– Это нормально. Тебе просто не нравится быть в центре внимания, – сказал он.

Это было правдой.

– Для такого случая мне нужна футболка. Не смотри на меня, веди себя спокойно. Я здесь только ради еды.

Сойер снова хихикнул, и я стала вглядываться в лица присутствующих. Я узнала лишь пять человек. Двух учителей, двух студентов и…

– Что здесь делает мать Мередит? – воскликнула я в голове Сойера так громко, что он поморщился.

Мама Дарта Вейдера, как и полагается, была одета в кроваво-красное платье, она стояла и смотрела на меня из-за фонтана с шампанским.

Сойер удивился, почему я спрашиваю, а потом кивнул.

– О, Мередит во всем призналась. Про ожерелье с любовным приворотом, парня, который выпил зелье, чтобы выглядеть как я. Все это совершила Мередит.

Я остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Нет, я видела лицо Мередит, когда тот парень превратился обратно в себя. Она выглядела удивленной. Может, ожерелье и ее рук дело, но точно не парень и не нападение вампира.

Он нахмурился.

– Ты думаешь, что это ее мать отправила вампиров похитить тебя? – Он остановился, что-то промелькнуло на его лице, будто его осенило. – Она знала, что ты убежишь после того, как я выберу ее дочь, она знала, где находилось твое общежитие, из которого тебя и забрали вампиры. Она…

В зале раздался леденящий душу крик, и мы повернулись на звук.

О нет.

С потолка в зал опустилось около сотни фигур в черном. В нос ударил запах.

Медь.

Кровь.

Смерть.

Вампиры.

В зале начался хаос, группа безопасности, расставленная по периметру здания, начала стягиваться к центру, туда, где находился альфа, чтобы окружить его. Сойер сорвал с себя смокинг, а затем его рубашка начала трещать по швам. Я моргнула, а когда открыла глаза, передо мной стоял гигантский серый волк. Никогда не видела, чтобы он так быстро превращался.

– Мама! – Я огляделась, пытаясь отыскать родителей.

Все происходило очень быстро. Они только начали обращаться, они не были бойцами. Я не была уверена, что они способны себя защитить. Мы с Сойером двигались как единое целое. Если я поворачивала налево, он поворачивал вместе со мной. Пока я бежала сквозь толпу кричащих и испуганных гостей, его мех прижимался к моей ноге.

Я добралась до мамы, она оказалась за стеной из охраны, сформировавшейся вокруг Курта Хадсона. Телохранители встали перед нами, пока вампиры медленно пробирались к нам в дальней части комнаты. Они отбросили нескольких волков со своего пути, но пока не ввязывались в драку.

– Спрячьтесь за мной, – сказала я родителям.

– Дорогая…

– Спрячьтесь за мной! – прорычала я, мои глаза стали желтыми, пока волчица била мне в грудь словно в барабан. Она хотела выбраться наружу, хотела вытереть пол этими ублюдками, но я пыталась ее успокоить.

Раскрыть себя не только как волка-Паладина, но и как вервольфа с «расколотой» трансформацией, означало подвергнуть себя опасности. Но если кто-нибудь пострадает, и я не смогу это предотвратить?

– Пока оставайся человеком. Давай посмотрим, как пойдет дальше, – сказал Сойер, считав мои эмоции, и я вздохнула с облегчением от того, что услышала его.

Он прав. Они пока не нападали, они могли быть здесь, чтобы передать послание. Хотя сотня вампиров, отправленных на помолвку сына альфы, уже само по себе – послание.

Я узнала их предводителя – женщину, которая работала непосредственно под командованием королевы. Впервые я увидела ее той ночью, когда они напали на нас с Сойером и Юджином в его квартире, а потом еще раз – когда меня похитили. Это была уродливая угрюмая сука со вздернутой губой.

– У королевы для тебя послание, – сказала она Курту, стоявшему за охранниками; мы находились между ними и стеной за нашими спинами.

Она ухмыльнулась.

– Око за око.

Я нахмурилась, пытаясь сообразить, что это значило, когда Курт развернулся, в его глазах читалась паника. Он взглянул на волка Сойера и закричал.

Затем все происходило как в замедленной съемке. Курт бросился к серому волку Сойера, пока я медленно разворачивалась, чтобы посмотреть на своего мужчину. Когда увидела красную точку от снайперской винтовки на груди его волка, я задрожала. Я рванула вперед, чтобы закрыть его своим телом, но было слишком поздно. Звук выстрела прорезал воздух, эхом отражаясь от стен.

