А как же еще? – усмехнулась про себя Санми.
– Конечно, знала. Минсо тоже вызывали в качестве свидетеля. Тогда и узнала.
Санми с обидой посмотрела на притихшую Ёнён: «Я все-таки мать. Ты думала, я этого не знаю?» Внезапно у Санми возникло желание притянуть к себе Ёнён, на лице которой отражалась полная растерянность.
– А тебе об этом рассказала Ынчжи?
Ёнён кивнула, Санми посмотрела на нее и ощутила в ее взгляде ненависть, Ёнён будто пыталась сказать: «Почему вы сразу не сказали мне об этом?» Казалось, Ёнён сейчас разрыдается. Но какая связь между смертью Сугён и разладом в их отношениях с Минсо?
– Неужели ты думаешь, что Минсо стала причиной смерти Сугён? – не сдержавшись, спросила Санми.
– Говорят, главной причиной стали проблемы с друзьями. Сегодня я ходила в школу Семун. Один преподаватель так и сказал, заметив, что Сугён по своему характеру не могла легко сходиться с одноклассниками.
Моя Сугён, моя Сугён, моя Сугён…
Моя Сугён!
– А вы ничего не слышали о Сугён от Минсо?
– Разве дочь-подросток будет все рассказывать маме?
– Как бы сильно ни разошлись их пути после ссоры… Что вы думаете об этом?
Санми встала с места, собрала пустые тарелки и положила их в раковину.
– Это все?
– Что?
– Это все, что ты узнала от преподавателя? – Санми не требовалось даже смотреть на Ёнён, она и так знала ее выражение лица.
– Да.
– А что ты узнала от Ынчжи? – Санми повернулась и, облокотившись на раковину, пронизывающим взглядом посмотрела на удивленную Ёнён. – Ладно, хватит. Это я просто так спросила. Мне ведь тоже не все равно, что случилось с Сугён. Но я просто не решалась расспрашивать подробнее. А насчет предсмертной записки достаточно того, что ты мне уже сказала. К тому же преступник, несмотря на опасность быть раскрытым, почему-то пришел в банк рядом с твоим домом… Надо об этом разузнать подробнее.
Ёнён без лишних слов кивнула в ответ.
– А помимо Ынчжи, с другими одноклассниками ты встречаться не будешь?
– Ынчжи пообещала узнать и отправить мне их контакты.
Санми с облегчением вздохнула:
– Спасибо ей за это.
Заметив, что Ёнён встает, Санми подошла к ней. Было видно, что девушке трудно сделать даже шаг. Хотя Санми и сама устала, она терпеливо протянула руку:
– Помочь?
Должна ли я помогать ей? – пронеслось в голове.
Подняв голову, Ёнён посмотрела Санми прямо в глаза. Она будто хотела еще что-то сказать. Санми тоже не отводила взгляд.
– Ты выглядишь ослабшей. Я помогу. Держись за меня, – улыбнувшись, сказала Санми, надеясь, что ее рука не дрожит. Она уменьшила количество спиртного, чтобы быть в ясном уме, но в последнее время стало еще тяжелее от этого. Если б об этом узнала Минсо, ей бы это не понравилось.
– Ничего, я справлюсь. – Ёнён мягко убрала руку женщины.
Улыбка исчезла с лица Санми.
– Вам тоже непросто. Я должна сама…
У Санми мелькнуло в голове: «Это она сказала, заботясь обо мне, или ей не хочется, чтобы я ее касалась? И разве можно быть такой грубой к человеку, который спас тебя?» Санми пропустила Ёнён вперед, а сама, сказав, что будет мыть посуду, пошла на кухню.
Ёнён села на край дивана и открыла почту. Но письма от Минсо по-прежнему не было. Она рассеянно смотрела на пустой почтовый ящик. Надеюсь, письмо придет завтра. В груди не угасала надежда.
Глава 9
Ёнён с головой закуталась в одеяло и сильно зажмурила глаза. Это был длинный день. Теперь она знает, что у Сугён не было друзей и за ней самой кто-то следит.
Ее нервы были на пределе. С тех пор как она перестала принимать успокоительное, она периодически ощущала боль. Но что еще хуже, теперь Ёнён стала чувствовать тревогу. То ли из-за того, что прекратила пить лекарства, то ли из-за сильных потрясений. Если проанализировать, то никто из тех, с кем она встречалась, не смог дать ей точных ответов. Все как один говорили, что прошло слишком много времени. Только Ёнён пребывала умом и сердцем в 2009 году. Как будто вместе со смертью Сугён она сама осталась в прошлом.
Ёнён была сильно удивлена и тому, что Санми знала, что дружба Сугён и Минсо дала трещину. Но еще неприятнее было осознавать, что она сама не знала об этом. Все остальные, в отличие от Ёнён, последние одиннадцать лет могли следить за развитием событий.
По мере того как разговор затягивался, поведение Санми менялось. Видимо, за это долгое время Ёнён стала для нее тяжелым бременем. Когда она впервые согласилась помочь, то и не представляла, что это затянется так надолго, но, впутавшись в это однажды, она уже не могла освободиться от обязательств.
Ёнён мечтала взять сестру за руку и спросить: «Сугён… Что же с тобой тогда произошло?» Надо найти хоть какую-нибудь зацепку. Единственный шанс – расспросить бывших одноклассников. Не может же быть, что школьник, пройдя все экзаменационные испытания, вдруг перед самым выпускным сделает выбор в пользу самоубийства. Наверняка было что-то еще. Весь последний год в школе Сугён ходила поникшая. Ёнён была уверена, что сестра ведет себя так из-за стресса перед экзаменами. Она не догадывалась, что могли быть другие причины.
