Саша разнервничался, но признаваться в этом себе не хотел. Однако разволновался настолько, что в глазах потемнело. И он отодрал пуговицу с кармана, проталкивая смартфон обратно. Рубашка была новая и Анке нравилась, как ему казалось. И где он еще найдет такую пуговицу – фирменную, с буковками по окружности и геометрическим узором посредине?
Включив в смартфоне фонарик, Пастухов принялся осматривать брусчатку, которой в этой части Садового кольца были вымощены и тротуар, и въезды арок. Когда при помощи складного ножика он извлекал пропажу из впадинки между булыжниками, подскочил Скоморохов, выпалил обеспокоенно: «Михалыч, ты чего?» – и, разобрав, в чем дело, пробурчал какое-то беззлобное ругательство.
– Звонил, – сообщил ему Пастухов, разгибаясь и укладывая пуговицу в поясную сумку, а смартфон снова в карман.
– Нормуль, – потер руки Скоморохов. – Ждем исполнителя. Можем и сидя. Иди первый, я следом.
Внутри уютного двора с деревянной песочницей, скрипучими качелями и живой изгородью из коротко стриженных кустов, окаймляющих дорожки и газоны, напарники расселись по скамейкам в отдалении друг от друга, давая отдых ногам.
Интересно, каким транспортом располагает исполнитель? Саша выбрал бы мотоцикл – мощная и маневренная машина. Преступник прибудет сюда не ранее чем минут через сорок-пятьдесят. Если только у Ягина этих исполнителей не целая шайка по одному на каждый микрорайон, а это вряд ли. Но расслабляться по-любому нельзя. Работаем.
А теперь получается – уже не работаем, а сворачиваем операцию и возвращаемся на базу. И что там у командира произошло? Скоро узнаем. Хотя обидно. Нервно-психическую энергию Пастухов все же потратил, а выходит – зря.
Он сидел, щурясь на солнышко, и пытался прогнать ватную истому из тела. Такое с ним бывало в армии после марш-броска при полной выкладке. Стареешь, Пастухов, теряешь стрессоустойчивость. Тренируйся больше, тюлень ленивый.
Подошел Левка, поинтересовался, что с Сашкиной мобилой. Он позвонил Пастухову с соседней скамейки чисто по приколу, а женщина-робот сообщила, что аппарат абонента выключен.
Саша извлек трубку из кармана, потыкал клавишу «вкл». Телефон был мертв. Понятно. Фонарик сожрал заряд аккумулятора. Ничего страшного, в конторе Саше его подзарядит. Сейчас и одного Левкиного телефона хватит на них обоих.
Он пружинисто поднялся на ноги.
Марианна нервно расхаживала по кабинету, барабаня кончиками пальцев по письменным столам. Дробь звучала по-разному, то гулко, то звонко, и это ее отвлекало и от мыслей, что было плохо, и от волн накатывающего страха тоже.
Не было никакого сообщника у Ягина. Он каким-то иным способом убивает людей. Непонятным, невыясненным, оттого неотвратимым. Значит, Сашка в беде.
Какие еще гипотезы были у них с ребятами? Кроме колдовства, естественно?
Имелась одна. Гипнотическое воздействие на базовые инстинкты человека. Приказ прекратить дышать, например. Психика ему подчиняется и отдает команду организму, тот реагирует, но каждый раз по-разному в зависимости от образа жизни, возраста и состояния здоровья конкретной жертвы.
С чего вдруг возникла такая идея? Во-первых, сам Ягин намекал на свои суггестические сверхспособности, но верить колдуну Марианна не собиралась. Во-вторых, по причине выявленных Ульяной Белых еле уловимых ритмичных звуков, которые она смогла разобрать, прослушивая ягинские команды в записи с телефона одной из его жертв. Никто не смог, а она сумела.
Если гипотеза верна, то вырисовывается довольно простенькая и одновременно жуткая технология преступления. Мерные звуки вводят жертву в кратковременный транс, затем ей поступает приказ от колдуна умереть. Что она и делает.
Может, померещилось Уле? Или на ходу этот феномен сочинила, дабы авторитет укрепить, высказавшись многозначительно и туманно о недоступных кондовым ментам предметах?
Точно. Либо сочинила, либо померещилось. В противном случае приказ получили бы все четверо, кто прослушал эту аудиозапись. Но они живы и здоровы. Кажется, эта версия уже обсуждалась на собрании опергруппы, и именно к такому выводу они единодушно пришли.
Или не все так однозначно? Может быть, Ягину для совершения убийства посредством гипноза необходимо вживую сконнектиться с собеседником, иными словами – без разрыва по времени, поэтому запись никому не навредила?
Марианне нужен еще эксперт. Но в какой области?
Кто-то, кто разбирается в компьютерном «железе», коли удалось выяснить, что последним местом работы Сушкова была фирма, специализирующаяся на комплектующих ПК.
Допустим. Но о чем она собирается спрашивать очередного эксперта, даже если бы и нашелся таковой среди ее контактов? Каким образом Марианна свой вопрос сформулирует? Не подскажет ли уважаемый консультант, какую угрозу для жизни граждан может представлять материнская плата нового поколения или встроенный под кожух системного блока дополнительный кулер?
Кстати, если припомнить громоздкий, сохранившийся с дремучих времен монитор на ягинском письменном столе, то мысль об использовании компьютера во всем этом деле не кажется такой уж нелепой. Серый ящик допотопного дисплея здорово диссонировал с богатой обстановкой кабинета, больше похожего на маленькую гостиную дворянского особняка.
Остановившись у окна, забранного серыми полосками жалюзи, Марьяна отодвинула одну из них и зажмурилась от яркого света. Взглянула на небо над крышами соседних зданий – ярко-голубое, кристально-безоблачное, веселое. Ей внезапно захотелось праздника, как нахлынуло. Чтобы слепящее солнце, пальмы, соломенная широкополая шляпа и темные очки на носу, бикини, парео… Босые ноги рыхлят горячий прибрежный песок. Шипучий морской прибой, в котором так приятно остудиться… А еще легкий коктейль в высоком стакане на столике под ярким зонтом, и в стакане чтобы зонтик был тоже, и долька лайма на кромке, и на огромном блюде – горкой мидии, осьминоги, прочие гады подводные.
