– Назад! Медленно…, – качнулся вперед Рис. – Давай, иди! – ткнул он пистолетом в спину заложницы.

Шаркая непослушными ногами, женщина двинулась вперед. Блейк за ее спиной споткнулся. Молодая женщина поспешно увернулась. Бри бросилась вперед, подсекла Риса, и тот повалился вниз. Выроненный пистолет звякнул о пол.

Тодд, метнувшись мимо Бри, втиснул свой корпус между Рисом и молодой матерью. Бри опять нацелила винтовку на Блейка, но тот не шевелился. Она отбросила ногой его пистолет, затем перевернула Риса набок ботинком, завела его руки за спину, защелкнула на них наручники и похлопала по карманам. В них оказались ключи, кошелек и патроны.

За спиной Бри нависла тень Тодда:

– Он жив?

Все еще переводя дыхание, Бри приложила два пальца к шее Риса, но пульс не прощупался.

– Нет – шериф сняла наручники, перекатила Риса на спину и принялась делать искусственное дыхание. – Вызывай скорую.

Похоже, Тодд совсем не переживал за Риса. И, если честно, Бри тоже не смогла найти в себе довольно сочувствия к этому человеку, чтобы волноваться из-за того, выживет он или нет. Блейк замучил и убил двух человек с такой жестокостью, от которой у нормального человека волосы дыбом вставали. И не испытывал ни малейших угрызений совести. То же самое он пытался сотворить с ее братом. Образ Адама, привязанного к стулу, будет преследовать Бри до скончания дней. Неужели Рис заслужил жить?

Но ей надо было делать свою работу, не позволяя личной неприязни, а уж тем более ненависти, взять верх над собой. Для определения дальнейшей участи Блейка существовала целая судебная машина. А задачей Бри в тот момент было абстрагироваться от своего мнения и эмоций и оказать первую помощь задержанному.

– Посмотри, насколько серьезно он ранен, – Бри надавила ладонями на грудь Риса.

Тодд приподнял подол его рубашки и увидел самодельную перевязь из полиэтиленовой ленты. Приподняв ее край и подоткнутое полотенце, Тодд констатировал:

– Вот откуда вытекло больше всего крови.

Бри покосилась на длинную борозду:

– Сама рана не выглядит слишком опасной. Крови было много, но жизненно важные органы вряд ли поражены.

Тодд поправил перевязь, стянув ленту покрепче, чтобы зажать лучше рану.

– У него и на рукаве кровь.

Раскрыв складной нож, Тодд отрезал рукав брезентовой куртки на Рисе и выругался:

– Вот черт!

– Что? – осведомилась Бри, не прекращая делать массаж сердца.

– Глянь, – указал Тодд на предплечье Риса. Вместо отверстия, царапины или рваной раны от пули, он обнаружил две глубокие точки, отекшую кожу и красновато-бурое пятно, растекавшееся от предплечья Блейка к сердцу. – Это не пулевое ранение. Это змеиный укус.

Лицо Риса, уже бывшее цвета обезжиренного молока, стало стремительно сереть. Бри восстановила в памяти сцену, разыгравшуюся в доме Адама:

– Должно быть, змея укусила Блейка, когда он упал на аквариум.

Тодд прикоснулся к шее Риса:

– Пульса все еще нет.

– Знаю.

Но Бри продолжила делать искусственное дыхание.

Понаблюдав за ней с минуту, Тодд вздохнул:

– Давай теперь я. А то ты скоро вымотаешься.

Делать искусственное дыхание серийному убийцу было, действительно, эмоционально неприятно и физически изнуряюще. Уже через несколько минут руки Бри нещадно заболели. Охотно уступив Тодду, она отодвинулась в сторону.

А еще через пару секунд Бри прижала пальцы к шее Риса и почувствовала очень слабый, неровный пульс. Грудь Блейка поднялась и опустилась с болезненным хрипом.

– Он возвращается, – сказала Бри.

Тодд сел прямо и вытер лоб рукавом.

Малыш закапризничал. Женщина вздрогнула и начала его качать, а потом поцеловала в висок. Понаблюдав за ними, Бри позволила себе выдохнуть с облегчением. Мать с ребенком были в порядке. Придерживая малыша бедром, женщина принесла из соседней комнаты вязаный шерстяной плед и подала его Бри:

– Он будет в шоке.

