Из-за границы, конечно, сложно разглядеть, что мы все еще тут. Мы сотнями записываемся в добровольческие отряды, которые отправляются на фронт, мы всей страной отдаем свою трудовую копейку на нужды армии, мы, пробивая стены формализма, тащим «за ленточку» гуманитарку, встречаем героев в приграничных областях борщами и пирогами, радуемся даже незначительным успехам и скорбим по утратам. У меня вся «личка» в Телеграме забита сообщениями с поддержкой наших бойцов на передовой. Она, поддержка, действительно народная. Или национальная, если угодно.

Но вот Анна Монгайт, сидя в Грузии, сетует: «Не могу смириться с тем, что я — это все граждане России, я — это все русскоязычные, я — это все, прописанные в Москве… И должна отвечать за всех».

«Отвечать за всех нас» — это когда тебе в Тбилиси в обслуживании отказали из-за того, что гражданством не вышла? Или когда «шенген» не продлили «из-за Путина»? Или когда в эфире «предъявляют» за «развязанную войну», а у тебя, кроме желания покаяться, за душой — ничего.

Вот сидит в эфире какого-нибудь канала «Правдоруб Лайв» самовлюбленное тело с гипертрофированным чувством собственного величия. Сопя и почмокивая, несет откровенную ересь про тех, кто сейчас работает в зоне СВО в том числе на информационном фронте, выдумывая на ходу леденящие душу подробности. А ведущий с завешенными лапшой ушами серьезно кивает. С одной стороны, самоутвердился за счет оппонента, у которого Интернет и вода бывают по два часа в сутки. С другой, опять же — выслужился перед новой «родиной».

Правда, побочные эффекты СВО на «поуехавшую» публику иногда оказывают и благотворный терапевтический эффект. Вот Божена Рынска жалуется, что ради несчастных украинцев отказалась от проекта на миллион, посчитав его неуместным на фоне «российской агрессии».

И получает обескураживающую ответку:

«В Европе меня дискриминируют во всех областях. Переводила не из России деньги за покупку в европейский банк, и в инвойсе случайно застрял старый русский адрес. Деньги оказались арестованы. Несмотря на то что у меня израильский паспорт, все банки, заслышав русскую речь, отказывают в открытии счета сделки со мной даже своему клиенту европейцу. Нотариусы отказывают просто из страха…»

В этот-то момент стадия торга и депрессии у пациента экстерном сворачивается.

Божена прозревает:

— И дискриминация русскопаспортных, и вся эта история про коллективную ответственность россиян, и тупая агрессия диванных украинских троллей — все это избавляет меня от чувства вины перед украинцами, (а полгода назад оно было огромно), отвращает меня от Украины и приближает меня, вы не поверите, к Русскому миру. Моя ненависть первых месяцев войны поутихла. А на ее место постепенно приходит желание показать всем кузькину мать и навалять.

Это, конечно, пока не пост в поддержку СВО и даже не скромный донат на квадрокоптер для российских разведчиков. Но уже ясное понимание того, что, как ты ни крутись на европейской сковороде, своим для них никогда не станешь. Тебя с удовольствием используют в своих информационных целях, а потом просто убьют, как это было в Киеве с экс-депутатом Госдумы Вороненковым. Или сделают вид, что убьют, как бывшего журналиста Аркадия Бабченко. А затем смоют в унитаз, как использованный контрацептив.

Красный лиман

К дню подписания соглашений о присоединении к России четырех новых регионов Киеву нужна была информационная бомба. Чтобы сгладить удар по самолюбию. И ради нее войска Украины старались. Замысел — взять к 30 сентября Красный Лиман в пику празднику в Кремле. Откусить серьезную часть недавно отвоеванной союзными войсками территории.

Красный Лиман имеет стратегическое значение. Через него проходят сразу несколько дорог, ведущих из Луганской народной республики. Отсюда — оперативный простор и на север ЛНР, и на юг. Можно развивать наступление на Сватово, Кременную, Лисичанск…

219 день

30 сентября 2022. Окружение

В последние недели противник планомерно бросал на оборонительные рубежи под Лиманом танки, бронетехнику, артиллерию и пехоту, не считаясь с потерями. Силы наступающих в разные дни превосходили наши в 4–5 раз. Украинские войска, оставляя десятки трупов по полям и лесопосадкам, постепенно занимали населенные пункты вокруг Красного Лимана. Обороняющийся гарнизон просил подмоги. Его усиливали артиллерией ЛНР.

В пятницу противник оформил оперативное окружение города.

Это значит, что физически дороги, ведущие на «большую землю», он не перерезал. Но поставил их под контроль своей артиллерии.



Почему до Лимана пока не дошли резервы, которые могли бы отбросить противника от города? Предположу, что на сегодня у нас на этом участке просто не хватает сил. Мобилизованных бросать в бой еще рано, их надо обучить, а оголять другие фронты опасно. Кто знает, вдруг наступление на Лиман — это отвлекающий маневр, а главный удар будет нанесен в другое место.

К тому же у нас еще тяжелый участок обороны вдоль реки Оскол — после выхода из-под Изюма украинские войска активно прощупывают его, проламывая в разных местах. А противник снял часть своих сил с Северска, бросив все силы на обороняющие Лиман остатки нашей 20-й армии, добровольцев из БАРС-13, казаков и бойцов теперь уже российских республик.

Нашим невозможно поставить в вину оставление населенных пунктов вокруг Лимана. Обороняются они по-настоящему героически. Но силы откровенно неравны.

На момент написания этих строк Красный Лиман продолжает держать оборону. Близлежащие населенные пункты Ямполь и Дробышево, которые раньше контролировались русскими силами, теперь в «серой зоне». Украинские войска заняли Колодези и Зеленую Долину. В район для деблокады стягивается дополнительно российская техника, активно работают авиация и артиллерия.

