Челси лукавила: стены этой комнаты все же пропускают звук. Я кое-что слышу. Настойчивый стук, одиночный хлопок, словно взорвалась последняя ракета в фейерверке, а следом – протяжный крик.

Затем наступает тишина и тянется, тянется целую вечность. Наконец звучат шаги. Мое сердце замирает. Я молюсь, чтобы за дверью оказались полицейские, но даже Челси меня устроит. «Если бы она хотела тебя убить, ты была бы уже мертва», – напоминаю себе я.

Похоже, не повезло другой девушке – той, что кричала. Наихудший сценарий – Джейк что-то сделал с Челси, а теперь идет за мной.

Ручку кто-то дергает, дверь сотрясает удар. Это не Челси, с ужасом понимаю я. Затем слышу скрежет металла о металл, дверь распахивается, и в комнату влетает Купер.

Я рада ему как никому другому.

– Привет, Фиби, – с не меньшим облегчением улыбается он, роняя на пол гаечный ключ. – Ты цела?

Я моргаю, потому что сил на ответ не находится. Купер садится на корточки возле меня.

– Давай-ка тебя развяжем, – ласковым голосом говорит он, осторожно нащупывая узел на моих запястьях. – Все будет хорошо.

– Как… ты м-меня нашел? – с трудом выговариваю я. – Где Челси?

Не успевает Купер ответить, как раздается знакомый голос:

– Фиби! – Глаза у меня распахиваются еще шире, потому что в комнату торопливо входит Эдди. – Ты в порядке?

Ответ застревает у меня в горле. И я с трудом выдавливаю:

– Что ты здесь делаешь?

– Меня привез Гэвин. Они с Челси знакомы со школы, представляешь? – тяжело дыша, рассказывает Эдди. – Когда Нейт узнал об этом, Гэвин напал на него, а меня схватил и увез… – Она переводит взгляд на Купера, который уже ослабил веревки на моих запястьях. – Нейту помогли? Это ведь он сказал вам с Луисом, где нас найти?

– И Луис здесь? – изумляюсь я.

Наверное, стоит принять как факт, что в доме Челси проходит незапланированное собрание Команды Бэйвью.

– Он наверху, – коротко поясняет Купер. Веревка падает, и я массирую запястья. – Я не знаю, как там Нейт, Эдди. Я приехал сюда, потому что ко мне домой явился Маршалл Витфилд и кое-что рассказал. Он увидел, как Фиби зашла в многоквартирный дом, а затем двое неизвестных ее вынесли, затолкали в машину и уехали.

Эдди недоверчиво щурится:

– Маршалл Витфилд? Присяжный N? Неужели нам помогла его маниакальная привычка за всеми следить?

– Похоже на то, – кивает Купер, переключаясь на мои лодыжки. – Он боялся, что полиция обвинит его в преследовании, поэтому обратился ко мне. Я написал в групповой чат, и Мейв отправила мне этот адрес. По ее словам, дом по-прежнему принадлежит Элтонам. Мы с Луисом решили его проверить. – Он делает паузу. – Мейв упомянула, что Нейт ранен, но больше ничего не сказала.

– Боже… – Эдди лихорадочно озирается по сторонам. – Мне срочно нужен телефон! Мой, наверное, до сих пор у Гэвина. – Она умоляюще глядит на Купера. – Можешь дать?

– Конечно. – Купер достает телефон из кармана и снимает блокировку. – Луис, наверное, уже звонит остальным. Или… – Он вновь склоняется над моими лодыжками. – Или рассказывает полиции о том, что произошло наверху.

– А что там произошло? – Мое облегчение сменяется ужасом. – И где сейчас Нейт?

Эдди сглатывает:

– Я… Уверена, Нейт в порядке. Мне просто нужно кое-кому позвонить. И зря я оставила Луиса одного… там. – Она выходит в коридор, а я в отчаянии пытаюсь ее задержать.

– Эдди, подожди! Где ты оставила Луиса? – кричу я ей вслед. – Здесь как-то замешан Джейк?

Эдди резко замирает и, едва не упав, опирается о стену. Не глядя на меня, она произносит:

– Джейка больше нет.

Глава 40

Фиби

Пятница, 24 июля

Прошло всего три дня, а мир успел измениться до неузнаваемости. Хотя я практически не вижу, что творится вокруг. С тех пор как все закончилось, я вместе с родными отсиживаюсь дома. Я вышла лишь однажды – навестила Нейта в больнице, как только он очнулся. Когда я зашла в палату и присела на краешек стула, Бронвин держала Нейта за руку. Конечно, она не отходила от него ни на шаг.

– Эх, Нейт… И почему все шишки достаются тебе? – прошептала я.

– Потому что я идиот, от которого проще всего избавиться, – проворчал он. – Неважно, что за дело и кто преступник: едва начинается заваруха, меня выводят из строя.

– Меня тоже вырубили, – напомнила я, получив в ответ кривую усмешку.

