Алекс Аниэл

Resident Evil. Обитель зла игровой индустрии

© Бочаров М.В., перевод на русский язык, 2022

© Галиуллина А., иллюстрация на обложке, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Предисловие

На черном фоне эффектно выделяется открывающаяся дверь. Вы когда-нибудь задумывались о том, сколько раз вам встречалась таинственная дверь, окутанная тенями? Дверь, за которой скрывается неуверенность, неизвестность и зачастую ужас. Сможете ли вы выжить?

Помню, как впервые погрузился в эстетику сурвайвал-хорроров в стиле Resident Evil. Я учился в старших классах школы и зашел в местный игровой магазин, чтобы купить игру и гайд с ее прохождением. Я рос избалованным ребенком, родители поддерживали мое увлечение геймингом, когда я хорошо себя вел. Об игре я знал только то, что писали в журналах, но я свято верил в Capcom. Я обожал файтинги и знал эту компанию в основном благодаря Street Fighter и потрясающей аркадной игре Final Fight, но 3D-страшилка на новой консоли PlayStation? Тогда еще никто не называл жанр «сурвайвал-хоррором». Это была эпоха открытий.

Такое не забывается. Игра прочно засела в моей голове. С ее прохождением связаны многие воспоминания детства, помню все, как будто это было вчера, – настолько сильное влияние на меня оказали Крис, Джилл и инцидент в горах Арклей. Помню, как обсуждал грядущую хоррор-игру Capcom со своими друзьями-геймерами на уроках рисования. Все относились к ней скептически, потому что никто ранее ни во что подобное не играл.

Все изменилось через несколько недель, когда нам наконец довелось поиграть. Ужас и страх стали частью нашей игровой ДНК. Раньше мы с подобным не сталкивались. Однажды утром перед школой я показал старшей сестре начальную сцену, где вы встречаете первого зомби. Сестра закричала, сжалась от страха, и какое-то время ей снились кошмары. В ту игровую эпоху все казалось новым. Новые игры проложили путь к интересному будущему и подарили мне навыки, которые пригодились в моей игровой жизни, – как ни странно, прослеживается аналогия с жизнью реальной. Поясню: откуда мне, маленькому ребенку, было знать, что для этой игры нужна карта памяти? Для файтингов или Ridge Racer никакая карта не требовалась, но спустя шесть часов игры в Resident Evil я умер в подземной лаборатории, и мне пришлось начать все заново. Какой я мог извлечь из этого урок? Планируй все заранее.

Впечатления и переживания – самое важное. Именно в ту великую игровую эпоху я решил, что хочу работать в индустрии видеоигр и быть частью того, что мне нравится. Я никогда не оглядывался назад. За прошедшие годы мне посчастливилось познакомиться с Алексом Аниэлом, также известным на форумах под ником cvxfreak, и в конце концов мы с ним встретились лично на одном из игровых мероприятий, что проводятся в разных уголках мира. Помню, как мы обменивались идеями и обсуждали индустрию в самых неожиданных для этого местах. Мы говорили про новые и старые игры, сидя в VIP-зоне Capcom на E3 2017. Я всегда знал, что Алекс большой поклонник и коллекционер Resident Evil. Мне кажется, что его страсть по отношению к серии передалась и мне. Почти как вирус.

Меня больше не пугают видеоигры. Меня скорее пугает, что у меня не останется времени наслаждаться ими. Я пишу эти строки всего за несколько недель до того, как Capcom выпустит переосмысление Resident Evil 2 для нового поколения геймеров.

Как только исчезнет загрузочный экран с одной лишь дверью в темноте, вы поймете, что эти самые двери ведут к безграничному потенциалу и возможностям в будущем. Да здравствует Resident Evil.



Марк Хулио[1]

Январь 2019

Введение

До сих пор помню волнение, которое испытал ближе к концу одного из зимних деньков 2015 года. Я приехал в область залива Сан-Франциско на ежегодную конференцию разработчиков игр (GDC), куда представители игровой индустрии устремляются в поисках новых знаний: от инсайдерской информации о передовых технологиях и продуктах до поисков новых деловых партнеров. Я работаю в индустрии видеоигр, и к 2015 году занимался таким паломничеством уже пять лет. Сейчас я живу в Токио, но родился и вырос в области залива Сан-Франциско, там и осталась моя семья. GDC всегда воспринималась как возвращение домой, сопряженное с радостями и стрессом рабочего процесса.

В тот день в начале марта, перед тем как поехать в центр Сан-Франциско на GDC, мне нужно было выполнить особую миссию – посетить американский офис компании Capcom. Capcom – разработчик и издатель видеоигр и других развлекательных продуктов, включая франшизу Resident Evil, известную в Японии как Biohazard. Формально большая часть работы проходила в Осаке, а не в американском филиале, но посещение компании, создавшей эту культовую серию, для меня все равно оставалось волнительным.

Я родился в 1987 году и любил видеоигры всю свою жизнь, как и мои ровесники. Подростком я обнаружил, что многие из моих любимых игр сделали в Японии. Это повлияло на мое решение изучать японский язык при поступлении в один из американских университетов в 2005 году. Через два года я переехал в Токио. В начале нулевых я публиковал в сети бесплатные прохождения игр серии Resident Evil. Это были мои первые работы в индустрии. В конце 2010 года, незадолго до окончания магистерской программы в Токио, я прошел стажировку в компании 8–4, занимавшейся локализацией игр. Там я увидел, как различные компании в индустрии трудятся сообща, чтобы игры были доступны аудитории по всему миру. В апреле следующего года я присоединился к компании-разработчику, где два года работал над локализацией и продакшеном. В январе 2014 года я вместе со своим лучшим другом Мохаммедом Тахером основал Brave Wave Productions, чтобы помочь ему в достижении намеченной цели – свести японских композиторов музыки из ретро-игр с поклонниками по всему миру.

Все это время я оставался фанатом Resident Evil. За минувшие годы я поиграл во все игры серии и много общался с огромным сообществом ее поклонников в социальных сетях. Возможно, теперь вы представляете, как сильно я волновался, когда вошел в офис Capcom USA в Сан-Матео. Это был дом Resident Evil, и меня впервые там ждали. Если бы мне выпал шанс сказать тринадцатилетнему себе, что такое однажды случится, уверен, маленький я сошел бы с ума от счастья.

Спустя два года после того знаменательного дня я снова в Сан-Франциско на GDC. Прошел всего месяц с момента выпуска Resident Evil 7: Biohazard – одной из моих любимых игр, которую к тому же прекрасно приняли критики, и потому Capcom Japan отправила нескольких членов команды Resident Evil 7 пообщаться о процессе разработки игры. Режиссер Коси Наканиси рассказывал о том, как трудно было выбрать новое направление серии после критики, которой подверглась Resident Evil 6. Мне стало интересно, за каждой ли частью Resident Evil стояла столь увлекательная история разработки?

После мероприятия я поговорил на японском с Наканиси и остальными членами команды, поздравив их с успехом. Оставаясь фанатом, я чувствовал связь с ними и искренне верю, что Наканиси с командой ощущал такую же связь со мной. Подавляющее большинство посетителей GDC не говорят на японском, и только один из сотрудников Capcom знал английский, поэтому такой разговор был единственной возможностью разработчиков напрямую пообщаться с фанатом Resident Evil с Запада без помощи переводчика. Мы разговаривали в окружении типичной для GDC толпы, но никто из людей вокруг не понимал, о чем мы беседуем. В тот момент я очень гордился тем, что мне довелось с ними пообщаться. Вряд ли такое удастся еще какому-нибудь фанату Resident Evil с Запада.

Японские игровые компании не всегда могли похвастаться приветливостью. В 1980-е на заре игровой индустрии Capcom и некоторые ее конкуренты так сильно скрытничали, что в титрах игр использовались псевдонимы, чтобы предотвратить агрессивное переманивание талантливых сотрудников. По прошествии тридцати лет Capcom превратилась в крупную международную компанию. Она перестала быть скрытной и ценила свое прошлое, глядя при этом в будущее. Помимо редких ситуаций вроде той, что произошла на GDC, байки разработчиков о Resident Evil 7: Biohazard либо остаются в Японии и о них знают только японцы, либо рассказываются в отрыве от предшествующих событий.

Именно после разговоров на GDC я и решил написать эту книгу. Моя страсть к Resident Evil в сочетании со знанием двух языков, связями в индустрии, опытом исследований, чистой удачей, тяжелым трудом и непоколебимой любовью к играм побудили меня почти десять лет собирать инсайдерскую информацию, с которой вы познакомитесь на страницах этого издания. У серии Resident Evil есть известный своей запутанностью лор и вселенная, полная персонажей и сюжетных линий. Все это покоряло фанатов от игры к игре, и все же лично мне истории людей, стоящих за разработкой, кажутся более интригующими. Эти нерассказанные истории наконец-то стали известны (многие – впервые) благодаря эксклюзивным интервью с ключевыми сотрудниками, работавшими над серией Resident Evil, в том числе с ее отцом-основателем Синдзи Миками. В ходе долгих и подробных бесед я попросил всех причастных рассказать об их личном опыте, что позволило мне собрать все рассказы в одно всеобъемлющее произведение. Для меня было честью поговорить с этими талантливыми творцами, а теперь с их историями ознакомитесь и вы.

«Вы собираетесь войти в мир ужасов. Удачи в нем выжить!»[2]

1

Истоки сурвайвал-хоррора

Токуро Фудзивара и экшен-игры от Capcom

В начале 1996 года Capcom уже считалась известной компанией, за плечами которой было 13 лет разработки экшенов высочайшего качества. В индустрии с относительно небольшим количеством крупных игроков Capcom позиционировала себя компанией-разработчиком экшен-игр с собственным уникальным подходом к их производству. В мире игр, да и в остальной поп-культуре бренд Capcom получил широкое признание. Компания выпустила множество популярных аркадных и консольных игр: от Bionic Commando и UN Squadron до Ghosts \'n Goblins, Mega Man и Street Fighter II. Компания даже сотрудничала с Disney в процессе создания игр по мотивам мультсериала «Утиные истории» (DuckTales) для NES (Nintendo Entertainment System) и мультфильма «Аладдин» (Disney’s Aladdin) для Super NES. В этих играх большое внимание уделялось экшену и битвам в целом. Я использую термин «экшен», как это обычно делают японские разработчики: имея в виду сильный акцент на боевых действиях и небольшой – на исследовании игрового мира. С точки зрения жанра Street Fighter II – это файтинг, в то время как Mega Man и Ghosts \'n Goblins – платформеры, но в основе всех трех игр находятся сражения с противниками.

Тонко отточенный дизайн делает игры Capcom уникальными. Как правило, пройти их не так уж и просто. И хотя экшен является основой геймплея, способности главных героев зачастую намеренно ограничивают, чтобы добавить сложности. У компании Nintendo, к примеру, иной подход – ее игры обычно ориентированы на более глубокое исследование мира, а у персонажей есть масса способностей.

Как же в итоге основанная в 1983 году Capcom стала компанией по созданию экшен-игр? Важную роль в формировании ее стиля сыграло несколько человек, но один из них заслуживает особого внимания: Токуро Фудзивара. Фудзивара родом из японского региона Кансай, окончил колледж дизайна в Осаке в 1982 году и сначала присоединился к Konami, которая тогда базировалась недалеко от Осаки. Там он год проработал гейм-дизайнером аркадной игры Pooyan. Работа в Konami оказалась недолгой, потому что в 1983 году приятель устроил Фудзивару в Capcom, еще одну игровую компанию из Осаки. Фудзивара согласился. Он присоединился к команде одновременно с Ёсики Окамото, другой звездой Capcom того времени. Они вместе с тремя другими людьми в итоге сформировали первую официальную команду разработчиков игр Capcom, заложив фундамент бренда, который стоит и поныне.

Фудзивара руководил разработкой нескольких игр Capcom в середине 1980-х. Самой примечательной в тот период стал ранее упомянутый аркадный платформер 1985 года Ghosts \'n Goblins (известный в Японии как Makaimura). Действие игры происходит в средневековом фэнтезийном мире, населенном монстрами из различных мифов: демонами, зомби, призраками, магами, летучими мышами. Игроки управляли рыцарем по имени Артур (нет, не королем Артуром) и отправлялись в Мир Демонов, чтобы спасти принцессу Прин Прин. По описанию похоже на игры серии Super Mario, вот только Ghosts \'n Goblins отличается от них агрессивными врагами, высокой уязвимостью Артура и сложными препятствиями на всех уровнях. «Мы сосредоточились на нашем собственном стиле игры, потому что Capcom ставила целью предложить нечто уникальное», – объясняет Фудзивара. Большинство уровней в Super Mario Bros. можно пройти, не убив ни одного врага, если правильно управлять Марио. В Ghosts \'n Goblins экшен сам по себе был частью геймплея: если игрок не убивает врага, то враг убивает игрока. Пусть Артур и рыцарь, он все равно очень уязвим и может умереть после двух ударов, как Марио[3]. Артур тоже способен прыгать, но не может менять направление движения в воздухе, как это делает Марио. По словам Фудзивары, такое решение приняли осознанно. «Еще в восьмидесятые годы мы усложняли игры, потому что хотели, чтобы игроки проводили за игрой больше времени и чтобы в конце концов победа ощущалась как достижение. Нам нужно было сделать аркадную версию трудной, чтобы азартные игроки приносили прибыль аркадным залам». Ghosts \'n Goblins печально известна тем, что заставляла игроков дважды пройти игру для того, чтобы увидеть финал. Джереми Пэриш из подкаста Retronauts однажды в шутку назвал Фудзивару «самым злобным человеком на свете».

Дом, милый дом: первый хоррор от Capcom

К концу 1980-х Capcom уже была известна как издатель отличных экшенов, но компании хотелось внести разнообразие в свой каталог и разработать игры, которые продавались бы еще лучше. Capcom сотрудничала с другими компаниями в сфере развлечений, что позволило ей продолжать выпускать успешные релизы, но уже с использованием интеллектуальной собственности и маркетинговых возможностей партнера. Самым известным плодом такого сотрудничества стала DuckTales для NES – платформер 1989 года, основанный на популярном американском мультсериале. Разработанная Фудзиварой игра хорошо продавалась и по сей день считается одной из лучших игр на консоли. Однако это была не единственная игра по лицензии, выпущенная Capcom в тот период. В том же 1989 году Capcom представила публике игру Sweet Home на Famicom (японская версия NES), основанную на одноименном японском фильме ужасов известного режиссера Киёси Куросавы.

Возглавивший разработку Фудзивара использовал сюжет, персонажей и сеттинг из фильма Куросавы.

Действие игры происходит в Японии. Небольшая съемочная группа исследует огромный особняк, когда-то принадлежавший художнику Итиро Мамии. Герои хотят раздобыть дорогостоящие старинные фрески, которые художник оставил в доме. На месте команда встречается с призраком леди Мамии, жены Итиро. Цель игры – сбежать из особняка и пережить столкновения с призраком и другими демонами. В особняке полным-полно монстров, запертых комнат, скрытых проходов и смертельных ловушек. Игроки управляют одним из пяти персонажей и объединяются с напарником[4], чтобы исследовать дом. Если читать разбросанные по локациям записки, можно узнать тайну, окутавшую семью Мамии. Дотошный менеджмент инвентаря – еще один ключевой элемент геймплея. В отличие от предыдущих игр Capcom, Sweet Home – ролевая игра (RPG) со случайными стычками, ведущими к сражениям от первого лица с призраками и другими монстрами. Подобное игроки могли видеть в Dragon Quest от Enix. В Sweet Home также есть моменты, которые создатель серии Shenmue Ю Судзуки в будущем назовет QTE – игровая механика, требующая от игроков нажатия определенной кнопки в течение очень короткого промежутка времени, чтобы избежать смертельной ловушки.

Еще до того, как возникла идея видеоигры по Sweet Home, Фудзивара считал, что хоррор может стать и видеоигровым жанром. Полученная Capcom лицензия позволила осуществить задумку. Фудзивара подчеркивает, что, несмотря на элементы ролевой игры, Sweet Home – это прежде всего хоррор, а появившаяся позже серия игр Breath of Fire – полноценный ролевой дебют Capcom. «Я создал серию Breath of Fire, потому что хотел, чтобы Capcom выпускала не только экшен-игры, но и давала шанс другим жанрам, в том числе RPG. Sweet Home появилась раньше, но я считаю ее хоррором, а не ролевой игрой», – поясняет Фудзивара.

Я СОЗДАЛ СЕРИЮ BREATH OF FIRE, ПОТОМУ ЧТО ХОТЕЛ, ЧТОБЫ CAPCOM ВЫПУСКАЛА НЕ ТОЛЬКО ЭКШЕНИГРЫ, НО И ДАВАЛА ШАНС ДРУГИМ ЖАНРАМ, В ТОМ ЧИСЛЕ RPG. SWEET HOME ПОЯВИЛАСЬ РАНЬШЕ, НО Я СЧИТАЮ ЕЕ ХОРРОРОМ, А НЕ РОЛЕВОЙ ИГРОЙ.


8-битная 2D-консоль Fami-com не умела воспроизводить реалистичную графику, поэтому команда Фудзивары столкнулась с ограничениями при попытке создать хоррор-игру с убедительным визуальным и звуковым рядом. Несмотря на это, Capcom выделила для Sweet Home большой бюджет: разработка заняла около двух лет. Обычно на создание игр той эпохи требовалось куда меньше времени – на другие проекты Capcom уходило всего три месяца. Графика в игре была отличной для 8-битной консоли, но пикселями геймеров не напугаешь. И хотя чиптюновый[5] саундтрек от композитора Дзюнко Тамии звучал достаточно меланхолично, мог похвастаться интересными композициями и в целом хорошо сочетался с геймплеем, он не страшил зрителей подобно звуковому ряду в настоящем фильме ужасов.

Бренд Sweet Home не снискал коммерческого успеха ни в игровой, ни в киноиндустрии. Фильм не стал блокбастером в японских кинотеатрах, а игра Capcom не могла похвастаться хорошими продажами в отличие от Ghosts \'n Goblins, Mega Man 2 или Bionic Commando. Игра так и не появилась на прилавках за пределами Японии из-за региональных лицензионных ограничений, лишивших Capcom возможности заработать дополнительные деньги на продаже Sweet Home за рубежом. Сам фильм в итоге выпустили на кассетах, но по состоянию на 2019 год ни у кого нет в планах переиздавать ленту на диске или в цифровом виде. Из-за лицензирования игру постигла та же участь – никаких переизданий ни на одной из платформ ни в каком виде. Однако, несмотря на относительную популярность игры, Фудзивара считает Sweet Home примером личного успеха и продуктом, которым он особенно гордится. «Думаю, с учетом всех обстоятельств, вышло неплохо».

Из-за интересной истории разработки, уникальных особенностей и релиза только на территории Японии, ретрогеймеры часто дают Sweet Home шанс, считая ее важной частью истории видеоигр. Я спросил Фудзивару, не хочет ли он, чтобы Sweet Home вернулась. «Было бы здорово, правда?» – говорит он с ностальгической улыбкой на лице.

В каком-то смысле Sweet Home вернулась еще 22 марта 1996 года. Именно тогда Capcom вновь попыталась сделать хоррор-игру, которая получила название Resident Evil.

Появление Синдзи Миками: начало разработки Resident Evil

После выпуска Sweet Home Capcom начала постепенно отдаляться от 8-битных видеоигр. Уже в восьмидесятые аркадные игры снискали большую популярность, а в 1991 году и вовсе случился настоящий бум из-за беспрецедентного успеха Street Fighter II. Разработанный Ёсики Окамото файтинг резко изменил имидж Capcom. Для многих юных геймеров в начале 1990-х слово Capcom во многом ассоциировалось с брендом Street Fighter.

Capcom продолжала развивать бизнес по разработке консольных игр. NES к началу 1990-х годов сохраняла популярность, но индустрия продолжала расти технологически и демографически вместе с аудиторией – видеоигры все шире распространялись за пределами Японии и США. В октябре 1988 года Sega выпустила 16-битную Genesis (также известную как Mega Drive в большинстве других стран). У Nintendo появился сильный конкурент, и в ответ компания разработала собственную 16-битную консоль – Super NES. Фудзивара, будучи главным в консольном подразделении Capcom, видел в эпохе 16-битных игр возможность выдавать продукт с более качественной графикой, звуком и геймплеем. После Sweet Home он поработал над несколькими играми для NES и Super NES: с Mega Man 3 по Mega Man 7, серией Breath of Fire, Demon’s Crest и Super Ghouls \'n Ghosts. Он также курировал производство совместных с Disney проектов вроде Disney’s Aladdin.

Фудзивара видел большой потенциал в 16-битных играх, но никогда не забывал про амбициозную задачу воссоздать свое первоначальное видение Sweet Home и изобрести жанр хоррор-игр. Capcom не могла повторно использовать интеллектуальную собственность Sweet Home, поскольку та принадлежала другой компании. Фудзивара постоянно искал возможность сделать еще одну хоррор-игру. Несмотря на техническое превосходство над NES, 16-битные консоли все еще затачивались под 2D-игры и не могли в полной мере передавать атмосферу ужаса. «NES не позволяла нам сделать то, чего мы хотели от хоррор-игры, – признает Фудзивара. – Новые консоли вроде Super Famicom были лучше, но ненамного». В 1993 году Фудзиваре наконец предоставился шанс. В том году 3D-графика становилась все популярнее на территории Японии благодаря таким играм, как Star Fox от Nintendo. Внутри картриджа этого рельсового шутера для Super NES находился специальный чип, позволяющий консоли отображать полигональные модели – более сложную графику, нежели пиксели, используемые в 2D-играх. Еще одной примечательной игрой была Virtua Fighter от Sega – соревновательный файтинг с полигональной графикой, выход которого стал возможен благодаря техническому совершенствованию аркадных автоматов.

