Игорь Котин

Pink Floyd. Закат дольше дня

Студийные, концертные и сборные альбомы Pink Floyd, а также сольные работы участников группы – тщательный творческий разбор. Книга охватывает период с середины шестидесятых годов прошлого века до 2022 года включительно.
Текст: Игорь Котин (глава о Роджере Уотерсе: Игорь Котин, Павел Иванов).

Редактура: Наталья Будич, Инна Смирнова, Наталья Давыдова.

Обложка: Игорь Котин, Максим Жолобов.

Фото для обложки: Игорь Котин, Адам Калиткевич.

* * *

От автора

ПОГРУЖЕНИЕ

Как всё это начинается? Музыка – нематериальная материя – вдруг обретает почти осязаемую силу, снова и снова напоминает о себе, подчас не даёт заснуть до самого рассвета, когда, затаив дыхание, ты буквально тонешь в дорогих сердцу мелодиях и звуках. Возможно ли разложить на компоненты, прочесть в деталях ту магию нотных сочетаний, что заставляет людей посвящать ей фотосессии, писать под её воздействием картины, снимать фильмы? И что же заставило меня осилить целое исследование, потратив на него немалый отрезок жизни?

Итак, дни идут своим чередом, лицами, словами и красками событий формируя твою уникальную призму взгляда на происходящее, твой личный эстетический ценз. И однажды рождается мысль: для того чтобы лучше осмыслить окружающее, чтобы как можно более интересно принять его, а ещё лучше – воспеть в сердце, – надо отыскать свою, особенную музыку. А значит День, который подарит предначертанную Встречу, не может не прийти. Это будет Встреча с одной из заветных песен или инструментальных тем. Вкрадчивость, яркость или просто нестандартность подачи привлекут твоё внимание, причём совсем не обязательно со знаком плюс. Как бы то ни было, семя упадёт в благодатную почву, и в твоей душе начнётся необратимый процесс приобщения к таинству. Какие-то дни, недели, порою даже месяцы и годы тебя будут заботливо водить вокруг да около, снова и снова сталкивая с однажды подмеченным произведением. Так интерес твой потихоньку перерастёт в фазу жгучей симпатии. А когда вскроются последние пласты никчёмной уже защиты – придёт первый этап слияния. Это будет и очарование внешними составляющими (Как точно звучит гитара! А какая текстура!), и осознание глубоко интуитивной связи.

Следующий этап – расширение знакомства. Да, зачастую другие композиции впечатляют не так сильно, ведь началом, как правило, служит один из наиболее эффектных опусов. Но если имеешь дело с по-настоящему талантливой музыкой – истинному разочарованию не бывать. И уже вскоре и в «новых» треках сполна проявит себя знакомая сила, отыщется чарующая связь с предметом первых впечатлений.

А потом этот плавный вихрь тихо поглотит тебя, подталкивая интересоваться всем, что каким-либо образом касается творчества твоих героев. Прежде ни о чём не говорившие имена станут почти родными, сведения об изменениях состава и прочие вехи исторического пути врастут в сознание, станут откровением, а мозг начнёт рефлексировать на знакомые сочетания букв и слов. И придёт понимание: у вас одинаковый взгляд на пространства и измерения, их музыка – саундтрек твоей жизни. Ты поразишься тому, насколько точно нотно-словесные послания этих незнакомых тебе людей сочетаются с твоим мироощущением и твоими нравственными императивами, насколько верные подсказки они способны дать в осмыслении жизни. В этих песнях есть всё. Здесь и про те давящие минуты и недели, когда обречённая цивилизация, разрушая иллюзию комфортной константы, пытается снести тебя, прибить к земле. И про ослепительные моменты добрых свершений, с переполняющим сердце счастьем творческой бесконечности. Здесь и суровое, и нежное, и мрачное, и искрящееся. И многое другое. Словами в полной мере едва ли выразимое, но поистине бесценное для поклонника этих порою простых, порою сложных композиций, фактически вобравших в себя всю палитру Бытия, полного всевозможных перемен, страданий и избавлений, падений и побед. Поэтому ждать от своих нотных художников чего-то интересного ты будешь готов с завидным терпением недели, месяцы, порой и… годы, долгие годы… Ждать возрождения, нового сингла, альбома, очередного турне, появления неизданных прежде записей, воспринимая намёки на скорое продолжение с неподдельным трепетом, с по-детски искренней радостью.



НАБИРАЯ ОБОРОТЫ

По моим наблюдениям, превращение молодого человека в так называемого \"фана\" (\"поклонника\", \"почитателя\" – кому что ближе), нередко происходит при обстоятельствах, схожих с описанными выше. О стопроцентном совпадении говорить не приходится, но, думаю, основные пункты большинству из вас знакомы. В моём же конкретном случае – случае необычайного слияния с миром Pink Floyd – всё началось с «The Wall». И, да, в течение пары недель я стойко преодолевал откровенную антипатию к этим странным гармониям и звукам, которые настойчиво подсовывал мне один из лучших школьных приятелей. «Какие-то дети поют… Что-то брякает, звякает… Ну что это за муть?» Удивительно, не правда ли? И не менее удивительно, что уже вскоре я готов был сказать: «Спасибо тебе, Эдвард Шор!». Повторяю это и сейчас: «Спасибо, Эдвард! Ты познакомил меня с по-настоящему моей музыкой!». Именно у Эдварда дома, осенью 84-го, я постепенно проникся-таки необычной аранжировкой 1-й части «Another Brick in the Wall» и красотой гитарного соло 2-й. Причём проникся капитально, можно сказать, до глубины души. Проще говоря, мне напрочь снесло мою пятнадцатилетнюю «башню». (Во многом и из-за того что прежде я считал рок-музыку только синонимом ревущего риффинга и вопящего вокала.) А чуть позже пришло настоящее восхищение невиданным доселе художественным уровнем \"Hey You\", \"Comfortably Numb\" и \"Run Like Hell\". Вместе с тем признаюсь, что полное исследование полиритмичного, разноцветного и долгого альбома «The Wall» поначалу предстало предо мною довольно сложной и не всегда радующей задачей. (Одна из уморительных издержек «кассетной» юности: в течение долгого времени я путал стороны альбома, считая, что он, начинаясь с «Hey You», завершается на «Goodbye Cruel World». Конечно же, ошибку «вдохновило» интро рок-оперы, прямо продолжающее «Outside the Wall».) Я нерешительно мотал кассету туда-сюда, то и дело натыкаясь как на интересные или даже захватывающие эпизоды, так и на совершенно непонятные. Как вы уже догадались, процесс сей продолжался до тех пор, пока полный загадок двойник «The Wall» не овладел моим подростковым сознанием на уровне почти ненормальной привязанности. Вот уж где было моё так моё. Тревожное, вдохновляющее, пугающее, приносящее покой и даже… своеобразно уютное. Я и не предполагал ранее, что чьи-то звукообразы, рифмы и верлибры способны отразить реальность так, как это сделал бы я сам, будучи гением от рок-музыки. А ведь изначально я готов был пройти, промчаться мимо. Поразительно!

Ну а закрепил линию фана альбом «A Momentary Lapse of Reason», вышедший тремя годами позднее. И приблизительно ранней весной 88-го к нему прибавился сборник «Pink Floyd Works». Столь неторопливое расширение моей флойдовской фонотеки объясняется в первую очередь легендарным дефицитом подобного рода музыки в стране Советов. Ну и самой многомерностью, масштабностью судьбоносной рок-оперы, позволявшей года полтора обходиться лишь ею, при этом нисколько не сомневаясь, что я – полноценный флойдоман. Здесь следует отметить, что с середины 86 года и почти до конца следующего наблюдался плавный отход от нового увлечения. И лишь триумфальное возвращение Pink Floyd осенью 87-го навсегда вернуло мне острейший интерес к группе. После чего буквально за несколько месяцев я записал на кассеты едва ли не весь её существовавший на тот момент каталог.

Примечательно, что известный фильм «Каскадёры» («Stunts», США, 1977 год), который я впервые увидел летом 79-го, и который повлиял на мою судьбу, содержал музыку Майкла Кэймена – грандиозного композитора, клавишника и дирижёра, в том же 79-м начавшего сотрудничать с флойдами. Об этом я узнал лишь спустя много лет, уже будучи давним поклонником группы. Но красивейшая музыка Майкла покорила меня уже в десятилетнем возрасте. Вот так две из трёх моих страстей (ещё одна – коллекционирование фигурок по теме Дикого Запада) воссоединились в одном отличном фильме. Хотя пришёл я к ним, казалось бы, независимо друг от друга.

Никогда не забуду не только первые заветные кассеты, но и первые вырезки из газет и журналов и глубокое волнение в минуты редчайших показов группы по советскому TV. (Первое, что увидел – атлантовскую версию «On the Turning Away», запущенную в завершении одного из «Взглядов» за май 88 года.) Также всегда буду хранить в памяти удивительные моменты сомыслия с собратьями по увлечению – моими одноклассниками и лучшими друзьями Вадимом Скандаковым и Евгением Бабичем. Чего стоит лишь один наш двухдневный сплав по реке с «Pink Floyd Works» и «A Momentary Lapse of Reason»! Затем последовала служба в ВМФ СССР, преодолеть которую помогало осознание, что в это время моя любимая команда находится на очередном пике активности и славы. (Флойд-привет корабельным единомышленникам Олегу Митичкину, Андрею Новикову, Сергею Бышовцу, Андрею Фролову, Алексею Чухнину, Сергею Кретову, Виктору Зеневичу, Сергею Любимову! Без общения с вами те долгие месяцы были бы куда сложнее!)

Специально для читателя, ещё не испытавшего переживаний фана и, возможно, настроенного скептически, спешу прояснить: как минимум для меня языческое очарование музыкой Pink Floyd не является самоцелью, формой идолопоклонения. Скажу больше: возможность утратить положительные ориентиры под влиянием флойдов маловероятна в принципе (если, конечно, не увязнуть в ложных трактовках). Разумеется, не всё в творчестве группы обтекаемо и бесконфликтно. Да и не только в творчестве. Однако чётко обозначенный моральный стержень не позволил ей скатиться до пошлости и откровенной озлобленности. По крайней мере, вне театрального контекста, работающего по своим особенным, игровым законам. Не случайно же истинная, внутренняя свобода и нотно-словесные послания Pink Floyd всегда считались синонимами. Да, есть ряд болезненных исключений, в том числе и в виде недавних событий, вполне характерных для времён, которые в ряде религиозных учений обозначены как Последние. Но всё же хочется верить, что месяцы и даже годы удручающей моральной дезориентации участников группы со временем будут переосмыслены, да и просто сглажены ностальгическим флёром. Что-то же и вовсе канет в Лету в силу своей безусловной никчёмности.

Скептикам нелишне будет принять и тот факт, что трезвое увлечение рок-музыкой не только безвредно, но и способно обогатить внутренний мир поклонника. Тем более, если любимые авторы и исполнители исповедуют творчество светонаправленное, укрепляющее веру в доброе. В таком случае их композиции обязательно помогут сохранить в душе зерно идеализма, огонь восторженности. Кроме того, арт- и прог-рок по природе своей интеллектуальны, они не могут не находиться в информационной связке с целым рядом смежных областей. А это – неплохой шанс для фана подтянуть эрудицию.

Что касается тяжёлых тем в песнях Pink Floyd. Конечно, они возникли не из-за склонности авторов группы к серой или чёрной трактовке мира. Наверное, всё дело в убеждённости, что для победы над гнетущим крайне важно подробно поговорить о его ликах, научить нас сложному мастерству цепляться за солнечное, небесное, за те оттенки и краски, которые всегда, при любых, даже самых тягостных обстоятельствах, сохраняются внутри и вокруг нас. История знает достаточно случаев, когда постичь что-то важное, подкорректировать направление в благоприятную сторону помогало интересное, умное, наполненное гуманистическим посланием художественное произведение. И Pink Floyd, вне всяких сомнений, – в числе тех, кто на этом поприще добился значительного успеха. Человек всегда в большей или меньшей степени, пусть и глубоко подсознательно, тянется к доброму. А это значит, что пристальное внимание, десятки лет прикованное к группе – не столько феномен, сколько закономерность. Замечу, что в юности наилучшим дополнением к каноническим Писаниям для меня стало не что иное, как альбом «The Wall». Более того, эта философская монодрама куда вернее иных источников подводила к пониманию, что случайных событий и судеб в нашем мире нет и быть не может.

Разумеется, без сомнений не обошлось. Я то и дело спрашивал себя: «Так ли уж хороши Pink Floyd? Не является ли мой восторг плодом узкого восприятия, самообманом?». Помощником неожиданно выступил журнал «Ровесник» за август 88-го. Жаль, не знаю автора следующих строк, размещённых рядом с одним из знаменитых цветных фото с участниками первого состава группы, стоящими в подворотне (на котором, кстати, троих флойдов определили неверно, скорее всего сделав это наугад): «Вот уже более двадцати лет музыка Pink Floyd восхищает поклонников группы, становится предметом полемики музыковедов, вдохновляет поэтов, кинорежиссёров, художников и балетмейстеров на создание эпических произведений, таких же странных и ирреальных, как композиции Pink Floyd. Группа соединяет не только музыкальные стили и направления, но и целые пласты музыкальной культуры – от барокко и ренессанса до импрессионизма и модернизма. Музыкальные полотна Pink Floyd поражают причудливостью палитры и глубиной перспективы, здесь фундаментализм приносится в жертву гармониям, из которых соткан зыбкий холст музыки. Как призрачные замки в облаках, мелодии теряют свои «шпили» и «башни», на их месте появляются новые, ещё более прекрасные и совершенные». Как вы понимаете, мой неокрепший мозг, склонный прислушиваться к чужому мнению, в принципе не мог не воспринять такие слова как утверждение объективно высокого статуса тех, в ком я ещё немножко сомневался. А позже появились комплиментарные отзывы о Pink Floyd и в литовской прессе. Репортёр газеты «Республика» Гражина Ашембергене в своей статье о концерте группы в Праге процитировала слова неизвестного мне автора, изрёкшего следующее: «Одна из важнейших причин долголетия Pink Floyd – особое внимание к звуку, к каждой детали, к прозрачности звуковой архитектуры. Их сила в законченности исполняемой музыки, вкусе, особом чувстве пропорции, умении создать настроение.» (Другие важные статьи в советской прессе, посвящённые Pink Floyd, которыми я был едва ли не очарован: «Разрушители Стены» Александра Налоева в журнале «Ровесник» за ноябрь 81 года (прочитал несколькими годами позднее), «Почему молчит «Пинк Флойд»» Алексея Мушкатёрова, опубликованная в самом начале 87-го в газете «Собеседник» и «Факел над головой» в одном из номеров газеты «Правда», вышедших в июле 89-го, автор – Олег Шарый.)



