Дарья Аркадьевна Донцова
Ступа с навигатором
© Донцова Д.А., 2024
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Глава первая
Страшненькие тортики самые вкусные.
Я посмотрела на нечто странное, светло-коричневое, малоаппетитное с виду и осторожно осведомилась у Гарика:
– Это что?
– Яблочный торт «Наполеон», – ответил парень.
Я старательно заулыбалась. Боже, пошли Дашеньке терпения. С другой стороны, в каждой бочке меда непременно найдется ложка дегтя. У меня замечательный муж Феликс, у моего профессора имеется мама Глория, ее родила Зоя Игнатьевна, ректор и владелица НИИ человеческого воспитания. На мой взгляд, у этого учебного заведения странное название. Кем Зоя Игнатьевна приходится Феликсу? Бабушкой. Тут никаких сложностей. Грандмаман дама со сложным характером. В ее НИИ учат правильным манерам, Зоя объясняет студентам, что грубые слова никому и никогда ни в коем случае адресовать нельзя. Мама моей свекрови пишет учебники: «Как себя вести на свадьбе», «Что не следует делать на похоронах», «Кто такой хорошо воспитанный мужчина». Книг много, и к каждой прилагается задачник.
Вот вам пример одной из них: вы едете на первое свидание в плотно набитом людьми вагоне метро, на дворе лето. Конец рабочего дня, все люди, мягко говоря, не в самой лучшей физической форме, и не каждый переполнен прекрасным настроением. А вы вся в радостном ожидании похода в театр. Билеты купил мужчина, который очень нравится девушке. Ради свидания вы отпросились со службы сразу после обеда, сбегали в салон, нарядились в новое платье, всунули ножки в красивые туфельки, сделали уместный макияж. И вам сейчас повезло найти в вагоне сидячее место, последнее в ряду, слева от дверей вагона, которые не откроются на остановке. Счастливый день! И вдруг на вас падает… селедка, а вслед за ней льется вонючая жидкость. Что случилось? Женщина, которая стоит, прислонясь к створкам, везет в пакете рыбу, купила ее на развес. Сия дама решила поставить ношу на поручень около вас. Хлипкая сумка порвалась, и вы теперь почти русалка, мать селедок и пахнете соответственно. Внимание! Вопрос: «Как следует отреагировать на данное происшествие?»
Лично я не являюсь фанатом нецензурных выражансов, но, примерив ситуацию на себя, поняла: в данных обстоятельствах подыскать литературные слова невозможно. Именно так учащиеся и говорят профессору. Зоя впадает в ужас: «Вот оно, плохое воспитание! Вам надо встать, улыбнуться любительнице рыбы, вежливо произнести: “Очень жаль, что пакет порвался и вы лишились селедки”. Потом спокойно, сохраняя хорошую осанку и приветливое выражение лица, выйти на остановке и отправиться домой, дабы переодеться». Ну и кто из вас на такое способен? Я так нет!
У Зои Игнатьевны много подобных задач, но ответы одинаковы: улыбка, милая речь, море любви к тому, кто превратил ваш вечер в кошмар.
Интересно, почему же сама Зоя Игнатьевна в быту ведет себя иначе? Своего внука Феликса она просто ненавидит и не упускает возможность сказать мужчине гадость. Только не подумайте, что маман хамит в глаза. Нет-нет, она прячет какашку в красивую бумажку. У вас сначала возникает ощущение, что получили конфетку, разворачиваете ее… Хорошо помню, как на заре нашего брака грандмаман, прижав ладонь ко груди, обратилась к Феликсу: «Ах, дорогой, ты прекрасно выглядишь, посвежел, потолстел! Лишний вес разгладил морщины на лице уже немолодого человека. И одежду ты великолепно подобрал, на три размера больше. Пиджак скрывает объемный живот, более нет диссонанса между ним и тонкими ногами».
Вроде Зоя похвалила внука, но если вдуматься в ее речь, то понимаешь, что Феликс получил в подарок букет сочных гадостей. Свою дочь Глорию профессор затюкала до такой степени, что тихая, даже робкая женщина решилась на отчаянный шаг, она сбежала из дома. Со свекровью мне очень повезло. Она любит Феликса, прекрасно относится ко мне, никогда не жалуется на плохое настроение, потому что всегда занята. Кроме работы у мамы супруга имеется хобби, она прекрасно вышивает, создает очень красивые картины.
А вот Зоя Игнатьевна терпеть не может дочь и всегда недовольно кривится при виде внука. Куда подевался ее супруг? Когда я впервые задала вопрос мужу: «А где твой отец?», Феликс с самым серьезным видом ответил: «В голодные девяностые года бабулечка его придушила и съела».
Есть ли на свете человек, которого дама любит? Да. Это сын Зои Игнатьевны, так уж получилось, что он намного младше Феликса. И вот теперь вопрос: кем сын бабушки приходится внуку этой же женщины? Как называется такая родня?
Гарика Зоя Игнатьевна разбаловала до невозможности. Парень ищет себя, но все никак не найдет чем заняться. Ему очень хочется стать самым богатым, главным бизнесменом земного шара. В голове у добра молодца постоянно зарождаются идеи нового, невероятно успешного, прибыльного дела. Ну, например, разводить енотов-полоскунов, чтобы люди приобретали милых животных вместо стиральных машин. Или сделать из собаки Мафи добытчицу грибов-трюфелей, их можно продавать за баснословные суммы ресторанам. Думаю, данных примеров хватит, чтобы понять дальность полета ума и широту предпринимательского таланта любимого чада владелицы НИИ проблем человеческого воспитания.
И, как правило, любое дело жизни обожаемого сыночка Зои Игнатьевны умирает, не успев расцвести. Но мужчина не расстраивается, у него уже имеется проект нового, потрясающего бизнеса, Илон Маск от зависти перестанет спать по ночам, когда прочитает в мировой прессе об успехах Гарика.
