Ответить на этот вопрос уж точно не мог никто.

(пауза в 4 секунды)

— Вы знали Кейси Морган, пастор Джон?

Андерсон. Ты что, ревнуешь, Томми?

Стив Биринг заметно напрягся.

Хаскинс. Разве что самую малость.

Джон кивнул.

Андерсон. Напрасно. Брось! Мне не нравится, как ты пахнешь.

— Да. Кейси была членом общины. Она периодически посещала церковь и часто помогала молодежи из группы риска, но я никогда не работал в тесном контакте с ней. Знал ее в лицо и по имени, но она никогда не обращалась ко мне за советом.

Хаскинс. Тогда я, пожалуй...

— Она дружила с Лайзой? — спросил Гек.

Андерсон. Да, иди. И не бери ничего в голову.

— Насколько мне известно, нет. Они обе дружелюбны, но я не думаю, что их связывало что-то. Полагаю, все ограничивалось тем, что они здоровались при встрече, когда Кейси посещала службу. — Он посмотрел на Стива. — Кейси ведь работала на вас, не так ли?

Хаскинс. По поводу чего, радость моя?

С таким выразительным, сочувственным лицом Стив, вероятно, мог делать с присяжными все, что хотел.

— Она работала в моей фирме и была отличным помощником юриста. Тесно сотрудничала с двумя другими нашими помощниками, и ее смерть глубоко их опечалила. — Он потер шею. — Похоже на то, что Кейси стала жертвой серийного убийцы. — Биринг, без сомнения, готовил защиту для Мейера Джексона.

Лорел уже решила, что займется личной жизнью Кейси с адвокатом и остальными сотрудниками фирмы в понедельник. Это был ближайший день, в котором секретарь смогла найти свободное «окно». Учитывая, что сейчас был полдень четверга, Лорел не стала возражать. К тому же теперь она точно знала, почему Биринг не может встретиться с ней раньше — он находился здесь, с пастором.

— Пастор, я хочу, чтобы вы взглянули на некоторые фотографии. Они определенно не улучшат вам настроение. Итак, узнаете ли вы кого-нибудь из этих женщин? — Она вывела на экран телефона фотографии жертв, которых удалось опознать.

Джон взял телефон и, просмотрев снимки, сделанные на месте преступления, покачал головой.

Андерсон. По поводу того, что я делаю.

— Нет. Мне очень жаль. — Он еще раз взглянул на фотографию обезображенного тела и бросил телефон на стол. — Боже… Это ужасно. Кто мог это сделать?

Хаскинс. Какая ерунда, мой милый! Я не настолько глуп.

— Хотела бы я знать, — тихо сказала Лорел.

Андерсон. Вот и отлично.

В том числе и потребность получить ответ на этот непостижимый для разума вопрос служила движущей силой в выбранной ею работе. Кто мог это сделать и, что более важно, что заставляет человека причинять другим такую боль? Она посмотрела на Гека — есть ли у него еще вопросы, — но тот покачал головой.

22

— У меня на сегодня все. — Он встал и отодвинул для Лорел стул. — Мы свяжемся с вами, если возникнет необходимость.

Лорел поднялась.

Кассета NYSITB-FD-6-6-68-106-GH. Местонахождение автомашины - 66-я улица, неподалеку от Парк-авеню.

— Спасибо, что нашли для нас время.

Пастор Джон тоже встал.

Авдерсон. Черт возьми, я же сказал Доктору, что свяжусь с ним, когда буду готов. Пока я еще не готов.

— У вас что-нибудь новое в отношении пастора Зика Кейна?

Симоне, Не волнуйся, Граф. Ты сделан из легковоспламеняющихся материалов.

— Нет, — сказала Лорел. — Пока нет, но я только начинаю работать над этим. Хотела бы в ближайшее время поговорить с его дочерью. — Эбигейл Кейн оставалась загадкой по многим пунктам. — Сейчас мой приоритет — дела по Сноублад-Пик.

Андерсон. Просто я не люблю, когда на меня давят.

Она вышла в коридор. Пастор Джон последовал за ней.

Симоне. Никто на тебя не давит, Граф. Но Доктор вложил в это предприятие три тысячи долларов из своего собственного кармана, а потому вполне естественно и нормально, что он интересуется, как у тебя идут дела.

— После вашего прошлого визита я нашел в подвале пару коробок с бумагами пастора. В основном там довольно скучные заметки, списки и планы на день. — Он печально улыбнулся. — Пастор Зик просто обожал составлять планы, расписывать, что нужно сделать… — Выйдя в вестибюль, он достал из-под стола большую коробку с какими-то бумагами.

Андерсон. А что, если я сообщу ему, что все разваливается, что ничего не выйдет?

Гек подхватил коробку, оказавшуюся довольно тяжелой.

Симоне. Ты хочешь, чтобы я ему передал именно это?

— Спасибо, — поблагодарила Лорел.

Пастор Джон кивнул.

