Конан-Дойль Артур
Мастер из Кроксли
Времена лжи с Владимиром Познером.
Артур Конан Дойл
Мастер из Кроксли
Времена (лжи)
Глава I
Совершенство привлекательно и зачаровывает. Совершенная красота женщины, совершенные формы самолёта или автомобиля, совершенство архитектурной композиции — всё это доставляет истинное наслаждение и притягивает к себе людей. В чём секрет этой притягательной силы? Вероятно — в доведённом до логического конца процессе создания чего-либо, когда это «что-либо». достигает высшего эстетического уровня. Совершенство привлекательно… Но совершенство может быть не только добрым. Столь же совершенным, как прекрасная картина или величественный собор, может быть смертоносный приём в борьбе или умение владеть оружием, отнимающим жизнь. Или, например, умение лгать и скрывать истину — оно так же совершенно, не смотря на свою омерзительность. Известно: дьявол стремится облечь свои чудовищные дела в привлекательную, завораживающую упаковку…
Беспросветная тоска прочно овладела Робертом Монтгомери. На столе перед ним была раскрыта конторская книга, в которой доктор Олдакр записывал свои рецепты. Еще тут были плоский деревянный ящик, разделенный на ячейки (на каждой ячейке - этикетка), коробка с пробками, сургуч, и множество пустых бутылочек выстроились в очередь, чтобы он наполнил их лекарствами. Но мрачные мысли не давали ему работать, и он сидел, понурившись и подпирая голову руками. Через давно не мытое окно на него смотрели темные кирпичные стены и шиферные крыши заводских зданий с возвышающимися над ними трубами. Казалось, они, подобно гигантским колоннам, несут на себе низкое, покрытое тучами небо. Сегодня в воскресенье, из них не валили клубы дыма, как это бывало остальные шесть дней в неделю. Отвратительный смог стелился по этой обнищавшей и изуродованной людьми земле. Да и вокруг, в радиусе многих миль, не было ничего, что могло бы принести хоть какую-то радость глазу и веселье отчаявшейся душе. Однако не от безрадостного пейзажа впал в столь тяжкое уныние помощник доктора Олдакра.
Подобно «князю мира сего» нынешнее телевидение достигло невероятных высот в обмане людей и превращении их из homo sapiens в нечто, самостоятельно мыслить не способное. При всей мерзости и подлости целей, поставленных перед кукловодами «голубого экрана», необходимо признать: делают своё дело они исключительно умело. А некоторые так прямо достигают в своей профессиональной области высот, граничащих с совершенством. И среди этих Великих мастеров манипуляции первое место по праву занимает Великий и Ужасный Познер.
Для этого были более серьезные и более личные причины. До начала занятий в университете оставалось совсем немного времени. Роберту предстояло пройти последний курс, через год он мог бы уже получить диплом врача, но нужно было внести плату за обучение - шестьдесят фунтов стерлингов, а где их взять? В данный момент его возможности раздобыть эту скромную сумму или найти миллион были одинаковы - равнялись нулю.
Вышедшая 5 октября авторская программа «Времена» посвящалась, как и следовало ожидать, событиям десятилетней давности — разгону законно избранного Парламента РФ. Тема эта, исключительно болезненная для сознания наших соотечественников, не может оставить равнодушным никого. Тем более — столь изощрённого «информационного волка», как В. В. Познер. Зная мастерство этого обозревателя, оттачивавшееся им ещё на страже информационной безопасности СССР (знаменитая фраза «У нас в СССР секса нет!» была произнесена именно в его передаче), можно было не сомневаться: он доставит всем ценителям «перфектной работы» истинное наслаждение.
От этих мыслей его отвлек сам доктор Олдакр, как всегда хорошо выбритый, тщательно одетый, чинный и как бы олицетворяющий благочестие и приличие. Поскольку его практика целиком зависела от поддержки местного духовенства, он больше всего на свете боялся поколебать сложившееся о нем в этом кругу представление. Он являл собой как бы образец человека, который всегда держится с достоинством, но тем не менее неизменно благожелателен к окружающим. Того же требовал он и от своих помощников.
Ожидание не было обмануто — Познер действительно показал высочайший уровень владения технологий манипуляции. Талант, как говорится в таких случаях, не пропьёшь…
И тут бедняга Монтгомери решился на отчаянную попытку: проверить, вдруг доктор не только представляется филантропом, но и в самом деле им окажется.
- Прошу прощения, доктор Олдакр, - сказал он, стоя перед патроном, - я хотел бы обратиться к вам с просьбой.
Первое что бросается в глаза в самом начале передачи: использование в качестве «свежей головы» солиста рок-группы «Чайф» В. Шахрина. Оставим в покое вопрос — на сколько эта «голова» «свежая» (последние годы всё чаще убеждают нас: из ста деятелей культуры девяносто восемь за личный комфорт и благосостояние отца родного продадут, не то, что Истину). Поскольку, как мы потом увидим, аудитория была в массе своей молодая, этот шаг должен был, по мнению организаторов шоу, вызвать у неё симпатию и к самому шоу, и к её ведущему. В технологии манипуляции этот приём называется «апелляция к культуре», когда авторитет деятеля культуры используется для повышения рейтинга политика или высокопоставленного представителя СМИ.
Выражение лица доктора из доброжелательного сразу стало замкнутым, губы были поджаты, а глаза больше не смотрели на собеседника.
Рок-музыкант обстоятельно рассказывает: когда я смотрел кадры происходящего в Москве, я испытывал ужасный дискомфорт и мне было ужасно нехорошо (маленький штришок, показывающий отношение нашей культурной элиты к происходящему вокруг неё: первое, о чём она начинает говорить — это как ей было, бедной, тяжело и дискомфортно. За сотни и тысячи километров от трагедии… Это потом она начнёт вымучено говорить о чужих страданиях (и то потому, что «так положено».- а сперва о себе, любимой. Но это так, к слову). И я, мол, понимал — все эти люди, и те, и другие, хотят что бы было лучше. Но я так же понимаю: счастье — это вещь исключительно индивидуальное. Познер понимающе кивает: конечно, с кем-то делиться ни ему, ни «деятелю культуры», и в страшном сне не привидится.
- Слушаю вас, мистер Монтгомери.
В. Шахрин не дурак, понимает, чего от него ждут и зачем к самому Познеру пригласили. Знает: надо ругать всех не-либералов и хвалить тех, кто наоборот. Он и объясняет, подразумевая «злых патриотов». вот если кто-то мне начинает указывать, «взяв в руки шашку и какое-то знамя» (дословно), что «я знаю как!» (опять дословно) — то это, мол, очень плохо.
- Вы ведь знаете, сэр, что мне нужно пройти последний курс в университете, чтобы получить диплом.
Подразумевается: так могут делать только большевики-тоталитаристы.
- Да, вы уже упоминали об этом.
Но голова на плечах у человека всё же есть. И он интуитивно понимает: «какое-то знамя» вполне может быть и власовским (пардон — демократически-россиянским). А вместо шашки — танк Ельцина (да и шашками предшественники нынешних демократов намахались поболее красных). Так что слишком уж двусмысленная тирада получается — аудитория может и не так понять. Поэтому музыкант оговаривается: укажет шашкой куда-нибудь на Зимний, на Афганистан, на Останкино…
- Сэр, это бесконечно для меня важно.
Так бы сразу и сказал! — как говаривал Василий Алибабаевич. Т.е. все могут посылать своих солдат куда нужно, а вот именно Советам — низ-зя! Это что теперь — демократия такая настала?
- Да, конечно.
- Но, доктор Олдакр, я должен заплатить шестьдесят фунтов...
Тут необходимо отметить: подобным вступлением Познер задаёт основную канву передачи. Он сначала даёт установку на отрицательное восприятие «красного цвета» вообще и защитников Дома Советов в частности, а потом предлагает «начать дискуссию». Если перевести с телевизионного языка на русский, получается: демократия демократией, но знайте, сукины дети: нужно думать вот так, как мы думаем! И считать, что было именно так, как мы считаем! А не иначе!
- Сожалею, мистер Монтгомери, но мне некогда.
Итак — общий настрой задан. Теперь начинается самое главное.
- Секунду, сэр! Скажите, пожалуйста, если... если бы я дал расписку в том, что верну долг с соответствующими процентами, не могли бы вы ссудить мне шестьдесят фунтов?.. Поверьте моему слову, сэр, я верну их в срок или отработаю - как вы найдете более для себя удобным...
Познер представляет участников шоу. Обратим внимание на список — это важно: Е.Т. Гайдар. В те дни — Первый Зампред Совмина РФ. С.Ю. Глазьев — подавший в отставку 21 сентября, в день опубликования антиконституционного указа Ельцина № 1400, с поста Министра ВЭС в ельцинском правительстве. Д.О. Рогозин, «гуттаперчивый мальчик из Старсбурга» — в те дни эксперт верховного Совета по экономике. И Ю.Д. Черниченко — одиозная фигура, ведущий «Сельского часа» (большой, видать, знаток сельского хозяйства). Это именно он, говорит Познер, произнёс в ночь с 3-го на 4-е октября 1993 года в эфире «Эха Москвы» легендарную фразу: «Раздавите гадину!». Обратим, кстати, внимание на эмоциональную реакцию «публициста». он воспринимает это упоминание опустив глаза; видно, что человеку не хочется «об этом». вспоминать. Познер наносит ему сильный удар, такое впечатление, что он подставляет несчастного «агрария-публициста».
Губ доктора уже совсем не было видно, а глаза метали молнии.
Все участники в сборе. Как и водится — с обеих сторон равное количество участников. Но вот что интересно: Познер приглашает со стороны ельцинистов действительно ключевую фигуру — Гайдара. Он играл в подготовке и проведении переворота одну из важнейших ролей. Второй — Черниченко — это идеологически знаковая фигура; один из «динозавров» — непримиримый «антисоветчик с партбилетом».