Чушь какая. В такую жару блюдо с морепродуктами вонять будет за версту. А ломтики сыра раскиснут и сплавятся между собой, значит, сыр тоже не подходит. В таком случае пускай будет блюдо с фруктами, настоящими экзотическими, а не с бананами и киви.
Она никогда не ела мидий. В любом супермаркете продают, а она их даже не разглядывала, поднеся к любопытным глазам баночку с утрамбованными моллюсками. И мысль такая в голову не залетала, чтобы купить к субботнему ужину маленькую порцию даров моря и, растягивая удовольствие, посмаковать под пиво. Или с мидиями лучше сухое вино?
Какая разница. Это – понты, а к ним Марьяна относилась недружелюбно. Вяленая рыбка и отваренные в подсоленной воде креветки – что может быть лучше для отдыха в конце недели? И хорошее кино. А потом спать.
А что? Отличный план. Когда в их доме дадут горячую воду, Марьяна это событие непременно отметит. Именно так, как ей только что рисовалось. Чем проще мечта, тем реальнее исполнение.
Затренькал мобильник, и она вздрогнула. Торопливо приблизилась к своему столу, кинула взгляд на дисплей. Отвечать? Игнорировать? Звонила Алинка.
– Привет, – сказала Марьяна в трубку. – Ничего утешительного пока сообщить не могу. Работаем.
– Привет, – услышала она ровный голос подруги. – Все не так просто?
– Очень непросто. Хотя десять минут назад я надеялась на победный финал. А сейчас не уверена, что без потерь выберусь из этого дела.
– Глупый вопрос, понимаю. Но тем не менее: чем я могу помочь?
– Глупый, Росомаха, это ты в точку, – через силу улыбнулась в микрофон Путято. – Но все равно спасибо. Любишь ты мне подкидывать работенку. Сначала сосватаешь проблему, а потом интересуешься, чем помочь.
– Когда такое было? – обиженно спросила Алина. – Кроме данного случая, конечно…
– А эпизод с пропавшим пацаном из пригорода не помнишь? Слила мой телефон бывшей своей однокласснице, а она потом терзала меня неделю.
– Не передергивай, Машка. Я отлично помню прошлогоднюю историю. Расследовать дело передали в твой отдел независимо от вмешательства Влады. И, кстати, если бы не она, долго бы вы с братвой топтались на месте. Вам светил глухарек, ты сама признавалась.
– Ты сама передергиваешь! – вспылила Марьяна. – Если бы Лукианова не морочила мне голову своими одиозными версиями, то я…
– Я просто пошутила. Извини, получилось не очень, – поспешно перебила ее Алина, сообразив, что подтрунивать над подругой не стоит. Когда у Путято буксует расследование, юмора та не понимает.
– И, кстати сказать, она уже не Лукианова, а Дубровина, – легким тоном продолжила Алина, надеясь увести разговор подальше от щекотливой темы. – Вышла замуж за программиста, очень удачно, я считаю. Во-первых, эти ребята неплохо зарабатывают, а во-вторых, Артем ее любит. Вернее, любит – во-первых, а во-вторых, хорошо зарабатывает. Я рада за Ладу, она натерпелась в прошлом замужестве, так что счастье заслужила вполне.
– За программиста? – быстро переспросила Марианна, вычленив из услышанного самое важное. – За какого программиста?
Вопрос был праздный, заданный по инерции. Марианна сразу поняла, о ком идет речь.
И не обычным программистом был Артем Дубровин, а владельцем айтишной компании. Очень одаренный мальчишка. Год назад научил компьютер видеть на цифровых фотографиях человеческую ауру вкупе с оставленными ею следами на предметах, с коими те люди соприкасались.
Но это не важно сейчас. А важно то, что в компании Дубровина наверняка найдется сотрудник, который хорошо разбирается не только в программных кодах, но и в устройстве электронных мозгов.
Алину удивил внезапный интерес майора полиции к персоне нового Владиного мужа. Спросила язвительно:
– Уточни вопрос, Марьяна. Что ты еще хочешь о нем знать, кроме фамилии? Возраст, стаж работы, адрес проживания? Название компании, где он работает? Рост, цвет глаз, форму ушей…
Марьяна ее перебила:
– Стоп, стоп, Росомаха. Угомони свое ехидство. Лучше скинь-ка мне телефончик Лукиановой. У меня имелся, да стерла ненароком. А разъяснения я тебе потом дам. Дело закрою и расскажу, а сейчас времени нет, веришь? Мой парень попал в передрягу, как бы не опоздать.
– Твой… кто?! – после секундной заминки спросила ошарашенная Алина. – У тебя появился парень?
Марианна ответила небрежно:
– У меня их два. А ты не знала? Пастухов и Скоморохов, оба опера и капитаны. Одному из них грозит опасность. Я собираюсь ее предотвратить.
Небрежный тон давался с трудом. Отчего-то сердце зачастило, и волнение скользким клубочком щекотно билось внутри яремной ямки, заставляя кашлять.
– Поняла, – сказала Алина. – Не дура. Оба-два. Ну, пока тогда. У меня тоже дел невпроворот. Сейчас тебе пришлю телефон Владиславы.
Бесцветным голосом Марианна ответила: «Пока», вернула смартфон на стол.
Прекращай, Путято. Оттого и зачастило сердце, что нефиг примерять на себя чужую и на фиг тебе не нужную одежду. Какой он тебе «твой парень»?
Она прошла за Сашкин стол, села на его место.
Выдвинула нижний ящик тумбочки, где у Пастухова должны находиться кружка и чайная ложка. Кружка у Сашки керамическая, ложка – из нержавейки.
