– Ирочка? – переспросил Павловский и пожал плечами. – Не знаю, что и сказать вам…

– Правду.

– Они познакомились с Ирой чисто случайно на бенефисе ныне покойной актрисы. Девчонки их тогда ещё в школу ходили. Разговорились в фойе два одиночества, и как-то так получилось, что им показалось, будто угольки в их сердцах, спрятанные под серым пеплом печали, начали слегка разгораться.

«Да Игорь Валентинович у нас поэт», – подумала про себя Мирослава, а вслух спросила:

– И между ними разгорелось взаимное чувство?

– Разгорелось? – задумчиво переспросил Павловский. – Я бы скорее сказал, начало тлеть…

– Интересно. А почему вы так решили?

– Со слов самого Лёвы.

– В тот вечер они вышли из театра вместе?

– Да. Лёва проводил Ирочку до дома. Но ничего такого больше в тот вечер не произошло. Просто они обменялись телефонами. И Лёва спустя месяц пригласил Валю на новый спектакль.

– Спустя месяц?

– Представьте себе! – Павловский тихо рассмеялся. – Как мне потом говорила сама Ира, она к этому времени и думать о нём забыла.

– То есть ваш друг ей в первую встречу не понравился?

– Почему не понравился? – удивился Павловский. – Очень даже понравился. Она первые дни ждала его звонка, бежала к телефону, как только он зазвонит. Но потом решила, что Лёва просто продинамил её. И махнула на него рукой.

– А почему ваш друг так долго ей не звонил?

– Не поверите! Лёва мучился сомнениями.

– Какими сомнениями?

– Как к этому отнесётся Маша. Не оскорбится ли она.

– Понятно, – сказала она, хотя сомнения Льва Яковлева были ей не совсем понятны.

– Ирина тоже была вдовой? – спросила Волгина.

– Да, Ира тоже рано похоронила мужа.

– Итак, ваш друг позвонил, и Ирина Михайловна приняла его предложение отправиться вместе с ним в театр?

– Да. Хотя она не сразу сообразила, кто ей звонит. Но потом поняла и обрадовалась.

– С этого времени они стали встречаться постоянно?

– Не так чтобы постоянно, – замялся Павловский.

– А как?

– Они время от времени вместе ходили в театры, в музеи, на выставки. Но где-то примерно через год они сблизились.

– Стали любовниками? – уточнила Мирослава.

– Что-то в этом роде, – неохотно признал Павловский.

– А их дочери знали об этом?

– Не сразу. Но потом Лёва и Ира всё-таки познакомили девочек.

– Почему же они не поженились?

– Ну что вы! – воскликнул Павловский, точь-в-точь как прима оперного театра. И Мирослава ожидала, что он добавит: «Как можно!»

Но Павловский больше ничего не сказал, и Мирослава сочла нужным подтолкнуть его:

– Что вы имеете в виду своим «ну что вы»?

– Не мог же Лёва привести в дом мачеху для Леночки?!

– А что в этом такого? Мне кажется, что, наоборот, девочке как раз требуется женская забота и внимание.

– Да, забота и внимание родной матери, но не посторонней женщины, – продолжал упорствовать Павловский.

– Ирина Михайловна к тому времени уже не была вашему другу посторонней женщиной и вполне могла заменить девочке мать. А Лев Сергеевич мог заменить дочери Валентовой отца.

– Глупости, – отмахнулся от её слов Павловский и спросил: – Вы в детстве сказки читали?

– Сказки? – удивилась Мирослава и призналась неожиданно для собеседника: – Я и сейчас их время от времени читаю.

Павловский моргнул пару раз, а потом проговорил наставительно:

– Тогда вы должны знать, чем кончается дело, когда в доме появляется мачеха.

– Игорь Валентинович, – укоризненно проговорила Мирослава, – вы взрослый человек. Разве вы не догадываетесь, что сказки и реальная жизнь разные вещи?

– Это ещё бабушка надвое сказала, – заявил Павловский.

