Мое сердце бешено колотилось. Бедра Виктора нависли над моими, и, как будто мы заметили это одновременно, он навалился на меня сверху, сделав жестоко интимное движение. Меня затошнило как от удара, так и от отвращения.

– Может, она осталась, потому что заключила сделку со Стремительным? – сказал он, прижимаясь ко мне. – Ты ему отдаешься? Чередуя ночи с лордом Греем?

– Слезь. На хрен. С меня, – зашипела я, безрезультатно брыкаясь под ним.

– Заставь меня, – ответил он, снова прижимаясь ко мне. – Без магии, без какой-либо силы… на что еще ты годишься?

Я взорвалась. Раскаленная добела ярость, подобная льду и огню, запульсировала в моих венах, и я сбросила его с себя, опрокидывая на спину, после чего перевернулась на живот, испытав головокружение, подобное урагану, пронесшемуся сквозь меня. Каким-то образом я успела подняться и присесть, но меня снова ударили сзади, заставив встать на четвереньки.

– Как она это сделала? – спросил один из отморозков.

Я начала ползти, но кто-то резко дернул меня за ноги, и я ударилась лицом о землю, расцарапав подбородок. Я почувствовала еще больше крови во рту. Последовал еще один удар по ребрам, потом еще один, а кто-то бил меня по спине.

Дождь теперь лил как из ведра, и небо озарила еще одна вспышка молнии, за которой последовал раскат грома.

Слезы свободно текли по моему лицу, пока меня пинали. Снова. И снова. И снова.

Я понимала, что не продержусь долго, а если бы Райан не отдал мне свою силу, то уже валялась бы в отключке. Только благодаря его силе я все еще находилась в сознании, но этого было недостаточно. Мне нужно было вырваться.

Я попыталась откатиться в сторону, вывернуть ноги и руки, но ничего не получалось. Сила Райана струилась по телу, но скоро она иссякнет.

Нария рывком подняла меня на ноги.

– Отбивайся, сестрица, – прорычала она. – Ты нас позоришь.

– Для тебя «ваша светлость», гребаная предательница.

Я сплюнула, и кровь попала ей на щеку. На ее лице отразились ужас и отвращение, прежде чем она ударила меня коленом в живот. Я захрипела и согнулась пополам. Она ударила меня по спине, затем еще раз, пока я отчаянно пыталась отдышаться и оправиться от ее атаки.

Потом я сообразила, что даже в моем ослабленном состоянии она могла бы прикончить меня прямо на месте, но не сделала этого. Она просто хлопала меня по спине. Нария не нападала на меня так, как другие, как будто какие-то негласные семейные узы удерживали ее. Если бы я могла разозлить ее, отвлечь, у меня появилось бы больше шансов пережить эту схватку с ней, чем с другими.

– Ты здесь не выживешь, бессильная тварь, – закричала она. – Просто сдайся. Или тоже окажешься в Литии. Точно так же, как…

– Не смей произносить ее имя, ты, дочь предателя! У тебя никогда не будет того, что есть у меня. И Тристана, – прорычала я. – Я знаю, что ты пыталась с ним сделать. И потерпела неудачу, потому что он никогда не хотел тебя. Я всегда буду превосходить тебя во всех отношениях, независимо от того, обладаю силой или нет.

Ее лицо исказилось гневом и обидой, потому что я задела ее за живое, но именно этого я и добивалась. Как она посмела упоминать о Джулс сейчас, во время хабибеллума?

– Да пошла ты, – ответила она и передала меня Виктору. – Делай с ней все что захочешь.

Он так крепко сжал мои руки, что наверняка синяки там останутся еще на несколько недель, затем поднял меня вверх, из-за чего пальцы ног едва касались земли, и я почувствовала подступающую тошноту.

Его глаза были черными, бездушными, а выражение лица жестоким, как две капли воды похожим на его отца и Породителя ублюдков.

– Скажи мне, леди Ашера. – Он придвинулся ближе. – Ты когда-нибудь думала обо мне, когда была под Тристаном?

Я ударила его коленом в пах. Глаза Виктора расширились, лицо покраснело, и он взвыл от боли, а затем повалился на спину, потянув меня за собой.

Я приземлилась на него сверху, перекатилась на спину рядом и, вскочив на ноги, побежала к магическому ограждению. Если бы я смогла добраться до серебряного барьера, то припугнула бы их его болью. Но Пави уже набросилась на меня сзади.

– Думаешь, твой маленький трюк со мной сработает? – Молниеносно посыпались удары руками и пинки ногами, но внезапно мое сознание прояснилось, и я поняла, что нужно делать. Знала, когда нужно пригнуться, как блокировать удар. Райан говорил, что борьба – это наполовину осознание своего окружения и наполовину хореография. У меня были оба навыка, и с его силой, поддерживающей меня, я внезапно стала владеть собой, удерживать свои позиции и отбрасывать нападавших назад, чего раньше даже представить не могла.

Прошла минута, затем другая. Я чувствовала, как моя сила убывает, как прилив энергии Райана начинает иссякать. И все же я защищала себя, свое пространство, свое право быть здесь.

– Shekar Arkasva!

Эти слова эхом отозвались во мне. Я споткнулась, скользнув ногой по грязи и еще больше подвернув и так уже травмированную лодыжку, и рухнула на землю. Хотя мои противники надвигались на меня, я осмотрела хабибеллум. Кто это крикнул? Кто посмел?

