В полном молчании компаньоны ехали домой. Леня был мрачен, его подруга прикрыла глаза в изнеможении, всего пережитого было слишком много для ее нервов.

На улицах было пусто в это позднее время, но Леня не расслаблялся, а время от времени поглядывал в зеркало заднего вида.

Показалось ему или нет, что его преследует какая-то машина? Маркиз даже не удивился, поскольку убийца явно видел их на территории «Тенистого уголка». А вот он, Леня, никого не заметил.

Сейчас он на всякий случай проскочил переезд перед тем, как опустился шлагбаум, потом покружил по городу и убедился, что если и был за ними «хвост», то они сумели оторваться.

– Приехали! – Он растолкал Лолу, а сам поставил машину подальше от дома, чтобы Ухо смог ее потом забрать.

Только очень легкомысленный человек идет на дело на своей машине.

Маркиз был очень осторожен и предусмотрителен, подходящей машинкой всегда можно разжиться у Уха.

Лола как сомнамбула прошла по коридору и скрылась в спальне, Маркиз же вскипятил чайник и уселся на кухне, чтобы поразмыслить в тишине.

Мысли, надо сказать, посетили его самые неприятные. Сам себе он мог честно признаться, что дело провалилось. Мало того что он не добыл никаких доказательств от ворюги-фотографа, так что нечего будет предъявить Ивану Францевичу, так еще и замешались они с Лолкой в убийство.

Да как еще замешались! Влипли, как полные лохи. Вот найдут завтра тело этого несчастного Чернозубова, чтобы ему ни дна ни покрышки, все нынешние неприятности из-за него, и станет полиция всех расспрашивать – кто, да откуда, да как попал ночью на территорию. А тут склеп раскрыт, а в склепе – собачка игрушечная похоронена. Ну, ясное дело, никак они не смогут выйти на них с Лолой, и Василий небось догадался на свой джип чужие номера привесить. Он только с виду такой бегемот, а на самом деле мужик умный.

Но все-таки как-то это неприятно. Кто убил этого Чернозубова? Кому он понадобился? Ох, горюшко…

Леня пригорюнился и допил остывший чай. Тут он ощутил снизу какое-то движение, услышал ровный урчащий звук, и его ноги коснулся пушистый бок.

– Ох, Аскольд, – вздохнул он, поднимая кота на колени, – если уж ты пришел на кухню и не просишь есть, стало быть, у нас с Лолкой и правда неприятности.

Кот молча щурил изумрудные глаза, даже и не собираясь мурлыкать.

Леня совсем пал духом.



– Что ты ползешь, как беременная черепаха? – Лиза Завалова перегнулась через спинку переднего сиденья, ткнула Бориса, своего водителя (он же телохранитель), маленьким жестким кулачком. – Ты можешь ехать быстрее?

– Но Елизавета Романовна, – водитель взглянул на нее в зеркало заднего вида, стараясь скрыть неприязнь. – Вы же видите, какие пробки! А машина большая, так что сами понимаете…

– А что – объехать никак нельзя? Я тебе за что такие бабки плачу – за то, чтобы провести половину жизни в пробках?

– Елизавета Романовна, я в навигаторе посмотрел – всюду пробки, самый час пик…

Розовый «Бентли» действительно еле полз по улице Некрасова. Вся проезжая часть была забита машинами, которые пытались пробиться из северных районов в центр города. Счастливые владельцы маленьких шустрых машинок умудрялись объехать пробку по тротуару или через проходной двор, но с громоздким «Бентли» нечего было и думать о таких сложных маневрах. Среди стоящих и еле ползущих машин сновали распространители рекламы и просто нищие попрошайки. Один из них, немолодой бомж в драной кожаной куртке, подошел к «Бентли» со стороны водителя и развернул перед Борисом газету.

– Купи газетку, начальник! – прошамкал он беззубым ртом. – Сделай доброе дело, купи газетку – я на эти деньги поем!

– Проваливай! – раздраженно бросил Борис.

– Я три дня не ел! – прохныкал бомж. – Или даже четыре, я уже толком не помню!

– Я сказал – проваливай!

Попрошайка наклонился ниже и что-то вполголоса проговорил.

Борис не расслышал его слов, но что-то в лице попрошайки заставило его насторожиться.

– Лучше купи мою газету, а то я тебе шею прострелю! – повторил бомж негромко, и Борис увидел, что из-под газеты выглядывает черный ствол пистолета. Борис узнал последнюю модель «Беретты». Хороший ствол, дорогой. Явно слишком дорогой для обычного бомжа.

Борис потянулся было к своему собственному пистолету, но бомж оскалился редкими зубами и прошипел:

– Даже не думай!

И в ту же секунду справа от Бориса открылась дверь машины, и рядом с ним на пассажирское сиденье опустился здоровенный тип в рыжей куртке «бомбер». Борис не успел даже удивиться, как в его ребро уперся ствол второго пистолета.