- Мистер Монтгомери, я поражен алогичностью вашей просьбы. Знаете ли вы, сколько в Англии студентов-медиков? А сколько из них не доучились, не имея средств, чтобы оплачивать свое образование? Вы считаете, сэр, что я всех их должен поддерживать? Почему? Или, наоборот, я должен сделать для вас исключение? С какой стати? Не могу даже высказать, мистер Монтгомери, насколько я на вас обижен: вы сознательно поставили меня в неловкое положение - ведь не могли же вы всерьез думать, что я удовлетворю вашу просьбу.
А вот подборка оппонентов неожиданна. Глазьев и Рогозин — на тот период были явно второстепенными (в лучшем случае) лицами в происходивших событиях и никакого влияния на них не оказывали.
Он развернулся и покинул лабораторию, и даже его спина была преисполнена оскорбленного достоинства.
Ну чего бы г-ну Познеру не пригасить на передачу того же Руцкого. Или Хасбулатова. Они не пришли — прискакали бы с удовольствием. Или, например — Бабурина с Исаковым. На тот момент они являлись статусными депутатами Верховного Совета. И принимали в событиях непосредственное, решающее участие.
Монтгомери только хмыкнул и вернулся к работе. Господи, что за работа! Не нужно быть таким атлетом, как он, чтобы приготовлять эти лекарства. Но ничего не поделаешь! Стол и фунт стерлингов в неделю, то, что он здесь получает, позволили ему просуществовать летом и даже скопить немного денег на зиму. Но оплатить учебу при таком жалованье не удастся никогда. Ах, этот скупердяй Олдакр! Монтгомери чувствовал, что не обижен ни способностями, ни силой, только где найти на них покупателя?
Неприглашённые могли бы рассказать много интересного. Почему же вместо них приглашены те, кто тогда ни на что не влиял, зато теперь не сходит с экранов? Но об этом позже.
Но, как известно, пути Господни неисповедимы. Откуда было Роберту знать, что с этого мгновения начался поворот в его судьбе?
В соответствии со сценарием Познер начинает «разогревать публику». Сейчас мы проведём опрос аудитории, разделённой «по предельно простому принципу». по возрасту, говорит он. И пока участники нажимают кнопки, мы обратимся к нашим гостям — а вот расскажите-ка в двух словах, чем для каждого из вас были те дни?
- Эй, ты! - окликнули его с порога, громко и раздраженно.
Очень показательны ответы.
Монтгомери оторвал взгляд от стола. В дверях стоял высокий, широкоплечий парень, с бычьей шеей и бульдожьей челюстью. Из темных глаз так и перла наглость. Праздничный твидовый костюм и ослепительный галстук довершали картину.
Гайдар: самые трудные дни в моей жизни. — Почему? — Потому, что принимал решения о жизнях людей. Трогательно, обще, никакой конкретики. За людей переживал — это ведь так тяжело!...
- Ты почему это до сих пор не прислал мне лекарство? Разве тебе хозяин не приказал?
Рогозин: в личном плане — трагедия. И тут же — квалифицированная юридическая оценка произошедшего. Молодец — хоть что-то конкретное. Пока говорит Рогозин, показывают лицо Гайдара. На лице написано: вот ведь гад! Как красиво излагает!...
Монтгомери уже давно не обращал внимания на шахтерскую манеру выражаться. Это сначала он выходил из себя, а потом привык и даже не замечал. Но в интонации этого посетителя он ясно расслышал намеренное грубое оскорбление.
Глазьев — вообще о себе ни слова. Только о происходящих событиях. И тоже предельно конкретно.
- Фамилия? - спросил он как можно более официальным тоном.
Черниченко — … Вот тут у человека вырываются эмоции: он начинает нести околесицу про «ГУЛАГ», про «эвфемизм Советской Власти» и даже, ткнув себя в грудь (для непонятливых) — про «АгроГУЛАГ». Человек явно пытается взять реванш за неудачное начало, когда он показал «дорогим россиянам» свою слабость. Теперь трескучей фразеологией он хочет морально оправдаться, показать, какое великое и хорошее дело сделали те, кто расстрелял свой Парламент. От какой «страшной угрозы» они спасли страну. Но выглядит Черниченко неуверенно и явно проигрышно.
- Бартон. И поспеши, а то ты ее никогда не забудешь. Ну-ка, быстро, при мне, сооруди лекарство моей жене. Пошевеливайся.
Далее следуют кадры хроники «начала девяностых». Как выражается Познер — «что бы понять, что была за атмосфера».
Монтгомери почувствовал облегчение, даже плечи у него распрямились. Наконец-то можно разрядиться! Этот тип хамил сознательно, и у Роберта не было никаких оснований сдерживать свою ярость. Он залил сургучом горлышко очередного пузырька с лекарством, приклеил сигнатуру, поставил его рядом с остальными, только тогда обернулся к посетителю.
И очень кстати: пустые прилавки, разворованные Гайдаром и приспешниками вклады населения, состояние стресса у людей от всей этой реформенной гадости… Подробности душераздирающие — но на этом фоне теряется (вернее НЕ ПОКАЗАНО) важнейшее событие: мартовский референдум 1991 года о сохранении СССР. Его, если кто забыл, потом цинично нарушили Ельцин ВМЕСТЕ с Хасбулатовым и Руцким.
- Послушайте! - сказал он ровным голосом. - До вашего лекарства очередь еще не дошла. Когда дойдет, его сделают и вам пришлют. А в лабораторию посторонним вход воспрещен. Можете дожидаться в приемной, если хотите.
Вместо этого зачем-то (скорее всего — для видимости «объективности». показывают апрельский обмен денег, хотя он как раз к теме никакого отношения не имеет.
- Ты вот что, - сказал шахтер, - валяй, готовь свое снадобье немедленно, пока я здесь, не то тебя самого лечить придется.
Затем — это важно отметить — в кадрах мая и октября 1993 года все противники реформаторской шайки показаны либо а) как погромщики — для этого используется запись первомайской демонстрации и особенно кадры сражения демонстрантов с милицией (у неискушённого зрителя идёт ассоциативное противопоставление: неорганизованная буйная толпа — защитники порядка)
- Лучше вам не задираться, - сказал Монтгомери, уже не сдерживаясь. Полегче на поворотах, а то схлопочете... Ах, ты так?! Ну, держись...
б) как звери в человеческом обличье — для этого показываются кадры наезда грузовика на ОМОНовца в мае (напомним: следствие не установило, что за рулём сидел именно демонстрант; а многочисленные факты указывали как раз на то, что наезд совершил кто-то из числа сотрудников МВД) и съёмки раненного солдатика «голубой дивизии» в октябре (при этом опускают продолжение сюжета, в котором этому же раненному пацану «красно-коричневые звери».
Роберт получил боковой удар выше уха и одновременно нанес противнику прямой в челюсть. Он по достоинству оценил следующий молниеносный апперкот и понял, что имеет дело с опытным боксером. Но счастье было на его стороне: противник недооценил его и раскрылся. Удар!..
оказывают медицинскую помощь и подбадривают его)
Бартон отлетел к шкафу, ударился головой об угол и упал, раскинув руки, с неловко подвернутыми ногами. Тоненькая струйка крови испачкала кафельный пол.
в) как неорганизованные люмпены, разрушающие основы государственности — для этого используется сюжет с прогоном «сквозь строй» чиновника мэрии. В него, в бедолагу, аж два раза плюнули, один раз дали пощёчину и один раз заехали мягкой частью зонтика по голове (кстати — не попали)
- Ну как? Хватит или еще? - спросил Роберт, с трудом переводя дыхание.
Ответа не было. Только поняв, что пациент доктора Олдакра потерял сознание, Монтгомери ужаснулся - если о драке узнают, этот благочестивый ханжа скорее всего его уволит, да и рекомендаций не даст. А без них не найти другого места, и что он будет делать без денег, без работы?
г) как антисемиты — для этого постоянно крутят сюжет и поминают к месту и не к месту с А. Макашовым (напомним, что оканчивалась его знаменитая фраза, из-за которой его и зачислили в «антисемиты», так: «а настоящие евреи — с нами!».
Значит, надо, чтобы инцидент не получил огласки. Роберт выволок поверженного противника на середину комнаты и выжал ему на голову мокрую губку. Тот застонал, зашевелился и наконец поднялся.
Подборка сюжетов тонка, но тенденциозность лезет изо всех дыр настолько, что Познер вынужден нанести «упреждающий удар» по тем, кто разберётся в режиссуре и монтаже «хроники». такой набор кадров, как бы извиняясь говорит он, конечно эмоциональная вещь… Можно, конечно, отбирать по-разному… Но мы просто хотели показать то состояние, напряжение 93-го года, и что было в 1991 году в августе…
- Чтоб тебя черти задрали! - ворчал он, отряхиваясь. - Посмотри, что с моим галстуком!
Но если показывать 1991 год — при чём тут обмен денег!? И почему, повторимся, не показали референдум, на котором люди однозначно проголосовали за сохранение СССР? Что — с памятью плохо стало у Познера? И почему бы не показать фотографии погибших — только по официальным данным их более полутора сотен. И почему не показать, сколько сотрудников милиции и армии защищали Дом Советов, не изменив присяге? Из общего контекста выбьется? Ну, к этому мы ещё вернёмся…
- Я не хотел так сильно вас ударить, так уж вышло, извините, - бормотал Монтгомери.
Познер, с самым честным выражением лица, продолжает: Дмитрий Олегович, вы же поддерживали Верховный Совет… И, словно невзначай: и Руцкого, который и рвался к власти НЕСОМНЕННО. И Хасбулатова — все они были против Ельцина… Здесь начинает внедряться в головы зрителей одна из главных идей передачи: основным было противостояние КОНКРЕТНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ФИГУР. Не идей, не взглядов, а именно фигур, личностей. Вот это необходимо отметить для окончательного анализа основных задач передачи.