Этот шаг лишил меня преимущества. Сотури Виктора поймали меня и передали Пави.

Она заломила мне руки за спину, когда один из волков Кормака замахнулся и бросился вперед.

Все кончено. Я понимала, что меня сейчас вырубят.

Знала, что должна использовать силу Райана на всю мощь. Либо это, либо потерять сознание.

С первобытным криком я вырвалась из хватки Пави и бросилась к отморозку, держась дальней стороны круга, пока не оказалась у него за спиной. Затем запрыгнула на него сзади, нанося удары кулаками и ногами везде, до чего могла дотянуться.

Протрубил рог, и сверкнула молния.

Серебряные круги исчезали на поле один за другим. Я не ждала, не колебалась.

Как только наш барьер начал растворяться, я спрыгнула с его спины и побежала, закрывая лицо руками, когда позади посыпались оскорбления. Едва держась, я пережила одну схватку, потому другую. Внутри меня бушевал ураган – лед и огонь, ярость, сила и Райан. Слишком много всего. Сражение, Ка Кормак и Эмартис… Казалось, будто я почти дошла до предела. Мое пламя почти погасло.

– Хэл! Халейка! Гален! – кричала я. – Хэл!

– Лир!

Халейка бежала ко мне через поле, ее каштановые кудри, мокрые от дождя, прилипли к голове, а ноги и обувь были забрызганы грязью. Гален бежал за ней следом, прижимая руку к боку, как будто был ранен. Прогремел гром, и пошел такой ливень, что я ничего не могла разглядеть. Голубые купола света начали возникать вокруг поля, предоставляя защиту от дождя любому, кто сражался под ним.

Я отвлеклась, что дорого мне обошлось, так как отморозок Ка Кормака нашел меня первым. Он заскрежетал зубами и потянулся ко мне пухлыми, мокрыми от дождя руками.

У меня заканчивались силы, энергия иссякала, и я пдскользнулась на покрытой грязью траве. Халейка мчалась ко мне, но она не успеет добраться вовремя. В последнем рывке я воспользовалась внутренней силой, чтобы сбросить его с себя, присела на корточки и выбила из-под него ноги.

В глазах потемнело. Боль от каждого удара, пинка, тычка и царапины отдавалась во всем теле. Я смутно увидела Райана на краю арены, он цеплялся за стену, чтобы удержаться на ногах. Он не отрывал от меня взгляда и кричал мое имя, но в голове шумело, и я едва его слышала. Внезапно он показался мне таким далеким. Все стали отдаляться.

Халейка кричала. Кто-то еще крикнул:

– Эмартис!

«Лир!» – В моей голове прозвучал крик Райана, наше сознание снова соединилось, как раз в тот момент, когда кашоним закрылся и наша связь оборвалась. Тишина наполнила уши.

Я погрузилась в темноту.

Глава 31

Я начала захлебываться. Вода была во рту, скатывалась по горлу, попадала в глаза и затекала в нос. Кашляя и отплевываясь, я перевернулась на бок. Неужели дождь стал настолько сильным? Затем я открыла глаза и увидела, что гроза закончилась. Видимо, она прекратилась, когда я была без сознания. Надо мной стоял Турион Дайрен и раскачивал в руке пустое ведро. Ублюдок.

– Пропустили часть боя, – заявил он.

– Я… что?

Все еще кашляя, я попыталась посмотреть по сторонам. В шее что-то хрустнуло, и вот тут-то я почувствовала боль по-настоящему. Когда кашоним покинул мое тело, клянусь Богами, это было самое ужасное, что мне когда-либо приходилось испытывать. Я снова закашлялась, едва не подавившись, и осознала, что во рту грязь и кровь.

Меня ослепила яркая вспышка белого света, и я подавила очередной приступ кашля, потому что не могла выдержать его, не могла заставить себя пошевелиться, так сильно болели ребра. Зрение то появлялось, то пропадало. Все тело саднило, каждая мышца болела, боль была просто невыносимой, не похожей ни на что, что я испытывала раньше, намного хуже, чем нахашимы, прожигающие себе путь. Слезы градом катились по щекам. Даже дышать было больно. О, Боги. Как же больно.

– Сотурион Лириана, – произнес Эмон. – Встаньте.

Внутри начала зарождаться паника. Как? Как я могла встать, когда мое тело так разбито?

– Встаньте, – приказал он. – Сейчас же, – одними губами добавил он.

За нами наблюдали. Наместник находился поблизости. Я обязана была подчиниться.

Вскрикивая при каждом движении, при каждом малейшем давлении, я перевернулась на бок, потом села, а затем каким-то образом поднялась на дрожащих ногах, которые едва не подкосились. Я встала и чуть не потеряла сознание.

– Арктурион, – обратилась я, вытирая губы и пытаясь избавиться от отвратительного привкуса во рту.

– Сотурион, – ответил он, – вы пропустили хабибеллум.

– Извините, я обессилела.

– Да, – вмешался турион Дайрен. – Вы отключились по полной. Странно, когда мы не допускаем никакого контакта с головой.

Я нашла глазами Райана. Подозревал ли Дайрен? Знал ли, что мы сделали?

– Мне казалось, я продержалась довольно долго, – возразила я.

Дайрен усмехнулся.

– Говорил же я тебе, Эмон, – вмешался Наместник. – Это пустая трата ценных ресурсов. Из-за своей слабости она пропустила хабибеллум, и я не увидел ни одного правильно выполненного приема для уклонения от пятерки или нанесения ответного удара. Ее светлость сейчас так же бессильна, какой она была несколько недель назад. Чем она занималась в течение последнего месяца?

