Карен Макквесчин

Ограниченный тираж

© Бурик Н., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление.

ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Моей сестре Крис – читателю, слушателю подкастов и другу


Феликс Уортингтон купил ранчо в Монтане за 19 миллионов долларов

В течение последних шести месяцев неуловимый миллиардер Феликс Уортингтон активно скупал недвижимость, приобретя поместье на Гавайях, многоквартирный дом в Сан-Диего, пентхаус на Манхэттене и особняк в Остине, штат Техас. А теперь, согласно недавним новостям, он купил участок в Монтане площадью восемь тысяч акров.

Ранее земля использовалась в качестве ранчо для разведения крупного рогатого скота. На территории есть два дома, четыре хозяйственные постройки, многокилометровые тропы для конных прогулок, богатая дикая природа, выход к реке Стилуотер и впечатляющий вид на горы Медвежьего зуба. Хотя агент по недвижимости Энн Мари Грушковски отрицает, что Уортингтон является покупателем, очевидцы видели, как он осматривал недвижимость со своим давним доверенным лицом Майло Лаппином незадолго до закрытия сделки.

Глава первая

Чикаго

Мэри зашла в конференц-зал, сняла солнцезащитные очки и моргнула, оглядев широкое пространство из стекла и света. Увиденное завораживало. Интерьер «МакКормик Плейс» сочетал в себе современные и классические черты. Наверное, именно в таком помещении оказываются люди, когда отправляются на небеса.

Но туда ли она попала? Должно быть, это недоразумение, «Убер» точно привез ее не по нужному адресу. Водитель мог ошибиться. Может, в Чикаго есть зал с идентичным названием, но поменьше?

Только она собралась открыть сумочку, чтобы проверить распечатку имейла, как заметила огромный баннер, гласящий: «Хейвен-кон – небольшой кусочек Рая». А под ним: «Только сегодня! Суббота, 5 мая 2018 г.». Да, это явно нужное место.

Под словами размещались фотографии всех актеров, которые согласились посетить мероприятие, включая ее. Боже мой, они взяли фото из сериала. Мэри покачала головой, представляя, как сильно все удивились, насколько постарела главная четверка. Да уж, за двадцать пять лет кто угодно может кардинально измениться.

Сама Мэри сейчас выглядела как мать персонажа, которого играла. Она, как и тогда, была худой, почти жилистой. На лице практически не было морщин, но каштановые волосы с годами поседели, и Мэри стойко приняла эти перемены. В последнее время она предпочитала короткую дерзкую стрижку. Одно это заставляло людей, не встречавших ее давно, сомневаться в увиденном.

Прежде чем Мэри подошла к информационному стенду, ее окликнула шатенка, одетая в красочную тунику и узкие брюки:

– Мэри? Мэри Уитзель? Вы рано. – Женщина завлекла ее в неловкие объятия, будто они хорошо знакомы. Но это не могло быть правдой, Мэри вспомнила бы.

Отстранившись, незнакомка показала ей на ламинированный бейдж, который висел у нее на шее:

– Меня зовут Руби Сапп. Президент фан-клуба. – Пока Мэри не успела ответить, та продолжила: – Я ожидала, что вы зайдете через вход для знаменитостей.

Мири вспомнила упоминание об отдельном входе, но даже не подумала принять слова о знаменитостях на свой счет.

– Я что-то сделала не так?

Руби рассмеялась:

– Поверьте мне, вы не можете ошибиться. Я до сих пор не могу осознать, что встречу всех вас лично. Целую ночь не могла уснуть из-за волнения! Сна ни в одном глазу. Мечта сбылась. Я буквально самая большая поклонница вашего шоу на всем белом свете. Ну, может быть, кроме моего брата. – Она взмахнула руками, словно сбрасывая накопившуюся энергию. – Извините за сумбурщину, я до сих пор не верю, что это происходит на самом деле. Вы первая, кто прибыл сюда, – проговорила Руби, выпучивая глаза. – Только представьте мою реакцию, когда здесь соберутся все Барлоу. Скорее всего, просто отключусь.

– Спасибо большое, что организовали это чудесное мероприятие и пригласили меня, – сдержанно ответила Мэри.

– Ох, вы шутите, что ли? – На лице Руби расплылась широкая улыбка. – Я безумно рада помочь! И, чисто между нами, вы, – женщина перешла на заговорщический шепот, – моя любимица. Я имею в виду, все Барлоу хороши, но Мэрион – такая добрая и внимательная к окружающим. К тому же, насколько мне известно, вы обладаете схожим характером.

– Спасибо, я тоже рада быть здесь.

Особенной благодарности заслуживали пять тысяч долларов вдобавок к покрытию транспортных расходов. Большая неожиданная прибыль всего за день работы над старым номером. Возможно, даже получится немного насладиться Чикаго до отлета завтрашним вечером. А если ей повезет, кто-нибудь и раскошелится на дорогой ужин в ресторане.

– Очень жаль, что одна из твоих дочерей не смогла сюда добраться, – вздохнула Руби. – Энн – одна из моих фавориток. Мне понравился эпизод про школьный мюзикл, где семья впервые узнает, что она реально умеет петь. Какая прелесть! – Она прижала руку к груди. – В какой-то степени я даже ассоциирую ее с собой. Я тоже младшая сестра в семье. Грустно, что она не приехала из-за конфликта. Мы пытались даже выбрать для нее отдельную дату, но она осталась непреклонна. Отдельная потеря – не увидеть Бабулю. Она та самая любимая бабушка, о которой мечтает каждый. Могу поспорить, вам всем нравилось с ней работать.

– Да, действительно, она была милой, – ответила Мэри. Было странно слышать о том, что люди вспоминают о сериале с настолько теплыми чувствами. Шоу просуществовало на экране достаточно короткое время и тогда не вызвало большого ажиотажа. Через пятнадцать лет после его закрытия крупная компания Quellware выкупила права на историю. Это был последний раз, когда Мэри слышала о сериале.

Джефф Грир, сыгравший ее мужа, примерно за год до этого написал ей, что шоу попало в Сеть и вызвало интерес людей. Мири не обратила на это внимания и даже не стала переходить по присланной ссылке. Джефф постоянно писал ей что-нибудь, пытаясь заманить обратно в этот мир. Обычно она просто просматривала сообщения и отвечала каким-нибудь эмоджи. Чаще всего это были пальцы вверх и никогда сердечки. Теперь же, глядя на воодушевление Руби, ее горящие глаза, Мэри наконец поняла, о чем говорил бывший коллега.

– Хочешь сказать, что ты посмотрела все серии?