– Сиди и не рыпайся! – процедил «бомбер».

– Мужики, вы, главное, не горячитесь! – спокойным, убедительным голосом проговорил Борис.

Он не раз представлял себе такую сцену и не раз продумывал, как себя вести. «Бентли» – машина дорогая, а на дорогие машины всегда найдутся желающие. Его первостепенная задача как телохранителя – спасти хозяйку, хоть она и редкостная стерва. Поэтому не нужно делать резких движений, не нужно раздражать и пугать похитителей, а то они могут наделать глупостей, начнут палить, а в таком тесном пространстве пуля неизбежно в кого-нибудь попадет… А машину потом можно найти, машина приметная, одна такая в городе…

– Вы главное – не горячитесь и не нервничайте! – повторил Борис, скосив глаза на опасного соседа. – Вам машина нужна?

– А никто и не нервничает, – отозвался бомбер. – Может, это ты нервничаешь?

Тут наконец хозяйка заметила, что происходит что-то неладное.

– Борис! – проговорила она раздраженно. – В чем дело? Что происходит? Кто это такие? Это что – твои знакомые? Какого черта они делают в моей машине?

– Не волнуйтесь, Елизавета Романовна! – Борис взглянул на нее в зеркало. – Я разберусь!

– Да уж надеюсь! – процедила хозяйка. – За те деньги, которые тебе платят…

– Кажется, им нужна ваша машина… – продолжал Борис.

– Что? – Лиза округлила глаза. – Моя машина?

– Заткнись! – бомбер ткнул в бок Бориса пистолетом. – Сиди и помалкивай!

В это время к задним дверям «Бентли» подошли еще двое – один смуглый, вертлявый брюнет в надвинутой на глаза бейсболке, другой – приземистый, толстый, с розовым поросячьим лицом, густо усыпанным веснушками, как булка изюмом. Они разом распахнули двери, сели в машину.

– В чем дело? – проговорила Лиза уже не так уверенно. – Борис, что происходит?

– А ты еще не поняла, детка? – ответил за Бориса бомбер.

В ту же секунду вертлявый брюнет поднес к лицу Лизы платок, смоченный чем-то пахучим, и она провалилась в темноту, успев подумать, что Бориса непременно нужно уволить, он со своей работой совершенно не справляется…

Скоро, впрочем, Лиза пришла в себя.

Она открыла глаза, но долго не могла понять, где находится.

Она все еще сидела на заднем сиденье машины, но машина была другая, куда менее удобная и красивая, чем ее «Бентли». Рядом с ней сидел вертлявый брюнет, с другой стороны никого не было. Из-за спинки переднего сиденья виднелся монументальный бритый затылок водителя. Не Бориса – кого-то совсем другого, незнакомого.

– Вы совсем охренели! – выпалила Лиза, придя в себя. – Вы знаете, кто я такая? Вы знаете, кто мой отец? Папашка вас под землей найдет! Он с вас живьем шкуры спустит!

– Ой, как испугала! – процедил брюнет.

Лиза внимательно взглянула на него.

Кто он такой? Что ему нужно?

То есть что нужно – яснее ясного: как и всем на этом свете, ему и его подельникам нужны деньги. Значит, они свяжутся с Лизиным отцом и потребуют выкуп. Отец, разумеется, заплатит, так что можно не бояться, все будет в порядке… одно только непонятно: почему этот человек и все его сообщники не прячут лица? Неужели… неужели они не собираются оставлять ее в живых?

Лиза слышала страшные истории про похищения богатых людей. Иногда эти истории заканчивались плохо, очень плохо… по спине у девушки пробежал холодок.

– Отец вам заплатит, – проговорила Лиза, на этот раз жалобно. – Только не делайте ничего плохого…

– Плохого? – Брюнет уставился на нее с усмешкой. – Нет, мы не сделаем тебе ничего плохого. И деньги твоего папаши нам не нужны. Ты нам только сейчас расскажешь, что делала в «Тенистом уголке». Расскажешь – и мы тебя отпустим.

– В каком уголке? – удивленно переспросила Лиза.

– В тенистом, – повторил брюнет. – Зачем ты туда ездила?

– Ничего не понимаю… – пролепетала Лиза. – О чем вы говорите? Какой еще уголок?

– Кладбище домашних животных, – проговорил водитель, повернувшись к ней. – Вспомнила?

У него было широкое, как масляный блин, лицо с маленькими розовыми глазками.

– Ничего не понимаю… – Лиза встряхнула головой, как будто хотела таким способом привести в порядок мысли. – Ничего не знаю ни про какое кладбище… и никаких домашних животных у меня нет, не выношу всех этих кошечек и собачек…

– Плохо, – огорчился брюнет. – Придется оживить твою память. А это больно…

– Подожди, – снова подал голос водитель. – Сейчас шеф придет, он разберется…

Словно в ответ на его слова снаружи раздался шум подъехавшей машины, хлопнула дверца. Лиза повернулась в ту сторону и увидела приближающегося к их машине человека. Лица его не было видно – оно было скрыто поднятым воротником черного плаща, опущенными полями шляпы и темными очками.

