Рахманинов, Наталья, девочки, одеты по-дорожному, прощаются с Мариной.

Наталья. Присядем на дорогу.

Все садятся. Взрослые пытаются скрыть свою печаль и тревогу, Ирина очень угрюма, по лицу Танечки катятся слезы. Наталья встает, все следуют ее примеру.

Наталья (с улыбкой через силу). Перед смертью не надышишься. Пошли.

Рахманинов берет чемоданы.

Марина (Наталье). Ни о чем не беспокойтесь. Все сохраню в лучшем виде.

Наталья. Деньги мы будем присылать. Но если у тебя возникнут затруднения, продавай все, не раздумывая.

Марина. Еще чего! Я-то не пропаду.

Наталья и девочки целуются с Мариной.

Марина. Барышни, милые, да не плачьте вы так!..

Рахманинов троекратно, с серьезным и печальным лицом, касается губами ее лица.

Марина (из глубины души). Берегите себя, Сергей Васильевич!

Рахманинов хочет что-то сказать, спазм перехватывает ему горло, он молча машет рукой.

202. (Съемка в помещении.) ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПИЗОДА.

Рахманинов спускается по лестнице. Марина смотрит на них сверху. Вначале она видит всех четверых, потом взгляд ее сосредотачивается на Рахманинове. Она видит его слегка сутулую спину, коротко стриженный затылок, большие уши. Лицо Марины освещается светом воспоминания — это счастливый до пронзительности момент.

203. (Съемка в помещении.) ДЕТСКАЯ В ДОМЕ САТИНЫХ. ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.

Это та далекая пора, когда Рахманинова привезли больным. Наталья — над постелью лежащего в беспамятстве Рахманинова. Входит Марина.

Марина. Так и не проснулся?

Наталья. Раз-другой открыл глаза, но без света в них. (Встает.) Тебя сменит Соня.

Дверь притворяется за Натальей. Марина подходит к иконе, озаренной теплым светом лампадки, опускается на колени.

Марина. Господи, пошли исцеление Сергею Васильевичу!.. Господи, яви свою милость, прогони болезнь!..

Рахманинов громко стонет.

Марина (поднимается с колен, подходит к больному). Проснулись, Сергей Васильевич?

Рахманинов не отзывается, голова его перекатывается по подушке. Марина кладет ему руку на лоб.

Марина (певуче). Жалкий вы наш!

Рахманинов. Я слышу… (Голос звучит будто издалека.) Милая, ты пришла… Я так ждал тебя.

Его руки протягиваются к девушке, длинные худые пальцы цепко ухватывают шаль, спущенную с плеч.

Марина. Сергей Васильевич, миленький, да что с вами?

Рахманинов. Я знал, что ты придешь. Все ложь, все не нужно, есть ты и я.

С силой, неожиданной в больном человеке, он притягивает ее к себе. Глаза остаются закрытыми.

Марина (растерянно). Сергей Васильевич, это ж я, Марина… Это не она.

Рахманинов. Любимая… Пойди ко мне. Я так истосковался. Я больше не могу без тебя. Боже мой, как мне было плохо!..

Его руки смыкаются вокруг ее стана, и она оказывается на постели рядом с ним. Он целует ее самозабвенно, и она, едва ли сознавая, что делает, отвечает ему, гладит его влажные спутанные волосы.

204. (Съемка в помещении.) ДОМ РАХМАНИНОВЫХ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ.

Марина смотрит сверху на Рахманинова, который уже достиг двери. Сейчас он скроется. Рахманинов поднимает голову. Их взгляды встречаются.

205. (Натурная съемка.) МОСКВА. ПЕРРОН НИКОЛАЕВСКОГО ВОКЗАЛА. ЗИМА. НОЧЬ.

Пустынная, едва освещенная платформа. Ночной экспресс. «Москва — Петроград». Рахманиновы идут вдоль состава. Близ вагона Рахманиновых нагоняет Соня: маленькая, словно усохшая.

Софья. Думала, не успею. Трамваи не ходят, на каждом шагу патрули. Ну, здравствуйте и прощайте. Бог даст, свидимся.

Она целует племянниц, обнимает сестру, но прощаются они всепонимающими глазами. Наталья и девочки садятся в поезд. Соня берет в обе руки голову Рахманинова и долго смотрит на него.

Софья. Прощай, Сережа… Радость моя, прощай, моя жизнь.

Рахманинов. Перестань. Что ты — как над покойником?

