Англии. Друг Стэнтона узнал, что она большая поклонница сплавов по рекам на каяках, и попросил дайвера, который увлекался каякингом с ничуть не меньшей страстью, чем спелеологией, придумать что-нибудь для них. Эмп – миниатюрная женщина с высоким лбом, живая и веселая. Стэнтон – человек довольно-таки сдержанный, однако и его покорила ее энергия. Эмп работала в Чиангмае, но жила, по невероятному совпадению, в Чианграе, административном центре провинции под управлением губернатора Наронгсака, меньше чем в часе езды от пещеры Тхам Луанг.

Так сложилось, что Эмп как раз была у Стэнтона в конце июня, когда мальчики потерялись. И уже утром 24 июня потрясала перед ним распечатками сообщений о запертой в пещере футбольной команде. Первым, кому позвонил Стэнтон, был его партнер – Волантен. Последнее время сам Стэнтон все реже участвовал в серьезных спелеологических экспедициях, поскольку таскать тяжелое оборудование и снаряжение становилось все утомительнее. Сейчас предпочитал каякинг на открытой воде. Поэтому его раздирали двойственные чувства, когда Волантен взял трубку.

«Джон, – начал Стэнтон, – как ты считаешь, это тот случай, когда мы должны вмешаться, или лучше сидеть и ждать?» Джон, почти на десять лет младше Рика и сам отец, высказался за незамедлительные действия. Впрочем, вопрос был чисто риторическим, поскольку ждать, пока их позовут, долго не пришлось.

Часы тикали не только для мальчиков, но и для британских дайверов, находящихся в режиме ожидания уже сутки. В Англии был самый пик отпускного сезона, и Стэнтон с Волантеном собирались в такие места, откуда их потом уже не достать. Роб Харпер, напарник Верна по погружениям и главный посредник между ними и спасателями в Таиланде, тоже собирался в отпуск с женой. Во вторник вечером в маленьком домике смотрителя парка под барабанную дробь дождя, колотящего по крыше, Верн сидел на совещании с министром внутренних дел Анупоном Паочинда и министром по туризму и спорту Вирасаком Коусуратом. В Таиланде было девять часов вечера, в Лондоне – три дня.

Как рассказал Верн, он подтолкнул записку с именами и контактными данными Стэнтона и Волантена через щербатый складной стол. Министр туризма открыл ее и спросил: «Что вы от меня хотите?»

Когда Верн волнуется, его голос звучит тонко и надломленно. Вот и в этот раз он проскрипел: «Что я от вас хочу? Звоните им немедленно. Вот мой телефон. Позвоните Робу».

Он заранее открыл приложение WhatsApp и нашел номер Харпера, прежде чем передать телефон министру. Один из них, должно быть, нажал на кнопку видеозвонка вместо голосового. Напряжение нарастало по мере того, как гудок все шел и шел. Наконец тот ответил неуверенным голосом, в пижаме, лежа в кровати. Министр был неприятно поражен. Разве в Лондоне не середина дня? ПОЧЕМУ ЭТОТ ЧЕЛОВЕК, ОТ КОТОРОГО, ВОЗМОЖНО, ЗАВИСИТ ЖИЗНЬ РЕБЯТ, ДО СИХ ПОР В ПИЖАМЕ ПОСРЕДИ БЕЛА ДНЯ? Мужчина объяснил, что работает хирургом в ветеринарной клинике и часто дежурит по ночам, поэтому спит после смены. Теперь он полностью проснулся.

Через три часа Харпер, Стэнтон и Волантен уже летели в Бангкок.

* * *

ЗА СЧИТАНЫЕ ЧАСЫ ИСТОРИЯ ПЕРЕШЛА ИЗ РАЗРЯДА МЕСТНЫХ НОВОСТЕЙ В ВОПРОС НАЦИОНАЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ. Мальчики. Пещера. Спасательная операция. Насосы. Дайверы. «Морские котики». Главные заголовки «Бангкок Пост» гласили: «Ведутся поиски детей в пещере». Наронгсак, который еще пару дней назад готовился сдавать полномочия, ежедневно проводил многочисленные пресс-конференции, которые тайские телеканалы пускали в прямой эфир, ничем не прерывая.

