– Оптимал, уплотни «зеркало»!

Компьютер увеличил потенциал защитного поля.

Флора сделала паузу и мигнула лазером, вонзая лучик в призрачное тело урсула.

«Скелет» распался на струи.

Стая сдала назад, образуя прямо перед носом катера свободное пространство.

В этом пузыре сформировалась призрачная фигура с пропорциями «настоящего медведя». Он расставил багрово светящиеся лапы с жёлтыми когтями, словно предлагая обняться. Потом поманил наблюдателей длинным когтем.

– Зовёт поговорить? – удивился Терентий.

– Похоже на то. Надо попытаться.

– А тебя не волнует, что их излучение пробивает нашу защиту?

– Вряд ли это излучение, Улей может менять мерность пространства и структуру вакуума внутри себя, что мы и ощущаем как излучение.

– Не вижу принципиальной разницы.

– Я иду. – Флора выбралась из кресла.

Он тоже вскочил, проговорив с досадой:

– Ты заставляешь меня делать то, что я не хочу.

– Оставайся.

– И это неправильно.

Она повернулась к нему спиной, и Терентий вынужден был последовать за женщиной, обладающей непререкаемым мужским характером.

Высадили фозмов, занявших позиции охраны, вышли сами.

«Медведь» приблизился, оказавшись размерами вдвое больше любого человека. Его морда пульсировала, то увеличивая длину челюстей, то уменьшая, отчего казалось, что он жуёт. Глаз призрак не имел, зато его лоб прорезала щель, и Терентий невольно подумал, что это либо спрятанный глаз, либо излучатель того самого поля, которое изменяло структуру пространства.

– Кто ты? – спросила Флора.

Урсулы резко сжались в сплошное покрывало, закрывая обзор.

Щель на лбу «медведя» вдруг распахнулась, превращаясь в чёрный провал.

Тихо ахнула Флора.

Терентий почувствовал, как остановилось сердце, а в голову проникли омерзительно холодные живые колючки, напоминающие мышей. Они разбежались по нервным путям, блокируя чувственную сферу человека, сознание Терентия начало гаснуть, и последним усилием воли он активировал «психорезерв» – цепь наноэффекторов, узлы которой были вшиты в позвоночный столб.

Тьма упала на глаза плотной накидкой… но спустя мгновение вспышка внутреннего света раздвинула тьму, и он снова стал видеть. Потом чувствовать. Потом, чуть позже, – думать.

Наниты действовали как десантники разведывательно-диверсионной группы, запрограммированные выполнять порученное задание без подсказок командира, в данном случае – мозга человека. За долю секунды они внедрились в нервные узлы и принялись зачищать их от «диверсантов-мышей» – чужих полевых структур, которые пытались перехватить управление психикой Терентия. Когда он очнулся окончательно – случилось это спустя две секунды, не больше, – то увидел, как призрак «медведя» навис над ними, одной лапой накрыв шлем Терентия, второй – голову беспомощной Флоры. Кружащие над катером «скелеты» сформировали кольцо, внутри которого образовался чёрный тоннель, и тела обоих космолётчиков медленно сносила к тоннелю какая-то сетка.

Терентий понял, что урсулы соединились с решающим разделом Улья и теперь отправляют пленников к нему.

На плече развернулся «универсал».

Гравитонный разряд боксёрской перчаткой врезался в тушу «медведя», сминая его в блин и относя к кольцу.

– Атака! – скомандовал Терентий.

Оба фозма-кенгуру дружно ударили из гравиков по стае, разметав кольцо на призрачные клочья.

Терентий подхватил беспомощную спутницу на руки, внёс её в кормовой отсек, и компьютер, подождав защитных роботов, накрыл катер пузырём защитного поля.

* * *

Окончательно они пришли в себя через полчаса, после того как Терентий вывел катер из отсека-жилища урсулов и запустил в кровь женщины своих нановосстановителей.

Ожив, Флора ещё несколько минут лежала в кресле без движения, в то время как «голем» скользил по первому тоннелю со складчатыми стенами, потом скрылась в отсеке обслуживания и вернулась посвежевшая и собранная, будто ничего особенного не случилось. Задумчиво ощупала лицо спутника светящимся янтарём глаз.