– Насколько я понимаю, ваш друг даже не заговаривал с дочерью о том, что он хотел бы жениться на Ирине Михайловне.

– Нет, – покачал головой Павловский и добавил: – Я даже не уверен в том, что Лёва хотел на Ире жениться.

– Зачем же он встречался с ней столько лет?

– А почему нет, – ошарашил её друг Яковлева, – его всё устраивало.

– А Ирину Михайловну?

– Надо думать, что её тоже.

– Почему нужно думать именно так?

– Если бы Иру что-то не устраивало, она бы просто отказала Лёве от дома.

– Вашему другу не приходило в голову, что она просто боялась снова остаться совсем одна?

– Может, и так, – пожал плечами Павловский, – но, во всяком случае, это не моё дело.

– А как относилась к вашему другу дочь Ирины Михайловны?

– Если честно, – признал Павловский, – то Настя относилась к Лёве отвратительно.

– И в чём это выражалось?

– Она не только холодно с ним разговаривала, но и часто грубила. Ира говорила мне, что Настя хочет, чтобы мать рассталась с Лёвой.

– А мать к дочери не прислушивалась?

– Выходит, что нет.

– Елена, в свою очередь, тоже настраивала отца против любовницы?

– Нет. Лена была уверена, что отец не женится. А то, что он с кем-то встречается, по-моему, её не волновало. – Павловский помолчал и добавил: – Я бы даже сказал, что в последнее время, особенно когда у Лены появился Руслан, она даже против женитьбы отца возражать бы не стала.

– Почему?

– Потому что ей не хотелось оставлять его совсем одного. Но и жить с отцом вместе после замужества она не хотела бы.

– Она сама вам об этом говорила?

– Скорее, намекала.

– А как вы оцениваете Руслана? – спросила, не сдержавшись, Мирослава.

– По-моему, весьма приличный парень и любит Леночку.

– А она его?

– Надо думать, что да.

– Игорь Валентинович! Это правда, что труп вашего друга обнаружила дочь Ирины Михайловны на балконе матери?

– Правда.

– Она открыла мешок и обнаружила среди останков голову Льва Сергеевича, по которой его и идентифицировала?

– Да, всё так и было, – подтвердил Павловский.

– Мне трудно представить себе такую хладнокровную женщину, – призналась Мирослава.

– А что тут удивляться, – пожал плечами Павловский. – Настя хирург, так что ей не привыкать.

– Вот оно что. Елена мне об этом не говорила.

– Наверное, просто не придала значения.

– Возможно, – обронила с сомнением в голосе Мирослава.

– Но если вы думаете, что это Настя убила Лёву, то вы ошибаетесь, – неожиданно заявил Павловский.

Мирослава так не думала, но всё же спросила:

– И почему я, по вашему мнению, ошибаюсь?

– Во-первых, – стал загибать пальцы Павловский, – Настя просто по сути своей на это не способна.

– Не аргумент, – небрежно бросила Мирослава.

– Во-вторых, она никогда бы не подбросила труп в квартиру своей матери.

– На балкон.

– Всё равно! В-третьих, кто-то из соседей видел на пожарной лестнице дня за два до того, как Настя обнаружила Лёву, мальчишку в чёрном, который карабкался по лестнице ловко, как обезьяна.

– Почему же соседи не вызвали полицию?

– А то вы не знаете наших людей! Решили, что парень просто озорует. Прогнали его и успокоились.

– Полиции это известно?

– Да.

– У вас, Игорь Валентинович, есть и «в-четвёртых»?

– Есть. В тот день, что убили Лёву, Насти не было в городе.

– А где она была?

– За три дня до этого они со своим другом уезжали на дачу к его родителям.

– Это может подтвердить только её друг?

– Его родители, соседи и какие-то там родственники.

– Значит, Настя уехала из города, оставив мать в больнице?

Павловский кивнул.

– И при этом она ругала бесчувственность вашего покойного друга?

– Молодо-зелено, что вы хотите, – вздохнул Павловский.

