Это были «проверки». Публике кинули лакомый кусок. Все, что им [культу] нужно было сделать, это спокойно сидеть и наблюдать, как «охочие до хвалебных слов» (коих не пугает кровь) написали за них весь сценарий, который они потом могли развить.

Ирония в том, что «Детишки» [как они называют культ между собой] на самом деле не придумывали всю эту сложную сказку [оригинальную версию]. Это сделали «эксперты». Те, кому доверяла общественность. Те, кто якобы «выше» сенсационности. Я мог бы назвать их по именам, но вы и так знаете, кто они. И каждый из них спокойно спит ночью, зная, что его эгоистичная алчность не позволила узнать правду. И что именно из-за этой алчности список невинных жертв продолжал расти.

А он по-прежнему растет. В деле по-прежнему многое скрывают. По иронии судьбы, на то, чтобы собрать все это вместе, ушли месяцы. Но стоило появиться человеку, готовому взять всю вину на себя, – и всех сразу перестало волновать, «почему» и «как».

Было 22 последователя. У вас есть один. Остался 21, если я не ошибаюсь.

Единственный плюс, который еще может выйти из всего этого, – если мы признаем слабые места в нашей системе и, возможно, устраним их, чтобы подобные ужасы больше не повторялись настолько бесконтрольно и в таком масштабе.

Такое изобличительное признание сделал на бумаге Дэнни. Он пошел даже дальше, сообщив дополнительные подробности:



Мотив – наркотики. Я знаю все детали. Некоторые [нападения Убийцы с 44-м калибром] были спланированы. А еще здесь замешана порнография. И снафф на видеокассетах. И это, сэр, является доказательством. Они не просто «больные». Это крупный бизнес. Кто-то поднял на кровопролитии немало денег. И я могу подтвердить каждое слово. Я предоставлю вам факты. А сколько вы их получите, будет зависеть от того, что вы с ними сделаете. Видите ли, я вам не доверяю.

Я верю в то, что сказал Линкольн. Вы не можете вечно делать из людей кретинов. Думаю, именно так он и сказал.[152]

По крайней мере, так говорю я. Мы выбираем власть, чтобы она нас защищала, а не чтобы цензурила и скрывала. «Ганнетт» [газеты] вечно несут хрень о том, как вы заботитесь о праве общественности знать.

Докажите это. Я ставлю на кон собственную задницу. Нам нужно обсудить сделку.

И то, что я пишу это письмо, – это обязательство. Я рискую жизнью. Может, это для вас «вызов»? Даже если меня завалят, вы получите историю.

«Детишек» в буквальном смысле растили ради убийств. [Это была ссылка на надпись на стене квартиры Берковица: «Своих детей я ращу убийцами. Подожди, пока они вырастут».] По вполне реальным причинам. Существует «Темный Властелин». Только он не выдумка. Доктор Абрахамсен почти понял и это тоже. Берковиц боялся, что Абрахамсен знал, что он все понял. Проверьте отчеты баллистиков. Там использовали больше одного ствола. Они не смогут это «оспорить».

Противоречащие друг другу эскизы не доказывают, что свидетели идиоты. Скорее, они доказывают, что образ мыслей полиции и прокуроров опасно предвзят. Сэм – это «Пискля Фромм», ничего особенного, еще один козел отпущения.

Он смеялся, когда его задержали. Конечно, почему бы и нет? Все было спланировано заранее. Вы правда верите, что он возил в машине такое оружие? Нет. А еще записка, брошенная на виду, хорошо видный ствол. Это была подстава. Квартиру подготовили. Изображали, что Берковиц спятил.

Они [культ] не хотели ни суда, ни расследования. Обстановка накалялась, к делу привлекли слишком много экспертов. Если бы расследование продолжилось, правду вытащили бы наружу.



Правда. То неуловимое слово, за которым мы гонялись с августа 1977 года, теперь наконец попало в поле зрения. Дэнни доказал, что близок с Берковицем, когда включил в текст цитату из письма, что я отправил осужденному Убийце с 44-м калибром.

Позднее, в ходе личной беседы, Дэнни дополнил написанное.

– Мне сказали, что в Техасе сектанты купили больше оружия, и все это примерно в то же время, когда Сэм был там. <…> Культ не планировал заводить «Убийцу с 44-м калибром». Это сделали копы. Посмотрите на полицейские эскизы. Сначала разные люди использовали разные пистолеты 44-го калибра. Потом копы выскочили со своим «один парень и один пистолет». Сектанты посмеялись и именно тогда решили включиться в игру. И сыграли отлично – я имею в виду, они ведь знали, что могут рассчитывать на Бреслина, потому-то и использовали его. Ему отправили письмо со всякими подсказками, а он все просрал. Ужасно возбудился, получив это гребаное письмо, и даже не понял, что именно на самом деле сделали члены культа. Вам приходится иметь дело с тупицами, которые стоят во главе всего этого, – сказал он.

– А что насчет письма Боррелли, ненависти к Сэму Карру и всего того, что случилось с ним в Йонкерсе? – спросил я.

– Это была идея Майкла Карра. Он так сильно ненавидел отца, что хотел на нем отыграться. Вот откуда все это взялось. … И Джон Карр, по словам Сэма [Берковица], тоже ненавидел старика, потому что отец любил Майкла больше, чем его.

