Виктор Савельевич не роптал.
Во-первых, считал такое отношение к себе справедливым. Три человека ушли на тот свет из-за этой злополучной дыни. Выбросил бы в тот вечер ее в мусор, и не было бы ничего.
А во‐вторых, он был даже рад такому наглому горластому гостю. Все не в одиночестве вечера коротать. Гена минут десять – пятнадцать бузил, как за стол садился. Потом утихал и разговаривал с ним вполне себе по-человечески. И даже помог ему выбрать модный телевизор. И вместе с ним в магазин на такси поехал и все продавцу, молодому парню, угрожал шутливо. Что, мол, если что не будет работать, он тогда ему ого-го, что сделает.
Парень был вышколенным, терпеливым. Вежливо улыбался и подталкивал их к кассе. Телевизор Виктор Савельевич купил. Дома поставил на лучшее место. И часа два потом слушал бестолковые инструкции захмелевшего Гены. Он ведь обмыть покупку потребовал, да.
Бутылку Виктор Савельевич ему поставил, но сам пить с ним категорически отказался.
– Не до веселья мне, сосед, – ответил он лаконично и стукнул себя по груди. – Печет тут все… За что? Кому я перешел дорогу, чтобы меня так-то вот…
Сосед тут же принялся рассуждать.
– Ты либо что-то видел, но сам не догадываешься, насколько это важно, – это была первая догадка Гены, – либо что-то слышал.
– Нет.
– Либо тебе отомстить решили за что-то. За какую-то поломку с тачкой. А? – выдвинул сосед вторую версию.
– Нет. Сто процентов нет, – уверенно отмахнулся от него Яровой. – У меня одни благодарности.
– Тогда точно ты свидетель. Просто оказался не в том месте не в то время. И сам об этом не знаешь. А когда тебя носом ткнут, ты скажешь: а-а, точно…
Носом его пока никто не ткнул. Следствию он все рассказал, что знал. Много было вопросов об аварии шестилетней давности. Кто приезжал, что он исправил. Кто еще был на сервисе. Он и про мойщика Серегу рассказал и даже подсказал, где того отыскать. Кстати, он о нем уже рассказывал. Только тогда никто особо не слушал его. А теперь вот заинтересовались.
– Не нашли мы там вашего бывшего коллегу, – глядя ему в глаза со значением, заявил молодой майор, явившись вчера к обеду прямо в сервис. – И вообще нигде не нашли. Нет его.
– А где же он может быть-то? Уехал куда?
– Среди живых его нет. Помер он. Погиб на работе. Машина с домкрата сорвалась, придавила.
– Господи! – Виктор Савельевич ахнул и за сердце схватился, где с памятного вечера пекло и пекло. – Как же так-то… Давно?
– Не очень, – не стал вдаваться в подробности майор. – Но все как-то странно, не находите?
Лично он ничего странного не видел в том, что Серега именно так погиб. Он был безалаберным, всегда техникой безопасности пренебрегал. Странным он находил чей-то повышенный интерес лично к себе.
– Командир, работаешь? Помощь срочно нужна. Проблема.
В дверном проеме слесарки возник мужской силуэт. И застыл. Прямо как это самое облако, что висело, не двигаясь.
– Что хотели?
Виктор Савельевич выдвинул ящик, куда убрал перчатки. Если человеку нужна срочная помощь, он не откажет. Тем более что домой он не торопится. Дома снова Генка придет и жрать запросит. А чтобы его сегодня накормить, надо в магазин заворачивать. А он туда после всех событий опасается заходить. Другой выбрал. А туда ехать дольше. И наверняка сейчас там пробки.
– Что-то застучало под капотом, громко так. Я сам-то не соображаю, тебя посоветовали, командир. Ты ведь Яровой Виктор Савельевич?
– Он самый.
Советовать именно его сейчас в сервисе было особо некому. Сторож из новеньких. Всех сторонился. Ни о ком ничего не знал. Мойщики тоже. Они вообще часто менялись. Может, со стороны кто посоветовал парню обратиться именно к нему? Что-что, а репутацию себе хорошую Виктор Савельевич заработал уже давно.
– Ну, идем, взглянем, что с твоей машиной.
Он уже натянул перчатки и шел к выходу, прямо на мужской силуэт – стройный и высокий. Подойдя, подивился. На парне был мотоциклетный шлем. Зачем, если приехал на машине? Какой у мотоцикла капот? Чему там стучать? Он, конечно, и в мотоциклах разбирается. Чинил не раз. Но сейчас парень явно врал. Зачем?
– Что затормозил, командир? – тихо и вкрадчиво поинтересовался парень, когда Савельич остановился в паре метров от него. – Идем.
– Машина, говоришь… – хмыкнул Яровой. – Под капотом застучало?
– Именно.
Тот продолжал стоять в дверном проеме слесарки. Ни назад, ни вперед не двигался. То ли с мыслями собирался. То ли просто не хотел его из помещения выпускать. Решил убить его прямо на пороге.
Что парень в черном костюме и шлеме явился по его душу, Яровой уже понял и драться с ним не собирался. Силы не равные. Тот молодой, высокий, видно, что жилистый. А он стар, и если и не немощен, то и не силен. И тогда он решился на то, что единственное мог сделать в этот момент.
Шагнув влево к стене, он со всей силы ударил кулаком по кнопке пожарной тревоги. Знал, что и на пост пожарной охраны будет вызов. И здесь заорет так, что в соседнем микрорайоне подпрыгнут.
Сирена завыла, оглушая.
– А ты умен, старик.