– Учись у профи, – сказал Нейт. – У меня – три раза из трех.

Я протянула кулак, чтобы с ним стукнуться, и Нейт, к моей радости, ответил.

Бронвин убрала прядь темных волос у него со лба.

– Ты себя недооцениваешь, милый, – сказала она. – Без тебя мы ничего не узнали бы. Если бы отец тебе не доверился, мы не нашли бы Фиби и Регги. К тому же именно ты заручился поддержкой Ванессы, свел ее с миссис Риордан. И ты единственный, кто знал Гэвина.

– Не уверен, что это повод для гордости, – поморщился Нейт.

– В общем, – заключила Бронвин, – ты постоянно был в центре событий. Ты молодец. Только представь, как твоя жизнь изменилась за два года!

– Шрамов явно прибавилось, – пробормотал Нейт, ощупывая самый свежий, на виске.

Впрочем, довольной улыбки он скрыть не смог.

– Я очень рада, что ты цел, – сказала я.

Нейта я знаю чуть хуже остальных ребят из Команды Бэйвью: когда мы начали общаться, я уже погрязла в тайнах и недомолвках. Я хочу это исправить, ведь скрывать мне теперь нечего.

О секрете Оуэна знают все, и мою семью вновь осаждают репортеры. Ведущий передачи «Следствие ведет Мигель Пауэрс», приехав в Бэйвью сразу после убийства Джейка, отнесся к моему брату с пониманием.

– Челси Элтон разработала детальный план, чтобы отомстить людям, которых считала виновными в глубинных проблемах родного города, – сказал Мигель во время первой трансляции. – У жителей Бэйвью есть выбор: обвинить раскаявшегося мальчика, который оступился единожды, или же обратить внимание на глобальную проблему привилегий и безнаказанности, давно существующую в городе.

По-моему, горожане выбрали второй путь. Люди мне сочувствуют и беспокоятся о будущем Оуэна. Думаю, здесь во многом помог адвокат Эммы – Мартин Маккой. Он пришел на интервью к Пауэрсу и в эфире продемонстрировал переписку Джареда с Оуэном. «Так не должно было случиться», – написал Оуэн после гибели Брэндона. Как объяснил Мартин, Джаред ни разу не сообщал напрямую, что задумал убийство. Эмма – уже выпускница – инстинктивно почувствовала, что Джаред опасен, и прекратила с ним общаться. А наш брат, на пять лет младше, еще не научился разбираться в людях.

Пресса активно обсуждает и мистера Риордана, хотя дальнейшая его судьба неясна. По словам Мартина, полиция Бэйвью ищет подтверждение, что письмо для Челси отправил именно Саймон. Но показания с чужих слов – ненадежное доказательство. С другой стороны, в письме достаточно деталей, чтобы люди поверили в его правдивость. Как все время повторяет Эдди, Саймон обладал властью над окружающими, потому что никогда, ни при каких обстоятельствах не лгал.

Челси и Гэвину удалось скрыться, их пока не нашли. В квартире Челси полиция обнаружила подробные записи – нечто вроде манифеста, оставленного Саймоном два года назад. Челси признала свою ответственность за произошедшее с Фиби, Регги и Джейком. «Я сожалею, что Регги погиб, – написала она. – Я всего лишь хотела его припугнуть. А вот Джейка мне не жаль. Он лишил меня отца, поспособствовал смерти Саймона Келлехера и едва не прикончил Эдди Прентис. Он до конца своих дней портил бы людям жизнь без всяких помех. Поэтому за дело взялась я».

Розыск Челси и Гэвина идет полным ходом, полиция интересуется любой информацией, которая поможет их выследить. Думаю, я могла бы кое-что сообщить. Челси – тогда еще Иви – однажды сказала мне, что мечтает жить в Колорадо, но… я промолчала. Мне сложно ее ненавидеть, и я в глубине души не хочу, чтобы ее поймали. В конце концов, половина моей семьи тоже планировала месть после смерти нашего отца, а ведь Брэндон не нарочно устроил аварию с погрузчиком. Не представляю, какую ярость мы испытали бы, столкни нас судьба с хладнокровным убийцей вроде Джейка.

Кроме того, даже помешавшись на мести, Челси во многом была права. Особенно насчет меня, Эммы и Оуэна.

Последние несколько дней я провела в кругу семьи. Мы долго объясняли маме, почему хранили молчание: клялись, что недоверие тут ни при чем. Мы пытались ее защитить, поскольку она и без того настрадалась. Мама уже сотню раз нам повторила, что это решение было ужасным. Мы обсудим это с психотерапевтом. Наш первый семейный прием состоится завтра, а на следующей неделе – несколько индивидуальных. Если честно, я жду этих бесед с нетерпением. Нам всем не помешает разобраться в себе.

– Может, посмотрим что-нибудь другое? – бормочет с дивана Оуэн, когда Мигель Пауэрс объявляет перерыв на рекламу.

