— И ведь даже не спросила — вздохнул я — Даже не поздравила… Эй! Вояки! Проверьте статусы!

— Лопнуть и сдохнуть! Мы полурослики!

— Вот это да…

— Мы боевые полурослики — поправил я — Но гоблины и зомби в душе. Готовы к последнему рывку перед медосмотром и обильным завтраком?

— Да!

— Готов к выдвижению, командир. Этот ящик потащу я.

— Уверен?

— Хочу нагрузить мышцы до предела. И хочу приносить больше пользы.

— Вот это брось — сразу отрезал я — У вас обоих отличная продуктивность. Выдвигаемся. И поживей. Хватит с меня на сегодня Клоаки.

— Стылой Клоаки больше нет — с какой-то даже ностальгической грустью вздохнула Йорка, но тут же воспряла духом — Но остались Гиблый Мост и Зловонка!

— На кой черт им столько оружия? — пропыхтел нагруженный зомби — Ножи, шила, еще ножи, щиты. На войну собирались?

— Это оружие тех, кого туда заманили и превратили в свиней — ответил я — Ну а где-то четверть этого хлама наверняка раньше принадлежала героям.

— Кому? А… то есть таким как мы…

— Верно — кивнул я — Мы точно не первые, кого система, в попытке навести в Клоаке порядок, послала вниз с щедрым заданием. Сюда спускались вооруженные группы и… больше не возвращались. Судя по внешнему виду оружия — это было давно. А последние годы никто уже не рисковал соваться в Стылую Клоаку. Ведь это верная смерть. Доказано примером павших героев. А мы рискнули. И оказалось, что Клоака… это просто застоявшаяся дымная вонь пропитанная ореолом страха и ужаса оставшимся с прежних времен. Нам повезло, бойцы. Не сегодня так завтра в туман спустилась бы другая жестко настроенная боевая группа. И они бы сейчас поднимались с добычей на плечах.

— Еле тащу — признался Баск и тут же добавил — Но донесу. Сам!

— Могло быть и хуже — заметил я.

— Например?

— Система могла бы потребовать дотащить тушу тролля до медблока — хмыкнул я.

— О-о-о… — протянула Йорка — Лопнуть и сдохнуть… лучше молчи, гоблин! Прямо заткнись. Она же может услышать и… кроме нас то тут никого…

— Посмотри вверх — с улыбкой посоветовал я.

— М? Ох…

— Что там? Командир? Йорка? — заволновался Баск.

— Там медленно растущая толпа донельзя удивленных гоблинов — ответила чуть пришедшая в себя Йорка — Обалдеть… их все больше…

— Попробуй не услышь зов системы. Посмотрите на город.

В расположенном на другой стороне каньона Дренажтауна один за другим зажигались яркие огни. Город пробуждался. Окраина уже проснулась.

Последние тридцать метров мы поднимались под прицелом нескольких сотен глаз. Край каньона был полностью закрыт тесно стоящими рылами. Они неотрывно смотрели вниз. Уже даже не на нас. Нет. Они смотрели на Стылую Клоаку. Мы добрались до края каньона, и гоблины послушно расступились, пропуская нас. Никто и не глянул, не сказал ни слова. Все продолжали пялиться на Клоаку.

Я обернулся и посмотрел вниз.

И понял — они смотрели не на Стылую Клоаку. Ее больше не существовало. Туман еще не исчез, но от него осталась почти прозрачная дымка быстро утягивающаяся под Гиблый Мост. Обнажилось дно стальной ямы. И даже с высокого края каньона отчетливо были видны груды костей, черепа, уродливые постройки, обилие грязи, кучи мусора и одежды, скрюченный трупик зомби-привратника и обезглавленная жирная туша голого тролля, раскинувшаяся у входа в разнесенную хибару.

Да… тут было на что посмотреть. Мельком. А потом забыть и двигаться дальше. Так мы и поступили. Удаляясь, я, да и остальные бойцы, отчетливо понимал — отныне мы местная знаменитость. Уже сегодня о нас будет знать каждый последний червь Окраины и немало жителей Мутноводья. Каждый будет знать наши номера, все станут вспоминать связанные с нами истории, не забывая их приукрашивать.

— Система опознала тролля влегкую — тихо заметил я, сгибаясь под рюкзаком, что становился тяжелее с каждым шагом. Подъем меня доконал. А живот урчал как голодная собака.

— И что с того? — опираясь о стену, спросила Йорка. Баск вопросительно наклонил голову.

— У него не было номера на груди — пояснил я — Вообще не было. Я специально смотрел. Там просто нагромождение опухолей, вен и все густо залито слизью. Лицо — это не лицо, а харя. Опознать по харе невозможно. Но система опознала мгновенно и зачла задание. Отсюда вывод простой, бойцы — в каждом из нас много электронной начинки. Не только в конечностях арендованных. Но и в теле. И, скорей всего и в голове — я постучал пальцем себе по лбу.

— И что с того? — повторила Йорка, явно стараясь уловить суть — Что-то дает?

— Нет. Просто полезная и подтвержденная информация. Уф… Баск, сбавь шаг. Рухнешь же сейчас.