Руби широко улыбнулась. Эта женщина что, всегда такая жизнерадостная?

– Конечно, все до единого! Столько раз, что мое сердце чувствует каждую реплику. – Руби склонила голову. – Знаете, если снять очки и перекрасить волосы снова в каштановый оттенок, вы совсем не изменились. Если честно, втайне я надеялась, что все придут в своих сериальных костюмах. Но это все мечты, мечты…

– К сожалению, их нам не разрешили взять с собой.

Не то что бы Мэри прям рвалась оставить их себе, даже если бы предложили. Одежда эпохи сороковых годов прошлого века доставляла столько хлопот. Так много пуговиц! Женщина же, ответственная тогда за гардероб, пришла в восторг, когда нашла винтажные платья для нее и остальных девочек.

Когда Мэри предложила использовать застежки-молнии, которые в те годы тоже использовались, ее инициативу отвергли. Оказалось, на переделку не было ни времени, ни денег. «Небольшой кусочек Рая» не являлся приоритетом для канала сравнительно с другими проектами, и они не собирались давать ни одного лишнего цента. Тем удивительнее, что они решились на второй сезон.

– Какая жалость. – Руби склонила голову набок. – Я вот сейчас подумала, вас зовут Мэри, а вашего персонажа – Мэрион. Имена похожи, думаете, они сделали это специально?

– Удачное совпадение. – Мэри вежливо улыбнулась. – Не знаете, как много людей придет сегодня?

– Все было распродано в первые сутки, – гордо похвасталась Руби. – Одиннадцать тысяч билетов. К сожалению, театр Ари Крауна, забронированный для большой конференции, вмещает лишь четыре тысячи человек. – Покачав головой, Руби добавила: – Похоже, сегодня будет много разочарованных поклонников. Тем, кто не попадет на конференцию, придется только отстоять очередь за фотографиями или автографами.

Райский фандом. Тысячи людей хотели посмотреть вживую, как каст обсуждает съемки двадцатилетней давности. Мэри чувствовала, будто ее закинули в альтернативную реальность. После окончания сериала ее актерская карьера застопорилась. Ей доставались только эпизодические роли, а когда и эти предложения иссякли, ее агент смог выбить ей кое-какую рекламу и озвучку. Когда же он уволился, а менеджер и вовсе потерял интерес, Мэри осталась сама по себе.

Еще совсем недавно она превратила свою гардеробную в импровизированную студию звукозаписи, чтобы озвучивать аудиокниги прямо из дома. Не шикарно, конечно, но помогает оплачивать счета. Жизнь в Южной Калифорнии не из дешевых, особенно когда ты более двадцати лет мать-одиночка и не получаешь алименты на содержание ребенка. Каждую копейку Мэри заработала сама, и это было совсем не просто. Казалось, подобная жизнь не закончится никогда.

– Вот это да. Тяжело поверить, что это интересно такому большому количеству людей.

– О, поверьте, на каждого присутствующего найдутся еще тысячи желающих попасть сюда. «Небольшой кусочек Рая» потрясающий! Новая волна популярности началась в прошлом году, когда сериал попал в интернет и стал выходить по одной серии в неделю. Я подсела на сериал практически с самого начала. И по комментариям было видно, что не единственная такая. Вы просто не представляете, какие бурные разгорались обсуждения! – Она вздохнула и продолжила: – У каждого есть свое мнение относительно сюжета, актеров и всего, связанного с шоу. К фандому присоединялись люди со всех уголков мира. А когда зрители стали создавать свой мерч на тему сериала, я поняла, что настало время для «Хейвен-кона». – Руби указала на вывеску. – Почти все я организовала сама. Забронировала место, договорилась о продаже мерча, организовала продажу билетов, заказала эти огромные баннеры и, конечно же, пригласила всех вас.

– А ты знаешь, кто слил эпизоды? – спросила Мэри, глядя на крупный плакат. Время участия в «Небольшом кусочке Рая» не было счастливым. Она оставила все это позади, и сейчас ее волновали только гонорары, которых она не получала со времени выхода последнего эпизода. Не считая денег за появление на «Хейвен-коне». Но раз сериал смотрели, то ей должны были заплатить?

– Очевидно, этот человек не хочет себя выдавать. Он подписывается как «РайскийМаньяк». – Руби наклонилась к Мэри, приподняв брови. – Это все очень секретно.

– Хотелось бы мне знать, кто это был.

Мэри задумалась, стоит ли нанять адвоката, но тут же отбросила эту мысль. Пусть этим занимается Джефф или кто другой, а у нее нет ни сил, ни денег, чтобы довести дело до конца.

Руби схватила Мэри под локоть так, словно они лучшие друзья:

– Может, стоит вернуться к специальному выходу и встретить остальных членов каста? Уверена, вам тоже не терпится их увидеть, как и мне.

– Конечно.

Мэри всегда считала странной уверенность фанатов, что они, зная персонажей, знают и самих актеров, хотя нет ничего более далекого от истины. Ну что ж, пора воспользоваться актерскими навыками и показать фанатам счастливое воссоединение.

На собственности Феликса Уортингтона в Монтане начинается строительство

В настоящее время на ранчо в Монтане, которое четыре месяца назад купил миллиардер Феликс Уортингтон, строится сооружение, напоминающее склад. Это трехэтажное здание протяженностью более мили в каждом направлении и с окнами по всей длине верхнего этажа.

В разрешениях на строительство не указывается конкретное предназначение постройки, и рабочие также не разглашают никаких подробностей. Соседи, с которыми связались, сказали, что не возражают против проекта. Одна жительница, Пэт Вертс, рассказала, что, по слухам, здание временное и к концу года его снесут.

Глава вторая

Джефф не удивился, что Мэри прибыла на встречу раньше него. За те два года совместной работы она ни разу не опоздала и всегда назубок знала свои реплики (даже большинство чужих). Она ела только здоровую пищу, принимала витамины и регулярно занималась спортом. Любимыми активностями у нее были скалолазание и походы.

Однажды каст сериала пригласили на вечеринку какого-то предприятия в доме руководителя. Там был установлен скалодром. Скалолазание оказалось достаточно сложным для большинства тусовщиков, и они сдались почти сразу. Мэри справилась с заданием с легкостью, даже будучи одетой в брюки-палаццо и сандалии. Гости разразились аплодисментами, когда девушка добралась до вершины и позвонила в колокольчик.