– Так и возник термин «Сын Сэма»?

– Ага, но для группы он имел и другое значение. Что-то вроде «Слуги и хозяин», Servants and Master – SAM.

– Кто написал письмо Бреслину?

– Это была коллективная работа. Думаю, его надиктовала женщина. Там много женщин; одна из них была лидером. [Здесь Дэнни подтвердил информацию, предоставленную Берковицем в 1979 году.]

– Насколько велика эта группа?

– В Вестчестере их было двадцать два, но если считать тех, кто отирается с краю, число больше. «Детишки» составляли внутренний узкий круг; мне сказали, что их было двенадцать. Именно они планировали нападения Сэма.

* * *

По словам Дэнни и Винни, культ возник в Англии. Они не знали названий «Процесс», «Чингон» или «ОТО», но информации об английском происхождении группы достаточно, чтобы подозревать в первую очередь эти организации. И сам Процесс, и ОТО Алистера Кроули уходили корнями в Англию.

Главная штаб-квартира группы располагалась неподалеку от Лос-Анджелеса, и оба источника подтвердили, что Мэнсон II был оттуда и участвовал в убийстве Арлис Перри. По их словам, он также приложил руку по крайней мере к одному деянию Сына Сэма – убийству Кристин Фройнд.

То, как Винни изложил философию культа, соответствовало описанию первоначального Процесса и в целом идеям ОТО. Вопросы теологии он подробно объяснил своему другу-священнику, который потом написал:



Теология культа основывается на странной смеси Апокалипсиса Даниила, Откровения, Второй книги Ездры, Второй книги Адама и Евы и Евангелия мира от ессеев. Особый интерес проявляют к датировке событий в книге Даниила и Зверю из Откровения, чье число 666. По словам Даниила, через «время, два времени и полвремени» наступит «время скорби, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени».

Культ интерпретирует это как 2300 лет спустя после того, как была написана Книга Даниила, так что сейчас мы живем в то самое время скорби.

Согласно Откровению, Сатана был ангелом, низвергнутым с небес и привязанным к земле. Земля – его царство. Бог выше его, и поклонение Христу возвышает человека до положения божества. Это неправильно. Сатана – это тот, кому следует поклоняться на земле, чтобы ускорить наступление Дня Господня. Этому дню должно предшествовать время скорби, Армагеддон Откровения – и одна из целей культа состоит в том, чтобы приблизить это время, способствуя распрям, хаосу и уничтожению. На губительные деяния Гитлера они смотрят как на разминку перед тем, что грядет, – и хотят лично участвовать в предстоящем грандиозном событии. Свои убийства и прочее они рассматривают как божественную миссию.



Преподобный написал, что символами культа, его знаками были «666», «HT» и «HH» для обозначения «Гитлера», а также немецкие молнии СС. «Все это символы зверя, Сатаны-Гитлера, которому они служат».

Эту информацию подтверждал тот факт, что буквы «НН», о чем не сообщалось общественности, были написаны на обратной стороне конверта, в который Берковиц вложил одно из писем с угрозами, отправленных Сэму Карру. Мы также располагали информацией, содержащейся в полицейском отчете 1977 года, где говорилось о знакомом Берковица, заявившем, что Берковиц «имел и носил нацистские знаки отличия». Конечно, на момент ареста эти предметы в его квартире в Йонкерсе отсутствовали – как и многие другие вещи, включая как минимум два пистолета, которыми, по словам Винни и Дэнни, владел Берковиц. Одним из пропавших пистолетов, по всей видимости, был револьвер 38-го калибра, показанный Берковицем своим коллегам – специалистам по обработке листового металла.

Преподобный добавил, что культ Сэма специализировался на трех видах преступлений:



Все изнасилования, убийства и поджоги происходят поблизости от места собрания ковена. Во время последнего убийства Сына Сэма [нападения на Московиц и Виоланте] членов ковена разместили в определенных точках в соответствии с их местом в ритуале на соседней игровой площадке. Изнасилования совершаются с целью лишить девушку девственности, что имеет особое значение для поклонников Сатаны. Поджог – это символ великого пожара, или Армагеддона, а убийства призваны посеять смуту и исполнить пророчество Даниила: «Нечестивые же будут поступать нечестиво».

Перед каждым собранием ковена Сатану следует умилостивить изнасилованием девственницы [юной девушки], всесожжением [поджогом] либо ритуальным убийством человека или животного.



Берковиц, безусловно, рассуждал с Винни на некоторые глубокие философские темы. Однако это было еще не все. Как сообщил преподобный:

В культе состоит около 1000 человек по всей стране. На востоке их штаб-квартира расположена в заброшенной церкви, перешедшей в частную собственность, в [городе в районе Нью-Йорка]. Нынешний активный член культа, по-прежнему участвующий в совершении преступлений, работал на [автоконцерн в Вестчестере]. Он женат на дочери одного из… руководителей.

Джон Карр и Майк Карр входили в ковен Дэвида Берковица. Другие убийства, совершенные культом: Арлис Перри; девушка в Санта-Монике, Калифорния, в конце 1977 года; Джон Карр, Северная Дакота; Майк Карр, Нью-Йорк. [Берковиц заявил Винни, что оба брата Карр были убиты. Свой анализ их смертей мы к тому времени еще не обнародовали.]