ПОЭЗИЯ ДЕТСТВА

Не правда ли, когда самые возвышенные и самые хрупкие впечатления детства вдруг на мгновение выныривают из недр подостывшей души, сердце погружается в какое-то особенное тепло, ощущение сказки? Наверное, нет на Земле человека, который хотя бы несколько раз в течение жизни не ощутил эту ни с чем несравнимую Негу. И один из волшебных рычагов, которые помогают не терять с Нею связь – это умная, изящная музыка. В нашем случае – музыка Pink Floyd, способная коснуться струн души подобно блеску ёлочных игрушек, отсвету печного огня на стенах ночной комнаты и запаху летнего ветра. Музыка, в удивительную матрицу которой впечатаны привнесённые извне взгляды, движения, заходящее и восходящее Солнце, призрачный свет Луны, аромат оживающей почвы…

Жаль, конечно, что впервые соприкоснувшимся с флойдовским творчеством не получится избежать упомянутой выше загвоздки временного недопонимания. По крайней мере, в большинстве случаев. Однако же каждый, приложивший на этом поприще достаточно праведных усилий, получит шанс периодически переноситься в иное, прежде неизведанное измерение, как бы внутрь незримой сферы, где он, к сожалению, будет окружён иронией оставшихся снаружи. Объективная проблема, комментируя которую нелишним будет приструнить оба лагеря. Одним не стоит насильно делиться своим счастьем, другим – впадать в насмешки. Не понимаете друг друга? Это нормально. Дело вкуса, обстоятельств и выбора. Но есть одна аксиома: свет детства, освещаемый им Курс – не самообман. Самообман – где-то на другой стороне.



ФОРМУЛА PINK FLOYD

А сейчас – основные пункты движения Pink Floyd к глобальному триумфу:

Раскрутка. Помимо таланта самих флойдов в комбинацию их общего успеха невозможно не вписать мастерство продюсеров и своевременное содействие других одарённых людей, находившихся рядом с коллективом во все периоды его развития. И в не меньшей степени – вовремя найденный баланс между всеми измерениями подачи материала. В их числе – грандиозные по масштабу и хорошо осмысленные шоу – одни из самых мощных и продуманных в истории рока, ставшие, что важно, продолжением идущего от души, а не просто хорошо профинансированной помпой, призванной раскрашивать вакуум.

Внешнее влияние. Как же без него! Группа в принципе не смогла бы не ориентироваться на достижения других величин, коими оказались такие неоспоримые авторитеты, как Боб Дилан, Джими Хендрикс, Леонард Коэн, The Beatles, The Who… Но очень скоро, выковав свой уникальный звук, Pink Floyd двинулись в почти независимое прог-роковое путешествие, не отставая от родоначальников жанра и прочих выдающихся единиц (Genesis, Tangerine Dream, Caravan, King Crimson, Yes, E.L.P., Camel…) и в свою очередь превращаясь в ориентир для целого ряда команд и сольных исполнителей: Dire Straits, U2, Depeche Mode, Pendragon, Dream Theater, Oasis, Blur, Tiamat, Radiohead, The Verve, Ozric Tentacles, Airbag, Ли Саундерс, Рэй Уилсон, Стив Ротери…

Команда. Один из плюсов Pink Floyd – умение творить сообща. Несмотря на сложный и неоднозначный путь, пройденный группой в этом отношении, в целом она никоим образом не может быть классифицирована как состав одного или даже двух авторов. Все пятеро её основных участников сочиняли музыку, причём четверо состоялись в качестве крупных композиторов и каждый из этой четвёрки с разным успехом писал тексты. Следствием же частого соавторства или просто чередования разных авторов даже внутри одного альбома стало довольно широкое стилевое разнообразие, усиленное отношением группы к лидирующему вокалу: в большинстве альбомов он принадлежит двоим или троим участникам.

Звучание. Постоянный поиск не помешал коллективу пронести узнаваемое звучание через все периоды развития, хотя бы путём эпизодических реминисценций. В то же время, рецептура Pink Floyd изначально развивалась в некотором отрыве от шаблонов рок-музыки, их материал с трудом поддаётся детальной расшифровке, его не очень просто препарировать на жанры.

Звуковые эффекты. Pink Floyd были в числе пионеров так называемого «кино для ушей», посвятив данному аспекту особое внимание. Мастерский синтез музыкального материала и тэйп-эффектов стал неотъемлемой частью самобытной рецептуры коллектива уже с их первых записей: пение птиц, шум ветра, голоса, рёв моторов, звуки часов, шелест волн, взрывы, бой колоколов – этот перечень не составляет и десятой части того шумового многообразия, которое флойды предложили нам в поддержку своей музыки почти за шестьдесят лет совместного и раздельного творчества.

Посыл. В своих темах Pink Floyd всегда обращались к актуальным для любого человека аспектам: любовь и ненависть, добро и зло, мир и война, созидание и разрушение. Они смело чередовали медитативные, сказочные истории, полные умиротворения или только внутреннего мятежа, с откровенно политизированным изложением, пронизанным экспрессией социального памфлета. Они вплетали в канву своих историй картины внешнего и внутреннего космоса, умея сохранить искру Надежды даже в потоке самых грустных, порою откровенно скорбных строк и созвучий. И не важно, какой сюжет лежит в сочетании слов или нот: будь то бег по лужам навстречу рассвету, смертельная битва, путешествие по реке, бытовые неурядицы или спуск в таинственное ущелье – наивная, но искренняя задача музыкантов в конечном итоге всё та же – указать нам на грубость многих наших шагов, помочь переосмыслить себя, научить нас летать.

Конъюнктура. Да, Pink Floyd, будучи частью шоу-бизнеса, не могли не принять многих его законов. Однако в ряду морально-этических заслуг группы хотелось бы выделить их отказ от финансово-выгодного примитивизма – работы сугубо на потребу. Горьким исключением является лишь последний сингловый релиз, записывая который, Дэвид Гилмор, Николас Мэйсон и их подмога мутировали в продукт соцзаказа, пусть и не в меркантильных целях. (Но даже в этом случае была предпринята попытка смягчить однобокость посыла через общефилософский трек на стороне B.) Как бы то ни было, меняя состав и переживая суровые испытания расхождениями во взглядах на творчество, жизнь и политику, отдаляясь от корней и возвращаясь к ним, Pink Floyd ухитрились не записать ни одного безоговорочно провального альбома. Более того, большая часть сделанного группой обрело статус классики. Вот приблизительный результат: на сегодняшний день распродано около трёхсот миллионов экземпляров их официальной кассетно-дисковой продукции (прибавим сюда уйму сольных работ, да и виртуальный интерес, бьющий по продажам реального продукта), и цифра эта продолжает неуклонно расти. Помимо концертников и сборников на счету у команды – пятнадцать альбомов, не менее шести из которых относятся к выдающемуся успеху группы и даже к золоту мировой музыки: «The Piper at the Gates of Dawn», «A Saucerful of Secrets», «Atom Heart Mother», «Meddle», «The Dark Side of the Moon», «Wish You Were Here», «Animals», «The Wall», «The Final Cut», «A Momentary Lapse of Reason», «The Division Bell», «The Endless River»…

Посредственность. Безусловно, на счету у флойдов имеется и довольно средний материал – не всё, скажем прямо, тянет слушать вновь и вновь. Однако даже их относительно проходные произведения не лишены вкуса, печати нетривиальности.

Трения. Хватало и трений. Пожалуй, тут самое время в очередной раз припомнить, что несмотря на пресловутую \"возвышенность\" рождённого под флагом Pink Floyd, человеческие слабости и ошибки отнюдь не минули его авторов. Да, неприятности группы не были сопряжены с «истинно рок-н-ролльным» разгулом или какими-то совсем уж грубыми нарушениями общечеловеческих норм. Однако же без внутреннего напряжения и даже довольно болезненных конфликтов не обошлось. В разное время группу вынуждены были покидать те ключевые её личности, чьи незаурядные творческие способности не возымели поддержки достойным внутренним состоянием. Сид Барретт, Ричард Райт, Роджер Уотерс – эти имена впечатаны в историю группы подобно именам мучеников. (Наибольший иммунитет к дрязгам проявили лишь двое – Мэйсон и Гилмор. Первый – из-за невысоких творческих амбиций и врождённой мягкости характера. Второй – благодаря завидной уравновешенности.) И лишь чувство юмора, подспудно доброе отношение друг к другу и заточенность на романтику помогали медленно, но верно выруливать в сторону прогресса (выпроводив Барретта, Гилмор, Райт и Уотерс уже вскоре помогли ему в записи сольных альбомов, а в 86 году в противовес уходу Уотерса вернулся Райт). Закономерно, что в итоге, пройдя пик негатива, курс на восстановление Эпической Пятёрки набрал полные обороты. Апогеем стало выступление на «Live 8» в июле 2005-го, где Роджер, покончивший с собственническими претензиями, вышел на сцену вместе с Ником, Ричардом и Дэвидом. Ради голодающих африканцев. Ради мира как такового. Без Сида, далёкого от проблем группы и проблем политических, процесс не был завершён, но и возрождение Квартета стало для своего времени немалым искуплением.

Культ. Сегодня любой новый аудио- или видеорелиз Pink Floyd неизбежно превращается в событие. Появляются всё новые фаны группы, самые молодые из которых уже годятся флойдам и их первым поклонникам во внуки и правнуки. И, несомненно, что, невзирая ни на какие поджимающие сроки, ожидание чего-то нового от группы или её участников в отдельности будет продолжаться.

Ответственность. Да, любой психолог скажет, что музыка – одно из сильнейших средств культурного воздействия на психику человека. Поэтому композитор, ставший центром пристального внимания для большого количества людей, неизбежно обретает огромную ответственность. Мелодия действительно способна управлять. Она может быть объединяющим, зовущим к внутреннему росту средством и точно также способна нести горе. Как бы то ни было, падение Сида, печально известный срыв в Монреале, ссоры внутри группы и даже грандиозный казус 22 года в итоге предстают перед нами лишь как часть высшего Сценария, как предначертанное и неизбежное, подвигнувшее к полезным выводам и самих флойдов, и их поклонников. (Да, да, я прекрасно осведомлён, что проявления не самого корректного общения с фанами со стороны Дэвида и Роджера датируются не только зрелым, но и самым поздним периодом их гастрольной жизни. А уж насколько сегодня далеки от идеала взаимоотношения двух заклятых соратников – и вовсе притча во языцех.) Pink Floyd стартовали с наивности и чувства локтя, достигли заоблачного уровня, где их начало разрывать собственное величие, достигли проблеска мудрости, а после – такова суровая реальность – в очередной раз сжались под весом нездоровой суеты. Но кто сказал, что это последний аккорд?



ЧЕТЫРЕ ПЕРИОДА И ВОСЕМЬ СОСТАВОВ

В своём творчестве Pink Floyd прошли несколько этапов развития. Выделяя наиболее значимые из них, я не увидел необходимым привязываться к изменениям состава, поскольку эти фазы обусловлены более глубокими факторами.

Итак:

Рассветный период (1965–1972). Глубоко экспериментальный, с неутомимым поиском своего лица. Отмечен по меньшей мере тремя сильными пластинками.

Дневной период (1973–1978). Довольно стабильный и неоспоримо шедевральный. Мечта сбылась. Группа вырулила на победную серию, она находится на самом пике.

Закатный период (1979–1994). Малопродуктивный, но уровень контроля за качеством не уступает прошлому.

Сумеречный период (1995-?). Гастроли группы прекращены, возможны лишь разовые выступления. Флойды почти не работают в студии вне сольных проектов, переходя в состояние Бренда, время от времени радующего историческими концертниками, сборниками и архивными записями. Тем не менее, в 14 году им удаётся выпустить новый альбом, а ещё через восемь лет – «вынужденный» сингл, продиктованный тяжёлыми политическими событиями в Восточной Европе.

Восемь составов:

1. 1966–1968: Барретт, Райт, Уотерс, Мэйсон. Стартовый, корневой. Записали всего один LP.

2. 1968–1968: Уотерс, Райт, Мэйсон, Гилмор, Барретт. Самый недолговечный и призрачный. Почти не работали вместе в студии и отыграли лишь пять концертов. Выпустили один диск.

3. 1968–1981: Гилмор, Уотерс, Райт, Мэйсон. Самый плодовитый. Многие называют классическим. За эти годы было выпущено девять полноценных альбомов, большинство из которых соответствует критерию шедевра.

4. 1981–1985: Уотерс, Мэйсон, Гилмор. Зыбкий и конфликтный. Записали только ряд композиций для саундтрека и один альбом. Не дали ни одного концерта.

5. 1986–2008: Гилмор, Райт, Мэйсон. Надёжный, хорошо выверенный, но и отмеченный предельной нерасторопностью. Хорошее качество – в ущерб количеству. На счету состава три студийных альбома (последний вышел через шесть лет после смерти Ричарда), саундтрек, два затяжных турне и ряд концертных релизов.

6. 2005: Гилмор, Райт, Мэйсон, Уотерс. Разовая реинкарнация третьего состава на фоне существования пятого.

7. 2009-?: Гилмор, Мэйсон. Состав, юридически закреплённый ещё в 87 году и на первом этапе формально просуществовавший до 93-го. В ХХI веке основным уделом Дэвида и Ника становится контроль за наследием группы и выпуск архивного материала. По-настоящему новые работы ограничиваются выпуском альбома, включающего прежде не использованный материал Райта (14 год), и сингла (22 год).

8. 2011: Уотерс, Гилмор, Мэйсон. Cпонтанное возрождение четвёртого состава для исполнения одной композиции в финале шоу Роджера.

Тут хочу заметить, что я не отношусь к числу рьяных приверженцев какого-либо из периодов, даже ощущая чуть большее притяжение со стороны поздних альбомов (начиная с «The Wall») и до сих пор находя в себе силы рассматривать формацию Гилмора, Райта Мэйсона в качестве крайне симпатичной. Мне одинаково согревают душу сказочно-мистический посыл «The Piper at the Gates of Dawn», меланхолия прозаического реализма «The Final Cut» и астральное наполнение «The Endless River». Всё это в моих глазах – единые удивительные Pink Floyd, великие и простые одновременно, всегда те же, но и всегда непохожие сами на себя. Подобного отношения с надеждой желаю и вам.



РАБОТА НАД КНИГОЙ

Мотивацией стало немалое количество наблюдений и выводов, накопившихся у меня за первые пять лет оголтелой флойдомании. Однажды я просто поверил, что не только имею право, но и обязан поделиться этим интересным багажом с подобными мне «космонавтами».

