– Сразу видно приличного человека! – расплылась в улыбке женщина. – А то сейчас такой народ пошел – пожилому человеку рубля лишнего жалеют! Раньше-то я при отдельных кабинетах работала, пиво-закуски подавала, вот где деньги лились! А теперь, после ремонта, новый директор меня оттуда попросил, говорит, стара стала, мой внешний вид клиентов не устраивает. Спасибо, здесь оставил, вениками торговать, но тут разве заработаешь?

– А я здесь давно не был! – проговорил Леня, оглядываясь по сторонам. – Уезжал на Север, на заработки.

– На Север? – переспросила женщина и внимательно взглянула на Лёнину руку с татуировкой.

– Ага, на Север. – Леня спрятал руку в карман. – Смотрю, все здесь теперь по-другому. Раньше, помню, мужское отделение внизу было, в полуподвале. Помню, раздевалка, шкафчики… там такой дядька был, пожилой, и никто его не гнал…

– Так это вы, наверное, про Прохора Васильича говорите! – оживилась женщина. – Еще бы кто его прогнал! Его тронуть боялись, говорили, что у него все бандиты знакомые. Говорили даже, что он краденое прячет. Но мне-то что, меня это не касалось… я так считаю – живи сам и другим не мешай…

– Правильная позиция! – одобрил Маркиз. – Дядя Проша тоже всегда так говорил…

– Дядя Проша? – переспросила женщина. – Он тебе, значит, дядя Проша?

– Ну, или Прохор Васильевич… какая разница?

– Да по мне, так никакой. А ты, значит, на Севере был? Лет пять или побольше?

– Шесть с половиной. А где же теперь Прохор Васильевич, не знаете?

– Эва, хватился! Он уж лет пять как умер, задолго до ремонта.

– Умер? – переспросил Маркиз. – А с виду такой крепкий был, здоровый.

– Так то с виду!

– Жалко, не застал я его… – вздохнул Леня. – Ваша правда, знал я дядю Прошу. Многим был ему обязан. Можно сказать, учитель мой. Хотел навестить, вот бутылку ему привез. – Он открыл портфель, в котором лежала бутылка хорошего коньяка.

При виде этой бутылки глаза продавщицы загорелись.

– А может быть, вы за помин его души выпьете? Не везти же ее обратно?

– И правда, не везти же! Отчего же не выпить! – Продавщица придала своему лицу постное выражение, но бутылку ловко выхватила и спрятала под прилавок.

– А то отделение, где дядя Прохор работал, сохранилось? – спросил Леня.

– Какое там! Все переделали. Подвал наполовину замуровали, а в другой половине теперь бассейн.

– А вы мне не покажете то место, где дядя Проша работал?

Женщина снова окинула Леню долгим взглядом.

– Видать, ты его хорошо знал… – протянула она.

– Ну, хорошо или не хорошо, но знал. Раз уж самого не застал – взгляну хоть на место, где он работал.

Взгляд продавщицы стал задумчивым. Леня спохватился и достал из кармана еще одну купюру.

– Отчего не показать? – проговорила она, выходя из-за прилавка, и крикнула гардеробщице: – Клава! Приглядишь за моими вениками?

– Пригляжу, не беспокойся!

Спускаясь по ступеням в полуподвал, она проговорила:

– Видать, большой человек был Прохор Васильевич! Глядишь, скоро музей здесь откроют!

Они вышли из холла и пошли по длинному коридору, освещенному яркими галогеновыми лампами. Впереди раздавались гулкие голоса и плеск воды.

– Там, значит, бассейн, – сообщила Лёне провожатая.

Не доходя до бассейна, она свернула в дверь, за которой обнаружилась лестница в подвал.

Они спустились и оказались в очередном коридоре, но более узком и полутемном.

– Вот там, впереди, у нас прачечная, – продавщица показала в конец коридора. – А вот здесь, за этой стенкой, была раздевалка, где Прохор Васильевич работал. Видишь – все заложили, так что в ту раздевалку ты теперь не попадешь.

– Ну, спасибо… – протянул Маркиз. – Жалко, не застал дядю Прохора…

– А ты не жалей, – тетка понизила голос, – Прохор, он пожил хорошо, и детям-внукам много чего оставил. А что помер в расцвете сил – так это и неплохо, сам знаешь – как ослабнет человек, так его норовят обидеть, с места насиженного столкнуть. Прохор, он много чего лишнего знал. И не сказал, потому как вовремя умер…

Севенаев, директор представительства фирмы «Якутский алмаз», подошел к своей машине. Водитель Николай, он же охранник, уже ждал его.