— Триста сорок шагов до капсулы с вещами — прохрипел бедный зомби — Триста тридцать три шага до капсулы…

— Держитесь — подбодрил я бойцов, осторожно проводя ладонью по воспаленной коже покрытых грязью щек — Думайте о хорошем. Вот только представьте себе — еще шкворчащий кусок жареного мяса, а рядышком большой кувшин прохладного сладкого компота.

— Ускоряюсь! — наклонившийся Баск почти побежал — Компот! Мясо!

— Ну не до такой же степени… — начал я, но осекся, изумленным взглядом провожая побежавшую за зомби Йорку, повторяющую его девиз:

— Компот! Мясо! Компот! Мясо!

Глянул вниз и обнаружил, что мои ноги сами собой зашагали быстрее.

Компот! Мясо! Компот! Мясо… лопнуть и сдохнуть! Я уже почти бегу!

Глава шестая

Я насытился первым.

На мягко опущенный на стол потускневший, но все еще красивый графин с мутноватым самогоном внимания не обратил. На принесшую его девушку глянул пристальней. Мы самогон не заказывали. И официантка не по своей прихоти его решила нам принести. Ее послали. А по виду гонца можно многое понять.

По виду…

Весь ее вид — коротенькие шортики, тонкий узкий топик на слишком для него большой груди, распущенные волосы, тронутые помадой улыбающиеся губы, скромно потупленные густо подведенные глаза — говорил о многом. Но послание это можно трактовать по-разному. Умный поймет — им тут рады, для них работает лучший персонал, подаются лучшие напитки, об оплате съеденного и выпитого можно не беспокоиться. Все за счет заведения. Среднего ума гоблин поймет примерно так же, но еще решит, что и официантка входит в перечень «подаренного» и попытается сжать в похотливой лапе самые выпирающие места. Ну или шлепнуть с оттягом. Глупый же подумает, что отважные деяния настолько потрясли общественность, что официантка влюбилась без памяти в могучего героя. И опять же полезет похотливой лапой… Есть и другие варианты — отвергнет самогон, примет самогон и тут же разольет по стопкам, мигом хлопнув первую…

И что это дает тем, кто почти раздетую девушку сюда послал?

Так это и дает — оценку умственных возможностей и склада характера лидера геройской группы. Нас прямо сейчас оценивают, и я даже догадываюсь кто. Те четверо серьезных с виду полуросликов. Серьезных и смешных. Все как один в плащах, сидят чересчур вальяжно, морды мрачные и серьезные, а оттого смешные. При виде их на ум пришло странное словосочетание клоны-клоуны. Сидят через три столика в почти пустом Веселом Плуксе. Недостаток посетителей меня не насторожил — очень раннее утро. Лентяи еще спят. Работяги же уже вовсю пашут, причем трудятся там, внизу, на дне стального каньона, старательно расчищая завалы костей, отскребая от металла троллье дерьмо, сметая грязь, протирая стены и выполняя еще море выданной системой невероятно грязной работы. Помимо них из Дерьмотауна прибыл памятный нам вагончик, вставший посреди Гиблого Моста. С него протянулись вниз цепи с оборудованием, на дне каньона засверкали всполохи сварки. Система торопилась залатать дыры, восстановить сломанное оборудование.

Мы все это видели сами, вернувшись к бывшей Клоаке спустя полтора часа. Посмотрели, Баску пересказали. Задержавшись еще на пару минут, поглядели как четверо бедолаг с хрипами, стонами и булькающими горловыми звуками втаскивали наверх труп Тролса, порой прерываясь на отдых и заодно орошая металл фонтанами рвоты. Упорные блевуны почти подняли труп. Но дохлый Тролс оказался коварней живого. Как оказалось он выжидал. И метров за двадцать от края каньона воспользовался своей суперсилой склизкости и вывернулся из рук носильщиков. После чего чуть ли не вприпрыжку рванул вниз, но ему не повезло — налетел на первую же торчащую из стены стальную стойку. Чавкнуло. Заурчало. Лопнуло. Пролилось. Блевуны выразили всю силу своего разочарования парой рвотных фонтанов и грустно поплелись вниз, оскальзываясь на каждом шагу.

Этого мы Баску пересказывать не стали — пусть хоть у него аппетит не испортится. А то там так лопнуло и так пролилось… Но зомби по звукам догадался сам и весь путь до Веселого Плукса скорбно покачивал головой, заодно нервно почесываясь. Да мы все почесывались, но зуд быстро проходил. Система вкатила нам по пятнадцать инъекций каждому. Колола практически в одно и то же место и позднее я даже проверил — может она к игле нитку присобачила и вышила у меня на коже цветок ромашки? Помимо уколов мы познали закапывание глаз с помощью стального и страшного на вид манипулятора. А до всех процедур, когда перед медблоком мы по требованию бдительной системы зашли в душевые кабины, нас окатили не обычной водой, а странным белесым раствором, после чего потребовали его хорошенько втереть во все труднодоступные места, особое внимание уделяя подмышкам, паховой области и пальцам на ногах. Испугала ли меня столь долгая процедура по очищению от осевшего на коже тумана? Нет. После знакомства-то с Тролсом…

Как я честно признался группе — был впечатлен количеством и качеством медицинских процедур. Система сделала все, чтобы ее боевые герои полурослики не сдохли после подвига и не обратились в опухших троллей. С нас не взяли ни единого сола — все пошло в счет одной из дополнительных наград.

