– Пойдем, – сказал он, тепло ей улыбнувшись. – Я все время буду с тобой.

Джулия настороженно посмотрела на учеников, толпой заходивших в школу.

– Не знаю, – прошептала она. – Я не готова к встрече с Эшли.

– Нет, готова. Если встретим ее, просто развернемся и пойдем в другую сторону, идет? Или еще лучше, встретимся с ней лицом к лицу и скажем ей, какая она жалкая стерва.

Глаза Джулии метнулись в сторону девушек, державших портрет Грейнджера. Она не была в школе с тех пор, как его убили, и рассчитывала, что к этому моменту вся эта шумиха вокруг него начнет затихать. Но, похоже, фанаток у Грейнджера только прибавилось.

– Пойдем, – Карсон открыл дверцу машины. Протяжно вздохнув, Джулия выключила зажигание, взяла сумочку и книги, и пошла вслед за ним к школе.

Прошло чуть больше недели с тех пор, как она была тут в последний раз, но школа казалась совсем другой – да и выглядела иначе. В холле появились новые растения. В коридорах повсюду висели плакаты с фотографией Грейнджера. Да и сама Джулия чувствовала себя по-другому. В последний раз она еще была идеальной Джулией Реддинг, которую повсюду сопровождала толпа поклонников. Теперь она была грязной и отвратительной, а следом за ней тянулась вонь кошачьей мочи и тухлой еды. По крайней мере, так ей казалось.

Они шагали по коридору – Джулия опустила голову, Карсон держал ее за локоть.

– Джулия! – окликнул ее кто-то сзади.

Она вздрогнула при звуке собственного имени, уверенная, что это Эшли. Но, обернувшись, она увидела свою подругу Ниссу Франкель, которая приветливо махала ей рукой. Рядом с ней стояла Натали Хума, улыбаясь с совершенно непринужденным видом.

– Ты готовилась к контрольной по химии? – нараспев спросила Нисса. – Я точно завалю. Ну кому нужны эти уравнения?

– Э-э-э, нет… – запнулась Джулия. У нее закружилась голова. – То есть, да, готовилась. Чуть-чуть. Но думаю, будет очень сложно.

– Ты же придешь в пятницу, правда? – вставила Натали. – Ты ведь получила мое письмо?

– В пятницу? – Джулия понятия не имела, о чем они говорят. Более того, почему они ведут себя как ни в чем не бывало, даже не упоминая о том, что ее не было в школе всю прошлую неделю? Тут она вспомнила, что Натали и правда прислала ей письмо. Даже несколько. Только Джулия их не читала.

– Я устраиваю вечеринку в честь Хэллоуина, – пояснила Нисса. – Обсудим костюмы за ланчем? Может, супергерои? Или секси-принцессы из диснеевских мультиков?

– Нельзя все сделать секси, Нисс, – поддразнила ее Натали, закатив глаза и поглядывая на Джулию. – Верно?

– Э-э… – прежде, чем Джулия успела ответить, раздался второй звонок, означавший, что до классного часа осталось пять минут. Натали просто пожала плечами и пошла в свой класс вместе с Ниссой. Обе помахали Джулии на прощание. Та с потрясенным видом повернулась к Карсону.

– Не могу поверить!

Карсон усмехнулся.

– Вот видишь? – он наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. – Я же говорил, что все будет хорошо. Так что, пойдешь со мной в пятницу на вечеринку к Ниссе? Может, нарядишься секси-Золушкой? – шутливо предложил он.

Джулия с удивлением обнаружила, что смеется.

– Уж точно не Золушкой, – сказала она, игриво оттолкнув его. Она поверить не могла, что всерьез подумывает пойти на вечеринку. Но может, и стоит?

Они дошли до шкафчика Джулии, который, к ее огромному удивлению, не был исписан гадкими словами и обклеен картинками с кошками. Карсон посмотрел на часы и наморщил лоб.

– Слушай, мне так неудобно, но я забыл в своем шкафчике учебник, который мне очень нужен.

Джулия моргнула. Шкафчик Карсона был на другом конце кампуса, а ее первый урок – в этом здании. Если она пойдет с ним, то опоздает. А если он останется с ней, то сам опоздает.

– Э-э-э, – нерешительно протянула она и нервно огляделась по сторонам. Одноклассники болтали друг с другом, хлопая дверцами шкафчиков, зубря что-то по толстым учебникам, строча смски, пока не прозвонил последний звонок. Никто не обращал на нее внимания, и впервые за долгое время ее это радовало.

«Все в порядке. Никому до тебя нет дела». Тут Джулия заметила в дальнем конце коридора Паркер и почувствовала себя еще лучше. Паркер накануне ночевала у нее, но утром куда-то пропала, пока Джулию от волнения рвало в ванной.

Она не ожидала, что Паркер придет в школу.

– Иди за своим учебником, – сказала она, заправив за ухо прядь блестящих волос. С поддержкой Паркер она точно не пропадет. – Со мной все будет в порядке.

Карсон выглядел обеспокоенным.

– Уверена?

Джулия кивнула, наблюдая, как Паркер бредет по коридору в ее сторону.

– Рано или поздно мне все равно пришлось бы попробовать, верно?

Он снова поцеловал ее. Она почувствовала запах его шампуня – что-то вкусно-кокосовое.

– Увидимся после урока, ладно? Я буду тебя ждать тут, – сказал он и торопливо пошел по коридору.

Джулия поймала за руку проходящую мимо Паркер, и та резко развернулась. Ее лицо было в тени капюшона, но что-то в нем явно изменилось. Джулии не сразу удалось уловить в чем дело, но когда это наконец произошло, она была потрясена. Паркер выглядела счастливой!