– Тренировалась. Она тренируется со мной каждый день и ни разу не пропустила ни одного занятия, – закричал Райан. Он был бледен, а шрам, рассекающий его левый глаз, выделялся красной полосой. Я никогда не видела Райана таким слабым, казалось, он с трудом даже просто стоял. На лбу у него выступил пот, а волосы завились на концах. – Она старается изо всех сил.

– Изо всех сил? – переспросил Наместник. – Учитывая, что поставлено на карту для ее светлости, я полагал, что она не станет выбирать, какие тренировки почтить своим присутствием.

– Она и не выбирает, – крикнул Райан.

– По моим отчетам, она ничего не знала в свой первый день, не училась и не готовилась. К тому же пропустила свою первую практику ведения боя. И сегодня вечером она опоздала. Мне кажется, это не похоже на то, что кто-то серьезно относится к своей учебе, как и не похоже, что кто-то собирается усовершенствовать свои навыки. Здесь мы соблюдаем субординацию. А леди Лириана Батавия не соблюдала ее и несколько раз ослушалась своего Арктуриона. Это преступление, которое требует наказания.

По толпе прокатилась волна изумления – смесь страха и поддержки. Но ее перекрыл вихрь энергии, темной силы, исходящей от Эмона, когда выражение его лица изменилось, превратившись из сердитого в разъяренное.

– Покончим с этим сейчас, – продолжил Наместник. – Она не выполняет свою часть сделки. Это очевидно.

– Она ее выполнит, – прорычал Эмон, – когда поймет, что значит быть сотурионом по-настоящему. Турион, – обратился он к Дайрену, – отведите сотуриона Лириану к шесту.

Я похолодела от ужаса.

– Нет! – воскликнула я, у меня зазвенело в ушах. – Нет!

– Арктурион! – закричал Райан. – Вы не можете. Она ранена.

– Я не могу? Хотите быть следующим, сотурион?

– Сэр, – ответил он. – Я не это имел в виду.

– Мы следуем иерархии командования, – сказал Эмон. – И вам не мешало бы это запомнить. Наместник прав. Сотурион Лириана пропустила свою первую боевую практику. Она предпочла ослушаться приказа. И сегодня решила опоздать. Потому ей придется расплатиться за содеянное.

Дайрен схватил меня за талию и потащил через поле.

Крики, доносившиеся с трибун стадиона – завывание волков Кормака – звенели у меня в ушах, смешиваясь с насмешками моих сокурсников. Все это превратилось в один невыносимый шум.

Я пыталась упереться ногами в землю и помешать Дайрену тащить меня вперед, но сил больше не осталось, на смену пришла боль. Даже борьба с ним приносила мучения, потому что он вцепился в меня мертвой хваткой, надавливая на болезненные синяки, пока вел к шесту.

Шест был невероятно высоким и черным, уходящим в ночь надо мной, обещая наказание и боль.

Дайрен потянул меня вперед. Я чувствовала подступающее изнеможение, сознание угасало, пока тело пыталось справиться с травмами. Он прижал меня к шесту, который оказался на удивление горячим и сухим, впитав тепло от факелов арены, и поднял мои руки точно так же, как с Пави, связав веревкой запястья, а затем задрал их так высоко, что я подалась вперед и ударилась грудью о закругленный металл, после чего попыталась обрести равновесие на носках.

– Шест! Шест! Шест! – Крики становились все громче, а вместе с ними росла и паника внутри меня.

Тело начало трясти, болела каждая клеточка. Дыхание перехватило от осознания того, что меня связали, как животное, на глазах у более пятисот волков из Кортерии, которые одобрительно завывали.

– Эмон! – Слезы градом катились по лицу. Я видела, что было с Пави, а в ее теле жила магия. – Эмон, пожалуйста!

Он уже стоял рядом со мной и мрачно хмурился.

– Мне жаль, – тихо произнес он. – Будь какой-нибудь другой способ, я бы им воспользовался. Но его нет. Они пришли сюда за этим. Они ждали этого. Лир, сегодняшним опозданием и тем единственным прогулом вы решили свою судьбу. Они знали. У меня нет выбора. Вы должны понести наказание.

– Эмон, – всхлипнула я. – Пожалуйста. Мне жаль. Мне так жаль. Я никогда больше так не поступлю.

– Да, – ответил он убийственно спокойным голосом. – Больше вы такого не сделаете. Не после этого.

– Эмон! Не надо!

– Если я не подчинюсь, он расторгнет сделку, – прошипел он. – Вы понимаете? – А для арены он громко объявил: – Сотурион Лириана приговорена к трем ударам плетью за неподчинение приказам.

Он отвернулся от меня, когда слезы потекли по моим щекам. Сотури на трибунах заликовали.

– Арктурион, – обратился Райан. Он медленно приближался к нам, его лицо все еще было красным, а тело мокрым от пота и дождя. – Она едва стоит на ногах. Я понимаю, что она заслуживает наказания. Но не в таком состоянии. Подождите. Дайте ей прийти в себя. – Он остановился, и на его лице появилась некая отчужденность и холодноть.

– Она бы стояла на ногах, если бы закончила свое обучение, как все остальные, – возразил Наместник. – Тебе следовало убедиться, что она так и сделает. – Он оценивающе посмотрел на Райана, и его губы скривились в усмешке. – Ты сам участвовал в драке, отверженный? Ты выглядишь… довольно изможденным.

