– Ломайте, – сказал принц, – остальные постарайтесь завалить вход.

Эйнскалдир и Изорн сумели быстро вырубить замок, а Деорнот поднес факел к тлевшему потолку. Очень скоро дверь потайного хода удалось сорвать с петель, и они бросились бежать по наклонному коридору. За спиной у них норны продолжали наносить тяжелые удары по входной двери.



Они пробежали несколько фурлонгов, сильные помогали слабым. Один из придворных со слезами упал на землю, отказываясь двигаться дальше. Изорн попытался его поднять, но его мать, Гутрун, которая тоже очень устала, махнула рукой.

– Оставь его, – сказала она. – Он может идти сам.

Изорн пристально посмотрел на нее, а потом пожал плечами. Когда они побежали дальше по наклонному туннелю, сзади послышались проклятия, но придворный поднялся на ноги и последовал за ними.

Впереди уже показались двери, темные и массивные в свете единственного факела, горевшего на стене, и тут они услышали эхо приближавшейся погони. Опасаясь худшего, Джошуа протянул руку, взялся за железное кольцо и потянул на себя. С тихим стоном петель дверь открылась внутрь.

– Слава Усирису, – сказал Изорн.

– Выведите сначала женщин и детей, – сказал Джошуа, и через мгновение два солдата отвели женщин и детей подальше от двери.

– Вот теперь пришло время решать самую главную задачу: либо мы найдем способ запечатать дверь, либо нам придется оставить здесь достаточное количество мужчин, чтобы замедлить преследователей.

– Я останусь, – прорычал Эйнскалдир. – Сегодня я уже почувствовал вкус крови норнов. Я не против продолжить трапезу. – Он похлопал по рукояти своего меча.

– Нет. Это задача для меня одного, и никого больше. – Ярнауга закашлялся и повис на руке Стрэнгъярда, но тут же выпрямился.

Высокий священник повернулся к старику и внезапно все понял.

– Я умираю, – сказал Ярнауга. – Мне не суждено уйти из Наглимунда. Я знал это с самого начала. Только оставьте мне меч.

– Но у тебя нет сил! – гневно возразил Эйнскалдир, словно испытал разочарование.

– У меня их достаточно, чтобы закрыть дверь. – Видите? – Он указал на мощные петли. – Они сделаны очень надежно. Достаточно будет сломать лезвие в петле, и это остановит даже самых упорных преследователей. Уходите.

Принц хотел было возразить, но в этот момент по туннелю пронесся пронзительный, щелкающий звук.

– Хорошо, – тихо сказал Джошуа. – Да благословит тебя Бог.

– В том нет нужды, – ответил Ярнауга, снял что-то блестящее с шеи и вложил в руку Стрэнгъярда. – Как странно получить нового друга в самом конце жизни. – Глаза священника наполнились слезами, и он поцеловал риммера в щеку.

Они в последний раз увидели блестящие глаза Ярнауги, когда в них отразился свет факела, и риммер приложил плечо к двери. Она закрылась, сразу заглушив звуки преследования. Засов с легкостью встал на свое место.



Поднявшись по длинной лестнице, они, наконец, выбрались наружу, где на них набросился яростный ветер. Однако буря начала слабеть, и, когда они стояли на открытом склоне холма, под заросшим лесом Стайлом, они видели мерцавшее пламя пожаров на руинах Наглимунда и черные нечеловеческие тени, мелькавшие вокруг танцевавшего огня.

Джошуа довольно долго стоял и смотрел на город, и по его испачканному сажей лицу текли струи дождя. Маленький отряд жался за спиной у принца, дожидаясь, когда он поведет их дальше.

Принц Джошуа поднял левый кулак.

– Элиас! – закричал он, и ветер тут же унес эхо его голоса. – Ты принес смерть и нечто много хуже королевству нашего отца! Ты разбудил древнее зло и разрушил царство Верховного короля! Ты лишил меня дома и уничтожил многое из того, что я любил. – Он замолчал, сражаясь с подступившими слезами. – Ты больше не король! Я заберу у тебя корону. Я ее заберу, клянусь!

Деорнот взял его за локоть и повел прочь от края тропы. Подданные Джошуа его ждали, замерзшие и напуганные и бездомные в диком Вилдхельме. На мгновение принц склонил голову, от усталости или чтобы произнести молитву, и повел их в темноту.