Первые пробы пера были сделаны ещё в самом начале девяностых (о чём хорошо помнят мои друзья суровых времён службы в ВМФ СССР). Чуть позже, прочитав книгу Николаса Шаффнера «Saucerful of Secrets: The Pink Floyd Odyssey» и осознав, что лучше мне не написать, я едва не отринул свой ещё абстрактный, но уже дерзкий план. Однако увлечение темой, сопровождаемое всё новыми открытиями, продолжалось. В конце концов, приблизительно в 95 году, неумолимо растущее желание донести до потенциальных «единоверцев» своё понимание Pink Floyd привело меня к «оригинальной» идее подробно разобрать каждую из композиций группы. (В тот момент я ещё не знал о книге Энди Мэббетта и едва ли мог помыслить, что уже в недалёком будущем выйдет целый ряд работ в подобном формате.) Затем к анализу произведений добавилось беглое описание событий из жизни флойдов и как бы сами собой появились главы, посвящённые сборникам, сольным альбомам и интервью. Заранее прошу не судить излишне строго за упущения в области фактов и уйму стилистических ляпов. Их едва ли возможно было избежать, будучи лишённым настоящего писательского таланта, да ещё и взвалив на себя работу, рассчитанную, в общем-то, на двоих или троих равномерно нагруженных авторов. Думаю, ваши отзывы с указаниями на допущенные мной нестыковки и промахи позволят переиздать сей труд на качественно новом уровне. Думаю, работы нам хватит, поскольку я помню о белых пятнах моей книги и догадываюсь о том, где могут быть чёрные.

К сожалению, на тернистом пути к результату мне не довелось пообщаться ни с кем из музыкантов основного состава Pink Floyd. (Ритуальный удар кулачками в финале шоу Роджера в Каунасе (Литва) едва ли можно считать общением.) Что касается их талантливой подмоги, то здесь дело обстоит чуть лучше. А с одним из давних соратников группы Сноуи Уайтом мне даже удалось встретиться в 2004 году после его выступления в Вильнюсе (материал которого вышел на концертнике «The Way It Is… Live»). Правда, наше общение ограничилось дежурными фразами взаимной благодарности и подписями мастера на вкладышах от CD Уотерса и Райта. Словом, автор лежащей перед вами книги – обычный поклонник со стажем, который побывал лишь на нескольких флойдовских концертах. (Pink Floyd: Прага, Чехия – 07.09.94; Роджер Уотерс: Варшава, Польша – 07.06.02 и 20.08.13, Лондон, Англия – 06.07.18, Каунас, Литва – 26.08.18; Дэвид Гилмор: Лондон, Англия – 24.09.15 и Вроцлав, Польша – 25.06.16; Ник Мэйсон: Варшава, Польша – 27.07.19 и Вильнюс, Литва – 27.05.22). В конце сентября 17 года мне также посчастливилось посетить в Лондоне выставку группы «Their Mortal Remains». Вот и весь мой «послужной список», не считая концертов трибьют-групп.

Поразительно, но работа над книгой заняла аж четверть века, хотя в общей сложности я едва ли просидел над текстом более четырёх-пяти лет. Одним из затрудняющих факторов стала моя профессия дорожного рабочего: нередко физически и морально утомляющие трудовые будни позволяли полноценно погрузиться в книгу только зимой или сидя на бюллетене. Стержень же моего \"долгостроя\" оформлялся с 9 марта 98 года по май 2003-го. Лишь в начале 2002-го у меня появился компьютер, и я смог впервые полноценно окунуться в неисчерпаемое информационное пространство Интернета. В этот момент контур книги был уже чётко прорисован, и я постепенно двигался к финалу, мешал которому лишь один немаловажный нюанс – отсутствие нового студийного альбома Pink Floyd. Без его разбора я наотрез отказался от выпуска. И это ожидание, скажу я вам, томило чрезвычайно. (Именно тогда родился постулат: «Хотите угадать, когда выйдет следующий альбом Pink Floyd? Возьмите самый долгий из приемлемых сроков и прибавьте к нему десяточку».) Больно ударил по рукам и уход Ричарда, из-за которого в течение пары лет я был несколько не в своей тарелке, вплоть до попыток расстаться с увлечением всей своей жизни. Но я дождался. Мы дождались. Гилмор и Мэйсон взяли себя в руки и на базе их общей с Райтом музыки, записанной много ранее, наработали довольно внушительный, преимущественно инструментальный концепт «The Endless River». Далее, всё оттягивая момент завершения, последовали сольники «Rattle That Lock» и «Is This the Life We Really Want?», фееричные бокс-сеты Pink Floyd и турне всех здравствующих флойдов с выпуском концертных альбомов и видео.

Особенно сложным с моральной точки зрения оказался 22 год с его «сногсшибательным сюрпризом» в виде скандально известного «иноязычного» сингла. Вкупе с чередой немыслимо плоских политических заявлений и действий Гилмора конфуз был столь силён, что на первых порах я решительно настроился поставить точку, на веки вечные вытравить группу из своей ДНК. Слабо помогала даже куда более разумная позиция Уотерса, неоднократно озвученная в пику нездоровой моде. Когда великие Pink Floyd из формации, десятилетиями служившей синонимом критического мышления, по наивности, из невежества и в стремлении закрепиться в зоне комфорта вырождаются в подпевал мирового финансового капитала, разве это не повод для грусти? Тяжесть усугублялась ещё и тем, что в середине февраля я полностью завершил книгу (включая подбор фото и работу с коллажами) и уже вёл переговоры с одним из издательств. На таком фоне реальность приобрела привкус тяжкого сюрреализма. И лишь пережив череду недель, окрашенных поистине гнетущими размышлениями, я смог подобраться к пониманию, что даже такой Pink Floyd достоин анализа. По меньшей мере, с позиции автора книги о группе, многие поклонники которой восприняли крайне недальновидное поведение любимых музыкантов с такой же горечью и которые всё ещё ищут какую-то интересную, приемлемую, наименее болезненную трактовку произошедшего. Словом, пришлось собраться с силами и переквалифицироваться из фана восторженного в летописца сурового. Ну, а поскольку к тому моменту Мэйсон и Уотерс наконец-то отправились в свои сольные турне (неоднократно откладываемые из-за карантинных ограничений), не описать этих примечательных событий я, конечно же, не мог. Так закончился 22 год. А после несколько месяцев моей жизни прошли под знаком нудноватого \"пинг-понга\", кидавшего меня от одного издательства к другому в поисках приемлемых вариантов выпуска книги. В этот период я продолжал разбор самых новых флойдовских событий и релизов, однако ничего в книгу не привносил, избегая вполне реального риска завязнуть на данном увлекательном поприще. (Дополнительный материал сейчас накапливается в черновике и, я надеюсь, однажды будет обнародован в рамках расширенного издания «Pink Floyd – Закат дольше дня».) Несколько абзацев я добавил лишь в настоящую главу, и случилось это не когда-нибудь, а в первые минуты 6 сентября 23 года, в день восьмидесятилетия нашего драгоценного Джорджа Роджера Уотерса. (Как говорится, побольше символизма, эффектного и доброго!) В этот же день материал книги был отправлен в знаменитое издательство ЛитРес, сотрудников которого я жажду тепло и радостно поблагодарить за наиболее удобный и разумный из всех предложенных мне вариантов сетевой публикации.



СОТРЯСАЯ МОНУМЕНТ

Одна из особенностей книги – пристальное внимание к копирайту, причём с корректировкой или исправлением привычных позиций. По-моему, нестабильность в официальном обозначении авторства, да ещё и существенное количество откровенных ошибок, позволяют нам искать истину. Как? Тщательно анализируя материал на слух, ориентируясь на информацию, доступную в книгах, статьях, звучащую в интервью и (когда повезёт) выявленную в процессе личного общения с участниками той или иной записи. Почему это видится мне столь важным? Во-первых, нет желания вторить неправде. Не вижу смысла упоминать фамилии, стоящие в скобках после названия композиции, если они не несут однозначной информации и вместо того, чтобы давать предельно ясные и точные сведения, выполняют роль странного украшения. Во-вторых, к данному аспекту прикован вполне оправданный интерес поклонников, особенно с момента ухода из группы Уотерса. Желая помочь всем нам в разрешении этого вопроса, я и взял на себя смелость хорошенько проанализировать имеющиеся сведения, разделив копирайт на авторов слов и музыки, установив, кому принадлежит каждая из частей сюит, а также исправив бесспорные неточности. Надеюсь, ошибок уже с моей стороны вышло не слишком много. За основу было взято обозначение авторства из буклетов к альбомам \"The Division Bell\" и \"Broken China\". Я использовал не мной придуманную традицию обозначать авторство музыки песен без учёта влияния поэта на вокальную мелодию в том случае, когда оно оказалось незначительным. Такой подход даёт справедливый баланс при традиции не считать соавтором музыканта, исполнившего для чужой песни клавишное, саксофонное и любое другое полностью самостоятельное соло, значительно повлиявшее на красоту и успех произведения.

Следующие примеры ещё лучше объяснят мою мотивацию:

Вариативность или упрощения в обозначении авторства:

1. Инструментал «Nick\'s Boogie» ведёт Ник (отсюда и название), однако в копирайте отдельных изданий приведена формальная, чисто иерархическая очерёдность фамилий: Барретт/Уотерс/Райт/Мэйсон. В других же изданиях композиция приписывается только Мэйсону.

2. Отдельные треки из «More» подписаны фамилиями флойдов в неизменной очерёдности – Уотерс/Райт/Гилмор/Мэйсон, что слабо стыкуется с истиной, поскольку эти композиции очень разнообразны и явно отличаются по степени вклада того или иного автора. Не может не смущать и значительное различие в копирайте очень близких по звучанию «The Nile Song» и «Ibiza Bar», фамилия Рика в числе создателей «бесклавишного» джема «More Blues» и авторство «Dramatic Theme», в разных изданиях альбома приписываемое и четверым, и троим, и даже двоим музыкантам.

3. На «яблоке» ранних виниловых версий «Atom Heart Mother» авторство каждой из частей титульной сюиты определено формально, даже без намёка на учёт реального положения вещей: первой в качестве подарка другу стоит фамилия Мэйсона, после – фамилии остальных участников группы в алфавитном порядке, а в конце место отведено соавтору команды Гизину.

4. «One of These Days» в разных изданиях отмечена с совершенно разным авторским доминированием. И эта чехарда фамилий продолжается по сей день.

5. С «Echoes» та же история, хотя сегодня мало кто будет спорить, что первым должен идти Райт. Даже с учётом того, что лишь Уотерс при сочинении данного монумента проявился в обеих авторских ипостасях. Слишком уж первична здесь музыка, слишком велик объём наработанного Ричардом (и Дэвидом).

6. Известно, что идея «Speak to Me» в значительной мере принадлежит Уотерсу. Однако с его же подачи этот звуковой коллаж отмечен только как работа Мэйсона.

7. Каких только комбинаций не встречается в случае с «Time»! Разве что первым ни разу не отмечали Райта. Скорее же всего, впереди должно стоять имя Уотерса – единственного из четвёрки, ставшего не только одним из композиторов песни, но и автором её текста.

8. Общеизвестно, что музыка «Breathe (in the Air)» и «Us and Them» была написана задолго до того, как Уотерс сочинил к ним слова. Однако в оригинальном копирайте этих песен он отмечен первым. (Похоже, обычное для поэта влияние (в данном случае – именно влияние) на вокальную мелодию трактуется как сокомпозиторство.)

9. Не вызывает абсолютного доверия и официальный копирайт «Shine on You Crazy Diamond». Очевидно, что в подразделении композиции на отдельные части авторская очередность фамилий гармонично перетасована скорее из чувства коллегиальности, нежели в соответствии с реальным положением дел. По крайней мере, в отдельных случаях.

10. «Wish You Were Here», в оригинале справедливо подписанная «Уотерс/Гилмор» (первой была музыка Дэвида, однако Роджер не только написал слова, но и привнёс вклад в мелодию куплетов), в последующие годы часто обозначалась иной очерёдностью фамилий.

11. Первоначально главное авторство слов \"A Great Day for Freedom\" приписывалось Дэвиду, однако на обложке концертника \"Live in Gdansk\" первой идёт фамилия Полли Сэмсон. В конце концов, начиная с выпуска бокс-сета \"The Later Years 1987-2019\" ведущим поэтом всех соавторских текстов \"The Division Bell\" начали отмечать супругу Дэвида.

12. «Keep Talking» в оригинале, концертнике 95 года и сборнике «Echoes» записана как композиция Гилмора, Райта и Сэмсон. В сингле «Wish You Were Here», рекламирующем «P.U.L.S.E.», очерёдность иная: Гилмор/Сэмсон/Райт.

13. Во вкладыше сольного альбома «Broken China» мы читаем, что музыка альбома написана Райтом, стихи – Энтони Муром. Явное упрощение, потому что Мур на этом диске представлен и как автор музыки, а два текста принадлежат Джеральду Гордону.

14. В двухдисковом издании «Zabriskie-Point» (97 год) все «новые» композиции отмечены как сочинения четырёх человек. Что же в действительности? «Country Song», по всем признакам, песня, которая была написана без Мэйсона. «Unknown Song» и «Love Scene (Version 6)» явно ведёт Гилмор (первая крайне похожа на «The Narrow Way (Part 1)», вторая – чистой воды гитарный блюз, и этим всё сказано). Наиболее же чёткий пример несоответствия между истиной и «бумагой» – «Love Scene (Version 4)»: если это лишённая отчётливой мелодии импровизация Райта на рояле, то почему в её копирайт вписаны ещё трое музыкантов?

15. «The Last Few Bricks», созданная с использованием идей Гилмора (отрывок из «Young Lust» и характерные структурные ходы), в концертнике группы 2000 года не содержит авторства последнего.

16. В альбоме «12.12.12» Уотерс отмечен главным автором «Comfortably Numb».

17. В копирайте сингла «Hey Hey Rise Up» значится имя вокалиста, не имеющего никакого отношения к сочинению песни.

Примеры явных ошибок:

1. В оригинале и во многих переизданиях «The Piper at the Gates of Dawn» Райт обозначен только как клавишник, хотя в этом альбоме он проявился и как второй по значимости вокалист.

2. Долгое время считалось, что Норман Смит сыграл на ударных и спел в «Remember a Day». Об этом по недосмотру написал даже сам Мэйсон в своей книге. В действительности же абсолютно все данные указывают на то, что этой песней была «See Saw».

3. Сокращённая версия «Time», выпущенная в США на сингле, обозначена только как сочинение Уотерса.

