– Рация у нас в комнате, – напомнил я Тома.

– Твоя мама знает, что я приболел. Пойду спрошу у неё, можно ли мне быстренько сбегать в большой дом за таблеткой.

Мы посмотрели вслед Тома. Он запетлял между столами и стульями как заяц. А мы устроились возле камина и протянули руки к огню, понемногу отогреваясь. Так и сидели молча. Я обернулся посмотреть, как отреагирует мама: Тома заговорил с ней и та согласно кивнула. А потом я стал терпеливо ждать, когда он вернётся. Мне, конечно, хотелось разбить сковавший меня лёд и заговорить с Амандой. Сказал бы первое, что пришло в голову, – и неловкого молчания как не бывало. Я хотел, но не смог. Не знаю почему – то ли из-за присутствия Фарида, то ли из-за отсутствия Тома. А может, ко мне вернулась моя болезненная застенчивость, которую я преодолевал за сегодняшний день уже не один раз. Так мы и промолчали всё то время, пока Тома не вернулся.

В руках у него была рация, и мне сразу стало гораздо легче. Тома протянул её Аманде и снова попросил связаться с друзьями.

– Что они должны сделать? – уточнила Аманда.

– Попроси описать всё, что они увидят на могиле номер восемь. Скажи, что всё объяснишь, когда с ними увидишься. Говори что хочешь, они же твои друзья. Что такого, если у тебя к ним пустяковая просьба!

Аманда ничего не ответила, взяла в руки рацию и нажала на кнопку. Несколько секунд она стояла молча и просто слушала. Мне даже показалось, что она вообще не будет говорить.

– Кевин? Робин? У вас рация с собой? Это Аманда.

Аппарат долго молчал, потом среди треска прозвучал ответ, разобрать который было нелегко.

– Аман… да… Э-э-это Робин. Что делаешь?

– Подойди к окну, – решился я посоветовать ей шёпотом. – Там лучше ловится.

Мы все вместе с Амандой переместились к окну. Треск стал отчётливее, и Аманда продолжила разговор:

– Вы сейчас на кладбище?

– Аманда, ку-ку! – закричали девичьи голоса хором. – Не завяла с этими ботанами?

Аманда взглянула на нас огорчённо и ответила:

– Да всё нормально. А вы где? Ещё на кладбище? Или…

– Угу, на кладбище. Тут полный отстой! – снова зазвучал голос Робина. – А мороз-то какой! Я пальцев на ногах не чувствую!

Аманда помолчала, набрала воздуха и снова заговорила:

– У меня просьба. Если вам видна могила номер восемь, опишите как можно точнее, как она выглядит.

Сначала тишина, потом хохот Робина.

– Ха-ха-ха! Ну ты даёшь! С чего это? Не иначе как шахматистки тебе голову задурили!

Я увидел, что у Тома сжимаются кулаки.

– Вот ещё, – спокойно ответила Аманда. – Нам тут раздали тест, я хочу получить отлично, так что это надо мне!

Она повернулась к нам и пожала плечами.

– Да брось ты! Кончай ерундить!

Аманда беседовала с Робином спокойно, но тон у неё был ледяной, и этот тон я очень хорошо знал.

– Спасибо. Я попросила о таком пустяке, но тебе лень. Ладно, я обойдусь. Увидимся вечером. Всем привет!

И снова рация молчит, а потом металлический голос Робина:

– Окей, всё путём, не парься. Будем на подходе – дадим знать.

– Мерси, – сухо ответила Аманда.

Тома с улыбкой протянул ей руку ладонью вверх, и Аманда звонко по ней шлёпнула. Она повернулась ко мне, тоже протянула руку, я хлопнул своей ладонью по её ладошке, и по спине у меня пробежал электрический ток. Фарид присоединился к нам, и мы все друг другу улыбнулись.

Через десять минут мы уже сидели за столом и болтали обо всём и ни о чём, и тут снова включилась рация.

– Аманда? Ты на связи?

Аманда положила рацию на середину стола, и мы склонились над ней.

– Да, – ответила она.

– Мы перед могилой номер восемь. Что тебе нужно узнать?

У меня похолодело под ложечкой: мы у цели.

Аманда растерянно посмотрела на меня, повела плечом и ответила Робину:

– Точно не знаю, скажи лучше, что видишь.

– Вижу надпись на камне.

Я задержал дыхание, чувствуя, как гулко забилось у меня сердце.