Они обменялись взглядами – два человека, желавшие поступить правильно, но не вполне понимавшие, что именно было правильным. Хозяйка дома отступила назад, подсознательно дистанцируясь от Риса.

Через несколько минут прибыли патрульные штата и бригада скорой помощи. Медики вкатили каталку и погрузили на нее Блейка. Они даже не стали оценивать его состояние:

– Необходимо как можно скорее доставить его в реанимацию.

Бри защелкнула одно кольцо наручников на запястье Риса, а другое на поручне каталки:

– Я должна поехать с ним.

Рис явно был неспособен причинить кому-нибудь вред, но шериф приняла решение: попытаться его спасти. Она отвечала за него и стремилась избежать любых рисков. Бри повернулась к своему помощнику:

– Скоординируй свои действия с полицейскими.

– Хорошо, мэм, – кивнул Тодд.

Из-за участия шерифа в ночной перестрелке теперь руководство расследованием должна была взять на себя полиция штата. Бри это вполне устраивало.

Работники скорой затолкали в машину каталку.

– Это тот парень, что убил двух человек? – поинтересовался один из патрульных.

– Полагаем, да, – ответила Бри.

Забравшись в машину скорой, она постаралась сесть так, чтобы не помешать врачу поставить капельницу.

– Вы приехали с вызова или из самой больницы?

– Из больницы, – подвесил тот пакет с жидкостью.

Бри расстегнула молнию на куртке. Высыхавший под бронежилетом пот сделался липким и противным. Мэтт не ответил на ее смс-ку.

– Вы случайно не видели там Мэтта Флинна?

– Нет, извините, – помотал головой медик.

Бри снова написала другу сообщение: «Ты в порядке?» И когда тот не ответил, беспокойство за друга вернулось. Бри попыталась связаться с Хуаресом, но тот тоже не ответил. Бри откинулась на спинку сиденья. Ей не осталось ничего, кроме как ждать.

Стоявший у машины скорой помощи полицейский пробормотал:

– На вид он уже мертвый.

– Да, вряд ли он выживет, – согласился его напарник. – Не знаю, почему она так старается спасти убийцу.

Водитель закрыл заднюю дверцу, но Бри успела расслышать ответ Тодда:

– Не важно, что он за человек, важно, какой она человек.

Глава сорок третья

Хуарес зашел за шторку в бокс Мэтта:

– С шерифом Таггерт все в порядке. С ее братом тоже.

Если бы Мэтт не лежал, его голова закружилась бы от прилива сильнейшего облегчения. Она и так у него кружилась под действием змеиного яда и обилия лекарств, которыми напичкали его врачи. И все же…

«Бри жива!»

Хуарес махнул рукой:

– Я подумал, что вам захочется это узнать, раз вы с шерифом…, – полицейский осекся, словно озадачившись: не перешел ли он черту.

Мэтт не дал ему договорить:

– Спасибо.

Хуарес откашлялся:

– Нас это, конечно, не касается. Мы поддерживаем шерифа на все сто процентов. Она реально крутая. И человек – что надо… Настоящая…

– Что верно, то верно, – согласился Мэтт. – Я рад, что вы ее поддерживаете.

– Так и есть. Поддерживаем. Все поголовно, – энергично закивал Хуарес. – А вы как? В порядке?

– Как живой труп, – ухмыльнулся Мэтт.

Голова не переставала кружиться. Тело ныло так, словно его переехал самосвал. Мэтт даже не предполагал, что змеиный укус мог быть таким болезненным.

– Держитесь, – только и нашелся, что сказать, Хуарес. И поспешил добавить: – На скорой привезли подозреваемого.

– С огнестрелом? – поинтересовался Мэтт.

– Да, а еще его тоже укусила змея.

– Правда? – откинулся назад Мэтт.

В его руке торчала игла. Рядом с капельницей, увешанной как новогодняя елка пакетами с лекарственными препаратами (Мэтт уже сбился с их счета), уверенно мигал монитор сердечного ритма.

– Я так слышал, – пожал плечами Хуарес.