(пауза в И секунд)

— Не за что. Пастор Зик жил в домике примерно в миле от главной парковки, и вы всегда можете его осмотреть. Сейчас там ничего не осталось. Впрочем, он всегда жил довольно бедно. Мне повезло, что я нашел коробку с дневниками и личными вещами в подвале.

Лорел посмотрела на Гека.

Андерсон. Нет, мистер Симоне, я просто немного погорячился. Извините. Но я люблю двигаться с привычной для себя скоростью. Дело-то крупное, самое крупное за всю мою жизнь. Пожалуй, даже покрупнее налета на банк Бенсонхерста. Я хочу, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Я хочу быть уверен, что все идет как следует. Мне надо еще неделю-другую. Самое большее - три недели. Я не швыряю деньги на ветер. Я могу отчитаться перед Доктором, на что пошел каждый цент из его трех тысяч. Я не собираюсь его обманывать.

— Отправимся туда прямо сейчас, если не возражаешь.

Симоне. Граф, Граф! Дело не в деньгах. Уверяю тебя, деньги его не волнуют. Он может просадить эти три тысячи в одном забеге на собачьих бегах и даже не заметить. Но, Граф, не забывай, что Доктор - гордый человек и очень серьезно относится к тому положению, которого добился. Он стал тем, кто есть, именно потому, что всегда ставил на победителей. Понимаешь? Ему бы очень не хотелось, чтобы поползли слухи. Мол, он дал три тысячи какому-то вольному стрелку и не получил взамен ничего. Это было бы ударом по его репутации, по его самоуважению. Кое-кто, из молодых начнет говорить, что он стал ошибаться, что он потерял чутье и его пора заменить кем-то другим. Доктор должен думать о подобных ситуациях. И поэтому его озабоченность вполне объяснима. Ты меня понимаешь?

— Конечно, нет.

Андерсон. Конечно... Я все понимаю. Просто я хочу провернуть крупное дело. Настолько крупное, чтобы оно надолго запомнилось. Я заведен до предела. Тут не должно быть никаких ошибок.

— Не стесняйтесь. — Пастор Джон махнул рукой в сторону двери и посмотрел на своего адвоката. — Как насчет ланча? Я больше не могу вести разговоры о смертях и преступлениях. Поговорим лучше о перспективах «Сиэтл Сихокс» [34] в следующем сезоне. Договорились?

Симоне. Ты хочешь сказать, что урожай обещает быть неплохим?

— Договорились, — кивнул Стив Биринг, не сводя глаз с волос Лорел. — С нетерпением жду встречи с вами в понедельник, агент Сноу. Возможно, мы тоже сможем посидеть потом за ланчем.

Андерсон. Мистер Симоне, судя по тому, что мне известно, он будет богатый. Очень богатый!

Гек издал звук, истолковать который можно было только как бурчание. Лорел, не ответив, направилась к двери, удивляясь тому, что этот звук отозвался в ней каким-то странным образом. Вообще-то ей не стоило обращать на это внимание, но она обратила.

Симоне. Доктор будет рад это услышать.

Жизнь становилась уж слишком странной и интересной.

23

Эрнест Генрих Манн (Профессор). Возраст - 53 года. Проживает по адресу: Восточная 51-я улица, 529, Нью-Йорк. Место работы: магазин-мастерская электронной аппаратуры \"Фон Сити\", Авеню Д, 1975, Нью-Йорк. Рост - 5 футов б дюймов, вес - 147 фунтов. Почти полностью лысый, седые волосы по краям лысины. Седые брови, маленькая бородка, тоже седая. Слегка прихрамывает на левую ногу. На икре левой ноги глубокий шрам (судя по всему, от удара ножом) - см. досье Интерпола № 96-В, J43196. Специалист по механике, электротехнике и электронике. В 1938 году с отличием окончил Высшую техническую школу г. Штутгарта. Профессор цюрихской Академии механики (1939-1946). Эмигрировал в США по швейцарскому паспорту в 1948 году. 17 июня 1937 года был арестован в Штутгарте за непристойное поведение (обнажил половые органы в присутствии пожилой женщины). Отделался внушением. 24 октября 1938 года арестован в Париже за мелкое хулиганство (помочился на Могилу Неизвестного Солдата). Дело закрыто, выслан из страны. В Цюрихе арестовывался трижды - за хранение сильного наркотика (опиум), непристойное поведение и незаконное владение шприцем. Осужден условно. Интеллектуальный уровень весьма высок. Говорит по-английски, по-немецки, по-французски, по-итальянски, немного по-испански. К насилию не склонен. Холост. В его криминальном досье есть сведения, указывающие на пристрастие к наркотикам (опиум, морфий, гашиш). Его досье ФБР не содержит сведений о противозаконной деятельности во время пребывания в США. 8 мая 1954 года обратился с просьбой о предоставлении ему гражданства США. Получил отказ 16 ноября 1954 года. Примерно в это же время его брат занимал высокий пост в министерстве финансов ФРГ и досье Эрнеста Манна было снабжено припиской: в случае ареста просьба связаться до предъявления обвинений с госдепартаментом США.