Девушка из Валхаллы [округ Вестчестер] случайно попала на собрание ковена [перед арестом Берковица]. Ее изнасиловали, над ней всячески надругались и велели молчать. Она так и поступила. Месяц спустя она умерла от передозировки наркотиков. [Винни также написал, что культ совершил изнасилование во время одного из своих собраний в парке Антермайер. Полиция Йонкерса подтвердила, что подобное нападение имело место поздно ночью возле больницы Святого Иоанна, чья территория примыкала к парку.]



Так завершался отчет преподобного о его ключевой встрече с Винни. Священнослужитель предоставил краткие сведения о ней окружному прокурору Квинса, а затем и мне.

– Сомневаюсь, что такое можно просто выдумать, – сказал Херб Лейфер. – Слишком уж подробно и конкретно.

– Если бы я лгал, сказал бы, что Джон и Майкл совершили все вместе с Берковицем, да и дело с концом, – ответил я.

– Да, – согласился Лейфер. – Они хотят, чтобы окружной прокурор получил эту информацию. Эти ребята могут под присягой подтвердить, что именно им рассказали, но если сам Берковиц или другой участник культа не подтвердит все это в суде, мы снова застрянем на показаниях с чужих слов. Хорошая информация, но ее по-прежнему недостаточно для судебного преследования.

* * *

К сожалению, Лейфер был прав. Однако если взглянуть на это с другой стороны, дело, возможно, становилось слишком масштабным для окружной прокуратуры Квинса. Общенациональному характеру группы и ее происхождению теперь нашлось четкое подтверждение. Поскольку ни Винни, ни Дэнни не знали слов «Процесс», «Чингон» и «ОТО», я подозревал, что Берковиц не упоминал их, хотя в своих письмах отдельно назвал Чингонов.

Лично мне стало очевидно, что какое бы название ни использовала нью-йоркская группа, она возникла как кусок, отрезанный Сатаной от пирога Процесса, а затем сменила свою принадлежность, чтобы избежать пристального внимания. Не было никаких доказательств того, что в деле замешан изначальный Процесс. Но следует помнить: участники Процесса могли свободно выбирать, поклоняться ли им Иегове, Люциферу либо Сатане. Нетрудно догадаться, откуда растут ноги подобного ответвления и как именно оно эволюционировало.

На самом деле, Берковиц вскоре назовет культ Сэма «жестокой ветвью» саентологии. Это замечание указывало, что первоначальный Процесс способствовал созданию группы Убийцы с 44-м калибром.

По мнению многих экспертов, секты часто меняют названия, если того требуют обстоятельства. Фактическое наименование не имеет особого значения – основы теологии и связи куда важнее.

Если говорить об утверждении, что в культ по всей стране входило около тысячи человек, то это число, хоть и поражающее своей зловещей величиной, не было таким уж невероятным. Еще в 1978 году в Марси Берковиц заявил, что, по его мнению, защищает «сотни» людей. Первоначальный Процесс, открывший ячейки во многих американских городах, в 1969 году утверждал, будто в Соединенных Штатах к движению присоединилось двести человек. Кроме того, Процесс активно налаживал связи с существующими оккультными группами вроде ОТО, поклоняющихся Кроули. Если организация с тех пор продолжала планомерно расширяться и набирать новых последователей, вполне возможно, что различные ответвления и связанные с ними группы к 1977 году увеличили собственную численность примерно на семьсот или восемьсот человек по всей стране. И, конечно, цифры могли несколько завысить те, кто предоставил их Берковицу.

Винни и Дэнни также процитировали слова Берковица о том, что Чарльз Мэнсон входил в состав культа. Это тоже сочеталось со всем, что мы узнали или узнаем позже, включая замечание Берковица о «ветви саентологии». Автор «Семьи» Эд Сандерс и обвинитель по делу Мэнсона Винсент Буглиози считали, будто Мэнсон был связан с Процессом. В своей книге «Helter Skelter: Правда о Чарли Мэнсоне» Буглиози рассказал, как к нему приезжали двое участников Процесса из массачусетского Кембриджа, чтобы разубедить его в этом. Те же самые двое позднее посетили Мэнсона в тюрьме, после чего Мэнсон перестал упоминать Процесс.

Незадолго до этого Буглиози в частном порядке спросил Мэнсона, знаком ли тот с Робертом де Гримстоном (Муром), руководителем Процесса. Мэнсон ответил, что встречался с Муром. «Ты сейчас смотришь на него, – сказал Мэнсон. – Мур и я – одно и то же». По мнению Буглиози, Мэнсон имел в виду, что его идеи отражают идеи Мура. Мы поймем, что дело не только в этом.

Сандерс продвинулся дальше, чем Буглиози, и в издании «Семьи» в твердом переплете уверенно предположил, что Мэнсон состоял в тайном отделении Процесса в Южной Калифорнии. (Угроза судебного иска со стороны Процесса привела к удалению прямых ссылок на культ из американских изданий в мягкой обложке. В Англии, после судебного разбирательства, текст книги менять не стали.)

Сандерс в своем исследовании сумел копнуть глубже Буглиози. Однако оба автора, по сути, были правы. Тогда я этого еще не знал, но вскоре мы и сами начнем изучать связи Мэнсона и Процесса.

