Адриан Лангеншайд

Монстры без границ. Самые жестокие убийцы планеты

«Взгляд на мир доказывает, что ужас есть не что иное, как реальность». Альфред Хичкок


True Crime Best of Wahre Verbrechen – Echte Kriminalfälle by Adrian Langenscheid

Autoren: Adrian Langenscheid ISBN: 9798727798119 Translated into Russian by Publishing House EKSMO: Lektorat: Hannah Thier, BA 1. Auflage April 2021

© 2020 Stefan Waidelich, Zeisigweg 6, 72212 Altensteig



В коллаже на обложке использованы элементы дизайна: APOSTOLI100, Ivan Popovych, Miloje, saki80, AarenGoldin / Shutterstock / FOTODOM Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM





© Кныш Ю.С., перевод на русский язык, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Шприц

В вечерних сумерках на него устраивают засаду. Прямо перед его домом в Шайдегге на берегу тихого Боденского озера, в мирном немецком пригороде, где живут обеспеченные люди. Идиллию этого места внезапно нарушает похищение, жертвой которого становится известный и уважаемый врач.

Застигнутый врасплох, доктор Дитер Кромбах оказывается в окружении трех мужчин. Прежде чем он успевает издать хотя бы звук, они приближаются к нему, хватают и пытаются скрутить. Солидно одетый человек в возрасте отчаянно защищается от таинственных нападающих, но они жестоко избивают его и даже ранят лицо. В какой-то момент доктор прекращает сопротивление. Он знает, что его не отпустят. Связанного и с кляпом во рту, беззащитного мужчину тащат к ожидающей машине и заталкивают в багажник.

Доктор Дитер Кромбах оказывается совершенно беспомощным и не понимает, что с ним происходит. В голове крутится один-единственный вопрос: чего от него хотят эти трое? Вероятно, он им что-то сделал? Или есть заказчик, выбравший ночь с 17 на 18 сентября 1982 года? Кто посмел это совершить? Человек, который так долго преследовал и беспокоил его? Но он бы никогда не осмелился на такое!.. Из груди похищенного вырывается крик. С ним не могли так поступить! Доктор уже не в состоянии воспринимать окружающий мир. Он лишь догадывается, что водитель целенаправленно ведет машину по району Линдау. Затем автомобиль сворачивает на ночной автобан, и минуты для похищенного Дитера Кромбаха превращаются в часы.

Езда по автобану занимает вечность. В душу Кромбаха медленно, но верно закрадывается подозрение. Пожалуйста, только не во Францию! Только не Франция! Что вообще происходит? За всем этим может стоять ТОЛЬКО его преследователь, теперь Кромбах это понимает. Ни у кого другого нет причин везти его туда. Но он никогда бы не подумал, что маленький безобидный бухгалтер устроит похищение. Никогда!

Тем временем похитители продолжают свою поездку без остановок. Пункт назначения – город Мюлуз в Эльзасе. Еще не рассвело. Путь от Боденского озера занимает около трех часов. Но все это часть плана. Машина останавливается только перед зданием суда в Мюлузе. Похитители вытаскивают беззащитного Дитера Кромбаха из багажника и бросают его на землю у входа. Это тоже часть плана. Организатор похищения велел оставить немца перед зданием так, чтобы утром его сразу заметили. Это очень важно. Без лишних слов похитители возвращаются в машину, просто бросив связанного человека с кляпом во рту на улице.

Доктор понимает, что теперь для него нет спасения. Злит ли его это? Или же в его душе зарождается подобие отчаяния? Кажется, это худший момент в жизни Дитера Кромбаха. Он уже в годах и многое повидал. Но происходящее сейчас, должно быть, кажется чистым кошмаром для в целом достаточно уверенного в себе человека.

Однако это только начало. То, что за ним последует, подвергнет испытанию не только самого Кромбаха, но и франко-германские отношения. Все потому, что одна смерть 30-летней давности осталась неотмщенной.

Дитер Пауль Кристиан Кромбах появился на свет 5 мая 1935 года и был старшим сыном супружеской пары Уолтера и Марианны Брендлер. Он вырос в хороших условиях. Его отец во время Второй мировой войны служил офицером вермахта, а потом работал юристом в казначействе и даже получил место в правительственном совете. Мать была домохозяйкой.

С самого детства маленького Дитера считали умным и талантливым мальчиком. Он с легкостью сдал экзамены на аттестат зрелости и даже получил одну из заветных вакансий для изучения медицины во Франкфурте-на-Майне, а потом ученую степень. Но даже этого амбициозному молодому врачу было мало, поэтому он отправился в Швейцарию, в Цюрих, чтобы выучиться на кардиолога. Белокурый, аккуратно одетый мужчина в очках и с тонкими губами отличался решительностью, умел завоевывать признание и добиваться поставленных целей во всем. В том числе и в отношениях с женщинами. Благодаря обаянию и красивой внешности они падали к его ногам.

Кромбах – победитель по жизни. Вероятно, он и сам считал себя таковым. Но у него было одно сильное пристрастие: молодые девушки. В 1963 году 28-летний врач завязал отношения с Моникой Хенце. Пятнадцатилетняя девочка-подросток по уши влюбилась в Кромбаха, причем настолько сильно, что пренебрегала всеми мерами предосторожности. Моника забеременела, однако решила сделать аборт. Они продолжили отношения, и вскоре после этого Моника снова забеременела. Очевидно, Кромбах тоже пренебрегал противозачаточными средствами. Наконец, в ноябре того же года Дитер Кромбах, будучи почти вдвое старше, женился на молодой девушке. На свет появилась сначала дочь, а через несколько лет сын.

Пока молодая семья жила в Цюрихе, между супругами постоянно возникали конфликты. А спустя в общей сложности девять лет случилось невероятное: в октябре 1969 года после продолжительной загадочной болезни Моника умерла. Ей было всего 24 года. Столь трагичное событие стало бы тяжелым ударом для любого мужа, особенно если он остался с двумя маленькими детьми на руках. Но Кромбах удивил всех. В 1970 году, пробыв вдовцом всего 10 месяцев, он снова женился, а впоследствии эмигрировал в Марокко и устроился работать врачом в немецкое консульство в Касабланке.

Умный ход, потому что загадочной смертью Моники Кромбах занялась прокуратура. Глубоко потрясенные родственники не могли понять, каким образом молодая и абсолютно здоровая женщина вдруг настолько серьезно заболела, что оказалась парализованной и умерла. Может быть, к этому несчастью приложил руку муж-врач? К тому же он несколько раз сильно избивал свою гораздо более молодую жену. Однако вскоре прокуратура прекратила расследование.

Между тем второй брак Кромбаха тоже потерпел крах. Он искал утешение в разных интрижках, пока в 1974 году не встретил Даниэль Гоннен. Дитер Кромбах сразу обратил внимание на француженку, которая переехала в соседний дом со своим мужем Андре Бамберски и двумя маленькими детьми, Калинкой и Николя. Он буквально осыпáл ее своими признаниями в любви, и в какой-то момент женщина поддалась его обаянию и упорству.

Но измена Даниэль не осталась незамеченной: кипя от ярости, Андре объяснился с Кромбахом и в конце концов увез свое немногочисленное семейство обратно во Францию. Бамберски полагал, что в Пешбуске, неподалеку от Тулузы, его жена не будет подвергаться преследованию со стороны немца. Но вскоре Кромбах объявился и продолжил восторженно признаваться Даниэль в любви. Он называл ее женщиной всей своей жизни, клялся, что больше никогда ее не отпустит, – и Даниэль поддалась притягательности авторитетного доктора. У Андре Бамберски не было ни единого шанса против столь упрямого соперника, который в конце концов без колебаний забрал у него жену. В 1977 году женщина рассталась с Андре и стала третьей женой Кромбаха. Вместе с детьми Даниэль они переехали в Линдау на Боденском озере, где Кромбах получил должность терапевта и кардиолога.

После развода началась ожесточенная борьба за детей: сначала опеку над Калинкой и Николя получил отец, но Даниэль опротестовала это решение, потому что Андре вернулся в Касабланку. Наконец, мать решила увезти детей в Германию, а Андре Бамберски вернулся во Францию, чтобы быть ближе к сыну и дочери. Детям, родившимся и выросшим в Касабланке, говорившим только по-французски, было невероятно сложно прижиться на Боденском озере, где все казалось слишком непривычным. Они страдали и не могли освоиться. В интересах сына и дочери их мать в конце концов договорилась с бывшим мужем о том, что в сентябре 1982 года Калинка и Николя вернутся во Францию. Бамберски был счастлив и, вероятно, уже планировал совместное будущее с любимыми детьми. Наконец-то они снова будут вместе, как раньше, в более счастливые времена!

Однако все сложилось совершенно иначе.

Когда утром 10 июля 1982 года в районный центр экстренной помощи городка Линдау на Боденском озере поступил звонок, в Шайдегг немедленно отправилась команда скорой помощи. Парамедики знали только то, что скорую помощь вызвал врач. Его падчерица плохо себя чувствует. Он уже все перепробовал сам, но здесь ему требуется помощь, причем быстро.

Через некоторое время бригада скорой помощи приехала на место. Их уже ожидал мужчина – Дитер Кромбах. Без лишних предисловий он привел медиков в комнату падчерицы.

Врачи увидели типичную комнату девочки, проживающей период между детством и половым созреванием. Плакаты на стенах, письменный стол, шкаф… и кровать. Постель смята, небрежно сорванное одеяло валяется у изножья. Но медиков поразило не это, а сама девочка, лежавшая на кровати. Они ожидали увидеть что угодно: подростка, плачущего, кричащего, корчащегося от боли или тяжело дышащего. Но, исходя из своего опыта, врачи сразу поняли, что перед ними.

Смерть.

Четырнадцатилетняя девочка, ради которой они приехали, неподвижно лежала на своей смятой постели. Ее кожа уже стала восковой, ясно показывая, что она мертва. Ее нижняя челюсть отвисла, оставив рот открытым.

Спасатели взяли себя в руки и начали автоматически осматривать тело. Есть ли еще пульс? Есть ли шанс на оживление? Но жизнь девочки оборвалась безвозвратно. Калинка Бамберски скончалась во время последних летних каникул своей юной жизни.

Спасатели заметили, что кожа на лице девочки слегка посинела. Дитер Кромбах высказал предположение, что его падчерица, должно быть, захлебнулась собственной рвотой. Он утверждал, что пытался вернуть ее к жизни, сделав ей две инъекции, но было уже слишком поздно.

Должно быть, ужасно вот так потерять ребенка. Хотя вроде бы было предпринято все для того, чтобы это предотвратить. Поскольку спасателям больше нечего было там делать, они наконец покинули место жуткой семейной трагедии, в которой жизнь молодой девушки оборвалась слишком рано. Они с готовностью приняли историю Кромбаха, хотя она могла бы вызвать множество вопросов.

Согласно установленному порядку, местная полиция провела беседу с уважаемым терапевтом и кардиологом Кромбахом. Заявление, сделанное для протокола, также могло бы показаться подозрительно «дырявым», особенно потому, что Дитер Кромбах считался опытным врачом в своей области. Он утверждал, что был удивлен необычайно долгим сном Калинки в то утро. Поэтому в 10 утра пошел к ней в комнату. Кромбах нашел ее в постели бездыханной. Хотя трупное окоченение уже наступило, доктор сделал все, что было в его силах, чтобы спасти падчерицу: в отчаянии он ввел ей в сердце и в голени несколько препаратов, чтобы оживить.

Понемногу в ходе опроса выяснилось больше подробностей: Кромбах утверждал, что Калинка накануне вечером уже жаловалась на «неважное самочувствие». Также белокурая девочка, очень похожая на свою мать, испытывала проблемы со сном, из-за чего поздно вечером ей сделали укол успокоительного. Но даже тогда никто не спросил, почему 14-летнего подростка накачали лекарствами. Никто не засомневался в подходе врача. Никто не поставил под сомнение его действия. Полицейские не сомневались, что Кромбах говорит правду и он действительно хотел спасти свою падчерицу. Вот почему они не вызвали сотрудников уголовной полиции[1], как обычно поступают в случае необъяснимой смерти. По словам следователей, все было ясно и однозначно. По настоянию Кромбаха они доставили тело Калинки прямо в морг без дальнейшего обследования.

Известие о смерти, должно быть, стало шоком для родителей Калинки. Всегда страшно, когда у тебя на глазах умирает собственный ребенок. Но в данном случае ни с того ни с сего в расцвете лет ушла из жизни молодая, здоровая девушка. Невероятно. Особенно сильно страдал ее отец, Андре Бамберски, живший в далекой Франции и с нетерпением ждавший возможности снова обнять своих детей.

Вероятно, благодаря его вмешательству прокуратура Кемптена организовала расследование. Двенадцатого июля, через два дня после смерти Калинки, ее тело подвергли вскрытию, которое провели два судмедэксперта в городской больнице Меммингена. Результат вызвал много вопросов.

Двум опытным экспертам удалось довольно точно определить время смерти Калинки; скорее всего, она наступила между тремя и четырьмя часами утра, о чем говорило трупное окоченение, присутствовавшее, когда девочку нашли. Но причину смерти не удалось выяснить однозначно. Однако врач окружного суда Хёманн и старший врач Доманн в своем отчете отметили несколько моментов, которые стали настоящим шоком для Андре Бамберски.

Судмедэксперты констатировали: «Введение дополнительных медикаментов с целью реанимации человека, чье тело уже подверглось трупному окоченению, кажется гротескным». К тому же они описали выбор медикаментов (психостимулятор, кардиоактивный гликозид и антиаритмический препарат) и места введения инъекций (вены и сердце) как «странные».

Но это еще не все. В протоколе судмедэксперты также упомянули, что Кромбах пришел к ним сразу после вскрытия, чтобы поговорить, – это очень необычно.

В ходе разговора врач сказал коллегам, что «причиной смерти могло стать чрезмерно долгое пребывание на солнце во время серфинга». Однако оба судмедэксперта определенно исключили это. Смерть девушки явно не была результатом теплового удара!

Патологоанатомы также выразили опасения по поводу инъекции феррита кобальта накануне смерти Калинки. К тому же Кромбах во время своего визита вдруг рассказал им новую версию. Если раньше он говорил полицейским что-то о плохом самочувствии, теперь оказалось, что Калинка была недовольна своим загаром. Неужели патологоанатомы не рассмеялись про себя от этой версии? Во всяком случае, в протоколе вскрытия написано однозначно: хотя эту инъекцию нельзя считать причиной смерти, но и загар улучшить она не смогла бы.

Позже Кромбах утверждал, что Калинка страдала анемией. По этой причине он ввел ей препарат железа. Что здесь правда?