К тому моменту, как он доставил его в больницу – через двадцать минут после укуса – у Мэтта уже окончательно затуманилось зрение, а речь стала невнятной. Хуарес с ужасом наблюдал, как по его ноге вверх распространялась ядовитая краснота. Вместе с ней по ноге тянулась шкала меток, нанесенных несмываемым маркером – так медсестры отслеживали продвижение яда, которое удалось замедлить лишь благодаря множественным вливаниям противоядия.

В коридоре поднялась суета – с хлопающими дверьми, пикающими мониторами, топающими ногами и кричащими людьми. Врачи кого-то теряли.

– Может, это наш подозреваемый отдает концы, – предположил Хуарес. – Пойду, узнаю, в чем дело, – поспешил он выйти из бокса.

Через двадцать минут в дверь кто-то постучал. Шторка отодвинулась, и в бокс, прихрамывая, вошла Бри: волосы выбились из-под шпилек, лицо запятнано кровью и грязью – прекрасная как никогда.

Бри приблизилась к койке.

Мэтт схватил ее руку. Ему так захотелось физического контакта. Нет, не просто захотелось, он ощутил в нем настоятельную потребность.

– Это его кровь или твоя?

– Почти уверена, что вся кровь его, – Бри наклонилась и нежно поцеловала Мэтта в губы.

А тому захотелось ответить ей сотнями поцелуев, побыть с любимой наедине хотя бы неделю – чтобы их ничто не отвлекало друг от друга. Но он обошелся лишь пожатием ее пальцев:

– Хорошо. А как Адам? Фара?

– Адам в порядке. Фару обследуют – нет ли сотрясения мозга.

– А Тодд? – спросил Мэтт.

– Отлично. Он еще в доме заложницы, – ответила Бри. – Я только что разговаривала с ним по телефону. Велела не задерживаться там долго, а ехать домой. Тодд показал себя молодцом.

– Рис выжил?

– Не знаю, – в глазах Бри мелькнуло беспокойство. – Шансов у него мало, но я сделала все, чтобы его спасти.

– Не сомневаюсь. А я бы, наверное, так не старался…

Бри наклонила голову набок:

– И ты бы постарался. Эта работа требует порой делать то, что нам делать совершенно не хочется.

– С этим не поспоришь.

В дверях остановился врач.

– Шериф, вот вы где, – он вошел в бокс с унылым выражением на лице; хирургическая маска съехала с подбородка на шею. – Ваш задержанный не выжил.

Бри кивнула.

– Мы уже мало чем могли ему помочь, – продолжил врач. – Змея прокусила ему плечевую артерию обоими клыками. Из-за длительной физической нагрузки яд быстро распространился по телу. Подозреваю, что змея укусила его первым, выделив большую часть яда, – врач повернулся к Мэтту: – А вы счастливчик. У вас укус пришелся в мышцу, а оттуда яд разносится по телу гораздо дольше. К тому же змея успела вонзить в вашу ногу только один клык. И вы правильно сделали, ограничив подвижность. Да и доставили вас сюда быстро.

– Спасибо, док, порадовали, – Мэтт и представить себе не мог, что бы с ним было, впрысни в него змея вдвое больше яда.

– Не знала, что змеи способны кусать дважды, – сказала Бри.

– Не только способны, но и могут контролировать количество выделяемого яда, – врач проверил показания на мониторе Мэтта.

– Жуть какая, – поежилась Бри.

Хирург снял очки в проволочной оправе и протер их подолом своей хлопчатобумажной куртки:

– Я проходил ординатуру в Аризоне. Гремучая змея Мохаве чрезвычайно смертоносна. Она может впрыскивать в тело жертвы яды разного типа – либо нейротоксин, либо гематоксин, а порой оба яда сразу, – врач водрузил очки на переносицу. – Мы должны быть благодарны Господу за то, что в нашем регионе эти змеи не водятся. А вы знаете, откуда взялась эта рептилия?

– Из частной коллекции, – сказала Бри.

Врач покачал головой:

– До чего же некоторые люди глупы.

«Мягко сказано», – моргнув, Бри переступила с ноги на ногу.

Врач тут же покосился на нее:

– Почему вы хромаете?

Бри подняла руку:

– Да просто ударилась коленом. Уверена, ничего страшного.

Доктор упер в бока кулаки:

– Полагаю, это мне судить.