Пару недель тому назад сына Зои Игнатьевны осенило: все приходит и уходит, а кушать хочется всегда! Надо открыть харчевню, где станут подавать блюда Руси. Не современные котлеты с гречневой кашей, а то, что ели наши пращуры в первобытные времена.
Бизнес-план подкидыш озвучил за ужином.
– Во-первых, это охренительно вкусно, – пел Гарик, – во‐вторых, патриотично. В-третьих, всякие пиццы, салаты «Цезарь», морские гады всем надоели. В-четвертых, у меня не окажется конкурентов. Даже в Петербурге, который теперь кулинарная столица России, днем с огнем не отыскать блюд, которые ел… ну… этот… его еще выгнали из садика в раю.
– Адам? – предположил Феликс.
– Точно! – обрадовался Гарик. – Именно с этого мужика началась Древняя Русь!
Маневин с интересом посмотрел на сына своей бабушки.
– Видишь ли, навряд ли изгнанного из рая Адама можно назвать русским. Дело в том…
Я быстро пнула мужа под столом ногой. Феликс кашлянул.
– Хорошо, пусть он русский человек. Но где ты возьмешь рецепты?
– Так в интернете, – засмеялся Гарик и схватил телефон, – вот. Блины с помидорами!
– Ну, – протянул мой профессор, – томаты проникли в Россию в восемнадцатом веке.
– Ой, кто это точно знает, – отмахнулся парень, – уже начал работать!
– Арендовал помещение? – насторожилась я. – Не вздумай указать мой телефон как контактный. И не рассчитывай, что погашу твой кредит, взятый на очередной бизнес.
– Жадность второе имя Дарьи, – захихикал Гарик, – нет, на сей раз решил работать онлайн.
– Отличная идея, – одобрила я, – положишь еду красиво на тарелку, выйдешь в прямой эфир, начнешь рассказывать, как приготовил. Люди станут подписываться на твой канал за деньги.
– С ума сошла? – возмутился подкидыш. – Я, по-твоему, глупая баба-блоггер? Еще предложи мне ногти искусственные всем приклеивать!
Почему я называю парня подкидышем? Да потому что некоторое время назад Зоя Игнатьевна без звонка прикатила в Ложкино, выбросила из своей машины чемоданы, сумки, сына в придачу и со словами «Забирайте его себе» умчалась.
Что произошло? Не хочется докладывать вам данную историю, да и рассказывала уже ее. Сказать, что я удивилась при виде изгнанного принца, – это не сказать ничего. Дашенька впала в ступор, потом, придя в себя, я захотела вернуть «сувенир» владелице. Но Зоя Игнатьевна не подходила к телефону. Феликс поехал к ней домой, вернулся чернее тучи. Мы с мужем обсудили произошедшее и поняли: оказались в крайне неприятном положении. Жить вместе с парнем ни у кого желания нет, но выгнать его на улицу совесть не позволяет. Почему бы не снять ему квартиру? Да потому что данный субъект уйдет из дома, не закрутив краны в ванной, не выключит газовую плиту, и потом нам придется делать ремонт не только в однушке, которую арендовали для «мальчика», но и у всех соседей снизу, сбоку… И еще Зоя Игнатьевна отрезала сыночка от скважины, из которой он качал деньги. Нонче мать сыну ни копейки не дает. Работать за оклад барчук никогда не станет, но вкусно покушать ему надо несколько раз в день. А еще чаек, кофеек, фрукты… Кроме еды парню требуется одежда, та, которую объявили самой модной в сезоне. Где деньги-то взять на все? Раньше у лентяя всегда была полная карточка, а сейчас она просто кусок пластика. Честно говоря, Дашенька не собиралась давать бездельнику кров и стол. Но мне позвонила Глория, рассказала все, о чем написано выше, и тихо заплакала.
– Брат захочет сесть мне на шею. А я не сумею его содержать. Слава богу, кредит ему ни один банк не даст, но есть микрозаймы, там только паспорт нужен. А прописан Гарик у меня.
– Почему? – изумилась я.
– Мама настояла, – прошептала Глория, – ты же ее знаешь, Зоя танк, который всех раздавит. Свою квартиру она завещала Гарику, а мне сказала: «Ты не замужем, детей нет…»
– А Феликс? – изумилась я.
Глория протяжно вздохнула.
– Цитирую речь. «Ты не замужем, детей нет. Феликс отвратительно себя по отношению ко мне ведет, я его родным не считаю. Пропишешь Игоречка к себе, чтобы после твоей смерти ему твои хоромы остались». И пришлось соглашаться. Слава богу, что после этого она меня из своего НИИ выгнала! Если Гарик наберет микрозаймов, я могу лишиться жилья! У меня его просто за долги отнимут! Пожалуйста, помоги! Прости, что о таком прошу. Устроилась на работу, денег на жизнь хватает, и картины продаются, но брат просто бездонная бочка, мне его не просодержать!
Я люблю Глорию, она меня намного старше, но это не мешает нам быть подругами. Гарик теперь живет в Ложкине! И сейчас он занимается проектом «Блюда россиянина Адама! Закажи онлайн, получи подарок!».
– Ну? Попробовала? Офигенно вкусно, да? – прервал мои воспоминания голос «кукушонка».
Я молча пыталась заставить себя проглотить отвратительное нечто. Помнится, моя бабушка Афанасия, если у нее подгорал пирог или не поднимались безе, что случалось крайне редко, всегда говорила: «Страшненькие тортики самые вкусные». Но у бабули они и впрямь оказывались восхитительными. А творение рук Гарика омерзительно на вид и гадко на вкус.
И тут, на мое счастье, раздался звонок телефона, из трубки полетел сердитый голос Дегтярева.
– Скоро солнце сядет, а Дарья все никак не проснется. Сидим, ждем их высочество!
– Вкусно, да? – улыбался Гарик.
Я не ответила и помчалась в прихожую.
Глава вторая
В момент, когда Дашенька схватилась за ручку двери гостевого домика, который давно стал офисом детективного агентства «Тюх», у забора припарковалась старенькая бюджетная иномарка. Я сообразила: приехал клиент, юркнула в здание и налетела на полковника, который держал в руке пирожок. Увидев меня, Александр Михайлович покраснел, а потом вмиг рассердился:
– Кое-кто не способен вовремя явиться на работу!
