Кайли Хантер

Трое свободны: Не ищи меня

Глава 1

Текст книги может содержать события или сцены, запрещенные законодательством РФ. Переводчик и администрация группы не имеют к этому отношения, не несут за это ответственности, не дают этому моральной оценки и ни к чему не призывают.



Я взглянула на Оливию, надеясь, что она тоже посчитает затею Бернадетт бредовой. Впрочем, мне следовало знать подругу лучше. Оливия жила ради плохих идей. Ее лицо озарилось детским восторгом, стоило Оливии посмотреть на пешеходный мост, покачивающийся в двадцати футах над водой. Если бы не Бернадетт, охранявшая лестницу на дерево, подозреваю, Оливия уже была бы там.

Пешеходный мост представлял собой две сильно истертые веревки, соединявшие полусгнившие доски со взрослыми дубами по обе стороны широкого канала. На легком летнем ветерке мост раскачивался из стороны в сторону как маятник. Я попыталась определить глубину воды, но разглядеть ее не удавалось из-за отражающей солнце поверхности. По собственному опыту я знала, что глубина канала в районе причала не менее дюжины футов, так что в целом он довольно большой. Но если я упаду, не успев преодолеть скалистый берег, меня ничего не спасет.

Когда накануне вечером Бернадетт позвонила и предложила устроить урок ясновидения, я обрадовалась. После стольких лет мне предстояло научиться управлять своими способностями, а не идти у них на поводу. Но мой энтузиазм мгновенно улетучился стоило мне увидеть этот шаткий мост. Не следовало ждать от Бернадетт ничего хорошего.

— Затея выглядит опасной, — заметил подошедший ко мне Остин. — Когда твоя бабушка спросила…

— Бернадетт, — перебила я. — Она просто Бернадетт. Бабушки пекут печенье и едят попкорн за просмотром диснеевских фильмов. Бернадетт бросила меня на произвол судьбы. И с момента нашего воссоединения не переставала травить и оскорблять меня на каждом шагу, а теперь еще и это. — Я махнула рукой в сторону моста.

— Когда Бернадетт попросила помочь, я и представить не мог, что она отправит тебя на прогулку по этой штуке.

— О, я не просто должна перейти мост. Я должна перебраться по нему, находясь в видении.

— Повтори, — попросил Остин.

— Ты слышал меня. Чтобы пройти ее маленький тест, я должна войти в видение, двигаясь по этим шатким доскам. Я даже не смогу видеть. — Я хмуро посмотрела на Остина. — Бернадетт утверждает, что так я научусь осознавать свое физическое тело и одновременно применять экстрасенсорные способности. Грубо говоря, буду одной ногой в обоих мирах.

— Этот мост небезопасно переходить даже с открытыми глазами. Почему она думает, что его можно пройти, не глядя под ноги?

— Не знаю. Но Бернадетт заявила, что это небольшое упражнение — семейная традиция. Только самые сильные экстрасенсы в нашей семье переходили на другую сторону.

Остин прищурился, глядя на мост.

— Я не уверен, что это лучший способ доказать свои экстрасенсорные способности. Разве нет хорошего безобидного письменного теста? Ну, знаешь, находясь в безопасности на земле?

Я пожала плечами.

— Я практически умоляла Бернадетт обучить меня. И вот что она придумала.

— Здесь даже нет никаких веревочных перил, за которые можно было бы держаться.

— Я заметила. — Я отвела взгляд от Остина. С тех пор как его родители и Шелли Брайт прервали наш обед у бассейна на прошлой неделе, мы больше не разговаривали. Я сбежала вскоре после их прихода, но не раньше, чем Остин пригласил меня на свидание. Я отказалась, в основном потому, что в то время проходила главной подозреваемой в деле о смерти моего отца. Но еще одной причиной моего отказа стало вранье Остина о встречах с Шелли. Я до сих пор не разобралась в их отношениях, и эта неизвестность сводила меня с ума.

Услышав шум двигателя, мы все повернулись, чтобы посмотреть, как Айзек направляет свою лодку к причалу Бернадетт. Заглушив мотор, он позволил лодке дрейфовать дальше. В центре дощатого причала все еще виднелась огромная дыра размером с Оливию, куда подруга провалилась неделю назад. Ноа двинулся по причалу, аккуратно огибая отверстие и хватаясь за веревку, брошенную Айзеком.

Эту старую лодку моему другу-полицейскому несколько недель назад подарила Бернадетт. Теперь лодка выглядела не только гораздо чище, но и уверенно держалась выше ватерлинии. Айзек похвастался проделанной работой, сообщив, что для откачки воды из трюма заменил насос, что бы это ни значило. Он был доволен результатом, но меня волновала только исправность лодки, чтобы в случае необходимости она могла доставить меня на берег.

Сегодня утром, как только узнала, что приготовила для меня Бернадетт, я сразу позвонила Айзеку, Ноа и Бритт. Присутствие поблизости полицейского и двух медиков вселяло надежду, что я переживу этот день.

Бернадетт, должно быть, пригласила Оливию. После похорон моего отца, состоявшихся накануне, я с ними практически не общалась. А те несколько раз, когда мы разговаривали, не закончились ничем хорошим.

— Мне пора на ту сторону, — заметил Остин. — Ты уверена, что хочешь через это пройти?