Брат сидит между мной и Эммой, мама – на табурете в кухонной зоне. Нахмурив лоб, она что-то печатает на ноутбуке. Последнее время мы держимся как можно ближе друг к другу, расходясь по своим комнатам только на ночь.

– Сейчас на Седьмом будет спецвыпуск новостей с Лиз Розен. – Эмма тянется за пультом. – Она возьмет интервью у Маршалла Витфилда.

Я корчу кислую гримасу. Рада, конечно, что Маршалла больше не травят, но выставлять его героем – это, по-моему, чересчур. Пусть он и помог мне выбраться из дома Челси.

– Я имел в виду что-то… совсем другое, – втянув голову в плечи, произносит Оуэн. – Не могу больше слышать свое имя по телику.

Эмма ставит передачу на паузу.

– Люди тебя не осуждают, – говорит она брату.

– В том-то и проблема, – вздыхает Оуэн. – Ведь я не отличаюсь от парней, которых все ненавидят. От тех, кто поступил ужасно, а наказания избежал.

Я беру его за руку, немного удивившись, что он ее не отдернул. Пусть даже Оуэн выше меня на голову, впервые за долгое время я снова вижу в нем младшего братишку.

– Ничего ты не избежал. Ты получишь наказание в соответствии с возрастом.

Оуэн сглатывает; его кадык дергается.

– Даже родители Брэндона отнеслись ко мне по-доброму.

«Родители Брэндона, – думаю я, – до сих пор свыкаются с мыслью, что их сын по неосторожности убил нашего папу». Теперь я понимаю, почему они так долго молчали: мы делали то же самое для Оуэна. Впрочем, лучше не напоминать ему об этом.

– Они знают, что Джаред посвятил тебя не во все свои планы, – говорю я.

– Я повел себя как идиот. И не возражайте, что мне было всего двенадцать, – добавляет Оуэн прежде, чем я открываю рот. – Наверное, в глубине души я что-то подозревал… Но мне так не хватало папы, что в голове помутилось.

– Понимаю. – Эмма сжимает другую руку брата. – Мне тоже его не хватает.

– И мне. – Мысль о том, насколько обрадовался бы папа, увидев, как мы втроем держимся за руки, вызывает улыбку.

Пусть даже для этого нам пришлось многое пережить.

– Бедная Фиби, – говорит Эмма. – Ты ни в чем не виновата, а отдувалась за нас всех.

– Нейту повезло еще меньше, – замечаю я.

– О чем это вы там шепчетесь? – спрашивает мама, глядя на нас поверх ноутбука.

– О нашей общей вине, – отвечает Эмма.

Теперь у нас в семье правило: ничего друг от друга не скрывать.

– Давайте переключим канал, – говорит мама, бросив взгляд на застывшее лицо Мигеля Пауэрса.

– Я давно предлагаю, – бурчит Оуэн.

– Есть что-то новое, мам? – интересуюсь я, поскольку она уже час сидит за ноутбуком.

– Да так, обсуждали дела с Мартином. Завтра за обедом мы определим стратегию защиты. Он считает, что обвинений Оуэну не предъявят, учитывая общественный настрой и явное отсутствие умысла. Однако на всякий случай подготовимся.

Откашлявшись, Эмма замечает:

– Раз уж мы договорились не темнить, скажу честно: по-моему, Мартин пригласил тебя в кафе не по работе.

На миг воцаряется тишина. Мама краснеет:

– С чего ты взяла? Придумаешь тоже!

Оуэн со вздохом зарывается в подушки.

– И мне так кажется! – говорю я сестре, и мы с улыбкой переглядываемся.

– Снова на одной волне, – подмигивает Эмма. – Как в старые добрые времена.

– Главное – не как в старые злые, – усмехаюсь я.

– Да уж, – кивает Эмма. – Будем надеяться на лучшее.

Звонит домофон, и Оуэн первым вскакивает с места – видимо, испугавшись угодить в сестринские объятия.

– Интересно, кто там, – говорит он, подходя к двери. Я слышу чей-то голос, слов не разобрать. Затем Оуэн вновь плюхается на диван. – Это Нокс. Я его впустил.

– Ой. – Я достаю телефон: новых сообщений или пропущенных звонков нет. – Нокс не предупреждал, что придет… Ладно, я только… – Встав с дивана, я оглядываю нашу тесную квартирку и натыкаюсь на три пары любопытных глаз. Честность не отменяет приватности, верно? – Встречусь с ним внизу.

– Он уже поднимается, – замечает Оуэн.

– Тогда мы поговорим в коридоре, – бросаю я, выскальзывая из квартиры.

Лифт, должно быть, приехал быстро: как только я закрываю за собой дверь, Нокс выходит мне навстречу.

– Привет. – Он резко останавливается. – А я как раз к тебе.

– Знаю. Может, выйдем на улицу? А то в квартире полно народу.

– Да, без проблем, – отзывается Нокс. – Если хочешь, поднимемся на крышу.