Содрогнулся ли Андре Бамберски, отец Калинки, когда прочитал отрывки об осмотре половых органов дочери? Эти результаты, столь сухо сформулированные, отцу девочки-подростка читать было, наверное, практически невыносимо. Они указывали на худшее. При вскрытии обнаружилось повреждение в области вульвы возле ануса длиной один сантиметр явно насильственного происхождения. Во влагалище – жирная беловатая субстанция. Но, хотя подозрений достаточно, половые органы девочки не исследовали более подробно и не выяснили, является ли беловатое вещество спермой[2]. В отчете также не было упомянуто, цела ли девственная плева Калинки или нет.

Такая скудная, неполная информация привела Андре Бамберски в ярость! Она могла означать только одно: Дитер Кромбах сначала изнасиловал его дочь, а потом попытался это скрыть. Но муж бывшей жены продолжал изображать из себя невинного барашка и хорошего врача.

Бамберски не думал сдаваться: ему удалось добиться дальнейшего обследования у трех врачей. Однако точную причину смерти Калинки установить все равно не удалось. Фармаколог предположил, что в смерти виновата инъекция феррита кобальта. Он, как и его предшественники, отрицал, что этот препарат может помочь получить более насыщенный загар. При одном лишь подозрении на малокровие инъекция тоже не имела смысла. Более того, он прямо подчеркнул опасность феррита кобальта. Препарат можно вводить только после еды в положении лежа, а затем необходим врачебный контроль. Потенциальные побочные эффекты включают снижение сердечной деятельности, одышку, тошноту и рвоту. Как опытный кардиолог и терапевт мог этого не учесть? Как вообще такой препарат оказался в его доме, где живут дети?

Ошеломленный и возмущенный отец был вынужден наблюдать, как прокуратура Кемптена прекращает расследование, которое и начато-то было с запозданием, через пять недель после гибели 14-летней девочки, 17 августа 1982 года. И это несмотря на множество нестыковок вокруг смерти Калинки.

Верил ли прокурор, что ее отчим просто был подавлен сложившейся ситуацией? Имело ли место злоупотребление служебным положением? Или же репутация врача перевесила опасения экспертов? Еще более странным было то, что никто не посчитал нужным заглянуть в прошлое Дитера Кромбаха. Как впоследствии выяснилось – очень зря.

Прекращение расследования для Андре Бамберски было равноценно пощечине. Неужели никто не желает видеть правду? По результатам вскрытия он знал наверняка, что именно произошло в ту ночь с 9 на 10 июля: Дитер Кромбах изнасиловал и убил Калинку. Быть может, с целью скрыть изнасилование или случайно, недооценив действие препаратов. Почему правоохранительные органы не понимают очевидного? Или никто не хочет этого понимать? Почему доктор остался безнаказанным? Но в отличие от своего бывшего мужа Даниэль Бамберски, супруга Кромбаха, была на его стороне. Несмотря на множество вопросов, оставшихся без ответов. Она рассталась с ним только в 1984 году – потому что со временем вечная любовь настойчивого немца увяла. У Дитера Кромбаха снова начались романы с молодыми девушками. Окончательный развод состоялся только в 1989 году.

С тех пор у Андре Бамберски была лишь одна цель: выяснить точные обстоятельства смерти его маленькой девочки. Он жаждал справедливости! К счастью, Калинку похоронили во Франции. В 1985 году Бамберски получил разрешение на второе вскрытие. Для него было чрезвычайно важно, чтобы спустя три года гениталии трупа были снова подробно исследованы. Он надеялся найти проясняющие улики. Отец Калинки все еще предполагал, что ее изнасиловали.

Четвертого декабря останки девочки-подростка подверглись эксгумации. Бамберски с нетерпением ждал результатов нового вскрытия. Однако провести исследование не представлялось возможным, поскольку половые органы Калинки отсутствовали. Отец был в шоке! Хотя органы и могли к этому моменту разложиться, ходили слухи, что они были изъяты вскоре после вскрытия в Германии и таинственным образом исчезли. Дело становилось все более загадочным. Поскольку образец спермы не был взят, расследование зашло в тупик. Доказать изнасилование было невозможно. Что же произошло? Почему вокруг загадочной смерти маленькой француженки скопилось столько упущений и странностей?

Провал второго вскрытия стал для Андре Бамберски, который так на него надеялся, серьезным поражением. И, увы, не последним: в 1990 году Верховный суд Мюнхена окончательно подтвердил, что расследование по этому делу прекращено. Исполнительное производство по иску родного отца также было прекращено.

Но Бамберски еще не проиграл. Он продолжил искать способы и средства привлечь Дитера Кромбаха к ответственности – и нашел их. Желавший справедливости отец использовал особенность французского законодательства, согласно которому любой иностранец, в какой бы точке мира он ни совершил преступление против гражданина Франции, может быть привлечен к ответственности французскими судебными органами[3]. А Калинка Бамберски до самой смерти была гражданкой Франции.

Дело получило ход. И хотя парижские суды тоже спотыкались на всех странностях в деле Калинки Бамберски, в конце концов в суде присяжных Парижа против доктора Дитера Кромбаха были выдвинуты обвинения по подозрению в умышленном убийстве. На основании имеющихся доказательств прокурор предположил, что Калинка Бамберски была убита исключительно с целью сокрытия преступления (возможно, изнасилования). Во французской столице на данное дело взглянули совершенно иначе, чем в Германии, и решили привлечь виновного к ответственности по всей строгости. На тот момент никто не подозревал, что это дело серьезно осложнит франко-германские отношения.

Пятого июня 1993 года Кромбаху по месту жительства в Германии, в Линдау, пришел вызов лично явиться в Парижский суд. Также был подан иск о возмещении ущерба. Но Кромбах, очевидно полагая, что он в безопасности, игнорировал письма от парижских правоохранительных органов. Суд выдал ордер на арест врача, чтобы заставить его дать показания. Однако документ имел силу только на французской земле. Являясь гражданином Германии, Кромбах мог посмеяться над тщетными усилиями Бамберски. На судебное разбирательство в Париже явились только его адвокаты, собиравшиеся защищать своего клиента. Но суд остался непреклонным и запретил адвокатам представлять интересы Кромбаха, объявив их защитные речи неприемлемыми. В связи с этим последующие заседания прошли без врача и его представителей. Девятого марта 1995 года Дитера Кромбаха заочно приговорили к 15 годам лишения свободы. Обоснование приговора: телесные повреждения, повлекшие смерть. Кроме того, Кромбаха также обязали возместить ущерб в размере 350 000 франков (где-то около 53 300 евро) отцу Калинки Бамберски, а также судебные издержки в размере 100 000 франков (почти 15 250 евро).

Мог ли бухгалтер Андре Бамберски позволить себе в тот момент насладиться триумфом? Наверное, ему казалось, что справедливость в конце концов восторжествует? Осужденный убийца его маленькой девочки по решению суда понесет справедливое наказание. Наконец-то! После 11 ужасно долгих лет неопределенности. Но тут началось международное перетягивание каната за суверенные права. И для бухгалтера, который знаком с дебетом и кредитом и для которого счета всегда должны быть точными до последней копейки, юридические последствия должны были показаться издевательством.

Воодушевившись, Бамберски направил заявление о приведении в исполнение решения парижского суда присяжных в окружной суд в Кемптене (Альгой, Германия). Но Дитер Кромбах подал жалобу и обратился в Федеральный суд (BGH) и Европейский суд (ECJ). Двадцать девятого июня 2000 года Верховный суд объявил, что не будет приводить в исполнение решение парижского суда присяжных. Обоснование таково: обвиняемый имел право быть выслушанным, но этот важный принцип был грубо нарушен. Речь уже идет не о вине и невиновности, а о древних принципах права, которые французы не соблюдали.

Андре Бамберски обвинил немецкие суды в многочисленных небрежностях. Но даже австрийский суд не выдал Кромбаха, когда в начале января 2000 года он находится в Форарльберге. Что еще хуже, Европейский суд по правам человека даже обязал Францию выплатить Дитеру Кромбаху компенсацию в размере 100 000 франков (около 15 250 евро).

Но Андре Бамберски хотел, нет, должен был добиться справедливости для Калинки. После стольких лет несчастным отцом по-прежнему двигала необходимость привлечь виновного к ответственности и осудить его за убийство дочери. Однако со временем Бамберски пришлось признать, что суды в этом не помогут. По крайней мере, законным путем. Потому что Германия не выдаст Дитера Кромбаха.

В отсутствие дальнейших законных средств Бамберски проявил инициативу и начал настоящую охоту на доктора, который с тех пор повторно женился. В 2007 году он даже устроил засаду на Кромбаха и его новую семью. Без лишних церемоний француз появлялся со съемочной группой перед домом убийцы и раздавал листовки перед школой, где училась дочь Кромбаха Катя. В них он обвинял врача, называя его насильником.

Неужели Бамберски все еще страдал от мысли о Калинке, лежащей холодной и бледной на смятых простынях кровати? Спустя 25 лет после ее необъяснимой смерти? Но он был единственным, кто, несмотря ни на что, не оставил надежды на справедливость.

В 2008 году, также во Франции, вынесенный приговор против Дитера Кромбаха был отменен. Затем сосед Кромбаха, Андре, сообщил о планах доктора эмигрировать в Западную Африку с новой семьей, чтобы наконец избавиться от упорных враждебных нападок отца. Кроме того, не за горами был важный 2015 год. Важный, потому что с этого момента преступление 1982 года теряло исковую силу в связи с давностью и Кромбах больше не мог нести за него ответственность.

Именно это обстоятельство заставило Андре Бамберски прибегнуть к настоящему акту отчаяния. Последние несколько лет ему приходилось беспомощно наблюдать за тем, как смерть его дочери Калинки остается безнаказанной, несмотря на вынесенный приговор. Обессилев и утратив понимание, чем еще можно помочь себе, отчаявшийся отец прибегнул к самому последнему средству. В 2009 году Бамберски нанял трех преступников, которые похитили Дитера Кромбаха и привезли во Францию.

Звонок в дверь 18 сентября 2009 года не становится сюрпризом для Андре Бамберски. Он предвидел его, как и визит полицейских, которые сейчас стоят перед ним. Он также знает, что у них есть ордер на его арест. Именно этого он ожидал, когда связался с тремя мужчинами и попросил их о помощи. Бамберски кивает на все, в чем его обвиняют, и тут же во всем сознается.

В течение двух дней его неоднократно допрашивают, после чего отпускают на свободу. Всем ясно: он не замышляет побег, не собирается исчезать или даже скрываться. Похищением бухгалтер добился того, к чему стремился десятилетиями. Непрерывная охота наконец подошла к завершению, потому что Дитер Кромбах находится во Франции и должен предстать перед судом. За смерть, случившуюся почти 30 лет назад. Смерть, от которой Андре Бамберски так и не оправился за все прошедшие годы.

Пока Кромбах находится под стражей в Париже, министерство иностранных дел в Берлине связывается с парижскими коллегами и требует экстрадиции немецкого гражданина, но это требование категорически отвергают.

Двадцать девятого марта 2011 года должен произойти поворотный момент в этом деле: запланировано начало судебного процесса в Париже. Но из-за проблем со здоровьем обвиняемого суд откладывается на неопределенный срок. У Кромбаха ишемическая болезнь сердца, и его нужно лечить. Фактически судебное заседание начинается, когда через несколько недель он снова в состоянии предстать перед судом.

И на свет выходит нечто поразительное. Как выясняется, серьезный и уважаемый врач – преступник, который уже неоднократно был судим.

В ходе заседания предметом обсуждения также становится необъяснимая смерть его первой жены Моники в 1969 году в больнице Франкфурта. Появляются доказательства того, что врач всячески издевался, насиловал, а также угрожал убить женщину. В последнем для нее 1969 году Моника заболела, и никто не мог понять почему. Сначала она слепла и теряла слух, потом ее парализовало. После того как муж угрожал убить и, должно быть, избил Монику, ее увезли в больницу. Здесь молодая женщина умерла от кровоизлияния в мозг. Несколькими часами ранее Дитер Кромбах сделал ей укол. Предположительно, в организм попал змеиный яд. И в этом случае смерти Кромбах лично «установил» причину: закупорка артерии в мозговом стволе, вызванная передозировкой противозачаточных таблеток. Лечащие врачи приняли этот диагноз, не удосужившись перепроверить его.

В 1997 году Кромбаху пришлось предстать перед судом в Кемптене по другому делу. Причина: в ходе своей практики 11 февраля он сначала усыпил, а затем изнасиловал 16-летнюю пациентку. В рамках разбирательства на Кромбаха было составлено интереснейшее психиатрическое заключение, которое охарактеризовало его как нарцисса, считающего себя выше закона[4]. Во время судебного разбирательства доктор проявлял насмешливый цинизм. В интервью после оглашения приговора он даже говорил: «Она не сказала „да“ […], но и не сказала „нет“ […], как считали в Древнем Риме, тот, кто молчит, вероятно, согласен».

Тем не менее приговор, который огласили 17 марта, был на удивление мягок: два года лишения свободы условно и запрет работать по профессии. Должно быть, это какая-то ошибка? Ведь в том же году против Дитера Кромбаха было подано в общей сложности шесть других исков о сексуальных преступлениях…

Кромбах делал все возможное, чтобы вернуть себе лицензию на ведение медицинской практики, но попытки терпели неудачу. Важной причиной было другое психиатрическое заключение, в котором отмечалось, что Дитер Кромбах имеет склонность к импульсивным действиям сексуального характера[5] и что нельзя исключать их повторения. Однако риск рецидива отсутствует[6], пока терапевт работает врачом на государственной службе.

Но о работе нарцисса Кромбаха на государственной службе не могло быть и речи. Он вел свою практику вопреки запрету. Только в 2006 году его деятельность окончательно остановили, а в 2007 году дело о незаконном занятии медицинской деятельностью рассмотрел окружной суд Кобурга. Кромбаха приговорили к двум годам и четырем месяцам лишения свободы за мошенничество в 28 случаях и незаконную профессиональную деятельность в 19 случаях. Проведя в тюрьме всего 18 месяцев, он досрочно освободился. Однако по обвинениям в сексуальных преступлениях его больше не преследовали.

Все это всплывает во время судебного заседания в 2011 году. Дитер Кромбах представляется красноречивым и обаятельным, умеет красиво изъясняться и располагать к себе других людей. Кажется, он в своей стихии, потому что находиться в центре внимания и чувствовать восхищение окружающих необходимо ему словно воздух. Но очевидно и другое: верность для Кромбаха просто бессмысленное слово, а особую нежность он питает к очень молодым женщинам и девушкам. Его первая жена Моника была несовершеннолетней, когда они познакомились. И, чтобы добиться своего, он не гнушается использовать медикаменты. Даниэль Гоннен лишь теперь узнает, что ее бывший муж неоднократно использовал одурманивающие вещества, чтобы без помех развлекаться со своими молодыми любовницами в собственном доме.