Как всегда короткий диагноз порадовал и немного насмешил. Похоже, у меня вечно останется легкий токсикоз.


Общее физическое состояние: норма.
Состояние и статус комплекта:
ПВК: норма.
ЛВК: норма.
ПНК: норма.
ЛНК: норма.
Дополнительная информация: борьба организма с последствиями острой интоксикации. Легкий токсикоз.


Хотя закралось подозрение — а может система считает за токсины остатки постоянно пребывающего в крови самогона?

После посещения медблока, вернувшись к проплаченной капсуле, порылись в добыче. Оценив несколько находок, попавшихся Йорке и Баску, я тихо рассмеялся и сразу отложил их в сторону. Добавил к ним еще один предмет, и мы отправились в Веселый Плукс. А здесь нас уже ждали. Даже не спросили про заказ — просто на столе одна за другой начали появляться тарелки с жареным мясом, рядом встало несколько кувшинов с бульоном и компотом. И вот раздетая… разодетая девушка принесла графин самогона. И стоит, потупив глазки, покачивая бедрами. Йорка тревожно зыркнула на красотку, потом глянула на жующего безразличного Баска и, успокоено вздохнув, вернулась к еде.

А от меня ждут реакции… и я ее предоставлю. Глянув на официантку, чуть пододвинулся, будто давая место, хлопнул ладонью рядом с собой и с широкой улыбкой спросил:

— А ты не хочешь позвать Энгри?

— Ой… я бы рада. Но нам нельзя садиться к гос… а? Что?

Йорка зафыркала, Баск старательно прятал лицо. Я терпеливо смотрел на стремительно наливающуюся краской девушку. Дождавшись, когда она станет ярко-красной, а глаза нальются подступающими слезами смущения, повторил:

— Позови сюда Энгри. Скажи, что гоблин Оди хочет с ней перекинуться парой слов. Если она не занята.

— К-конечно… к-хм… я… я быстро… наверное не занята… Энгри… зато у меня больше!

С этой потрясающей фразой она удалилась, напрочь забыв покачивать всем, чем там покачивают аппетитные красотки. Утопала как солдат — набыченная, кулаки сжаты, строго смотрит перед собой.

К самогону даже не притронулся. Йорка задумчиво глянула на графин, но я покачал головой. Нет. Вечером — может быть. Но не сейчас.

Налил себе стакан компота, откинулся на стену, вытянул ноги и расслабленно затих. Над нами проехала крохотная полусфера. Задержалась, мигнула задумчиво зеленым и поехала дальше. Лениво проверив интерфейс, с нескрываемым облегчением выдохнул — пока никаких заданий. Ни рабочих, ни боевых.

Энгри появилась через двадцать минут. Коротко переглянулась с сидящими плащеносными полуросликами, скинула рюкзак на соседний выступ и подсела к нам. Как по команде Йорка и Баск отвалились от стола и залегли поспать. Энгри на них как снотворное действует что ли?

Теперь уже мне интересна реакция боевой девчонки с амбициями. Как она отреагирует? С чего начнет?

Энгри меня не разочаровала. Наклонившись вперед, тихо сказала:

— Обалдеть!

— Спасибо.

— Как ты решился?

— А кто-то мог отказаться от такого шикарного шанса? — удивленно приподнял я бровь.

— Шикарного шанса? — понизила голос Энгри — Шутишь?! Это же смерть. Говорили, что там смерть приходит ниоткуда. Просто р-раз! — и кто-то из группы падает, исчезая в тумане. А когда остальные подбегают к тому месту — на полу только кровь, а самого тела нет! Затем пропадает еще один — будто в тумане растворившись. И отчетливо слышен чей-то тоненький смех.

— Дай примерно угадаю — хмыкнул я — Это рассказывают те, кто побывал в Клоаке и вернулся оттуда с провалом задания и далеко не полным составом. И было это давненько.

— Ну… меньше года назад последний случай. И да — из группы в пять рыл вернулись только двое. Почти целехоньких, но жутко перепуганных. Один отделался разбитым носом — при бегстве налетел на опору. Другому система накладывала швы, его еле спасли — у него по лицу сбоку, шее и груди борозды как от когтей. Кровища хлестала здорово.

— Ага. Задание у них было какое? Разведка и патруль?

— Что-то в этом роде.

— А до того, как нырнуть в Клоаку — кому-то рассказывали?

— Шутишь? Да их туда толпа провожала. Они всем растрезвонили о грядущем походе едва получили задание! Потом еще часа два стояли на краю — с духом собирались. Самогона две бутылки выпили на пятерых. И нырнули.

— Вот и вся жуть — пожал я плечами — Скажи, Энгри — смогла бы ты, знай Клоаку как свои пять пальцев, пользуясь туманом, суметь устранить пьяных шатающихся чужаков. Так, чтобы они тебя не заметили.

— Смогла — почти уверенно ответила девушка. Секунду подумала и кивнула уже уверенней — Да. Если бы знала заранее о планируемом вторжении. И трупы бы утащить успела — я знаю какой там туман.

— Спускалась?

— Ныряла на пару минут. Для испытания.

— Чего?

— Кого. Меня. Но я и так была в себе уверена.

— Нахрена тогда ныряла? Туман для кожи не полезен.

— Чтобы доказать.

— Себе?