Софья. Господь с тобой! Живи вечно…

Звучит вокзальный колокол. Рахманинов становится на подножку. Поезд трогается. Соня идет за вагоном. Она видит приникшие к окошку родные лица. Девочки расплющили носы о стекло. Угрюм татарский лик Рахманинова. Поезд прибавляет ходу. Соня идет все быстрее и быстрее и останавливается у обрыва платформы.

206. (Съемка в помещении.) ВАГОН. ТО ЖЕ ВРЕМЯ.

Раздавив профиль о стекло, Рахманинов ловит все уменьшающуюся фигурку Сони.

207. (Натурная съемка.) МОСКВА. ЗИМА. ДЕНЬ.

Анекдоты о цирке

В цирк приходит мужик с говорящей лягушкой. Директор цирка не верит, что лягушка говорит. Мужик щелкает кнутом. Лягушка:

Перед домом Рахманинова несут свою службу члены домовой самообороны: знакомый нам человек с бантом. Из кабины проходящего мимо дома грузовика соскакивает Иван. Идет к подъезду.

– Ну, допустим, ква.

Человек с бантом. Вы к кому, товарищ?

* * *

В один американский цирк пришел наниматься артист.

Иван (смерив его взглядом). А тебе какое дело?

– Что вы умеете делать? – спросил его директор.

– Во время своего выступления я съедаю сто куриных, сто утиных, сто гусиных и пятьдесят страусиных яиц. Мое прозвище Яичный король.

Человек с бантом. Да никакого. Сторожи, не сторожи — один черт. У жены шубу сперли, а сегодня самовар. Сами охраняльщики и крадут. Так что заходи, дорогой товарищ комиссар, грабь награбленное.

– Но в воскресные дни у нас по четыре представления.

Он поправляет свой красный бант и спокойно продолжает неторопливый дозорный путь. Иван оторопело глядит на странного часового и заходит в подъезд.

– Согласен.

– Да, но скоро начнутся рождественские праздники. И мы будем давать представления через каждый час.

208. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ.

– Но когда же я буду обедать?

Дверной колокольчик беспрерывно дергается, звенит. Марина отпирает дверь. На пороге Иван.

* * *

В цирке умер одногорбый верблюд. Директор говорит завхозу:

Марина. Сказился? Или по нужде невтерпеж?

– Пошлите в центр заявку на двугорбого верблюда.

Иван. Пусть чувствуют, кто пришел.

– А почему на двугорбого? Ведь у нас умер одногорбый? – спрашивает завхоз.

Он хочет обнять Марину, та отстраняется.

– Все равно срежут наполовину.

* * *

Марина. Зря старался. Я одна.

– Кто эта внушительного вида дама?

– Она раньше выступала в цирке, пела в клетке со львом.

Иван. А куда же они подевались?

– Почему же она перестала выступать?

– Этого потребовало общество охраны животных.

Марина. На гастроли уехали. В Швецию.

* * *

В кабинете директора цирка раздается телефонный звонок:

Иван. К буржуям?.. Бежали, значит. Как крысы с тонущего корабля. Только наш корабль не тонет. Нет, это ихний ко дну пошел.

– Скажите, пожалуйста, вам не нужна говорящая лошадь?

Директор раздраженно бросает трубку. Снова звонок.

Марина. Ладно врать-то. Не на сходке.

– Скажите все-таки, вам не нужна говорящая лошадь?

Иван. Опять ты за них заступаешься?

– Перестаньте хулиганить!

Снова звонок.

Марина. Поехал человек с концертами. Что ему тут с голоду помирать?

– Послушай, идиот! Ты думаешь, мне легко набирать копытом номер?

* * *

Иван. Как народ, так и он… Чем он лучше?

– Ты знаешь, что в наш город приехал цирк? Надо пойти, там такие интересные штуки показывают!

– А что именно?

Они проходят на кухню.

– Представь себе: совершенно голая баба на слоне!

– Пожалуй, пойду. Я уже лет десять, как слона не видел.

209. (Съемка в помещении.) КУХНЯ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЭПИЗОДА.

* * *

Марина. Он — Рахманинов… Таких, как мы, — тринадцать на дюжину, а таких, как он…

Один человек пришел к директору цирка с двумя большими чемоданами и продемонстрировал свой номер. Раскрыл первый чемодан – он оказался полон кирпичей. Человек положил кирпич на голову, а его ассистент кувалдой этот кирпич разбил. За десять минут помощник расколол все кирпичи. Директор заявил:

– Я беру вас. Но мне хотелось бы знать, что у вас во втором чемодане?

Иван (с хохотом)… И одного нет!