Черный человек подошел к их машине, открыл дверцу и уставился на Лизу сквозь черные стекла очков.

Лизе стало страшно – ей показалось, что на нее смотрит пустота, черная бездонная пустота.

– Кого вы привезли? – раздался наконец голос черного человека, холодный и мрачный, как осенняя полночь.

– Хозяйку той розовой машины, – отозвался брюнет, и Лизе послышался в его голосе самый обыкновенный страх.

– Хозяйку? – переспросил черный человек с какой-то странной интонацией. – И что она говорит?

– Говорит, что ничего не знает. Говорит, что никогда не слышала про «Тенистый уголок». Но мы ее прижмем, шеф, – поспешно добавил брюнет. – Прижмем, шеф, и она все скажет…

– Нет, не скажет. – Черный человек покачал головой. – Ничего она вам не скажет.

– Скажет, шеф, у меня кто хочешь разговорится… – начал брюнет, но шеф взглянул на него сквозь темные стекла очков, и брюнет испуганно замолчал.

– Не сомневаюсь в твоих способностях, – с той же странной интонацией проговорил черный человек. – Любого человека можно заставить говорить, если он что-то знает. Беда только в том, что эта девчонка не знает того, что нам нужно.

– Знает, шеф! – вскинулся брюнет. – Это же ее розовую тачку видели тогда в «Тенистом уголке»…

Черный человек снова пристально взглянул на брюнета, и тот испуганно замолчал.

– Тачка, может быть, была и ее, – проговорил шеф после недолгой паузы. – Да только в тачке была не она, а совершенно другая женщина!

– Как… – начал было брюнет, но тут же осекся.

– А вот так, – процедил черный человек. – Там была не она!

После этих слов он повернулся к Лизе и проговорил холодным, властным голосом:

– Кому ты давала свою машину?

– Я? Никому… – начала было Лиза, но тут же замолчала, смешавшись под холодным взглядом пустоты.

– А если еще немного подумать?

Мысли замелькали в голове Лизы, как будто от них зависела ее жизнь. Впрочем, очень может быть, так оно и было.

Кому она давала свою чудесную машину? Да никому! Ей это и в голову бы не пришло! Отдать кому-то этот чудесный розовый автомобиль – да это немыслимо!

Может быть, Борис кому-то дал машину за ее спиной?

Да нет, он бы не посмел…

И тут она вспомнила, что ей звонил тот забавный автомастер. Очень, кстати, симпатичный. Как же его зовут? Нос? Рот? Щека?

Он позвонил ей и сказал, что может поставить в ее машину какую-то новую штучку для улучшения работы двигателя. Название этой штучки Лиза не запомнила, да ей это ни к чему. Что-то труднопроизносимое – то ли ментоблокиратор, то ли дементоактиватор… Мастер сказал, что это модно, что все теперь ставят эту штучку и стоит она совсем недорого. Что Лиза чуть ли не одна осталась во всем городе, у кого этой штучки еще нет. Во всем этом Лизу смутило только то, что это недорого стоит. Разве что-то модное может быть дешевым? Но она все равно согласилась. Мастер сказал, что возьмет машину на один день и все сделает…

Ах, она вспомнила, как его зовут! Ухо!

– Ухо, – проговорила Лиза. – Автомобильный мастер по кличке Ухо.



Костя Прошкин, для близких друзей и хороших знакомых Просо, работал в гараже Уха на подхвате. Вообще-то у него были хорошие руки, и в моторах он разбирался неплохо, но Ухо пока что не доверял ему серьезную работу, считал, что Косте нужно еще подучиться. И Костя не возражал – он считал, что Ухо – гений и волшебник, смотрел на него снизу вверх, несмотря на свой почти двухметровый рост, и пользовался возможностью чему-то у него научиться.

В один прекрасный (для кого-то) день Костя разбирал мотор «Мерседеса», оставленного накануне хозяином на профилактику. Сам Ухо в глубине гаража возился с серебристым «Ягуаром».

В данный момент он лежал под днищем этого «Ягуара», и оттуда доносился художественный свист. Ухо насвистывал популярную детскую песенку: «Раз дощечка, два дощечка», что обозначало у него хорошее, жизнерадостное настроение. А у него всегда было хорошее настроение, когда он работал, особенно если ему приходилось иметь дело с хорошей, качественной машиной. Такой, например, как этот «Ягуар».

Ворота гаража приоткрылись, и между створками проскользнул смуглый вертлявый брюнет в надвинутой на глаза бейсболке. Затем ворота приоткрылись пошире, и в проем с трудом протиснулся приземистый толстяк с круглым, как непропеченный блин, веснушчатым лицом и маленькими поросячьими глазками.