Он еле расслышал удивленный возглас за воем сирены. Особо и не вслушивался. Наблюдал за парнем. Но уже не с пустыми руками наблюдал. Успел схватить разводной ключ с верстака. Кто-то нерадивый, из новеньких, оставил. Безалаберные, что сказать. Но сейчас он этому был даже рад.
– Догадался. Молодец. – Парень шагнул в его сторону раз, другой. – Но выхода у меня нет иного. Все понеслось с горы…
Он сделал резкий выпад в сторону Ярового. В руке у него было что-то зажато. Виктор Савельевич сумел рассмотреть что-то тонкое и острое. Игла! Он догадался. В руке у парня был шприц. Наверняка с ядом. И тогда, не дожидаясь, когда игла вопьется в его тело, Яровой ударил. Со всей силой, на которую только был способен, ударил. Прямо по руке. В область предплечья. В самую болевую точку на мышце.
Попал! Он попал! Парень взвыл так, что на время заглушил вой пожарной сигнализации. И почти сразу ему в ответ завопили сирены пожарных машин. Они были уже на подъезде.
Согнувшись, парень попытался поднять выпавший у него из руки шприц, но Виктор Савельевич отбросил его ногой в сторону верстаков. Тот под один из них и закатился. Чтобы оттуда что-то достать, надо было на пол грудью лечь или взять швабру из угла и уже ею себе помочь.
Ничего об этом нападавший не знал. Ни про швабру, ни про то, что потребовалось бы на пол лечь. Шприц закатился. С его утратой он смирился и, развернувшись, побежал из слесарки. Шлема он так и не снял…
Спустя полчаса Яровой уже давал показания майору Градову, которого вызвали в срочном порядке после оформления ложного вызова пожарных. Суетно было и кошмарно. Особенно для Ярового и его руководителя. Его ведь тоже вызвали. Сорвали с какого-то важного мероприятия. И он примчался в белоснежной рубашке, красивых брюках, с бледным лицом. Примчался как на «пожар» своего автосервиса.
Не обнаружив никаких очагов возгорания, найдя лишь сердитых пожарных, он начал облегченно посмеиваться над бдительным сотрудником. А когда узнал о причине вызова, о настоящей причине, то приуныл.
– Савельич, ты прямо становишься настоящей проблемой, – кисло посмеивался он, усадив бледного Ярового в своем кабинете в удобное кресло. – Кому же ты так дорогу-то перешел?
Честно? Если бы даже Виктор Савельевич и знал, то сил рассказывать всю правду начальнику, у него просто не было. Поначалу он трясся всем телом. А выпив предложенные начальником пятьдесят граммов коньяка, обмяк в кресле и едва не плакал.
Потом приехал Градов с экспертами. Яровой все рассказал. Указал место, куда закатился шприц. Его оттуда достали, осмотрели, порадовались четким отпечаткам пальцев. Упаковали, как драгоценность, и уехали. Градов остался. Он еще долго мучил вопросами Ярового. Под конец вызвался отвезти измученного старика домой.
– Нет. Домой не надо, – замотал он головой.
– А куда? В отель?
– И не в отель.
Он забыл рассказать Градову, что ему уже трижды звонил Генка-сосед. Он ему все рассказал, тот обещал решить проблему. И вот буквально десять минут назад прислал сообщение с адресом, куда Савельичу надлежало ехать.
«Там надежно», – заканчивалось сообщение словами.
– Куда, куда? – изумленно вскинул брови Градов. – Я не ослышался? Улица и дом правильно указаны?
Они сверились с записью в телефоне Виктора Савельевича. Градов как-то странно посмотрел на него. Буркнул:
– Ну-ну… Не смею быть против.
И они поехали.
Генка встретил их у подъезда. Градова оттеснил. Ярового довез в лифте до пятого этажа. А там их встретили те две бабы, что уже мотали нервы Виктору Савельевичу. Одна зэчка, подруга Гены. Очень противная тетка в трикотажной шапочке, которую не снимала даже в жару. Вторая молодая, с острым взглядом черных глаз.
– Ты куда меня притащил, Гена? – зашипел на него Савельич, отступая назад к лифту.
– Не дрейфь, сосед. Здесь ты будешь в надежных руках. Маша – моя подруга. Она надежная, как скала. А эта девочка бывший мент. Сейчас контора у нее юридическая. Она умнее всех ментов вместе взятых. Поверь мне…
Верить Генке не очень хотелось. Больно клиент ненадежный. Но чувство вины за гибель его приятелей Виктора Савельевича пересилило.
– Ладно. – Он остановился в центре лестничной клетки. – Куда идти-то?
Приютила его Мария Сергеевна – так она представилась официальным сухим тоном. Выделила ему узкий диванчик за шкафом в полупустой комнате. На жесткий стул положила чистое полотенце, постельные принадлежности.
– Чтобы чистоту мне соблюдал, Савельич. У меня хоть небогато, но очень чисто. Осваивайся. Хочешь, душ прими. Потом ужинать будем. И да… – Она глянула исподлобья. – Разносолов не жди.
Он давно не ел с таким аппетитом. Щи оказались наваристыми и вкусными. И чай невозможно ароматный и крепкий. И мятных пряников таких он сто лет не едал. Он поблагодарил, вымыл посуду и согласился ответить на все вопросы черноглазой соседки Марии Сергеевны, которая носила смешное мужское имя – Валера. К слову, Мария Сергеевна позволила называть себя без отчества, но непременно на «вы».
– Виктор Савельевич, я снова попытаюсь восстановить все события шестилетней давности. Потому что я уверена, что причина всех смертей сегодня именно там. Итак, давайте по минутам, что вы помните?