Я оцепенела.

Райан закатил глаза, скрестив руки на груди. Его голова откинулась назад всего на секунду, но затем он выпрямился, и перед всеми предстал истинно жестокий и скучающий верховный лорд, которым, как все верили, ему было суждено стать до того, как он превратился в отверженного. Но меня ему не обмануть, я видела, что он чуть не падал, цепляясь за остатки своей энергии.

– Сегодня вечером никаких драк, ваше высочество, – сказал он с дерзкой уверенностью в голосе. Он снова обратился к Эмону. – Что касается ее светлости, то я знаю правила. Но предпочел бы завтра тренировать не труп. – Он выглядел скучающим и прилагал усилия, чтобы казаться презрительным, но в его голосе безошибочно угадывалась резкость, его северный акцент походил на затаенный гнев.

Стремительный сверкнул глазами.

– Ты будешь тренировать ее в любом состоянии, в каком бы она ни появилась. Снова поставишь под сомнение мое решение? И будешь стоять тут же. Ты и так проявил безответственность, не убедившись, что она посещает практику.

Породитель ублюдков огрызнулся.

– Похоже, сегодня ее светлость наконец-то заработает свою порку.

Райан встал за шестом прямо напротив моего лица. Его зеленые глаза были широко раскрыты, ноздри раздувались, на скулах ходили желваки, а руки сжались в кулаки – в нем бушевала безмолвная ярость. Страх, который я видела в его глазах, вернулся. Что-то похожее на легкий поцелуй ветра коснулось моей кожи. Это были жалкие остатки силы Райана.

Турион Дайрен встал у меня за спиной, и мое сердце бешено заколотилось. Он потянулся к завязкам туники на спине, и меня затрясло.

– Нет, турион, – вмешался Эмон.

На долю секунды я снова почувствовала надежду, что меня не станут пороть, и начала облегченно выдыхать.

Эмон встал передо мной, держа в руках плеть.

– Я сам это сделаю.

Я подняла глаза, едва веря в то, что слышу. Глаза Стремительного потемнели, а Райан приоткрыл рот от удивления, его здоровая бровь поползла вверх. Эмон никогда не опускался до порки. Это была работа его помощника. Мысль о том, что Эмон так поступает со мной… Он практически вырастил меня в Крестхейвене, он был мне как второй отец.

Нет, нет, нет.

Прижавшись лбом к столбу, я крепко зажмурила глаза. Это походило на то, как Тристан направил тогда на меня свой посох. Эмон даже сказал точно такие же слова: «Я сам это сделаю».

Он встал позади меня, его гнев яростно пульсировал, подобно грозовой туче. Я практически теряла сознание и едва могла дышать, когда он потянулся к моей тунике.

Я замерла в напряжении. Раздался громкий звук разрываемой ткани, и в то же мгновение поток ледяного воздуха коснулся обнаженной спины, а края туники свободно повисли с обеих сторон.

Толпа взревела, жаждая крови.

В горле пересохло, и я с трудом сглотнула, осознавая, что открыто плачу, что все мое тело трясется, как у дикого животного. Мне вдруг стало так холодно, что я безудержно задрожала. Унижение и страх студили кровь. Оскорбление и публичное выставление у шеста – это было невыносимо.

– Три удара, – снова повторил Эмон.

Я затаила дыхание, и дрожь пробежала вверх и вниз по рукам. Страх разрастался, и я замерзала под его натиском.

Шок. Я был на грани шока.

Где-то в закоулках сознания я вспомнила, что то же самое произошло после того, как мы получили известие о смерти Джулс. Мое тело застыло, и я просто… остановилась. Я не двигалась в течение трех дней. Только крики Миры вытащили меня из оцепенения. Сегодня утром на этом самом поле это снова повторилось.

– Лир, сделай глубокий вдох, – сказал Райан. Он покачивался на ногах, готовый упасть в любую секунду, и все же его руки, сжатые в кулаки, дрожали от напряжения. – Все произойдет быстро. Закончится прежде, чем ты успеешь оглянуться.

Наместник бросил на него пристальный взгляд. Веревки впивались мне в запястья, и руки, и без того избитые и покрытые синяками, пронзила новая режущая боль.

– Я рядом, – продолжил Райан тихим голосом. – Не смотри на него, не смотри ни на что. Смотри прямо. Смотри на меня.

– Один! – прокричал Эмон.

Я крепко зажмурилась и услышала вибрацию хлыста, когда он звонко пронзил воздух, а коснувшись моей кожи, вырвал из меня неразборчивый, похожий на животный крик. Мне казалось, будто тысяча кинжалов вонзилась в кожу, каждый из которых обжигал, как огонь. У меня уже были раны в местах, куда попал хлыст, и теперь жар и боль добавляли мучений моему истерзанному телу. Где-то вдалеке восторженно завопила толпа. Рев разносился по всей арене, пока ветер раздувал пламя сотни факелов над моей головой.

Пот и грязь стекали по лбу, попадая в глаза быстрее, чем слезы успевали их смыть, и я зажмурилась что было сил. Что-то мокрое сползало вниз по спине к талии.

Кровь. Я истекала кровью. Эмон с первого удара рассек мою плоть.

– Два!

Второй удар был быстрее, обдав кожу невыносимым жаром. Я закашляла кровью и закричала, не узнавая собственного голоса, не в силах контролировать себя.