Но даже после экзаменов настроение Сугён ни разу не поменялось. Тогда она думала, что сестра переживает об оценках. Сугён и шагу не сделала из дома. Все это время ее что-то мучило и съедало изнутри.
У Ёнён дрожали руки, она постаралась успокоиться, сцепив их в замок. Ей было страшно думать о причинах смерти сестры и о том, что кто-то манипулирует ею самой сейчас. Она будто попала в ловушку дьявола. И неизвестно, в какой момент он стиснет свои объятия, расплющив ее в лепешку. У нее совсем не осталось сил бороться, нечего было предложить взамен. Но худшее из всего – это то, что она не помнила самых важных событий. Период в одиннадцать лет был черной бездонной трубой. Она лишилась единственного близкого человека. А если она раскроет тайну смерти сестры? Что будет потом?
В этот момент раздался какой-то шум – Ёнён напряглась. Это был странный звук шаркающих ботинок. Может, Санми вышла из комнаты помыть посуду? Кто это мог быть еще, кроме нее? При этом не было слышно, чтобы кто-то открывал входную дверь. В этой тесной тихой квартире Ёнён обязательно бы услышала, как кто-то заходит. Она попыталась вспомнить, слышала ли, как Санми закрывает дверь в комнату, но не смогла.
Звук шагов становился все ближе. Ёнён сжалась под одеялом. Сил, чтобы выскочить и закричать, у нее совсем не было. Кто-то остановился перед дверью. Она напрягла слух, но больше не было ни звука. Струйка холодного пота потекла по ее спине. Если б дверь открылась, она бы вскочила с кровати.
Снова послышались едва различимые звуки, они точно доносились из коридора, прямо у ее двери, и вдруг стали удаляться. Вскоре из кухни послышалось, как течет вода из крана. Похоже, Санми мыла посуду. Наверное, она хотела убедиться, что Ёнён уже спит. Ёнён переволновалась. Надо успокоиться.
Вдруг она снова резко открыла глаза, ее мучили мысли. А если я узнала что-то особенное за тот месяц, который выпал из памяти? Кто-то в семье собирается покончить жизнь самоубийством, не может быть, чтобы родственники не почувствовали неладное. Она точно что-то знает, просто не может вспомнить. Ей нужно это выяснить.
Может, и причина того, что кто-то пытался ее убить, лежит в том забытом месяце. Могла ли я узнать что-то «лишнее», за что меня и пытались убрать? Нет сомнений, что кто-то подвел Сугён к самоубийству. Нельзя страху позволить овладеть мной. Я должна бороться до конца.
* * *
Ёнён погрузилась в короткий беспокойный сон, который внезапно прервался звуком сообщения. Ёнён резко открыла глаза. Сердце гулко билось в груди. Пошарив под подушкой, она отыскала телефон. Это было сообщение от Чи Ынчжи.
«Я узнала номера двух одноклассниц. Их зовут Сон Ухён и Мин Чинхи. Это все, что пока удалось узнать. Они определятся со временем и завтра свяжутся с вами».
* * *
Обветшавший со временем старый дом практически не отличался от того, что сохранилось у нее в памяти, и одновременно с этим был другим. Дом – то самое место, куда она хотела как можно быстрее прибежать, узнав, что Сугён умерла. Перед ее глазами стоял многоквартирный старый безобразный дом.
Трещины на доме замазали цементом. В некоторых местах он отходил, оголяя «раны» здания. Было больно смотреть на жалкое подобие человеческого жилища. Казалось, уже никакой ремонт ему не поможет. Наверное, именно в такие моменты хочется, чтобы существовала машина времени, на которой можно вернуться назад в прошлое.
Второй этаж, квартира посередине. Именно там втроем с отцом они жили до поры до времени, а потом это место стало пристанищем для нее и Сугён, пока общая трагедия не поменяла их жизнь.
Этот дом почему-то выглядел чужим. Ей послышалось, будто оттуда раздаются голоса: ее и Сугён.
Почти целый час она бродила перед домом, но из него так никто и не вышел. Временами из окон доносились голоса людей, но не было понятно, из какой именно квартиры. В конце концов Ёнён решилась подойти поближе.
Проржавевшая входная дверь подъезда, как и одиннадцать лет назад, была не заперта. От времени она совсем облупилась, так что нельзя было угадать ее изначальный цвет. Ёнён осторожно прошла внутрь и стала подниматься по узкой и крутой лестнице наверх, будто по привычке.
Квартира, откуда раздавались голоса, находилась в конце коридора второго этажа. Окно, по которому лишь слегка ударь – вывалится, было приоткрыто.
– О господи! Напугали! – раздался удивленный голос после того, как Ёнён показалась в приоткрытую щель окна.
– И-и… Извините. Я раньше жила здесь, в соседней квартире. У меня всего несколько вопросов.
С шумом захлопнулось окно, и приоткрылась дверь на длину цепочки. Оттуда показалась женщина лет пятидесяти с настороженным взглядом.
– Кто вы?
– В квартире справа сейчас никого нет?
В дверной щели было видно, как женщина покачала головой.
– Не знаю. Днем, кажется, никого не бывает. Вроде недавно никто не входил и не выходил.