Глава 31

Далее следует первая часть стенограммы показаний Эрнеста Генриха Манна, данных под присягой, продиктованных и подписанных им самим. Показания - результат серии длительных допросов с 8 по 17 октября 1968 года (вся стенограмма состоит из 56 машинописных страниц). Допросы проводились помощником окружного прокурора Нью-Йорка. Материалы допросов имеют шифр NYDA-EHM-101F-108B. Настоящий отрывок обозначен как фрагмент 101А.

В конференц-зале своего офиса Лорел села на грубый самодельный стол и уставилась на белую доску. Световой люк на крыше завалило снегом. Загудел телефон, и она поднесла его к уху.

— Сноу.

Манн. Меня зовут Эрнест Генрих Манн. Я проживаю по адресу: Восточная Пятьдесят первая улица, 529, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, Соединенные Штаты Америки. Являюсь владельцем магазина-мастерской электронной аппаратуры \"Фан Сити\", Авеню Д, 1975, Нью-Йорк. Я не слишком быстро говорю? Прекрасно. 30 апреля 1968 года ко мне на работу зашел человек, которого я знаю как Джона Андерсона - его также зовут Графом. Он попросил меня осмотреть подвальное помещение дома 535 по Восточной Семьдесят третьей улице в Нью-Йорке. Он хотел, чтобы я выяснил схему телефонной сети и сигнализации в этом доме. Зачем ему это было нужно, он не сказал.

— Привет, Лорел, это Джордж. Звоню проверить, как у тебя там, — сказал заместитель директора ФБР.

Мы договорились о том, сколько он мне заплатит. Потом решили, что к дому я подъеду в грузовичке телефонной компании и на мне будет форма телефонного монтера. Андерсон обещал достать и машину, и водителя. Форму и удостоверение я обеспечивал себе сам. Мне бы стаканчик воды... Большое спасибо.

Ей следовало бы глянуть на экран, прежде чем отвечать.

Примерно через месяц Андерсон позвонил мне и сказал, что есть машина и два водителя. Последнее мне не понравилось, но Андерсон уверил меня, что все будет в полном порядке.

— Вам этого лучше не знать. Подозреваемых больше, чем мне хотелось бы, и, по моим предположениям, убийца скоро сделает очередной ход. По правде говоря, я думаю, что он, вероятно, уже захватил новую женщину. — От этой мысли Лорел едва не вывернуло. — Но ни одной пропавшей у нас нет. Мы ведем мониторинг в этом и соседних штатах, но пока безрезультатно. — Знал ли убийца расписание своих жертв и когда именно их нужно брать, чтобы избежать разоблачения, или ему просто везло? — Хотела бы я сообщить новости получше.

Четвертого июня в 9.45 утра фургончик телефонной компании остановился на углу Семьдесят девятой улицы и Лексингтон-авеню. В машине было двое. Они представились как Эд и Билли. Раньше я их никогда не встречал. Оба были в форме монтеров Нью-Йоркской телефонной компании. Эд сидел за рулем. Вполне нормальный, сообразительный парень. Второй, Билли, - мускулистый здоровяк с умом ребенка. Похоже, отсталый в развитии.

— Что поделывают репортеры? — поинтересовался Джордж.

Мы отправились на Восточную Семьдесят третью и остановились у парадного входа дома 535. Как мы договаривались, я вылез из машины, вошел в вестибюль и показал швейцару мое удостоверение. Он посмотрел на него, взглянул на грузовичок и велел сворачивать на аллею, что вела к служебному входу. Не найдется ли у вас, джентльмены, сигаретки? Был бы вам весьма признателен. Огромное спасибо.

— Машины пристроились на стоянке, кое-кто пытается проникнуть в здание. Пока что мы направляем их в отдел по связям с общественностью штата Вашингтон. — Лорел вытянула шею и выглянула в окно. — Когда я проверяла в прошлый раз, никаких фургонов на парковке видно не было, и на деревья никто не забирался. Может, уже разъехались на ночь… — Надеяться никогда не поздно.

Когда швейцар увидел меня на экране своего телевизора, он нажал кнопку, отмыкающую замок служебного входа и впустил меня в подвал. Прошу прощения?

Джордж вздохнул.

Нет, нет, это был только предварительный осмотр. Я не собирался ничего ни воровать, ни выводить из строя. Андерсон просто хотел, чтобы я дал краткое описание того, что находится в подвале, а также сделал снимки \"Полароидом\" всего, что покажется мне заслуживающим внимания. Вы, надеюсь, меня правильно понимаете - если бы я понял, что в этом кроется что-то противозаконное, я бы никогда не согласился выполнить такое поручение.

— Хорошо. Держи меня в курсе, Сноу. И постарайся сделать что-нибудь поскорее, а то у меня уже яйца подгорают.