Возможно, именно ее физическая форма помогала ей сохранять спокойствие в стрессовых ситуациях. Она всегда знала, что нужно говорить и что делать. Джефф не понимал этого в то время, но Мэри была его путеводной звездой на съемках и вне их. Неудивительно, что он каждый раз рядом с ней он терялся. Она была идеалом, с которым никто не смел сравниться. И даже сейчас, в этих очках и с короткой прической, она продолжала быть несравненной.

Когда он вошел, Мэри слегка улыбнулась ему, но президент фан-клуба не дала им возможности заговорить. Она запищала:

– Джеральд Барлоу, неужели это вы?

Она поднесла руку к глазам, словно укрываясь от солнца.

– Если это не так, мы с вами в опасности, – сказал он в манере своего персонажа.

Женщина усмехнулась и протянула ему руку:

– Я Руби Сапп. Ваша самая большая поклонница и организатор данного мероприятия. Безумно рада, что вы смогли приехать. – Ее голос дрожал от волнения.

Он пожал ей руку.

– Я очень рад быть здесь.

Джефф с удовольствием уехал из Лос-Анджелеса ради участия в «Хейвен-кон». Деньги, заработанные на этом мероприятии, станут для него настоящим спасением. Три недели назад он глупо проигрался в покер и теперь должен двенадцать тысяч долларов. Когда Джефф не смог расплатиться на месте, то пообещал рассчитаться в другой раз и спокойно отправился домой. Только вот эти парни не любили шуток, и неделю спустя какой-то головорез прижал его на парковке супермаркета. Он появился из ниоткуда и саданул огромным кулаком по водительской двери. И сказал, что при следующей встрече на месте этой двери окажется Джефф.

– Мой босс не любит давать людям вторые шансы.

Так что предложение поучаствовать в «Хейвен-коне» поступило как никогда вовремя. Возможно, сегодняшнее мероприятие поможет ему купить еще немного времени. Джефф растянул губы в признательной улыбке и завел легкий разговор с Руби. А потом прибыли Доминик и Аманда, переключив внимание поклонницы на себя.

Джефф воспользовался возможностью и подошел к Мэри:

– Приятно видеть всю команду в сборе, да?

– Должно быть весело, – ответила она отрешенно, наблюдая за детьми. Точнее, они были детьми во время съемок, сейчас же им уже перевалило за сорок.

Джефф следил за всеми после окончания сериала, но не пытался связаться. Доминик теперь работал диджеем на радио в Лос-Анджелесе. Его утреннее шоу было дерзким и сохраняло высокие рейтинги. Этот парень родился с железными яйцами и болтал без умолку. Он практически не постарел, волосы только слегка тронула седина. Доминик знал, что это одна из его сильных сторон. При любых спорах он запускал руку в волосы и проводил по ним. Такие парни остаются удачливыми до конца. Подобные счастливчики могут пятьдесят лет пить, курить и спокойно умрут в глубокой старости в своей постели.

С возрастом Аманда похорошела, превратившись из долговязого подростка в уверенную в себе красивую женщину. Погуглив, Джефф узнал, что она работала ведущей новостей на местном канале Сакраменто. Он даже посмотрел несколько выпусков онлайн, заметив, как уверенно она подшучивала над другими ведущими. Повезло. Ей удавалось оставаться под камерами, не сталкиваясь со всем тем дерьмом, которое сопутствовало актерской карьере в Голливуде.

Сериальная младшая дочь, которую сыграла Лорен Сондерс, была единственной, кто пропал из виду, но это было неудивительно. Даже во время шоу она казалась отстраненной и несчастной – жертвой назойливой тети.

Джефф не ожидал теплого прилива чувств, увидев их всех вместе. Какое-то время они были семьей, хотя и неблагополучной. Во время съемок шоу он провел с этими людьми больше времени, чем его собственная жена с ним в то время. А маленькие актеры могли бы заменить детей, которых он хотел, но никогда не мог иметь.

После того как президент фан-клуба закончила кудахтать над ними, четверо актеров обнялись, обмениваясь приветствиями, как старые друзья. Доминик ткнул Джеффа в живот.

– Стареешь, мужик!

Джефф тут же ответил:

– Берегись, мальчишка, я все еще могу тебя уложить! – Оба подняли кулаки, будто собираются драться.

– Мальчики, – по-матерински проговорила Мэри, – ведите себя хорошо.

Руби хлопнула в ладоши:

– Какой исторический момент! Семья снова вместе. Я сейчас расплачусь, – в подтверждение своих слов она смахнула несколько слезинок и больше не вмешивалась в общение актеров.

Когда разговор затих, Руби произнесла:

– Почему бы мне не провести для вас экскурсию и не рассказать, что вас сегодня ждет? – Не ожидая ответа, она двинулась вперед, жестом приглашая их следовать за ней.

Они прошлись по конференц-залу, где были установлены стенды, а продавцы приводили в порядок свой инвентарь. Пока они шли, Джефф попытался взять Мэри за руку, но она нахмурилась и стряхнула его ладонь. Он старался не принимать это близко к сердцу.

Ее внимание было приковано к товарам: футболкам, миниатюрным машинам, подобным тем, что были в сериале, кукольным домикам, точным копиям фермы Барлоу, открыткам, магнитам, наклейкам на бампер, закладкам, одежде в стиле шоу. Они проходили ряд за рядом, и казалось, всему, что касалось семьи Барлоу, не будет конца.

– Какой кошмар, – выдохнула Мэри, – это все больше напоминает какой-то культ.

– Я же говорил! Теперь сериал очень популярен, – сказал Джефф. За последний год он выслал ей бесчисленное количество упоминаний о сериале: ссылки, статьи. Хотя скорость, с которой в ответ приходили смайлики с пальцем вверх, заставляла его сомневаться, читает ли их Мэри вообще. Теперь все сомнения отпали.

Одна продавщица, седовласая женщина лет шестидесяти, заметила группу и перестала заполнять свои полки. Ее лицо расплылось в широкой улыбке.

– О боже, не могу поверить! Это же Мэрион и Джеральд Барлоу! И детишки – Дороти и Том. Уже такие взрослые, – она положила руку на сердце. – Ох, если бы только Энн, Бад и Бабуля были здесь. Мечта воплотилась бы в полной мере.

Женщина попросила о фотографии, и в следующую секунду, не успел Джефф опомниться, они все стояли позади женщины, а Руби делала фото.

Другие продавцы быстро заметили шумиху, и в ту же секунду вокруг них образовалась толпа из тридцати человек. Все хотели сфотографироваться и узнать больше о шоу. Примерно через пятнадцать минут Руби громко провозгласила:

– Еще пять минут – и заканчиваем! – Из обожающей фанатки она превратилась в настоящего сержанта. – Мы же не хотим утомить Барлоу еще до начала мероприятия. – Она оттеснила продавцов, выставив вперед руку.