Еще более значимым игроком на игровом рынке стала Sony, японская компания по производству электроники. После неудачного сотрудничества с Nintendo в деле разработки привода CD-ROM для Super NES Sony решила пойти войной против Nintendo и Sega, выпустив 32-бит-ную дисковую игровую консоль PlayStation. Консоль от Sony была способна отображать трехмерную графику и поддерживала формат CD, что позволяло разработчикам создавать больше контента в играх за счет большей емкости дисков и маленьких производственных затрат. Данные 16-битных игр хранились на дорогостоящих картриджах малой емкости. Такой формат не подходил для большой и кинематографичной игры. Благодаря продвинутым возможностям консоли и наличию CD-ROM Фудзивара осознал, что именно PlayStation наконец-то сможет дать жизнь жанру хоррор-игр. Вот он, долгожданный шанс, и Фудзивара начал ковать, пока горячо.



Синдзи Миками



Игровая индустрия продолжала развиваться, как и сама Capcom, поэтому не обошлось и без перемен внутри компании. Присоединившиеся к Capcom еще в 1980-х создатель Mega Man Акира Китамура и композиторы Манами Мацумаэ с Такаси Татэиси покинули ее к 1990 году. Однако Capcom не испытывала недостатка в талантливых сотрудниках. В 1990 году к компании присоединился двадцатичетырехлетний дизайнер Синдзи Миками, родившийся в Ямагути, на юго-западе Японии. Фудзивара, в обязанности которого входило развитие новых сотрудников, поручил начинающему Миками несколько проектов, включая игры по лицензии: Goof Troop и Disney’s Aladdin. Оба совместных проекта с Disney заслужили хвалебные отзывы критиков и стали коммерчески успешными, особенно последний.

В 1993 году Фудзивара перестал лично руководить разработкой игр и возложил эту обязанность на молодых авторов, чтобы дать им возможность профессионально расти. Он был особенно впечатлен трудолюбием Миками и его навыками гейм-дизайнера, проявившимися в играх Disney, поэтому обратился к подчиненному с предложением возглавить разработку хоррор-игры в стиле Sweet Home. В интервью 2016 года игровому сайту GameSpot Миками так описывал свою встречу с руководителем: «Дело было в студии Capcom в Осаке. Мой тогдашний босс Токуро Фудзивара пригласил меня пообщаться. Он рассказал, что хочет выпустить хоррор, используя наработки Sweet Home […] Я был большим поклонником Sweet Home и сильно уважал Фудзивару, поэтому крайне заинтересовался проектом с самого начала». Фудзивара объясняет свой выбор тем, что «Миками моментально проявил себя как талантливый человек. Я понял это, наблюдая за его работой над играми для Super NES. Поэтому я и выбрал его для работы над Resident Evil». Восторженный Миками принял предложение и под руководством Фудзивары приступил к работе над новой хоррор-игрой.

Пришествие сурвайвал-хоррора: к ак устроена Resident Rvil

Оригинальная Resident Evil 1996 года запомнилась геймерам как уникальная для своего времени игра. В рамках брендирования Capcom придумала термин «сурвайвал-хоррор» для названия жанра, чтобы подчеркнуть, что суть игры заключалась не только в борьбе за жизнь, но и в страхе, неуверенности и напряжении. Resident Evil сочетала в себе как выживание, так и хоррор, что позволило названию «сурвайвал-хоррор» стать общеупотребительным.

Сюжет Resident Evil начинается с того, что члены полицейской команды «Альфа» из подразделения S.T.A.R.S. (Отряд особого реагирования и спасения) направляются к последним известным координатам своих коллег из команды «Браво». Коллеги пропали без вести во время расследования ужасных убийств в лесу близ Раккун-Сити. Вскоре команда «Альфа» выясняет причину жестоких расправ: это работа зомби, созданных злой фармацевтической корпорацией, чей штаб находится в лаборатории под поместьем Спенсера – большим и загадочным особняком. Поместье стоит в одном из лесов Среднего Запада США, на окраине вымышленного города Раккун-Сити.

Можно считать, что в Resident Evil представили рудиментарную версию того, что сейчас геймеры называют «открытым миром». Несмотря на загрузки с анимированными дверями, в игре нашлось место множеству реалистично связанных друг с другом комнат и коридоров. Здесь вы не найдете волшебных зеленых труб, которые телепортируют вашего персонажа на другой конец мира за две секунды. Единственным исключением из этого правила можно назвать ящики для предметов. Из-за того, что персонажам позволено носить только шесть (или восемь) предметов одновременно, ненужные в данный момент вещи необходимо складывать в расставленные по всему поместью ящики. Они магически связаны друг с другом: процесс извлечения из них предметов – единственный элемент игры, который нарушает пространственно-временной континуум вселенной.

Устройство Resident Evil сильно отличается от ранних 2D-игр Capcom вроде Mega Man с ее совершенно не связанными друг с другом зонами или Street Fighter II, арены которой объединяет только карта мира, с которой игроки напрямую не взаимодействуют. В Resident Evil для перемещения по игровой карте игроки должны открывать двери, что часто сопряжено с решением головоломок или поиском необычных предметов вроде гербов с выгравированными на них животными или погодными символами. За такими дверями игроков могут ждать новые предметы и оружие, приближающие игрока к финалу.

Мир Resident Evil стал возможен благодаря трехмерному геймплею и графическому движку. Изначально команда разработчиков задумывала игру с видом от первого лица, но для этого требовалось больше полигонов и вычислительной мощности, чем программисты могли извлечь из PlayStation на раннем этапе жизненного цикла консоли. Вместо этого разработчики добились реалистичной графики, используя умное сочетание полигональных моделей персонажей и заранее отрисованных (пререндеренных) фонов. Персонажи – обычные люди, блуждающие по комнатам, в которых можно найти обычные предметы вроде пишущих машинок, кухонных столов, книжных полок, ключей, ванн, дневников с подсказками и так далее. Эти объекты больше не представляют собой пиксельный рендер, как это бывало на консолях прошлого поколения. Многие люди на момент выхода Resident Evil считали ее графику шедевральной в сравнении с другими играми PlayStation. Конечно, картинка не могла сравниться по качеству с мультфильмом «История игрушек», но игра все равно воспринималась как технический прорыв. Преимуществом заранее отрисованных фонов стала повышенная детализация визуальных эффектов, более плавная частота кадров и клаустрофобные, но атмосферные ракурсы камеры, позволяющие игрокам наблюдать за происходящим. Только разделение комнат непропускаемыми анимациями с пятисекундными загрузками мешает Resident Evil считаться полноправной игрой с открытым миром. Это сознательное дизайнерское решение команды разработчиков с учетом ограниченных возможностей системной памяти PlayStation. Консоль могла отображать только одну качественно отрисованную комнату за раз.

Вражеские персонажи игры вносят большой смысл в название жанра «сурвайвал-хоррор». Существование ставших визитной карточкой серии зомби оправдано загадочным Т-вирусом, созданным таинственной корпорацией «Амбрелла». Разумеется, использование зомби не считалось чем-то уникальным: к 1996 году они уже приобрели всемирную известность за счет таких фильмов, как «Ночь живых мертвецов» Джорджа Ромеро. В Resident Evil концепция зомби эволюционировала, потому что зрители встретились с нежитью, впервые вышедшей за рамки костюмов на Хэллоуин и кино, где нельзя было повлиять на сюжет. Игра впервые дарила возможность напрямую столкнуться с зомби[6]. Геймеры сражались с ними с помощью огнестрельного оружия или боевых ножей, в то время как зомби, в свою очередь, могли укусить персонажа в ответ и даже убить его, нанеся определенное количество урона. Зрителям больше не нужно было сидеть сложа руки и смотреть, как действие разворачивается само по себе. Теперь они напрямую управляли своими действиями и судьбой персонажей.

Игрокам приходится столкнуться не только с зомби. В начале действа есть момент, когда два цербера (зомбированные псы, названные в честь собаки Аида из греческой мифологии) без какого-либо предупреждения нападают на героя через окно. Эта сцена стала одной из самых запоминающихся в истории игр. Скорее всего, именно этот момент игроки вспоминают первым делом, и причиной тому его внезапность. Как только появляются церберы, музыка меняется на безумную перкуссионную композицию, которая поднимает напряжение до невыносимого уровня. Однако в качестве врагов церберы не представляют большой опасности, потому что не могут нанести много урона. В отличие от зомби, целиться в собак труднее, но для их убийства требуется меньше пуль, поэтому столкновения с ними можно считать скорее небольшой неприятностью, чем серьезной проблемой, если, конечно, игрок сможет восстановить самообладание после столь неожиданного появления.

Другое дело – охотники, которые появляются в середине игры. Эти горбатые рептилии с зеленой кожей оснащены острыми когтями на руках и ногах, что делает их быстрее и опаснее зомби, поскольку они могут обезглавить игроков разрушительной атакой в прыжке в моменты, когда персонаж предельно уязвим. Первое появление охотника – еще одна знаковая сцена, поскольку существо появляется в CGI-ролике. Когда игрок входит в ранее посещенную комнату во втором акте игры, в ролике с видом от первого лица показывают бегущее к протагонисту проворное и явно смертоносное существо. Игроки понятия не имеют, с чем столкнулись, но после заставки к ним возвращается управление, а в комнате оказывается сам охотник. У игроков есть считаные секунды, чтобы справиться с новой угрозой. Чтобы выжить, необходимо выбрать мощное оружие вроде дробовика.

Каждый из врагов делает все возможное, чтобы у игрока не пропала мотивация сражаться за свою жизнь в ужасном кошмаре, независимо от того, насколько велики шансы на успех. Судьба персонажа полностью зависит от игрока, поэтому необходимо грамотно распределять ресурсы, оценивать ситуации и применять нужные навыки, чтобы пройти игру целиком. Именно это ключевое различие между видеоигрой и кино побудило Миками выбрать зомби в качестве основных антагонистов игры. В интервью NowGamer он рассказывал, как ему жаль, что персонажи «Рассвета мертвецов» никогда не смогут избежать придуманной сценаристами участи, как бы того ни хотела публика. Такое положение дел он и хотел изменить с помощью Resident Evil.

Тем не менее несколько иронично описывать Resident Evil как игру, которая позволяет игрокам «управлять» происходящим, учитывая так называемое неудобное танковое управление. Его на протяжении многих лет критиковали за чрезмерную сложность и низкий уровень интуитивности. С этим трудно спорить – вы управляете персонажем топорно, словно водите танк. На японском языке танковое управление называют rajikon-sousa, где слово rajikon происходит от сочетания английских слов radio и controls. Речь идет об игрушечном гоночном автомобиле, управляемом с помощью пульта с двумя стиками – один для движения вперед или назад, а другой – для поворота колес в стороны. Такое управление позволяет внутриигровому персонажу двигаться вперед, когда игрок нажимает кнопку «вверх» на геймпаде, и пятиться, когда он нажимает «вниз», независимо от того, куда обращен взгляд героя. Иной подход к управлению реализован в Super Mario 64, другой игре 1996 года: «вверх» всегда заставляет Марио двигаться вперед, а «вниз» разворачивает его и перемещает в противоположную сторону.

Проблемы с управлением в Resident Evil усугубляются заранее отрисованными фонами, из-за которых враги иногда находятся вне поля зрения. Игроки знают, что враги в комнате, потому что слышат их, но видеть их из-за статичных ракурсов камеры не могут. Нападение «невидимых» врагов – неотъемлемая часть классической Resident Evil, даже если такие ситуации кажутся раздражающими. В японской версии эту проблему решили с помощью автоматического наведения оружия: нажатие R1 на геймпаде PlayStation помогало персонажу целиться прямо во врага, позволяя игрокам стрелять увереннее. Однако функцию автоприцеливания удалили из североамериканской версии для повышения сложности, чтобы побудить жителей Северной Америки покупать игру, а не брать ее напрокат. В любом случае японские версии в прокате доступны не были.

Разработчики понимали, что у такого управления есть свои минусы. Когда в конце 1995 года к ним присоединился Ёсики Окамото, чтобы заменить уходящего исполнительного продюсера Токуро Фудзивару, он почти первым делом обратился к Синдзи Миками с вопросом, можно ли определить, какой тип управления больше подойдет для игры – танкоподобный или в реальном времени[7]. Команда разработчиков опробовала обе схемы в предрелизных сборках и пришла к выводу, что танковое управление делало игру более пугающей. «В предварительной сборке управление осуществлялось в реальном времени сродни тому, как это было в Devil May Cry, но игра перестала казаться страшной и сложной, потому что от зомби было слишком легко убежать. В итоге мы сохранили танковое управление», – вспоминает Окамото[8]. Он обсуждал с Миками и другие изменения. Окамото попросил увеличить до трех количество чернильных лент, которые используются на встречающихся в некоторых локациях пишущих машинках. Такие машинки были нужны для сохранения прогресса игрока на карту памяти PlayStation. В мае 1998 года в интервью японскому издательству Micro Design Publishing Окамото пошутил, что без этого изменения «игра оказалась бы посвящена постоянному поиску чернильных лент». Присоединившись к команде, Окамото видел в Resident Evil «дерьмовую игру» [9], которую можно сделать хорошей, если внести несколько изменений. Его советы сыграли решающую роль.

В ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ СБОРКЕ УПРАВЛЕНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЛОСЬ В РЕАЛЬНОМ ВРЕМЕНИ СРОДНИ ТОМУ, КАК ЭТО БЫЛО В DEVIL MAY CRY, НО ИГРА ПЕРЕСТАЛА КАЗАТЬСЯ СТРАШНОЙ И СЛОЖНОЙ, ПОТОМУ ЧТО ОТ ЗОМБИ БЫЛО СЛИШКОМ ЛЕГКО УБЕЖАТЬ. В ИТОГЕ МЫ СОХРАНИЛИ ТАНКОВОЕ УПРАВЛЕНИЕ.


Ёсики Окамото



Несмотря на рекламируемые гейм-дизайнерские инновации, Resident Evil на самом деле не первая хоррор-игра.

Если обратить взор на игры не от Capcom, можно отметить, что на Atari 2600 выходила Mystery House, а на PC – Alone in the Dark. Я могу с уверенностью сказать, что Resident Evil стала первой когда-либо выпущенной игрой в жанре сурвайвал-хоррор благодаря сочетанию реалистичного трехмерного игрового мира, по-настоящему страшных врагов и управления, которое позволяло игрокам противостоять зомби, не делая тех слишком легкими мишенями. Именно благодаря определяющим жанр элементам словосочетание «сурвайвал-хоррор» нашло отклик у всего игрового сообщества и стало нарицательным практически для любой видеоигры с элементами ужаса и страха, хотя фактически использовать его в играх не от Capcom нельзя. Konami называет свою серию Silent Hill «хоррор-адвенчурой», а Koei Tecmo называет Fatal Frame (Project Zero в Европе) «хоррор-экшен-адвенчурой». Но в глазах обычного геймера все они по-прежнему кажутся сурвайвал-хоррорами. И, несмотря на все технические ограничения, реалистичный мир Resident Evil позволяет сурвайвал– и хоррор-элементам настолько эффектно дополнять друг друга, что Alone in the Dark, Clock Tower и Sweet Home остаются далеко позади. В ретроспективе 2010 года от NowGamer Синдзи Миками признал, что «сейчас нельзя назвать Resident Evil красивой игрой». Он также напомнил аудитории, что в то время было «невероятно сложно делать игру для PlayStation». По сегодняшним меркам Resident Evil может казаться морально устаревшей, но влияние, которое Resident Evil оказала на индустрию в те годы, невозможно переоценить.

Джилл-сэндвич: перевод и озвучка Resident Evil

Оригинальная Resident Evil стала бы знаковой уже благодаря сочетанию жанров. А ведь игра еще может похвастаться и набором культовых персонажей, благодаря которым она и заняла прочное место в поп-культуре. Это члены S.T.A.R.S. Крис Редфилд, Джилл Валентайн, Альберт Вескер, Барри Бертон и Ребекка Чемберс. Крис, Джилл, Вескер и Барри – из команды «Альфа», а Ребекка – из «Браво». Этих людей придумал сценарист Кэнъити Ивао, а имена им дал планировщик Хидэки Камия. Персонажи были карикатурами на американских супергероев и злодеев глазами японцев, которые черпали свое представление об американцах в 90-х из средств массовой информации.

Японцы переборщили со своим видением американцев, но каждый из участников S.T.A.R.S. стал культовым и обрел фанатов. Двадцатипятилетний бывший пилот ВВС Крис – крутой парень не без недостатков с доброй душой и острым чувством справедливости. Двадцатитрехлетняя Джилл – сильная, жестокая и независимая героиня, в прошлом член отряда «Дельта», отлично играет на пианино и взламывает замки. У тридцативосьмилетнего Вескера, хладнокровного и загадочного злодея, зачесанные назад волосы, солнцезащитные очки и черная полицейская форма. Ребекка же носит оливково-зеленую медицинскую форму и может похвастаться интеллектом, находчивостью и проницательностью девушки, окончившей колледж в возрасте восемнадцати лет. Детали биографий Криса, Джилл и Ребекки едва ли кажутся правдоподобными (а в случае Джилл так вообще фантастическими, поскольку в «Дельта» брали только мужчин), но персонажам все равно удавалось расположить к себе игроков, ищущих способ убежать от реальности с помощью игр. Многие поклонники Resident Evil считали этих персонажей привлекательными, причем среди косплееров можно встретить моделей, которые в 1996 году еще даже не родились.

У Барри тоже много фанатов, ведь он фаворит многих поклонников первой части. И ему, и Альберту по тридцать восемь лет, они самые старшие из героев. Барри – единственный персонаж, у которого во время событий RE есть дети. Внешне его выделяет внушающая авторитет борода, а сам он играет квази-родительскую роль по отношению к молодым Крису и Джилл. Однако запоминается Барри не внешностью, а тем, что он говорит. Барри снискал дурную славу из-за не самых удачных диалогов в начале игры: не каждому хватит терпения дослушать их до конца, но в большинстве случаев игроки знают как минимум две легендарные реплики Барри. Игру не ругал за плохую актерскую игру только ленивый: персонажи сильно переигрывают. Благодаря Барри игровая поп-культура обогатилась такими цитатами, как «Будет лучше, если ты, мастерица открывания, возьмешь ее» и «Ты чуть не стала Джилл-сэндвичем». Эти фразы смешно звучат (хотя юмор в них не подразумевался), но нельзя отрицать, что написаны они ужасно. Причиной плохих диалогов стали небольшой производственный бюджет, культурные различия и разные приоритеты у команды разработчиков, актеров и тех, кто налаживал между ними контакт.

Синдзи Миками рассказал, почему, по его мнению, озвучка вышла именно такой. Я ужинал с ним в Осаке в январе 2007 года и тогда еще не говорил по-японски. Миками на английском тоже не говорил, поэтому мы с ним общались через общего друга-переводчика. Поскольку мы не могли ничего сказать друг другу напрямую, Миками попытался завязать разговор, с юмором протянув правую руку таким образом, что его рука напоминала пистолет. Затем он посмотрел на меня и сказал по-английски с акцентом: «У меня есть ЭТО!» Он цитировал фразу, произнесенную Барри в начале Resident Evil. Миками объяснил, что диалог намеренно упростили, чтобы его могли понять даже обычные японцы (в игре была только английская озвучка). Многие жители Японии лишь частично понимают английский язык, однако его изучение – обязательный предмет в японских школах. Человек поймет хотя бы часть английской речи, если предложения будут простыми, медленными и четкими.

Прошло более десяти лет с той встречи с Миками. Я переехал в Токио восемь месяцев спустя, в сентябре 2007 года, и живу там по сей день. Теперь я свободно говорю по-японски и, вооружившись словарем на случай, если попадутся новые непонятные слова, могу с комфортом играть в любую Resident Evil на этом языке, будь то японский текст и английская озвучка или полностью японская версия (японская озвучка появилась в играх серии в 2012 году). После десяти лет жизни в Японии и всех грамматических и орфографических ошибок, встреченных мной в английском языке за это время, я начал понимать, что имел в виду Миками. По моему опыту, большинство японцев в крупных городах вроде Токио и Осаки без проблем понимают простые английские фразы из Resident Evil, такие как «Прекрати! Не открывай эту дверь!» и «О нет! Это монстр!» В игре не было более сложных реплик. В 2016 году знание английского языка средним японцем высмеивалось в популярном музыкальном видео «PPAP» японского комика Пикотаро[10]. Его «леопардовый» наряд, простая, но завораживающая хореография и причудливая мимика сами по себе вызывали смех, но основной текст I have a pen, I have an apple высмеивает «японский английский». Разумеется, много японцев свободно владеют английским (намного больше, чем жителей западных стран, хорошо знающих японский), но будем честны, диалоги в Resident Evil не намного сложнее, чем текст «PPAP». Чрезмерно упрощенные диалоги в игре были сознательным выбором Миками, чтобы взятый на запад курс не отпугивал и японскую аудиторию.

Даже с учетом намеренного упрощения диалогов, в локализации присутствует ряд недостатков. Локализация – термин, который относится к продукту, содержание которого намеренно изменено для соответствия другой языковой аудитории. Это не просто перевод с одного языка на другой.

В 1996 году концепция качественной локализации игры и даже сам термин «локализация» были в новинку. Пришедший в Capcom в 1999 году дизайнер Синсаку Охара знал два языка, и он вспоминает, что на момент его трудоустройства в компании не было команды по локализации. «Если сравнивать Resident Evil с предыдущими играми Capcom, мы увидим, что до определенного периода переводить было нечего. Игре достаточно было просто выйти на английском языке без оглядки на качество», – говорит Охара.

Запись озвучки проходила в августе и сентябре 1995 года в Токио. В то время использование полноценных профессиональных студий звукозаписи для видеоигр было редким явлением. Имея ограниченный бюджет и минимум опыта записи озвучки, Capcom (и другие издатели) могла позволить себе нанимать только местных жителей. В Японии проживало немного носителей английского языка, поэтому нанятые актеры не всегда были профессионалами. Среди них попадались учителя английского языка, диджеи, религиозные миссионеры или родственники японцев. В большинстве случаев их настоящий талант не имел значения, если вообще наблюдались хотя бы его зачатки. От них требовалось просто знать английский язык.