- Ты это называешь сильным ударом?! Да так только мух бьют. Твое счастье, что этот распроклятущий шкаф тебе помог. Теперь можешь всюду хвастать, что отправил меня в нокаут с одного удара. Ну, а теперь валяй, состряпай моей миссис лекарство, и я пойду.
Далее Познер упоминает о референдуме, ставя Рогозина в неудобное положение: как же так — был референдум, а вы пошли против воли россиян?
На этот раз Монтгомери выполнил его требование без возражений.
- Лучше бы вам немного посидеть здесь и прийти в себя, - только посоветовал он.
И здесь Рогозин бросает аргумент, который Познеру нужно всеми силами «замазывать». Ни к Хасбулатову, ни к Руцкому я тёплых чувств не испытываю. А основная ошибка — считать, что конфликт был только между этими людьми. Дальше он говорит вещи правильные, но уже не столь важные. А Познер молчит: ему нужно, что бы тезис о том, что основным было противостояние идей СИЛЬНОГО ГОСУДАРСТВА и РЕФОРМ по-ельцински (которые де-факто взаимоисключают друг друга) не был озвучен прямо. Поэтому он терпеливо выслушивает излияния Рогозина и сразу, при первой же возможности, передаёт слово Черниченко — что бы Рогозин, упаси боже, ещё чего-нибудь «ненужного». не ляпнул…
- Некогда мне тут рассиживаться, - пробурчал Бартон и вышел на нетвердых ногах.
Черниченко… Как говорится — что с убогого возьмёшь? Человек законсервировался в своей пещерной радикал-демократичности на уровне 91-93 годов. Он не понимает, что времена изменились, что Познер его просто подставляет, спрашивая: вот вы призывали их там всех… того… Вот вы скажите: если демократия чужое мнение расстреливает из танков — она может называться демократией? Вопрос, как говорится, не в бровь, а в глаз.
В окно Роберт видел, как тот шел, слегка пошатываясь, потом встретил другого парня и оба, под руку, двинулись дальше. \"Похоже, он долго зла не держит\", - подумал Роберт, и у него появилась надежда, что доктор не узнает об инциденте. Он навел всюду порядок и вернулся к работе. Но поселившаяся в душе тревога не отпускала его весь день, а когда вечером ему сообщили, что в приемной его ожидают три джентльмена, она перешла в панику. Кто это может быть - полиция, судебный следователь, доброхотные мстители-родственники? Когда он вышел в приемную, лицо его и вся фигура выражали крайнюю степень напряжения.
Черниченке крайне неуютно от таких вопросов: если ответить прямо — то чем будешь отличаться от тех, кого ругаешь последние пятнадцать лет? Но и юлить он как следует не умеет. Поэтому за трескотнёй о «коннице-будённице Макашова» он говорит вещь просто удивительную: «если они рвутся сюда (тыкает пальцем в стол, за которым сидит), где я проработал пятнадцать лет, к КОМАНДНЫМ НИТЯМ ОБЩЕСТВА, что бы эти нити захватить — то тогда с ними только силой и можно».
Каждый из троих ожидавших его посетителей был ему известен, по крайней мере он знал их в лицо. Но что могло собрать их в это странное трио и привести к нему? Во-первых, тут был Сорли Уилсон - единственный сын и наследник хозяина крупнейшего в этом краю прииска \"Нонпарель\". Двадцатилетний студент колледжа святой Магдалины в Кембридже, спортсмен, щеголь, он проводил в родном краю пасхальные каникулы. В данный момент, присев на край стола, он покручивал кончики черных усиков и глубокомысленно разглядывал изумленного Монтгомери.
Ценить нам надо, чёрт возьми, таких честных людей! Ведь прямо в глаза «дорогим россиянам» профессионал, специалист, пусть и сдуру, но честно говорит, кто и откуда именно ими управляет. И где сидят настоящие кукловоды… Ну где ещё такое услышишь?
Вторым в группе был трактирщик Пэрвис. Ему принадлежала самая большая пивная в округе, но еще более он был известен как букмекер. Его грубое лицо, цвета красной меди, хотя и гладко выбритое, контрастировало с совершенно лысым, напоминающим отполированную слоновую кость черепом. Огромные красные руки лежали на толстых коленях. Он тоже устремил на докторского помощника пристальный взгляд из-под рыжих ресниц.
Уже к этому моменту появляется стойкое ощущение, что Черниченко — фигура в студии отнюдь не случайная. На фоне предельно собранного и жёсткого, как на ринге, Глазьева, и Рогозина, прямо-таки отчаянного и умелого рубаку на полях дискуссионных сражений (куда только подевалась его страсбургская политкорректность?), Черниченко выглядит, как слепой, связанной и пьяной инвалид на фоне готовых к бою самураев. Он явно выставляется в проигрышном свете, символизируя старую, обрюзгшую и отупевшую генерацию «демократов». Несколько выигрышнее смотрится его союзник — Гайдар. Ему Познер даёт слово, интересуясь: а вот вы народ на улицы (понимай: под пули засевших в Верховном Совете палачей) тогда звали, помните? Вы сейчас уверены, что это было правильным решением?
Третьим был объездчик лошадей Фоссет. Он изучал Монтгомери с таким же вниманием, как два его спутника. Откинувшись на спинку стула и вытянув во всю длину сухощавые ноги в кожаных крагах, он рукояткой хлыста выбивал дробь на своих крупных зубах. Все лицо его было сплошная тревога и озабоченность.
А как же! — радостно загорается Гайдар — несомненно! Именно так и надо было поступать! Ведь если бы Временное правительство в «те времена» (которые не были ещё «Временами лжи». не было б таким мягкотелым — так и не пришли бы «безответственные экстремисты» (те самые, которые создали одну из двух сверхдержав и всю ту национальную собственность, что украл вместе с подельниками сам Гайдар) к власти. А так они ка-ак пришли! Да ка-ак устроили красный террор! Вот сейчас русских в два раза меньше, чем полагалось бы по какому-то там «демографическому прогнозу».
Вся троица хранила молчание и, похоже, была поглощена какими-то серьезными соображениями.
Вот чего бы не обмолвиться при этом, что по тому же самому «прогнозу». финнов сейчас должно было бы иметься в наличии раза в три больше, чем есть на самом деле. А китайцев — свыше двух с половиной миллиардов… Тот самый прогноз, о котором говорит Гайдар, создавался без учёта сложных механизмов демографии, по аналогии с обычной прогрессией. А вот снижение численности дорогих россиян в годы реформ — это самая что ни на есть реальность.
- Что вам угодно, джентльмены? - спросил Монтгомери, но посетители по-прежнему молчали.
Слово Глазьеву. Гайдару его надолго давать нельзя — у него язык длиннее ума; запросто ляпнет ещё что-нибудь, от чего придётся неплановую рекламу запускать… Познер интересуется: ну вот был референдум. Потом указ от 21 сентября. Ну плохой он, этот указ — так что ж, сразу надо силу применять, так что ли? Почему нужно было сразу стрелять?
Монтгомери окончательно почувствовал себя не в своей тарелке.
Можно подумать Познер не знает, что перед кровавыми событиями 3-го и 4-го октября Дом Советов был в блокаде длительное время. И что фактически силу первыми применил мятежник Ельцин, грубо поправший Основной Закон РФ. Что избиения и стрельба в людей со стороны его сторонников началась гораздо раньше, что сторонники спасения страны пошли на штурм Останкина. И что гранатомётов в рядах восставших НЕ БЫЛО. Зато были они у того самого «Витязя».
Первым нарушил молчание объездчик:
На лицо грубейшая подтасовка фактов, ложь. И необходимо отметить: произносит её Познер не моргнув глазом. Даже вроде бы как снисходительно, как бы с высоты своей «объективности и непредвзятости». Так лгать может только человек, напрочь лишённый совести.
- Нет, не то! Совершенно не то. И думать нечего.
Глазьев строит свою тактику грамотно — как всегда собран, чётко и конкретно объясняет, как было дело. Познеру это не нравится: он несколько раз перебивает Глазьева — вы, мол, на мой вопрос так и не ответили. Ни мало не смущаясь тем фактом, что Глазьев ответил на его вопрос в первом же предложении! Но Познер не был бы Познером (и не зарабатывал бы такие деньги), если бы обращал внимание на подобные «мелочи».
- Ну-ка, парень, повернись, дай себя разглядеть, - сказал трактирщик.
Что оставалось Монтгомери? Он поворачивался медленно, словно был у портного на примерке, и убеждал себя, что надо набраться терпения, - должны же эти загадки как-нибудь разрешиться.
Глазьев рассказывает предысторию конфликта. Когда он говорит о преступлениях в ходе приватизации, снова показывают выражение лица Гайдара. М-да, хороший человек, сразу видно… «Солонку спёр, не побрезговал» (С).
- Не то, ну совсем не то, - повторял объездчик. - Да Мастер его одной левой уложит.
Когда Глазьев говорит, что сторонники Гайдара платили за каждый выстрел по Верховному Совету, что раздавали «добровольцам» оружие и водку, Гайдар уже криво ухмыляется в сторону. А что тут скажешь? Про эти вещи писали неоднократно, и в отнюдь не патриотических изданиях. Хотя по человечески его понять можно — неприятно, когда тебе напоминают о давнем преступлении…
- Чепуха! - перебил его юный франт. - Вы, Фоссет, как хотите, - можете не участвовать, а я не отступлюсь, даже если останусь в этом деле один. И подстраховки мне не нужно. Посмотрите, как он сложен - гораздо лучше Тэда Бартона.
Правда, тут очень быстро и исключительно профессионально старается пресечь эту тему сам Познер. Ему зачем-то нужно, что бы действия Гайдара и Ко не выглядели как заранее подготовленная акция. Это всё бездоказательно! — затыкает он рот Глазьеву как раз в тот момент, когда последний рассказывает о деньгах, взятых в Центробанке. Как это — бездоказательно? — изумляется тот. А вот так — не доказать и всё! И фраза Глазьева о том, что доказать то можно, пресечена очевидной грубостью ведущего: неправда.