К исходу 30 сентября героический гарнизон не был сломлен. Но он рассчитывает на контрудар, который позволит не только вернуть сообщение с ЛНР, но и откинуть противника.

2 октября 2022. Отход

Колонна грузовиков печально притулилась на обочине. Чумазые мужики с пустыми глазами вдумчиво курили, сплевывая сквозь зубы. От них пахло потом и порохом. Одно из подразделений, которое только что с боем вышло из Красного Лимана, прорываясь через Торское в Кременную. Нам пришлось оставить этот город, чтобы большая группировка не попала в окружение.

— Если надо, остались бы там умирать, — буднично говорят мне мужики в засаленной форме из 2-го армейского корпуса ЛНР. — Бежать никто не думал. Но пришла команда отходить. Выезжали из Лимана на Торское ближе к полуночи. В Торском уже часть населенного пункта заняли «укропы», а другой дороги-то нет. Пришлось прорываться. Попали под стрелковый огонь, но отбились на скорости.

Почему принято решение оставить Красный Лиман?

Он был освобожден российскими войсками в апреле. Бои здесь шли тяжелые, противник не давал подойти, четко работая артиллерией по нашим порядкам, корректируя огонь с беспилотников. На выручку тогда пришли росгвардейцы, у которых нашелся чудо-девайс, засекающий не только дроны в небе, но и операторов, ими управляющих. Тогда в дело вступила наша артиллерия, оставив вражескую арту без «глаз». Остальное сделали пехота и спецназ.

Предполагалось, что из этого населенного пункта в будущем можно будет развивать наступление на Славянск. Однако после массированного наступления в Харьковской области противник, перегруппировавшись, перенаправил свои силы с прицелом на Луганскую народную республику. То, что где-то прорвет, было очевидно.

Киев давил по всей новой линии обороны к северу от Купянска, где на паре участков врагу удалось форсировать речку Оскол и закрепиться в районе Лисичанска и Красного Лимана. Тяжелые бои несколько недель шли по всей этой линии, однако стратегического успеха противнику не приносили. В итоге основные свои усилия он сконцентрировал на Лиманском направлении, бросив в бой все, что у него было.

Киевское командование сняло резервы со Славянска, подтянуло танковые подразделения из-под Северска, Белогоровки. Численность украинской армии, которая наступала на Лиман, «отжимая» один населенный пункт за другим, превышала обороняющихся в несколько раз. В бой снова были брошены иностранные наемники и «летучие отряды» на скоростных легкобронированных машинах. Сначала они перерезали трассу на Сватово, затем взяли под огневой контроль артерию, соединяющую с Кременной…

Все это время не смолкала российская артиллерия, которая била по прибывающим силам врага, работала авиация, однако подошедших резервов хватило лишь для того, чтобы удерживать коридор жизни, по которому выводили наши подразделения из Красного Лимана. Риск окружения и позорного плена стал слишком велик, и российское командование приняло решение на отход.

Последние подразделения прорывались уже фактически из блокады с боями. В Лимане наших войск не осталось.



Подъезжаю к Кременной, когда последняя колонна как раз заходит в город со стороны Торского. В небе нарезают круги боевые самолеты, по ним работает ПВО. За этим воздушным противостоянием равнодушно наблюдают парни на БТРе с надписью «Братск».

— Да все как всегда, — констатируют мужики. — Связи между разными соединениями толком нет. Что у соседей происходит, никто понять не может. Пока допросишься артиллерии через многоступенчатую систему докладов, целей уже и след простыл.

С окраин города по наступающим порядкам бьют ствольной и реактивной артиллерией. Встречаю знакомых с пушечного дивизиона 2-го армейского корпуса ЛНР. Работают без остановки.

— Сначала отсекали колонны, которые шли с Северска, потом били по технике под Белогоровкой, — бодро докладывают артиллеристы. — Старались выиграть время для наших пацанов, чтобы вышли с наименьшими потерями. Ну да, обидно, сначала Харьковская, потом Лиман. Ну что ж теперь, сорвать погоны и уйти жене под юбку? Будем биться дальше, отвоевывать потерянное. Зато пока пацаны зубами держались за Лиман, в России успели отмобилизоваться. Ждем у нас наших резервистов, примем как своих. Они ж свои и есть. И накормим, и оденем, если надо, и научим. Пусть не боятся, все будет нормально. Вместе — веселее! Батарея, беглым, расход три, огонь!

152-мм гаубицы «Гиацинт-Б» под звон в ушах выплевывают снаряды, окутывая позиции пороховой дымкой.

Идея о том, что гарнизон Красного Лимана выполнил задачу сдерживания, была озвучена и авторитетным донецким командиром, создателем батальона «Восток» Александром Ходаковским. По его мнению, на волне успеха в Харьковской области противник планировал ударить сразу на нескольких направлениях, в том числе Мариупольском. «Но столкнулись с сопротивлением в Красном Лимане и завязли. Чтобы сломить наших парней, им пришлось отменить планы и забрать ресурс с других направлений, но темпы были уже потеряны, шок от отступления уже прошел, началась мобилизация. Если бы не фактор Красного Лимана — кроме харьковского фиаско нас ждало еще много проблем…»



Выглянуло солнце



Это, конечно, не отменяет типичных причин произошедшего. О них говорили после ухода из Харьковской области: нехватка сил, ошибки отдельных военных чиновников в организации обороны, пресловутые «пятисотые» (или «отказники» — контрактники, которые отказываются воевать и уходят с поля боя. — Авт.), поздно подошедшие резервы, отсутствие координации между различными подразделениями на земле, нехватка современных средств разведки… Но в последнюю очередь надо искать виновников среди тех, кто несколько последних недель героически держал оборону в Красном Лимане и окрестных населенных пунктах. Бился насмерть и не отступал до последнего…



«Группа почти месяц корректировала в районе Ставков огонь нашей артиллерии. Погибли парни в бою с превосходящими силами противника, в том числе иностранными ЧВК. Мужчины сутки вели неравный бой в окружении. Не вышли… — написал об одном из героических эпизодов журналист ВГТРК Андрей Медведев. — Вообще вся работа этой группы спецназа была одним огромным подвигом. Парни были глазами нашей артиллерии. Корректируя огонь, они сорвали десяток наступлений ВСУ на этом направлении».

