– Я нарисую план. Разрешите сесть к столу.



Толстый обрадовался:



– Вот это разговор.



Покачиваясь, мужчина проковылял к столу. На мгновение потеряв бдительность, Глухарь двинулся следом.



В тот же миг бывший эпроновец, набросившись на него, выхватил нож и полоснул себе по горлу.



Василий бросился к нему:



– Сволочь! Что ты делаешь?



Федор пощупал сонную артерию на шее.



– Бесполезно, Вася. Он готов.



Разгневанный бандит топнул ногой:



– Что же теперь делать?



Глухарь улыбнулся:



– Искать в севастопольских фортах.


Глава 33


Приреченск, наши дни


Пригласив журналистку в свой теплый уютный кабинет, Елена, молодящаяся светловолосая женщина, искусно скрывающая свой возраст, выслушав гостью, задумалась:

– Разумеется, я слыхала о «Черном принце» и о том, что дед мужа был репрессирован в связи с этим. Но ни от Артема, ни от других членов семьи не поступало предложения разыскать сокровища, во всяком случае, при мне. А одна бы я на такое не отважилась, хотя и очень бы хотела. Вы ведь задали бы мне этот вопрос?

Катя кивнула.

– Мифам о золоте больше подвержены мужчины, – улыбнулась Слободянская. – Так что извините, если не оправдала ваших надежд.

Покидая кабинет директора фирмы, Зорина, погруженная в свои мысли, не заметила, как одна из фармацевтов, пожилая женщина в белом халате, стоя за стеклянной перегородкой, отчаянной жестикуляцией пыталась привлечь ее внимание.

Видя, что журналистка не реагирует, она тихонько позвала:

– Екатерина Алексеевна!

Вздрогнув, Катя обернулась. Дама поманила ее пальцем с массивным золотым перстнем.

– Можно вас на секундочку?

Удивленная и заинтригованная, Зорина подошла к окошку. На бейджике, прикрепленном к халату, она прочитала имя фармацевта – Ирина Эдуардовна.

– Слушаю вас, Ирина Эдуардовна.

– Вы Екатерина Зорина, я не ошиблась? Мне нужно с вами поговорить.

– На тему?

Женщина наморщила лоб, подумала пару секунд и решительно ответила:

– Направляйтесь к выходу, я сейчас туда подойду.

Выйдя на улицу, фармацевт взяла Катю под руку, зашептав на ухо:

– Собираетесь писать, какая распрекрасная у нас заведующая, она же и хозяйка по совместительству. Тогда, будьте добры, упомяните о ее братце – игромане с огромным стажем.

Девушка удивленно подняла брови:

– Ее брат – игроман?

– Неизлечимый! – зло пояснила Ирина Эдуардовна. – Однажды он, отчаявшись получить от сестренки деньги, разбил стекло аптеки и вынес отсюда лекарственных препаратов на сумму тысячу долларов. Дело, естественно, замяли. – Она недовольно поджала губы. – Знаете, как эта тварь компенсировала издержки? Путем сокращения нашей зарплаты. – Фармацевт сделала паузу. – Считаете это справедливым?

Катя покачала головой:

– А почему коллектив не протестовал?

– Эта негодяйка неплохо платит, вернее, платила, – бросила женщина. – Но сейчас не об этом. Если вы думаете, что братец успокоился, то глубоко заблуждаетесь. Увидев однажды, как сестренка открывает сейф, где хранятся крупные суммы денег, он запомнил код и, снова проникнув в аптеку, опустошил его. На наше счастье, ему достались копейки: мы только получили зарплату. – Ирина Эдуардовна вздохнула. – После этого я посоветовала ей сообщить в полицию: пусть посидит за решеткой и подумает над своим поведением. Елена ударилась в слезы: этот паршивец, видите ли, ей очень дорог, и покойная мать перед смертью просила ее не бросать братика в беде, даже когда охламону исполнится сорок.

Правда, добавила наша хозяйка, оставлять все как есть она не собирается: где-то за границей игроманию якобы излечивают.

Вот туда Елена и пошлет непутевого родственника. Для этого, конечно, нужны большие бабки. Ее Артем – известный предприниматель, и денег у него куры не клюют. Однако затея жены ему не понравилась. Он заявил, что не даст ни копейки. Вот и пришлось ей, горемычной, скрести по сусекам. Думаю, в этом месяце наша зарплата затрещит по швам. Кстати, – она улыбнулась и подмигнула, – братец-то вчера наведывался к ней. Я видела, как он выходил из аптеки. Никак опять денежки вымогал.

– Ира! – послышался недовольный голос, и в окне показалась женская голова. – Мы тебя уже обыскались. Ты собираешься сегодня работать?

– Иду! – крикнула в ответ фармацевт и, наклонившись к самому уху Кати, пояснила: – К чему я все это рассказываю? По-моему, могла бы получиться интересная статья. Вы прекрасно пишете в жанре детектива. – Махнув на прощанье рукой, она исчезла за массивной дверью.

Проводив ее взглядом, Зорина медленно побрела к остановке.