– Что? – Я вскидываю брови. – Ты готов пойти на крышу?

– Привыкаю потихоньку, – слабо улыбнувшись, говорит он.

– Ты точно готов?

– Точно.

Я открываю дверь на лестницу, Нокс идет вслед за мной. С тех пор, как полиция увезла меня из дома Челси, мы с ним много переписывались, однако видимся впервые. Я по нему скучала, хотя теперь не знаю, что сказать. Наверное, он тоже, и мы шагаем по ступенькам молча.

– Прости, что застал тебя врасплох, – говорит Нокс, когда мы выходим на крышу. – Я боялся, что ты откажешься со мной встретиться.

Теперь здесь расставлены столики, и я сажусь за тот, что поближе к центру.

– Почему ты так решил?

– Из-за той ночи, когда ты рассказала мне про Оуэна. – Взъерошив чуть выгоревшие на солнце волосы, Нокс садится напротив меня. – Я повел себя не лучшим образом. Наговорил лишнего…

– Нет, ты был прав, – перебиваю я. – Насчет всего. Поговори я с мамой сразу, все быстрее узнали бы, что мой брат раскаивается, и Челси не подбросила бы шнурок Регги к нему в рюкзак. Мне не пришлось бы идти к ней домой, и меня бы не похитили. Это не отменяет остального, но, по крайней мере, в семье дела наладились бы раньше.

– И все же я напортачил. – Нокс рассеянно смотрит вокруг, затем на небо и, видимо занервничав, вновь останавливает взгляд на мне. – Представляю, с каким трудом ты мне доверилась, а я, по сути, тебя подвел…

– Вовсе нет.

– Слава богу. Потому что я скучал по нашим разговорам.

– Я тоже.

Мы улыбаемся друг другу, и мне становится намного легче.

– Прекрасно выглядишь, – вырывается у Нокса. Затем он опускает глаза, будто засомневавшись, уместны ли сейчас комплименты. – Ну, я имею в виду… после всего, что случилось.

– То есть чуть лучше, чем ужасно? – ухмыляюсь я.

– Нет. Хотя, учитывая обстоятельства, я бы не удивился, если бы твои переживания, м-м-м… ну, скажем, отразились на лице, но… – Я подавляю усмешку. Наверное, это жестоко – так наслаждаться его смущением. – В общем, я хотел сказать, что ты очень красивая, Фиби. И сейчас, и всегда.

– Ох… – От его взгляда у меня перехватывает дыхание. – Спасибо.

– Не хочешь… – Нокс озирается по сторонам. Мое сердце начинает биться чаще, и вдруг он говорит: – Не хочешь вернуться к себе?

Должно быть, вид у меня разочарованный, потому что он сразу добавляет:

– Я знаю, у вас много семейных дел…

– Ты прав, – перебиваю я, – сейчас не самое подходящее время. Но нам с тобой каждый раз что-то мешает, и мне это надоело. Поэтому… – Я беру его ладонь и сплетаюсь с ним пальцами. – Я действительно хочу спуститься, а затем – поехать к тебе и посмотреть кино. В твоей комнате. – С улыбкой я наблюдаю, как его щеки заливает румянец. Нокс такой милый и трогательный, когда стесняется. – Впрочем, если предпочтешь гостиную, я приготовлю гигантскую миску попкорна, водружу ее между нами и больше никогда не заведу этот разговор.

– Нет-нет, – сдавленно отвечает Нокс. – Не надо в гостиную.

– Отлично. Тогда пойдем вниз и скажем маме, что уходим, – предлагаю я. Нокс так стремительно вскакивает с места, не выпуская моей руки, что ударяется коленкой о стол. – Только не убейся, – поддразниваю я. – И не смотри вниз, иначе закружится голова.

– Поздно, уже кружится, – с ухмылкой отвечает он, и мы, взявшись за руки, идем к лестнице. – И высота тут ни при чем.

Глава 41

Нейт

Вторник, 28 июля

– Уверен, что стоит идти на вечеринку? – обеспокоенно спрашивает мама.

– Да это будет самая ленивая вечеринка из всех! – заверяю я, осторожно поднимаясь с дивана в ее гостиной. Голова у меня уже почти не болит, главное – не вставать слишком резко. – По сути, я перемещусь с этого дивана на шезлонг во дворе у Бронвин.

– Прошу тебя, будь осторожен, – напутствует мама, приобнимая меня за плечи, как будто без ее поддержки я не дойду до двери. Вообще-то дойду, но пускай позаботится обо мне, я не против. – Если опять что-то случится, я не вынесу… – Я машу подъезжающей к дому Эдди, а мама едва не умоляет: – Мне нравятся твои друзья, только, пожалуйста, больше ни во что не ввязывайся, иначе…

– Хорошо, не буду, – перебиваю я.

Надеюсь, не придется. По-моему, в Бэйвью наконец-то настали мир и покой. Впрочем, я не произношу этого вслух, чтобы не сглазить.