Бри замотала головой:

– Я на ночь приложу к коленке лед.

Врач нахмурился.

– Воля ваша. Передумаете, обращайтесь, – он указал на Мэтта. – Мы подыщем для вас койко-место. Вы останетесь у нас, как минимум, на сутки, – осмотрев рану Мэтта, врач вышел из бокса.

– Я чувствую себя невероятно счастливым. Мне просто несказанно повезло, – Мэтт притянул к себе Бри.

Она присела на край каталки:

– Мне тоже.

– Как бы мне хотелось уйти отсюда домой вместе с тобой…

– Мне тоже этого хочется. Но давай не будем рисковать.

– Конечно, не будем… Надо же, я в первый раз в жизни радуюсь тому, что нахожусь в больнице. Не хотел бы я снова стать жертвой змеи. Мне этот опыт совсем не понравился, – Мэтт потер большим пальцем руку Бри: – Куда ты сейчас?

Бри устало улыбнулась:

– Надо заехать в участок, написать рапорты и передать отчет детективу полиции штата, – Бри похлопала по пустой кобуре: – Он уже забрал у меня оружие.

Вернуть его он мог только после проведения баллистической экспертизы.

Бри провела рукой по волосам:

– Но ничего из этого я делать не буду. Поеду домой. Адам уже там. А работа подождет.

– Ты быстро учишься.

– Представь себе! – губы Бри вновь нашли рот Мэтта, и этот поцелуй показался ему не только длинней, но и слаще. – Увидимся завтра.

– Жду не дождусь.

Глава сорок четвертая

Бри проснулась от того, что ее лицо обдала своим жарким дыханием Милашка. Нос собаки оказался всего в пол дюйме от ее носа. Рядом с ней потянулся Вейдер, который, свернувшись в клубок и прижавшись к Бри, проспал так всю ночь. Заметив собаку, кот смерил ее презрительным взглядом, отодвинулся на несколько футов в сторону и снова свернулся в клубок.

Бри почесала Милашку за ушами.

– Как там Адам? – спросила она у собаки.

Та спрыгнула с кровати и застыла в ожидании хозяйки.

– Ладно! Встаю, – Бри покосилась на часы.

Было уже начало одиннадцатого. Ну и что с того? Она заснула только в пять утра. Бри вылезла из постели и поковыляла в коридор. Милашка помчалась вниз по лестнице, поскользнулась на ступеньке и кубарем скатилась почти до противоположной стены.

– Полегче, девочка! – осадил ее Адам.

Услышав голос брата, Бри выдохнула. Она была изнурена, да и колено за ночь слегка опухло. Она так и не приложила к нему лед по возвращении домой. Лишь посмотрела на Адама, спавшего на диване, убедилась, что с ним все нормально, по-быстрому приняла душ и рухнула на постель, лицом в подушку.

Осторожно ступая, Бри спустилась вниз и вошла в кухню. Адам уже сидел за столом, поедая блины. Дана, как всегда, хлопотала у плиты. При виде подруги она помахала ей лопаткой:

– Хоть немного поспала?

– Да, – похромала к столу Бри.

Дана перевернула блин и скомандовала ей:

– Садись.

Бри сделала, что ей велели. И окинула пристальным взглядом брата:

– Как ты?

– В полном порядке, только несколько шишек и синяков, – стиснул руку сестры Адам. – Со мной все хорошо, благодаря тебе! Ты спасла мне жизнь.

Физически он, действительно, чувствовал себя хорошо. Но Бри понимала: такая ночь стоила ему немалого эмоционального напряжения:

– Тебе стоит поговорить с кем-нибудь о том, что случилось.

Адам вскинул голову:

– Я подумаю об этом.

– Такое потрясение чревато неожиданными последствиями.

– Верю, – кивнул брат. – И обещаю: я пообщаюсь при необходимости с психотерапевтом, если ты пообещаешь мне то же самое.

– Хорошо, – согласилась Бри.

Дана принесла чашку капучино, присыпанного какао-порошком. Откинувшись на спинку стула, Бри отпила большой глоток. Обычно, сделав это, она прикрывала на несколько секунд глаза и наслаждалась дивным ароматом напитка и смакуя его вкус. Но сегодня Бри опорожнила первую чашку, как студент кружку пива за игрой в «пивной пинг-понг». Дана забрала чашку:

– Сейчас подолью.