– Коля, ты мне сегодня не нужен! – проговорил Севенаев не терпящим возражений тоном.

Коля пожал плечами и выбрался из машины.

Он прекрасно знал, почему по вторникам босс отпускал его раньше и сам садился за руль: в этот день он навещал свою любовницу, которой снимал уютную квартирку на Загородном проспекте.

Севенаев отпускал водителя, думая, что так он сохранит свою связь в тайне. Наивный человек! Как будто что-то можно утаить от обслуживающего персонала! Но если уж ему хочется поиграть в конспирацию – пусть играет… чем бы ни тешился…

Коля ушел из подземного гаража.

Севенаев сел за руль, выехал на улицу, поехал в сторону Загородного. Он уже представлял себе уютную квартирку и Анжелу в красивом французском белье…

На Литейном проспекте, как всегда, были пробки, и Севенаев свернул в переулок.

И тут же перед ним, как из-под земли, выскочил здоровенный парень в форме дорожно-патрульной службы.

– Водитель, остановитесь!

Севенаев тяжело вздохнул, опустил стекло.

– Лейтенант Василисков! – отчеканил полицейский. – Ваши документы, пожалуйста!

– Лейтенант, что я нарушил?

– Я сказал – документы!

– Лейтенант, я спешу! – процедил Севенаев.

– Ну, так не задерживайте меня и себя заодно! Чем быстрее вы выполните мое требование, тем быстрее освободитесь!

Севенаев поморщился, достал из бардачка бумажник с документами, сунул его полицейскому. Тот быстро просмотрел бумаги, и вдруг лицо его перекосилось:

– А это что такое? – Он держал двумя пальцами купюру, на лице его было отвращение. – Вы что – взятку мне предлагаете? Взятку при исполнении?

– Какая взятка! – забормотал Севенаев. – Лежали деньги в бумажнике, а я не заметил…

– Выйдите из машины! – потребовал полицейский.

– Лейтенант, может быть, не надо… может быть, мы как-нибудь все же договоримся…

– Я сказал – выйдите! Не задерживайте сами себя!

Севенаев снова вздохнул и подчинился. Надо же, подвернулся такой упертый мент…

Полицейский же обошел машину со всех сторон и, как ни странно, подобрел. Он отдал Севенаеву бумажник, приложил руку к фуражке и проговорил:

– Все в порядке, можете ехать!

Севенаев недоуменно пожал плечами, сел в машину, выжал сцепление.

Вот что было нужно от него этому менту? Зачем он его остановил, и самое главное – почему отпустил, даже штрафа не выписав? Очень уж это странно…

И тут за спиной Севенаева раздался негромкий голос:

– Здравствуйте, Артур Аскольдович!

Севенаев вздрогнул и взглянул в зеркало заднего вида.

На заднем сиденье его машины сидел мужчина лет сорока, с приятным, но незапоминающимся лицом.

Только теперь до Севенаева дошло, зачем его останавливал давешний полицейский.

– Это что – ограбление? – осведомился Севенаев, когда прошел первый испуг.

– Нет, что вы! – заверил его незнакомец. – Ничего похожего! Я просто хотел поговорить с вами без свидетелей.

– О чем же?

– Я вам сообщу некую очень полезную для вас информацию.

Севенаев выжидательно молчал.

– Вы, конечно, помните, как у вашей фирмы украли целую сумку необработанных алмазов?

– Еще бы!

– Эти алмазы так и не нашли…

– Допустим.

– Так вот, я могу сообщить вам, где они находятся. Точнее, где их можно будет взять в определенное время.

– Слушаю вас.

– Еще бы! Конечно, слушаете, и очень внимательно! Но прежде чем я вам это скажу – ответьте на один вопрос. Какую сумму вы готовы заплатить за эту информацию?

– Ну, я пока не уверен в ее достоверности…

– Само собой, я не прошу у вас денег авансом. Вы заплатите их только после того, как получите сумку с алмазами. Так сколько вы готовы заплатить?