— Нет. Но поскольку на прошлой неделе я чуть не зарезала себя, находясь в видении, мне нужна тренировка.

Глаза Остина от таких откровений расширились, но после недолгого раздумья он поспешил за Бритт. По плану на обоих берегах канала должны дежурить лодка и парамедик — на всякий случай. Остин и Бритт будут караулить на стороне Остина. Ноа и Айзек расположатся на берегу Бернадетт.

Я подошла к Ноа и Айзеку, и поймала спасательный жилет, брошенный мне Айзеком из лодки. Просунув голову в отверстие, застегнула его на груди, а Ноа натянул мне на голову велосипедный шлем, защелкнув ремень под подбородком. Ни спасательный жилет, ни шлем не помогут, если я упаду на скалистый берег, но хоть какая-то защита.

— Тебе не надоело валять дурака? — недовольно рявкнула Бернадетт со своего места у веревочной лестницы. — Или подождем, пока появятся остальные жители города?

— Ты не обязана этого делать, — негромко сказал Ноа. — Мне все равно, что говорит эта вздорная старуха. Ее затея просто безумие.

— До сегодняшнего дня я даже не знала, что у моей семьи есть какие-то традиции. Кажется, это будет весело? — нервно хихикая предположила я.

Ноа покачал головой, с сомнением глядя на раскачивающийся подвесной мост.

— По крайней мере, ты не боишься высоты.

— Это точно, — глубоко вздохнув, ответила я и направилась к веревочной лестнице. — Ничего страшного, совершенно нечего бояться, — успокаивала я себя, взбираясь наверх.

Достигнув уровня моста, я, пользуясь толстыми дубовыми ветвями для равновесия, направилась вокруг дерева в сторону канала. Ухватившись за самую длинную ветку, я медленно пробиралась по веревкам, пока не удалилась от дерева и не встала на первую доску.

Мост подо мной задрожал и еще сильнее заходил ходуном. Я ухватилась за длинный дубовый сук рядом с собой, увеличивая расстояние. Мост немного накренился.

Без перил или веревки, за которые можно было бы держаться, очень важно равномерно распределить свой вес на досках. Если слишком сильно отклониться в сторону или двигаться чересчур быстро, мост перевернется, и я свалюсь в воду.

Сделав еще несколько крошечных шагов и продолжив держаться за дубовый сук, я попробовала выровнять свой вес, чтобы свести к минимуму раскачивание.

— Главное, — крикнула снизу Бернадетт, — когда дойдешь до зеленой доски, вызови видение. Оставайся в обоих мирах, пока не дойдешь до красной отметки.

Я посмотрела вперед, оценивая расстояние. До зеленой доски оставалось около десяти футов. Хорошо хоть глаза будут открыты во время перехода над берегом.

Ступая шаг за шагом, я медленно приближалась к зеленой доске. Ветка, служившая опорой, в конце концов закончилась, и мне пришлось ее отпустить, вытянув руки для равновесия. От брошенного взгляда вниз затряслись поджилки. Я едва миновала скалистый обрыв. Мне безумно захотелось повернуть назад, но я засомневалась, что смогу развернуться, не раскачав мост. А ветка дерева, за которую я держалась, чтобы забраться так далеко, стоило ее отпустить, отлетела на несколько футов.

Мост, чутко реагирующий на каждое движение, продолжал раскачиваться подо мной. Я не ожидала, что будет так сложно. Надеялась, что мой вес стабилизирует его, а не заставит болтаться еще больше.

— Согни колени, Ди, — крикнул Ноа. — Ты слишком напряжена.

Шатаясь, я чуть согнула колени, мысленно умоляя ноги не дрожать. Движение моста замедлилось. Решив, что отступать слишком поздно, я, не разгибая коленей, сделала еще два шага к зеленой доске.

Поискала глазами красную доску, к моему огорчению расстояние до нее казалось немыслимо далеким.

— Давай, Давина, — скомандовала я себе, вдохновляясь энтузиазмом Оливии. — Ты справишься.

После очередного тягостного промедления я сделала последние два шага и добралась до зеленой доски. По крайней мере, теперь я стояла над водой. Шансы на верную смерть немного уменьшились.

— Приступай к делу, — рявкнула Бернадетт. — Клянусь, ты самый трусливый экстрасенс, которого я когда-либо встречала.

Я услышала, как Ноа что-то высказывает Бернадетт, но что конкретно, не расслышала за биением собственного пульса в ушах. Закрыла глаза, призывая мои экстрасенсорные двери.

В мире видений я очутилась в своей комнате в доме Бернадетт. Белые французские двери вели во внутренний дворик. Сосредоточившись на своем реальном теле и пытаясь почувствовать, как раскачивается мост, я сделала несколько маленьких шагов вперед в обоих мирах.

В мире видений я вытянула руку и открыла дверь, снова делая шаг. Переступив порог, на мгновение задержалась, чтобы закрыть за собой дверь.

Осознавать оба мира оказалось непросто. От такой концентрации голова раскалывалась на части. Я отчаянно захотела потереть виски, но не решилась.

— Осторожно, дорогая, — раздался голос Айзека. — Сдвинься немного влево.

— Не надо ей помогать, — прорычала Бернадетт.

Сохраняя неподвижность в мире видений, я перестроила свои органы чувств на реальный мир, немного сместившись влево. Когда мост покачнулся, помогая себе руками я сохранила равновесие, пока он снова не стал устойчивым.