Он снова начал рассказывать. Как прикатили машину со сломанными тормозами. Как вышел из машины мужчина, бледный до синевы. Помог выбраться бледной девушке. Как обнимал ее, утешал, потом повел в кафетерий. И там они продолжили обниматься и целоваться.
– Я тормоза починил и все.
– Но были еще люди, которые приехали следом за этой сладкой парочкой. Вы говорили в прошлый раз о них. Кто это был?
– Я же говорил уже.
Савельич подлил себе чая, попросил взглядом еще пряников у хозяйки. Та взгляд его поняла, кивком разрешила. Странно, но они как-то без слов сразу стали понимать друг друга.
– Приехал полицейский, на мойку машину загнал. Еще пара девок каких-то приехала.
– Вы же вторую не видели. Как определили, что их двое было?
– Так смеялись они громко. От стоянки было слышно, – внес уточнение Яровой. – Два женских голоса.
– И, если с ними был кто-то еще, но он молчал, вы этого видеть не могли?
– Не мог, – подумав, качнул он отрицательно головой.
– Это все люди, кто были на тот момент в сервисе? Вы, Сергей, мойщик, перечисленные вами посетители и…
– Забыл. – Он шлепнул себя по лбу. – К Сереге еще заезжал его брат. Но он там недолго пробыл.
– Кто он такой?
– Не знаю, – пожал плечами Яровой.
– Как он выглядел?
– Не знаю. Я не видел.
Мария Сергеевна с шумом втянула носом воздух, укоризненно глянула. И ему отчего-то сделалось стыдно.
– Я слышал шум на мойке. Серега с кем-то спорил. Потом мент машину пригнал. Потом тихо было. В смысле после помывки машины. Ни шума, ни разговора. Я еще, помню, спросил, что за шум был – это мент претензии вкатывает? Он ответил: нет. Брат, говорит, заезжал. Что за брат, спрашиваю. Знаю, что у него сестра родная только. А он говорит, брат. Но его я не видел никогда. Ни до, ни после. Да он, Серега-то, потом почти сразу и уволился.
Валера – смешно же так женщину называть, ну – отошла от них с телефоном. Позвонила майору Градову и заговорила.
– Совпадение или нет? Не знаю. Но Яровой тут вспомнил, что в тот памятный день шесть лет назад на мойку к Сергею приезжал его брат. Они там спорили. Видеть его никто не видел. Яровой слышал их спор. И все.
– Вот именно, что и все, Валерия! – достаточно громко отозвался майор. – Одни фантомы, ни одного подозреваемого! Правильнее, одна реальная подозреваемая имеется.
– Но она все отрицает, – возразила Валерия. – И кто тот парень, который напал на Ярового два часа назад? Кто он? Почему решил избавиться от Ярового именно теперь? Мотоцикл проверили по камерам?
– Проверяем, – тяжело вздохнул Градов.
– Что значит «проверяем»? – недовольно отозвалась Валерия, расхаживая по кухне Маши, как у себя дома. – Их там что, сотня проезжала?
– Нет. Не было сотни. Пять байков на тот момент на камерах в том районе засветились. Пять, Лера! Четверых уже опрашивают. У пятого номера не читаются на записи. В грязи. Думаю, он и есть. И как его найти, а? Подскажи, если ты такая умная!
Подсказки у нее не нашлось. Но она так просто не сдавалась.
– Слушай, майор, мне тут неожиданно идея одна в голову пришла… – вдруг встала она столбом возле старенького небольшого Машиного холодильника.
– Ну что еще? – Он громко чертыхнулся и добавил: – Меня от твоих идей скоро трясти начнет, Лера! И по делу никакого движения, и суета лишняя. А у меня ресурсов раз-два и обчелся. И тебя официально в помощь полковник запретил привлекать. Что прикажешь делать, а?!
Валера закатила глаза, покусала губы и настырно произнесла:
– Ты хотя бы выслушай, майор!
– Ну? Говори, раз начала. – Он снова громко вздохнул и ответил кому-то нежно: – Малыш, я скоро, извини.
– Вот мы предполагали с самого начала, что покушение шесть лет назад готовилось на Илью, так?
– Ну один-то раз точно, – противно хохотнул Градов.
– Думали, что после того как моя попытка не увенчалась успехом, ее кто-то повторил. Предполагали, что ради гибели Ильи, ради моей подставы и так далее. А что, если это было покушение не на него, а на его девушку? Что, если хотели убить Анну Сереброву?
– Таким способом? Серьезно? Лера, остановись уже! Не имеет никакого отношения череда смертей к той твоей давней истории. Настя могла влезть куда угодно. Она была авантюристкой. И с Осиповой могла встречаться просто так.
– А Нина Николаевна? За что ее отравили? За что пытались отравить Ярового? Дважды, майор! За что?
– Будем разбираться, – пообещал он неуверенно. – Но я уверен…
– Ты был у матери Серебровой, – перебила его Лера. – Что она думала по факту гибели своей дочери?
– Я уже говорил тебе. Повторить?
– Повтори. Не помню.
– Что именно ты убила ее дочь, устранив соперницу…
Глава 29
У него разболелась голова после разговора с Новиковой. В висках застучало, даже изображение помутнело, словно он внезапно ослеп. Умела эта женщина отравить приятные минуты отдыха. Люся тут же сунулась со своим лавандовым чаем. Он отодвинул ее руку с чашкой. Лавандовый чай ему опротивел почти сразу.
– Может, приляжешь, Денис? – суетилась она вокруг плетеного кресла, в которое он уселся, вернувшись домой.