– Привет! – воскликнула подруга, хлопнув Джулию по плечу. – Ты все-таки пришла!

– И ты, – отметила Джулия.

– Ага. Подумала, что все-таки стоит тут показаться, – Паркер саркастически хмыкнула, но уголки ее рта слегка приподнялись. Не успела Джулия расспросить подругу, почему она в таком хорошем настроении, как их кинулись обнимать Кейтлин, Мак и Ава.

– С возвращением! – радостно крикнула Кейтлин.

– Доброе утро, подруга! – Ава помахала рукой, клацая многочисленными браслетами. – Рада тебя видеть!

– Мы скучали по тебе, – серьезно сказала Мак, обняв Джулию и ободряюще сжав ее плечо.

– Спасибо, девчонки! – Джулию очень растрогала их поддержка.

– Тогда встречаемся за ланчем, – скомандовала Кейтлин. – И никаких возражений.

– Увидимся в столовой! – Ава заправила за ухо выбившуюся прядь. – Идет?

Джулия повернула кодовый замок на дверце шкафчика, собираясь сказать им, что уже договорилась пообедать с Натали и Ниссой. Но набрав последнюю цифру, она вдруг заметила, что в коридоре стало как-то тихо. Она оглянулась на долю секунды, думая, что все разбежались по кабинетам, но в коридоре было полно народу, и все смотрели на нее. В тот же миг она услышала чье-то хихиканье в нескольких шагах от себя.

Сердце девушки заколотилось. Может, она поторопилась сказать Карсону, что все будет в порядке? Ее пальцы стиснули задвижку, и та издала громкий щелчок. Задвижка подалась, и дверца распахнулась. Времени придержать ее уже не было. Из шкафчика ей на ноги с легким стуком посыпалось что-то похожее на мелкую гальку, а потом – целая лавина песка и пыли, завалившая ее ноги до лодыжек и оставившая серый осадок по всему платью. С пола потянулся знакомый запах, ударивший ей в ноздри.

Кошачий наполнитель.

Джулия открыла рот, и на языке осела пахучая пыль. Она поперхнулась. Ава вздрогнула, а Мак отскочила назад, испуганно прижав руки к лицу и широко открыв рот. Паркер стояла рядом, стиснув кулаки и раскрасневшись от ярости. Последние несколько крошек наполнителя упали на пол со стуком, гулко разносившимся в наступившей тишине.

Затем, будто по команде, со всех сторон стали один за другим раздаваться смешки, а затем и громкий гогот, сопровождавшийся возгласами «Ни фига себе!» и «Вот это круто!». Вокруг образовалась густая толпа. Джулия различила лица Ниссы и Натали, которые были единственными помимо девочек из группы киноведения, кто не смеялся. Они смотрели на нее широко раскрытыми глазами, с сочувственным, но беспомощным видом.

Кучка учащихся расступилась, пропуская кого-то, кто протискивался в первые ряды. Вот и она: платье с запа́хом, как носила Джулия, прическа как у Джулии и самодовольная, торжествующая, гадкая улыбка. Эшли – главная героиня кошмаров Джулии. Вокруг нее сгрудились несколько девчонок с тем же жестоким выражением лица. Все они злобно хихикали.

– С возвращением, мисс Джулия, – провозгласила Эшли. – Держи. Подумала, тебе может пригодиться! – Она подскочила к Джулии и нахлобучила ей на голову какой-то предмет. Джулия схватилась за него. Пластик. Это был кошачий лоток. Школьники заливались смехом. Вокруг раздавались щелчки камер айфонов.

У Джулии на глаза навернулись слезы. Ей хотелось что-то сказать, заставить их всех замолчать. Но само, на что она была способна, – это бросить на пол лоток, разгрести море наполнителя и протолкнуться к ближайшему выходу на парковку.

Она пробежала несколько метров, стряхивая с одежды остатки наполнителя. Она чувствовала спиной, как школьники пялятся на нее из окон и смеются. Оказавшись достаточно далеко от школы, она горько разрыдалась. Как она могла быть такой дурой? Ведь в глубине души она знала, что не стоит сегодня приходить в школу. Но она позволила Карсону – милому, наивному Карсону – убедить себя.

Вдруг ей пришла в голову жуткая мысль: а что если Карсон во всем этом участвовал? Ведь это он уговорил ее вернуться в школу, и он оставил ее одну у шкафчика.

Но не успев как следует обдумать это, Джулия почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за плечо.

– Черт, – рявкнула она, стряхнув руку и рывком повернувшись, готовая дать отпор любому, кто собрался и дальше над ней издеваться. Но перед ней стояла Паркер, на лице которой была та же ярость, которую чувствовала Джулия. Паркер схватила Джулию в охапку и обняла так крепко, будто пытылась защитить от урагана.

– Не могу поверить, что эта сука с тобой сделала, – прорычала Паркер. – Ей не жить.

– Это так ужасно, – всхлипнула Джулия. Слезы теперь свободно катились по ее лицу. Паркер была единственной, кому было позволено видеть, как она плачет. – Весь этот наполнитель… и все так смеялись…

Паркер притянула Джулию к себе, крепко держа ее за вздрагивающие от рыданий плечи.

– Я для тебя сделаю что угодно, Джулия, – прошептала она ей на ухо. – Только скажи, и она дорого за это заплатит.

Джулия на мгновение задумалась, потом отстранилась. Лицо Паркер казалось совершенно безумным, и на мгновение Джулии стало страшно.

– Нет, – сказала она, положив руку на плечо Паркер. – Мы выше этого.

– Знаю, – Паркер глубоко вздохнула и прошептала: – Но мне бы очень хотелось, чтобы такие люди хоть раз в жизни получили по заслугам.