– Насколько я поняла, ты опять спасаешь меня.

– Не опять, а снова, – отшутился он, потом дипломатично добавил: – Сама бы справилась. Тебе наверняка вшили пси-кота.

– Кого?

– Не кого, а что – наноимплант от такого же нанонападения.

– Мне ничего не вшивали. – Флора помолчала. – Мы рождаемся уже с наностормингом. Я на самом деле справилась бы, но ты оказался быстрее.

– Невелика заслуга.

– Всё равно благодарю. Где мы?

– В трубе, охватывающей центральную сферу Улья, примерно в десятке километров от того медвежьего отсека. Тот урсул-пахан чуть нас не зомбанул. Даже жаль, что он так похож на наших земных медведей. У нас они вовсе не хищники и не враги людям, и этих не хочется считать врагами.

– Это ещё раз доказывает постулат о копировании форм жизни в разных районах Вселенной с одинаковыми природными условиями. Таких планет, как Земля, мы в галактике не встретили, поэтому и похожих на нас существ не видели.

– А разумных медведей встречали? В моём времени косморазведчики с такими не встречались, но ведь ваша раса старше?

– Встречались однажды, облетев ближайший рукав Млечного Пути, однако нам чаще попадались негуманоидные формы разума.

– Индивидуальные или коллективные?

– Больше коллективные, стаи, муравейники и рои.

– Были такие, где разум начинался по-человечески, а потом уходил в машину?

– Практически все.

Терентий кивнул с грустной миной.

– Не слишком оптимистическое открытие. Хотя явление Улья как раз и подтверждает тезис наших философов о том, что, несмотря на бесконечное количество выборов, которое имеет Вселенная, умножаясь на собственное умножение, – она поистине океан вариантов и альтернатив! – прогресс всех без исключения разумных видов приводит к рождению цифровых, искусственных интеллектуальных систем.

– Не будь таким категоричным. Такой вывод даже наши умники не сделали.

– Я умней. – Терентий не выдержал, рассмеялся. – К тому же Улей подтверждает моё резюме.

– Вижу разветвление, – доложил Оптимал.

– Останови.

Катер затормозил перед кольцевым выступом, светящимся слабее, чем остальные выпуклости стен.

– Попытаемся ещё раз? – полюбопытствовал Терентий.

Флора заколебалась.

– Интуиция говорит, что риск – благородное дело.

– Моя мне подсказывает: лучше не рисковать.

– Вывод: одного случая мало, нужна статистика.

– В таком случае открываем дверь?

– Правильно соображаешь.

«Голем» ударил гравиразрядом по кольцу в том месте, где находилась впадина, чёрный узор разлетелся веточками, и катер нырнул в образовавшийся проход.

Короткий тоннель (более тёмный, чем кольцевой, с которого они свернули) и новый отсек – нечто вроде гигантской вращающейся карусели и одновременно колеса обозрения. Вся эта странная конструкция висела в центре эллипсоидной формы зала, стены которого напоминали шестигранные пчелиные соты. В каждой ячейке сот сидели какие-то существа, похожие на людей, – ну точь-в-точь зрители в театре Ла Скала на Земле – и смотрели на кольцо-карусель, в кабинках которого… дрались такие же люди – парами на пару и один на один.

– Я правильно поняла? – нарушила молчание Флора. – Они соревнуются? Эта карусель…

– Скорее, колесо обозрения.

– На самом деле это – ринг?

– Скорее комплекс арен или октагонов, где бойцы выясняют отношения в стиле наших ММА[12].

– Но площадок здесь – миллион!

– Не миллион, но много.

– То есть ты видишь то же, что и я.

– Мы видим одинаково, ведь ты мой потомок, – шутливо прокомментировал Терентий слова женщины.

Она не обратила внимания на тон комментария.

– Неужели Улей захватил какой-то спортивный стадион со всеми участниками соревнований и зрителями?

– На мой взгляд, он создал этот, с позволения сказать, стадион для развлечения захваченных сознаний. Заботится об их комфорте, однако.

– По всем данным, Улей – система, у которой мыслит каждая клеточка тела, а эти парни выглядят абсолютно натурально, не как призраки или скелеты.