* * *

Поскольку преподобный взял на себя важную часть работы по документированию теологии культа Сэма, я смог сосредоточиться на самих преступлениях. Члены культа, по словам информаторов, иногда говорили жертвам изнасилования: «Зовите Сатану своим отцом»; группа собиралась по четвергам, с учетом циклов луны. Это утверждение согласуется с полученными в Северной Дакоте сведениями о тамошней группе Джона Карра, которая тоже собиралась по четвергам.

Также говорили, что члены культа связывают себя «символическим шнуром», чтобы показать собственную связь с Сатаной, который, в свою очередь, привязан к земле. Некоторых жертв (включая, возможно, Элизабет Платцман) неслучайно связывали схожим образом. Информаторы также утверждали, что у части членов культа имелась татуировка – иногда на внутренней стороне верхней губы – с одним из знаков группы. У других, по их словам, были проколоты уши, как у Джона и Майкла Карров. Информаторы сообщили, что в ушах Берковица нет дырок, а про наличие у него татуировки им ничего не известно. Однако они заявили, что подобные отметки были не у всех участников культа.

Обвинения в изнасиловании соотносились с прозвищем «Джон „Уитис“, насильник и душитель юных дев»; и мы также ранее установили, что в Майноте Джон Карр встречался с девочками в возрасте от тринадцати до пятнадцати лет. Кроме того, в записке, оставленной Берковицем в его квартире, Джон назывался «отвратительным насильником и растлителем малолетних». Теперь все сошлось.

Группа решила, что Гитлер достоин поклонения, по нескольким причинам. Одной из них, по словам информаторов, были нумерологические выкладки, согласно которым каждой букве алфавита присваивалось свое число. В соответствии с этой системой A обозначалось как 100, а Z соответствовало 125. Числа, соответствовавшие буквам в фамилии Гитлера (107, 108, 119, 111, 104, 117), складывались в 666 – число великого зверя из библейской книги Откровения. Число дьявола.

Новые выводы мы с Томом Маккарти обсудили как-то вечером за ужином в Сити-Айленде в Бронксе.

– Меня уже ничего не удивляет, – сказал он. – Трудно поверить, что источники могли бы выдумать всю эту чушь. По сути, дело ведь не может стать более странным, чем сейчас, верно? У нас и так есть трупы собак, убийство и мертвый парень в Северной Дакоте с номером 666 на руке. Что еще нужно, чтобы попасть в «Шоу Рипли: Хотите верьте, хотите нет!» [153]?

– Аминь, – ответил я. – Никто в мире не знает о надписи на руке Карра, а мы вдруг получаем непрошеные сведения о том, что 666 – один из их главных знаков и что они иногда оставляют его на месте преступления.

Я рассказал Маккарти, что, доверившись интуиции, позвонил вестчестерскому судебно-медицинскому эксперту, от которого узнал, что в их округе не так давно убили молодого человека по имени Энтони Вариско. На его руке было вытатуировано число 666 – в виде треугольного изображения той же формы, в какой Джон Карр писал «XXO» на стенах своего майнотского жилища.

– И кто же, черт возьми, убил этого Вариско? – с нажимом спросил Маккарти.

– Сказали, что он вроде повздорил с какой-то женщиной. Это случилось в Патнэме, сразу за границей Вестчестера.

– И что же это значит для нас?

– Это значит, что в окрестностях убили еще одного человека, и на нем стоит проклятое число 666. Может, у него и татуировка под губой имелась, но узнавать поздно – он уже в земле.

– Они сообщали об этой его татуировке с 666?

– Нет. И не забудь, что у вас еще есть дело Хиршманна 78-го года. Его расстреляли неподалеку от Патнэма, а его жену прирезали в Квинсе. У него была татуировка со свастикой и напоминающими о Процессе словами «брат Том» – хотя звали его Роберт, а не Том.

– Да, – ответил Маккарти. – Оно еще не раскрыто, как и многое из того, что связано со всей этой грязью. Единственное, что мы довели до конца, – это убийство Говарда Вайса, где замешан его любовник-гей. И таких гомо-штучек в деле Сэма полно.

– Все это, конечно, странно, – сказал я. – Но не так странно, как псих-одиночка, утверждающий, что лающие собаки велят ему убивать людей. Тут, по крайней мере, видны реальные мотивы: наркотики, порно, снафф-фильмы и большие бабки.

– Думаю, да, – кивнул Маккарти. – Реальные мотивы для реальных преступлений.

– Угу, и не забудем, сколько войн велось во имя религии. Для этих людей, по крайней мере тех, что в самом низу, происходящее и есть своеобразная извращенная религия. Господи, а я-то думал, что это монахини в церковной школе злые.

– Тут я чисто ради разнообразия не стану с тобой спорить, – ухмыльнулся Маккарти. – Просто мне порой трудновато все это переварить.

– Да, черт возьми, но мы также с трудом поверили бы в то, что девятьсот идиотов способны выпить отравленный «Кул-Эйд» просто потому, что им так сказал Джим Джонс, а они это сделали [154]. Как и в идею о том, что долбаный Чарли Мэнсон может заставить своих странноватых детишек пойти убивать, но это тоже произошло. А в Сан-Франциско случились те убийства «Зебра», когда гребаная банда мусульман стреляла в первых попавшихся белых, чтобы заработать себе крылья «ангела смерти» [155]. Так что прецеденты уже были.