Мои колени подогнулись, я не могла выдержать дальнейшую боль, ведь мое тело было создано не для этого. Моя вспоротая плоть горела, будто ее пожирал огонь. Я практически теряла сознание. Края моей туники, вернее, то, что от нее осталось, намокли от пота, и свежая кровь густыми ручейками стекала по позвоночнику, образуя реку, которая скапливалась на пояснице. Несколько капель упали у меня между ног.

– Лир, последний, – предупредил Райан тихим голосом, в котором более отчетливо звучали нотки его северного акцента. – Еще один. Всего один.

Слезы текли по щекам. Унижение, ужас и боль – все это превратилось в одного отвратительного монстра, который вонзил свои острые как бритва когти в мое тело и пожирал меня. Я задрожала, понимая, что сейчас последует третий удар, зная, что именно этот удар может уничтожить меня, разорвать надвое. Не успела я подготовиться, как Эмон крикнул:

– Три!

Я закричала, и кровь хлынула по спине, стекая по ногам и скапливаясь между ступнями. Я чувствовала подступающую тошноту и понимала, что вот-вот лишусь чувств.

– Развяжите ее, – потребовал Райан.

Эмон ощерился в ответ на отданный приказ, но уже тянулся к моим рукам, когда Наместник шагнул вперед.

– Эмон, – протянул он, задумчиво прижав палец к подбородку. – Я не вижу сожаления или раскаяния на ее лице. Она снова ослушается, если ее должным образом не наказать. Думаю, четвертый удар не помешает.

– Нет! – душераздирающе закричал Райан.

– Эмон, – всхлипнула я. – Я… я не могу… п-пожалуйста. Мне жаль. Я… – Я хотела сказать «раскаиваюсь», но даже это причиняло боль.

Эмон тяжело дышал, его взгляд обезумел от ярости. Он плюнул на землю, прямо к ногам Наместника, затем отступил назад и крепче сжал хлыст в своей руке. Его мрачная и агрессивная аура клубилась подобно густому туману, смешиваясь с коварной победой Наместника. Вокруг меня раздался коллективный вздох предвкушения.

– Нет. Эмон.

Воздух снова наполнился жужжанием – звуком летящего хлыста.

Наместник не сводил с меня пристального взгляда своих черных глаз, а Породитель ублюдков плотоядно облизнул губы.

Жужжание становилось все громче и интенсивнее и закончилось раздирающим кожу звуком.

Глава 32

В голове звенело, а перед глазами плясали белые пятна. Кровь потекла по рукам, когда они упали по бокам мертвым грузом. Покачнувшись вперед, я врезалась в раскаленный столб и, оттолкнувшись от него, рухнула на четвереньки. Истошный крик боли отозвался эхом в ушах, но я не понимала, придумала ли я его в своем сознании или он действительно сорвался с моих губ.

Мне было так больно, что ничто другое меня уже не волновало. Внутри бушевала буря, и руки отказали, когда кровь потекла по ним, смешиваясь с грязью, слякотью и дождем. Я повалилась вперед, сильно ударившись носом о землю, и едва успела повернуть голову в сторону, когда меня вырвало какой-то ужасной смесью крови, желчи и того, что я ела на завтрак полжизни назад. Я опять заорала, слезы катились по щекам. Желудок охватило огнем, крутило, сводило и резало, пока меня снова не вырвало, а ушибленную грудную клетку не пронзила острая боль.

Я почувствовала, как чья-то рука прижалась к моему затылку, и сильные пальцы успокаивающе легли мне на плечи.

Райан.

Пока меня тошнило, он отвел в сторону выбившиеся пряди волос и положил другую руку мне на лоб. Его прохладная ладонь дарила ощущение успокаивающего присутствия. Все остатки своей силы он направил на меня, и прохладный ветерок коснулся моей пылающей кожи. Но я все равно кричала, плакала и выплевывала еще больше желчи, а он тем временем держал меня, и его аура продолжала обдувать легким прохладным бризом мои волосы и лицо.

– Я рядом, – произнес он. – Все хорошо. Все закончилось.

– Вы можете встать? – шепотом спросил Эмон. – Лириана. Лир! Вы должны встать. – Он кивнул Райану. – Подними ее.

Аура Райана вспыхнула обжигающим льдом. Гнев и ярость принесли с собой ветер такой силы, что Эмон напрягся, чтобы удержаться на ногах. А потом лед исчез так же быстро, как и появился. Эмон грозно посмотрел на Райана, его губы растянулись в презрительной усмешке. Ноздри Райана раздулись, но он кивнул в ответ своему Арктуриону в знак покорности.

Райан обхватил меня своими сильными руками за талию и бережно поднял на ноги, удерживая мой вес, когда мои стопы коснулись земли. Как он это делал? Как у него это получалось даже после того, как его собственные силы иссякли? И я не понимала, почему он все еще возится тут со мной, неважно, был он моим охранником или нет. Каждую секунду, стоя перед Наместником и Эмоном в своем нынешнем слабом состоянии, он рисковал снова попасть в беду.

Райан начал отступать, но я не могла стоять самостоятельно, потому что слишком ослабла и сильно ранена. Он снова прижал ко мне свои руки, положив ладони на бедра. Моя голова откинулась назад, но что-то в голосе Эмона, беспокойство и приказ, заставило меня выпрямиться. Ступни пронзило сотней острых булавок, когда я неохотно перенесла свой вес на ноги.

