– Да, она пошла в квартиру матери, чтобы прибраться там, и открыла балкон. А на балконе она увидела незнакомый ей мешок, открыла его из любопытства и увидела там моего отца.

– Как она узнала, что это он?

– По его голове.

– Она что, рассматривала всё это? – изумилась Мирослава.

– Да.

– Ну и нервы у неё!

– Но это не всё, – тяжело вздохнула Елена. – Она сразу набрала мой номер и сообщила, что над моим отцом поработал мясник и забросил его на балкон её матери.

– Почему она позвонила вам, а не в полицию?

– В полицию она тоже позвонила, но потом. А мне первой, как она потом объяснила, чтобы я не волновалась за отца.

– То есть?!

– Нашёлся он! – Елена закрыла лицо руками и зарыдала.

Мирослава не стала её утешать и предлагать ей воду, просто ждала, когда стихнут рыдания. Она не верила в то, что стакан воды помогает от отчаяния и безысходности, хотя, чего греха таить, порой и сама его предлагала, но слабым и внушаемым натурам. Елене Яковлевой вода не поможет.

И точно, через некоторое время девушка перестала плакать и сказала:

– Наверное, скоро я выплачу все слёзы. Я хочу, чтобы вы нашли его!

Волгина не стала спрашивать, кого нужно найти. Это и так ясно.

– Ради этого, – проговорила она решительно, – я готова продать не только машину, но и квартиру.

– Глупости, – сказала Мирослава, – гонорар, который вы заплатите нам, не пустит вас по миру.

– Спасибо.

– Пока не за что. Вы сказали, что вы работаете в фирме друга своего отца.

– Да, в рекламном агентстве.

– Как, вы сказали, зовут вашего начальника?

– Игорь Валентинович Павловский.

– Мне нужен его телефон и, если знаете, домашний адрес.

– Да, конечно.

– Так же адрес Ирины Михайловны Валентовой. А её дочь Настя живёт с ней?

– Нет, она живёт отдельно.

– Она замужем?

– Нет. Но у неё есть мужчина.

– Который живёт с ней?

– Я не знаю.

– Но где живёт Настя, знаете?

– Знаю.

– Так напишите мне её имя-отчество-фамилию.

– Анастасия Александровна Валентова.

– Прекрасно. – Мирослава придвинула Елене лист бумаги и ручку. – Пишите и адрес.

– А телефон?

– И телефон.

Елена старательно выводила адреса и телефоны, а Мирославе даже через стол было видно, какой у Яковлевой чёткий и аккуратный почерк.

– А ваш молодой человек не захотел приехать с вами? – спросила детектив, как бы мимоходом, когда Елена поставила последнюю точку на листе бумаги.

Девушка подняла голову, внимательно посмотрела на Мирославу, словно что-то мысленно взвешивая, прежде чем дать ответ, прижала на миг верхними зубами нижнюю губу, а потом ответила:

– Я не знаю, права я или нет, но я ещё не говорила Руслану, что обратилась к частному детективу.

– Вот как?

– Да. Ведь это мой отец и это мои проблемы, значит, я должна их решать сама, а не перекладывать на плечи моего молодого человека.

– Вам виднее, – сухо ответила Мирослава.

А Елена неожиданно спросила:

– А как бы вы поступили на моём месте?

– На вашем месте, не знаю, – честно ответила Мирослава, – но на своём, если бы у меня был любимый человек, я бы с ним посоветовалась.

Яковлева чуть было не спросила: «А разве тот красавец, что встретил меня, не ваш любимый мужчина?» Но вовремя прикусила язык.

Однако Мирослава догадалась, о чём подумала клиентка, и, стараясь скрыть улыбку, ответила:

– Я с ним советуюсь.

– С кем, с ним? – вырвалось у Елены.

– С тем, о ком вы подумали.

– Простите.

– Не за что. Пока у меня больше нет к вам вопросов. Если появятся, я вам позвоню. А сейчас идите в приёмную, заключите с агентством договор и внесёте задаток.

– Хорошо. До свиданья.

– До свиданья.

Мирослава смотрела в спину уходящей Елены, которую та держала прямой, но было видно, или скорее чувствовалось, что плечам девушки очень хочется опуститься, и только усилием воли она оставляла их расправленными.

«Ей бы сейчас очень пригодилась поддержка близкого человека. Жаль, что у них с Русланом не столь доверительные отношения».

