Фрэнки Диана Мэллис

Дочь Затонувшей империи

Посвящается Атии, которая первой поверила в магию и не переставала верить, даже когда та проявлялась крайне медленно
Первый свиток. Ворок

Глава 1

Когда темнеющее небо окрасилось в сине-фиолетовые оттенки, хранители времени огласили пробивший час. Солнце за спиной уже опустилось в грохочущие волны океана, а колокола зазвонили громче, пока я бежала по каналу. Я опаздывала. Завернув за угол, я почувствовала, как пот выступил у основания шеи. Крепость была такой чертовски огромной.

Размахивая руками, я побежала быстрее, буквально проносясь над водой. Мне нужно было успеть добраться к входу в Крестхейвен до того, как смолкнут колокола, но я находилась еще очень далеко. Оставалось преодолеть еще по меньшей мере четверть мили крепостной стены и рва. Лошади-ашван надо мной начали снижаться, заканчивая свое ежечасное патрулирование. Их копыта оставляли на фоне ночи флуоресцентный голубой свет, освещая яркими пятнами тела. Затем их мерцающие следы растворились в ночи, и остался только свет звезд.

Проклятье. Колокола могли замолчать в любую секунду.

Мои сандалии со шнуровкой до колен определенно не предназначались для бега. Впрочем, как и я, леди Ка Батавия.

Стеклянный пол обогнул угол каменной крепости, и звон колоколов прекратился как раз в тот момент, когда кто-то окликнул меня.

Черт, черт! Я определенно влипла.

– Леди Лириана. – Один из караульных моего отца. – Ваша светлость? Вы здесь?

Я завернула за еще один угол, скользя по стеклянному полу над водным каналом. Дурацкие скользкие стеклянные каналы и эти громадные крепости.

Выбежав на свет факелов, я наткнулась на своего отца, Верховного лорда Бамарии. Он нетерпеливо ожидал возле парадного входа, и летний ветерок играл с подолом его черной мантии, а голову венчал золотой Лавр Аркасвы. Отец бросил на меня всего один взгляд. Тот самый, который означал, что я явно напросилась на неприятности. К счастью, мой проступок был не столь значительным, и отец не собирался тратить время, чтобы наорать на меня. Во всяком случае, пока. Сейчас нам предстояло появиться на публике.

Я добралась до площади совершенно запыхавшаяся. Несколько караульных краем глаза наблюдали за мной с явным любопытством и осуждением. С пылающими щеками я бросилась в конец процессии и постаралась успокоиться. Слуги и охранники всегда сплетничали о своих подопечных. Но все произошло буквально недавно. Неужели слухи уже успели распространиться? Знали ли они причину моего опоздания? Или почему я так задержалась у прудов?

Моя старшая сестра Мира, увидев меня, закатила глаза, но не выглядела расстроенной. И это хорошо. Несмотря на то что сегодня у меня день рождения, этот вечер должен был стать самым важным в ее жизни, поэтому я, мягко выражаясь, едва ли удостоилась внимания.

Светло-каштановые волосы Миры ниспадали идеальными локонами по спине. Лоб украшала золотая диадема, напоминающая корону, концы которой исчезали между прядями. Вполне уместно, поскольку сегодня вечером Миру официально провозгласят Престолонаследницей, следующей в очереди на правление как Аркасва. Практически королева, за исключением того факта, что Бамария являлась частью Люмерианской империи и подчинялась Императору. Но все же глупо было бы злить без пяти минут королеву, особенно когда она является твоей старшей сестрой.

Моргана, наша средняя сестра, вечно злилась на весь мир и сейчас нахмурила свои изящные черные брови, бросив на меня неодобрительный взгляд. Я показала ей язык и заняла свое место в конце процессии рядом с нашей двоюродной сестрой Джулс, которая покачала головой на мою выходку, но ее глаза озорно блестели.

– Лир, твои волосы, – пожурила она, расправив тонкими руками мои длинные локоны и водрузив мне на место диадему. Джулс единственная из нашей компании не носила это украшение. Она была нашей двоюродной сестрой и благородных кровей, но, в отличие от меня и моих сестер, не претендовала на власть Аркасвы. – Предполагаю, ты так взъерошена, потому что очень спешила попасть сюда. Или… причина в другом? – Лукавая улыбка озарила ее лицо.

– Я бежала, – многозначительно ответила я.

– Несомненно. – Она понимающе кивнула, но по ее лицу было понятно, что она мне не поверила. Джулс еще раз провела пальцами по моим волосам, перекинув выбившиеся пряди за плечо, и снова кивнула. – Теперь ты выглядишь превосходно.

– Как и ты, – ответила я с улыбкой. Для Джулс этот вечер тоже был очень важным.

Мы начали наше шествие по главному проходу, и она взяла меня за руку.

– Ну? – спросила она. – Мне нужны подробности. Что произошло?

Моргана, вытянув шею, оглянулась на нас через плечо.

– Да ладно. Мы уже знаем, что ты его поцеловала.

– Моргс! – огрызнулась я. – Заткнись.

– Правда? – переспросила Джулс. – Ты его поцеловала? – прошептала она.

У входа в крепость на смену караульным начали появляться сотури, наши вездесущие сопровождающие и охранники, маскировавшиеся под окружающий ландшафт. Трое из них зашагали рядом с моим отцом. У Миры, как Престолонаследницы, было два охранника, в то время как у Морганы, Джулс и у меня по одному, они следовали за нами тенью. Моим был угрюмый сотурион по имени Маркан, он присматривал за мной с тех пор, как я научилась стоять. Его мускулы напрягались, когда он шел рядом, а позолоченные доспехи позвякивали в такт его сандалиям, которые шлепали по стеклянному полу прохода.

Я поймала взгляд Джулс и кивнула.

– Ты и Тристан! – взвизгнула она. – Я так за тебя рада.

– Тихо!

Я зажала ей рот рукой. Маркан находился слишком близко, и ему не нужно знать никаких подробностей о том, что мы сделали или что послужило причиной моего опоздания. К тому же его совершенно не касалось, что после ухода Тристана я еще долгое время сидела на краю бассейна, снова и снова прокручивая в голове нашу встречу.

Запах самого Тристана, мяты и соленого океана все еще щекотали мне нос. Кожу покалывало от возбуждения при воспоминании о его прикосновениях. О его тепле. О его пальцах, впившихся в мою спину, пока мы целовались, теснее прижимаясь и лаская друг друга до головокружения. Я целовалась со многими парнями, но это было гораздо больше, чем просто поцелуй. И Тристан был не просто какой-то мальчишка. В будущем он станет правителем своего Ка и сейчас уже являлся магом-наставником. Самым завидным и привлекательным женихом среди бамарской знати.

Наша процессия достигла внешней стены крепости и нашего личного порта серафимов, где ожидала дюжина гигантских птиц с серовато-белым оперением и крыльями из чистого золота, к их спинам крепились ярко-голубые, инкрустированные драгоценными камнями экипажи. Мы разделились на три группы. Джулс, Моргана и я вместе с тремя нашими сопровождающими забрались в последний экипаж.

Сотурион Маркан закрыл двери и удалился за перегородку вместе с остальными охранниками. Пол под нашими ногами дрогнул, когда серафим поднялся на лапы. Птица взмахнула крыльями, стекла в экипаже задребезжали, и мы взлетели.