— Думаю, сэр, подгорать должны пятки, — рассеянно заметила она, рассматривая доску.

Итак, я оказался в подвальном помещении. Сначала я направился к коробке-распределителю от телефонного кабеля. Ничего необычного. Я разобрался с основными и параллельными телефонами. Сделал моментальные снимки места, где кабель входит в подвал и где что надо перерезать, чтобы вывести из строя телефоны в доме. Об этом попросил меня Андерсон. Кроме того, провода, которые, как я понял, были частью системы сигнализации. Одна система была связана с местным полицейским участком и приводилась в действие ультразвуком или радиосигналом, другая - с частным детективным агентством и, судя по всему, срабатывала, когда открывалась дверь или окно. Я с удивлением заметил, что на проводах каждой из сигнализаций были ярлычки с номерами квартир. Квартира 5-а была поставлена на охрану в полицейском участке, а квартира 5-6 - в частном агентстве.

— У меня такое ощущение, что это именно яйца… Ладно, еще поговорим. — И он отключился.

Как и просил Андерсон, я это сфотографировал.

Лорел отложила телефон в сторону. Откуда-то вдруг возникло странное желание позвонить Геку, что было совершенно неправильно. Он ясно высказался о своих предпочтениях.

В этот момент дверь за моей спиной отворилась и в подвал вошел человек. Это был Иван Блок, техник-смотритель этого дома. Он спросил, что я делаю. Я объяснил, что телефонная компания собирается прокладывать новый кабель по 72-й улице и я должен осмотреть дом, чтобы понять, не нужно ли что-то менять. Такое же объяснение я дал и швейцару. Нельзя ли еще стаканчик воды? Огромное спасибо.

В коридоре послышалось какое-то движение, после чего в зал просунула голову Кейт.

(пауза в 6 секунд)

— Что ты здесь делаешь? — спросила Лорел. — Я же сказала всем отправляться домой в пять и надеяться, что за выходные никто не пропадет.

Кейт вошла с двумя бутылками пива с длинным горлышком и протянула одну Лорел.

Мои объяснения вполне удовлетворили Блока. Судя по его акценту, это венгр или чех. Поскольку я не говорю на этих языках, то обратился к нему по-немецки. Он ответил тоже по-немецки, но с большим акцентом, коверкая фразы. Тем не менее я заметил, что говорил он по-немецки с удовольствием. По-моему, он был не очень трезв. Он стал настойчиво приглашать меня к себе выпить стаканчик вина. Я принял приглашение и пошел за ним, надеясь узнать кое-что еще.

— Неделя была такая долгая… Мои девочки с бывшим, и мне не хотелось возвращаться в пустой дом. Ты еще работала, поэтому я решила вытереть пыль в приемной. Знаешь, все мои девочки — блондинки. Я беспокоюсь о них. — Она вытянула шею и осторожно сняла с волос Лорел комочек паутины. — Ты по какому подвалу лазила?

— Мы обыскали старый домик, который раньше занимал пастор Зик Кейн. — Лорел сделала глоток светлого пива, ощутив в горле приятную прохладу. — А нашли только паутину с пауками. — Она поежилась. — Я понимаю биологическую необходимость пауков, но боюсь их до жути.

Квартирка у него была крошечная, грязная, убогая. Но я сел с ним выпивать, посматривая по сторонам. Единственная ценная вещь, попавшаяся мне на глаза, - красивый резной трельяж на комоде. Я решил, что ему лет триста. Примерная стоимость две тысячи долларов. Но я ничего не сказал хозяину о моих предположениях.

— Я тоже. — Кейт села на край стола рядом с Лорел. — Смотрю, доска вроде не та… Ты ее поменяла?

Блок все наливал себе и наливал, а я сказал, что мне пора возвращаться на работу. Я вышел из его каморки и осмотрел подвал. Ничего особенного, кроме одной странной штуки...

Лорел покачала головой.

— Я просто ее перевернула. Жертвы и отчеты теперь на другой стороне. — Она посмотрела на квадратики, заполненные текстом: Кейси Морган, Лайза Скотфорд, улицы Сиэтла, проституция, профиль, знание окрестностей и неизвестное. — Попробовала связать все факты без привязки к конкретному подозреваемому. В подобных случаях легко увлечься поиском подозреваемых, которые знали и Кейси, и Лайзу, но если посмотреть с другой точки, то надо помнить, что Кейси и Лайза имели много общего с другими жертвами в плане внешности.

Это была комната, похожая на большую коробку, встроенную в углу подвала. Вид у нее был довольно старый, и я решил, что ее соорудили, когда строился дом. Две стороны коробки образованы сходящимися углом стенами подвала, а две другие сделаны из деревянного бруса. В одной из этих стен прорезана дверь, запиравшаяся на тяжелый, старомодный медный засов. Большие дверные петли тоже из меди. На двери тяжелый замок. Внимательно присмотревшись, я обнаружил, что у комнаты-коробки имелась весьма примитивная система сигнализации, установленная, похоже, много лет спустя после того, как была построена комната-коробка. Это было простейшее контактное приспособление - если дверь открыть, начинает звонить звонок или мигать лампочка. Я проследил, куда идет провод, и решил, что скорее всего в вестибюль, где расположена комнатка швейцара.