– Все это правда, – согласился Маккарти. – Я просто говорю, что эта штука все разрастается и превращается в самое сложное дело из тех, что я видел. Похоже на чертов лабиринт.

– Не расстраивайся, – усмехнулся я. – Поначалу я думал, что в деле замешаны только Берковиц и, скорее всего, Джон Карр. Я тоже не рассчитывал на подобное. Но ты можешь соскочить в любой момент.

– Ай, ты разве сам никогда не жалеешь, что не бросил это? – спросил Маккарти, опуская свой бокал. – Я вот про себя знаю, что жалел.

– Ты не одинок, – сказал я. – И, смотри, полиция Нью-Йорка ловила Сына Сэма силами трех сотен копов. Теперь дело гораздо серьезнее, а людей у нас не в пример меньше. Просто отстой.

– Вот почему окружной прокурор сосредоточился на стрельбе в Квинсе, – объяснил Маккарти. – Потом остальное может начать вставать на свои места или, по крайней мере, получить дальнейшую разработку. Не думай, что мы от этого в восторге.

Сказать мне больше было нечего. Как отметил Маккарти, дело росло как на дрожжах. А в конце декабря 1981 года в список деяний, предположительно совершенных группой, добавится еще одно преступление.

* * *

Ближе к концу года футбольная команда «Джайентс» вышла в плей-офф впервые после чемпионата 1963 года, когда она проиграла «Беарз» со счетом 14: 10. На этот раз они нокаутировали «Иглз», а потом вышли на «49-х» в полуфинале. Для меня, как владельца долгосрочного абонемента на все игры сезона, декабрь был полон эйфории – некогда великая команда наконец с трудом пробуждалась от восемнадцатилетней спячки. В том же месяце сверкание рождественских елок сопровождалось задумчивой композицией Пола Дэвиса Cool Night. Тем временем на канале «Дабл-ю-оу-эр ТВ» вышел специальный выпуск программы «Что происходит, Америка?», посвященный главным событиям года. Три ранее вышедших сюжета о Сыне Сэма были ужаты до одного короткого, но все равно заняли видное место в шоу.

Параллельно мы начали задаваться вопросом, не сбудется ли вскоре еще одно тюремное предсказание.

27 ноября Винни написал:



Преступления продолжаются. 31 октября «кое-что» случилось. У меня есть подробности.

Чтобы подстраховаться, я сообщил их заранее. Но 31 декабря – это следующая дата, на которую следует обратить внимание. Рассказать обо всём людям сейчас было бы опрометчиво, глупо и привело бы к потерям. Я не хочу огласки. Никто не хочет. И никаких «сделок» с властями. Этого достаточно, чтобы вы поняли мою позицию? Я надеюсь предотвратить намеченное на 31 декабря, что бы ни планировалось.

Если вы из тех, кто проявляет интерес только после гибели людей – забудьте об этом. Если вы допустите еще большее кровопролитие, прежде чем наберетесь смелости рискнуть собственной репутацией, вы все равно не добьетесь ничего толкового.



В то время Винни знал лишь, что его информация получена; никаких личных встреч или иных контактов у нас с ним еще не было. Он не подозревал, насколько тщательно изучаются детали, которые он сообщил. В Даннеморе припекало, ситуация была крайне опасной, чтобы в открытую наносить визиты информаторам. Еще одного заключенного, с которым также говорил Берковиц, перевели в другое исправительное учреждение. Он слишком откровенно увлекся информацией Берковица, и это обернулось для него неприятными последствиями. Другие информаторы заметили это и затаились, скрывая свою роль в происходящем.

О связанном с 31 декабря предупреждении знали офис Джона Сантуччи, Майк Цукерман из «Ганнетт» и лейтенант полиции Йонкерса Майк Новотны. Впрочем, у нас не было точной информации о том, что именно и где должно произойти, если вообще должно.

30 ноября, в день сатанинского праздника, который Винни упоминал ранее, мы зафиксировали несколько случаев изнасилований и стрельбы – любой из них мог оказаться связанным с культом. Но работать по ним не получалось; нам неоткуда было узнать, существует ли там хоть какая-то реальная связь. Теперь, 31 декабря, в канун Нового года, мы просто ждали, наблюдая за происходящим.

Во второй половине дня я позвонил Майку Новотны.

– Это самое жуткое чувство из всех, что я когда-либо испытывал, – заявил я. – Возможно, прямо сейчас, пока мы разговариваем, одного человека собираются убить, а другие замышляют это, а мы сидим здесь, не в силах ничего сделать.

Новотны выдавил слабый смешок.

– Отлично тебя понимаю. С Новым годом.

– Основываясь на том, что он написал, мы должны искать нечто необычное, связанное с оружием и выстрелами в голову, если речь об убийстве. А если это изнасилование или поджог, там все иначе, – предположил я.

– Если повезет, преступление совершат прямо у нас на заднем дворе, тогда мы его точно не пропустим, – сказал Новотны. – Если оно произойдет в городе или где-то еще, мы можем даже не узнать о нем. У нас не получится быть в курсе всего, что случится в Нью-Йорке сегодня ночью. И если уж этому суждено стрястись, я чертовски надеюсь, что где-нибудь поблизости.