Как и в большинстве контролируемых видений я начала путь на заднем дворе дома Бернадетт. Все выглядело вполне обычно, но я понимала, Бернадетт ждет более глубокого погружения, чтобы подтвердить мои способности.

В голове промелькнули мысли о Райне. И тут над землей начал подниматься белый туман, лишив меня возможности хоть-что видеть. Когда туман рассеялся, я очутилась в лесу, окруженная деревьями, закрывавшими солнечный свет. Передо мной стоял тот самый синий сарай, в котором мы нашли Тауни. Ее держали там одну, запертой в клетке в подвале. Я не понимала, почему мысли о Райне привели меня сюда, но появилось настойчивое желание заглянуть внутрь.

Я осторожно вошла в сарай. Было темно, но я точно знала, что дверь в подвал находится в дальнем углу. Пересекая небольшое пространство, я с трудом справлялась с двумя мирами, но смогла наклониться, чтобы открыть дверь.

Сделав глубокий вдох, я переключила внимание на свое реальное тело, не давая себе двигаться, в то время как в видении спускалась по деревянной лестнице.

Внизу на земляном полу лежал зажженный фонарь. Я подняла его, чтобы осмотреть подпол, где, как знала, стояла клетка. На вырытых в земле стенах мелькнули тени: в глубине клетки сжалось в клубок маленькое тело.

Я продвинулась на несколько шагов вперед в обоих мирах. Стук в голове становился все громче. Аккуратно присела на корточки перед клеткой, поставив фонарь рядом с собой. Проверила тяжелый висячий замок и убедилась, что он заперт.

Тот, кто находился внутри, зашевелился и отвернулся от света фонаря.

— Кто там? — настороженно спросила я, прислонившись к решетке.

Как только я прикоснулась к железным прутьям, меня осенило, что это видение не похоже на другие. Обычно в них я выступала лишь свидетелем, не способным к взаимодействию. Но сейчас смогла открыть дверь в подвал, передвинуть фонарь. Я даже чувствовала под пальцами прохладные железные прутья.

Вспомнив о замке, задумалась, получится ли его открыть. Я потянулась к нему, решив попробовать, и тут между прутьями появилась рука, которая неожиданно вцепилась в мое запястье. Меня сильно дернуло вперед, и я больно ударилась плечом о клетку, с трудом удержавшись на ногах.

Я услышала ее издевательский смех, прежде чем наши глаза встретились. Райна оказалась так близко, что я почувствовала теплое дыхание на своем лице, когда она засмеялась.

Райна меня обманула. Она заманила меня сюда. Направила в это видение, пока я была слишком сосредоточена на балансировании между двумя мирами. Вопрос лишь в одном: зачем? Чего она хотела?

Меня трясло от страха и неизвестности, я совершенно не понимала, что от нее можно ожидать. Райна выглядела намного старше, чем помнилось мне из детства. И темнее.

Она смерила меня презрительным взглядом и прошептала:

— Вовремя, сестренка.

В ужасе я отскочила, вырывая свою руку из ее хватки. Я пятилась от клетки, пока не толкнулась спиной о грязную стену позади себя.

Райна снова громко захохотала. Как злобная собака, она оскалила зубы и зарычала, заставив меня вздрогнуть, и я еще глубже вжалась плечами в стену.

Вдруг появилось странное ощущение падения. «О, нет», — в панике подумала я, концентрируясь на реальном мире и одновременно вызывая французские двери, чтобы выйти из видения.

Немедля ни секунды, я распахнула одну створку, перешагнула через порог и ударом ноги закрыла ее за собой. Открыв глаза, я вскрикнула, увидев воду в нескольких дюймах от лица. Быстро вскинула руки, чтобы защитить себя.

Тело обожгло огнем, стоило мне оказаться в канале. Шок от холода скрыл боль, когда я погрузилась в воду и закружилась. Я почувствовала, как меня тащит в противоположном направлении, и поняла, это спасательный жилет выталкивает мое тело вверх.

Вынырнув на поверхность, я барахталась в воде, отпихивая от лица плавающий деревянный настил. Вокруг меня кружились рухнувшие в воду остатки моста.

Рассерженная Бернадетт расхаживала взад-вперед по берегу канала, громко выражая свое недовольство по поводу гибели практически семейного мостика. Оливия зашла в воду и принялась вытаскивать веревку и доски к берегу.

Я услышала взволнованный голос Ноа.

— Давина, ты в порядке?

Подняла большой палец, показывая, что все нормально, и увидела, как Айзек направляет свою лодку ко мне. Нырнув под веревки и доски, я проплыла несколько футов в сторону Айзека, подальше от обломков.

Лодка добралась до меня, и я подтянулась на руках, желая поскорее выбраться из воды, Айзек наклонился и вытащил меня за шиворот. Я плюхнулась на дно лодки, и слушая тираду Бернадетт с берега, блаженствовала, согреваясь в ласковых лучах солнца.

— Я больше никогда этого не сделаю, — заявила я Айзеку по пути к причалу.

Он громко рассмеялся.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Сил хватило на то, чтобы освободиться от велосипедного шлема и спасательного жилета, после чего я снова легла на пол лодки. Мои мысли вернулись к Райне. Неприятно было осознавать, что она меня обманула. Но не это беспокоило меня сильнее всего.