4. Не во всех изданиях альбома «Wish You Were Here» 5-я часть «Shine on You Crazy Diamond» приписывается троим авторам. До сих пор этот сегмент композиции то и дело отмечают лишь фамилией Роджера, что никак не может являться истиной.

5. «Pink\'s Song» из первого сольника Райта «Wet Dream» была написана Риком в соавторстве с его женой, однако в штатовских версиях релиза копирайт песни ошибочно прикрепляли к «Against the Odds».

6. В 93 году альбом Барретта «The Madcap Laugh» вышел c бонусами. Один из бонусов – трек «Golden Hair (Take 5)», совмещающий вокальные партии Сида и Рика. К сожалению, многие, опираясь на отсутствие какой-либо проясняющей официальной информации, наотрез отказываются признать вокал клавишника в этой версии. Личный аудиальный способ определить в правом динамике весьма характерный голос Райта упорно отвергался даже глубокими специалистами по флойдам. Усугубляла же ситуацию неверно отмеченная во вкладыше дата записи.

7. В аннотации к «Country Song», вошедшей в выпущенный в 97 году двухдисковый вариант альбома «Zabriskie-Point», написано, что песню поёт Роджер, хотя это типичный вокал Дэвида.

8. Во вкладыше к DVD о создании «The Dark Side of the Moon» только Гилмор отмечен вокалистом, а в списке прочих функций нет синтезатора (Гилмор, Уотерс и Райт) и звуковых эффектов (Уотерс и Мэйсон).

9. В титрах DVD-версии «Live at Knebworth» автором «Run Like Hell» «признан» лишь Дэвид.

10. В титрах «Remember That Night» написано, что «Dark Globe» была записана в августе 2006-го, хотя, в действительности, – на исходе июля.

11. В альбоме «12.12.12» «Us and Them» обозначена как самостоятельное сочинение Роджера.

12. В титрах фильма «Live at «The Roundhouse»» инструментал «Interstellar Overdrive» приписывается только Сиду.

Замечу, что я не привносил правок в официально закреплённое в том случае, если сам сопродюсер или соавтор добровольно отказался от упоминания своего имени. Как, например, Гилмор в «The Final Cut» или Мэйсон в «The Division Bell». Конечно, и Уотерс «удалился» из авторов «Speak to Me» добровольно, но много позже он неоднократно упоминал о своём участии. (Также Роджер не раз заявлял про своё абсолютное музыкальное авторство в куплетах «Comfortably Numb». Однако в нашем распоряжении – несколько демо для анализа и не менее двух свидетелей, подтверждающих базовый копирайт Дэвида в каждом из сегментов песни. Учитывая перевес голосов, включающих голос самого Гилмора, а также некоторую спутанность воспоминаний его оппонента, зависящих от настроя, можно с немалой долей уверенности заключить, что в куплетах окончательной версии использован вокальный узор Уотерса, нанизанный на гармонию соавтора. Что касается си минора, то его действительно предложил Роджер, но корректировка такого плана находится в области продюсирования, заданное Дэвидом грустное настроение не изменилось. Именно поэтому вживую, задействуя других певцов, мелодию куплетов удавалось заметно видоизменять, при этом сохраняя в целом узнаваемый облик произведения. Чего, кстати, не скажешь про мелодически статичную «Time». Да, основная часть этой композиции построена на музыкальном наброске Уотерса, однако Гилмор и Райт не только привнесли новое в предложенную Роджером вокальную мелодию, но и поменяли мажор на минор.)



БЛАГОДАРЮ

В первую очередь хочу поблагодарить людей, чья поддержка оказалась крайне необходимой в период, когда я ещё не располагал компьютером, да и сам по себе доступ в Сеть был роскошью. Вот эти имена: Маргарита Устинавичюте (переводы текстов и статей, аналитическая помощь), Никита Кобрин (поиск информации через объявления на радио (!), причём совершенно безвозмездно), Томас Даунаравичюс (информация), Дарюс Романаускас (содействие в скором приобретении новых и труднодоступных записей), Вильмантас Лабунскас (информация), Томас Эверсонас (добыча раритетов).

Первой серьёзной моральной и информационной поддержкой на просторах Интернета для меня стал действовавший в самом начале века форум Сергея Бизикина. Благодарю, Сергей, за стартовый опыт виртуального взаимодействия со знатоками Pink Floyd, да и просто за возможность познакомиться с интересными людьми, находящимися за сотни и тысячи километров от меня. В числе этих людей такие глубоко творческие и довольно известные сегодня личности, как Александра Голубева, Игорь Столбунов и Роман Орлов. Спасибо вам, ребята, за те подсказки и советы, которые я получил от вас за пару-тройку лет нашего вдохновляющего общения на форуме у Сергея!

Особая благодарность ныне закрытому сайту Зульфии Ризаевой и Дмитрия Малышенко. Здесь к фрагментам книги, выложенным мной в качестве ознакомления ещё в 2004 году, отнеслись с подлинным вниманием и участием. Говоря о завсегдатаях и ньюсмейкерах этого сайта хочу выразить искреннюю благодарность настоящим экспертам по флойдам, да и просто интересным людям Дмитрию Клобукову и Глебу Шамаеву. Дмитрий помог информацией, дельными советами, а также способствовал нашей с дочкой возможности побывать на одном из шоу Уотерса. А при поддержке Глеба мне удалось приобрести билеты на концерты Гилмора, которые мы посетили в 15–16 годах.

Разумеется, благодарю за важные подсказки и дружеское общение очень интересных, талантливых людей, настоящих спецов в вопросе Pink Floyd Павла Губарева, Михаила Карманова, Олега «Знатока», Максима Жолобова и Algie Battersea, барреттолога Петра Кулеша, исследователя творчества группы, большого специалиста в области бутлегов Игоря Савицкого и «рыцаря Стены» Степана Пупышева.

Весьма и весьма большая признательность барреттологу Евгению Рейнгольду – человеку, обладающему без преувеличения феноменальной осведомлённостью о самом раннем периоде Pink Floyd. Целый ряд неточностей в соответствующих главах был исправлен в первую очередь благодаря Евгению.

За консультативную помощь и крайне полезные подсказки жажду поблагодарить великолепных музыкантов, да и просто хороших ребят Павла Пономарёва, Алексея Хужаева, Алексея Гришаева, Тимофея Винковского и Галину Лавриненко.

Что же касается гитариста Павла Иванова, то он не просто помог, но и стал соавтором одной из глав, исправив ряд обнаруженных в ней огрехов и существенно увеличив её информационный вес. Жму руку!

На предзавершающем этапе работы частичный вклад в редактуру привнесла художница Дарья Дыхановская, за что я ей очень признателен.

Недолгое сетевое общение с бывшими супругами Гилмора и Райта Вирджинией Гилмор (Хайсенбин) и Франкой Райт (Нодарос), а также активная переписка с певицами Pink Floyd Дургой и Лорелей МакБрум пополнили книгу некоторым количеством полезной информации. Низкий поклон!

По-настоящему дружеская переписка с бывшим партнёром Райта Дэвидом Харрисом прояснила ряд вопросов по альбому \"Identity\", а душевные, лишённые звёздных \"понтов\" парни в лице гитариста Ли Харриса и синтезаторщика Дома Бекена обстоятельно ответили на все мои вопросы о группе Nick Mason\'s Saucerful of Secrets. Спасибо вам, ребята, за доброжелательный отклик!

Чуть более сложным, но не менее притягательным и интересным в общении показался давний спутник флойдов, выдающийся мультиинструменталист и блистательный автор песен Джон Кэрин.

То же самое могу сказать о создателе легендарной холофонии Уго Дзуккарелли, с которым мы не только обсуждали его вклад в альбомы \"The Final Cut\" и \"The Pros and Cons of Hitch Hiking\", но и философствовали на самые разные темы.

Отдельный реверанс – журналисту, поэтессе и музыканту Ларисе Гусевой, админу одного из лучших сетевых сообществ, посвящённых Pink Floyd. Интеллект, великолепное чувство слова и чёткая фокусировка Ларисы на всевозможных биографических тонкостях послужили для меня поистине драгоценной шпаргалкой.

Уже в финале в редакторскую работу включились начинающая исследовательница творчества Pink Floyd Наталья Будич и давние поклонницы группы Инна Смирнова и Наталья Давыдова. Через сито их въедливого и бережного анализа прошли все разделы и главы книги, каждая их строчка, а Инна нашла время и на техническую помощь при подготовке коллажей. Огромная благодарность!

Спасибо также Александре Шаманаевой, дружеский взаимообмен с которой привнёс свою интересную лепту в генезис книги, а также Елене Шехватовой и Кети Гольдштейн, обогатившим главу «Корни и кроны».

Особняком в списке моих благодарностей стоит Валера Цалко, с которым мы ночами напролёт сидели в Сети, анализируя творчество флойдов, сравнивая свои впечатления и делясь информацией. При помощи Валеры, обладающего высококачественной аппаратурой и большим количеством полезной литературы, значительно снизился процент недочётов, да и просто ошибок в книге, серьёзной правке подверглись практически все её разделы. Благодарю, Валер!

Разумеется, как до погружения в работу, так и уже в процессе я не мог не ознакомиться с целым рядом литературных трудов, посвящённых Pink Floyd. Вот имена уважаемых «следопытов», которые неизбежно повлияли на мою книгу: Майлз, Николас Шаффнер, Энди Мэббетт, Сергей Климовицкий, Дмитрий М. Эпштейн, Игорь Полуяхтов, Вернон Фитч, Олег Мухин, Пётр Кулеш, Александр Галин и Александр Железнов, Джон Харрис, Глен Поуви, Уоррен Досани, Жан-Мишель Густа и Филипп Марготи. Как следует из рассказанного выше, с некоторыми из этих людей мне удалось наладить виртуальное общение, а в отдельных счастливых случаях – завязать приятельские отношения. Что же касается впервые упомянутого Олега – автора-составителя уже легендарного двухтомника «Pink Floyd – Кирпич к Кирпичу», то за долгие годы нашего взаимодействия он стал для меня настоящим братом по оружию. Кстати, в недавнем прошлом Олег принял непосредственное и успешное участие в поисках подходящего издательства для моей книги, в итоге выведя меня на оптимальный вариант. Круто, коллега!

И уж никак нельзя не выделить непереоценимое влияние фолианта «Inside Out: The Personal History of Pink Floyd», написанного интересно, талантливо и светло не кем-нибудь, а барабанщиком Pink Floyd Николасом Беркли Мэйсоном.

То же самое скажу и об искромётной книге небезызвестного бас-гитариста и остроумца Гая Пратта «My Bass and Other Animals», чьи самые значимые эпизоды были сначала присланы мне, а затем выложены на вышеупомянутом сгинувшем сайте Дарьей Дыхановской, причём в её же переводе. Кстати, некоторое время я находился в переписке с Гаем, узнав от него несколько важных деталей, за что весьма ему признателен.

Также помогла брошюра Рона Гисина «The Flaming Cow» (с предисловием Мэйсона), повествующая о работе над вневременным эпиком Pink Floyd, сюитой «Atom Heart Mother». Сканы страниц мне прислал всё тот же Валера Цалко.

И, наконец, сердечная благодарность моей Ольге «Планете» Марковой за обеспечение надёжного тыла и организационную помощь, а дочке Эрике за веру в возможность её папы дописать книгу и за моральную и техническую поддержку, в том числе и во времена наших поездок на флойдовские концерты. Ух!



ПОЯСНЕНИЯ

1. Полужирным шрифтом и заглавными буквами (единожды) выделены только оригиналы, ремиксы и концертные версии композиций Pink Floyd, прежде на страницах данной книги не описанные. Таким же образом выделены все сингловые номера, поскольку зачастую они содержат большие или меньшие отличия от альбомных версий, порою представляя совершенно иные прочтения широко известных произведений. В основном учитываются только британские и штатовские синглы. Исключение составляют случаи, когда материал для сингла предоставлен самой группой и включает не издававшиеся в Штатах и Британии элементы. Если в рамках базовой главы упоминаются достойные внимания (но недотягивающие до посвящения им отдельных глав) фильмы, радиопередачи или трансляции, то их названия опять же пишутся заглавными буквами и выделяются полужирным шрифтом.

2. Ранние ролики, использующие оригинальную фонограмму, рассматриваются только в том случае, если это не стандартное появление группы в телестудии, лишённое сюжетных ходов или какого-то художественного антуража.

3. Во избежание путаницы рабочие названия альбомов и композиций приводятся лишь изредка, в силу необходимости.

4. Исходя из концепции книги (основная линия – творчество группы Pink Floyd), некоторые сольные альбомы проанализированы не столь подробно, как командные, однако часть из них я всё же увидел правильным (и возможным) разобрать потреково.

5. Видеоверсиям живых альбомов отведены отдельные главы, поскольку в концертных фильмах, как правило, содержатся многие отличия от аудио. В случае, когда видео было выпущено одновременно с альбомом, разбор проводится в рамках той же главы.

6. Отдельная глава отведена каждой концертной трансляции и каждому релизу, представляющему полновесный сет-лист или же уникальному в историческом смысле.

7. Cборные концертные записи с участием флойдов («Stamping Ground», «Columbian Volcano Concert», «Knebworth», «The Strat Pack» и другие), их короткометражное промо (такие, как «The Final Cut» и «Radio K.A.O.S.»), а также фильмы сугубо документально-исторического характера, не содержащие действительно новых или же неизвестных ранее номеров – отдельно от контекста базовых глав не рассматриваются («San-Francisco», «Tonight Let\'s All Make Love in London», «Music Power», «Superstars in Concert», «Crystal Voyager», «Life Could Be a Dream», «Pink Floyd – London 1966-67», «Behind the Wall», «Syd Barrett Story», «Pink Floyd and Syd Barrett Story», «The Making of «The Dark Side of the Moon»», «The Lost Documentary», «Ça Ira: Making of», «7 Ages of Rock», «Which One\'s Pink?», «The Story of «Wish You Were Here»», «Pink Floyd in Cambridge», EPK «Why Pink Floyd?» и «The Endless River», «David Gilmour: Wider Horizons», «If These Walls Could Sing» и другие).

8. Также учтены все основные, наиболее известные записи с радио- и телетрансляций и некоторые произведения, отложенные группой при включении в сборники, но тиражируемые поклонниками.