- Мистер Уилсон, ну сравните их плечи.
Следует помнить: ведущий — фигура изначально нейтральная. И если он кому-то затыкает рот, да ещё обвиняя его во лжи открытым текстом — значит, это ему нужно в какой-то игре. И ставки в этой игре чрезвычайно высоки.
- Подумаешь, плечи! Для победы важнее энергия, темперамент, порода.
Действительно — значительные суммы в ЦБ просто так, за здорово живёшь не взять. И оружие, про которое упомянули и Гайдар, и Глазьев, тоже из кармана не вынешь. Раз всё так было — значит, ельцинисты готовились заранее? Значит — не случайная была стычка, значит к ней сторонники Президента сознательно вели дело? А вот это «выяснять» Познер почему-то очень-очень не хочет. Оно и понятно — человек ведь за зарплату работает.
- Вот уж точно, сэр! - вступил в разговор трактирщик. - Со щенками тоже самое. Чистокровный побьет любую дворняжку, хоть больше его, хоть крепче. Костьми ляжет, а побьет.
Правда — за очень-очень большую…
- В нем по крайней мере десяти фунтов не хватает, - гнул свое объездчик.
Следом — опять Гайдар. Всё, что он говорит, можно свести к одной фразе: они не хотели договариваться, сами виноваты. Это не столь важно — что он будет говорить, предугадать не трудно.
- Ну, вы ж не будете спорить, что он в полусреднем весе.
Интереснее то, что его опять показывают как твердолобого кровопийцу, который явно сам заварил эту кашу. Глазьев прав и люди это чувствуют: найди кому выгодно преступление — и ты его раскроешь; команде реформаторов позарез необходимо было замести следы своих махинаций. Народ сейчас не такой доверчивый, как десять лет назад — он в бескорыстие демократов уже не поверит.
- Сто тридцать фунтов он тянет и ни фунтом больше
Кроме того, стилистика показа Гайдара явно отрицательная. Его «специфические» интонации, мимика, жесты — резко отталкивающие. И это не смягчается оператором — наоборот, выставляется напоказ. Да ещё на фоне по прежнему собранного, как в бою, Глазьева и очень натурально переживающего за справедливость Рогозина.
- Да нет! Поставьте его на весы - уверен, что все сто пятьдесят...
Следом за нарастающей полемикой Познер объявляет второе голосование: считаете ли вы, что применение силы было оправдано? Да — нет, голосуйте пожалуйста!
- Но ведь и Мастер немногим тяжелее.
И теперь — выход экспертов «из зала». В.Г. Лошак, в те дни И.О. редактора «Московских новостей». После аплодисментов появляется безлико-интеллигентная личность. Показывают отчаянно хлопающего Черниченко — родственную душу учуял, своего.
- Сто семьдесят пять.
Сначала, для затравки — болтовня ни о чём. Так мог бы говорить Кот Леопольд, если бы его пригласили в качестве эксперта.
- Это теперь, когда он потолстел от спокойной жизни. А если он скинет лишний жирок, в нем будет совсем немногим больше, чем в этом парне. Сколько вы весите, мистер Монтгомери?
Но вот потом — внимание! — он делает исключительно важный вывод-заявление: в 1993 году в Москве, в Белом Доме имело место нечто среднее между попыткой «реванша» (упомянув это мерзкое словечко, он не уточняет ничего; получается: те, кто был в Белом Доме, были реваншисты. Известно: в нашей стране слово это, взятое из арсенала Агитпропа, до сего дня несёт отчётливо выраженный отрицательный оттенок) и «восстанием городского дна». Люмпенов то есть, отбросов… И победителей не было. Но мы все в редакции понимали: это нужно было как-то прекращать.
Первый раз кто-то из них обратился прямо к нему. До этого момента он ощущал себя конем в окружении барышников, и только чувство юмора помогало ему не дать волю гневу.
- Я? Одиннадцать стоунов1.
Понятно: раз бунт черни и «городского дна» — его нужно «хоть как-то прекращать». А какими средствами… Да это не столь важно! Главное — чернь загнать обратно, на «городское дно». Никакой политики, никаких идей защиты Родины не было — просто бунт «городского дна».
- Ну, что я говорил? Он полусреднего веса.
Познер обрывает — вот результаты голосования. Во-первых, и в самом деле «результаты», а во-вторых Лошак уже сказал то, что от него требовалось. Теперь пусть лучше помолчит — а то ещё ляпнет что-нибудь лишнее…
- А ежели недельку потренироваться, сколько тогда будет? - спросил Пэрвис.
Тут как нельзя более кстати «случайно» поспевают результаты опроса. Сам он маловразумителен, зато результаты несколько раз внятно и чётко прокомментировал сам ведущий: зрители в студии против насилия 3 — 4 октября, которое якобы было «с обеих сторон». Это Познер повторил несколько раз, делая акцент голосом: именно «с обеих сторон». Да, просто было насилие с обеих сторон, просто-напросто источник насилия исходил и от тех, и от других. Одни погорячились, устроив восстание черни, «городского дна», другие немного погорячились, наводя «конституционный порядок». И всё! Ни какой спецоперации, ни какого переворота и захвата власти Ельциным не было!
- Я тренируюсь постоянно.
Вот она — центральная, консциентальная (т.е. действующая на сознание) идея-механизм всей передачи.
- Что он в форме, в этом сомнения нет, - признал объездчик. - Но речь ведь не о повседневной тренировке, а о занятиях с тренером. Я не я буду, мистер Уилсон, если он не потеряет полстоуна за эту неделю.
Через разглагольствования Лошака и через правильную для Познера трактовку им 2-го опроса была быстро и жёстко введена мысль о том, что все были виноваты, что-то типа «чума на оба ваши дома!».
В ответ на это Уилсон одной рукой взялся за плечо Монтгомери, а другой за кисть и резко согнул его руку в локте. Под его пальцами перекатывался восхитительный, округлый и твердый, как мяч для крикета.
Это очень важно — это одна из основных идей передачи (все мы перечислим в конце материала). И она настолько важна, что для её подкрепления вызывается очередной «эксперт-психолог» (для пущей важности Познер добавляет — военный, играя на врождённом доверии русских людей к армии. Подразумевается: если уж эксперт военный, то, скорее всего, честный человек), каких сейчас развелось, как собак нерезаных и которые всё, как водится, объясняют и поясняют.
- Потрогайте сами, - сказал он.
Эксперт — Л. А. Китаев-Смык — идёт на поводу у Познера, у его сценария на столько, что поневоле начинаешь задумываться: этот «эксперт» подставная утка или таков у него профессиональный уровень? С первых обращённых к нему слов, Познер толкает эксперта на мысль о том, что там была «толпа». Вопросы более-менее закамуфлированы «психологией» (при ближайшем разборе можно легко убедиться: вопросы примитивны до идиотизма и служат ширмой для вывода «дискуссии» в нужное Познеру русло), но цель у них одна: свести разговор к наличию «толпы». Даётся установка вопросом: а как себя ведёт «толпа». вообще? Кто «толпой» руководит?
Двое его спутников в свою очередь освидетельствовали бицепс, и выражение их лиц изменилось.
- Да, ничего не скажешь... Парень вроде подходящий, - пробормотал Пэрвис, отходя.
Эксперт с радостью цепляется за предложенную ему «мысль» и говорит так, будто тема обсуждения была согласована заранее. То, что он начинает обсуждать предложенную тему «толпы» означает: он сам признаёт, что именно «неорганизованные беспорядки» и имели место в тех событиях. Прямо это не оглашается, но весь контекст высказывания «эксперта» именно такой, какой необходим Познеру для протаскивания своей манипуляционной установки. Далее после словесной шелухи (показывающей, какой «эксперт» смелый — я там был, я сям был, с «Альфой» в Белый Дом входил; просто герой!) делается вывод: вообще-то у Белого Дома были не просто прохожие (шёл мимо, услышал стрельбу, да и заглянул посмотреть — а что это там происходит?), а там были «пассионарии народа» (дословно). Но только ошибившиеся в выборе! Т. е. делается установка на приведённый вывод: там, конечно, люди были достойные, очень хорошие, но… раз эти люди ошиблись, значит, цель, Идея, которую они защищали и за которую гибли, была не Великой Идеей, ради которой можно было жертвовать жизнью, а чем-то недостойным, не правильным. А это как раз то, что позарез необходимо Познеру, поэтому он и молчит, не перебивая, как Глазьева или Рогозина (вообще, отметим одну важную деталь: Познер НИ РАЗУ не перебивает и не затыкает рот тем, кто оправдывает ельцинских мятежников).
- Джентльмены! - воскликнул Роберт. - Я терпеливо слушал, как вы обсуждаете мое телосложение. Не пора ли объяснить мне, что все это значит?
Но «эксперт» на то и «психолог», что бы разбираться в «психологии». Он, высказывая мысль об «ошибке» защитников Дома Советов, понимает: если зрители начнут над этим размышлять — от его установок камня на камне не останется. В соответствии с принципами манипуляции, ему следует немедленно «съехать» с этой скользкой темы (что бы у зрителей не осталось времени на обдумывание его высказываний), но съехать так, что бы при этом сохранялась хотя бы видимость подтверждения того, что он говорит.
Храня серьезность на лицах, троица снова расселась.
И вот он сразу же, без остановки, выдаёт: вот у меня за спиной молодая аудитория (это правда — она действительно совсем «случайно» оказывается молодой как раз за его спиной). И вы все знаете — молодым надо смертельно рисковать, физиологическая потребность у них, видите ли, такая… С возрастом они, конечно, поумнеют, но в молодом возрасте — вот хлебом ни корми, а дай сдуру под танковыми снарядами за ошибочные цели порисковать… Ну что с молодых возьмёшь — потребности у них такие…
- Все проще простого, мистер Монтгомери, - сказал трактирщик несколько смущенно. - Но мы не можем ввести вас в курс дела, пока не решим окончательно, есть ли о чем говорить. Мистер Уилсон находит, что безусловно есть, а Фоссет противоположного мнения. А он тоже принимает участие в пари, так что у нас с ним равные права. А он еще и член организационного комитета.