Как только мы поднялись в небо, Джулс счастливо вздохнула.

– Лир, я так рада, что это произошло на твой день рождения.

– Да, это замечательно, что она заключила союз между Ка Батавия и Ка Грей, который скрепит брак, – сухо добавила Моргана.

– Мне семнадцать, – ошарашенно ответила я. – Никто не собирается замуж. – Пока. Еще даже речи не шло о том, чтобы Мира нашла себе пару, а через несколько лет она уже станет Верховной Леди страны.

Моргана нахмурилась.

– Лир, спустись на землю. Тристану двадцать. Он еще молод. – Она подняла руки, словно останавливая свою сестру. – Но не для Ка Грей. Они, черт побери, такие старомодные. Если он тебя поцеловал, то непременно последует предложение руки и сердца, которое мы годами предполагали.

– Нет, этого не будет. Да это же смешно, – ответила я.

– Лорд Тристан Грей даже в туалет не может сходить без позволения Леди Ромулы, если это не принесет ей еще больше денег или не укрепит ее положение в Бамарии, – усмехнулась Моргана.

– Фу, Моргс. – Джулс постучала пальцем по подбородку. – Хотя ты права.

– Но Леди Ромула и так уже Магистр финансов, – нахмурилась я. – О каком более высоком положении она могла бы мечтать?

– Бабушка жениха леди Лирианы Батавии, наследницы Аркасвы, Верховного лорда Бамарии, которая является третьей в очереди на Престол всевластия, – лукаво ответила Джулс. – Лир, как только твой отец передаст Лавр Мире, ты станешь второй в очереди на престол. Это для нее очень заманчиво.

Я пожала плечами и выглянула в окно. Пляжи и сельский пейзаж сменились городом Уртавия и храмом Зари, древним зданием, построенным в форме валалумира – семиконечной звезды. Но это можно было увидеть только сверху. Наши предки желали, чтобы с неба все выглядело эстетично, поскольку большую часть своей жизни проводили, летая на спинах серафимов.

Мы приземлились в красном луче у входа в храм, которым пользовались только члены моего Ка. Мой отец и его охрана вместе с Мирой и Джулс, облачившись в белые церемониальные мантии, должны были первыми войти в храм, так как всем троим предстояло сыграть важные роли.

Джулс повернулась и крикнула нам с Морганой:

– Увидимся позже! И, Лир, надеюсь, ты не собираешься проводить весь вечер с Тристаном, потому что у меня с моей магией для нас большие планы! Моргс, тебя это тоже касается!

Моргана закатила глаза, а я глупо усмехнулась. Мы с Джулс придумали кучу всевозможных шалостей на эту ночь. Нам потребовались месяцы, чтобы все спланировать. Сложные заклинания и розыгрыши, которым мы хотели подвергнуть всех стражей в Крестхейвене. А также вылазка в город тайком.

– Никакого сна! – крикнула я в ответ.

– Никакого! – Джулс послала мне воздушный поцелуй. – Люблю тебя!

Я ответила тем же и махнула ей, чтобы она вошла внутрь. От резкого порыва ветра, вызванного хлопаньем крыльев еще одной приземлившейся птицы-серафима, прядь волос хлестнула меня по лицу и запуталась в диадеме. Спускавшийся на землю голубой экипаж украшал огромный флаг с изображением символа Ка Грей: серебряных крыльев серафима под полной серебряной луной. Дверцы экипажа открылись, и наружу вышли четыре мага, следом за ними появился Тристан в новой голубой тунике, подпоясанной переливающимся серебряным ремнем. Его посох был вложен в серебряные ножны, элегантно висевшие на бедре. Тристан выглядел настолько красивым, что у меня перехватило дыхание. Его рука покоилась на ремне, а всего лишь час назад этой самой рукой он ласкал мою спину, грудь и бедра.

– Четверо сопровождающих? – съязвила Моргана. – Я вторая наследница на престол и приехала только с одним.

– Перестань, – велела я. – Леди Ромула всегда была… немного экстравагантной. Тристан не такой.

– Конечно. А я императрица Люмерии. – Моргана презрительно покачала головой и удалилась в храм Зари со своим единственным сопровождающим сотурионом.

Тристан провел рукой по своим растрепанным каштановым волосам, которые, как я теперь знала, были мягкими на ощупь. Он направился ко мне с беззастенчивой уверенностью лорда, который когда-то станет править своим Ка. Лордом, которому суждено однажды занять весьма престижное место в Совете Бамарии.

Я взяла его за руку и повела вперед. Прежде чем кто-либо из наших охранников смог нас догнать, я нырнула в темный угол внешней ниши храма и прижалась спиной к прохладному камню. Облизав губы, обвила руками талию Тристана и притянула его к себе. Еще один поцелуй, еще одно мгновение для меня в день моего рождения, прежде чем нам снова придется надеть на себя маски и притвориться невинными, благонравными аристократами. Он скользнул по моему языку своим, и на мгновение я почувствовала чистое блаженство. Пока не послышались приглушенные шаги наших сопровождающих и мы, смеясь, не отскочили друг от друга.

Все, кто занимал хоть какое-то положение, уже находились внутри. Знать древних Кавимов собралась в проходах, восхищаясь нарядами и драгоценностями друг друга и сплетничая. Помимо пустой болтовни в воздухе витало предвкушение. Сегодня на церемонии Обретения присутствовал Престолонаследник.

Мы расположились на семейной скамье в красном луче, который находился ближе всего к круглому помосту Обители Ориэла. На нижней платформе сидели, скрестив ноги, будущие маги и сотури. Голубые веревки искрились магией, создавая барьер между участниками церемонии и зрителями. Сразу за веревкой располагался Престол Аркасвы, золотой трон моего отца.

Когда все заняли свои места, Архимаг Колайя поднялась на помост, расположенный под вечным пламенем. Она была очень старой, с темно-коричневой кожей и белыми волосами, заплетенными в длинные косы, достигавшие пола. Когда она начала ритуальное песнопение вступительной молитвы на древнем люмерианском, Тристан взял меня за руку и нежно провел большим пальцем по ладони. Я прильнула к нему, и наши колени соприкоснулись. Ухмыляясь, Тристан наклонился ближе и откинул мои волосы назад, чтобы поцеловать меня в шею.

Я задрожала.

– Лир, ради Богов. Все на тебя смотрят, – прошипела Моргана.

Оглянувшись через плечо, я заметила, как тетя Арианна одарила меня понимающим, но при этом строгим, неодобрительным взглядом. Мы сидели у всех на виду на государственном мероприятии. Да к тому же еще и священном. Вся остальная молодежь на задних рядах занималась друг с другом бог знает чем, но я не могла себе такого позволить. Мне предстояло сыграть роль. Леди Лириана Батавия, наследница Аркасвы, Верховного Лорда Бамарии. Образец добродетели, неизменно непорочная, правильная и вежливая. Наши с Тристаном отношения непременно подверглись бы пристальному вниманию, так как мы были наследниками глав наших Кавимов, а это политический союз. Я уже ощущала на себе пристальные взгляды знати, могла представить их домыслы.

Собирался ли Ка Батавия вступить в союз с Ка Грей?