Мне не давало покоя ее лицо. Ненависть. Злоба. Даже кровожадность на нем. Такое же выражение я тысячу раз видела на лице своего отца. Но у Фрэнсиса оно всегда напоминало маску. Как будто за ней скрывался другой человек.

На лице Райны это выражение выглядело настоящим. Подлинным. И хотя никогда не смогу это доказать, я наконец-то — после стольких лет — поняла, кто стоял за психическим расстройством моего отца. Я выяснила, кто был этим монстром. Сегодняшнее видение не оставило никаких сомнений в том, что именно Райна управляла действиями монстра. Она дергала за ниточки. Она была монстром все это время.

А значит, это Райна убила и нашу мать… и нашего отца.

Я резко поднялась со дна лодки, ухватилась за борт, и меня вырвало.

Глава 2

Ноа и Айзек вытащили меня из лодки, спустили с причала и уложили в траву на вершине берега. Я все еще тряслась и потела, но Ноа измерил мои жизненные показатели и объявил, что жить я буду. И когда он заявил, что меня стошнило из-за выброса адреналина, я не стала его поправлять.

Вытянув на берег оставшиеся части моста, довольная Оливия, подпрыгивая, направилась ко мне.

— Это было так захватывающе. Можно я пойду следующей?

Я бросила велосипедный шлем Ноа, он его легко поймал и положил рядом со своей медицинской сумкой.

— Ты пропустила момент, когда рухнул мост? — с недоумением уставилась я на Оливию.

— Но мы ведь можем его починить? — с надеждой спросила Оливия.

Я ничего не стала ей говорить, поднялась с земли и отжала воду с нижней части футболки. Остальная одежда тоже промокла, но, в конце концов, в доме Бернадетт у меня полный шкаф вещей. Я могу принять душ и переодеться, прежде чем отправлюсь домой.

— С тобой точно все в порядке, дорогая? — спросил Айзек, подходя ко мне.

— Да, конечно. Я благодарна за то, что ты пришел сюда в свой выходной день.

— Я все равно планировал сегодня порыбачить, — пожал плечами Айзек.

— На какого нацелился? — спросил Ноа, сразу заинтересовавшись.

— На карася, конечно, — ответил Айзек, когда они пошли обратно к лодке.

Я переключила свое внимание на Оливию.

— Даже не думай об этом, — предупредила я ее. — У тебя муж, который сильно разозлится на меня, если я позволю тебе пройтись по этой ненадежной штуковине.

Оливия нахмурилась.

— Нечестно. Ты всегда получаешь все удовольствие.

— Иди и приведи себя в порядок, — набросилась на меня Бернадетт. — У нас еще есть работа.

— На сегодня я закончила. После быстрого душа поеду домой.

Бернадетт нахмурилась.

— Ты закончишь, когда я тебе скажу.

— Ага, конечно, — бросила я через плечо, направляясь по дорожке к ее дому.

За моей спиной раздался грозный голос Бернадетт:

— Дитя, вернись сюда. Мы должны выяснить, кто хотел причинить тебе зло на кладбище. Тебе нужно тренироваться.

— Я уже знаю, кто стоит за тем, что случилось на кладбище, — пробурчала я, продолжая идти.

Бернадетт недовольно хмыкнула, но больше никаких комментариев не последовало. Даже если бы она сказала что-нибудь, я все равно не стала бы слушать. Мне надоело с ней спорить. А рассказывать о новом видении совершенно бессмысленно. Бернадетт и все остальные будут только твердить, что я ошибаюсь, это была не Райна. Они станут уверять меня, что Райна мертва, как это уже случилось на кладбище в прошлые выходные.

По правде говоря, мне и дела нет до того, верит Бернадетт или нет. Но когда остальные встали на ее сторону, я почувствовала, что меня предали.

— Что дальше? — спросила Оливия, догоняя меня бегом. — Надеюсь, что-нибудь интересное.

Я знала, Оливия пытается притвориться, что между нами все в порядке, но еще не была готова забыть о нашей размолвке.

— После душа я отправлюсь домой, чтобы закончить сортировку коробок на чердаке. — Я продолжала смотреть вперед, спросив: — Ты уже нашла папку с документами моей матери? Ты обещала в субботу ее вернуть. Сегодня вторник. Мне нужна эта папка.

— Точно, папка. Я совсем забыла. Я поищу ее сегодня вечером. — Стараясь не отставать, Оливия принялась скакать рядом со мной.

Я сосредоточилась на разрыве между деревьями, который обозначал конец дороги, ведущей на задний двор.

— Может быть, тебе стоит отдохнуть от изучения истории своей семьи, — с надеждой проговорила Оливия. — Займись чем-нибудь другим. Ты стала немного одержимой.

— Я не одержима. Просто решительно настроена. За всем стоит Райна. Я знаю, что это она. И у меня есть все намерения ее найти, с твоей помощью или без.

— Но Давина… Райне было четырнадцать, когда Коллин Куэйд ее похитил. Она мертва. Ты знаешь, что она мертва. Это заблуждение до добра не доведет.

Я развернулась лицом к Оливии. Я уже собиралась отчитать ее, но остановила себя, боясь сказать что-то лишнее. Я не хотела еще больше испортить нашу дружбу. Оливия была моей лучшей подругой. Скорее даже, она была моей семьей. И я понимала, она хотела как лучше, даже если ее сомнение глубоко меня задело. Я покачала головой, решив ничего не говорить. Перейдя задний двор, я снова ускорила шаг.