Кейт качнула ногой.

Я, естественно, сфотографировал странную комнату, а также постарался понять, как можно отключить сигнализацию. Совершенно машинально я потрогал рукой одну из стен этой необычной комнаты и обнаружил, что она холодная как лед. Это напомнило мне встроенный холодильник, какие часто бывают у мясников в этой стране.

— Значит, убийца мог и не знать их? И захватил только потому, что подвернулся удобный случай, как случилось и с блондинками из неблагополучных районов?

— Возможно. — Лорел немного подвинулась и поставила ноги на перевернутый ящик, чтобы было легче спине. — В таком случае возникает вопрос, почему он сменил локацию? Может быть, кто-то узнал его в Сиэтле или Эверетте? Или полиция подобралась слишком близко? И почему он — если предположить, что это он — стрелял в меня? Может быть, и я прямо сейчас подбираюсь к чему-то? — Вопросы без ответов терзали ее до тех пор, пока не заболела голова.

Осмотрев подвал в последний раз, я решил, что сделал все, что просил мой клиент Андерсон. Я покинул дом и сел в фургон. Эд и Билли тихо меня поджидали. Мы стали выезжать на улицу. Швейцар стоял на тротуаре, и я помахал ему рукой.

— Что, если в тебя стрелял не убийца? — спросила Кейт, уловив ее стратегию.

Лорел перебрала имеющиеся на данный момент факты.

Они высадили меня на углу Семьдесят девятой улицы и Лексингтон-авеню и уехали. Что они потом делали, я не знаю. Вся операция заняла час двадцать шесть минут. Пятого июня мне позвонил Джон Андерсон. Я пригласил его зайти ко мне в магазин на следующий день, что он и сделал. Я передал ему фотографии, схемы, а также дал полный отчет того, что видел в подвале столь же полный отчет дал я и вам, джентльмены. Благодарю за то, что вы были так любезны.

— Хороший вопрос. Однако я не могу найти другого объяснения. Я не была дома пару лет, так что никаких врагов у меня здесь нет. Если они есть по прошлым делам, не догадались бы искать меня здесь, в Дженезис-Вэлли.

24

— Итак, самый логичный ответ заключается в том, что серийный убийца стрелял в тебя, потому что ты на что-то наткнулась, хотя и не знаешь, на что именно, — подытожила Кейт. — Если так, то он где-то близко и не опасается копов из Сиэтла.

Гриль-бар \"Блике\" на углу 125-й улицы и Ханнокс-авеню, Нью-Йорк. 12 июня 1968 года, 13.46. В то время за баром велось электронное наблюдение (прослушивание) Нью-Йоркской алкогольной комиссией по подозрению, что хозяева позволяют клиентам использовать бар для азартных игр. Кассета SLA-74K-KYM.

Кейт была сообразительная и схватывала все на лету.

Андерсон. Бренди.

— Верно. Так почему же он изменил тактику? Если эта версия верна, то, скорее всего, он знал либо Кейси, либо Лайзу, либо их обеих. — Лорел отпила еще пива, и голова пошла кругом. — Иногда, когда в расследовании наступает вот такой момент, я отправляюсь на пробежку и бегаю, пока хватает сил. Но не в такую погоду. Дождь еще идет?

Бармен. Это бар для черных, а не для белых.

Кейт отпила пива.

Андерсон. Что вы намерены предпринять? Выбросить меня на улицу?

— Думаю, правильнее сказать, мокрый снег. Там просто ужас.

Бармен. А ты упрямый...

Лорел вздохнула.

Андерсон. Не то слово. Так получу я бренди или нет?

— Что это? — Кейт указала на коробку в углу и спрыгнула со стола.

Бармен. Ты с юга?

— Мой следующий проект. — Лорел тоже соскочила: смотреть на доску надоело.

Андерсон. Кентукки.

Кейт ногой отодвинула с дороги комок грязи.

Бармен. Из Лексингтона?

— Почему бы тебе не отложить это до завтра? Я приду, и мы поработаем вместе. Как там Гек Риверс? Понял, что был ослом, и рассыпался в извинениях?

Андерсон. Из Грешема.

— Мы перекусили вдвоем после того, как покопались в той жуткой хижине, но все было строго профессионально, — рассеянно сказала Лорел, поднимая коробку и ставя ее на середину стола. — Он всю прошлую ночь искал заблудившегося туриста, поэтому рано ушел домой. — Чувства к Геку оказались для нее неожиданностью, и теперь их нужно было разъять на части и разобрать по отдельности, в спокойной обстановке. Это необходимо. Хотя ведь можно и не думать, а просто чувствовать, как она чувствовала рядом с собой его сильное тело; и такой вариант имел определенные преимущества.