Двадцать второго октября 2011 года вынесен приговор по делу Дитера Кромбаха. За умышленное нанесение телесных повреждений, повлекшее смерть несовершеннолетней[7], он приговорен к 15 годам лишения свободы. Кроме того, он обязан выплатить 400 000 евро родственникам девушки.

По данным прокуратуры, сначала Кромбах накачал Калинку Бамберски наркотиками, а затем изнасиловал ее.

Чувствует ли Андре Бамберски триумф в связи с вынесенным приговором? Все эти годы он верил в виновность доктора и неустанно добивался справедливости для Калинки. Но и на этот раз вердикт – лишь краткий миг надежды, потому что Кромбах снова привлекает все возможные средства. Вероятно, потому, что он привык побеждать на протяжении многих лет. Кромбах просит своего французского адвоката Ива Левано оспорить приговор. Потом еще и еще раз. Они подают в Европейский суд по правам человека жалобу на решение суда первой инстанции, подтвержденное в апелляционном производстве 2012 года, но безуспешно. Жалобу отклоняют.

В 2014 году решение парижского суда окончательно вступает в силу. Большое значение имеют и другие показания женщин, подвергшихся сексуальному насилию со стороны врача. Кромбах должен отбывать наказание под Парижем. Запрос Германии об экстрадиции в связи с незаконным лишением свободы отклонен.

Однако всего через шесть лет он снова оказывается на свободе. Удача явно на стороне Дитера Кромбаха. Двадцать первого февраля 2020 года в возрасте 84 лет его досрочно освобождают из тюрьмы по состоянию здоровья. Сообщается, что в тюрьме мужчина перенес несколько сердечных приступов и страдает деменцией. Он до сих пор настаивает на своей невиновности.

Андре Бамберски также предстал перед судом в Мюлузе, Эльзас, за похищение Кромбаха. Приговор, оглашенный 18 июня 2014 года, – один год условно за подстрекательство к похищению человека. Про его борьбу за справедливость снят фильм под названием «Во имя моей дочери». Бывший бухгалтер в целом доволен фильмом, но жалуется, что мать занимает около 30 процентов игрового времени, хотя она не принимала участия в юридических мероприятиях, проводившихся в период с 1982 по 2009 год, и даже отказывалась от них.

Дело вызвало большой интерес у СМИ. Оно подняло фундаментальный вопрос: стоит ли совершать преступление ради того, чтобы отправить насильника и, возможно, убийцу за решетку и заставить его заплатить за совершенное преступление? Оправдывает ли цель средства?

Диана Гюнтер, дочь Дитера Кромбаха, по-прежнему убеждена в невиновности своего отца.

Глава 2

Задний двор дьявола

Одиннадцатое марта 1944 года. Со вчерашнего дня из трубы виллы по адресу улица Сюёр, 21 в Париже поднимается густой зловонный дым. Соседи встревожены. Что там такое горит, что отравляет воздух во всем районе? В марте, при теплой температуре, столько угля не сожжешь. Жители близлежащих домов решают разобраться, в чем причина. Подойдя к дому, они обнаруживают приклеенную к входной двери записку: «Я уезжаю на месяц». Поэтому им не остается ничего другого, кроме как сообщить о происходящем жандармам, которые вскоре прибывают на виллу. Едва полицейские слезают с велосипедов, они начинают морщить носы. Запах отвратительный! Некоторые взволнованные соседи подходят к ним и сообщают, что со вчерашнего дня из трубы виллы поднимается этот вонючий черный дым и они очень обеспокоены тем, что дым может быть вреден для здоровья.

«Кто здесь живет?» – спрашивает один из полицейских. «Доктор Марсель Петио», – отвечают ему. Офицеры вызывают доктора с работы. «Ничего не делайте, я буду через пятнадцать минут с ключами», – просит врач стражей порядка. Он быстро запрыгивает на велосипед и едет к своему второму дому, двухэтажному особняку XIX века в богатом 16-м округе Парижа.

Тем временем дым на улице Сюёр становится все гуще, поэтому полицейские решают не ждать прибытия владельца виллы. Они подозревают, что в дымоходе начался пожар, и вызывают пожарных. Мужчины забираются на виллу через окно и отправляются на поиски источника возгорания. Они спускаются в подвал. Ужасный запах и густой черный, местами желтоватый дым необычны. «Может, в трубу упала кошка?» – предполагает один из пожарных. «Так-так, освободим несчастное животное из докторской трубы», – отвечает другой и спускается по узким ступенькам в котельную. То, что пожарные и полицейские видят внизу, напоминает сцену из плохого фильма ужасов: прямо перед ними возвышаются две большие черные угольные печи. Из них доносится то громкий треск, то тихое пощелкивание. Вот откуда черный дым и невыносимая вонь: в печах горят лишенные плоти черепа! Пол перед ними усыпан человеческими останками: голова здесь, грудная клетка там, в одном углу пара бедренных костей, в другом – отрубленные с хирургической точностью руки. А между ними в огромном количестве разбросаны человеческие кости. Пожарные стоят в братской могиле посреди ада на земле.

Марсель Андре Анри Феликс Петио родился 17 января 1897 года в Осере, Франция, в семье почтальона. Его родители ухаживали, воспитывали и заботились о маленьком Марселе. Однако в школе он привлекал внимание учителей своим беспокойным характером. Мальчик вечно хватался за что-то новое, отвлекался и вдобавок ко всему дерзко отвечал на замечания. Особо примечательно то, как легко Марсель даже в столь юном возрасте обращался с деньгами: он любил откладывать, но также был готов с избытком тратить. Эта черта впоследствии сбивала его с истинного пути.

В 1912 году, когда Марселю исполнилось 15 лет, умерла его мать. С тех пор о нем и его пятилетнем брате Морисе заботилась тетя. Она воспитывала обоих мальчиков и вела домашнее хозяйство. В 1913 году отца Марселя перевели на работу в другой город, в Жуаньи, и он переехал туда вместе с сыновьями.

Марсель некоторое время посещал местное учебное заведение, но вскоре его исключили. Подростка отправили обратно к тете в Осер, где он вернулся в свою старую школу. Через некоторое время его исключили и из нее. Причину уже невозможно установить наверняка. Но у мальчика проявлялись явные нарушения в поведении. Говорили, что он стрелял из отцовского револьвера в школьный потолок и крал почту из ящиков соседей. Его няня сообщала, что Петио выкалывал глаза птицам.

Последовали частые смены школ, пока мятежный дух Марселя не оказался в частной школе в Париже. В 1915 году он получил там свой аттестат. Возможно, учителя помогли ему сдать экзамены, ведь им было известно, что на передовой Первой мировой войны срочно нужны солдаты. В начале 1916 года выпускника призвали на военную службу во французскую пехоту. В битве на Эне Петио получил тяжелое ранение осколком в ногу и отравление газом, а его психическое состояние, по всей вероятности, ухудшилось. Лечение проходило в лазарете в Орлеане. Из-за проблем с нервами Петио поместили в психиатрическую больницу во Флери-ле-Обре. Врачи диагностировали у него различные психические заболевания. Одному лишь Богу известно, почему в июне 1918 года душевнобольной человек снова оказался на фронте. Проведя там всего три недели, Петио не выдержал войну и выстрелил себе в ногу. Фронтовика снова отправили в психиатрическую больницу для освидетельствования. Там ему поставили следующий диагноз: тяжелая депрессия на фоне психического расстройства и паранойи. В результате Петио комиссовали и назначили пенсию по инвалидности.

Пришло время обучаться ремеслу. Молодой ветеран решил изучать медицину и поступил в Лионский университет. Как бывшему участнику войны, ему предоставили облегченные условия обучения. Всего за восемь месяцев Петио сдал все экзамены и написал отличную докторскую диссертацию. Затем прошел интернатуру в психиатрической больнице и в декабре 1921 года получил степень доктора медицины.

В 1922 году новоиспеченный врач переехал в небольшой городок Вильнёв-сюр-Йонн. За свою работу врачом он брал плату с пациентов, а также ему оказывал финансовую поддержку государственный медицинский фонд. Нередко за оказанные услуги доктор получал двойную оплату. Тем не менее Петио называл себя «врачом для бедных», так как лечил и больных, которые были не в состоянии оплатить его услуги. Он также занимался «самолечением», принимая наркотические препараты, вызывающие привыкание.

Доктор был популярен среди пациентов, несмотря на свои клептоманские наклонности, которые ни для кого не являлись секретом. Посещая чужой дом, Петио любил брать то одну, то другую мелочь, даже если она ничего не стоила. Но больные прощали милосердного доктора, который в 1926 году баллотировался в мэры своего города и был избран явным большинством голосов.

Теперь у главы общины появилась служанка, молодая девушка по имени Луиза Делаво. Она была дочерью пожилого пациента Петио. Привлекательная женщина поддерживала врача и политика во всех делах, которыми он занимался в повседневной жизни. Вскоре Луиза забеременела. Но внебрачному ребенку так и не было суждено появиться на свет, потому что в мае 1926 года женщина бесследно исчезла. Некоторые жители города сообщили, что видели, как доктор загружал тело в свой грузовик. Стала ли Луиза первой жертвой Марселя Петио? Это так и не удалось выяснить, потому что, как и сама беременная служанка, полицейское досье о ее исчезновении пропало. Голубая папка волшебным образом испарилась после того, как доктора допросил жандарм в местном полицейском участке…

Но это событие было не единственным странным случаем, связанным с уважаемым доктором. Так, у него появилась еще одна любовница, которую довольно быстро убили, а после убийства сгорел ее дом. У преступления был очевидец, который застал мэра на месте убийства в день его совершения. Мужчина собирался поделиться своими наблюдениями с полицией. Но этого не произошло, так как он вскоре погиб при загадочных обстоятельствах. Очевидец страдал ревматизмом, и за три часа до смерти ему вкололи обезболивающее. Укол сделал не кто иной, как доктор Марсель Петио. Он также выдал свидетельство о смерти и назвал причиной аневризму.

В 1927 году политик и врач женился на 23-летней Жоржетте Лабле, дочери богатого землевладельца. В апреле следующего года родился его единственный ребенок, сын Герхардт. Все казалось идеальным. Но у новоиспеченного отца вновь проснулась склонность к клептомании, и он присвоил деньги, принадлежащие городу. На него поступало все больше жалоб, большинство из которых касались совершенных хищений или финансовых нарушений. Так что в августе 1931 года местный представитель районного совета счел необходимым отстранить Петио от должности чиновника. Но на этом его политическая карьера не закончилась. Всего через пять недель, 18 октября 1931 года, доктора назначили советником департамента Йонны.

Однако срок в этой должности тоже не прошел гладко. Менее чем через год, в августе 1932 года, члена городского совета Марселя Петио обвинили в хищении электроэнергии в деревне Вильнёв-сюр-Йонн. В 1933 году его приговорили к 15 дням тюремного заключения и штрафу в размере 300 франков (на сегодняшний день это около 209 евро). Петио подал апелляцию, рассмотрение которой длилось год. В конце концов вердикт вынесли в его пользу: тюремное заключение было отменено, а штраф снижен до 100 франков. Приговор стоил государственному деятелю места в городском совете. Но это его мало беспокоило, поскольку он со своей небольшой семьей переехал в Париж.

В городе огней Петио всецело сосредоточился на своем ремесле – медицине. Он открыл небольшую практику по адресу улица Комартен, 66. На медной табличке над входом доктор Петио наделил самого себя всевозможными фиктивными полномочиями. Другой врач подал во Врачебную палату жалобу на рекламу нестандартных методов лечения. Представители врачебной палаты приказали Петио снять табличку. Быстро распространялись слухи, что он делает нелегальные аборты и под видом «лечения» прописывает наркоманам наркотики. Доктор окружил себя сомнительными личностями и, конечно, не гнушался извлекать из этого пользу. В соответствующих кругах всем было известно, что он лечит сифилис, не передавая в службу здравоохранения информацию о человеке, который заразился этим хроническим инфекционным заболеванием.

Однако незаконные действия недолго оставались незамеченными правоохранителями, и вскоре доктора обвинили в наркопреступлениях. Возмутительно! Он всего лишь бедный провинциальный врач из деревни, обиженный темными фигурами преступного мира, чье невежество и добродушие бессовестно эксплуатируют. Ведь ясно же, что его обманули, а рецепты поддельные! Петио был в ярости, дико жестикулировал и сыпал специальными терминами. Но уважаемого судью такая экспрессия не впечатлила. Он приговорил обвиняемого к году тюремного заключения и штрафу в размере 10 000 франков (около 7 000 евро). Само собой разумеется, что осужденный подал апелляцию. И действительно, срок его тюремного заключения превратился в условный, а штраф сократился до 2400 франков (около 670 евро). Неудивительно, что это нисколько не осложнило финансовое положение Петио. В 1939 году доход от его практики составил 500 000 франков (около 350 000 евро). Разумеется, ему были известны хитрые уловки, чтобы платить как можно меньше налогов в казну.

Но даже это сходило доктору с рук, и репутация осужденного практически полностью восстановилась. Фактически его даже назначили врачом с правом выдачи свидетельств о смерти. Всякий раз, когда умирал житель города, доктор Петио оказывался тут как тут. И пока в доме умершего еще царила толкотня и суматоха, медицинский работник пользовался случаем и осматривался в поисках того, чем можно поживиться. Ведь богатство в могилу не заберешь.

Когда Петио украл с полки в книжном магазине роман, на него завели очередное дело. В суде он вспомнил свое психическое расстройство, которое было вызвано Первой мировой войной. Якобы у него есть проблемы с самоконтролем, и всякий раз, когда случается припадок, ему необходимо что-то украсть. В результате он снова отправился в психиатрическую лечебницу. Через восемь месяцев доктор Марсель Петио вернулся оттуда с гениальной, по его мнению, идеей.

На календаре был конец 1940 года. Приспешники нацистов захватывали Францию. Преследование евреев достигло своего апогея. Даже во французской деревне никто из искавших убежище уже не чувствовал себя в безопасности. Чтобы наладить свой гнусный бизнес, в мае 1941 года Петио купил за полмиллиона франков виллу с садом, конюшней и навесом на улице Сюёр. Он нанял каменщиков для сложных строительных работ. Вокруг дома возвели высокую стену. В сарае было две ямы, в которые изначально сливались фекалии. Петио распорядился, чтобы их опорожнили, очистили и побелили известью. Для того чтобы можно было легко поднимать и опускать тяжелые каменные плиты, закрывающие ямы в сарае, к потолку прикрепили систему подъемных блоков.

Строители недоумевали, почему доктор сначала занялся садом и его ветхими постройками, ведь дом сильнее нуждался в ремонте. Но в конце концов они перестали задавать вопросы. Этот человек, доктор, кажется умным и должен знать, что делает. Кроме того, он хорошо платит.