Глава 44

Кровь и вращающийся мир

♕

Черная кровь дракона пролилась на него, обжигая яростным огнем. Когда она его коснулась, он почувствовал, что его собственное существование слабеет. Ужасающая сущность преследовала его, выжигала дух, оставляя лишь жизнь дракона. Казалось, он сам становился – в тускнеющие мгновения до наступления тьмы – тайным сердцем Червя.



Его захватила в плен медленно тлевшая и запутанная жизнь Игьярдука, он начал расползаться в стороны, он менялся, изменения были болезненными, как рождение и смерть.

Его кости стали тяжелыми и массивными, точно камень, изогнутыми, как у рептилии. Кожа твердела, превращаясь в чешуйки, подобные драгоценным камням, и он чувствовал, как с его спины сползает кожа, словно кольчуга из бриллиантов.

Теперь кровь из сердца дракона текла у него в груди, неповоротливая, точно темная звезда в пустой ночи, могучая и раскаленная, как в самом пламени земли. Его когти погружались в каменную кожу мира, старое столетнее сердце пульсировало… и пульсировало… и пульсировало… Он погружался в хрупкую древнюю мудрость народа драконов, переживал первое рождение своей расы в период детских лет земли, тяжесть бесчисленных прожитых лет давила на него, тысячелетия пролетали мимо, будто ревущая вода. Он был одним из Древнейших всех рас, одним из перворожденных детей остывавшей земли, он лежал, свернувшись под поверхностью мира, словно самый жалкий из червей, что прячется в яблочном огрызке…

Старая черная кровь наполняла его тело. Он продолжал расти, видел и называл все вещи вращающегося мира. Кожа земли стала его собственной – поверхность, по которой будут ползать рожденные здесь существа, где им предстояло сражаться и терпеть поражения, наконец, сдаваться и вновь становиться его частью. Кости были его костями, и сквозь них он ощущал каждое движение дышащей жизни.

Он был Саймоном. И еще змеем. И землей во всей бесконечности ее составных частей. И он продолжал расти, расти, ощущая, как ускользает его смертная жизнь…

Во внезапном одиночестве своего величия, опасаясь потерять все, он потянулся к тем, кого знал. Он чувствовал их теплую жизнь, ощущал их, как искры в великой, пронизанной ветром темноте. Так много жизней – таких важных, таких маленьких…



Он увидел Рейчел – согбенную, старую. Она сидела на стуле в пустой комнате, поддерживая седую голову руками. Когда она стала такой маленькой? У ее ног лежала метла, а рядом аккуратная кучка пыли. В комнате замка быстро темнело.

Принц Джошуа стоял на склоне горы и смотрел вниз. Слабый свет пламени озарял его мрачное лицо. Он видел сомнения Джошуа и его боль; он пытался дотянуться до него и придать уверенности, но все эти жизни он мог лишь видеть, но не касаться.

Маленький смуглый мужчина, которого он не знал, направлял плоскодонку шестом по реке. Огромные деревья свешивали ветви над водой, в воздухе было полно мошкары. Маленький мужчина погладил ладонью стопку листов пергамента, спрятанных за поясом. Ветер шумел в листве, маленький мужчина благодарно улыбался.

Большой мужчина – Изгримнур? Но где его борода? – расхаживал по неровному причалу и смотрел в темнеющее небо и на исхлестанный ветром океан.

Красивый старик со спутанными седыми волосами играл с толпой полуголых ребятишек. Его кроткие голубые глаза были прищурены, а на лице застыло счастливое выражение.

Мириамель с коротко подстриженными волосами стояла у поручней корабля и смотрела на тяжелые тучи, собиравшиеся на горизонте. Ветер у нее над головой трепал паруса. Ему хотелось подольше смотреть на Мириамель, но видение исчезло, как падающий на землю лист.

Высокая, одетая в черное женщина из Эрнистира стояла на коленях между двумя каменными пирамидами, в роще, среди стройных березок на высоком склоне продуваемой ветрами горы.

Король Элиас смотрел в кубок с вином, у него были красные глаза. Меч по имени Скорбь лежал у него на коленях. Серый меч делал вид, что спит.



Внезапно перед ним появился Моргенес, коронованный пламенем, и от его вида в сердце дракона вошло ледяное копье боли. Старик держал древнюю книгу, его губы шевелились, он что-то беззвучно и гневно кричал, словно хотел предупредить… опасайся фальшивого посланца… опасайся…



Все лица исчезли, за исключением последнего призрака.