– И ещё одна деталь, Елена сказала, что, обнаружив её отца, Настя сначала позвонила ей и только потом в полицию.

– Да. Настя и Елена давно невзлюбили друг друга. Но если Лена этого не демонстрировала, всегда держала себя в руках, то Настя порой просто рвала и метала.

– Бедные больные! – вырвалось у Мирославы.

– Какие больные? – удивился Павловский.

– Те, что попадут на стол к такому хирургу, который рвёт и мечет.

– Но с больными она так себя не вела.

– Вы уверены?

– Ну…

– Если это черта характера, то она проявляется во взаимоотношениях с разными людьми. И не факт, что под горячую руку Насте не попадались пациенты.

– Не факт, – был вынужден согласиться Павловский. Выглядел он при этом весьма уныло.

Мирослава догадывалась, что где-то в глубине души Игорь Валентинович жалеет Ирину Михайловну.

У неё оставался к нему ещё один вопрос, который мог сильно не понравиться Павловскому, но выбора у неё не было, и она задала его:

– Игорь Валентинович! У вашего друга были ещё женщины, кроме Ирины Михайловны?

На миг ей показалось, что Павловский, как жена Лота, превратился в соляной столб.

– Что вы имеете в виду? – спросил он через некоторое время с видом оскорблённой добродетели.

– Я задала вам прямой вопрос, не требующий расшифровки.

– Я не понимаю, зачем вам это?

– Уверяю вас, не затем, чтобы очернить образ вашего друга. Просто мне нужно знать, встречался ли Лев Сергеевич с другими женщинами?

– Это не исключено, – осторожно ответил Павловский и пояснил: – Ведь они с Ирочкой не были связаны никакими обязательствами, не говоря уже об узах брака.

– Где обычно ваш друг знакомился с женщинами?

– Ну, я не знаю…

– И всё-таки?

– На отдыхе в Турции у него была некая Ольга. Но, вернувшись сюда, он больше с ней не встречался.

– Почему?

– Она была замужем. Но сказала об этом Лёве только перед самым отлётом на родину.

– И это его покоробило?

– Лёва не хотел разбивать семью.

– А разве эта Ольга хотела выйти за него замуж?

– Насколько мне известно, нет. Но ведь никогда нельзя исключить вероятность того, что муж узнает о любовнике, и тогда не избежать скандала.

– А ещё у него был кто-то?

– Лёва мне рассказывал ещё о Зине. С ней он познакомился в продуктовом магазине. Но встречались они всего пару раз.

– Как давно это было?

– Несколько месяцев назад.

– А почему они расстались? Зина тоже была замужем?

– Нет. Лёва сказал, что его оттолкнула вульгарность женщины. – Подумав, мужчина добавил: – Хотя, со слов Лёвы, Зина внешне была очень красивой женщиной.

– У вас не создалось впечатление, что ваш друг стал тяготиться отношениями с Ириной Михайловной и искал ей замену?

– Если Лёва и устал, то не от Ирины, а от нападок Насти, – вынужден был признать Павловский и добавил: – Я не думаю, что он искал Ирочке замену, просто, наверное, хотел отдохнуть в тихой гавани.

– Значит, услугами женщин лёгкого поведения ваш друг не пользовался?

– Вы издеваетесь?! – возмутился Игорь Валентинович.

– Нет, я просто уточняю, – постаралась скрыть улыбку Мирослава.

«Святоша» Павловский так неуклюже выгораживал друга, сменившего не одну подружку, что не улыбнуться было трудно.

– Я хочу попросить вас об одной вещи, – решительно заявил тем временем Павловский.

– Рискните, – разрешила Мирослава.

– Я убедительно прошу вас не задавать таких вопросов Леночке.

– Я и не собиралась спрашивать её об этом.

– Спасибо! – с пафосом произнёс Павловский.

– Ну что ж, Игорь Валентинович, я благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной. – Мирослава поднялась из-за стола и поманила официанта, чтобы расплатиться.

– А я, пожалуй, выпью ещё чашечку кофе, – сказал Павловский, – до свиданья.