– Давай читай!

– Ну-у… Так. «Берегись того, кто близко подобрался к кладу, людоед бдит».



Глава 17



«Берегись того, кто близко подобрался к кладу, людоед бдит».

Я повторил эту фразу про себя раз десять, как только её услышал. И сразу подумал о выходившей с кладбища гигантской тени, которую видели мы с Тома. Я посмотрел на Тома. Без единого слова мы поняли друг друга.

– Похоже скорее на предупреждение, чем на подсказку, – заметил Фарид.

Он был прав, и мне показалось это странным.

Бюро погоды не ошиблось, снег повалил хлопьями, и мне почудилось, что деревенька Ренн-лё-Шато находится внутри шарика-игрушки – такие продают в сувенирных лавочках. Мы с Тома пытались отыскать какой-то шифр в надписи, переданной Робином. Аманда сидела с нами, но, как только вернулась группа, в которой были её друзья, и все они появились в столовой, теперь даже чересчур натопленной, она встала и ушла к ним.

Правда, на этот раз она извинилась: раз уж ничем не может нам помочь, то пойдёт к своим подругам. Тома попросил её постараться и вернуть мне мою рацию, и Аманда обещала попробовать.

Наступил вечер, и после ужина мы с Тома засели у себя в комнате, ломая голову над загадкой клада.

Мы всматривались в латинский текст и пытались сообразить, как он перекликается с надписью на надгробии. Но ничего не могли найти. Все дороги заводили нас в тупик.

– Не может такого быть! – воскликнул я, и Тома, в десятый раз писавший фразу с могильного камня на бумаге, вздрогнул.

– Чего не может быть?

– Надпись на могиле ни с чем не сообразуется. Раз пергамент указывает нам на могилу, то там должно находиться следующее указание.

– А что, если клад и находится в этой могиле?

Я привстал и замер на месте – не мог пошевелиться.

– Думаешь, стоит пойти и проверить? – спросил я наконец Тома.

– Думаю, там лежит плита или что-то в этом роде. Тяжёлая до невозможности, вдвоём нам ни за что не справиться.

– А если вчетвером. С Фаридом и Амандой?

– Если честно, не знаю, – ответил Тома, почёсывая подбородок.

– А может, нужно просто копать? – вдруг сообразил я. – У великана с фонарём в руках лопата, так или нет?

– Так! – крикнул Тома, словно мы уже нашли сокровище.

Он собирался мне ещё что-то сказать, но тут в дверь очень осторожно постучались, а потом она медленно приоткрылась.

Это была Аманда. Как только я её увидел, сразу почувствовал подъём сил и замахал ей рукой, чтобы она входила. У Аманды был смущённый вид, по её лицу сразу можно было догадаться, что она расстроена.

– Извини, Оли, мне не удалось отобрать у ребят твою рацию. Робин и Кевин валяют дурака. Делают вид, что понятия не имеют, о чём речь.

– Не огорчайся, рано или поздно сами вернут, – сказал я, чтобы её успокоить, хотя был совсем в этом не уверен.

Аманда помолчала, потом спросила:

– А что вы делаете?

Я увидел у неё в глазах любопытство. Она вошла в комнату и села на мою кровать.

– Двигается? – спросила Аманда.

– Не слишком, – отозвался Тома задумчиво.

– Знаешь, я начал сомневаться в словах Робина. Они ни с чем не сходятся.

– Зачем он стал бы мне врать? – Аманда с лёгкой обидой нахмурилась.

Я пожал плечами и покачал головой.

– Не знаю, Аманда. А сама-то ты как думаешь?

Она провела рукой по волосам, встала и сделала несколько шагов по комнате, размышляя над моими словами.

– М-м-м… Может, ты и прав, – наконец сказала она. – Но в таком случае есть только одна возможность это выяснить.

– И какая же? – поинтересовался я.

– Самим отправиться на кладбище и посмотреть, что на самом деле представляет собой могила номер восемь.

Слова Аманды словно вспыхнули у меня в мозгу. Она права! Мы должны увидеть надгробие собственными глазами. Я встал и подошёл к окну. Деревня крепко спала под душным белым одеялом. Справа, на снежном ковре, виднелись ограда, узкая калитка кладбища и несколько могил, похожих на кучи хлопка. Я отвернулся от окна и сказал Тома и Аманде:

– Схожу-ка я туда не откладывая.