– Некогда разлеживаться, дорогая. Завтра утром полковнику доложат о происшествии, и снова начнется… – Он болезненно поморщился. – Какая-то херня с этим ядом происходит! Кому этот старый слесарь дорогу перешел, не пойму? Что за суета поднялась именно теперь? Если верить Новиковой, то это из-за той старой аварии, в которой шесть лет назад погибла Анна Сереброва. Но ведь шесть лет прошло! Шесть лет, Люся. Не шесть месяцев. Почему именно сейчас? Если, конечно, все эти смерти из-за этого. Ты-то что думаешь, жена?
У него от головной боли ни единой мысли не было. Он их уже все перебрал, еще когда с автосервиса домой ехал.
– Я что думаю?
Люся отошла к перилам веранды с чашкой, отпила, удовлетворенно зажмурилась. Неужели эй и правда эта вода со вкусом одеколона нравится?
– Я думаю, что все эти истории никак между собой не связаны, дорогой, – повернулась к нему с кроткой улыбкой Люся. – Что мы имеем? С чего все началось? С отравления матери Хмурова, так? Так. Кто сказал, что это отравление не могла организовать ее непутевая невестка? Никто не сказал. А версию эту отмели. Почему? Сочли, что у шлюхи мозгов бы не хватило? Возможно, у нее не хватило бы. Но у нее знакомых половина Москвы! Могли бы организовать и перехватить интернет-заказ. Далее… Мать Николая отравили изуверским, средневековым способом. На кого он в первую очередь подумал? Правильно, на свою жену. На ту самую, которая ему наставляла рога с каждым, кто попадал в поле ее зрения. Почему ей не отомстить? Он это и сделал. Взял ее с крыши скинул, обставив все под самоубийство. То ли запаниковал в тот момент. То ли просто хотел запутать следствие, распахнув собственные окна. У него же нет внятного алиби? Нет. Почему вы решили, что он не виновен? Далее… Слесарь, которого пытались отравить дважды. С ним вообще, на мой взгляд, все просто.
– Да ну! – насмешливо протянул Градов.
То, что бормотала Люся, могло перечеркнуть всю его работу последних недель. Он-то придерживался версии, предложенной Валерией. Что все пути ведут к аварии шестилетней давности. И что за этим стоит кто-то конкретный. Люся же считала, что эти истории вообще никак между собой не связаны. И что все эти убийства – дело рук разных людей. Ему что же, начинать все сначала? Искать улики против целой группы лиц? А Насти уже нет в живых!
– Слесарь этот мог напортачить с ремонтами так, что…
– Его взялись травить всей спортивной командой, возглавляемой Хмуровым? – Он захныкал, вытягивая ноги под стол. – Нет, Люся. Не прокатывает. Яд идентичен. Эксперты уже сделали заключение. Этим ядом была отравлена Нина Николаевна Хмурова. Им же отравились соседи слесаря, съев предназначенную ему дыню. Этот же яд был в шприце, с которым пытались напасть на слесаря Ярового. Это одна история, Люся. Одна!
– Отпечатки на шприце идентифицировали?
– Нет их в базе, отпечатков этих. Какой-то, сука, законопослушный гражданин забавляется. Травит народ направо и налево. И яд этот, как ни странно, в малых дозах является лекарственным средством. А в передозе уже яд.
– Что Валерия тебе предложила? – Люся вернулась за стол и снова потянулась к чайнику с лавандовым чаем.
– Она считает, что шесть лет назад покушение было совершено не на Илью, а на его любовницу. Вернее, предложила проверить эту версию.
– Так проверь, поговори с ее родственниками.
– Да был я у ее матери. Живет в ожидании смерти.
– И все? Больше никого нет из родни?
– Племянник с женой. Но там настолько порядочные люди, что…
Что он даже проверять их особо не стал. Раз в неделю они приезжали и возили бедную женщину на кладбище. Закупали ей продукты, помогали во всем. Машина, на которой они приезжали во двор Серебровой, и номер которой Денис попросил пробить, принадлежала некоему Гревцову Сергею Леонидовичу – заслуженному пенсионеру, ученому. На его машине и ездил его сын – племянник Серебровой. Надо полагать, сын ездил по доверенности. У Гревцова была многочисленная родня и репутация замечательного семьянина, да и просто хорошего человека.
Лезть туда и тревожить налаженную жизнь порядочных людей Денису категорически не хотелось. Да и с какой стати? Только лишь потому, что шесть лет назад у Гревцовых погибла родственница – Анна Сереброва? С таким подходом можно проверять девять из десяти человек. Только потому, что кто-то с кем-то был знаком и кто-то кому-то просто улыбнулся.
Короче, ему не захотелось разрабатывать эту линию, и он ее забросил. Вот так!
– А если это коллега Новиковой за всем стоит? Что если он после ремонта шесть лет назад снова испортил тормоза, чтобы подставить Новикову и занять ее место? А Хмурова – ну, шлюха эта… – Губы Люси презрительно скривились. – Могла что-то такое видеть. И начать его шантажировать. И он от нее избавился. Ее свекровь была отравлена ею же. Причину я уже озвучивала. Или им была отравлена… Послушай!
Ахнув, она округлила глаза и, не моргая, смотрела на него полминуты.
– Смотри, как все сходится! Хмурова начала шантажировать мента, как его?
– Никита Сучков.
– Да! Этот Сучков портит тормоза шесть лет назад. Настя Хмурова была там в это время и видела это. Шесть лет она молчала и вдруг по какой-то причине начала его шантажировать. Ну, скажем, ей понадобились деньги. Много! Срочно! Они встречаются в городе, говорят, возможно, спорят. Ее свекровь за ней следит и видит это. Все снимает.