– До свиданья, Игорь Валентинович.

Павловский посмотрел вслед уходящей Мирославы. И печально вздохнул. Он теперь и сам не знал, правильно ли сделал, посоветовав Елене нанять частного детектива. Он почему-то не подумал о том, что детективов заинтересует личная жизнь Льва.

«Какая разница, были у Лёвы другие женщины или нет? – недовольно думал он, покачивая наполовину опустевшей кофейной чашкой, – ведь не женщина же разрубила его на куски. Ясно, как божий день, что орудовал какой-то обезумевший мясник. Так нет же, научились у французов – шерше ля фам».

Глава 7

Мирослава забралась в салон и села на пассажирское место.

– Устал ждать? – спросила она Мориса.

– Нет. Куда теперь?

– Давай доедем до пешеходной улицы и спустимся вниз. Мне надо проветриться.

Он кивнул. Они оставили машину на платной стоянке возле пешеходной улицы и спустились вниз на набережную в районе речного порта. Там Мирослава села на лавочку возле маленькой часовни и стала смотреть на реку и белые прогулочные теплоходы.

– Морис, как ты думаешь, чем можно заманить в ловушку мужчину?

– Наверное, женщиной, как ни банально это звучит, – пожал он плечами.

– Вот и я так думаю. Но друг погибшего Яковлева придерживается иной версии.

– Какой же?

– Я не спрашивала его об этом напрямую, но думаю, что в его воображении нарисован замок людоеда, вернее, вампира, расположенный на скале или в глухом лесу. И к этой обители зла неведомыми путями подходят доверчивые путники и просятся на ночлег, в их числе и Лев Сергеевич. А уж оттуда их выносят разделанными на куски.

– А вы не попытались переубедить его в ошибочности этой версии?

– Нет, не пыталась, – покачала головой Мирослава, – к чему тратить напрасно нервные клетки и время. Я пыталась вытащить из него хоть какую-то полезную информацию.

– Не удалось?

– Из сбивчивых речей Павловского мне стало ясно только одно, что у Яковлева, кроме его постоянной женщины, были и другие.

– И вы думаете, что одна из них…

– Не знаю. Ещё оказалось, что дочь Валентовой Анастасия работает хирургом.

– Ого!

– Но у неё алиби.

– Так я и не думал, что это она Яковлева порубила. Просто это в какой-то мере объясняет, что она не испугалась разрезанного на куски Льва Сергеевича.

– С натяжкой объясняет, – неохотно согласилась Мирослава.

– Вы собираетесь с ней встречаться?

– Да, но не сегодня. Сегодня мы навестим её маму, Ирину Михайловну.

– Почему в таком порядке?

– Я думаю, что будет разумнее сначала поговорить с Ириной Михайловной Валентовой. А уже потом с её дочерью Анастасией Александровной.

– Так чего мы ждём?

– Ждём, когда Анастасия заступит на дежурство. У неё сегодня вторая смена.

Детективы немного погуляли по набережной и даже купили там знаменитое фисташковое мороженое. Мирослава хоть и не была фанатом сладкого, но от этого мороженого не отказывалась.

– Жаль, что Дона с нами нет, – тихо вздохнула она.

– Котам нельзя сладкое, – наставительно проговорил Морис.

– Да знаю я, – с лёгкой досадой отозвалась она и добавила: – Ну и зануда ты.

– Я не зануда, – улыбнулся он.

Преодолев несколько пролётов лестницы, они снова оказались на пешеходной улице, в конце которой их терпеливо дожидалась на стоянке «Волга».



Дом, в котором жила Ирина Михайловна, стоял рядом с тенистым сквером.

Мирослава подняла голову и посмотрела на пожарную лестницу. Да, с неё нетрудно было забраться на балкон любой из квартир, расположенных рядом с ней.

«Интересно, – подумала Мирослава, – окна квартиры Валентовой выходят во двор или смотрят на сквер?»

Она надеялась скоро это выяснить.