Дом представлял из себя здание с многочисленными комнатами-клетушками на каждом этаже. Окна выходили внутрь общего коридора, поэтому не заметить своих соседей просто невозможно. Ёнён немного удивилась: когда она жила здесь, обстановка была совсем другая.
– А вы случайно ничего не знаете о тех, кто жил в этой квартире в 2009 году?
Женщина с еще бóльшим подозрением оглядела появившуюся на пороге девушку.
– Мы сами сюда переехали в прошлом году. Спросите в других квартирах.
Дверь захлопнулась. Плечи Ёнён обреченно опустились. Она чувствовала себя так, будто оказалась в узком переулке, ведущем в тупик. Сугён нет уже слишком давно, а в поиске ее следов Ёнён постоянно натыкалась на высокие преграды времени. Даже то, что я ее старшая сестра, не особо-то помогает. Неужели я не в силах что-то сделать для своей единственной сестры?
– Сходите в агентство по недвижимости, спросите там, – внезапно раздался голос из-за закрытой двери. Ёнён испугалась. Похоже, женщина сказала это, чтобы Ёнён как можно быстрее удалилась и перестала топтаться перед дверью, но именно это был очень своевременный совет.
В квартире, в которой раньше жила Ёнён, и двери, и окна остались прежними. Они уже настолько обветшали, что, по-хорошему, их нужно срочно менять. Ёнён удивилась, что нынешние хозяева до сих пор этого не сделали. Постояв несколько мгновений в замешательстве перед дверью, Ёнён вышла. Решено, надо зайти в агентство по недвижимости, которое она заметила по пути сюда.
* * *
– В 2009 году? – переспросил мужчина, которого Ёнён видела впервые. – Я стал вести здесь дела три года назад. – Владельцу было уже за шестьдесят, а его лоб испещряли морщины. С первого взгляда он казался человеком, который прожил здесь всю свою жизнь, но ожидания не оправдались. Он сразу понял, что Ёнён не клиент, и с разочарованным видом лишь покачал головой.
– Вы кого-то ищете? Совсем уж далекие времена вам нужны.
– Особо нет… мне хотелось бы узнать, как поступили с вещами из одной квартиры.
– Вещи? – Мужчина еще больше нахмурился.
– Да. Тогда по личным обстоятельствам пришлось покинуть квартиру, не успев распорядиться вещами.
– Так ведь с вами кто-то жил?
– Так-то оно так… Но, в целом, как поступают в таких случаях, когда квартиросъемщик без каких-либо предупреждений покидает дом? Как поступают с его вещами?
– Ну, это уже владелец квартиры решает. Чаще всего просто выбрасывают.
Сердце, наполнившееся надеждой, снова сжалось, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Ёнён опять почувствовала усталость и тщетность своих усилий. На нее накатило бессилие оттого, что у нее ничего не получается. А ей так хотелось что-нибудь предоставить на встрече с офицером полиции, но с самого начала все, что она придумывала, было впустую.
– Значит, вещи выбрасывают? А другой способ… может, где-то хранят?
В этот момент колокольчик у входной двери зазвенел, дверь открылась, и вошли двое клиентов.
– Добро пожаловать! А вы, девушка, идите! Я уже сказал, что не знаю. Кто будет хранить вещи неизвестного человека? Особенно если он скрылся без предупреждения. Вы бы сами что сделали?
Мужчина, сильно размахивая руками, будто показывая, что ему уже некогда с ней возиться, направился к новым клиентам:
– Пришли посмотреть комнату?
Поняв, что ее буквально прогоняют, Ёнён вышла на улицу. Она растерянно стояла под палящими лучами солнца прямо у стеклянной двери. Обернувшись, она встретилась взглядом с хозяином агентства и поспешила удалиться. Ёнён долго блуждала по окрестностям и поняла, что это было единственное агентство недвижимости в округе.
* * *
Оставалось только пойти в полицию. Придется идти как есть, без новых воспоминаний и доказательств. Ноги постепенно наливались усталостью, она вышла к дороге, где можно поймать такси. Перед ней остановилась машина; собираясь уже сесть внутрь, она замешкалась. Звонила Санми.
– Я узнала номер телефона следователя, который вел дело о самоубийстве Сугён.
Ёнён остолбенела от неожиданной новости. Она решила не садиться в такси и виновато улыбнулась водителю. Тот недовольно посмотрел на нее и уехал. Чтобы лучше слышать голос Санми, Ёнён прикрыла рукой другое ухо.
– Следователя зовут Чан Хёнчжу, я уже с ним созвонилась, объяснила всю ситуацию и договорилась о встрече.
– Чан Хёнчжу… – повторила про себя Ёнён имя следователя, знавшего все о Сугён.
– Сегодня в шесть часов вечера. Он придет за тобой в отделение полиции района Чонно.
– Спасибо большое! Вы столько для меня делаете! Даже не представляю, когда смогу отплатить вам за это…
– Не надо об этом сейчас, – Санми прервала разговор, не дослушав ответ.
В следующий момент Ёнён стало интересно: откуда Санми узнала его контакты? Она вновь набрала ее номер, но Санми больше не поднимала трубку.
* * *
До назначенной встречи оставалось еще четыре часа. Ёнён уже давно откладывала посещение больницы. Имелась довольно большая вероятность, что тот, кого допустили к вещам пациента, хранившимся много лет, сам работает в больнице или хорошо знает кого-то из персонала. В таком случае, если пойти туда и приставать ко всем с вопросами, это вызовет подозрения и приведет к нежелательным последствиям. Сначала лучше встретиться со следователем.