– Отлично. А теперь обнимемся, – говорит мама.

Она так долго меня не отпускает, что я, откашлявшись, прозрачно намекаю:

– Боюсь, когда я доеду, вечеринка уже закончится.

– Ладно, ладно. – Мама отходит на шаг, смахивая слезы. – Передай Эдди, что я желаю ей прекрасной поездки.

– Хорошо.

Подойдя к машине, я понимаю, что Эдди не одна – кто-то трещит без умолку, наклонившись к ней с заднего сиденья.

– Теперь и я в Клубе убийц, – объявляет Ванесса, едва я открываю дверцу. Эдди морщится, и Ванесса спешит добавить: – Прости, вы теперь по-другому называетесь? Я не знала… Привет, Нейт! Как твоя голова?

– Пока на месте, – отвечаю я, пристегиваясь. – А как погодка на Кейп-Коде?

– Улет! – лучезарно улыбается Ванесса. – Кили передает тебе привет.

Эдди медленно, аккуратно ведет машину по маминой улице, не спуская глаз с дороги.

– А тебе понравился Кейп-Код, Эдди? – интересуюсь я.

– Вполне, – тихо отвечает она, останавливаясь на светофоре.

Я пытаюсь поймать ее взгляд, но она смотрит прямо перед собой.

– Как-то неубедительно прозвучало, – замечаю я.

– Мне правда понравилось, – уверяет Эдди. – Мы отлично повеселились. Как в школьные времена, только теперь все вели себя гораздо тактичнее.

– Ага. Кили и Эдди были особенно тактильны… ой, тактичны, – усмехается Ванесса. – Нет, все окей. Я – третий лишний со стажем, умею исчезнуть, когда нужно.

– А сейчас тебя не затруднит? – говорю я, и Ванесса со вздохом откидывается на спинку заднего сиденья. – Ты как, в норме? – понизив голос, спрашиваю я Эдди.

– Да. Честное слово, – отвечает она. – Поездка выдалась отличная. Просто…

– Понимаю.

Физически я пострадал больше, но Эдди… она опять испытала сильнейший эмоциональный шок. Джейк умер у нее на глазах, и хотя никто не смог бы этому помешать, Эдди точно пыталась. Пыталась, несмотря на все зло, что Джейк ей причинил – и собирался причинить при первом же удобном случае.

– Все наладится, – говорю я. Она молча кивает, и я добавляю: – Всех не спасешь, Эдди.

– Знаю, – отвечает она сдавленным голосом.

– Зато ты спасла меня. На этот раз – в буквальном смысле.

– А когда-то спасла в переносном? – удивляется Эдди.

– Да. Когда убедила меня пойти на концерт к Бронвин и признаться ей в чувствах. Если бы не ты, из-за тупости и упрямства я бы точно упустил самое лучшее в своей жизни.

На ее лице – тень улыбки.

– Ты бы все равно с ней поговорил.

– Сам бы я не решился. Я считал, что не заслуживаю ничего хорошего, а ты… Ты спорила со мной и никак не отставала. – Эдди тихо усмехается. – Ты крутая подруга.

На секунду повисает тишина, если не считать сопения Ванессы с заднего сиденья. Свернув к дому Бронвин, Эдди говорит:

– Прекрати, Нейт. А то я расплачусь.

Я жду, когда она вырулит на подъездную дорожку, и продолжаю:

– Знаешь, мне всегда не хватало брата или сестры, а теперь такое чувство, что сестра у меня есть.

– Боже… – всхлипывает Эдди. – У меня ведь глаза накрашены, гаденыш!

Остановив машину, она крепко меня обнимает. Я глажу ее по спине, пока она плачет на моем плече. На этой неделе я много времени провел с Эдди и теперь сразу понимаю, когда она на взводе. Если не выплачется сейчас – весь вечер будет грустная. Ванесса, доказывая, что третий лишний из нее образцовый, сидит тихо. Наконец Эдди отстраняется.

– Как ты? – спрашивает ее Ванесса непривычно ласковым голосом.

Я даже оборачиваюсь, чтобы проверить, она ли это.

– Хорошо, – отвечает Эдди, вытирая глаза. – Идем.

Похоже, мы пришли последними. В саду у Бронвин множество цветов, на деревьях мерцают гирлянды, которые сегодня днем развесили сестры Рохас. На свободном пятачке газона – стол для пикника. В воздухе витает запах гамбургеров на гриле.

– Спорим на что угодно – готовит Крис! – говорит Эдди.

Несмотря на покрасневшие глаза, она уже выглядит гораздо веселее.

– Спорим! И ты проиграла, потому что Хавьер недавно купил навороченный гриль, к которому никого не подпускает. – И да, подойдя к веранде, мы видим, как отец Бронвин переворачивает бургеры. – Я же говорил.

– А вот и они! – машет нам Купер.