На двери подъезда стоял домофон, и Волгина набрала номер квартиры. Прошло примерно полторы минуты, прежде чем в квартире сняли трубку и спросили:

– Кто это?

– Здравствуйте, Ирина Михайловна! Я Мирослава Волгина. Пришла по поручению Елены Яковлевой.

– Леночки? – неуверенно переспросила женщина.

– Да. Вы можете позвонить ей и уточнить.

– Нет, что вы, я верю вам, – почему-то смутилась Валентова.

Вскоре щёлкнула, открываясь, дверь подъезда. Детективы заранее решили, что Морис останется внизу, чтобы не пугать присутствием постороннего мужчины не вполне окрепшую после болезни женщину.

Мирослава поднялась по лестнице и, оказавшись на третьем этаже, нажала на звонок квартиры Валентовой.

– Да-да, уже открыто, – прозвучал всё тот же мягкий неуверенный голос.

Мирослава толкнула дверь, переступила порог и оказалась под ослепительным светом, освещавшим всю, как на ладони, слегка вытянутую прихожую со всеми её шкафами, зеркалом и небольшим диванчиком.

«Здесь прямо как под светом софитов», – невольно промелькнуло в голове Мирославы.

И Ирина Михайловна, по-видимому, догадавшись, о чём она думает, пробормотала, оправдываясь:

– Это Настюшина идея. – Вздохнула и добавила: – А Лёва всегда говорил, что прихожую нужно освещать более интимным, рассеянным светом. Но я не хотела спорить с дочерью. Проходите, пожалуйста, в комнату, – пригласила она.

Вскоре хозяйка и гостья уже сидели в креслах возле журнального столика, в середине которого стояла низкая широкая ваза с увядающими ландышами.

Мирослава любила ландыши, но запах увядающих цветов всегда причинял ей почти физические страдания, и она не понимала тех, кто оставлял стоять на виду умирающие цветы и дышал этим запахом увядания.

«Что это? – спрашивала она сама себя. – Апатия, безразличие к окружающему миру, наплевательское отношение к самому себе?»

Глядя на хозяйку квартиры, Мирослава подумала, что эти ландыши, отравляющие своим дыханием воздух, олицетворяют жизнь этой женщины. И не только сегодняшнюю. Кажется, этот застой начался гораздо раньше. И есть ли в этом и вина погибшего Льва Сергеевича?

Валентова прервала её мысли:

– Вас Леночка прислала ко мне с каким-то поручением? – В голосе женщины прозвучала слабая надежда. Или Мирославе это только показалось?

Волгина развернула лицензию и показала её хозяйке квартиры.

– Я частный детектив. Елена Львовна обратилась в наше агентство с просьбой найти убийц её отца.

– О господи! – Женщина прижала обе руки к вискам. Потом спросила: – А разве полиция их не ищет?

– Ищет.

– Но тогда…

– Елена Львовна надеется, что мы найдём быстрее.

– Ну да, конечно. Я понимаю.

– Ирина Михайловна, вы согласитесь нам помочь?

– Я с радостью! Но как?

– Просто ответьте на мои вопросы.

– Хорошо.

– Некоторые из них могут оказаться неприятными для вас и даже причинить вам боль.

– Что же поделаешь, – покорно вздохнула Валентова. – Лёвиных убийц всё равно искать надо. А если Леночка вас наняла, значит, она вам доверяет. Я только хотела спросить… – женщина посмотрела на Мирославу и замерла.

– Спрашивайте, Ирина Михайловна.

– Вы вот сказали, что зададите мне неприятные вопросы.

Мирослава кивнула.

– Я могу надеяться, что ответы на них не покинут этой комнаты.

– Если это зависит от меня, – сказала Мирослава, – то можете.

– Я не совсем вас поняла, – растерянно проговорила женщина, – вы сказали, что если это зависит от вас.

– Да, я так сказала. Потому что вы, например, можете рассказать о нашем разговоре своей дочери. И тогда ваши ответы узнает Настя. И от меня уже не будет зависеть, расскажет она о них какому-либо третьему лицу или нет.