9. Понимая, что не всё в нашей жизни определяют подписи и печати, я долго взвешивал нюансы, пытаясь утвердить для себя: в каком случае альбом или выступление считать фактически пинкфлойдовским? И пришел к выводу, что для этого необходимы как минимум трое основных музыкантов Pink Floyd. Почему? Во-первых, ни один альбом группы де-факто не был записан при участии только двоих флойдов. Во-вторых, существует чисто психологический аспект: трое исполнителей – это минимум, который определяет настоящую рок-команду (в том числе и благодаря потенциальной способности отработать полноценный концерт без вспомогательных музыкантов). В-третьих, при отрицании такой логики нам придётся причислить к дискографии группы даже тот сольный материал, который по моральным или эстетическим меркам не должен быть к ней причислен. (Добавлю также, что если альбом является частью дискографии Pink Floyd, то каждую его композицию стоит воспринимать в качестве командной, даже если какая-то из них записывалась при участии двоих флойдов или одного. Как в случае с треками из студийной пластинки \"Ummagumma\", c \"Fat Old Sun\", \"Pigs on the Wing\", \"Mother\", \"Outside the Wall\", оригинальной \"The Dogs of War\" и рядом других. Обратный пример: \"Pigs on the Wing\" – спетая под гитару, но внутри \"Animals\" представляющая разновидность рецептуры Pink Floyd, в концертном альбоме автора она уже не более чем сольная песня, пусть и при наличии полной аутентичности.) Следовательно, все альбомы, шоу или отдельные произведения, принадлежащие квинтету, квартету или трио, рассматриваются в книге как работа группы по номиналу, без оглядки на юридическую сторону. (Диссонанс в данную концепцию привносит только сингл \"Hey Hey Rise Up\", записанный без Барретта, Уотерса или Райта, но выпущенный от имени Pink Floyd. Этот релиз показывает, что даже целый альбом от двоих участников группы мог бы считаться командным, при условии, что эти двое – Гилмор и Мэйсон.)

11. Описание событий под заголовком с названием того или иного крупного релиза продолжается до тех пор, пока повествование хронологически не доходит до появления нового, столь же значительного альбома или фильма.



И отдельно – про раздражающую многих манеру пересказывать то, что прекрасно слышно и без пересказа. Например, «звук ветра сменяется гитарными аккордами, вслед за которыми вступают клавишные…». Так и вижу как в ответ на подобный «экскурс» у вас тянется рука швырнуть в «капитана Очевидность» мем с идиотически удивлённым лицом какого-нибудь фактурного актёра и надписью: «ДА ТЫ ШОООО???». Объясняю: такое подробное, пошаговое описание трека (к которому я, кстати, прибегаю далеко не всегда) позволяет читателю пройтись по хорошо известному материалу как бы в ногу с автором книги, сопоставив его восприятие с собственным. Порой это приводит к интересным открытиям и выводам.



Воодушевляющего прочтения!

Корни и кроны

Ричард Уильям Райт (Richard William Wright) родился 28 июля 1943 года в лондонском Хэтч-Энде – престижном уголке района Пиннер, графство Мидлсекс (сейчас боро Харроу – северо-западный округ Большого Лондона), Великобритания. Рик был младшим ребёнком, единственным сыном, который воспитывался вместе с двумя сёстрами – Селиной и Гвиневрой. Глава довольно состоятельной семьи Седрик Райт занимал должность главного биохимика в компании Unigate Dairies. (Примечательно, что имя Седрик получило распространение в Великобритании после выхода рыцарского романа Вальтера Скотта «Айвенго» – так звали одного из ключевых героев. В основе сюжета лежат события, связанные с возвращением на престол короля Ричарда Львиное Сердце. А Гвиневра – никто иная, как супруга короля Артура и дама сердца рыцаря Ланселота, известных по легендарному британскому эпосу.) Внятная информация о матери Рика по имени Брайди отсутствует. Известно только, что эта женщина валлийского происхождения любила музицировать на фортепиано, звуки которого, по воспоминаниям сына, очаровали его уже в четырёхлетнем возрасте. Ещё в детстве будущий композитор пробовал выразить себя с помощью виолончели, трубы, тромбона, гитары (за последнюю он взялся от скуки, когда в двенадцатилетнем возрасте сидел дома со сломанной ногой) и, конечно, фортепиано, в игре на котором и нашёл себя. Возможно, классика в лице Себастьяна Баха, Людвига Ван Бетховена и Белы Бартока осталась бы основным ориентиром Рика, но… однажды он наткнулся на радиопередачу с джазом… «Джаз – моя первая любовь», – признавался в интервью клавишник и вокалист Pink Floyd, упоминая влияние таких столпов жанра, как Дюк Эллингтон и Майлз Дэвис. Даже в зрелом возрасте Райт не переставал восхищаться мастерством Дэвиса, не упуская момента процитировать высказывания маэстро относительно подходов к творческому процессу.

Поступив по окончании эксклюзивной школы («Haberdasher\'s School») в Лондонский Политехнический Институт («Regent Street Polytechnic» или «The Poly»), Ричард продолжал искать пути погружения в мир музыки. Тем более, что формальные методы преподавания в «The Poly» вызывали серьезные сомнения, отбивая мысли о карьере архитектора. Уже во время учёбы в Политехе он начал брать частные уроки музыкальной теории и композиции в Школе музыки имени Эрика Гилдера («Eric Gilder School of Music»), а после окончания первого курса и вовсе перевёлся в Лондонский музыкальный колледж («London College of Music»). (Таким образом, Райт стал единственным участником Pink Floyd с музыкальным образованием.) Тяга же к другим видам творчества подвигла одарённого молодого человека посвятить время освоению профессии фотографа. Возможно, в расчёте использовать этот навык в качестве «запасного аэродрома», который мог бы пригодиться в ещё весьма туманном будущем.

Лишь со временем прояснилось, что подсознательная, а затем и вполне осознанная тяга Рика к сочинению музыки наряду с достаточной долей усилий в данном направлении – это единственный путь, ведущий его к успеху и славе. Одной же из главных особенностей, сформировавших узнаваемый авторский стиль Райта, можно назвать мечтательность и сентиментальность – состояния, к которым автор был склонен в течение всей своей жизни.

Альма-матер Ричарда зародилась в 63-м, с того момента, когда он сдружился с двумя сокурсниками и начинающими рок-музыкантами Ником Мэйсоном и Роджером Уотерсом. Оба вместе с ним учились на архитекторов в вышеупомянутом Лондонском Политехническом Институте.

Райт начал сочинять одновременно с Сидом Барреттом и Уотерсом. Более того, до прихода в Pink Floyd Дэвида Гилмора только он проявлял способность генерировать по-настоящему тонкие, интуитивные мелодии.

В 64 году на прилавки ложится сингл «Little Baby» от ливерпульской команды Adam, Mike & Tim, становясь первой пластинкой, включающей песню Рика. Его характерно мелодичная, окрашенная романтикой «You\'re the Reason Why» представлена на стороне B.

Уже в дебютном LP Pink Floyd «The Piper at the Gates of Dawn» Райт участвует в качестве одного из ключевых авторов выдающихся психоделических инструменталов «Pow R. Toc H.» и «Interstellar Overdrive», а также исполняет ряд лидирующих вокальных партий, в том числе в хитах «Astronomy Domine» и «Matilda Mother».

Первыми же самостоятельно написанными произведениями Рика в рамках Pink Floyd считаются сингловые песни 67–68 годов «Paint Box» и «It Would Be So Nice», в которых автор говорит о дефиците искреннего общения. В тот же период он выступает одним из решающих создателей эталонного эмбиента «Careful with That Axe, Eugene».

Для второго альбома группы «A Saucerful of Secrets» Райт предлагает две песни: ностальгическую, написанную годом ранее «Remember a Day» и близкую к ней по теме, наполненную завораживающей мелодикой «See Saw». На его же счету – ряд вокальных партий и внушительный вклад в заглавную сюиту (заключительная её часть – «Celestial Voices» – абсолютная заслуга Рика).

В саундтреках, записанных группой к фильмам «Комитет» («The Committee») и «Ещё» («More») Райт проявляет себя почти столь же масштабно и как композитор, и как клавишник.

Рецептура студийной пластинки «Ummagumma» была вдохновлена Ричардом. Ему же принадлежит и одна из её четвертей – четырёхчастная минисюита «Sysyphus», построенная на циклическом развитии музыкальной мысли и дополненная звуками летней природы.

В «Atom Heart Mother» Рик – один из базовых творцов. В его исповедальной «Summer \'68» возникает образ рок-звезды, удручённой характерными изгибами закулисной жизни.

Следующий альбом – «Meddle» – стартует с инструментала «One of These Days», одним из равноправных соавторов которого является Райт. Что же касается поражающей своим величием сюиты «Echoes», занимающей целую сторону пластинки, то её появлению мир обязан, в первую очередь, Рику. Именно он является базовым композитором и ведущим вокалистом это вневременного колосса.

Для «Obscured by Clouds» при композиторском участии клавишника создаются такие произведения, как «Burning Bridges», «Mudmen», «Absolutely Curtains»… В песне «Stay», созданной при помощи Уотерса, Райт вновь обращается к теме поиска нормальных, человеческих взаимоотношений – сфере, глубоко желанной для его ранимой души.

«The Dark Side of the Moon» – очередной верстовой столб в творчестве Ричарда. Суперхит «The Great Gig in the Sky», музыка «Us and Them», мелодические и структурные элементы в «Breathe (in the Air)», «Time» и «Any Colour You Like» – его вклад, значимость которого переоценить невозможно.

«Wish You Were Here» уносит нас ввысь и плавно возвращает на землю через погружение в грандиозные медитативные полотна авторства Райта. Заполняя небесным синтезаторным флёром вступительное и завершающее пространство альбома, Рик попутно проникает и внутрь повествования, привнося свои узнаваемые исполнительские ходы в музыку Роджера и Дэвида.

Хотя во время записи «Animals» Ричард уже не был занят непосредственно сочинением, неоспоримо, что его продюсерские решения оказали положительное влияние на успех этой особенной пластинки.

Как соавтор группы Райт возвращается в начале девяностых, представляя ряд узнаваемых пассажей в инструменталах «Pan Am Shuffle» и «Carrera Slow Blues», записанных в числе прочих специально для саундтрека к фильму «La Carrera Panamericana».

Окончательная реставрация крепкого авторско-исполнительского уровня Райта в составе Pink Floyd происходит в «The Division Bell»: здесь под его началом рождаются такие изысканные произведения, как «Cluster One», «Marooned» и «Wearing the Inside Out». В последнем из них Ричард – автор музыки и основной вокалист. Его же мелодические элементы для «What Do You Want from Me» и «Keep Talking» – неотъемлемая составляющая этих хитов.

Очередным полем для применения исключительного таланта Рика становится последний студийный альбом Pink Floyd «The Endless River». Три из четырёх протяжённых частей этого эпика в большей или меньшей степени связаны с его нетривиальным композиторским мышлением.

Примечательный факт: Райт периодически отсутствовал в студии Pink Floyd, но за всю долгую и неровную историю команды не случилось ни одного концерта, в котором он не принял бы участия.



Вне Pink Floyd Райт не успел выстроить чего-то безупречно основательного. Тем не менее, каждый из его сольных альбомов получился самодостаточным, включающим треки, вполне сопоставимые с материалом, созданным под крылом бренда. И если бы не инертность композитора, готового дарить нам лишь по одной полноценной записи за десятилетие, если бы не легкомысленное отношение к раскрутке и отказ от концертов, то его сольная стезя могла бы обрести крупный успех.

Полный внушительных гармоний, но чуть простоватый по подаче «Wet Dream» 78 года оставил слушателя совершенно неподготовленным к тому, что Рик предложил через шесть лет. Пока фаны Pink Floyd – кто с интересом, а кто в недоумении – внимали новым откровениям группы в их альбоме «The Final Cut», сокрушаясь, что флойдов осталось трое, четвёртый, отчаявшись вернуться в команду своей молодости, создал новую…

Новоиспечённая ZEE состояла только из Рика, Дэйва Харриса – синтезаторщика, гитариста и текстовика в одном лице, а также продюсера Тима Палмера. Записанный ими альбом «Identity» (1984) звучал абсолютно в духе времени. Одним из тех элементов, на которые пал выбор мастера, не отрицавшего в своих экспериментах полезных инноваций, довольно неожиданно оказалось откровенное техно. Но, в конце концов, сами Жан-Мишель Жарр и Мартин Гор признавали влияние Pink Floyd на своё творчество. Кроме того, такие песни, как «Voices», «Cuts Like Diamond» и «Seems We Were Dreaming» с небольшими купюрами могли бы стать частью любого из поздних дисков Pink Floyd. Странно, что уже вскоре композитор отрёкся от пластинки, посчитав её неудачной.

Другое дело – вышедший через двенадцать лет «Broken China» – концепт на тему борьбы с депрессией. Работа, в высоком качестве которой автору удалось убедить не только самых преданных поклонников, но и самого себя. В разнообразии музыкальных красок альбома, усиленных высочайшего класса мелодичностью, философией текстов и оживляющими действо тэйп-эффектами, всецело проявился уровень Pink Floyd. Максимально достойного результата Ричард достиг, объединив усилия с соавтором и другом флойдов Энтони Муром.

Говорят, что с годами течение времени ускоряется. Обращал ли внимание на эту специфическую «данность» соавтор и один из вокалистов «Time», неторопливо работая над новой пластинкой, сотрудничая с Гилмором и изредка выступая с группой? Как бы то ни было, процесс был прерван: 15 сентября 2008 года, находясь в Лондоне, Ричард Уильям Райт скончался от скоротечной формы рака…

Исчезают за горизонтом годы, десятилетия, внушая ложное ощущение невозвратности. А тем временем интерес к талантливому наследию Ричарда не уменьшается. Как и не угасает на первый взгляд абсурдная надежда, что однажды наш герой, так или иначе, вернётся. И сломить эту надежду едва ли под силу даже самой жёсткой «прозе жизни».



Некоторые штрихи из личной жизни:

Брак с Джульетт Гэйл, с которой Райт был знаком с 64 года (со времён совместной работы в любительском музыкальном коллективе, ставшем предтечей Pink Floyd), продлился до 82-го. Надо заметить, постепенное ухудшение отношений с Джульетт (кстати, сочинившей слова для одного из сольных треков своего мужа) и развод Рик переносил крайне тяжело, что отразилось и на его творчестве. С 82-го по 90-й Райт находился в отношениях с моделью Франкой Нодарос, а с 93-го до 2007-го – с моделью Милдред Хоббс.

Дети: Гала (1969), Джейми (1972), Бен (1996).



Джордж Роджер Уотерс (George Roger Waters) родился 6 сентября 1943 года в Грит Букхеме (графство Сюррей, Великобритания), в семье школьных учителей Эрика Флетчера Уотерса и Мэри Уайт и рос со старшим братом по имени Джон.