Мальчик, худощавый и неуклюжий, пробирался по темным подземным туннелям, он плакал и полз по лабиринту, как попавшее в ловушку насекомое. И каждая деталь, каждый новый поворот с болью появлялся у него перед глазами.

Мальчик стоял на горе, под луной, в ужасе глядя на существа с белыми лицами и серый меч, но темная туча накрыла мальчика тенью.

Тот же мальчик, но теперь старше, перед огромной белой башней. Золотой свет вспыхнул на его пальце, хотя мальчик находился в глубокой тени. Звонили колокола, у него над головой запылала крыша…



Темнота его поглощала, тащила прочь, в сторону других, еще более странных мест, но он не хотел туда отправляться. Во всяком случае, до тех пор, пока не вспомнит имя того ребенка, того неуклюжего мальчика, что трудился, ничего не зная о мире вокруг. Он не пойдет дальше; он вспомнит…

Мальчика звали… мальчика звали… Саймон!

Саймон.

И тут его свет померк…

♕

– Сеоман, – позвал голос, довольно громкий; и он понял, что его зовут уже долго.

Он открыл глаза. Цвета вокруг показались ему такими яркими, что ослепленный Саймон тут же зажмурился. Под его закрытыми веками вращались и танцевали серебристые и красные колеса.

– Вставай, Сеоман, вставай и присоединяйся к своим спутникам. Ты им нужен.

Он осторожно приоткрыл веки, стараясь привыкнуть к яркому свету. Теперь он не видел разноцветных красок – все стало белым. Он застонал, пытаясь пошевелиться, и почувствовал ужасающую слабость, словно что-то очень тяжелое со всех сторон прижимало его к постели; одновременно он ощущал себя прозрачным и хрупким, будто состоял из стекла. Даже с закрытыми глазами у него возникло ощущение, что свет проникает сквозь веки, наполняя сиянием, не приносящим тепла.

Тень промелькнула по его ставшему чувствительным лицу, казалось, она обладала тяжестью. Что-то влажное и холодное коснулось его губ. Он глотнул, тут же почувствовал боль, закашлялся и снова стал пить. Ему вдруг показалось, что он ощущает вкус воды, побывавшей всюду – на ледяном пике, в туче, полной дождя, и на горной перемычке.

Тогда он открыл глаза шире. Все вокруг действительно было белым, за исключением золотого лица Джирики, совсем рядом. Он находился в пещере, ее стены покрывал бледный пепел и какие-то слабые линии; меха, деревянные предметы, украшенные резьбой, и красивые кубки лежали на каменном полу. Тяжелые руки Саймона, онемевшие, но сохранившие необычную чувствительность, сжимали меховое покрывало и осторожно ощупывали деревянную кровать, на которой он лежал. Как?…

– Я… – Он снова закашлялся.

– У тебя все болит, и ты устал. Этого следовало ожидать. – Ситхи нахмурился, но его сияющие глаза не изменили выражения. – Тебе известно, что ты совершил ужасную вещь, Саймон? Ты дважды спас мне жизнь.

– Мммм. – Голова у него работала так же медленно, как мышцы.

Что же все-таки произошло? Они были в горах… пещера… и…

– Дракон! – сказал Саймон, задохнулся и попытался встать.

Меховое покрывало соскользнуло в сторону, и он почувствовал, что в пещере холодно. Свет сюда попадал сквозь шкуру, которая завешивала вход. На него накатило головокружение и слабость, голова и лицо пульсировали от боли. Он снова лег.

– Его больше нет, – быстро ответил Джирики. – Я не знаю, мертв ли он, но его нет. Когда ты нанес удар, он рухнул мимо тебя в пропасть. И мне не удалось определить, куда именно он упал среди снега и льда. Ты использовал меч Шип, как истинный воин, Сеоман Снежная Прядь.

– Я… – Саймон судорожно втянул в себя воздух и снова попытался заговорить. Лицо сразу заболело сильнее. – Я не думаю… что это был я. Шип… использовал меня. Он… хотел, чтобы его спасли, так я думаю. Это звучит глупо, но…

– Нет. Возможно, ты прав. – Джирики указал на стену пещеры в нескольких футах от них. Там на плаще принца лежал Шип, черный и далекий, как дно колодца. Неужели клинок казался живым в его руке? – Мы легко донесли его сюда, – добавил Джирики, – наверное, он хотел двигаться именно в этом направлении.