Молодая девушка с косой закричала:

– Я люблю тебя, Доминик Ингрелли! Я назвала свою собаку Томом Барлоу в твою честь!

– Должно быть, это та еще псина, – тихо хохотнул Доминик.

На выходе из конференц-зала Мэри с удивлением проговорила:

– Как будто мы «Битлз».

– «Битлз»? Сколько тебе лет? – съязвил Доминик.

Мэри легонько толкнула его в бок:

– Ладно. Значит, Бейонсе. Или Тейлор Свифт. Кто угодно, кто всегда наводит подобный шум. Ты понял, о чем я говорю.

Подслушав разговор, Руби влезла:

– Для своих фанов вы больше, чем кто-либо из них. Фандом «Небольшого кусочка Рая» – это мощь! Вот увидите.

Глава третья

Доминик выскользнул из зала через заднюю дверь, на которой висела предупреждающая табличка «Не открывать, зазвучит сигнал тревоги». Во время экскурсии он толкнул ее и понял, что это неправда. Теперь, нуждаясь в перекуре и чтобы избежать общения с фанатами, мужчина своим знанием воспользовался.

Оказавшись снаружи, Доминик подпер дверь кирпичом, предположительно оставленным на тротуаре именно для этой цели. Он выудил сигарету из пачки, зажал ее между губами и закурил, наблюдая, как та разгорается, когда он затягивается. По официальной версии, он бросил курить, но на самом деле выкуривал одну-две сигареты в день. Когда-нибудь он полностью откажется от них, но сейчас курение было его наградой за выполненные обязательства и утешительным призом, когда все пошло не так.

Откинувшись назад, упершись одной ногой в кирпичную стену, он с удивлением проматывал в голове сегодняшний день. Он привык к вниманию. В своем радиошоу «Без купюр с Домиником Ингрелли» он именно этим и занимался – привлекал к себе внимание. Разница заключалась лишь в реальности происходящего. Он наслаждался фанатской любовью, но хотел, чтобы ее вызывала не роль, которую он играл в детстве. Ею он не особенно гордился.

Странно.

Он вспоминал о двух годах съемок как об одном из самых тяжелых периодов в своей жизни. Доминик взялся за эту работу, потому что это казалось шагом вперед, но милая семейная драма не оправдала его надежд на амплуа плохого парня. Шоу было отстойным. Его создатель позаимствовал декорации города и внутренних помещений из фильма «Эта прекрасная жизнь». К сожалению, прекрасного там ничего не было. Один из критиков обозвал сериал сопливой мелодрамой и раскритиковал актерскую игру. И это был один из лучших отзывов. Тогда шоу провалилось. Так странно, что оно нашло последователей столько лет спустя.

Доминик был не единственным, кого работа над шоу утомляла.

На съемочной площадке напряжение было высоким. Джефф Грир, сыгравший его отца, имел склонность впадать в депрессию, напиваться или все вместе. Джефф не стеснялся говорить о своих настоящих устремлениях. Он хотел играть трэшовые, сложные драматические роли. Игра в семейной телевизионной драме была ниже его достоинства.

К счастью, у них также была Мэри Уитзель в роли его матери. Она была прирожденным дипломатом и хорошо умела улаживать конфликты на съемочной площадке. Если бы кто-нибудь когда-нибудь выдвинул ее кандидатуру на звание святой, Доминик отдал бы ей свой голос. Обычно Мэри могла уговорить Джеффа сыграть сцену, но по мере того как шоу продолжалось, становилось только хуже. Все настолько погрузились в его проблемы, что, кажется, не замечали, как другие члены каста тоже несчастны.

Больше всего на съемках Доминику нравилось дурачиться с Амандой. Ее выбрали на роль его младшей сестры, хотя на самом деле они были одного возраста. Воздух между ними буквально искрился с первой встречи.

Во времена постоянного простоя на съемочной площадке они сбегали вместе, но им никогда не удавалось продвинуться дальше легких ласк и французских поцелуев. На костюмах было слишком много пуговиц, и Аманда всегда беспокоилась о своих волосах. Максимальная приближенность к сексуальным отношениям случилась между ними, когда они спрятались в шкафу. Тогда их прервала Лорен, девушка, которая играла его другую сестру. Размышления об этом случае живо вернули сексуальное разочарование того момента.

Глупая Лорен, всегда желавшая подружиться с ними. Почему четырнадцатилетний подросток считал, что двое восемнадцатилетних захотят этого, было выше его понимания. Что еще хуже, Лорен считала забавным называть его Дом-Том. Глупый ребенок. Она даже не понимала, что говорит. И, знаете ли, прозвище прижилось. К тому времени, когда шоу отменили, никто из актеров или съемочной группы больше не называл его Домиником. С таким же успехом он мог бы вытатуировать «Дом-Том» у себя на лбу.

Четвертый ребенок в вымышленной семье покинул шоу в середине первого сезона из-за травмы. Как звали того парня? Доминик задумчиво наморщил лоб. Персонажа звали Бад Барлоу, но это было все, что он смог вспомнить. Во всяком случае, он мог представить его себе. Малыш Бад Барлоу, лет семи или около того. Худощавый, с вечным выражением растерянности на лице. Не актер, это точно. После того как парень покинул шоу, они сделали вид, будто его там вообще никогда не было.

В сериале также была бабушка, но она проводила большую часть своего экранного времени в кресле-качалке, говоря что-нибудь мудрое или гладя собаку Бо, красивого золотистого ретривера. Доминик разговаривал с бабушкой только в образе Тома. Они никогда не обменивались ни словом, выходящим за рамки написанного по сценарию диалога. Актрису звали Кэтрин Седжвик, и она была древней еще в девяносто четвертом году. А сейчас, вероятно, уже мертва. Жаль, она пропустила лучшую часть – неистовую фанатичность по поводу возрождения шоу двадцать пять лет спустя.

Он читал комментарии и знал, что фанаты были крайне взбудоражены, но все еще не был готов к этому дню. Во время вопросов и ответов после панельной дискуссии голос одной девочки-подростка дрожал, и она выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок. Было ясно, что все присутствующие в зале смотрели телешоу несколько раз. Они знали диалоги наизусть, и их вопросы касались тривиальных вещей, таких как дедушкины часы в прихожей и медальон, который Джеральд подарил Мэрион на их годовщину.