В низком кирпичном здании, которое когда-то служило конюшней, Петио приказал устроить две комнаты. Площадь одной из комнат составила всего 10 квадратных метров. Доктор говорил, что она станет приемной. А приборы для осмотра он разместит в соседней комнате еще меньшего размера. Помещение имело странную форму: оно было треугольным. Звуконепроницаемую дверь оборудовали встроенным глазком, чтобы врач мог в любой момент проверить работоспособность оборудования. Внутри помещения также установили звонок с подписью «Приемная».

После долгих недель и месяцев тяжелого труда наконец все было готово: строительные работы завершились в ноябре 1941 года. Как раз вовремя. Политическая ситуация продолжала ухудшаться, а нацисты беспощадно преследовали евреев. Оказавшимся в ловушке нужна была помощь в том, чтобы выбраться из страны и избежать верной смерти. И тут появился мнимый ангел в образе уважаемого доктора, который желает помочь уехать из Франции. Причем совершенно безвозмездно! Потому что он является патриотом и ненавидит немцев, которые хотят навлечь беду на его любимую страну.

Пятидесятидвухлетний польский еврей и торговец мехом Иоахим Гущинов к тому моменту уже давно жил в Париже. Он был женат на молодой француженке и владел процветающим бизнесом. Но случилось то, что случилось. Мужчина испугался за свою жизнь и за свое будущее. За свою жену он опасался в меньшей степени, поскольку ее жизнь была не в такой страшной опасности, как его. Он должен был выбраться из Франции. Но куда? Может быть, в Аргентину? Мужчина сомневался. У него были деньги на побег. Но жена дала ему понять, что не желает бежать в неизвестность. Она хотела остаться на родине, в Париже, и продолжать вести бизнес. А как только нацисты будут изгнаны, он сможет спокойно вернуться к себе домой. У Гущинова же были опасения. Дождется ли его красивая жена? Или же вскоре после его побега она найдет утешение с более молодым мужчиной? Невыносимая мысль разрывала бизнесмена изнутри. В течение нескольких недель мужчина колебался между двумя вариантами: остаться или сбежать.

Гущинову нужно было поговорить с кем-то, кто мог бы оценить его ситуацию со стороны. Марсель Петио показался подходящей кандидатурой. Бизнесмен был давно знаком с уважаемым доктором, чья жена в последние годы часто покупала у него шубы. И действительно, врач знал, что делать! Доверительный разговор успокоил Гущинова. Петио подтвердил то, в чем он так долго убеждал себя: у него хорошая жена. Она будет ждать его. Побег – единственный вариант, если он хочет выжить. И как же повезло: уважаемый доктор признался, что, как участник Сопротивления, он помогает организовывать побеги! Петио дал Гущинову четкие инструкции, что ему нужно сделать. Во-первых, бизнесмен должен сфотографироваться на новый паспорт. Все ценности следует продать и на вырученные деньги купить золото, драгоценные камни и иностранную валюту. Гущинов должен зашить все это в свою одежду. Беженцам разрешается взять с собой в качестве багажа только два небольших чемодана.

Мужчина сделал то, что ему было сказано. Утром 2 января 1942 года Петио пришел в квартиру семьи торговца мехом, чтобы проверить, все ли приготовления выполнены в соответствии с его указаниями. Он остался доволен результатом. Побег удастся, не стоит волноваться. Доктор достал из кармана стофранковую банкноту, которую разорвал на глазах у изумленной семьи. Он отдал одну половину жене, а другую половину мужу-беглецу. «Как только вы благополучно прибудете в Аргентину, отправьте свою половинку жене. Если две половинки подойдут друг к другу, это верный признак того, что побег удался», – объяснил им Петио. Доктор заверил семейную пару, что вечером он заберет мужчину, который заметно нервничает, и отвезет его к коллеге-медику. Тот быстро поставит прививку от тропических болезней. Без этого въезд в Аргентину запрещен. Затем Гущинова передадут заслуживающему доверия и надежному контрабандисту, который ночью переправит его через границу.

Вечером произошло тяжелое прощание с любимой женой. Боль облегчало лишь осознание того, что благодаря побегу Гущинов избежит смерти. Наконец, обнадеженный, он исчез во тьме с двумя небольшими чемоданами в каждой руке. Пройдя пешком всего несколько минут, он прибыл в условленное место встречи на вилле по адресу улица Сюёр, 21. Петио провел его через погруженный во тьму двор к кирпичному зданию и объяснил, что он лично сделает прививку от тропических болезней. Доктор отпер дверь и попросил Гущинова сесть в кожаное кресло в «приемной». Тот удивился. Он бывал в приемной врача на улице Комартен. Она была обставлена со вкусом и современно и не шла ни в какое сравнение с этим сараем с убогой мебелью. Доктор Петио склонился над своим письменным столом и объяснил мужчине, что будет дальше. Ему сделают комплексную прививку от тропических болезней. Инъекция безболезненна, но в некоторых случаях вакцинация может вызвать у привитого легкое недомогание, которое быстро пройдет. Если Гущинов заметит у себя этот побочный эффект, он сможет ненадолго прилечь в комнате отдыха. Затем Петио вручит ему свидетельство о вакцинации, которое он должен будет предоставить иммиграционным властям в Южной Америке.

Врач попросил бизнесмена пройти в комнату отдыха и освободить от одежды одно плечо. «Сейчас я перетяну ваше плечо, чтобы мы смогли увидеть красивую вену», – объяснил он своему пациенту, дезинфицируя участок кожи тампоном. Он медленно нажал на поршень и ввел содержимое в тело Гущинова. «Ну вот!» – сказал доктор Петио, ослабляя повязку на плече. «У вас получилось. Полежите немного и отдохните. Я проверю вас через минуту».

Мужчина с облегчением опустился на койку. «Вроде пронесло», – только подумал он про себя, как практически невыносимая боль пронзила его тело. Его глаза расширились от боли и шока. Пот покрыл все тело, сотрясавшееся от судорог. Он стал звать врача, но все его крики остались без внимания. Из последних сил «пациент» вскочил с кушетки и, шатаясь, побрел к двери. Она заперта! Нет, только не это! У нее изнутри даже нет защелки! Обреченный кричал, умолял, скулил, плакал. Из последних сил он колотил кулаками в дверь. Краем глаза Гущинов заметил звонок. Но как бы он его ни нажимал, тот оставался безмолвным. В отчаянии мужчина обвел комнату глазами. Там! Другая дверь! Шатаясь, он подошел к ней, только чтобы понять, что это муляж. Бедняга успел издать лишь слабый хрип, прежде чем упасть на кушетку и сделать последний вздох.

Петио, которого газеты впоследствии окрестили «доктором Сатаной», начал проделывать свою дьявольскую работу. Он погрузил тело в тачку и повез на виллу. Там убийца раздел мертвеца и положил тело на длинный кухонный стол. Он надел белый резиновый фартук и перчатки на руки и с помощью всевозможных хирургических инструментов быстро провел вскрытие трупа. Петио обескровил ампутированные конечности, а также разделил туловище на несколько частей. Затем доктор аккуратно завернул части тела в оберточную бумагу и уложил в сумку. В ближайшие дни Петио появлялся в разных пригородах, расположенных вдоль Сены, и выбрасывал части тела. Голову погибшего Гущинова через некоторое время выловили из Сены, но она так разбухла от воды, что патологоанатомы не смогли ее опознать. Ничего не подозревавшая вдова вскоре получила половинку банкноты в сотню франков в знак благополучного прибытия мужа…

Летом 1942 года прохожие неоднократно обнаруживали части тел. В криминальной полиции были уверены, что в Париже орудует серийный убийца. Но кто эти умершие? Несмотря на то, что были найдены останки маленького мальчика, сообщений о пропавших без вести не поступало. Пока криминалисты ломали голову над тем, кем же являются жертвы серийного убийцы, на невзрачной вилле доктора Сатаны лежали сваленные кучей чемоданы его жертв, а похищенные ценности были надежно заперты в сейфе. И ему все еще не хватало. Совсем наоборот.

Конечно, для Петио не было тайной, что части тел, от которых он избавился, постепенно обнаруживают. Ведь в газетах почти каждый день писали что-нибудь о таинственном убийце. А потому перевозить расчлененные останки своих жертв через весь город на автобусе и метро, а потом где-то их выбрасывать становилось слишком опасно. Полиция и население были предупреждены. Но, как и многие серийные убийцы, Петио развивал свои навыки. Он учился. Он совершенствовал технику убийств. Что может быть удобнее, чем хоронить убитых в ямах, которые закрываются тяжелыми каменными плитами? Идеально! Меньше риска, меньше работы.

Потенциальных жертв Петио становилось все больше. Изготовитель париков и парикмахер Веррье, стремясь делать добро, отправлял к врачу преследуемых людей, которым было необходимо сбежать. Он хорошо знал о проблемах и потребностях своих клиентов. И, поскольку Веррье называл себя патриотом, некоторые клиенты время от времени открывали ему свои секреты. В ответ они узнавали, что парикмахер сотрудничает с врачом, который помогает преследуемым евреям перебраться через границу.

Однако парикмахер и врач недооценили бескомпромиссных людей из гестапо – секретной государственной полиции нацистов, которым совершенно не нравилось, когда с их хлеба забирали масло. Недопустимо, чтобы кто-либо, кроме них самих, определял судьбу презренных евреев! Гестаповцы, конечно, заметили, что в Париже есть люди, которые помогают евреям бежать. Нужно было найти их и пресечь их деятельность. Вскоре подосланный шпион узнал, что парикмахер Веррье является агентом медика, который, в свою очередь, планирует и организует побеги. Гестапо взяло магазин Веррье под наблюдение.

Двадцать первого мая 1943 года Веррье сообщил доктору Петио новость. У него есть один клиент, его зовут Дрейфус. Он хотел бы воспользоваться услугами человека, который поможет ему сбежать. Доктор пообещал прийти в парикмахерскую около полудня и обо всем позаботиться. Мужчины понятия не имели, что в этой истории замешаны нацисты и что ловушка скоро захлопнется.

Молодой еврей Дрейфус работал на гестапо в качестве приманки, хоть сам об этом даже не подозревал. Однажды он осмелился бежать. Однако был пойман нацистами и доставлен в концлагерь Компьень. Следующей остановкой должен был стать лагерь смерти в Люблине. Но его жена не пожелала так просто смириться с убийством любимого мужа. Она пустила в ход все средства, чтобы спасти жизнь Дрейфуса. Женщина подкупила нескольких высокопоставленных лиц, потратив 3 миллиона франков (около 460 000 евро). И ей действительно удалось спасти мужа от убийства фашистами. Но Дрейфусу пришлось в письменной форме взять на себя обязательство впредь сотрудничать с гестапо. Однако молодой человек захотел избежать этого и вновь отважился на побег.

Как бы то ни было, в гестапо узнали о намерениях Дрейфуса сбежать. Немцы начали следить за каждым его шагом. И вот наконец человек, находящийся под наблюдением, с тяжелой кожаной сумкой отправился в свое новое будущее. Два шпиона незаметно следовали за ним. Они видели, как Дрейфус вошел в парикмахерскую Веррье и вскоре вышел оттуда с темноволосым спутником. Должно быть, это нужный им человек! Агенты бросились в погоню. Но далеко уйти им не удалось. С ними заговорил навязчивый знакомый, от которого всегда было трудно отделаться. К тому времени, когда они дали собеседнику понять, что выполняют миссию и у них абсолютно нет времени на болтовню, двое мужчин уже исчезли.

Это обстоятельство разозлило шпионов, но не стало поводом отчаиваться. Они арестовали мастера по изготовлению париков и заставили его назвать имя организатора побега: Марсель Петио, псевдоним – доктор Юджин. Для него день закончился в камере гестапо; для бедняги Дрейфуса – в побеленной яме на заднем дворе виллы на улице Сюёр. Однако в конечном счете у гестапо не нашлось никаких улик против доктора. Они даже не подозревали, что человек, сидящий напротив них, виновен в гибели десятков евреев. Петио обдумывал, не раскрыть ли свою страшную тайну, ведь по логике вещей он даже заслужил награду. Но он все же не уверен до конца и предпочитает хранить молчание.

Прошло несколько месяцев, прежде чем его освободили из плена. Доктор провел это время с пользой. Зимой 1943 года стало очевидно, что союзники вскоре освободят Францию. Петио нужно было направить свое будущее в хорошее русло. Если его убийства раскроют, он может прощаться с жизнью. Поэтому доктор притворился бойцом Сопротивления, оказавшимся в заключении в тюрьме гестапо, чем завоевал доверие членов Сопротивления. Он внимательно слушал, что пережили эти люди, и узнал о тактике и организации повстанцев.

Восьмого февраля 1944 года Петио вышел из тюрьмы. Ему также пришлось подписать обязательство работать осведомителем для гестапо. Он согласился слишком охотно, потому что ему срочно нужно было выбраться; еще многое предстояло сделать. Петио замечал признаки времени: война скоро закончится, и Франция вернется к обычной жизни. И тогда граждане начнут задаваться вопросом, почему беженцы не возвращаются домой. Он покрывался холодным потом при одной мысли о том, насколько родственники убитых близки к пониманию, что его благородная помощь в организации побегов означала всего лишь путь к их смерти.

Чтобы предотвратить такое развитие событий, необходимо было принять определенные меры. Петио решил использовать свои новые знакомства и связаться с Сопротивлением. Затем надежно спрятать все украденные деньги и ценности. И самое главное – уничтожить многочисленные трупы на заднем дворе.

Сразу после выхода из тюрьмы Петио отправился на свою виллу на улице Сюёр. «Доктор Петио! Рада снова вас видеть! Где вы были так долго?» – поприветствовала его взволнованная соседка. Она не дала ответить явно раздраженному врачу и продолжила причитать: «Доктор, это так ужасно! Вермахт конфисковал ваш дом! Подумать только! Но кто-то должен был сказать вам! Мне так жаль вас! А 1 апреля в него уже собираются вселить жильцов!» У Петио глаза полезли на лоб. До 1 апреля всего шесть недель! Он бросил удивленную женщину на улице, ворвался на виллу и захлопнул за собой входную дверь. «Я должен что-то предпринять. Сейчас же. Незамедлительно», – постоянно повторял себе, словно мантру, взволнованный доктор. Он ходил взад и вперед по обветшавшей вилле, пока его не осенила идея: «Гашеная известь! Блестяще! Я высыплю известь на трупы, вещество впитает всю жидкость из тканей, а затем просто сожгу легкие останки в угольных печах!» У Петио были надежные связи, так что вскоре на заднем дворе в огромном количестве появились гашеная известь и кокс. Сперва он перевез горючее топливо на тачке в котельную, затем высыпал гашеную известь на трупы в яме.