Зачем тебе его посуда, Анка, когда есть своя?
Если застукают коллеги из соседнего отдела, стыда не оберешься.
Тем более что ты не хочешь ни чая, ни кофе.
И не вздумай тащиться в туалет, чтобы отмыть его кружку от застарелых чайно-кофейных потеков.
Жаль, что не хочется чаю. За чашечкой горячего крепкого чая время идет веселее. И ожидается не так муторно.
Да что же это Алина не шлет ничего?
Смартфон опять затренькал. Марианна подумала: «Видно, не нашла она Владиславин телефон, звонит извиняться».
Ничего страшного, в принципе. Если пошарить хорошенько в рабочем ноуте, есть шанс обнаружить контакт среди прошлогодних записей. А Росомаху она для скорости попросила.
Однако звонил кто-то другой, и номер был незнакомый.
– Да, – сухо произнесла Марианна, не сочтя нужным добавить, что майор Путято у аппарата. Если звонок поступил не на служебный телефон, можно и не представляться.
– Марьян, привет, я тебя не очень отвлекаю? – зачастил пронзительный женский голос. – Тут такое творится, просто зашибись. Ты давно в наш чат не заглядывала?
Интонации речи незнакомки были взволнованно-радостные и одновременно испуганные. Хотя, пожалуй, не совсем она незнакомка. Не с ней ли Марьяна беседовала вчерашним утром по поводу бесчинств колдуна? Соседка Алинкиных друзей по подъезду, а также самого Ягина. Как хоть ее зовут? Люся? Люба?
– Привет, Любаш, что случилось? – наугад назвала Марианна ее имя, и оказалось, что угадала.
– Так я не отвлекаю тебя? Если занята прям сейчас, то как освободишься, обязательно одну новость посмотри. Нет, сама расскажу. Я в двух словах. Короче. Открываю я мессенджер, перематываю ленту и вдруг вижу!
Она умолкла в предвкушении эффекта.
– Люба, не томи, – натянуто улыбнулась Марьяна и, припомнив, что для новой знакомой она хозяйка дома быта, добавила: – Меня клиентка ждет. Для укорота брюк. Что там в чате?
– Если стоишь, то сядь. В чате появилось сообщение от Регинки. Такого вообще не было ни разу, хоть она и зарегистрирована давно. Подсматривает за всеми нами втихаря, как я понимаю. А сама, между прочим, никогда и ничего…
– И что Регинка? – ровным голосом, стараясь не сорваться на раздраженный тон, перебила ее Марианна.
– А то Регинка. «Я, – пишет, – тебя, дядя Толя, проклинаю. Как ты со мной, так и я с тобой. А если, – пишет, – живой останусь, то ты, дядя Толя, долго не заживешься». Оцени конфликт, Марьян! Разругались они, получается. Крепко разругались. Она ведь все это могла ему прямо в рожу высказать один на один, а решила открытым текстом, чтобы и мы, соседи то есть, были в курсе. А если у них эта способность наследственная – проклинательство, я имею в виду, – то их свара для всех нас большая удача получается. Они друг друга взаимно уроют и поочередно в ящик сыграют. Хоть вздохнем спокойно.
– Да ты что?! – поразилась Путято, и удивление ее было совершенно искренним. – Ну и дела. Спасибо, что позвонила, Любаш. Мы с тобой потом это хорошенько обсудим, лады? А то меня клиентка не дождется, и я заработок потеряю, ты ж понимаешь.
– Иди, иди, Марьян, конечно, о чем речь! Созвонимся, спишемся. А я пока с Нинкой из 15-й покалякаю, а потом Валентина Сергеевна на очереди. Такую вещь до всех донести надо.
Действительно интересная новость. И весьма полезная. Если племянница Сушкова в сильной обиде на старшего родственника, следует этим незамедлительно воспользоваться. Марианна свяжется с ней и договорится о встрече. По телефону Регина вряд ли станет откровенничать. Возможно, уже сейчас она жалеет о непродуманном сообщении, размещенном в открытом доступе, но слово не воробей, особенно если оно печатное.
Путято бросила взгляд на часы. Прошло тридцать две минуты после разговора с Пастуховым, а кажется, что часа два. В тревожном ожидании время медленно тянется. Ей будет спокойнее, когда Сашка окажется у нее на глазах. Она не спросила, где подчиненных застал ее звонок, далеко ли они от Петровки. Надо было распорядиться, чтобы тачку поймали. По идее, должны догадаться.
Самое гадкое в этой истории, что не знаешь, чего ждать. И успеют ли помочь Пастухову медики из санчасти, когда и если с ним приключится…
Что? Что с ним случится, Аня?
Что-то неотвратимое?
Если неотвратимое, то никто не поможет. А если ты беспокоишься, не шмякнется ли Пастухов в обморок, не растечется ли по асфальту по примеру сантехника Кожемяки, то нужно было его направлять не в контору, а прямиком в санчасть под наблюдение докторов.
Хотя докторам что-то объяснять придется, а что в данной ситуации скажешь?
Пришел месседж от Алины с номером Влады Лукиановой. Марианна поблагодарила подругу смайликом и задумалась.
Вот теперь тебе есть чем заняться, дорогая, вместо того чтобы бездумно вглядываться в немытый стакан не твоего мужика.
Но с чего начать? Вернее, с кого?
Показания племянницы колдуна – безусловно ценные – пригодятся для обвинительного резюме, но никак не раньше. Следовательно, беседу с Региной можно отложить.
Сейчас предпочтительнее выйти на эксперта в компьютерной области. Марианна надеялась, что его заключение поможет выявить источник опасности, нависшей над Пастуховым, а значит, нейтрализовать ее.
Хотя… Если Регина посвящена в технологию убийств…
Может такое быть, что племяннице известен способ, которым дядюшка совершает свои преступления? Или даже само орудие убийств?