15

Вечером того же дня Мак, Ава и Кейтлин стояли плечом к плечу на потрескавшемся заросшем тротуаре у дома Джулии. Они явно были не первыми, кто пришел сюда после того, как Эшли разослала всем адрес Джулии в своем письме. На раздолбанной дорожке кто-то написал краской слово «Барахольщица», а на двери гаража было нацарапано «Убирайся из нашего города, шваль». Среди разбросанных по лужайке рождественских украшений бродили тощие драные кошки и трепали их, точа об них когти. Во дворе стояло несколько вхлам разбитых машин. Газон, похоже, не стригли годами: он зарос одуванчиками и наверняка кишел клещами.

Мак ни за что бы по своей воле не пошла в подобное место, но Subaru Джулии стоял во дворе – она была дома. А им нужно было убедиться, что с ней все в порядке.

Мак было ужасно жаль Джулию. Еще до того, как они познакомились на киноведении, она всегда восхищалась ей издалека: Джулия была из тех сияющих, дружелюбных и красивых девушек, которые всегда идеально одеты и умеют подобрать идеальные слова в любой ситуации. Просто удивительно, что все это время она висела на волоске, скрывая такой огромный секрет. Но Мак понимала, почему ей приходилось это делать. Это же Бэкон, где у всех поголовно родители были корпоративными шишками, нобелевскими лауреатами или наследниками крупных компаний. В Бэконе не было места даже малейшим несовершенствам, не говоря уж о патологическом накопительстве.

Мак услышала звук нового сообщения и глянула на экран телефона. «Что делаешь?» – написал Оливер.

Сердце у нее упало. Она очень хотела, чтобы Оливер ей нравился, правда. И он так мило вел себя после этой дурацкой сцены в машине у тайского ресторана: то и дело писал ей смски со смешными смайликами. Но каждый раз, видя его имя на экране телефона, она понимала, что… ничего не чувствует. Ведь ей бы следовало радоваться, если бы он ей правда нравился, так? Почему же вместо этого у нее в голове то и дело всплывало лицо Блейка? Она никак не могла перестать думать о той открытке. О том, что он носил ее помаду в гитарном чехле как талисман.

– Ладно, пошли, – сказала она остальным и сунула телефон в карман, не ответив Оливеру. Она пошла по дорожке к дому, краем глаза наблюдая за вороватого вида котом, который остановился на пожухлой траве, подняв лапу, после чего запрыгнул в замызганный сдутый детский бассейн. Остальные девочки последовали за ней. Мак нажала ржавую кнопку звонка. Раздался скрипучий металлический звук. Выждав немного, она позвонила еще раз. Ответа не было.

– Она точно дома, – прошептала Ава. – Ее машина здесь.

Они все вздрогнули, заметив, как шевельнулась штора, задетая чьей-то невидимой головой. В окне появилось заплаканное лицо Джулии. Похоже, она рыдала без остановки с тех пор, как ушла из школы. Казалось, в ней потух огонек, оставив лишь потускневшую, сломанную оболочку. Не сказав ни слова, Джулия отошла от окна. На секунду Мак испугалась, что она пошла обратно в дом, но тут дверь со скрипом отворилась.

Наружу вырвался неприятный затхлый запах. Джулия стояла в дверях в халате, который был настолько белоснежным, что почти светился на фоне груды хлама и мусора, которая высилась позади нее. Она сутулилась, ее руки были безвольно опущены.

Все молчали, но Ава наконец нарушила неловкое молчание.

– Мы пришли, чтобы отвезти тебя на маникюр и педикюр, – прощебетала она неестественно веселым голосом.

Джулия уставилась в пол. У ее ног отиралось несколько кошек.

– Э-э, без обид, но кому теперь дело до моих ногтей?

Мак успокаивающим жестом протянула руку к плечу Джулии.

– Тогда пойдем попробуем булочки в новой кондитерской. Они сейчас как раз пекут вечернюю партию.

Джулия грустно покачала головой.

– Спасибо… Но я никуда не пойду. Больше никогда, – ее плечи ходили ходуном. – Простите, девчонки. Пойду лучше еще посплю.

– Ты уверена? – тихо спросила Кейтлин. Джулия кивнула. – Ну… тогда позвони нам потом, ладно? – добавила Кейтлин. – И вообще звони по любому поводу и в любое время. Даже если будет очень поздно.

Им оставалось только вернуться к своим машинам. Ава и Кейтлин приехали вместе: они жили рядом, и Ава предложила подвезти Кейтлин. Девочки попрощались с Мак и уехали. А сама она медлила. Захлопнув дверцу машины, она повернулась к Джулии, которая все еще стояла на крыльце, устремив невидящий взгляд на улицу.

– Я знаю, каково это, – сказал она, но потом нахмурилась. Это было не совсем правдой. – В смысле, меня раньше тоже дразнили. Унижали.

Джулия моргнула.

– Правда? – тихо спросила она.

Мак сделала шаг в сторону дома.

– Нолан Хотчкисс. Поэтому-то я и… ну, ты поняла. Участвовала во всем этом, – она огляделась по сторонам, засомневавшись, что такие вещи можно говорить посреди улицы, но вокруг вроде никого не было. Похоже, дом Реддингов был из тех мест, которые соседи по возможности старались обходить стороной.

Джулия слегка склонила голову набок, потом оглянулась на дом.

– Хочешь зайти? – несколько нерешительно спросила она.

– С удовольствием, – быстро ответила Мак, опасаясь, что Джулия передумает.