— Им — едва заметный кивок в сторону оккупированного плащеносными столика — Видишь ли, Оди, вы, гордые носители стада головастиков, зачастую считаете девушек созданиями слабыми, пугливыми и даже беспомощными. И предпочитаете нас видеть именно такими — робкими, прячущимися за вашими мускулистыми плечами, и чтобы прямо прижимались к вам грудью, не забывая оттопыривать при этом шикарную задницу. Я в этом приколе не участвую. У меня бицуха как у иных мужиков шея! Про бедра и силу удара промолчу. И я боец не хуже остальных!

— Поэтому я тебя и позвал — кивнул я, наливая нам компота — Разговаривать будем с тобой.

— Не сразу поверила, когда меня выдернули из-под моста и сказала, что меня срочно требует герой Оди.

— По пути инструктировали?

— Само собой. Начать с похвал обильных, можно даже намекнуть, что ты настолько крутой, что я тебе дам в любой день и час какой назначишь. А потом потихоньку перевести разговор на нужную на тему.

— Причем постараться выдать тему за малозначимую, да? Так… небольшой пустяк, но бригада Соплей будет рада…

— Солнечное Пламя.

— Сопло?

— Пойдет. И да — ты опять угадал.

— Я не гадал. Просто это единственное объяснение почему вдруг нас обслуживает позабывшая одеться красивая официантка.

— Вот она к плечу прижиматься и задницу шикарную оттопыривать умеет — Энгри презрительно скривила губы.

— Об этом речь? — спросил я, откидывая край грязной тряпки. Показались четыре приклада.

Оценив увиденное, воительница кивнула:

— Все верно. Четыре бригадных игстрела.

— И в чем такая важность? Вряд ли Сопли стали бы переживать из-за тысячи двухсот солов.

— Солнечное Пламя.

— Ну да. Так в чем причина стремительного оголения телес официантки?

— Они не личные. Это бригадное оружие, Оди. Система выдала его по запросу бригадного лидера. Им может пользоваться любой член бригады при наличии боевого статуса.

Оглядев приклады — на каждом имелось по старательно прикрепленному желтому языку пластикового пламени, я почесал затылок и снова пожал плечами:

— И что? Ну просрали вы четыре ствола. Дальше что?

— Система ведет учет. Каждый раз, когда игстрел появляется под ее сенсорами — он передает данные с чипа. Как мне объясняли, есть мнение, что игстрел передает данные о каждом сделанном им выстреле, причем с точными координатами и временем. Поэтому даже стреляя из него на сумрачных тропах…

— Рано или поздно система об этом узнает — понял я — Узнает все — сколько выстрелов было сделано, где, с какой частотой стреляли. Вся инфа ляжет в общую базу, сопоставится и если в том районе вдруг найдут дохлого гоблина с иглой в горле…

— Как пример — да. Тут уже куча вариантов. Даже стрельба без веского повода в обычном коридоре — системе не понравится. Но… Оди, бригада у нас большая. Каждый день ссоры, каждый день кто-то с кем-то дерется. То и дело кто-то из бригады пропадает на пару дней. Потом появляется опухший от недавнего пьянства. А теперь представь, что ему попадет в руки бригадный игстрел и он начнет палить. Завалит пару гоблинов. И система мгновенно предъявит жесткую претензию. В первую очередь — бригаде. А это страшные штрафы, падение статуса и прочее… Причем наказание справедливое, не поспоришь — раз получили оружие не персональной, а бригадной доступности — следите за ним.

— Согласен — кивнул я — Как пропали стволы?

— Вместе с группой бригадных дебилов решивших сойти с патруля и стать теми, кто сумеет преодолеть всю Стылую Клоаку. Пройти под Гиблым Мостом. Так свидетели рассказали. Группа из шести рыл нырнула… и больше их никто не видел. Но слышали. И была стрельба — несколько игл вылетели из тумана и шибанули в потолок. Еще через пару часов на край тумана выбросили одно тело — искромсанное, изрезанное, с отрезанными руками и ногами. Парня буквально исчертили следы когтей. Мы сначала решили, что над ним поработал здоровенный плукс. Но нет следов укусов. И слишком уж много следов когтей в паху. Будто его с размаху ударили туда раз так… тридцать… а может и пятьдесят.

— А это когда случилось?

— Семь месяцев назад. Хоть группа и проявила глупость, все равно многие из бригады благодарны вам — за то, что прикончили тех, кто убил наших ребят.

— Вот в этом я сомневаюсь.

— Как это? Вы прикончили тролля! Десять минут назад его труп загрузили в медблок. Ну… то, что дотащили… это ты отрубил ему голову, проткнул тушу в нескольких местах и переломал конечности?

— Отрубил голову. Срезал пару опухолей — из сострадания к бедолаге. Больше ничего не делал.

— Значит плохая доставка… Но тролля вы прикончили. Долбанного ублюдка убившего наших!

— Он ходил с грацией обожравшейся свиньи, Энгри. И с такой же скоростью. Бесшумно напасть в тумане, одного за другим убить настороженных бойцов… нет. Это работа не жирного тролля. Тут постарался кто-то другой. Вооруженный… ты видела того выжившего парня? Которому наложили швы?

— Да. И?

— А мертвеца выброшенного на край Клаки?

— Тоже.

— Следы оружия одинаковы?