– Что вы! Настенька никогда! – горячо заверила её женщина.

– В таком случае вам не о чём беспокоиться.

– Спрашивайте, – разрешила Валентова.

– Как давно вы познакомились со Львом Сергеевичем?

– Пятнадцать лет тому назад. Наши дочери ещё были детьми.

– Где вы познакомились?

– В нашем драматическом театре на бенефисе ныне покойной…

– Как быстро ваши отношения переросли в близкие?

– Они долго в них не перетекали, – грустно улыбнулась Ирина Михайловна, – и я не уверена, перетекли ли они в них вообще.

– Что вы имеете в виду? – удивилась Мирослава.

– Это надо уточнить, что имеете в виду вы. – И пояснила: – Если физическую близость, то мы сошлись с Лёвой через восемь месяцев. Я не большая охотница до секса, – смущённо призналась Ирина Михайловна, – но ведь мужчине надо. А мне Лёву очень хотелось удержать. Вот я и уступила. И потом всегда, когда он хотел, уступала ему. Самой же мне хотелось духовной близости. А её у нас как раз и не было.

– Вы не доверяли друг другу?

– Я Лёве доверяла. Всё рассказывала ему, и про то, что у нас с Настенькой происходит, и своими душевными переживаниями делилась. А он реагировал сдержанно, если не сказать, холодно. Но первые годы я этого не замечала, вся, как в огне, горела от любви к нему. Потом начала прозревать…

– С помощью Насти, – подсказала Мирослава.

– Да, дочке Лёва не по душе пришёлся…

– А Лев Сергеевич рассказывал вам что-то о своей жизни?

– Да, об их с Леночкой повседневных делах, да и то, когда я его расспрашивала. А сам, нет, никогда.

– Он не предлагал вам жить вместе?

Ирина Михайловна снова покачала головой.

– А вы ему?

– Я как-то намекала ему несколько раз. Но он говорил, что мы взрослые семейные люди.

– Семейные?

– Он имел в виду наших дочерей. К тому же Лёва считал, что и самим нам нужно личное пространство.

«Считай, личная свобода, – подумала Мирослава, – и никаких обязательств».

– Вас это не тяготило?

– Тяготило, – призналась женщина и спросила: – Но что я могла поделать?

– Например, расстаться, – обронила детектив.

– Вам легко говорить, молодой, красивой, свободной. А я уже была не молода и с дочкой на руках. Кому я больно нужна? А совсем одной оставаться было страшно, – призналась женщина.

Мирославе претило такое восприятие жизни, но она знала, что примерно так думает добрая половина женщин, переступивших тридцатилетний порог. К тому же в её задачу не входило перевоспитание теперь уже на самом деле немолодой и уставшей от всех передряг женщины. Единственное, что она могла ей сказать и сказала:

– Вы не одна. У вас есть дочь!

– Да, – без особого энтузиазма согласилась Ирина Михайловна, – у меня есть Настенька, но она выйдет замуж.

– И тогда у вас ещё и внуки появятся, – не дала ей впасть в уныние Мирослава, – так что опускать руки рано. Приготовьтесь отдать всё хорошее, что у вас есть, внукам.

– Думаете, оно им будет нужно?

– Уверена, что нужно. Если вы, конечно, не предстанете перед ними пессимисткой, вечно жалующейся на жизнь.

– Вам легко, – начала она причитать снова.

– Сейчас всем трудно, – пресекла последующие жалобы Мирослава.

– И я очень тоскую о Лёве. Он снится мне каждую ночь. Я просыпаюсь и плачу. Я никогда не смогу его забыть, – женщина заплакала.

– Не думаю, что он стоит ваших слёз, – вырвалось у Мирославы.

– Что? – От неожиданности женщина даже перестала плакать.

Волгина вовсе не собиралась рассказывать Валентовой о том, что Лев Сергеевич ей изменял. С открытием глаз матери на бывшего любовника гораздо лучше справится Настя.