О том, почему диалоги в Resident Evil вышли именно такими, поясняли два актера и две актрисы, работавшие над игрой. Линн Харрис озвучивала Ребекку, а также отвечала за кастинг других персонажей. Харрис говорит, что ее работа была крайне халтурной, так как во время записи ей не сообщили даже базовой информации об игре. Она отмечает, что процесс проходил в целом несвязно. «Меня никто не ставил в известность о том, в какой сцене что происходит. Приходилось работать с тем, что было. Решения о том, как и где использовать голоса и в каком контексте, принимались разработчиками, которые, как я поняла, плохо понимали английский язык, если вообще понимали». Харрис защищает свою работу: «Люди называют игру актеров плохой, но это не так. Просто реплики в игре использовали не так, как мы предполагали при записи».

Барри Гьерде, озвучивавший Барри, подтверждает слова Харрис – они понятия не имели, о чем игра. Актеры озвучки думали, что высокая секретность нужна для того, чтобы конкуренты ничего не узнали. Гьерде говорит: «Я также заметил, что клиенты или их агенты не очень хотели раскрывать название игры, словно это большой секрет, который не должны узнать конкуренты». Японская игровая индустрия 80–90-х славилась повышенным вниманием к коммерческим тайнам, поэтому предположение Гьерде, безусловно, не лишено зерна истины.

Гьерде объясняет, что его самые запоминающиеся реплики были частью сценария, написанного Capcom. «Отвечаю всем умирающим от любопытства людям: нет, я не импровизировал и не выдумывал эти глупые фразочки про “Джилл-сэндвич” и им подобные. Они присутствовали в сценарии, а мне нужно было их читать. На сеансах записи нет места демократии. Если хочешь работать, не жалуйся». В процессе записи возникали трудности. Гьерде вспоминает свой опыт озвучивания в тесной студии: «Одному из нашей четверки приходилось втискиваться в странную будку, держа в руках сценарии. Когда наступала очередь говорить другому актеру, нужно было быстро уступить ему место и возвращаться к микрофону в свой черед». Многие согласятся с Гьерде, что работа есть работа и что независимо от реального таланта актеров, из-за низкобюджетного производства, разницы культур, отсутствия у участников опыта и недавнего появления полностью озвученных видеоигр качественная озвучка Resident Evil в 1995 году была просто невозможна.

Учитывая, как все обернулось, Capcom, скорее всего, не стала бы ничего менять. Озвучка Resident Evil так же важна для идентичности игры, как словосочетание «сурвайвал-хоррор», геймплей, заранее отрисованная графика, танковое управление и научно-фантастический сюжет. В интернете есть фанатские пародийные ролики, в которых голоса персонажей заменили на более комичные или даже сексуальные. В последующих играх серии Resident Evil несколько раз цитируются строки из оригинальной игры с нотками иронии. В 2002 году вышел ремейк Resident Evil с потрясающим визуальным оформлением, где диалоги и озвучка выполнены гораздо качественнее (но все еще далеки от идеала). Хотя ремейк считается одной из лучших игр в серии, улучшенная озвучка подчеркивает сильные отличия от оригинала, занявшего особое место в каноне франшизы благодаря культовым репликам Барри. Ремейк называют отличной игрой, а вот любимым произведением поп-культуры – не так часто. В совсем недавно вышедшей Resident Evil: Revelations 2 (2015) впервые с момента выхода оригинала Барри вновь оказался в числе главных героев. Разумеется, он не мог не повторить ряд культовых реплик, к удовольствию давних фанатов серии.

Resident Evil спасает Capcom

Большинство людей согласятся, что разработка игр – невероятно тяжелое дело. В частности, во время работы над Resident Evil возникало множество проблем. Это была не просто 3D-игра для новой консоли, а самая масштабная игра Capcom в принципе, над которой трудились сплошь малоопытные новички, включая Синдзи Миками.

Единственным ветераном в команде оказался исполнительный продюсер Токуро Фудзивара, но, несмотря на его давнее желание создать жанр видеоигрового хоррора, он не очень активно участвовал в планировании игры, возложив эти обязанности на Миками. Таким образом, Миками возглавил команду неопытных, но талантливых людей, в которую вошли планировщики Кодзи Ода, Хидэки Камия, Кадзухиро Аояма и Хироки Като, аниматор персонажей Дзюн Такэути, программисты Ясухиро Анпо и Хироюки Кобаяси, дизайнер геймплея Кацутоси Карасума, сценарист Кэнъити Ивао и звукорежиссер Иппо Ямада.

На первых порах команда экспериментировала с использованием призраков в качестве врагов, но так проект сильно напоминал Sweet Home, да и Миками затея не нравилась. Разработчики также пытались создать полностью трехмерный движок, чтобы обеспечить игре вид от первого лица, однако технические ограничения вынудили их использовать вместо этого заранее отрисованные фоны. «Изначально мы планировали отображать все полностью полигональным. Однако на раннем этапе стало ясно, что это невозможно, учитывая ограниченные возможности оборудования того времени. Прежде всего Миками хотел убедиться, что внешний вид зомби внушает чувство страха, поэтому было принято решение сделать их полигональными. Затем фоны заменили на заранее отрисованные, и именно тогда мы решили использовать статичную камеру», – рассказывал программист Ясухиро Анпо в интервью GameSpot в 2016 году. Планировалось, что настрой игры будет более комичным (с нелепостями озвучки это никак не связано), но поджимающие сроки вынудили отказаться и от этой идеи. Помимо таких изменений вектора игры, разработка состояла из проб и ошибок во всех аспектах, поскольку команда пыталась понять, что будет работать, а что нет.

Разработка игр редко бывает простым делом, но у Resident Evil возникли дополнительные трудности из-за неблагоприятной финансовой ситуации, в которой Capcom оказалась к середине 1990-х годов. Компания добилась первоначального успеха благодаря таким сериям, как Mega Man, сотрудничеству с Disney, и особенно Street Fighter II. Эти игры практически единолично помогали Capcom оставаться на плаву всю первую половину 1990-х годов. Однако так называемая эпоха SF II подошла к концу, и более поздние сиквелы Street Fighter не смогли показать себя так же хорошо, как их предшественники. Тем временем затраты на разработку росли из-за появления 3D-игр, которые требовали больше людей и времени. Многим сотрудникам Capcom казалось, что компания в итоге обанкротится. К счастью для Capcom, в 1990 году ее тогдашний генеральный директор Кендзо Цудзимото приобрел участок земли в калифорнийской долине Напа. Это место славится своими виноградниками, поэтому Цудзимото одновременно удовлетворил свои потребности в вине и вложился в недвижимость. Доход от этих инвестиций помог Capcom оставаться в бизнесе до середины 1990-х годов.

Помимо финансовых проблем Capcom, разработка оригинальной Resident Evil столкнулась с внешним давлением. В конце 1995 года, несмотря на то что работа была почти завершена, Capcom решила отказаться от выпуска Resident Evil по рекомендации американской консалтинговой фирмы, которая помогала японцам оценивать плохо идущий бизнес. Capcom так и поступила бы, если бы Фудзивара не настоял на том, чтобы игра увидела свет. Фудзивара мечтал подарить жизнь сурвайвал-хоррорам почти десять лет, поэтому так горячо верил в коммерческий успех игры. «Никто, включая команду разработчиков, не возлагал больших надежд на игру.

Некоторые менеджеры Capcom хотели отменить проект, и это чуть не произошло. Однако я настаивал на том, чтобы довести разработку до конца. Я искренне верил в успех игры», – поясняет Фудзивара. Синдзи Миками был гейм-директором игры, но узнал о том, что проект чуть не отменили, лишь десять лет спустя. В серии Resident Evil раненые персонажи могут полностью восстановить свое здоровье с помощью спрея для оказания первой помощи. Образно говоря, Фудзивара и был этим спреем, спасшим Resident Evil и полностью восстановившим запас ее сил.

RESIDENT EVIL СТАЛА ПЕРВОЙ ИГРОЙ ДЛЯ PLAYSTATION, ПРОДАННОЙ В КОЛИЧЕСТВЕ 1 МИЛЛИОНА ЭКЗЕМПЛЯРОВ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ВЫХОДА. ЭТО УДАВАЛОСЬ И ДРУГИМ ИГРАМ, НО RESIDENT EVIL ОКАЗАЛАСЬ БЫСТРЕЕ ВСЕХ.


Resident Evil вышла в самое удачное время. После трех лет разработки игра поступила в продажу 22 марта 1996 года в Японии и 30 марта в Северной Америке. Игра превзошла скромные ожидания Capcom как в коммерческом, так и в критическом плане, получив положительные отзывы игроков и прессы. Люди хвалили игру за то, как она пугала, за детализированную графику и новаторский геймплей в трехмерном пространстве. Resident Evil получила награду «Лучшая игра 1996 года» от журнала GamePro и в том же году была признана лучшей игрой на PlayStation по версии сайта PlayStation.com в Северной Америке. Размышляя об успехе проекта, Ёсики Ока-мото объясняет, что «Resident Evil стала первой игрой для PlayStation, проданной в количестве 1 миллиона экземпляров вскоре после выхода. Это удавалось и другим играм, но Resident Evil оказалась быстрее всех». К концу ажиотажа удалось продать 2,75 миллиона копий. В сравнении со Street Fighter II результат может показаться скромным, вот только Resident Evil переиздадут впоследствии не единожды, и первый раз – уже в 1997 году. Продажи обновленных версий учитываются отдельно, но если верить данным Capcom и объединить показатели трех релизов первой Resident Evil на оригинальной PlayStation, выйдет 5,08 миллиона копий[11]. «Признаться, я был удивлен такому успеху. Счастливая случайность, что рынок PlayStation и наша игра так идеально подошли друг другу. Думаю, нам очень повезло», – рассказывал Миками порталу NowGamer.

В 2017 году я познакомился с человеком, который по чистой случайности оказался родственником бывшего члена совета директоров Capcom, покинувшего компанию в середине девяностых, полагая, что компания не доживет до второй половины десятилетия. «Capcom удалось удержаться на плаву благодаря инвестициям Цудзимото в долину Напа, – пояснил родственник. – Но после этого вышла Resident Evil и стала настоящим хитом, а все остальное – совсем другая история». Мика-ми тоже считал, что Capcom разорится. Но если отвлечься от финансовых проблем, миссия Миками была выполнена. «Я чувствовал, что не подвел», – говорил он, имея в виду оказанное ему Фудзиварой доверие.

Иронично, что игра, где постоянно кто-то внезапно умирает, смогла спасти своего создателя от банкротства. Или нет – в конце концов, сценарист Кэнъити Ивао, скрупулезно создававший вселенную Resident Evil (персонажей, ситуации, локации и сюжетные темы), изначально представлял Т-вирус как средство возвращения мертвых к жизни. Эта тема пронизывает всю серию начиная с первой игры. Теперь, вернувшись к жизни благодаря непредвиденному успеху Resident Evil, Capcom прежде всего нужно было сохранить динамику развития и сделать новый бренд еще масштабнее и круче.

2

От игры к франшизе. Resident Evil 2

Смена обители: скромные начала Хидэки Камии

В конце 80-х – начале 90-х Capcom выпустила игры, которые могли похвастаться внушительными, если не сказать рекордными продажами. Mega Man и Street Fighter не занимали первые строчки списков бестселлеров на момент выхода в 1987-м (особенно если сравнивать их с другими невероятно успешными продуктами вроде тех, что были у Nintendo), но при этом результат обе игры показали приличный, а потом Capcom решила выпустить сиквелы, которые позволили франшизам прочно занять свое место в игровой истории. Mega Man 2, который считается многими лучшей игрой серии, обставил по продажам оригинал и разошелся тиражом в миллион копий по всему миру. Успех Street Fighter II оказался даже внушительнее: ее продажи были такими солидными, что первая часть в сравнении едва ли оставила след в истории компании.

В отличие от Mega Man и Street Fighter, Resident Evil моментально стала успешной и нарушила привычную тенденцию продаж первых частей франшиз Capcom. Успех оригинала привел к появлению Resident Evil 2. Компания, впрочем, стремилась оставаться на волне успеха нового жанра сурвайвал-хоррор, а значит, Resident Evil 2 должна была стать лучше первой части, прямо как Mega Man 2 и Street Fighter II. Разработчикам хотелось, чтобы сиквел стал для франшизы своего рода «Чужими» Джеймса Кэмерона: был еще амбициознее и инновационнее оригинала.

В идеале на руку каждому продолжению играет опыт, полученный разработчиками при создании оригинала. Авторы поднимают планку качества, добавляя элементы, которые не получилось воплотить в первой части из-за временных, технологических или бюджетных ограничений, и увеличивают масштабы происходящего, чтобы игроки получили больше удовольствия, чем в первый раз. Впрочем, еще до официального начала разработки Resident Evil 2 Capcom сделала все, чтобы игра разрабатывалась в иной атмосфере, нежели оригинал, – речь идет о кадровых перестановках.

Первой из них стал уход Токуро Фудзивары ближе к концу 1995 года, еще до релиза первой части Resident Evil. Уход наставника юных творцов компании и мэтра консольных игр Capcom, которыми он занимался с 1983 года, знаменовал собой конец одной эпохи и начало другой. Фудзивара решил покинуть компанию, потому что хотел создавать новые и оригинальные игры, чего в стенах компании Capcom, по его словам, он уже делать не мог. «Помимо Resident Evil, Capcom стремилась заниматься развитием и других игровых франшиз вроде Street Fighter. А у меня было желание делать новые игры, однако я не видел такой возможности для себя в обозримом будущем», – рассказывал Фудзивара. Официально он покинул Capcom сразу после выпуска Resident Evil, хотя на самом деле перестал ходить на работу в декабре 1995 года. Токуро накопил немало отпускных дней и хотел ими воспользоваться: все благодаря тринадцатилетнему рабочему стажу с тысячами часов переработок и кучей отложенных выходных – типичное явление для Capcom в те годы.

Фудзивара основал собственную независимую студию, Whoopee Camp, после чего собрал команду с целью разработки 2D-платформера для PlayStation под названием Tomba! (в Европе игра была известна как Tombi!), который вышел в декабре 1997 года. Особого коммерческого успеха проект не снискал, однако объема продаж было достаточно, чтобы спустя два года разработчики выпустили сиквел под названием Tomba! 2: The Evil Swine Return (в Европе игра называлась Tombi! 2). К сожалению, труды Фудзивары в Whoopee Camp оказались менее успешны, чем в Capcom, да и Tomba! продалась небольшим тиражом, недостаточным для поддержания компании на плаву, в результате чего Фудзивара решил приостановить работу Whoopee Camp – фирма существовала, но фактически ничего не делала.

В дальнейшем Токуро выступал наемным консультантом в ряде сторонних проектов: например, Extermination для PlayStation 2, игре жанра сурвайвал-хоррор, вышедшей в 2001 году. В 2006 Фудзивара впервые за 10 лет снова поработал с Capcom: он участвовал в разработке платформера для PlayStation Portable (PSP) под названием Ultimate Ghosts \'n Goblins, первую часть которого создал двадцатью годами ранее. В 2009 году он выступил в качестве дизайнера beat \'em up игры MadWorld от PlatinumGames.

Впоследствии из-за проблем со здоровьем Фудзивара сделал перерыв в карьере разработчика. Вылечившись, он тихо вернулся к работе в индустрии видеоигр в 2015 году в роли консультанта. Для оказания своих услуг он вывел из «спячки» Whoopee Camp и по состоянию на 2020 год выступал ее единственным работником. Участие Фудзивары в разработке Resident Evil было поверхностным, но если бы не его семилетнее желание разработать по-настоящему страшную видеоигру и не его признание таланта Синдзи Миками, вполне возможно, что Resident Evil в известном нам виде вовсе не существовало бы. Если Миками часто называют отцом Resident Evil, то Фудзивару определенно стоит считать ее дедушкой. Однако во время разработки Resident Evil 2 старшего родственника рядом уже не было.

Не стоит забывать об уходе еще одного важного человека – Кэнъити Ивао, автора сценария Resident Evil. Он пришел в Capcom в начале 90-х сразу после выпуска Street Fighter II и приступил к работе над играми вроде платформера для Super NES под названием Demon’s Crest. В то время как Фудзивара, исполнительный продюсер игры, оказывал большее влияние за кулисами разработки первой части, вклад Ивао в разработку был более прямолинейным и ощутимым. Он создал ключевые элементы вселенной Resident Evil: Т-вирус, корпорацию «Амбрелла», отряд S.T.A.R.S. и всех его участников, зомби, Тирана и остальных врагов. Также он написал внутриигровые документы, в том числе легендарную фразу «Чешется. Вкусно» из дневника сторожа. В японской версии фраза звучит как «кайюи ума», и это более-менее прямой перевод. В самой же Японии фраза стала поп-культурной отсылкой из-за слова-омонима «кайюи», которое означает как «чешется», так и «рисовая каша», в то время как слово-омоним «ума» значит либо «вкусный», либо «лошадь». Благодаря Ивао японские фанаты Resident Evil то и дело шутят об игре, употребляя фразочки с участием словосочетаний вида «вкусная каша», «чешущаяся каша», «вкусная лошадь» или «чешущаяся лошадь».

Покинув Capcom, Ивао вернулся в родной Токио и устроился работать в Square. Там он стал гейм-директором Parasite Eve II, сиквела сурвайвал-хоррора, вдохновленной Resident Evil, в основе сюжета которого лежал японский научно-фантастический роман 1995 года с аналогичным названием. Кроме этого, Ивао работал над сценариями MMORPG Final Fantasy XI и Final Fantasy XIV. Вселенную Resident Evil сложно представить без шаблонов, которые Кэнъити создал на ранней стадии разработки. После его ухода команде Resident Evil 2 пришлось искать нового сценариста, что, разумеется, накладывало серьезный отпечаток на весь процесс разработки.

Тем временем Синдзи Миками, который после успешной работы гейм-директором Resident Evil стал более видной фигурой в Capcom, на время разработки сиквела решил взять на себя роль продюсера. Эта должность подразумевала больший упор на работу с бюджетом и курирование проекта, нежели занятие творчеством. Соответственно, нужно было найти нового человека, который займется Resident Evil 2. Миками хотел передать эстафетную палочку коллеге помоложе, мотивируя его или ее развиваться в профессиональном и творческом плане. Среди множества талантливых людей в команде Миками был и недавно пришедший в Capcom 25-летний парень по имени Хидэки Камия.



Хидэки Камия



Камия родился в городе Мацумото в центральной Японии и, подобно многим другим игроделам, начинал с малого. Он заинтересовался играми еще в детстве, когда полюбил играть в NES и аркадные автоматы. Кроме этого ему нравилось рисовать. Окончив университет, Камия решил, что хочет работать в игровой индустрии, после чего разослал резюме ряду компаний. Работу предложили два крупных издательства: в Capcom его позвали на должность гейм-дизайнера, а в Namco хотели видеть его художником. В итоге Камия выбрал первых и устроился на работу в апреле 1994 года. Подобно большинству новичков, Камия начал показывать себя в деле. Пройдя обучение, он выполнял базовые задачи вроде стандартного планирования и работы в отделе контроля качества – после этого его взяли в команду Resident Evil.

Камия спроектировал некоторые комнаты в особняке Спенсера, хотя его самым заметным вкладом в историю серии стали придуманные им имена ряда персонажей, в том числе Джилл, Криса и Вескера. «Я много чем вдохновлялся, сочиняя имена героев, в том числе порножурналами», – вспоминает Камия.

Разумеется, творческий талант Камии выходил далеко за пределы раздачи имен, и вскоре Миками заметил его потенциал. Как-то раз, в 1994 году, когда Миками и Камия выпивали в баре, Синдзи произнес следующее: «Ты, Камия, темная лошадка среди новичков. Либо ты невероятно облажаешься, либо станешь бесконечно успешен[12]». И хотя Камия признает, что на третьем десятке лет был весьма крикливым и дерзким парнем, сокурсники Хидэки всегда описывали его как прилежного, вдумчивого и трудолюбивого человека – именно таким Миками видел успешного лидера проекта. Весной 1996 года пришло время выбирать гейм-директора Resident Evil 2. Синдзи предложил Камии встретиться и формально обо всем договориться, прямо как Фудзивара тремя годами ранее. Камия стал гейм-директором Resident Evil 2, причем, как он сам и заявляет, причины непонятны ему до сих пор.

Resident Evil 1.5 и появление Нобору Сугимуры

Игры жанра сурвайвал-хоррор подходят не всем. Во-первых, они изначально направлены на взрослую аудиторию, а во-вторых, жуткие сцены и пугающие образы требуют определенного уровня психической готовности, в противном случае игроки будут постоянно кричать и паниковать. Тем ироничнее факт назначения Хидэки Камии на пост гейм-директора Resident Evil 2. Несмотря на новую обязанность следить за творческим направлением горячо ожидаемого сиквела самой успешной хоррор-игры тех времен, Камия никогда не был фанатом игр и фильмов жанра хоррор. Он признает, что его легко напугать и довести до тошноты жестокими и гротескными образами, уточняя, что даже жестокие сцены смерти в Resident Evil – начиная с укусов зомби и заканчивая обезглавливанием от рук Хантеров – могут оказаться для него перебором. Однако Миками решил доверить Resident Evil 2 именно ему, а значит, Камии нужно было побороть свою нелюбовь к жанру или же отказаться от должности в пользу кого-то другого. Следующие два года Камия прикладывал все усилия, чтобы не показаться трусом.

Неспособный всецело отринуть свой страх, Хидэки решил, что Resident Evil 2, пускай и придерживаясь стандартного геймплея предшественника, станет более драйвовой и боевой – он хотел отразить свое увлечение голливудскими экшенами. Оригинальная Resident Evil значилась одной из первых игр для PlayStation, и боевые способности протагонистов в ней изрядно ослабили – что вылилось в размеренный боевой опыт. Resident Evil 2 слегка меняла рабочую формулу оригинала: в игру добавили автоматическое оружие, а численность и скорость врагов увеличили – это были скорее эволюционные, чем революционные улучшения. Да и сами действия разворачивались уже не в отдаленном лесном поместье – события сиквела происходили на улицах Раккун-Сити. А значит, одномоментно на экране могло быть больше зомби – если говорить точнее, то семь – количество, более чем вдвое превышающее трех зомби из первой части. Также сиквел представлял целых два игровых сценария и новых персонажей для каждого из них, в числе которых были полицейские Леон С. Кеннеди и Марвин Брана, гражданские Ада Вонг и Роберт Кендо, молодая мотоциклистка Эльза Уокер и подросток Шерри Биркин (в самом начале разработки большинство имен отличалось). Камия придумал уникальные и масштабные сценарии как для Леона, так и для Эльзы – аналогичные событиям, участниками которых в первой части стали Джилл и Крис. Хидэки очень хотел, чтобы Resident Evil 2 стояла особняком, и поэтому принял решение ограничиться малым числом подвязок к сюжету оригинальной игры, несмотря на то что действие обеих частей происходит в одной вселенной.