Слова ситхи привели в действие медленное колесо мыслей Саймона.

«Меч хотел двигаться в этом направлении – но куда? И как мы сюда попали… О Матерь Божья, дракон!..»

– Джирики! – выдохнул Саймон. – Остальные! Где остальные?

Принц мягко кивнул.

– О да. Я рассчитывал подождать еще немного, но вижу, что у меня нет выбора. – Он на мгновение прикрыл свои огромные блестящие глаза. – Ан’наи и Гриммрик мертвы. Их похоронили на горе Урмшейм. – Он вздохнул и сделал сложный жест руками. – Ты не представляешь, что значит похоронить вместе ситхи и смертного, Сеоман. Такие вещи случались редко, а за последние пять столетий ни разу. Деяния Ан’наи станут жить до конца времен в Танце Лет, анналах нашего народа, имя Гриммрика будет всегда его сопровождать. Они лежат рядом под Деревом Удун. – Джирики закрыл глаза и замолчал. – Ну, а остальные… все уцелели.

Саймон почувствовал, как сжалось его сердце, но решил отложить мысли о двух погибших воинах на будущее. Он посмотрел на покрытый пеплом потолок и разглядел, что там изображены огромные змеи и звери с длинными клыками, занимавшие почти все поверхности и на стенах. Их пустые глаза вызывали у Саймона тревогу: если смотреть на них долго, то возникало ощущение, будто они двигаются. Саймон повернулся к ситхи.

– Где Бинабик? – спросил он. – Я хочу с ним поговорить. Я видел невероятно странный сон… самый странный из всех…

Не успел Джирики ответить, как в пещеру заглянул Эйстан.

– Король не хочет говорить, – сказал он, а потом увидел Саймона. – О, ты пришел в себя, парень! – воскликнул он. – Отлично!

– Какой король? – спросил Саймон. – Не Элиас, я надеюсь?

– Нет, парень. – Эйстан покачал головой. – После… после того, что произошло на горе, нас нашли тролли. Несколько дней ты спал. Сейчас мы в Минтахоке – на горе троллей.

– И Бинабик со своей семьей? – спросил Саймон.

– Не совсем. – Эйстан посмотрел на Джирики. Ситхи кивнул. – Бинабик… и Слудиг… король посадил их в темницу. Говорят, они приговорены к смерти.

– Что?! Пленники?! – взорвался Саймон, но снова опустился на постель, когда боль обрушилась на его голову.

– Почему?

– Слудиг – потому что он ненавистный риммер, – сказал Джирики. – Ну а Бинабик… говорят, он совершил какое-то страшное преступление против короля троллей. – Мы пока не знаем, в чем оно состоит, Сеоман Снежная Прядь.

Саймон в изумлении покачал головой.

– Безумие какое-то. Я либо сошел с ума, либо мне все это снится. – Он повернулся к Джирики и с укором спросил: – Почему ты продолжаешь называть меня таким странным именем?

– Не надо… – начал Эйстан, но Джирики не обратил на его слова ни малейшего внимания и вынул из кармана крутки зеркало.

Саймон сел и посмотрел в него, коснувшись чувствительными пальцами выпуклой гравировки на ручке. Снаружи зазывал ветер, и холодный воздух пробивался свозь закрывавшую вход шкуру.

Неужели весь мир теперь покрыт льдом? Удастся ли ему когда-нибудь сбежать от зимы?

При других обстоятельствах его внимание привлекли бы роскошные золотисто-рыжие бакенбарды, которые появились у него на лице, но он смотрел на длинный шрам, шедший вверх вдоль челюсти, через всю щеку и мимо левого глаза. Кожа вокруг него была синевато-багровой и новой. Он прикоснулся к ней и поморщился, а потом его пальцы поднялись к волосам.

Длинная прядь стала белой, как снег Урмшейма.

– Ты отмечен, Сеоман, – Джирики протянул руку и коснулся его щеки длинным пальцем. – К лучшему или худшему, но ты отмечен.

Саймон отложил зеркало и закрыл лицо руками.