На полу показалась кровь, и мои ноги подкосились, я бросилась вперед и подхватила альфу.

Курт покачнулся у меня в руках, и из его рта брызнула кровь, когда мы оба рухнули на пол.

Они застрелили альфу.

Они пытались убить Сойера, но его отец… мне хотелось зарыдать. В зале разразилась война, пространство заполнили звуки битвы, рычание и крики, но все, что я могла делать, это смотреть в глубокие голубые глаза Курта, пока он улыбался мне. Из его рта вытекла тонкая струйка крови, стекая по щеке.

– Нет! – Сойер обратился в человеческую форму и рухнул на колени возле меня. – Папа!

– Вызовите доктора! – проорал Юджин.

Доктор не смог бы помочь, как не смогло бы и исцеление, на которое были способны вервольфы. Я поняла это по количеству крови, растекающейся по моим бедрам, пока его тело лежало, раскинувшись у меня на коленях. Слишком поздно. Он подставился под пулю, предназначенную для его сына, и за это я навсегда останусь ему благодарной.

Главный зал огласили душераздирающие крики миссис Хадсон, когда она упала на пол возле мужа. Он протянул к ней руку, задыхаясь.

– Я не любил тебя поначалу, – признался он, и мы все затаили дыхание. – Но вскоре полюбил тебя очень сильно, моя прекрасная любовь.

Она рыдала, вцепившись в его руку и раскачиваясь взад-вперед. По моим щекам катились слезы. Вот бы здесь оказалась Астра, но времени на это не было. У нас кончилось время.

Курт посмотрел на сына. Губы Сойера были поджаты, но его лицо не выражало никаких эмоций. Он находился в шоке, я ощущала это через нашу связь, он не мог поверить, что это происходит.

– Мой сын. – Из его груди вырвался хрип, и Сойер издал подавленный стон. – Я так тобой горжусь. – Курт сделал глубокий мокрый вдох. – Ты будешь в десять раз лучшим альфой, чем я. Особенно с Деми рядом. – Он перевел на меня взгляд, и я сжала его протянутую руку.

Его глаза сделались стеклянными, когда он начал блуждать взглядом по комнате. Я подумала, что он, возможно, умирает, но затем его взгляд остановился на заплаканном лице моей матери.

– Кора, – прошептал он.

Мама упала на колени, втискиваясь в пространство между мной и Сойером, и взяла лицо Курта в ладони.

– Прости меня за то, как я с тобой обошлась, – сказала она, глядя ему в глаза. – Мне нужно было быть честной с самого начала и ни за что не принимать участие в выборе пары.

Он кивнул, высвобождая руку из моей и проводя ею по бледной щеке моей мамы.

– Прощена. – Он издал долгий хрипящий вдох, и больше не выдохнул. Его грудная клетка застыла и крик миссис Хадсон перерос в волчий вой, когда она трансформировалась.

Черт побери. Он мертв. Отец Сойера, наш альфа. Мертв.

– Снайпера сняли. Но они заблокировали нас здесь. – Раздался голос Юджина над нами, и я поняла, что он обращался к Сойеру. – Что нам делать, сэр?

Он избегал смотреть на мертвое тело Курта, которое лежало у меня на коленях, перекрывая циркуляцию крови в моих ногах.

«Сэр». Он только что назвал Сойера «сэром», потому что теперь тот стал альфой.

Сойер встряхнулся и бросил взгляд на отца.

– Сколько у нас стражей и как много нападающих?

– Тридцать наших, прошедших подготовку, и восемьдесят или около того кровопийц. Две сотни гостей успели попасть внутрь до того, как дверь запечатали. Остальные на террасе, угощаются закусками, я полагаю.

Сойер потер виски, когда зал наполнили крики. Наших гостей пожирали заживо.

– Соберите женщин, детей и стариков в угол и поставьте двенадцать человек их защищать. Остальные отправятся со мной убивать кровососов.

Ярость внутри меня стремительно поднялась, и я поняла, что не смогу пересидеть все это.

– Нет. Возьми всю стражу с собой, а я защищу женщин и детей, – сказала я Сойеру, отрывая половину юбки своего русалочьего платья резким движением. Окровавленная ткань упала на пол, и я осталась в мини-платье и сверкающих стразами конверсах.

– Деми, я…

– Сойер, к черту скрывать, кто я такая. Люди умрут! – зарычала я.