Раздумывая, куда же пойти в свободное время, она приняла решение. Наверное, сейчас самый подходящий для этого момент. Снова встретиться с Сугён.
На всякий случай она позвонила и спросила, возможно ли в ближайшее время посетить колумбарий. Получив подтверждение от сотрудника, Ёнён сразу направилась туда.
Ее второй визит отличался от первого. Теперь это место не казалось ей таким чужим, как это было две недели назад. Именно здесь вечным сном спит ее сестра. Ёнён медленно подошла к ячейке, где хранился прах Сугён. Со стороны выглядело, будто она вышла на неспешную прогулку. Но на самом деле с ее больными ногами по-другому ходить просто не получалось.
Все выглядело красивым, гармонично оформленным. Хотелось верить, что в таком месте умершие могут действительно покоиться с миром. Кажется, она только сейчас поняла, почему тогда, когда ей было всего двадцать три, она выбрала именно этот колумбарий.
Перед встречей с Сугён Ёнён зашла тщательно вымыть руки, словно хотела смыть с себя грязь. В прошлый раз ее привела сюда Санми, теперь же все по-другому. Перед встречей с сестрой ей хотелось привести себя в порядок.
Она приподняла голову – в зеркале по-прежнему отражалась незнакомка. Полдня она, превозмогая боль, ходила под палящим солнцем, ее лицо покрылось испариной и выглядело неприятно. Ёнён слегка промокнула салфеткой пот и встретилась глазами со своим отражением. Постаревший, потухший взгляд. «Эта женщина точно знает, почему Сугён совершила самоубийство, – подумала Ёнён, – и кто толкнул меня».
Ёнён была здесь уже второй раз, но ее вновь захватила буря эмоций, когда она прочитала табличку с именем. Сестра выглядела так же, как и в прошлый раз. Ёнён вдруг подумала, что сестра наверняка ждала ее прихода. Сугён как ни в чем не бывало смотрела на нее с двух фотографий и широко улыбалась.
Чем дольше Ёнён смотрела на эти фотографии, тем сложнее ей было поверить, что они настолько отдалились. Что Сугён не смогла рассказать ей о своей душевной боли, такой сильной, что предпочла выбрать смерть. Неужели между нами, как часто бывает между сестрами, была скрытая неприязнь? Ёнён отмахнулась от этой мысли. Между мной и Сугён точно не было такого! К тому же ни в день экзамена, когда были сделаны эти фотографии, ни позже не было никаких проблем.
«Это из-за того, что я тогда не приготовила мяса?» – После такого безумного предположения ей самой стало смешно. Она плакала и смеялась. Какая она нерадивая старшая сестра. Могла ли она тогда что-то изменить?
В этот момент улыбка с лица Ёнён исчезла. Придя сюда, она сразу почувствовала – что-то не так. Теперь она поняла. Позади сосуда с прахом что-то находилось. Это была одна белая хризантема. По спине пробежал холодок. Она прикоснулась к цветку и потрогала лепестки: упругие и свежие. Сегодня даже не годовщина смерти, но кто-то приходил сюда до нее. Сегодня!
* * *
Ёнён вышла и направилась к администратору так быстро, как только могла. Когда она звонила, служащий не сказал ей, что кто-то еще навещал сегодня Сугён.
– Ким Сугён? Подождите минуточку, – служащий стал листать журнал посещений.
От волнения Ёнён сжала руки в кулаки.
– Никто не приходил.
– Такого не может быть. Там лежала хризантема.
Свежий живой цветок. Его не могли положить в другой день.
– Не знаю тогда. Есть посетители, кто оставляет запись о посещении, но многие не делают этого. Это не обязательное правило.
– Значит, вы не видели, кто приходил?
– Несколько человек за день приходило. Но каждого я не упомню. И даже если вижу, что кто-то пришел, куда именно он пошел, я не смотрю.
– А по камерам проверить можно? – дрожа, спросила Ёнён.
Служащий недовольно нахмурился.
– Это будет непросто. Все-таки это касается частной жизни посетителей, пришедших почтить память усопших. Данными можно воспользоваться только в особом случае и в сопровождении полиции. Но хочу вас предупредить заранее, полиция тоже старается не вмешиваться.
«Но кто-то принес хризантему моей сестре! А сегодня даже не годовщина смерти. Никто случайно не пришел бы!» – Ей хотелось кричать, но слова возмущения застревали в горле. Подобные объяснения никак не повлияют на человека, который строго следует правилам.
– Точно нет никакого способа?
– Точно. – Служащий отвернулся от Ёнён и уставился в газету.
Она вышла из здания на пустынную парковку. Солнце нещадно пекло, заставляя хмуриться. Тяжело дыша, она огляделась вокруг – не было ни машин, ни людей, словно все вымерло.
* * *
Выйдя из колумбария, Ёнён направилась к главной дороге. Она шла довольно медленно. Сердце в груди по-прежнему сильно стучало.
Кто же был настолько близок с Сугён, что принес ей хризантему? Минсо все еще в Америке. Но у Сугён никого, кроме Минсо, больше-то и не было.
Ёнён спешно включила экран телефона, чтобы проверить время: до встречи со следователем оставался час. Если она продолжит идти в том же темпе, то как раз успеет к назначенному времени. Дрожащей рукой она убрала телефон обратно в сумку. Голова кружилась. Ровная широкая дорога казалась бескрайней. Прищурившись, Ёнён посмотрела в небо. В этот момент завибрировал телефон. Сердце Ёнён ушло в пятки – это был один из номеров, которые вчера ей прислала Ынчжи.