Терентий помолчал, разглядывая проплывающую мимо катера кабину-октагон с четырьмя сражающимися на площадке бойцами. С виду это были люди, хотя и с двойными руками – к запястьям они разделялись на две ладони – и с тремя глазами, и дрались, как оказалось, не пара на пару, а все четверо друг против друга! Изредка они объединялись, нападая вдвоём на одного, но чаще маневрировали и наносили удары каждому, кто подворачивался под руку.

Сражались они одетыми в подобие килтов с нашивками из металлических по виду блях, гребнистые шлемы и сандалии с обвивающими лодыжки ремешками. У каждого имелось по два ножа, меч и двузубые вилки. Как раз в тот момент, когда кабина подошла близко, примерно на сто метров, двое бойцов зарубили третьего, ударив одновременно ему в спину и в голову, и тот вдруг начал рассыпаться на живые шевелящиеся фрагменты, похожие на летучих мышей. На пол площадки посыпались пластины килта. Заработали крылышки, унося части тела из кабины.

– Кчмар! – проговорила Флора с содроганием. – Это… не люди!

– Да уж! – хмыкнул Терентий, удивившись не меньше. – Ничего себе насмешка природы! Как странно развивалась эта раса – с летучих мышей до людей! Может быть, мы неправильно воспринимаем ситуацию?

– Я тоже думаю, что наше воображение просто использует стереотипы человеческого мышления и мы видим не то, что ожидали увидеть.

Терентий проводил глазами кабину, где три бойца рубили друг друга, вышибая из тел противников летучие фрагменты.

– Этого и я не ожидал увидеть.

– Поехали дальше, тут мы тоже не добьёмся понимания.

«Голем» развернулся и через дыру в тумане за кормой вернулся в тоннель.

Дождались очередной перемычки, нашли вход в боковой коридор и оказались в громадной пещере, немного похожей на тот первый «мозговой отсек» Улья, где стены напоминали пчелиные соты. Стены этой полости тоже казались сотами, хотя на деле представляли собой нечто вроде глинистого берегового откоса, нависающего над рекой где-нибудь в средней полосе России, истыканного шестиугольными дырами «ласточкиных гнёзд». Однако на Земле эти дыры действительно делали береговые ласточки, а здесь это были – Терентий не поверил глазам – люди! Точнее, крылатые создания с человеческой фигурой, хотя и с иными пропорциями. Поначалу пассажиры катера приняли их за птиц, реющих у стен пещеры и даже под её высоким потолком, также источенном дырами, но через несколько мгновений к «голему» метнулись несколько «ласточек», и Флора проговорила не без иронии:

– Вот тебе ещё одна насмешка природы над человеком.

Терентий промолчал, рассматривая толчею «птиц» на берегу большого озера в центре пещеры. Она была освещена узором «гнилушек», цепью охватывающих дальние края, и пейзаж просматривался хорошо, несмотря на красноватый цвет «гнилушек».

Существа с перепончатыми крыльями облетели катер со всех сторон, переговариваясь визгливыми криками. Они тоже выглядели вполне реальными созданиями, а не призраками, и Терентий обратил на это внимание:

– Улей задаёт нам ребус за ребусом. Неужели Вселенная взяла форму человеческого тела как стандарт?

– Не обобщай.

– Ещё вопрос: нам кажется, что они из плоти и крови, или нет?

– Можем выяснить.

– Запустим дрон?

– Дрон тоже подойдёт, но я предпочитаю прямые контакты. Похоже, это мирные ребята, с ними надо вести себя по-дружески.

Она направилась к люку.

– Фло! – вскочил он. – Я же просил…

– Идём, – перебила спутника женщина, и Терентий, успев блокировать мысленное словечко «чёрт», последовал за «потомком».

На фозмов, вылетевших первыми, крылатые аборигены отреагировали дружным молчанием. Уставились на вылетевших следом космолётчиков, и Терентий наконец смог рассмотреть их детально.