Я могла ловить пули и все же не сумела сделать это для его отца; мне придется жить с этим всю оставшуюся жизнь. Сойер знал, насколько сильной я была, знал, что я являлась нашим особым оружием, ему просто требовалось справиться с желанием обращаться со мной как с фарфоровой куклой.

– Ладно, – выдохнул Сойер. – Но береги себя.

Он встряхнулся, в считаные секунды превратившись в волка.

Он посмотрел на меня.

– Я не смогу жить без тебя.

– Поняла, – сказала я, мое сердце разрывалось из-за его потери, когда я наконец выпустила волчицу. Это получилось легко как никогда. Она ждала.

Когда прозрачная волчица выбралась из моего тела, я услышала десятки вскриков. Мамы, папы, миссис Хадсон и всех, кто еще смотрел на меня. Когда волчица обрела физическую форму, она подняла на меня глаза и кивнула.

– Демон, – прошипел кто-то из толпы.

– Паладин, – сказал другой.

Я проигнорировала обоих и начала собирать женщин и детей, направляя их в угол зала, где умер альфа. Мои родители оттащили тело Курта к стене, где папа накрыл ему лицо своим пиджаком.

– Женщины, дети и пожилые, все в тот угол, – Юджин указал туда, где стояла я, и я почувствовала, как пощипывает мою кожу, когда вампиры двинулись в нашу сторону.

Не в этой жизни, кровососы.

Я должна защитить этот угол, чтобы вся наша охрана освободилась и могла помочь Сойеру. Что-то холодное и твердое скользнуло мне в руку, и я подняла глаза, увидев Сейдж. На ее лице были заметны дорожки от слез, рыжие волосы выбились из тугого пучка. Ее дядя только что умер, и я знала, что ей очень больно, но она пребывала и в неистовом бешенстве.

– Эти кровопийцы связались не с той семьей, – прорычала она.

Я опустила взгляд на руку и улыбнулась, увидев серебряный кол, который она в нее вложила. В наш угол спешили женщины, дети и пожилые люди, а в это время перед нами разворачивалась кровавая битва. Моя волчица, со вздыбленной шерстью, держалась в авангарде.

– Милая, – раздался обеспокоенный голос папы позади меня. – Тебе нужна помощь?

Я помотала головой.

– Присматривай за мамой. Мы справимся.

Подошла первая волна вампиров. Пятеро, и на долю секунды мне стало страшно отдаться своим силам, узнать, на что я способна, и показать это на глазах у всех. Но этот момент прошел, и я наполнилась чувством мести.

Наш альфа мертв, и они дорого за это заплатят.

Моя волчица первой перешла к действиям, выбежав вперед, чтобы встретиться с первым кровососом. Она прыгнула в воздух и вцепилась в его плечо. Я сжала кол в руке, а затем полностью высвободила свои силы. Я отпустила страх, стыд. Бросившись вперед, так что все вокруг стало расплывчатым, я воткнула кол вампиру в грудь, сразив его на месте, до того как он смог отследить мое перемещение. Я двинулась к следующему. Удар. Удар. Я стала маньяком, обыгрывая их в их же игре, используя скорость против них. Я уложила еще двоих, когда услышала крик Сейдж.

Развернувшись, поняла, что оказалась слишком далеко от тех, кого, как предполагалось, должна защищать. На Сейдж и моего отца, который помогал сдержать нападавших, надвигалась дюжина вампиров. Моя волчица была уже на полпути к ним, но не успела бы вовремя.

Внутри меня возникла паника и я закричала, выбрасывая руки вперед и высвобождая дикую магию.

Из меня вырвалась сила, и вампиры попадали как кегли для боулинга, будто их сбило с ног невидимой волной. Прикованные к полу, они закопошились на нем.

Моя магия.

Святая матерь. Я сделала это.

Не слишком раздумывая или переживая о вздохах вокруг меня и моей жуткой силы, я с волчицей бросилась вперед, и мы одновременно взмыли в воздух над телами, которые корчились на полу, сопротивляясь силе. Когда я коснулась ногами пола на другой стороне зала, я развернулась и выставила кулак с зажатым в нем колом перед собой, будто он один мог отпугнуть их.

Я окинула взглядом пространство зала. У Сойера и его охраны все было в порядке, но они не могли прийти нам на помощь. Все оставалось на мне и Сейдж.

Пока я не была уверена, как пользоваться своими силами, я даже не знала, как повторить то, что только что сделала. Мне требовалась практика. Очень много практики.