– В ее телефоне нет этих снимков, – опротестовал Денис.
– Их могли оттуда удалить, – отмахнулась Люся, продолжая фантазировать с горящими глазами. – Сучков заметил слежку. И устранил проблему. Затем убил Настю. Мы же знаем, да, что шантажисты никогда не успокаиваются. Потом попытался отравить слесаря чужими руками, поскольку понимал, что все следы могут привести к этому автомобильному сервису. И… Тебе срочно надо найти связь между этим Сучковым и Лилианой. Что-то их должно связывать. Или Осиповой. Лилиана по-прежнему всех убеждает, что отравленную дыню ей на входе в магазин подсунула Осипова?
– Она уже никого ни в чем не убеждает. Молчит. Потому что Осипова категорически отвергла свою причастность. Даже расплакалась, когда узнала, в чем ее пытается обвинить лучшая подруга Лилиана. Осипова также не отрицает, что несколько раз в городе встречалась с Настей Хмуровой. Но уверяет, что встречи носили чисто дружеский характер. Выпить кофе, пообедать. Настя все пыталась загладить вину за ссору в спортивной раздевалке. Скандал из-за каких-то ее вещей, которые Осипова будто нечаянно скинула со скамейки на пол. А Хмурова взвилась и закатила истерику.
– Могло быть и так. Почему нет? Не нужно искать черную кошку в черной комнате, так ведь? Кстати, у Сучкова нет мотоцикла? И что с его алиби на момент нападения на слесаря Ярового?..
Являться к Сучкову с подобными вопросами Денис счел преждевременным. Надо было для начала доложить полковнику.
Никита Сучков уважаемый сотрудник полиции. Выдвигать в его адрес подобные подозрения не совсем политкорректно. Срочно необходима консультация и поддержка высшего руководства. Иначе ему и тесть влиятельный не поможет, если он еще и тут накосячит.
– Ты чокнулся что ли совсем, майор? – вытаращился на него Волков следующим утром, когда Денис сунулся к нему с докладом. – У тебя в камере сидит баба, против которой неопровержимые улики. Отравленный продукт в ее руках, видеокамера зафиксировала. Охранник подтвердил, что она к нему с этой дыней подходила. Видна подмена на кассе, плюс родство с погибшей Хмуровой, ее телефонный разговор с подозреваемой незадолго до смерти. И замечу, алиби ее никто подтвердить не смог на момент гибели Хмуровой. На улице, где она живет со своим мужем, нет камер. Она могла съездить к сестренке, столкнуть ее с крыши. А скандалить могла по телефону мужа в пути, а не сидя возле него. И свекровь сестренки она могла отравить. На тот момент у нее тоже нет алиби. Или я что-то путаю?
– Так точно, товарищ полковник. Алиби нет. Она не помнит, где провела то время. Скорее всего, говорит она, была дома. Спала.
– Вот! Что еще надо тебе? Додавливай ее. Добивай уликами. Пусть пишет признательное, и передавай дело в суд.
– А как быть с покушением на Ярового? Слесаря автосервиса?
– Я что-то не пойму тебя, майор! – Волков привстал, упираясь кулаками в стол. – У тебя труп слесаря имеется? Нет. Нет тела – нет дела. Гибель его соседей – результат несчастного случая. Покушение на него – вообще мутная история. Кто видел этого мотоциклиста в сервисе, кроме Ярового? Никто! Был ли он вообще?
– А шприц с ядом? Шприц под верстаком? – напомнил Денис полковнику.
– Шприц…
Волков медленно осел в кресло. Минуту пристально рассматривал что-то на своем столе. И неожиданно поднял на Дениса взгляд, полный странного смысла.
– А обыск у слесаря в квартире делали? Нет, насколько я помню. А что, если не было никаких отравителей? Что, если он сам потравил группу лиц, докучающих ему своим шумным соседством? А потом решил придумать мотоциклиста со шприцем, чтобы как-то себя очистить, а?
– То есть Лилиана Новикова может быть непричастна к отравлению?
– Да запросто! Нет, обвинения в гибели ее сестры с нее снимать не надо. Там все мутно. Дожимай, майор. А вот что касается яда… Поищи-ка ты его следы в квартире Ярового. Может, я и прав? И это совсем другая история, не имеющая никакого отношения к гибели Хмуровой? А то сконцентрировали все внимание на аварии шестилетней давности, понимаешь… Будто все, что происходит, уходит своими корнями именно туда! А кто сказал, что так? Ступай, майор, работай. К вечеру жду подробный доклад о ходе следствия по делам.
– По делам? – вскинул Денис изумленный взгляд.
– Именно, майор! Нет у тебя никакого единого дела, нет. С твоей стороны было большой ошибкой объединять их в одно. Заговор, понимаешь, вселенский! У тебя есть несколько параллельных дел, никакой связи между собой не имеющих. Отравление – это умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть. Падение с крыши Хмуровой – это смерть в результате несчастного случая. Она могла поспорить, подраться, оступиться. Что угодно! Давай, майор, давай уже доводи до логического завершения всю эту муть! – Волков повысил голос и провел ребром ладони себя по горлу. – Вот уже где сидит эта группа лиц, никак между собой не связанных…
Глава 30
То, что у Ярового в квартире нашли пузырек с ядом, Валерия восприняла как удар под дых.
– Этого быть не может, майор! – выкрикнула она в телефон, когда он позвонил ей и сообщил неутешительные новости.
Неутешительные для Ярового и для нее, потому что Валерия была уверена, что находится на верном пути. А тот несколько отличался от того, которым двигался Денис Градов, расследуя дело.