– Клиент только что прикатил, и ты велел прийти к половине первого дня, а сейчас двенадцать двадцать, – быстро сообщила я, – даже раньше примчалась, решила, что посетитель уже здесь. Вкусный пирожок? С чем он?
– С мясом, – уточнил полковник и тут же спохватился: – Не ем выпечку, мне врач запретил.
Я прикинулась дурочкой:
– Ой, совсем забыла! Увидела у тебя в руке…
– Решил птичек покормить, – живо солгал Дегтярев.
Ну почему умный следователь, человек, который за версту чует ложь, имеет огромный опыт разоблачения людей, хитрости которых позавидуют все обезьяны мира, вот по какой причине он сам не способен соврать?
– Нашим сойкам, дятлам и белкам определенно может понравиться пирог, – стараясь не расхохотаться, заметила я, – у тебя на лице крошки.
– Крошки? – повторил полковник.
– Да, – подтвердила я, – от выпечки! Но понимаю, ты ее просто попробовал, как ответственный человек. Вдруг еда отравлена?
Александр Михайлович заморгал, начал кашлять. И тут раздался звонок в дверь. Со словами «немедленно открой» Дегтярев ушел, а я впустила в прихожую женщину, одетую в серую куртку. На дворе апрель, но погода теплая.
– Добрый день, – тихо поздоровалась она, – меня зовут Алевтина Федоровна Зубарева. Договаривалась о встрече сегодня в пол-первого.
– Рада вас видеть, – заулыбалась я, – проходите, пожалуйста.
Клиентка вынула из сумки мешок со сменной обувью.
– Не снимайте ботинки, – предложила я.
– До сих пор боюсь, что покойная мама узнает, дочь потопала в дом, не надев тапочки, и меня убьет, – улыбнулась Алевтина. – Пятьдесят три года недавно прозвенело, а я до сих пор побаиваюсь родительского гнева.
Пройдя в кабинет, Зубарева села в кресло и смущенно пробормотала:
– Не знаю, с чего начать. Никогда не общалась с полицией.
– Мы частное детективное агентство, – улыбнулся Собачкин, – не имеем права задержать вас, даже если кто-то задушили.
– Ой нет, – замахала руками Зубарева, – на такое не способна. Вообще-то убить решили меня! Хотя, может, просто делаю из мухи слона?
– Полагаете, ваша жизнь в опасности? – задал свой вопрос полковник.
Алевтина вытянула правую руку и начала загибать пальцы.
– В декабре прошлого года, тридцать первого числа я отравилась. Спать легла поздно, пока со стола убрала, гостиную в порядок привела… Угомонилась в четыре утра, в семь будильник прозвенел, надо вставать, завтрак всем готовить. Пытаюсь сесть, а не могу. Голова кружится, сердце то бьется, то замирает, тошнит. Испугалась, вдруг в яйцах, которые для домашнего майонеза использовала, имелся сальмонеллез. Беру продукты лишь у проверенных продавцов, знаю их не один год. Но всякое возможно.
– Врача вызывали? – спросил Семен.
– Да, – кивнула посетительница.
– Из какого медцентра?
– Клиника «Форкинс», – уточнила женщина, – меня отвезли в стационар. Сказали, что пищевое отравление. Я решила, что рыба или яички виноваты.
Кузя уставился в один из своих компьютеров.
– Провела в больнице две недели, – продолжила Алевтина, – вернулась домой. В феврале, третьего числа ни с того ни с сего решила себе праздник устроить. Купила в кондитерской кусок торта, безе со взбитыми сливками и клубникой. Поставила коробочку в холодильник, занялась домашними делами.
Гостья опустила голову.
– Имеется у меня грешок. Люблю поздно вечером, когда все уже по своим комнатам разбрелись, лечь в кровать, взять книгу и… что-то съесть! Прямо антидепрессант оно для меня. Валерий Николаевич, мой покойный супруг, всегда жену за такое поведение ругал. Он часто в командировки отправлялся, летал и по России, и по другим странам. Если мужа нет, я непременно с тарелкой в койке. Коли он дома, то так не поступаю. А когда Валерий Николаевич построил дом и сделал раздельные спальни…
Зубарева тихо засмеялась.
– Устроюсь кайфовать перед сном, слышу шаги, живо прячу вкусное в тумбочку. Думаю, вдруг супруг к жене заглянет? Сделаю вид: ничего не ела! Правда, его обмануть непросто, он ложь на десять метров под землей чуял. Ну, значит, третьего февраля съела торт, и вскоре!..
Алевтина передернулась.
– Жуткое ощущение, что на меня падает потолок, а стены соединяются! Сейчас раздавит комната хозяйку как букашку. Хочу встать, ноги не двигаются. Пытаюсь закричать, голоса нет. Не помню, что дальше стряслось, очнулась в клинике, в реанимации. Никаких проблем со здоровьем нет. Пригласили невролога. Тот объяснил: недавно я стала вдовой, пережила стресс в сто баллов. Оказывается, есть шкала измерения нервного потрясения. Например, потеряли варежку – один балл. Лишились работы – шестьдесят. Ну это примерно говорю. Похороны Валерия Николаевича для меня не сто, а тысяча тысяч, миллион баллов! Выписали лекарство, уехала домой. Восьмого марта сыновья, Паша и Сережа, поздравили маму, цветы подарили, конфеты преподнесли швейцарские, очень дорогие. Я их видела в магазине, но не покупала, аморальная цена у набора! А мальчики разорились. Шоколад оказался потрясающий. После него на другой даже смотреть не хочется. Съела две штучки из разных рядов, прямо в этот момент в мою спальню заглянула Ниночка, дочка. Вошла в комнату, говорит.
– Так и знала, лопаешь сладкое. Вкусно?
Пришлось ей предложить угоститься.