– Что-о? – воскликнул Тома. – Да там тьма кромешная.

– Если ты идёшь, я с тобой, – подхватила Аманда.

Я сдержал улыбку, но она уловила, что глаза у меня загорелись. Она-то уже видела не раз, как они загораются.

– Я заметила, что у входа на крючках висит много карманных фонариков, – сообщила она. – Если решили, можем отправиться прямо сейчас.

На Аманду было любо-дорого смотреть, её отвага разжигала во мне жажду приключений. И я был очень даже готов к новому приключению, особенно если начинать его вместе с ней.

Тома поднялся и направился к столику, на котором стояла рация.

– Возьмите с собой, – предложил он. – Я буду стоять у окна на стрёме. – Тома протянул нам передатчик.

– Но вторая-то часть у Робина с компанией, – напомнил я.

– Я займусь этим лично. Гарантирую: вы ещё до кладбищенской ограды не доберётесь, а рация уже будет у меня в руках.

– Ну ладно, – согласился я. – Подождём до переклички и сразу после неё отправимся. Согласна, Аманда? Сможешь надеть куртку и выйти, не привлекая внимания?

Она кивнула.

– Я живу с Шарлоттой. Как только погасят свет, она заткнёт уши наушниками, наденет маску для сна и тут же заснёт. Одеваюсь я, не одеваюсь – она ничего не заметит.

– Значит, клад наш! – воскликнул Тома.



Глава 18



Я стоял у входа, сгорая от нетерпения. Аманда не ошиблась – у дверей висели фонарики, и я ждал её, сняв с крючка ценный инструмент, который поможет нам в непроглядной темноте спящей деревни.

Скрипнули ступеньки старой лестницы – тихо-тихо, почти неслышно, и я сразу понял, что это Аманда. Она подошла ко мне, улыбнулась, и я почувствовал, что она волнуется. Я тоже ей улыбнулся.

– Готова? – спросил я шёпотом.

Из осторожности она только кивнула.

Я открыл дверь. В неё сразу ворвался пробирающий до костей холод. Прогулка не обещала быть приятной, зато рядом со мной Аманда – и наплевать на все неприятности.

К счастью, метель улеглась, однако мороз ничуть не смягчился и нещадно нас кусал. Мы быстро прошли первые несколько метров, но чем ближе к кладбищу, тем выше снежный сугроб, и мы невольно замедлили шаг.

Чтобы нас не заметили, я зажигал фонарик только на несколько коротких секунд, чтобы запомнить, куда нам двигаться, и сделать очередные несколько шагов. Между короткими вспышками света мы погружались во тьму, нас как будто накрывало чёрным ледяным одеялом.

Снега нападало столько, что, когда мы добрались до калитки на кладбище, не смогли её открыть. Пришлось перелезать через ограду. Аманда это сделала без труда, и я сразу вспомнил напарницу-ниндзя, которая привела меня в такое восхищение год назад, когда с невероятной лёгкостью взобралась по стене старого амбара.

Мы проваливались по щиколотку, и Аманде пришлось запихнуть джинсы в свои толстые носки, чтобы в них не забивался снег. А вот и первая могила. Она стала похожей на снежный горб или маленькое иглу, оставшееся без хозяев.

Аманда смела рукавом куртки снег с таблички. Я посветил фонарём: единица.

– Надгробие номер один, – сказал я Аманде. – Могилы расположены в шахматном порядке. Нам нужно найти номер два, и тогда мы будем знать, куда идти.

Аманда снова кивнула, не говоря ни слова. Отблески света, отражаясь от снега, ложились ей на лицо, и было видно, до чего же она серьёзна.

Мы сделали ещё несколько шагов и нашли могилу под номером два.

Вдруг острый, резкий звук вспорол ночную тишь. Аманда чуть не вскрикнула от испуга. Я вздрогнул и почувствовал, как по спине побежали холодные капли пота.

Оказалось, заработала рация.

Я поспешно сунул руку в карман куртки и постарался уменьшить громкость. В следующую минуту мы услышали в маленьком приёмнике голос Тома:

– Отлично! Можем поговорить! Что там у вас?

– Мы уже недалеко от цели, – шёпотом ответил я.

Хотел ещё спросить, как ему удалось получить рацию от Робина и Кевина, но осторожность превыше всего. К тому же каждая минута была у нас на счету.