* * *

Слова лейтенанта оказались до омерзения пророческими. Менее чем через четыре часа после нашего разговора, между шестью и семью вечера, сорокасемилетний Джозеф Кароцца был застрелен на своей сорокаоднофутовой яхте «Сарк», пришвартованной на пристани яхт-клуба в Нью-Рошелле – городе, имеющем множество связей с делом Сына Сэма.

В Кароццу, владельца автомастерской в Бронксе, дважды выстрелили из револьвера 38-го калибра. Разъехавшись с женой Патрисией, которая работала медсестрой, он вот уже шесть лет жил на воде.

Сотрудник бюро судебно-медицинской экспертизы Вестчестера сообщил, что находившийся на нижней палубе Кароцца, очевидно, начал подниматься по лестнице на главную палубу, когда заметил убийцу и попытался отступить вниз. Первую пулю извлекли из стены вдоль лестницы. Две других поразили Кароццу сзади: одна в спину, вторая в голову. 31 декабря, выстрел в голову, странные обстоятельства – знакомый сценарий.

Владелец пристани Питер Зари рассказал газетам «Ганнетт»: «Насколько мне известно, он никогда не был связан ни с какими темными делишками. Он не из тех парней, которые ввязываются в сложные дела – а это само по себе непросто».

Газета «Нью-Йорк дейли ньюс» сообщила, что, по словам знакомого Кароццы, в районе девяти вечера весть об убийстве долетела до гостей новогодней вечеринки в местном загородном клубе в этом районе, и тогда присутствовавшая там женщина впала в истерику и выкрикнула: «Я знала, что они собираются его убрать».

Полиция Нью-Рошелла, со своей стороны, зашла в тупик – еще одна знакомая мелодия. «Мы озадачены, – признался „Ганнетт“ представитель департамента. – Я не знаю, зачем кому-то понадобилось сносить голову этому парню. У нас нет внятного мотива».

Возможно, его и не было, что само по себе говорило нам о многом.

Майк Цукерман, с конца 1980 года время от времени работавший вместе со мной над расследованием по делу Сэма, решил покопаться в убийстве Кароццы по нескольким причинам. Помимо зловещего предупреждения о 31 декабря, мы с Майком Новотны сразу же заподозрили, что Кароцца может быть связан с другим подозреваемым по «делу 44-го калибра». Работа Цукермана принесла свои плоды. Просматривая в суде старые досье, он узнал, что Кароцца по части бизнеса раньше имел дела с одним из подозреваемых – человеком, которого мы с Новотны считали «Злым королем плетеным», последним из упомянутых в письме Бреслину.

Расследование Цукермана установило их связь. Это не доказывало, что культ был причастен к убийству Кароццы, но убедительно продемонстрировало, что Кароцца, застреленный в названную Винни дату, 31 декабря, был связан с человеком, ранее заподозренным в причастности к деяниям Убийцы с 44-м калибром. Значимое само по себе, это открытие наверняка не было простым совпадением. И вот почему: если преступление совершила не группа, то кто же тогда это сделал?

В вопросах расследования местной полицией преступлений, которые, как я подозревал, были связаны с делом Сэма, я на протяжении всего своего участия в «деле 44-го калибра» предпочитал оставаться на заднем плане. Причина проста: я не хотел быть в глазах детективов назойливой мухой. Именно так они часто воспринимают репортеров, лезущих в дела, которые полиция рассматривает как находящиеся исключительно в ее компетенции.

Много позже, когда стало очевидно, что расследование в Нью-Рошелле не увенчалось успехом, я позвонил в департамент и кратко изложил имеющиеся у нас сведения, однако информацию так и не обнародовали.

Убийство Джозефа Кароццы осталось нераскрытым.

* * *

После того как смерть Кароццы в течение нескольких дней исчезла из заголовков, я понял, что настало время встретиться с Винни и Дэнни. Предоставленная ими информация хотя и оказалась полезной, не отличалась полнотой. Было очевидно, что им известно гораздо больше, чем они сообщили в письмах. Через одного источника я смог передать Винни письмо. Пока мы ждали его ответа, дело Сына Сэма вновь взорвало первые полосы. Давно молчавший Берковиц вдруг решил заговорить.

Его заявления прозвучат во время показаний, данных под присягой нью-йоркскому адвокату Гарри Липсигу, легенде в юридических кругах Большого Яблока. Субтильный, крошечного роста, абсолютно седой Липсиг в свои восемьдесят все еще сохранял энергию ходячей динамо-машины. Некоторые называли его «Королем деликтов», но я любя именовал его «Могущественным клещом». Авторитет Гарри рос с каждым новым делом, за которое он брался. Среди его клиентов было немало знаменитостей, включая Роя Инниса, главу Конгресса расового равенства (КРР).

Наши с Иннисом деловые отношения сложились во время расследования убийств детей в Атланте – трагичного дела, с которым он попросил меня помочь КРР. Иннис и его сотрудники раскопали тревожную информацию, наводившую на мысль о том, что осужденный за два убийства Уэйн Уильямс действовал тогда не один. КРР нашел свидетельницу, заявлявшую, что она раньше состояла в той группе.