Тела у обитателей пещеры действительно были близки к человеческим, хотя и казались высохшими от голода. Руки вырастали не из плеч, а из груди, ноги, согнутые в коленях, не отличались от тощих человеческих, хотя обувь на них казалась больше копытами, нежели технологическими изделиями. Одеты все были в одинаковые полосатые комбинезоны, отчего издали походили на громадных шмелей. Перепончатые крылья с чисто птеродактильными коготками на изломах работали часто, но бесшумно. Вытянутые головы представляли собой человеческие с примесью акульих очертаний, безбровые глаза казались чёрными дырками, а огромные челюсти внушали уважение. Когда одна из летучих человекомышей открыла пасть, Терентий засмеялся, увидев два ряда острых жёлтых зубов.

– Чему радуешься? – осведомилась Флора.

– Такие зубы нужны хищникам. Ты не находишь?

– Не высказывай свои оценки вслух, они могут обидеться.

– Вряд ли они нас слышат, а если и слышат, то вряд ли поймут.

– Не спеши с выводами. Улей, наверно, способен слышать всё, что слышат и чувствуют его «клетки мозга».

Флора вытянула руки в стороны, словно показывая, что не вооружена. Шлем её стал прозрачным, сменив частоту поляризации.

– Кто у вас главный? – спросила она, включив внешний звукопередатчик.

Летучие человекомыши начали вертеть головами и переглядываться, породив хор визгливого карканья.

– Мы жители Земли, – продолжила Флора, – планеты, располагающейся глубоко в прошлом в одной из галактик, и не желаем вам плохого.

Крылатые создания застыли, глядя на неё, но никто из них не ответил гостье.

– Кто у вас главный? – повторила она, подождав минуту.

Но и на этот раз летуны ограничились лишь переглядами, не издав ни звука.

Терпение Терентия лопнуло.

– Ну их к чёрту! Возвращаемся!

Словно дождавшись этого восклицания, все члены группы одинаковым жестом вытянули руки в направлении на озеро, со всех сторон окружённое людьми-мышами. Впечатление складывалось такое, будто они купались и загорали, хотя никакого солнца в потолке видно не было.

– Туда? – Флора указала на озеро.

Жест повторился, но уже с хором визгов.

– Нас приглашают присоединиться, – со смешком проговорил Терентий. – Я бы не прочь искупаться. С виду вода прозрачная, хотя и жёлтая. Оптимал, параметры среды и воды.

– Мои анализаторы показывают чепуху, – отозвался компьютер. – Воздух вроде бы есть, но его нет. Плотность скачет, состав определить не могу, температура выше сотни по Цельсию. И, скорее всего, вода в озере не вода, иначе при такой температуре она кипела бы.

– Тогда что это?

– Кислота. Но не из тех, которые я знаю. Чаще всего датчики выдают характеристики азота и тантала.

– Кислота на основе тантала? Чушь собачья!

– Может, это и не тантал, – согласился Оптимал.

– Поехали, – сказала Флора, направляя полёт к озеру.

Фозмы пристроились впереди и сзади космолётчиков.

Десяток летучих созданий последовал за ними своеобразным конвоем. Двое с криками метнулись вперёд. Их заметили «купающиеся», и все, кто был на берегу, взмыли в воздух вороньей тучей.

– Не ловушка? – пробормотал Терентий.

– Даже если и так, выглядят они материальными, значит, наши излучатели будут воздействовать на них не хуже, чем в нашей реальности.

Терентий хотел было напомнить о колебаниях Оптимала, признавшегося в своей беспомощности определить материалы отсека, но воздержался. Флора могла подумать, что он трусит.

Летящие впереди проводники расступились, останавливаясь над береговой линией. Точно так же затормозили и те, что летели следом. Стал слышен шум переговоров мышелюдей, окружавших землян. Они явно ждали кого-то, не подлетая близко. Ни в озере, ни над ним их не было совсем.

– Не понимаю… – Флора не договорила.

Из центра озера вдруг ударил фонтан, и вслед за ним вылез горб какого-то существа, похожего на гигантскую лягушку. Люди почувствовали сильнейший удар по нервам! «Вшинники» снизили поток излучения, но полностью не защитили.

И тотчас же, словно по команде, люди-мыши бросились на космолётчиков всей толпой, образуя вокруг плотный шевелящийся плод, в котором люди играли роль косточек.