УСПЕХ ПЕРВОЙ ИГРЫ ПОЗВОЛИЛ КОМПАНИИ ИЗБЕЖАТЬ БАНКРОТСТВА, И ТЕПЕРЬ CAPCOM КРЕПЧЕ СТОЯЛА НА НОГАХ, НО ДО СПОКОЙНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ БЫЛО ЕЩЕ ДАЛЕКО. ПАРА ОСЕЧЕК СПОКОЙНО МОГЛА ВЕРНУТЬ ФИРМУ В НЕПРОСТЫЕ ВРЕМЕНА.


Поскольку Resident Evil геймеры полюбили еще в 1996 году, внимание игроков и профильной прессы к сиквелу было приковано как в Северной Америке, так и в Японии. Впервые продолжение показали весной 1996 года на выставке Tokyo Game Show. Игра находилась на ранней стадии разработки, но геймеры уже могли заметить графические и геймплейные улучшения. Ажиотаж нарастал, ожидания фанатов взлетели до небес, из-за чего Камия и его команда ощутили заметно усилившееся давление. К тому же руководство Capcom выдвигало все больше требований. Успех первой игры позволил компании избежать банкротства, и теперь Capcom крепче стояла на ногах, но до спокойного существования было еще далеко. Пара осечек спокойно могла вернуть фирму в непростые времена. Поэтому Capcom ни в коем случае не могла упустить появившийся шанс. Resident Evil 2 должна была стать столь же успешной, как в свое время Street Fighter II.

Команда Камии провела за разработкой лето и осень 1996 года – были проработаны локации, сценарий, а также система геймплея. К концу года работа оказалась выполнена на 70 процентов. Теперь Resident Evil 2 оставалось пройти проверку Ёсики Окамото, прямо как оригинальной игре в конце 1995 года. Когда Окамото сменил на посту исполнительного продюсера Токуро Фудзивару, Resident Evil пребывала не в лучшей форме, однако состояние Resident Evil 2 стало предметом серьезного разочарования Окамото. Он считал, что визуальное оформление, а именно локации, подсвеченные ярким неоновым светом, и упор на голливудские экшен-элементы шли наперекор аутентичному хоррор-опыту.

Выражаясь проще, игра не очень-то и пугала. Также на проекте хватало проблем с персоналом, что Миками связывал с большим количеством молодых и относительно неопытных разработчиков.

Да и сюжет оказался куда большей нелепицей, чем кто-либо мог ожидать. Окамото счел сценарий и реплики посредственными и безынтересными, а саму задумку – неоригинальной. Resident Evil оказалась первой игрой Capcom, в которой сюжет играл настолько важную роль в общей концепции – у Mega Man, Street Fighter, и Ghosts \'n Goblins были очень простые сценарии с минимумом диалогов, в принципе этим играм сюжет как таковой и не нужен. Перед разработчиками Resident Evil 2 встала беспрецедентная по меркам Capcom задача: создать сиквел, который заметно превзойдет оригинал в плане геймплея и нарратива. После ухода Ивао сюжетом занялся Камия, он пытался работать в заданных рамках, попутно добавляя собственные стилистические новшества. Впрочем, отсутствие у Камии сценарного мастерства было заметно невооруженным глазом. В нынешнем состоянии Resident Evil 2 и близко не походила на «Чужих», которых изначально хотели получить в Capcom.

Команде надо было переписать сценарий, но никто из работников не смог предложить ему достойной замены. Поэтому в Capcom решили привлечь стороннюю помощь. Окамото связался с Нобору Сугимурой, известным японским сценаристом, который к 1996 году два десятка лет проработал в японской телеиндустрии. Он трудился над такими сериалами, как Kyoryu Sentai Zyuranger (на западе выходил под названием «Могучие рейнджеры» от Saban Entertainment) и Kamen Rider (адаптированный как «Наездник в маске» все теми же Saban). Сугимура оказался фанатом первой части и принял приглашение Окамото. В конце 1996 года он приехал в токийский офис Capcom, чтобы пообщаться с Миками и Камией, которые приехали из штаб-квартиры Capcom в Осаке.

По приезде Сугимура поиграл в актуальную версию Resident Evil 2, после чего немедленно озвучил Миками и Камии свое мнение. Опытный сценарист счел историю поверхностной и несвязной тематически: он уточнил, что без глубины и внутренней логики невозможно создать игровую вселенную, которая заинтересует игроков и затмит показатели оригинальной игры. Сугимура назвал «тематическую связность» особенно важным параметром и отчитал Камию за написание сюжета без какой-либо привязки к оригиналу. «Это чудовищно! Нужно прямо связать эти две игры!» – восклицал Но-бору. Сценарист считал, что раз Resident Evil хочет стать полноценной франшизой, игры серии нужно объединять гораздо сильнее, чем привыкла Capcom, – не так, как это происходило в сериях Mega Man и Street Fighter, которые заняли место в истории явно не за счет своих минималистичных сюжетов. Нобору предложил провокационную идею: прекратить работу над актуальной версией игры и начать заново. Миками и Камия не могли принять такое решение самостоятельно, поэтому ответили Сугимуре, что обсудят его с командой и сообщат о результате.

После встречи Миками и Камия сели на поезд до Осаки и начали обсуждать мнение сценариста. Пускай Но-бору крайне негативно отозвался об игре, он озвучил множество важных проблем, которые нельзя было игнорировать. Именно тогда Миками и Камия поняли, что им нужно делать, а именно – перерабатывать существующую версию Resident Evil 2 с нуля. Для того чтобы двигаться в верном направлении, требовалось пригласить Сугимуру. Столь отчаянное решение выльется в годовую задержку, что для игры эпохи PlayStation считалось очень долгим сроком. И хотя сегодня работа над игрой может спокойно занимать от трех до пяти лет, в 90-х столь длительная разработка не была привычной и сигнализировала о проблемах на проекте. Несмотря на потерю готового материала и финансовый удар по Capcom, Миками и Камия приняли решение. Окамото ознакомился с мнением Сугимуры, которое во многом подтверждало его первоначальные опасения, и поддержал Миками с Камией, озвучив официальную позицию руководства: Resident Evil 2 бракуется, переносится и переделывается. «Мы решили отменить игру, потому что знали: она не оправдает ожидания игроков», – говорит Окамото.

Когда Камию спросили, что он испытал, услышав новость об официальной отмене Resident Evil 2, а также не жалел ли он о полученном опыте, Хидэки прямо заявил, что новое начало было исключительно верным решением. «Получился кусок говна. Очень скучный, безынтересный, да и просто поганый хоррор», – заявил он, не стесняясь в выражениях. Бранясь налево и направо, Камия объяснял, что уверен в своих силах, и полученный опыт пошел ему на пользу. «Честно говоря, после отмены мне даже полегчало», – вспоминает он. «Я впервые занял место гейм-директора, и никакого опыта у меня не было. Я люблю экспериментировать с разными идеями, чтобы понять, что выгорит, а что нет. Также на провал игры повлияла и моя недальновидность. Принимаясь за проект, я обычно не очень представляю, каким он будет. Люблю ставить эксперименты и смотреть, что приживется». Когда Хидэки спросили, не хотел ли он уволиться – распространенное дело в Японии, где один провал может поставить крест на дальнейшей карьере, – Камия стоически ответил: «Нет, ни в коем случае».

Когда в Capcom узнали об отмене, некоторые участники команды остались разочарованы. Целый год разработки улетел псу под хвост, и командный дух испарился как по щелчку пальцев. Некоторые разработчики даже приходили к Миками лично и просили заменить Камию другим гейм-директором. Синдзи не собирался терпеть такие претензии. Он шел против просящих и задавал риторический вопрос: «А может, ты у нас тогда станешь гейм-директором?» Соглашаться никто не спешил. Камия находился в безопасности – на какое-то время. Однако всем предстояло начать работу с нуля. Хидэки определенно не имел права потратить второй шанс впустую: никто не стерпел бы еще одну неудачу, даже Миками, который всячески поддерживал Камию и был единственным, кто защищал его от недовольных членов команды.

Первоначальная версия Resident Evil 2 канула в Лету, но не забылась: разработчики дали ей кодовое название Resident Evil 1.5, чтобы отличать от актуального варианта Resident Evil 2, над которым они теперь работали. Многие игры заметно меняются по пути от изначальной концепции до финальной версии, и обычно такие перемены скрывают от взора общественности вплоть до самого релиза. Но поскольку Resident Evil 1.5 профильная пресса успела оценить еще до перезапуска, Capcom пришлось прямо признать ее существование и назвать отмененным прототипом Resident Evil 2. Для компании это стало уроком: порой, когда ситуация того требует, начинать с нуля не грех. Помимо прочего, сложившаяся ситуация доказала, что игровая индустрия эволюционировала до того состояния, когда помощь со стороны может помочь будущему проекта и наставить его на прежде недоступный путь. А еще отмена сыграла очень важную роль в истории серии, ведь это был первый шаг в создании полноценного и взаимосвязанного повествования, актуального и по сей день. К тому же в Capcom поняли, что некоторые игры могут зайти дальше, чем Mega Man или Street Fighter, сюжеты частей которых связаны лишь опосредованно. Тем временем некоторые наработки прототипа пригодились в другой игре, Onimusha: Warlords, которая в 2001 году вышла на PlayStation 2.

Одобренная версия трейлера Resident Evil 1.5 стала бонусом японского издания Resident Evil: Director’s Cut Dual Shock Ver., которое выпустили в августе 1998 года (после окончательного релиза Resident Evil 2). Фанаты смогли увидеть, какой могла получиться игра. Пятнадцатью годами позже, в 2013 году, неполную, но играбельную версию прототипа слили в интернет. Сообщество моддеров превратило демоверсию в полноценную игру, которая с разной долей успеха отражает оригинальное видение команды разработчиков. И хотя геймеры посчитали прототип интересным артефактом игровой истории, Камия не очень-то восторгается идеей возрождения Resident Evil 1.5: «Честно говоря, никому не стоит играть в такой мусор».

Камия наносит ответный удар: перезапуск Resident Evil 2

Нанятый для помощи команде Resident Evil 2 сценарист Нобору Сугимура не тратил времени зря. Осознавая ценность хорошо написанных сценариев, Окамото открыл в апреле 1997 года независимую компанию Flagship Co., Ltd. Она существовала исключительно для проработки видеоигровых сценариев. Ёсики стоял у руля, а Сугимура стал главой отдела сценарного развития. Пускай формально работа велась по вольнонаемной схеме, Flagship и Сугимура были неотъемлемой частью команды Resident Evil 2 и оказывали прямое влияние на развитие новой части игры.

Сперва сценарист изучил Resident Evil 1.5, чтобы понять, что из нее можно забрать и переработать при повторном создании. И хотя Resident Evil 2 создавалась с нуля, не все наработки прошлого отправились на свалку истории. Сугимура решил оставить образы некоторых персонажей и найти им новое применение. Также он посчитал, что некоторых героев Resident Evil 2 стоит напрямую связать с персонажами первой игры. В итоге он заменил Эльзу Уокер на похожего, но ранее неизвестного персонажа: девятнадцатилетнюю Клэр Редфилд, младшую сестру Криса Редфилда. Теперь игра была напрямую связана с первой частью – этого недоставало Resident Evil 1.5. Дизайн Леона С. Кеннеди, Ады Вонг, Шерри Биркин, Марвина Браны и Роберта Кендо по большей части перекочевал из прошлой версии, а роли самих героев расширили или полностью изменили.

Также Сугимура решил не менять место действия: события происходили в Раккун-Сити, все-таки город служил одной из немногочисленных привязок к оригинальной игре. Однако, аналогично оригинальному видению Resident Evil 2 Хидэки Камии, обстановка была заметно масштабнее, чем в оригинале: Раккун-Сити кишмя кишел зомби, в отличие от более тихих, изолированных и клаустрофобных коридоров особняка Спенсера. Сюжет разворачивался спустя три месяца после событий первой части: Леон и Клэр прибыли в Раккун-Сити и, сами того не ведая, оказались в центре зомби-эпидемии. Они спрятались в полицейском участке Раккун-Сити (RPD), вероятно, самом узнаваемом месте серии после особняка Спенсера, после чего начиналось настоящее веселье.

Сугимура предложил придумать для RPD предысторию, превратив его в напичканный загадками лабиринт. «В Resident Evil 1.5 RPD толком никак не использовался, – объясняет Камия. – Сугимура предложил идею: полицейский участок создали на месте бывшего музея искусств, что объясняло имевшиеся в здании странные головоломки».

Аналогично оригинальной Resident Evil и версии 1.5, в итоговом варианте Resident Evil 2 было два протагониста. Однако вместо создания двух изолированных историй, как задумывалось изначально, Камия и Сугимура сообща придумали для Resident Evil 2 новую механику под названием «Система взаимодополнения». Леон и Клэр изучали одни и те же локации и решали одинаковые или похожие головоломки, но поскольку их истории развивались параллельно, игрокам нужно было пройти оба сценария, чтобы увидеть всю историю и настоящую концовку. Пути Леона и Клэр периодически пересекались, так что порой события одного сценария сказывались на последствиях другого. Один из наглядных примеров: игрок должен решить, кто заберет кое-какое оружие – Леон или Клэр; игрокам нужно взвесить все за и против этого решения, поскольку оно облегчает прохождение первого сценария, но усложняет прохождение второго, и наоборот.

Система добавляла игре глубины: у каждого персонажа было несколько сценариев. Сценарии Леона и Клэр служили двумя сторонами одной истории – А и B соответственно. Первый выбранный игроком персонаж проходит сценарий А, а второй персонаж, после загрузки сохранения по завершении первого сценария, проходит сценарий B. Соответственно, пары собираются так:

Леон А – Клэр B или Клэр А – Леон B. Сюжет и геймплейные элементы вроде встречаемых врагов и предметов меняются в зависимости от выбранной пары. Несмотря на немалое сходство со сценарием A в сюжетно-геймплейном плане, сценарии B предлагают игрокам несколько дополнительных испытаний вроде схваток с разгуливающим в плаще Тираном Т-103, которого западные игроки окрестили «Мистером Икс» и который станет одним из легендарных монстров франшизы.

В дальнейшем «Система взаимодополнения» станет отличительной чертой Resident Evil 2 и заметно выделит ее среди других игр серии, притом что добавили ее ближе к самому концу разработки. Камия решил внедрить концепцию двух пересекающихся сюжетов, эта идея пришла к нему ближе к концу разработки первой игры, когда воплощать ее было уже поздно. Он признает, что все сценарии страдают от повторений, вроде необходимости открывать одни и те же двери одним и тем же ключом, но отмечает, что излишний реализм сделал бы игру менее увлекательной.

С технической точки зрения команда внесла заметные изменения в движок игры, в частности его графическую и анимационную сторону. Первая Resident Evil была экспериментальным проектом – прежде мало кто пытался сделать трехмерную игру для PlayStation, однако теперь команда стала более опытной и подкованной, и это бросалось в глаза в Resident Evil 2. Модели персонажей и задники прибавили в детализации, а раненые персонажи шли медленнее и держались за бок. Благодаря улучшениям игрового ИИ враги стали быстрее и агрессивнее. Проще всего это заметить по анимации боссов – они злее и агрессивнее любого из врагов первой части.

Из-за недосмотра в ходе разработки Resident Evil 2 выпустили на двух дисках: на первом CD финальной версии содержался сценарий Леона, а на втором – история Клэр. Разумеется, с технической точки зрения можно было уместить все данные Resident Evil 2 на одном 700-мега-байтном диске, как в случае с оригиналом, на что изначально и надеялись в Capcom. Однако команда просчиталась с алгоритмом сжатия аудиоданных, и это заметили слишком поздно. Миками вспоминает, что о проблеме ему рассказал программист Ясухиро Анпо. Анпо позвонил Миками, работавшему отдельно от остальной команды, на другом этаже. «Он сообщил мне о загвоздке, но я повесил трубку до того, как он что-либо объяснил! – смеется Миками. – В итоге он дошел до моего кабинета и сказал, что Resident Evil 2 требуется два диска вместо одного». Синдзи ахнул от удивления. Ему как продюсеру нужно было следить, чтобы игра не выходила за рамки бюджета, а эта задачка определенно требовала пересчета средств. Руководство Capcom было недовольно разработкой. Проблема требовала больших производственных и транспортных затрат из-за большой коробки с двумя дисками. Однако, учитывая, что Resident Evil 2 и так заметно отставала от графика, в Capcom решили не заставлять команду переписывать алгоритм, а согласились выпустить игру на двух дисках. В январе 2018-го, отмечая двадцатилетие игры, Камия списал этот случай на свои молодость и безрассудство, однако история оставила свой след. И хотя команда не задумывала Resident Evil 2 двухдисковой игрой, из-за этого происшествия игра казалась среднестатистическому покупателю длиннее, а значит, лучше, но о технических нюансах вопроса никто попросту не догадывался.

Тем временем Сугимура переписал сюжет сиквела и сделал его более обширным и захватывающим, нежели истории оригинала и Resident Evil 1.5. Он улучшил сценарий, отрядив более важные роли второстепенным персонажам: Аде, загадочной шпионке, работавшей на неизвестную организацию, и Шерри, двенадцатилетней дочери исследователей корпорации «Амбрелла», которые разработали G-вирус, способный лечь в основу еще более мощного БОО (биоорганического оружия), нежели Т-вирусные зомби из первой части. На контрасте с картонным взаимодействием персонажей оригинала, причиной которого были ограниченный бюджет и посредственная игра актеров, взаимодействие персонажей Resident Evil 2 стало куда более разнообразным. Персонажи боялись, нервничали, страдали из-за травм, проявляли наивность, влюблялись, испытывали друг к другу дружеские и родственные чувства.

Сам сюжет Resident Evil 2 подавался куда эффектнее, чем в оригинале, благодаря большему вложению в звуковую составляющую игры. Впервые Capcom передала работу с актерами озвучивания профессиональной студии звукозаписи за пределами Японии. В случае оригинала Миками и другие сотрудники работали с любителями или местными англоговорящими актерами, однако в сиквеле все было иначе – решили взять куда более опытных людей. Скажем, актриса Элисон Корт, ставшая голосом Клэр, еще не раз возвращалась к этой роли в течение следующих четырнадцати лет. Саундтрек, написанный Масами Уэдой, Сюсаки Утиямой и Сюном Нисигаки, состоял из грустных и мелодичных композиций, которые выжимали все соки из аудиочипа PlayStation. Музыка понравилась всем настолько, что на вышедшем годом позже дисковом издании саундтрека, помимо мелодий из других игр серии, была записана версия композиции, сыгранная Новым Японским филармоническим оркестром. Многие фанаты до сих пор помнят легендарные композиции игры вроде рок-н-ролльной музыки на титрах сценария B или мелодии боссов: G-Биркина и Тирана Т-103.

Помимо прочего, Resident Evil 2 опережала предшественницу по количеству игровых режимов. Самым заметным можно считать «Четвертого выжившего», главным героем которого стал загадочный агент «Амбреллы» по прозвищу ХАНК. Режим, срежиссированный системным планировщиком Кадзухиро Аоямой, содержал бонусный сценарий, который открывался после выполнения ряда условий в основной игре. Игрокам впервые предлагалось сыграть за негодяя. Идея этой мини-игры пришла на поздней стадии разработки, когда у команды как раз оставалось время на ее добавление перед началом процесса мастеринга. «Четвертого выжившего» собрали из имевшихся ассетов основных сценариев, причем Аояма признавал, что все анимации ХАНКа идентичны движениям Леона. К тому же лицо ХАНКа скрывал противогаз, а значит, дизайнерам не пришлось создавать полностью нового персонажа. В другой мини-игре, «Выживший То-Фу», как можно догадаться, геймеры примеряют на себя роль персонажа, напоминающего огромный кусок соевого творога с боевым ножом в плавающих в воздухе руках. Это дополнение появилось на этапе поиска игровых багов: тогда кусок тофу помогал разработчикам определить, не сливаются ли герои с врагами.

Из-за использования заглавных букв фанаты годами считали ХАНК аббревиатурой, но Аояма уточнил, что ХАНК – это имя героя. Американец, работавший в команде Resident Evil и пожелавший остаться неизвестным, заявил, что «ХАНКа, вообще-то, должны были звать Хэнк, но разработчики написали его имя с ошибкой, да еще и заглавными буквами. Написание не стали менять, хотя смысла в нем нет никакого». Безусловно, катакана (одна из трех японских систем письма) подразумевает, что «Хэнк» и «Ханк» пишутся одинаково ввиду отсутствия в японском языке разницы между звуками «а» и «э». Впрочем, Камия не согласен с предположением относительно ХАНКа и Хэнка.

К тому же в Японии существительные, будь то имена собственные или нарицательные, зачастую пишутся заглавными буквами. Большинство японских разработчиков посредственно знают английский и поэтому слабо разбираются в вопросах грамматики и пунктуации. Многие из них говорили мне, что заглавные буквы помогают разработчикам выделить ключевые моменты в многостраничных схематических документах. То же самое касается и «То-Фу» – придумавший имя разработчик не знал, что в английском слово «тофу» пишется без дефиса.

Resident Evil 2 бьет рекорды продаж

В декабре 1997 года, после затянувшегося и дорогостоящего производственного цикла, в ходе которого сперва избавились от игрового прототипа, а потом и вовсе перезапустили разработку, создание Resident Evil 2 подошло к концу. Релиз игры в Северной Америке запланировали на 21 января 1998 года, а в Японии игра должна была выйти 29 января. Capcom надеялась продать 2 миллиона копий за короткий срок: непростая задача для любой игры 90-х, ведь индустрия в те годы была гораздо скромнее. Resident Evil 2 выпускалась под пристальным взором как Capcom, так и фанатов серии по всему миру.