Слышала, что Оливия остановилась в конце тропинки, но продолжила идти. Не оглядываясь, я миновала двери во внутренний дворик и закрыла их за собой.

* * *

Через полчаса, с мокрыми волосами и пахнущей мылом кожей, я вошла в свой дом, но задержалась в прихожей. Совсем забыла какой беспорядок, оставила после себя.

В поисках ответов я опустошила захламленный чердак, выставив найденные вещи в гостиной. И хотя уже несколько дней разбирала коробки, мне еще предстояло открыть два с лишним десятка ящиков. Чердак, после того как я подмела и вымыла его, был, пожалуй, самой чистой комнатой в доме.

Бросив ключи и сумочку у двери, я схватила стопку пустых коробок и потащила их в гараж. Затем отнесла переполненные мусорные мешки, освободив достаточно места, чтобы поставить кухонный стул рядом со стопкой коробок с надписью «Фрэнсис».

Я избегала коробок отца. Знала, что в них будет труднее всего копаться. До того как отец сошел с ума, он был для меня всем миром. В детстве я ходила за ним по пятам, как потерявшийся щенок, но он всегда с удовольствием проводил со мной время. Он слушал мою болтовню на разные бессмысленные темы, пока работал в гараже или отвозил нас в город за чем-нибудь. Он был моим героем.

Я достала фотоальбом из первой коробки и стала перелистывать страницы. В альбоме хранились школьные фотографии отца, сделанные в год его выпуска. На нескольких я узнала маму, но на большинстве из них были запечатлены мой отец и Ланс — на рыбалке, в походе, играя в футбол, попивая пиво, или просто сидя рядом и смеясь. Казалось, что Ланс и мой отец — одно целое.

Фотография на последней странице альбома выделялась среди других. На ней Фрэнсис и Ланс тоже стояли бок о бок, но рядом с отцом была мама. А по другую сторону от Ланса расположилась Перл. Когда я увидела всех четверых вместе в подростковом возрасте, семейное сходство между Эмбер и Перл бросилось в глаза. От разреза глаз до кончика носа они выглядели почти близнецами. Даже волосы у них были подстрижены одинаково.

Я вытащила фотографию из альбома, изучая лицо каждого в отдельности. Пыталась понять, на кого я больше похожа — на маму или на Ланса, но взгляд постоянно возвращался к легкой улыбке Фрэнсиса. Он всегда будет для меня отцом.

Улыбнулась ему в ответ и уже собиралась отложить фотографию, как заметила странные лица Перл и Эмбер.

Улыбка Перл не достигала глаз, моя тетя притворялась счастливой перед камерой. В озорной улыбке Эмбер можно было заметить безрассудство. Миссис Полсон всегда говорила, что мама отличалась скрытностью. Я подумала, не это ли вижу сейчас, изучая ее фотографию.

Я еще раз взглянула на лица отца и Ланса, но их улыбки были искренними. Что бы ни происходило вокруг, парни ничего не замечали.

Потратив на альбом больше времени, чем собиралась, я заставила себя отложить фотографию в сторону, прежде чем достать несколько чистых и пустых ящиков и заново уложить вещи отца. Накануне я перенесла некоторые вещи на чердак, а чтобы ускорить процесс с отцовскими коробками, решила, что все, что хочу перебрать более тщательно, может пока отправиться в комнату Райны.

Не теряя времени, я рассортировала коробки на три кучи: оставить, выбросить и продать. Обеденный стол уже ломился от вещей на продажу, в основном антикварных, которые мне не нужны.

После разбора у меня осталось три заполненных ящика, которые я до поры до времени перенесла в комнату Райны. В гостиной, я со вздохом посмотрела на оставшиеся неразобранные коробки. День предстоял долгий.

Глава 3

Была уже глубокая ночь, когда я поужинала бутербродом с арахисовым маслом и джемом и легла наконец спать. Как и в большинстве других дней, на следующее утро я проснулась на рассвете, но чувствовала себя хуже, чем обычно. Попивая горячий кофе, я относила последние коробки на крыльцо, надеясь, что летнее утро поднимет мне настроение.

— Доброе утро, — поздоровалась миссис Полсон, пересекая двор.

— Доброе утро, — ответила я и поспешила вниз, чтобы подать ей руку и помочь подняться по лестнице. — Что вы делаете в такую рань?

— Я устала вчера вечером и рано заснула поэтому конечно, поднялась ни свет, ни заря, — пояснила миссис Полсон, устраиваясь в кресле на крыльце. — А какое у тебя оправдание?

— Примерно то же самое, я думаю. Хотите кофе?

— С удовольствием выпью чашечку. — Миссис Полсон придвинула к своему креслу коробку с надписью «Пасха», чтобы начать сортировку, пока я бегала в дом за кофе.

Когда я вернулась и поставила ее чашку на подставку, она показала мне керамическую индейку. Я отрицательно покачала головой и перешла на другую сторону крыльца, чтобы перебрать коробку с надписью «Хэллоуин».

— Вы сегодня собираетесь в офис?

— О, да, с нетерпением жду этого. Должна признаться, мне приятно снова работать.