Т. е. факт, что люди, находившиеся в Доме Советов, ценой своей жизни защищали свою Родину и её народ, подменяется подленькой установкой: да просто люди пришли порисковать, скучно им дома было сидеть. Развлечение такое себе нашли…
Фоссет уже снова выстукивал рукояткой хлыста некий ритм на своих выдающихся зубах.
«Эксперт» своё веское слово «от науки» сказал, больше он не нужен. Данная им установка — подла, как сказки про пользу безработицы. Сказанное им может вызвать неприятие аудитории — что ж, подумает она, люди на смерть шли развлечения ради?
- Мне поначалу он показался слабаком, - сказал он, - но чем черт не шутит, может и выдержать... Как говорится, ладно скроен да крепко сшит. Словом, если вы, мистер Уилсон, на него ставите...
По сценарию необходимо, что бы после «науки» выступил «Вася из народа», показав зрителям: да я ващще такой же как вы! И я согласен с «академиком». Очень кстати в студии сидит всё тот же солист «Чайфа» Шахрин, чья лояльность им уже продемонстрирована. Вот к нему за поддержкой и обращается Познер. Вы согласны, что силу ни с той, ни с другой стороны оправдывать нельзя? Или у вас другой взгляд?
- Безусловно.
Ну, я считаю, изрекает музыкант, что в этом случае правых и виноватых нет.
- А вы, Пэрвис?
Ну, получилось так — но виновных нет всё равно… Подумаешь, постреляли (из танков в центре Москвы) немножко — так уж вышло! ВИНОВАТЫХ НЕТ!!!!
- Вы видели когда-нибудь, чтобы я отказывался от своего намерения, Фоссет?
Зачем нужна такая установка Познеру? Да очень просто — то, что виноватых нет среди защитников Дома Советов, понимают теперь уже почти все. Начни говорить, что виновны они — так тебя сразу во лжи и уличат.
- Ну если так, то мой пай тоже остается в деле
Значит, самое главное — убедить людей, что и с другой стороны, со стороны путчистов, ТАК ЖЕ НЕ БЫЛО ВИНОВНЫХ. Если удастся убедить людей, что «обе стороны хороши» — считай, дело сделано. Ельцинские каратели (и их сегодняшние наследники) становятся уже не государственными преступниками, а такими же, как и те, кто в те дни защищал Конституцию. Т. е. под установкой «чума на оба ваших дома» Познером тихонько протаскивается реабилитация преступления Ельцина и его команды.
- А я все время был уверен, что так и будет, - заявил Пэрвис. - Никогда еще Исаак Фоссет не подводил партнеров. Значит, так: мы, трое, организуем матч с призом в сто фунтов, если, конечно, мистер Монтгомери согласен.
Шахрин чувствует — тема «скользкая», можно не удержаться. Поэтому сразу же лезет за моральной поддержкой к давешнему «эксперту» (тот от удивления, что его приняли всёрьёз, аж изумлённо вскидывает брови): да толпой манипулировали, да, и мы на концертах так делаем. В соответствии со сценарием программы продолжает раскручиваться тема «неуправляемой и легко манипулируемой толпы», т. е. именно то, что необходимо Познеру. Тема «толпы» прочно закрепляется в сознании аудитории и зрителей — вот, говорит с подачи Познера музыкант, мы и сами можем подвигнуть зрителей на концерте на разные массовые беспорядки. Только мы не хотим — мы ведь хорошие и очень законопослушные. Не то, что некоторые…
- Мистер Монтгомери, нам давно пора извиниться перед вами, - сказал студент, - и поставить все с головы на ноги. Мы изрядно заморочили вас, но сейчас все поправим, и, надеюсь, вы нас поддержите. Вы знаете, кого вы нокаутировали утром? Это наша знаменитость, Тэд Бартон.
А вы и к беспорядкам «ТОЛПУ» можете призвать на концерте — не унимается Познер? Да — отвечает музыкант. И это от возраста зависит? — мастерски вворачивает Познер в продолжении высказываний «эксперта» про молодых, которые вовсе не страну свою защищают, а таким вот образом «выпускают пар», сбрасываю эмоции. Да — с умным видом поддакивает музыкант, — им же всем только острые ощущения и риск и нужны. Ну что там Валя Котик, Талалихин, Марат Казей, Зоя Космодемьянская — это они просто свою страсть к риску удовлетворяли. Какая там ещё «защита Родины», о чём вы!?
- Честное слово, сэр, мы все поражены тем, что вы нокаутировали его уже в первом раунде, - вступил в разговор трактирщик. - Когда у него была встреча с Морисом, а тот чемпион в своем весе, так вот, этому Морису пришлось здорово попыхтеть, пока он не уложил Бартона достаточно надежно. Что до вашего случая - это была чистая работа, и по всему видно, что у вас при желании это дело пойдет.
Музыкант добавляет: ну, не только по молодости там люди оказались. Ещё и по бедности. Мы ж тут о «городском дне» говорили — так вот вам и «дно», вот вам и люмпены. Картину, кто там был, можете, уважаемые зрители, составить сами…
- Я только сегодня столкнулся с Тэдом Бартоном, а до того и не слышал о нем, - пробормотал помощник доктора Олдакра.
И, что бы зритель мог «переварить» уже полученную информацию — реклама… Надо же и аудитории дать отдышатьсяь, она ведь не железная. Ей так настойчиво вбивают в голову необходимые Познеру установки, что если не дать ей «отдохнуть» (глотнув привычной «ненавязчивой» рекламы), она может просто не выдержать.
- Просто замечательно, что вы задали ему трепку, - сказал объездчик. - Это же разбойник с большой дороги, до того распустился. Бранится с каждым встречным, да и слова-то у него все такие, за которые судья назначает штраф по пять шиллингов за штуку. А если кто скажет ему хоть слово поперек, то сразу пускает в ход свои кулачища. Теперь, небось, будет поосмотрительней. Но вообще-то, у нас разговор не об этом...
Монтгомери по-прежнему ничего не понимал.
Далее — исследования ВЦИОМа, перекладывающие часть вины аж на Горбачева (этому всё равно терять уже нечего — на него СМИ могут валить всё, что угодно). И «неудобный вопрос» Гайдару — вот, люди (в том числе и западные), думают, что вы с Ельциным демократию раздавили. Да и многие из тех, кто «защищал» Белый Дом в 1991, пришёл его же защищать в 1993. Нахлебались люди рынка, не того они от вас ждали (обратим, кстати, внимание, как Познер говорит о деньгах, «сгоревших» на сберкнижках — «потерялись деньги». Как это потерялись? В щёлку сейфа провалились? Может быть прямо сказать, кто их украл и какое отношение к этому воровству имеет сегодняшний строй?). Прокомментируйте, пожалуйста… Тут же, кстати, явный пинок в адрес Черниченко (его Познер вообще выставляет посмешищем и явным «козлом отпущения». Черниченко это уже понял и только слабо сопротивляется — догадался, зачем его сюда пригласили…) — вот именно этих несчастных Юрий Дмитриевич ПОЗВОЛИЛ СЕБЕ назвать «красно-коричневыми». Оплёванный Черниченко слабо протестует, но не тут то было — у Познера не забалуешь…
- А от меня, чего вы от меня хотите, джентльмены?
Прокомментировать? Да запросто! — Гайдар признаёт, что «было плохо». И тут же: так ведь рухнул СССР, а вместе с ним и вся система жизнеобеспечения. Грабить стали, обижать обывателей, в магазинах ничего не осталось. Вот мы им и пришли помогать. Гайдар умалчивает, что СССР добивали сознательно и целенаправленно (с приведённым им в качестве примера Ираком он нехотя признаёт: да, имелось «внешнее воздействие» — проще говоря АГРЕССИЯ). И слом систем жизнеобеспечения был сознательным и вполне запланированным. Сейчас же Гайдару выгодно выдавать это за «объективные причины».
- Мы хотим, чтобы вы в следующую субботу встретились на ринге с Сайласом Крэгсом, он же Мастер из Кроксли.
Тут же сильно выступает Глазьев: так вы же, Егор Тимурович, сами и стали грабить всё и до 1993 года, и после. Вспомните приватизацию, вспомните импортные льготы…
- Но почему?..
А вот этого Гайдару вспоминать совсем не хочется… Он теряет самообладание и начинает просто перебивать Глазьева. Его реакция до боли похожа на реакцию персонажа к/ф «Мимино», когда тот в суде орёт: «Да это не мой ребёнок!!!». Так и Гайдар — всем понятно, что оправдывается вор.
- А потому, что драться должен был Бартон. Он наш чемпион и выступает за здешние шахты, а Мастер - за чугунолитейный завод в Кроксли. Мы делаем ставки на своего боксера. Его приз - сто фунтов. Но вы нашего чемпиона повредили, он же не может драться с дыркой в черепе. Придется вам его заменить. Кто справился с Тэдом Бартоном, тому и Мастер из Кроксли по силам. А если вы не согласитесь, мы просто пропали. Никакой другой кандидатуры здесь нет. Условия матча: двадцать раундов, перчатки весом две унции, квинсберийские правила, и если не будет нокаута, победа присуждается по очкам.
Обратим внимание — Познер не вмешивается, не приходит на помощь Гайдару, когда того мастерски бьёт Глазьев. Похоже, Познер не собирается не только защищать «своих», но и всячески «подставляет» их под удары оппонентов.
Сначала Монтгомери только дивился нелепости предложения, но вдруг понял, что сама Судьба протягивает ему сто фунтов, а с ними и врачебный диплом. Хватило бы только пороху взять их! Не он ли утром сетовал, что его сила пропадает зря, и вот - ей уже нашлось применение, какой-то час на ринге он может заработать больше, чем за год в аптеке.