Такая вероятность имеется.
Но как принудить девицу слить дядькин креатив прямо по телефону?
А если попробовать? Ты ведь ничего от этого не потеряешь, не так ли? Заупрямится, значит вызовешь повесткой. Завтра, к примеру. Здесь она запоет иначе, здесь тебе и стены помогут.
Путято усмехнулась своему каламбуру, входя на домовый чат, чтобы извлечь оттуда мобильный номер ягинской племянницы.
Сначала трубку не брали. Марианна перезвонила снова. Наконец мужской голос проговорил: «Алле».
– Витольд Александрович? – спросила Марианна, помедлив.
– Ошиблись, – ответил ей голос, и связь прервалась.
Марианна сверила набранный номер с цифрами, записанными на бумажке. Сверила цифры с номером из чата.
Не ошиблась.
Перезвонила. Услышала то же «алле», произнесенное тем же голосом.
Сказала строго:
– Этот телефон не ваш. Вы его выкрали? Нашли случайно?
– Я сам знаю, что он не мой, – недовольно проговорил собеседник. – Вы спросили какого-то Витольда. Так вот я вам отвечу, что и не Витольдов он тоже. Будут еще вопросы?
– Если можно, один, – холодно ответила Путято, предчувствуя недоброе. – Почему не берет трубку Регина?
Повисло молчание. Мужчина спросил тускло:
– Кем вы приходитесь покойной Сутаж?
Артем поставил кружку с зеленым чаем рядом с клавиатурой, попросив с нее убраться недовольно мяукнувшего кота, и приготовился, попивая терпкий напиток, приступить к работе над своей частью проекта.
У них с коллегами появилась идея сваять игровое приложение для йотафона по сюжету какой-нибудь книги про Великую Отечественную. А затем действовать по обычной коммерческой схеме: готовую прогу сертифицировать, выложить демку в открытый доступ и за вменяемую цену предложить интернет-рынку полную версию.
Долго выбирали подходящую военную повесть, потом спорили по поводу структуры игры и визуальных образов героев. Дебаты завершились два дня назад, после чего распределили задачи и разъехались по домам работать.
Команда у Артема небольшая, всего их четверо: он сам и трое его подчиненных. Айтишное бюро под названием «Цифрониум Байт» имело штаб-квартиру возле метро «Юго-Западная», но Артем не требовал от подчиненных непременного каждодневного присутствия, разумно полагая, что главное в их деле – результат, а не дисциплинарные придирки.
В принципе, при их специфике в наличии офисного помещения не было прямой необходимости, но, во-первых, не у всех его ребят были подходящие условия для работы на дому. Борька Климов, к примеру, страдал от набегов шустрой сеструхи-второклассницы, которая, как только Борька усаживался за комп, осыпала его кучей пустых вопросов и норовила сыграть на клавиатуре собачий вальс. А мамаша Женьки Степанова была непоколебимо убеждена, что, если сынуля дома, то его следует припахать к домашним делам, дабы не отлынивал под видом какой-то иной занятости.
Но имелось еще и во-вторых. Артему Дубровину нравилось, что его бюро не бездомное, а значит, солидное, и он нисколько не переживал о деньгах, ежемесячно перечисляемых за аренду квадратных метров.
Влада не возражала, высказавшись с присущей ей рассудительностью, что, пока есть возможность, то можно, а не станет ее, то, значит, будет нельзя. Но лучше бы такой ситуации не случилось.
Сейчас она на работе – в технической библиотеке при НИИцветмет, что на севере Москвы, а Артем – в их доме, в коттеджном поселке Тимофеевка, что за МКАД, на северо-востоке.
Часика через полтора-два, поработав в компьютере, он намеревался спуститься на первый этаж в просторную, оснащенную всевозможной бытовой техникой кухню, и приготовить что-нибудь вкусненькое к Владькиному приходу. Готовить он любил почти так же, как и сочинять программы. В этом Владьке повезло. Но она и не скрывала своего везения.
Пиликнул мессенджер. Супруга с докладом. Сейчас сообщит, что у них с Инкой и Татой был перерыв на чаепитие, пирожки оказались вкусные, спасибо, а обедать они пойдут в институтскую столовую, потому что там обещали окрошку.
Он ошибся. Владислава ни словом не обмолвилась о пирожках, которые в порыве кулинарного энтузиазма замутил вчера Темка, и про окрошку не написала, значит, обманула его интуиция. Или просто не сочла Владька необходимым докладывать о таких пустяках.
Хотя это не пустяки.
Однако в сравнении с содержанием ее сообщения сводка рабочего утра могла показаться ей незначительной мелочью. И само послание было непривычно пространным.
«Артем, – официальным тоном начала Владислава. – Ты должен помнить майора полиции Марианну Путято. Если забыл, то она занималась поисками Вани Боброва. Про Ваню ты точно забыть не мог. Путято тебе сейчас будет звонить. Если предложит прослушать аудиофайл, не соглашайся. Хотя Алина считает, что это бред. Все объясню дома. Целую».
Предупреждение насчет аудиофайла Темка читал уже под звуки рингтона. Он не торопился принимать вызов, поняв, что звонит, скорее всего, та самая Путято.
Он осмысливал поступившую от жены директиву.
Влада плохого не посоветует. Если пишет – не надо, значит, не надо.
– Слушаю, – произнес он в трубку, удивившись терпению звонившей.
– Доброе утро, Артем Адамович, – ответил ему нервный женский голос. – Вас беспокоит майор Путято. У меня к вам просьба будет.
– Доброе утро, Марианна Владиславовна. Можно просто Артем.
– Спасибо. Можно просто Марианна. Тем более что я Вадимовна.
– Извините. Запамятовал, – сконфуженно произнес Артем.
– Какие пустяки. Просьба такая. Не могли бы вы высказать какое-либо определение по поводу одной аудиозаписи? Подойдет любое. Можно несколько вариантов. Я вам пришлю.