В доме пахло плесенью, кошачьей мочой и чем-то тухлым, что напомнило Мак запах дохлой мыши, сгнившей под посудомойкой в закусочной, где она работала прошлым летом. Но девушка притворилась, что ее это нисколько не беспокоит. Она старалась смотреть прямо перед собой, избегая высившихся до потолка башен из коробок, старой уродливой мебели и огромных куч одежды. Джулия шла по коридору, поворачиваясь боком в особо узких местах.

– Осторожно, – предупредила она, указав на кошачий лоток, стоявший на пути Мак. Он был настолько грязный, что там едва ли можно было найти сухое место. Потом она открыла дверь в самом конце коридора.

– Сюда. Это моя комната, – сказала она, покраснев от стыда.

Мак зашла в комнату и ахнула. В отличие от остального дома, в комнате Джулии пахло духами и свежевыстиранным бельем. В углу стояли две аккуратно застеленные кровати, а книги на полках были расставлены ровно, как по линейке. Она будто оказалась совсем в другом доме. В другой вселенной.

– Здесь так здорово, – выпалила Мак.

– Угу, не то что в остальном доме, – Джулия села на ту кровать, что была побольше. – Знаешь, я никогда никого сюда не приводила… кроме Паркер, – глянув в сторону рюкзака цвета хаки, который лежал в другом углу комнату, она пожала плечами.

– Значит, ты рассказала Паркер про… – Мак указала рукой в сторону коридора.

По лицу Джулии пробежала тень сожаления.

– Да, хотя и не сразу. Надо было раньше сказать. Это нас очень сблизило.

Она тяжело вздохнула. Мак хотела спросить, что она думает обо всем этом – история с Паркер наверняка сильно повлияла на Джулию, но тут Джулия спросила:

– А что тебе сделал Нолан?

Мак прокашлялась.

– Да просто притворился, что я ему нравлюсь, чтобы выиграть пари у своих приятелей.

Джулия широко распахнула глаза.

– Боже! Мне так жаль…

– М-м, угу, – Мак теребила сумочку, пытаясь прогнать нахлынувшие воспоминания. – Так что я примерно понимаю, каково тебе сейчас, – сказала она, исподлобья глянув на Джулию. – Думаешь, что все прекрасно, что все в жизни складывается, а потом вдруг земля уходит из-под ног… и все над тобой смеются.

Джулия повалилась на кровать.

– Самое ужасное, что я сегодня ехала в школу, думая, что все будет в порядке. Я такая дура. Я ведь знаю, что собой представляет Бэкон. Знаю, на что способны люди.

– Не все такие, – настояла Мак. – У тебя есть мы, – она отвела глаза, снова вспомнив о Нолане и о том, как ей отчаянно хотелось думать, что она ему правда нравится. – Но я тебя понимаю, – добавила она. В конце концов, история с Ноланом была даже не самым ужасным: достаточно вспомнить, что натворила Клэр, пытаясь сорвать ее прослушивание в Джульярд. А ведь они считались подругами.

Она поерзала на кровати, и вдруг ее сумочка перевернулась, и ее содержимое посыпалось на пол. Расческа полетела через всю комнату, за ней кошелек. Она нагнулась, чтобы собрать свои вещи, стесняясь, что натворила беспорядок в идеальной комнате Джулии. Тут Джулия спросила:

– Что это?

Мак проследила за ее взглядом. На полу валялась открытка Блейка, выставив напоказ его трогательное послание. Мак тут же подобрала открытку, но, судя по лицу Джулии, та успела кое-что прочитать.

У Мак загорелись уши. Она опустила глаза, сдерживая внезапно накатившие слезы. Она не рассказывала никому из девочек с киноведения про Блейка. Она вообще никому не рассказывала. Все это было слишком запутанно, и к тому же ей было очень стыдно за свою роль в этой истории.

– Хочешь об этом поговорить? – мягко спросила Джулия с обеспокоенным видом.

– Нет! – воскликнула Мак, потом покачала головой. – Ну, то есть, не хочу грузить тебя еще и своими проблемами. Я здесь для того, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

– Ну пожалуйста, мне нужно на что-то отвлечься, – Джулия подалась вперед. – Что происходит? Это же от парня, верно? – с понимающим видом предположила она.

Мак уставилась на свои клетчатые кеды Vans. Внезапно у нее в груди будто заклокотал вулкан, готовый к извержению.

– От Блейка Страстека! – выпалила она. – Мы с ним дружили много лет, и я любила его, но теперь все кончено!

Она рассказала Джулии все с самого начала: как она влюбилась в Блейка первой, но потом с ним начала встречаться Клэр, которая, по словам Блейка, наврала ему, что он не нравится Мак. Как они вместе играли в группе, а в последнее время между ними начало кое-что происходить – за спиной Клэр. Как она не хотела причинить боль Клэр. Но когда она дошла до того места, как Клэр и Блейк обманули ее, чтобы сорвать прослушивание, у Джулии отвисла челюсть.

– Лучшие подруги так не поступают! – воскликнула она.

– А то я не знаю, – мрачно ответила Мак.

Джулия скрестила руки на груди.

– Теперь ясно, почему ты назвала Клэр тогда на киноведении. А я все гадала, в чем же дело.

Мак поморщилась, вспоминая тот разговор. Произнеся имя Клэр, она тут же об этом пожалела – в особенности потому, что Клэр сидела в другом конце класса и могла это услышать. Но она в тот день так злилась на бывшую подругу, потому что увидела, как они с Блейком обжимаются в коридоре, и все ее обиды всплыли на поверхность.

– Не нужно мне было этого говорить… просто день был ужасный, – вздохнула она. – Не то чтобы я правда желала ей смерти.

– Конечно, нет, – твердо сказала Джулия.