Но мне было необходимо вывести людей отсюда, чтобы они оказались в безопасности, и я смогла бы помочь Сойеру. Но дверь забаррикадировали.

Думай. Думай. Думай.

Решение пришло ко мне в видении.

Огонь.

Пламя вспыхнуло в моем сознании, и я посмотрена на Сейдж.

– Мне нужен огонь, – сказала я.

Она не задавала вопросов и побежала в другой угол зала.

Вампиры начали подниматься. Каким бы сковывающим эффектом ни обладала моя магия, она переставала действовать.

Я оглянулась посмотреть, что творится у меня за спиной. Позади было окно – красивое окно с витражным стеклом.

– Пап, разбивай окно и выводи их, – бросила я отцу.

Он кивнул и бросился к окну, выбив его ногой. Рядом, цепляясь за маму, начала рыдать девочка, и я сжала кол в ладони, мечтая еще об одном или ружье Мармал. В этот момент я поклялась никогда не выходить из дома без двух кольев.

Вампиры вскакивали на ноги один за другим, и я рванулась вперед, вонзая кол в грудь ближайшего ко мне. Сетка вен на его лице стала черной, и я почти вытащила кол, чтобы убить еще одного, когда почувствовала, как чьи-то руки обхватили мое горло, а затем другие – мои предплечья. Два сильных кровососа пригвоздили меня к месту, и я забилась в их руках, пытаясь вдохнуть.

– Деми! – Чудовищный крик мамы прорвался сквозь звуки битвы.

– Почему твоя мама кричит? Я тебя не вижу, – пробился через мой мутный разум испуганный голос Сойера, пока я извивалась в руках вампиров, как рыба, вытащенная из воды.

– Все хорошо. Я в порядке, – соврала я. Я не хотела, чтобы он переживал за меня, зная, что у него свои проблемы, на которых стоило сосредоточиться.

Быть задушенной двумя вампирами. Не паникуй, думай.

Воздух.

Мне нужен чертов воздух! Единственное, что я смогла придумать, это обмякнуть у них в руках и притвориться мертвой. Я полностью расслабилась, пока мое тело не обвисло в их хватке так, что им самим пришлось держать мой вес. Это сработало. Давление на мою шею ослабло.

– Королева хочет заполучить ее живой, – прошипел один из вампиров.

И тогда я стала действовать. Резко откинув голову назад, я ударила вампира позади меня, и внутренне взвизгнула от радости при звуке ломающихся костей. Хватая ртом воздух, я вывернулась из хватки второго типа как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сейдж держит в руке факел, сделанный из оторванной шторы и бутылки спиртного. Моя волчица находилась рядом с ней.

Слава богу!

Мы перешли к активным действиям. Волчица прыгнула, чтобы вырвать вампиру глотку, в то время как Сейдж с боевым кличем швырнула бутылку в грудь другого.

Та взорвалась, разбрызгивая алкоголь и стекло.

– Подпали его! – закричала я.

Это война, медлить нельзя, нужно просто реагировать.

Она поднесла горящий факел из шторы к вампиру, и он попытался отпрянуть назад, но я уже была позади него, поднимая усыпанный стразами кроссовок к его спине и пиная вампира в пламя.

Его тело воспламенилось, и от него поднялся густой черный столб дыма, когда он упал на землю. Я указала на правую часть зала.

– Подожги тот стол. Разбрызгиватели на потолке включатся до того, как здание успеет вспыхнуть, но мы сможем швырять кровопийц в огонь и сравнять счет.

Сейдж ухмыльнулась.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

У нас не было оружия, это, черт побери, вечеринка по случаю помолвки, а не зона военных действий; мы оказались не готовыми ответить на нападение. Сейдж вытащила из-за пояса бутылочку со спиртным и улыбнулась мне.

– Твое здоровье.

Она швырнула бутылку в красиво задекорированный стол, а следом бросила факел.

Стол вспыхнул полутораметровым столбом пламени, и как раз вовремя.

– Деми! – закричал папа.

Я развернулась к окну, чтобы увидеть, как он пытается помочь миссис Хадсон выбраться наружу. Она, казалось, упала в обморок. Она была в своей человеческой форме, голая и обмякшая в его руках. Я проследовала за его взглядом и увидела вампира, загнавшего маму в угол. Она находилась в волчьей форме, выгнув спину над телом альфы, шерсть ее стояла дыбом.