Большинство наших подразделений, державших оборону в Красном Лимане, отошли только после приказа.

Сейчас противник наверняка попытается развить успех на кураже. Двинуться он может и в Сватово, и в Лисичанск, и в Кременную. Это грозит разрезанием уже Луганской народной республики.

3 октября 2022. Новый рубеж обороны

Офицер добровольческого батальона БАРС-13 с позывным «Кудесник», как здесь говорят, на опыте. В 1990 году окончил десантное училище, попал служить в Одесскую область. С момента, когда Союз затрещал по швам, начал мотаться по заполыхавшим республикам. В составе сводного батальона воевал в Чечне. А службу закончил начальником службы воздушно-десантной подготовки в 38-м отдельном полку связи ВДВ.

Моем родном. Я служил в нем в середине 90-х.

В мае 53-летний «Кудесник» пришел «сдаваться» в военкомат, но отставному майору заявили, что для армии он уже стар. В Телеграме увидел объявление о наборе добровольцев в БАРС-13, которым командует опытный комбат Сергей Фомченков, и без раздумий отправился воевать.

— В Первую чеченскую в основном стрелкотня была. И артиллерия — только с нашей стороны. А здесь ракеты, пушки — друг против друга. Пехота — в редких случаях, когда уже заходим в населенные пункты, — сравнивает свои войны «Кудесник».

Пока он со своим батальоном роет окопы под Кременной на Луганщине, его старший сын-десантник воюет под Николаевом в составе родной для отца 98-й гвардейской дивизии.

— Пашок, привет! — улыбается майор мне в камеру. — Держитесь там, хлопцы!

— У вас династия, прям как у Симонова в «Сыне артиллериста».

— Точно. «Был у майора Деева товарищ — майор Петров», — с ходу вспомнил он.

БАРС-13 — одно из тех подразделений, которое отступает уже второй раз. Сначала из-под Изюма, где батальон сначала штурмовал Богородичное, затем стоял в так называемом «Шервудском лесу» — одной из самых «горячих точек». Затем, после отхода из Харьковской области, «барсы» держали оборону в Дробышеве, на правом фланге Красного Лимана. По ним сразу видно, что это обычные труженики войны на которых всю нашу историю и держался фронт. Никаких понтов, излишеств в экипировке, бравады.

— Что за люди воюют рядом с тобой? — спрашиваю «Кудесника».

— Это реальные герои. Мотивация? Если честно, Саш, разная. Кто-то за ипотеку пришел рассчитаться, кто-то по идейным соображениям. Кто-то доказать самому себе, что он МОЖЕТ.

— Я смотрю, вы тут не унываете после двух неудач подряд…

— Да, получилось так, что в этот раз супостат оказался сильнее, мудрее, хитрее. Отошли, забыли, учли опыт, ошибки, и вот с учетом этого работаем дальше. Вот и все. Несмотря на то что я живу в Подмосковье, это моя земля. Да, вот эта Украина. Я считаю, это одна страна, один большой русский народ. Просто маленько одураченный. И все.

Сейчас оставшиеся после выхода из Красного Лимана занимают следующий рубеж обороны — перед Кременной, уже в ЛНР. Через него проходит стратегическая транспортная артерия. На север — в сторону Сватов. И на юг — в сторону Рубежного и Лисичанска. Красивейший сосновый лес, белые грибы, щедро разбросанные по светлой чаще. Если бы не близкие разрывы снарядов, запущенных с наших бывших позиций, можно было бы на пару минут забыть, что противник на кураже пытается прорываться дальше. ДРГ уже выходят на участок трассы Кременная — Сватово. Сама Кременная весь день под обстрелом. Местные пакуют вещи и уезжают в сторону Луганска. Военные инженеры роют танковые рвы и ставят минные заграждения — делают то, чего не было в том же Лимане.

Боец с позывным «Старый» — седая борода, морщины мудрости на лбу, 1961 год рождения — ворчит о наболевшем.

«Кудесник» (слева) и его «барсы»



— Не хватает нам авиационной поддержки. Не хватает ОДАБов (объёмно-детонирующая авиабомба. — Авт.). Может быть, их не везде надо применять, но по определенным позициям, где нет местного населения, где лесной массив, бросать надо. Во-первых, это психологический мотив очень сильный. И укрепленные опорные пункты вскрывать можно, и продвижение наших сил гораздо выше будет.

«Старый» — родом из Киева. Служил в авиации. Когда-то работал техником на МиГ-17, потом летал на самолете Ан-26 бортовым техником… После армии осел в Харькове. Много работал за границей, в Африке. Когда стало ясно, чем закончился Майдан, отправил детей в Белгород и поехал в Луганск, в батальон Мозгового «Призрак». С тех пор и воюет.

— Руки-то не опускаются после неудач?

— Нет, руки не опускаются, — говорит он твердо и даже с вызовом. — Но не надо недооценивать врага. Противник сильный, опытный. Они восемь лет к этому готовились. Они вкопаны все, забетонированы. Поэтому применение ОДАБов было бы оправданно. И потерь с нашей стороны меньше было бы. Я считаю, что человек — это самая главная ценность. Тем более военный, тем более который уже месяца три-четыре повоевал. Таких беречь надо.

— Настроение у нас как в стихах у Лермонтова, — подытоживает наш поэтический «опенэйр» «Любер». — Мы долго молча отступали, Досадно было, боя ждали, Ворчали старики: «Что ж мы? На зимние квартиры? Не смеют, что ли, командиры чужие изорвать мундиры о русские штыки?»