Он в очередной раз стал героем Бэйвью. В последний момент подоспел на помощь – на пару с Луисом. Правда, на этот раз все не так однозначно. Во-первых, Купер не смог помешать убийству Джейка и бегству Челси, а во-вторых, не думаю, чтобы Фиби и Эдди реально могли пострадать. Что касается меня, я свыкся с тем фактом, что Гэвин в панике меня вырубил. Уверен, он не станет меня преследовать, чтобы завершить начатое. Сейчас для него главное – держаться отсюда подальше.

– Вот и мы! – Эдди машет Куперу в ответ.

Затем начинаются долгие объятия. Реально долгие. Тот, кто не знает, через какой стресс мы недавно прошли, подумал бы, что мы не виделись несколько лет. Когда с объятиями покончено, мы наконец-то садимся за стол. Крис увлеченно обсуждает с Ванессой свои кроссовки, которые, похоже, запали ей в душу. Удивительно, что эти двое подружились; впрочем, случались вещи и более странные.

– Готов к поездке в Германию? – спрашиваю я Купера.

Он расплывается в улыбке:

– Жду не дождусь! До этого я общался с родными Криса только по «Фейс-тайму». – Протянув руку через стол, он трогает Фиби за плечо. – Ты приглядишь за Бабулей, пока меня не будет?

– Конечно! – отзывается Фиби. Она сидит рядом с Ноксом и выглядит счастливой как никогда. – У нас с ней большие планы. Она научит меня играть в бридж, а я покажу ей свои любимые реалити-шоу. В общем, ты многое пропускаешь, Куп. Может, ну ее, Германию?

– Заманчиво, конечно, – усмехается Купер, – но у меня невозвратные билеты.

– Все уезжают, – вздыхает Луис. – Вы с Крисом, Эдди, Мейв…

– Всего на месяц, – замечает Мейв. – Правда, когда мы вернемся, уедет Бронвин. – Она смахивает воображаемую слезу.

– А я наконец-то подам документы в колледж, – говорит Эдди. – Во всяком случае, план такой. Хотя уже боюсь загадывать – так быстро все меняется.

– Только не у тех, кто еще учится в школе, – бормочет Нокс.

Фиби кладет голову ему на плечо:

– Потерпи, всего год остался.

– После выпускного я сразу свалю из этой дыры куда-нибудь в Европу, – заявляет Мейв. Луис удивленно моргает, и она добавляет: – А что? Ты тоже можешь поехать. Заработаешь свою первую звезду Мишлен в Париже.

Сперва вид у Луиса такой, будто он в уме вычисляет расстояние от Эйфелевой башни до ближайшего пляжа. Затем он с ухмылкой говорит:

– Почему бы и нет?

– Знаете, раньше я терпеть не мог Бэйвью, – замечает Крис. – Все, что я знал об этом городе: Купер не может здесь быть самим собой. Затем вообще начался какой-то ад. Думаю, все согласятся, что никто в здравом уме добровольно сюда не переедет. И все же… – Он окидывает взглядом двор. – Как ни странно, теперь я здесь чувствую себя как дома. И даже буду скучать во время поездки в Германию.

Воцаряется долгая тишина, а потом Купер тихим и вкрадчивым голосом произносит:

– Крис, дорогой мой, ты в своем уме?

Мы хохочем.

Хавьер Рохас объявляет, что бургеры готовы, и все как безумные несутся к веранде. Я удерживаю Бронвин за талию:

– Погоди.

Она сразу поднимает глаза к моему шраму на виске:

– Тебе плохо?

На этой неделе у меня уже не раз при ней кружилась голова.

– Нет, я в норме. Эдди заставила меня задуматься. Все эти разговоры о переменах… Ты скоро уезжаешь и…

– Как в прошлом году не будет, обещаю! – горячо заверяет меня Бронвин, сжимая обе мои ладони. – Будем созваниваться каждый день, и я приеду, как только смогу. А ты меня навещай, хорошо?

– Конечно. Об этом не беспокойся. Просто… знаю, Бронвин, у тебя все расписано лет на пять вперед, а то и на десять… – Я вижу, что она хочет возразить, поэтому говорю быстрее: – Так вот, у меня тоже. У меня план на пятьдесят лет вперед, и ты – его часть. Неотъемлемая часть. Я люблю тебя с пятого класса и буду любить всегда. – Она улыбается, и я сжимаю ее ладони, а затем провожу большим пальцем по ее безымянному. – Кольца у меня нет, потому что знаю, нам сейчас некогда, к тому же ты не любишь бриллианты…

– Они неэкологичны, – шепчет Бронвин.

– Ага. Поэтому когда придет время – я все устрою как надо. И время скоро придет. – Ее серые глаза сияют. Я люблю ее безумно! – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Бронвин Рохас. Просто знай об этом.

Обхватив ладонями мое лицо, она притягивает меня к себе, чтобы поцеловать, но сначала произносит:

– Знаю.

Глава 42

Эдди

Четверг, 30 июля

– Я думала, ты собралась, – качает головой Эштон, глядя на разбросанную вокруг одежду.