Увидев этих посетителей, Просо печенкой почувствовал, что назревают неприятности.

– Мужики! – окликнул он гостей и на всякий случай прихватил с верстака разводной ключ. – Чего надо? Тачку, что ли, починить?

Вертлявый брюнет окинул его взглядом, оценил рост, ширину плеч, заметил разводной ключ и осклабился:

– Ага, тачку! А ты, что ли, Ухо?

Костя на мгновение заколебался: выдать себя за босса или сказать правду? Но потом врожденная честность победила.

– Ухо! – крикнул он в глубину гаража. – Тебя тут какие-то двое спрашивают!

Свист под «Ягуаром» прекратился.

– Ты зачем кричишь?! – прошипел вертлявый, неожиданно оказавшись совсем рядом с Костей. – Ты зачем шум поднимаешь? Тебе что, больше всех надо?

Костя хотел было замахнуться разводным ключом, но в руке брюнета вдруг возник узкий длинный нож, и кончик лезвия слегка уколол Костю в правый бок, пониже ребер.

– Только пикни, долговязый! – процедил бандит. – Только пикни – я твою печенку на куски нарежу и с луком поджарю!

Костя сглотнул и замолк, в ужасе глядя на вертлявого типа. Вообще-то он был не из трусливых, но одно дело – честная драка и совсем другое – нож, приставленный к твоему боку…

В это время веснушчатый толстяк подошел к Косте сзади, ударил его по голове сцепленными в замок руками. Костя обмяк и сполз на бетонный пол гаража.

– Полежи пока, – прошипел вертлявый брюнет и направился к «Ягуару».

Машина без колес стояла на подъемнике, из-под нее торчали ноги в грязных кроссовках.

– Ты, что ли, Ухо? – проговорил брюнет, обращаясь к этим ногам.

Ноги не ответили.

– Ты не бойся. – Брюнет хищно ухмыльнулся. – Мы тебе ничего плохого не сделаем. Если, конечно, ты нам все расскажешь про розовый «Бентли». Кому ты его давал?

Под «Ягуаром» молчали, ноги в кроссовках не шелохнулись.

– Значит, не хочешь говорить? – процедил брюнет и потянулся к пульту подъемника. – Это ты зря!

Он нажал на кнопку, и «Ягуар» немного опустился.

– Ну как, не передумал? – осведомился брюнет. – Лучше расскажи нам все по-хорошему, а то превратишься в лепешку… знаешь такие лепешки, в которые шаверму заворачивают? Так что лучше сразу расскажи, пока все ребра целы. Расскажи про розовый «Бентли», самое главное – про «Тенистый уголок»…

Из-под «Ягуара» не доносилось ни звука.

– Упорный, да? Не хочешь по-хорошему, да? – брюнет скрипнул зубами и снова нажал на кнопку.

«Ягуар» еще немного опустился. Теперь между его днищем и бетонным полом оставалось всего сантиметров двадцать.

– Ну как тебе – не тесно? – осведомился брюнет. – Говори, пока я тебя по полу не размазал!

– Эй, Муслим! – окликнул брюнета его толстый спутник.

– Чего тебе? – отозвался тот, не оборачиваясь.

– Там еще кто-то есть…

– Где?

И тут брюнет боковым зрением заметил какое-то движение в глубине гаража, а затем хлопнула неприметная задняя дверь.

Брюнет развернулся, как пружинный чертик, бросился к этой двери, дернул ее за ручку…

И тут же откуда-то сверху на него обрушился тяжелый мешок с цементом.

С трудом поднявшись, брюнет встряхнулся, как собака, опасливо огляделся по сторонам и снова потянул на себя дверь. На этот раз она открылась.

Брюнет выглянул. За дверью был пустой пыльный проулок, выходящий одним концом к Обводному каналу. В проулке не было ни души, если не считать драного кота с одним ухом.

Брюнет выругался, сплюнул на землю и вернулся в гараж.

Его толстый напарник стоял возле «Ягуара», внимательно глядя на торчащие из-под него ноги в кроссовках.

– Ну что, Муслим, не догнал? – спросил он, повернувшись к напарнику. – А я этого караулю, у меня не убежит!

– Ага, не убежит! – зло бросил в ответ брюнет, подошел к «Ягуару» и дернул на себя кроссовки.

Кроссовки остались у него в руках. На полу под машиной остались старые, перемазанные рабочие штаны Уха. Они были такие грязные, что вполне могли стоять в углу, а не то что лежать.

Сам Ухо уже давно шел проходными дворами в сторону центра.



Леню разбудил звонок мобильного телефона.

Мобильников у Лени было несколько. Один – для связи с потенциальными заказчиками, другой – для деловых переговоров, еще один – для знакомых женщин и один, самый главный, – для очень близких друзей. Номеров в памяти было не слишком много, потому что Леня Маркиз был человек чрезвычайно общительный, имел множество знакомых в разных городах нашей большой страны и за ее пределами, но близких его друзей можно было пересчитать по пальцам.