Алевтина осеклась, помолчала и смущенно забубнила:
– Я не жадная. Нравится девочке мое платье? Бери, носи. Но эти конфеты… Те две шоколадки, которые попробовала, они…
Зубарева перешла на шепот.
– Восхитительны. Набор небольшой! Нинуля одной штучкой не удовлетворится. Но делать нечего, предложила ей.
– Угощайся!
Нина не постеснялась, слопала двенадцать конфеток! Потом сказала: «Тебе еще подарят, а мне нет!» Забрала весь набор и ушла.
Когда за девочкой захлопнулась дверь, я заплакала. Потом стала ругать себя за жадность. Пожалела для дочки сладкое. Кто я после этого! В результате почти не спала, решила так: завтра, когда девочка выйдет к завтраку, ее будут ждать на столе такие конфетки! Съездила в магазин, купила. Нинуля художник, ей можно не вставать рано, сама от себя зависит. Я тогда библиотекарь в вузе, на работу следует приезжать в девять тридцать, из подмосковного поселка до учебного заведения утром по пробкам час с небольшим толкаться. Выезжала всегда в восемь, вставала в пять. Девятого марта, как всегда, завтрак приготовила, стол накрыла. Потом коробку дочке на тарелку положила, записку сверху устроила, «Пусть день станет сладким», и поспешила на работу. Ушла к детям, мобильный, естественно, оставила в преподавательской, в сумке. Я на переменах сижу в книгохранилище, чтобы юноши и девушки могли подойти поговорить. Сотовый взяла только в шестнадцать часов, когда завершила работу. А там! Тьма эсэмэсок, сообщений на Ватсап, в Телеграм.
Гостья замолчала.
Глава третья
Пауза затянулась, потом Алевтина вынула из сумки таблетницу.
– Простите, очень нервничаю. У нас с Валерием Николаевичем двое сыновей и дочь. Старший Павел, за ним Сергей и Ниночка. Все очень-очень талантливы. Павлуша фронтмен рок-группы «Биг-прыг». Коллектив востребован, Пашенька постоянно где-то играет, поет. Сережа создает компьютерные игры. Ниночка художница, рисовала на заказ. Клиентов толпа! Мальчики не женаты, девочки вокруг них табунами бегают. Но дольше чем на три месяца ни одна не задержалась. Правда, у Сережи имелась Алиса, они вместе год провели, потом девочка уехала с родителями за границу. Наверное, в Израиль, фамилия у нее Вайншток, скорее всего, девочка еврейка. Но мне все равно, кто она по национальности. Главное, умная, хорошо воспитанная, ласковая, мы с ней отлично ладили. После Алисы у Сережи только короткие романы. Но сыновья совсем молодые, пусть погуляют. Нинулечка тоже пока о замужестве не думала.
Дом Валерий Николаевич построил огромный. Супруг мой…
Клиентка протяжно вздохнула.
– Мы с ним как один организм. Интересная деталь: он Зубарев. А моя девичья фамилия – Зубарева. Нас судьба словно друг для друга приготовила. Особняк у нас необъятный. Первый год я в нем путалась, потом привыкла. Радостно, что у каждого члена семьи есть своя зона. У Паши спальня, кабинет, студия звукозаписи. Правда, последняя в отдельном доме на участке. Муж не хотел постоянно рок-музыку слышать. У Сережи две комнаты, в одной спит, в другой трудится. Нинушенька в таком же помещении, как Павлуша. Ее мастерская художника – отдельно стоящее здание, нехорошо, когда в особняке пахнет красками. Детки все устроены во флигелях. Очень удобно. Вроде вместе, всегда могут к родителям зайти, едим за одним столом. А с другой стороны, имеется приватность. В каждый флигель ведет отдельный вход. В основное здание ребятам легко попасть через холл. Валерий Николаевич все прекрасно предусмотрел. Сам он занимал весь второй этаж. Я на третьем. Так хорошо жили! А потом! Муж скончался! Сердце засбоило в самолете, а летели через океан. Как лайнер посадить? На борту имелась аптечка, но Валерию Николаевичу требовалась серьезная помощь, а не капли! Он умер. Острое нарушение мозгового кровообращения. Инсульт. Находись супруг в Москве, остался бы жив. Я как чуяла! Впервые в жизни попросила его.
– Милый, отложи командировку.
Муж так удивился.
– С какой стати?
Ответила честно.
– Увидела плохой сон.
Валерий Николаевич засмеялся и ушел.
– Но то, что мне привиделось, оказалось правдой, – тихо уточнила Алевтина, – а через день после похорон супруга прямо нечеловеческий ужас! Нина утром не проснулась. Умерла во сне. Медики руками развели, сообщили.
– Синдром внезапной аритмической смерти. Случается такое.
Дальше начали умно говорить, упоминать каких-то светил кардиологии. Но мне-то что? Нет дочки!
Зубарева взяла чашку с чаем и сделала глоток.
– Через короткое время после прощания с девочкой пришло мне в голову испечь марципановые булочки. Мальчики их любят. Приготовила пятнадцать штук, вынула из духовки, оставила остыть. Поднялась к себе, время около восьми вечера, почитала книгу, думаю: наверное, выпечка уже не горячая. Спустилась на кухню. Да, верно, четырнадцать плюшечек прямо красавицы. Но одна, посередине сплющенная, слово в нее воткнули палку. Сразу сообразила! У нас два кота живут! Бенгалы. Жуткие безобразники! Любопытные безмерно. Увидели они противень, надо же узнать, что там? Ну и один из них наступил на марципанку.
Алевтина смущенно улыбнулась.
– Я воспитывалась в интеллигентной семье. Папа – профессор, мама – искусствовед. В доме имелась огромная библиотека. Папочка прекрасно зарабатывал, но у нас не принято было хоть крошку на тарелке оставить.
Зубарева улыбнулась.