Я никогда не видела волчицу мамы. Только на фотографиях. Она была потрясающей – сильной и дикой. Я знала, что она защитит тело Курта, чтобы ему смогли устроить подобающие похороны. И возможно, умрет ради этого.

Отец, казалось, был готов выбросить миссис Хадсон из окна и поспешить на помощь к жене.

– Поняла тебя! – закричала я и бросилась вперед.

В одну секунду я стояла рядом с Сейдж возле полыхающего стола, а в следующую оказалась на спине у вампира, сжимая его, пока не услышала хруст ребер.

Я не знала, что на меня нашло, но была сильной, очень сильной. Я подняла его над собой, пока он пинался и шипел, словно младенец в истерическом припадке.

– Мам, уходи! – зарычала я, неуверенная, как долго смогу его удерживать.

Волчица мамы в изумлении взглянула на меня, ее пасть открывалась и закрывалась, как у рыбы. Именно в этот момент и появилась моя волчица. Она ухватила мамину волчицу за загривок, словно своего детеныша, и оттащила к окну, где ждал отец.

В воздухе заклубились столбы серого дыма, и я обернулась. Весь зал находился в дыму. Ой. Это я не продумала, но, может, это вынудит их открыть чертову дверь.

Раздавались крики, и я не могла сказать, были ли это крики вампиров или наших людей. Вампир в моих руках брыкался с такой силой, что меня покачнуло назад. Я побежала, удерживая его и шатаясь, когда взглянула вперед и увидела Сойера и Уолша. Они швыряли вампиров в огонь, словно пускали камешки по воде.

Пугающее и удивительное зрелище. После этого мне точно понадобится терапия.

Наконец зазвучала пожарная сигнализация, пронзительно и громко, и я вздрогнула, не в силах больше держать вампира.

– Ты сдохнешь за это, сука! Она высосет из тебя все, она… – Его слова прервались, когда из ниоткуда появился Сойер и ударил его в горло, проломив трахею. Сойер ухватил его за ноги, и я ослабила хватку, позволив ему сползти вниз.

– Швыряй его, – прорычал Сойер, пока вампир изворачивался и хрипел у нас в руках.

Мы качнули им один раз, а затем пустили в свободный полет, и он приземлился прямо в огненную преисподнюю. Его тело рухнуло на стол, и тот сломался пополам, вампира охватили языки пламени. Его крики будут преследовать меня в кошмарах, но я отключила эту эмоциональную часть себя, готовая сражаться. Большинство гостей выбирались через окно, выбитое отцом, но внутри еще оставалась добрая сотня людей.

– Сколько там еще вампиров? Мне нужно больше кольев. Мне нужен пистолет или меч. Нам нужно… – Я не могла ясно мыслить. Мои кулаки сжались, пока я обегала взглядом мертвые тела. Большинство принадлежало вампирам. Но некоторые оказались телами наших людей.

О боже, Курт. Из моего горла вырвался всхлип, который перерос в кашель, когда дым ударил мне в лицо.

На Сойере оставались только разорванные брюки. Он шагнул вперед и взял мое лицо в ладони, прижимаясь лбом к моему.

– Все кончено, Деми. Это был последний. Теперь мы в безопасности.

Противопожарная система наконец сработала, и все промокло от потока воды, словно кто-то отвернул кран садового шланга. На меня обрушились холодные струи, и я потрясенно вдохнула.

– Все закончилось? – проскулила я, не в силах встретиться с ним взглядом.

Он содрогнулся и притянул меня к себе, обнимая, пока я плакала.

– Твой папа, Сойер. Мне так жаль.

Его грудь дрожала, пока он пытался дышать, но потом он закашлялся, подавившись дымом.

Внезапно возле нас возник Уолш.

– Давайте выбираться отсюда.

Он потащил нас к окну. Рядом вместе с моей волчицей появилась Сейдж, и я кивнула им.

Когда я посмотрела в угол, где лежало раньше тело Курта, я заметила, что оно пропало. Я поняла, что это мои родители забрали его; они бы не бросили его там. Я оцепенело стояла в конце очереди, пока наши гости вылезали из разбитого окна роскошного отеля, а на заднем фоне ревела пожарная сигнализация. Не так должен был пройти этот день. Дерьмо, это самая худшая в истории вечеринка по случаю помолвки.

– Почему не открыть двери? Наши люди с той стороны не могут их открыть? – прорычал Сойер, когда наконец настала наша очередь покинуть зал.

Юджин находился около нас, весь в черной липкой крови, с ужасной раной на руке.