Итак, звонил тот самый мобильник, номер которого знали всего несколько человек. Но номер высветился незнакомый, поэтому Леня ответил очень осторожно:

– Это я, – услышал он голос Уха.

Голос был хриплый и какой-то не такой, как всегда.

– Да? – насторожился Леня. – Слушаю тебя!

– Тут понимаешь, какое дело… – Ухо помедлил, и Леня понял, что его так насторожило: в трубке была абсолютная тишина.

Это было несколько нехарактерно для Уха. Обычно при разговорах в трубке слышен был оглушительный лязг металла или же гудение форсированного мотора. Это и еще незнакомый номер уверило Маркиза в том, что его приятель находится не у себя в гараже, а неизвестно где. Это ранним-то утром?

– Что у тебя стряслось? – отрывисто спросил он, сообразив, что не случайно Ухо не называет никаких имен.

– Лучше не по телефону. Повидаться надо. Можешь приехать тут в одно место?

– Куда скажешь!

– Значит, помнишь, где я тебе в прошлом году «Харлей» передавал?

– Помню.

– Вот, стало быть, от того места свернешь в переулок, а как упрешься в стену, то вдоль нее налево, там будет забор, а в нем дыра. И там увидишь. Осторожнее, не светись.

– Да понял, понял уже…

Леня Маркиз мог собраться за несколько минут, он же не Лолка, которая может часами наводить красоту. Сейчас Леня быстро и бесшумно выбрался из кровати, стараясь не разбудить кота, вольготно развалившегося на одеяле. И тут заметил, что кот вовсе не спит, а смотрит на него очень внимательно.

Сердце сдавило нехорошее предчувствие – что там еще с Ухом? Аскольд отлично умеет предугадывать неприятности, прямо как японские лягушки, которые заранее чувствуют землетрясение.

Через десять минут полностью готовый к уходу Маркиз заглянул к Лоле. Он хотел предупредить ее, чтобы была осторожнее, никуда из дому не выходила и дверь никому не открывала. И по телефону долго не болтала. Но Лола спала безмятежно, по-детски, с открытым ртом.

«Ворона влетит!» – сердито подумал Леня и понял, что Лолку теперь не разбудить никакими силами, даже если он пригласит к ней в спальню пожарный оркестр в полном составе и тот грянет какой-нибудь старинный вальс, ну, хоть этот «Тихо в лесу, только не спит барсук…». Лола только повернется на другой бок и пожелает сонным голосом барсуку спокойной ночи.

Так что Леня только вздохнул тяжело и решил оставить все, как есть, пока эта засоня проснется, он уже пять раз успеет съездить.

В машине Леня отбросил грустные мысли и сосредоточился на дороге. Тот «Харлей», что привез ему Ухо в прошлом году для пустякового в общем-то дела, был явно краденый. Сам Ухо такими вещами в последнее время не занимался. Мог, конечно, позаимствовать какую-нибудь нужную машину на время. Но всегда возвращал назад. Вот как с тем розовым «Бентли».

Вспомнив про «Бентли», Леня скрипнул зубами – вот еще не вовремя Лолка взбрыкнула. Захотелось ей, видите ли, розовую машину! А она приметная очень, теперь у Уха будут неприятности. Уже есть.

Но связи в автокриминальном мире у Уха были большие, так что тот «Харлей» он достал тогда по своим каналам. Леня хорошо помнил место, где получил мотоцикл.

Было раннее утро субботы, в городе было пусто, так что сквозь полупрозрачную пелену мелкого дождя Леня видел, что за ним никто не едет. На всякий случай он сделал парочку маневров. «Хвоста» не было, хоть это пока радует.

Вот то самое место – угол улицы с односторонним движением и крохотного переулка, уставленного припаркованными машинами.

Леня осторожно свернул в переулок и поехал медленно. Переулок закончился тупиком. Справа и слева были темные окна домов, впереди – стена из старого, местами крошащегося кирпича. И никого вокруг, как будто в домах никто не живет.

Маркиз поднял воротник куртки и пошел вдоль стены влево, оглянувшись на машину. Проход был такой узкий, что он мог коснуться стен разведенными руками. Под ногами валялась разная мерзость.

Забор выглядел ровесником Октябрьской революции, однако доски были прибиты удивительно крепко. Маркиз без труда нашел дыру и оказался на складе металлолома. Только так можно было назвать эту свалку разбитых машин.

Леня огляделся по сторонам. Ломаные машины возвышались темными грудами. Где-то вдалеке горел фонарь, и слышались звуки: стук металла, хлопанье дверей, музыка.

Следовало идти туда, не может же Ухо прятаться в одной из этих машин.

У Лени Маркиза было много полезных способностей, среди них – умение видеть в темноте. Лола шутила, что он научился этому у своего кота.