Через минуту она поставила перед Бри тарелку с горкой блинов, а затем подала второй капучино.

– Спасибо. Это взбодрит меня и заставит двигаться.

– Избегай нагрузок на ногу, – предупредила Дана.

Бри полила блины кленовым сиропом. Сегодня она могла себе позволить столько сахара и кофеина, сколько просила душа.

– Постараюсь.

Дана подала ей пузырь со льдом. Не отрываясь от завтрака, Бри задрала ногу на стул и приложила его к колену.

– Вы уже ходили в конюшню? – спросила она.

Адам помотал головой.

– Мне запретили. Кайла строго-настрого наказала без нее не заходить, – усмехнулся он. – Она еще не научилась хранить секреты.

Бри улыбнулась:

– Но ты притворился заинтригованным?

– Конечно, вот тебе крест! – побожился Адам. – А ты не знаешь, когда я смогу попасть в свой дом?

Бри покачала головой:

– Я увижусь сегодня со следователями из полиции штата и все выясню.

– Спасибо, – положил вилку Адам. – А тот парень… Блейк вроде бы? Он умер?

– Да, – ответила Бри.

– Ты его застрелила? – отодвинул от себя тарелку Адам; рукава его толстовки задрались, обнажив следы от стяжек на запястьях.

При виде того, что Рис сделал с ее братом, внутри Бри забурлил гнев. Она пыталась спасти ему жизнь, но смерть Блейка не помешала ей забыться крепким сном ночью. А вот насилие, учиненное над братом, наверняка лишило бы ее сна. И надолго.

– Я ранила Блейка, но убила его не пуля.

– А что же?

– Карма, – иногда Бри очень нравилось это понятие.

Часом позже она уже ковыляла к участку.

У двери в кабинет шерифа встретила Марж с чашкой кофе в руке:

– Здесь дознаватель из бюро расследований – Филипп Эш. Я провела его, как вы велели, в переговорную.

Сотрудники Бюро уголовных расследований при полиции штата Нью-Йорк помимо собственных дел помогали местной и окружной полиции в раскрытии крупных преступлений. Бри не могла расследовать свою стрельбу по Рису. К тому же одной из жертв убийцы-похитителя стал ее брат. Поэтому Бри заявила самоотвод от участия в производстве по этому делу.

– Спасибо, Марж, – Бри уже довелось поработать с Эшем.

Они вместе расследовали предыдущее дело. И поначалу их отношения не заладились. Эш повел себя по-свински. И оправдывало его только то, что он считал тогда Бри причастной к коррупции. Впоследствии они все же пришли к согласию.

Бри понесла кофе в переговорную. Удобно расположившись за столом, Эш просматривал текущие отчеты. Его пиджак висел на спинке стула, закатанные рукава рубашки обнажали мускулистые предплечья. Накаченный и лысый, он напомнил Бри моряка Попая из комиксов и мультфильмов. Когда Бри вошла, Эш тотчас же привстал со стула:

– Шериф…

Кивнув, Бри пожала протянутую ей руку.

Покосившись на ее ногу, Эш нахмурился:

– Вы травмированы?

– Ничего серьезного, – опустилась на стул Бри. – Что у нас?

– Отчеты продолжают приходить, но ничего сенсационного в них нет. Больше всего информации нам дал компьютер Риса Блейка. Он все сам прояснил. Рис был одержим любовью к Фаре Рок, как и тем, что девушка его отвергла. Он выследил и убил Спенсера Лафоржа и Джулиуса Норткотта, потому что они с ней встречались. Блейк подробно спланировал свою расправу над этими мужчинами. Похищение вашего брата он осуществил практически спонтанно. Похоже, к этому моменту Блейк начал «сдуваться».

– А в его прошлом есть что-то, что могло бы объяснить его поведение? – Бри, действительно, стало интересно, что сподвигло Риса на такие поступки, что именно послужило триггером для того, чтобы он съехал с катушек.

Эш кивнул:

– Утром я побеседовал с его братом. Тот сказал, что Рис никогда не нравился женщинам, и это задевало его за живое.