Глоссарий

Люди

Эркинландеры

Барнабас – сторож в часовне Хейхолта

Беорнот – член мифической банды Джека Мундвода

Брейагар – граф Вестфолда, лорд-констебль Хейхолта во времена правления Элиаса

Вальдорсен – барон Кальдсая

Годвиг – барон Селлодшира

Годстан – солдат в «Драконе и рыбаке»

Гриммрик – солдат, спутник Саймона в путешествии из Наглимунда

Гримстед – эркинландский аристократ, поддерживает Джошуа

Гутвульф – граф Утаниата, Рука Верховного короля

Деорнот – сэр, рыцарь Джошуа, иногда его называют «Правая рука принца»

Деорхелм – солдат в «Драконе и рыбаке»

Джек Мундвод – мифический лесной разбойник

Джейкоб – свечной мастер в замке

Джейл – горничная в замке

Джеремия – сын свечного мастера

Джон – король Джон Пресбитер, Верховный король

Джошуа – принц, младший сын Джона, лорд Наглимунда, прозванный «Однорукий»

Джудит – повариха и старшая на кухне

Дреосан, отец – капеллан Хейхолта

Илференд – рыбак, отец короля Саймона, муж Сюзанны

Инч – помощник доктора, позже мастер-литейщик

Исаак – паж

Калеб – ученик Конюха Шема

Колмунд – оруженосец Камариса, позже барон Родстэнби

Лакуман – конюх в Наглимунде

Лангриан – монах из Ходерунда

Лелет – личная горничная Мириамель

Лофсану – жених Хепзибы

Малахия – мальчик во дворце

Мария – служанка Мириамель

Мириамель – принцесса, единственный ребенок Элиаса

Моргенес – Хранитель манускрипта, лекарь во дворце короля Джона, друг Саймона

Ноа – оруженосец короля Джона

Озгаль – член мифической банды Мундвода

Ордмаэр – барон Утерсалля

Остраэль – пикейщик, сын Фирсфрама из Ранчестера

Питер Золотая Чаша – сенешаль Хейхолта

Рейчел – старшая горничная

Риба – кухонная служанка в замке

Рубен Медведь – кузнец в замке

Саймон, Сеоман – кухонный мальчик в замке

Санфугол – менестрель Джошуа

Сарра – горничная в замке

Сенесефа – монах из Ходерунда

Софрона – отвечает за белье в замке

Сюзанна – горничная – мать Саймона

Тайгер – шут (настоящее имя Круин)

Тобас – следит за охотничьими собаками на псарне замка

Фенгболд – граф Фальшира

Фривару – хозяин постоялого двора «Дракон и рыбак» во Флетте

Хаферт – барон Вудсалля

Хелфсин, отец – канцлер Хейхолта

Хепзиба – горничная в замке

Хинфакс – сын хозяина постоялого двора

Хруза – жена Джека Мундвода в песне

Шем – конюх в замке

Эдграм, сэр – лорд-констебль Наглимунда

Эйстан – стражник из Наглимунда, спутник Саймона

Элиас, принц – старший сын Престера Джона, позже Верховный король

Элиспет – повитуха в Хейхолте

Эльстан Фискерн – первый эркинландский правитель Хейхолта

Этельбирн – спутник Саймона в путешествии из Наглимунда

Этельферт – лорд Тинсетта

Эрнистирийцы

Артпреас – граф Куимне

Багба – бог домашнего скота

Бриниох Небесный – бог неба

Гвелан – молодая леди из Таига

Гвитинн – принц, сын Ллута, сводный брат Мегвин

Гилсгиат – капитан корабля, который называется «Развалина»

Гормбата – легендарный вождь

Дохаис – монах из Ходерунда

Инавен – третья жена Ллута

Кадрах эк-Краннир – монах неизвестного ордена

Краобан – старый рыцарь, советник короля Ллута

Красный Атрайхинн – персонаж из истории Кадраха

Крианнос – бог

Ллут-аб-Ллитинн – король Эрнистира

Мегвин – дочь Ллута, единокровная сестра Гвитинна

Мирча – богиня дождя, жена Бриниоха

Мурхаг Однорукий – бог

Пенемвайя – первая жена Ллута

Ринн – бог

Синнах – принц, возглавлял сражение при Кноке

Сифга – юная леди из Таига

Тайлет – юный эрнистирийский рыцарь

Тестейн – единственный эрнистириец правитель Хейхолта, прозванный «Святой Король»

Фиатна – мать Гвитинна, вторая жена Ллута

Эоин-эк-Клайас – легендарный поэт

Эолейр – граф Над-Муллаха, посол короля Ллута

Эрн – легендарный основатель Эрнистира

Эфиат – настоящее имя королевы Эбеки из Эркинланда, прозванной «Роза Эрнисдарка»