– Они заварили ее наглухо, сэр. За считанные секунды. Это была слаженная работа. Выглядит так, будто они получили наводку.

Сойер нахмурился.

– Думаешь, у нас завелась крыса?

Юджин кивнул.

– Они знали время, место, зал.

Мои глаза и глаза Сойера встретились.

– Я хочу, чтобы ты задержал миссис Пеппер для допроса, – прорычал он.

Юджин кивнул и выпрыгнул через окно, высматривая в толпе мать Мередит.

Когда мы наконец выбрались наружу и шагнули на лужайку, наши гости захлопали. Это были не радостные овации, а медленные, странные, «рады, что вы не умерли» хлопки.

Уолш толкнул Сойера локтем, и тот обернулся на друга в замешательстве.

Уолш набрал побольше воздуха.

– Ваш новый альфа, Сойер Хадсон, – сказал он, словно представляя его королевскому двору, не меньше.

Ох, дерьмо.

Сойер теперь альфа. Как это работало? Один умирал, а другой просто…

Казалось, это дошло до Сойера в тот же момент, когда осенило и меня.

– Ты – альфа. Скажи что-нибудь, – сказала я.

Он проглотил ком в горле, его глаза метнулись к дереву, у подножия которого лежал его отец, накрытый пиджаком, а его мать оплакивала его, одетая в чью-то рубашку. Моя мама осторожно гладила ее по спине.

Это так неправильно. Как случилось, что все пошло не так?

Сойер на мгновение прикрыл глаза, чтобы вернуть самообладание, и когда он их открыл, они были ярко-желтыми и чертовски злыми.

– Смерть моего отца будет отомщена. – Его голос был глубоким и хриплым, агрессивным от присутствия его волка. – Вампиры развязали войну, и в этой войне я намерен победить.

Аплодисменты возобновились и некоторые из мужчин закричали в знак согласия, но дети только крепче вцепились в своих матерей. Сколько времени прошло с тех пор, как они в последний раз видели войну? Сотни лет? Никто из них наверняка еще не родился на тот момент.

Женщины с детьми стали обходить здание, уводя их домой. Было жутко слышать их крики. Я знала, что этот день навсегда оставит на нас отпечаток.

Мы все потрясены, – подумала я. – Мой свекр лежит мертвый под деревом.

Люди глазели на нас, и я подумала, что мы выглядели так же ужасно, как себя чувствовали, когда услышала шепот:

– Проклятая, – сказал кто-то, и тогда я поняла, что моя волчица все еще стояла рядом.

Дерьмо. Все видели, как мы с ней разделились. И будто желая ткнуть им этим в лицо, волчица стала полупрозрачной и запрыгнула мне в грудь, заставляя людей отшатнуться в изумлении и ахнуть.

Что ж, скрыть, кто я такая, было уже нельзя, и я больше не хотела этого делать.

– Да, Деми – вервольф с «расколотой» трансформацией. Она также и моя будущая жена, так что смиритесь с этим, – рявкнул Сойер и альфа-сила вырвалась из него, врезаясь в толпу и заставляя некоторых пошатнуться. Несколько людей склонили головы в покорности, глядя в землю, но некоторые все еще не отрывали от нас глаз.

– Ты женишься на Паладине! Такими вервольфами могут быть только волки-Паладины, – прорычал мужчина.

На это заявление раздался дружный вздох изумления, и я предположила, что эту маленькую деталь знали немногие. Все шло к тому, что ситуация очень быстро могла выйти из-под контроля, если их не осадить.

Сойер открыл рот, чтобы заговорить, когда в центр толпы шагнула моя мама.

– Я встретила Паладина, биологического отца Деми, когда была маленькой девочкой. Он жил на границе с фермой моей бабушки, и мы были лучшими друзьями с самого детства.

Люди замолчали, глядя на мою маму с любопытством.

– Затем он вырос в молодого юношу и я влюбилась в него, – заявила она смело.

Женщины, все до единой, ахнули, будто моя мама только что призналась в убийстве или в чем-то шокирующем. Мне не нравилось, как они смотрели на нее, словно она была шлюхой, поэтому я решила увенчать ее историю одной из своих.

– Затем, в мои пятнадцать меня изнасиловала группа из четверых вампиров, – сказала я, и все замолчали, изумленно раскрыв рты. – Меня изгнали и надели на меня наручники. Я не могла превращаться и защищать себя.

Люди восклицали, и это был самый неловкий момент в моей жизни, но я продолжила, с трудом сглатывая, когда рука Сойера скользнула в мою.