Из них четверых Аманда была самой разговорчивой. Столько лет перед камерой в программе новостей дали ей привычную непринужденность. Она очаровала толпу. Когда парень примерно их возраста попросил ее выйти за него замуж, она сказала:

– Мне жаль, но, должна признаться, мое сердце принадлежит Джорджу Боннеру.

Доминик почти забыл сюжетную линию о безответной влюбленности Дороти Барлоу в соседа Джорджа. Но Аманда явно подготовилась и зачитала монолог из шоу. Речь явно нашла отклик у женской аудитории. Мужчины, казалось, тоже оценили ее по достоинству. Не повредило и то, что Аманда, которая была хорошенькой в восемнадцать лет, теперь выглядела просто великолепно. Дороти Барлоу выросла утонченной и сексуальной. И толпа любила ее.

Но даже несмотря на то, что Аманда заранее выучила несколько реплик, Доминик, не будь дураком, тоже вспомнил пару слов. То, чего ему не хватало в подготовленном диалоге, он восполнил в анекдотах, рассказывая о том, как одна из старых машин не завелась и как они все равно сыграли ту сцену.

– Трое членов съемочной группы толкали ее сзади, а оператор не дал им попасть в кадр.

Он упомянул, как ему стало физически плохо во время сцены ужина в День благодарения, потому что было так много дублей, что он переел картофельного пюре с подливкой.

– Картофельное пюре раньше было одним из моих любимых блюд, но после той сцены я долгое время не мог его есть. – Эта реплика вызвала большой смех. Он забыл добавить, что Джефф был причиной такого количества дублей. Он снова появился неподготовленным и вдрызг пьяным.

Однако Доминик мог бы теперь отдать Джеффу должное. Сегодня его серые глаза были ясными и яркими, а настрой приподнятым. Очевидно, он был рад оказаться здесь. На нем была накрахмаленная белая рубашка, отглаженные брюки и блестящие туфли, как у старика, впервые за много лет идущего на свидание. Он слышал, что Джефф прошел реабилитацию около десяти лет назад, и, судя по его виду, это помогло. Мэри тоже выглядела хорошо для женщины своего возраста. Как сексуальная библиотекарша. Хоть и будто немного контуженная.

– Моя дочь сказала мне, что смотрела сериал онлайн, но я не знала, что оно стало так популярно, – проговорила она. Мэри не могла поверить, что зрители знают подробности о шоу, детали, которые они четверо в значительной степени забыли.

Вопросы и ответы могли бы продолжаться и дальше, но, к счастью, Руби прервала их после того, как они пробыли на сцене полтора часа.

– Всегда уходите на пике, – сказала она за кулисами. – Пусть они запишутся на встречу, если им нужно больше времени с Барлоу.

Доминик в последний раз затянулся сигаретой. За предыдущие годы у него родилось трое детей от двух разных женщин. Отношения не продлились долго, но дети никуда не делись, а выплаты алиментов становились все убойнее.

Первая женщина была благоразумной, продолжала работать и не настаивала на большем. Возраст первых двух детей перевалил за двузначную цифру, так что конец выплат был не за горами. Вторая, Джейми Картер, мать его трехлетнего сына Ника, не работала с того дня, как родила. У нее была процветающая актерская карьера, по большей части эпизодические роли, но она бросила все это, чтобы сидеть дома. Из-за этого у них часто были скандалы: Джейми утверждала, что он обещал жениться на ней, а Доминик советовал ей устроиться на работу. Она высасывала из него все соки, и он с нетерпением ждал совершеннолетия сына.

Что еще хуже, вокруг радиостанции усиливались слухи, указывающие на то, что его контракт не будет продлен в конце года. Конечно, он догадывался, что к этому идет. Его образ тупого качка потерял былую популярность. Как недавно сказал один из его друзей, «людей нынче сложно удивить». Его рейтинги падали с каждым днем, поэтому известие о том, что его скоро уволят, не стало неожиданностью, но он все еще был не готов. Все сложилось бы по-другому, если бы у него имелось немного отложенных денег, но контроль финансов никогда не был его сильной стороной. Ему нравилось жить на широкую ногу, поэтому эта подработка и сопутствующие ей деньги помогли бы ему удержаться на плаву, пока он придумывает план.

Доминик бросил сигарету на землю и затушил ее носком ботинка, затем достал телефон, чтобы посмотреть, сколько осталось времени до встречи. Когда он посмотрел на экран, то услышал звук уведомления, возвещающий о получении нового электронного письма и сообщения. Как оказалось, они были идентичны:

Привет, Доминик! Меня зовут Майло Лаппин, и я пишу вам от имени Феликса Уортингтона. У него есть деловое предложение: десять дней вашего времени в обмен на 2 миллиона долларов. Заинтересованы? Перезвоните, и мы назначим встречу.

Заинтересовавшись, он набрал номер.

Глава четвертая

Мэри, Джефф и Аманда сидели за столом в конференц-зале, отведенном для актеров, пили кофе и разговаривали. Руби привела их сюда, а затем в волнении убежала, сказав, что придет за ними, когда наступит время для встречи. Не самое плохое место, чтобы скоротать время. На полу лежало типичное для офисов ковровое покрытие, что создавало небольшой эффект звукоизоляции. Здесь также были стулья на колесиках с мягкими сиденьями, а на тележке стояли кофе, фрукты и выпечка.

Подходящее время, чтобы восполнить упущенную информацию о жизни друг друга. Мэри испытывала странное чувство дежавю, слушая вопросы Джеффа о личной жизни Аманды. Она и забыла, что бывший коллега был таким искусным собеседником. Он действительно уделял внимание чувствам других, что говорило о многом. Создавалось впечатление, что ему не все равно. Он всегда хорошо общался с детьми на съемочной площадке. По крайней мере, когда не был пьян.

– Я хожу на множество свиданий, но слишком занята для серьезных отношений, – объясняла Аманда. – Рабочий график просто сумасшедший! Раннее утро. Разделенные смены. Могут вызвать в любую минуту, когда происходит какое-то важное новостное событие. Я не знаю, как бы вообще смогла жить с парнем по такому графику. – Она заправила прядь волос за уши.

– Ты должна придумать способ, – сказал Джефф. – Иначе станешь такой же, как я: старой и одинокой. Годы пролетают в мгновение ока. Именно так выглядит одиночество, верно, Мэри? – Он потянулся и сжал ее руку.

Мэри испуганно поставила свою кружку.

– Я вовсе не одинока.

– Не все время, нет… но вот вечера – это тяжело, тебе не кажется? А каникулы?

– Не для меня. У меня есть дочь, и мы очень близки.