– Анальгин.

* * *

Марина (сердито). Выматывай! А то дежурных позову.

К директору цирка приходит наниматься на работу человек.

Иван. Энтих, что ли? (Кивает на окно.) Валяй. Они у меня живо назад в мамку запросятся.

– А что вы умеете делать? – спрашивает директор.

– У меня уникальный номер. Посреди арены ставят открытую бутылку, наполненную водой. Я забираюсь под купол, прыгаю вниз и ныряю прямо в бутылку.

Марина. Ох, грубило!.. (Марина качает головой.) Ладно, герой, жрать хочешь?

– Это невозможно!

– Вам я открою свой секрет. Подлетая к бутылке, я быстро достаю из кармана маленькую воронку и вставляю ее в горлышко.

Иван улыбается, скидывает свою потертую кожанку, садится верхом на стул и начинает сворачивать козью ножку.

* * *

Актер уверяет директора цирка:

Иван. Люблю тебя очень… Тоскую. Всю жизнь по тебе тоскую. А все из-за этих… Заели они твой век.

– Вы можете смело нанимать меня в качестве клоуна, мсье, я мертвого рассмешить могу.

Марина. Опять за свое!.. Не в них дело, а во мне. Картошек сварить?

– К сожалению, у нас несколько другая клиентура.

* * *

Иван. И поджарить можно. Я сальца принес. (Он достает из кармана кусочек сальца в газетной бумажке и хлебную пайку.) Давай старое не поминать. Теперь ты вольная птица. Так что собирайся и — айда.

Две дрессировщицы собак хвастаются:

– Моя Джильда читает газеты.

Марина (собирая на стол). Это куда же?

– Знаю, мне про это говорил мой Шарик.

Иван. Домой. В Ивановку. Посылают на родину, революцию доделывать.

* * *

Фокусник пригласил на манеж из зрительного зала маленького мальчика:

Марина. А я-то при чем?

– Можешь ты, мальчик, подтвердить, что видишь меня впервые?

Иван. Хорошее дело — при чем! Жена должна быть при муже. Завтра окрутимся и на вокзал.

– Да, папа.

Марина (со вздохом). Никуда не поеду. Мое место здесь.

* * *

В городе появилась новая цирковая афиша: «Впервые на арене летающие крокодилы!!!».

Иван. Чего тебе тут делать? Мышей сторожить?

Все билеты были проданы. Вот выходит на арену дрессировщик с большим хлыстом, а за ним – стайка летящих крокодилов. Удар – летят направо, другой – налево… Все в полном восторге. Вдруг один крокодильчик отрывается от стаи, подлетает к зрительнице, кладет ей голову на плечо, в глазах у него слезы. Крокодил говорит: «Нас здесь так бьют, так бьют».

Марина. Не мышей, а имущество. Только отвернись, мигом все растащат. Как я тогда моим в глаза посмотрю?

Иван (с бешенством). «Твои»! Значит, я не твой… (Он подавляет приступ ярости, в голосе его звучит бессильная нежность.) Может, хватит, Мариша? Ну, служила людям — ладно, но нельзя же барахлу служить. Нельзя жизнь жертвовать из-за ложек-поварешек. Неужто я тебе дешевле, чем их шмотки?

Марина. Не в шмотках дело. В доме. Сбегу я — нету ихнего гнезда. Должен быть дом, чтобы люди вернулись.

Иван. О себе хоть немножко подумай, обо мне… Стареем мы! Да и не вернутся они!

Марина (страстно). Вернутся! А как вернутся — Богом тебе клянусь, как вернутся — к тебе, где бы ты ни был, приеду!

Иван долго смотрит на Марину, отворачивается, — маленькая слеза выкатывается из его покалеченного глаза.

Иван. Господи! Что за баба! К такой не достучишься! Ладно! Поеду!

Анекдоты о животных, птицах, насекомых

Добрую часть коллекции Юрия Владимировича составляют анекдоты о животных. Было бы большим упущением не упомянуть о любви артиста к братьям меньшим.

Иван встает.

«Животных – это пошло от отца – я любил. Сколько разных белочек, ежиков, черепах, кошек и собак перебывало в нашей квартире! Помню одноглазого Барсика, глаз он потерял в драке; полусибирскую кошку, которую отец окрестил Родней, кота Дотика. Отец мог подобрать на улице голодного, облезлого кота, принести домой и долго выхаживать».

Марина. Я постирушку затеяла. Давай грязное белье, и самого тебя помою. Чистым ужинать сядешь.