Этот вопрос почти усмирил мое желание. Почти. Я положила руку на деревянную скамью рядом с Тристаном, осторожно потянувшись пальцами к нему, чтобы мы могли незаметно коснуться друг друга, и отодвинула от него свои колени, всего на дюйм.

Я снова оглянулась на тетю Арианну, и она одобрительно кивнула, обнимая свою дочь Нарию, еще одну мою двоюродную сестру. Через два года нам обеим предстояло облачиться в белые мантии и принять участие в церемонии Обретения. Нария никогда не ладила ни со мной, ни с моими сестрами. Она не походила на нас ни по характеру, ни по темпераменту, ни по внешности. У всех женщин Батавии были каштановые или рыжие волосы. Нария же родилась блондинкой, как когда-то ее отец, мой дядя Тарек. Он умер, как предатель.

– Когда в небесных царствах обитали боги и богини, – напевала Колайя, – Кантуриэл создал светоч, настолько прекрасный и славный, что тот светил днем и ночью. Он назвал его Валалумиром. Внутри него можно было увидеть все цвета радуги, которые сияли так ярко, что Небеса не могли скрыть их свет. Он никогда не обжигал тех, кто прикасался к нему, не ослеплял тех, кто смотрел на него. Настолько дивной была его красота, что солнце меркло в сравнении с ним, поскольку светоч был ярче, добрее. Звезды и луна почувствовали, что их красота угасает. – Вечное пламя над ее головой переливалось всеми цветами радуги, окрашивая новыми оттенками белые одежды адептов, которые терпеливо ожидали внизу.

Тристан взял меня за руку, его пальцы медленно скользнули вверх-вниз по моей ладони, и я тут же утонула в омутах его карих глаз.

Из похожих на соты ячеек, оборудованных в стенах, показались свитки «Вальи», чтобы каждый люмерианец мог их прочитать. Ну, каждый люмерианец, который действительно следил за церемонией. В нескольких рядах от нас, в зеленом луче, леди Ромула неодобрительно наблюдала за мной и своим внуком. Вздохнув, я отпустила руку Тристана, раскрыла свиток у себя на коленях и села прямее. Нужно подождать еще несколько часов, и мы сможем остаться без посторонних глаз.

Наконец песнопение закончилось. Тихое шуршание сворачиваемых свитков «Вальи» разнеслось по всем семи лучам храма, и вскоре свитки разлетелись во все стороны, возвращаясь на свои места в стенах.

Хранители Красного и Фиолетового лучей Светоча, облаченные в соответствующие цвета, присоединились к Архимагу Колайе на верхнем помосте для проведения церемонии.

Колайя начала называть имена девятнадцатилетних будущих магов и сотури. Большой серебряный перстень Тристана прижался к моей коже. И вопреки своим предыдущим словам, я внезапно представила нашу официальную помолвку. Как свяжу свою жизнь с Тристаном, как разделю с ним постель. Если такое произойдет, он должен будет подарить мне украшение с гербом своего Ка, а я должна буду подарить ему что-то со своим символом. Внутри у меня все перевернулось.

– Джулс следующая.

Тетя Арианна похлопала меня по плечу. Я повернулась, чтобы улыбнуться ей, но заметила, что Нария наблюдает за Тристаном с открытым вожделением. Она пыталась поцеловать его в прошлом году в день летнего солнцестояния. Он отверг ее, но Нария по-прежнему желала его. Я не сводила с нее сердитого взгляда, пока она не поняла, что ее поймали с поличным, и не опустила глаза на свое платье, украшенное сапфирами.

– Леди Джулианна Батавия, – низкий голос Колайи завибрировал в воздухе.

По храму разнеслись приглушенные звуки. Кто-то зашуршал по полу ногами, устраиваясь поудобнее. Несколько человек закашлялись, а их деревянные сиденья заскрипели, когда они наклонились вперед.

– Твоя тетя Джианна, Ha Ka Mokan, очень гордилась бы, – тихо сказала Арианна.

Непроизвольно мы с Морганой произнесли слова за покойную:

– Ее душа свободна.

Джулс встала, словно богиня в своем белом одеянии, и поднялась на помост. Вечное пламя пылало и потрескивало, излучая чистый белый свет, а затем зашипело. Когда Джулс приблизилась, оно вспыхнуло красным. Батавия красная. Наш цвет. Признак удачи. Он придал ее волнистым каштановым волосам огненно-рыжий оттенок. Мое сердце заколотилось от радостного волнения за сестру.

– Леди Джулианна, – произнесла Архимаг Колайя, – какой путь вы выбираете?

– Мага.

Джулс расплылась в сияющей улыбке, и мое сердце наполнилось гордостью. Она нашла меня взглядом, подмигнула и сняла свою белую мантию, явив взору присутствующих фиолетовое платье длиною до пола. Мы неделями ходили по магазинам Уртавии, подыскивая подходящий наряд и доводя портних до безумия своими запросами, пока не нашли идеальное платье.

Хранитель склонила голову, откладывая в сторону белую мантию, и Джулс вытянула вперед правую руку. Сталь церемониального кинжала блеснула на свету, когда Колайя рассекла кожу на запястье Джулс. Надрезы на правой руке предназначались для магов, на левой – для сотури. На ее коже выступили капельки крови. Джулс поджала губы, но, будучи аристократкой до корней волос, даже не вздрогнула. Она скользнула к столу Хранителя Фиолетового луча и протянула руку. Капельки ее крови упали в церемониальную чашу с водой, и тихий всплеск эхом разнесся по храму.

– Моя клятва начинается здесь, – произнесла она.

Хранитель Фиолетового луча открыла свой сундук и достала посох для Джулс, прекрасное сплетение золотой и серебряной древесины священных деревьев солнца и луны. Архимаг Колайя сложила ладони чашей над головой Джулс. Над ними запульсировали искры, формируясь в золотую сферу света. Архимаг взмахнула руками, и золотистый свет озарил тело Джулс, опустившись на пол, где исчез вместе с Заклинанием новорожденного, которое сдерживало ее магическую силу до настоящего момента.

Я затаила дыхание в ожидании, когда Джулс поднимет свой посох и ее имя волшебным образом выжжется на нем. Теперь она могла продемонстрировать первую силу своей магии. Ее мать, тетя Джианна, была высокоуважаемым, могущественным магом, как и все женщины рода Ка Батавии, поэтому в храме царило напряженное ожидание.

Но Джулс уронила свой посох, и он упал на помост с громким стуком.

У меня горло сжалось, а лицо вспыхнуло. Сначала я почувствовала смущение. Жгучее унижение за Джулс. Я просто сгорала от стыда. Этого не должно было произойти. Никто не ронял свой посох, особенно в самый ответственный момент своей жизни. Это был абсолютный позор для Джулс и нашего Ка.

Только когда ее посох прокатился по полу Обители мимо адептов, сидевших на нижнем уровне, и приземлился на полу храма, мой стыд рассеялся, и я испытала страх.

Что-то было не так.

Моргана схватила меня за руку.

– Нет, – сдавленным шепотом произнесла она.

Глаза Джулс расширились, на лице появилось выражение ужаса, а губы приоткрылись.

– Почему она его не поднимает? – потребовала я. Оставлять посох на полу считалось неприличным.