– А давайте вы прежде на словах расскажете мне про этот файл, – с ненатуральным оживлением в голосе проговорил Артем. – Откуда он у вас, что на нем и что необходимо выявить. Может, и не потребуется его слать. Я так понимаю, экспертное заключение вам нужно получить срочно?
– И как догадались?
– Нервничаете заметно. Извините, не хотел ничем задеть.
– Спасибо, – помедлив, ответила собеседница. Ее тон сделался размеренным и ничем более не окрашенным.
Быстро она собралась. Артем тут же припомнил высокую поджарую особу лет тридцати пяти с тонким лицом и холодными глазами. Полицейская форма ей шла.
– Мои комментарии займут лишнее время, – бесстрастно заметила она.
– Отнюдь, – возразил собеседник. – Ваши комментарии по-любому понадобятся. А нужно ли будет в итоге тратить минуты на ознакомление с вашим файлом, еще вопрос.
Артема удивило ее повествование. Он не успел выстроить никаких догадок о причине, по которой майор Путято решила к нему обратиться, но если бы и успел, то факты, конспективно изложенные ею, а также вопрос, подытоживший изложение, не вошли бы в число его версий.
Ему жгуче захотелось прослушать файл.
Похоже, нашелся в Москве еще один программист, сумевший соединить несовместимое – цифровые возможности компьютера и тонкие действия нематериальных сфер, как это получилось год назад у Артема, хоть и случайно.
Себе в заслугу он ставил только то, что с ходу не отверг как заведомый глюк открывшуюся побочную опцию нового графического редактора, написанного им для йотафона. Новая программа принялась расшифровывать энергетические поля, заснятые обычной цифровой фотокамерой, и неожиданный феномен Артем впоследствии использовал для поиска пропавшего соседского мальчишки.
Марианне вот этой помог – она следствие вела, но улик не хватало. Хотя помогать взялся не ей, а Владе.
Что же сумел изобрести неизвестный айтишник, чтобы вот так лихо, с одного практически сигнала, выключать народ? Любопытно. Чрезвычайно любопытно.
У Артема не было вопроса, почему Владислава запретила ему слушать загадочную аудиозапись. Что-то ей наговорила их общая с Марианной подруга Алина, чем-то напугала. А Владьку и пугать особо не надо, она до сих пор припоминает Темке, как тот подхватил серьезнейшую аллергию, всего лишь посмотрев через свою программу на фото мужика-аллергика.
Владислава уверена, что супруга следует причислить к группе риска, куда входят подверженные астральному инфицированию. Официальная медицина такой возможности не признает, но они-то с Владой знают, насколько все серьезно.
В теперешней ситуации для Артема имеется нехороший шанс также заполучить какую-нибудь травму, прослушав звуковой сигнал, пусть даже и многократно пересланный.
За эту мысль Артем уцепился. Сигнал, если таковой имеется, наверняка ослабел в разы. Значит, и риск для Артема уменьшился на столько же. И вообще, может, и нету в записи ничего загадочного. Может, обычные помехи, а женщины по своему обыкновению развели панику.
Мог он потом прикинуться, что не получал от Владьки сообщения?
А кто тогда получал?
Двойная галочка под письмом у нее в смартфоне сразу же приобрела ярко-голубой колер, однозначно. Значит, получено и прочитано.
Может, свалить на кота?
Скорее всего, она не поверит. В принципе, эта версия могла бы прокатить, если бы Артем на автопилоте тут же не отправил в ответ жене смайлик. Но он отправил, а этого делать Шедулер точно бы не стал, потому что не мог.
Артем всерьез задумался, а не надрессировать ли кота к приходу Владиславы на такой трюк, но голос Путято вернул программиста к действительности.
– И каковы ваши суждения, Артем? Как вы считаете, имеется ли возможность при помощи некоего дополнительного приспособления внутри компьютера умертвить человека дистанционно? Может быть, появилась какая-то разработка у военных, а мой фигурант сумел ее похитить и пользуется? Я понимаю, что о секретных разработках вы тоже не в курсе, на то они и секретные, но ведь слухами земля полнится… В своих кругах вы ведь муссируете всякие слухи… Ничего в голову не приходит? Может быть, кто-то из ваших сотрудников осведомлен?
Сколько слов, сколько вопросов… Женщины… Придумала какую-то приладу к компу. Чепуха и дичь полная. В деле явно неизвестный софт замешан. Он сказал:
– Что знают мои ребята, то знаю я. Ничего подходящего к вашей ситуации не припоминается. В любом случае, сомневаюсь, что дело в «железе».
– И напрасно. Могу добавить аргумент в пользу моей версии. Монитор у фигуранта старый, громоздкий, серым ящиком. На передней панели – логотип в виде яблока. Это ведь «Макинтош», не так ли?
– Похоже, – согласился Артем.
– В таком случае зачем этот агрегат к системному блоку подключен? Так быть не должно. У этой разновидности компьютеров процессор встроен в один короб с монитором. Не нужен ему отдельно стоящий системный блок.
Артем вздохнул. Хуже дилетанта только дилетант, считающий себя в чем-то профи. Проговорил терпеливо:
– Это может быть самый обычный дисплей с рубашкой от «Макинтоша». Чисто для форса. Процедура монтажа несложная и не особо дорогая.
– А может такое быть, что именно под этим коробом прячется некая деталька, которая убивает людей?
Он молча пожал плечами. Эх, покопаться бы ему в операционной системе той машины часик, ну, два, ознакомиться с эксешными файлами, он бы ответил. А сейчас…
– Артем, вы здесь? – требовательным голосом вопросила полицейская леди, которая не могла видеть его жестов.