В своих воспоминаниях Юрий Владимирович не раз возвращался к историям, связанным с животными. Вот его партнер по фильму «Ко мне, Мухтар!», немецкая овчарка Дейк защищает артиста, будит на прогулку, помогает одеться.

«– Деинька, где сапоги Юрины, ботиночки?

210. (Съемка в помещении.) МОСКВА. ПАВЕЛЕЦКИЙ ВОКЗАЛ. ЗИМА. УТРО.

Дейк пришел и принес сапоги: сначала один, потом второй.

– А рубашечку?

Перрон. Поезд, уходящий в глубь России, совсем не похож на экспресс «Москва — Петроград», сохранивший свой щеголеватый дореволюционный вид. Этот состав сцеплен из дачных вагонов, теплушек, почтовых пульманов, открытых платформ — и все забито до отказа. И на ступенях висят гроздьями, и на крышах распластались. К поезду приближаются Иван и Марина, с трудом проталкиваясь сквозь толпу мешочников, размундиренных солдат, баб с голодными детьми и прочего сорванного с мест люда. Подходят к поезду.

Дейк принес гимнастерку.

– А теперь шапочку, – продолжал хозяин. Собака принесла фуражку. Я был поражен.

Иван (неловко тыкается головой в плечо Марины). Прощевай.

– Миша, он действительно понимает?

– А ты что, – обиделся Длигач, – считаешь его за идиота?»

Марина. Я приеду к тебе. Помни, Ваня! И пиши! (Целует его в заросшую шею.) Вот, карточку свою старую нашла. Возьми, если хочешь.

А вот оголодавшая мышь, обнаруженная артистом и его однополчанами в военное время, в немецком блиндаже.

«Она поднялась на задние лапки и, как делают собаки, начала просить еду. Я протянул ей кусочек американской колбасы. Она взяла ей передними лапками и начала есть. Мы все смотрели, как завороженные. Видимо, просить еду, не бояться людей приучили жившие в блиндаже немцы.

Иван берет маленькую любительскую фотографию молодой, улыбающейся взахлеб Марины, всхлипывает и прячет лицо у нее на груди. Иван отрывается от Марины, кидается к теплушке и швыряет на крышу свой сидор. Несколько рук тянутся к нему, помогают взобраться наверх. На крыше товарного вагона отправляется рядовой революции строить новую жизнь в тамбовской деревне. Начинается музыка симфонической поэмы «Колокола». Хор и оркестр. Могучая мелодия.

Петухов замахнулся автоматом на незванную гостью. Я схватил его за руку и сказал:

211. (Съемка в помещении.) ПОЕЗД. ЗИМА. УТРО.

– Вася, не надо.

– Мышь-то немецкая, – возмутился Петухов.

Всплески хорового пения и колокольного звона слышит сейчас Рахманинов, который стоит в поездном коридоре у окна и неотрывно смотрит на проносящуюся мимо Россию. Пустые зимние поля с темным окоемом леса… Замерзшая река с водяной мельницей в хрустальной наледи… Потонувшая в снегу деревенька с церковью и колокольней… Железнодорожная станция с пляшущими под гармонь пьяными солдатами… Окраина городка и унылая похоронная процессия со старым согбенным батюшкой… Хор и оркестр звучат трагически скорбно. Дети, катающиеся на салазках с ледяной горы… Сквозной березняк с цепочками зверьевых следов на опушке… Все, такое родное и близкое, уходит под музыку «Колоколов»… уходит Россия…

– Да нет, – сказал я. – Это наша мышь, ленинградская. Что ее из Германии привезли? Посмотри на ее лицо.

Все рассмеялись».

Юрий Владимирович любил собак, однажды спас слона, будучи директором цирка, заботился о том, чтобы животные ни в чем не знали нужды… В голодные 90-е годы, когда цирковым тиграм не хватало мяса, Никулин предупредил генсека ЦК КПСС Михаила Горбачева:

«Мяса для тигров осталось ровно на два дня. После этого я погружу животных в машины, подвезу к зданию правительства и открою клетки. Пусть тигры добывают себе мясо сами, как умеют».

И хотя все эти истории – чистая правда, они вполне могли бы пополнить раздел коллекции Юрия Никулина под названием «Анекдоты о животных, птицах, насекомых».

* * *

В пустыне верблюд встречается со страусом и спрашивает:

– Страус, скажи, а правда, что когда вы, страусы, боитесь чего-нибудь, прячете голову в песок?

– Не знаю, как другие, – отвечает страус, но лично я ищу нефть.