И невольно ей пришло на ум: «Может быть, в этом есть и вина её отца. Ведь он не дал ей увидеть, что мужчина и женщина могут не только встречаться ради секса, но и поддерживать близкие эмоциональные и духовные отношения».

Она с благодарностью вспомнила бабушку и дедушку, которые заменили ей рано погибших родителей. Уж они-то умели любить друг друга и не прятали нежности и заботы друг о друге ни от детей, ни от внуков.

– Ну что, твоя душенька довольна? – спросила Мирослава вошедшего в кабинет Мориса.

– А ваша? – ответил он вопросом на вопрос.

– Появление у нас клиентки позволяет нам действовать, не особо оглядываясь на официальных лиц, расследующих дело о вампире… – проговорила она задумчиво.

– Но вас что-то тревожит?

– Тревожит меня растущее число жертв.

– Ваши информаторы назвали вам новые имена?

– Увы. И без прохождения по всей цепочке нам не разгадать загадку одного звена, то есть убийства отца нашей клиентки.

– Вы уверены, что это серия?

– На девяносто девять и девять десятых процента.

– Я тоже так думаю, – признался он.

– Хотелось бы мне знать наверняка, привлечён ли Шура к расследованию этого дела.

– Он не признается.

– Не признается, – согласилась Мирослава и добавила: – До поры до времени.

Глава 6

Уже с вечера они решили, что начнут с опроса лиц, так или иначе связанных с отцом Елены Яковлевой.

Первым на очереди, по мнению Мирославы, стоял друг Льва Сергеевича Яковлева Игорь Валентинович Павловский, он же владелец рекламного агентства, в котором работала Елена.

В том, что отец пристроил дочку под крылышко друга, не было ничего удивительного. Большая часть россиян именно так и искали работу, с помощью родных и знакомых, проще говоря – по блату.

Мирослава позвонила Павловскому вечером.

Игорь Валентинович нисколько не удивился её звонку. Скорее всего, он ждал его. Ведь в отличие от парня Елены Руслана, он знал о том, что она обратилась в детективное агентство, более того, сам его и посоветовал дочери убитого друга.

Вот только Игорь Валентинович оказался очень занятым человеком и сказал, что утром он никак не может с ней встретиться, так как не в силах отменить большую часть уже заранее запланированных дел и назначенных встреч. Но после двух дня, если детектива это устраивает, они могли бы встретиться в любом кафе или даже у него дома.

Мирослава выбрала кофейню «Старая мельница». И не потому, что кофейня умудрялась уже много лет удерживать демократические цены на хороший кофе и выпечку. Но и потому, что столики там располагались не близко друг к другу, плюс к этому в кофейне не было яркого света, а только туманные плывущие огни и свечи на столиках, зажигаемые по желанию клиентов.

К чести Павловского, спорить он не стал и твёрдо пообещал, что подъедет к кофейне в десять минут третьего.

– Только как мы узнаем друг друга? – озадачился Игорь Валентинович.

– На какой машине вы подъедете? – спросила Мирослава.

– На чёрном джипе «Тойота».

– Прекрасно. А я на серой «Волге».

– Но…

– Если к десяти минутам третьего мы не опознаем друг друга, – сказала Мирослава с улыбкой, которую Павловский, естественно, видеть не мог, – то созвонимся.

– Дело! – одобрил Павловский и добавил: – Отбой.

«Отбой так отбой», – подумала Мирослава.

Поэтому утром они неспешно занимались текущими делами, то есть Морис выуживал из интернета всё, что можно было найти связанного с вампирами, а Мирослава вычленяла из всего добытого ту информацию, которая действительно могла пригодиться.

Сама себе в это время она представлялась петухом, который роется в куче мусора, надеясь отыскать жемчужину. В результате, жемчужина так и не нашлась, зато некоторые найденные материалы, по мнению детективов, наводили на размышления, которые могли оказаться полезными.

На встречу с Павловским они поехали вместе, заранее договорившись, что Морис останется в машине.

Без десяти два их «Волга» остановилась на стоянке перед «Старой мельницей». Ровно в десять минут третьего на стоянку въехала чёрная «Тойота». Из неё тотчас выбрался высокий подтянутый мужчина и стал оглядываться вокруг в поисках серой «Волги».

Мирослава выбралась из салона и пошла к нему.

– Здравствуйте, вы Игорь Валентинович Павловский?

– Точно. – Его серые глаза внимательно на неё посмотрели. – А вы, как я понимаю, детектив Мирослава Волгина?

– Правильно понимаете, – улыбнулась Мирослава дружелюбно и пригласила: – Зайдём в кофейню?