— Я рада это слышать, но вы ведь не слишком перетруждаетесь? Я не хочу, чтобы вы сильно уставали.

Миссис Полсон замахала рукой.

— Не говори глупостей. Я провожу большую часть времени, сидя за столом и играя в карты, как и дома. Единственная разница в том, что я больше общаюсь. Буквально вчера мистер Корриган зашел поинтересоваться расценками Оливии. Видимо, кто-то продолжает воровать его садовых гномов.

— Серьезно? Он собирается платить Оливии за поиск садовых гномов? Они что, антиквариат или вроде того?

— Нет. Их единственная ценность — сантименты. Его покойная жена много лет коллекционировала фигурки гномов. Видя их в цветнике, мистер Корриган вспоминает о ней.

— Оливия взяла это дело? — спросила я, доставая из коробки, которую сортировала, комок искусственной паутины и перекладывая его в мусорный пакет.

— Оливия сказала, что будет неправильно выставлять ему счет. Если найдется время, она обещала навести кое-какие справки. — Миссис Полсон изучала большое сервировочное блюдо, переворачивая его, чтобы прочитать штамп на дне.

— Когда пропали гномы?

Поставив блюдо на стул, миссис Полсон посмотрела на меня с озадаченным выражением лица.

— Вот что странно. Они продолжают исчезать по одному. Каждую неделю пропадает новый гном, но никогда в один и тот же день недели. Когда умерла его жена, было двадцать два гнома. Теперь их осталось шестнадцать.

— Шестеро пропали, — размышляя над тем, кто бы мог совершить такое, сказала я вслух. — Но почему воришка забирает только одного за раз?

Миссис Полсон постучала пальцем по переносице.

— Вот именно. Очень странно, правда? Если бы речь шла о детях, можно было бы подумать, что они украдут сразу всех. Или, по крайней мере, столько, сколько смогут унести.

Я долго ломала голову над этой загадкой, не в силах придумать вероятного подозреваемого в кражах.

— Мистер Корриган живет недалеко от озера?

— Да. Верхнее озеро Найтшейд. Он унаследовал дом от своих родителей. Когда он его получил, тот был не более чем ветхой лачугой, но сейчас дом стал намного лучше. Мистер Корриган сам все отремонтировал — своими руками. — Миссис Полсон тихонько хихикнула.

Наблюдая за ней, я постаралась, по возможности, не расплыться в улыбке. Судя по тому, как загорелись ее глаза, очевидно, что она неравнодушна к мистеру Корригану.

Ее бывший муж, отец Ноа, переехал в город после их развода. Многие годы Ноа проводил в городе половину своих летних и зимних каникул, но, когда подрос, решил положить конец этим визитам. Не то чтобы Ноа не любил своего отца, но тот был трудоголиком и редко появлялся дома.

Задумавшись, я уставилась на двор, но спустя время снова посмотрела на миссис Полсон.

— На этой неделе я буду искать работу, обходя дома. Если увижу гномов, дам вам знать.

— О, это было бы замечательно, дорогая. Я очень надеюсь, что ты их найдешь. Он по ним ужасно скучает.

Я выбросила пустую коробку через перила на газон, прежде чем открыть следующую.

— Удалось возобновить работу со старыми клиентами? — поинтересовалась миссис Полсон.

— Только с Мириам Роллинз. Она заявила, что слухи достаточно утихли, чтобы снова нанять меня. И она не против, если я перенесу ее на утро четверга, чтобы сразу после этого убирать дом Джеки по соседству. А Брейдон разрешил мне передвинуть уборку их дома на поздний вечер четверга. По крайней мере, три моих клиента из Дейбрейк-Фоллс теперь в один и тот же день. Это здорово облегчит мне жизнь, если я найду работу в городе.

— А что будешь делать, когда жители Дейбрик-Фоллс одумаются и снова попросят тебя убирать у них?

Я пожала плечами, высыпая стопку декоративных салфеток в мусорный пакет.

— Зависит от часов и оплаты, наверное. Если в городе я буду зарабатывать больше, то, возможно, ограничусь этой работой, а остальным скажу, чтобы искали кого-нибудь другого.

— Жаль, что тебе придется ездить в город, но я тебя понимаю. Иногда у жителей нашего маленького городка не хватает здравого смысла.

Дальше я решила заняться новогодней коробкой, которая по высоте почти не уступала мне. Двигая ее по крыльцу, я заметила в нижнем углу небольшую дыру, словно ее прогрыз зверек.

Переставив коробку на верхнюю ступеньку крыльца, я расправила картонные створки и вытащила верхний слой пластиковых веток. Заглянула через край внутрь, и обнаружила, что по дну мечется серый клубок меха. Вернув ветки на место, я с силой столкнула коробку с крыльца на лужайку перед домом.

И только в этот момент заметила Оливию во дворе. Коробка перевернулась рядом с моей подругой и упала на бок. Пластиковые ветки веером рассыпались вокруг ног Оливии.

Из коробки выскочила мышь, увидев ее, Оливия пронзительно закричала, в испуге быстро перебирая ногами в туфлях кремового цвета.

— Уберите ее! Уберите ее!

Ошалевшая мышь метнулась в одну сторону, затем в другую, запутавшись в ногах Оливии. Сыновья моего соседа Дональдсона, должно быть, услышали крики Оливии. Они сбежали с крыльца своего дома и бросились к нам. Я тоже поторопилась спуститься, но не успела добраться до Оливии, как мышь бросилась вперед между ее ног.