А Кудесник, перед тем как попрощаться, обратился по моей просьбе к тем, кто скоро приедет на фронт:

— Мужики, вас мобилизуют, чтобы вся эта беда не пришла на ваши улицы. Во-первых, не надо унывать, причитать, не так страшен черт, как его малюют. Поверьте, можно бить их и нужно бить. Не надо бояться ничего. То, чему вас учат, если, конечно, учат, мотайте на ус. Мы вас ждем, как манны небесной. Мужики, здесь нет казарм, здесь лес, здесь поле, здесь грязь, здесь лужи. Так что спать придется где угодно, как угодно, иногда можно даже и не поесть. Но мы всегда подставим плечо и прикроем спину.

Памятка мобилизованному

28 сентября 2022. Советы от автора

Давать советы — дело неблагодарное. Всегда есть соблазн распечатать порцию инструкций и действовать строго по ним. Но когда что-то пойдет не по плану, у человека может включиться режим «Паника». Инструкции хороши для конструктора «Лего», а на фронте слишком многое зависит от твоих личных качеств.

Все, описанное ниже — это скорее обмен опытом, рекомендации, основанные на том, что я вынес для себя за время спецоперации.

Чему надо учиться в первую очередь

— Правильно бояться. Страшно будет всем, кто попадет на передовую, этого не надо стыдиться. Страх — вообще очень полезное чувство, которое помогает избежать многих неприятностей. Главное, чтобы он не перерастал в панику. Страх должен мотивировать тебя к включению инстинкта самосохранения.

— Помни: не все то, что взрывается рядом, тебя убивает. Не нужно нестись, сломя голову, после первого разрыва в поисках укрытия. Падай на землю, так больше шансов выжить. Нынешний конфликт — это война артиллерии. И чем лучше ты подготовишься к встрече с ней — тем больше шансов вернуться домой.

95 % ранений в ходе этой спецоперации, согласно статистике, не от пуль, а от осколков.

— Если тебя определят на первую или вторую линию, то жить придется в основном в земле. Поэтому мечты о танковых прорывах и меткой стрельбе из автоматов можешь оставить до лучших времен. Твоим главным другом в позиционных боях станет лопата.

Чем глубже и качественней ты вроешься в землю, тем безопаснее переждешь артналеты. Да, временные неудобства на пунктах сбора будут вспоминаться с ностальгией.

Того, кто попадет на передний край, условия ждут суровые. Но и тот, кто останется в глубине освобожденных территорий, должен помнить, что любая безалаберность может стоить жизни.

Что надо знать о товарищах по оружию

— Скорее всего, ты служил в армии и представляешь, что такое закрытый воинский коллектив. С дембелями и «духами», с теми, кто посильнее и кто поумнее, с храбрецами и малодушными. В обычной строевой части личный состав, в зависимости от качеств и сроков службы, делился на группы и касты, занимая свои места в негласной иерархии.

Так вот, забудь об этом.

Теперь все вокруг тебя — братья по оружию, невзирая на социальный статус на «гражданке», возраст и материальное положение.

Боевое слаживание — не пустой звук. Ты должен научиться не только выживать с ними в бою, но и жить в быту. Выполнение любой задачи твоей группой будет зависеть от всех вместе — как единого организма. Здесь не будет времени на разборки и выяснения отношений. Тебе придется ладить с людьми, даже если кто-то не нравится. Возможно, именно он в нужное мгновение прикроет тебе спину.

Что взять с собой в военкомат

— Бронежилет и шлем тебе должны выдать. Если есть желание и финансовые возможности, можешь приобрести их сам до выезда в зону боевых действий. Чем легче броник (и выше класс защиты), тем комфортнее.

Но важно не забывать одну вещь.

Со временем у человека начинает притупляться чувство опасности, он может пренебрегать средствами защиты — тяжело и неудобно. Создается ложная иллюзия неуязвимости. В этот момент в грудь и прилетает твой осколок.



«И каждый думал о своем…»



Я разговаривал с майором медслужбы 1-й танковой армии, который на протяжении нескольких месяцев оказывал помощь на «передке» под Изюмом. А там поток к нему шел без остановки. Основные ранения — в конечности, потому что остальное на себя принимают бронежилет и шлем. Если их не снимать даже в блиндаже, шансы отделаться только ранением повышаются. Хотя, конечно, и эта защита не гарантирует полную безопасность.

При себе также важно иметь аптечку хотя бы с минимальным обязательным набором. И уметь им пользоваться! В этот набор должны входить:

— жгут или турникет;

— ножницы для разрезания одежды;

— гемостатические повязки, губки или порошки — целокс, гемофлекс и т. д.;

— перевязочный пакет, бандаж;

— обезболивающее и противошоковое;

— повязки и препараты, применяемые при ожогах;

— окклюзионная повязка.

Понятно, что наркотические обезболивающие тебе никто в аптеке не продаст. Если выдадут на месте штатные, хорошо. Если нет, при первой возможности разживайся трофейными.

Помимо этого хорошо бы иметь лекарства «на каждый день». От простуды, кашля, жаропонижающие, антибиотики широкого действия, чтоб и ангину и простатит могли побороть. И конечно, от отравления — желудок не сразу привыкает к суровым гастрономическим будням.

Воду, к слову, лучше пить только бутилированную или кипяченую. Можно запастись обеззараживающими таблетками.

Что никогда не будет лишним в холода…

Можно составить мощный «тактикульный» список с наколенниками, подлокотниками, активными наушниками и тактическими очками. Но я примерно представляю среднестатистический уровень дохода призываемых из запаса, поэтому остановлюсь на главном в преддверии холодов.

Тебе, конечно, выдадут комплект зимней формы. Я бы сразу подумал о втором комплекте, в зависимости от твоего бюджета. В полевых условиях она быстро изнашивается.