– Факты – вещь упрямая, Лера, – несколько неуверенно отозвался он. – Улики изъяты в присутствии понятых. Яровой отправлен под стражу.
– Но он же здесь был, по соседству со мной. Когда вы успели?
– Я вызвал его телефонным звонком к нему на квартиру, – нехотя признался Градов.
– Но яд ему могли и подбросить. Его не было дома несколько дней.
– Два дня его не было дома, – уточнил он.
– Вот! За эти два дня…
– Новикова, что ты от меня хочешь? Чтобы я закрыл глаза на вещдок? – Денис отчетливо выругался. – Благодари судьбу, что он не успел твою соседку отравить. А заодно и тебя. Он весьма странный товарищ. И да, в пользу нашей версии тот факт, что Яровой проходил лечение от странной кожной болячки. И ему выписывалось лекарство, в состав которого и входит данный отравляющий компонент.
– И он его выпаривал, да? – фыркнула Лера со злостью. – Не неси пургу, майор! Дядьку кто-то подставляет. Классически подставляет! А что по мотоциклисту, который на него напал?
– А нет его, – со злым смехом ответил Денис. – И вряд ли он был. Думаем, это вымышленный персонаж. Его никто не видел, кроме Ярового. Как-то так, гражданка Новикова.
Он слово в слово повторил предположение полковника Волкова, что Яровой умышленно разыграл сцену с дыней, чтобы раз и навсегда отвадить шумных друзей своего соседа Гены. И про мотоциклиста придумал, чтобы запутать следствие.
– Хорошо, – согласилась она неохотно. – А Нина Николаевна Хмурова? Кто ее отравил? Хочешь сказать, что Яровой такой продвинутый айтишник? Сумел перехватить интернет-заказ, принес на адрес отравленный продукт. И если даже у него это вышло, возникает уместный вопрос: зачем? Какой у него мотив?
– Мотив пока нам неизвестен, но нам стало известно кое-что другое. – Выдержав положенную паузу, Денис пригвоздил: – Они были знакомы.
– Кто?!
– Нина Николаевна Хмурова и Яровой. Более того, они даже встречались какое-то время. Дружили организмами, если быть точнее.
– Этого не может быть! – изумилась Лера вторично до такой степени, что на какой-то момент потеряла дар речи.
– Еще как может, – не дождавшись более никаких комментариев, продолжил Денис ее добивать. – Этот автосервис ей посоветовала несколько лет назад невестка, Анастасия Хмурова. Сказала, что там отлично ремонтируют машины и берут недорого. Нина Николаевна обратилась как-то туда за услугами и познакомилась там с Яровым. Потом она туда зачастила. Общение стало теснее. Они начали встречаться. Но потом она вдруг решила все закончить. Как сказал Яровой, без объяснения причин.
– Это он сам все рассказал? – все еще сомневалась Лера.
– Сам. Я показал ему несколько фото фигурантов и жертв. В Нине Николаевне Хмуровой он сразу узнал свою бывшую подругу.
– И признался, что всех травил?
– Нет, – после паузы нехотя ответил Денис. – Нет, конечно, не признался. Уверяет, что понятия не имеет, откуда в его доме яд. Но на пузырьке его отпечатки. Так что…
– Устрой мне с ним встречу, Градов.
– Об этом не может быть и речи.
– Тогда… Тогда я буду его адвокатом. Имею на это право, у меня юридическая контора. И…
– Ладно. Спрошу у него. Если согласится, позвоню.
Она ждала бесконечно долгих тридцать часов.
За это время ее контора успела подготовить все необходимые документы, дающие ей право выступать в роли адвоката Ярового. Она побывала у лечащего врача Ярового, но тот наотрез отказался отвечать на ее вопросы без надлежаще оформленного запроса. Она чуть ли не в микроскоп исследовала рецепт на лекарство, что выписали Яровому после обнаружения у него скверной болячки. Действительно, обнаружила в составе этого препарата компонент, которым отравили Хмурову и друзей Гены. Это ни о чем не свидетельствовало, но то, что выписанный ему препарат выпускался в точно таком же пузырьке, в котором был обнаружен яд в квартире Ярового, ее обнадежило.
– Это объясняет, откуда на пузырьке ваши отпечатки, Виктор Савельевич, – говорила ему Лера на следующий день, явившись в роли адвоката к нему на свидание.
– Но яда я там не хранил, – ежился, как от холода Яровой, боясь поднимать на нее глаза. – И не травил никого. Зачем мне? Генка уже много лет так дебоширит. И люди к нему много какие ходили. Чет я их раньше не травил. А тут вдруг захотел? Глупо же…
– Как считает следствие, вам просто надоело это терпеть.
– А Нину? Нину мне зачем травить, если мы с ней расстались ого-го как давно?
– Скажите, Виктор Савельевич, она действительно была у вас незадолго до своей смерти?
– Она была не у меня, а в автосервисе, – поправил ее Яровой сердито. – В моем доме она не была ни разу. У нее все встречи проходили.
Это было скверно. Потому что у Ярового появлялась прекрасная возможность проникнуть в ее подъезд и найти нужную квартиру. Не заблудился бы.
Потом она задала ему множество вопросов: когда, почему, зачем, что предшествовало.
И снова ответы не радовали. Все сходилось на том, что у Ярового имелись и мотив, и возможность совершить преступление. Он даже знал, когда и в каком магазине Нина Николаевна обычно делала интернет-заказы.
– Мы не раз вместе с ней список составляли, – признался он, растерянно посматривая на Леру. – Когда нам из дома не хотелось выходить. И я знал, что она особенно любит.