Сознание Терентия поплыло по призрачной реке, угасая. На миг вспомнились строки стихотворения древнего поэта: «Рассудок мой холодным мертвецом плывёт по Темзе вверх лицом…»[13]

– Я не мертвец… – пробормотал он, пытаясь выбраться из пучины беспамятства.

Что-то взорвалось рядом!

Ударная волна толкнула его в спину, и Терентий очнулся.

Вокруг с визгом бесновалась туча мышелюдей, градом падая на берег озера.

Оцепенение схлынуло, и он понял, что случилось: взорвался один из фозмов! Его собственный! А так как хозяин его не активировал как бомбу, приходилось возлагать причину взрыва на Флору.

Взрыв разметал облако летунов, и они выпустили людей из своих цепких гипнотических объятий. Но на этом действие не закончилось. Лягушка в центре озера не исчезла, управляя упырями пещеры, и они снова потянулись к людям. Однако не долетели. Флора толкнула своего защитника ногой, и тот пулей вонзился в морду лягушки.

Раздался ещё один взрыв, расплескавший чудовище на бесформенные ручьи-капли. Пузырь лягушачьей головы осел, по озеру побежали волны.

Туча псевдолюдей кинулась к стене пещеры, ныряя в дыры «ласточкиных гнёзд».

– Жив? – раздался голос Флоры.

– Местами, – сипло признался пристыженный Терентий. – Что за странный симбиоз? Лягушка и летучие мышки…

– Бывают ещё более странные.

– Это какие?

– Динозавры, а на них слой блох. То есть мелких паразитов, напоминающих улиток. Только очень быстрых. Угадай, кто разумен, а кто носитель.

– Неужели разумны блохи?

– Не сомневайся. Уходим! Оптимал, забери нас!

Катер метнулся к ним, сбивая на лету несколько человекомышей.

В кабине было тихо, внешние звукоприёмники не работали. Виом показывал пещеру, по которой продолжали кружить её обитатели.

Флора упала в кресло, свернула шлем.

– Чёрт бы их побрал! Почему они здесь все так агрессивны?! Ведь мы не угрожаем, не стреляем, не несём зла, в конце концов!

– Потому что Улей набит потомками агрессивных рас, что отражается и на его общей психике. Добрый искусственный интеллект не стал бы воровать энергию у предков.

– Никто нам ещё не доказал, что мы его предки.

– Лично я в это верю. Спасибо за помощь, ты меня спасла. Я не сразу сориентировался.

– Долг платежом красен. Хотя я ещё осталась должна.

– Пустяки.

– Значит, по-твоему, Улей не добрая интеллектуальная система?

– Пока что мы натыкаемся только на плохих парней в его мозгу. Хотя, по идее, тут должны быть и люди. Во всяком случае, в солнечном Улье они есть.

– А ты уверен, что люди менее агрессивны, чем такие летучие мыши? – Она кивнула на виом.

Он помолчал, глядя на хозяев пещеры.

– Ты прекрасно знаешь, что не все люди агрессивны.

Теперь промолчала она.

Было видно, как паника среди человекомышей прекращается и они начинают собираться в тучи.

«Едва ли с добрыми намерениями», – подумал Терентий.

Наверно, та же мысль пришла и в голову спутницы.

– Оптимал, уходим!

Катер сделал пируэт, повторяя пройденный путь, и вылетел в знакомый тоннель.

– Ну что, правнучка? – Терентий сел рядом. – Попытаем счастья ещё раз?

– Нет. – Флора покачала головой. – Нарвёмся ещё на каких-либо дьявольских созданий похуже. Знаешь, сколько таких цивилизаций в нашей галактике?

– Разведчики нашего времени открыли всего четыре.

– Так вот, наши парни обнаружили больше сотни, практически все негуманоидные, зато все – завоеватели! Кстати, из них выжило меньше половины, остальные передрались и погибли.

– Кчмар! То есть хочешь сказать, что Улей собрал всех негуманоидов?

– Нет смысла убеждаться в этом на опыте. Полетели искать его главный думающий узел. Ресурс «голема» не бесконечен, а без него мы что зайцы среди волков.

– Меня ещё никто с зайцем не сравнивал, – улыбнулся он.