Также стоит взять с собой:

— коврик, на котором ты будешь спать в блиндаже;

— спальный мешок;

— подшлемник и флисовая шапка;

— перчатки, руковицы;

— дождевик;

— носки и трусы;

— термобелье — два комплекта, на нем лучше не экономить;

— бивуачное белье — флисовое;

— удобные ботинки, желательно с мембраной Гортекс и резиновые сапоги, тапки (армейскую баню никто не отменял);

— мыльно-рыльные и полотенце из микрофибры;

— фонарик налобный;

— походный комплект посуды с приборами;

— рюкзак литров на 60.



Первым делом — маскировка

…И не только в холода

Вероятно, что-то из вышесказанного тебе выдадут. Если позволяют средства, не лишним будет закупить:

— разгрузку или пояс под магазины;

— газовую горелку с баллонами;

— электросушилку для обуви (можно, впрочем, использовать женские гигиенические пакеты);

— внешний аккумулятор;

— смартфон на Андроиде (не Айфон, который американцы легко отследят!) с закачанными приложениями Офлайн Мэпс и Мэпс Ми с подгруженными картами Украины.

Да, сказано брать лишь кнопочные телефоны. Но смартфон нужен на всякий случай для ориентирования на местности. В нем не должно быть ни фото, ни контактов. И имей в виду, что все твои телефонные разговоры прослушиваются противником. А особенно эмоциональные потом публикуются в соцсетях. Кстати, свои сим-карты можешь не брать, там они не работают. У линии фронта связи нет. Там, где она есть, исключительно местные операторы. Не украинские.

Что ты здесь делаешь

«Что я тут делаю? Зачем меня сюда послали?» — будешь ты задаваться вопросами в минуты уныния. Вокруг — разрушенные дома, порезанные осколками деревья, паутина окопов, местные жители, как тени передвигающиеся по улице, которую каждый день накрывает кассетными зарядами «Ураган».

Посмотри на этот город, деревню и представь свою родную улицу. Она может стать такой. И по ней также будут ходить твои родные, изредка вылезая из подвалов.

Это твоя земля. Она было таковой и до референдума, но теперь — и юридически. Ты воюешь не против Украины. Против тебя не Зеленский с бандеровцами, а наглый коллективный Запад, он делает все, чтобы конфликт пошел по сценарию, в котором если Россия не победит, то ее больше просто не будет.

Если сегодня ты, все мы не выстоим против этого натовского кулака, завтра он сомнет уже не Донбасс, а Крым, Белгород, Курск. Они не остановятся, пока не уничтожат твою страну, разделив ее на десятки своих колоний-доноров.

Это новая реальность, которую сложно принять сразу, но бессмысленно отрицать.

9 октября 2022. 12 правил поведения на войне

Повестка в военкомат лежит на столе, а за плечами пять, а то и десять лет без армейского опыта? Современная, изменившаяся до неузнаваемости война пугает своей неизвестностью многих мобилизованных россиян. Как себя вести в условиях боевых действий? Как защитить себя и своих боевых товарищей? Не наделать глупостей?

Во-первых, нужно понять: ваше здоровье и ваша жизнь напрямую зависят от вас. Среди моих знакомых есть те, кто воюет с 24 февраля, — и ни одного ранения. А есть взявшие оружие в руки еще в 2014-м. И они до сих пор успешно уничтожают врага и о кончине не помышляют.

Это люди с богатым боевым опытом и набором простых неписаных правил. Ради вашей безопасности, как равно и безопасности ваших товарищей, их нужно соблюдать. И соблюдать неукоснительно. Они не гарантируют 100-процентной безопасности. Риск на войне купировать невозможно. Но минимизировать — реально. И уничтожать противника, не подставляясь под удар.

1. Не злоупотребляй мобильником.

Телефон — источник неприятностей. На передовой, как правило, сотовой связи нет, и мобила используется как видеоплеер.

— Накачают сериалов, заткнут уши наушники и смотрят «Полицейского с Рублевки», вместо того чтобы наблюдать за тем, что происходит вокруг твоих позиций, — сетовал знакомый майор медслужбы. — А потом — ко мне, с осколками в своем беспечном теле. Вовремя не успели убежать в укрытие.

А когда связь есть, помните: каждый ваш разговор прослушивается и записывается противником. Есть у СБУ такой жанр на Ютубе — «Звонок другу». Из массива записей они выбирают наиболее удачную для антироссийской пропаганды и выставляют на всеобщее обозрение. И самые яркие высказывания испугавшихся или павших духом бойцов становятся хитами. Так себе популярность.

Но главное, у ВСУ (и у нас тоже) есть аппаратура, которая засекает всех сотовых абонентов в районе боевых действий. И если вы с товарищами решили отбиться от пункта постоянной дислокации и забраться на холм для лучшего приема, знайте: по скоплению сотовых сигналов точно что-то прилетит. В Изюме местные жители поднимались на высоту Кременец — там брал украинский оператор. Однажды ВСУ нанесли по высоте артудар. Погибли невинные люди…

Особый бич — фото- и видеосъемка на позициях. У противника над вашими постами в соцсетях трудятся подразделения аналитиков. Они четко определяют место фотосессии. И наносят по нему огневое поражение. Если операторский зуд не унять, снимайте, не привязываясь к местности. А в смартфоне отключайте геолокацию — в каждом кадре автоматически прописываются координаты съемки. А в случае, не дай Бог, попадания в плен каждая карточка — отягчающие обстоятельство.

2. Научись слушать небо.

Большинство боев сейчас — это позиционная оборона и артдуэли. Жить вы, скорее всего, будете либо в лесу, либо в отбитых селах. И временные неудобства в ходе сборов и подготовки на полигонах будете вспоминать с ностальгией.