— Стой… я до этого как-то даже не… — Энгри нахмурилась, вспоминая — Да… там и там двойной след от ударов. Колотые и рваные раны. У тролля было такое оружие?

— Нет. И вы не найдете его в Клоаке. Убийца давно ушел из Стылой Клоаки и прихватил любимую игрушку с собой.

— Куда?

— А куда стекается все дерьмо мира?

— Дренажтаун… Что знаешь об этом?

— Пока ничего. Только предположения — я бросил короткий взгляд на спящего зомби, по обыкновению прикрывшего изуродованное лицо бейсболкой — Спасибо за рассказ, Энгри. Забирай игстрелы. И спасибо что пришла.

— Погоди… вот так просто?

— Вот так просто — ответил я — Но своим ты так не говори. Скажешь, что все это время убеждала меня, налегала на наше старое знакомство, напоминала о взаимопомощи и о том, что с вашей бригадой выгодно дружить и иметь деловые отношения. И якобы я сдался и отдал тебе оружие как залог нашей дружбы. Так и скажешь.

— А на самом деле?

— А на самом деле — докажешь им, что от тебя, хрупкой девушки с шикарной задницей, толку куда больше чем от некоторых мужиков.

— Хм… ну смотри. Потом торговаться поздно будет.

— Ты уже выпросила себе в командование три звена бравых ребят?

— Намекнула. Мне велели подождать до более подходящего времени.

— Вот как вручишь им игстрелы — так и настанет подходящее время для разговора — улыбнулся я.

Затихшая Энгри пыталась что-то высмотреть в моих глазах. Ничего не обнаружив, спросила напрямую:

— Тебе что с того?

— Ты поднимешься выше по бригадной лестнице — легко ответил я.

— Это я поняла. Не дура. Тебе-то это зачем?

— Потому что ты умна и тебя очень многое не устраивает — развел я руками.

— Это не ответ.

— Какой есть.

— Бесплатное мясо — только у плукса в желудке.

— Я ничего у тебя не прошу, и ты мне ничего не должна, Энгри. Считай это ни к чему не обязывающей дружеской услугой. Но если вдруг однажды я или кто-то из моих попадет в беду, и ты сможешь с этим помочь…

— Я поняла — девушка упруго поднялась, сгребла сверток с игстрелами, смерила меня пристальным взглядом — Я поняла… И просто напомню — все за счет заведения. Даже секрет небольшой открою — официантке ты нравишься. Да многие из них от тебя пищат. Понять бы еще почему.

— Удачного дня — улыбнулся я и беседа завершилась.

Энгри покинула Веселого Плукса, а через минуту за ней проследовали плащеносные. Еще через пять минут к столу подошла давешняя официантка успевшая натянуть белые штаны, блузку и убрать волосы под платок. Эротическая составляющая обслуживания завершена… подберите слюни, гоблины! На меня она старательно не смотрела. Убрала пустую посуду и без каких-либо просьба выставила три бутылки с компотом. И у сладкого напитка знакомый оттенок — уже заряжен энергией до самой пробки. Тут не обошлось без Энгри.

Едва слышно кашлянув, официантка указала в сторону входа и сообщила:

— С вами хотел бы поговорить один полурослик. Из нашей бригады. Если вам удобно сейчас.

Эльфы меня задери… как же непривычно слышать на Окраине вежливые слова!

Если вам удобно сейчас…

— Нам удобно — ответил я с вежливой нейтральной улыбкой.

Облегченно выдохнувшая девушка кивнула и отошла. Ее тут же сменил улыбчивый мужчина лет за сорок. Первое что бросалось в глаза — его мускулистое телосложение и зализанные набок редкие волосенки тщетно пытающиеся прикрыть огромную лысину. Выражение глаз было доброжелательным и предостерегающим одновременно «не стоит замечать мою лысину, чувак. Не делай этой глупости или однажды я перережу тебе глотку».

С огромным трудом проглотив рвущийся наружу совет взять острый нож и соскоблить с головы агонизирующую поросль, я скользнул взглядом по желтому языку пламени на его груди и выжидающе улыбнулся. Мужик не заставил себя ждать:

— Мы бы купили.

— Что?

— Что продадите из добычи. Все видели, как вы поднимались, сгибаясь под тяжестью рюкзаков и ящиков. И как загружали все в капсулу. Кстати, бесплатный совет, хотя может ты уже в курсе.

— Да?

— Если прекращаешь проплачивать капсулу и она снова уходит системе — лучше позаботься, чтобы она блестела идеальной чистотой. Система ценит гигиену и засранная грязью капсула… ей как серпом по зрительным проводам. Может наказать.

— И серьезно?

— Смотря как поглядеть. Если ушел по солам в минус и спать собираешься на улице — наказание тебе не страшно.

— Лишение капсул?