* * *

На Птичьем рынке покупатель подходит к продавцу и спрашивает:

– Сколько стоит попугай?

– Миллион.

– А он говорит?

– Да. Он говорит «Ты – дурак».

– Это он вам говорит?

– Если вы его купите, он будет вам говорить: «Ты – дурак».

Покупатель мялся, мялся, затем спрашивает.

– А индюк сколько стоит?

– Десять миллионов.

– А он тоже говорит, что я дурак?

– Нет. Он так думает.

* * *

Ползут две змеи из ресторана. Одна другую спрашивает:

– Скажи, я ядовитая?

– Да! Еще какая ядовитая!

– Мне конец! Я себе язык прикусила.

* * *

Муж с женой выходят во двор. Она ему говорит:

– Курочка наша такая грустная. Давай из нее бульон сварим.

– Думаешь, ей от этого веселее будет?

* * *

Директор птицефермы жалуется руководству:

– Не выполню я план по яйцам. Петух у меня никакой.

– Мы тебе молодого петушка пришлем, не переживай.

Через день на ферме появился обещанный петушок. Индюшек потоптал, уток потоптал, гусынь потоптал. Лежит в пыли, глаза закатил, отдыхает.

Подходит к нему директор птицефермы:

– Петь, ну как тебе не стыдно? Тебя ко мне на три дня прислали, чтобы ты с курочками отношения наладил, а ты зачем-то по уткам, индюшкам, гусыням пошел.

– Отойди, – сквозь зубы говорит директору петух.

– Чего?

– Отойди. Ворон отпугиваешь.

* * *

Поляна. Луг. Стадо ежей. Пастух:

– Ежи стоять! Пастись, ежи.

Ежи начинают жевать травку.

– Ну…, – горделиво говорит пастух. – Чем не кони?

* * *

На границе проводник – кореец. Как не уйдет в дозор с собакой, обязательно её съедает. Решили, что нужно что-то делать. Вызвали из Москвы Кашпировского.

– Внушите ему, что он не кореец, а украинец.

Кашпировский руками поводил и спрашивает:

– Ты кто?

– Я Мыкола Ткачук.

Отправился кореец снова в дозор с собакой и пропал. Пошли его искать. Нашли. Смотрят, сидит проводник, рядом на пне – собака, и кореец ей внушает:

– Шарик, чуешь, ты не собака, ты – сало!

* * *

Сидит кошка грустная и измученная.

– Ты что такая? – спрашивают ее подруги.

– Вчера кот меня пригласил. Два часа на крыше, два часа на трубе, два часа в трубе, два часа на лестнице, два часа под лестницей он мне рассказывал, как его кастрировали.

* * *

Кот гонялся за мышкой. Мышка убегала и свалилась в бокал с шампанским. Тонет и просит:

– Котик, вытащи меня отсюда. Вытащишь, делай со мной, что хочешь. Обещаю, что никуда не убегу.

Кот вытащил мышку, а она сбежала.

– Как же тебе не стыдно? Ты ведь мне обещала, – обиделся кот.

– Разве можно верить пьяной женщине?

* * *

Грузин дрессирует собаку Швыряет палку в одну сторону.

– Принеси, да…

Собака приносит.

Грузин бросает палку в другую сторону:

– Принеси, да…

Собака приносит.

Грузин бросает палку в третью сторону.

– Принеси, да…

Собака поворачивается, смотрит на него и говорит:

– Надоел, да…

* * *

Пришла Красная Шапочка к бабушке. В кровати Волк лежит.

– Бабушка, почему у тебя такие большие глаза? – спросила Красная Шапочка.

– Чтобы лучше видеть тебя, внученька.

– А почему такие большие уши?

– Чтобы лучше слышать тебя, лапочка.

– А почему такой большой нос?

– Потому, что я – еврей, – сказал Волк и заплакал.

* * *

В зоопарке отец говорит своему сыну:

– Вот, деточка, видишь, это ползают пищерицы.

Подходит сторож и строго заявляет:

– Гражданин, если вы не знаете названий, то не морочьте голову ребенку. Это не пищерицы, а черепухи.

* * *

Медведь сел на ежа и сказал:

– За что я любил покойного, так это за острую критику снизу.

* * *

Экскурсия в Сухумском обезьяньем питомнике.

– Девушка, скажите, пожалуйста, эта обезьяна – мужчина или женщина?

– Это самец. Мужчина тот, у кого деньги есть.

* * *

Вовочка просит отца:

– Папа, дай денег. Я хочу сходить в зоопарк, на удава посмотреть.