– Зачем про своих маму с папой вспомнила? Чтобы вы поняли: выбросить помятую булочку я не способна. С младенчества в голову включено: еду не выкидывают. Но и положить ее на блюдо, поставить на стол невозможно. Валерию Николаевичу такое не понравится. Да, супруга нет! Но это не значит, что теперь можно наплевать на его распоряжения. И я марципанку съела.
Алевтина потерла лоб ладонью.
– Через короткое время в столовой погас свет. Дальше дежавю. Открываю глаза: палата, врачи… Ну все, как уже случалось. Понимаете?
– Да, – тихо ответила я.
Посетительница обхватила себя руками.
– За месяц до полета в Нью-Йорк Валерия Николаевича муж прошел полное обследование. Диагноз: здоров. Состояние организма, как у человека сорока лет. Ничто не предвещало инсульта. Понятно, какой я испытала стресс, услыхав о кончине супруга. Тут удивления нет. И вдруг вскоре от нас уходит Ниночка. Спустя короткое время мне дурно, обморок. Конечно, можно опять сказать про сильное потрясение. Я лишилась дочки. Но думаю, дело в ином. Пожалуйста, найдите Захоронку Мрака!
Просьба оказалась такой странной, что Дегтярев, который любит молча слушать клиента, предоставляет нам право задавать вопросы, воскликнул:
– Кого найти?
– Захоронку Мрака, – еле слышно повторила Алевтина, – обращалась к экстрасенсам, ведьмам. Но они не взялись за дело, испугались.
– М-да, – крякнул Семен, – мы тоже далеки от потустороннего мира. Объясните, пожалуйста, вас ист дас Захоронка Мрака?
– Встречаются злые, завистливые люди, – пустилась в объяснения Алевтина, – у них все есть, а зависть душит. Увидят кого-то счастливого, веселого, радостного и вмиг захотят ему жизнь испортить, обращаются к ведьме, та готовит Захоронку Мрака. Ее необходимо спрятать в доме, чей покой вам поперек горла. Как она работает? Сначала у всех, кто в здании живет, начинаются мелкие неудачи. Нес кружку с горячим чаем, споткнулся, на себя пролил. Ну кто подумает, что на него порчу наводили? Сам виноват, неаккуратный ты. Но ведь больно, когда горячая вода на тело попала! Пострадавший в большинстве случаев выдаст не положительную эмоцию. Выругается. Заплачет. Начнет себя жалеть. Кричать на кого-то из домашних: «Вертитесь под ногами, из-за вас кипятком на себя плеснул». Редко кто тихо скажет: «Сам виноват! Следует быть аккуратным». Вот вы лично как поступите?
– Могу на Кузю заорать так, что потолок треснет, – честно ответил Сеня.
– И если вам уже подложили Захоронку Мрака, она откроется и начнет работать, – затряслась Алевтина, – злое восклицание дало ей пищу. И начнутся в доме всякие-разные неприятности. Захоронка достигнет размера «Мор». А что эти слова означают во французском языке?
– «Mort», смерть, – ответила я.
– Верно, – согласилась посетительница, – у того, на кого нацелили Захоронку Мрака, начнет изменяться характер. Человек жил добрым? Он повернется в сторону зла, примется всех шпынять, говорить направо-налево обидные глупости. Любовь к членам семьи, друзьям поменяется на ненависть, и в конце концов он умрет. Понимаете?
– Ага, можно задать вам несколько вопросов? – кивнул Сеня, и я поняла: приятель в растерянности.
Глава четвертая
Едва за Зубаревой закрылась дверь, как Дегтярев постучал карандашом по столу.
– Давайте обсудим то, что узнали. У нашей клиентки умер муж.
– Верно, – согласился Кузя, глядя в ноутбук, – Валерий Николаевич ну очень богатый человек. Начинал как ресторатор, открыл кафе, оно быстро превратилось в сеть. Затем начал производить замороженную еду, готовые блюда, потом основал онлайн-трактиры. Заходишь на сайт, там меню, выбираешь, например, котлеты, тебе их привозят. Сейчас таких заведений много, но Валерий оказался одним из первых. Следующий его проект: производство мебели.
– Он же ресторатор, – напомнила я.
– Согласен, – улыбнулся Кузя, – но нет закона, который запрещает повару делать стулья! Потом неугомонный мужик затеял торговлю одеждой, чаем-кофе, конфетами, постельным бельем, кухонной утварью. Оцените мощь дяденьки, он все производил сам, понастроил фабрик по России. Возродил предприятия в небольших городах, где плохо с работой, туда народ ломился, кушать всем хочется. Условия работы – рабские, оклад не ахти. Но деньги выдают бесперебойно. Куда деваться женщине лет сорока с двумя детьми-школьниками, если случился развод? Супруг обязан платить алименты, а если муженек нигде не служит? А если он умер? А если, а если, а если… Такие тетеньки с радостью на любой завод Зубарева прибегут, обрадуются даже копейкам. И это жителям мегаполисов оклад мизерным кажется, а в глубинке на скромные деньги жить можно.
– М-да, – крякнул Дегтярев, – если у него одно дело прогорит, плакать мужик не начинает. Кто наследники?
– Сыновья и дочь, – ответил Кузя, – им все, что связано с бизнесом.
– А жена? – удивилась я.
– Ей усадьба, – пояснил Семен, который смотрел в свой ноутбук, – особняк, гостевое здание, домик, где живет управляющий Василий, гараж с машинами, бассейн, теннисный корт. И все, что внутри. А там коллекция картин, редких книг, раритетный фарфор. Плюс квартира в Москве.
– Если хочешь, пришлю тебе на почту завещание, – предложил Кузя, – оно очень длинное. Если вкратце, то банковские счета тоже детям. Но они обязаны оплачивать все коммунальные услуги, медстраховки, свои и матери, выдавать заработную плату тем, кто работает в поместье, и управляющему Василию. Кстати, он…
– Подожди, пожалуйста, – остановила я парня, – давай сначала разберемся с завещанием. Что в нем еще интересного?