– Ну, я должен это обсудить с владельцами фирмы… без них я не могу принять решение…

– Вот что я вам скажу. Вы и владельцы вашей фирмы давно уже поставили крест на этих алмазах. И если бы не я – никогда бы их не увидели. Так что не стоит торговаться. Мое предложение – пять процентов от общей стоимости алмазов. Обычно я беру десять процентов, но в этом случае, учитывая огромную стоимость добычи, пять процентов – это вполне разумное и справедливое вознаграждение. Думаю, что ваши хозяева будут так довольны, что не станут спорить.

– Ну что ж, наверное, вы правы. Это вполне справедливое вознаграждение. Но, конечно, только после того, как мы получим алмазы. Потому что, честно говоря, пока я вам не верю. Это не слишком достоверная информация.

– Договорились. Пять процентов после того, как ваши люди получат алмазы. А теперь остановите машину – я здесь выйду, а вы можете ехать к Анжеле. Она уже небось заждалась.

– Откуда вы… А впрочем, какая разница. Но скажите наконец, где алмазы?

– Вы узнаете это, когда придет время. А пока возьмите вот это… – Мужчина с незапоминающейся внешностью протянул Севенаеву планшет, на экране которого была карта города. – Когда на нем появится красный маркер, выдвигайтесь в нужном направлении со своими людьми. В том месте, где будет маркер, вы найдете алмазы.

Незнакомец открыл дверцу и выскользнул из машины.

Севенаев поехал дальше «в волненье разных размышлений», как сказал классик.

Кто этот человек? Правду ли он сказал?

Если правду – то у него, Севенаева, появились прекрасные перспективы. Хозяева фирмы будут довольны, да что там довольны – они будут счастливы и примут его в число акционеров.

А может быть, не говорить ничего хозяевам и самому забрать эти алмазы?

Нет, слишком опасно! Его хозяева – страшные люди, он видел, как они обходятся с теми, кто пытался их надуть… Этот тип, что звонил, много чего про него знает. И про Анжелку, и вообще. Нужно действовать очень осторожно.

На следующий день утром, к открытию Тверских бань, компаньоны были уже на месте.

– Ну ладно, я пошел! – Леня еще раз проверил содержимое своей сумки и выбрался из машины. – Лола, что нужно сказать?

– Ни пуха ни пера! – ответила Лола.

Она оставалась в машине дожидаться своего компаньона. Она настаивала на том, чтобы пойти с ним, но Леня был непреклонен.

– Сиди, жди. Из машины – ни ногой, мало ли я раньше выйду. Посматривай тут по сторонам.

Войдя в баню, он купил билет и отправился в то отделение, где находился бассейн. Раздевшись и оставшись в плавках, вышел к бассейну с небольшой сумкой в руке.

В бассейне плескалось довольно много людей – несколько толстых, одутловатых мужиков среднего возраста, явно слегка выпивших, дурачились, сталкивая друг друга с бортика; счастливое семейство в составе папы, мамы и двух краснощеких близнецов радовалось жизни; три грации среднего возраста в закрытых купальниках боролись с лишним весом и целлюлитом при помощи упражнений, отдаленно напоминающих синхронное плавание.

Леня достал из сумки план бассейна, выполненный несмываемыми чернилами на прозрачном пластике, сверился с ним, убедился, что на него никто не смотрит, и нырнул в дальнем углу бассейна.

План не подвел: именно здесь находилась сливная труба, по которой спускали воду из бассейна, когда его нужно было чистить. Устье трубы было перекрыто решеткой. Задержав дыхание, Маркиз отвинтил два винта, после чего вынырнул, чтобы набрать воздуха. Потом снова нырнул, отвинтил два оставшихся винта и снял решетку.

Теперь ему предстояла самая трудная часть операции.

Маркиз опять вынырнул, отдышался и достал из сумки небольшую металлическую капсулу с резиновым загубником. Это был компактный дыхательный аппарат с запасом кислорода на пять минут. Таким аппаратом пользуются боевые пловцы и подводные археологи, когда им нужно проникнуть в труднодоступные места, куда не проберешься с громоздким аквалангом. Леня достал этот аппарат с большим трудом, через одного Лолиного знакомого, работавшего костюмером на киностудии. Тот в свое время раздобыл этот аппарат для съемок фантастического триллера из жизни обитателей туманности Андромеды, который так и не был снят по причине превышения бюджета.

Закусив загубник аппарата, Леня снова нырнул и протиснулся в устье трубы.

Труба была достаточно широкая, чтобы в нее мог пролезть худощавый мужчина вроде Маркиза, но двигаться внутри ее было трудно. Леня не мог плыть, он медленно полз по трубе, чувствуя, как неумолимо уходит время и вместе с ним расходуется кислород.