Большинство линий обороны, как правило, проходит в лесу или узких лесопосадках в полях. «Зеленка» скоро уйдет, и сверху позиции будут как на ладони. Но служба на таких позициях — не киношные перестрелки с утра до вечера. Все прозаичнее.

Находясь на позициях, надо слушать. Вы научитесь понимать звук «выхода». В зависимости от расстояния до вражеской артиллерии, у вас будет до нескольких секунд, чтобы укрыться до «прихода».

Слушать надо и небо. В нем появляются дроны противника. Чье появление означает или скорый удар по позициям, корректируемый с воздуха, или сброс мины. Но просто по линии окопов заряды не бросают. Только по скоплению людей. Тут важно, чтобы ни тебя не было видно, ни признаков жизни на твоих позициях.

С коллегами на Углегорской ТЭС. Слева направо: Александр Яремчук (РИА ФАН), Александр Пушин (ВГТРК), Евгений Поддубный (ВГТРК), Степан Яцко (РИА ФАН), Александр Симонов (РИА ФАН), Александр Коц



3. Не передвигайся в лесу без чрезвычайной необходимости.



4. Не разжигай костер, пользуйся газовыми плитками или горелками с баллонами.



5. Не сбивайтесь в кучу в одном месте.

Маскируйте свои позиции, не ленитесь, не экономьте на безопасности.



6. Не мусорьте вокруг себя.

Сверху жилые укрепы выдают кучи пустых консервных банок, упаковок от сухпайков, пластиковых бутылок… «Я с собой вожу большие черные мешки для мусора, куда заставляю собирать все отходы, — поделился со мной командир одного из добровольческих отрядов. — Под мусор выкапываем отдельные ямы, туда скидываем мешки, присыпаем землей. Да, это требует дополнительных усилий. Но ради безопасности можно постараться».



7. Ищите, где спрятаться.

Не жалейте сил на окопы и блиндажи. Даже лежачая ячейка увеличивает шансы. А траншея в полный рост делает вас почти неуязвимым. Что не отменяет необходимости слушать. Коптер может закинуть гранату и в окоп.



8. На прорывоопасных направлениях минируйте пространство перед собой.

Видели кадры из Херсонской области, на которых украинские штурмовики вместе с иностранными наемниками на Хамви на скорости преодолевают большие пространства по полям, подъезжают к лесопосадке и с марша вступают в бой? Они, не доехав до кромки леса, должны были подорваться на минном заграждении. Но далеко не все наши позиции были ими оборудованы…

Выбить «инженерку» — задача командира. И все зависит от его инициативности. Я видел, как на одном участке фронта этим никто не занимался. А, к примеру, вышедшие из-под Красного Лимана «барсы» через своего комбата тут же добыли себе различные мины и грамотно расставили их на опасных направлениях.



9. Селись в подвалах.

При размещении в населенных пунктах предпочтение отдавайте домам с подвалами. И чтоб колодец был неподалеку. Вода — это жизнь. А подвоза припасов может не быть долго.

При размещении в городах предпочтения отдавайте подвалам многоэтажек. Да, есть соблазн заселиться в школу или административное здание. Но они часто становятся целью украинской «высокоточки».



10. Не беги от осколка.

Есть поговорка: «Не беги от осколка (от снайпера) — умрешь уставшим». Она ярко иллюстрирует поведение новичка при взрыве. Первый позыв — броситься куда-то в поисках укрытия, стены дома или дерева. Но даже на открытом пространстве эффективнее всего рухнуть на землю — угол разлета осколков с большой степенью вероятности будет выше твоего тела. А уже ползком можно двигаться к укрытию.



11. Не снимай бронник и шлем.

Главное условие выживания — постоянное ношение бронежилета и шлема. Военный медик, несколько месяцев работающий на передовой, рассказал мне, что основные ранения — в конечности. А жизненно важные органы прикрыты средствами индивидуальной защиты.



12. Не жмитесь бамперами.

Подъезжая к одному из прифронтовых городов, удивился длинной колонне военных грузовиков. Они плотно стояло прямо на дороге, а личный состав беспечно «тусил» у машин. Сразу подумал — «новенькие», на фронте так давно не делают. Это лакомая цель для РСЗО.

Во время движения в колонне держите дистанцию 20, а лучше 30 метров. То же самое — на стоянках. По возможности укрывайте машины под деревьями, старайтесь их маскировать. К слову, за той колонной я не сразу заметил мотострелковый батальон на БМП. Их загнали в лесок и укрыли еловым лапником. Вот что значит — командир «на опыте».

Не кучкуйте машины вблизи командных пунктов. По скоплению всевозможных автомобилей разведка противника понимает, что тут обитает кто-то важный. И накрывает для профилактики.

Паркуйтесь поодаль. Лучше лишний раз пройтись пешком.



13. Рассчитывай только на себя.

Вам повезет, если попадете к толковому командиру, который будет жестко требовать выполнения всех этих простых правил. Но так случается не всегда. Не думайте, что о вашей безопасности кто-то будет заботится вместо вас. Не ждите команды, сами загоняйте технику в лес, сами маскируйте ее, сами углубляйте свои окопы, делайте боковые ячейки в них, укрепляйте бревнами. Война — это не только героические кавалерийские наскоки и танковые прорывы. Это тяжелая бытовая рутина, к которой привыкаешь, если понимаешь, что из множества мелочей складывается вероятность вернуться домой невредимым.

Советы от спецназа

Методом «Кувшинного дыхания» в своем телеграм-канале «Архангелы спецназа» поделились гостомельские богатыри:

Страшно на войне бывает всем. Со временем уровень страха понижается. Ты начинаешь понимать, что не всякая пуля летит тебе в сердце. И не все, что взрывается рядом, разорвет и тебя.

Чтобы привести себя в чувство при нарастающей панической атаке, опытные бойцы советуют… дышать.

Упражнение простое.

Закрыть глаза.