— Ага. Минималка вроде как трое суток без возможности воспользоваться капсулой. Максималка… я слышал о месяце. Но там у мужика психоз какой-то состоялся, и он набил капсулу рваными кусками высосанной мертвечины. Плуксы троих высосали и ушли. А мужик чудом выжил, раскорячился как-то под потолком, чуть ли не жопой к стене присосался, молитвами поддерживая давление в напряженных булках. Да потом мы туда специально ходели и смотрели. Даже пробовали. Никак не удержаться больше пары минут в обычном упоре. Голый металл и никаких зацепок. А он провисел полчаса! Мы даже обнюхали эти стены — может клеем каким себя присобачил? Но нет. Никакого намека на клей. Зато следы соли и легкий аромат мужского одеколона «Вот и случилось». Висел, потел и срался. Но как висел? Загадка Окраины… Короче, пока он висел все это дерьмо видел и слышал. Как спустился — уже веселым и бормочущим — принялся трупешники в капсулу прессовать. И все что-то про райский колумбарий бормотал. Система дохлую начинку стального пирожка не оценила. Вскрыла, дала задание на очистку и доставку, мужика лишила возможности пользоваться капсулой на месяц. Но он не дожил — через две недели коридорного сна плуксы стянули его с выступа и высосали. И снова загадка — свидетели утверждали, что плуксы выбрали именно его, пройдя мимо пары спящих прямо на полу зомби. По запаху одеколона навелись? Как-то так в общем.

— Трогательная история.

— Жизненная.

— А если я оплачу капсулу, но в нее ляжет тот, кому запрещено ими пользоваться?

— Она не закроется.

— Ясно. Спасибо за совет! И за историю.

— Так что насчет продажи? Или пока хотите выбрать что-то себе из находок?

— Глянуть — гляну — кивнул я — Но мельком. Так что можно совместить с процессом оценки.

— Отлично. Когда реально приступить? После обеда?

— Прямо сейчас?

— Я только за. Но твоя группа…

Глянув на дрыхнущих бойцов, спросил у безымянного лысого, достигшего средних умений в маскировки лысины:

— Их ведь здесь не потревожат?

— Героев Клоаки? Ни в коем случае. Пусть спокойно спят. Ни персонал, ни гости не потревожат. Я распоряжусь. Если кто сунется несмотря на просьбу — охранники вежливо и тихо выведут нехорошего гоблина наружу и попрыгают на его ребрах.

— Ценю хорошее обслуживание. Тогда вперед.

Тихо сползя с выступа, прислушался к ощущениям и понял, что чувствую себя великолепно. Полностью исчез зуд, ни малейших болевых ощущений, перестали слезиться пораженные туманом глаза. Благодарная система вколола нам что-то действительной действенное. При этом не малейшего следа наркотической эйфории, этой частой спутницы мощных лекарств. Откуда интересно я про это знаю? У меня на торсе нет следов старых ранений — тщательно проверил. Но… их и не должно быть. Раз нам стирают память — то должны стирать и прочие внешние признаки прежней жизни. Татуировки, шрамы от пули и ножей. Отсутствующие пальцы и конечности не в счет — все равно руки-ноги отрезают, а по выданным ты можешь задуматься о чьей-то чужой жизни, но точно не о своей. Глаза…

Догнал крепыша у выхода, где он перекинулся парой слов с понятливыми охранниками. Каждый их стоящих у входа вышибал протянул мне руку, уважительно потряс, сказал пару одобряющих слов. И это было искренне, а не по причине того, что мы часто сюда захаживаем и общаемся с руководством бригады. Еще раз убедился, что в этом мире все более… искренне… более… громко… Никак не получается описать это состояние конкретней. Но сейчас меня беспокоят другие вопросы.

Пока шагали к капсуле, начал с только что пришедшего в голову.

— Бывает, что гоблины появляются на Окраине одноглазыми или слепыми?

— В смысле — сразу при побудке? От рождения?

— Ага.

— Никогда о таком не слышал. Вообще никогда. И все рождаются с руками-ногами.

— Понял. А проблемы со зрением? Близорукость? Дальнозоркость? Косоглазие?

— Никогда. Пока плукс тебе глаз не выбьет — видишь зорко как орел коридорный! Хм… а я ведь я даже и не задумывался об этом раньше. Самому интересно стало. Ну-ка давай еще вопросы. Дам нагрузку на мозговой коктейль.

— Как? — хмыкнул я — Мозговой коктейль? Нелестно ты о своих мозгах.

— Так у всех у нас мозговой коктейль в кокосовом орехе на плечах булькает. Ты не слышал о красных плуксах?

— Расскажи леденящих подробностей…

— Они всегда присасываются к головам, Оди — крепыш остановился, удивленно на меня уставился — Ты чего? Чаще всего красные плуксы попадают на Окраину из Стылой Клоаки. Где-то там у них есть проход. Во вскрываемых гнездах они тоже встречаются, но куда реже. И если обычным плуксам лишь бы зацепить и присосаться к любой части тела — шла б в пасть кровь и шинкованное мяско — то красным плуксам подавай мозги. Быстрые, далеко и высоко прыгают, никогда не бывают слишком большими. Если попадутся в связке с мандаринами, то и сверху свалиться на голову могут. Это из реальных и проверенных фактов. Из мифов — якобы красные могут срезать подбородочную лямку и стаскивать с упавшего бойца шлем, чтобы без помех присосаться к голове. Сам не видел. Но мы часто находим в дальних коридорах дохлых гоблинов и орков. И порой рядом с ними валяются содранные шлемы… Погоди. И вы нырнули в туман не зная о красных плуксах?

— Так логично же — усмехнулся я — Знай мы о мозгососах — раз пять бы подумали. Сколько всего видов плуксов встречается?