Итак, Маркиз успешно миновал лабиринт металлолома, набив всего пару шишек и вляпавшись в какую-то гадость.

Почистившись под фонарем, он огляделся и увидел впереди ангар с распахнутыми настежь дверями. Оттуда из глубины слышались звуки ударов по металлу и неразборчивая речь. Леня напряг слух и понял, что говорят на незнакомом языке.

Вокруг по-прежнему не было ни души. Маркиз подумал немного и решил в ангар не соваться. Если бы еще там были соотечественники, а эти, может, и по-русски не понимают. Или делают вид.

Чуть в стороне от ангара виднелся стеклянный павильон, рядом – открытая терраса. Столики по осеннему времени были убраны, зонтики – тоже. В павильоне горел свет, слышалась музыка, несмотря на раннее утро, там была жизнь.

Леня обогнул ангар и вышел на небольшую площадку перед стекляшкой, над которой мигала неоновая вывеска.

«Кафе-бар «Луна».

Некоторые буквы не горели, так что получалось, то кафе-…ар, то не Луна, а …уна.

Внутри было тепло, непротивно пахло едой, играла музыка. Простые пластмассовые столики были, однако, чистые, смуглая женщина мыла пол. В дальнем углу сидели двое смуглых мужчин с чашками кофе, за стойкой стоял еще один такой же – постарше и покрепче.

– Утро доброе! – Леня подошел к стойке.

– Что будете? – мужчина посмотрел искоса, неприветливо. – Если шашлык, то еще не скоро будет, рано очень…

– Кофе мне покрепче…

Хозяин молча принялся за работу.

– Я вообще-то друга ищу, – решился Леня, глядя ему в спину, – друг меня тут должен ждать…

Спина не дрогнула, хозяин продолжал двигать джезву в горячем песке, однако краем глаза Леня заметил, что те двое, что сидели за дальним столиком и толковали о чем-то тихо, теперь подняли головы и прислушиваются к его словам.

– Друг у меня старый, очень близкий, – продолжал Леня, – мы с ним сто лет знакомы, еще когда я в цирке работал, уже его знал.

Хозяин отвернулся от кофе и посмотрел на Маркиза в упор.

Леня скосил глаза и увидел, что один из мужчин приподнялся и сделал несколько шагов в сторону стойки. Хозяин взял пустой бокал и стал протирать его полотенцем.

– Друг у меня человек по-своему уникальный, – продолжал Леня спокойно, – слышит очень хорошо.

Он решил не отступать – побьют так побьют, а иначе как Ухо искать? Поэтому встретил взгляд хозяина как можно тверже.

– В цирке, говоришь, работал? – спросил тот и внезапно бросил в Маркиза бокал.

Как уже говорилось, реакция у Лени был феноменальная, цирковая, так что он поймал бокал без труда. А хозяин тут же бросил ему второй.

– Работал… – Маркиз принялся ловко жонглировать бокалами, не прекращая, схватил со стойки тарелку и аккуратно поймал ею бокалы, ничего не разбив.

– Ашот, проводи! – крикнул хозяин, и смуглый мужчина кивнул Лене на маленькую дверцу в углу.

Там, в тесной комнатке без окон, встретил его Ухо.

– Ну, ты прямо как Штирлиц шифруешься! – сказал Леня, присаживаясь за шаткий столик.

– Будешь тут шифроваться, – уныло вздохнул Ухо.

Леня удивился – его приятель всегда был бодр и весел и утверждал, что из любой ситуации найдется выход, надо только пошевелить мозгами.

– Тут такое дело, – Ухо снова вздохнул, – наехали на меня по полной программе из-за того розового «Бентли».

– Что, папаша той девицы, хозяйки? – спросил Маркиз, чтобы потянуть время.

– Да я тебя умоляю! – отмахнулся Ухо. – Ни девица, ни папаша тут совершенно ни при чем. То есть, я так понимаю, девка меня и сдала, но с нее какой спрос? А эти, что наехали, – люди серьезные, Костика приложили так, что он в больнице отдыхает… я пока ушел…

Открылась дверь, хозяин принес две чашки кофе и горячий хачапури на круглой тарелке.

– О, я сегодня не завтракал! – оживился Леня.

– Да ешь, я уж тут ими объелся, – вяло отмахнулся Ухо, – делать-то нечего…

За едой он рассказал, как удалось уйти от бандитов.

– И чего им надо, ума не приложу!

– Слушай, ты только не волнуйся, – Леня отставил чашку, – но, похоже, они нас через кладбище вычислили. Потому что там такая история…

Он рассказал, как они выследили фотографа и Лола нашла в кустах его труп.

– Она со страху чуть не рехнулась, я ее оттуда срочно потащил и не успел там все подчистить, – признался Леня, – думал, признаться, что директор кладбища – такой жук, он, чтобы шума не поднимать, тело спрячет и полицию вызывать не станет. Но не получилось.