– Нет, нет, нет! – шепот Морганы затих, но я все равно чувствовала, как она произносит эти слова одними губами, сжимая мою руку. Ее ногти вонзились мне в кожу, и я вскрикнула. На руке выступили капли крови.

– Моргс! – Я попыталась высвободиться из ее хватки, но она только шикнула на меня и сжала руку еще крепче, когда Джулс закричала с помоста, издав леденящий кровь животный звук.

Тристан прошептал мне на ухо что-то резкое и неразборчивое. Но я не могла думать, я ничего не слышала, потому что в этот момент его высочество Наместник встал со своего места.

Меня окатило волной леденящего ужаса. Место Наместника и так располагалось в первом ряду, но он прошел вперед, остановившись сразу за магически защищенными границами церемонии. Наместник встал позади моего отца в непринужденной позе, откинув назад свой черный с золотой окантовкой плащ. Но в выражении его лица не было ничего непринужденного. Он был хищником, таким же опасным, как и волк на его гербе. Сильная магия, живущая в нем, окутывала его темной аурой.

Моргана задрожала и придвинулась ближе ко мне, все еще сжимая мою кровоточащую руку. Тристан подался вперед, склонив голову набок. Еще с детства это было признаком того, что он злится. Он больше не прикасался ко мне. Его губы, такие мягкие во время наших поцелуев, сжались в суровую линию. Он повернулся к своей бабушке, а затем к Наместнику и подал сигнал, которого я не поняла. Черная тень зловещего предчувствия окутала сердце. Аура Тристана пульсировала тьмой, жаждой мести и ненавистью.

Джулс закричала громче, и я встала. Мне нужно было добраться до нее, защитить. Она была моей двоюродной сестрой, моей семьей… моей лучшей подругой. Но Моргана схватила меня за талию с неимоверной силой, и я впечаталась в деревянную спинку скамейки, позвоночник пронзило острыми кинжалами боли, а на глазах выступили слезы.

Ногти Арианны вонзились в мое плечо сзади, пригвоздив меня к месту.

– Лир, сиди смирно, – резко бросила она. – Не двигайся.

Крики Джулс пронзали душу, и слезы градом катились по щекам. Она колотила руками по воздуху, словно царапая ногтями какого-то невидимого противника, и издавала чудовищные нечеловеческие звуки. Я никогда не видела ее такой. Происходило что-то ужасное, и это ее пугало. Мы должны были помочь ей, пойти к ней. Но я оказалась в ловушке, пригвожденная ногтями тети.

Тристан встал вместе со всеми в храме. Наместник сделал еще один шаг в сторону Обители Ориэла, не сводя черных глаз с Джулс. Он прошел мимо моего отца и двинулся сквозь церемониальные барьеры. Я никогда раньше не видела, чтобы их пересекали. Не думала, что это вообще возможно. Но Наместник не был обычным люмерианцем. Он был единственным человеком в Бамарии, который превосходил моего отца по рангу; он был кровным родственником Императора.

– Нет, – слова сами сорвались с губ.

– Лир, заткнись, – прошипела Моргана. – Заткнись!

Она настолько медленно повернулась ко мне, что я не понимала, то ли это ее движения стали такие тягучие, то ли это мой разум замедлил происходящее.

– Не двигайся, – произнесла она одними губами.

Меня всю трясло, перед глазами все расплывалось, а горло сжималось.

– Почему? – прохрипела я, в глубине души понимая, в чем дело, но не была готова принять правду. – Что с ней не так? – Мой голос звучал отчаянно, слабо, как у испуганного ребенка.

Моргана нахмурила темные брови, ее грудь тяжело вздымалась.

– Ворок, – прошипела она.

У меня закружилась голова, перед глазами заплясали черные пятна, подтвердив то, что я и так уже знала.

Ворок. Запретная магия. Запрещенная.

Много веков назад Сенат и Император запретили практиковать ворок, наложив на эту магию табу. Запрету подверглись три вида магических сил, не поддающихся контролю, опасные и изменчивые. Первая – перемещение в пространстве, способность исчезать и появляться в другом месте. Вторая – чтение мыслей. И третья – предвидение, способность заглядывать в будущее. Любого, у кого обнаруживали эти способности, незамедлительно связывали и арестовывали. Иногда эти способности проявлялись у магов спустя несколько лет после раскрытия их магии. Но более могущественные маги выявляли свои способности сразу же. Семья Тристана, Ка Грей, специализировалась на охоте за вороком, доставляя тех, кто избежал церемонии Обретения, его высочеству, Наместнику, для наказания.

Наместник ступил на помост. Адепты быстро бросились врассыпную, убираясь с его пути. За ним следовал его приспешник, командующий армией, отвратительный человек, известный как Породитель ублюдков. Ходили слухи, что он являлся отцом половины сотури Ка Кормака, овладев их матерями силой. Его рука уже покоилась на рукояти меча.

– Леди Джулианна Батавия, – голос Наместника прокатился эхом подобно маршу смерти, отбиваемому барабанами.

– Остановите их! – выкрикнула я.

Арианна наклонилась вперед, ее голос резанул меня по уху, словно нож.

– Лир, ты проклянешь нас всех, если не замолчишь. Сейчас же возьми себя в руки. Ты должна контролировать то, что они видят. Особенно он.

Мое зрение то прояснялось, то расплывалось, и мне стало тяжело дышать. Казалось, стены храма начали смыкаться, а потолок готов обрушиться. Я была уверена, что умру, а храм упадет и раздавит меня. На самом деле все это просто игра моего воображения: что Джулс обладает вороком, а Наместник и Породитель ублюдков приближаются к ней…

– Леди Джулианна Батавия, по приказу Сената и Императора Теотиса, Верховного лорда Люмерии Ньютавии, настоящим вы арестованы за владение вороком, а именно, способностью предвидения.

Храм взревел, заглушая мои крики. Каждый представитель знати призывал к аресту Джулс, требовал ее крови, хотя всего несколько минут назад эти лицемеры наблюдали за ней с восхищением и уважением. Даже Хранители отступили назад, опустив покрытые вуалью лица.

Наместник бросил взгляд на Породителя ублюдков.

– Схватить ее!

Я искала взглядом отца, пытаясь привлечь его внимание. Он являлся Аркасвой Батавии, Верховным лордом Бамарии. Как он мог позволить этому случиться? Как мог допустить, чтобы его племянницу забрали?

Он восседал на Престоле всевластия неподвижно, словно статуя, с выражением полного безразличия. Мне хотелось подбежать и наброситься на него, вцепиться ногтями в кожу, чтобы он хоть что-то сделал, сорвать с его головы золотой венок и запихнуть ему в глотку, чтобы он вспомнил, что является носителем Лавра Аркасвы. У него была власть. Почему он не спасет Джулс?

Породитель ублюдков, не теряя ни секунды, схватил запястья Джулс своими мясистыми руками и перекинул ее через плечо. Джулс истошно закричала, когда он обхватил ее ноги и потащил к похожему на паука магу из Ка Кормака.

– Свяжите ее, – прорычал Наместник.

Маг поднял свой посох, выпустив черные тени, которые, излучая красный свет, обвились вокруг Джулс длинными веревками, а затем почернели. Сестра обмякла и, закатив глаза, безмолвно подалась вперед, после чего Породитель ублюдков выволок ее на улицу. Двери храма захлопнулись со зловещим стуком, эхом отразившимся от стен семи лучей. Они вышли через красный вход – он предназначался только для моего Ка, для моей семьи. Джулс исчезла, ей уже не помочь, а мы остались сидеть в храме.