– И это ведь необязательно произойдет только потому, что я так сказала, – громко рассуждала Мак, вспомнив о той теории, которую Кейтлин выдвинула, когда они были в гостях у Авы.

– Разумеется, нет, – ответила Джулия, но тут же поежилась. – И все-таки ужасно, что этот список все еще где-то есть. В смысле, двое из пятерых уже… Ну, ты поняла, – она отвела глаза.

– Никто на нас не подумает, – быстро вставила Мак. Ей нужно было сказать это вслух, будто чтобы нарушить заклятие. – Это слишком безумная теория. Никто бы не стал одного за другим убивать людей, которых мы назвали. Это полная ерунда. Нет никого, кто бы настолько ненавидел нас всех… или этих людей.

У Мак зазвонил телефон. Она глянула на экран. Звонила мама. Она вдруг вспомнила, что договорилась поужинать с родителями, чтобы отпраздновать поступление в Джульярд. Она встала, сунув телефон в карман.

– Мне надо идти, – грустно сказала она, глядя на Джулию. – Ничего?

Джулия кивнула.

– Спасибо, что осталась и поговорила со мной. Мне правда стало лучше… от того, что ты зашла.

Мак кивнула и вышла из комнаты Джулии, жалея, что приходится оставлять ее в такой тесноте. Она лавировала между коробками и кошками, и вскоре наконец оказалась на улице, вдохнув свежий воздух. Но грудь ее все еще беспокойно вздымалась, и она знала, почему. Это все разговоры о том проклятом списке.

Ей вдруг стало интересно, чем занята Клэр. Дома ли она? Все ли у нее в порядке? Стоит ли Мак за нее волноваться? Какая ирония: человек, которого она ненавидела и который ненавидел ее, возможно, нуждался сейчас в ней больше всего.

16

Высадив Кейтлин, Ава крепко ухватилась за руль, сосредоточенно глядя перед собой. Вместо того, чтобы свернуть к дому, она выехала на дорогу, которой мало кто пользовался. Разве что те, кто направлялся в местную тюрьму, куда и собралась Ава. Там был Алекс. Ему назначили залог в двадцать пять тысяч долларов и его родители вместе с двумя учителями пока пытались собрать эту сумму.

У нее было полно дел, которыми бы следовало заняться этим вечером: скажем, готовиться к экзамену по истории или придумывать посты для своей страницы леди Макбет в Facebook (задание для продвинутой группы английского).

Но сегодня у нее в груди что-то щелкнуло. Ава и сама не могла толком объяснить, что это было, но она вдруг поняла, что ей нужно повидать Алекса в тюрьме. Неважно, сколько ребят заявило журналистам, что Алекс жестоко избил одноклассника. Ей нужно услышать это от него. Более того, ей нужно, чтобы он сказал ей, что невиновен в убийстве Грейнджера.

Ее телефон завибрировал, и она посмотрела на экран.

«Эй, у меня остался твой блеск, – написала Кейтлин. – Не хочешь за ним заскочить?»

Пока они ехали домой, Ава одолжила Кейтлин свой блеск для губ, но теперь она уже не готова была за ним возвращаться, а уж тем более объяснять, что собиралась сделать.

«Ничего, вернешь в школе», – ответила она.

У нее возникло странное чувство: ведь можно было рассказать девочкам, что она поехала к Алексу. Но ей хотелось сохранить все в тайне, пока она не узнает больше.

Подъехав через пятнадцать минут к полицейскому комплексу, она все еще не знала, что собирается сказать. Расправив плечи, она вошла в дверь с надписью «Посетители» и записала свое имя в регистрационном блокноте.

После омерзительной процедуры досмотра, во время которой охранница, как показалось Аве, слишком тщательно ощупывала ее, пока никто не смотрит, она уселась в комнате для посещений. Бетонный пол был покрыт пятнами загадочного происхождения, а холодные металлические столы и стулья были прикручены к полу. В воздухе резко пахло мочой и едкими моющими средствами. У Авы горело в носу. Мысль о том, что Алексу приходится находиться здесь, причиняла боль.

Металлическая дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, и Ава вскочила. Сперва показался высокий охранник, за ним – бледный, изможденный Алекс в наручниках. Сердце Авы комом встало в горле. Она подавила всхлип.

Алекс поднял голову и посмотрел на нее. Взгляд его был таким напряженным, таким отчаянным, таким грустным… Казалось, его сердце разбито. Ава поборола порыв подбежать к нему и крепко обнять.

– Алекс, – начала она.

– Прости меня, – одновременно заговорил он. – Ава, мне так жаль. Я совсем не хотел, чтобы так вышло. Я не хотел, чтобы у тебя были из-за меня неприятности. Я знаю, что ты этого не делала. Ничего из этого, – он задержал дыхание, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Ава подозревала, что ему с трудом удается не расплакаться. В их паре Алекс был более эмоциональным – да он плакал над «Историей игрушек-3»! От этого воспоминания у нее тоже навернулись на глаза слезы, но она сдержалась.

– Ты ведь этого не делал, правда? – прошептала она.

Алекс энергично затряс головой.

– Конечно, нет. Ава, я бы никогда никого не убил. Ты ведь меня знаешь.

Ава кивнула.

– Знаю. Мне просто нужно было, чтобы ты это сказал, – она уселась на жесткий стул. – Но зачем ты туда пошел? Зачем ты написал Грейнджеру это сообщение? И что произошло в твоей старой школе?

Алекс уселся напротив и склонился к ней над столом, после чего продолжил.