– Детям все, жене усадьба со всем содержимым, столичная недвижимость, это квартира в центре столицы. Дом постройки начала двадцатого века, из окон виден храм Христа Спасителя. В апартаментах десять комнат, они расположены на двух этажах. Всего в доме три жильца. Третий-четвертый, пятый-шестой, седьмой-восьмой уровень. Зубаревы посередине. На первом-втором консьерж с постоянным проживанием, фитнес-клуб, плюс огромный двор, паркинг. Страшно представить, сколько денег стоит данное жилье! Сейчас его арендует посольство для своего сотрудника. Документ Зубарев составил в первую волну ковида, когда, заболев, угодил в больницу. Мужчина выздоровел, но ничего в завещании менять не стал.
– Кто, кроме семьи, еще обитает в поместье? – заинтересовался Дегтярев.
– Василий Львович Суханов, – доложил Кузя, – родители неизвестны. Младенца подкинули к двери дома малютки. Имя, отчество и фамилия от директрисы заведения, ее звали Валентина Львовна Суханова. Окончил школу с хорошими отметками, поступил в автодорожный институт, получил диплом. Коим образом попал к Зубаревым, неизвестно, живет в небольшом доме на территории поместья. На постоянном окладе в имении всего два человека. Управляющий Суханов и Юрий Березов, охранник у ворот, тот обитает в здании у шлагбаума. В распоряжении Василия небольшой домик.
– Всего два сотрудника? – повторила я. – Хочешь сказать, у них нет домработниц, кухарок, дворников, шоферов, множества охраны?
– Нет, – ответил Кузя.
– Странно, – пробурчал Дегтярев, – хотя из рассказа Алевтины понял, что готовит она.
– Есть женщины, которые обожают кашеварить, – донесся из прихожей голос Марины, жены полковника, – семья невелика. Нетрудно супчик сварить.
– Зубарева работает, – напомнил Александр Михайлович, – где ей время на танцы у кастрюли взять?
– И что? – не сдалась супруга. – У меня сеть кафе. А еще блог по кулинарии, там несколько миллионов подписчиков. Но я с удовольствием становлюсь в Мопс-хаусе у плиты.
– Ладно, – сдался толстяк, – допустим, Алевтина любит исполнять роль повара. Но кто убирает особняк? Территорию? Следит за машинами? Почему в качестве охраны лишь Юрий? Один Василий не способен за всем углядеть! Сколько земли у Зубаревых?
– Четыре гектара, – вмиг сообщил Кузя, – но большая их часть – лес.
– За ним тоже надо ухаживать, – заметила я, – следует побеседовать с Сухановым.
– Леня, можешь выяснить подробности смерти Зубаревых, отца и дочери? – попросил Собачкин.
Наш эксперт молча кивнул. Леня не птица Говорун.
– Здравствуйте, Василий, – громко произнес Кузя.
– Добрый день, – ответил из ноутбука приятный баритон, – чем могу помочь?
– Вас беспокоят из детективного агентства полковника Дегтярева, – продолжил наш компьютерный гуру.
– К вам обратилась Алевтина Федоровна, она предположила, что захотите со мной пообщаться. Могу приехать где-то через час, – предложил Василий.
– Прекрасно, спасибо, адрес вам на телефон скину, – пообещал Кузя и демонстративно посмотрел на часы: – Что-то поесть захотелось.
– Марина, – закричал полковник.
Супруга толстяка всунула голову в офис.
– Я здесь.
– Мы сегодня обедать станем? – поинтересовался толстяк.
– Все готово, – сообщила жена, – идите в дом, Нина на стол накрыла.
Мужчины быстро двинулись в прихожую.
– Есть проблема, – прошептала подруга, когда мы остались вдвоем.
– Что случилось? – насторожилась я.
– Дегтярев хочет развод, – затараторила Марина.
– Маловероятно, – хихикнула я, – ты очень вкусно готовишь!
– Тоже так думала, – понизила голос Марина, – а неделю назад он заявил, что жена надоела ему хуже тараканов, ее поведение мешает ему отдыхать.
Мне стоило больших усилий не расхохотаться и сказать:
– Он сам так храпит, что никто из наших животных не желает устраиваться на ночь в вашей спальне.
– Если уж кто и не спал почти до утра, то это я, – пожаловалась подруга, – но говорить Саше правду бесполезно. Знаешь, мне намного лучше здесь, в гостевом доме, где раньше жила. Три комнаты наверху, своя ванная. После Дегтярева в нашем санузле словно Мамай прошел.
– Ну так возвращайся в свое гнездышко, – заулыбалась я.
– Именно так и сказала в тот день мужу, – закивала наша кулинарка, – утром пошла после него в душ. Мама родная! Зеркало в зубной пасте! Два скомканных полотенца на полу. Мыло на бортике раковины. Шампунь не закрыт. Ну и классика жанра: круг на унитазе поднят! Но это ерунда! Испугало иное.
Глава пятая
Марина села на пуфик.
– Сообщила супругу: «Твое решение жить нам в отдельных комнатах разумно. Переберусь в гостевой дом!» Угадай реакцию полковника?
– Александр Михайлович непредсказуем, не способна предположить, что он сказал, – засмеялась я.
Марина покачала головой.
– Сначала сделал вид: не понимает, о чем речь, затем начал возмущаться: «Я? Настаивал на разных спальнях? Такого никогда не говорил!» Собрала в кулак все свое терпение, начала объяснять: «Вот уже несколько дней подряд вечером подхожу к нашей комнате… и голос мужа: “Марина, исчезни, оставь меня в покое”. Когда в первый раз услышала такое, оторопела, а ты продолжил: “Надоела мне хуже тараканов. Сказано: «Отвали! Пропади». Ан нет, ты здесь постоянно. Моргаешь ночью, спать мешаешь!” Вот если Феликс подобным образом заговорит, как отреагируешь?