— На Окраине? Серые бойцы, оранжевые командиры, красные мозгососы, серые домоседы. Последние гнезда не покидают.

— Почему?

— А я знаю?

— Трутни?

— С чего бы? Хотя… но самки то в гнезде нет.

— Нет?

— Даже ни намека на женское начало — хохотнул крепыш — Парадокс, да? Яйца есть — ну или икра, хотя какая разница по сути? Икра есть. А матки нет… Если серые это трутни… то, с кем они там в гнезде страстно вибрируют? С друг дружкой? А яйца тогда откуда берутся? И только не говори, что мужики и сами при нужде могут.

— А как вообще поняли, что матки нет? А с чего решили, что серые это мужики?

— Так ведь матка она же должна быть огромной верно? С пузом длиннющим.

— Нет — уверенно ответил я — Этот подход здесь не прокатывает. Плуксы непохожи на муравьев или пчел.

— Да насрать, если честно — приостановившись, крепыш заглянул мне в глаза и повторил — Насрать. Как я считаю — их просто надо уничтожать. Методично и быстро. Давить каждую икринку, рубить каждого плукса. Не надо искать к этой гадости особые подходы. Не надо их изучать. Мы для них просто пища. И нам их всех не перебить. Откуда-нибудь да вылезет еще несколько. Ну и отлично — нам больше работы и мяса. Понимаешь?

— Понимаю — согласился я, пристально изучая глаза, стоящего напротив крепыша — А ты в курсе что у тебя глаза друг от друга чуток по цвету отличаются?

— Ага. Девкам нравится. Но у меня оба глаза карие. А у некоторых один зеленый — другой синий или серый. Еще круче выглядит. Завидуешь?

— Есть немного — хмыкнул я — И много таких разноглазых?

— Не особая редкость.

— Понял. А насчет плуксов — их гнездо ведь что-то вроде мешка из кожи и мяса, верно?

— О… только не начинай — помотал головой крепыш — Давай, скажи мне, что мясное гнездо плуксов — и есть их матка. Ага. И все они дружно живут прямо внутри нее. Да это невозможно!

— Расскажи это кенгуру — пожал я плечами — Или другим сумчатым. Это эволюция. А у нее свои причуды. Хотя, если честно, мне больше интересно другое — что вообще такое эти плуксы? У нас блокирована память. Хорошо. Но я помню про медведей, про крыс, пауков. Да если покопаться в голове — пару часов без остановки смогу животных и насекомых перечислять.

— Как и я. Не мни себя уникумом, герой. Я вот тоже кенгуру помню. И мартышек. Мелких таких. Все время жрут, срут, чешут в заднице, а потом нюхают пальцы. Прямо как один наш звеньевой, когда думает, что его никто не видит. А нам ему потом руку пожимать… Еще помню шимпанзе. И что?

— Где живут кенгуру?

— В зоопарках, где еще. Реже у богатеев. Вроде бы так…

— А где живут плуксы?

— Не подловишь, Оди. Не ты первый на мягком вираже подкатываешь. И я спрашивал многих. Никто из нас не знал о плуксах до того, как проснуться на Окраине. Это местный зверь. Нам чужой.

— Это местный зверь — повторил я — Нам чужой. То-то и оно… Что ты понимаешь под словом «местный»? И как объяснить избирательность красных плуксов? Почему они высасывают мозг? В моей памяти нет воспоминаний о обычных диких зверях, охотящихся за мозгами. Это бред. Посуди сам — мозг расположен высоко, еще допрыгнуть надо, и мозг спрятан под природной броней, которую еще надо пробить, чтобы добраться до полужидкой вкусняшки. С какого перепугу у красных плуксов мог появится непреложный инстинкт охотиться за мозгом?

— Стоит ли забивать голову мыслями о застенных кусачих паразитах, Оди? Во всем есть польза. Даже в мозгососах — красные плуксы особенно хороши на вкус. Их жир тает на губах. Вкуснее мяса я не едал. И мне плевать на какой пище они свой жирок нагуляли. Убей, пожарь, съешь, забудь. Живи проще, живи дольше, живи веселей. Вот и все.

— Вот и все — повторил я и остановился — Пришли.

Повернувшись, крепыш махнул рукой и к нам заспешили трое сопливых рядового ранга. Открыв капсулу, невольно наморщил нос — запашок оттуда рванул ужасный. Вонь перепревшей и сгнившей крови. Глянув на крепыша, я, демонстративно отступив, сказал:

— Доставайте. А я и отсюда вижу.

— Вот так всегда…

— И в нашу сделку входит дополнительный пункт — тщательная очистка этой капсулы. Чтобы даже чистюле системе не было к чему придраться.

— Договорились — с тяжелым вздохом кивнул крепыш, натягивая перчатки — Капает что-то с тесака…

— Слизь и кровь тролля.

— М-да… сразу скажу — оружие в ужасном состоянии. Ржавье не стоящее и пяти солов.

— Знаешь заведение с интересным названием Жопа Мира?

— Типа конкурентов? И что?

— А то, что сегодня вечером это дешевое ржавье будет висеть на стене Жопы Мира. С табличкой внизу: «Им был обезглавлен ужасный тролль живший под Гиблым Мостом». Да, букв многовато. Но… на него все равно прибежит поглазеть толпа любопытных гоблинов и орков, что принесут с собой немного солов на пару стопок самогона. Поэтому не трать пять солов на эту железяку, брось на пол. Я потом разберусь.