Власти Джорджии и федералы, что неудивительно, предпочли проигнорировать информацию КРР и, хотя Уильямса признали виновным лишь в двух убийствах из более чем двадцати, полностью закрыли дело. Свидетельница КРР, с которой я беседовал лично, утверждала, что мотивами убийств послужили наркотики и сатанизм. Заинтересованные лица до сих пор продолжают расследовать в Атланте это дело.

В деле Сына Сэма адвокат Инниса Гарри Липсиг представлял интересы двух жертв – Сальваторе Лупо и Роберта Виоланте – по гражданскому иску на много миллионов долларов, поданному против Берковица. Мы с Липсигом несколько раз говорили об убийстве Московиц и культе, и Гарри был убежден, что Берковиц действовал не один. В итоге он получил постановление суда о праве снять показания с человека, признанного Убийцей с 44-м калибром.

Удивительно, но Берковиц в некоторой степени пошел на контакт, отчасти углубив сказанное им прежде. Но он по-прежнему уклонялся от ответов на многие вопросы и ни разу не затронул детали, которые сообщил Винни и Дэнни. Тем не менее его слова оставались последовательными, а заявления, что немаловажно, совпадали с собранными доказательствами. Показания он дал в Даннеморе 19 января 1982 года. Ниже приводятся относящиеся к делу выдержки.

Берковиц, как и всегда, начал с того, что заявил о нежелании сотрудничать с Липсигом.

– Я отказываюсь отвечать на многие из возможных вопросов, потому что они причиняют мне боль, – сказал он. – Что касается их [жертв] здоровья и благополучия, то я никогда не спорил по поводу денег, так называемых средств в моем распоряжении. Они могут их забрать. Я даже не пытался их сохранить. Они могут их получить. Я признал себя виновным в этих преступлениях, и больше мне сказать нечего.

Затем Липсиг начал давить.

– Вы помните, как ранили Роберта Виоланте?

– Без комментариев.

– У вас есть родственники?

– Один, да. Мой отец. Давайте оставим его в покое.

– Вам не кажется, что вы обязаны сделать что-то, чтобы он вами гордился, раз уж вы, очевидно, так о нем беспокоитесь? Так не стоит ли вам начать давать ответы? Слушайте, мы можем продолжать эти игры несколько дней. Что в этом хорошего? Хотите сказать, что начисто лишены любых человеческих чувств по отношению к тем беднягам, которых вы покалечили?

– Дело не в чувствах.

– Но вы не помогаете им, хотя можете. Я ясно дал вам это понять. Вы же говорите одно, а делаете другое. Вам нравится так поступать?

– Давайте вернемся к вопросам, – ответил Берковиц и снова принялся брать на себя вину в нападениях Убийцы с 44-м калибром.

Однако Липсиг на это не купился.

– Вы помните Вирджинию Воскеричян, которой выстрелили в лицо, когда она шла домой?

– Да.

– Это сделали вы?

– Без комментариев.

– Ладно, это вы выпустили пулю, которая в нее попала? – Берковиц продолжал молчать. – Вы не хотите отвечать на этот вопрос?

– Я не хочу отвечать на этот вопрос.

– Вас вообще волнует, что вы убили ее?

– Я знаю, что она мертва. Я ничего не могу поделать. Мне больше нечего ответить на этот вопрос.

Липсиг не отступил. Вместо этого он заговорил о Джоне и Майкле Каррах.

– Они были вашими друзьями?

– Без комментариев.

– Есть ли что-то с ними связанное, о чем, по вашему мнению, не следует говорить?

– Я бы предпочел не говорить об этом без адвоката.

– Вам известно, что они оба мертвы?

– Да.

– Вы понимаете, что с ними уже ничего не произойдет?

– Это правда, но дело ведь не только в них напрямую.

– Хорошо, а в ком тогда, не напрямую?

– Я бы предпочел не говорить об этом.

– Значит ли это, что в деле замешаны другие люди, кроме Майкла, Джона и вас?

– Я бы предпочел не говорить об этом.

– Но вы заинтересованы в защите Майкла и Джона – верно?

– Ну, у них есть семья.

– Встречались ли вы с Майклом, Джоном или с ними обоими за некоторое время до того, как произошли эти нападения?

– Я не могу сказать, мистер Липсиг.

Липсиг не останавливался, а Берковиц продолжал уклоняться от ответов, говоря, что испытывает «некоторую» лояльность к братьям Карр. Наконец он заявил:

– Это бессмысленно. Я больше не стану ничего говорить без адвоката. (Берковиц обратился к Винни и Дэнни в поисках правовой защиты. Его ответы подтвердили их слова – у него тогда не было адвоката.)

– Вы были членом культа? – спросил Липсиг.

– …Если вы продолжите в этом направлении, мне придется отказаться отвечать на любые другие вопросы, пока я не посоветуюсь с адвокатом.

– Вы хотели бы, чтобы вас представлял конкретный адвокат?

– Мне сейчас на ум не приходит ни одного имени.

– Предположим, вам дали список имен адвокатов, которые могли бы и готовы представлять ваши интересы. Вы рассмотрите такой список?

– Могу рассмотреть.

– Значит ли это, что если бы вы воспользовались услугами адвоката и если бы адвокат сказал, что в ваших интересах раскрыть сведения относительно действий Майкла… или Джона Карра – вы были бы готовы обсудить это после получения такого совета от адвоката? Правильно?

– Вполне возможно.