Прямая реплика Рогозина срывает аплодисменты и Гайдар, понимая, в каком виде он предстаёт перед аудиторией, начинает попросту в вежливой форме ругаться с Глазьевым: а я вас сам назначал! А вы мне сами звонили! — Познер смотрит на то, как рвут на части Гайдара с олимпийским спокойствием…
Но были и сомнения.
Встрять в разговор Познер решает только после того, как Гайдар использует аргумент, отражение которого вызывает секундное замешательство Глазьева. Последнему передаётся слово (очень похоже, что в задачу Познера входит не допустить даже малейшей дискредитации Глазьева). А вот если бы вы победили, Сергей Юрьевич — что бы с нами всеми было? Демократия бы сохранилась? Или?...
- Как же я буду выступать за шахты? - спросил он. - Ведь я с ними никак не связан.
Глазьев — молодец. Даже не дослушав толком вопроса он вставляет длиннейшую предвыборную тираду. Она настолько по душе большинству дорогих россиян, что человека с такими лозунгами — хоть сейчас в Президенты. Воров — под суд, приватизацию пересмотреть… Такое кому угодно (кроме воров) понравится. Познер вынужден поправиться: нет, а что со всеми нами было бы? Нас-то куда?
- То есть как это не связаны?! - заорал трактирщик. - Доктор Олдакр - врач шахтерского клуба, а вы его помощник. Кто может возразить?
Да в лагерную пыль!!! — заходится Черниченко. Он жестоко переживает, что о нём вспоминают, когда нужно показать народу «мурло реформаторов» и очень хочет реабилитироваться. Правда, вылезает как всегда некстати. Лучше бы уж молчал…
- С этим все в порядке, - поддержал его студент. - Выручайте нас, мистер Монтгомери. Иначе - полный крах. Может быть, вас шокирует денежный приз? Тогда мы заменим его ценным подарком, скажем, часами, кубком или еще чем-нибудь. Но вообще-то, мы вправе требовать вашего участия, ведь это вы оставили нас без Тэда Бартона.
А вот дальше сильно выступает Рогозин. То, что произносит он, ломает всю идиллическую картину, отстраиваемую Познером.
- Дайте опомниться, господа. Трудно решиться так внезапно. Да и доктор Олдакр не отпустит меня с работы... Конечно, он не позволит...
Вот показания генерала Сорокина, который штурмовал Дом Советов. Так вот он пишет: никакого сопротивления не было, по нам стреляли С КРЫШИ АМЕРИКАНСКОГО ПОСОЛЬСТВА, В СПИНУ МОИМ СОЛДАТАМ! Кто мог договориться с американцами, что бы разместить огневые точки в посольстве? Защитники?
- А ему и знать ничего не нужно. По условиям, до матча имя боксера можно не объявлять. Важно только, чтобы в день боя, у него был нужный вес.
Теряется — очень ненадолго — даже Познер. У него на лице написан лихорадочный поиск выхода из такой ситуации. Заморские хозяева подобной рекламы на всю Россию (и не только) могут и не одобрить…
Монтгомери снова услышал зов Судьбы.
Выход он находит не лучший — и это единственный, пожалуй, прокол за всю передачу. Он просто спрашивает — а почему вы так верите тому, что написано?
- Я согласен, джентльмены, - сказал он.
Вся троица вскочила. Правую его руку тряс трактирщик, левую пожимал объездчик, а студент наградил дружеским ударом по спине.
Но тут же исправляется и сводит разговор к шутливому вопросу — а вот расскажите-ка на, Егор Тимурович, как вы там с американцами договаривались? Тон вопроса подразумевает, что тема несерьёзна и, следовательно, маловероятна. Какие американцы, о чём вы? Пошутили мы, неужели не понятно?...
- Вот и умница! - говорил тем временем трактирщик. - Да если ты, парень, побьешь Мастера из Кроксли, то известней тебя не будет человека в округе - не то что какой-то захудалый докторишка. А уж в моем пабе2 гарантирую тебе дармовую выпивку в любой день и час, пока ты жив.
Впрочем, сгоряча Рогозин бросает и ещё кое-что, что Познеру необходимо спрятать — утверждение, что всё было подготовлено заранее, что «Витязь» в Останкино был ещё 28 сентября. Всё это противоречит утверждениям либералов и Познера, что «всё само собой получилось». Мол, не виноватая я, он сам пришёл.
- Учтите еще одно обстоятельство, сэр, - говорил тем временем молодой Уилсон, - если вы рассчитываете остаться здесь работать, то в случае победы от пациентов у вас не будет отбоя. Вы обращали внимание на павильон в нашем саду?
Слово передаётся Гайдару. Тот сразу начинает давить как танк: всё было неожиданно! Мы ничего не готовили! А почему? Да потому что потому! Аргументация отсутствует напрочь, но Гайдар давит массой — ничего мы не готовили, всё само собой получилось! Аргументы про посольство США, про «Витязь» в Останкино (как и про то, что гранатомётов в Останкино у сторонников Верховного Совета не было — были они как раз у «Витязя». просто пропускаются мимо ушей. Объяснения абсолютно голословные.
- Тот, что у дороги?
Т.е. совершенно игнорируются аргументы, которые доказывают: это было не случайное групповое побоище, произошедшее из-за непонимания сторонами позиций друг друга. Имела место 3-4 октября, задолго до так называемого «захвата Мэрии толпой» полномасштабная спецоперация (в целом, кстати, во многом повторяющая Вильнюсскую провокацию, когда опять подставили «Альфу»..
- Я оборудовал там спортзал. Тэд Бартон там и тренировался. Там все есть, что вам понадобится: груша, перчатки, гантели, гири и все остальное. Вот только как быть с партнером для спарринга3? Бартон тренировался обычно с О\'Гияви, но для вас он, боюсь, будет жидковат. А как насчет Бартона? Он на вас не в обиде и вообще не так уж плох, только вот легко дает волю языку и рукам. И он с удовольствием будет с вами тренироваться. Какое время для вас удобно.
Т.е. и Гайдаром, и Познером опущено всё уже на сегодня известное и документированное, что показывает, с одной стороны, абсолютную неправду версии о «вынужденности» и «ответности» силовых действий Ельцина и Ко, а с другой стороны, подтверждает версию о заранее спланированной и, необходимо признать, отлично организованный и проведённой (скорее всего — с американскими советниками по дестабилизации и сетевым неправильным боевым операциям — см. книгу Калашникова и Крупнова «Гнев орка». специальной боевой операции.
- Спасибо, мистер Уилсон. О времени я скажу позже.
Но в данном случае Познер не лезет с требованием доказательств. Почему? Да потому что именно такая точка зрения и является его целью. Не было противостояния идей (и, следовательно, никто заранее не готовился). Просто вышли хулиганы, милиция разогнала их танками, насилие было с обеих сторон, это было плохо… Но дело давнее, чего его ворошить…
На этом переговоры закончились, и три учредителя разошлись, а Роберт, оставшись в приемной один, наконец получил возможность спокойно осмыслить происшедшее В университете его тренером по боксу был экс-чемпион в среднем весе. Надо признаться, что к этому времени слава его была в прошлом, годы брали свое, движения уже не были молниеносны, а в работе суставов чувствовалась некоторая скованность. Но благодаря опыту, он еще долго оставался серьезным противником. Все же наступил день, когда Монтгомери выиграл бой у своего учителя, и стареющий спортсмен утверждал, что ученика способнее Роберта у него никогда не было. Он настаивал, чтобы Роберт принял участие в чемпионате любителей, но тот не собирался связывать свое будущее с боксом. Правда, один раз, в ярмарочном балагане, он принял вызов боксера-профессионала Хаммера Танстела. Он выдержал всего три раунда, но и противнику они не так легко дались. Вот и весь его опыт на ринге. Достаточно ли у него данных, чтобы выдержать бой с Мастером из Кроксли? Впрочем, особенно раздумывать не приходится. В случае победы он получит столь необходимые ему деньги, а в случае поражения - заслуженную трепку. Если есть хоть малейший шанс на победу, стоит рискнуть.
И выкрутился бы Гайдар, да на беду его в процессе дискуссии Глазьев говорит, что платили тем, кто стрелял по Верховному Совету. Нервы у Гайдара не выдерживают: а вот это откровенная ложь!!! Но уверенный тон Глазьева и бегающие свинячьи глазки отца реформ говорят об обратном. Влезает Познер — дискуссия идёт явно не туда, куда ему необходимо. Реклама! Стоп, господа, не туда мы заехали.
Тут в дверях появился доктор Олдакр. Он возвращался из церкви, с крупноформатным молитвенником в руке.
После рекламы, как и следовало ожидать, честный Познер не возвращается к опасной для него теме. Он закрывает рот участникам дискуссии (которые в полемическом задоре способны наговорить такого, что вся его программа окажется посмешищем), вытащив «эксперта».Лошака. Его выступление — апофеоз либеральной идеологии. Сначала — подтверждение той же мысли о «неуправляемой толпе», как раз то, что так необходимо Познеру. Потом, несмотря на то, что только что с фактами показали, что именно Ельцин и его подручные (в том числе и Гайдар) организовали государственный переворот и кровавую бойню с привлечением спецслужб иностранных государств (США), этот подобранный Познером «эксперт» с идиотской улыбкой Швейка заявляет: а я не понимаю, почему оправдываться должен именно Гайдар! А почему не те, кто вывел на баррикады Макашова с Баркашовым?
- Мистер Монтгомери, - обратился он к Роберту ледяным тоном, - вы совсем не ходите в церковь.
- Да, сэр, к сожалению. Я слишком занят.
Даже если абстрагироваться от того, что Баркашов — креатура власти, её клон, то возникает вопрос: а кто кого убивал? Макашов штурмующих? Тогда почему командовавший штурмом заявляет, что «сопротивления не было». А если не было — зачем было уничтожать людей из танковых орудий и КПВТ? Кто перед кем должен оправдываться? Патриоты за то, что идут на смерть за свою страну? Или те, кто убивает одних и посылает на смерть других ради того, что бы скрыть свои преступления?