Сама того не подозревая, Ирина Эдуардовна подкинула ей еще одну версию. Что, если убийца – Елена Слободянская? Организовать убийства, которые выглядели бы как естественная смерть, мог как врач Вальцпруф, так и фармацевт Слободянская.

Впрочем, никто не запрещал им петь дуэтом. Пресловутое лекарство от склероза наверняка доставала дама.

Итак, сначала они угробили Викторова и забрали части ключа. Если братец Елены – игроман со стажем, ей еще тридцать лет назад нужны были деньги на оплату его долгов.

Если они действительно убийцы, их надежды не оправдались. Валентина Михайловна так ничего и не вспомнила. Через три десятка лет в ее памяти снова что-то всплыло. К этому времени Слободянская-младшая наверняка наделала кучу долгов. Вот почему пришлось избавиться от Вальцпруфа. И опять неудача.

Следующей оказалась Нонна Михайловна, возможно, слишком много знавшая. Славившийся своей болтливостью Вадим мог о чем-то проговориться или довериться жене, например, передать ей части ключа. А почему нет?

В результате ее устранили, как и остальных. Если все это так, то сейчас Елена, как коршун, кружит возле свекрови, ожидая очередного проблеска памяти.

Пожилой женщине угрожает опасность. Впрочем, возможно, не только ей.

Глава 34


Севастополь, 1938 год



Викторов и Кононенко, совершив бесполезную поездку в Самару к Фирсову, вернулись в Севастополь ни с чем.



– Я считаю, нет никакой надобности искать Исламбекова и Щербаня, – сказал Анатолий. – Если до них добрался Глухарь, они все мертвы.



Кононенко почесал переносицу:



– Что же получается? Путь к золоту нам заказан?



Следователь рассмеялся:



– Разве я напрасно поднял на уши всех осведомителей и сотрудников НКВД? Поверь мне, не сегодня-завтра Глухаря поймают, и мы поработаем с ним. Нужные сведения он выложит нам на блюдечке.



Иван недоверчиво посмотрел на него:



– Вы уверены?



– Как никогда, мой друг. Черную работу пусть выполняют негры, – сказав это, он, довольный собой, небрежно бросил подельнику: – Иди домой. Если хочешь.





Разговаривая с коллегой, Викторов не врал. Для поимки опасного преступника НКВД не жалел сил. Все его сотрудники и осведомители были подняты по тревоге.



Результаты не заставили себя долго ждать. Вскоре из Харькова сообщили, что Глухарь и Андрусенко взяли билеты на севастопольский поезд.





Встретившись в Харькове и поздравив себя с удачей, Федор и Петр стали строить планы на будущее. Более осторожный Глухарь отговорил товарища ехать в одном поезде.



– Викторов не отстанет от нас, – пояснил он. – Свора этих псов наверняка взяла наш след и скоро будет наступать нам на пятки.



Андрусенко пожал плечами. Его беспокоило другое.



– Ты хочешь оставить все документы у себя? – спросил он. – А если тебя возьмут первым?



Федор кивнул:



– Об этом я тоже думал. Ты скопируешь письмо и запишешь нужные сведения. Кто первым доберется до золота, тот должен будет с помощью него освободить товарища в случае его ареста. Как тебе такая мысль?



Андрусенко улыбнулся:



– Отличная. Мы же связаны одной веревкой.



– Помни об этом.



На следующий день Туз сидел в поезде, следующем в Севастополь. Он не знал: в соседнем вагоне ехал тот, кого он сейчас хотел бы меньше всего видеть, – Викторов.



Анатолий, проводив вора в законе до его вагона, прошел на свое место и закурил сигарету, незаметно подав знак сидящим рядом чекистам. Те подтвердили свою готовность.



Немного понаблюдав в окно за проносившимися перед глазами деревнями, следователь встал. За ним гуськом вышли остальные.



Что ни говори, а НКВД умел подкрадываться бесшумно. В мгновение ока Глухарь был схвачен и обезврежен. Толкая бандита пистолетом в спину, Викторов привел его в отдельное купе, снятое специально для этой цели.



– Садись, Федор, – сказал чекист, тяжело опустившись на полку. – Поговорим по душам?



Глухарь оскалил зубы:



– Мне с такими, как ты, разговаривать не о чем.



Анатолий усмехнулся:



– Ой ли? А жить-то хочется?



Теперь настал черед Туза усмехнуться:



– А это еще возможно? За мои проделки у вас полагается вышка, не так ли? Вот почему ничего ты, друг, от меня не добьешься. Золото «Принца» не достанется ни мне, ни кому другому.



Викторов пожал плечами:



– А вот тут ты ошибаешься. Выход есть всегда.



Глухарь наклонился вперед:



– Какой?



Анатолий потер руки:



– Ты снабжаешь меня необходимыми сведениями, и я придумываю тебе легенду, которую мои сослуживцы не смогут ни доказать, ни опровергнуть.



– Интересно, какую?



– Я скажу им, что тебя выкрали из лагеря враги народа, пытаясь обезопасить своих. Каким-то образом ты дал мне знать об этом, и я тебя выручил. Правда, арест нужно было тебе организовать правдоподобный, чтобы вернуть назад в ГУЛАГ. Начальство мне поверит.