– Ну, начну с самого простого. Я написал Грейнджеру «Еще раз тронешь мою девушку, и я тебя прикончу», потому что ты сказала, что он к тебе приставал, а полиция тебе даже не поверила, – он опустил глаза. – Прости меня. Я повел себя глупо. Я просто… чувствовал себя таким беспомощным, понимаешь?

«Да, – подумала Ава. – Понимаю».

– Прости, что не рассказывал тебе про то, что случилось в моей старой школе, – продолжил он. – Я просто не мог. Я избил того парня, потому что он изнасиловал мою бывшую девушку.

Ава ахнула.

– Она пришла ко мне сразу после этого, – продолжал Алекс, – и умоляла никому не рассказывать. У нее родители чокнутые, они бы рехнулись, если бы узнали, что она уже не… в общем, неважно. Я не стал никому рассказывать. Но и не мог этого так оставить. Я не собирался раскрывать никому ее тайну, но этот гад должен был заплатить за то, что сделал. Я видел ее синяки, – он покачал головой и закрыл глаза.

Ава медленно выдохнула. Ей так хотелось ему верить. К тому же она легко могла представить себе, что Алекс решил взять дело в свои руки и самостоятельно отомстить парню, который обидел его бывшую. В конце концов, они с девчонками сделали то же самое с Ноланом. Но в то же время она осознала, что до сих пор злится.

– Ладно. Но зачем ты меня сдал копам в ту ночь?

– Потому что я правда тебя видел, – Алекс отвел взгляд. – И ты была… не совсем одета. Я взбесился.

Ава вперила в него гневный взгляд.

– Так ты предположил худшее, не спросив меня?

Он поднял руки.

– Нет, я не сразу им позвонил. Я все объясню. Но Ава… что ты там делала?

Ава выдохнула и попыталась взять себя в руки.

– Все было не так, как это выглядело, – дрогнувшим голосом начала она.

– Так объясни, как все было на самом деле.

Сердце девушки бешено колотилось. Она поняла, что настала пора сказать правду. Это единственный способ восстановить доверие. Но могла ли она это сделать? Она взглянула на Алекса.

– Ладно, – тихо сказала она. – Я тебе все расскажу. Но тебе это не понравится.

Алекс кивнул, но лицо его приняло нервное выражение.

– Давай.

– Помнишь, что Нолан сделал со мной в десятом классе? Как он пустил слухи, что я сплю с учителями, чтобы получать хорошие оценки? – спросила она, и Алекс снова кивнул. – Ну так вот, я была не единственной жертвой его издевательств, далеко не единственной. Мы разговорились кое с кем из девочек в тот день, когда мы смотрели «И никого не стало» на киноведении.

Заговорив, Ава вновь обрела уверенность в себе, чувствуя облегчение от того, что произносила все это вслух.

Она рассказала Алексу про их розыгрыш и про то, как кто-то воспользовался их планом, чтобы убить Нолана. О том, как на них вдруг пали подозрения в убийстве – очень и очень серьезные подозрения. О том, как Грейнджер приставал к ней, когда она пришла к нему обсудить свое сочинение. В этом месте Алекс скорчился и закрыл глаза.

Потом она рассказала ему о сообщениях и фотографиях, которые нашла в телефоне Грейнджера, и о том, как Нолан его шантажировал.

– Ого, – произнес Алекс со слегка шокированным видом. – Да эта парочка друг друга стоила.

– Точно, – сказала Ава. Она объяснила, что они залезли в дом Грейнджера, чтобы найти улики, которые можно использовать против него, но он внезапно пришел, и они не успели сбежать. Наконец, покрывшись румянцем, Ава описала, как в попытке спасти подруг она пожертвовала остатками собственного достоинства и притворилась, что хочет переспать с Грейнджером. Когда она отправила его в душ, они все выбежали из дома, только сперва Ава кинулась на задний двор и выкопала флешку, которая доказывала, что Нолан шантажировал Грейнджера. Потом она побежала в машину к остальным. Тогда-то Алекс и увидел ее бегущей по лужайке в полурасстегнутом платье.

– Мне противно даже рассказывать тебе об этом, – сказала Ава, на мгновение потеряв голос. – Ненавижу себя за то, что затеяла все это.

Алекс покачал головой.

– Жаль, что ты не рассказала мне про этот розыгрыш раньше, но я понимаю, почему. Нолан ужасно с тобой поступил. И еще, Ава, – он посмотрел ей в глаза, – во всем остальном ты нисколько не виновата.

Ава открыла рот.

– Спасибо, – прошептала она. Просто удивительно, насколько спокойно Алекс все это воспринял. Она рассчитывала, что все будет гораздо хуже.

– Так значит, вы все были там, – сказал Алекс. – А потом все уехали?

– Ну да, – кивнула Ава. – А что?

– Ну, – медленно проговорил Алекс. – Я видел, как ты уходила. А потом я видел, как кто-то побежал по лужайке к дому Грейнджера, – вид у него был виноватый. – Я подумал, это ты вернулась.

Ава нахмурилась.

– Я сразу поехала домой. И долго, долго отмывалась в душе.

Алекс провел рукой по кудрявым волосам и смущенно глянул на нее.

– Вот почему на двери Грейнджера было полно моих отпечатков. Я побежал туда, когда подумал, что ты вернулась, – он поерзал на металлическом сиденье. Ава впервые заметила, как на нем болтается оранжевая тюремная рубашка. – Я хотел перехватить тебя, но дверь была заперта. Потом я услышал крик и подумал, что это ты. Я так испугался. Я подумал, он… – Алекс запнулся, потом снова заговорил. – Я боялся, что он что-то сделал с тобой. Тогда-то я позвонил в полицию. Я сказал им, что видел, как ты зашла в дом, и слышал крики. Но когда приехали копы, Грейнджер был мертв, а тот, кто на самом деле проник в дом, исчез.