К среде, 27 июня, к месту происшествия подтянулись около тысячи военных и спасателей. Расходы не считали. Оборудование текло рекой. Выглядело это как концерт рок-звезды под открытым небом: связки электрических проводов, шланги и трубы змеились по направлению к пещере, ее пасть светилась ярче стадиона в лучах мощных прожекторов. Парковка комплекса превратилась в дополнительный лагерь, смахивающий на Вудсток: вымазанные в грязи люди, стоящие в очереди к кухне и сметающие сотни порций еды; медицинская палатка, фонари, баррикады. Вай-фай роутеры и дополнительные вышки сотовой связи обеспечивали самую надежную и быструю связь во всем Таиланде. (Впрочем, мест, где можно помыться, не хватало до самого конца операции.)

Спасатели спали в машинах. Солдаты падали на песок у входа в пещеру и засыпали от усталости настолько изможденные, что ни яркий свет, ни громкий шум, производимый следующей сменой, не могли их потревожить. Эмбраер тайских «котиков» сновал между их базой недалеко от Паттайи и аэропортом Чианграя. Он перевозил новенькие блестящие баллоны с дыхательной смесью и сотни защитных футляров, оберегающих высокотехнологичное оборудование, включая гибкие видеоскопы, способные заглянуть в самые недоступные складки пещеры, гидролокаторы и радиопередатчики. Все это заботливо укладывалось в грузовики, чтобы после путешествия в 45 минут оказаться на месте ожидания.

В понедельник, 25 июня, израильтянин, живущий в Бангкоке, ответил на звонок, которых в поисках кого-либо с навыками или связями для помощи мальчикам совершалось тысячи. Азаф Змирли последние восемь лет представлял в Юго-Восточной Азии израильские инновационные технологии, специализируясь на спасательном оборудовании по армейским стандартам. Дела связывали его с множеством разных людей, одним из которых был подрядчик тайских ВМС. Ему он как-то пытался продать устройства для обнаружения выживших, погребенных под каменными завалами, – аппараты, которые спасали жизни после землетрясения в Мехико в конце 2017 г. Этот знакомый сказал, что им нужен надежный прибор связи, способный работать в пещере и выдерживающий грубое обращение. Было ли у Змирли нечто подобное? У него было. Одним из его клиентов являлась стартап-компания «Макстех нетворкс» – разработчик системы переносных радио, использующих последовательное беспроводное соединение. Принцип действия схож с работой Интернета – применяется сложный алгоритм для передачи голосовых сообщений и других данных через самый подходящий из доступных каналов. Грубо говоря, это мобильная система вай-фай.

Змирли связался с компанией, чтобы узнать, смогут ли они продать и отгрузить необходимое в тот же день. Когда генеральный директор Узи Хануни узнал, для чего это нужно, то предложил поставить систему бесплатно. Тут же был выбран специалист, ему вручили семнадцать приборов и отправили из аэропорта Тель-Авива в Бангкок. Техник прибыл на место во вторник, 26 июня. Но он и Змирли столкнулись все с тем же препятствием, которое остановило спасательную операцию: с водой.

В сухих отсеках система хорошо справлялась с задачей, а вот под водой сигнал не проходил. Пришлось отправиться на рынок под открытым небом, которому не хватило места на тайской границе, так что он выплеснулся на территорию Мьянмы. Нужен был длинный провод, чтобы соединить устройства по обе стороны заполненной водой ямы во «Втором зале». Первым пунктом назначения стал провайдер Интернета и кабельного телевидения, здесь они завладели 45-метровой бухтой коаксиального кабеля – самым длинным кабелем данных, который только сумели отыскать. У другого продавца нашли паяльник, а у третьего – необходимую гидроизоляцию. НИ РАЗУ ЗА ТЕ ТРИ ЧАСА, ЧТО ОНИ ТОЛКАЛИСЬ ПО РЫНКУ, ИЗРАИЛЬТЯНАМ НЕ ПРИШЛОСЬ ДОСТАТЬ БУМАЖНИК: ПО ПРИСОХШИМ КУСКАМ ГРЯЗИ НА ОДЕЖДЕ ТАЙЦЫ – ХОЗЯЕВА МАГАЗИНЧИКОВ – СРАЗУ РАСПОЗНАВАЛИ УЧАСТНИКОВ ПОИСКОВОЙ МИССИИ И ОТКАЗЫВАЛИСЬ ОТ ЛЮБОЙ ОПЛАТЫ. Пока иностранцы ждали доставку гидроизоляционных материалов в последнем отделе, их даже угостили миской риса с чабрецом. «Невозможно переоценить щедрость этих людей. Каждый, кого мы встретили в Мэй Сай, отчаянно желал хоть чем-то нам помочь».