Немного успокоив дыхание, Ёнён нажала на кнопку и приняла вызов. Послышался незнакомый женский голос:
– Это сестра Сугён?.. Ким Ёнён, верно? – Женщина тонким голосом представилась: – Сон Ухён.
Сердце забилось сильнее. Осторожный голос предложил встретиться в семь вечера. То есть всего через два часа. Сон Ухён сказала, что Мин Чинхи тоже может прийти. Это единственно возможное время. Ёнён не могла отказаться.
Она поспешила согласиться и сразу набрала номер Санми, но та не поднимала трубку. Пришлось по СМС объяснить ситуацию и попросить контакты следователя Чан Хёнчжу, чтобы самой с ним назначить дату встречи. Ёнён покинула территорию колумбария и, прилагая неимоверные усилия, направилась к автобусной остановке.
В приложении «Карты» на телефоне она ввела адрес, который сообщила ей Сон Ухён. Ей пришлось самостоятельно научиться пользоваться приложениями и интернетом, не рассчитывая на помощь окружающих. Конечно, в 2009 году интернет тоже был повсюду, но сейчас он действительно стал неотъемлемой частью жизни. Привыкнуть было непросто, но польза от него на самом деле была.
Ёнён смотрела в окно автобуса. В голове вновь всплыла хризантема, желудок сжался то ли от голода, то ли от напряжения, но она попыталась отодвинуть мысли о сестре на время.
Сон Ухён и Мин Чинхи. Какие они?
И Сугён, и Минсо – обе необщительные; если б не учились целый год в одном классе, то, вероятно, никогда бы и не познакомились. Ёнён понимала, что от новых одноклассниц, скорее всего, сможет узнать только о самом происшествии. Столько лет прошло, а они согласились встретиться – крайне неожиданный поступок.
Телефон снова завибрировал. Это было сообщение.
«Это следователь Чан Хёнчжу. Мне передали ваш контакт. Вы сможете встретиться завтра в три часа дня?»
Сердце снова забилось от волнения. Видимо, Санми увидела сообщение Ёнён и помогла передоговориться. Наверное, Санми скоро перезвонит. Но телефон молчал. Это казалось странным. Но сейчас в первую очередь надо сосредоточиться на встрече с одноклассницами Сугён. Что же мне у них спросить? Надо продумать все и подготовиться к встрече лучше, чем тогда, с Чи Ынчжи. Интересно, что им известно? По крайней мере, они знают больше, чем я.
Глава 10
Ресторан корейской кухни, в который ее пригласила Сон Ухён, был весьма высокого класса с отдельными комнатами для гостей. Ёнён еще ни разу не бывала в таком месте. Поэтому внутрь она заходила с чувством неловкости. Официант вежливо поинтересовался, бронировала ли она стол. Ёнён немного смутилась:
– Наверное, да, на имя Сон Ухён.
Официант попросил следовать за ним. Узкий извилистый коридор давил на нее, словно намекая, что ей здесь не рады. Пространство вокруг создавало атмосферу таинственности, как будто сюда специально приходят обсудить свои тайны вдали от чужих ушей.
Ёнён проводили в комнату, расположенную ближе всего к стойке оплаты. Как только официант открыл дверь, перед ней предстала комната площадью в десять квадратных метров, не меньше. Заняв одно из мест за огромным столом, Ёнён глубоко вздохнула и решила собраться с мыслями.
Время тянулось медленно. За несколько минут до семи послышался чей-то голос – кто-то спрашивал на кассе о брони. Ёнён подошла к двери и приоткрыла ее. Через маленькую щель виднелась стойка. За ней официант, а перед ним две женщины. Они кивнули, услышав его вопрос. Одна с длинными волосами, а вторая с каре. Ёнён внимательно рассматривала их через щель. Опрятные строгие костюмы и миловидные улыбки, с которыми они обращались к официанту, говорили о том, что они чувствуют себя привычно в неудобной обстановке.
Официант посмотрел в папку записей и еще что-то спросил. Женщина с каре повернулась к подруге – женщина с длинными волосами что-то сказала официанту и кивнула. Ее подруга кивнула в ответ. Официант закрыл папку, вытянул руку в сторону коридора, жестом приглашая пройти за ним. Женщины переглянулись, кивнули друг другу и направились следом за ним.
Ёнён закрыла дверь и вернулась на прежнее место. Хорошо, если это и есть Сон Ухён и Мин Чинхи. Она вытащила телефон и нажала на кнопку записи. «Может, надо сначала спросить разрешения?» – пронеслось в голове Ёнён. Но она решила так не делать. Если она скажет, что не может полагаться на свою память, ничего хорошего из этого не выйдет.
Она еще раз вспомнила их внешний вид и милые улыбки – внутреннее напряжение спало. Ёнён подумала: раз они согласились помочь ей в деле, которое произошло одиннадцать лет назад, то они точно добрые и порядочные люди.
Послышался стук. Дверь открылась. За спиной улыбающегося официанта стояли две женщины. Ёнён вдруг оцепенела. Все вопросы, которые до этого крутились у нее в голове, словно испарились.
Увидев вблизи их отлично сидящие костюмы, она резко поняла, что сама-то одета в обыкновенную футболку. Она почувствовала себя приниженно. Ёнён взглянула на женщин, которые показались ей гораздо старше, а когда они заняли места напротив нее, она резко подскочила на ноги.