Ава напряженно уставилась на него, чувствуя бешеное биение собственного сердца.

– И ты не разглядел, кто это был?

– Нет, – вид у Алекса был беспомощный. – Я не видел, как она выскользнула из дома.

– Но ты уверен, что это была девушка?

– Совершенно уверен. На ней был капюшон или шляпа. Но фигура была женская, это точно. Я думал, ты надела куртку и вернулась.

Ава отерла рукой лоб, стараясь осмыслить все, что ей рассказал Алекс.

– А полиции ты это рассказал?

Он уставился в стол.

– Конечно, рассказал. Но они мне не верят. Они думают, что я выдумал ту девушку, чтобы снять с себя подозрения.

– А как же отпечатки на ноже? Твоих там не было, верно?

Он пожал плечами.

– По ходу, на ноже вообще нет никаких отпечатков. Убийца был в перчатках.

– Боже мой, – прошептала Ава, откинувшись на спинку стула. Казалось, ее вот-вот стошнит. Все стало еще запутаннее, чем прежде. Она не знала, что и думать.

Алекс подался вперед и взял Аву за обе руки. Охранник многозначительно кашлянул, и Алекс отпрянул.

– Прости меня, Ава. Я должен был тебе доверять. Не надо было все это от тебя скрывать.

– Я тоже не должна была ничего от тебя скрывать, – Ава некоторое время рассматривала его карие глаза, гладкую кожу, идеальные черты лица. Она так по нему скучала, что это причиняло ей физическую боль. – И я тебя прощаю, – прошептала она.

Алекс горько улыбнулся.

– Я тоже тебя прощаю, – прошептал он в ответ. – А это сейчас единственное, что имеет значение.

Они некоторое время молча смотрели друг другу в глаза. Столько всего Аве хотелось бы изменить, но пока она просто радовалась, что Алекс снова с ней. Хотя не совсем с ней: он все еще сидел в тюрьме. И будет сидеть, пока она не выяснит, кто на самом деле убил Грейнджера.

17

Джуля сидела на вышке спасателя, вертя в руках свисток. Она была на работе, в развлекательном центре Бэкона, и наблюдала за кучкой ребятишек в бассейне. Вдруг маленькая девочка в розовом купальнике посмотрела на нее, указав пальцем:

– Кошатница! – крикнула она.

Джулия вздоргнула. Откуда эта девчонка узнала про нее?

– Кошатница! – подхватил какой-то мальчик, выбравшись из бассейна и встав у вышки. – Поганая кошатница!

Вдруг весь бассейн разразился хохотом. Смеялись все – дети, взрослые, другие спасатели. Посмотрев на себя, Джулия обнаружила, что одета не в футболку Juicy и шорты Adidas, а в ночнушку из кошачьей шерсти. И вообще, как она здесь оказалась? Разве она не поклялась никогда больше не выходить из дома, даже если ее выгонят с работы? А потом она посмотрела на другой край бассейна и увидела девушку, которая хохотала, широко открыв рот. Это была Эшли. Она собрала вокруг себя детей и показывала пальцем на Джулию:

– Вон она, кошатница! – кричала Эшли. – Ату ее!

– Нет! – закричала Джулия. Она огляделась по сторонам в поисках Паркер, которая, как ей показалось, должна быть где-то рядом. – Паркер, помоги!

В тот самый момент, когда дети набросились на Джулию, она проснулась, обнаружив себя в собственной машине. Она огляделась по сторонам. Был вечер вторника.

Зазвонил телефон, который она почему-то сжимала в руке. Она уставилась на него, совершенно дезориентированная. Сон казался таким реальным. Она ненавидела такие сны.

Телефон снова зазвонил. На экране отобразился местный номер, который Джулия уже где-то видела, но никак не могла вспомнить, где.

– Алло, – сказала она в трубку, все еще не до конца придя в себя.

– Мисс Реддинг? – осведомился суровый голос.

Она часто заморгала. Голос казался знакомым, но в голове у нее было слишком мутно, чтобы понять, откуда она его знала.

– Да?

– Это детектив Питерс. Насколько я понимаю, вы не были сегодня в школе.

– Верно, – осторожно ответила Джулия, постепенно возвращаясь к реальности. С каких это пор детективы из отдела убийств занимаются прогулами?

– Мисс Реддинг, мне нужно, чтобы вы подъехали в участок. Ваши подруги уже в пути. Могу выслать за вами патрульную машину, если нужно. Я так понимаю, вы дома?

– Эмм, спасибо. То есть, спасибо, не надо, – она потерла глаза свободной рукой. – А в чем дело?

– Я все объясню, когда приедете. Что я бы рекомендовал сделать как можно скорее, – он сделал паузу. – И вот еще, что Джулия… – Его голос вдруг утратил отстраненный профессионализм и зазвучал угрожающе.

– Что? – нервно переспросила она.

– Даже не вздумайте не приезжать, – он повесил трубку, не дав ей времени на ответ.

Тридцать пять минут спустя Джулия ввалилась в участок, одетая в спортивные штаны, мешковатую толстовку и кроссовки. Волосы стянуты в небрежный пучок на затылке, на лице ни грамма косметики. Ей было все равно, как она выглядит. Какая разница, ведь глядя на нее, все видят только кошачью шерсть, как в том сне.

Детектив Питерс стоял в холле, с серьезным видом потирая острый подбородок. Под глазами у него залегли синяки, а одежда была усеяна крошками от фастфуда. Судя по изможденному виду, он работал круглыми сутками с тех самых пор, как убили Нолана.