– Неприятно услышать такие речи, – честно ответила я, – подойду к мужу, предложу поговорить на эту тему. Попрошу честно объяснить, чем раздражаю супруга. Изменю свое поведение, посмотрю на его реакцию. И, если пойму, что несмотря на все мои старания, Феликса наличие супруги бесит, предложу пожить отдельно. Ты же знаешь: я много раз выходила замуж и каждый раз удачно. И расходилась всегда со счастливой улыбкой. Нет ничего хуже, чем жить с человеком по привычке или ради квартиры, денег, из-за детей. Ребенок быстро поймет: меж родителей нет любви. Лучше расстаться. Но и рубить сгоряча брак не следует. Просто поживите врозь, и станет понятно, сможете вы друг без друга или нет.
– Полностью с тобой согласна, – кивнула Марина, – толкнула похожую речь, а Дегтярев такие глаза сделал! Кот из мультфильма «Шрек» отдыхает! Чуть не заплакал.
– Мариночка! Ты решила меня бросить?»
Я обомлела.
– Только что слышала, как муж велит жене исчезнуть.
Так он начал клясться.
– Ничего такого не говорил! Как я без тебя жить стану? Вещи в шкафах не найду. И все рубашки, которые жена купила, – лучшие. А омлет с грибами и помидорами? Нина его не сделает. И вообще, так, как ты, ни одна баба готовить не способна.
Мне стало смешно, а подруга продолжила:
– Спросила у мужа. Нужна тебе как человек или как повар, гладильная доска, домашняя хозяйка?
Саша в ответ:
– Конечно, как самая лучшая на свете женщина, которая так готовит, что вместе с тарелкой слопать можно.
Я не выдержала и расхохоталась.
– Честный ответ!
– Ладно, простила его, – вздохнула подруга, – наш разговор состоялся в среду. В пятницу опять вечером подхожу к двери и слышу: «Маринка дрянь. Зачем с тобой связался? Кучу денег на тебя потратил! Какая польза мне?»
Я впала в изумление:
– Уверена, что верно услышала?
– Записала выступление. Теперь полковник не сумеет сказать, что не произносил такое. Слушай! – велела подруга, вынула телефон, нажала на экран.
Голос толстяка наполнил холл:
«Маринка дрянь. Зачем с тобой связался…»
– Офигеть, – только и сумела произнести я, когда поток грубостей иссяк, – ты ему дала послушать запись?
– Да, – мрачно подтвердила женщина, – угадай, как полковник отреагировал?
– Упал на колени, попросил прощения? – предположила я.
– Нет! Опять превратился в кота из «Шрека»: «Такое не говорил!»
Я начала закипать:
– Глупо отрицать очевидное, голос-то его.
– Ага, – согласилась Марина, – но наш полицейский всегда найдет ответ, заявил: «Ты просто хочешь меня бросить, ищешь повод, чтобы на мужа вину свалить, виноватым его за развал семьи сделать! Сама речь толкнула».
– Голос-то его! – повторила я.
Марина вскочила.
– По версии полковника, я закачала некую программу, сама наболтала, а получилось, что полковник все произнес! А он о таком даже не думал.
Я обняла подругу.
– Надо поговорить с Леней. Может, Дегтярев заболел? Сейчас позову его сюда.
– Только тихо, чтобы никто не догадался, зачем эксперт нам нужен, – попросила подруга, – заварить тебе чаю? Пошли наверх.
Минут через десять Леонид оказался на втором этаже гостевого домика, выслушал запись и начал рассуждать вслух.
– Я не психиатр. Да, имею некоторое представление о диагностике, профилактике и лечении острых психических расстройств. Если человек быстро забыл, что говорил, то причины разные. Возможна начальная стадия болезни Альцгеймера. Но не могу поставить диагноз. Полковника следует показать специалисту.
Марина заморгала.
– Если Саша занедужил, никогда его не брошу. Пусть болтает, что хочет! А этот Альц… мейц таблетками забросаем.
Леня сделал глоток чая.
– Деменцию вылечить нельзя, она не насморк. Однако облегчить состояние, притормозить процесс возможно. Но самая большая проблема в том, что больные считают себя здоровыми. Привести такого человека к психиатру невероятно сложно. А зная полковника, уверен: он никогда к врачу не обратится.
– И что нам теперь делать? – растерялась Марина. – Кто лучший по этой проблеме?
Леня смутился и вынул телефон.
– Не моя тема. Сейчас попытаюсь узнать. Алло, Света, подскажи, к кому обратиться с подозрением на деменцию? Профессор Войлоковский? Сбрось его контакт. Да, понимаю, что не по ОМС, заплатят по полной программе. Он на дом выезжает? Отлично. Спасибо. Слышала?
Последнее слово адресовалось мне.
Я кивнула.
– Пригласим доктора, представим его Дегтяреву и всем остальным как приятеля Маневина. С Феликсом договорюсь.
– Бедный Сашенька, – заплакала Марина, – а я не жена, ехидна мерзкая! Обозлилась на несчастного! Ой как стыдно!
– Перестань посыпать голову пеплом, – велел Леня, – диагноза пока нет! И с деменцией можно прожить долго в относительно нормальном состоянии. Кузя мне написал: приехал кто-то, сидит в офисе.
– Это Василий, – спохватилась я и побежала в гостевой дом.
Глава шестая
– Кто постоянно работает в усадьбе? – повторил мой вопрос мужчина. – Ответ: Василий. И еще Юрий, он стоит на воротах.
– Вы один на хозяйстве? – удивилась я.
Гость улыбнулся.