Мы добрались до могилы, которая по нашим расчётам должна была быть восьмой. Аманда бросилась вперёд и стала голыми руками сбрасывать снег, чтобы как следует рассмотреть надгробие.

Фонарик высветил цифру восемь, выгравированную с краю толстой каменной плиты.

– Помоги мне очистить её полностью, – шёпотом попросила Аманда.

Я пристроил фонарик так, чтобы он нам светил, засунул руки поглубже в рукава и, работая руками, как автомобильными дворниками, смёл с плиты весь снег.

Мы освободили её буквально за несколько минут и даже немного согрелись. Я наклонился за фонариком, чтобы осветить могилу и тщательно её исследовать, и тут снова заработала рация.

– Великан! – произнёс голос Тома. – Он недалеко от вас. Вошёл с другого конца кладбища!

Сердце у меня подпрыгнуло, и я сразу же погасил фонарик. Аманда бросилась ко мне, мы упали и утонули в свежем снегу позади надгробного камня.

Я лежал нос к носу с Амандой, навалившейся на меня. Думаю, она чувствовала, как колотится у меня сердце – и от смущения, что она так близко, и от страха, что великан сейчас нас увидит.

Скрип тяжёлых шагов приближался. Мы старались изо всех сил дышать как можно тише. А когда скрип раздался совсем рядом, мы глубоко-глубоко вдохнули и перестали дышать вообще, собираясь держаться до последнего.

Шаги замедлились, потом остановились. Мы слышали шумное дыхание великана.

От его фонаря на снег ложились жёлтые блики, вокруг стало немного светлее, и я посмотрел на Аманду. Она крепко зажмурилась, и лицо у неё исказилось, как от сильной боли.

Великан стоял в нескольких метрах от нас. Я мог бы достать рукой до его тени. Он светил и светил фонарём во все уголки кладбища. Казалось, он застрял тут на целую вечность. Мы лежали, зарывшись в снег, и могильный камень заслонял нас от него.

Тут вечность вроде бы подошла к концу: великан тронулся с места, и шаги начали медленно удаляться. Аманда с силой выдохнула, и моего лица коснулось душистое тепло её дыхания. Между нашими губами преградой были только несколько миллиметров воздуха. Когда мы убедились, что опасность и правда миновала, Аманда повернула голову, потом откатилась немного в сторону, так что я перестал чувствовать её тяжесть.

– Извини, пожалуйста, – прошептала она. – Я тебя не задавила?

Я помотал головой, и снег забился мне под шапку. Мы потихонечку выбрались из укрытия и старательно отряхнулись.

Великана поблизости мы не увидели. Но вполне могло быть, что он погасил фонарь и застыл в потёмках, дожидаясь нас на обратном пути.

Мы обошли могилу и встали перед плитой. Я посветил фонариком, и стало видно, что весь камень иссечён глубокими бороздками.

– Нет! Не может быть! – зашептала Аманда. – Ты видишь то же самое?

Я печально вздохнул.

– Что ж тут видеть? Надпись уничтожена.



Глава 19



Мы так огорчились, что всё стояли над могилой номер восемь и никак не могли уйти. Потом вдруг почувствовали, что очень замёрзли.

– Пойдём, давно пора возвращаться, – сказал я.

Я уже успокоился. Мы повернули обратно. Но тут нас окликнула рация.

– Ну что? – спросил Тома.

– Нет никакой надписи. Вообще. Всё потом, – ответил я, возможно, суше, чем хотелось бы.

– Ну ок.

Подойдя к ограде, мы увидели утрамбованный снег. Ясное дело, здесь потоптался великан.

Порыв ветра качнул над нами сосну, и мы получили облако снежных хлопьев, заплясавших в свете моего фонаря.

Неожиданно за каменной статуей я заметил вдалеке оранжевые отблески, нарушившие темноту. Что-то великанское возвышалось над снежной белизной, и я сразу же схватил Аманду за руку.

Она вскрикнула, и мы пустились бежать.

– А-а-а-а-а-а!

Густой глухой хохот. Страшный хохот великана.

Он гнался за нами по пятам, но мы бежали быстрее и были уже в нескольких метрах от крыльца нашего дома. Я оглянулся через плечо и понял, что нашему преследователю трудно передвигаться. То ли он хромал, то ли ноги у него разъезжались и скользили на снегу. Как же нам повезло! Мы должны были воспользоваться своим везением! Я сделал последний рывок, увлекая Аманду за собой.