– Да-да, конечно.

Они заняли столик возле колонны, сделали заказ. Глядя на языки пламени, нарисованные на стенах, коим иллюзию движения придавала искусно сделанная подсветка, Павловский спросил:

– Вы любите кофе?

– Терпеть не могу! – искренне призналась Мирослава.

– Тогда почему… – даже при сумрачном свете Мирослава заметила его вытаращенные глаза.

– Потому, – объяснила она, – что встретились мы вовсе не для того, чтобы пить кофе, а обсудить стороны жизни вашего друга, которые могли привести его к трагедии.

– Понятно, – упавшим голосом произнёс Павловский, а потом добавил: – А я, с вашего позволения, и кофе попью. Я, между нами, кофеман.

– Отлично, – отозвалась Мирослава, – значит, я не прокололась с местом встречи.

Уголок его рта с левой стороны дрогнул. Наверное, это должно было обозначать улыбку.

– Насколько мне известно, вы в курсе того, что Елена Яковлева обратилась в наше агентство.

Павловский кивнул.

– И инициатором этого обращения были именно вы?

– Я, – подтвердил Павловский.

– Поэтому я надеюсь на вашу всестороннюю помощь.

– Всё, что в моих силах, – заверил её он.

– Игорь Валентинович, нам предстоит выяснить, какие действия или поступки вашего друга могли завести его в ловушку.

– Не только его, – обронил Павловский.

– Что?!

– В полиции сказали, что это серия.

– Возможно. Но мы будем прежде всего заниматься убийством вашего друга.

– Конечно, конечно, – закивал Павловский.

– Как давно вы знаете Льва Сергеевича Яковлева?

– С институтской скамьи.

– Из этого следует, что вы знали и его жену?

– Машу? Конечно. Я был свидетелем у них на свадьбе. Потом стал крёстным отцом Леночки.

– Ваш друг любил свою супругу?

– Не то слово! Он души в ней не чаял! Когда Машуня заболела и истаяла буквально за какой-то год, Лёва чуть не свихнулся. Мы боялись, что он руки на себя наложит. И жить он тогда остался только благодаря Леночке. Ей он посвятил всю свою жизнь.

– А Маша?

– Что Маша? – удивился Павловский. – Я же вам сказал, что она умерла.

– Это я понимаю. Мне нужно узнать, отпустила ли она его, вернее, он отпустил свою жену?

– Вы хотите знать, перестал ли Лёва любить Машу?

– Примерно это.

– Так я со всей уверенностью могу сказать, что не переставал он любить её все эти годы.

– А как же Ирина Михайловна Валентова?

– Ирочка? – переспросил Павловский и пожал плечами. – Не знаю, что и сказать вам…

– Правду.

– Они познакомились с Ирой чисто случайно на бенефисе ныне покойной актрисы. Девчонки их тогда ещё в школу ходили. Разговорились в фойе два одиночества, и как-то так получилось, что им показалось, будто угольки в их сердцах, спрятанные под серым пеплом печали, начали слегка разгораться.

«Да Игорь Валентинович у нас поэт», – подумала про себя Мирослава, а вслух спросила:

– И между ними разгорелось взаимное чувство?

– Разгорелось? – задумчиво переспросил Павловский. – Я бы скорее сказал, начало тлеть…

– Интересно. А почему вы так решили?

– Со слов самого Лёвы.

– В тот вечер они вышли из театра вместе?

– Да. Лёва проводил Ирочку до дома. Но ничего такого больше в тот вечер не произошло. Просто они обменялись телефонами. И Лёва спустя месяц пригласил Валю на новый спектакль.

– Спустя месяц?

– Представьте себе! – Павловский тихо рассмеялся. – Как мне потом говорила сама Ира, она к этому времени и думать о нём забыла.

– То есть ваш друг ей в первую встречу не понравился?

– Почему не понравился? – удивился Павловский. – Очень даже понравился. Она первые дни ждала его звонка, бежала к телефону, как только он зазвонит. Но потом решила, что Лёва просто продинамил её. И махнула на него рукой.

– А почему ваш друг так долго ей не звонил?

– Не поверите! Лёва мучился сомнениями.

– Какими сомнениями?

– Как к этому отнесётся Маша. Не оскорбится ли она.

– Понятно, – сказала она, хотя сомнения Льва Яковлева были ей не совсем понятны.

– Ирина тоже была вдовой? – спросила Волгина.

– Да, Ира тоже рано похоронила мужа.