Бармен. А я из Лексингтона. \"Кордон бле\" пойдет?

Кейт придвинулась ближе к столу.

Андерсон. Вполне.

— Ладно, давай я просто помогу тебе сейчас. Поработаем вместе, а потом закажем пиццу.

(пауза в 8 секунд)

— Звучит неплохо. — Лорел открыла коробку и, достав несколько переплетенных журналов, протянула половину Кейт. Раскрыв первый, она обнаружила планы расширения влияния церкви Дженезис-Вэлли на соседние города и проникновения в Эверетт и Сиэтл.

Бармен. Чего-нибудь запить?

— Кейт, сколько тебе лет?

— Сорок один, — рассеянно ответила Кейт, листая дневник. — Надо же, как человеку нравилось составлять всякие списки и расписывать все по пунктам…

Андерсон. Стаканчик воды.

— Ты выросла в Дженезис-Вэлли?

(пауза в И секунд)

Кейт немного помолчала.

Андерсон. Я хочу найти одного парня. Зовут Сэм Джонсон. Кличка Скат. Такой светло-коричневый...

— Да. Я окончила здесь среднюю школу и училась в местном колледже, а потом вышла замуж за Вика, когда он еще только учился на стоматолога.

Бармен. Никогда о таком не слыхал.

Лорел посмотрела на нее с любопытством.

Андерсон. Понимаю. У него на щеке шрам от бритвы.

— Его зовут Вик?

Бармен. Никогда такого не видал.

— Вот именно. Я понимаю, как это выглядит, — сказала Кейт. — И должна была догадаться, с каким придурком имею дело, когда он решил назвать девочек Вэл, Вив и Вида. Но мне понравились имена, и я на все забила, как сказали бы дети. А почему ты спрашиваешь?

Андерсон. Понимаю. Меня зовут Граф Андерсон. Если этот человек появится, а я к тому времени допью бренди, то я буду напротив - хочу немного подкрепиться. Пробуду там около часа.

Лорел полезла на дно коробки за парой порванных и грязных картотечных папок.

Бармен. Ничего не получится. Никогда не видел такого человека и не слышал о нем.

— А в общинную церковь ходишь?

Андерсон. Кто знает, он может нагрянуть нежданно-негаданно. Вот тебе на случай, если он придет.

Кейт наморщила нос.

— Нет. Мои родители — католики, поэтому в детстве я всегда ходила в церковь Святого Фомы. Я ходила на вечеринки и танцы в их церкви; мне нравится то, что они предлагают на фермерских рынках весной и летом, а также на ярмарках ремесел осенью и зимой. Если б я искала церковь, отличную от моей, то определенно склонилась бы в этом направлении. Там хорошие люди.

Бармен. Спасибо, конечно, но вряд ли из этого будет толк. Я не знаю этого человека. Первый раз о таком слышу.

Сама Лорел ничего о церкви вспомнить не могла. За одиннадцать лет, прожитых в Дженезис-Вэлли до поступления в колледж, она не посетила ни одно церковное мероприятие.

Агент открыла первую папку и увидела стопку рукописных церковных бюллетеней.

Андерсон. Понимаю. Меня зовут Граф Андерсон. Буду напротив, в \"Мамашиной кухне\".

— Смотри-ка, церковь усыновляет корову… Сроком на один год. Как такое возможно? — Наверное, какое-то развлечение для детей.

Кейт рассмеялась.

25

— Думаю, это какая-то акция «4-H» [35].

Кассета NYSNB (Бюро наркотиков штата Нью-Йорк). 48-В-1061, 12 июня 1968 года, время 14.11. Кафе \"Мамашина кухня\", угол 125-й улицы и Ханнокс-авеню, Нью-Йорк.

Отодвинув одну папку, Лорел взялась за другую, в которой лежали старые помятые фотографии.

Джонсон. Вот он, молодец, как соленый огурец!

— О, смотри! Это церковь до того, как ее расширили. Мило… — Она подвинула фотографию через стол. В папке было еще несколько фотографий прихожан на пикнике у реки, пара свадебных снимков и один с молодым, лет двадцати с небольшим, пастором Кейном, обнимающим женщину, очень похожую на Эбигейл. Ее мать? Волосы у женщины были собраны в хвост, на лице — широкая улыбка. И она, и пастор носили солнцезащитные очки в стиле восьмидесятых. — Пастор всегда был лысым?

— Да. Церковь спонсировала тогда нашу детскую футбольную команду, и тогда я увидела его в первый раз. Помню, я подумала, что он похож на пастора. Серьезный и старый, хотя в то время он был, должно быть, довольно молод. — Кейт потянулась за фотографиями и просмотрела их, улыбаясь. — Боже, свадебные платья были такими пышными…

Андерсон. Привет, Скат, заказывай.

Лорел просмотрела еще несколько фотографий, пока не нашла ту, которая заставила ее подняться. Она присмотрелась внимательнее, и сердце ее заколотилось.