Вдыхая через нос, заполнять воздухом сначала нижние отделы легких (поднимается живот). Затем средние отделы (поднимается грудная клетка). Затем верхние (поднимаются плечи).

Медленно выдыхая через рот, выпускать воздух в обратном порядке. Выдох должен быть в два раза длиннее вдоха. С каждым выдохом максимально расслаблять мышцы тела.

Выполнять упражнение не менее 10 минут.

При этом дружеской поддержки никто не отменял. Иногда достаточно бодро сказать побледневшему товарищу: «Братан, прорвемся, не впервой». И похлопать по плечу.

Рекомендации боевого медика

Майор медслужбы, несколько месяцев работающий на передовой, поделился своими «лайфхаками»:

— В армии нет возраста, а есть должность и звание. Не удивляйтесь, если вам ставит задачи кто-то, в два раза младше вас.

— Помощь на поле боя оказывать не своей, а чужой аптечкой…

— При раздаче — из одноразовых шприцев вынуть обязательно иглы с колпачками, не нарушая герметичность упаковки. Сотни шприцев пришли в негодность, поскольку колпачки ломались при фасовке в аптечки.

— Смотрите за целостностью аптечек личного состава. В них влезают две гранаты или четыре пачки сигарет.

— Ампулы с промедолом и другими противошоковыми могут разбиться. Я все укладывал в поршень от шприца или тубусы от разрезанных маркеров.

— Охрану и оборону выставлять не менее двух человек. Придумать систему цифровых паролей. Одного ночью оставлять опасно. Уснёт точно или пойдет искать сотовую связь.

— Разделиться на несколько медбригад. Уехал я с 300-ми в госпиталь. А на передке бои и опять 300-е. Медбригадам жить по отдельности. Если прилетит, то могут погибнуть сразу несколько медиков.

— Старайтесь, если тишина, побригадно по очереди спать больше днем.

— Никаких включений телефонов и наушников. Никаких громких разговоров и смеха. У 70 процентов 300-х находил наушники.

— В медицинских перчатках можно защитить от сырости телефон, радиостанцию и дульник автомата…

Луганская Народная Республика

После Изюма Луганск показался мне Лас-Вегасом. Электричество, связь, магазины, кафе — от этого отвыкаешь, когда долгое время таскаешь за собой генератор и спутниковую тарелку. В столицу ЛНР я приехал в компании с коллегами, с которыми мы колесили с самого начала СВО. Вечно спокойный и презирающий суету военкор ВГТРК Евгений Поддубный. В коллективе он периодически выступает в качестве внештатного врачевателя душ, благо образование кризисного психолога если не обязывает, то как минимум располагает к этому. В «санитарном багаже» моего кума — обширный набор не очень мягких пряников и хлестких кнутов.

Его оператор Рубен Меробов — настоящий Художник и повелитель линз. В своем не юном возрасте даст фору любому студенту в освоении новейших девайсов в мире операторского искусства.

Звукооператор Дима Масленников — человек-праздник, которого я без улыбки на лице вижу реже, чем солнечное затмение. Найдет позитив в самую пасмурную минуту.

Связист Ден Стрельников — человек с тонкой душевной организацией и тяжелыми кулаками. С космосом он на «ты».

Теймураз Гогиашвили, ополченец первой волны, «спартанец», брал Донецкий аэропорт. Человек с тонким грузинским чувством юмора и широкой русской душой. Сверхнадежный, но иногда путает радиус грязевой резины. Что не мешает ему в нашей компании заниматься транспортом, делая из обычных джипов настоящие внедорожники.

Периодически состав группы менялся, приезжал балагур или повелитель дронов Саня Пушин или звуковик и немножко спортсмен Стас Еловский. Мы все были знакомы и до СВО, но тут все они мне стали второй семьей.

78 день

12 мая 2022. Дорога на Луганск во времени и пространстве

«Подвеска машины должна работать» — любимая присказка коллеги, когда мы выезжаем на полевую дорогу, соединяющую Изюм и Купянск. Можно пытаться объезжать ямы и колдобины, которые делятся здесь почкованием после прохождения колонн с техникой. Но в какой-то момент просто съезжаешь в поле и начинаешь пробивать новый «дублер».



Военкоры. Слева направо: Теймураз Гогиашвили, Александр Коц, Евгений Поддубный, Рубен Меробов, Станислав Еловский, Дмитрий Масленников, Александр Пушин



С недавних пор из Изюма можно относительно безопасно доехать прямо до Луганска. Эту дорогу жизни мы и решили испытать на себе, выехав из полуразрушенного города, в котором стараниями украинской артиллерии нет ни света, ни воды, ни газа, ни связи.



Первый островок цивилизации — город Купянск. К дороге выбегают пацаны с коробками из-под сухпайков и старательно демонстрируют, что очень хотят есть. Тормозим, выдаем из своих запасов немного тушенки, хлеба и шпрот. Только заворачиваем за угол — новая «порция» хитрых мальцов с такими же коробками. Расставшись еще с несколькими банками консервов, через 300 метров встречаем очередную группу сорванцов.



Военкоры Станислав Еловский (слева) и Рубен Меробов



— Это они не от голода, — поясняет прохожий. — Это у них как спортивная игра. Или как рыбалка — кто больше наловит. Стоят вдоль дорог, где военные колонны проходят, и совмещают приятное с полезным. И «порыбачил», и домой добытчиком вернулся.

Из Купянска единственный невзорванный мост ведет на восток, в сторону Луганской области. В какой-то момент понимаю, что машина ведет себя как-то странно. Ничего не скрипит, не дребезжит, руль не пляшет в руках. Мы мчим по ровненькому автобану, проложенному посреди живописных полей. Не пейзаж, а открытка. Ни тебе сгоревшей техники по обочинам, ни искалеченных снарядами деревьев, ни осколков, которые рвут резину…

Пастораль!