Бри представила Блейка:

– Да, внешность у него была заурядная, но и видимых причин, по которым женщины могли его чураться, я не нахожу.

– Возможно, они чувствовали в Рисе потенциального психопата, – предположил Эш тоном, полным сарказма.

– Возможно, – признала Бри.

Инстинкты самосохранения сильней, чем полагает большинство людей.

– Наш психолог считает, что в мозгу у Блейка перемкнуло после отказа Фары. Девушка не только отвергла его, она обсуждала с ним своих новых знакомых, рассказывала о свиданиях с ними, чересчур откровенничала. То есть постоянно давала ему понять, какой он негодный и низкосортный. И, в конце концов, Рис захотел их убить – и партнеров Фары, и ее саму. Он разработал подробный, продуманный до мелочей план. Но стоило Рису начать убивать, и его понесло. Он стал импульсивным, начал совершать глупости – добавил змею, оставил вам записку с угрозой, решил выместить зло на вашем брате. Ничего этого его первоначальный план не включал, – Эш выдержал паузу. – Его восприятие действительности уже не имело ничего общего с реальностью.

– Но для самого Блейка все его поступки имели смысл, – отпила кофе Бри.

– Да. Он подкинул в доме Норткотта волосы Фары, меловую пыль и оплаченный ею чек. По-видимому, Блейк намеревался перевести все стрелки на девушку, сделать ее виновной в убийствах Лафоржа, Норткотта и вашего брата, а потом сымитировать ее суицид.

– Неужели он надеялся, что мы поверим в самоубийство Фары – с ее-то раной на голове, да с теми уликами, что мы нашли его доме?

Эш пожал плечами:

– Блейку к этому моменту уже напрочь изменила логика. Ему и в голову не пришло, что вы можете заподозрить его и проведете в его доме обыск.

– А когда мой брат сможет вернуться в свой дом? – спросила Бри.

– Думаю, что к завтрашнему дню. Мы уже вставили выбитое стекло, – Эш поколебался, но все же сказал: – Мне неприятно сообщать это Адаму… но в его холсте дырка от пули. Жаль… Я немного смыслю в живописи и могу засвидетельствовать: картина стоящая.

– Не ценнее жизни, – возразила Бри. – Я сама скажу брату об этом.

Живопись была для Адама всем и, в частности, действенным способом дать выход своим чувствам. Даже сейчас ему не терпелось вернуться к работе. «Как он воспримет такое известие?»

Бри протянула руку:

– Я распоряжусь передать вам все материалы дела. Надеюсь, нам больше не придется прибегать к вашей помощи какое-то время.

– Возможно… если вы не застрелите еще кого-нибудь, – сарказм в тоне Эша сохранился, но его слова прозвучали серьезно. Он задержал руку Бри в своей руке чуть дольше, чем следовало.

«Все-таки он козел…»

Бри не моргнула и не отвела глаз:

– Ну, разве что плохие парни перестанут совершать преступления.

– Вашими устами…, – фыркнул Эш. – Мне потребуется протокол официального допроса.

– Я обязательно предоставлю его вам, только не сегодня.

– Чем быстрее…

– Не сегодня, – повторила Бри.

Они оба понимали, что расследование подошло к концу. Подозреваемый был мертв. Необходимость выдвигать обвинения отпала. Как, впрочем, и подготовки к суду.

Кивок Эша показался Бри безрадостным, но покорным:

– А ваш помощник? – все еще не оставил надежды он.

– У Тодда Харви сегодня выходной, – Бри велела Тодду побыть дома, сходить куда-нибудь с Кэди и поиграть с собакой.

А для того, чтобы расставить все точки над «i», существует завтра.

Глава сорок пятая

В воскресенье затянувшийся период похолодания, наконец, закончился, подарив северу штата Нью-Йорк редкий погожий декабрьский день. Стоя на кухне, Бри радовалась обилию гостей, которых ей удалось собрать на бранч в честь дня рождения Адама. Еще год назад ей не удалось бы зазвать и горстку людей, не то, что полный дом. Отец Мэтта помогал Дане на кухне. А его мать, Анна, попивая коктейль с весенним названием «Мимоза», наблюдала за игрой детей и собак на заднем дворе. На самом деле, играли лишь Голди с Милашкой. Броди сторожил, а Кэди с Тоддом присматривали. Адам и брат Мэтта, Нолан, вели серьезный разговор в углу кухни. В какой-то момент Адам встал, пересек кухню и подложил себе в тарелку еды.