Они вели себя сдержанно. Только Ёнён была как на иголках и не понимала, куда себя деть. Она сделала открытие – оказывается, женщины после тридцати перестают стесняться и ведут себя более непринужденно.
Сначала последовало неловкое приветствие. Хотя вся неловкость исходила лишь от Ёнён. Обе женщины, сидящие рядом, чувствовали себя совершенно свободно и раскованно и, конечно, не терялись от неловкого взгляда незнакомого человека напротив. Движения и манеры женщин были естественны и спокойны. На самом деле, если подумать, эта встреча была важна только для Ёнён.
Дверь снова открылась, зашел официант, чтобы принять заказ. Пока что они успели только поздороваться друг с другом. Кто же из них Мин Чинхи, а кто Сон Ухён?
Женщина с длинными волосами помогла сделать заказ. Официант вышел, дверь закрылась, и они снова оказались в запертом пространстве.
– Как вам это место? Нам показалось, вам понравится отдельная комната, поэтому выбрали именно этот ресторан, – осторожно сказала женщина с длинными волосами.
– Спасибо, все хорошо.
– Слышали, вы еще не совсем поправились. Наверное, вам сейчас сложно выходить из дома?
– Мне уже намного лучше.
Женщина с длинными волосами, направив взгляд на Ёнён, слегка улыбнулась, как бы радуясь, что та идет на поправку. Это была очень добрая улыбка, за которую хотелось поблагодарить. Ёнён почувствовала, что говорит с человеком, который умеет расположить к себе.
– Ах, мы еще не представились. Приятно познакомиться. Меня зовут Мин Чинхи, а это…
Значит, женщина с длинными волосами – Мин Чинхи. Она указала ладонью на Сон Ухён, которая ждала момента представиться самой. Сон Ухён повернула голову, и ее короткие волосы выше плеч энергично подпрыгнули.
– Я Сон Ухён. Рада встрече.
– Я сестра Сугён, Ким Ёнён. Спасибо, что согласились прийти.
Ёнён почувствовала себя как на собеседовании в компании. Четыре зрачка внимательно уставились на нее. Ёнён должна рассказать о себе: зачем их позвала, почему так выглядит, что с ней произошло и какие вопросы ее интересуют. Ей надо столько всего рассказать, а какая будет реакция – неизвестно. Ёнён не знала, насколько подробно Чи Ынчжи ввела их в курс дела, поэтому свою историю она начала так:
– Одиннадцать лет назад я упала с крыши школы Семун, а когда очнулась, поняла, что не помню последний месяц перед падением. Поэтому сейчас я пытаюсь разузнать и понять, почему моя сестра Сугён совершила самоубийство. К тому же преступник, который столкнул меня с крыши, тоже до сих пор не пойман.
Пока Ёнён говорила, ее собеседницы не прерывали и не переспрашивали ее, а лишь кивали и внимательно слушали. Закончив говорить, Ёнён тихо выдохнула, но с таким облегчением, будто камень упал с плеч.
В этот же момент открылась дверь и официанты стали одно за другим приносить блюда.
– Ёнён, вам это можно? Нет никаких ограничений после больницы? – осторожно спросила Сон Ухён.
– Да, все хорошо. У меня только мышцы пока ослаблены, а в остальном все в порядке. Спасибо за беспокойство.
У Сон Ухён голос был более низкий и тихий, чем у Мин Чинхи. И хоть он не был энергичным, все равно звучал удивительно приятно.
– Обычно из-за работы тяжело согласовать общее время для встречи, но сегодня вдруг все сошлось, и мы решили вам позвонить. Вы, наверное, не ожидали звонка?
– Я очень рада, что вы мне позвонили.
Официанты, расставив еду, вышли из комнаты, и дверь снова закрылась. На самом деле у Ёнён совсем не было аппетита, и, сидя в напряжении напротив своих собеседниц, ей не верилось, что она сможет хоть что-то поесть. Наверное, для сохранения общей приятной атмосферы будет хорошо хотя бы попробовать, что они заказали. Три пары палочек одновременно потянулись к еде, на какое-то время повисло молчание, и тут Мин Чинхи решила нарушить тишину.
– На самом деле я очень удивилась, когда Ынчжи отыскала нас.
– Почему?
– Мы не особо общались. Да, мы с одного выпуска, но уже столько времени прошло после окончания, плюс совсем не поддерживали связь друг с другом все эти годы. Наверное, Ынчжи вышла на нас через других одноклассников. Удивительно, правда?
– Вот как! – Ёнён почувствовала благодарность к Ынчжи за ее старания в поисках контактов даже тех, с кем она не общалась.
– Вы хотите услышать о Сугён? – спросила на этот раз Сон Ухён.
Ёнён опустила палочки на стол и утвердительно кивнула.
– Я считаю, что мое падение с крыши связано со смертью Сугён.
Собеседницы понимающе кивнули в ответ. Атмосфера стала более тяжелой. Мин Чинхи тоже положила палочки на стол и посмотрела на Ёнён. Взгляд был осторожный и серьезный:
– На самом деле мы согласились на встречу после звонка Ынчжи, но, честно говоря, не уверены, что сможем как-то помочь. Все, что мы знаем, – мы учились в одной школе с Сугён. Но в надежде, что для вас, потерявшей память, каждая мелочь может стать полезной зацепкой, мы пришли на встречу. Поэтому заранее просим понять и простить, если от нас не будет никакой пользы. Все это произошло так давно, и с самой Сугён мы не общались. То же касается и Минсо.