– Итак, ваш друг позвонил, и Ирина Михайловна приняла его предложение отправиться вместе с ним в театр?

– Да. Хотя она не сразу сообразила, кто ей звонит. Но потом поняла и обрадовалась.

– С этого времени они стали встречаться постоянно?

– Не так чтобы постоянно, – замялся Павловский.

– А как?

– Они время от времени вместе ходили в театры, в музеи, на выставки. Но где-то примерно через год они сблизились.

– Стали любовниками? – уточнила Мирослава.

– Что-то в этом роде, – неохотно признал Павловский.

– А их дочери знали об этом?

– Не сразу. Но потом Лёва и Ира всё-таки познакомили девочек.

– Почему же они не поженились?

– Ну что вы! – воскликнул Павловский, точь-в-точь как прима оперного театра. И Мирослава ожидала, что он добавит: «Как можно!»

Но Павловский больше ничего не сказал, и Мирослава сочла нужным подтолкнуть его:

– Что вы имеете в виду своим «ну что вы»?

– Не мог же Лёва привести в дом мачеху для Леночки?!

– А что в этом такого? Мне кажется, что, наоборот, девочке как раз требуется женская забота и внимание.

– Да, забота и внимание родной матери, но не посторонней женщины, – продолжал упорствовать Павловский.

– Ирина Михайловна к тому времени уже не была вашему другу посторонней женщиной и вполне могла заменить девочке мать. А Лев Сергеевич мог заменить дочери Валентовой отца.

– Глупости, – отмахнулся от её слов Павловский и спросил: – Вы в детстве сказки читали?

– Сказки? – удивилась Мирослава и призналась неожиданно для собеседника: – Я и сейчас их время от времени читаю.

Павловский моргнул пару раз, а потом проговорил наставительно:

– Тогда вы должны знать, чем кончается дело, когда в доме появляется мачеха.

– Игорь Валентинович, – укоризненно проговорила Мирослава, – вы взрослый человек. Разве вы не догадываетесь, что сказки и реальная жизнь разные вещи?

– Это ещё бабушка надвое сказала, – заявил Павловский.

– Насколько я понимаю, ваш друг даже не заговаривал с дочерью о том, что он хотел бы жениться на Ирине Михайловне.

– Нет, – покачал головой Павловский и добавил: – Я даже не уверен в том, что Лёва хотел на Ире жениться.

– Зачем же он встречался с ней столько лет?

– А почему нет, – ошарашил её друг Яковлева, – его всё устраивало.

– А Ирину Михайловну?

– Надо думать, что её тоже.

– Почему нужно думать именно так?

– Если бы Иру что-то не устраивало, она бы просто отказала Лёве от дома.

– Вашему другу не приходило в голову, что она просто боялась снова остаться совсем одна?

– Может, и так, – пожал плечами Павловский, – но, во всяком случае, это не моё дело.

– А как относилась к вашему другу дочь Ирины Михайловны?

– Если честно, – признал Павловский, – то Настя относилась к Лёве отвратительно.

– И в чём это выражалось?

– Она не только холодно с ним разговаривала, но и часто грубила. Ира говорила мне, что Настя хочет, чтобы мать рассталась с Лёвой.

– А мать к дочери не прислушивалась?

– Выходит, что нет.

– Елена, в свою очередь, тоже настраивала отца против любовницы?

– Нет. Лена была уверена, что отец не женится. А то, что он с кем-то встречается, по-моему, её не волновало. – Павловский помолчал и добавил: – Я бы даже сказал, что в последнее время, особенно когда у Лены появился Руслан, она даже против женитьбы отца возражать бы не стала.

– Почему?

– Потому что ей не хотелось оставлять его совсем одного. Но и жить с отцом вместе после замужества она не хотела бы.

– Она сама вам об этом говорила?

– Скорее, намекала.

– А как вы оцениваете Руслана? – спросила, не сдержавшись, Мирослава.

– По-моему, весьма приличный парень и любит Леночку.

– А она его?

– Надо думать, что да.

– Игорь Валентинович! Это правда, что труп вашего друга обнаружила дочь Ирины Михайловны на балконе матери?

– Правда.

– Она открыла мешок и обнаружила среди останков голову Льва Сергеевича, по которой его и идентифицировала?

– Да, всё так и было, – подтвердил Павловский.

– Мне трудно представить себе такую хладнокровную женщину, – призналась Мирослава.

– А что тут удивляться, – пожал плечами Павловский. – Настя хирург, так что ей не привыкать.