– Ну, конечно. – Он сложил пальцы вместе. – Но она взрослая и не живет с тобой, верно? Так что ты, по сути, одинока. Или есть что-то, чего я не знаю?

Она напряглась.

– Поскольку ты не проводил со мной никакого времени с девяносто четвертого года, нормально, что ты многого не знаешь.

Последовала долгая неловкая пауза, которую нарушила Аманда:

– Я ненавижу, когда мама и папа ссорятся.

Это заставило их рассмеяться.

– Мы не ссоримся, милая. Иногда взрослые просто не соглашаются друг с другом. – Джефф расплылся в улыбке, и Мэри заметила это. Она взглянула на мужчину своими прежними глазами: на его суровую внешность и юношеское озорство, проглядывающее сквозь морщины. Люди почти всегда были одинаковыми внутри; тело – лишь внешняя оболочка, которая со временем увядает и стареет.

Доминик зашел в комнату. От него несло сигаретным дымом и освежителем воздуха.

– Я только что получил самое странное сообщение от помощника Феликса Уортингтона. Он предлагает мне два миллиона долларов.

– Мне пришло то же самое, – сказала Аманда, подавляя зевок. – Несколько минут назад.

– Такое же? – Он показал ей экран.

– Точно. – Она пренебрежительно махнула рукой.

Доминик кивнул.

– Джефф, вы с Мэри тоже должны были получить сообщение.

Каждый из них достал свои телефоны, чтобы взглянуть.

– Ну, и что ты думаешь? – Джефф поднял свой телефон. – Феликс Уортингтон предлагает мне два миллиона долларов.

– Мне тоже. – Мэри уставилась на экран. Она редко получала сообщения, даже из разряда спама. Единственной, кто когда-либо писал ей, была ее дочь Хейли. Странно, у этого человека были все их номера телефонов.

Аманда сказала:

– Просто удали. Поверь мне, это ерунда. Спам.

– Сначала я тоже так подумал, но потом набрал номер. – Доминик сделал паузу для драматического эффекта, и на его лице появилось торжествующее выражение.

Мэри первой нарушила неловкую тишину:

– И?

– Все правильно. Я связался по видеосвязи с Феликсом Уортингтоном и его помощником Майло. Это точно они. Оказывается, Феликс – большой поклонник шоу, и он хочет встретиться со всеми нами, чтобы поговорить о возникшей возможности. Он не стал особо углубляться, но это десятидневное обязательство, и когда оно закончится, каждый из нас получит по два миллиона долларов.

Джефф откинулся на спинку стула.

– Сынок, мне неприятно тебя огорчать, но это действительно похоже на развод. За свою жизнь я понял, что никто и никогда просто так не даст тебе два миллиона долларов.

Доминик пожал плечами:

– Я думаю, что это по-настоящему. Феликсу действительно нравится наш сериал. Сказал, что недавно обнаружил его в Интернете и запоем пересматривал снова и снова. Он просит нас вылететь к нему, чтобы лично представить свое предложение. Он позаботится обо всех приготовлениях к путешествию, и мы сможем остаться в его доме. Отвечаю, ничего страшного. Это всего лишь один уик-энд. Что нам терять?

Если у Доминика и была одна выдающаяся черта характера, так это его дар убеждения. И все же он не ошибся.

– Если он платит за это, мы могли бы, по крайней мере, пойти и выслушать его, – сказала Мэри. Прошло много времени с тех пор, как она делала что-то помимо рутины. По крайней мере, из этого получилась бы хорошая история для следующего ужина с друзьями. Феликс Уортингтон, таинственный миллиардер. О нем мало что было известно. Она слышала, что он был трезвенником, который отказывался подавать спиртное на мероприятиях своих компаний, несмотря на то, что владел одной из крупнейших винокурен в стране. Он редко появлялся на публике и почти никогда не давал интервью. Встретиться с ним лично было бы действительно чем-то особенным.

Аманда скрестила руки на груди.

– Если брать отгул на работе, мне нужно знать больше, прежде чем я возьмусь за это.

Доминик выдвинул стул и сел.

– Он хочет, чтобы мы приехали на его ранчо в Монтане, говорит, что нам там понравится. Потрясающий вид, полная конфиденциальность. Мы можем пользоваться бассейном, кататься верхом, ходить в походы, делать все, что захотим. Его шеф-повар приготовит все, что мы пожелаем. Мы нужны ему только на одну ночь, но можем остаться дольше, если захотим. Даже если не захотим принять его предложение, это будет похоже на бесплатный отпуск. Он примет нас в любые дни, которые подходят для всех нас.

Джефф поднял брови.

– Всех пятерых?

– Пятерых? – повторила Мэри, оглядывая стол.

– Это единственный камень преткновения. – Доминик вздохнул. – Предложение рассчитано на пятерых.

– А пятый у нас… – Аманда постучала пальцами по столу.

– Лорен, конечно. Он хочет, чтобы там была вся семья Барлоу, включая Лорен.

Мэри покачала головой.

– Лорен никогда на это не пойдет. Я пыталась поддерживать с ней связь, но она совершенно не шла на контакт. Даже отправила обратно мои рождественские открытки с запиской, в которой просила меня больше с ней не связываться.

Это задевало. Мэри знала, что Лорен была несчастна, работая над шоу. Она пыталась уделить ей немного дополнительного внимания и помощи, но была заблокирована тетей Лорен, которая также была ее менеджером и опекуном на съемочной площадке. Эта женщина была настоящим кошмаром, запугивала бедную девочку, когда та забывала свои реплики, как будто это волшебным образом делало ее лучшей актрисой. В четырнадцать лет Лорен была такой крошечной, что сойти за двенадцатилетнюю героиню не составляло большого труда.

Она была маленькой светловолосой пикси с голубыми глазами, и, когда она улыбалась, по-настоящему улыбалась, Мэри казалось, что девочка даже красивее Аманды. Но Лорен редко улыбалась, а Аманда, которая была достаточно самоуверенной, стала настоящей звездой шоу-бизнеса. Бедная Лорен. Во втором сезоне сценаристы отвели героине Лорен второстепенную роль. Это был акт милосердия, но ее тетя смотрела на это иначе.

Мэри повторила:

– Она на это не пойдет.

– Предоставьте это мне, – сказал Доминик. – Я смогу уговорить ее.

Глава пятая

Монтана

Майло и Феликс сделали видеозвонок Доминику, используя огромный компьютерный монитор, который занимал целую стену в кабинете Феликса. Размер экрана делал его лицо огромным, но также подчеркивал эмоции. Рвение Доминика трудно было перепутать с чем-то другим. Во время разговора Феликс позволил Майло взять инициативу в свои руки, вмешиваясь, только когда требовались разъяснения. Майло сел поближе к экрану, в то время как Феликс остался на заднем плане за своим огромным письменным столом, точной копией стола в Овальном кабинете.