Федор внимательно посмотрел на него:



– Уж не знаю, как начальство, а я тебе не верю. Стоит тебе заполучить координаты тайника, как ты прикажешь своим бойцам пристрелить меня.



Викторов смутился.



– Зря не веришь. Впрочем, это твое дело. Кроме того, я могу подарить тебе вот это. – Из внутреннего кармана он достал маленькую пилочку для наручников. – Нравится? Немного усилия – и она твоя. Тогда не понадобятся никакие легенды.



– А охранник?



– Я отвлеку его внимание.



Туз почесал затылок:



– Мы оба нужны друг другу, не так ли?



Анатолий согласился:



– Вот это я и хотел тебе сказать.



– Тогда пятьдесят процентов мои, – бросил Федор.



Следователь побелел:



– Ты, наверное, забыл: сейчас мы в разных весовых категориях.



Вор покачал головой:



– А вот в этом я сомневаюсь. Без меня тебе не добраться до золота.



Викторов отвернулся к окну.



– Ладно, твоя взяла.



– Так бы и сказал. – Глухарь задрал штанину, вытащил из носка сложенный вчетверо конверт. – Садись ближе.



Через полчаса довольный Анатолий вышел из купе.



– Этого сторожить, как зеницу ока, – приказал он конвойному. – В случае чего – стрелять.



– Неужели он вздумает бежать? – На лице конвойного, молодого, безусого парня, застыло удивление. – Мы же обыскали его.



Анатолий положил руку ему на плечо.



– Запомни, – покровительственным тоном сказал он, – у матерых преступников всегда найдутся инструменты. Они прячут их в такие места, которые никогда не осматривают. Вот почему гляди в оба.



Когда начальник ушел, парень, стиснув зубы, прислонился к тонкой перегородке. Вскоре чуткое ухо уловило легкий скрежет. Конвойный напрягся.



Через минуту дверь купе открылась, и Туз, крадучись, вышел в коридор.



– Стой! Руки вверх!



Глухарь вздрогнул. Даже в эту роковую минуту он не верил, что Викторов так подло его обманул. Вместо того чтобы застыть на месте, он бросился бежать по коридору.



Парнишка помчался следом, на ходу взводя курок. Долетев до тамбура, Федор зажмурил глаза, собираясь прыгнуть, однако метко выпущенная пуля попала ему в грудь.



Он повалился на пол, окрашивая его в красный цвет. На звук выстрела прибежал Викторов.



Увидев неподвижно лежащего Глухаря, он все понял.



– Все же попытался сбежать, гад. Я же говорил.



Конвойный, согнувшись, прислонился к стене. Его тошнило. Туз стал первым человеком, в которого он выпустил пулю.



Анатолий, похлопав красноармейца по спине, дружелюбно произнес:



– С боевым крещением, – и, вытащив из кармана Туза пилку, продемонстрировал ее парнишке: – Полюбуйся, какая штучка. Если бы не ты, он бы еще принес немало горя.



Но конвойный его не слушал. Он и не подозревал, как страшно убить человека.





Петр Андрусенко, сидя в харьковской пивной, потягивал уже третью кружку пива. На душе у него было неспокойно. Какое-то шестое чувство подсказывало: с Тузом случилась беда.



Слежку за собой он чувствовал нутром. Бандит понимал: в таком положении наилучший вариант – схорониться где-нибудь до лучших времен. Но где? У кого? Кому можно довериться в незнакомом городе?



Мужчина огляделся по сторонам. Напротив него сидела молодая красивая девушка.



Заметив, что на нее смотрят, она подмигнула Петру, развязно откинувшись на спинку стула.



«Проститутка», – с брезгливостью подумал о ней вор.



Лиц такого сословия Андрусенко не уважал. Дамочка, осмотрев предполагаемого клиента с ног до головы, подошла к стойке, демонстрируя великолепные формы, и что-то сказала буфетчику, скользкому типу с прилизанными светлыми волосами.



Тот пожал плечами, и девица, вильнув бедром, направилась к столику, за которым сидел Андрусенко.



– Разрешите?



Петр неохотно кивнул.



– Вы не местный?



Он бросил на нее злой взгляд:



– А вам какое дело?



Девушка рассмеялась:



– Просто интересно. Я вас никогда раньше не видела. Однако, если хотите сохранять инкогнито, продолжайте. Я не буду вам мешать. Вижу, женщина сейчас вам не нужна.



Мысль, неожиданно пришедшая в голову вора в законе, показалась спасительной. Он вдруг понял: судьба в лице этой грязной шлюхи предоставила ему шанс.



Внезапно раздвинув губы в резиновой улыбке, Петр проговорил:



– Ты, наверное, дорого берешь за свои услуги?



Она опустила глаза:



– Для иногородних у меня скидки.



– И большие?



Девица покраснела:



– В зависимости от времени.



– А сколько стоит провести с тобой пару деньков?



Проститутка оживилась:



– Хотите скрасить дни ожидания отъезда?



– Ты угадала.