Ёнён кивнула. Она чувствовала опустошенность, но, видимо, сил бороться со временем не осталось. Даже если к ней вернется память, все может остаться по-прежнему.
Удастся ли ей хоть что-то узнать сейчас, если это было не под силу даже тогда?
– Все нормально. Расскажите, что знаете. Я буду очень благодарна.
Среди повисшей тяжелой тишины еле слышно доносились голоса других посетителей снаружи. Официанты в спешке разносили еду, где-то на кухне гремела посуда. Ёнён решительно перешла к своему первому вопросу:
– Минсо и Сугён были близкими подругами, они всегда и везде ходили вместе, вы замечали?
Мин Чинхи и Сон Ухён одновременно кивнули. Мин Чинхи решила добавить:
– Что-то смутно припоминаю. Действительно, они ходили вместе. На одном потоке всегда заметно, кто с кем вместе проводит время, но не более того.
– Но, кажется, в какой-то момент они поссорились и перестали общаться. Вы случайно не помните? Говорят, что-то странное произошло между ними, и они перестали появляться вместе.
– Правда? Не знаем… Так давно это было. – Они опять одновременно покачали головой.
У Ёнён было ощущение, будто земля вновь уходит из-под ног. Хотя она и была готова к такому ответу, но в глазах у нее потемнело. Она подумала, что, наверное, бесполезно спрашивать их о Сугён и Минсо, раз они всего лишь были из одной параллели, но не из одного класса. Вдруг Мин Чинхи хлопнула в ладоши, словно что-то вспомнила:
– Я видела, что они стали ходить порознь!
Ёнён напряглась.
– И даже не раз и не два, постоянно, поэтому я тоже подумала, что между ними произошел разлад. Да, точно, было такое. Я вспомнила. Видимо, они поссорились.
– А вы помните, с какого момента это началось?
– Нет. Настолько подробно я не помню… но это точно. Что-то явно изменилось в их отношениях. А ты не помнишь? – Мин Чинхи, повернувшись к Сон Ухён, ожидала от нее подтверждения. Ёнён пристально посмотрела на Сон Ухён.
Сон Ухён медленно утвердительно кивнула, показывая свою робость. Но когда она заговорила, ее голос уже был полон уверенности:
– Да, верно. Услышав сейчас слова Чинхи, я тоже вспомнила.
– А раньше они всегда были вместе, да?
– Да, по-моему, так. Скорее всего, так. Кажется, Сугён пыталась наладить отношения с Минсо, но она сторонилась Сугён.
Разговор принял неожиданный поворот, Ёнён потеряла дар речи. Она все-таки решила переспросить, в надежде, что женщины ошибаются. «Как же я сама не заметила, что девочки перестали общаться?» – посыпались внутренние упреки.
– Вы сказали, что особо и не знали Сугён, но как же вы так все подробно помните?
– Это было видно всем.
– Это как?
– В школьной столовой не бывает, чтобы кто-то ел в одиночестве. Такого не было ни у кого. Кроме них.
Обедать в столовой одному на глазах у всей школы. В таком возрасте это настоящая проблема для подростка. Если обе ели в одиночестве, то это говорит о серьезной проблеме.
Что же произошло между ними? Почему я ни о чем не догадывалась? Как они могли дойти до такого?
Ёнён постаралась успокоиться и спросила:
– А вы не помните, с каких пор это началось?
– Не знаю. Сейчас уже не вспомнить конкретный момент.
– Ладно, а как долго у них это продолжалось?
Показалось, что Чинхи и Ухён колеблются с ответом. Но Ёнён заранее знала, что сейчас услышит.
– До самого конца, кажется.
До самого конца. Значит, до того самого дня, когда Сугён спрыгнула с крыши. Настолько сильно их отношения раскололись?
– У них не было других друзей? Пусть они и были не разлей вода, но все же, может, у них еще были друзья из класса?
– Этого я не знаю. Помню, как они ходили вместе, а потом перестали. Скорее всего, у них были еще друзья, но не близкие, скорее знакомые.
Ёнён ни разу не слышала от Сугён о других подругах. Для сестры все остальные, кроме Минсо, были просто одноклассницами. Позабыв о еде на столе, Ёнён взяла себя в руки – нельзя так долго топтаться на одном месте:
– А какой вам казалась Сугён, вы не помните? Можно без подробностей, а просто «активная» или «робкая» – пару слов.
Наступила тишина. Обе собеседницы ушли в себя, будто пытаясь хоть что-то вспомнить из прошлого. На этот раз первой снова заговорила Мин Чинхи:
– Ммм… Не знаю. Просто обычная ученица.
– А что значит обычная? – переспросила Ёнён.
– Ну, девушки-подростки в таком возрасте все немного похожи друг на друга. Она просто ничем не выделялась.
– Мне интересно в плане характера. Мрачная или жизнерадостная?.. Просто я знала совсем другую Сугён.
– Обычная она была. Как я и сказала, ничего примечательного. К сожалению, я не знала ее близко, поэтому подробнее описать не смогу.
– Вот как… – пробормотала Ёнён и посмотрела на Сон Ухён.
Сон Ухён хоть и молчала, но было видно, что она согласна со словами Мин Чинхи.
Все верно, они не были в близких отношениях, и к тому же одиннадцать лет прошло. Что ни спрашивай о Сугён, ответ будет один и тот же: «Не знаю». Лучше теперь расспросить о самом происшествии, о том дне, когда Сугён спрыгнула с крыши.