- Весьма прискорбно. Я всегда считал, что мои служащие должны являть собой пример достойного образа жизни. На нас, образованных людях, лежит двойная ответственность. Если наше поведение не соответствует нашему положению, то что можно спросить с шахтера? Это ужасно, но приходится признаться, что прихожане нашей церкви гораздо больше думают о предстоящем кулачном поединке, чем о своем долге перед Господом.
Выступающий дальше Гайдар на вопрос Познера «а вот некоторые считают, что именно те события привели к Чечне и «управляемой демократии», продолжает, безо всякой аргументации, гнуть своё: нет, всё было сделано правильно. И Чечня, и «управляемая демократия» никакого отношения к Октябрю 1993 года не имеют! Вот не имеют — и точка!
- Кулачный поединок, сэр? - голос Монтгомери звучал виновато.
Достойный ответ Глазьева не оставляет Гайдару даже шанса на симпатии аудитории. Всем видно: вот сидит преступник, который решил уйти в глухую «несознанку». Под конец, видя, что его просто выставляют в качестве боксёрской груши, он бестолково обвиняет то ли самого Глазьева, то ли его позицию, во лжи. Но всем уже видно: Гайдар — дурак и вор. Черниченко — вообще окостеневший в своём пещерном антикоммунизме «перестройщик», не понимающий нынешних реалий. И тот и другой — как раз образцы тех «демократов», из-за которых это слово стало ругательным.
- Я не вижу необходимости как-то иначе называть эту дикую забаву. А все вокруг только об этой драке и говорят. Есть тут один хулиган, наш пациент, кстати; он будет драться в перчатках с боксером из Кроксли. Почему власти не запрещают подобные развлечения? Имеется закон, запрещающий платные выступления кулачных бойцов.
А вот напротив него сидят конструктивно мыслящие, сильные, умные и достойные люди — Глазьев с Рагозиным. Вот достойная генерация «новых демократов» — умеренных в совеем либерализме и любящих свою страну! Контраст разительный и не в пользу «бывших».
- Но... я не ослышался? Вы упомянули о перчатках?
В подтверждении этого ещё раз даётся вопрос Черниченко (вопрос, нужно признать, провокационный — как раз в лучших традициях Познера): а вот нужно ли было запрещать и разгонять коммунистов, как вы к тому призывали?
- Да какая разница?! Я слышал от компетентных лиц, что двухунциевые перчатки не являются средством защиты, а служат только для отвода глаз полиции и служителей закона. В любом случае, они будут драться за плату. И подумайте только, такой разгул беззакония и безнравственности в каких-нибудь нескольких милях от нашего мирного жилища! Именно поэтому, мистер Монтгомери, мы должны всегда быть на высоте, чтобы противопоставить этим пагубным факторам свое благотворное влияние
Глупее, чем ответил «респондент», ответить, кажется, уже было нельзя. Он сразу же начал юлить, явно оправдывая свою тогдашнюю позицию (и явно понимая, что тогда, мягко говоря, погорячился). И как осиновый кол е имидж «ветерана реформ» прозвучал уничижительный комментарий Познера: ну чего вы крутите? Чего боитесь правду сказать? После этого Черниченко, поняв, что терять уже нечего, начинает говорить открыто: про репрессии, люстрации коммунистов и прочие «демократические» штучки. Этим немного реабилитируется лично, но окончательно выставляет в идиотском свете ту идеологию, которую олицетворяли ТОГДА, В 1993 ГОДУ Ельцин, Гайдар, он сам и такие, как он.
На кого-нибудь другого проповедь доктора Олдакра, может, и произвела бы впечатление, но не на Роберта, который не раз имел возможность убедиться в его ханжестве. Его, Роберта Монтгомери, эти разглагольствования не касались. Он твердо знал, что даже и в платном матче позиция боксера с нравственной стороны неуязвима. У организаторов матча, букмекеров, даже у зрителей, возможно, и будут проблемы с совестью и моралью, но с боксером все ясно. Мужество и выносливость - несомненные достоинства мужчины, и лучше уж быть жестким, чем изнеженным.
Получается: с подачи Познера окончательно дискредитированы вышедшие «в тираж» «демократы» ельцинского призыва (кроме тех, кто, как Чубайс, успел в очередной раз перестроиться). Им всё равно терять нечего, и их можно, как кость собаке, бросить «электорату» «на съедение». Пусть люди вымещают обиду на «политических трупах» вроде того же Горбачева, Ельцина, Гайдара, Черниченко и пр.
В табачную лавчонку на углу Монтгомери обычно заходил не только за покупками. Хозяин лавки был общительный человек, буквально начиненный местными новостями, и охотно ими делился. Вечером того же дня Монтгомери как бы между прочим спросил у него, знает ли он что-нибудь о Мастере из Кроксли.
И вместо них появляется новая генерация «умеренных либералов» — а-ля те же Рагозин, Глазьев (и Чубайс — он теперь ведь тоже патриот). Вот она, наша надежда, наш свет в окошке! Все за них, господа-товарищи!
- Да кто ж его не знает? - лавочник был изумлен самим вопросом. - Это наша знаменитость. Во всем Западном Ридинге его имя известно каждому - так же как имя победителя дерби. Ах ты, Господи! Минуточку!..
И вот все высказались, все услышаны. То, что нужно, Познером сказано, что нужно, с «голубого экрана» заявлено (об этих выводах — чуть ниже). Остаётся финальная речь ведущего. О чём он в ней говорит?
Он стал копаться в куче газет, но не прекращал разговора:
Самая главная мысль, к которой подводит Познер в заключительном слове, сводится к следующему: мы сейчас слишком торопимся дать оценку тем событиям. Не надо спешить — мы сейчас ещё не можем точно сказать, что это было. (В качестве «доказательства» Познер апеллирует к бесспорному факту — «падению популярности», а проще говоря — всенародной ненависти к личности «Президента Всея Руси». То, что этот факт к утверждению Познера никак не относится, не должен обманывать: подобное использование очевидного, но не имеющего отношения к теме разговора факта — один из успешных манипулятивных приёмов). Мы вот когда оцениваем те события, то смотрим на них через призму нашего сегодняшнего дня. А вот это не нужно делать — теряется непредвзятость и объективность! (Познер старается внушить нам мысль: не нужно связывать сегодняшний прогрессирующий развал страны с теми событиями!
- Сейчас все ждут его поединка с Тэдом Бартоном. Шума вокруг хватает. Вот и в \"Кроксли геральд\" напечатали его биографию. Вот, нашел! Вы лучше сами прочитайте.
Материал о Мастере из Кроксли занимал целую газетную полосу. В центре полосы был помещен гравированный на дереве поясной портрет. Роберт увидел жестокое и волевое лицо, гладко выбритые обвисшие щеки и бульдожью челюсть, злобный оскал рта, маленькие и тоже злые глазки под густыми бровями. Голова сидела на могучей бычьей шее, а та переходила в не менее могучие плечи, которые хорошо обрисовывались под вязаной фуфайкой. Сверху над портретом была надпись: \"Сайлас Крэгс\", а под ним: \"Мастер из Кроксли\".
Ну и что с того, что сейчас плохо? А вот не надо это связывать с ельцинским переворотом! Это же необъективно получается — давайте считать, что тогдашние события и сегодняшнее ужасающее положение нашей страны есть вещи невзаимосвязанные! Почему?...) Почему? Да вот я вам, уважаемые телезрители, в качестве аргумента, приведу высказывание Есенина: «лицом к лицу лица не увидать». (Есенин здесь не при чём. Просто Познер опять апеллирует к чужому авторитету, на этот раз — к великому поэту. Он приводит пример, цитату, вырванную «с кровью» из контекста, и как бы говорит нам: вот, смотрите, меня сам Есенин поддерживает! А вы ещё сомневаетесь? Так вы что — против нас с Есениным?). Или вот приведу пример из страны, путь развития которой после перестройки многие из вас сейчас считают оптимальным для нашей страны. Особенно после того, как она пошла не по нему, а по пути грабежа и развала… Вот что сказал Премьер КНР Чжоу Эн Лай, когда его спросили о влиянии Великой Французской революции на мировую историю — «по моему, слишком рано ещё об этом говорить!» Так это какой разрыв между КНР и той революцией! А сейчас? Всего десять лет прошло! Ну зачем торопиться с оценками? (Тут Познер откровенно лжёт. Во-первых у китайского Премьера страна не разваливается на глазах. А совсем наоборот — ещё немного, и Познер перебежит от американцев на службу к китайцам (если, конечно, его там возьмут). И во вторых — китайцам, по их менталитету, глубоко и искренне плевать на ту революцию. Как, впрочем и на любую, произошедшую не в Китае.
- Вот тут вы все про него найдете, - сказал лавочник. - Что за человек! Гордость нашего округа. Если бы не сломанная нога, быть бы ему чемпионом Англии, как пить дать!
Всё, что происходило не в Китае, китайцев не волнует. Премьер КНР просто в вежливой форме сказал европейцам: ваша революция — вы и разбирайтесь; нам ваша мышиная возня не интересна… И именно это Познер выдаёт нам за довод в пользу неразбирательства в истинных причинах ельцинского путча! Честный Иуда, него сказать!).
- А что с ногой?
Итак — передача закончилась. Каковы основные выводы, установки, которые протаскивались Познером в рассматриваемой нами передаче?
- Да плохо срослась. Сказать вам честно, некоторые называют его раскорякой. Да, нога его подвела, но руки, Боже мой!.. К этим рукам да другие ноги, посмотрел бы я тогда на теперешнего чемпиона Англии.
Первое и главное. Ни какой защиты «своей страны» со стороны сторонников Верховного Совета не было!!! Это был бунт толпы, городского дна. Отчасти по возрасту, отчасти по бедности вышли люди побузить. Оружие захватили, дубинки… Вот и пришлось их утихомиривать (танками), что бы чего не натворили…
С газетой в кармане Монтгомери поспешил домой. Сведения, которые он почерпнул в статье, не принесли ему покоя. Длинный список побед и очень немногочисленные поражения...