Издатель даже и не надеялся на столь теплый прием. Resident Evil 2 почти моментально продалась огромным тиражом и получила признание критиков по всему миру. В Японии с прилавков ушло 1,4 миллиона копий игры, моментально обеспечив релизу статус платинового бестселлера – оригинальная игра достигла таких продаж спустя год после выпуска. В 1998 году лишь очередные части Final Fantasy от Square и Dragon Quest от Enix продались на запуске тиражом свыше миллиона копий. Это явно указывало на то, как сильно выросла популярность бренда Resident Evil с 1996 года. В Соединенных Штатах сиквел тоже пользовался успехом: продавцы получили предзаказы на 380 тысяч копий, то есть 60 процентов от 633 тысяч копий первой партии. Продажи игры принесли создателям 19 миллионов долларов общей прибыли, благодаря чему Resident Evil 2 удалось попасть в Книгу рекордов Гиннесса 1999 года. Проект обошел даже Final Fantasy VII и Super Mario 64. Несмотря на то что Capcom USA была сравнительно маленькой дочерней компанией и не обладала маркетинговой мощью, Resident Evil 2 позволила франшизе стать самой прибыльной для Capcom. В итоге компании удалось повторить то, что она раньше смогла провернуть со Street Fighter II и Mega Man 2 в рамках соответствующих серий: взять отличную игру и сделать ее еще лучше. Capcom смогла предоставить своему «Чужому» достойных «Чужих».

ПРОДАЖИ ИГРЫ ПРИНЕСЛИ СОЗДАТЕЛЯМ 19 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ ОБЩЕЙ ПРИБЫЛИ, БЛАГОДАРЯ ЧЕМУ RESIDENT EVIL 2 УДАЛОСЬ ПОПАСТЬ В КНИГУ РЕКОРДОВ ГИННЕССА 1999 ГОДА.


Успех игры наконец-то позволил компании выплачивать дивиденды своим сотрудникам. К моменту выхода Resident Evil 2 в Capcom представили систему стимулирующих премий, суть которой заключалась в том, что зарплаты работников становились соразмерны продажам разработанной ими игры. Продажи Resident Evil 2 составили 4,96 миллиона копий по всему миру, так что игра оказалась крайне прибыльной для ее создателей. Миками и Камия, к слову, жаловались на низкие зарплаты во времена разработки Resident Evil. Синдзи даже говорил: «Моя зарплата во времена разработки Resident Evil была, наверное, ниже той, которую сейчас получает начинающий разработчик. Из-за своего денежного положения я даже жениться не мог». Сиквел позволил каждому участнику команды достичь финансовой стабильности в индустрии, которая в Японии печально известна низкими зарплатами и долгими рабочими сменами.

Resident Evil 2 пришлась по вкусу и критикам. Крайне высокие оценки выставили все популярные игровые СМИ США того времени, в их числе – IGN, Electronic Gaming Monthly, GameSpot и Ofcif ial US PlayStation Magazine. На агрегаторе Metacritic рейтинг сиквела находится на отметке 89 баллов из 100, а средняя оценка игроков составляет 9,2 балла из 10.

Переоценить то, насколько сиквел лучше оригинала, попросту невозможно: он масштабнее и совершеннее практически во всем. Единственным исключением можно назвать, собственно, хоррор-элементы, которые, по мнению некоторых, в оригинальной игре пугали сильнее. Но Resident Evil 2 тоже не промах, у нее в арсенале немало страшных и тревожных сцен, несмотря на больший упор на экшен, который ее последователи переймут в будущем. Не стоит забывать и о более драматичном и сложном сюжете, поблагодарить за который стоит Нобору Сугимуру. Можно с уверенностью заявить, что Resident Evil стала родоначальницей серии, а вот Resident Evil 2 окончательно превратила ее в полноценную игровую франшизу.

У мамки своей спроси: воспоминания Хидэки Камии

Невероятный успех Resident Evil 2 – это именно то, чего не хватало Хидэки Камии после изнурительного процесса разработки сиквела. Отмена Resident Evil 1.5 откинула разработку на год назад, заставила усомниться некоторых коллег в его навыках руководителя и чуть не отправила франшизу Capcom в пучины забвения. И все же Камия не отказывался от своей цели выпустить невероятно качественный и во многом революционный сиквел. Он неустанно напоминает всем и каждому, что не справился бы без поддержки Миками. «Если бы не Миками-сан, моя судьба сложилась бы совсем иначе», – заявляет гейм-директор.

Однако, пожалуй, самая важная связка во время разработки Resident Evil 2 сложилась у Камии с Нобору Сугимурой. Во время нашей беседы Камия упоминал Нобору куда чаще других, даже Миками не удостоился такой чести. Стоит отметить, что Камия всегда говорил про Сугимуру, употребляя почетное японское звание «сенсей», которое обычно используют при упоминании учителя или мастера своего дела. Хидэки считал Нобору гуру по части создания историй, именно наставления Сугимуры помогли вывести Resident Evil 2 из крутого пике. «Сугимура-сенсей годился мне в отцы», – вспоминает Камия, выказывая тем самым уважение, с которым японцы относятся к старшим. Зачастую пожилых людей в Стране восходящего солнца считают мудрыми наставниками – возраст и общественное положение создают социальную структуру, которая четко определяет порядок общения двух отдельно взятых людей.

Именно Сугимура тщательно продумал и контекстуализировал почти каждый сюжетный элемент Resident Evil 2, собрав все воедино в рамках связной и интересной вселенной. Немногие назовут сюжет серии Resident Evil шедевром писательского искусства, однако Сугимура никогда этого и не добивался. Он подарил Resident Evil 2 персонажей и нарратив, который будет небезразличен фанатам – как это случилось с другими работами сценариста вроде Kamen Rider и Super Sentai. Не менее важно, что Сугимура стал лидером, которого не хватало Камии. «Он просто обожал Resident Evil, – объясняет Хидэки. – Я многому у него научился». В дальнейшем их отношения крепли и начали покидать профессиональные рамки. Камия рассказал интересную историю, которая произошла, когда он попал в больницу после неудачной поездки на мотоцикле: Хидэки приходил в себя на кушетке после операции, в палату зашла его мать и передала «подарок для скорейшего выздоровления» от Сугимуры. Камия решил, что это рабочий материал и спокойно вскрыл сверток на глазах у матери: к его стыду внутри оказалось пять порнографических книг.

На сегодня Хидэки Камия – один из самых узнаваемых творцов игровой индустрии, а также по состоянию на 2020 год старший вице-президент компании PlatinumGames, расположенной в Осаке. В социальных сетях он прославился благодаря своему некорректному и грубому общению с комментаторами. Пишущий на японском и английском Камия зачастую насмехается над теми, кто шлет ему сообщения, которые Хидэки считает глупыми, неадекватными, однообразными, лживыми или бессмысленными. Особую нелюбовь он питает к вопросам об играх, которые не создавал, и к темам, которые обсуждал уже много раз. Если вам захочется поговорить с Камией в Twitter, советую воспользоваться поиском во избежание встречной ремарки плана «у мамки своей спроси» или, допустим, вопроса, заданного автору портала Kotaku: «Ты дерьмо поел с утра?» Пожалуй, худшим вариантом будет блокировка гейм-директором, после которой вы вообще не сможете читать его твиты или отвечать на них.

Может показаться, что Камия – угрюмая и неприветливая знаменитость. Даже я немного нервничал перед нашим интервью в октябре 2017 года – меня терзала мысль, что я могу спросить его о том, что он уже неоднократно объяснял. Однако в жизни Камия – полная противоположность своего образа в Twitter. Он очень дружелюбный, открытый и радушный человек. Камия, которого все знают по Twitter, как признается сам гейм-директор, это персонаж-шоумен, схожий с актером из профессионального рестлинга. «Когда я пишу твиты, веду себя так, будто выпиваю с кем-нибудь в баре. Мне совсем не хочется придерживаться профессионального тона, как на работе», – объясняет Камия.

И хотя западному человеку привычна свобода самовыражения в социальных сетях, для большинства людей в Японии она не столь характерна. Зачастую от известных людей ждут сдержанных высказываний во избежание лишнего внимания. В игровой индустрии откровенную критику фанатов, потребителей, конкурентов и других компаний попросту порицают, из-за чего Камия становится заметным исключением. Если бы кто-нибудь другой попробовал написать что-нибудь хотя бы вполовину столь же провокационное, как Камия, его бы наказали, но Хидэки такая участь не грозит. В апреле 2013 года Тацуя Минами, бывший начальник Камии, давал интервью изданию Polygon и сказал про твиты подчиненного следующее: «До этого момента все, что он твитил, находилось на грани фола. Я ни разу не просил его что-либо удалить. Но он ходит по краю, когда пользуется еще более грубыми выражениями на английском языке». Вероятно, онлайн-персонаж Камии приходится многим по вкусу из-за успеха и харизматичности создателя, работающего в индустрии, где профессионалов напрасно клеймят молчаливыми и застенчивыми интровертами. Громкие высказывания Хидэки вновь и вновь поражают читателей, каким бы ни был повод.

Независимо от того, одобряете вы его стиль общения в сети или нет, Камия определенно заслужил право громко высказывать собственное мнение. В течение двух лет разработки одной лишь Resident Evil 2 он проделал путь от «зеленого» гейм-директора, зависевшего от наставлений Миками и Сугимуры, до харизматичного творца, который помог Capcom покорить новые высоты в эпоху PlayStation. Хидэки познал горечь поражения во время разработки Resident Evil 1.5 и сладкий вкус успеха последовавшей за ней Resident Evil 2. Камия участвовал в разработке и последующих частей Resident Evil, но именно Resident Evil 2 по целому ряду причин остается для него самым видным и значительным вкладом во франшизу.

3

Немезис

Цифры – это не главное

В случае видеоигр, фильмов и книг грань между основными частями и спин-оффами всегда служит определенной цели в контексте некой интеллектуальной собственности или бренда. Если рассматривать видеоигры, то в главных проектах серий используются геймплей, сюжет и персонажи с самыми характерными для франшизы чертами. Обычно такие части становятся номерными, отражая тем самым хронологическую последовательность игр серии или порядок их выхода. К примеру, в Final Fantasy от Square Enix основными считаются части Final Fantasy, Final Fantasy II и так далее, вплоть до Final Fantasy XV. В то время как сторонняя история или спин-офф могут выходить в рамках того же бренда, но при этом иметь отличия либо в геймплейном смысле, либо в сценарном – сюжет если и будет связан с основной канвой серии, то весьма опосредованно. Зачастую сюжетное ответвление или спин-офф вместо цифры в названии награждают подзаголовком. Если рассматривать серию Final Fantasy, то Dissidia: Final Fantasy считается спин-оффом, потому что игра больше относится к жанру файтингов, чем к RPG. В серии фильмов «Звездные войны» эпизоды с первого по девятый считаются основными, в то время как фильм 2016 года «Изгой-один. Звездные войны. Истории» – это стилистически иное сюжетное ответвление с новыми персонажами, которые почти не имеют никакого отношения к Скайуокерам, джедаям, да и не связаны с другими фильмами в целом.

Впрочем, в случае серии Resident Evil разница между основной игрой и ответвлением куда сложнее. Не будет ошибкой считать, что игра, которая сегодня известна под названием Resident Evil 3: Nemesis, может с гордостью стоять в ряду своих номерных сестер, потому что сама, в общем-то, является частью с порядковым номером. Однако за этой цифрой кроется история проекта с самыми скромным ожиданиями на старте: изначально это был вовсе не сиквел Resident Evil 2 и не третья игра того, что фанаты сейчас именуют «основной веткой» серии Resident Evil. Напротив, Resident Evil 3: Nemesis задумывалась как спин-офф под названием Resident Evil 1.9. Он появился на свет из-за состояния игровой индустрии конца 90-х.

Первая Resident Evil вышла почти в самом начале жизненного цикла PlayStation и помогла Sony одержать победу над конкурентами, в то время как Resident Evil 2 выпустили на пике популярности консоли. Рекордные продажи сиквела превратили Resident Evil в по-настоящему известную серию. Из-за этого Хидэки Камии поручили работу над следующей частью франшизы, которой, по идее, должна была стать Resident Evil 3. Однако в ноябре 1998 года, спустя одиннадцать месяцев после выхода Resident Evil 2, игровой ландшафт заметно изменился из-за выхода консоли Sega Dreamcast. Новое поколение появилось раньше времени. Но у Sony были на этот счет свои планы, она хотела выпустить горячо ожидаемую и более совершенную PlayStation 2 под конец 1999 года. Камия очень заинтересовался консолью нового поколения и хотел разработать следующую Resident Evil для нее. «По-моему, Resident Evil 2 олицетворяет все, что я хотел показать в жанре сурвайвал-хоррор на консоли PlayStation, – объясняет Камия. – Следующая игра должна была стать более новаторской и провокационной, поэтому я принял решение делать Resident Evil 3 для PlayStation 2». Однако вместе с новой консолью появились и новые трудности: команде Камии требовалось больше времени на разработку новой игры для железа PlayStation 2 и размышления о том, как должен измениться игровой стиль свежей части.

По ряду обстоятельств Sony не смогла выпустить Play-Station 2 раньше марта 2000 года, к тому моменту с выхода Resident Evil 2 прошло уже несколько лет. Из-за этой задержки Ёсики Окамото и Синдзи Миками пришлось искать способ не дать серии Resident Evil уйти в спячку. Индустрия существовала в режиме постоянной конкуренции, и другие издатели торопились с релизами собственных сурвайвал-хорроров. Square выпустила Parasite Eve для PlayStation спустя всего два месяца после выхода Resident Evil 2. Хоррор Square хвалили за невероятное качество, а продалась игра тиражом в миллион копий в одной только Японии. Konami тоже работала над собственным хоррором под названием Silent Hill. Он вышел в январе 1999 на консоли PlayStation и вызвал шквал оваций. Capcom оставалась лидером рынка в жанре ужасов, однако из-за долгого отсутствия новых релизов конкуренты вполне могли сместить ее с первого места на пьедестале. «Capcom не могла позволить себе ждать запуска PlayStation 2, – объясняет Миками. – Компания хотела выпустить спин-офф во время переходного периода от PlayStation к PlayStation 2». В итоге Окамото дал зеленый свет разработке не одной, а целым пяти играм серии Resident Evil в период с весны по лето 1998 года.

Одним из проектов была Resident Evil 1.9.

Накал усиливается – Resident Evil 3: Nemesis

Resident Evil 1.9 должна была в корне отличаться от Resident Evil и Resident Evil 2. Она задумывалась как менее престижный и важный спин-офф, поэтому для работы над игрой выделили небольшой бюджет и скромную команду разработчиков. Исполнительный продюсер Ёсики Окамото собирался завершить проект в течение одного года с прицелом на выход летом 1999-го. Из-за ограниченности ресурсов Resident Evil 1.9 не могла похвастаться обилием возможностей первых двух частей: она была короче, прямолинейнее и сильнее концентрировалась на экшене.

Синдзи Миками сделал гейм-директором Resident Evil 1.9 Кадзухиро Аояму. Тот пришел в Capcom в апреле 1995 года спустя пару месяцев после страшных разрушений в портовым городе Кобе из-за землетрясения Хансин-Авадзи. Катастрофа унесла жизни примерно 6,5 тысячи человек и оставила множество горожан без жилья, в том числе тех, кто работал в штаб-квартире Capcom в близлежащей Осаке. «В Японии недавно окончившие университет работники зачастую живут в предоставленных компанией квартирах, чтобы сэкономить деньги. Из-за землетрясения некоторые новички Capcom лишились своих домов или не могли найти подходящее жилье из-за отсутствия средств. Так что некоторых из нас попросили приютить бедолаг до разрешения ситуации», – вспоминает свой первый год работы в Capcom Аояма. Он работал как над Resident Evil, так и над Resident Evil 2, занимая должность системного планировщика. Аояма курировал «скрытые» элементы, как то: показатели урона врага и оружия, скорость движения и многие другие вещи, способствующие балансированию геймплея (так разработчики называют процесс выведения приемлемой сложности для основной массы игроков, а также вычисления программных ошибок, которые могут помешать геймеру). В итоге Аояма зарекомендовал себя работой с геймплейной системой Resident Evil, и Миками решил, что Кадзухиро подходит на роль гейм-директора новой игры и сможет придать новую форму уже существующим наработкам, не переделывая игру полностью, как это планировал в своем проекте Хидэки Камия. На решение Миками повлияли и творческие разногласия Аоямы и Камии. «Полагаю, Миками-сан посчитал, что Камия-сан обладает слишком уж отличным от моего вкусом, поэтому доверил мне курировать отдельный проект», – объясняет Аояма. Стоит отметить, что Аояма, начало карьеры которого пострадало от последствий природного ЧП, станет гейм-директором игры о городе, в котором тоже произойдет катастрофа.

У Кадзухиро было несколько идей, которые он хотел воплотить в самом первом спин-оффе серии Resident Evil, но прежде чем их озвучить, надо было обзавестись сценаристом. В тот момент Нобору Сугимура работал над другими, более важными сюжетами Resident Evil в стенах Flagship, поэтому Миками нанял молодого сценариста Ясухису Кавамуру, который должен был стать автором сюжета Resident Evil 1.9. Будущий автор спин-оффа начинал свою карьеру с того, что помогал иллюстратору манги Юкито Кисиро, хотя большого успеха это дело ему не принесло. По требованию своего старшего брата Кавамура откликнулся на вакансию автора сценария в Capcom, после чего впервые пообщался с Миками и Аоямой. Как признает сам Ясухиса он настолько горел своими идеями, что был готов рассказывать о них часами, из-за чего у Миками, вероятно, сложилось неверное впечатление, потому что обычно собеседование – дело недолгое и немногословное. В интервью порталу Eurogamer от 2016 года Кавамура вспоминает, как чуть не провалился: «Выйдя после собеседования, я прокручивал в голове свои ответы и решил, что меня не возьмут. Чуть позже я узнал, что успешно прошел». Оказалось, что у Миками и будущего сценариста нашлось общее хобби: боевое искусство кенпо. Это заметно повлияло на решение Миками взять молодого творца в штат для работы над самой престижной игровой серией Capcom.

ВЫЙДЯ ПОСЛЕ СОБЕСЕДОВАНИЯ, Я ПРОКРУЧИВАЛ В ГОЛОВЕ СВОИ ОТВЕТЫ И РЕШИЛ, ЧТО МЕНЯ НЕ ВОЗЬМУТ. ЧУТЬ ПОЗЖЕ Я УЗНАЛ, ЧТО УСПЕШНО ПРОШЕЛ.


После этого Кавамура и Аояма начали продумывать сеттинг Resident Evil 1.9. Сюжет планировалось сосредоточить на трех разных наемниках, работавших на корпорацию «Амбрелла», а действие разворачивалось на улицах Раккун-Сити накануне событий Resident Evil 2, что и объясняло подзаголовок «1.9». То есть игра выступала еще и как приквел, который показывал геймерам, как разворачивались события зомби-апокалипсиса в Раккун-Сити до приезда Леона и Клэр.

Команда Аоямы довольствовалась малым бюджетом и скромными ресурсами, поэтому об обновлении движка и серьезных улучшениях геймплейной формулы и речи быть не могло. В целях экономии времени и средств разработчики решили воспользоваться графическим движком Resident Evil 2 и рядом ее ассетов. Вернулись пререндеренные задники, основная часть схем управления и главные элементы геймплея: разгадывание головоломок, вскрытие дверей и убийство зомби. Повторно использовались даже некоторые локации вроде полицейского участка Раккун-Сити, в основном ради связки с событиями Resident Evil 2. Помимо прочего, в участке спрятали секрет для заядлых фанатов серии, ведь именно такие люди чаще всего покупают спин-оффы.

Времени и ресурсов команде Resident Evil 1.9 хватало только на создание одного сценария (в отличие от двух из прошлых серий), да и тот не превосходил своих предшественников по длине. Помимо этого, сокращение бюджета означало отсутствие стартовых CGI-кат-сцен, наподобие тех, что были в Resident Evil и ее сиквеле. Чтобы нивелировать более скромный игровой опыт, Аояма решил внести небольшие, но заметные поправки в геймплей: он хотел, чтобы игра ощущалась свежо, не отходя при этом от привычной формулы. Новый проект больше полагался на экшен, как того и хотел Аояма. Во время разработки сиквела он выступил гейм-директором «Четвертого выжившего», бонусной экшен-мини-игры, а Resident Evil 1.9 позволила ему развить изначальную идею дополнения. Впервые игроки могли создавать различные типы патронов, смешивая разные виды пороха. Зомби стали быстрее и агрессивнее. Теперь игроки могли реагировать на атаки более совершенных врагов: удачно подгадав момент, можно было либо увернуться, либо оттолкнуть от себя зомби. Помимо прочего, персонажи бегали чуть быстрее, чем в Resident Evil 2, и могли разворачиваться на 180 градусов, так что передвигаться по локациям стало гораздо проще. Кроме того, расположение некоторых предметов и разгадки головоломок подвергались перетасовке – теперь каждое новое прохождение не было похоже на прошлое.

Также Кавамура придумал идею так называемого неотложного выбора: игрокам предстояло принять то или иное решение в определенный момент игры, и таких ситуаций было несколько. Итоговый результат влиял на дальнейшее прохождение. И хотя сюжет менялся незначительно, «неотложный выбор» определенно выделял игру среди других частей Resident Evil. «Цель нововведений – добавить проекту реиграбельности, – объясняет Аояма. – Согласно задумке, игрокам следовало пройти игру за один заход, как на аркадном автомате». Случайно расположенные элементы и слегка отличающиеся друг от друга кат-сцены побуждали игроков проходить игру во второй, третий, четвертый, а то и восьмой раз (для открытия всех секретов игрокам требовалось минимум восемь прохождений).