– Я полагаю, все дело в софте, – с некоторой заминкой высказал он свое заключение. – Программист взял за основу стандартную звуковоспроизводящую программу. Он подправил ее конфигурацию, что-то внес, что именно – сказать с ходу трудно. В результате компьютер при запуске модификации стал генерировать сигналы определенной частоты и амплитуды, действующие губительно на живой организм. Сигналы передаются по беспроводной сети и отчасти трансформируются в звуковые в наушниках абонента. Предоставьте мне доступ к его машине, и я вам отвечу более точно. А самое правильное – заберите у него комп и передайте вашим спецам-айтишникам, они тоже смогут разобраться.
Последнюю фразу он произнес с видимым сожалением.
Марианна, поблагодарив, повесила трубку.
Откинулась в рабочем кресле, задумалась.
Взглянула на часы. Что-то ребята задерживаются, пора бы приехать.
Помог ли ей Дубровин? На первый взгляд – не очень. Но он подал мысль, а это главное. Заложена ли в компьютер программа, воспроизводящая убийственные сигналы, вмонтирована ли микросхема под кожух «Макинтоша», или та же микросхема, но под кожух системного блока в нише письменного стола – не важно. Отрубаем ягинский комп от сети, и старая сволочь не сможет больше убивать.
Но как это сделать? Нужен ордер. И она его получит.
Она обратится к Любаше Панченковой из 117-й квартиры, и та напишет заявление. Еще и подписи соберет.
Скоропостижная кончина Регины Сутаж – на его счету.
Марианна не имеет прямых тому доказательств, однако, если рассматривать в контексте последних событий предсмертное сообщение Регины, опубликованное нынешним утром в чате, такой вывод видится логичным, тем более что с ним солидарна и профессиональная Марьянина интуиция.
Урод. Не пощадил даже единственную родственницу.
Но по какой причине?
Марианна узнает. Этот гад на допросе все выложит. А допрос будет пренепременно.
Причину смерти Регины озвучил Марианне врач больницы, куда потерпевшую доставили на «Скорой». Бригаду медиков вызвала администраторша парикмахерского салона после того, как одна из сотрудниц не смогла приподняться из кресла, куда присела, почувствовав недомогание. К приезду «Скорой» Регина могла лишь шевелить правой рукой, сжимающей мобильник, и слегка поворачивать голову. Речи не было.
В машине ей стало хуже, в приемном отделении она скончалась. Предварительный диагноз – кровоизлияние сосудов головного мозга по причине закупорки одного из них тромбом. Молодая еще женщина, но работает весь день на ногах, вследствие чего развился тромбоз вен нижних конечностей. Этой дежурной фразой закончил телефонный разговор с Путято врач, констатировавший смерть пациентки. Добавил сухо, что подробности – после вскрытия.
Будем надеяться, что капитан Пастухов избегнет подобной участи, поскольку не носит тесной обуви на высокой шпильке и не проводит весь день на ногах.
Поймав себя на ерничаньи, Марьяна себя обругала, а потом поняла, что боится. Ей давно уже страшно. За Сашку.
– Ты чего, Санек? – обеспокоенно спросил Скоморохов, торопливым шагом приблизившись к Пастухову, споткнувшемуся на ровном месте.
Вот только что стоял человек нормально, потягивался, с хрустом разминая косточки и мышцы, а потом вдруг застыл с растопыренными руками, забыв их опустить. А потом начал шарить около себя пятернями, ощупывая воздух.
Так в детстве в жмурки играли. Было весело поприкалываться над бедолагой, чей был черед водить.
Скоморохову тоже поначалу стало смешно. Но это быстро прошло.
Сашка молча, вытянув руки вперед, сделал неуверенный шаг, второй, на третьем попал каблуком в какую-то лунку, нога подвернулась, и Пастухов грохнулся оземь, неудачно, боком, потому что пытался, взмахивая руками, удержать равновесие, но лишь усугубил ситуацию. Впрочем, за секунду до падения успел прижать к боку правый локоть, чтобы избежать перелома предплечья, и физиономию в сторону отвернул, зато виском и ухом, хоть и по касательной, впечатался в асфальт.
Лежал неподвижно, с полуприкрытыми глазами. Правда, Левка мог видеть только один Сашкин глаз, левый. Дышал тяжело. Морщил лоб, шевелил бровями.
Скоморохов суетливо склонился над напарником, ухватил под локоть, потянул. Пастухов был тяжел и неподвижен. Присев на корточки, Левка перекинул себе через плечо его руку, велел: «Санек, кончай валяться, вставать будем. Сядь сначала».
Тот завозил ногами, у Скоморохова отлегло. Он произнес сварливо, пряча испуг:
– Шнурки нужно завязывать, брателло. Так и до сотрясения мозга недалеко.
– Было бы чему сотрясаться, – разлепив губы, дежурно отшутился Пастухов.
Левка помог ему встать на ноги, довел до скамейки, усадил.
Именно так: довел и усадил, потому что, как выяснилось, Сашка перестал видеть. Внезапно и абсолютно.
Перед распахнутыми глазами Пастухова встала глухая чернота, в которой не было ничего: ни смутных белесых пятен и вспышек синих молний на периферии зрения, как это бывает, если зажмурить глаза в темной комнате ночью, ни размытых силуэтов на серо-розовом фоне, которые возникают, если зажмурить глаза солнечным днем.
Стало страшно, дико страшно. Сердце выпрыгивало из груди, и от волнения затылок заложило болью.
Левка присел рядом. Похлопал напарника по плечу, успокаивая. Спросил после паузы:
– Башка болит? Сердце? Дай пульс прощупаю.
Пастухов потер ладонью лоб, провел по виску и скуле, крякнул. Рожу он себе разукрасил, факт. Анечке показаться будет стыдно. Ответил:
– Чего его щупать? Вроде все в норме. Нужно только физиономию протереть. А то меня в автобус не пустят.
Скоморохов торопливо сдернул со своего плеча сумку, извлек из кармашка пакет влажных салфеток, за наличием которых неукоснительно следила Лизавета. Приговаривая:
– О каком автобусе базар, Санек? Мы тачку тормознем, – принялся возить по лицу напарника салфеткой, счищая грязь и промакивая выступившие капельки крови.