– Встаньте, ваша светлость. Оставь ее, – приказал Эмон Райану. – Она сделает это. Она должна это сделать.

Райан отступил, но его рука, большая и твердая, оставалась лежать на моей пояснице. Я прижалась к нему, отчаянно нуждаясь в поддержке, нуждаясь в чем-то, в ком-то, кто удержит меня от падения. Медленно он отвел ладонь назад, и только его пальцы поддерживали меня, позволив обрести равновесие.

Эмон кивнул. Он снова дернул подбородком, указывая на Райана. Послание было ясным.

Мне нужно сделать это самостоятельно. Как сотурион.

– Удовлетворены? – рыкнул Стремительный в сторону Наместника, уже превращаясь в бога Смерти. Одно неверное движение, и он мог убить.

– Ее светлость не доказала ничего, кроме своего крайнего презрения к нашим правилам и обычаям, – сказал Наместник, перекидывая свой черный плащ через плечо. Золотые нити отделки сверкали в свете огней. – Я не желаю, чтобы этот эксперимент затягивался хоть на секунду дольше, чем необходимо. Император собирается посетить Бамарию этой зимой на Вальяти. Тогда ее светлость и подвергнется испытанию. Лучше ей не терять попусту оставшееся время.

Вальяти. Зимнее солнцестояние, до которого оставалось меньше трех месяцев. Три месяца! Он просто сократил выделенное мне время вполовину, время, в котором я нуждалась, чтобы подготовиться и найти ответы. Вот так легко оно исчезло просто потому, что он мог его отобрать. Я поняла, что он никогда и не собирался выполнять свою часть сделки.

Я смутно осознавала суету вокруг: мои сокурсники кричали и язвили, удовлетворенные тем, что я получила по заслугам. Пави выглядела особенно довольной, как и Нария.

Подул холодный ветерок, и внезапная сырость пробрала меня до костей. Приближался новый дождь.

Я знала, что Эмон объявил об окончании боевой практики и отпустил всех с арены, но я осталась стоять у шеста, едва держась на ногах, едва осознавая окружающее.

– Уведи ее отсюда, – рявкнул Эмон на Райана. – Приведи ее в порядок.

– Да, Арктурион.

– Ваша светлость, – понизив голос, сказал Эмон, в его глазах читалось беспокойство. Он поморщился, но стал больше похож на того Эмона, которого я знала девочкой, на того, кто всегда присматривал за мной, еще одного дядю в Крестхейвене. – Вы больше никогда здесь не окажетесь.

Я либо кивнула, либо это моя голова качнулась. Эмон повернулся, отпуская нас. Я снова почувствовала руку на затылке, которая направляла меня вперед, а затем бережно переместилась к пояснице – единственному месту, где не было ран.

– Лир, я рядом, я позабочусь о тебе. С тобой все будет в порядке, – пообещал Райан.

Мои сокурсники покидали арену, наблюдая, как я иду. Тело кричало при каждом сделанном шаге, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы достигли края поля. Райан открыл дверь, направляя меня внутрь Катуриума. Залы освещались светом факелов, слишком ярким для моих глаз. Желудок снова скрутило, голова стала легкой и тяжелой одновременно, и я задрожала, понимая, что не смогу добраться до своих покоев. Хватило бы сил дойти до конца этого коридора. Райан внезапно повернулся и повел меня по заброшенному коридору.

– Куда?.. – начала спрашивать я срывающимся голосом, прежде чем он подвел меня к маленькому столику.

– Положи руки сюда, – попросил он, кладя их передо мной на стол. Он провел ладонями вниз по моим предплечьям и сжал запястья, прежде чем отстраниться. – Нужно прикрыть твою спину.

Верно, моя спина была обнажена, разорванная туника свисала с плеч. Нет, моя спина, кожа на моей спине была вспорота… окровавлена… По полу коридора тянулась кровавая дорожка, и я покачнулась при виде этого зрелища.

– Держись за стол, – велел он. – Всего минутку, пока я сбегаю за всем необходимым. Я быстро.

Я крепко зажмурила глаза и снова разрыдалась. Только что Райан был рядом, а потом исчез. Я теряла связь с действительностью, теряла счет времени. Казалось, в мгновение ока он появился в коридоре с большой сумкой, перекинутой через плечо.

– Они у меня, – сказал он. – Еще минутку постой так. Хорошо? Я вымою тебя, когда мы вернемся домой. Но мне нужно снять с тебя тунику. Лир, ты не против?

В ответ я издала какой-то едва различимый звук, но этого хватило.

Райан стянул остатки туники с моих плеч на талию, позволив ей повиснуть и обвиться вокруг ног, и я почувствовала, как он опустился на колени позади меня, медленно поднимая мои ноги, одну за другой, чтобы снять одежду, одновременно поддерживая меня весом своего тела. Затем он встал, просунул руки под моими и завязал концы белой ткани под грудью, закрыв раны на спине. Ткань была неплотной и не могла затянуть раны… да это и невозможно, когда они нанесены магическим хлыстом сотуриона. Но она могла помочь мне не истечь кровью и не подцепить какую-нибудь инфекцию.

Я слегка покачнулась, и перед глазами опять все поплыло.

– Я с тобой. – Он подхватил меня на руки, и я положила голову ему на грудь, слушая, как громко и ровно бьется его сердце, а затем прижалась лицом к его груди, вдыхая мускусный с древесными нотками запах. – Эй, партнер, не отключайся. – Он крепче обхватил меня руками. – Лир? Лир, оставайся со мной. Еще немного.