Прошло уже три минуты из пяти, когда труба сделала изгиб, к счастью, довольно плавный. Леня с трудом протиснулся в это колено, подтянулся. Перед ним оказалась круглая крышка люка. Собрав все силы, он открутил эту крышку и вывалился из трубы на мокрый кафельный пол.



Двумя часами позже по ступеням недавно отремонтированных Тверских бань поднялась группа мужчин. Большую часть этой компании составляли крепкие подтянутые парни спортивного вида, но впереди шли два мужчины постарше. Один – лет сорока, с квадратным подбородком и широким лицом, которое пересекал длинный кривой шрам, второй – за пятьдесят, тяжеловесный и мощный, похожий на вставшего на задние лапы медведя или даже на какое-то страшное доисторическое существо, к примеру, на двуногого хищного ящера.

– Он уверен? – тихонько спросил человека со шрамом голубоглазый блондин.

– Говорит, что вспомнил, – так же вполголоса ответил его шеф, – врач меня не сильно обнадежил, сказал, если что и вспомнил – то это ненадолго, поэтому действовать надо быстро, как бы его снова не накрыло.

Блондин с сомнением покачал головой.

Когда вся компания вошла в двери, один из парней задержался и прикрепил к дверям снаружи табличку: «Закрытое мероприятие».

Мужчины вошли в холл и огляделись.

Такие компании часто посещали бани – спортивные команды, которые трудно отличить от банды, или банды, которые вполне можно принять за спортивную команду.

В том, что некоторые из них несли большие сумки, тоже не было ничего необычного.

– Ребята, вам сколько надо билетов? – раздался голос из окошечка кассы.

Мужчины переглянулись.

Голубоглазый блондин с одним из членов команды подошел к кассе, бросил в окошечко несколько купюр и процедил:

– Вот тебе деньги, и сиди тут тихо! Мы там, может, пошумим немного, но тебе до этого дела нет. Если будешь правильно себя вести, на обратном пути еще заплатим, гораздо больше. Понятно?

– Что значит – пошумим? – всполошилась кассирша. – Так не положено… я начальника должна спросить…

– Начальника? – переспросил блондин и мигнул своему спутнику. Тот выдавил дверь кассы, вошел внутрь.

– Вы что такое творите? – заверещала кассирша. – Я милицию вызову… то есть полицию…

– Это вряд ли, – невозмутимо ответил блондин.

Вслед за первым парнем он вошел в кассу, ловко и умело связал кассиршу, засунул ей в рот кляп. Оглядевшись, нашел стенной шкаф, вдвоем с напарником затолкал туда сопротивляющуюся женщину и, прежде чем закрыть шкаф, строго проговорил:

– Сиди тихо, тетка! Тогда мы тебе ничего не сделаем, а на обратном пути денег еще заплатим! Поняла?

Кассирша два раза испуганно мигнула, давая понять, что поняла.

Блондин закрыл окошечко кассы, прикрепив к нему изнутри написанную от руки записку «Буду через десять минут», и вместе со своим подручным вышел в холл.

Там он заметил продавщицу веников.

– Мальчики, вам венички нужны? – спросила она как ни в чем не бывало.

– Шуметь не будешь? – осведомился блондин.

– Зачем шуметь? Я себе не враг. Я что, не понимаю? От меня вам никакого беспокойства не будет. Вот веничков не хотите ли? Хорошие венички…

– Не нужны нам твои веники. Лучше скажи, где тут раньше, до ремонта, мужское отделение было?

– Это не то ли, где Прохор Васильич работал? – оживилась продавщица.

– Вот-вот, он самый.

– А это, мальчики, вниз надо спуститься, вон по той лестнице! Хотите, покажу? Я тут давно работаю, все знаю…

Мужская компания под предводительством продавщицы веников спустилась по лестнице, прошла по коридору.

– Вот здесь раздевалка была! – Продавщица показала на глухую оштукатуренную стену.

– Спасибо, мамаша! – Блондин протянул ей деньги.

– Ну вот, – усмехнулся его спутник, – была бабка, теперь уже мамаша, скоро ты ее девушкой назовешь!

– А мне все равно – как ни назови, коли деньги платишь! – и довольная продавщица спрятала купюры в карман.

– Все, девушка, пошла обратно! – Блондин подтолкнул ее обратно к лестнице. – И сиди тихо, что бы ни случилось! Понятно?