Левка ничего не мог понять. Ведь не приближался же к Сашке никто. Ни мужик с пустой зажигалкой, ни маленькая девочка с учебником по квантовой механике в обнимку. А его вон как шарахнуло.
Скоморохову хотелось встать во весь рост и, оглядывая выходящие во двор окна домов, надсадно прокричать:
– Кто стрелял?! Какая сволочь стреляла?!
А никто.
Может, звонок колдуна вовсе ни при чем? Может, ослеп Сашка сам по себе? Может, такие случаи с ним и раньше бывали?
Не похоже, ой не похоже. Иначе Пастухов так бы и сказал напарнику: «Не волновайся, мол, Лев Алексеич, посижу чуток, и отпустит».
Нужно срочно его везти в санчасть. Но сначала Вадимовне отзвониться, рассказать, что произошло, а уж потом вызвать такси прямо к скамейке.
Он посмотрел на Пастухова. Напарник сидел с прямой спиной и сосредоточенно-горестным выражением на лице, упершись обеими руками в край скамьи.
Черная смола, залепившая Сашкины глаза то ли изнутри, то ли снаружи, была отличным экраном для проплывающих перед его мысленным взором картин. Ментальное слайд-шоу завораживало своей болезненной четкостью, делая воображаемые образы почти реальными.
При желании он мог бы до мельчайших подробностей рассмотреть лицо женщины, молодое и любящее. Лучистые счастливые глаза. Он вспомнил ласковый голос. И как будто бы даже ощутил прикосновение рук.
А потом те же глаза, но яростно-ненавидящие, и ту же руку во взмахе, упавшую бессильно на середине полета, не сумевшую доделать то, что начала.
Он подумал в который уже раз: «Я не в силах ничего изменить. Я просто не могу. Не могу! Я пробовал. И пытаться больше не буду».
Значит, хлебай все это, ухарь, если исправить не можешь.
Или не хочешь исправлять? Гордый такой?
Ну что ж, тогда продолжай собой гордиться и дальше, парень. Ты просто кремень, а не человек.
Левка различил неразборчивое: «Вот и мне прилетело».
Не стал уточнять, о чем это Сашка. Сделал вид, что не расслышал. Не к нему обращены те слова.
Пастухов проговорил, слегка повернув голову в сторону напарника:
– Лев, набери неотложку, пусть приедут.
Потом провел рукой по нагрудному карману, на ощупь вытащил смартфон, протянул Скоморохову.
– Тут запись разговора с Ягиным. Передашь командиру. Вам пригодится.
– Пошел ты знаешь куда?! – вызверился Левка. – Сам отдашь, понял?
Дело о серии квартирных краж с отягчающими вину обстоятельствами было закрыто группой Путято третьего дня, но само расследование шло трудно и в бюрократическом аспекте вылилось в большое число протоколов и всевозможных экспертных заключений. Скоморохов обязан был отчет закончить вчера, да не успел. Значит, этим займется Марианна.
Сосредоточиться не получалось, сколько она ни вчитывалась в строчки официальных бланков, и тогда майор, захлопнув папку, вернула ее в сейф. Набрала номер Пастухова. Послушала противное пиликанье, а затем информацию, что абонент находится вне зоны действия сети. Преждевременно волноваться не стала, позвонила Скоморохову.
Тот ответил голосом растерянным и злым.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда она выслушивала доклад подчиненного. Уточнила:
– Шестая клиническая больница – это где?
Выслушала ответ. Сказала скупо:
– Доставишь его домой. На такси, естественно. Останешься с ним, пока я не приеду. Дай ему трубку.
Ей нужно держаться. Никаких эмоций она не должна себе разрешить. Иначе водопадом из глаз рванутся слезы, объяснение которым найти ей будет нелегко.
Потому что не желает она знать никаких своих объяснений.
Капитан Пастухов, выполняя ее приказ, получил увечья. За это она как командир несет ответственность. Если не административную, то моральную – точно. Факт, безусловно, неприятный, но от этого не рыдают.
Конечно, изнеженные гламурные барышни и всплакнули бы, но в полиции таковых нет.
– Саша Михалыч, – спокойно произнесла Марианна, когда услышала его голос. – Не наврал мне Скоморохов, что медики тебя больше не держат? Вот и замечательно. Главное, никаких органических нарушений не нашли, правильно я говорю? Надеюсь, что тщательно искали. Выходит, зрение само восстановилось? Скачком или постепенно? Хотя это не важно, потом расскажешь. Не дрейфь, Пастухов, мы с тобой и тебя не оставим. Диктуй адрес. Места жительства, естественно. Апельсинов привезу. Или яблоки тебе больше нравятся? Отставить, Пастухов. Не зли меня. Ждите оба, часа через два приеду. Вы как раз только-только сами успеете добраться. А с мобильником у тебя что? А, понятно. Дома не забудь на зарядку поставить. Хотя… Не надо, не заряжай. Почему? А на всякий случай.
Она встала из-за стола, сунула смартфон в сумку, посмотрела задумчиво на сейф, где хранилось табельное оружие. Глупости. Не нужен ей «ПМ» сегодня.
Взглянула на кондиционер. Решила не отключать. Проверила, не забыла ли взять ключ от кабинета. Перед зеркалом у входа остановилась. Всмотрелась в отражение, фыркнула недовольно. Щеки впалые, губы в ниточку, глаза вприщур, под ними темные круги. Полицейская мегера.
Взялась за дверную ручку, но не вышла. Ее остановили хрипатые гудки служебного телефона. Вернулась к столу.
Проговорила невыразительным тоном:
– Майор Путято.
– Марианна Вадимовна! – вырвалось из трубки возбужденно-радостное колоратурное сопрано. – Это Эльвира Марковна вам звонит! У меня есть новость.