Затем Липсиг спросил, как давно Берковиц знаком с братьями Карр.

– Несколько лет, – ответил он. Потом Берковиц заявил, что у него есть «мысли» относительно того, почему Джон и Майкл умерли, но что он не станет их оглашать.

Затем Липсиг спросил:

– Вы намерены их выгораживать?

– Нет.

– Значит ли это, что вы более склонны признать их участие в деле? Скажите честно, это так?

– Все гораздо сложнее. Я не могу вдаваться в подробности.

– И когда вы говорите: «Все гораздо сложнее», вы имеете в виду, что признать их участие в деле – это лишь часть того, что вас беспокоит, поскольку волноваться надо о большем? Я прав?

– Да… Мистер Липсиг, я не могу больше продолжать в этом направлении.

– Без советов адвоката – только поэтому?

– Без много чего еще.

– Ладно, без чего же?

– Без бухла.

* * *

После перерыва Липсиг вернулся к относящимся к делу вопросам.

– Вы связаны с Церковью саентологии, верно?

– Не совсем. Но я не могу вдаваться в подробности. Я действительно не могу.

– Были ли вы каким-либо образом связаны с Церковью саентологии, стали их приверженцем или новообращенным?

– Нет, все было не так. Это было ответвление, для маргиналов.

– Джон и Майкл были последователями Церкви саентологии?

– Ну, не совсем этой церкви. Но чего-то в этом роде. Очень коварной группы.

– У этой коварной группы есть название?

– Я не могу вам его сообщить.

– На ваш взгляд, каково примерно число ее членов?

– Двадцать.

– Они все жили в столичном регионе, в районе Нью-Йорка?

– Нет.

– Они разбросаны по всей стране?

– Да.

– Они собирались время от времени?

– Да. Но я правда не могу продолжать дальше без адвоката.

– Скажите честно, вас не волнует, что других людей могут втянуть в эту группу?

– Меня также волнует моя семья. Вы не представляете, насколько вероломны некоторые люди. Вам не следует вытаскивать все на поверхность.

– Когда вы говорите, что беспокоитесь о своей семье, кого конкретно вы имеете в виду?

– Моего отца.

– Сколько [членов культа] живут в штате Нью-Йорк, по вашим оценкам?

– Пятнадцать или около того.

– Они все мужчины?

– Нет.

– Не могли бы вы сообщить приблизительное соотношение полов?

– Нет, не мог бы.

– Возможно, их примерно поровну?

– Да. Приблизительно. Я не называл конкретных цифр.

– Я приму это за основу… раз уж вы не собираетесь говорить ничего лишнего о группе, в нее входили Майкл и Джон Карр?

– Да.

– Вы полагаете, что Джон и Майкл Карр погибли из-за того, что совершили, будучи членами группы?

– Да. Определенно.

– Тогда, вам не кажется… что других сектантов надо бы привлечь к ответственности?

– Я не знаю, где они.

– Какой мотив мог быть у членов группы [на убийство Джона и Майкла Карров]? Осведомленность о вашей деятельности?

– Да. Насилие, страх и ярость.

– Желание добиться их молчания?

– Да. А еще они просто больны – морально больны.

– Они [участники] исповедовали насилие?

– Да, а еще развращенность и всякое такое.

– Та развращенность, о которой вы говорите, какого рода она была?

– Всякого.

– Секс?

– Да. Противоположность всему хорошему.

– Убийство?

– Да. Бог дает жизнь, а они ее отнимают.

– Отнимали ли они жизни помимо тех, которые отняли вы?

– Насколько мне известно, да.

– Сколько из них в Нью-Йорке?

– Я не могу сказать… Многое из этого, насколько мне известно, произошло до того, как я к ним пришел.

– Это они вдохновили нападения [Убийцы с 44-м калибром]?

– Полагаю, что это была моя вина. Я несу ответственность… Я не могу винить никого, кроме себя.

– Вам известно, сколько участников до сих пор живы?

– Половина.

– Сэм Карр был членом группы?

– Нет.

– Но Джон и Майкл были?

– Да. Не могли бы мы поговорить о чем-то другом?

* * *

Затем Липсиг начал задавать вопросы о конкретных преступлениях Сына Сэма. В ходе обсуждения нападения на Московиц и Виоланте в Бруклине Берковиц признал присутствие на месте стрельбы желтого «фольксвагена».

– Вы знакомы с человеком в этом «фольксвагене»?

– Ну, я бы предпочел не говорить об этом.

– Давайте прямо, это был член группы?

– Я не могу сказать.

– Находился ли кто-либо из членов группы в непосредственной близости от места нападений [Убийцы с 44-м калибром]?

– Да.

– Сколько членов группы присутствовало на всех них?

– Я бы сказал, два или три-четыре.

– Жертв определял кто-то из них?

– Да.

– Трое или четверо присутствовало при каждом инциденте?

– Да. Мужчины и одна женщина.

– Изначально планировалась серия [нападений]?

– Да.

– Вы участвовали в планировании?

– Да… Мистер Липсиг, если это просочится в прессу…

– …Существовал ли какой-то принцип отбора жертв – имя либо иной тип идентификации?

– Я не могу сказать.

– Это вы оставили письмо для полиции [адресованное Боррелли письмо на месте убийства Суриани-Эсо]?

– Я бы предпочел не говорить об этом.