Джонсон. Раз такое диво, давай сюда пиво.

— Что? — спросила Кейт, наклоняясь к ней. — О, пастор Кейн с волосами! Еще мальчишка… Сколько ему здесь? Может быть, лет четырнадцать?

Андерсон. Как живешь?

Лорел не могла пошевелиться. Не могла даже кивнуть. Пастор как будто смотрел на нее. Он был в плавках и стоял на берегу реки, возле веревочных качелей, улыбающийся, с длинными, до плеч, волосами. Красивыми, с несколькими оттенками: каштановым, рыжим…

Джонсон. Живу не тужу, хотя и не служу.

— Посмотри на его глаза, — прошептала она.

Андерсон. Все в порядке?

Кейт прищурилась и наклонилась ближе.

Джонсон. Бегаю, потею, потому не толстею.

— О… Боже… — Она повернулась, посмотрела Лорел в глаза и покачала головой. — Точно такие же. Я понятия не имела… Даже когда он был старше и лысел, то в городе всегда носил либо очки, либо контактные линзы. Мне и в голову не приходило, что у него гете… как ее…

Андерсон. Кончай свои фокусы, говори по-человечески. У тебя найдется время поработать на меня?

— Гетерохромия, — тихо сказала Лорел. — У пастора Кейна были темно-рыжие волосы и гетерохромия в гетерохромных глазах.

Джонсон. Совершить преступление для меня развлечение.

Кейт пробежала взглядом по комнате и снова остановилась на Лорел.

Андерсон. Господи, Скат, кончай. В восточной части Манхаттана есть один дом. Если ты заинтересуешься, дам адресок. В одной из квартир живет прислуга-негритянка. Каждый день она ходит за покупками...

— А это прямо такая редкость?

Джонсон. На такую телку посмотреть бы в щелку!

— Да. — Агент внимательнее присмотрелась к мальчику, который стал мужчиной и возглавил церковь. Человек, который исчез почти год назад. Желудок взбунтовался, и она торопливо проглотила остаток пива, чтобы ее не вырвало.

Андерсон. Светло-коричневая, из Вест-Индии. Хорошенькая. С сиськами. Я хочу, чтобы ты познакомился с ней.

— Так это значит…

Джонсон. Близко?

Лорел отставила бутылку в сторону.

Андерсон. Выведай у нее все, что только можно, про квартиру. Ее зовут Андроника. Запомнил? Андроника. Она из квартиры 4-а. Там вполне может быть коллекция монет. Но я хочу узнать побольше о доме, где она работает.

— Да. Он мой отец.

Джонсон. Не скажет до утра, разболтает сестра.

Андерсон. В подвале странная комната. Что-то вроде холодильника. Заперта на замок. Постарайся узнать, что в ней.

Джонсон. В холодный подвал грабитель попал.

Глава 32

Андерсон. Ну, по рукам?

Лорел захлопнула за собой дверь, уронила сумку с ноутбуком и бросила на пол куртку. По лицу сползали капли дождя.

Джонсон. Без денег человек бездельник.

— Мама? — дрогнувшим голосом позвала она.

— Я на кухне, — отозвалась Дейдра.

Невероятно. Как вообще такое возможно?

Андерсон. Сотня устроит?

Лорел протопала на кухню, оставляя после себя лужицы воды и даже не замечая этого.

— Как ты могла? — Чувства, в том числе незнакомые, переполняли ее, бушевали, спорили, как будто кто-то другой пытался овладеть ею.

Джонсон. Давай парочку за черную ярочку.

Дейдра, в фартуке в розовую клетку поверх костюма для йоги, помешивала что-то на плите и, услышав голос дочери, обернулась.

Андерсон. Ладно, двести. Но поработай на совесть. Вот тебе аванс. Через неделю в то же время снова здесь. Годится?

— Что?

Лорел захлестнул гнев, горячий и безжалостный.

Джонсон. Человек плохой, но кошелек тугой...

— Это Зик Кейн? Он мой отец?

26

Дейдра уронила деревянную ложку, и белый соус расплескался по деревянному полу. Она так побледнела, что губы выступили синими пятнами.

Стенограмма кассеты POM-14-6-68-EVER-LEIGH. Время (приблизительно) 14.10.

Миссис Эверли. Швейцар видел, как ты входил в дом?

— Что ты сказала? — прохрипела она.

Андерсон. Его там не было.

— Значит, да, — отрезала Лорел. — Как ты могла? — Она прошла к столу, вернулась, чувствуя, что нервы начинают сдавать. — Ты хоть представляешь, как я искала его все эти годы? В каждой базе данных, в каждой записи, везде, где могла бы найти мужчину с рыжими волосами и гетерохромией? Даже зная, что, возможно, у него не было ни того, ни другого, я все равно продолжала искать. Потому что мне нужно знать. — Она всплеснула руками. — Потому что я хотела знать, откуда я взялась. Аномалия я, или есть другой такой же человек, который выглядит в глазах мира такой же нелепицей… Я хотела знать, что я не одинока.