Наконец-то мы на крыльце, у двери, – и тут я увидел, что в окнах нижнего этажа горит свет. Когда я на последнем дыхании открыл дверь, передо мной предстал ярко освещённый холл.

А ещё там были мама и двое наших учителей в халатах. Все они стояли с грозным видом, скрестив на груди руки и недовольно нахмурившись.

– Где это вы гуляли? – спросила мама, повысив голос.

Мы молчали, стараясь отдышаться. Нам было прекрасно понятно: что бы мы ни сказали в своё оправдание, наказания не избежать.

Шум в холле уже привлёк ребят, и наверху лестницы показались головы. Я заметил Тома, но ещё и Робина, и подружек Аманды. Я взглянул на неё, она стояла вся красная. Ей было очень стыдно.

Мы не успели и рта раскрыть, сказать хоть слово в свою защиту, как мама распорядилась:

– Быстро по своим комнатам! Завтра утром ждите нас здесь до завтрака. Знайте, вас ждёт наказание.

Я опустил голову, слыша негромкие смешки наших ребят.

Мы с Амандой молча поплелись по лестнице. Смех, голоса, ёрнические замечания раздавались всё громче. Мама приказала всем замолчать и немедленно отправляться в постель.

Я переоделся в пижаму и с тяжёлым сердцем улёгся под одеяло. В горле как будто что-то застряло.

– Не стоит огорчаться, дружище, – шепнул мне Тома, погасив свет. – Уверен, особо сурово не накажут.

– Да я не из-за наказания, Том.

– А из-за чего?

– Из-за могилы под номером восемь. Там было что-то написано, но время всё стёрло.

– Потому-то клад и не нашли, да? Думаешь, так?

– Я в этом уверен.

– А разве твоя мама не сказала нам, что аббат Соньер очень много времени проводил на кладбище, после того как обнаружил в церкви этот пергамент?

Я сел на постели, во мне снова вспыхнуло любопытство.

– Да, говорила! Соньер расшифровал послание, отправился на могилу номер восемь и всё, что было там написано, уничтожил, чтобы никто никогда не нашёл сокровищ!

В комнате стало тихо-тихо. Потом Тома сказал:

– Поискам конец. Расследование зашло в тупик.

– Боюсь, что так, – согласился я. – Правда, можно ещё что-нибудь выпытать у единственного человека, который, я уверен, посвящён в эту тайну.

– У кого же это? Думаешь, кто-то в деревне знает тайну клада?

– Великан знает. Раз он бродит возле могилы номер восемь, наверняка ему известен секрет.

Я услышал, как Тома засопел и завернулся в одеяло. Я тоже укутался поплотнее и постарался скорее уснуть.

Глава 20



И мне, и Аманде здорово намылили шею. Никогда я не видел, чтобы мама так нервничала и расстраивалась. После завтрака нас отправили в дом аббата Соньера и каждому дали письменную работу. По разным предметам, разумеется, чтобы мы друг другу не подсказывали. Оценки за них учтут, когда будут выводить средний балл. Аманда получила шанс улучшить свой результат по истории, а я – по географии.

Нас рассадили в разных концах самой большой комнаты нижнего этажа, и, как только за учителем закрылась дверь, я посмотрел на Аманду. Она так заразительно рассмеялась, что и я не удержался. И мне сразу полегчало. В этом триместре я получу балл ниже среднего, ну и что? Зато целый день проведу с Амандой, и, похоже, она ничуть не сердится на меня за то, что я втянул её в эту историю.

– И какая у тебя тема? – спросил я с другого конца комнаты.

– Уф! Что-то там про Наполеона Первого. Дали текст, но я в нём ни бум-бум.

Аманда снова расхохоталась.

– Хочу тебя порадовать, у меня тот же случай. Только с географией, и я тоже ни бум-бум! Средняя за триместр окончательно пойдёт ко дну, – прибавил я.

– Не сказала бы, что я в лучшем положении, – отозвалась Аманда, сморщив нос.

Тут я дёрнулся, потому что услышал знакомый звук. Он показался мне очень громким в нежилой тишине этого дома. Задребезжала наша рация. Аманда весело улыбнулась и вытащила её из кармана своего пуховика.

– Привет друзьям! – послышался голос Тома. – Пока не знаю, куда пойдём с экскурсией сегодня, но, как только выясню что-нибудь новенькое о кладе, непременно сообщу.