– Конечно, собралась, – говорю я. – Осталось только запихнуть все это в чемодан.

– Твой рейс уже завтра, – напоминает она.

– Я в курсе. – Я перекладываю шлепанцы из одной груды вещей в другую.

В комнату заглядывает мама, размахивая моим загран паспортом:

– Опять ты его бросаешь где попало!

– И вовсе не где попало, – бурчу я. – Там, где нужно. У меня своя система, мам. Можешь положить обратно?

Наигранно вздохнув, мама выходит.

– Если твоя система даст сбой и ты опоздаешь на самолет – я не виновата! – замечает она с лестницы.

– Спасибо, Бабанни! – кричу я ей вслед.

Эштон садится на край моей кровати, придерживая рукой округлившийся живот.

– Пусть уж будет «Банни», как ей нравится. Мама даже имейлы так подписывает. Очень мило.

– Про себя я все равно буду звать ее «Бабанни». Секретное прозвище.

– Кстати, о секретах… – Эштон многозначительно поднимает брови. – Вчера вечером Эли признался, что не выбросил конверт от врача. Вот вы тихушники! – вскипает она в ответ на мою ухмылку. – Ты туда заглядывала?

– Нет. Давай верну тебе?

– Не надо, – мотает она головой. – Я хочу выкинуть этот конверт, чтобы на девятом месяце в минуту слабости его не распечатать.

– Договорились. Я выброшу его в океан.

– Можно и не так драматично, – с улыбкой замечает Эштон.

– Ладно. – Вздохнув, я ложусь рядом с ней на спину.

– Хочешь еще один секрет? – спрашивает сестра.

– Конечно!

– Мы выбрали имена.

Я вскакиваю.

– И какие же?

– Если родится мальчик, назовем его Уильям Элайджа. Элайджа – в честь Эли, конечно. Коротко – Уилл.

– Чудесно. Лучше не придумаешь! А если девочка? Только не на букву «Э», – выдаю я, сразу об этом пожалев. Имя уже выбрано, а я тут условия ставлю. – Хотя… Если это крутое имя на «Э» – тогда пожалуйста! Уверена, вы такое и выбрали. Просто я подумала… может, ну их, эти семейные традиции?

Может, достаточно Эштон и Эдди? Не стоит ли сломать шаблон? Глупо, конечно. Мы с сестрой его уже сломали.

– Имя на другую букву, – обещает Эштон и замолкает, выдерживая интригу. Я делаю вид, будто в смятении грызу костяшки пальцев. – Если будет девочка, назовем ее Айрис Аделаида. В честь ее офигительной тети.

У меня наворачиваются слезы.

– Боже… – Едва не задушив сестру в объятиях, я утыкаюсь носом ей в плечо. – Правда? Это… безумно приятно. Спасибо!

– Другие варианты мы даже не рассматривали, – говорит Эштон, прижимая меня к себе. – Аделаида – второе имя, а не первое, потому что еще одна Эдди нам ни к чему. Ты у нас единственная и неповторимая. Но я надеюсь, дочка будет похожа на тебя. Очень-очень надеюсь.

Я чувствую комок в горле, размышляя об ошибках, которые совершила за последние несколько лет. И даже за последние недели. Не знаю, смогла бы я сделать что-то иначе и помешать Челси. Вот бы нам сразу поговорить по душам, когда я только узнала ее под именем Иви! Прежде чем она наломала дров и безвозвратно изменила свою жизнь. Думаю, я смогла бы ей помочь. Я понимаю, каково ей пришлось, когда она выяснила правду о смерти отца.

– Может, все-таки не надо, – говорю я. – А то еще потреплет тебе нервы…

– Да ладно, – смеется Эштон. – Лично меня все устраивает.



Перед долгим перелетом не помешало бы хорошенько выспаться, но у меня есть еще одно дело, и я надеюсь, что на пляже будет тихо и безлюдно. Сейчас полночь, на улице прохладно, поэтому я рада, что надела худи и треники с начесом.

Учась в старшей школе, мы часто устраивали на пляже вечеринки, и все же я ни разу не разжигала костер. Этим всегда занимался Джейк, расписывая во всех деталях, как и что нужно делать. И хотя в детстве я десятки раз разводила костер с отцом и Эштон, Джейка я слушала очень внимательно, не решаясь сказать, что уже и так все знаю.

А он и не спрашивал.

Сейчас костер выходит маленький; впрочем, и я не на вечеринке.

Собирая вещи в дорогу, я уронила пару носков в щель за кроватью, а когда полезла за ними – обнаружила бумажку. Оказалось, это наш с Джейком снимок из фотокабинки. Я думала, что давно выбросила это фото, где корчит рожи парочка десятиклассников: я выпучила глаза, Джейк высунул язык. Я привыкла вспоминать о нем только плохое, однако в тот день мы отлично повеселились. Джейк был чертовски обаятелен, и когда уделял все внимание мне, я ощущала себя самым значимым человеком на свете.