Она только стискивала зубы, слушая слесаря автосервиса, на котором неожиданно сошлись все подозрения.
– Почему дыня?
– Она любила ее особенно. И с начала сезона через день ее покупала.
Снова ответ был для него скверным.
– Когда вы виделись с ней в последний раз?
– Так она незадолго до своей гибели ко мне приезжала. То есть в сервис.
– Зачем? Откуда знаете о дне ее гибели?
– Так ваш коллега рассказал. Спрашивал, где я был и что делал в тот день?
– И что вы делали в тот день?
Тут Яровой запнулся, опустил голову и долго молчал. Лера нарочно засекла время: две томительные минуты.
– Ничего не делал. Дома сидел. Спал, – проговорил он и неуверенно пожал плечами. – Мой обычный распорядок на это время. Ваш коллега сказал, что это называется отсутствием алиби.
А как еще! Конечно, алиби не было! Но подобного алиби не было ни у Николая Хмурова на момент гибели его жены, ни у Лилианы Новиковой.
Но у них в доме яд не обнаружили, вот так-то.
– О чем говорили в вашу последнюю встречу, Виктор Савельевич?
– Она приехала будто по ремонту машины. Машинка старенькая, ее хоть через день ремонтируй. Да вы видели наверняка ее машину. Раз встречались с ней.
– Откуда информация обо мне?
– Нина Николаевна и рассказала. Говорила, что нанимала Колину соседку за деньги следить за невесткой. Из всех соседок только вы подходите на эту роль. Это я уже сейчас догадался. Вы какое-то время следили, а потом бросили. Сослались на неэтичность, неправомерность и что-то еще…
Лера сдержанно кивнула.
– Она сама начала за ней ездить по городу. Что-то фотографировала, что-то подслушивала. И когда ко мне-то приехала в тот день, телефоном так вот потрясла. – Яровой помотал в воздухе кулаком. – И говорит: ну, теперь она вот у меня где. Она и ее подружка.
– Что-то уточняла?
– Нет. Просто посмеялась. Говорит, как же это ты ее не заметил шесть лет назад?
– Кого? Ее невестку? Так она не пряталась. – Лера, склонившись над столом в его сторону, потребовала: – Виктор Савельевич, давайте с этого места поподробнее. Все, до запятой!
Воспоминания Ярового не заняли много времени. Всего пара предложений, но, когда он закончил, Лера потребовала все повторить, записав его слова на диктофон.
– Еще раз, Виктор Савельевич, с кем была в автосервисе шесть лет назад Анастасия Хмурова? В тот момент, когда вы ремонтировали автомобиль Ильи Новикова?
– Она была с подругой, которую звали Ниной. Ее я не видел. Она оставалась в машине на парковке. Так мне рассказала Нина Николаевна Хмурова. И еще посмеивалась, что совершенно случайно ткнула палкой в змеиное гнездо. Искала, говорит, одно, а нашла совсем другое. Более серьезное и страшное. Вот тебе и тезка, говорила. Но подробностями делиться не захотела. Когда, говорит, смогу убедиться, тогда и расскажу. А потом она умерла, Нина Николаевна моя Хмурова. И меня теперь обвиняют в ее смерти. Как же так, Валера?
И неожиданно он расплакался.
Выходя на улицу после допроса, Лера отклонила сразу три входящих звонка от Градова. Что он ей скажет, она примерно догадывалась.
– Ты занимаешься пустым делом… Яровой скоро сядет… Он единственный подозреваемый в отравлениях…
Она это уже от него слышала. И была, мягко говоря, с ним не согласна. Если сейчас ответит на его звонок, то может наговорить ему гадостей.
Понятно, он заинтересован в скорейшем завершении расследования, но это не значит, что надо хватать всех подряд и заключать под стражу.
Лера обошла какого-то человека, вставшего у нее на пути, и двинулась к припаркованному за воротами автомобилю. Солнце нырнуло за облако, и Валерия с облегчением поморгала.
Солнцезащитные очки забыла в машине, и пока шла от ворот до здания следственного изолятора, чуть не ослепла. И сейчас, когда вышла из темноты на яркий свет, та же история. Поэтому и не узнала того, кто преградил ей дорогу. И удивленно обернулась, узнав голос, окликнувший ее.
– Илья? Что ты здесь делаешь? – Лера замерла в паре метров от него.
– Вообще-то у меня тут жена находится под стражей. – Он нервно дернул шеей и внес уточнение: – Была заключена под стражу по нелепому обвинению. Хорошо, что разобрались. Вот жду ее.
– Ее освобождают?
– А почему ты удивлена? – возмутился Илья, неприязненно глядя на нее. – Лилиана не убийца! Она не отравительница! Ей это было не нужно. Зачем? Мы жили счастливо. Я любил и люблю ее. Не изменял ей. У нее не было мотива.
Лера внимательно рассматривала бывшего мужа. Находила в нем перемены, которые его не красили: нервно бегающий взгляд, язык, без конца облизывающий губы, неряшливая щетина, вовсе ему не подходящая. Ругала себя, свихнувшуюся от ревности шесть лет назад настолько, что чуть не убила его. И еще больше ругала себя за алкогольный омут, в который нырнула по причине страшного чувства вины за содеянное.
– Лилиана не врала. Никогда не врала следствию. Странно, что ее подруга, Нина Осипова, так ее подставила.
– Как?
Она с интересом уставилась на бывшего мужа. И сразу получила в ответ недоверчивый взгляд с кривой ухмылкой, намекающей на догадливость.