Перебежав по двору, мышь перемахнула через тротуар и спрыгнула с бордюра на улицу. И тут она встретилась лицом к лицу с Дональдсонами, на секунду замерла, затем развернулась и помчалась обратно к безопасному тротуару, снова перепрыгнув через бордюр.

Мы все подошли поближе, когда мышь пробежала по центру тротуара, миновав удивленных Ноа и Бритт, которые стояли возле своей припаркованной машины скорой помощи на обочине перед домом миссис Полсон.

— Чудная, — усмехнулся Дэйви Дональдсон.

Я ухмыльнулась Дэйви.

— Неудобно как-то выселять малютку из ее дома.

— Может быть, она найдет себе дом получше, — с усмешкой заметил Дэйви, похлопав меня по плечу.

Глава 4

Мы с миссис Полсон вернулись на крыльцо, чтобы продолжить сортировку, пока парни Дональдсон возились с елочной коробкой, запихивая ветки обратно внутрь. Я не обращала внимания на Оливию, которая теперь стояла в дальнем конце крыльца, подальше от коробок.

— Куда это положить? — спросил Дэйви.

— Можешь перенести ее на обочину? — попросила я. — Я потом подвезу мусорный бак.

— Я подгоню его, — заявил Гриффин и побежал по подъездной дорожке.

После того как мы загрузили все мешки с мусором в контейнер, Гриффин перетащил его на обочину, а затем братья смяли пустые коробки и отнесли их на задний двор, чтобы позже сжечь. Открыв ящик с надписью «День благодарения», я поняла, что все внутри испорчено мышами. Я вывалила все его содержимое в мусорный пакет, следя за тем, чтобы мимо не проскользнуло ничего ценного.

— Смотри, Давина, антикварная вещица, — сообщила миссис Полсон, держа в руках пасхальное яйцо из травленого стекла. — Оставить или продать?

Я покачала головой, глядя на яйцо.

— Оно конечно красивое, но стеклянное яйцо мне ни к чему. Продам.

— Это хрусталь, а не стекло, но очень изысканное, — поправила миссис Полсон, положив яйцо обратно в оригинальную коробку. — Оливия, будь добра, поставь его на обеденный стол. О, и сервировочное блюдо тоже.

Оливия, радуясь, что ее приобщили к делу, поспешила взять яйцо в коробке и блюдо.

Я заменила пустую коробку миссис Полсон еще одной с вещами, выбросив ненужную во двор. К моей большой радости осталось разобрать всего три штуки. Мы почти закончили.

Оливия вышла из дома и нахмурилась.

— Откуда вы знаете, куда это нужно ставить? Внутри просто катастрофа. — Она указала через плечо на мой дверной проем.

Миссис Полсон наклонилась, чтобы открыть следующую коробку.

— В отличие от остальных, мне не запретили приходить в гости. Я помогаю Давине по несколько часов каждый день.

Оливия надулась.

— Почему каждый раз, когда я появлялась, мне говорили уходить? — Скрестив руки на груди, она пристально посмотрела на меня. — Я думала, мы подруги.

— Это не Давина забыла, что вы с ней дружите, — заявил Ноа, направляясь к нам через двор.

— Ноа, не лезь не в свое дело, — проворчала миссис Полсон, выбрасывая заплесневелые пасхальные корзины в мусорный мешок.

Подмигнув Ноа, я мотнула головой в сторону входной двери.

— Бейсбольные принадлежности, которые я нашла, сложены перед эркером в гостиной. Можешь выбросить все, что тебе не нужно.

Ноа зашел внутрь и через минуту вернулся с двумя битами, зажатыми под мышкой, и тремя мешками с перчатками и мячами, которые я обнаружила на чердаке.

— Спасибо за это. Многие дети не могут позволить себе собственный инвентарь.

— Рада помочь. — Заглянув в очередную коробку для Хэллоуина, я увидела, что она полна костюмов. Я вывалила содержимое коробки на пол крыльца. Ногой попинала кучу, чтобы убедиться, что из нее ничего не выскочит, а затем собрала все в мусорный пакет. — На одном из бейсбольных мячей есть автограф. Я не смогла разобрать имя, но ты можешь погуглить.

— А если это коллекционная вещь? — спросил Ноа, заглядывая в один из пакетов.

— Продай. Потрать деньги на детей.

— Отлично, — одобрил Ноа.

— Миссис Холт? — обратился Дэйви с обочины дороги, указывая на «Хонду» моего отца. — Вы знаете, что ваши дети все еще в машине?

На заднем сиденье Тэйт и Тревор развлекались тем, что бились лицами о стекло.

— Упс. Хорошо, что на улице еще не жарко, — обрадовалась Оливия. — Можешь их выпустить?

Когда Дэйви освободил близнецов из внедорожника, они как разбушевавшиеся лабрадоры, помчались по двору зигзагами, выплескивая накопившуюся энергию. Немного успокоившись, близнецы взбежали по лестнице и обхватили меня руками, чуть не сбив с ног.

— Тетя Давина, мы хотим есть, — сообщил Тэйт.

— И пить, — добавил Тревор.

Я недоверчиво посмотрела на Оливию, но она уставилась на свои туфли. Я снова взглянула на мальчиков.