Я закрыла глаза.

А когда снова открыла, то лежала на животе на кровати, но не моей.

– Где я?

– У меня, – ответил Райан, выглядя встревоженным.

– Сколько?..

– И пятнадцати минут не прошло. – Его челюсти сжались. – Я приведу тебя в порядок. Просто расслабься.

Я уронила голову на подушку, от которой пахло так же, как от него, этим неповторимым ароматом мускуса и деревьев. У меня кружилась голова, и когда я посмотрела вниз, на простыни, повсюду увидела кровь. Я попыталась приподняться на локтях, но Райан тут же оказался рядом.

– Не двигайся, – велел он.

– Твои простыни, – слабо произнесла я.

Райан пожал плечами.

– Это просто кровь. Отстирается. Постарайся не двигаться, пока я тебя не подлатаю. – Он сел рядом. – Сначала мне нужно снять повязку с твоей спины.

– Что? – спросила я.

– Повязка, которой я обвязал тебя в коридоре, – ответил он.

Мысли метались в голове, о, Боги. Он снял с меня тунику, обвязал тканью, чтобы защитить спину, потому что она была оголена.

Я резко вдохнула от внезапно охватившего меня страха. Шрамы, синяки и другие раны, которые мне достались за два года видений Миры…

Нет. Каждый шрам на спине, каждый синяк можно было бы объяснить сегодняшним вечером и поркой. Но все же… все же я чувствовала, как внутри поднимается паника, как шрамы на запястье опаляют нестерпимым жаром.

Помни о своих клятвах. Не забывай их или поплатишься.

Раньше он уже начал догадываться, видел следы на моем лице от удара, который нанесла мне Мира, как я прихрамывала, потому что подвернула лодыжку, когда бежала к ней, и он обвинил в этом Тристана. Я крепко зажмурила глаза.

– Ты не против? – спросил Райан. – Чтобы я снял повязку?

– Э-э, – произнесла я, грудь сдавило словно тисками.

– Я постараюсь сделать это как можно аккуратнее. Обещаю. Мне… приходилось лечить подобные раны раньше.

– Райан, я… – запаниковав, я замолчала. Что я могла сказать? Пожалуйста, не лечи мои раны? Позволь мне сделать это самой? Да, и забудь о том, что ты видел ранее? Я понимала, что он этого не сделает. И я не смогу сама себя перевязать, потому что едва могла пошевелиться и, возможно, в любую секунду снова потеряю сознание.

– С тобой все будет в порядке, – успокоил он. – Теперь ты со мной, ты в безопасности. Все закончилось. – Он соскользнул с кровати и присел рядом на корточки, так что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего. – Мне жаль. Так жаль, что я не смог помешать тому, что с тобой случилось. – С трудом сглотнув, он покачал головой. – Я не позволю ничему и никому другому причинить тебе боль сегодня вечером. Клянусь.

Объятая ужасом, я шмыгнула носом, и меня неудержимо затрясло, но я кивнула.

Он сжал челюсти и протянул руку, чтобы убрать волосы с моего лица и заправить их за ухо.

– У меня есть несколько свечей из лунных листьев, я могу их зажечь. Возможно, они помогут.

Острая боль пронзила голову, и я поморщилась.

– А листья у тебя есть? – спросила. – Если зажечь их, они помогут быстрее. – Я научилась этому трюку, чтобы облегчить головные боли Морганы.

Он удивленно вскинул бровь, но кивнул и прошелся по комнате, собирая листья и поджигая их в чаше. Аромат сразу же наполнил воздух, и я расслабилась. Немного.

Матрас прогнулся, когда Райан снова сел рядом со мной.

– Лир, – сказал он. – Скажи честно. Мне позвать кого-нибудь другого, чтобы побыли с тобой? Тебе нужен лорд Тристан?

– Нет, – прошептала я.

На его лице застыло напряженное выражение, без сомнения, он думал о своем предыдущем обвинении.

– Мне нужен ты, – сказала я.

Он кивнул, сжав зубы.

– Это не то, что ты думаешь. Не потому, что он причинил мне боль. Я… я не могу объяснить сейчас… все болит.

– Я знаю. Сейчас что-нибудь сделаем, чтобы тебе стало легче. Я хочу снять повязку. – Он нежно провел руками по спине, а затем скользнул под мой живот.

Я втянула воздух, когда он нащупал пальцами узелок, завязанный под грудью, и случайно задел костяшками пальцев. Райан замер.

– Прости, – сказал он. – Можешь слегка приподняться? Всего на мгновение.

Я сглотнула и с болезненным стоном приподнялась на локтях.

– Отлично. – Он ловко развязал узел и снял повязку. – Ложись.

Я рухнула обратно на кровать, поскольку вся энергия иссякла. Райан бросил тканевую повязку на пол.

Она полностью пропиталась кровью.

Я крепко зажмурилась, уткнувшись лицом в подушку.

– Могу я это снять? – спросил он, положив руки на полоску ткани, скрывающую мою грудь. Она уже почти развязалась и спадала с меня.

Запястье снова опалило жаром. Полусорочка, удерживающая мою грудь, была последним барьером между мной и любыми старыми шрамами, которыми наделила меня Мира, свидетельством тайны, которую я хранила. Меня начало трясти, и в душе вновь зародилась паника.