– Супер, – ответили мы хором.

И снова воцарилась тишина.

Аманда, сдвинув брови, склонилась над своим листком. А я честно перечитал ещё раз задание, в котором не понял половины слов.

После нескольких минут сосредоточенной работы Аманда обратилась ко мне:

– Знаешь, я хотела тебе сказать… Ты извини меня… Я имею в виду, ну, за последнее время…

– Даже не думай извиняться, всё в порядке, – ответил я и кивнул ей.

– Этот повторный год трудно мне даётся. Растеряла всех подружек. И дома тоже радости мало.

Аманда замолчала, у неё перехватило дыхание.

– Я же сказал, всё нормально, – я постарался её успокоить. – Я всё понимаю.

Аманда молча улыбнулась, а потом сказала:

– Думаешь, я не вижу, кто такие Шарлотта и Саманта? Думаешь, не знаю, какие они заразы? А вот почему я оказалась с ними – вот это я не совсем понимаю…

Аманда прикрыла глаза и провела рукой по светлым волосам. Я ждал, не мешал ей выговориться.

– Эта поездка мне помогла. Я на деле увидела, что они из себя представляют. Хотят быть крутыми в глазах парней, поступают иногда по-настоящему жестоко. А я всё равно считала, что они мои подруги… Почему они мне наврали про могилу?

– Не приняли твою просьбу всерьёз, так я думаю. Они хотели посмеяться надо мной и Тома. К тебе это не имело отношения. Так что поступай как я.

– А как ты поступаешь?

– Если честно, я стараюсь брать пример с Тома. Мне кажется, он до себя ничего плохого не допускает. Просто не обращает внимания.

– Пожалуй. Он не грузит себя чужими историями, живёт, как ему нравится, и не парится, кто как на это посмотрит. Я думаю, из всех нас он самый счастливый.

– По сравнению с нами с нашими с тобой заданиями – уж точно.

Аманда снова засмеялась, и я чуть не утонул в её искрящемся взгляде. Я опустил голову и углубился в своё задание. Аманда тоже уткнулась в свой листок.

Мне даже удалось выжать из себя несколько строчек, как снова застрекотала рация. Опять раздался голос Тома.

– Эй! Вы мне просто не поверите! Я хотел лично побеседовать с господином Плантаром, но его не было на месте, и я заглянул к нему в канцелярию.

Мы с Амандой вытаращили от удивления глаза. Я подбежал к ней, и мы стали слушать дальше.

– Я обошёл её, сунул нос туда-сюда и наткнулся на очень любопытную фотографию, она висит на стене в рамке.

Тома замолчал, и я его спросил:

– Какая фотография?

– Чёрно-белая. Беранже Соньер, его домоправительница, рабочие – все на кладбище. Они стоят возле могилы номер восемь.

Моё сердце пустилось вскачь. Аманда подняла на меня глаза.

– Ты хочешь сказать, что они сфотографировались до того, как надпись была уничтожена?

– Именно. И я помню, что фотографии из той же серии висят в доме Соньера, который мы вчера осматривали. Постарайтесь найти возможность туда вернуться и…

– Да мы же тут и сидим! – крикнул я так, что Аманда вздрогнула. – Нам дали по заданию и отправили в этот дом.

– Надо же! Ну так за дело! Пересмотрите все снимки и постарайтесь найти те, что были сделаны на кладбище. Может, вам повезёт и попадётся хоть один, на котором видна надпись!

Гениальная идея! Я страшно гордился своим другом.

– Друзья, пока! В канцелярии позади кабинета есть ещё одна комната. Мне хотелось бы её навестить, пока меня не сцапали, – сказал Тома и отключился.

Я повернулся к Аманде. Она пожала плечами.

– Фотографии висят на втором этаже. Что будем делать?

– Ты ещё спрашиваешь! Идём немедленно! – ответил я, и рот у меня был до ушей.

– А наши задания?

– Да если потеть над ними весь день, толку не прибавится. Тем хуже для оценок!

– И я останусь на третий год, – вздохнула Аманда и скорчила рожицу.

– Я помогу тебе по математике, если захочешь. Мы живём рядом, приходи, когда удобно.

Не знаю, что на меня нашло, но я так и сказал. Глаза у Аманды засветились, и она поцеловала меня в щёку. По шее сразу побежали мурашки – как будто от электричества.

– Бежим! – крикнула Аманда.