– Нет. Валерий Николаевич… ну… не доверял посторонним, говорил: «Сколько волка ни корми, а он всегда в лес смотрит. Из какого источника СМИ черпает грязь про селебрити и обеспеченных людей? Кто главный информатор о жизни известного человека? Тот, кто всегда рядом. Горничные, личный водитель, парикмахер. Если человек работает в доме, да еще вхож в личные помещения, он непременно узнает о членах семьи все. Те, кто служат на одном месте много лет, имеют высокие оклады, и хозяева часто помогают таким работникам. Устраивают в вузы их детей, оплачивают лечение, если оно, не дай бог, понадобилось, дарят машины, квартиры. А прислуга держит рот на замке, потому что понимает: ну разболтает она всякое-разное телевидению, получит некую сумму. И что? Хозяева тут же выгонят болтуна, тот потеряет отличную зарплату, возможность обрести помощь. А вот если кого уволили за воровство, сплетни, скандалы с другими работниками или хозяйка поняла: горничная мужу, сыну понравилась, – и живо красавицу за ворота выставила, вот тут у бывшего слуги язык развяжется. Он не только про все известные ему домашние тайны выложит, но еще и приврет с три короба. Валерий Николаевич личную жизнь от чужих глаз берег. О нем в интернете только краткая биография. Родился, учился, женился. Есть супруга, трое детей. Все. Что же касаемо работы в усадьбе, то несколько раз в неделю приглашается бригада из агентства. Условия: поломойки всегда новые. Они приводят в порядок помещения. Я за ними слежу лично. Садовники весной-летом так же работают, они тоже не на окладе. Ремонтники, те, кто обслуживает отопление, генератор, электрики и все прочие проводят раз в два-три месяца проверку, тоже подвергаются ротации. Но в основной дом не входят, заглядывают лишь в технические помещения. Ни хозяев, ни их детей не видят. Шофера Валерий Николаевич не нанимал, сам за рулем всегда. Его машины на ТО я отгоняю, автопарк обслуживается в одном техцентре, но владельцев там никто не видит. Заберу авто, отъеду чуть-чуть и проверю машину на наличие «жучков».
– Чего так боялся Зубарев? – удивилась я.
Василий пожал плечами.
– Валерий Николаевич не хотел стать пищей для так называемых журналистов.
– Работаете на постоянной основе, – напомнила я, – сколько лет служите у Зубаревых?
– Через пару лет исполнится двадцать, – улыбнулся Василий, – пока восемнадцать!
– Вам же тридцать пять? – удивилась я.
– Верно, – не стал спорить гость, – окончил школу и сразу к ним попал, высшее образование получил, когда уже стал управляющим. Я воспитывался в детском доме, никогда не видел своих родителей, имен отца-матери не знаю. Много лет тому назад Валентина Львовна Суханова, заведующая домом малютки, нашла рано утром у входной двери картонный ящик. В нем лежал недавно рожденный младенец, завернутый в новые пеленки. Тот, кто меня подбросил, старательно замел следы. Тара не имела никаких надписей, а «одежда» прямо из магазина, но непонятно из какого. Самые обычные такие прямоугольные куски байки плюс марлевые подгузники. Когда мне исполнилось десять лет, спросил у Анны Константиновны, воспитательницы, есть ли у меня шанс найти родителей. Куприна ответила.
– Нет. В свое время пытались это сделать. Когда тебя Валентина Львовна нашла, то обратилась в полицию, там запросили сведения из роддомов. И оказалось, что в ту ночь ни в одном из них не появился на свет мальчик с твоим весом и ростом. Да и все новорожденные находились при своих мамочках. Доктор, который тебя осматривала, предположила, что роды проходили дома.
А еще она посчитала, что я плод любви несовершеннолетних. Девушка ухитрилась скрыть беременность от всех, парень тоже держал язык за зубами. Наверное, это он, когда все завершилось, отнес ненужного сына на крыльцо приюта. Я никогда не видел родителей, не тосковал по ним. В нашем детдоме воспитанников любили, не обижали, не били, голодом не морили. Кое-кого усыновляли, но на меня потенциальные родители внимания не обращали. Один раз, когда я уже учился в школе, к нам впервые приехала Алевтина Федоровна. Она, милосердный благотворитель, стала потом постоянно бывать у сирот. Привозила книги, игрушки. Потом, уже став взрослым, узнал, что Зубарева много чего покупала детям: постельное белье, одежду, устраивала елки с подарками. Это она, прекрасная, добрая, уговорила мужа взять Василия. А служа у них, я получил высшее образование. И мне всегда обидно…
Василий замолчал.
– Слушаю вас внимательно, – улыбнулась я, – чем вас хозяйка оскорбила?
– Вы неправильно поняли, – быстро возразил управляющий, – обида моя не за себя, за Алевтину Федоровну. Когда начал у Зубаревых служить, мне было семнадцать. Павлу двенадцать, Сергей и Нина ненамного его моложе, но все ходят в школу. Как-то раз прохожу мимо большого дома. На улице тепло, май, окна открытые. Валерий Николаевич фанат свежего воздуха, он и зимой стеклопакеты распахивал. Дети в школе. Услышал я разговор супругов. Муж говорит.
– Хватит дома сидеть. В понедельник выходишь на работу. У тебя диплом есть.
Супруга испугалась:
– Так никогда не служила по специальности.
Хозяин засмеялся.
– Станешь книги выдавать в библиотеке. На такую службу даже у кошки ума хватит. И не заводи песню про детей. Они в школе до пяти. А у тебя в шестнадцать конец смены. Успеешь и по хозяйству все сделать, и за ребятами присмотреть. Я все решил! Точка.
Василий сдвинул брови.
– Вот она на плечах и тащит все хозяйство, а дети ей не помогают. Павел и Сергей маму за домработницу считают. Нина… О покойных плохо не говорят.
– Жаль девушку, – вздохнула я, – талантливая художница, и такая ранняя кончина.
В глазах Суханова вспыхнул и тут же погас злой огонек.
– Нина не Репин. Самомнения у нее имелось три вагона. Да, она могла намалевать цветочки, сделать надпись «С Восьмым марта». Все сделать на компьютере. Если поставите у себя нужную программу, то же самое легко проделаете. Нине следовало маме ноги мыть и воду пить потом. Кабы не Алевтина Федоровна…
Василий замолчал.
– Любая мать любит свое дитя, считает его гениальным, – улыбнулась я.
– Я рос в доме, где имелось много ребят, чьи родители их даже видеть не желали, – отрезал Василий, – пожалуйста, не говорите с Зубаревой о дочери. Всю нужную информацию можете получить у меня.
– Спасибо, – обрадовалась я, – девушка много болела?