Майло был крупным, мускулистым парнем с широкими плечами, резко контрастировавшим с худощавым телосложением Феликса и его непритязательными манерами. Поскольку Майло вел большую часть разговоров, кто-то мог бы подумать, что он босс, а Феликс – его верный помощник. У Феликса были свои причины позволить Майло ответить на звонок. Майло знал, что это было не из-за недостатка уверенности в себе – совсем наоборот. Феликс верил в сдержанное присутствие. Когда люди недооценивали его, это давало ему преимущество.

Работа на миллиардера превзошла все ожидания Майло. Ему хорошо платили, и он любил путешествовать. И каждый день приносил что-то новое.

В разговоре с Домиником Майло неопределенно говорил о том, что повлечет за собой десятидневное обязательство, но с энтузиазмом рассказывал о любви Феликса к шоу и встрече на ранчо в выходные. Чтобы довести дело до конца, он не раз упоминал о двух миллионах долларов. К тому времени, как звонок закончился, у Доминика практически текли слюнки.

После того как они повесили трубку, Феликс повернулся к помощнику:

– Все прошло хорошо.

– Он был впечатлен тем, что ты фанат шоу, – улыбнулся Майло. – Я бы предположил, что большинство поклонников – женщины.

– Это звучит немного сексистски, Майло. Я бы предположил, что большинство фанатов – это люди, которые тоскуют по более простым и нежным временам, – сказал Феликс. – Они видят семью, которую хотели бы иметь. Город Хейвен – утопия любого человека. Кто бы не хотел жить в месте, где каждый – друг и заботится о тебе?

– Не я, – мрачно сказал Майло. – Чем меньше людей вовлечено в мою жизнь, тем лучше. Мне и в групповых чатах иногда душно. – После долгой паузы он сказал: – Что ж, один убит, осталось четыре. Каковы шансы, что вы заставите всех пятерых согласиться на участие?

– Я бы поставил на сто процентов. – Феликс постучал ластиком карандаша по своему столу. – Без сомнения.

– Вы действительно так думаете?

– Я это знаю, – уверенно сказал Феликс. – Достаточно скоро они вернутся в Хейвен, играя те роли, которые им было предназначено играть.

– Из-за денег? – сам Майло выглядел неуверенным.

– Из-за них, – сказал Феликс, – и потому, что история нуждается в завершении.

Глава шестая

Город Канзас, штат Канзас

Доминик никогда не бывал здесь раньше и был уверен, что и в будущем никогда сюда не вернется. Если бы не дразнящие два миллиона долларов, ничто не смогло бы заманить его подальше от побережья в неприметный пригород в центре страны. Он выехал из аэропорта на арендованной черной «Тойоте Камри» и направился прямо к дому Лорен. Нет необходимости в гостиничном номере. Это была однодневная поездка, совершенно спонтанная, вызванная перспективой неожиданной финансовой прибыли.

Деньги стали еще более привлекательными, когда он осознал вероятность ни с кем ими не делиться. Ни одна из матерей его детей не узнает об этом. В соглашениях был прописан только процент с официальной зарплаты. Только из-за них Джейми наверняка подала бы на него в суд, чтобы получать бо́льшую сумму.

Теперь ему нужно было лишь уговорить Лорен поехать на встречу с Феликсом Уортингтоном в выходные. Остальные трое согласились почти сразу. У всех были сомнения по поводу его поездки в Канзас.

– Я просто не думаю, что ты сможешь уговорить Лорен на это. Даже за деньги, – сказала Мэри, покачав головой.

– Сейчас она замужем, и у нее есть дети. Она живет дальше.

Он понял ее точку зрения. Чего Мэри не знала, так это того, что Доминик был максимально замотивирован. Лорен пришлось согласиться, вот и все, что от нее требовалось. Ничто не помешает ему воплотить свои мечты в жизнь.

И вот он едет по какому-то захолустью, позволяя GPS указывать дорогу. Машина ехала мимо домов, которые казались одинаковыми. Типичные двухэтажные дома с пристроенными гаражами на две машины и небольшими передними верандами. Насколько он мог судить, здесь не было никакого определенного стиля или, по крайней мере, никаких заметных архитектурных особенностей. Выстроенные в ряд, они казались универсальными, каждый из них выглядел как специальный конструктор двадцатилетней давности.

Баскетбольные кольца на подъездных дорожках, оборудование для игровых площадок и батуты на задних дворах рассказывали ему все, что нужно знать о жителях района. Это было место, куда отправлялись ничего не добившиеся люди доживать свою жизнь. Они работали на скучных работах, женились, рожали двоих детей и проживали остаток своих дней, приходя домой после работы, чтобы подстричь газон и отвести детей на футбольную тренировку. Он содрогнулся при этой мысли. Да, у него были дети, но когда он проводил с ними время – что, конечно, случалось нечасто, – им было весело.

Доминик водил их в тематические парки и на спортивные мероприятия. С ним они принимали участие в событиях, которые обогащали их жизнь. Он следил за тем, чтобы их совместное времяпрепровождение всегда было позитивным. Не заставляя детей делать домашнюю работу. Он не был таким отцом и никогда им не будет.

Дом Лорен стоял последним на тупиковой улице. Доминик свернул на подъездную дорожку и окинул его оценивающим взглядом. Лужайка, на которой можно играть в гольф, окаймленная идеально ухоженными ландшафтными клумбами. Да, Лорен приняла жизнь среднего класса. Вероятно, копит на пенсию, откладывает часть каждой зарплаты и мечтает о том дне, когда они с мужем наконец смогут наслаждаться жизнью. Если бы они прожили так долго.

Два миллиона долларов могли бы в значительной степени избавить человека от такого рода тяжелой работы.

Доминик закрыл за собой дверцу машины и зашагал по дорожке с выражением наигранного веселья на лице. Была суббота; хотелось надеяться, что Лорен и ее семья окажутся дома. Больше всего ему хотелось встретиться с ее мужем и увидеть его лицо, когда тот услышит о сумме денег, которую его жена может заработать за две недели работы. Влияние мужа могло бы все изменить.

Позвонив в дверь, он услышал возню внутри, прежде чем дверь открылась и он столкнулся лицом к лицу с девочкой, которой на вид было около восьми. Светлые волосы, голубые глаза, синие джинсы и футболка с пандой. Копия Лорен. Девочка постарше, которая явно была ее сестрой и подростковой версией их матери, подошла к ней сзади:

– Шарлотта, ты не должна открывать дверь, если не знаешь, кто за ней.