Миссис Эверли. Вот мерзавец. Они должны быть на дежурстве двадцать четыре часа в сутки, а этот подлец сидит в подвале, пьет вино с алкоголиком-техником. Бренди будешь?

— Ты… ты не одинока. — Дейдра повернулась и выключила конфорку. — Давай сядем и поговорим.

Андерсон. Да.

— Я не хочу сидеть, — взорвалась Лорел, чего никогда раньше в общении с матерью не позволяла: боль резала ее, как раскаленное лезвие. — Ты лгала мне. Много раз.

Миссис Эверли. Да, пожалуйста.

Дейдра, прихрамывая, подошла к столу и опустилась на стул.

Андерсон. Иди в задницу.

— Да, знаю. Лгала.

— Зачем? — крикнула Лорел. — Зачем ты это делала?

Миссис Эверли. Ты сегодня не в настроении? Устал?

Бледные щеки Дейдры вспыхнули красным.

— Ты не говорила мне, что ищешь его. Я не знала.

Андерсон. Глаза устали.

Лорел обдало жаром.

Миссис Эверли. Думаю, что не только в этом дело. У тебя вид человека, которого что-то удручает. Проблема с деньгами?

— Да, не говорила. А что я могла сказать? «Привет, мам, я знаю, ты накачивалась наркотиками и не можешь вспомнить, скольких парней трахнула в Сиэтле, но я все равно хочу найти своего отца. Может быть, у меня есть братья и сестры». Так, что ли?

Андерсон. Нет.

Дейдра ахнула и опустила голову.

Миссис Эверли. Если тебе нужны деньги, то у меня немного найдется.

Лорел выдохнула и поморщилась от боли в груди.

Андерсон. Не надо... спасибо.

— Извини. Я не хотела ранить тебя. — У нее пересохло в горле. — У меня его глаза.

Миссис Эверли. Так-то лучше. Допивай. Я купила ящик \"Реми Мартена\". Что ты улыбаешься?

— И его волосы, — тихо сказала Дейдра и подняла голову. В ее глазах стояли слезы. — Мне так жаль… Но даже зная, как ты будешь злится, я бы снова сделала то же самое. Так что злись и ненавидь меня, сколько хочешь.

Андерсон. Думаешь, мы успеем выпить ящик?

Сесть Лорел не могла: она чувствовала себя так, словно целый час вдыхала мет.

Миссис Эверли. Это как понять? Ты хочешь отчалить? Тогда отчаливай.

— Почему? Даже если он тебе не нравился, почему я не могла хотя бы узнать о нем? Ты представляешь, как трудно расти, понятия не имея, кто твой отец? Глядя на каждого пожилого мужчину и спрашивая себя, не этот ли?.. Или тот? Думая, не потому ли тебе не везет с мужчинами, что ты не знала отца? — Дядя Блейк и дядя Карл сделали все, что могли, но она всегда ощущала отсутствие отца. Зика Кейна. Который теперь пропал без вести.

Андерсон. Я не хочу отчаливать. Просто я подумал, что тебе надоело получать по заднице. Ну что, надоело?

(пауза в 7 секунд)

— Я не хотела, чтобы ты его знала, — уже другим, твердым голосом сказала Дейдра. — Когда мои родители умерли, я не поехала в Сиэтл. Я связалась с веселой компанией, и однажды вечером пастор застукал нас с пивом на территории церкви. Он разогнал всех по домам, а меня предложил подвезти… — Нижняя губа у нее задрожала.

Лорел замерла, и мир тоже остановился. Она тихонько села.

Миссис Эверли. Нет, не надоело. Я вспоминаю о наших встречах постоянно. В Париже я так по тебе скучала. Как-то ночью я чуть не взвыла, до того мне тебя не хватало. У меня миллион дел. Приходится помнить массу деталей. Работать под страшным напряжением. Я работаю на жутких мерзавцев хуже них никого не сыскать. Только с тобой я отдыхаю. Я думаю о тебе днем, на работе. Я вспоминаю, что мы делали, думаю о том, чем мы будем заниматься. Я, наверное, не должна была всего этого рассказывать... Если девушка хочет чего-то добиться, она не должна откровенничать с молодым человеком...

— Мам…

— Извини. Я не хотела, чтобы ты знала.

У Лорел перехватило дыхание.

Андерсон. Какая же ты дурища!

— Что… что случилось?

(пауза в 5 секунд)

Дейдра отвела взгляд.

— Он был старше, сильнее и… занимал положение в обществе. Он поцеловал меня, и я позволила ему это.

Миссис Эверли. Да, да, я глупа. Когда дело касается тебя. Ты сидел в тюрьме?

У Лорел снова заболело в груди.

Андерсон. В колонии. Мальчишкой я украл машину.

— В машине?

Миссис Эверли. И больше не попадал за решетку?

Дейдра кивнула, и слезы упали ей на грудь.