Самым заметным элементом проекта стало создание по имени Немезис, главный антагонист игры. Японские игроки называют его «Преследователем» или «Сталкером». Немезис изначально задумывался как напоминающее амебу существо вроде чудовища из фильма «Капля» 1958 года. Он запросто мог обогнать игрока, вел себя агрессивнее любого другого монстра и издавал жуткие звуки. Кроме того, новое чудище рушило устоявшиеся стереотипы Resident Evil: в отличие от других врагов, Немезис мог открывать двери и следовать за игроком, разрушая ожидания о спасении и безопасности за закрытой дверью. Немезиса было возможно одолеть, но он обладал невероятной силой и при должных обстоятельствах мог моментально убить игрока, что приводило к надписи Game Over на экране.

Несмотря на то что в первых двух частях было немало схваток с боссами, более скромная природа Resident Evil 1.9 не позволяла разработчикам развернуться и продумать множество подобных стычек. В качестве альтернативы Немезиса решили превратить в постоянно маячащего неподалеку врага, который то и дело появляется на пути игрока. Некоторые появления были прописаны в сценарии, в остальном – монстр появлялся в игре в случайных местах, тем самым повышая реиграбельность. Помимо Немезиса, в игре присутствовал еще один босс – огромный червь Могильщик.

Поскольку Resident Evil 1.9 задумывалась как спин-офф, Аояма и Кавамура изначально не собирались добавлять персонажей первых двух игр, им хотелось представить игрокам ряд новых героев. Если изучить ранние дизайн-документы, можно увидеть наброски персонажей, которые со временем превратились в наемников «Амбреллы» Карлоса Оливейру, Николая Зиновьева и Михаила Виктора. Впрочем, в самый разгар разработки команду поставили перед неожиданным фактом. В результате изменений сюжета другой разрабатываемой игры во вселенной Resident Evil Кавамура решил изменить сеттинг 1.9, чтобы одна из звезд первой части Джилл Валентайн стала главной героиней спин-оффа. Беседуя с представителями портала Project Umbrella, Кавамура рассказал, что «изначально сюжет пересказывал хронику побега из зараженного Раккун-Сити, но после обсуждения [с Миками и Аоямой] решили не вводить нового персонажа, а отдать главную роль Джилл Валентайн». Учитывая популярность Джилл среди фанатов Resident Evil, изменение немедленно добавило веса спин-оффу. Героиня станет определяющим элементом игры наравне с Немезисом, однако главная перемена еще только маячила на горизонте.

От спин-оффа к полноценному cиквелу

По большому счету разработка Resident Evil 1.9 шла без проблем, преследовавших первые две части. Кадзухиро Аояма хотел сделать спин-офф Resident Evil отчасти традиционным, отчасти новаторским. Благодаря уже знакомому разработчикам графическому движку, геймплейной схеме Resident Evil 2 и ясно сформулированной концепции, об отмене или перезапуске разработки и речи быть не могло. Однако летом 1999 года, когда работа уже близилась к концу, Resident Evil 1.9 ждали серьезные перемены, несвойственные первым двум частям.

В ходе разработки Ясухиса Кавамура выстроил сюжет таким образом, что первая половина игры становилась приквелом Resident Evil 2, а вторая – прямым сиквелом ее же. Из-за этого проект переименовали в Resident Evil 1.9 + 2.1. Он проходил под таким названием всю вторую половину цикла разработки. В начале 1999 года команда определилась с окончательными названиями: Biohazard: Last Escape для японского рынка и Resident Evil: Nemesis – для североамериканского и европейского. В Capcom считали, что подзаголовки лучше подходят содержанию игры: как Nemesis, так и Last Escape прямо отражали две различные, но связанные в контексте игры темы. Первый апеллировал к названию главного врага, а второй, используемый в азиатских странах, упоминал «последний побег» протагонистки из набитого зомби Раккун-Сити. Разница подзаголовков японской и западной версий появилась из-за тревоги локализаторов Capcom. Они боялись, что словосочетание Last Escape покажется геймерам не слишком привлекательным, в то время как слово Nemesis[13] нечасто употреблялось в японском языке для обозначения противника главного героя.

Однако случилось то, чего Аояма совсем не ожидал: в июне 1999 года, за три месяца до запланированного сентябрьского релиза, последовала более серьезная перемена. Исполнительный продюсер Ёсики Окамото пригласил Синдзи Миками и Аояму на встречу, чтобы обсудить, можно ли увеличить охват Resident Evil: Nemesis и поставить ее в один ряд с первыми двумя частями. Переговоры шли три дня, и, наконец, Окамото решил добавить к заголовку игры цифру 3. То есть игра превратилась в Biohazard 3: Last Escape в Японии и Resident Evil 3: Nemesis на Западе. Аояму это решение застало врасплох: «Мы работали над спин-оффом, что я и держал в голове во время разработки. Я не ожидал, что наша игра станет номерной частью». Миками, слабо влиявший на творческую составляющую процесса, но наблюдавший за ним со стороны, объясняет: «Вообще, третья Resident Evil должна была стать “инди”, мы стремились именно к этому». Под словом «инди» Синдзи скорее имел в виду творчество андерграундных рок-групп, музыка которых изрядно отличалась от популярной, а не «инди-игры», разработанные независимыми командами без поддержки издателя. «Игра Аоямы создавалась для хардкорной прослойки фанатов Resident Evil, которым было плевать на ее странность или чудаковатость», – продолжает Миками. Цифра в заголовке подразумевала, что игра принадлежит к основной линейке, так что Аояма и Миками переживали, что Resident Evil 3: Nemesis окажется и слишком короткой, и слишком нестандартной частью серии Resident Evil – фанаты к такому не привыкли. В случае неосторожности этот ход мог оказать Capcom медвежью услугу, особенно если держать в голове невероятный коммерческий успех и признание Resident Evil 2.

И все же начинать разработку заново было поздно, у команды оставалось всего два летних месяца на добавление игрового контента, который мог увеличить продолжительность игры. «Окамото-сан попросил сделать все, чтобы игра стала длиннее», – объясняет Аояма. Сюжет должен был заканчиваться гораздо раньше, чем в итоговой версии, однако в локациях «Парк Раккун-Сити» и «Мертвый завод» появились новые закоулки – то же самое проделали и с рядом других мест. Критического увеличения продолжительности не произошло, однако игра и правда стала дольше: по прикидкам Аоямы добавили примерно тридцать минут нового контента. Это лучший результат, которого смогла добиться команда разработчиков в условиях сжатых сроков. В противном случае последовали бы задержки, которых Capcom хотела избежать, учитывая, что на конец 1999 – начало 2000 года был запланирован выход других игр серии Resident Evil. По словам Аоямы, в последний момент бюджет проекта увеличили, чтобы разработчики смогли добавить CGI-кат-сцены. Руководство Capcom надеялось, что скромные улучшения Resident Evil 3: Nemesis помогут развеять страхи о том, что компания выпускает сиквел Resident Evil, в котором заметно меньше контента, чем в играх-предшественницах.

У Аоямы есть теория, почему Capcom решила превратить его спин-офф в полноценное продолжение Resident Evil. «Если я правильно помню, Capcom хотела выйти на фондовую биржу в течение фискального 1999 года. Чтобы заручиться доверием инвесторов, компании требовалась хитовая игра. Руководство решило, что новая номерная часть Resident Evil поможет достичь этих целей». Кавамура поделился дополнительными деталями: его команда никак не влияла на принятое решение. В тот же период команда Хидэки Камии разрабатывала Resident Evil 3 для PlayStation 2, но проект застопорился из-за смены направления игры. «Команде, которой руководил Камия-сан, пришлось начать все с нуля и переделывать проект под PlayStation 2. То есть пользователям PlayStation пришлось бы ждать новый сиквел несколько лет, а Capcom очень хотелось избежать такого сценария. С другой стороны, было бы неприемлемо, окажись игра, которую делал Камия-сан, неидеальной, да и вообще – торопить разработку под новую платформу вроде PlayStation 2 было попросту нелогично [14]», – признается Кавамура. После того как релизу Аоямы присвоили цифру 3, игра Камии по логической цепочке стала Resident Evil 4. Также Кадзухиро рассказывает, что из-за перемен и задержек, связанных с Resident Evil 3, часть бюджета, изначально выделенного на игру Камии, ушла на работу с Resident Evil 3: Nemesis – благодаря этому в релизе появились CGI-кат-сцены.

22 сентября 1999 года Resident Evil 3: Nemesis наконец-то вышла в Японии. И хотя первые две части запускались в Японии и Северной Америке почти одновременно, выпуск Resident Evil 3: Nemesis в США пришлось задержать до ноября, чтобы свою кассу собрала вышедшая в августе Dino Crisis. Миками выступил вторым гейм-директором новинки[15], которая, по сути, была клоном Resident Evil, только с динозаврами вместо зомби. Европейская PAL-версия готовилась к запуску в более поздний срок, в марте 2000 года, потому что издатель этого варианта игры Eidos Interactive, судя по всему, не хотел мешать продажам вышедшей в ноябре 1999 года Tomb Raider III.

Игру Capcom ждал финансовый успех, ее хорошо приняли критики. В Японии она пошла по стопам Resident Evil 2 и продалась тиражом более миллиона копий за первую неделю. Успех сопутствовал игре всюду: в США и Европе продали свыше двух миллионов экземпляров. «Resident Evil 3: Nemesis на тот момент стала, наверное, самой прибыльной игрой серии, – говорит Миками. – Мы собирались продать 1,4 миллиона, но сбыли 1,8 миллиона копий. Невероятно!» Всего с прилавков ушло 3,5 миллиона копий игры для PlayStation[16]. Этой цифре, конечно, далеко до 4,9 миллиона проданных экземпляров Resident Evil 2, но если учитывать короткий период разработки, пониженный бюджет и то, что изначально разрабатывался спин-офф, результаты впечатляют. Решение Окамото сделать игру номерной частью в итоге выстрелило. Большинство фанатов отлично приняло проект, а на портале GameRankings[17] оценка игры – 88,21 балла из 100.

Resident Evil 3: Nemesis оставила след в поп-культуре, который не удалось повторить ни одной игре серии. Благодаря своему легендарному топику и закаленному в боях характеру Джилл Валентайн считается одной из самых популярных женских видеоигровых персонажей, она встала в один ряд с такими легендами, как Лара Крофт из Tomb Raider, Чунь-Ли из Street Fighter, Самус из Metroid и даже Принцесса Пич из серии игр про Mario. Немезис тоже превратился в икону: он регулярный гость списков «Лучшие враги/персонажи всех времен», и его часто вспоминают за агрессивный и устрашающий образ. Монстр появлялся и в других частях Resident Evil, а также кроссоверах вроде Marvel vs. Capcom 3: Fate of the Universe и Project X Zone 2. Приезжая на фестиваль фанатов видеоигр, аниме или комиксов, вы с огромной долей вероятности встретите хотя бы одну Джилл и одного Немезиса.

Помимо прочего, игра Аоямы стала единственной в серии, чье содержимое удалось воспроизвести в другом популярном медиаф ормате – кино. В 2002 году вышел первый игровой фильм по вселенной Resident Evil «Обитель зла». Его режиссером стал Пол У. С. Андерсон, а главную роль сыграла Мила Йовович. Фильм оказался успешным, поэтому Sony и продюсерская компания Screen Gems немедленно запустили в разработку сиквел, который вышел в 2004 году под названием «Обитель зла 2: Апокалипсис». Второй фильм недалеко ушел от третьей части игровой серии: в нем сохранили общую сюжетную линию, сеттинг, персонажей и врагов Resident Evil 3: Nemesis, внеся при этом ряд небольших изменений, свойственных новой киновселенной. «Обитель зла 2: Апокалипсис» собрал в мировом прокате 129 миллионов долларов при бюджете в 45 миллионов [18].

Обсуждая наследие игры, Аояма говорит: «Я безумно рад откликам, которые Nemesis получает вот уже двадцать лет. Даже не думал, что она окажет такое влияние на игровую культуру, и бесконечно благодарен за это».

Зачем цепляться за цифры? Воспоминания Кадзухиро Аоямы

В 2016 году серии Resident Evil исполнилось 20 лет. В том же году на фестивале Comic-Con в Сан-Диего Capcom USA представила короткий видеоролик, посвященный многолетней истории франшизы, где были кадры из Resident Evil 3: Nemesis наравне с первыми двумя частями и большинством игр, вышедших после нее. Впрочем, Resident Evil CODE: Veronica, которая появилась на свет сразу после Resident Evil 3: Nemesis, таинственным образом в видео отсутствовала, несмотря на то что ее сюжет в разы важнее для истории вселенной. В Capcom USA это объяснили тем, что в ролике присутствовали только «номерные проекты», будто цифра – обязательное условие для присутствия в основной ветке серии. Зачем вообще цепляться за цифры? Видимо, кто-то забыл, что в серии Resident Evil не все держится на них.

«Мне жаль, что я не сделал больше», – сказал Кадзухиро Аояма, когда я попросил его рассказать о работе гейм-директора Resident Evil 3: Nemesis. Аояма живет с этой мыслью уже двадцать лет – коммерческий успех, признание критиков и наследие в видеоигровой поп-культуре для него особой роли не играют. Он жалеет, что ему не хватило времени и средств для создания игры, которая, по его мнению, оказалась бы более достойна престижного статуса основной части серии. Аояма признает, что его игра не получилась такой же революционной, как Resident Evil, и столь же легендарной, как Resident Evil 2, но «она и не должна была такой становиться» – объясняет он, напоминая, что Resident Evil 3: Nemesis изначально не могла похвастаться цифрой в названии.

Во время нашей первой беседы Аояма скромно рассказывал о своем опыте в игровой разработке. Он описывал Resident Evil 3: Nemesis как счастливую случайность, нежели тщательно продуманное произведение. Однако такая интерпретация его чувств в корне неверна. Да, действительно, во время разработки всплыло много неподконтрольных Кадзухиро факторов. Capcom выделила его проекту маленький бюджет, да и со стороны было заметно, что к другим командам (вроде той, во главе которой стоял Хидэки Камии) относятся куда лучше. Игра обзавелась номером, а вместе с ним и статусом основной части, исключительно по воле его начальника Ёсики Окамото – сам Аояма согласия не давал.

В следующей беседе он подчеркнул, что разработка видеоигр крутится не только вокруг создателей, важны еще и игроки. «Миками с Камией могут придавать особое значение роли творцов в производстве видеоигры, но лично я считаю, что разработчикам важно поддерживать равные и уважительные отношения с игроками, – заявляет Аояма. – Без них игра не сможет стать полноценным продуктом». Аояма полагает, что, несмотря на изначально низкие ожидания Capcom от Resident Evil 3: Nemesis, позитивный отклик фанатов серии в итоге узаконил ее существование. Лично Кадзухиро презирает тех, кто ставит прибыль выше качества, а все тяготы, пережитые во время разработки Resident Evil 3: Nemesis, – в частности, просьбы вышестоящего начальства – лишь подстегивали его добиваться большего.

АОЯМА БЫЛ ГЕЙМДИРЕКТОРОМ ВСЕГО ОДНОЙ ИГРЫ, НО ЕЕ НАСЛЕДИЕ МАСШТАБНЕЕ ТОГО, НА КОТОРОЕ ВООБЩЕ МОЖЕТ НАДЕЯТЬСЯ 99 % ТВОРЦОВ.


Конечно же, успех Resident Evil 3: Nemesis оставил после себя наследие, на которое в начале разработки никто не рассчитывал. Аояма был гейм-директором всего одной игры, но ее наследие масштабнее того, на которое вообще может надеяться 99 % творцов. И хотя он продолжает утверждать, что взаимоотношения с игроками – это часть его творческого процесса, как творцу Аояме определенно есть чем гордиться.

После Resident Evil 3: Nemesis Аояма продолжил работу в других командах Capcom. С серией Resident Evil он больше не работал, а стал гейм-директором другой игры для PlayStation – Fushigi Deka, point-and-click квеста, выходившего только в Японии. После этого Аояма вернулся к работе системного планировщика, примкнув к команде разработчиков Onimusha: Warlords, еще одной серии, вдохновленной Resident Evil, на этот раз про самураев в феодальной Японии. Следующим его проектом стала Dino Crisis 3 – там он тоже выступал системным планировщиком.

Аояма работал в Capcom до 2004 года, когда затянувшаяся разработка Resident Evil 4 стала причиной серьезных организационных перестановок в компании. Из личных соображений Аояма решил переехать в префектуру Исикава на западном побережье Японии – куда более мирное, доступное и тихое место, нежели Токио и Осака. Сейчас он работает в другой игровой студии, где занимается теми же задачами, что и в бытность системным планировщиком Resident Evil, пускай и в совсем иных жанрах, вроде игр патинко[19]. Несмотря на то что Аояма не связан с серией Resident Evil с 1999 года, он до сих пор хранит теплые воспоминания о работе в Capcom. Когда я из чистого любопытства спросил Кадзухиро, поработал бы он над новой частью Resident Evil, то услышал простой, но уверенный ответ: «Если появится возможность, почему бы и нет?»

4

Готовьтесь дрожать

Цензурный прецедент – Resident Evil: Director’s Cut

Проволочки с разработкой Resident Evil 2 серьезно сказались на Capcom в финансовом плане. Из-за отмены и последующего перезапуска Resident Evil 1.5 компания осталась в 1997 году лишь с одной хитовой игрой. Исполнительный продюсер Ёсики Окамото решил заполнить образовавшийся вакуум и воспользоваться уже классическим приемом Capcom: перевыпустить старую игру с дополнительным контентом. Street Fighter II к этому моменту успела обзавестись собственным ответвлением из-за огромного количества перерождений: от Street Fighter II: Champion Edition и Street Fighter II Turbo: Hyper Fighting до Street Fighter II: The New Challengers (впрочем, последний перевыпуск Street Fighter II вышел в 2017 году, так что это, очевидно, не конец). Каждая версия более-менее походила на другую, если не считать новых персонажей, этапов и/или аудиооформления, которое отличало бы переиздания от предшественниц. История Resident Evil в этом отношении схожа.

На сцене Resident Evil: Director’s Cut, ее разработку для PlayStation одобрили весной 1997 года. Руководство переизданием поручили программисту изначальной версии, Хироюки Кобаяси, а Миками занял позицию куратора проекта. Команда принялась изучать отзывы об оригинальной версии, чтобы понять, какие изменения можно внести в игру. По словам Кадзухиро Аоямы, большое количество японских геймеров жаловалось Capcom на излишнюю сложность игры, поэтому разработчики решили добавить новых уровней сложности, в числе которых был «Новичок» – в угоду не особо опытным игрокам. С другой стороны, у изначальной версии была и хардкорная прослойка поклонников, которые пытались пройти игру максимально быстро (так называемый спидран), без использования огнестрельного оружия («безоружный ран») и/или без получения ущерба («ран без ран»). Чтобы мотивировать фанатов купить переиздание, команда Кобаяси добавила режим «Перестановка», который делал игру сложнее первоначальной, менял расстановку предметов и интерьеры некоторых комнат, а также предлагал протагонистам новые костюмы. В наше время «спидраны», «безоружейные раны», «раны без ран» и тому подобные прохождения успели превратиться в отдельный сегмент гейминга. Игроки часто демонстрируют зрителям свои успехи на YouTube или Twitch, а игровые издатели вроде Capcom считают все это подвидом «инфлюэнсерского пиара». Resident Evil: Director’s Cut примечательна тем, что это первая попытка Capcom угодить хардкорной аудитории Resident Evil – это направление продолжает приносить компании прибыль даже спустя двадцать лет.

Западных игроков Resident Evil: Director’s Cut интересовала еще и потому, что в преддверии релиза, в сентябре 1997 года, Capcom рекламировала это издание как «версию без купюр и цензуры». У западной и японской вариаций оригинальной игры имелось несколько серьезных различий. Самым заметным можно считать игровые кат-сцены: в японской версии они были цветными и чуть более длинными, в то время как западные игроки получили черно-белые ролики с вырезанными жестокими моментами. Также из западной версии убрали сцену, в которой Крис Редфилд закуривает сигарету: так вышло из-за инициативы по борьбе с курением среди молодежи, в Северной Америке и Европе подобные эпизоды могли стать предметом серьезного недовольства.

И хотя сегодня насилием, нецензурной бранью и обнаженкой видеоигры никого уже не удивят, в 90-е все воспринималось иначе. Средний возраст геймеров был ниже, а влияние жестоких кинофильмов и видеоигр вызывало жаркие дискуссии. Nintendo считалась лидером видеоигровой цензуры с 1988 года: у компании даже была официальная методичка с описанием того, что недопустимо в играх, создаваемых для ее консолей, будь то собственное производство или стороннее. Sega и Sony в этом отношении не отличались подобной строгостью. Когда в 1992 году Acclaim выпустила Mortal Kombat, в версии для Sega Genesis персонажи после удара проливали реалистичную кровь, в то время как вариация для Super NES демонстрировала иную картину: цвет жидкости сменили с красного цвета на серый, и персонажи в итоге проливали пот. Растущая популярность Mortal Kombat привела к тому, что в начале 90-х конгресс США горячо обсуждал насилие в видеоиграх. Некоторые штаты, в частности Калифорния, вплоть до 2005 года рассматривали идею запрета продаж игр с рейтингом М/Mature[20] подросткам (в основном тем, кому меньше 17 лет).

В середине девяностых Resident Evil стала своего рода игрой-первопроходцем, в ней было так много жутких образов, что она начиналась с предупреждения, которое потом стало визитной карточкой серии: «Игра содержит сцены жестокости и насилия». Аояма вспоминает, что тем же вопросом озаботились и в Японии. «После выпуска Resident Evil Capcom получила ворох претензий от родителей, жаловавшихся, что игра слишком жестокая для их детей, – заявляет Кадзухиро. – По-моему, публично никто этого не признавал, сочтем эти слова теорией, но считается, что CERO, японское управление оценки игр, создали отчасти из-за Resident Evil». CERO основали в 2002 году, она расшифровывается как «Организация оценки компьютерных развлечений» и является японским аналогом ESRB (Совет оценки развлекательного ПО) в Северной Америке и PEGI (Панъевропейская игровая информация) в Европе. Этими организациями оцениваются практически все коммерческие игры, а серия Resident Evil чаще всего получает рейтинг М/Mature. И хотя Resident Evil никогда не вызывала такого переполоха, как Mortal Kombat, Capcom USA имела полное право переживать, учитывая настроения общественности, изменившиеся с момента выхода PlayStation.