– Предлагаю поспать часок-другой в тихом уголке, где нас никто не тронет.

– Если такой отыщется. А потом?

– Потом рванём к центру Улья.

– Отличный план, ежели не учитывать, что в центре мы уже были.

Она посмотрела ему в глаза. Повисла неловкая пауза.

Уловив шёпот сердца, Терентий придвинулся к ней и поцеловал…

Локация 27

Где мы будем

Первый поцелуй потянул за собой второй, потом они сняли «кокосы» и наслаждались объятиями до тех пор, пока обоих не охватило неистовое желание любить. Кресла мешали, и оба устроились на полу.

Спустя какое-то время Флора убежала в бытотсек «голема» и вернулась голой, чистой, освежённой, красивой до сердцебиения. Не стесняясь взглядов Терентия, начала одеваться: натянула термотрико, закрепила на плече присоску медбира, контролирующего медицинские показатели, надела «кокос». Села, глянув на него вопросительно.

– Что-то не так?

Он очнулся, выдохнул, улыбнулся, отрицательно качнув головой.

– Нет, всё прекрасно… я просто боялся…

– Чего?

Терентий виновато сморщился.

– Что ты не женщина…

– Интересно, а кто?

– Ну, ты сама признавалась, что… э-э… не совсем человек.

– Я всего лишь имела в виду, что на Земле распространены разные виды хомо сапиенс, с разными наборами хромосом, в том числе искусственных, но биологическая основа осталась человеческой.

– А-а…

Флора вдруг прыснула.

– Я тоже боялась.

– А ты чего? – удивился он.

– Что ты не мужик.

Флора оценила его взгляд, засмеялась.

– Ты вспомнил, что мы говорили о прибамбасах, которыми нас снабдили, то есть о ДНК-усовершенствованиях. Я тоже пыталась представить, каким образом тебя усовершенствовали.

Он покраснел.

– Я… нормален…

– Слава богу!

– А ты… с какими усовершенствованиями?

– Я не совсем обычный сапиенс, агент по особым поручениям. Кое-что мне изменили, но я осталась женщиной.

– И очень красивой! – вырвалось у него.

– Спасибо, хотя это не комплимент для спецагента. К тому же ты не сильно отличаешься от меня, хотя и имеешь кое-какие гаджеты.

– По мелочи… брейн-запас, наниты, менарная мыслесвязь…

– Брейн-запас – это…

– Функция спинного мозга думать почти так же, как головной мозг.

– Мы с этим запасом рождаемся. Что ещё?

– Программа скоростного биоманипулирования.

– Мелочи! – фыркнула Флора. – Да ты почти киборг!

– А ты нет? – обиделся он.

Женщина расхохоталась, подошла, взяла его голову обеими руками, притянула к себе, поцеловала.

– Ты не представляешь, как это хорошо – обнимать мужчину без радужных перьев!

Он тоже засмеялся, храня вкус её губ, пахнущих яблоком.

– Разве у вас их много?

– К сожалению, рождённых традиционно в союзе мужчины и женщины совсем мало, в большинстве случаев люди предпочитают искусственное оплодотворение и рождение в биоклавах.

– А ты как родилась?

– Я нормал, плод любви, если ты это имеешь в виду. Если хочешь, поспи, я подежурю.

– Не хочу, лучше ты поспи.

– Тогда доделаем то, что начали. Надоело мыкаться по буеракам чудовищного мозга.

– Минуту, леди, кофе хотите?

Она приподняла брови.

– Это мило, но я тоже могу заказать.

– Я хочу сварить сам!

Флора задумчиво глянула на него, увидела в глазах Терентия отсвет обожествления и готовности на всё ради неё.

– Хорошо, вари.

Через несколько минут они сидели бок о бок, пили вкусный «краснодариано» (Терентий действительно сварил напиток из имеющихся в бытблоке зёрен, не прибегая к помощи компьютера и бара) и молча поглядывали на проплывающие мимо катера наплывы тоннеля.

– Ты не нашла объяснения тому, что нас никто не преследует? – спросил он. – Мы навестили уже четыре отсека Улья, успели поднять в них панику, а реакции самого Улья – ноль. Может, этот тоннель какой-то воздуховод, не имеющий камер и сенсоров?