— Разве ваша мама не кормила вас завтраком?

Они покачали головами.

Миссис Полсон хихикнула.

— Пойдемте со мной. У меня остались французские тосты. Что скажете? — Она протянула руку одному из близнецов. — Ты тоже, Ноа.

Тревор взял ее за руку, зная, что нужно проявить заботу о миссис Полсон, когда они пересекали дворы. Тэйт убежал вперед, и начал крутить колесо в ожидании остальных.

Ноа ободряюще сжал мое плечо, прежде чем последовать за ними.

— Бритт, — обратилась миссис Полсон к Бритт, которая сортировала медицинский контейнер в задней части машины скорой помощи. — Не поможешь присмотреть за мальчиками, пока я буду готовить им завтрак?

— Конечно, — ответила Бритт, закрывая двери машины.

— Тонко, — усмехнулась я под нос. Миссис Полсон, спокойно относившаяся к Райне, настойчиво просила меня поговорить с Оливией, чтобы уладить наши проблемы. Приглашение Ноа и Бритт в дом, просто ее способ подтолкнуть нас с Оливией к разговору.

— Эй, Давина, — позвал Дэйви. — Мы закончили сминать коробки. Если что-то еще понадобится, только крикни, и мы вернемся.

— Спасибо за помощь, — ответила я, помахав рукой и улыбнувшись.

Дэйви и Гриффин попрощались и игриво подталкивая друг друга, отправились к своему дому на другой стороне улицы.

— Наконец-то мы одни, — драматично вздохнув, заявила Оливия. — Может быть, теперь сможем поговорить.

— Оливия, пожалуйста, не начинай. Еще нет и восьми часов. Совсем не хочется ругаться с тобой с утра.

— Я не собираюсь ругаться, — заверила Оливия, садясь на освободившийся стул.

На дне следующей коробки я обнаружила серебряную сервировочную чашу. Я ничего не помнила о ней и знала, что серебро требует регулярной полировки, поэтому протянула чашу Оливии.

— Отнести на стол в гостиной, пожалуйста.

Оливия отправилась в дом. Быстро выполнив мою просьбу, она поинтересовалась:

— Что ты собираешься делать со всем этим старьем на столе?

— Продам. Оно слишком ценное, чтобы просто выбросить его на помойку.

Оливия подошла к перилам и прислонилась к столбу.

— Как получилось, что миссис Полсон ты разрешила приходить, а мне нет?

Я не подняла глаз, когда отвечала.

— Потому что я не злюсь на миссис Полсон.

Оливия удрученно вздохнула.

— После похорон, когда случилась та экстрасенсорная штука…

— Оливия, прекрати. — Мой голос прозвучал громче, чем я рассчитывала, заставив ее вздрогнуть. — Прости. Я не хотела кричать, — проговорила я спокойней. — Но ты должна остановиться. Я устала это выслушивать. Устала от слов, что Райна мертва, и все, что произошло на похоронах не имеет к ней никакого отношения. Я точно знаю, что чувствовала. Знаю, кого ощутила. Это была Райна. Как и почему, я пока не представляю, но обязательно выясню.

— Но… — начала Оливия.

— Нет. — Я подняла ладонь, останавливая подругу. — Я не хочу этого слышать. — И вернулась к наполнению своего мусорного пакета.

— Брось, — заныла Оливия. — Я понимаю, ненависть к Берни, потому что ты знаешь… она не очень хороший человек. Но мы с тобой — лучшие подруги.

Я достала из коробки украшение ручной работы, вспоминая, как папа помогал мне делать его из палочек для мороженого. Это воспоминание вызвало улыбку на моем лице.

— Ну ладно, ладно, — прервав мои мысли, затараторила Оливия. — У меня папка с документами твоей мамы. Если я принесу ее сегодня, ты меня простишь?

Я отложила украшение в сторону.

— Конечно, я хочу вернуть документы мамы, но Оливия, ты так и не поняла, почему я злюсь. И подкупить меня, чтобы я тебя простила, не получится. — Я отшвырнула коробку, которую сортировала, на несколько футов через крыльцо. — Тебе лучше уйти. Уходи, пока одна из нас не сказала ничего такого, что сделает все еще только хуже.

Надувшись, Оливия спустилась по ступенькам крыльца и направилась через двор к «Хонде».

Когда Оливия садилась в машину, Брейдон подъехал к дому и припарковался за моим грузовиком. Он проследил за тем, как Оливия уезжает, и только после этого зашагал ко мне. Поднявшись по лестнице, он положил на верхнюю перекладину большой манильский конверт.

— Я привез документы на наследство. Подумал, может быть, мы могли бы их просмотреть?

— Давай не сегодня, Брейдон. Кроме того, — я посмотрела на него, надеясь поймать удивленное выражение лица, — твоя жена только что уехала без своих детей. Они завтракают у миссис Полсон. И покормить их Оливия тоже забыла.

Брейдон взъерошил свои волосы.

— В последнее время Оливия ведет себя хуже, чем обычно. Эта размолвка между вами просто изводит ее.

Я промолчала.

— По правде говоря, я немного беспокоился, что она забудет их сегодня в машине. И едва не отменил встречу с Бернадетт, чтобы самому присмотреть за мальчиками.

У меня возникло искушение сказать ему, что Оливия все-таки забыла близнецов в машине, но я решила этого не делать.