– Эти не из полиции…

– Да уж точно! Им зачем-то мы с Лолкой нужны. А вот за каким бесом…

– Слушай, Маркиз, ты разберись с этим побыстрее! – нервно заговорил Ухо. – Я тут долго сидеть не могу, у меня клиенты машины ждут! Опять же мастерская без присмотра остается!

– Разберусь! – пообещал Леня. – Обязательно разберусь!

Он постарался, чтобы голос звучал как можно тверже, хотя сам ни в чем не был уверен.



Войдя в квартиру, Маркиз с удивлением констатировал, что Аскольд не встречает его в прихожей. Кот обычно чувствовал его приход заранее, по шуму машины определял, наверно. И загодя садился перед дверью, поедая ее глазами. Сегодня в прихожей никого не было.

Правда, недоумевал Леня по этому поводу недолго: он повел носом и почувствовал, что из кухни доносился какой-то восхитительный запах. Все ясно – Лола приготовила что-то вкусное, и кот теперь не отходит от нее в надежде, что ему перепадет кусочек.

Леня и сам почувствовал, что проголодался.

– Лолка, чем это так вкусно пахнет? – проговорил он, входя на кухню.

Здесь он застал уютную картину: Лола стояла возле плиты в гламурном розовом переднике, с кухонными варежками на руках, Аскольд и Пу И сидели рядышком, зачарованно глядя на хозяйку, и даже Перришон с крыши холодильника следил за развитием событий, боясь упустить что-нибудь интересное.

– А, вот и ты! – Лола повернулась к своему компаньону. – А я тут решила домашнюю буженину приготовить… так что ты очень вовремя – я как раз собралась ее вынимать!

– Это я хорошо пришел! – обрадовался Маркиз. – Ну, я пошел мыть руки…

Через полчаса они сидели за накрытым столом и лакомились домашней бужениной. На полу Аскольд, урча, как дикий зверь, поглощал свою порцию. Пу И тоже достался аппетитный кусочек, который он ел у Лолы на коленях. И Перришону выдали внеочередную порцию орешков, чтобы ему не было обидно.

– Ну, как там Ухо? – спросила Лола, подложив Лене добавки.

– Да, Ухо… – спохватился Маркиз, отложив нож. – Мы тут радуемся жизни, вкусности всякие едим, а он прячется по задворкам, шавермой питается…

– Шавермой?! – ужаснулась Лола, которая с симпатией относилась к Уху. – Разве это можно есть? Пригласил бы его к нам на обед…

– Нельзя, – строго ответил Маркиз. – Он сейчас на конспиративном положении… ни к нам ему нельзя, ни в свою мастерскую… хорошо, у него знакомых много, есть где пересидеть.

– Из-за чего? – переполошилась Лола. – Какую-нибудь неправильную машину угнал или починил плохо?

– Нет, ты же его знаешь – он плохо не умеет. А у него неприятности и, между прочим, – из-за нас…

– Из-за нас? – Лола удивленно уставилась на своего компаньона. – Объясни, в чем дело!

– К нему в мастерскую явились какие-то бандюганы и расспрашивали про розовый «Бентли» и про «Тенистый уголок». Хорошо, он сбежать сумел, а то они очень серьезно были настроены, собирались пытать его.

– Что у тебя за манера – как успех, так это все твои заслуги, а как что плохое, так сразу про меня вспоминаешь! Между прочим, эта операция в «Тенистом уголке» – твоя идея!

– Вообще-то это просьба Миллера, а мы ему очень многим обязаны и не могли ему отказать. Кроме того, не ты ли потребовала для этой операции розовый «Бентли»? Взяла бы какую-нибудь скромную машинку, нас бы никто и не нашел, а такую заметную сразу проследили!

Лола медленно отложила вилку. И отодвинула стул. И собралась встать посредине кухни, уперев руки в боки, и устроить грандиозный скандал. Потому что все это уже слишком. Сначала она буквально налетает на труп фотографа, потом Ленька тащит ее обратно через стену – просто перекидывает, как мешок… не будем уточнять с чем… И вместо того, чтобы окружить заботой и вниманием, этот отвратительный тип не нашел ничего лучше, чем обвинить во всем ее!

Лола уже открыла рот и набрала побольше воздуха, чтобы заорать, но тут кот очень ощутимо царапнул ее за ногу. Лола дернулась и поглядела с возмущением вниз. Аскольд смотрел на нее с укоризной – не валяй дурака, нашла время, у вас серьезные неприятности…

Аскольду Лола доверяла, поэтому уныло замолчала: она вынуждена была признать Ленину правоту. Кроме того, к Миллеру она относилась с большим уважением.

– Так что теперь мы должны подумать, как спасти Ухо от этих бандитов, – проговорил Леня, убедившись, что Лола не стала возражать.

– А вообще, почему их интересует «Бентли» и кладбище?