Не знаю, когда темная сторона взяла над ним верх. Возможно, она доминировала с самого начала, учитывая, какой папаша его воспитывал. Возможно, Джейк рос с ощущением вседозволенности, о котором так часто рассуждает пресса. Я не хочу больше строить догадки – и без того всевозможных как и почему мне хватит на всю жизнь. Я давно поняла, что не знала настоящего Джейка, и теперь пора с этим смириться.

Последний раз взглянув на наши счастливые лица, я бросаю фотографию в огонь.

– Прощай, Джейк, – говорю я, наблюдая, как края снимка чернеют и съеживаются. – Покойся с миром.

Пара мгновений – и от фотографии остается лишь пепел. Какое-то время я гляжу, как пляшут языки пламени, а затем извлекаю из кармана помятый конверт. Поддев пальцем клеевую полоску, я его открываю и достаю сложенный вдвое лист бумаги с единственным словом. Оно вызывает у меня широченную, до боли в щеках, улыбку. Потом я аккуратно убираю лист в карман. Я от него избавлюсь, как и обещала, только позже. Сначала мы с моей радостной вестью слетаем в Перу. Будет совместное путешествие – надеюсь, первое из многих.

Я бросаю конверт в огонь.

– До встречи, Айрис Аделаида!

Выражение признательности

Каждая книга появляется благодаря множеству людей. Сейчас я хочу начать с моих читателей, потому что без вас этой книги не было бы вовсе. Спасибо вам за то, что любите моих персонажей и мир Бэйвью так же, как люблю их я. Если бы не ваш неиссякаемый интерес, «Один из нас лжет» так и не превратилась бы в трилогию. Я счастлива, что все-таки подарила своим историям концовку, которую продумывала много лет. Надеюсь, эта книга стоила вашего ожидания.

Мои дорогие агенты Розмари Стимола и Эллисон Ремчек, спасибо, что яростно сражались за эту книгу и мою карьеру. Не знаю, что бы делала без ваших напутствий и мудрости (и надеюсь, никогда не узнаю). Огромная благодарность всей Stimola Literary Studio, особенно Элли Хеллегерс за работу на международном поприще, а также Питу Райану и Нику Кроуку за оперативную помощь.

Помню, как шесть с лишним лет назад получила по электронной почте письмо от агента, в котором сообщалась, что Криста Марино из Delacorte Press хочет издать мою дебютную работу – «Один из нас лжет». Я была в восторге, но еще не осознавала, как мне повезло. Теперь, семь совместных книг спустя (семь? как быстро летит время!), я безумно благодарна тебе за все, чего добилась. Спасибо моим издателям Беверли Горовиц, Джудит Хот и Барбаре Маркус за огромную поддержку, а также замечательным командам Delacorte Press и Random House Children’s Books, включая Кэти Данн, Лидию Грегович, Доминик Чимину, Джона Адамо, Кейт Китинг, Элизабет Уорд, Джулс Келли, Келли Макголи, Дженн Инцетту, Тришу Ризнер, Мередит Вагнер, Стефанию Виллар, Елену Мьюз, Мэдисон Фурр, Эдриенн Вайнтрауб, Кери Хоран, Кэти Халату, Фелишу Фрейзер, Беки Грин, Энид Чебен, Кимберли Лангус, Керри Миллирон, Колин Феллингам, Хизер Хьюз, Элисон Импи, Рея Шеппелла, Кеннета Кроссленда, Марту Раго, Трейси Хейдвейлер, Линду Палладино, Тэмер Шварц и Дженет Фоули.

Спасибо моим дорогим коллегам Intercontinental Literary Agency, Thomas Schlueck Agency и Rights People за то, что книга «Один из нас вернулся» обрела дом во множестве стран мира. Я благодарна за поддержку моим международным издателям и редакторам. Безумно рада, что с некоторыми из вас мне удалось встретиться лично.

Спасибо чудесному сообществу авторов жанра young adult: эти прекрасные люди всегда готовы ответить на любые вопросы. Спасибо Кристал Сазерленд, Адаму Сильвере, Бекки Альберталли, Ли Бардуго, Дониель Клейтон и Дженнифер Мэтью за то, что делились со мной писательской мудростью, а также Кэтлин Глазго, Самире Ахмед, Сабе Тахир, Тиффани Джексон, Стефани Гарбер, Кортни Саммерс, Каре Томас и Кит Фрик – вы замечательные коллеги и вдохновляете на новые свершения.

Бет Стивенс, спасибо тебе огромное за то, что щедро делилась со мной юридическим опытом. Благодарю всех продавцов книжных магазинов, библиотекарей, преподавателей и критиков, которые активно поддерживали мои книги и продвигали молодежный триллер как жанр.

И наконец, спасибо моим родителям за постоянную поддержку, моему сыну Джеку за вдохновение и остальным родным и близким за безграничную любовь и улыбки.