Сочетая членство в коммунистической партии с искренней верой в Христа, Эрик Уотерс в первые годы Второй мировой войны отказывался от военной службы, однако позже отринул свой пацифизм и 11 сентября 43 года зачислился в 8-й батальон Королевских Стрелков. А уже 18 февраля 44-го, при попытке отбить у фашистов стратегически важный плацдарм у города Анцио (Италия), получил смертельное ранение (повторив судьбу своего отца, шахтёра-лейбориста, погибшего в Первую мировую). Произошло то горькое событие, которое суровой печатью войны и утрат ляжет на жизнь и творчество чувствительного Роджера, станет частью его ДНК. Показательно, что одним из первых воспоминаний будущего лидера Pink Floyd стало… празднование Дня победы над Японией.

Приблизительно в 45-м вдова Уотерс с двумя сыновьями перебралась в судьбоносный Кембридж. В попытке компенсировать гипотетическую отцовскую твердость, женщина была довольно строга с сыновьями. Свою накладку на характер дало и её членство в коммунистической партии (которую она покинула в 56-м, после подавления советскими войсками восстаний в Венгрии).

Учась в средней школе для мальчиков («Cambridgeshire High School for Boys») в одном классе со Стормом Торгерсоном – будущим автором классических обложек к альбомам Pink Floyd, Уотерс познакомился там с одним из будущих гитаристов группы Сидом (тогда ещё Роджером) Барреттом, а чуть позже и с ещё одним – Дэвидом Гилмором, который жил неподалеку и учился в «The Perse Preparatory School for Boys». Школьные приятели вспоминали Роджера тех лет как остроумного и самоуверенного парня, несколько скрытного и не лишённого ноток высокомерия. Гуманитарные науки давались ему гораздо легче. Настолько, что из-за проблем с математикой Уотерс выдал экстраординарный антирекорд школы, отучившись в шестом классе аж три раза.

В течение некоторого времени, приблизительно в двенадцатилетнем возрасте, звонкоголосый Родж пел в смешанном хоре, состоящем из учеников его школы и учениц из «Cambridgeshire High School for Girls». И фоном всем этим событиям шло его глубинное презрение к преобладавшей в то время в Великобритании системе обучения, через колено ломающей свободу личности. В том числе – через официально разрешённое наказание розгами.

В четырнадцатилетнем возрасте будущей рок-звезде довелось попробовал силы в качестве гардемарина на службе в кадетском училище под названием «Combined Cadet Force». (А уже в пятнадцать он выступал председателем Кембриджской молодежной кампании за ядерное разоружение (YCND).) Желание надеть армейскую униформу оказалось сильнее морской болезни, и многие выходные юный Уотерс проводил на военных кораблях. И даже дослужился до старшего матроса. Впрочем, в итоге вынужден был уйти: подчинённые, не выдержав заносчивости маленького начальника, однажды хорошенько его отколошматили. (Говорят, щербина на одном из зубов нашего героя является памяткой о той самой драке.)

Год за годом, всё ещё ломая горы дров, Роджер становился всё мудрее и искреннее, продолжая искать подлинность нередко вопреки выгоде, что, конечно же, являлось признаком незаурядной натуры. Его контрсистемный пафос и призывы к гуманизму не оставались вещью в себе, часто подтверждаясь почти безрассудными выпадами и тайной благотворительностью. На счету у нашего подвижника и добрые дела в буквальном смысле, с приложением непосредственных физических усилий. Например, однажды он направился в Ирак и, рискуя жизнью, вернул матери двух сыновей, отвезённых их отцом (на тот момент погибшим в бою) в запрещённую в ряде стран радикальную исламскую организацию. И это лишь самый яркий пример из целой уймы достойных действий басиста Pink Floyd, характеризующих его как доброго и отзывчивого человека.

С детства Уотерс любил слушать известных блюзовых и джазовых исполнителей и, как и многие молодые люди в ту романтичную пору, мечтал стать рок-гитаристом. Разумеется, музыка осталась главным приоритетом для Роджера и после поступления в Лондонский Политехнический Институт, и он даже нашёл время посещать «Spanish Guitar Centre», где взял пару-тройку уроков игры на «акустике». Ну а жилка зодчего, без сомнения, сыграет свою роль в многоплановом творчестве Уотерса, отмеченном не только богатой фантазией, но и мастерским пониманием структуры.

Формирование Pink Floyd началось в 63 году, со встречи с Ником Мэйсоном и Ричардом Райтом, которые, как и Роджер, учились в Политехе на архитекторов.

Уотерс был полновесным соавтором уже первых коллективных инструментальных сочинений группы. Самостоятельно же начал сочинять почти одновременно с Барреттом и Райтом. Похоже, первой было задорное и ироничное посвящение другу и коллеге по команде – стандартная для своего времени поп-баллада «Walk with Me, Sydney», записанная в 65-м, но выпущенная лишь через пятьдесят лет.

«Take Up Thy Stethoscope and Walk» из дебютного альбома Pink Floyd «The Piper at the Gates of Dawn» является единственной композицией альбома без авторства Барретта. И написал её Уотерс. Уже в этой грубоватой, пресыщенной психоделическими созвучиями песне присутствует символический образ Доктора, который пару раз появится и в позднем творчестве Роджера. Дебютник группы содержит также два джемовых инструментала «Pow R. Toc H.» и «Interstellar Overdrive», в первом из которых Уотерс представлен не просто одним из, а главным или как минимум значимым автором.

Оригинальные сценографические идеи уже для первых шоу Pink Floyd зачастую появлялись при самом активном участии Роджера. Хорошее воображение и видение художника располагали к развитию в сфере мультимедиа в не меньшей степени, чем к непосредственно музыкальной.

Абсолютный копирайт в сингловой «Julia Dream» и весьма значимый соавторский вклад в сингловые же «Point Me at the Sky» и «Careful with That Axe, Eugene» укрепили становление растущего автора.

Второй альбом группы «A Saucerful of Secrets» представляет уже три композиции, написанные Уотерсом. Это только 68-й, но Роджер уже более чем разнообразен и даже эклектичен как истинно талантливый композитор и поэт: это и «космический» рок-н-ролл «Let There Be More Light», и преодолевшая неумолимое время мантра «Set the Controls for the Heart of the Sun», и антивоенная сатира «Corporal Clegg», своим саркастическим накалом едва ли уступающая грядущим выкладкам из шокирующего панк-прога «Animals».

Ещё не ушли шестидесятые, а Роджер настолько уверен в своих силах, что становится соавтором большинства инструментальных тем к фильмам «Комитет» («The Committee») и «Ещё» («More»), сочиняя для последнего ещё и почти весь песенный материал. В выразительном во всех отношениях хите «Cymbaline» озвучивается тема недовольства диктатом рок-машины – линия, которая будет развита в более позднем творчестве Уотерса.

В одной из ячеек архидемократичной студийной пластинки «Ummgummа» Роджер представляет две противоположные по стилю композиции – пасторальную и глубоко абстрактную, что в очередной раз указывает на полифоничность его творческой мысли.

В «Atom Heart Mother» Уотерс становится соавтором как титульной сюиты, так и завершающей альбом «Alan\'s Psychedelic Breakfast», а в полностью написанной и спетой им песне «If» обозначается окончательно сформированный авторский стиль.

«Meddle» включает довольно значительный музыкальный и не менее весомый поэтический вклад со стороны Роджера. В заглавной джемовой наработке «One of These Days» его бас-гитара – один из базовых инструментов. Альбом также содержит песню «San Tropez», полностью сочинённую и спетую Уотерсом. В его экзистенциально-романтичном тексте для «Echoes» улавливаются предпосылки к темам из «The Dark Side of the Moon» и «Wish You Were Here». Глубочайшее слайдовое полотно Роджера в середине этого эпического трека становится базой одного из самых впечатляющих джемов в истории арт- и прог-рока.

В «Obscured by Clouds» Уотерс создаёт подавляющее большинство текстов, выступает в качестве джемового соавтора группы и представляет очередной полностью написанный и спетый им хит «Free Four». Уже в этой песне обозначена автобиографическая тематика многих будущих сочинений растущего автора.

Непревзойдённый «The Dark Side of the Moon» – одна из сияющих вершин Роджера в составе Pink Floyd: здесь он – главный автор концепции, автор всех текстов и музыки ряда хитов, в том числе – известного на весь мир боевика «Money». Его голос звучит уже в двух песнях.

Вклад в суперальбом «Wish You Were Here» укрепляет триумф Уотерса-сочинителя. Здесь на его счету: авторство всех слов, структура повествования, абсолютный копирайт в таких актуальных для прославленной команды опусах, как «Welcome to the Machine» и «Have a Cigar», а также частичное участие в написании музыки к остальным композициям. Теперь ведущий вокал Уотерса появляется как во вступлении, так и в финале пластинки.

В амбициозном «Animals» Роджер предстаёт в качестве основополагающей силы Pink Floyd: безоговорочного идеолога, автора всех текстов и исполнителя большинства вокальных партий. Ему же принадлежит не менее половины музыкального материала. Начиная с этого альбома работа в группе Pink Floyd становится для её основного лидера манифестацией, настоящим крестовым походом против лицемерного истеблишмента, упорно ведущего нашу прекрасную планету к уничтожению.

В «The Wall» Уотерс – вдохновитель концепции, основной композитор, автор всех слов, один из продюсеров и исполнитель большей части вокальных партий. Две части «In the Flesh», трёхчастная «Another Brick in the Wall» (мыслимы ли сегодня Pink Floyd без знаменитейшего басового риффа и выкрика «Hey teacher!»?), уникальные по звуку и структуре «One of My Turns», «Don\'t Leave Me Now», «Nobody Home», «Vera», «Outside the Wall», выдающаяся мелодика «Hey You», тевтонская ритмика «Waiting for the Worms» и многое другое в этом сложном цикле – личный вклад Роджера. Он же берёт на себя решающую роль в постановке живого воплощения программы, играет ключевую роль в сочинении «концертного» инструментала «The Last Few Bricks» и пишет сценарий для переплавки смыслов альбома в формат кинофильма. В работе над саундтреком Уотерс продолжает прогрессировать, дополняя репертуар команды глубоко личной песней «When the Tigers Broke Free».

Основу материала для «The Final Cut» ключевой басист Pink Floyd сочиняет уже в полном одиночестве, к тому же впервые в истории группы становясь единственным её участником, вошедшим в число продюсеров. Теперь его самобытный вокал присутствует в каждой песне, и только в одной из них партия поделена с Дэвидом Гилмором. Роджер превращается в безоговорочного лидера команды, а её движение в «фарватере Уотерса» достигает своего апогея.



Карьера Роджера вне Pink Floyd получилась фрагментарной и неровной, но ему удалось состояться в качестве крупного сольного исполнителя.

Музыкальные критики небезосновательно упрекали творчество Уотерса в слабой вариативности. Для верных же поклонников более чем очевидна вся прелесть этих до мелочей продуманных, интригующих музыкальных историй, заряженных не покидающей Роджера болью сопереживания, искрой подвижничества и яростью протеста. Каждый из его номерных альбомов – это либо последовательный рассказ, либо единая тема, где большая часть песен тесно переплетена между собой и где логика сурового факта воссоединяется с фантазией, а самокопание и депрессивный тон – с необоримым стремлением к надежде.

Сольное движение Уотерса началось ещё в 70 году, с нескольких инструменталов и перспективных баллад в саундтреке к научно-популярному фильму «Тело» («The Body»). Далее, на фоне постоянно нарастающего влияния на материал Pink Floyd, мастер продолжил независимое становление в ряде абстракций, написанных для фильмов «Искусство и Машина» («L\'Art et la Machine») (1974) и «Магритт» («Magritte») (1978).

Уже в половине песен из мегаселлера «The Wall» Роджер, был, по сути, сольным артистом. Неудивительно, что первый его полноценный альбом «The Pros and Cons of Hitch Hiking» (1984) выглядел продолжением основной линии последних работ Pink Floyd. Правда, над преимущественно остросоциальными и политическими посланиями начала преобладать ирония на тему межгендерных отношений, где суровый философ предстал вдруг глубоко лиричным, полным сентиментальных исканий скитальцем по жизни, подкрепляющим свои многословные выводы до нежности тонкой мелодикой. Альбом построен в виде череды сновидений путешественника, где беспрестанно сменяют друг друга апломб и конфуз, наслаждение и депрессия, восторг и боль, рождая резонный для него вопрос: за или против путешествий автостопом? И даже… за или против… самой жизни? Да и стоит ли разделять сон и явь, если вокруг – хотим мы того или нет – одна необъятная реальность? А спасение, оказывается, вовсе не в самоизоляции. Оно – в обратном – в светлой открытости миру. А ещё – в возможности в миг тревожного пробуждения увидеть рядом с собой человека, совсем не случайно вписанного в сценарий твоего микрокосма. «Банальщина», на которой, тем не менее, держится наша экстраординарная цивилизация.

Запись с радиотрансляции, в первой части представляющей хиты Pink Floyd, а в основе второй – живую версию «The Pros and Cons…», разошлась среди поклонников как дебютный сольный концертник Уотерса под названием «Live in New York» (1985).

В саундтреке «When the Wind Blows» (1986) автор продолжает тему ядерной угрозы миру, уже заявленную на исходе «The Final Cut». Но теперь к этим невесёлым краскам добавляется тема опасности радиоактивного заражения. Пожилая английская пара, пережившая Вторую мировую войну, обречена на насильственную смерть спустя сорок лет. Но ещё не подозревает об этом, ведь новый враг коварней гитлеровских «Штуков». Обилие звуковых эффектов и их смысловая функция теперь превосходят многое из того, что было сделано Роджером до и после, а способность к сочинению настоящей киномузыки закрепляется до уровня абсолюта. С этого же релиза и без того особенный вокал обильно обогащается нотками надлома (в зачатке обозначенными ещё в перевалочном «The Wall»), ставшими ожидаемым итогом нещадного к нему отношения. Рождается технически несовершенный, но в то же время неотразимо цепляющий вокальный стиль, один из самых искренних и неподражаемых в рок-музыке.