«Добро пожаловать в Луганскую область», — встречает нас дорожный плакат. Только теперь это уже освобожденная территория Луганской народной республики. Сватово, Старобельск, Новоайдар, Счастье… Все это еще три месяца назад находилось под властью Киева. Вспоминаю, как из грузинских анклавов в Южной Осетии Михаил Саакашвили делал витрину из стекла и бетона. Смотрите, дескать, как выгодно быть частью Грузии. Вот вам и современные школы, и бассейны с фитнес-центрами, и супермаркеты с умопомрачительным ассортиментом. В Тбилиси так не живут!



Качаем связь в лесу



Здесь — ничего подобного. Если между городами трасса, хоть и похуже, чем в Харьковской области, но вполне сносная, то в населенных пунктах дороги словно после бомбежки. Хотя ее тут как раз практически и не было.

В первые недели специальной операции Российской армии и луганскому корпусу Народной милиции удавалось выбивать ВСУ из городов без обильного применения тяжелых вооружений. Это к вопросу о том, что Россия за собой оставляет одни руины. Ничего подобного я на освобожденных территориях не увидел.

Как не увидел и сытой и комфортной жизни, которую луганчанам обещал Киев. За восемь лет он не смог построить здесь привлекательную витрину, которая бы заставила восставшую республику усомниться в верности своего выбора. Да, по ту стороны линии разграничения жизнь тоже все эти годы была не сладкая. Но там как минимум людям не грозила дерусификация. Здесь же за три часа я не увидел почти ни одной вывески на русском языке. Они будут постепенно появляться, как появились флаги ЛНР на административных зданиях, республиканские номера на машинах, которые уже выдаются на освобожденных территориях, местные, а затем и российские паспорта…

Но уже после того, как Донбасс покинет последний солдат украинской армии.



Переезжаем по мосту через Северский Донец — бывшая линия разграничения. Почти три месяца назад в ночь перед операцией я стал свидетелем попытки прорыва крупных сил ВСУ на этом участке. Они форсировали реку, заняли две высоты на луганском берегу и попытались закрепиться.

Возможно, это была провокация или разведка боем. А может, и начало украинской операции по зачистке Донбасса. Две ротно-тактические украинские группы тогда выбивали отсюда танками всю ночь. А на утро была объявлена Специальная военная операция, полетели первые «Калибры». От моста хорошо видны побитые высотки Луганска — украинская артиллерия била по городу с того берега Северского Донца, от Счастья. С этой стороны в Луганск я заезжаю впервые.

В отличие от Донецка, он уже почти не слышит звуков артиллерии, линия фронта отодвинута далеко от столицы республики. Основные бои в ЛНР сейчас разворачиваются за Рубежным, где под угрозой окружения оказалась четырехтысячная группировка ВСУ в Северодонецке.

Да, на отдельных участках фронта продвижение идет не так быстро, как многим хотелось бы. Приходится буквально взламывать оборону противника, который к этим боям готовился. И готовился хорошо. Но стоило проехать от Изюма до Луганска, чтобы осознать, какие масштабные территории мы уже освободили. И какие масштабные боевые действия нас еще ждут впереди.

Рубежное

15 мая 2022. Кладбище во дворе

— Да, доча, тут папа лежит. — Женщина с потухшими глазами усаживает кроху рядом с могилкой.

Чумазая полуторагодовалая Танечка не может понять, почему мама называет песчаный холм ее папой. Берет ветку и начинает ковыряться в земле.

— Не надо папу выкапывать, — потерянным голосом просит ребенка Катерина.

Небольшое уличное кладбище в центре Рубежного, что в ЛНР. Таких здесь много. Людей хоронили в промежутках между страшными обстрелами, которые обрушивала украинская артиллерия, выходя из города, в попытках затормозить продвижение войск Российской Федерации и Народной милиции ЛНР.

«Лягащев Сергей Дмитриевич, Лягащева Валентина Ивановна. Умерли примерно 29–30 марта. Похоронены 5 апреля 2022 года». — В короткой эпитафии — весь ужас происходившего здесь. Побитые осколками тела лежали на улицах, пока кто-то не решался их захоронить в короткие минуты затишья. На этом стихийном кладбище за автобусной остановкой — под два десятка крестов. На одних есть фамилии, на других — просто цифры. Под ними — сразу несколько погребенных. Говорят, до шести человек.

— В «нашей» яме — три человека. — Катя по инерции протирает щеки, но слез уже не осталось. — Андрей был первым…

— Как он погиб?

— Осколком убило. Меня осколками побило, а его насквозь пронзило. Просто шел домой, бежал к детям… Не выкапывай папу, побудь рядом, — отвлекается она на ребенка. — Потом в подъезде лежал две недели мертвый. Я с малыми сидела в ванной, пока дом штормило. Голодные, холодные. За что? Мы были в Луганске, вернулись за документами. Вот сидит возле папы, не хочет уходить…



На первый взгляд Рубежное производит впечатление абсолютно неживого города-призрака. По разбитым улицам, заваленным бетонным крошевом и сорванными проводами, лишь изредка проносятся машины с маркировкой «Z». Но стоит свернуть в какой-нибудь двор, и натыкаешься на жизнь, которая пробивается между огромными воронками и того, что когда-то было жилыми домами. На детских площадках обустраиваются летние кухни, где еду готовят на кострах. Дети — тут же, играют, разумеется, в войнушку. Их здесь много. Они колесят по округе на велосипедах, закинув игрушечные автоматы за спину.



На стихийном кладбище за остановкой



Продукты подвозят как военные, так и гражданские волонтеры из России. Местные организовали пункт выдачи гуманитарки в одной из школ, создав хотя бы видимость какого-то порядка. Связь, электричество и водопровод в городе давно не работают.

Но главный голод — информационный.

— Я раньше вас читал, — подходит ко мне мужчина в спортивном костюме. — Когда еще Интернет был. А что сейчас происходит? Как там дела на фронтах?