Шел конец первой недели марта, когда серийный убийца, вооруженный противогазом и перчатками для защиты от едкой извести, посреди ночи спустился в яму. С помощью блока шкивов он поднимал наверх труп за трупом, разделял их на части, складывал штабелями и постепенно отвозил в свой частный крематорий в подвале виллы, чтобы сжечь. В общем-то все шло хорошо. Только от черного вонючего дыма у него немного болел живот. Но считаться с этим не было времени. Именно спешка заставила серийного убийцу совершить роковую ошибку. Чтобы уложиться в срок, Петио начал кормить угольные печи частями тела не только в темное время суток, но и по утрам. Так наступило 11 марта 1944 года.

Соседи сообщают в жандармерию о черном густом дыме и практически невыносимом смраде. Петио приезжает на виллу кошмаров на своем велосипеде и быстро меняет тактику. Доктор говорит полицейским, охраняющим вход в дом, что он брат хозяина виллы. Они позволяют ему войти. Петио пробирается в котельную, где встречает трех бледных как смерть измученных полицейских. Печи еще тлеют, а части трупов лежат нетронутыми. «Вы патриоты?» – спрашивает он полицейских. Что за вопрос, конечно же они патриоты! «Тогда позвольте мне открыть вам тайну», – заговорщически говорит Петио, указывая на возвышающуюся гору трупов. «Господа, все это были нацисты! Коллаборационисты!» Глаза троих мужчин расширяются, а Петио продолжает: «Они были убиты во имя Сопротивления!» Выступать против бойца Сопротивления никто не хочет. Доктор прикладывает указательный палец правой руки к губам, поворачивается и беспрепятственно покидает котельную, виллу, а затем и территорию участка.

Серийный убийца поначалу скрывается у знакомого. Он меняет свой внешний вид. Теперь его лицо украшает густая борода. Он создает новую личность и утверждает, что он врач Сопротивления. Петио действительно на какое-то время все сходит с рук. Даже освобождение французской столицы союзниками 25 августа 1944 года Сатана встречает на свободе. Вся Франция знает о его злодеяниях и разыскивает серийного убийцу, которого даже нацистские прихвостни гестапо окрестили «опасным сумасшедшим». И однажды военный полицейский находит разыскиваемого доктора. Он узнает Петио на улице и арестовывает его.

В марте 1946 года начинается суд над доктором Марселем Петио. Вызывают нескольких свидетелей, в основном родственников погибших. Основываясь на доказательствах, собранных прокуратурой, суд считает, что серийный убийца[8] уничтожил не менее 27 человек. На вилле доктора Сатаны жандармы находят 76 чемоданов, 57 пар обуви, множество костюмов, платьев, головных уборов и нижнего белья. Во время слушаний подсудимый держится упрямо и непреклонно. Петио дает единственное показание: он действовал от имени группы Сопротивления Fly Tox и убил «ровно 62» нациста и предателя отечества. Это очень глупо с его стороны, ведь приглашенные бойцы Сопротивления уверяют, что никогда не видели обвиняемого.

Суд над убийцей тянется несколько недель, пока председательствующий судья не оглашает приговор.

Двадцать пятого мая 1946 года в 5:05 утра во дворе тюрьмы Ла Санте палач Жюль-Анри Десфурно посредством гильотины отправляет осужденного Марселя Петио, он же доктор Сатана, в его последний путь в ад. Последние слова обреченного, которые он произносит ровным спокойным голосом: «Господа, лучше отвернитесь, некрасивое зрелище будет». Потом лезвие гильотины падает.

Глава 3

Во имя Господа

Сара Свенссон вцепилась в руль. Она проделала долгий путь. Двадцатишестилетняя девушка с длинными светлыми волосами уверена: то, что сейчас произойдет, угодно самому Богу. Дабы исполнить волю Всевышнего, она пошла на все, чтобы заполучить оружие. Больше никаких колебаний! Ведь в противном случае всякая надежда на спасение для нее потеряна.

Этим холодным январским утром дома погружены во тьму. Когда Свенссон паркует машину в знакомом районе, воображение рисует восхитительные сцены из предполагаемого будущего: возлюбленный хвалит ее за хорошо проделанную работу, а Церковь Троицы вновь принимает с распростертыми объятиями. Она добьется этого, даже если путь будет тернист и труден.

Сара надевает самодельную черную маску и крепко сжимает в руке револьвер. Дом семьи Фоссмо уже показался в поле зрения, и она знает, что дверь в ванную оставлена открытой. Ее возлюбленный об этом позаботился.

Войдя в дом, молодая женщина пробирается прямо в главную спальню. Там спит Александра Фоссмо. Свенссон знает дом вдоль и поперек. Сара надеется, что, когда все закончится, она снова сможет здесь жить и ночевать в главной спальне. Девушка тихо открывает дверь, подкрадывается к кровати, где спит Александра, поднимает револьвер, прицеливается и нажимает на спусковой крючок. Всего один выстрел разрывает ночную тишину. Сара не хочет рисковать, ведь невинные дети могут проснуться и стать свидетелями смерти своей мачехи.

Мгновение она смотрит на Александру. Та не двигается, не проявляет никакой реакции, а ее простыни заливает кровью. Так что Сара поворачивается и выходит из комнаты. Но что-то останавливает ее. Могло ли все пройти так гладко? Сара сомневается: действительно ли жертва мертва? Тогда почему же ей кажется, что она еще не выполнила Божью миссию? Сомнение гложет Свенссон настолько сильно, что девушка разворачивается на лестнице и возвращается в спальню. Там она снова направляет пистолет на истекающую кровью неподвижную Александру и повторно нажимает на спусковой крючок.

Один человек мертв. Следующая жертва живет всего в нескольких минутах ходьбы.

Тридцатилетнийлетний Даниэль Линде резко просыпается от внезапного стука в дверь. IT-предприниматель, который также является работодателем Александры, растерянно смотрит на будильник – 4:40 утра 10 января 2004 года. Удивленный, Линде открывает дверь. Перед ним стоит девушка в маске. События разворачиваются с невероятной скоростью. Девушка плавно наводит пистолет на грудь сонного мужчины и нажимает на курок. Следуя чистому инстинкту выживания[9], потрясенный Даниэль пытается увернуться от убийцы. Но выстрел в грудь останавливает его. К тому же девушка невероятно ловка. Второй выстрел попадает Даниэлю в рот. Он падает на землю, истекая кровью.

На этот раз Сара Свенссон убегает сразу. Может быть, она боится быть пойманной с поличным. Девушка поспешно покидает место преступления на своей машине. Но Даниэль умудряется пережить нападение. Тяжело раненному мужчине каким-то образом удается вызвать спасателей. Однако для Александры Фоссмо помощь прибывает слишком поздно. Ее тело обнаруживают в главной спальне дома через два часа после нападения на Даниэля.

Сара далеко не новичок в сообществе Кнутби. Вся округа осведомлена о готовности его членов совершать насилие. Полиция арестовывает их в тот же день, как и других предполагаемых подозреваемых. Но в ходе допросов выясняются обстоятельства, о которых никто даже не подозревал. Тем более невозможно было предположить, что к убийствам причастен видный прихожанин местной Церкви Троицы.

Хельге Арнольд Фоссмо родился 27 июля 1971 года в норвежской нерелигиозной семье. Вот почему многие удивились, когда в возрасте всего лишь 10 лет Хельге внезапно решил обратиться к вере. Незадолго до своего 12-летия подросток даже стал «вновь рожденным христианином» и с тех пор принимал активное участие в христианских мероприятиях. В возрасте 17 лет он познакомился с Хеленой Йоханссон, на которой впоследствии женился. Она была прихожанкой Церкви пятидесятников, или Церкви Троицы в Кристинехамне, к которой присоединился Фоссмо.

Пятидесятничество – это одна из крупнейших нелютеранских христианских конфессий в Швеции. Это движение евангельской христианской веры, центральная идея которого заключается в том, что сошествие Святого Духа еще может повториться, как в самую первую Пятидесятницу. Библию в основном интерпретируют буквально. Адепты сильно верят в чудеса и убеждены, что Бог обращается к ним напрямую, без посредников.

В 1993-м Фоссмо присоединился к движению Яспис, которое в значительной степени основывалось на буквальном толковании Библии. Но вскоре Хельге вернулся в Церковь Троицы, где наконец нашел свое место в конфессии.

Изначально Хельге хотел стать преподавателем естественных наук, но этой мечте не суждено было исполниться. Поэтому он переключил внимание на свою христианскую жизнь. Фоссмо быстро добился успеха в роли пастора для молодежи. В 1993 году благодаря своей работе в церкви он познакомился с привлекательной темноволосой Асой Якобссон – одной из немногих женщин-пасторов того времени. Впоследствии она сыграла важную роль в его жизни. К 1995 году Хельге стал известным по всей Швеции, организовав несколько мероприятий, таких как Марш за Иисуса, и считался кем-то вроде «метеора» среди пятидесятников.

Высокий уровень признания и восхищения, которым пользовался Фоссмо, похоже, нравился ему. Он с удовольствием принимал участие в интервью и лекциях и вызвал уважение министра иностранных дел из-за поддержки государства Израиль. Молодой пастор стал человеком, с которым нужно считаться. Им восхищались повсюду, он заводил множество важных знакомств. Мог ли Фоссмо в детстве хотя бы мечтать о столь головокружительной карьере? Все это льстило его самолюбию. Быть может, это какой-то божественный знак, и он, Хельге Фоссмо, является избранным?

На момент знакомства с Фоссмо Аса Якобссон была харизматичной 26-летней девушкой из Уппсалы. Ей пришлось отказаться от своего страстного увлечения – работы молодежным пастором – по двум причинам. Из-за развода Асы многие прихожане церкви не хотели с ней общаться. Кроме того, ходили слухи, что она состоит в неподобающих отношениях по крайней мере с одним молодым человеком из своей церкви. В 1992 году эти проблемы вынудили Асу переехать в Кнутби, где уже утвердилась Церковь Троицы со старыми, но верными прихожанами.

Любовь молодой женщины-пастора к практической «работе с молодежью» быстро стала очевидной. Когда она приехала в Кнутби, она поселилась вместе с семьей Вальдау. Аса влюбилась в 16-летнего духовного сына Патрика и вышла за него замуж, когда ему исполнилось 18. Этот брак вызвал множество разногласий, но Аса, взявшая фамилию мужа, смогла остаться активным членом церкви пятидесятников, чья организация носит строго иерархический уклад. Девушке разрешили не покидать сообщество в основном из-за ее преданности Иисусу и творческой деятельности, которую она организовывала ради распространения Слова Божьего. Через год после переезда в Кнутби Асу даже назначили пастором, а через несколько лет она стала настолько известной, что ее начали приглашать на мероприятия в церкви по всей Швеции. Аса Вальдау привлекала публику, и ее лекции и проповеди посещали многие люди. Двое из них – Хельге Фоссмо и Сара Свенссон – сильно сблизились с ней.

В 1997 году Хельге переехал в Кнутби, чтобы проповедовать Слово Божье вместе с Асой. К нему присоединилась жена Хелена Йоханссон и двое детей; уже в Кнутби родился третий малыш. Страсть Хельге и Асы к своей миссии привела к тому, что они стали близкими союзниками и друзьями.

Единомышленники открыли месячную христианскую школу, действовавшую три раза в году. Она привлекала молодых людей со всей Швеции, многие даже переезжали в Кнутби. В это же время Фоссмо основал миссионерский фонд, активно распространял веру церкви пятидесятников через интернет и приобретал все большую популярность.

Вместе с женой и тремя детьми он переехал в дом рядом с домом Вальдау, что еще больше сблизило его с Асой. Когда она призналась Хельге в своем убеждении, что выражение «Невеста Христа» не относится к церкви, а означает настоящую женщину, Хельге с энтузиазмом согласился. По его мнению, этой невестой не мог быть никто, кроме самой Асы. Затем на частной церемонии Аса обручилась с Иисусом, а Хельге выступил в роли шафера. С тех пор женщина называла себя Тирсой, а прихожане ее – царицей Тирсой. Впоследствии Фоссмо засвидетельствовал, что на церемонии он должен был действовать как посредник жениха, сексуально удовлетворяя Тирсу руками. Она отрицала это.

Вероятно, именно в тот момент Фоссмо решил, что он лучше других верующих[10]. Видел ли он себя человеком, в какой-то мере обладающим божественными силами? Ощущал ли неким представителем Господа, который вправе решать даже вопросы жизни и смерти?

Невероятно, но вскоре все прихожане Церкви Троицы в Кнутби начали верить, что Аса действительно невеста Христа. Они наняли специальных людей, чтобы те защищали девушку. В их число, конечно, вошел Хельге. Еще одним защитником стала Сара Свенссон, которая в 1999 году тоже переехала в Кнутби.

Миниатюрная блондинка Сара Свенссон – крайне неуравновешенный человек, которому в жизни пришлось нелегко. Ей было 11 лет, когда ее мать умерла от рака. Она не нашла поддержки в семье, не могла даже как следует погоревать и вынуждена была взять на себя материнские обязанности. Уже тогда ее единственным источником силы стала христианская вера. Несколько лет спустя во время одного из туров Сара встретила Асу и была настолько очарована ее харизмой и силой почти материнской заботы, что решила последовать за ней в Кнутби. Вместе с пастором Хельге Фоссмо она стала защищать невесту Христа от дьявола. В Кнутби Сара[11] наконец нашла дом, о котором всегда мечтала. Церковное сообщество принимало девушку в основном из-за ее близких отношений с Асой, но Свенссон этого не понимала. Она просто наслаждалась временем, проведенным в церкви.

Младшая сестра Асы Александра также переехала в Кнутби в том же году, что и Сара. Александра закончила среднюю школу и хотела быть ближе к своей постоянно занятой сестре. Именно здесь, в Кнутби, началась запутанная цепочка событий, которая закончилась ужасными актами насилия и убийствами.

Все началось с болезни Хелены Фоссмо. В ходе совместной работы, которая постепенно сближала их, Хельге рассказал своей коллеге-пастору Асе о предполагаемой депрессии его супруги. Аса интерпретировала это как происки дьявола, и они вместе начали искать способы поддержать Хелену. Но ничего не помогало, а женщине становилось все хуже и хуже. Хельге плакал в отчаянии, жаловался Асе, и ему даже снились кошмары, в которых Хелену находят мертвой в ванне. Пастор также рассказывал обо всем старейшинам церкви и просил их снова и снова молиться за жену.

Все было напрасно.

Восемнадцатого декабря 1999 года Хелену нашли мертвой в собственной ванне. Хотя в ее крови обнаружили большую дозу обезболивающих, а в черепе – отверстие, эту смерть признали самоубийством. Никто не попытался найти другую причину[12].