Остальные девочки стояли тесной группкой неподалеку с таким же озадаченным и обеспокоенным видом, как у самой Джулии. Девушка с облегчением отметила, что Паркер стояла среди них, надвинув капюшон на лицо. Она казалась спокойнее, чем накануне на парковке, после того, как Эшли унизила Джулию. Однако по тому, как она переминалась с ноги на ногу, стиснув зубы, было видно, что она напряжена. Джулия поймала взгляд подруги, и та посмотрела на нее в ответ. Интересно, где Паркер провела прошлую ночь – к Джулии она так и не пришла. Вообще-то Джулия так и не говорила с ней после этого инцидента с наполнителем. Паркер опять выключила телефон. Ситуация становилась все неприятнее.

Тут Джулия обвела взглядом остальных. «Что происходит?» – одними губами спросила она, вопросительно вскинув брови. Кейтлин пожала плечами. Мак нахмурилась.

– Что ж, раз все собрались, – ворчливо сказал Питерс, – пройдемте в кабинет.

Он повел их по тому же лабиринту столов, через который они пробирались пару дней назад, в тот же кабинет для допросов с зеркалом, через которое за ними можно было наблюдать из соседней комнаты.

– Присаживайтесь, девушки.

Паркер уселась на стул, стоявший ближе всего к двери, Джулия – рядом с ней. Питерс упал на стул по другую сторону стола. Пока он рылся в пухлом конверте, Джулия заметила, что сквозь его редеющие волосы проглядывает лысина. Потом он поднял глаза и медленно обвел взглядом сидящих полукругом девушек. И наконец заговорил:

– Алекс Коэн освобожден из-под стражи.

Ава возбужденно ахнула.

– Как здорово! Что произошло?

Лицо Питерса сохраняло бесстрастное выражение, как у профессионального игрока в покер.

– Вам бы следовало больше беспокоиться об уликах, указывающих на вас.

Паркер вскинула голову, и Джулия положила ладонь на ее запястье, чтобы успокоить подругу. Кейтлин и Мак громко сглотнули. С лица Авы исчезло радостное выражение. Сердце Джулии начало колотиться о ребра, голова закружилась. Но ведь она этого и ждала, разве нет?

– Теперь, когда криминалисты закончили свое расследование, ваша причастность к преступлению стала очевиднее прежнего, – продолжал детектив. – Ваши отпечатки в доме повсюду, – он сделал короткую паузу, позволяя им осмыслить свои слова. – Если вы убили Хотчкисса, Грейнджер, возможно, узнал об этом. Так что вам нужно было от него избавиться, чтобы он никому не рассказал, – детектив постучал ручкой по столу, щелкая кнопкой. – Ну а теперь, – резюмировал он, – не хочет ли кто-то из вас наконец рассказать мне правду? Если заговорите сейчас, для вас все будет гораздо проще. Настоятельно рекомендую рассказать мне все, что вы знаете.

Джулия не решалась посмотреть на остальных. Она чувствовала, как Паркер буквально трясется от злости и бессилия. «Не говорите ничего», – мысленно наказала она подругам. Ведь что они могли сказать? Что ни скажи, они будут выглядеть виновными. Ей до смерти хотелось узнать, нашли ли копы тот блокнот, в котором было записано, как они собирались убить Нолана и остальных. Оставалось молиться, чтобы не нашли.

Питерс повернулся к Джулии. Их глаза на мгновение встретились, после чего он опустил взгляд на руку Джулии, державшую Паркер за запястье. Лицо детектива на мгновение приняло озадаченное выражение, после чего он торопливо записал что-то в своей папке. После минутного молчания он выдохнул:

– Ну что ж, девушки. Придется пойти сложным путем.

Он поднялся со своего места, пересек комнату и сделал кому-то знак войти. В кабинет отрывистым шагом зашла женщина средних лет в очках с толстыми стеклами, уродливом брючном костюме и ботинках на невысоком каблуке. Губы ее были крепко сжаты. Она качнула головой в сторону девушек.

– Это доктор Роуз, – сообщил Питерс. – Наш эксперт по составлению психологических портретов. Она побеседует с каждой их вас по очереди. А потом мы проверим, сходятся ли ваши рассказы, – он внимательно посмотрел на каждую из девушек. – Я знаю, что вы пытаетесь выступать единым фронтом, но вы не все знаете друг о друге. А доверие – сложная штука.

Ава нахмурилась.

– На что вы намекаете? Что одна из нас сделала это и не сказала остальным?

Питерс пожал плечами и ухмыльнулся.

– Это вы сказали, не я.

Он повернулся и пошел к выходу. Но не дойдя до двери, обернулся и посмотрел прямо на Джулию.

– Начнем с вас, – буднично заметил он, кивнув доктору Роуз, после чего вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Джулия чувствовала на себе взгляды остальных девочек, но ничего не сказала. Она крепче стиснула руку Паркер и уставилась в стол.

– Вас зовут Джулия Реддинг, верно? – решительно спросила доктор Роуз, в упор глядя на Джулию. Ее глаза за стеклами очков казались огромными, будто она держала перед лицом лупу. – Пройдемте в мой кабинет. Остальные – ждите, пока я вас вызову.

Ава вскинула руку.

– А наши родители об этом узнают?

– Да, после допроса мы им сообщим, – ответила психолог. – А теперь за мной, мисс Реддинг.

Доктор Роуз развернулась на каблуках и пошла к двери. Джулия напряженно сглотнула и поднялась на ноги. Она глянула на Паркер, и та ободряюще кивнула ей.

– Все будет хорошо, – шепнула подруга.

Но потом Джулия посмотрела на Аву, Кейтлин и Мак. Все трое выглядели насмерть перепуганными.