– Чего уж непонятного? Я, мальчики, вообще ничего не видела, ничего не слышала, вениками торговала!

– И все-таки, тетя, мы тебя для верности свяжем! – решил блондин. – Мало ли что у тебя на уме!

С этими словами он ловко стянул ее руки и ноги скотчем, еще одним куском скотча заклеил ей рот и, несмотря на вялое сопротивление, затолкал в чулан под лестницей.

Тем временем один из парней расстегнул сумку, вытащил из нее тяжелый перфоратор и принялся сверлить стену. Вскоре сверло провалилось в пустоту.

Вслед за первым просверлили еще несколько отверстий, затем подключился второй парень, вооружившись кувалдой, и выбил кусок стены между отверстиями.

Когда улеглась пыль, двое старших мужчин переглянулись.

– Смотри, Шампур, уговор дороже денег! – проговорил человек со шрамом. – Если ты что задумал – выкинь из головы. Мои ребята тебя живым не выпустят.

– Я своему слову хозяин! – прохрипел Шампур. – Договорились – пятьдесят на пятьдесят, значит, так и будет!

– А нож у тебя зачем? – осведомился человек со шрамом.

– Нож? – переспросил Шампур. – Какой нож?

– А вот этот, что за ремень засунут!

– Ах, этот… да это так, на всякий случай.

– Вот и оставь его здесь… на всякий случай.

– Да ради бога! – Шампур вытащил из-за ремня нож, бросил на пол и пролез в пролом.

– Ты остаешься за старшего! – бросил человек со шрамом блондину и полез за Шампуром.

Протиснувшись в пролом, он включил фонарь и осветил помещение, в котором они оказались. Это была маленькая пустая комната, по стенам которой были закреплены железные шкафчики.

– Вот они! – прохрипел Шампур. – Слава тебе господи…

– Который? – спросил человек со шрамом.

Шампур покосился на него и неохотно проговорил:

– Вон тот, в верхнем ряду, пятьдесят восьмой.

Шампур шагнул вперед. Под ногами у него плеснула вода.

– Черт, откуда здесь вода? – пробормотал он сквозь зубы.

– А тебе не все равно? Это же баня, тут вода всюду.

– А и то верно… – Шампур потянулся к шкафчику, вдруг его лицо скривилось, он схватился за поясницу: – Черт, радикулит прихватил… видно, от сырости.

– Не от сырости, а от старости! Пора тебе на покой! – усмехнулся человек со шрамом.

– Сам знаю, что пора! – огрызнулся Шампур. – Вот возьмем камни, и выйду на пенсию! Я свое отработал.

– А сейчас что делать будем? Время идет!

– Набери сам, ты выше, тебе сподручнее.

– Тогда скажи код.

– Девять – три – пять! – неохотно проговорил Шампур.

Человек со шрамом дотянулся до верхнего шкафчика, нажал три кнопки на кодовом замке. Дверца открылась.

– Смотри-ка, не заржавело! И сумка на месте! – Человек со шрамом вытащил из шкафчика черную спортивную сумку, хотел повернуться, но не успел.

Шампур с неожиданным проворством набросился на него сзади и схватил за горло.

– Это мое… – прохрипел он, сжимая руки на горле подельника. – Ишь, выдумал – пятьдесят на пятьдесят… я за эти камешки десять лет на зоне отсидел, здоровье потерял, я все эти годы только о них и думал, а ты захотел разбогатеть на халяву… нет, шалишь! Мои эти камешки, и только мои! Кровью моей они оплачены! Нож отнял… думаешь, я тебя голыми руками не заломаю?

Человек со шрамом пытался вырваться, пытался сбросить руки Шампура с горла, но тот сжимал их, как железные клещи.

Вдруг человек со шрамом изловчился и пнул Шампура каблуком под колено. Тот удивленно охнул, разжал руки и попятился. Штанина была распорота, по ней широкой струей текла кровь.

– Сволочь! – прохрипел Шампур. – Чем это ты…

Он снова бросился на противника, но тот был настороже. Он отшатнулся в сторону, ударил Шампура локтем в челюсть и тут же подбил его ногой под колено. Шампур хрипло охнул и упал на колени. Человек со шрамом вытащил из рукава бритву и полоснул его по горлу.

Глаза Шампура расширились, из перерезанного горла хлынула темная кровь. Он завалился на бок и замолк.