– Вот оно что. Елена мне об этом не говорила.

– Наверное, просто не придала значения.

– Возможно, – обронила с сомнением в голосе Мирослава.

– Но если вы думаете, что это Настя убила Лёву, то вы ошибаетесь, – неожиданно заявил Павловский.

Мирослава так не думала, но всё же спросила:

– И почему я, по вашему мнению, ошибаюсь?

– Во-первых, – стал загибать пальцы Павловский, – Настя просто по сути своей на это не способна.

– Не аргумент, – небрежно бросила Мирослава.

– Во-вторых, она никогда бы не подбросила труп в квартиру своей матери.

– На балкон.

– Всё равно! В-третьих, кто-то из соседей видел на пожарной лестнице дня за два до того, как Настя обнаружила Лёву, мальчишку в чёрном, который карабкался по лестнице ловко, как обезьяна.

– Почему же соседи не вызвали полицию?

– А то вы не знаете наших людей! Решили, что парень просто озорует. Прогнали его и успокоились.

– Полиции это известно?

– Да.

– У вас, Игорь Валентинович, есть и «в-четвёртых»?

– Есть. В тот день, что убили Лёву, Насти не было в городе.

– А где она была?

– За три дня до этого они со своим другом уезжали на дачу к его родителям.

– Это может подтвердить только её друг?

– Его родители, соседи и какие-то там родственники.

– Значит, Настя уехала из города, оставив мать в больнице?

Павловский кивнул.

– И при этом она ругала бесчувственность вашего покойного друга?

– Молодо-зелено, что вы хотите, – вздохнул Павловский.

– И ещё одна деталь, Елена сказала, что, обнаружив её отца, Настя сначала позвонила ей и только потом в полицию.

– Да. Настя и Елена давно невзлюбили друг друга. Но если Лена этого не демонстрировала, всегда держала себя в руках, то Настя порой просто рвала и метала.

– Бедные больные! – вырвалось у Мирославы.

– Какие больные? – удивился Павловский.

– Те, что попадут на стол к такому хирургу, который рвёт и мечет.

– Но с больными она так себя не вела.

– Вы уверены?

– Ну…

– Если это черта характера, то она проявляется во взаимоотношениях с разными людьми. И не факт, что под горячую руку Насте не попадались пациенты.

– Не факт, – был вынужден согласиться Павловский. Выглядел он при этом весьма уныло.

Мирослава догадывалась, что где-то в глубине души Игорь Валентинович жалеет Ирину Михайловну.

У неё оставался к нему ещё один вопрос, который мог сильно не понравиться Павловскому, но выбора у неё не было, и она задала его:

– Игорь Валентинович! У вашего друга были ещё женщины, кроме Ирины Михайловны?

На миг ей показалось, что Павловский, как жена Лота, превратился в соляной столб.

– Что вы имеете в виду? – спросил он через некоторое время с видом оскорблённой добродетели.

– Я задала вам прямой вопрос, не требующий расшифровки.

– Я не понимаю, зачем вам это?

– Уверяю вас, не затем, чтобы очернить образ вашего друга. Просто мне нужно знать, встречался ли Лев Сергеевич с другими женщинами?

– Это не исключено, – осторожно ответил Павловский и пояснил: – Ведь они с Ирочкой не были связаны никакими обязательствами, не говоря уже об узах брака.

– Где обычно ваш друг знакомился с женщинами?

– Ну, я не знаю…

– И всё-таки?

– На отдыхе в Турции у него была некая Ольга. Но, вернувшись сюда, он больше с ней не встречался.

– Почему?

– Она была замужем. Но сказала об этом Лёве только перед самым отлётом на родину.

– И это его покоробило?

– Лёва не хотел разбивать семью.

– А разве эта Ольга хотела выйти за него замуж?

– Насколько мне известно, нет. Но ведь никогда нельзя исключить вероятность того, что муж узнает о любовнике, и тогда не избежать скандала.

– А ещё у него был кто-то?

– Лёва мне рассказывал ещё о Зине. С ней он познакомился в продуктовом магазине. Но встречались они всего пару раз.

– Как давно это было?

– Несколько месяцев назад.

– А почему они расстались? Зина тоже была замужем?

– Нет. Лёва сказал, что его оттолкнула вульгарность женщины. – Подумав, мужчина добавил: – Хотя, со слов Лёвы, Зина внешне была очень красивой женщиной.

– У вас не создалось впечатление, что ваш друг стал тяготиться отношениями с Ириной Михайловной и искал ей замену?