С тех пор у церкви пятидесятников появился трагический герой: пастор Хельге Фоссмо стал вызывать еще большее восхищение за его особую близость к Богу. Через него явно действует Святой Дух, ведь он может предсказывать будущее в своих снах. Интересно, что всего через неделю после смерти Хелены пастор Хельге объявил о своей помолвке с Александрой. Он и сестра Асы поженились в следующем году.

В 2000 году Сара Свенссон тоже вышла замуж за прихожанина церкви.

В начале 2001 года Хельге госпитализировали по причине временной слепоты и потери слуха. Врачи диагностировали стресс. Причина очевидна: он только что потерял жену и вынужден заботиться о троих детях. Поразительно, но вскоре Хельге объявил, что всякий раз, когда рядом Сара Свенссон, его симптомы исчезают! А его болезнь – результат ран, нанесенных демоническими атаками. Судя по всему, только присутствие Сары способно успешно отражать эти атаки! Поэтому неудивительно, что они начали проводить вместе очень много времени. Ведь это облегчало симптомы болезни преданного пастора.

Никто в сообществе не подозревал о том, что отношения Сары и Хельге быстро вышли за рамки простой дружбы. Никто не предполагал, что эти двое состоят в любовной связи, ведь они оба недавно связали себя узами брака. Однако ситуация стала подозрительной, когда Хельге признался Саре, что ему снятся кошмары об Александре – точно такие же, в каких он видел свою жену Хелену! Он убежден, что Бог очень скоро заберет у него Александру.

В том же году Сара развелась с мужем и переехала в семейный дом Фоссмо. Поводом стало ее желание присматривать за детьми пастора. Однако на этот раз церковные старейшины отнеслись к переезду с подозрением. Они предположили, что у Фоссмо и Свенссон завязался роман и эти двое просто нашли предлог, чтобы продолжить свои незаконные отношения наедине. Но, несмотря на подозрение, никто не наложил вето. Неужели Фоссмо был настолько влиятельным? Или в глазах других пятидесятников он считался неприкасаемым из-за якобы близких отношений с Богом?

Вскоре после того, как Сара переехала в дом Фоссмо, жену Александру выдворили из хозяйской спальни и переселили в комнату для гостей. Это необходимо для борьбы с демонами, – объяснил Хельге. Сара поможет ему защититься от демонов и исцелит его. Считается, что женщины – прихожанки Церкви Троицы должны соблюдать правила, установленные мужчиной – главой семьи, как, по их мнению, предписывает Библия. Так что Александра не стала возражать. Она просто приняла перемены.

Но затем Сара совершила большую ошибку. Девушка призналась Хельге в своих сомнениях насчет того, что Аса на самом деле невеста Христа. Бог, которого она знает, не отдает никому предпочтения, поэтому она не может понять, с чего вдруг Аса получает столько внимания и признания и почему Аса должна быть важнее всех остальных. Хельге немедленно сообщил об этом святотатстве старейшинам общины, и Сару изгнали из сообщества. Это стало тяжелым ударом для девушки. Казалось, что кто-то выбил землю у нее из-под ног!

Любопытно, однако, что церковь не потребовала от Сары покинуть семейный дом Фоссмо. Ее наказание было куда более жестоким: она превратилась в своего рода личную рабыню пастора. Саре приказали оставаться в хозяйской спальне, чтобы продолжать поддерживать Хельге в борьбе с демоническими атаками. Когда она умоляла его о сексуальной близости, ему приходилось отказывать. Кроме того, Саре было запрещено общаться с кем-либо, кроме Хельге, и для сообщества пятидесятников она стала считаться невидимкой.

Как могла современная женщина, живущая в XXI веке, добровольно подчиниться таким правилам? Неужели она позволила превратить себя в некое подобие крепостной? Любой другой человек непременно ушел[13] бы из церкви, но Сара не смогла этого сделать. Ей казалось, что без Бога и сообщества она никто. Поэтому девушка решила делать все, что от нее требует Хельге. Она была убеждена, что это ее личное покаяние, единственный шанс искупить вину и приблизиться к Богу.

Теперь, когда Фоссмо наконец получил все, что хотел, его настроение изменилось. Хельге начал издеваться над Сарой, мучая ее своими капризами: он то восторженно хвалил ее, то кричал, бесился из-за того, какая она бесполезная. Эта ситуация выбила из колеи и без того крайне неуравновешенную девушку. Она делала все, чтобы заслужить хорошее отношение. Но он уже нашел утешение в другом месте: в 2003 году Хельге Фоссмо влюбился в Аннетте Линде – сестру Патрика Вальдау и невестку Асы. Брак Аннетте с Даниэлем Линде не стал для него препятствием. Однако Фоссмо, похоже, посчитал, что жена Александра все больше мешает ему, и начал думать, как от нее избавиться. Однажды Хельге даже спросил Сару, которая до сих пор жила в его спальне, сможет ли она убить кого-нибудь, если ей прикажет Бог. Сбитая с толку, Сара сначала ответила «нет». Но когда Хельге продолжил развивать эту тему, девушка наконец признала, что в таком случае она, вероятно, могла бы совершить убийство.

Удивительно, но после странного разговора Сара вдруг начала получать анонимные текстовые сообщения. Сначала она не была уверена, но вскоре убедилась, что знает отправителя[14]. Это Сам Бог!

Послания были туманны, поэтому она обратилась за советом к единственному пятидесятнику, с которым ей было разрешено общаться: к пастору Хельге Фоссмо. Он растолковал ей смысл: Бог хочет, чтобы Сара убила Александру, его жену, и Даниэля Линде, мужа Аннетте.

Сара была потрясена, растеряна и совершенно расстроена – неужели это действительно так? Но когда Бог говорит с ней напрямую и Святой Дух действует через нее, имеет ли она право отказаться? Нет – в конце концов решила девушка. Она абсолютно убеждена, что эта Божья миссия предназначена для нее и что она избрана.

Восьмого декабря 2003 года Сара отправилась выполнять свою божественную миссию. С зажатым в руке молотком, спрятанным за спиной, она пробралась в комнату для гостей, где спала Александра. Мгновение Сара в нерешительности смотрела на ту, кого собиралась жестоко убить. Неужели спящая Александра почувствовала чужое присутствие в своей спальне? Внезапно она проснулась, повернулась к Саре и сонным голосом спросила, что та делает в ее комнате. Ведь она должна быть в хозяйской спальне. Пойманной с поличным Саре пришлось солгать, что она ищет зубную пасту, после чего Александра снова заснула.

Однако на этом ничего не закончилось.

Через час Сара вернулась, и на этот раз успела ударить Александру по голове молотком. Напуганная и сбитая с толку, но полная решимости жить, Александра вырвалась на свободу и выбежала из комнаты прямо в объятия Хельге, который только что вернулся после встречи с Аннетте. Он спас свою супругу от нападающей.

Как очень заботливый и милосердный муж, Хельге Фоссмо увел Александру в соседний дом. Там ей оказали помощь, но в больницу не отвезли. Об инциденте даже не сообщили властям. Единственным последствием стало то, что Саре окончательно запретили посещать церковное сообщество Кнутби. Ей приказали возвращаться в родной город, который находится в четырех часах езды от Кнутби.

Но даже после этого порочная связь Сары и пастора Фоссмо не прекратилась! Они продолжили поддерживать отношения. Как выяснилось впоследствии, бывшие любовники связывались друг с другом более 2000 раз – в переписке или по телефону. Сара признавалась, что чувствует себя плохо из-за того, что потерпела неудачу и не смогла выполнить Божью миссию. «Неудачница» даже подумывала искупить свою вину – покончить с собой. Обычный пастор, скорее всего, сделал бы все, чтобы отговорить человека от таких мыслей, но не Фоссмо[15]. В переписке он продолжал подстрекать Сару завершить Божью миссию для Александры и Даниэля Линде. Только на этот раз нужно выбрать правильное оружие! Хельге Фоссмо отверг предложенный поджог, он не хотел причинять ущерб дому. Ну а как насчет пистолета? Дом останется невредимым, а Даниэлю и Александре не придется страдать.

Несмотря на строгие законы об оружии, действующие в Швеции, Саре удалось найти в соседнем городе мужчину, готового достать для нее пистолет за 15 000 шведских крон (около 1300 евро). Он забрал деньги и бесследно исчез. Сара раздобыла пистолет другим путем. Но обнаружила, что не подходят патроны. С третьей попытки ей все же удалось купить рабочий револьвер. Сара была вне себя от радости. Ведь теперь она наконец может приступить к выполнению божественной миссии! Сара надеялась, что тогда жители Кнутби и Хельге Фоссмо примут ее обратно с распростертыми объятиями. Она от всего сердца желала и того и другого.

Десятого января 2004 года Сара сначала убивает спящую Александру, а потом пытается убить и Даниэля. К счастью, он остается в живых, получив тяжелые ранения. В тот же день Сару Свенссон арестовывает полиция.

Во время последовавших за арестом допросов девушка изо всех сил старается не упоминать о Хельге Фоссмо. В церковном сообществе следствие поначалу тоже сталкивается со стеной молчания. Но когда полиция раскрывает тайный роман Аннетте и Хельге, плотину прорывает. То, что рассказывают члены церкви пятидесятников Кнутби, вызывает у общественности недоумение и ужас.

На судебных слушаниях Сара в конце концов раскрывает полученные ею текстовые сообщения и все, что происходило в церкви Кнутби. Признания настолько скандальны, что попадают в заголовки шведских новостей, а также привлекают интерес мировой общественности. Хотя именно Сара стреляла в Даниэля и убила Александру, суд в конечном счете решает, что настоящим преступником является Хельге Фоссмо[16]. Номер, с которого приходили «божественные» SMS-сообщения, принадлежал мобильному телефону Хельге. Пастора приговаривают к пожизненному заключению, а Сару признают психически больной[17] и помещают в психиатрическую лечебницу.

Скандал в Кнутби также поднимает вопросы о смерти первой жены Фоссмо, Хелены, скончавшейся в 1999 году. Версия с самоубийством кажется все менее вероятной. В конце концов Хельге Фоссмо также обвиняют и в смерти Хелены и возлагают на него ответственность за трагедию Кнутби.

Аса Вальдау оставила пост пастора церкви в Кнутби в октябре 2009 года, но осталась ее активной прихожанкой. В 2016 году «невеста Христа» покинула церковное сообщество. Его члены в итоге отвернулись от крайне противоречивого учения о невесте Христа. Весной 2018 года Церковь Троицы прекратила свою деятельность.

Считается, что Сара Свенссон вышла на свободу и была допущена в сообщество пятидесятников Кнутби в конце 2010 года, но подробности ее освобождения засекречены.

В 2015 году Фоссмо подал заявление на смягчение приговора; оно было отклонено во второй инстанции Апелляционным судом Гёты. Ввиду тяжести преступления он обязан отбывать полный срок не менее 24 лет лишения свободы.

Глава 4

Санки для коллекции

Накануне Рождества 1983 года в местечке Оверклинтен на северо-востоке Швеции царит жуткая тишина. Тяжелая и гнетущая, она накрывает деревню, как ежегодный снежный покров. Тихая деревушка становится еще тише и мрачнее. Улицы малолюдны, никто не осмеливается выйти из дома с наступлением темноты, все шторы задернуты, а все двери заперты. Помимо зимней стужи, есть и другая, куда более серьезная причина испытываемого всеми дурного предчувствия. Жители Оверклинтена надеются, что оно не станет ужасной реальностью. И все же начало катастрофы кажется предрешенным, когда они узнают, что их просьба не услышана. Жители неоднократно выражали протесты, озабоченность и страх. Но все напрасно. Два года назад их односельчанин был жестоко лишен жизни, а теперь им снова предстоит столкнуться с человеком, на совести которого жизнь умершего. На Рождество 1983 года он приедет в дом, где живут остальные члены его семьи. Жители Оверклинтена напуганы. Они подозревают, что после этого возвращения им придется оплакивать очередного погибшего.

Йохан Нильссон родился в 1963 году. У его родителей, Свеи и Марта, уже были две старшие дочери. Йохан рос в благополучной семье в Оверклинтене, небольшой деревушке с населением около 100 человек. Как только Йохан начал говорить, он стал называть по имени всех, кого встречал. Ему всегда было что рассказать, он рос сообразительным парнишкой, рано научился читать и писать. Йохан даже перепрыгнул через один класс в школе и постоянно получал отличные оценки. Он был бы образцовым мальчиком с обложки, если бы не его странности.

Например, однажды Йохан вместе со своим велосипедом забрался под деревенский автобус. Поскольку водитель наблюдал за ним в зеркало заднего вида, он успел вовремя вытащить мальчика из-под машины, и Йохан остался целым и невредимым. Но с этого момента окружающие начали смотреть на него с подозрением: что не так с мальчиком? В школе становилось все более очевидным, что у Йохана трудности с адаптацией. Он легко выходил из себя и бросался предметами, когда злился. Однажды 16-летний подросток вступил в спор с учителем. Когда тот осадил своего ученика словами «Успокойся наконец!», в голове Йохана словно что-то щелкнуло. Однако он не напал на учителя. Вместо этого подросток замер. «Ладно, – ответил он, – будь по-вашему. Я успокоюсь». И замолчал. Прошло два года, прежде чем Йохан снова заговорил.

Проблемный юноша, похоже, находил успокоение лишь в своем увлечении: коллекционировании всевозможных деревянных предметов. Йохан собирал старые корпуса часов, столы, комоды, салазки и стулья, складывал их грудами до потолка в отцовской мастерской и возился с ними. Иногда ему помогал отец, хоть ему и приходилось отчитывать сына: Йохан часто брал для своей коллекции вещи, которые ему не принадлежали. Все наставления парень выслушивал молча. И тащил в дом все, что ему понравится.

Двадцать шестого февраля 1982 года 19-летний Йохан возвращался домой. Юноша брел по сугробам, его дыхание на морозе вырывалось из груди облачками пара. Он проходил мимо дома одного из соседей, когда что-то привлекло его внимание. Санки! Деревянные санки, как раз такие, какие Йохан особенно любит. Они были брошены во дворе соседского дома. Йохан поколебался, вспомнив слова отца, но ничего не смог с собой поделать: в восторге от нового найденного предмета он схватил санки, потянул их за собой, занес в дом и уложил свое «сокровище» в мастерской. Очередной экспонат для его коллекции.

Днем отцу Йохана Марту позвонили. Это был сосед. Сначала мужчины просто болтали по телефону, а потом сосед сказал Марту, что потерял свои санки. Он, конечно, не хочет обвинять Йохана, но все в деревне знают о его увлечении. Не объявились ли санки у Нильссонов? Март пообещал проверить. Он отправился на поиски сына и, как и ожидалось, нашел его в мастерской – а вместе с ним, среди всей старой мебели и заготовок, деревянные санки, которых накануне там точно не было. Отец семейства попытался поговорить с Йоханом, но тот, как всегда, угрюмо отмалчивался, не желая отвечать отцу, откуда взял санки.