Постояв, повздыхав, бригадник тесак не бросил. Покрутив его в руках, задал неизбежный вопрос:

— Сколько?

— А сколько предложишь за сей несравненный артефакт?

— К-хм… ну… пятьдесят?

— Две сотни.

— Сколько?! Обалдел?

— И впрямь — чего это я? На этот тесак из самого Дренажтауна прибегут посмотреть. А может прямо в городе и продать его? Давай так — предложи три сотни солов и пару бутылок самогона. И может быть я соглашусь.

— Ну… — переглянувшись с помощниками — а те не отводили глаз от обычного ржавого тесака — крепыш сплюнул и сказал — Оди, слушай, отдай мне этот артефакт за три сотни солов и пару бутылок самогона?

— Договорились — с широкой улыбкой махнул я рукой — И двести солов за всю кучу этого ржавого хлама. Тут навскидку под сотню с небольшим единиц оружия, можно было бы заморочиться и устроить розничную распродажу в ближайшем коридоре, но так и быть.

— Договорились. Двести за все — он не скрывал довольной улыбки. И я его понимал. Тут не меньше двадцати ножей, под пятьдесят шил, сколько-то дубин и дротиков. Но оружие в ужасающем состоянии. Покрыто коркой жира и грязи, изломано, выщерблено. Бригаде выгодно. Они отмоют, почистят, заточат — и вручат новичкам. Не придется покупать инструмент и оружие в торгспотах — где придется отдать втридорога.

— Это заинтересует? — я указал на ящик забитый пищевыми брикетами и таблетками.

— Шутишь? — выпучился бригадник — Хочешь продать такой запас еды на черный день? Уже даже и запаковано. Проплати капсулу на пару месяцев вперед. Не забывай доплачивать и проверять. И в случае чего…

— Жрачку людоеда? — скривился я — Кто знает, когда на ящик накинули пленку. Вон пятна какие-то бурые и желтые. Ты вот можешь сказать, что за хрень капала на тот качественный пищевой брикет? Цвет капель желто-серый. И что это? Сопли тролля? Моча тролля? Диарея тролля? Мозговая жидкость жертвы рухнувшей с пробитой головой? Все вместе взятое? А может ящик стоял у кровати и у жирного малыша случилась бурная поллюция из-за навеянных туманом эротических сновидений? А мне это жрать?

— Хреново ты рекламируешь товар — бригадника перекривило почище моего. Да и его помощники не скрывали эмоций.

— Я это есть не буду. И вам не советую. Бесплатно не отдам, продам… по половинной стоимости.

— Четверть!

— Треть.

— Договорились. Уверен, что не пожалеешь?

— Я просмотрел. Большей частью жрачка. Есть качественная, некоторых брикетов раньше не видел. Из таблеток — ничего особенного. Так что забирайте.

— Момент… — крепыш повернулся к черноволосому дистрофику и скомандовал:

— В бой, доблестный боец! Пересчитай-ка живо.

— А чего сразу я? — возопил несчастный — Я даже перчаток не взял! А на брикеты тролль капал. Всяким…

— Держи — дистрофику вручили перчатки, и он со вздохом поперся к ящику.

Как быстро у нас появляется и пропадает брезгливость. Уверен, что будь он червем и кинь я ему перед мордой брикет — он бы живо сожрал предложенную еду. И даже не задумался бы о происхождении странных пятен. Но вот он орк-чистюля — и даже касаться не хочет оскверненной пищи без перчаток.

Считал он быстро. Показал три пальца начальнику. Тот повернулся ко мне и озвучил:

— Триста солов.

— Пойдет. И не забудьте почистить капсулу.

— Сделаем. Только не уходи десяток минут.

Аптечку и разную оставленную мелочевку я перебросил в соседнюю капсулу и закрыл, кое-что уложил в рюкзак. Постоял рядом с первой капсулой, смотря, как прибывшие два парня споро вымывают ее тряпками и огромными губками. Десять минут ждать не пришлось — капсула засияла через пять. Прощаясь с бригадником, тихо добавил:

— Есть кое-что поценнее. Горячий блок. Серые таблетки. Если интересно — я в Плуксе.

— Понял. Деньги сможешь снять прямо там. Восемьсот солов. Проценты с нас, как и положено.

Быстро он сориентировался со своими «как и положено». Не упомяни я о более интересном и дорогом товаре…

На том и расстались.

Вскоре я сидел на соседнем с дрыхнущими бойцами выступе, положив руку на тяжелый рюкзак и ожидая второй части выгодных переговоров. Прямо передо мной, у противоположной стены коридора, задумчиво стояли несколько парней, прикидывая, как и куда именно закрепят тесак тролля Тролса. Я с ленивым любопытством прислушивался. Основной темой разговора была здравая идея о том, что тут часто бывают пьяные — да ладно! — и посему надо этот тесак закрепить намертво. С другой стороны — оружие у входа не забирают и тесак надо скорее от кражи обезопасить — а то эти гоблины точно сопрут.

Увидев короткий вежливый кивок сидящей у банкомата невероятно красивой и ухоженной черведевы с белыми волосами и васильковыми глазами, забрал причитающиеся солы.


Баланс: 1424.