Они поспешно вернулись в лагерь и принялись колдовать с проводами и паяльником. Наконец получилось то, что должно было сработать – по крайней мере, на это была надежда. Главный инженер из Израиля предупреждал, что система не предусматривает возможность подключения конструктора, который они собрали на коленке из того, что было, и предрекал провал. «Ну что ж, мы проплыли через второй водоем в «Третий зал», подключили приборы, затаили дыхание, и представляете, они заработали! С первой попытки!» Эти передатчики будут связывать «Третий зал» с внешним миром все оставшееся время.

Теперь поисково-спасательная операция располагала лучшими в мире дайверами-спелеологами, отборными войсками, передовыми технологиями и неограниченными возможностями снабжения. На совещании той ночью все согласились с Наронгсаком, что главным противником являлась вода. А еще мешало, по утверждению представителей вооруженных сил и иностранных экспертов, находившихся на месте действий, отсутствие внятной стратегии. Вероятно, смешение из членов кабинета министров, офицеров высокого ранга и даже представителей королевского двора – у каждого был свой взгляд на то, как следует действовать, – тормозило процесс, образовав похожую на многоголовую гидру сложную иерархию уровней управления. ПРИКАЗЫ, КОТОРЫЕ ОТТУДА ИСХОДИЛИ, НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ПРЕДУГАДАТЬ, А ТЕМ БОЛЕЕ ИМ СЛЕДОВАТЬ.

На задворках лагеря, вниз по холму от штаба, где заседали политики и генералы, там, где начинались бесконечные ряды туалетов, ждали родители. Как и все остальные, поначалу они верили, что детей быстро найдут, – вопрос одного, максимум пары дней. Но на данный момент не было даже доказательств, что мальчики живы. Так что люди снова обратились к силам на несколько рангов повыше министров: к духам пещеры. На этот раз подношение представляло собой обильное угощение на скатерти для пикника: свежие кокосы (с пластиковой трубочкой для удобства божества), манго, папайя, личи, дыни, рисовые пирожные, содовая, освежающие коктейли (тоже с трубочкой) и несколько венков из оранжевых бархатцев. Коленопреклоненные, под дождем вокруг скатерти они молились «Спящей принцессе», которая убила себя и своего нерожденного ребенка, умоляя ее пощадить мальчиков.



Тренер Эк уверял ребят, что вода отступит, но этого не произошло. На самом деле получилось совсем наоборот.

В первую ночь они разбили лагерь на «Пляже Паттайя». Их разбудила поднявшаяся вода и заставила отступить еще дальше. Во вторую ночь она снова их отбросила. Наконец команда нашла островок суши, достаточно возвышенный, чтобы не доставал поток. Позже это место назовут «Девятым залом». Тогда ребята еще не знали, но, скорее всего, это единственный на много миль пути после развилки участок, который остается сухим во время сезона дождей.

Если бы, читатель, ваш взгляд мог проникнуть под ажурный полог бамбука и стремящихся в небо дубов, сквозь охристые осадочные породы и известняк вглубь толщи, служившей мальчикам крышей и, возможно, могильной плитой, перед вами предстал бы план обиталища: «Девятый зал» имел форму английской буквы D, выточенной за тысячелетия крутящимся в водовороте потоком. Пол резко поднимался у стены. Относительно ровная площадка размером с ванную комнату служила и жилым, и спальным пространством. Устроиться удобно было практически невозможно. ОСОЗНАНИЕ ТОГО, ЧТО НИКУДА НЕ ДЕТЬСЯ, ВЫЗЫВАЛО НОВЫЕ СЛЕЗЫ И ПРИСТУПЫ СТРАХА. Когда один начинал плакать, другие его утешали и старались подбодрить. Раньше или позже, но плакали все. Пещера повсюду сочилась влагой, стены были мокрыми, и хотя это обеспечивало их питьевой водой, сырость сводила с ума.