– Она будет содержаться в Цитадели Теней связанной, пока ее не перевезут на Литию, – провозгласил Наместник.

– Лития? – Воздух застрял в горле. Никто не возвращался из Литии. Джулс не заслужила того, чтобы ее сослали туда, она не преступница. Она была девятнадцатилетней девушкой, у которой еще вся жизнь впереди. Моя двоюродная сестра. Моя лучшая подруга. Самый добрый, милый и забавный человек, которого я знала. Она не должна туда попасть. Мы не могли этого допустить.

Я попыталась встать, вырываясь из хватки тети, которая удерживала меня на месте. Попыталась ударить Моргану, заставить ее что-то сделать, остановить все это, спасти Джулс. Но Моргана откинулась на спинку скамейки, обхватив себя руками, ее бледное лицо ярко выделялось на фоне черных волос.

Тетя отпустила меня в тот момент, когда я оказалась в объятиях Тристана и он прижался к моей щеке своей.

– Лир, – твердо позвал Тристан. Он крепко сжимал меня, притягивая к себе. Его прикосновения были такими же интимными, как и раньше, но сейчас они как будто лишали меня свободы, душили. – Лир, ты должна остановиться. Успокойся.

Я оттолкнула его. Безумство Литии, он совсем рассудок потерял? Я не собиралась успокаиваться. Породитель ублюдков забрал Джулс! Породитель ублюдков! Все знали, что оставаться с ним наедине опасно. Она находилась в опасности.

Глаза Тристана потемнели, а губы сжались в тонкую линию.

– Лир, мне жаль. Я… Джулс тоже была мне дорога… Очень. Но… – Он впился пальцами мне в руки.

– Была дорога? – спросила я. Почему он говорил в прошедшем времени?

– Она обладает вороком, – ответил Тристан. В его голосе послышались нотки категоричности. – Она не та, кем мы ее считали. Ты должна ее отпустить. Она должна умереть в Литии.

Я отдернула руки, но Тристан держал меня слишком крепко. Пот стекал по затылку. Меня бросало то в жар, то в холод. Я была готова закричать ему в лицо. Джулс обожала Тристана, выросла рядом с ним, и вот как он ей отплатил?

– Слава Богам за Ка Грей, – тихо промурлыкала Нария. – Твоя семья много лет оберегала Бамарию от ворока. Хорошо, что Джулс так легко разоблачили.

Я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Вот так просто Нария отвернулась от нашей двоюродной сестры, ее собственной крови, ее Ка. Тетя Арианна как обычно оставалась спокойной, ее выдавала только небольшая буря эмоций в глазах.

Мой отец встал и, прихрамывая на правую ногу, вышел вперед. Когда он стал Аркасвой, на него было совершено нападение, и с годами травма только усугубилась из-за заклятия, которое один из магов тогда использовал. Лавр на его голове сполз вперед, затеняя глаза. Он быстро поправил его, водрузив золотой венок на место.

Отовсюду раздавались крики, но они смолкли под взглядом моего отца, Верховного лорда Бамарии, а также при демонстрации силы его военачальника, который положил руку на свой меч. Лицо отца не выражало никаких эмоций, он махнул рукой встревоженной толпе занять свои места и успокоиться. Мы не оплакивали тех, кто обладал вороком. Мы их уничтожали.

– Продолжайте. – Отработанным движением он небрежно поднял руку. Казалось, от него каким-то неестественным образом исходили мощные волны спокойствия.

Выпучив глаза, архимаг Колайя бросилась в центр Обители, а Верховный лорд Бамарии, прихрамывая, вернулся на свой Престол. Его шаги эхом отдавались в повисшей тишине.

Я переживала кошмарный сон наяву. Церемония Обретения продолжилась, словно ареста Джулс вовсе не было, как будто мне это привиделось. Арианна продолжала удерживать меня на месте, заставляя молчать.

Я наблюдала за церемонией сквозь пелену слез, а сердце обливалось кровью. Я не могла выбросить из головы образ Джулс, стоящей снаружи храма, посылающей мне воздушные поцелуи и пребывающей в радостном волнении перед сегодняшним вечером и возможностью наконец-то применить свою магию.

Тристан взял меня за руку и заверил, что произошедшее было к лучшему. Его прикосновение вызывало отвращение, но я не отстранилась, даже когда он заявил мне, что Джулс представляла опасность и ее арест обеспечивал безопасность мне и всем остальным. И я не оттолкнула его, когда он продолжил рассказывать мне о том, что маги, обладающие вороком предвидения, сходили с ума, а их сознание деградировало до жестокости, которая приводила к приступам слепого гнева. И когда он сказал, что понимает, насколько мне сейчас больно, но все это ради моей же собственной защиты, и что потом все будет хорошо, я впала в шок, оцепенела от ужаса и позволила ему ранить меня каждым ядовитым словом.

– Леди Мира Батавия, Престолонаследница Аркасвы, Верховного лорда Бамарии.

Я затаила дыхание, когда Мира поднялась в Обитель, снимая свой балахон. Капли крови упали в чашу с водой, прозвучала клятва, и появился посох. Дерево солнца и луны поблескивало под прогоревшими углями, открывая имя, вырезанное на древке. Мира опустила глаза. Я проследила за ее взглядом туда, где посох Джулс так и оставался лежать. Нетронутый.

Над головой Миры запульсировал золотой свет, расходясь яркими лучами и озаряя ее тело. Диадема на лбу, незамысловатый маленький золотой ободок, указывавший на ее статус, засиял, как маяк. Мира открыла рот точно так же, как Джулс, когда у нее начались видения.

Моргана вцепилась пальцами в мою руку, но меня уже трясло.

«Ради Богов, пожалуйста!»

Лицо Миры неестественно застыло, и на нем появилось какое-то неловкое выражение. Одна бровь странно приподнялась. Каждый ее вдох и каждое движение руки выглядели резкими и неестественными. Покачиваясь, она сделала шаг вперед и подняла посох. Во все стороны посыпались яркие голубые искры. Довольно простая демонстрация магии и не слишком впечатляющая для Наследника. При обычных обстоятельствах это посчиталось бы позорным, но в тот момент было облегчением. Мира вернулась на свое место, все так же резко и странно двигаясь.

Наместник снова медленно приблизился к помосту, ступив одной ногой в кожаной сандалии на нижнюю платформу Обители. Вечное пламя, потрескивая, переливалось буйством красок. Губы Наместника слегка изогнулись, и на лице промелькнуло подозрение, я почувствовала это. Он медленно постукивал по щеке указательным пальцем, сосредоточенно и настороженно наблюдая за происходящим своим хищным взглядом. Но Мира не обладала вороком. И хотя Наместник являлся племянником Императора, даже он не осмелился бы арестовать прямого Наследника без достаточных доказательств.

Церемония закончилась, и Маркан появился рядом со мной, пожелав Тристану доброй ночи, тем самым дав понять, что он свободен. Что-то явно происходило, но Маркан ничего не говорил. Рядом с его ухом сверкнул голубой камень – вадати. Маркан получал приказы. От Тристана намеренно хотели избавиться, чтобы мы могли спасти Джулс? Породитель ублюдков не мог далеко уйти. Мое сердце радостно забилось.