– А теперь о самом событии, которое случилось с Сугён… Я хотела бы узнать подробнее.
– Да, спрашивайте.
– Сугён спрыгнула 23 января, это была пятница. Период, когда школьники ходят в школу уже после экзаменов. Вы помните тот день?
– Конечно! Для школы это был настоящий кошмар. Такое не забудешь, – с побледневшим лицом сказала Мин, вспоминая те события.
– А было что-то странное?..
– Не припомню такого. Подробностей уже не вспомню, но в школе точно все стояли на ушах. Вы ведь сами можете себе это представить.
– А как отреагировала Минсо, узнав о смерти Сугён?
Обе собеседницы покачали головой.
– Учеников в школе было много, всех взволновало это событие, отдельно кого-то не упомнишь.
Обе собеседницы немного побледнели оттого, что пришлось вспоминать страшное событие, которое они пережили в юности. Внезапно Ёнён поняла, что ей в первую очередь надо встретиться именно с Минсо. Она задала следующий вопрос:
– Это произошло во время урока?
– Да, на уроке. Хотя это только на словах был урок, но на самом деле экзамены остались позади, поэтому делать было особо нечего. Но все равно мы не могли свободно расхаживать по школе. В каждом классе обычно включали какой-нибудь фильм на это время.
Ёнён, практически не дыша, полностью погрузилась в рассказ Мин Чинхи, внимая каждому слову.
Если ученики не могли свободно гулять по школе, то ее сразу бы заметили. Может, это было все-таки не самоубийство? Сугён точно была одна на крыше?
Мин Чинхи слегка прищурилась и наморщила лоб, пытаясь что-то вспомнить, а Сон Ухён, сидя рядом, будто следила, чтобы не ускользнула никакая деталь.
– А можно поинтересоваться, при каких именно обстоятельствах вы узнали, что кто-то спрыгнул с крыши? Вы что-то услышали?
– Это тоже я не очень… А, был глухой звук. Потом по школе поползли слухи, что кого-то нашли.
Грудь Ёнён переполняла острая боль.
– Значит, это случилось прямо во время урока? Но вы упомянули, что во время уроков было запрещено разгуливать по школе. Как же Сугён оказалась на крыше?
– Этого я тоже не знаю. Может, пошла в туалет или просто вышла на время?
– Звучит слегка нелогично: выйти на время на уроке, чтобы совершить самоубийство. Может, ходили какие-то слухи? Или помните версии полиции? Как долго ее не было в классе, может, она заходила куда-то, прежде чем подняться на крышу, не было ли с ней еще кого-то… – Все тело Ёнён дрожало от этих предположений.
Не было ли рядом еще кого-то? Рядом с человеком, совершившим самоубийство. Значит, она предполагает, что кто-то мог помочь ее сестре совершить этот шаг. А может, до сих пор не верит, что это было самоубийство?
Мин Чинхи и Сон Ухён одновременно покачали головой. Мин Чинхи заговорила снова:
– Это точно было самоубийство. Сказали, сомнений быть не может. Больше никто не поднимался на крышу. Как только Сугён упала, практически сразу кто-то обнаружил ее внизу и закричал. Если б, помимо Сугён, кто-то стоял на крыше, у него не было бы времени сбежать. И даже несмотря на весь переполох, начавшийся в школе, если б кто-то чужой был внутри, он бы не остался незамеченным. Я тоже ужасно перепугалась, поэтому отчетливо помню этот момент. Но когда Сугён именно вышла из класса, я, честно говоря, не помню.
По выражению лица было видно, что Мин Чинхи устала, стараясь припомнить такие далекие события. Сон Ухён же лишь неспешно кивала в знак согласия со словами Мин Чинхи.
Теперь Ёнён надо было задать самый неприятный вопрос:
– А какую назвали причину самоубийства?
– Никто открыто ничего не заявлял. Но поговаривали, что из-за проблем с друзьями.
На Ёнён словно обрушилось небо.
Ёнён поняла, что продолжать спрашивать о Сугён бесполезно, было видно, что больше она ничего не добьется. Наконец Ёнён перешла к тому дню, когда она сама упала с крыши. Второе происшествие в школе.
Но обе бывшие одноклассницы Сугён сразу после выпускного вместе со своими семьями вернулись домой и слышали об этом только из слухов.
Разговор подходил к концу и опять без особого результата. Их слова совпадали с тем, что говорили преподаватель из школы Семун, Санми и Чи Ынчжи. В конце концов от уставших собеседниц прозвучала фраза:
– Кажется, это все, чем мы можем вам помочь.
Ёнён пришлось оставить свои надежды.
Сложный разговор окончился, и они приступили к еде. Мин Чинхи и Сон Ухён решили поболтать на повседневные темы. Им хотелось отойти от воспоминаний, и диалог быстро перетек в русло их обычных интересов: как дела на работе, делал ли кто пластическую операцию, каков был результат и тому подобное. Ёнён сидела, особо ничего не понимая, и просто слушала их беседу, ощущая, сколько же лет безвозвратно утекло.
Если б со мной ничего не произошло, я бы тоже могла жить как они и говорить на самые обычные темы?
Когда все собрались уходить, Мин Чинхи аккуратно сказала:
– Мы вам обещали сообщить контакты других одноклассников, если узнаем. Но, честно говоря, я думаю, в этом нет необходимости.
– Почему?