С болезненной гримаской Марьяна кончиками пальцев потерла переносицу. Кажется, с этой Эльвирой она разговаривала пару часов назад. И она – главбух с последнего места работы подозреваемого Сушкова.
– Простите, Эльвира Марковна, но у меня сейчас очень мало времени. Поэтому если возможно, то…
– Да-да, я понимаю, служба и все такое! Вы не забыли про свое обещание?
– Не успела, – потихоньку накаляясь, проговорила Марьяна. Терпение было на исходе, и хватит ли этих жалких остатков, чтобы слушать Эльвирину болтовню, ожидая, когда та выложит некую важную новость, большой вопрос. – Я непременно организую для вас экскурсию, дорогая Эльвира. Вы помогли следствию, а это, поверьте, ценить я умею.
– Да? Помогла все-таки? – радостно переспросила собеседница. – Тогда я вам вот еще что скажу. Вас интересовали скандалы трехлетней давности на нашей фирме. А свеженький вам не подойдет?
– Боюсь, что нет, – размеренным тоном проговорила Марьяна. – Позвольте, я все же пойду. Дела, знаете ли.
Хамить осведомительнице не хотелось.
– Ну что вы! Это замечательный скандал, высшей пробы, с НПО «Космонавтика» связан. Точнее, с одним небольшим предприятием, которое на него работает по аутсорсингу. Вам известно, что такое аутсорсинг?
Услышав про «космонавтику», Марианна передумала торопиться.
– А какое отношение высокие технологии имеют к вашей фирме? Если я не ошибаюсь, вы занимаетесь поставками оргтехники различным компаниям и частным лицам. При чем же тогда…
– Так о чем я вам и толкую! – перебила ее Эльвира. – Скандал случился не у нас! А в филиале! Вчера произошел, а узнали мы с девчонками только сегодня. Говорят, там такой шмон был, закачаешься! Извините, обыск, я хотела сказать. Искали и нашли. Вы в курсе, что филиалы нашей фирмы специализируются не на поставках, а на ремонте? Представляете, тамошние умельцы втихаря и нелегально расширили ассортимент услуг. Наловчились модернизировать обычные роутеры, за большие деньги, между прочим, а использовали для этой цели какой-то инновационный генератор. Я не поняла, что это такое, но мне сказала Маша Тихомирова, ихняя приемщица, что эти сувенирчики для мастеров доставал наш уборщик через свою тещу. Нет, вы представляете, что за охрана в той шарашке? Тетка в течение нескольких лет хитила безнаказанно дорогущие расходники, а поймали ее только вчера. Или позавчера, это неважно. Она, видно, обнаглела, уверилась в безнаказанности, вот и случилась осечка. Теперь срок дадут им вместе с зятем. Мне сказали, что дело передали в самые высшие структуры. Может, и к вам попадет. Ну как, хорошая новость?
– Это какой же филиал? Который на Проектируемом проезде?
– Ну а я о чем! Именно тот, где Сухов работал перед увольнением.
– Сушков, – машинально поправила ее Марианна. – А кто именно на обыск приезжал, не доложила Маша Тихомирова? Фамилию или, может, звание она запомнила?
– Она не запомнила. Она записала. Хотите узнать?
Марианна хотела.
– Одни мы с тобой остались, Адольфушка. Одни-одинешеньки. Вот, возьми вкусненькое, – склонившись над пятидесятилитровым акватеррариумом, умильно сюсюкал старик Ягин, сжимая большим и указательным пальцами лакомство для питомца. – Ай! Не шали, разбойник, аккуратненько бери. И так все пальцы покусаны. Разоришь меня на лейкопластыре. Кушай, кушай, вот еще бери. Тебе сердечки ведь нравятся. Регинка много купила, да ведь любой запас кончается. Придется нам теперь самим узнавать, где свежий потрох продают. Спросить-то я у нее так и не собрался. Вроде ни к чему было. Кажись, к ресторану ходила, у официанта какого-то брала. Но можно ведь и в магазине покупать, замороженный, ты ведь не закапризничаешь?
Трионикс, неуклюже, но целеустремленно взобравшись на крышу каменного грота, высящегося над гладью его личного водоема, вытягивал шею и забавно морщил рыльце. Примерившись, разевал ротик, обнажая клюв с острыми, как лезвие ножа, кромками, выхватывал у хозяина корм, заглатывал, почти не жуя.
– Я тебе рыбки завтра принесу, дружочек. Попрошу местных обалдуев, они на нашем пруду мальков наловят. Я им денежек на пойло, а они мне – мальков. Живой корм моему дружочку полезен. Без живого корма Адольфушке нельзя. Ничего, продержимся, пока не обвыкнем. Конечно, обвыкнем, куда деваться-то.
Был ли у него выбор, когда он уразумел, что сделался заложником трепливого бабьего языка?
А пообещала бы Регинка, что никогда, никому и ни при каких обстоятельствах не выдаст дядечкину тайну, ее клятва изменила бы хоть что-то в потрясшей его катастрофе?
Нет. Все осталось бы так же поругано и разрушено.
Реальность, в которой он существовал и вершил, всколыхнулась, теряя четкие очертания, и грозила раствориться в небытии иной действительности, столь ненавидимой им.
А значит, нужно восстановить утраченное равновесие. Ни одна живая душа не должна сомневаться в его могуществе, бесспорном, личном, без техногенных протезов и вспомогательных средств.
Мало заставить племянницу замолчать. Нужно вымарать из ее памяти украденное тайное знание. Навсегда, навеки.
Выждав пару часов, он позвонил ей в третий раз, но уже со своего мобильника и сидя в своем кресле. Ее номер не отозвался. Ягин набрал номер салона, ему ответили, что Регину Сутаж отвезли в больницу, а в какую – не знают.
Он тут же принялся названивать в справочную службу «Скорой помощи». Дозвонившись, узнал, куда бригада медиков доставила пациентку в тяжелом состоянии по вызову из салона «ЭстетикаПрим».