– Ты прав! – проговорил человек со шрамом, наклонившись над ним. – Пятьдесят на пятьдесят – это неправильно. Лучше вообще не делиться. Совсем не делиться.

Он наклонился еще ниже и задвинул потайное лезвие, которое во время драки выдвинул из подошвы своего ботинка и которое только что спасло ему жизнь.

Подхватив сумку, он выбрался из пролома.

– Уходим! – коротко бросил своим людям.

– А Шампур? – спросил его блондин.

– Шампур решил остаться! У него там дела!

Команда бодро поднялась по лестнице, вышла в холл, покинула здание бани.

И тут со всех сторон защелкали предохранители автоматов, и усиленный мегафоном голос проговорил:

– Всем поднять руки и лечь на землю! При любой попытке сопротивления стреляем на поражение!

Человек со шрамом длинно, цветисто выругался, но делать ничего не оставалось – приходилось признать поражение. Он сплюнул и опустился на землю.

Со всех сторон набежали автоматчики в бронежилетах, надели на руки всех членов команды наручники.

Один из спецназовцев – судя по всему, старший – подошел к человеку со шрамом.

– Это ошибка, командир! – проговорил тот сквозь зубы. – Это большая ошибка!

– Разберемся! – ответил спецназовец.

Он надел на лежащего человека наручники, забрал сумку и подошел к стоящей в стороне черной машине.

Стекло машины опустилось.

– Вот то самое, о чем мы говорили! – проговорил спецназовец и отдал сумку.

– Спасибо, командир! – Человек в машине забрал сумку и отдал вместо нее плотно набитый конверт.

Стекло поднялось, и машина укатила.

В это время наружу вышел один из омоновцев.

– Там стенка поломана, а в подвале труп! – доложил он. – И похоже по описанию, что это Шампур. Зарезанный.

– О как! – обрадовался старший. – И кто же его зарезал?

– Я не знаю, – отвернулся человек со шрамом, – кто-то в драке.

– Э, нет! – закричал блондин. – Мы так не договаривались! Вы с Шампуром одни в подвал пошли, он тогда живой был! Ребята подтвердят!

– Ну вот, слышал, как тебя твои люди сдают? – усмехнулся старший омоновец. – Так что никакой ошибки, сядешь за убийство.

Не успела черная машина уехать далеко, как зазвонил телефон, закрепленный на приборной доске.

– Севенаев! – проговорил водитель.

Телефон был настроен на громкую связь.

– Привет, Севенаев! – раздался голос из динамика. – Вы получили сумку. Где мои пять процентов?

– Какие пять процентов? – усмехнулся Севенаев. – Ты, парень, оборзел! За что я отдам тебе такие деньги? За один телефонный звонок? Не будет жирно?

– Ах, не отдашь? – в голосе собеседника не было разочарования, скорее, веселое удивление. – Вот, значит, как… Ну, как хочешь… приятного аппетита!

Из динамиков понеслись сигналы отбоя.

Севенаев почувствовал какое-то беспокойство.

Слишком легко этот человек принял поражение. Совершенно не разозлился и даже не расстроился. И почему он пожелал ему приятного аппетита?

Севенаев заерзал на сиденье, покосился на сумку, которая лежала рядом с ним.

Что-то было не так.

Он сбросил скорость, подкатил к тротуару, остановился, потянул молнию сумки.

Конечно, не нужно было делать этого на улице, но он больше не мог выносить неизвестности.

Воровато оглядевшись по сторонам, расстегнул сумку, заглянул внутрь. В сумке лежали прозрачные пакеты, наполненные неровными белесыми кристаллами. Севенаев дрожащей рукой надорвал один пакет, вытащил из него белесый кусочек…

Он не мог поверить своим глазам, поэтому поднес кристалл к губам, лизнул…

И застонал.

Это был сахар. Колотый сахар…

Так вот что имел в виду тот человек! Вот почему он сказал «приятного аппетита»! Этот гад подстраховался, он будто знал, что Севенаев не собирается ему платить! Что ж, придется действовать честно. Связаться с хозяевами фирмы, объяснить им все как есть. Да, не будет ему никакого повышения и не введут его в число акционеров. Как бы вообще с работы не погнали.

– Ленечка, ну можно взглянуть на них? Хоть одним глазком!

– Ну ладно, так и быть!

Маркиз расстегнул молнию и открыл сумку.

Лола заглянула в нее – и разочарованно вздохнула.