– Тогда я потеряла сознание, но моя волчица смогла отделиться от моего тела и спасти меня.

У мужчин на глаза навернулись слезы, а женщины плакали, и я поежилась под их взглядами.

– Я – та, кто я есть. Демон. Проклятая. Вервольф с «расколотой» трансформацией. Можете называть меня как хотите, просто оставьте мою семью и моих близких в покое.

Сойер кивнул.

– Хорошо, вы услышали сплетню на ночь. Теперь расходитесь по домам.

Он поднял руки, чтобы разогнать нашу свадебную вечеринку, но женщины начали строиться в очередь перед нами, увлекая за собой и мужей.

Что они делали?

Первой перед нами оказалась женщина, которую я не знала, ей было около тридцати. Ее волосы были мокрыми из-за разбрызгивателей, а потекшая тушь оставила на лице две широкие черные полосы.

– Мне очень жаль, что с тобой произошло такое. Спасибо, что защитила нас сегодня. – Она потянулась и взяла меня за руку, немного поклонившись мне, перед тем как уйти.

У меня ком встал в горле, когда приблизилась следующая женщина.

– Ох, дорогая, нам не следовало тебя судить. Я и понятия не имела. – Ее голос сорвался, когда она шагнула вперед и притянула меня к себе, крепко обняв. – Счастливой помолвки, дорогая, – прошептала она, прежде чем отстраниться.

Затем была еще одна, и еще. Эти женщины выстроились в очередь, и теперь одна за другой извинялись за свое отношение ко мне, или просто говорили, что сожалеют о том, что со мной случилось, а некоторые не говорили ничего, пожимали мне руку или обнимали, и благодарили за приглашение.

Я прикусывала внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплакаться, когда последняя женщина – старая дама лет восьмидесяти – подошла ко мне, опираясь на трость и прихрамывая. Сойер рядом со мной держался прямо, пожимая мужчинам руки, пока я ждала, что собиралась сказать мне эта женщина. Она шагнула ко мне и поцеловала в щеку, а затем наклонилась и прошептала мне в ухо.

– Ты знала, что можешь вырвать мошонку с такой же силой, с которой бьешь кулаком? – Она отстранилась и подмигнула мне, а потом захромала прочь.

Ладненько, эта дама была немного не в себе.

– Благослови вас обоих Бог. Долгой и счастливой совместной жизни вам, – сказала пара, поклонившись.

Мир вокруг нас летел в тартарары, но люди выражали нам свое уважение. Странно, мило и по-настоящему удивительно. Когда последний человек ушел, Сойер осел возле меня в траву, залитую водой и кровью, и наконец дал волю чувствам.

– Папа, – прохрипел он у меня в голове, и мое сердце разорвалось надвое, когда я потянулась к нему.

Мои родители терпеливо сидели с миссис Хадсон у подножия дерева, пока она оплакивала Курта.

– Почему бы тебе не отвести маму домой и не уложить ее в постель? Я займусь… этим. – Я махнула рукой в сторону тела.

Он кивнул.

– Ты уверена?

Иногда в отношениях наступали времена, когда один человек страдал больше, чем другой; это была одна из тех ситуаций. Сойеру поможет, если я разберусь с этим.

– Да.

Сойер пошел к дереву, и мои родители подались назад, чтобы уступить ему место. Его мать подняла голову, посмотрела в глаза сына, полные слез, и заплакала навзрыд.

– Его нет, – завыла она.

У меня заболело в груди, пока я наблюдала, как Сойер наклонился и положил руку маме на спину, а вторую на грудь отца. Лицо Курта было прикрыто пиджаком, но разобрать, где находилась его грудная клетка, было возможно.

– Он теперь с бабушкой и дедушкой. – Сойер нагнулся и прошептал на ухо отцу что-то, чего никто, кроме него, не мог слышать, затем он поднял маму на руки, будто она была сделана из стекла. Она вцепилась в него, рыдая, и я подумала, что, может, им потребуется дать ей какие-нибудь лекарства. Такое горе опустошало душу.

Моя мама и я вытирали глаза, смотря, как они уходят, а затем я подозвала Юджина.

Мне пришлось откашляться несколько раз, прежде чем я смогла говорить так, чтобы мой голос не срывался.

– У него было завещание? Желание быть кремированным или похороненным? – спросила я.

Громила Юджин выглядел абсолютно сломленным; взгляд его опустел, но он все равно оставался сильным.