Все столешницы были заставлены уже опустошенными тарелками. Бри покосилась на пшеничную лепешку, но решила нормировать свое потребление мучного. До Рождества оставались еще две недели, а Дана и не помышляла приструнить свое помешательство на выпечке. Милашка, покусившаяся на оставленный без присмотра омлет, была изгнана из дома во двор, а Вейдер был уличен в лизании масла. Кот, конечно, не раскаялся: угрызения совести ему были неведомы. Словом, все шло нормально.

Адам снова встал, чтобы поставить тарелку в мойку.

– Эта дырка в твоем холсте… ее никак нельзя заделать? – спросила его Бри.

Потупив взгляд на «слоновьи ушки», брат выбрал самое большое печенье, откусил кусочек и изрек:

– Я решил оставить дырку и писать вокруг… Попробую себя в жанре исторической живописи.

В кухню влетела Кайла; щеки девочки порозовели. Схватив Адама за руку, она потащила его из дома:

– Пора посмотреть на ваш подарок, дядя Адам.

Все гости подхватили куртки и поспешили за ними на улицу.

Мэтт сжал руки Бри:

– Наши семьи отлично ладят.

Бри положила ему на плечо голову:

– Это замечательно.

Люк вывел из конюшни стандартбреда.

– У него еще нет имени, – сообщила Кайла Адаму. – Но у меня целый список идей.

Адам подошел к коню и положил руку на его нос:

– Он великолепен.

Словно в знак согласия, стандартбред покачал головой.

– Хороший конь, – подтвердил Люк. – Чуть попозже поедем кататься.

– Мне уже не терпится, – погладил свой подарок Адам.

– Какой красавец! – всплеснула руками мать Мэтта. – Сынок, а где твой конь?

Ее вопрос сопроводил стук копыта по дереву.

– Я лучше выведу его, пока он не вышиб дверцу, – нырнул в конюшню Мэтт.

Через несколько минут он вернулся оттуда с першероном. Бри обрадовалась, увидев, что конь не хромает. Его нога зажила.

– Он похож на громадное дикое существо. Вылитый Зверь! – восторженно воскликнула Кайла. – Только Мэтт еще не придумал ему клички, – голос девочки задрожал от нетерпения.

– Я хотел назвать его FOMO[1]. Он, действительно, боится пропустить какое-нибудь интересное или важное событие. Хочет быть в центре всего, что происходит, – Мэтт наклонился ближе к Кайле. – Только знаешь что? «Зверь» подходит ему больше.

– Правда? – запрыгала девочка.

– Правда, – Мэтт поднял ее и усадил на огромную спину коня. Тот послушно замер на месте, даже бровью не повел на собаку Тодда, промчавшуюся под его брюхом.

Тодд подозвал Голди и пристегнул к ошейнику поводок:

– Конь воспитанный и выдержанный, но так нельзя, девочка.

Беспечная молодая собака завиляла хвостом.

Кайла наклонилась вперед и обвила руками массивную шею Зверя:

– Он такой хороший и добрый!

– О, Господи! – воскликнул дед Мэтта. – Сколько лет живу, а такого большого коня еще не видывал. Можно нам его погладить?

– Он очень отзывчив на ласки, и ему всегда мало внимания, – Мэтт отошел в сторону, а его родня обступила обоих коней и принялась их гладить и подкармливать сладостями, старясь никого не обделить вниманием.

– Мне по душе, что вы спасли этих коней, – расправила челку стандартбреда Кэди. А потом прикоснулась к отметине на его плече – в том месте, где хомут за много лет стер всю шерсть. – Это так здорово, когда животные, нуждающиеся в помощи, обретают безопасный кров, уход и заботу.

– Дядя Адам, ты должен выбрать своему коню имя, – Кайла протянула руки, и Мэтт снял ее со спины Зверя.

Адам скрестил руки и подпер одной из них подбородок:

– Ты сказала, у тебя полно идей?

– Да! Уйма! – почти взвизгнула девочка. – Целый список!