Мы помчались на второй этаж. Чтобы было удобнее искать, разделили огромную комнату на сектора. Я внимательно осмотрел макет усадьбы, и она показалась мне прямо-таки родной. Не могу сказать почему. То ли потому, что видел её не в первый раз, то ли ещё по какой-то причине…

Мы изучали каждую фотографию в каждом углу, чуть ли не прижимаясь носом к стеклу. Одна, вторая, третья… И вот, наконец, тот же самый снимок, о котором говорил Тома. Улыбающийся Беранже Соньер положил руку на плечо рабочего с лопатой, а рядом с ними экономка, лицо у неё немного смущённое. Между ними могила номер восемь. На надгробном камне выгравирована надпись.

– Аманда! Посмотри! – закричал я, и Аманда подбежала ко мне.

Фотография была очень чёткой, и на каменной плите ясно читалась надпись: «Подняв меч, обрушится на противника, оберегая тайну».



Глава 21



Около полудня пришла мама и забрала у нас задания. И я, и Аманда знали наверняка: результат будет катастрофический. Мама отругала нас ещё разок и наконец-то разрешила присоединиться к остальным, чтобы вместе ждать обеда.

По дороге с нами по рации, которую Аманда по-прежнему прятала под курткой, связался Тома.

– Друзья! Вы не поверите, я нашёл такое! Быстро бегите ко мне, я в канцелярии хозяина усадьбы, она в небольшой пристройке позади столовой!

Аманда вопросительно посмотрела на меня.

– Идём к Тома. Скорей.

Мы свернули в сторону и побежали туда, куда сказал Тома. Обошли столовую с фасада, завернули за угол и увидели маленький домик – контору-кабинет Плантара.

Аманда предупредила Тома по рации, что мы идём, он ответил, что ждёт нас внутри. Мы вошли, и Тома махнул рукой с поклоном:

– Милости просим!

Канцелярия была большой квадратной комнатой, посередине стоял огромный стол на козлах, под столешницей – тумбы на колёсиках со множеством ящиков. На столе такие горы бумаг и документов, что казалось, стол под ними вот-вот обвалится. На стене я сразу заметил фотографию, о которой нам говорил Тома, мне она показалась гораздо большего размера, чем другие. Наверное, Плантар её увеличил.

Тома открыл узкую дверцу в глубине канцелярии, и мы оказались в подобии кладовки, тускло освещённой верхним окном.

Тома ткнул пальцем в металлический шкафчик, какие обычно стоят в раздевалках бассейнов. Ого, так вот на что он указывает. У Аманды глаза стали круглыми и открылся от удивления рот.

На крючке висел длинный плащ с тёмным капюшоном.

– Плащ великана! – воскликнул я. – Неужели…

– А вот это, посмотри-ка!

Мы с Амандой проследили за пальцем Тома, и наши взгляды упёрлись в пару деревянных ходуль, стоявших возле шкафчика.

– Ве… великан… это Плантар? – спросил я.

– Не знаю, что и думать, Оли! Плантар едва ли выше меня. Но если встанет на ходули…

Входная дверь отчётливо заскрипела, и мы все вздрогнули.

– Там кто-то есть, – шепнула Аманда, лицо у неё перекосилось от страха.

Тома быстренько закрыл дверь кладовки. Мало надежды, что вошедший этого не заметил.

Мы прислушались – шуршание бумаг, скрип открывающегося ящика, покашливание.

– Это Плантар, – шепнул Тома, – у него хрипловатый голос.

– Что будем делать? – произнёс я как можно тише.

– Мы не можем вот так тут сидеть…

Тома не закончил фразы. Аманда сняла пуховик и поставила табуретку, стоявшую в углу, прямо под окошко.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Ухожу.

Она засучила рукава, открыла окно, и мы просто обалдели от того, с какой потрясающей ловкостью она до него добралась. Аманда вылезла наружу, но с трудом, и мы с Тома поняли, что это получится только у такой тоненькой и гибкой девочки. А вот нам не судьба – обязательно застрянем.

Аманда исчезла, и мы слышали, что она приземлилась в сугроб.

За дверью в комнате раздавались шаги, приближаясь к нам, и кишки у нас в животе завязались в узел. Я увидел, что дверная ручка поворачивается, подставил ногу и заблокировал дверь. Тома смотрел на неё широко открытыми глазами, он застыл и был похож на кролика, неожиданно выскочившего под свет фар.