Тристан выглядел разочарованным.

– Я думал, мы могли бы… провести больше времени вместе, и если ты нуждаешься в утешении… – его голос звучал заигрывающим, как будто сегодня ничего не случилось и мне было что праздновать.

– Прости, – ответила я. – Я забыла о нашей сегодняшней семейной встрече в честь Миры и принятия ею своего титула. Ты же знаешь, она терпеть не может шумиху. – Эта ложь возникла из ниоткуда, как и сила в моем голосе. – Я пришлю тебе завтра весточку. Спокойной ночи, Тристан. – Я протянула ему руку для поцелуя.

Его рот казался отвратительно слюнявым, когда он коснулся моей кожи, и я непроизвольно дернула пальцами. Неужели это были те же самые губы, поцелуев которых я жаждала в начале вечера? Те, к которым припала в тени внешней ниши храма?

Мгновение спустя я оказалась с Марканом в коридорах красного луча и вытерла руку о платье, избавляясь от неприятного ощущения, оставленного поцелуем Тристана.

Мы завернули за угол и оказались именно там, куда Породитель ублюдков увел Джулс.

– Маркан, мы ведь найдем Джулс? – слова прозвучали хрипло, потому что во рту у меня все пересохло.

– Мы летим в Крестхейвен, ваша светлость. Ваш отец велел немедленно вернуть вас и ваших сестер.

– Нет. – У меня засосало под ложечкой. – А как же Джулс? – Я взглянула на его камень вадати, который сейчас был белым и прозрачным.

– Я защищаю вас, ваша светлость, а не проклятого ворока, – мрачно ответил он.

– Ворок! Джулс – моя двоюродная сестра и твоя леди, ты, эгоистичный выродок грифона! Ты сейчас же поможешь мне ее вернуть! Или ответишь жизнью перед своим Аркасвой.

– Простите меня, ваша светлость. Я подчиняюсь своему Аркасве.

Я повернулась и побежала, так быстро, как только могла. Сандалии Маркана зашлепали по каменному полу позади меня. Я сорвала с себя диадему и швырнула в него, но Маркан догнал меня в считаные секунды и, схватив сзади, взвалил себе на плечи. Я кричала и била его кулаками по спине, извивалась, пытаясь вырваться, но он был каменной стеной мощных мышц. Маркан вышел на улицу к ожидавшему нас серафиму, дверцы экипажа уже были открыты.

Я не могла позволить ему увезти меня отсюда, от Джулс. Если бы мне удалось сбежать, я смогла бы ее найти.

– Маркан! Стой! Я приказываю тебе отпустить меня! Сейчас же!

– Ваш отец отдал приказ первым. – Маркан вытащил из кармана на поясе золотистую салфетку.

– Нет! – Я брыкалась, отбиваясь от него. – Нам нужно найти Джулс. Маркан!

Но Маркан закончил с разговорами. Он закрыл мне нос и рот салфеткой, и ее запах лишил меня сил.

– Нет, нет, перестань… – Я погрузилась во тьму.

Когда пришла в себя, перед глазами все еще стояла пелена, а в голове стучало. Я находилась в Престольном зале, где обычно заседал Совет и принимал государственные решения. Мои запястья были привязаны к стулу веревками, созданными из чистого света. Испытывая головокружение, я обернулась и обнаружила, что Мира и Моргана связаны рядом со мной.

Моргана смотрела прямо перед собой, ее тело было натянуто, как струна. Мира внимательно наблюдала за мной. Ее обычно идеальные волосы растрепались, а на лице застыло дикое выражение.

Вошел мой отец и, прихрамывая, направился к своему Престолу. Его энергия иссякла, а аура клубилась тьмой. Он указал своим посохом на маленький приставной столик. На гладкой поверхности появился кинжал.

– Отец, – позвала я, вцепившись в свое кресло. – Что происходит? Где Джулс?

Он схватился за рукоять кинжала, направляя на него свой посох, пока лезвие не почернело, как оникс, сверкающий серебряными искрами. Кинжал тихо зазвенел, когда отец вложил свой посох в кожух. Веревки на моих запястьях исчезли и снова появились на талии. Отец приблизился ко мне, направляя лезвие прямо мне в сердце.

– Вытяните свои запястья. Сейчас вы все трое принесете мне клятву.

– Клятву о чем? – потребовала я. – Отец! Хватит! Ты меня пугаешь.

– Лир, делай, как тебе велят, – произнесла Мира. В ее словах послышался скрытый приказ, а в ауре появилась новая, словно бьющееся стекло или проливной дождь, сила, которой я раньше не чувствовала.

– Я не понимаю. Что за клятва? – всхлипнула я.

– Мира обладает вороком, – ответил отец. – Как и Джулс. – Его голос сорвался на ее имени.

Я покачнулась на месте, вцепившись руками в края стула.

– Престол Аркасвы располагается в пределах магических границ, защищающих церемонию, – тихо продолжил отец. – С Джулс… было слишком поздно. Мне пришлось сделать выбор. Я выбрал Миру, взял под контроль ее тело и, чтобы скрыть ее магию, использовал свою собственную. Если кто-нибудь узнает, что она обладает вороком, узнает, что я вмешался в церемонию Обретения, нам конец. Мы умрем, как Ка Азрия.

– Ка Азрия? – спросила я, почувствовав тошноту. – Я-я не понимаю.

Его взгляд метался между нами.

– Вы знаете, что с ними случилось. Но знаете ли вы, почему все в Ка Азрии были убиты?

Ка Азрия. Жуткая история, страшилка у костра, которой пугали детей из благородных семей. Ка Азрия были могущественными, богатыми и любимыми народом Элирии, соседней страны Люмерианской империи. Но однажды всех их убили. По приказу Императора. Я перебрала в голове всю информацию и осознала, что знала только об их казни. Это произошло еще до моего рождения. Мне ни разу не пришло в голову спросить, почему Император приказал их убить. Я выросла на этой истории и никогда не подвергала ее сомнению. Никогда не спрашивала о причинах. В этом не было необходимости. Холодок пробежал по спине, а желудок скрутило. Внезапно я все поняла.

Отец подтвердил мои мысли.

– Наследница Ка Азрии обладала вороком. Они думали, что смогут сохранить это в секрете, обеспечить ее безопасность. Но допустили серьезную ошибку. В их крепости слишком многие знали, слишком многих заставили поклясться в молчании. Их предали. Мы не повторим их ошибок. Никто больше не узнает. Никто из нашего Ка, нашей родни и даже ни один охранник, состоящий у нас на службе. Ставки слишком высоки. Мы четверо сохраним это в секрете. И мы четверо унесем этот секрет с собой в могилу. Поклянитесь в этом. Протяните руки. Сейчас же!

Слезы текли по моему лицу, и я подняла левую руку, обнажив бледную, нежную кожу запястья, на котором никогда не было ни царапины. Кожа человека благородных кровей. Я придержала свою дрожащую руку другой рукой, страшась неминуемой боли и всего, что за этим последует. Отец полоснул меня по запястью быстро и резко, как змея, атаковавшая свою добычу.

– А теперь произнеси клятву, – велел он. – Поклянись.