Т. е. Познер старается перевести конфликт из плоскости конфликта защитников своей Родины, сильной и достойной, и воров реформаторов, в плоскость «обычных массовых беспорядков». Получается, что мировая трагедия выбора курса Росси была сведена к «толпе» и необходимости спасать Москву от хаоса.
Жизнеописание начиналось словами:
Т.е. была толпа, был немного злой Ельцин, ну, в общем, пьяный дебош и поутру они уже ничего не вспомнят.
\"Сайлас Крэгс, известный знатокам бокса как Мастер из Кроксли, родился в 1857 году, то есть сейчас он на пороге сорокалетия\".
Второе — не менее главное. Сейчас уже подавляющему большинству россиян понятно, что нелегитимны были именно действия Ельцина и его команды. Объяснять, что «всё было как раз наоборот», дело проигрышное — люди просто не поверят. Но ведь как-то легимтимизировать нынешний режим (являющийся прямым наследником того, который захватил власть, расстреляв собственный Парламент) нужно! А как? Самый верный способ — это показать, что, мол, «оба виноваты». Получается: если «виноваты оба», если насилие было «неоправданным С ОБЕИХ СТОРОН» (помните, как протаскивал эту, казалось бы, нейтральную установку, Познер?) — так значит ответственности у Ельцина и его приспешников уж во всяком случае не меньше! А это именно то, что нужно Познеру и его хозяевам.
\"Хоть в чем-то повезло, черт возьми, мне пока двадцать три\", - подумал Монтгомери и продолжал чтение: \"Его поразительный природный дар проявился в ранней юности. Одержав ряд побед в любительских матчах, он стал чемпионом округа и завоевал почетный титул Мастера, который стал его вторым именем... Приобретя покровительство в спортивных кругах, он в поисках славы в мае 1880 года впервые встретился на ринге с таким бойцом, как Джек Бартон из Бирмингема. Знатоки помнят эти пятнадцать напряженнейших раундов, после которых Крэгсу была присуждена победа по очкам и вручен приз Центральных графств Англии. Он весил тогда десять стоунов и два фунта. Затем, выиграв один за другим в матчах с Джеймсом Данком из Розерхита, Камеруном из Глазго и неким Ферни, он настолько уверовал в себя, что вызвал на поединок Эрнста Виллокса, чемпиона Северной Англии в среднем весе, и нокаутировал его на десятом раунде.
Третье. Решать, что там именно было, судить, кто прав, а кто виноват, ещё рано. Слишком мало времени прошло! Если мы сейчас начнём судить — то неизбежно будем необъективны. Вот нужно подождать примерно столько же, сколько прошло с момента Французской революции, т. е. свыше двухсот лет — тогда можно и оценки давать…
Перед юношей открывались ослепительные горизонты, он по праву мог стать первой перчаткой страны, но ужасная случайность помешала этому восхождению. Его лягнула лошадь, и целый год он вынужден был провести в постели со сломанной ногой. Из-за неправильно сросшихся костей он в значительной мере утратил свою необычайную подвижность на ринге. В первом бою после выздоровления его победил на седьмом раунде тот самый Эрнст Виллокс, которого он нокаутировал за год до этого. Потом была встреча с Джеймсом Шоу из Лондона, и хотя Крэгс снова потерпел поражение, победитель признавал, что более сильного противника у него не было никогда.
Правда, к тому времени уже и судить-то будет некого. Но об этом Познер умалчивает. Ему необходимо, что бы не судили сейчас, что бы именно сейчас люди не стали задумываться над тем, какие преступления совершила «молодая российская демократия» и не она ли сейчас несёт прямую ответственность за те страшные дела…
Но Сайлас Крэгс проявил себя как истинный спортсмен. Его дух остался несломленным, и со временем он выработал новый стиль боя, благодаря которому стал вновь побеждать, несмотря на хромоту.
Четвёртое, вытекающее из второго и третьего. Раз «виноваты оба» и раз «судить ещё рано» — так и менять сейчас ничего кардинально в нынешнем курсе власти не стоит. Пусть всё идёт так, как идёт. Ничего трогать не надо — мы же ещё ни в чём до конца не разобрались!
В 1891 году во время боя с австралийцем Джимом Тейлором судейская коллегия обвинила его в применении запрещенных приемов. Оскорбленный до глубины души, он навсегда оставил профессиональный бокс и принимал участие только в любительских встречах, демонстрируя настоящий класс перед зрителями, которые зачастую не видят разницы между боксом и пьяной дракой. Вскоре состоится очередная подобная встреча. Несколько любителей на шахте Уилсона намерены выставить против Мастера своего боксера. Приз - сто фунтов. Кого прочат в противники Мастеру, пока точно не известно, но чаще всего в разговорах всплывает имя Тэда Бартона. Ставки на уровне семь против одного за Крэгса свидетельствуют о его неизменной популярности у публики\".
Получается: таким ловким пируэтом Познер по заданию своих хозяев убеждает аудиторию: нынешний режим хоть и нелегитимен (это и так все понимают — не могут воры быть легитимными), но не подлежит замене. Согласимся — за такие идеи Познера в Кремле и на Капитолийском холме озолотить должны. Что они все дружно и делают…
Пятое. Сейчас настало время придать нынешнему режиму привлекательный внешний вид. Старые «демогвардейцы» уже до такой степени ненавистны людям, что ассоциироваться с ними нынешние хозяева (а вернее — оккупанты) России не хотят. Зачем свой имидж портить?
Монтгомери прочел статью, потом перечитал и стал взвешивать свои шансы. Да, влип он в историю: противник не какой-нибудь местный самоучка, а первоклассный (во всяком случае в прошлом) боксер. Конечно, и у него есть преимущества, в первую очередь возраст, двадцать три против сорока. Есть старое боксерское присловье: \"Молодость свое возьмет\". Но есть и сколько угодно примеров того, как старый опытный боксер благодаря хладнокровию, выдержке, трезвому расчету и знанию кое-каких профессиональных уловок расправлялся с противником моложе его лет на десять-пятнадцать. Так что этим преимуществом воспользоваться, конечно, нужно, но с оглядкой. Во-вторых, безусловно в его, Монтгомери, пользу и то обстоятельство, что Мастер хромает. И в-третьих, весьма вероятно, что, будучи уверен в себе, Мастер не станет усердствовать на тренировках, готовясь к встрече с никому не известным любителем.
Поэтому срочно изыскиваются «новые кадры» — тот же Глазьев, тот же Рогозин (да и «Рыжий Толик» срочно сменил имидж, призываю строить «либеральную империю на просторах СНГ. Об этом мы расскажем в следующий раз). Вот они какие хорошие, умные и честные — посмотрите, как умело они «делают» старых, проворовавшихся (и попавшихся на воровстве) демократов.
Если бы все так и сложилось! Ну, а если не так? Если противник не только одаренный от природы, но и тщательно подготовленный, богатый опытом и не утративший силы боец? Ну и что? Он должен сделать все, абсолютно все, что от него зависит. Готовиться к матчу, ничего не упуская. Что в боксе нужнее всего? Разумеется, и выдержка, и сила удара, и много чего еще, но самое важное - это умение стойко принимать удары. Эластичные и тугие, как гуттаперча, брюшные мышцы тренированного боксера способны снести страшные удары. За неделю такую мускулатуру не разовьешь, но всю эту неделю необходимо использовать максимально разумно.
Тут же, кстати, к качестве «жертвенных баранов» и для наглядного сравнения с «новой демократической элитой», отдают на убой Гайдара и Черниченко. Этих не жалко, ими жертвуют в тактическом смысле ради стратегической выгоды — раскрутки Глазьева и Рогозина. Тем более, что своё «обречённые на заклание». уже хапнули — внукам хватит. Ну, предстанут в идиотском виде перед народом (нужно сказать, что «личные данные» у каждого вполне подходящие, как внешние, так и внутренние; потому, надо думать, их и пригласили), ну повозят их мордой по столу в студии… Не под суд же их отдаёт нынешний режим, в самом-то деле! По крайней мере — пока…
Трое устроителей матча не случайно остались довольны его данными. Рост пять футов и одиннадцать дюймов - старые боксеры говорят, что этого достаточно для любого двуногого. Природа и спорт дали ему гибкости ловкость и почти невероятную выносливость. Мускулы у него были стальные, но главный ресурс его силы заключался не в них, а в той высшей нервной энергии, которую пока не научились измерять. Нос с легкой горбинкой. Широко расставленные большие глаза глядели прямо и смело. Ну, и еще он твердо знал, что исход поединка определит всю его дальнейшую жизнь, - и это прибавляло ему сил.
Приведённый анализ передачи Познера, арсенала его манипуляций, обманов и вбиваемых в головы наших сограждан установок (моральный уровень последних мы уже имели возможность внимательно рассмотреть) направлен на то, что бы помочь тем, кто не хочет быть обманутым, избежать участи обманутого. Против нас ведётся информационная война, цель которой неизменна — дать возможность преступникам и дальше продолжать грабить и уничтожать нашу страну.
На следующее утро уже знакомая нам троица, сойдясь в спортивном зале Уилсона, не могла налюбоваться, как Монтгомери разделывается с боксерской грушей. Фоссет, который накануне решил подстраховаться и по телеграфу поставил на обоих боксеров, под влиянием этого зрелища отменил свое распоряжение и поставил на Монтгомери еще пятьдесят фунтов - семь против одного.
Знание — сила, и именно знание поможет нашему народу начать сопротивляться информационной агрессии Чужих. Необходимо осознать: Познер — один из Чужих на телевидении, их гуру и лидер. Нужно понять, как и зачем он обманывает людей, что бы иметь возможность думать своей головой, а не головой Познера. Можем ли мы быть уверены, что то, что он «думает», не принесёт нам беды? Если нет — пора начинать думать своей головой!»