– Я не пытаюсь ее оправдать, – возмутился Илья снова. – Можешь не думать ничего такого. Я действительно уверен, что Лилиана не соврала, когда сказала, что Нина вручила ей дыню у входа в магазин. С ней она и подошла к охраннику. Почему Нина это отрицает? И почему следствию нет до этого дела?
Потому что яд нашли в квартире у несчастного слесаря автосервиса, и это вдруг все расставило на свои места и сразу всех устроило. Как удобно! Как вовремя!
Кстати, Илье это тоже было выгодно. И он запросто мог этот яд подбросить. И да, он мог водить байк. И когда-то он у него был. Илья его продал. Давно уже. Но он мог его позаимствовать у кого-нибудь из друзей. На памяти Валерии, у Ильи было сразу два знакомых байкера. Так что…
– И уж точно Лилиане не было нужды убивать свою сестру. Настя, конечно, была не подарок, и порой доставала Лилиану просьбами одолжить ей денег. Сама понимаешь, без отдачи. Но за это не убивают. Лилиана в тот день не выезжала из дома. Теперь я могу тебе это сказать, Лера… Мой обморок в тот день был отчасти симуляцией.
– Что ты хочешь этим сказать? – вытаращилась она на бывшего мужа, по-прежнему стоящего у нее на пути.
– Что я мог бы открыть глаза несколько раньше, чем открыл их. – Он потер неряшливую щетину на подбородке.
– Ты симулировал приступ?! Но зачем?! Сумасшествие какое-то! Новиков, объяснись!
– Я лежал на полу и сквозь ресницы наблюдал за тем, как моя жена шарит в моем мобильнике. Я, конечно, и раньше подозревал, но тут убедился воочию. А когда она нашла в телефоне номер Насти и принялась звонить ей и устраивать допрос, то, сама понимаешь, выходить из обморочного состояния было не время.
– Я не понимаю! – Лера широко развела руками и обессиленно их уронила. – Тебе нравится так жить? Во лжи? Меня обманывал с молодой любовницей. Четыре года, Илья! Четыре года ты врал нам обеим.
– Это не преступление, – насупился он, сунул в карман легких брюк кулаки. – Это не то, что попыталась сотворить со мной ты! Напомнить?
– Не надо.
Лера повернулась, чтобы уйти. Разговор заходил в тупик. Жонглировать с ним обвинениями она не станет.
– Погоди, Лера. – Он даже осмелился схватить ее за локоть, надо же. – Я хотел еще кое-что добавить.
Она выдернула локоть из его пальцев – горячих и влажных. Требовательно глянула.
– Я действительно не знаю, откуда в моем телефоне взялся номер Насти. Это выглядит очень странно. Я говорил майору. Он отмахнулся. А это может быть важно. Возможно, кто-то заранее задумал нас подставить. Если задумал избавиться от Насти. Это мог быть кто угодно.
Она молча смотрела на него. Наводящих вопросов не будет. Если Градов отмахнулся, значит не счел это важным. А ей зачем?
Железная дверь следственного изолятора широко распахнулась, выпуская на улицу Лилиану. Она сразу их увидела. Встала на ступеньках, словно споткнулась. Потом мелкими шажками двинулась в их сторону.
– Настин номер мне кто-то вбил в память телефона, – скороговоркой произнес Илья, улыбаясь подошедшей жене – натянуто, фальшиво.
– Зачем? Когда?
Лера не двигалась с места. Она не собирается сбегать просто потому, что Лилиана вышла из заточения.
– Когда? Да в любой момент. Во время тренировок и соревнований. Я телефон всегда оставлял в шкафчике. Доступ к нему запросто можно было организовать заинтересованным лицам.
– А зачем? – кивнула, соглашаясь с первым его заявлением.
– Чтобы подставить меня, нас. Возможно, кто-то заранее задумал избавиться от Насти подобным образом.
– И этот кто-то ждал, когда твоя жена влезет в твой телефон и позвонит именно тогда? Неубедительно, Новиков, – качнула Лера отрицательно головой. – Имей мужество признаться, что с Настей вас что-то связывало.
И тут Лилиана вышла из тени своего мужа, встала между ними, между Лерой и Ильей, и прошипела:
– Не смей! Не смей обвинять моего мужа! Ты ничего не знаешь. Слепая! Слепая неудачница!
Лера попятилась. И уже пожалела, что затеяла этот разговор у ворот следственного изолятора. Тут еще снова солнце выглянуло из-за облака. Глаза заслезились с новой силой.
– Всего вам хорошего, – произнесла она негромко и повернулась, чтобы уйти.
И снова была остановлена. Но на этот раз Лилиана цапнула ее за руку. Грубо схватила, разворачивая к себе.
– Мы с Ильей – жертвы обстоятельств, понимаешь, Лера?! Кому-то надо было, чтобы все замкнулось на нас. Все подозрения. Номер Насти в его телефоне. Мое родство с ней, которое я не особенно афишировала. Дыня эта чертова! Почему Нина скрыла тот факт, что сунула мне ее в руки у входа в супермаркет? Почему? Чтобы подставить? Ее слова против моих. Поверили ей. С какой стати? Это она могла отравить дыню.
Лере пришлось рассказать про Ярового, заключенного под стражу по обвинению в отравлениях.
– Да? – удивленно покачала головой Лилиана.
– Поэтому вас и отпустили из-под стражи, Лилиана. В деле появился новый подозреваемый. С вас сняты подозрения.
– Это замечательно, но как же Нина? – тихо возмутилась Лилиана.
– А что Нина?
– Почему она врет?
Лилиана переводила растерянный взгляд с мужа на Леру.