Прошло четыре дня в заточении, голод стал невыносимым. Они и так были худыми: футболисты тратят сотни калорий, гоняясь за пятнистым мячом по площадке, больше похожей на парилку, – типичный климат для предгорий северного Таиланда, покрытых ковром джунглей. Организм уже израсходовал запасы глюкозы и принялся за единственный доступный источник калорий – жир и мускулы, облегающие кости. Если бы ребята потерялись наверху, в джунглях, то могли бы протянуть несколько недель, питаясь дикими бананами, плодами хлебного дерева, личи и ананасами, которые растут повсюду. А здесь их окружали только скалы и грязь да какой-нибудь случайный полупрозрачный краб размером с таракана проворно проскальзывал по поверхности тины.

Пропустил свой день рождения не только Найт. Наступил и прошел незамеченным день рождения его двоюродного брата Ника. Он пришелся на воскресенье – 24 июня, их второй день в пещере. Так же, как и Найт, Ник был новичком: он присоединился к команде несколько недель назад и тренировался бок о бок с братом в возрастной группе младше шестнадцати лет. Ему исполнилось пятнадцать, но, как и в случае с неудавшейся вечеринкой Найта, мальчики не стали праздновать – ни объятий, ни поздравлений. Нет, причина не в равнодушии. Просто они были слишком напуганы и подавлены, чтобы отмечать что бы то ни было.

С тех пор как они оказались здесь, тела потребляли не только собственные мускулы и жир, но и кислород в пещере. Легкие втягивали воздух, извлекали из него 4 % кислорода и выдыхали остатки во мрак. Медленно, но верно воздух в убежище на глубине 2,5 км в теле горы истощался. Дышать становилось все труднее. Недостаток пищи, тоска по родным, по дому, по теплым постелям в совокупности с кислородным голоданием делали их все слабее.

В попытке отвлечь ребят от мыслей о еде и ужасе положения тренер занялся с ними медитацией. ОН СОСРЕДОТОЧИЛСЯ НА БУДДИСТСКОМ ПОСТУЛАТЕ О ТОМ, ЧТО У ЧЕЛОВЕКА НЕТ ТЕЛА ИЗ ПЛОТИ, КОТОРОЕ РОЖДЕНО И УМРЕТ, ЗНАЧИТ БОЯТЬСЯ НЕЧЕГО. Бывший монах чувствовал необходимость дать им ощущение полезного занятия и отправил мальчиков откапывать руками проход из пещеры. В глубине, в углу, располагалась еще одна небольшая боковая полость. Именно там юные спортсмены, приученные годами футбольных тренировок к упорному труду, принялись проскребать дорогу на волю. Они били камнями стену и рыли поверхность своей тюрьмы, как цыплята, пока не сломали все ногти.

Глава 6

Иностранцы

Стоит пройти всего лишь около ста метров в глубь пещеры, как вокруг воцаряется вечная ночь. Она окружала Бена Рейменантса, когда тот задумчиво смотрел на «кофейный водоворот» в «Третьем зале», где сейчас располагалась база дайверов.

Самоуверенный бельгиец с мальчишеской улыбкой, он владел частью магазина оборудования для дайвинга в курортном городе Пхукете и проводил курсы по обучению подводному плаванию. Как только Руэнгрит, его друг, позвонил с вестью, что нужны пещерные дайверы, Бен тут же предложил помощь. Снаряжение для погружений было уложено – они с женой на следующий день собирались уезжать в отпуск на Филиппины. Мужчина отложил поездку, попросил супругу держаться наготове и запрыгнул в самолет, чтобы через два часа полета на север оказаться на месте. Был поздний вечер вторника, 26 июня.