Вместо сияющих всеми цветами радуги самоцветов она увидела груду серовато-белесых камешков.

– Ленечка, а что они такие некрасивые? – протянула Лола. – Ты уверен, что это алмазы?

– Уверен, – вздохнул Леня, – сахар я этому жучиле Севенаеву подсунул. Так что мечтаю от них избавиться поскорее.

– Ленечка, а это не опасно? Вдруг эти хозяева напустят на тебя бандитов?

– Не напустят. Они люди серьезные, если мы договорились, то все будет в порядке. К тому же Василий меня подстрахует. Эх, жалко, что Уха нет…

– Ну, я тогда съезжу, заберу его от Василисы Павловны, теперь ведь можно?

– Можно. И зверей заберите с Пу И, а то домой хочется.

– А мне-то как…

Первым делом Лола отправилась за Перришоном. За Аскольда она не боялась, а о попугае отчего-то думала с беспокойством.

Доехав до детского театра, Лола прошмыгнула мимо вахтерши и устремилась во владения Лики Костромской, в ее маленький зоопарк.

Самой Лики в комнате не было, но откуда-то из глубины помещения доносился ее приглушенный голос. Лола прошла мимо клетки с мартышками, мимоходом поприветствовав Трифона, мимо енотов и морских свинок, мимо домика умной крысы по имени Одуванчик.

И тут она увидела клетку с попугаем.

Ее самые худшие предчувствия оправдались.

Попугай сидел в одиночестве, и это одиночество трудно было назвать гордым. Он нахохлился, глаза его потухли, перья утратили свой обычный блеск, они выцвели, а часть вообще выпала и несимпатичной кучкой лежала на полу клетки.

Лола схватилась за сердце и бросилась к клетке:

– Перринька, дорогой, что с тобой? Тебя здесь обижали? С тобой здесь плохо обращались?

Попугай взглянул на нее скорбным взглядом и прохрипел:

– Пр-рочь!

– Ты на меня обиделся? – ворковала Лола. – Я тебя понимаю… тебя оставили на чужих людей… но нам пришлось, у нас был трудный период… Перринька, прости меня! Я приехала, чтобы забрать тебя! Скоро ты вернешься домой!

Она открыла дверцу клетки, просунула туда руку и попыталась погладить попугая, но он больно клюнул ее в палец и тут же отскочил в дальний конец клетки.

Лола отдернула руку:

– Перри, прекрати! Я понимаю, ты обижен, но зачем же клеваться?

Попугай из последних сил выкрикнул:

– Пр-роваливай, стар-руха!

– Что?! – возмущенно воскликнула Лола. – Ну, это уже чересчур! Этого я тебе никогда не прощу!

В это время дверь в глубине комнаты скрипнула, и на пороге появилась Лика.

– Привет! – обрадовалась она. – Это ты здесь с Валтасаром ругаешься?

– С кем? – удивленно переспросила Лола.

– С Валтасаром, с нашим бедным одиноким попугаем!

– Как… разве это не Перришон?

– Да что ты, конечно, нет! Твой Перришон – вот он, со своим гаремом! – и Лика показала на другую, большую, клетку, которую Лола сначала не заметила.

Там находились три попугая.

На этот раз Лола узнала Перришона – он с гордым и довольным видом раскачивался на трапеции, а две самочки смотрели на него круглыми влюбленными глазами.

– Он так обижал Валтасара, что пришлось отселить несчастного в отдельную клетку. Хорошо, что ты его заберешь, а то Валтасар совсем зачах. Наблюдает со стороны эту любовь втроем и страдает от ревности. Правда, не знаю, как отнесутся к таким переменам самочки – они безумно влюбились в Перришона. Ну, надеюсь, сработает старая формула – с глаз долой, из сердца вон!

– А что, разве Валтасар тоже был говорящий?

– Раньше не был, но от твоего научился. Думал, что таким образом сумеет вернуть себе расположение самок. Но это не помогло…

– Ну, видишь, хоть какой-то плюс – теперь он тоже говорит… так что и от Перришона какая-то польза.

– Говорит-то говорит, но не знаю, хорошо ли это. Твой Перришон научил его всяким ругательствам, а у меня как-никак дети…

– Ну ладно, попробую его забрать.

Лола подошла к клетке с тремя попугаями и позвала:

– Перри, а вот и мы с Пу И! Поехали домой!

Пу И выглянул у нее из-за пазухи и радостно тявкнул.