– Ani dhara me sha el lyrotz, – пробормотала я дрожащим голосом. В этих словах жила древняя магия, которая будет удерживать меня. Которая накажет меня, если я когда-нибудь нарушу свою клятву.

«Я клянусь тебе своей кровью».

Я закрыла глаза, когда магия просочилась в запястье, кровь капала на платье, и каждая капля ощущалась как смертный приговор. Это была сделка. Принеся клятву, оставляя все позади, я отрекалась и от Джулс и понимала, что больше никогда ее не увижу.

В обмен на это я могла сохранить сестру.

«Мы четверо сохраним этот секрет».

Я зажала рану и закрыла глаза.

«Мы вчетвером унесем этот секрет в могилу».

Второй свиток. Черный серафим

Глава 2

Два года спустя

Пепельные волосы Миры разметались по ее лицу, и лишь один карий глаз выглядывал из-под растрепанных прядей. Зашипев, она бросилась вперед, полоснув мое запястье обкусанными ногтями, похожими на острые когти. Я вскрикнула, почувствовав жгучую боль. Теперь у меня было два шрама, две клятвы на крови, скрытые под татуировкой.

В прошлом году Моргане исполнилось девятнадцать, и она приняла участие в церемонии Обретения. Тот вечер тоже не принес ничего хорошего.

– Мира. Мира! Очнись. Перестань, это же я, Лир.

Я повалила ее на пол, намереваясь упасть на кучу подушек, придавила ее ногами, но она дернула бедрами и сбросила меня с себя. Я отлетела назад и сильно ударилась спиной об пол. Прежде чем успела отползти, она набросилась на меня, наполненная пугающей силой. Ее видения имели собственную мощь, придавая ей выносливость сотуриона.

Она расцарапала мне спину до крови, и я выругалась, но не столько от боли, сколько на себя за то, что забыла подпилить ей ногти. В первый год после того, как мы узнали о ее вороке, она была не такой. Было тяжело, но она все равно следила за собой. А за последние несколько месяцев что-то изменилось. Ее приступы стали длиться дольше и проходить более буйно. Мира почти не спала и не мылась. В последнее время она выглядела прилично только благодаря мне. Я взяла на себя уход за ее телом и волосами. Но меня так поглотили мысли о предстоящей церемонии Обретения, что я забыла подстричь ей ногти.

Сделав глубокий вдох, я собрала последние силы, перевернула Миру на спину и села сверху, обхватив ногами ее талию и прижав ее руки к полу, чтобы она не смогла ударить меня. Мира была худой и хрупкой на вид, но ее видения придавали ей силу воина, с которой я едва могла сравниться.

Она забилась подо мной, истошно крича, и у нее из носа хлынула кровь. Яркий свет засиял вокруг ее ауры, ослепляя, и я снова почувствовала, будто стекло разбивается вдребезги и разлетается на тысячу заостренных осколков. Ее веки затрепетали, обнажив белки глаз, когда она ударилась черепом об пол.

– Ради Богов! – Я ухватила ее голову, чтобы она не смогла еще больше навредить себе. – Мира? Мира!

Ее глаза закрылись, и она успокоилась, как будто заснув. Через минуту она проснулась, глядя сквозь меня тусклыми и пустыми глазами, словно никого рядом не видела. Наконец, когда ее взгляд сфокусировался, по щекам потекли слезы.

Я опустилась на колени, подавляя сильную дрожь. С каждым разом чувство облегчения, когда ее видения заканчивались, угнетало меня все сильнее.

– С тобой все в порядке?

Мира подтянула к груди свои костлявые колени. Ее слезы смешались с кровью из носа. Я откинула ее волосы назад и укрыла одеялом. Дрожа, она вцепилась в него и натянула на плечи. Холод в ее ауре достиг меня, опаляя своей ледяной силой. Я достала второе одеяло и потерла руки, чтобы согреться. День был достаточно жарким, чтобы косметика на лице потекла, но видения заставляли ее и всех, кто находился поблизости, чуть ли не покрываться льдом от холода.

Быстро, пока она не заметила, я склонилась над ее столом и записала продолжительность, симптомы и интенсивность видения на клочке пергамента, который всегда носила с собой. Я просмотрела предыдущие записи. К счастью, это было не самое длительное ее видение. Но самое мощное. Раньше кровь из носа никогда не текла так сильно. Может, мне стоило придумать новый рецепт чая, который я ей готовила? На какое-то время он облегчал ее симптомы, но теперь…

– Лир? Что ты…

Я свернула пергамент и засунула его за манжету. Браслет, выполненный в форме золотых перьев птицы серафим, хранил секреты Миры и никогда не покидал моей руки.

– Хочешь поговорить об этом? – Я открыла гардероб в поисках носков.

Она замотала головой.

Шкаф Миры был почти пустым. Я напомнила себе, что в эти выходные нужно еще раз постирать ее одежду. На следующее утро после клятвы отец уволил всю прислугу верхних этажей. Остались только сотури, которым он приказал не покидать первый уровень, и наши повара. Нам приходилось самим стирать, убирать, принимать ванну, причесываться – немыслимый список обязанностей для дам нашего положения. Чтобы возместить то, чего мы лишились, чтобы казаться нормальными и гарантированно всегда оставаться вне подозрений, я стала экспертом во всем. Научилась шить, стричь волосы, готовить наряды и помогать их надевать, следить за чистотой – я все это делала, и у меня отлично получалось. Я должна была. Один неверный шаг, одна плохо уложенная прическа, одно плохо сидящее платье, и вся страна стала бы сплетничать и искать ответы на вопросы, которые мы не могли позволить задавать.

Я порылась в полотенцах и пижамах, прежде чем нашла шерстяную пару носков, зарытую в углу. Быстро понюхав и убедившись, что носки чистые, натянула их на ноги сестры, затем намочила полотенце в раковине и осторожно вытерла кровь с ее рук и лица.

Мира вздохнула, пытаясь сесть.

– Лир, я… Мне очень жаль.

Она вздрогнула, когда полотенце коснулось свежего пореза, и зашипела сквозь сжатые зубы. Я бросила полотенце в переполненную корзину для белья, затем натянула одеяло ей на плечи.

– Это не твоя вина.

– Я знаю, но… – Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. – Лир, я сделала тебе больно? – Ее голос звучал так слабо, словно у ребенка, отчего я почувствовала себя старшей сестрой.

Я повернулась, машинально прикрыв от нее кровоточащую руку, и покачала головой. Мне придется спрятать эту рану под браслетом. Я уже создала коллекцию украшений для тела, чтобы скрывать от посторонних глаз всевозможные порезы и синяки.

– Нет. Нет, ничего такого. Я в порядке. Как ты себя чувствуешь? Тебе что-нибудь нужно? Воды? Чаю?

Я порылась в ящике стола и нашла порцию лунного масла, которое сама изготовила. Я обнаружила этот рецепт в древнем свитке, когда пыталась найти средство для лечения видений. Оно облегчало боль после эпизодов, и для его изготовления, к счастью, не требовалась магия, иначе у меня никогда не вышло бы его приготовить. Я протянула ей масло, подумав, не добавить ли его немного в тоник, который она принимала каждый вечер, но Мира покачала головой.

– Нет, пока не надо. Лир, я… – Ее взгляд сфокусировался, и на мгновение я подумала, что она собирается рассказать мне о том, что видела, поделиться со мной своими видениями, как делала раньше.