Сейчас, вечером в среду, он стоял чуть больше чем в километре от входа вместе с несколькими тайскими «котиками», глядя на пену взбаламученной водоворотом воды. Борьба с потоком и постоянный риск явно истощили их силы, поэтому Рейменантс, как и его товарищи – Руэнгрит и Брюс Конефе, 58-летний бывший морской пехотинец из Америки, который сейчас занимался составлением руководств по подводным погружениям, – колебались, перед тем как нырнуть. Руэнгрит и Конефе сразу поняли, что это за пределами их возможностей. Первому было не по себе, а крупное телосложение второго не позволяло протиснуться через некоторые узкие проходы. Рейменантс решил, что справится, и прыгнул.

Вода была невыносимо холодной, а течение настолько сильным, что срывало маску с лица. Отталкиваясь изо всех сил, подтягиваясь от скалы к скале, он продвинулся на жалкие 140 метров. Дайвер пытался проложить ходовой конец: разматывал веревку и прижимал ее грузами, ставил маркеры в ключевых местах, чтобы указать будущим пловцам правильное направление. Сумка с альпинистской веревкой, которой снабдили его «морские котики», весила около десяти килограммов и еще больше усложняла задачу. Возможно, со стороны она кажется не такой уж тяжелой в сравнении с многокилограммовым оборудованием, которое обычно приходится таскать на себе водолазу. Но один дайвер говорил мне, что «эти сумки громоздкие и все время норовят всплыть, так что становятся той еще обузой, принимая во внимание условия». Бену просто не верилось. Как он позже рассказывал: «Я чувствовал себя настолько измотанным, будто покорил Эверест».

Один из самых коварных отсеков пещеры, с самыми тесными лазами, пришелся на отрезок между «Третьим» и «Четвертым» залами, где скальный свод нависал почти над самым полом. Рейменантс говорил, что ему приходилось спускать воздух с помощью компенсатора плавучести или надувного жилета, чтобы опуститься на галечное дно туннеля. Совершенно один, без страховки, он почувствовал всасывающий поток – так дайверы называют течение, которое меняет направление движения аквалангиста. ЕГО ТАЩИЛО ТУДА, КУДА ОН ПЛЫТЬ СОВСЕМ НЕ ХОТЕЛ, АБСОЛЮТНОЕ «НИ ЗА ЧТО НА СВЕТЕ» В ДАЙВИНГЕ. Ни целые дни, проведенные в барокамерах, ни опыт проникновения в бесчисленные пещеры, ни то, что он обучал дайвингу, ничто не помогло избежать ситуации, которой он больше всего боялся. Течение, словно притягивающий луч инопланетного корабля, волокло дайвера в черноту против его воли.

«Сначала в голове как будто загорается красный сигнал опасности, затем второй красный сигнал, а затем голова разрывается от ослепительных вспышек пожарной тревоги. Это был мой первый день, я плыл один и струсил», – вспоминал он.

Наверное, то же происходило со многими «морскими котиками»: осознание близости смерти. Если пещера засосет дайвера в заблокированный проход, он может потерять ориентацию в пространстве и израсходовать весь баллон газа, тыкаясь в стены в поисках выхода, пока не задохнется. А может застрять, что означает менее трудозатратный, но такой же неотвратимый путь к смерти от удушения. Неизведанные полости полны неизвестных невидимых угроз, вырывающих регулятор изо рта аквалангиста или перерезающих воздуховоды. Часто это становится причиной паники, из-за которой дайвер принимает решения одно хуже другого и в конечном итоге погибает.

Плыть назад было легче. Течением его просто выплюнуло в «Третий зал». Приведя себя и оборудование в порядок, он прошел мимо «котиков» и остановился переговорить с Руэнгритом.

«МЫ ДОЛЖНЫ СКАЗАТЬ КОМАНДИРУ [ «МОРСКИХ КОТИКОВ»], ЧТО НЕ СПРАВИМСЯ. ЭТО ЖЕ САМОУБИЙСТВО». Он изо всех сил старался не выдать потрясения. Через несколько часов, в душной спальне, ему будут сниться кошмары об этом заплыве.

На пути к выходу, где-то между «Вторым» и «Третьим залом», Рейменантс встретил британских дайверов Рика Стэнтона и Джона Волантена. Эти две команды сразу не понравились друг другу. Напряжение между ними сохранялось на протяжении всей спасательной операции.