– Все в порядке, – успокоил он. – Со мной ты в безопасности.

– Да.

Райан осторожно размотал оставшиеся ленты и снял их с меня, полностью обнажив спину.

– А это? – спросил он, проведя мозолистыми пальцами вниз по моей руке, и остановился прямо над золотой манжетой, которую я всегда носила. – Это я могу снять?

– Нет! – быстро ответила я. – Он останется.

– Я обработаю вокруг него, – уступил он.

Прижав прохладную влажную ткань к моей коже, Райан медленно и осторожно вытирал кровь со спины.

– Все чисто, – сказал он. – Но нужно обработать от заражения. Может немного пощипывать.

– Ты сейчас при исполнении обязанностей? – спросила я сквозь стиснутые зубы. Он наносил мне на спину противовоспалительную мазь и был неправ. Она жутко щипала, даже несмотря на запах лунных листьев, витавший по комнате. Я уткнулась лицом в подушку, чтобы не закричать.

– Нет. Я здесь, потому что хочу этого. – Он добавил еще немного масла, и я резко вскрикнула от боли. – Прости. – Райан наклонился вперед, прижавшись ко мне сзади, и уронил что-то пушистое мне на голову. – Вот еще одна подушка. Сожми ее, когда будет больно.

Я так и сделала, а еще впилась зубами в ту, которая была у меня под головой.

– Проклятье.

– Этот последний, – тихо предупредил он. – Листья солнечного дерева снимут жжение. – С минуту Райан молчал, сосредоточившись на втирании обезболивающей мази в спину. – Почему имеет значение, при исполнении обязанностей я или нет? – наконец, спросил он.

Я повернула голову и посмотрела на него через плечо.

– Это имеет значение.

Пару секунд он задумчиво жевал губу.

– Почему?

Я нахмурилась.

– Потому что… Я считала нас друзьями. А потом ты перестал со мной разговаривать.

Он тоже нахмурился, из-за чего здоровая бровь сдвинулась к переносице.

– И дня не проходило, чтобы я не разговаривал с тобой.

Я застонала.

– Давать наставления на тренировках не значит говорить со мной.

Он покачал головой.

– Даже находясь на грани смерти, ты пытаешься вести словесные дебаты. Сейчас я наложу повязки, – сказал он. – Ты предпочитаешь спать на животе?

– Что? Эм… думаю, да, иногда… – Я снова опустила голову на подушку, потому что слишком устала.

– Сегодня тебе лучше спать на животе. – Я снова почувствовала его руки на своей спине, сейчас он разглаживал повязки. – Лир, – тихо сказал он и скользнул руками вверх по спине к плечам, задержавшись там на мгновение, а затем отстранился. – Я не разговаривал с тобой. И мне очень жаль. Это не… не потому, что я не хотел с тобой общаться.

– Ты злился? – спросила я. – Из-за того, что я сказала?

– Нет, я простил тебя. В тот вечер тебе было больно. Разговоры с тобой… – вздохнул он. – Общение с тобой – это мое любимое занятие здесь, в Бамарии. Но… Я должен был перестать это делать. Так было лучше. Пожалуйста, поверь мне. – Райан соскользнул с кровати и присел на корточки рядом со мной, его лицо снова оказалось в нескольких дюймах от моего. Он потянулся вперед, заправляя еще одну выбившуюся прядь мне за ухо. – Как ты себя чувствуешь?

Я шмыгнула носом.

– Как будто меня жестоко избили и выпороли кнутом. – Крупная слеза скатилась по моей щеке.

– Знаю, – кивнул он. – Ты останешься здесь на ночь, чтобы я мог присмотреть за тобой, проследить, что ты не перевернешься во сне на спину и у тебя не поднимется температура.

Сотни мыслей сразу же завертелись в голове. Я не могла провести ночь в спальне Райана. Я была полуголой в его постели. К тому же нужно было проведать Миру и Моргану, и мне стоило вернуться в свои покои на случай, если кто-нибудь придет навестить меня, например, Тристан.

Но я так устала, что не могла даже думать о передвижении, да и кровать Райана была такой удобной и так хорошо пахла…

– Прежде чем ты закроешь глаза, – сказал он, – выпей это. В нем содержится масло листьев лунного дерева. Это поможет тебе уснуть.

Он помог мне сесть, прислонив к себе ровно настолько, чтобы я смогла сделать несколько глотков из серебряной фляжки. Похожий напиток я готовила Мире и Моргане, но этот был крепче. И более пряным. И подействовал почти мгновенно, боль утихла, а тело расслабилось. Пока я сидела, прислонившись к Райану, он стащил кровавые простыни, а затем, усадив меня к себе на колени, постелил чистое белье поверх своего матраса. Я снова легла, а он закрыл фляжку и поставил ее на маленький столик.

– У тебя только одна кровать, – отметила я, снова укладываясь на живот. Простыни пахли чистотой, но все равно на них присутствовал запах Райана.

– Поздравляю. Твои математические способности в полном порядке.

Я закатила глаза, или, по крайней мере, мне показалось, что я это сделала.

– А ты где будешь спать? – сонно спросила я.

Уголок его рта приподнялся.

– Там же, где спал, когда охранял тебя в тюрьме, – ответил он. – На полу. Если тебе что-нибудь понадобится, я рядом.

Я сонно потянулась и взяла его за руку. Он все еще сидел рядом со мной и сразу же переплел наши пальцы вместе.