Риммеры

Биндесекк – шпион Изгримнура

Гутрун – герцогиня Элвритсхолла

Дрор – древний бог войны

Изгримнур – герцог Элвритсхолла

Изорн – сын Изгримнура и Гутрун

Икфердиг, король – помощник Хьелдина, прозванный «Сожженный Король»

Инген Джеггер – черный риммер, хозяин гончих из Нома

Исборн – первый герцог Риммерсгарда во время правления Джона

Итинег – менестрель, персонаж истории Кадраха

Йормгрун – король Риммерсгарда, убит Джоном в Наарведе

Локен – древний Бог огня

Мемур – древний Бог мудрости

Ниссе (Ниссес) – священник-помощник Хьелдина, автор «Дю Сварденвирд»

Слудиг – молодой солдат, спутник короля Саймона

Сторфот – тан Вественнби

Тоннруд – тан Скогги, дядя герцогини Гутрун

Тринин – солдат, убитый буккеном

Удун – древний бог неба

Утэ из Сейгарда – солдат, убитый буккеном

Фингил, король – первый правитель Хейхолта, «Кровавый король»

Фрейя – древняя богиня урожая

Фрекке – старый солдат

Хани – молодой солдат, убитый буккеном

Хенфиск – священник из Ходерунда

Ходерунд, святой – священник, участник сражения при Кноке

Хоув – молодой солдат, родственник Изгримнура

Хьелдин, король – сын Фингила, «Безумный Король»

Эйнскалдир – командир из Риммерсгарда

Элврит – первый король риммеров Светлого Арда

Ярнауга – хранитель манускрипта из Тунголдира

НАББАНАЙЦЫ

Бенигарис – сын герцога Леобардиса и Нессаланты

Бенидривис – первый герцог под управлением короля Джона Пресбитера; отец Леобардиса и Камариса

Вареллан – младший сын герцога Леобардиса

Веллигис – эскритор

Вильдеривис – святой

Девасалль, барон – жених леди Антиппы

Дендинис – архитектор из Наглимунда

Джеллес – солдат на рынке

Диниван – секретарь Ликтора Ранессина

Домитис – епископ собора Святого Сутрина в Эрчестере

Иллиса – покойная мать Мириамель, жена Элиаса, сестра Нессаланты

Ингадарины – аристократическая семья, герб альбатроса

Камарис-са-Винитта – брат Леобардиса, друг Престера Джона

Квинсинес – аббат святого Ходерунда

Клавес – бывший император

Клавин – наббанайский аристократический дом, герб Пеликан

Крексис Козел – бывший император

Леобардис – герцог Наббана, отец Бенигариса, Вареллана и Антиппы

Майлин-са-Ингадарис, граф – глава Дома Ингадарин, брат Нессаланты

Нессаланта – герцогиня Наббана, мать Бенигариса, тетя Мириамель

Нин-Рейсу – ниски на борту «Сокровища Эметтина»

Нуанни (Нуаннис) – древний бог моря, Наббан

Пелиппа – благородная женщина из «Книги Эйдона», святая, прозванная «Пелиппа с острова»

Плесиннен Мирменис (Плесиннен из Мирма) – философ

Преван – аристократическая семья, герб дома Морской ястреб

Прайрат, отец – священник, алхимик, волшебник, советник Элиаса

Ранессин – Ликтор, (урожденный Освин из Стэншира, эркинландер), глава Церкви

Риаппа, святой – прозванный «Риап» в Эркинланде

Сулис – аристократ-отступник, бывший правитель Хейхолта, «Король Цапля»

Тьягарис – первый император

Турис – солдат на рынке

Усирис Эйдон – в эйдонитской религии Сын Бога

Флуирен, сэр – знаменитый рыцарь опозоренного дома Сулиан

Эйсвидес (возможно, наббанайское произношение эркинландского имени) – первый лорд Наглимунда

Элизия – мать Усириса

Эметтин – легендарный рыцарь

Ювенис – Верховный Бог древнего Наббана

Энфортис – император во время падения Асу’а

Ситхи

Амерасу – эрл-королева, мать Инелуки и Хакатри

Ан’наи – спутник Джирики во время охоты

Виндаомейо Лучник – древний мастер по изготовлению стрел в Тумет’ай

Джирики (и-Са’онсерей) – принц, сын Шима’онари

Ийю-Анигато – эрл-король, отец Инелуки