Март уже перестал понимать, что не так с его ребенком. Он бессильно вздохнул, забрал санки из рук молчаливого Йохана и велел сыну следовать за ним. По пути к соседнему дому Март объяснил, что теперь они вернут чужую вещь и что Йохан должен извиниться. Но Йохан молчал: подойдя к соседскому дому, молодой человек просто толкнул ногой санки по подъездной дорожке, не говоря ни слова. Март сам извинился за сына. Он был зол и разочарован. «Нельзя без спроса брать чужие вещи, Йохан, это воровство! Ты должен прекратить так делать. О чем ты только думаешь?» Но отец не получил ответа[18].

Той ночью Йохан не мог уснуть. Гнев, тревога и обида по отношению к отцу переполняли его. Чувства нарастали и бурлили, словно кипящая вода в закрытой крышкой кастрюле. Бьющееся в бешеном ритме сердце мешало Йохану заснуть.

На следующее утро, 27 февраля 1982 года, мать Свеа рано ушла из дома на работу. Она простилась со своим мужем еще затемно. «Я скоро вернусь!» – пообещала женщина и закрыла за собой дверь.

Когда Йохан пришел на кухню, отец уже ждал его. Март сказал сыну: «Давай сегодня приберемся в мастерской, ты мне поможешь». Вспомнив мастерскую, свои санки и нотации отца, Йохан сжал за спиной кулаки. Он молча последовал за Мартом через двор. Падал снег, и в Оверклинтене царила тишина. Придя в мастерскую, Март даже не знал, с чего начать. Его сын собрал бесчисленное множество деревянных[19] вещей и совершенно не собирался от них избавляться. Все было сложено кучами до потолка. Март бездумно схватил ближайший предмет, чтобы посмотреть, можно ли его выбросить. На долю секунды его пронзило странное чувство. Гнетущее ощущение с налетом страха. Что-то здесь не так. Где Йохан? Но было слишком поздно: сын ударил отца топором по голове. Кровь брызнула во все стороны, заливая гараж красным, и Март упал на пол.

Йохан вышел из сарая. Ему было нужно что-то, на чем можно «увезти» отца. Отца, который так его расстроил… В конце концов Йохан решил взять семейный снегоход. Он обернулся, желая вернуться в мастерскую, но тут же остановился как вкопанный. Ярко-красный кровавый след тянулся от сарая по снегу к дому Нильссонов. Проследив глазами за следом, Йохан увидел своего отца: живого! Март медленно брел к дому в поисках помощи. В Йохане снова закипел гнев, он едва мог думать. Задыхаясь, он бросился в сарай и схватил 63-сантиметровый топор, который оставил там после нападения. Спустя несколько мгновений он добрался до главного дома и обнаружил своего тяжело раненного отца сидящим на диване. У Марта были обширные черепно-мозговые травмы, из раны непрерывно текла кровь. Но Йохан пришел не для того, чтобы помочь. Он занес топор над головой и несколько раз вонзил его в череп отца.

После второго нападения у Марта не осталось никакой надежды на спасение. Его собственный сын вытащил безжизненное тело на улицу и загрузил на снегоход.

Йохан увел машину глубоко в лес, оставляя за собой ярко-красный след крови, стекающей с головы Марта на белую от снега землю. Когда Йохану показалось, что он заехал достаточно далеко, он оставил тело отца в заброшенном сарае и уехал из леса.

Около 10 утра домой вернулась Свеа, ее смена закончилась. Когда она вошла на придомовой участок, Йохан выбежал навстречу. Она услышала, как ее сын что-то кричит, и пришла в восторг: Йохан впервые за много лет заговорил! Свеа тепло улыбалась ему, пока наконец до нее не дошел смысл слов Йохана: «Случилось нечто ужасное! Кровь… снаружи…» Сердце Свеи на мгновение замерло. Затем она перевела взгляд на землю позади Йохана и увидела кровь. В панике она попыталась добиться от сына более подробного рассказа, но он не мог составить связное предложение.

Полицейские быстро нашли тело Марта по следу снегохода, который привел их прямо к заброшенному сараю. На самом первом допросе на месте преступления Йохан признался в содеянном. «Мой отец, – мямлил он, – был похож на привидение». Свеа не могла в это поверить. Ее собственный сын забрал жизнь любимого мужа. Она даже не предполагала, что его поступок еще не конец этой ужасной истории.

Девятнадцатилетнего парня отправили в психиатрическую больницу, потому что во время совершения убийства он был психически нездоров и не мог отвечать за свой поступок. Хотя убийство невероятно потрясло семью, Свеа не отвернулась от сына. Она твердо верила, что он сможет выздороветь, и стремилась помочь ему. Всего через шесть месяцев пребывания в клинике Йохану впервые разрешили вернуться домой. Его мать была очень рада, поскольку это событие означало, что ее сын однажды сможет вести нормальную жизнь. Однако Свеа, похоже, была в Оверклинтене единственной, кто на это надеялся. После возвращения Йохана жители возмутились: убийца разгуливал по деревне в полном одиночестве, никакой медперсонал не сопровождал его и не присматривал за ним. Люди говорили, что видели, как Йохан ночью крался по деревне и подглядывал за соседями. Большинство знакомых Свеи Нильссон не понимали вдову, а она, в свою очередь, и слышать не хотела о новых обвинениях в адрес сына.

После этого инцидента жители Оверклинтена решили устроить скандал и отправились прямо к тем, кого считали ответственными: в психиатрическую больницу, где лечили Йохана. Они составили петицию, которую подписали почти все, требуя, чтобы психически больному юноше больше не разрешали приезжать в деревню и оставаться там без надзора. Жители деревни утверждали, что он убийца, которому нельзя позволять разгуливать на свободе. Они отправили письмо руководству клиники в надежде, что те прислушаются. Но все было тщетно.

В следующем 1983 году Йохана снова отпускают домой отпраздновать Рождество. Это его второй и последний визит к семье.

За несколько дней до Рождества, когда Йохан выходит из такси, на котором приехал из клиники в родной дом, к нему бежит мать. Она очень рада, что учреждение удовлетворило ее просьбу и разрешило сыну возвращаться домой на каникулы. В клинике несколько раз спрашивали ее, не боится ли она, но Свеа отбросила любые сомнения. «Мальчику нельзя оставаться в одиночестве на Рождество! – твердо говорила любящая мать. – Ему нужно выздороветь и вернуться домой!» Йохан тоже рад ненадолго сбежать из клиники. Он не очень хорошо идет на контакт, его лечение оказалось нелегким процессом, и юноше до сих пор не могут поставить диагноз, потому что он не желает разговаривать ни с одним из врачей. Трудно сказать, понимает ли молодой человек, почему он должен находиться в клинике.

Желая вместе отпраздновать Рождество и начало года, в деревню приехали родственники Свеи и сестры Йохана. В семье царит теплая атмосфера. Родственники веселятся вместе как ни в чем не бывало. Праздники пролетают незаметно: вкусная еда на Рождество, в канун Нового года хлопки пробок шампанского, люди смеются и произносят тосты за новый, 1984 год. Нильссоны наслаждаются временем, проведенным вместе, чтобы заглушить боль. Тем временем остальные жители деревни практически забаррикадировались в своих домах. Март Нильссон мертв, а убийца сидит на том же диване, где расколол голову своего отца напополам. В это просто невозможно поверить. Никто не обращает внимания на их опасения, все предупреждения игнорируют. Надежда и доверие Свеи к своему сыну непоколебимы.

В первых числах января всем пора уезжать. Члены семьи прощаются, и Йохану тоже нужно вернуться в клинику. Второго января 1984 года мать с самого утра начинает приготовления. «Сегодня вечером приедет такси, – объясняет она ему. – Оно отвезет тебя обратно в клинику в Умео. Давай я помогу тебе собрать вещи, а потом мы проведем целый день вместе!» Но Йохан чувствует себя так, словно мать ударила его. Она собирается избавиться от него? «Вот предательница!» – думает Йохан. Молодой человек, похоже, не понимает, что Свеа не хочет причинять ему боль – он просто должен проходить лечение после убийства отца. Вместо этого Йохан ужасно злится на свою мать. Свеа пытается успокоить его, но не может достучаться до сына. В ярости он выбегает из дома, оставив ее одну на кухне. Свеа тоже расстроена, она не знает, как исправить ситуацию, и решает позвонить брату, чтобы попросить его о помощи. Она поднимает трубку телефона, который стоит на кухне и набирает номер. Женщина слышит гудок на линии, но никто не отвечает даже после нескольких звонков. Медленно она снова поднимает трубку, задумчиво смотрит в кухонное окно на недавно начавшийся снегопад, прижав пальцы свободной руки ко лбу. Когда она тянет руку с телефоном обратно к буфету, решив позвонить брату чуть позже, на нее обрушивается топор. Лезвие снова и снова ударяет женщину по затылку. Тело Свеи оседает на пол, череп – сплошная зияющая дыра, из которой фонтаном хлещет кровь.

Когда у Йохана получается сформулировать более-менее связную мысль, он понимает, что не может оставить тело матери лежать на кухонном полу. Снова в лес? Как и отца? Он отказывается от этой идеи и тащит изувеченный труп в прачечную дома. Там есть старый колодец, накрытый тяжелой деревянной крышкой. Йохан с трудом сдвигает крышку, открывая колодец, и бросает туда тело Свеи. Он закрывает крышку, поднимается по лестнице обратно в дом, ни разу не обернувшись.

Поднявшись наверх, Йохан начинает собирать вещи. Он относит топор обратно в сарай, а затем выключает свет во всем притихшем доме. И ждет такси, которое ему вызвала мать.

Когда в 7 часов вечера приезжает такси, водитель удивляется. Он ожидает увидеть госпожу Нильссон, но дом выглядит темным и заброшенным. Поскольку дверь не заперта, таксист входит в дом и зовет: «Кто-нибудь есть? Я приехал за Йоханом! Эй?» Но дом безмолвствует. Обеспокоенный мужчина входит в комнату за комнатой и включает свет. Когда добирается до кухни, ледяной страх сковывает его тело. Он видит лужу крови на полу и сразу понимает, что здесь произошло нечто ужасное. Водитель выбегает на улицу и вызывает полицию.

Когда четверо офицеров осторожно заходят в дом, там все еще стоит жуткая тишина. Только когда они идут по кровавому следу к подвалу, до них начинают доноситься приглушенные звуки из прачечной. Это Йохан мечется за запертой дверью, словно тигр в клетке. Полицейские просят его открыть дверь, но Йохан не отвечает. Он бормочет, стонет и рычит в комнате, где погребено тело его матери. После нескольких безуспешных попыток уговорить Йохана открыть полицейские наконец взламывают дверь. Дважды убийцу арестовывают без сопротивления.

Поскольку Йохан уже осужден за убийство своего отца и отправлен в психиатрическую больницу на неопределенный срок, убийство матери не меняет его наказания[20]. Но к нему относятся иначе, чем к другим психически больным преступникам. «С ним обращаются как со шведским Ганнибалом Лектером», – говорят о пациенте, который к настоящему моменту стал 57-летним мужчиной. Он по-прежнему отказывается общаться с врачами, и медперсонал тоже старается не подходить слишком близко к крупному Йохану, когда тот не в настроении. Соседей по комнате у него нет, и ему приходится принимать пищу отдельно от всех остальных пациентов на случай, если он вдруг попытается нанести кому-нибудь увечья столовыми приборами.

Йохан Нильссон проводит свою жизнь практически в полной изоляции. За десятилетия он потерял способность правильно говорить, читать и писать. После того как 15 лет назад Йохан выбросил из окна свой телевизор, а новый ему так и не дали, он лишился последнего стимула к общению. Мужчина проводит свои дни так же, как и ночи: лежит в постели с одеялом, натянутым на голову. Йохану так и не поставили окончательный диагноз[21]. Его агрессию подавляют с помощью лекарств, но, похоже, для более специфического лечения нет оснований. Так проходят 10, 20, 30 лет.

В 2018 году Йохан выразил желание «вернуться домой». Соответствующее ходатайство отклонили со ссылкой на его устойчивое тяжелое психическое расстройство. По имеющимся данным, однажды, около 20 лет назад, Йохану удалось сбежать из клиники. Говорят, что он взял такси и дал водителю адрес своей сестры. Но, поскольку таксист заподозрил что-то неладное и по дороге вызвал полицию, Йохана вернули обратно в клинику. Не считая этой «поездки», Йохан Нильссон провел в изоляции 35 лет. Он является человеком, который на сегодняшний день дольше всех находится в психиатрическом учреждении в Швеции. Без надежды на улучшение, исцеление или освобождение. Похоже, именно так Йохан Нильссон проведет остаток жизни, расплачиваясь за убийство своих родителей.

Глава 5

Потому что он черный…

Открывается дверь, и в камеру входят трое. Один из них еще мальчик. Он буквально вцепился пальцами в толстую Библию и прижимает ее к груди. Его ноги подкашиваются, и без поддержки двух охранников ребенок, вероятно, упал бы. Душераздирающее зрелище. Ребенок дрожит всем телом, по щекам текут слезы, губы трясутся. Это его последняя прогулка. Джорджа Стинни – младшего ждет электрический стул. Говорят, что за несколько мгновений через его крошечное тело пройдет 5380 вольт!

С пугающей холодностью мальчика, которому всего 14 лет, усаживают на орудие казни. Он хнычет, плачет, умоляет стоящих вокруг мужчин отпустить его. Но они не реагируют. Ремни застегнуты и влажные губки прикреплены. Почему же персонал остается таким безразличным, в то время как ребенок практически теряет сознание от страха?

Когда все готово, мальчику закрывают лицо тканью, которую надежно завязывают. Ведь свидетели казни не должны видеть страдание и боль умирающего.

Часто говорят, что в последние минуты у человека перед глазами проносится вся его жизнь. Было ли так же с Джорджем Стинни – младшим? Понимал ли ребенок, почему с ним решили сотворить этот ужас?

Джордж Джуниус Стинни родился 21 октября 1929 года в Самтере, Южная Каролина. В этом штате старого Юга все еще существовала расовая сегрегация, а еще – вера в благотворное влияние[22] смертной казни на общественный порядок. Потому что по мнению власти только драконовские наказания являются лучшим сдерживающим фактором.

Джордж рос в эпоху потрясений: Первая мировая война закончилась всего несколько лет назад, и ее последствия ощущались по всему миру. Становилось очевидным, что экономика США движется к обрушению, которое не пощадит ни богатых, ни бедных. Через несколько лет после рождения Джорджа семья Стинни переехала в Алколу, Южная Каролина.