– Думаю, что это связано с тем же убитым фотографом, Чернозубовым. Чернозубова убили ночью на кладбище, мы там были в то же время, так что убийца наверняка нас видел. Каким-то образом он нас опознал, то есть понял, что это мы же приезжали днем на «Бентли». Так что наверняка у Уха побывали те же люди, что ночью на кладбище. Или связанные с ними. Кстати, я уж предупредил Василия, чтобы был осторожен, его тоже наверняка разыскивают…

– И кто же это такие? – спросила Лола.

– То ли это те люди, которым Чернозубов продал изумруд Миллера и хотел продать наш фальшивый бриллиант, то ли фотограф был замешан еще в какие-то подозрительные дела…

– Но это все только твои догадки!

– Догадки, – неохотно согласился Маркиз. – Но, кроме этих догадок, у нас ничего нет.

– Не густо! – вздохнула Лола. – И что же ты намерен делать?

– Для начала хочу еще раз просмотреть все фотографии, которые мы скачали из компьютера Чернозубова…

– Точнее, которые скачала твоя кривоногая малолетка! – ехидно вставила Лола, но Маркиз не удостоил ее ответом – ему было не до того.

Он прошел в свой кабинет, открыл ноутбук и снова принялся просматривать фотографии из архива Чернозубова.

Фотографий было множество, и скоро у Лени уже рябило в глазах от бесчисленных склепов и надгробий, от мертвых собачек и кошечек и их безутешных хозяев, однако ничего полезного или подозрительного он так и не мог найти.

– Ну что, есть какие-нибудь результаты? – спросила Лола, входя в кабинет.

Следом за ней вбежал Пу И, катя лапой по полу какой-то маленький блестящий предмет.

– Если бы! – тяжело вздохнул Леня. – Бесконечные похороны, что, в общем, неудивительно. Это же была его профессия… может, среди этих фотографий и есть что-то важное, но попробуй угадай, что именно… и вот еще что не дает мне покоя… – Леня наморщил лоб, как будто это могло помочь умственной деятельности. – Зачем они разыскивают нас? Ну, допустим, они убили фотографа, потому что что-то с ним не поделили, или он их обманул, или… ну, мало ли может быть причин для убийства? Но мы-то при чем? Что им от нас нужно?

В это время Пу И закатил свою игрушку под Ленин стол, залез туда сам и через несколько секунд вылез из-под стола с блестящей игрушкой в зубах.

– Пу И, – окликнула Лола своего любимца. – Что это у тебя такое? Брось немедленно! Ты еще проглотишь это… Э, да это мой брелок от ключей! А я-то думала, куда он подевался…

Она наклонилась и попыталась отнять игрушку у песика. Пу И решил, что хозяйка с ним играет, пришел в восторг и отбежал в сторону. При этом он громко тявкнул от переполнявших его чувств и выронил брелок на ковер.

Лола наклонилась и подняла игрушку.

– Надо же, – проговорила она через секунду. – А это и не мой брелок… надо же, как похож… Это твой, что ли? – Она повернулась к Маркизу, держа брелок на ладони. – Что, небось подарок какой-то от твоих любвеобильных приятельниц?

– Ну-ка, дай посмотреть… – Маркиз взял у нее брелок и поднес к свету.

– Никогда его не видел, – проговорил он, рассмотрев находку со всех сторон. – Пу И, где ты это взял?

Пу И сидел на ковре возле его ног, наклонив голову на бок и свесив одно ухо. Он надеялся на продолжение игры.

– Наверное, с улицы притащил, – ответила Лола за своего любимца. – Подобрал на прогулке…

– Подожди-ка… – Леня еще раз внимательно пригляделся к находке. – Это не простой брелок… во-первых, на нем – фирменный логотип известной марки фотоаппаратов. Причем профессиональных фотоаппаратов, какими обычные любители не пользуются. Кстати, у Чернозубова был аппарат именно этой марки…

Он взглянул на Лолу и строго спросил:

– Лола, ты мне ничего не хочешь рассказать?

– Не понимаю, о чем ты… – возмущенно фыркнула Лола.

– А если еще немного подумать? Когда ты последний раз видела свой брелок для ключей?

– Вообще не понимаю, почему ты так волнуешься из-за какой-то ерунды! Подумаешь – брелок! И вообще, мне кажется, ты хочешь переложить все с больной головы на здоровую… тебе этот брелок подарила одна из твоих…

– Лола, – раздраженно перебил ее Маркиз. – Не уводи разговор в сторону. Я тебя еще раз спрашиваю. Постарайся вспомнить, когда ты видела тот свой брелок?

Лола почувствовала серьезный тон Маркиза и задумалась.

– Черт… не помню… кажется, я его где-то уронила, но тут же подняла… точно, подняла…

– И где же, интересно, ты его уронила?

– Леня, ну что это за допрос? – Лола уже чуть не плакала. – Ну какая разница, где?