В итоге, когда Capcom заявила, что Resident Evil: Director’s Cut вернет кат-сценам первоначальный вид, который те имели в японской версии, у западных геймеров появился весомый повод для радости. В те времена не было ни YouTube, ни высокоскоростного интернета, а покупать японскую копию 99 % игроков казалось неэкономным.

Впрочем, как только западный потребитель запускал свеженькую копию Resident Evil: Director’s Cut, его встречали ровно те же цензурированные ролики, что и в оригинальной версии, и это несмотря на то, что обложка обещала вариант без цензуры. Игра пала жертвой ложной рекламы, и немалая часть аудитории Capcom заметно огорчилась. По словам представителей Capcom USA, изначально кат-сцены должны были иметь вид «без купюр», но из-за недопонимания в ходе сертификации игры у Sony в финальной версии остались прежние ролики. Чтобы успокоить разозленных фанатов, Capcom USA загрузила ролики без цензуры на свой официальный сайт. До сих пор ни в одной из западных версий оригинальной Resident Evil не найти вступительного видеоролика без купюр.

Главным стимулом для покупки Resident Evil: Director’s Cut фанатами первой части стала бесплатная демоверсия Resident Evil 2 с Леоном С. Кеннеди в качестве протагониста. Геймеры могли ознакомиться с первыми этапами игры, в том числе с улицами Раккун-Сити и полицейским участком. Те, кому не было дела до новых уровней сложности или перипетий с цензурой (в Японии такой проблемы не существовало), решили, что кусочек Resident Evil 2 – достаточный повод для покупки переиздания первой игры.

Несмотря на западный цензурный скандал, Resident Evil: Director’s Cut стала крайне успешным перезапуском: игра продалась тиражом в 1,13 миллиона копий по всему миру. Это помогло Capcom оправиться от потерь, вызванных переносом Resident Evil 2. Заодно компании удалось дать геймерам затравку перед сиквелом. В рыночном смысле Resident Evil: Director’s Cut успешно заменила оригинальную игру, выпуск которой со временем прекратили. Получается, что большинство игроков познакомилось с серией Resident Evil благодаря Director’s Cut, а не оригинальному релизу первой части. Суммарные продажи обеих версий составили 3,88 миллиона копий, тем самым затмив все остальные вышедшие на тот момент игры Capcom, не считая Street Fighter II и Street Fighter II Turbo для Super NES.

До дрожи в пальцах – Resident Evil: Director’s Cut Dualshock ver. и Resident Evil 2: Dualshock ver

В июне 1996 года вышла консоль Nintendo 64, одной из самых примечательных функций которой стал аналоговый стик, расположенный на необычном контроллере с тремя рукоятками. В отличие от стандартной крестовины аналоговый стик способствовал большей плавности движения и походил на рукоятку управления аркадных автоматов. С его помощью прохождение 3D-игр вроде Super Mario 64 стало куда более интуитивным. У контроллеров конкурирующих консолей Saturn и PlayStation изначально были только традиционные крестовины. Впоследствии Nintendo выпустила аксессуар Rumble Pak, который сперва шел в комплекте с рельсовым шутером Star Fox 64, вышедшим в апреле 1997 года. Игроки подключали Rumble Pak к контроллеру Nintendo 64 и в нужный момент игры испытывали вибрации, которые издавало находившееся под геймпадом устройство. Если геймер сбивал вражеский самолет в Star Fox 64, Rumble Pak начинал вибрировать, создавая впечатление, что неподалеку и правда упал летательный аппарат. Именно наличие вибрирующего компонента отличало продукцию Nintendo от ее 32-битных конкурентов.

Sony не хотела отставать от соперницы и решила выпустить новый контроллер для PlayStation, который получил название DualShock. Первоначальный вариант геймпада для PlayStation представлял собой слегка улучшенную версию аналогичного устройства для Super NES от Nintendo: базовая раскладка никуда не делась, зато прибавились еще две боковые кнопки (R1 и R2), а также рукоятки для большего комфорта. Впрочем, DualShock оказался куда более совершенным контроллером: изначальную конфигурацию не подвергли изменениям, но добавили два аналоговых стика и функцию отдачи, которую обеспечивала пара небольших вибромоторов. В отличие от Rumble Pak, все необходимые компоненты DualShock находились внутри геймпада, и докупать аксессуары дополнительно не было нужно. С 1998 года DualShock стал частью стандартной комплектации консолей PlayStation.

Теперь игры необходимо было разрабатывать с учетом аналоговых стиков и вибрации DualShock. Созданные ранее проекты вроде Resident Evil и Resident Evil 2 не могли использовать потенциал недавно разработанного контроллера. Исполнительный продюсер Ёсики Окамото считал, что серия Resident Evil выиграет от поддержки DualShock, поэтому одобрил повторный выпуск первых двух игр ради технических нововведений. Получалось, что за весьма короткий период на PlayStation выходила уже третья версия первой части. Впрочем, для Capcom схема была привычной: в конце концов, на Super NES компания выпустила целых три версии Street Fighter II. Повторные релизы решили назвать Resident Evil: Director’s Cut DualShock Ver. и Resident Evil 2: DualShock Ver. Разработчики с легкостью добавили в игры аналоговое управление и функцию вибрации. Теперь во время выстрелов или укусов зомби контроллер в руках игроков начинал дрожать, а его аналоговые стики позволяли иначе управлять персонажем и пунктами меню. Танковое управление, впрочем, никуда не делось.

Пускай это были скромные проекты, Окамото считал, что в новые версии игр все равно стоило добавить нового контента, а не ограничиваться одной лишь поддержкой функционала DualShock. В начале 1998 года Ёсики предложил поработать над еще одной игрой японскому композитору Мамору Самураготи. Считавшийся глухим Самураготи к концу 90-х снискал относительную славу благодаря работе над рядом телесериалов. Окамото решил, что Capcom не помешает такое сотрудничество: он действовал по отработанной схеме времен Resident Evil 2, когда компания пригласила на работу известного сценариста Нобору Сугимуру. Имя Самураготи многие знали, поэтому на перевыпуск игры обратили бы внимание даже из-за одного только саундтрека. Чутье Окамото сработало, но не совсем так, как он ожидал.

Самураготи пригласили для работы над саундтреком перевыпуска Resident Evil, однако его музыкальный стиль отличался от предыдущей версии музыкального сопровождения. В противовес электронно-синтезаторной музыке предшественника композитор решил выбрать величественный симфонический саундтрек, напоминавший музыкальное сопровождение из японских хорроров 60-х и 70-х годов. К сожалению, игроки сочли, что большинство композиций мало того что было хуже первоначальных, так еще и не подходило самой игре. Одна конкретная тема, которую прозвали Mansion Basement из-за помещения, в которой она играет (подвала особняка), обрела дурную славу и символизировала весь саундтрек Самураготи. Изначальный вариант звучал загадочно и напряженно, тогда как новая версия казалась хаотичной и напоминала какофонию синтезаторных труб. Композиция старалась нагнать на игроков страху, но воспринималась ими как унылое и монотонное гудение, больше комичное, чем пугающее. Формально руководивший перевыпусками Кадзухиро Аояма вспоминает, как сел слушать новый саундтрек вместе с Синдзи Миками. «Мы с Миками-саном сидели, слушали композиции и хохотали в голос. Господин Миками решил, что они не подходят игре. Я полагаю, что Окамото-сан тоже их послушал, но он все равно настоял на добавлении саундтрека в новое издание, так как ему не хотелось, чтобы усилия пропали даром», – объясняет Аояма.

ИМЯ САМУРАГОТИ МНОГИЕ ЗНАЛИ, ПОЭТОМУ НА ПЕРЕВЫПУСК ИГРЫ ОБРАТИЛИ БЫ ВНИМАНИЕ ДАЖЕ ИЗ-ЗА ОДНОГО ТОЛЬКО САУНДТРЕКА. ЧУТЬЕ ОКАМОТО СРАБОТАЛО, НО НЕ СОВСЕМ ТАК, КАК ОН ОЖИДАЛ.


Возможно, Mansion Basement стоит считать кочкой в карьере Самураготи, а не определяющим моментом. После Resident Evil он написал музыку для Onimusha: Warlords, изданной Capcom в 2001 году, и это был толковый и запоминающийся саундтрек, который идеально подходил настроению игры. Еще известнее Мамору стал уже после работы с Capcom, когда в 2003 году выпустил «Симфонию № 1: Хиросима», ставшую одним из главных произведений его карьеры. В 2008 году администрация Хиросимы, родного города композитора, вручила ему награду за проявленное мастерство. Самураготи нарекли Японским Бетховеном, и это его прозвище закрепилось на музыкальной сцене страны.

Однако в 2014 году выяснилось, что на протяжении восемнадцати лет музыку за него писал другой человек по имени Такаси Ниигаки. Другой новостью стало то, что Самураготи, собственно, и не был глухим. Публика была искренне шокирована, это событие стало настоящим скандалом. Аояму, впрочем, это нисколько не удивило, потому что он сомневался в правдивости заявлений композитора еще шестнадцатью годами ранее. Куратор перевыпусков Аояма работал с Самураготи напрямую и вспомнил один из их телефонных звонков. «Как-то раз мы с Самураготи-саном решили обсудить по телефону музыку для Resident Evil. Лично мне тогда показалось, что он прекрасно слышал, что я ему говорю. Вот я и задумался: какой же он тогда глухой?!» – признался Аояма. Случай был настолько резонансным, что при переиздании Onimusha: Warlords в декабре 2018 года на PlayStation 4, Xbox One, Nintendo Switch и PC в Capcom решили заменить композиции Самураготи (а по факту Ниигаки) на совершенно новый саундтрек за авторством ряда других композиторов.

Помимо нового саундтрека, в состав переиздания Resident Evil 1998 года входил так называемый Biohazard Complete Disc, дополнительный диск, содержавший сохранения для каждой части Resident Evil. Файлы добавляли альтернативные костюмы героев, а также возможность играть с бесконечными боеприпасами. Кроме этого на диске был трейлер отмененной Resident Evil 1.5. Поскольку это была своего рода награда для фанатов, покупавших предыдущие версии Resident Evil, диск за пределами Японии не продавался.

Выпущенная в августе 1998 года Resident Evil: Director’s Cut DualShock Ver. продалась весьма скромным тиражом в Японии, и по непонятным причинам ее не выпустили на территории PAL-регионов[21]. Впрочем, в Северной Америке игра выступила куда успешнее, когда Capcom USA выпустила ее в продажу с бюджетным ценником в $19,99 в серии Sony’s Greatest Hits – это были видеоигры, продавшиеся тиражом минимум 250 тысяч копий. Новые игры поступали в продажу с ценами от $39,99, поэтому Capcom USA представила улучшенную – даже если не брать в расчет саундтрек – версию игры за меньшую стоимость. По заявлениям Capcom, Resident Evil: Director’s Cut DualShock Ver. сумела обойти по продажам обычную версию Resident Evil: Director’s Cut по всему миру, несмотря на отсутствие европейского релиза и скромные японские продажи: 1,2 миллиона копий против 1,13 миллиона первого перевыпуска. Это была третья и последняя версия первой части Resident Evil, выпущенная на PlayStation.

Версии Resident Evil и Resident Evil 2 с поддержкой функции DualShock вышли в один день. Учитывая, что первая версия Resident Evil 2 увидела свет всего семью месяцами ранее, новая вариация игры почти не отличалась от оригинальной. Самым заметным дополнением можно считать Extreme Battle Mode – мини-игру, в которой игрокам нужно было найти четыре бомбы до того, как те взорвут Раккун-Сити. В этом режиме предлагалось сыграть за Криса Редфилда (камео персонажа), его сестру, Клэр, а также Леона и Аду.

Как и в случае с Resident Evil: Director’s Cut, Capcom добавила в Resident Evil 2: DualShock Ver новые уровни сложности с целью привлечения новых игроков. Разработчики также придумали режим «Салага», в котором у Леона и Клэр появлялось мощное оружие, из-за чего игра становилась слишком легкой. По словам Аоямы, режим придумали для новичков и тех, кто не хотел слишком напрягаться во время прохождения. Для японского релиза Capcom решила добавить так называемую версию для США с режимом повышенной сложности. «Зарубежные версии Resident Evil мы усложняли, чтобы де-мотивировать людей брать игру напрокат», – признает Аояма. В Японии прокат видеоигр запрещен с 1984 года, а продажу б/у копий разрешат лишь в 2002 году[22], поэтому у Capcom не было повода усложнять игру на родине. Японские геймеры, также получившие «версию для США» при перевыпуске, сочли идею диковинной, если не сказать нишевой. Resident Evil 2: DualShock Ver. продалась скромным тиражом и со временем заменила первоначальную версию, которую сняли с производства после релиза перевыпуска.

5

История Resident Evil на платформах SEGA

Консольные войны

Для людей, всерьез увлеченных компьютерными играми, консольные войны – дело нешуточное. Каждый, кто вырос в начале девяностых, мог стать участником ожесточенных и порой доходивших до драк споров о том, какая из 16-битных консолей лучше: Sega Genesis или Super NES. Соревновались друг с другом даже игровые маскоты: братьям Марио игроки противопоставляли ежа Соника, представляя себе их разборки и споря о том, кто сможет выйти из них победителем (фантазировать приходилось вплоть до 2008 года, когда на Wii вышла игра Super Smash Bros. Brawl, позволившая воплотить эти мечты в реальность). Консольная война в итоге перетекла в так называемую 32-битную эру, к которой принадлежали выпущенная в ноябре 1994 года Sega Saturn и вышедшая неделей позже Sony PlayStation. И Saturn, и PlayStation популяризовали консольные игры с 3D-гра-фикой, которая до поры была доступна только на высокотехнологичных аркадных автоматах и персональных компьютерах. С выходом Nintendo 64 в июне 1996-го к борьбе между Sega и Sony присоединилась и Nintendo. Продвинутые возможности отрисовки 3D-графики этими системами позволили появиться на свет Resident Evil, а вместе с ней и жанру сурвайвал-хоррор.

Если для среднестатистического геймера консольные войны оставались поводом перекинуться шутками на перемене, то для руководителей задействованных в игровой индустрии компаний они были более чем серьезным делом. Nintendo и Sega как основные поставщики эксклюзивных игр рьяно отстаивали свои позиции и ради удержания превосходства не останавливались ни перед чем. В эпоху NES Nintendo имела репутацию компании, которая выдавала лицензии на разработку очень избирательно и изо всех сил пыталась сохранить имидж издателя, заинтересованного в семейных ценностях. Sega же делала ставку на более зрелую аудиторию, стараясь заинтересовать подростков играми, которые выглядели более взросло и круто, такими как Sonic и Streets of Rage. В конце концов Sony тоже обзавелась игрой с маскотом в лице Crash Bandicoot, вышедшей в 1996 году.

Сторонние разработчики вроде Capcom оказались в эпицентре консольного противостояния. Выбирая платформу, для которой будет вестись разработка новой игры, компании приходилось принимать во внимание как технические, так и коммерческие аспекты рынка. Создавать новую часть Street Fighter для Sega, Nintendo или выпустить игру на обоих устройствах? В случае с файтингом Street Fighter II геймплей зависел от скорости, с которой консоль может обрабатывать данные, а значит от того, насколько быстрой может быть игра. Genesis обладала более мощным процессором (его Sega продвигала в 90-х нетехническим термином blast processing – «взрывная обработка данных»), позволявшим игре работать быстрее, чем на Super NES, однако при этом консоль от Nintendo могла похвастаться большей популярностью в мире. На решение Capcom также влияло то, какую техническую и маркетинговую поддержку их проекту могли предоставить производители консолей. Так Street Fighter II в конце концов вышла как на Super NES, так и на Genesis (а также на паре-тройке других платформ). В то время как отдельные игры сохраняли эксклюзивность, многие от нее избавлялись. Capcom позиционировала себя мультиплатформенным издателем, не отдававшим предпочтения тому или иному устройству. «Capcom всегда являлась агностиком в вопросе выбора целевой платформы и создавала игры для всех доступных устройств», – рассказывает Ёсики Окамото, игравший важную роль в процессе выбора консолей, которым Capcom оказала поддержку. Другие компании, вроде Square, в 90-х обычно примыкали к конкретному платформодержателю, хотя эти случаи скорее становились исключением из общего правила.

К 1996 году Nintendo, Sega и Sony находились в состоянии напряженной борьбы, аналогов которой в игровой индустрии до той поры не было. С самого начала Sony заняла ведущую позицию по всемирным продажам ввиду просчета со стороны Sega и Nintendo. Стартовая стоимость Saturn составляла $399 – на $100 выше цены PlayStation. Кроме того, Saturn оказалась более сложной системой, с точки зрения разработчиков 3D-игр. В то же время Nintendo в качестве носителя выбрала картриджи: дорогостоящее решение с небольшим объемом доступной памяти. Из-за них игры для Nintendo 64 получались менее функциональными и более дорогими по сравнению с тем, что выходило на компакт-дисках для двух других платформ. Resident Evil вскоре после релиза в марте 1996 года продалась в количестве более миллиона копий и стала еще одной ранней и значимой победой Sony. Однако Sega c Nintendo хотели урвать свой кусок пирога, а значит, серия Resident Evil ввязывалась в консольные войны с самого дня выхода.

Resident Evil и полет на Saturn

О соперничестве PlayStation и Saturn ходят легенды отчасти и потому, что в корне их противостояния лежали отличия в философиях производителей этих платформ. Несмотря на то что обе консоли представляли собой 32-битные системы с дисководами, на этом сходство устройств заканчивалось. Saturn с самого начала наделили уникальной архитектурой, которая позволяла запускать продвинутые 2D-игры, но в то же время могла похвастаться поддержкой 3D. PlayStation же изначально создавалась для полигональной 3D-графики и обладала репутацией системы, для которой вести разработку проще из-за ее более традиционной архитектуры. Так как Saturn и PlayStation существенно друг от друга отличались, портирование игр для них занимало очень много времени. Это сегодня количество кросс-платформенных игр огромно благодаря существованию инструментов для разработчиков вроде Unreal Engine, работающего на разнообразном оборудовании. В 90-х же кросс-платформенные релизы случались гораздо реже.

Весной 1996 года Sega своевременно обратила внимание на успех Resident Evil и незамедлительно связалась с Capcom с предложением создать порт игры для Saturn. Хотя проект изначально разрабатывался исключительно для PlayStation, Capcom задумывалась о том, чтобы выпустить игру и на других системах. «На начальном этапе разработки наша команда рассматривала возможность создания версии игры для Saturn, но из-за недостатка ресурсов мы приняли решение остановить свой выбор исключительно на PlayStation», – рассказывает Кадзухиро Аояма. Ранее Capcom выпускала на Saturn 2D-файтин-ги, однако в случае с Resident Evil аппаратные различия платформ, а также нехватка у команды опыта создания 3D-игр стали факторами, воспрепятствовавшими одновременной разработке проекта для обеих консолей. PlayStation, Saturn, Nintendo 64 и PC как целевые платформы требовали персонального подхода при создании для них программного обеспечения, а значит, порты для каждой из систем наверняка пришлось бы разрабатывать с нуля.

Так или иначе, Capcom согласилась на предложение Sega. Однако, памятуя о недостатке опыта в разработке 3D-игр для Saturn (на тот момент в послужном списке команды для этой консоли значились исключительно 2D-файтинги и платформеры), Capcom поручила выпуск данной версии Nextech – японской студии-разработчику, частично принадлежавшей Sega. Создание порта для Saturn заняло примерно год, игра вышла в Японии 25 июля 1997-го. Североамериканский релиз состоялся в августе того же года, а PAL-версию выпустили в октябре. На фоне версии для PlayStation порт не мог похвастаться звуком и картинкой, однако содержал все ключевые компоненты оригинальной игры, а также уникальные для Saturn дополнения. Самым заметным из них был режим Battle Game: мини-игра с упором на экшен в декорациях из набора случайных комнат, взятых из основной сюжетной части. В данном режиме игроку предстояло убить всех врагов, чтобы получить доступ к следующей локации. Также в основной кампании появился новый противник: быстрое и смертоносное земноводное существо по прозвищу Клещ, которое напоминало Охотника, однако отличалось от него коричнево-красной кожей. История Криса включала в себя дополнительное сражение с боссом: вторым, позолоченным Тираном, который прятался в подземной лаборатории и выбирался из огромной пробирки в тот момент, когда Крис направлялся к выходу.

Если в 1997 году из консолей у вас имелся только Saturn, то, несмотря на все технологические ограничения этой версии, вам предлагалась все еще очень достойная игра. Вот только Resident Evil на Saturn даже приблизительно не продалась настолько же хорошо, как оригинальная версия для PlayStation. Точное количество реализованных копий на Западе неизвестно, однако в Японии в 1997 году продажи составили 148 тысяч экземпляров, что составляет менее 10 % от 1,19 миллиона дисков, купленных для PlayStation. Такие низкие показатели Saturn объяснялись отчасти тем, что в плане популярности 32-битная консоль от Sega даже близко не стояла рядом с PlayStation. Помимо прочего, релиз полноценного продолжения серии – Resident Evil 2 для PlayStation – планировался уже через полгода (изначально игра должна была увидеть свет в конце 1997-го, однако в итоге Capcom перенесла дату выхода на январь 1998-го) после запуска первой части на Saturn. Несмотря на неубедительные продажи, порт игры на Saturn можно считать важной демонстрацией как стремления Capcom сделать Resident Evil серией, не привязанной к конкретной консоли, так и готовности компании преодолевать технические трудности для того, чтобы выпускать игры на всех доступных платформах. В долгосрочной перспективе релиз порта ознаменовал начало четырехгодичного сотрудничества между Capcom и Sega, целью которого был выход большего числа игр серии Resident Evil на устройствах Sega.

НЕСМОТРЯ НА ВСЕ УСИЛИЯ СО СТОРОНЫ РАЗРАБОТЧИКОВ, АППАРАТНОМУ ОБЕСПЕЧЕНИЮ SATURN НЕ ХВАТАЛО МОЩНОСТИ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЗАПУСТИТЬ ВЕРСИЮ ИГРЫ, КОТОРАЯ УСТРОИЛА БЫ CAPCOM.