Шарлотта, не сводя глаз с Доминика, указала пальцем.

– Я знаю, кто это. Это Дом-Том из шоу.

Дом-Том. Услышав это прозвище от двойника Лорен, его желудок сжался. Он вежливо спросил:

– Твоя мама дома?

Прежде чем они смогли ответить, он услышал голос Лорен:

– Девочки, кто там?

Потом появилась она, Лорен, но на двадцать пять лет старше. Ее светлые волосы до плеч немного потемнели, отчего она выглядела менее изможденной, а голубые глаза были более пронзительными, чем он помнил. Она немного прибавила в весе, что на самом деле улучшило ее внешность. В детстве она всегда смахивала на беспризорницу. Вечно голодная. С тех пор она превратилась в совершенно другого человека.

Когда она заметила его через щель в открытой двери, выражение ее лица посуровело.

– Чего ты хочешь?

Доминик включил обаяние.

– Разве так можно приветствовать старого друга?

Она нахмурилась, а затем повернулась к своим дочерям.

– Шарлотта, пожалуйста, надень свои сандалии. Эмили, не могла бы ты взять мою сумочку и ключи от машины со стойки? Мы опаздываем. – Лорен снова повернулась к Доминику: – Извини, не могу говорить. Ты пришел в неподходящее время. Всего хорошего. – И закрыла дверь у него перед носом.

Какого черта? Он прилетел сюда аж с побережья, а она закрыла дверь у него перед носом? Доминик несколько раз нажал на дверной звонок, слушая, как он звенит внутри дома. И получил некоторую степень удовлетворения, зная, что она никуда не денется, пока не даст ему шанс высказать свое мнение. Его машина была припаркована прямо в центре подъездной дорожки. Лорен пришлось бы ехать по газону, чтобы объехать ее. Он продолжал звонить в дверь, пока та наконец не распахнулась:

– Ты издеваешься надо мной? Просто уходи, Доминик. Чего бы ты ни хотел, меня это не интересует.

Он поднял руку.

– Просто выслушай меня. Я пришел подтвердить, согласна ли ты с предложением Феликса Уортингтона. Это действительно отличная возможность, тебе не кажется?

– У меня нет времени на твою чушь. Все, что я знаю, – это то, что мы опаздываем на заседание Общества защиты животных, так что тебе нужно убрать свою машину.

Теперь он мог определить выражение ее лица. Абсолютное отвращение. Тем не менее он продолжал пытаться.

– Просто дай мне две минуты. Это все, что мне нужно.

– Если ты не уберешь свою машину, я вызову полицию. – На этот раз дверь захлопнулась.

Он не помнил, чтобы у Лорен был настолько твердый характер. На съемочной площадке он однажды довел ее до слез, когда назвал занудой.

– Уходи, – говорил он, когда девочка хвостом следовала за ним и Амандой. – Никто не хочет тусоваться с тобой. Ты просто ботаник и зануда.

Он все еще помнил, как исказилось ее лицо, и судорожные рыдания, последовавшие за этим. Ее глаза были такими красными и опухшими, что им пришлось отложить запись сцены, в которой она играла ключевую роль. Она даже не назвала его причиной своих слез, настолько кроткой была в то время. Трудно сопоставить это воспоминание с женщиной, представшей перед ним. Очевидно, она изменилась.

Доминик послушно вернулся к машине и выехал задним ходом на подъездную дорожку. Он припарковался на улице через несколько домов и подождал, пока не увидел, как Лорен проезжает мимо на коричневом минивэне. Старшая дочь, Эмили, сидела на пассажирском сиденье рядом со своей матерью. Предположительно, младшая, Шарлотта, сидела сзади, хотя ее было трудно разглядеть через тонированные стекла. Он отъехал от тротуара, чтобы последовать за микроавтобусом, а затем позвонил Мэри, включив громкую связь.

– Она не захотела со мной разговаривать, – сказал он после того, как она ответила. – Захлопнула дверь у меня перед носом.

Мэри вздохнула.

– Мне жаль, Доминик. Я знаю, ты, должно быть, разочарован.

Разочарован? Она не знала и половины его чувств. Лорен стояла между ним и его будущим.

– Я еще не сдаюсь, нужно попробовать еще раз.

– Удачи, – сказала Мэри с сомнением в голосе. – Дай мне знать, как все пройдет.

– Будет сделано, – он сбавил скорость, приближаясь к перекрестку. Горел красный.

Между машиной Лорен и его собственной была только одна машина. Если Доминик потеряет ее из виду, то всегда сможет найти адрес местного Общества защиты животных, но он предпочитал следовать за ней. Светофор сменился, и он последовал за ней, когда она повернула направо на межштатную автомагистраль. Он держался на расстоянии нескольких машин позади, пока они не достигли съезда, ведущего на проселочную дорогу. Затем снизил скорость, позволив ей проехать дальше, чтобы не выглядеть слишком заметно. Когда они добрались до места назначения и он, наконец, свернул на стоянку Общества защиты животных, она и ее дочери уже выходили из своего автомобиля.

Доминик припарковался, а затем подошел к ней и крикнул:

– Эй, Лорен, у тебя есть минутка?

Она вытянула руку и встала перед своими дочерьми, как будто он представлял угрозу, что было нелепо.

– Эмили, Шарлотта, идите внутрь, – твердо сказала она. – Я сейчас подойду.

– Мам, – сказала Эмили, – я останусь с тобой. – Ее глаза метнулись от Доминика к матери, и на ее лице появилось выражение беспокойства.

– Нет. – Тон Лорен был решительным. – Иди со своей сестрой. Я с этим разберусь.

Когда девочки неохотно направились к зданию, Доминик крикнул:

– Приятно было познакомиться с вами, Эмили и Шарлотта.

– Тебе не разрешается разговаривать с моими дочерьми, – сказала Лорен, скрестив руки на груди.

– Мне жаль. Я не буду говорить с ними снова, но нахожу интересным, что вы назвали их Шарлоттой и Эмили, – сказал он, пытаясь найти общий язык. – Старомодные имена, как в сериале. Значит, у тебя должны быть какие-то хорошие воспоминания о том времени?

– Моих дочерей назвали в честь Эмили и Шарлотты Бронте, двух моих любимых писательниц. Не то чтобы ты что-то знал о чтении книг.

– Наверное, ты права. – Он говорил любезно, надеясь, что это немного успокоит ее гнев.