В Южной Каролине того времени черным и белым запрещено садиться рядом в автобусе. Они обязаны посещать разные школы и имеют разные перспективы в жизни. Белые считают себя высшим классом и, как правило, вообще едва различают лица цветных людей. Равные права для всех? В 30-е годы прошлого века люди еще далеки от таких мыслей. Темнокожие считаются ограниченными, движимыми инстинктом – и по сути своей злыми. Это относится даже к маленьким детям. Негры – люди второго сорта, недостойные счастья.

В 1944 году, когда Вторая мировая война вступила в свою завершающую фазу, городок Алколу потрясло убийство. Родители 11-летней Бетти Джун Бинникер и 8-летней Мэри Эммы Темз сразу почувствовали, что с девочками что-то случилось: они не вернулись домой вовремя. Чем больше проходило времени, тем сильнее беспокоились взрослые, ищущие девочек. Наконец родители решили вызвать местную полицию, которая немедленно начала лихорадочные поиски. Они быстро дали результаты. Говорить об успехе в этом контексте сложно. Девочек нашли на следующее утро в канаве. Мертвыми.

Зрелище вызвало слезы на глазах даже у самых суровых мужчин городка. Нежные тельца детей лежали на мелководье безжизненные и безвольные. Платьица пропитались водой и липли к телам, а сквозь них просвечивала бледная кожа. Волосы двигались взад-вперед вместе с потоком воды, впрочем, как и головы, вид которых был страшнее всего. Черепа представляли собой ужасающее месиво из крови, костей и мозга. Бетти Джун и Мэри Эмма были зверски убиты.

Перед местными следователями встала непростая задача рассказать о случившемся родителям. Жители городка знали друг друга в лицо и уже много лет жили по соседству. Когда родителям открылась горькая правда, их страдания казались невыносимыми. Мать Бетти Джун несколько мгновений осознавала услышанное, а затем, словно сраженная молнией, упала без сознания на крыльцо. Ее муж стоял с застывшим лицом, охваченный дрожью. Родители Мэри Эммы, напротив, выбежали к воротам навстречу мужчинам, обнимали друг друга и рыдали. У них отняли самое дорогое в жизни. Удар судьбы, от которого невозможно оправиться.

Жители Алколу наблюдали за разговором, прячась за оконными занавесками. Когда смущенные следователи развернулись и поплелись обратно, они начали выбегать и атаковать полицию, требуя ответа, что случилось с девочками. Полицейские смогли сказать лишь несколько слов, но новость о смерти Бетти Джун и Мэри Эммы распространилась со скоростью лесного пожара. Все были в ужасе. Такого кошмара жители городка еще никогда не видели.

Вскоре раздались первые гневные выкрики о возмездии. Как можно здесь спокойно жить, если приходится бояться за собственных детей? На свободе разгуливает монстр, который убивает маленьких девочек!

Когда утихли первые последствия шока, мысль о мести утвердилась и в умах полицейских. Вскоре они лихорадочно принялись за расследование и опросы возможных свидетелей, делая все, чтобы как можно скорее найти виновного. Они словно сорвались с цепи и начали самую настоящую охоту!

Четырнадцатилетний Джордж быстро оказался в центре внимания следователей. Подросток, переживающий период полового созревания, как раз начинал интересоваться девушками. Большинство людей в Алколу знали Стинни, но у него было два огромных недостатка: он приезжий и цветной. Джордж Джуниус – темнокожий мальчик, что по умолчанию вызывало подозрения в этом сегрегированном мире. К тому же соседи видели, как он разговаривал с двумя девочками в день их исчезновения.

Этого было достаточно, чтобы сделать подростка главным подозреваемым в двойном убийстве. Мальчик якобы подошел к девочкам потому, что хотел заняться сексом с 11-летней. По крайней мере, так сказал другой ребенок. Мотив преступления: Джордж хотел заняться сексом, и, поскольку старшая девочка отказалась, отвергнутый решил лишить их обеих жизней.

Джорджа арестовывали в тот же день, когда нашли тела девочек. Поразительно, но все поиски других потенциальных преступников немедленно прекратились. Доказательство вины мальчика стало делом времени.

Процедуру допроса восстановить уже невозможно, поскольку все документы о нем исчезли. Каково было Джорджу находиться в одной комнате с тремя озлобленными полицейскими, убежденными в его виновности? Мог ли кто-то угрожать мальчику, чтобы он наконец рассказал «правду»? Возможно, следователи давили на ребенка и даже применяли физическую силу? Известен только результат[23]: цветной мальчик признался в убийстве двух белых девочек. По крайней мере, так сообщили судьям. На самом деле не сохранилось ни письменного признания, ни протокола допроса. Есть лишь несколько рукописных заметок, сделанных одним из допрашивавших. Родители Джорджа и его адвокат на допросе не присутствовали.

Дело двигалось с прямо-таки лихорадочной спешкой: буквально через месяц начались судебные разбирательства. Один только состав присяжных свидетельствовал о том, что обвиняемому придется несладко. Среди присяжных[24] были только белые мужчины. Мужчины, имевшие семьи и любимых детей, которых они были твердо намерены защищать от этого монстра. Адвокат Стинни отличался благородной сдержанностью, но ему не удалось выстроить настоящую защиту для своего клиента. Потому что не смог или потому что не захотел? Важные доказательства также не рассматривались должным образом. Все это выглядело как показательный процесс, в центре которого напуганный мальчик, совершенно ошеломленный сложившейся ситуацией.

Джордж сидел на скамье подсудимых, маленький, сгорбленный, испуганный. Он изо всех сил пытался следить за процессом, за всеми аргументами. В конце концов он испытал облегчение, когда всего через пять часов разбирательства закончились. Было сказано, что пройдут дни, прежде чем суд примет решение. Но в этот раз все произошло очень быстро.

Совещания по делам об убийствах, как правило, занимают некоторое время. Тем сильнее удивились зрители, когда буквально через 10 минут присяжные вернулись в зал. Они не теряли времени на обсуждения и, очевидно, были глубоко убеждены, что Джордж Стинни является безжалостным убийцей двух девочек. А если нет – тоже неплохо. Тогда одним черным будет меньше. Так думали некоторые люди в то время. Вердикт: виновен. Приговор: смерть через казнь на электрическом стуле.

Отдавал ли Джордж себе отчет в том, что его ждет? Конечно, нет. В отличие от его родителей и родных, которые разразились отчаянными рыданиями на скамьях для зрителей. Случилось невероятное: ребенка только что приговорили к смерти! Джордж стал самым молодым человеком, осужденным на смертную казнь в США. И даже в такой момент его адвокат остался пассивным, не попытавшись обжаловать приговор.

Судебная власть удовлетворила потребность жителей Алколу в мести[25], которая стала одной из причин столь решительного и безжалостного наказания мальчика. Дату казни, которая должна была состояться в Ричленде, назначили всего через два месяца после вынесения обвинительного приговора.

Шестнадцатого июня 1944 года охранники забирают мальчика из камеры смертников и тащат на электрический стул, не испытывая человечности, жалости или сочувствия. Напуганный ребенок вновь и вновь заявляет о своей невиновности. Но судьям и палачам это не интересно. Они действуют с ужасающей холодностью. В соответствии с процедурными инструкциями палачи в конце концов щелкают выключателем…

Стинни-младший так и не получил возможности окончить школу, влюбиться, создать семью и увидеть собственных детей. Он умер мучительной смертью в возрасте 14 лет.

Многие другие уголовные дела забываются, но судьба Джорджа Джуниуса Стинни продолжала волновать людей на протяжении десятилетий. Семья, убежденная в его невиновности, неоднократно предпринимала попытки возобновить дело. При этом родственников поддерживали правозащитники, которые также были убеждены в несправедливости и неоправданности процесса.

Потребовалось 70 лет, прежде чем дело наконец сдвинулось с мертвой точки. В 2014 году приговор Джорджу Джуниусу Стинни – младшему был пересмотрен в суде США – и смертную казнь отменили задним числом! Судья Кармен Маллен назвала это дело трагическим примером того, как судебная система обходилась с чернокожими людьми в эпоху сегрегации. Помимо недовольства многочисленными процессуальными ошибками, Маллен высказала неодобрение шокирующей скорости, с которой был вынесен и приведен в исполнение приговор. При этом были нарушены основные права мальчика. Она также критически отнеслась к признанию, которое послужило основой для вынесения приговора. Вероятно, оно было сделано под давлением и выглядит очень неправдоподобным.

Реабилитация Джорджа стала большим облегчением для семьи. В первую очередь для его благодарной сестры, Кэтрин Робинсон, которая также была знакома с двумя убитыми девочками. Сейчас ей уже 80 лет, и она учительница на пенсии из Нью-Джерси. С 17 декабря 2014 года ее брат официально считается невиновным.

Однако один животрепещущий вопрос остался без ответа. Если Джордж Стинни[26] был невиновен, на чьей совести кровь трех жертв?

Глава 6

Телефонный разговор

Шестилетняя девочка кричит от ужаса, когда пистолет внезапно нацеливается на ее старшую сестру. Получив выстрел в спину, та даже не успевает понять, что с ней произошло. Старшая сестра безвольно падает, как тряпичная кукла. В этот момент девочка в страхе бросается к выходу. Ее маленькое сердце бешено стучит где-то в горле, из глаз струятся слезы. И вот она в коридоре, уже можно схватиться за ручку двери!

Вдруг будто огромный кулак ударяет девочку в спину. Лишь когда малышка оказывается на полу, она начинает ощущать боль в спине. Там сильно горит… Услышав шаги, девочка пытается доползти до двери, но тщетно. Чья-то рука хватает трясущуюся девочку за плечо и поворачивает ее. А затем преследователь стреляет ей в голову.

Когда свет перед глазами меркнет, а дыхание останавливается, в голове ребенка с мольбой проносится последняя мысль: «Папочка…»

Второго августа 1955 года в Алабаме родился Джон Давид Батталья – младший. В течение следующих нескольких лет он со своими родителями переезжал с места на место в пределах США и даже какое-то время жил в Германии[27]. Его отец служил в армии США. После школы Джон посещал занятия для подготовки в морскую пехоту. Это легендарные войска, и парни, отслужившие в них, называют себя «Кожаными шеями» или «Гончими ада». Любой, кто попал в пехоту, прошел через ад.

Джон стал сержантом морской пехоты, затем переехал к своему отцу в Даллас и два раза в неделю посещал вечернюю школу. Он сдал экзамен CPA[28] и устроился на работу бухгалтером. Красивый мужчина ростом 1,83 метра с зелеными глазами также работал моделью.

Вскоре Джон очаровал юриста и мать-одиночку Мишель Г. и женился на ней. В браке родилась дочь Кристи. Однако в 1987 году мужчина развелся с Мишель – его буйный темперамент стал помехой для отношений.

В 1991 году Джон вновь встретил любовь всей своей жизни – Мэри Джин Перл. Шестого апреля того же года они обменялись кольцами, а всего год спустя уже с нетерпением ждали рождения дочери Мэри Фейт. В 1995 году на свет появилась Либерти Мэй. Счастье семьи Батталья-Перл казалось идеальным – по крайней мере, посторонним людям.

Однако за красивым фасадом скрывалась неприглядная картинка. Уже в первую брачную ночь Джон показал свое истинное лицо: он ругал и оскорблял жену. Вскоре такие сцены стали частью повседневной жизни маленькой семьи, но Мэри Джин Перл мирилась с этим ради детей. Только после особенно жестокой ссоры со словесными оскорблениями женщина наконец набралась смелости и рассталась с Джоном. Но они согласовали время для его встреч с детьми. Мэри Джин не хотела отнимать у дочерей отца, которого девочки любили больше всего на свете. А он, в свою очередь, боготворил Фейт и Либерти[29].

Однако спустя некоторое время конфликт между супругами вышел на новый уровень: однажды Батталья пришел навестить своих дочерей, внезапно рассвирепел и ударил Мэри Джин по затылку. Женщина заявила об этом в полицию. Ее жестокого бывшего мужа в конечном счете условно осудили за домашнее насилие. Испытательный срок при условном осуждении составил два года. Батталье запретили приближаться к жене или связываться с ней иным образом. Сразу после оглашения приговора Перл подала на развод, который окончательно вступил в силу в августе 2000 года.

Но Батталья не спешил исполнять условия испытательного срока. Он преследовал бывшую жену, терроризировал ее телефонными звонками, присылал сообщения с неприятными оскорблениями на почту. Очевидно, он не желал отпускать ситуацию. В конце апреля 2001 года Мэри Джин наконец набралась смелости и сообщила властям о поведении Джона. Она также указала, что он курит марихуану. Это являлось еще одним серьезным нарушением испытательного срока.

Тем не менее женщина была твердо уверена, что ненависть Баттальи направлена исключительно на нее. Потому что даже в худшие моменты он находил слова любви для двух своих девочек. В результате женщина, несмотря ни на что, позволяла Фейт и Либерти регулярно встречаться с отцом.

Второго апреля 2001 года эта уверенность разлетелась вдребезги.

Перл, как обычно, привела своих девочек на заранее обговоренное место встречи в торговом центре. Женщина предпочитала встречаться с бывшим мужем на нейтральной территории. Он выглядел немного напряженным. В тот день у бывшего морского пехотинца состоялся телефонный разговор, который в очередной раз подхлестнул его чувство ненависти. Из-за жалобы Перл ему все-таки придется сесть в тюрьму. Однако полицейский заверил, что его не заберут на глазах у детей.

Бывшая жена не подозревала об этом, как не подозревала и о том, что отец увез девочек в свою квартиру на четвертом этаже в районе Дип Эллум, а не пообедал с ними в торговом центре. Вероятно, по дороге он рассказал Фейт и Либерти, что папу собираются посадить в тюрьму и в этом виновата мама. Мир девятилетней и шестилетней девочек рухнул.

Батталья уговорил дочерей позвонить матери и убедиться, что она действительно виновата. Последовали два звонка и письма на электронную почту от Фейт с просьбой, чтобы мама перезвонила. Та удивлена и немедленно перезванивает. Вероятно, в голову Перл закрадывается смутное подозрение, но детский голос Фейт поначалу звучит так же весело, как и всегда. До того момента, когда Батталья появляется на заднем плане и прерывает их разговор требованием, чтобы дочь задала вопрос. И она спрашивает: «Почему ты хочешь, чтобы папочку посадили в тюрьму?»

В этот момент кровь Мэри Джин Перл стынет в жилах, а телефонная трубка едва не выскальзывает из ее дрожащих пальцев. «Он знает!» – внезапно понимает женщина.

И в этот момент ад разверзается!

Перл слышит, как Фейт в ужасе кричит: «Нет, папочка, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, не делай этого!» Затем раздается несколько выстрелов… крики… Ошеломленная мать по телефону становится свидетельницей того, как двух ее девочек убивает их родной отец. Вскоре наступает молчание.