Десять утра, среда, 27 июня. Стэнтон и Волантен уже тридцать шесть часов на ногах: сначала собирали снаряжение, потом были в пути, затем разбирали чемоданы. Когда их привезли к пещерному комплексу, шел дождь. Перебивая шум барабанящих в ветровое стекло капель и метроном дворников, Волантен спросил Стэнтона: «Надеюсь, ты не собираешься надевать свою автомобильную шину?» Большинство аквалангистов, таких как Рейменантс, используют какой-нибудь надувной жилет или «крыло» – стоит он около $300 и помогает контролировать плавучесть в воде. Но Стэнтон предпочитал залатанный компенсатор из камеры автомобильной шины, который сам соорудил для таких случаев еще четырнадцать лет назад. «Ну, это же мое счастливое крыло», – ответил тот и напомнил Волантену, что он был на нем во время всех удачных спасательных операций.

Джон был в ужасе от одной мысли, что ему придется стоять рядом с Риком, у которого на спине прикреплен подобный самодельный пончик, у входа под прицелом сотен телекамер. «Ты будешь выглядеть полным придурком в глазах мировой прессы», – предупредил Волантен. Но Стэнтону, как проказливой женушке, похоже, доставляло удовольствие смущать своего старого друга. И действительно, позже его сфотографировали с черной автомобильной камерой на плечах, пока он трусил по грязи к пещере. Аксессуар вызвал град вопросов на «Фейсбуке», как раз таких, каких боялся Волантен, – не стоило ли Стэнтону поискать другое место для обучения плаванию.

Когда они наконец подъехали к месту, на центральной парковке перед входом стояло столько машин, что пришлось остановить фургончик на приличном расстоянии от штаба. Это сделало их легкой мишенью жадных до всего нового репортеров. Они тут же налетели как мухи, десятки камер атаковали их, ослепляя вспышками. Им тыкали в лицо микрофоны, находились даже те, кто сразу загружал «событие» в Интернет и делал селфи.



«Какого черта здесь творится? – пробормотал Рик. – Это же полный бардак».

Бывший пожарный не очень-то любил журналистов, а неорганизованность и того меньше. Пикап с оборудованием застрял в этой человеческой пробке и не мог проехать дальше.

Итак, пресса была в курсе их приезда, зато британская команда, в состав которой входил Роб Харпер, не могла найти чиновника, который бы их зарегистрировал. Вокруг кишели представители сил правопорядка в форме и солдаты, но ни один из них, казалось, не знал, что делать с этими свалившимися на голову знаменитыми британцами. А те, в свою очередь, не представляли, куда идти.

«Мы чувствовали себя брошенными», – рассказывал Стэнтон. Но Верн и его подруга Тик были рядом и велели дайверам, которых до этого в глаза не видели, хватать снаряжение и следовать за ними к станции смотрителей. Там они завладели комнатой, скинули на пол пожитки и принялись собирать оборудование для погружения. Снаружи наткнулись на один из компрессоров «морских котиков» и наполнили дыхательной смесью баллоны. Невзирая на суматоху, творящуюся вокруг, им нужно было увидеть пещеру изнутри. Примерно через час или около того Стэнтон, Волантен, Верн и Харпер (тот, кто связывал группу с Британским советом по спасению из пещер) – скорее всего, самый впечатляющий состав спелеоспасателей в мире – направились внутрь.

В спелеологии стремление открывать подземные пространства, которое не в состоянии сдержать человек, рано или поздно разбивается о неизбежность существования затопленных проходов. Если пещера дышит, как любят говорить исследователи, значит, гора пьет – поглощает огромное количество осадков, которые текут по ее венам. Логично, что многие начинающие спелеологи стали пещерными дайверами. Подобное исследование само по себе занятие опасное. А НА ЗАРЕ СВОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ПОГРУЖЕНИЕ БЫЛО ЕЩЕ ОПАСНЕЕ – НАСТОЛЬКО, ЧТО ДАЙВЕРЫ ЧАСТО ПРОВОДИЛИ АНАЛОГИЮ С ПИЛОТАМИ ВРЕМЕН ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ – ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ И ТЕХ, И ДРУГИХ СОСТАВЛЯЛА ОТ ВОСЕМНАДЦАТИ ДО СОРОКА ЧАСОВ.