Зная о коммерческих перспективах работы с Sega, в Capcom решили дать добро на выпуск Resident Evil 2 для Saturn, когда в работе все еще находилась Resident Evil 1.5. Вышло так, что когда Окамото и Миками решили перезапустить разработку игры, порт для Saturn тоже пришлось задержать. Более того, финальная версия Resident Evil 2 обладала гораздо более детализированной по сравнению с Resident Evil 1.5 картинкой, где графика уже была лучше, чем в оригинальной Resident Evil. Все это создавало проблемы в разработке финальной версии Resident Evil 2 для Saturn. Несмотря на все усилия со стороны разработчиков, аппаратному обеспечению Saturn не хватало мощности для того, чтобы запустить версию игры, которая устроила бы Capcom. «Мы пытались создать порт для Saturn, однако он виделся возможным только в случае серьезных технологических уступок, чего хотелось избежать», – говорит Миками. В 2018 году Хидэки Камия написал в Twitter о том, что из-за ограниченных возможностей прорисовки 3D-объектов консоль не справлялась с возросшим числом зомби. И действительно: среди вещей, благодаря которым Resident Evil 2 оказалась на голову выше первой части, значились улучшенный интеллект врагов и их возросшее количество, а также более масштабные окружения. Не имея ни малейшего желания понижать высокую планку качества серии, Окамото и Миками пришлось отменить выход порта Resident Evil 2 для Saturn.

Новая мечта SEGA

Отмена Resident Evil 2 для Saturn стала серьезной потерей для фанатов Sega. Порт первой части позволил игрокам познакомиться с серией, но горячо ожидаемое продолжение обходило их стороной. Sega также теряла потенциального лидера продаж для своей, несомненно, проблемной платформы, что делало позицию Saturn в консольных войнах еще более шаткой. В свою очередь, для Sony отмена порта была важной победой. Вдобавок после выхода игры Sony на год получала эксклюзивные права на Resident Evil 2 для PlayStation. Хотя оригинальной Resident Evil к 1998 году исполнилось уже почти два года, она все еще стабильно продавалась, в то время как реализация других игр обычно значительно падала спустя месяцы после релиза. С выходом Resident Evil: Director’s Cut в 1997 году продажи первой части снова выросли, а в январе 1998 года Resident Evil 2 стала новым рекордсменом по количеству проданных копий в США и Японии. Потеря сиквела серьезно ударила по Sega и стала еще одним гвоздем в крышке гроба для Saturn.

Решение отменить порт для Saturn не ставило крест на стремлении Capcom продолжать сотрудничество с Sega. Capcom оставалась независимым от платформы издателем, и обе компании все еще сохраняли близкие партнерские отношения. Хотя Capcom (как и другие игровые компании) наверняка добилась бы лучших результатов, выпустив эксклюзив для платформы, разработку полноценной части Resident Evil для Saturn было сложно обосновать. Система еще оставалась мало-мальски конкурентоспособной в Японии, но Sega уже официально заявила о желании прекратить продажи консоли на североамериканском рынке с марта 1998 года, что свидетельствовало о радикальном изменении курса компании, ведь в предыдущем поколении Genesis успешно конкурировала с Super NES. Причин неудач Saturn хватало сполна. В период совместного с PlayStation старта продаж в Северной Америке в 1995 году консоль от Sega стоила на $100 дороже, чем у конкурента. Кроме того, запуск продаж Saturn состоялся в полусекретной обстановке в избранных сетях розничных магазинов, что с самого начала ставило крест на широком распространении системы. В то же время Square приняла решение выпустить Final Fantasy VII эксклюзивно для PlayStation.

Знаменитая RPG-серия Square пользовалась настолько высокой популярностью в Японии, что ее эксклюзивность практически гарантировала PlayStation превосходство на местном рынке, что, в свою очередь, привело к лавинообразному росту продаж консоли по всему миру (от которого в том числе выиграла и Resident Evil). Даже если бы Saturn оказался по зубам порт Resident Evil 2 или абсолютно новая часть, возникали сомнения, смогут ли неизбежно низкие продажи оправдать затраты, необходимые для реализации этой идеи.

Побежденная, но не сломленная Sega настроилась оправиться от неудачи Saturn. В мае 1998 года Sega приоткрыла завесу над Dreamcast. Новая консоль могла отрисовывать три миллиона полигонов в секунду и представляла собой 128-битное устройство с гораздо более продвинутыми возможностями относительно 3D-графики, чем PlayStation или Nintendo 64. Запуск системы в Японии запланировали на ноябрь 1998 года, а на Западе консоль должна была появиться в продаже осенью 1999-го. По задумке Sega, Dreamcast стала бы первой ласточкой нового поколения консолей в то время, когда жизненный цикл систем-конкурентов даже не близился к концу. Предполагалось, что ранний старт позволит Sega получить превосходство над готовящейся к выходу PlayStation 2, релиз которой только наметили на 1999 год. Nintendo 64 на тот момент вышла всего двумя годами ранее, и ее последователь даже не маячил на горизонте. В условиях колоссальных финансовых потерь успех Dreamcast для Sega как для компании, занимающейся производством игровых устройств, оставался единственным вариантом выжить.

В начале 1998 года Ёсики Окамото все еще видел перспективы выпуска эксклюзивной Resident Evil для Sega. На этот раз целевой платформой была не Saturn, а Dreamcast. Поддержка со стороны Capcom как обладателя одной из самых известных на тот момент игровых серий способствовала бы успешному старту продаж новой консоли. Благодаря возможностям Dreamcast Capcom, выпустив более красивую версию Resident Evil, достойную звания игры нового поколения, смогла бы укрепить свое положение среди таких конкурентов, как Konami и Square, работавших над собственными хоррор-сериями. Подобная игра послужила бы неофициальным извинением перед всеми фанатами Sega за отмену Resident Evil 2 на Saturn.

Однако на пути у Capcom возникло два препятствия. Во-первых, у издателя не хватало ресурсов для создания еще одной части серии силами имеющихся разработчиков, принимая во внимание все уже находившиеся на тот момент в работе игры. Во-вторых, разработчики компании были незнакомы с новой аппаратной платформой Dreamcast. Чтобы поддержать Capcom, Sega согласилась доверить разработку версии Resident Evil для Dreamcast токийской студии Nextech, которая ранее произвела на свет порт Resident Evil для Saturn.

Руководство Capcom дало зеленый свет производству Resident Evil для Dreamcast весной 1998 года. Впервые публике стало известно о проекте в октябре 1998-го, когда Sega провела пресс-конференцию, на которой раскрыла подробности стартовой линейки игр Dreamcast. Запуск консоли должен был состояться месяцем позже в том же году в Японии, и для повышения интереса аудитории конференции Sega и Capcom провели совместную презентацию новой части Resident Evil. В итоге трейлер игры поразил воображение посетителей. В нем Клэр Редфилд в темной загадочной локации уничтожала как уже знакомых игрокам, так и ранее не появлявшихся в серии монстров. Трейлер демонстрировал игру, все еще находящуюся на ранней стадии разработки, однако картинка в ней уже значительно превосходила Resident Evil 2. Заранее отрисованные задники декораций, ставшие компромиссом в условиях технических ограничений 32-битно-го поколения, уступили место более детализированным локациям в честном 3D. Новая часть носила название Resident Evil CODE: Veronica, и Capcom позиционировала игру как полноценный сиквел Resident Evil 2, в котором Клэр Редфилд продолжала поиски Криса.

Несмотря на то что игра была прямым продолжением Resident Evil 2, отсутствие тройки в названии не осталось незамеченным аудиторией и фанатами. Решение избавиться от номера в пользу подзаголовка, по сути, оказалось продиктовано условиями консольного противостояния. «Идея заключалась в том, чтобы оставить номерные игры у Sony и использовать отличающиеся названия в играх, сделанных для Sega и Nintendo», – объясняет Окамото. Проект под названием Resident Evil 3 (отличный от игры, выпущенной в сентябре 1999 года под названием Resident Evil 3: Nemesis) уже находился в разработке для PlayStation 2 у команды под руководством Хидэки Камии. Но так как в смелые планы Камии входило наградить обывателей абсолютно новым игровым опытом, его игра не могла выйти сразу же после Resident Evil CODE: Veronica. В любом случае, по мнению Окамото, отсутствие цифры в названии не свидетельствовало о неполноценности или недостатке престижности. Resident Evil CODE: Veronica стала новой главой в саге Resident Evil, и фанатам нужно было купить Dreamcast для того, чтобы в нее сыграть.

Resident Evil нового поколения

Назначив Nextech ответственной за разработку Resident Evil CODE: Veronica, исполнительный продюсер Ёсики Окамото попросил всех ведущих специалистов Capcom примкнуть к сторонней команде. Синдзи Миками контролировал процесс разработки как продюсер, в то время как Flagship и Нобору Сугимура отвечали за подготовку сюжета – то, чем Нобору занимался еще до завершения работы над Resident Evil 2. Несмотря на то что роль героини первого трейлера Resident Evil CODE: Veronica отдали Клэр Редфилд, Сугимура изначально планировал сделать главным действующим лицом Джилл Валентайн. Однако этим планам не было суждено сбыться, поскольку Хидэки Камия без разрешения Сугимуры изменил в Resident Evil 2 финальную фразу Клэр, намекая на то, что девушка собирается продолжать поиски Криса, своего брата. Таким образом, фанаты уже ждали развития истории после этого клиффхэнгера. Желая избежать дыр в сюжете, Сугимура заменил главную героиню: Джилл уступила место Клэр. По воспоминаниям Камии, Сугимура кричал на него за то, что тот поступил безответственно, но в итоге оказалось, что решение Хидэки подарило Джилл возможность стать героиней Resident Evil 3: Nemesis.

Resident Evil CODE: Veronica разрабатывали сторонними силами, при этом игра должна была оставаться важной частью серии. Проекту требовался руководитель, способный поддерживать высокие стандарты качества франшизы. Выбор Миками пал на Хироки Като, который участвовал в создании Resident Evil в качестве системного планировщика. Като был родом из префектуры Оита, что в южной Японии, и с раннего детства интересовался настольными и компьютерными играми. «Мне нравилось не только играть в игры, но и создавать их. Я придумал несколько собственных настольных игр с набором правил, которые игроки должны были соблюдать. Жизнеспособность этих правил проверялась во время игр с друзьями», – вспоминает Като. Окончив университет, Като решил, что его привлекает карьера разработчика видеоигр, и в 1994 году устроился на работу в Capcom. Как и в случае Камии с Аоямой, до работы над первой Resident Evil Като прошел профессиональное обучение и помогал контролировать качество разнообразных тайтлов студии. В роли дизайнера Като проектировал уровни в саду и подземных тоннелях. После этого Като принимал участие в создании порта Resident Evil для Saturn, за которым последовала работа над портом Resident Evil 2 для той же консоли, продолжавшаяся вплоть до отмены проекта. Во время работы над оригинальной Resident Evil для PlayStation Миками обратил внимание на то, насколько Като был сосредоточен на правилах и логике игры. Осознавая всю значимость Resident Evil CODE: Veronica для Capcom в новом поколении консолей, Миками решил, что Като сможет использовать свои навыки для реализации интересных и убедительных игровых задумок.

Пока Capcom занималась финансированием и контролем качества Resident Evil CODE: Veronica, а Nextech разрабатывала игру, Като разрывался между старой штаб-квартирой в Осаке и новой – в Токио. Участие в разработке Resident Evil несколькими годами ранее далось Като нелегко: приходилось много перерабатывать, поэтому он волей-неволей сравнивал соотношение между работой и личной жизнью в Capcom и Nextech. «В Capcom регулярно задерживались на работе допоздна, чтобы успеть закончить дела в установленный срок. Частенько вечером уехать домой не выходило в принципе. Но так как Nextech была для Capcom сторонней компанией, принятые у них распорядки также отличались. Nextech более плотно придерживалась законов о наемном труде и приветствовала уход с работы вовремя». И хотя во время разработки Resident Evil CODE: Veronica Като практически не бывал дома, он признается, что по сравнению с первой частью работа над новой игрой проходила менее напряженно, несмотря на то что на нем как на гейм-директоре лежал больший груз ответственности. На вопросы о том, почему Миками назначил его на эту должность, Като самокритично отшучивается: «Думаю, так вышло потому, что все меня ненавидели! Игру отдали на аутсорс, чтобы я появлялся в офисе Capcom не так часто!» На самом деле все было с точностью до наоборот. «Мне кажется, что из нас троих – меня, Камии и Като – Мика-ми отдавал предпочтение именно Като», – заявляет Аояма.

События Resident Evil CODE: Veronica должны были развиваться сразу после концовки Resident Evil 2, а главными действующими лицами предстояло стать Клэр и Крису Редфилдам, поэтому Като решил использовать уже известную «Систему взаимодополнения», взглянув, однако, на нее новым взглядом. Като хотел, чтобы в Resident Evil CODE: Veronica «Система взаимодополнения» работала в хронологическом порядке, а истории персонажей следовали друг за другом, а не происходили одновременно.



Хироки Като



Редфилды должны были часто посещать одни и те же локации, но в результате происходящих в игре событий те претерпевали бы изменения. Например, взрыв сначала наносит острову, на котором начинается игра, структурные повреждения, блокируя часть стен и дверей, но при этом открывая доступ к другим проходам. Клэр исследует остров первой, но после ее побега сюда же прибывает Крис. Они вдвоем проходят через одни и те же комнаты, но в различные промежутки времени, и в локациях, посещаемых обоими Редфилдами, можно проигнорировать отдельные предметы во время прохождения за Клэр, чтобы дать Крису возможность подобрать их позже. В то же время позволялось забрать все предметы, играя за Клэр, и оставить Криса ни с чем. Таким образом, игрока ставили перед выбором: либо вступительная часть игры, где игрок управляет Клэр, будет проще, а последующая игра за Криса – сложнее, либо наоборот. Като рассказывает, что такой игровой стиль появился в ответ на особенности «Системы взаимодополнения» в Resident Evil 2, из-за которых, на его взгляд, прохождения за Леона и за Клэр практически не отличались друг от друга. «Мне не нравилась идея, согласно которой игроку пришлось бы исследовать одни и те же места и за Клэр, и за Криса, а локации при этом оставались неизменными. Именно поэтому в сценарии Криса они меняются столь разительно, – говорит Като. – Камия предпочитал подход, при котором кампании персонажей пересекаются за счет общих событий истории, моя же задумка заключалась в том, чтобы это пересечение происходило непосредственно при помощи геймплея». Однако в отличие от предыдущих частей игра довольствовалась всего лишь одной концовкой, что ограничивало ценность повторных прохождений.

Resident Evil CODE: Veronica запомнилась фанатам серии огромным количеством так называемых критических мест – ситуаций, в которых имеющихся ресурсов недостаточно для того, чтобы закончить игру, что в итоге даже может вынудить игрока начать прохождение заново. Для победы над большинством боссов требовалось определенное оружие (например, магнум), но без какого-либо предупреждения геймеры могли попросту его пропустить[23]. Выйти из ситуации получалось, только загрузив раннее сохранение или перезапустив игру полностью. По ходу прохождения попадались и смертельные ловушки, способные моментально убить игрока: к примеру, головоломка, в которой Клэр нужно было верно рассчитать время падения бетонной плиты, чтобы с ее помощью достать из стеклянного шара спрятанную внутри него ключ-карту. Такие критические места и ловушки раздражали игроков с самого выхода игры. Так как для прохождения на этот раз в принципе требовалось гораздо больше времени в сравнении с любой из предыдущих частей, критические места зачастую могли полностью вывести геймеров из себя, заставив в очередной раз перепроходить внушительный по продолжительности кусок игры. Корни таких дизайнерских решений следует искать в ранних увлечениях Като: в детстве он постоянно придумывал игры, правила которых должны были перехитрить участников. Неудивительно, что именно Хироки добавил ловушки с перекатывающимися булыжниками в первую Resident Evil. «Обожаю расставлять ловушки в играх. Окружающие часто жаловались на них еще в процессе разработки, но мне очень нравится, когда игрокам приходится ломать голову в попытках сообразить, как пройти игру», – признается Като.

ОБОЖАЮ РАССТАВЛЯТЬ ЛОВУШКИ В ИГРАХ. ОКРУЖАЮЩИЕ ЧАСТО ЖАЛОВАЛИСЬ НА НИХ ЕЩЕ В ПРОЦЕССЕ РАЗРАБОТКИ, НО МНЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ, КОГДА ИГРОКАМ ПРИХОДИТСЯ ЛОМАТЬ ГОЛОВУ В ПОПЫТКАХ СООБРАЗИТЬ, КАК ПРОЙТИ ИГРУ.


С технологической точки зрения возможности Dreamcast позволили Resident Evil CODE: Veronica выгодно выделяться на фоне ее 32-битных предков. Как уже упоминалось, игра стала первой частью серии, в которой решили отказаться от заранее отрисованных двухмерных декораций в пользу полностью полигональных локаций, создаваемых игровым движком в реальном времени. Так игра обеспечивала взаимодействие и согласованность персонажей с окружением, недостижимые в старых декорациях. Еще одним достоинством стала работа с подвижной камерой: в определенных локациях она следовала за игроком. Ранее Capcom уже использовала эту технику в своей полностью трехмерной игре Dino Crisis в 1999 году, а Konami применяла ее в Silent Hill, но для Resident Evil такая работа с камерой была в новинку. В списке улучшений также обращала на себя внимание новая система освещения: история Клэр начинается в кромешной тьме камеры заключения на неизвестном острове-тюрьме. Героиня использует зажигалку, чтобы осветить пространство вокруг, и помещение из полностью темного превращается в ярко освещенное. Ранее Silent Hill тоже старалась играть на контрасте света и тьмы, но технология освещения в игре Konami находилась в зачаточном состоянии. Resident Evil CODE: Veronica выглядела намного красивее Silent Hill благодаря более современному аппаратному обеспечению Dreamcast, позволявшему осуществлять выразительную работу с тенью и светом.

Одновременно с улучшенной картинкой делался упор на кинематографичность. В Resident Evil CODE: Veronica так же, как и в Resident Evil 2 и Resident Evil 3: Nemesis, использовались ролики с заранее отрисованной компьютерной графикой, но картинка стала более детализированной и могла похвастаться более качественным художественным оформлением и улучшенной анимацией. Одновременно с этим использовались и кат-сцены на движке игры. Они также отличались большей детализацией по сравнению со своими 32-битны-ми предками, в них использовалась подвижная камера, крупные планы для демонстрации лицевых анимаций, да и к тому же новые ролики превосходили предшественников по хронометражу. Resident Evil CODE: Veronica создавала ощущение более кинематографичного продукта, попросту недостижимого для любой игры, выходившей на PlayStation, если в той не использовались заранее отрисованные ролики.

Саундтрек игры впечатлял не меньше. Основным композитором значился Такеси Миура, часть треков принадлежала авторству Санаэ Касахары и Хидзири Андзе. Им удалось написать мелодии, которые отлично соответствовали настроению игры. Еще одной особенностью саундтрека стал специально записанный для него вокал, звучавший под музыку колыбельной Berceuse (не стоит путать ее с одноименной композицией за авторством Фредерика Шопена).

В отличие от улучшенных графики и звука, игрового процесса изменения почти не коснулись. Геймплей и темп игры, по существу, остались такими же, как и в Resident Evil 2, отчего в игре отсутствовали некоторые механики вроде возможности выполнять уклонения, появившейся в вышедшей ранее Resident Evil 3: Nemesis. Это различие в 2000 году заставило многих игроков задуматься о том, почему новая и более привлекательная в визуальном плане Resident Evil CODE: Veronica отставала от предыдущей части серии по части игрового процесса. У Аоямы есть ответ на этот вопрос: «В Resident Evil CODE: Veronica изначально планировалось использовать традиционный геймплей, тогда как Resident Evil 3: Nemesis задумывалась как спин-офф с упором на экшен и с отличным от основных игр серии игровым процессом». Поэтому геймплейные изменения в Resident Evil CODE: Veronica скорее связаны с улучшением графики и искусственного интеллекта. Теперь игрок мог пользоваться сразу двумя видами оружия и вести стрельбу по двум врагам одновременно. В игре появились многоуровневые помещения увеличенного размера, при перемещении между которыми не было подзагрузок уровня. Кроме того, впервые в основной части серии игроки смогли взять в руки снайперскую винтовку и целиться из нее с видом от первого лица. Окружение также стало более интерактивным: врагов теперь можно было прижимать к стенам или перебрасывать через ограждения. Однако, несмотря на все вышеперечисленное, Resident Evil CODE: Veronica не отклонялась от формулы игрового процесса, которой на момент выхода игры уже шел четвертый год.

Код – Вероника

Сюжет Resident Evil CODE: Veronica начинается с того места, на котором закончилась Resident Evil 2. Спустя три месяца после зачистки Раккун-Сити Клэр продолжает поиски Криса, но попадает в ловушку и отправляется в тюрьму на остров Рокфорт. Остров вскоре становится целью бомбардировки, которой руководят неизвестные силы, что приводит к заражению территории Т-вирусом и нашествию зомби. Клэр встречает Стива Бернсайда – персонажа, похожего на Леонардо Ди Каприо. Его держат в той же самой тюрьме, что и Клэр. Парочка планирует побег из лап работающих на корпорацию «Амбрелла» психопатичного директора базы Альфреда Эшфорда и его сестры-близнеца Алексии. Вскоре действие переносится на базу «Амбреллы» в Антарктике. Прибывший на место Крис обнаруживает созданное Алексией новое биологическое оружие: вирус Т-Вероника. Вдобавок оказывается, что Альберт Вескер пережил события первой части и обрел сверхчеловеческую силу. Именно Вескер стоял за атакой на Рофорт, он хочет заполучить вирус Т-Вероника, но не может упустить возможность отомстить Крису за вмешательство в события «Инцидента в особняке» (внутриигровое название событий, произошедших в ходе первой игры). История превращается в противостояние трех сторон: в первом углу – троица Крис, Клэр и Стив, во втором – Эшфорд, в третьем – Вескер. По мере развития сюжета Редфилды наконец объединяются и одерживают победу над Эш-фордами, при этом Стив умирает от вируса Т-Вероника. Таким образом, впервые в серии гибнет один из протагонистов.