Но тут распахнулась дверь, и в комнату влетела Моргана. Ее мрачная, темная аура, подобная грозовой туче, смешалась с энергией Миры. Черные волосы Морганы были такими же непослушными, как у Миры, а кожа казалась почти белой. Черная и необузданная, словно буря, аура Морганы неизменно пульсировала с того самого момента, когда, проходя церемонию Обретения, она обнаружила, что тоже обладает вороком – чтением мыслей. Когда у Миры случались видения, у Морганы не было другого выбора, кроме как тоже чувствовать и переживать их, что удваивало ее страдания.

Я коснулась запястья, обводя пальцами два неровных шрама – клятвы на крови. Одна для ворока Миры. Вторая – для Морганы.

– Моргс. – Мира потянулась к Моргане, игнорируя меня. – Это было ужасно. Я видела…

– Я знаю, – ответила Моргана. – Я тоже это видела.

Закусив губу, я откинулась на спинку стула, пока мои старшие сестры обнимались и, утешая друг друга, разговаривали приглушенным шепотом. Они делились друг с другом секретом, в который меня не посвятили. Я понимала, что они не хотели еще больше обременять меня, что хотели защитить. Но это я, а не Моргана, вытащила Миру из ее видений. Это я стирала ее одежду, подстригала ногти, расчесывала волосы и день за днем ухаживала за ней, пока она становилась все слабее. Я заваривала ей чай с тоником, готовила лунное масло и следила за приступами, пока Моргана отлеживалась в постели с мучительными головными болями, которые начались в тот самый вечер после ее церемонии Обретения.

Я прекрасно понимала, что Моргану изнурял ее собственный ворок, что мысли каждого находящегося поблизости человека кричали у нее в голове, сводя ее с ума. Но все же. Именно я постоянно летала в Гавань Ученых и просматривала каждый свиток о способностях и силе ворока, который могла найти, молясь наткнуться на ответы, узнать какую-нибудь полезную информацию. Я даже упросила Ученых предоставить мне доступ к засекреченным свиткам Великой библиотеки и спускалась в тайные хранилища глубоко под землю, чтобы прочитать их священные тексты. Я проводила свои дни в пирамидах библиотеки, заваленная древними свитками, которые были написаны тысячи лет назад в Люмерии Матавии, и смотреть на них можно было только через стекло. Чтобы читать эти древние писания, я научилась бегло переводить с древнего люмерианского. Ночи напролет я беседовала в Мусейоне с философами и изобретателями, пытаясь найти что-то более эффективное, чем простые тоники и масла, которые уменьшали силу ворока.

Вместо того чтобы веселиться, как молодая благородная леди, у которой было право и богатство позволить себе все прелести жизни бамарского общества, я стирала белье своих сестер. А в это время мой парень и мои друзья танцевали, пили и развлекались на вечеринках.

Сестры не могут защитить меня от всех невзгод, и я устала, что они прикрываются этим, скрывая от меня видения Миры.

– Как ты себя чувствуешь? – Моргана заправила волосы Миры за уши. – Нет, я знаю, все в порядке. Что? Нет, нет, Мир, прекрати. Все это не имеет значения. Все будет хорошо. Вот увидишь.

Односторонний разговор продолжался, пока Моргана читала мысли Миры, отвечая на ее вопросы прежде, чем та успевала задать их вслух, и успокаивая ее, в чем моя сестра нуждалась, но не могла выразить словами.

Раньше Мира мне доверяла. Но с тех пор, как год назад у Морганы проявился ворок, меня постоянно оставляли в стороне. Хотя, если быть честной, с тех пор, как умерла Джулс, я чувствовала себя оторванной от жизни. Мы были такой дружной четверкой, никогда не расставались, всегда смеялись и строили проказы. А теперь… я была потеряна.

– Мира, нет, – возразила Моргана. – Нет. Мы счастливы позаботиться о тебе.

Я сжала руки в кулаки. Мы?

Моргана резко повернула голову в мою сторону, раздув от негодования ноздри.

«Лир, ты не жертва!» – Я практически услышала слова Морганы, как будто могла читать ее мысли.

– Почти, – усмехнулась она. – Ты не уловила ругательство в конце. – Моргана взяла Миру за руку. – Нет, Мир. Не надо так думать. Нет, с Лир все в порядке. Она просто слегка драматизирует.

Едва сдержавшись, чтобы не огрызнуться, я швырнула окровавленные полотенца в переполненную корзину для белья и снова почувствовала угрызения совести и одновременно приступ гнева. Мне следовало заняться стиркой вещей Миры, но сегодня у меня день рождения. Праздник в честь Ориэла. Сегодня мне предстояло принять участие в церемонии Обретения.

Я потянулась за другим полотенцем, лежавшим на полу, но, прежде чем успела его поднять, оно само по себе взлетело в воздух и медленно приземлилось в корзину для белья. Шкаф Миры открылся, и еще одно одеяло, лежавшее на верхней полке, до которой я не могла дотянуться, развернулось и, проплыв по воздуху, накрыло моих сестер.

Отлично. Просто замечательно. Раз Моргана собиралась гонять по воздуху полотенца и одеяла, а Мира не хотела со мной разговаривать, очевидно, во мне тут больше не нуждались.

– Я собираюсь на праздник, – заявила я. Мне нужно было сбежать от сестер. Подальше от всего.

– Маркан будет в восторге. Он ненавидит праздники и все виды развлечений, – сказала Моргана, неспешно зачехляя свой посох.

Я отвела взгляд, пытаясь очистить свои мысли, но Моргана уловила суть.

– Ты ведь берешь его с собой? – спросила она.

«Нет! Я хочу, чтобы меня оставили в покое». Заметив охрану моего отца, люди сразу поймут, что среди них присутствует Наследник. Я не нуждалась и не желала дополнительного внимания. Мне сполна хватило сегодня. Я просто хотела свободы, хотела чувствовать себя нормальным человеком. Возможно, даже немного отпраздновать свой день рождения. Мне надоело бояться каждого своего шага. И я определенно не собиралась брать с собой Маркана. Никогда не прощу ему того, что он одурманил меня и помешал найти Джулс. И плевать, действовал он по приказу моего отца или нет.

– Лир, отец сказал не ходить сегодня, – напомнила Моргана.

– Отец каждый день это говорит, – фыркнула я.

– Сегодня все по-другому, – вздохнула Моргана. – Все по-прежнему сосредоточены на нападении. Напряженность высока…

А когда было по-другому?

– Инцидент на границе произошел неделю назад. Но сегодня… сегодня мой день рождения. На случай, если ты забыла.

– Конечно мы не забыли.

Моргана закатила свои темные глаза и продолжила успокаивать Миру. Черты ее лица смягчились, и я поняла, что она почувствовала себя неловко из-за того, что накричала на меня. По правде говоря, они с Мирой удивили меня за завтраком подарками и помогли повару приготовить все мои любимые блюда. Моргана даже застелила мою постель – по крайней мере, постаралась.

– Раз уж ты настаиваешь на том, чтобы ехать без сопровождения, как упрямая идиотка, коей и являешься, по крайней мере, поезжай в паланкине. – Она нахмурилась, а на губах появилась ухмылка. – Хотя забудь об этом.