– Да. Он хотел, чтобы его похоронили. На семейном кладбище.

Я кивнула.

– Можешь договориться с похоронным бюро, чтобы они подготовили его тело для погребения? Его личные вещи отправить Сойеру?

Нам нужно распланировать похороны, но с этим мы могли разобраться завтра.

Он кивнул в ответ.

– Будет сделано.

Затем я повернулась к родителям.

– Вам нужно домой, запритесь внутри, пока Сойер не сообщит, что делать дальше.

Мама нахмурилась.

– Милая, мы нужны тебе, мы можем остаться…

Я встряхнулась.

– Нет, я должна знать, что вы дома, в безопасности, пока я помогаю Сойеру. Пожалуйста. Я позвоню вам позже.

Они кивнули, обняв меня, и мама бросила последний взгляд на тело Курта, прежде чем уйти. Я присела под дерево, рядом с Куртом, пока вокруг нас носились люди из охраны, выкрикивая приказы и разбираясь с бардаком, учиненным внутри отеля. У нас были мертвые и раненые, и хотя огонь потушен, здание все же полностью эвакуировали.

Я протянула руку, положив ладонь Курту на грудь.

– Простите. – У меня сжало горло, когда я проглотила слезы. – Я позабочусь о нем за вас.

Курт любил Сойера, он прыгнул под пулю, чтобы спасти его, и я знала, что он хотел быть уверенным в том, что кто-то всегда будет присматривать за его сыном. Я не знала, куда мы уходим, когда умираем. Я хотела бы верить в рай, и в Бога, и во все это, но мне было трудно слепо верить. И все же я бы хотела, чтобы он ушел с миром.

– Могу я посидеть с тобой? – спросила Сейдж, и я, подняв на нее глаза, увидела, что она покрыта следами битвы. Она держала в руках подарочную коробку с моими наручниками. Кровь, копоть и грязь изменили ее красивое лицо.

Я кивнула, и она села рядом.

– Спасибо, что прикрыла меня там, – сказала я.

Она приняла обиженный вид.

– Я всегда прикрываю твою спину. – Потом она посмотрела на тело Курта и с трудом сглотнула. – Не могу поверить… – Она задрожала – Мой отец уехал по делам. Он будет в отчаянии.

Я дотянулась до ее руки.

– Мне так жаль.

Мы сидели в тишине, охраняя тело альфы, пока наконец не появился судмедэксперт. Он выглядел потрясенным новостью, глаза его были круглыми от шока, пока он и его помощник разворачивали брезентовые носилки. Я не хотела вызывать у него еще большее потрясение, но мне хотелось убедиться, что он будет обращаться с телом должным образом, с уважением.

– Могу ли я доверить вам его тело? – спросила я, и в моем голосе прозвучал рык.

Мужчина с усилием сглотнул.

– Да, мэм. Для меня честь служить семье Хадсон. Курт дал мне ссуду на развитие бизнеса пять лет назад, в трудный период моей жизни.

А теперь я чувствовала себя дурой.

– Ладно. Спасибо. Простите. Я…

Я потрясена, и мне нужен психотерапевт.

– Все в порядке. – Он ласково улыбнулся. Они засунули тело Курта в похоронный мешок и уже начали его застегивать.

– Подождите, – сказала я.

Подчиняясь мимолетному порыву, я потянулась и сняла с безымянного пальца серебряное обручальное кольцо, надев его себе на большой палец и решив отдать миссис Хадсон позже.

Как только они ушли и мое обещание Сойеру было выполнено, я повернулась к Сейдж.

– Думаю, мы должны пожениться тайно. Все прошло не очень хорошо, – попыталась я пошутить, но это прозвучало как-то неправильно.

Она сухо ухмыльнулась.

– Думаю, вам… – Телефон Сейдж зажужжал, как и мой. Как и телефоны всех вокруг.

Я перевела взгляд на оповещение на телефоне. Это было экстренное сообщение, похожее на объявленную тревогу.

Вампиры объявили войну Городу вервольфов. Действующая армия, запас и все, старше восемнадцати лет, желающие принять участие в сражениях, пожалуйста, явитесь в кампус Стерлинг-Хилл к 6:00 завтра утром. С настоящего момента действует комендантский час. Не выходите на улицу после наступления темноты.
Сойер Хадсон, альфа

У меня глаза полезли на лоб. Война. Настоящая война?

Сейдж выпрямила спину, а из-за здания к нам выбежал Уолш.