Выражая свои по-юношески пламенные чаяния в боевике «Radio K.A.O.S.» (1987), Уотерс обращается к стабильной фанковой ритмике и электронным инновациям. Большая часть материала теперь звучит на уровне сочных и выразительных хитов: в такой плотной концентрации – в первый и последний раз в творчестве Роджера. Вместе с тем диск воспринимается как прямое продолжение предыдущего цикла: речь вновь заходит об опасности глобальной катастрофы, спровоцированной дрязгами холодной войны и злоупотреблением спутниками связи. Спасти мир от гонки вооружений и, следовательно, от неминуемой гибели, намереваются два брата. Каждый в меру своего понимания и физических возможностей. И, как ни странно, выигрышным оказывается метод прикованного к инвалидной коляске «безмолвного» Билли. Сначала, используя свои психические резервы, он подключается к голосовому компьютеру, выходя через него на телефонную связь с одним из диджеев Лос-Анджелеса. А затем, посредством своего появления в радиоэфире и ментального подключения к системам запуска ракет, из песни в песню подводит мир к пониманию тотального ужаса возможной катастрофы. К счастью, инициированный Билли последний отсчёт оказывается симуляцией. Он лишь хотел припугнуть обезумевших, которые ради слепых амбиций и наживы игнорируют смертельную опасность для миллиардов жизней. И когда земляне ощущают себя на волосок от гибели, внезапно наступает покой. Так на смену кошмарному сну приходит пробуждение, согретое зыбкой пока ещё верой в завтрашний день.

Радиотрансляция частей ноябрьского шоу в Квебеке (Канада) благодаря поклонникам, запечатлевшим её на плёнку, приобрела вид компактного концертника «Live in Quebec» (1987).

21 июля 90 года – день берлинского грандиоза, когда один из величайших альбомов Pink Floyd был исполнен его главным автором при содействии артистов первой величины для сотен миллионов зрителей (более трёхсот тысяч – у сцены, остальные – у телеэкранов). По-настоящему звёздный час для сольного Уотерса, ставший знаковым для многих любителей рок-музыки. Мало кого оставили равнодушным и чуть позже выпущенные альбом и видео ««The Wall». Live in Berlin».

А уже через два года выходит самый интересный и наиболее продуманный из альбомов Роджера «Amused to Death» (1992). Аранжировки здесь «астрально» глубоки, а многие тексты звучат подобно проповеди. Эмпатия, которую Уотерс пронёс через лучшие годы Pink Floyd в качестве символа неравнодушия, ранимости и борьбы за духовную экологию, воплотились в новых, ещё более трагичных (но в то же время притягательных) красках. Отвращение к войне, религиозным догмам, безверию и материализму, плагиату и пошлости – всё это воссоединяется в долгой и пронзительной истории «Amused to Death». Что ждёт человечество, позабывшее об искренности, поиске Истины и ответственности за детей? Смерть… в поисках очередных развлечений, где реальный морской бой с гибнущими людьми репортёры преподносят в качестве телешоу. Да, один павший – это герой, приметная жертва. Тысячи и миллионы – просто безликая статистика… И наблюдающие за нами посланники Абсолюта сделают свой точный вывод: «Эта цивилизация развлекла себя до смерти»…

Откатав на исходе ХХ века два успешных турне по Северной Америке, Роджер выпускает грандиозный концертник «In the Flesh» (2000), основу которого составляет наследие его бывшей группы. Завершается альбом новой многообещающей песней.

Спустя год выходит DVD-продолжение «In the Flesh» – Live Movie (2001), включающее аналогичный аудиоверсии список произведений, но с несколькими вкраплениями новых элементов.

В ходе третьего, теперь уже мирового раунда турне «In the Flesh», в продажу поступает первый сборник Уотерса под перспективным названием «Flickering Flame» – The Solo Years. Vol. 1» (2002). Альбом содержит несколько лучших сочинений Роджера, кавер-версию песни Боба Дилана, пару студийных раритетов и демо новосочинённой композиции.

Через два года на мальтийском причале Форт Сайнт Анджело под фейерверки, прожектора и лазеры для сотен миллионов телезрителей прокрутили три новых фрагмента из ещё не вышедшей оперы «Ça Ira» (30.04.04.). Полный релиз состоялся спустя почти полтора года, в 2005-м, в англо- и франкоязычном вариантах, представляя многоплановую историю о пассионариях, которые, в искреннем порыве ринулись навстречу переменам, пытаясь через кровь и разрушение победить былую систему ценностей. Ринулись, не понимая, что если любовь и братство между одними переплетаются с ненавистью и враждой к другим… большой и мрачный Тупик неизбежен.

В самом начале века почти каждый год Уотерс записывал и издавал по одной новой композиции, одновременно нарабатывая материал для очередного альбома.

2006, 2007 и 2008 годы отметились впечатляющими гастролями, где почти весь репертуар состоял из проверенной классики бывшей группы Роджера в виде альбома «The Dark Side of the Moon» и ряда избранных хитов. Последовали такие интересные во многих отношениях трансляции, как «Live at Rock in Rio», «Live at NSWAS», «Live in Lucca», ««Ca Ira» World Premiere», «Live in Buenos Aires» и другие…

16 августа 10 года ряд сетевых ресурсов опубликовал любительское видео воссоединения двух лидеров Pink Floyd под названием «For Hoping Foundation». Не первое с учётом невероятного «Live 8», собравшего в июле 2005-го весь квартет Pink Floyd, да и не последнее, но единственное, в котором Дэвид Гилмор и Роджер Уотерс отработали целый мини-концерт вне группы. Выступление случилось шестью днями ранее «релиза» на благотворительном вечере в поместье Киддингтон-Холл (Оксфордшир, Англия), под названием «Hope and Optimism for Palestinians in the Next Generation». Объединённые идеей поддержки палестинских детей, Дэвид и Роджер собрали немалую сумму, исполнив три суперхита Pink Floyd плюс «To Know Him Is to Love Him» из репертуара The Teddy Bears. Это было первое совместное выступление Уотерса и Гая Пратта, басиста группы с 87 года.

Следом пришло время возрождения «The Wall». С новой живой интерпретацией двенадцатого альбома Pink Floyd Роджер с неизменным успехом выходил на сцену более двухсот раз в период с 10 по 13 год. Разумеется, продолжением стал фильм, помимо концертного материала включающий многие пронзительные и личные эпизоды из жизни Уотерса, сопровождаемые инструментальными зарисовками, специально сочинёнными для фильма. Премьера «Roger Waters: «The Wall» прошла в сентябре 14-го на кинофестивале в Торонто (Канада) (общемировая премьера и релиз фильма на видео состоялись только через год), а альбом «Roger Waters: «The Wall» Soundtrack»» увидел свет в ноябре 15-го.

Ещё через год стартовали новые концерты, ставшие достойным продолжением самых пиковых шоу прошлого как в плане масштаба, так и в драматургическом отношении.

Более чем долгожданный студийник «Is This the Life We Really Want?» вышел в июне 17 года. И снова полыхающий гнев, снова тоска, которую, кажется, и не заглушить уже. Но и всё та же Надежда, всё то же стремление к Свободе. Как Ты выжила, Надежда, находясь в тисках нескончаемых разочарований? Свобода, Ты не отчаялась ждать, покорно распахнув объятия в момент, когда Шанс ещё реален, но мы всё медлим и медлим, исправно питая свой эгоизм? И только одно притупляет боль: догадка, что всеобщее самооглупление, повальная беспринципность, подлость политиков – эти и им подобные факторы Рока – закономерны. Они лишь неизбежные спутники Движения к безмерно высокой, но ещё не осознанной как следует Цели. И пока мы на этом Пути, пусть поток струнных вновь и вновь ложится на краски суровых баллад оттенками бесконечного, единого на всех, предзакатного Неба. Пусть музыка лечит. И пусть не угаснет Стремление.

Полная огня, достойная красивого финала живая программа «Us + Them», продолженная выпуском одноимённого концертника, прощанием, конечно же, не стала. Как и турне «This Is Not a Drill», стартовавшее в 22 году, а также альбом сетевых резизов «The Lockdown Sessions». Неугасимое бунтарское и творческое пламя Уотерса, а также озвученные художником планы дарят нам вполне реальную надежду на волнующее и интересное продолжение, причём уже в недалёком будущем.



Личная жизнь:

Жёны и подруги во взрослый период жизни (с момента начала отношений): Джуди Трим (с 68-го по 75-й), Кэролин Кристи (с 76-го по 92-й), Присцилла Филлипс (с 92-го по 2001-й), Лори Дарнинг (с 2003-го по 15-й), Рула Джабрил (16-й), Камила Чавес (с 17-го по сей день).

Дети: Гарри (1977), Индия (1978), Джек Флетчер (1997).



Николас Беркли Мэйсон (Nicholas Berkeley Mason) родился 27 января 1944 года в Бирмингеме, Великобритания, будучи единственным мальчиком из четверых детей зажиточной четы Уильяма и Салли Мэйсонов (дочерей звали Сара, Мелани и Сирена). Учился Ник в лондонской эксклюзивной школе «Frensham Heights School». Глава семьи, кинорежиссёр, автор нескольких документальных фильмов на автомобильную тематику, с детства привил сыну любовь к историческим авто и участию в гонках. Ещё одним серьёзным увлечением Мэйсона стала музыка, особенно джаз и рок-н-ролл. После не слишком успешных попыток овладеть виолончелью и фортепиано начинающий гонщик довольно скоро перешёл к ударным, наиболее соответствующим его бодрому настрою на жизнь. Засев за самодельную установку ещё в студенческие годы, он уже тогда сформировал свой раскованный, безошибочно узнаваемый почерк – важную составляющую звучания Pink Floyd.

Поступив в 63 году в Лондонский Политехнический Институт, Ник встретил там таких же как и он студентов и музыкантов-любителей Ричарда Райта и Роджера Уотерса. С этого момента и началось формирование великой команды. Уклон в сторону музыкального будущего усугублялся сомнительной для каждого из них методикой обучения архитектуре, по общему признанию неприемлемо закостеневшей в своей догматичности.

Будучи парнем скромным и ненавязчивым, Ник всё же унаследовал деловую твёрдость отца, совмещая хипповую беспечность с организаторским чутьём, сыгравшим свою роль в становлении Pink Floyd.

Удивительно, но завзятый острослов и мастер метафоры Мэйсон никогда не писал стихов, не стал автором-песенником. Ему, однако, хватило ресурса для интересных музыкальных находок. В качестве самостоятельного автора музыки Ник впервые проявился в «Doing It» – перкуссионном инструментале из концертной сюиты «The Man» (по альтернативным данным – на пару лет раньше – в абстракции «Nick\'s Boogie»), а также в «Ummagumma», где он представил трёхчастную психоделическую минисюиту «The Grand Vizier\'s Garden Party». Первая и заключительная фазы этой композиции циклически охватывают расположенную посередине панорамную развёртку – структурное решение, в дальнейшем широко раскрытое Pink Floyd уже без копирайта Ника. Самой же известной шумовой конструкцией Мэйсона является, конечно же, «Speak to Me». На протяжении всего своего творческого пути Ник с разной интенсивностью придерживался участия в джемовых наработках группы и даже в структурировании композиций. «Nick\'s Boogie», «Interstellar Overdrive», «A Saucerful of Secrets», «Careful With That Axe, Eugene», «Up the Khyber», «Main Theme», «Work», «Atom Heart Mother», «Rise and Shine», «One of These Days», «Echoes», «Absolutely Curtains», «Time», «Any Colour You Like», «Pan Am Shuffle», «Carrera Slow Blues», «Sum», «Skins» – окажись на месте активного, обладающего художественным воображением Мэйсона лишь покорный исполнитель, эти и некоторые другие произведения получились бы куда менее привлекательными, а какие-то из них и вовсе не состоялись бы. Ну а значимость вклада барабанщика Pink Floyd в работу с тэйп-эффектами – особенно в таких альбомах, как «The Dark Side of the Moon», «The Final Cut» и «A Momentary Lapse of Reason» – по сей день остаётся недооценённой. Львиную долю шумовых записей для этих и других дисков (а также самых первых концертных программ группы) Ник сделал лично, выезжая на места натурной записи, а иногда и генерируя идеи. Кроме того, «непевец» Ник Мэйсон превосходно справился с вокалом как для эксцентричных и малоизвестных «Scream Thy Last Scream» и «The Merry Xmas Song», так и для почти хитовой «Соrporal Clegg».



Ещё на пике популярности Pink Floyd Мэйсон начал пробовал свои силы вне группы, сотрудничая как барабанщик или продюсер с Робертом Уайаттом, The Damned, Стивом Хиллэджем… На рубеже семидесятых/восьмидесятых ряд пластинок записал с джазисткой Карлой Блей. Первые же собственные релизы Николаса появились, скорее, случайно.

Однажды очередной материал Блей привлёк особенное внимание Мэйсона, что и дало толчок к появлению пластинки «Nick Mason\'s Fictitious Sports» (1981). И хотя для своего дебютника Ник не сочинил ни единой мелодии, его сопричастность к процессу охватила сразу несколько ипостасей: исполнителя всех барабанных и перкуссионных партий, ведущего продюсера и одного из звукоинженеров. Наверное, подобным образом звучали бы и песни от самого ударника Pink Floyd, сумей он их написать.

«Profiles» (1985), в котором Мэйсон создаёт музыку вместе с Риком Финном из 10 СС, частично продолжает линию первого сольника. Это снова эклектика в виде джаза, рока и фолка, но теперь – с изобилием электроники и фанковых ритмов. В альбом входит лишь две песни с текстами Дэнни Пейронелла, остальной материал – хорошая фоновая музыка, не лишённая аранжировочного изыска.

После альянс Мэйсон/Финн сфокусировался на саундтреках. Ряд довольно интересных, энергоёмких работ стартовал с фильма-автобиографии «Life Could Be a Dream» (1986) и ролика о знаменитой спортивной трассе «Cresta Run» (1986). Далее последовала целая победная серия из музыки для триллеров «Телесный контакт» («Body Contact») (1987), «Глазной белок» («White of the Eye») (1987) и «Танк Маллинг» («Tank Malling») (1989).

В 98 году свет увидела книга «Into the Red», написанная Мэйсоном в соавторстве с гонщиком-испытателем Марком Хэйлсом. Работа посвящена автомобилям, сыгравшим заметную роль в истории гонок. К книге прилагается CD с шумами моторов, чьи «тембры» всегда служили для ушей Ника не меньшей усладой, чем самый изысканный прог. В истории сольного творчества флойдов встречались альбомы без сопровождения из тэйп-эффектов, однако теперь произошло обратное – Мэйсон спродюсировал и выпустил диск, целиком состоящий из таковых.

Кажется абсолютно справедливым, что автором биографической книги «Inside Out: A Personal History of Pink Floyd» (2004) стал не один из определяющих творцов коллектива, склонных тянуть одеяло на себя, а именно Ник – не только композитор умеренного уровня и скромный человек, но и единственный музыкант, сыгравший в каждом концерте группы, работавший над всеми её альбомами.

В последующие годы «Inside Out» неоднократно переиздавалась со всё новыми дополнениями. Самыми важными из них стали фрагменты, описывающие всевозможные воссоединения между музыкантами Pink Floyd. Такие, как выступление квартета в 2005-м, новый альбом трио в 14-м и ряд других. Все те события, в которых наш мастер остроумной, юморной летописи и один из участников славной команды проявился ещё и как наиболее искренний энтузиаст.

А в 18 году была сформирована концертная команда Nick Mason\'s Saucerful of Secrets, включающая давнего соратника флойдов бас-гитариста и вокалиста Гая Пратта. Начался новый успешный этап в жизни Николаса, посвящённый популяризации раннего материала Pink Floyd. Первым итогом этой вдохновляющей деятельности стал концертник «Live at «The Roundhouse»», вышедший в сентябре 20-го. Новые шумовые конструкции, придуманные при участии Мэйсона и дополнившие видеоверсию, стали намёком на возможное развитие проекта даже вне привязки к древней классике.

В 22 году Ник и Гай вернулись как участники Pink Floyd, сыграв для нового сингла группы, после чего продолжили радовать публику выступлениями в составе Saucerful of Secrets. Одним из самых значительных достижений команды стало живое возрождение сюиты «Echoes», осуществлённое в рамках одноимённого турне.



Личная жизнь:

Жёны (с момента начала отношений): Линди Раттер (с 68-го по 75-й; являясь профессиональной флейтисткой, она сыграла в трёх композициях Pink Floyd, записанных в 69-м), Аннетт Линтон (с 89-го по сей день).

Дети: Хлоя (1971), Холли (1975), Гай (1990), Кэри (1991).



Роджер Кит Барретт (Roger Keith Barrett) – первый из будущих флойдов, чьё младенчество прошло вне риска погибнуть под бомбёжками гитлеровской авиации, появился на свет 6 января 1946 года в Кембридже, Великобритания. Он был третьим из пятерых детей, родившихся в семье представителей среднего класса Артура Макса Барретта и его супруги Уинифред. (И если старшая сестра Розмари, которая присматривала за Роджером до конца его дней и стала хоть сколько-то известной благодаря журналистам, то этого никак не скажешь про его вторую сестру Рут и братьев Дональда и Алана.) В 51 году семейство переехало с Глиссон-роуд на Хиллс-роуд.

Раннее детство Роджера едва ли омрачалось какими-то серьёзными конфликтами или несчастьями. Отец, работавший патологоанатомом, очень любил симфоническую музыку и неплохо играл на фортепиано. (Он также был учёным-микологом – исследователем грибов и автором лично иллюстрированных литературных трудов по этой теме.) В семье часто устраивались музыкальные вечера, где больше других преуспевал, конечно же, Роджер. Отец всей душой поддерживал тягу сына к музыке, сначала купив ему банджо, а несколько позже – акустическую гитару. Как и его старшие братья, Барретт посещал начальную школу «Morley Memorial Junior School», в которой преподавала мать Роджера Уотерса, после чего перешёл в «Cambridgeshire High School for Boys», где познакомился уже с самим Роджером.

Большое чёрное пятно на светлом полотне жизни Роджера Кита, которого тогда уже звали Сид (Syd), возникло в декабре 61-го, когда отец юного таланта довольно неожиданно умер от рака. Известно, что Барретт очень сильно переживал утрату, хотя своё состояние никогда не афишировал. Для него это был момент окончательного расставания с детством, резким, крайне болезненным ударом, разделившим жизнь на до и после.

По поводу ёмкого псевдонима, облегчившего будущим поклонникам Pink Floyd задачу по отличию нашего героя от другого знаменитого Роджера, существует несколько версий. Согласно наиболее распространённой из них, Сидом он стал с подачи завсегдатаев одного из баров Кембриджа. Якобы они посоветовали Барретту взять себе имя игравшего там джазмена, его однофамильца. Согласно ещё одной версии, идея пришла от одноклассников в виде мимолётного прозвища. Случилось это после того как Роджер Кит появился на скаутском объекте Абингтона не в уставной шляпе, а в плоской кепке, обычной для выходцев из рабочего класса. Представителей этой социальной группы в то время нередко назвали сидами (нарицательное от простого и распространённого имени).

Окончив среднюю школу для мальчиков Барретт поступил в местный Художественно-технический колледж («Cambridge\'s College of Arts and Technology»), на факультет искусства. Второй страстью Сида было рисование. Выйдя на эту стезю, он, в конце концов, подался в Лондон, где поступил в Кембервелскую художественную школу («Camberwell Art School in Pecham»). Однако коллекционирование блюзовых, фолковых и джазовых пластинок продолжалось, а мечта стать профессиональным гитаристом лишь прогрессировала. Даже в столице огромная часть свободного времени уходила на сочинение первых песен и творческие контакты с целым рядом начинающих исполнителей.

Одними из таких исполнителей были вышеупомянутый Уотерс, давний кембриджский приятель Барретта, уроженец Бирмингема барабанщик Николас Мэйсон и местный клавишник Ричард Райт. Все трое учились в Лондонском Политехническом Институте, в который Сид поступил в 64-м. В этом году на волне общности интересов и тесной дружбы и была сформирована команда энтузиастов, давшая росток легенде рока по имени Pink Floyd.

В течение пары стартовых лет Барретт был их основным автором, гитаристом и ведущим певцом. Он придумал группе название и насытил её корневую систему изрядной порцией мистицизма и символики. Сид почти никогда не обращался к кантилене, часто строя песни на неформатной, удивительной ритмике словосочетаний. Именно его нетривиальное восприятие реальности позволило флойдам выйти на ту стезю, где они уже своими силами утвердятся в качестве одного из величайших музыкальных коллективов современности.

Первые два сингла Pink Floyd – «Arnold Layne» / «Candy and a Currant Bun» и «See Emily Play» / «Scarecrow» – составили исключительно песни Барретта. Его же «Apples and Oranges» стала заглавной для третьего.

Сказочный, весёлый и пугающий дебютник группы «The Piper at the Gates of Dawn» не мог бы состояться без Сида: лишь одна композиция альбома обошлась без копирайта негласного лидера. При его абсолютном авторстве были рождены такие наполненные искрящимся вдохновением песни, как «Astronomy Domine», «Motilda Mother», «Flaming», «The Gnome» «Chapter 24», «The Scarecrow»…

Даже уступая силам трагических обстоятельств, беспощадно отдаляющих от полнокровного творчества и от связи с группой, Барретт всё же привнёс свой бесценный вклад и в ряд композиций второго LP – «A Saucerful of Secrets». А полностью сочинённая им «Jugband Blues» заняла почётное место в финале альбома.



Не лишён печати исключительного таланта и сольный путь Сида. Да, здесь очевиден акцент на простоту и сентиментальность, но и он не стал препоной для использования завораживающих метафор и попыток вырваться за пределы эмпирической трактовки мира. Будь то программные «The Madcap Laughs» и «Barrett» (1970), записанные при поддержке друзей по Pink Floyd, сборники неизданного «The Peel Sessions» (1987) и «Opel» (1988) или же итоговый «Wouldn\'t You Miss Me?» (2001) – в каждом из них сольный Сид почти столь же убедителен, как и в составе группы. То же самое можно сказать и про затяжной, сложносочинённый инструментал «Rhamadan», ставший сетевым приложением к сборнику «An Introduction to Syd Barrett» (2010).

Неудивительно, что и уход в более чем тридцатилетнюю кембриджскую самоизоляцию и даже ранняя отправка на перезагрузку 7 июля 2006 года не поставили точку в развитии того музыкально-поэтического наследия, которое Роджер Кит Барретт успел оставить миру. Здравствующие флойды не прекратили исполнять материал Сида и песни, ему посвящённые, поиск неизданных материалов с участием ушедшего гения актуален по сей день и приносит плоды, а количество фанов и последователей продолжает расти.



Подруги: Либби Гаусден (с 61-го по 64-й), Вивьен Бранс (65-й), Дженнифер Спайрз (с 64-го по 66-й), Линдси Корнер (с 66-го по 68-й), Мэри Джонсон (67-й) Дженнифер Фабиан (67-й), Джун Чайлд (с 67-го по 68-й) Кэри Энн (68-й), Джилли Степлз (69-й), Эвелин Роуз (Игги Эскимоска) (69-й), Гайла Пиньон (с 69-го по 70-й).



Дэвид Джон Гилмор (David Jon Gilmour) родился 6 марта 1946 года в том же британском Кембридже, в семье университетского лектора по генетике и зоологии Дугласа Гилмора и школьной учительницы (позднее – киномонтажёра) Сильвии Уилсон. У четы Гилмор родилось четверо детей: дочь Кэтерин и три сына – Дэвид, Питер и Марк. На момент рождения второго по старшинству Дэвида семья жила в Трампингтоне, графство Кембриджшир, а в 56 году осела в Грантчестер Медоус.

Детство будущего композитора прошло в относительном благополучии, хотя и не без неизбежных мрачноватых вплетений. С одной стороны, гипертрофированная демократичность и снисходительность родителей позволяли детям развиваться наиболее гармонично. С другой, этот метод не мог не аукнуться побочным эффектом: однажды родители умчались по делам в Америку, оставив пятилетнего Дэйва вместе с четырёхлетним братом Питером и семилетней сестрой в школе-интернате почти на год (Марк, скорее всего, на тот момент ещё не родился). Поразительно, но Гилморы забрали детей домой лишь через несколько месяцев после возвращения в Англию, и тем пришлось встречать очередные Рождество и Новый год в «застенках». Этот суровый опыт породил в душе юного Дэвида ощущение предательства, спровоцировал что-то вроде обиды на родителей, особенно на мать. Дальнейшие же её попытки «загладить вину» общением и участием казались ему лицемерными.

В одиннадцать лет Гилмор начал ходить в местную школу для мальчиков под названием «The Perse Preparatory School for Boys». Там, посещая кружок по рисованию, он познакомился с ещё двумя будущими участниками группы Pink Floyd Сидом (тогда ещё Роджером) Барреттом и Роджером Уотерсом, которые учились в соседней школе.

Своё призвание Дэйв твёрдо знал уже на рубеже пятидесятых-шестидесятых годов, когда получил в подарок от соседа дешёвую испанскую гитару, окончательно затмившую для него и без того смутный смысл учёбы в «The Perse». Фокус был взят на освоение неотразимого инструмента, с опорой на самоучитель знаменитого американского фолк-музыканта и оппозиционного политактивиста Питера Сигера. Страсть Гилмора к игре подогревалась его растущим интересом к соулу, фолку, рок-н-роллу и ритм-н-блюзу. Брат Питер, увлечённый бас-гитарой, тоже не жаловался на своё равнодушие к музыке, однако ему (как и самому младшему Марку, позже подхватившему интерес старшего к шестиструнке) не удалось достичь сходных результатов. За несколько месяцев Дэвид неплохо овладел «акустикой», довольно быстро перейдя к вылазкам на рубежи «электричества». Первые пробы были сделаны на старой полуакустической гитаре со звукоснимателем. На ней юный гитарист в компании единомышленников, включающих Сида, множил навык, ориентируясь на стиль и приёмы того же Сигера, Хэнка Марвина, Чака Берри, Кита Ричардса и других авторитетов.

В сентябре 63 года, закончив школу, Гилмор поступил в Кембриджский колледж искусств и технологий («Cambridgeshire College of Arts of Technology») на факультет современных языков, где продержался до июля 64-го. А летом 65-го родители Дэйва, привлечённые уровнем заработка учёных в Штатах, перебрались в Нью-Йорк окончательно, уже не в первый раз предоставив детям возможность выкручиваться в меру их возможностей (в предыдущий раз это было в 61-м, когда Дэвиду и Питеру пришлось перекантоваться в лагере скаутов). Вероятно, младшего сына Марка родители забрали с собой.

К тому моменту Дэйв уже играл в местных любительских группах: сначала присоединился к коллективу The Newcomers, а затем вошёл в состав The Ramblers, позже переименованную в Jokers Wild (недолгое время одним из её участников был и басист Питер Гилмор). Ночами джокеры выступали в любом подходящем месте, а по утрам, порою спустя лишь часа три-четыре, Дэвид должен был идти на какую-нибудь временную работу. Всё это не только порядком изматывало, но и едва ли позволяло сводить концы с концами. Но, похоже, парень не унывал.

Наш герой никогда не был лёгким на подъём трудоголиком, но его творческий путь всегда определялся целеустремленностью, самоконтролем и способностью довести интересное дело до благополучного итога. О многом говорит уже тот факт, что ещё до возникновения Pink Floyd Гилмор гастролировал и выпустил пластинку, а спустя годы стал одним из первых флойдов, решившихся на масштабное турне за периметром бренда.

В случае с Дэвидом формирование углублённого, даже медитативного мироощущения не могло происходить в отрыве от притягательных в своей уютной чистоте ландшафтов, окружающих его полупровинцию. Особую же роль во время общения с местной природой отводилось «ритуалу» купания в речушке Кэм, той самой, что станет для Гилмора и Pink Floyd настоящей метафизикой, сакральным символом вечного Течения жизни. Питаемая впечатлениями детства мечтательность, тонкое чувство гармонии и неравнодушие к бедам мира сплавятся в тот мелодийно-философский микс, который и принесёт Дэвиду всемирную славу. Здесь надо отметить, что в данном случае немалую роль в развитии эмпатии сыграют вовсе не догмы англиканской церкви, а истинно «левацкое» воспитание. Именно оно спустя годы выльется в результативное подвижничество. (Печально, конечно, что эта сердобольная линия не обойдётся без сбоев и тревожных нестыковок морального и даже интеллектуального плана. Например, в области понимания демократических свобод. Но все эти сбои и нестыковки, пусть и породив массу болезненных стычек среди поклонников, едва ли в силах обнулить по-настоящему благородные результаты, которых удалось достичь нашему рок-меценату.)

Гилмор всегда старался быть в курсе основных музыкальных тенденций. Одним из первых британских гитаристов он начал использовать приёмы овердаба, фуза, бэндинга, вибрато… Его необыкновенную интуицию в построении звукового пространства и акцент на создание атмосферы подметили ещё коллеги по Jokers Wild. Будучи, с одной стороны, строгим конструктором, а с другой – ищущим рок-мечтателем, Дэвид не мог не выйти на стезю многостаночника. Освоив целый арсенал музыкальных инструментов (от губной гармоники до саксофона), он состоялся и как автор великолепных гармоний, чаще всего делая это интуитивно, не вымучивая. В итоге лишь Гилмор стал участником Pink Floyd, способным в полном одиночестве сочинить, сыграть и спеть композиции, из которых можно было бы собрать альбом, на слух едва ли отличимый от работы всей группы.