Флора покачала головой.

– Мы что-то упускаем из виду. Все отсеки, где мы побывали, вмещали какую-то одну расовую диаспору сознаний, в то время как Улей должен иметь единую матричную основу. На мой взгляд, мы по-прежнему бродим по периферии его мозга. Надо искать центр.

– Мы же были в центре.

– Мы были в энергетическом центре, куда поступает энергия от Солнца. Потом нас вежливо попросили удалиться, и мы оказались на окраинах всего кластера.

– Ну так давай определим направление и отправимся искать истинный центр.

Она помолчала, держа в руке чашку. Перевела взгляд на него, смущённо проговорила:

– Мне тревожно.

– А теперь-то из-за чего?

– Не знаю, какое-то нехорошее чувство… сродни дежавю.

– Ты не отдохнула, только и всего.

– Нет, дело в другом. – Флора мотнула головой, словно избавляясь от наваждения, протянула ему чашку. – К чёрту! Начинаем работать всерьёз!

Когда он вернулся из бытблока, она уже сидела в кресле пилота с опущенным шлемом. Катер увеличил скорость, и стены тоннеля вокруг «голема» слились в туманно-световую полосу.

– Пристегнись.

Он послушался, занимая кресло второго ряда.

* * *

Так как тоннель казался бесконечным, решили поискать боковой ход в потолке, а не слева или справа, как было до этого. Через несколько попыток сойти с трассы Оптимал наконец обнаружил кольцевой перекрёсток, и катер выскочил в помещение над тоннелем, переходящее в целую анфиладу каких-то невероятно сложных конструкций. Все они светились, мигали, пульсировали и меняли конфигурацию, словно кто-то помешивал ложкой варившийся суп. Но системы контроля катера по-прежнему глючили, выдавали противоречивые показания, и определить материал конструкций компьютер не мог.

– Винегрет неизвестных мне частиц и полей, – выдал он сравнение, развеселив Терентия.

– Откуда ты знаешь про винегрет? – поинтересовался тот.

– У меня хорошая база данных, – с достоинством ответил кванк.

Выбрались в обширную пещеру, стены которой были смонтированы из рядов чёрных столбов наподобие тех, что венчали «подсолнечник» в Улье и лимбы солнечных пятен.

Столбы диаметром от полуметра до метра непрерывно пульсировали, практически как все сооружения Улья, то высовываясь из стен, то уходя в их глубины. Светились же щели между ними, создавая своеобразный сферический абажур.

В центре помещения висел знакомый «кусок антрацита» величиной с приличную скалу, усыпанный кристаллическими башенками, который тоже дышал, как человеческие лёгкие, то увеличиваясь в размерах, то опадая. Он казался омерзительно живым, хотя и не имел каких-то звероподобных очертаний.

Терентий почувствовал, как сжимаются мышцы живота.

– Фло…

– Что?

– Интуиция пищит… давай обойдём…

Но вернуться в соединяющий помещения коридор катер не успел.

Чёрные столбы разом застыли в одном положении, и на людей обрушился настоящий информационный шторм, представляющий собой (как выяснилось позже) рабочее состояние Улья, мыслящего целыми пространственными структурами и мирами. Для космолётчиков же это состояние походило на безумную пляску световых конфигураций, мелькание непонятных конструкций и ландшафтов, не поддающихся осмыслению и пониманию, да ещё и сопровождаемое музыкальными аккордами и шумом миллионов голосов разных существ, а также пением птиц и рёвом хищников.

Флора ахнула, прижимая руки к шлему.

– Защита! – крикнул Терентий, начиная бороться с немыслимой атакой всеми имеющимися у него средствами.

В какой-то момент показалось: он вот-вот утонет в океане сверкания огненных волн и звуковых колебаний, порождённых мощным ударом неведомого излучения. Но выстроенная долгими тренировками и испытаниями психика, поддержанная защитой катера и шлема, а также «вшинника» в голове, выдержала. Терентий вынырнул из огня, ощутив себя обожжённым, раненым и покалеченным, но – живым! Повернулся к Флоре, обеспокоенный её неподвижностью.

– Фло!

Она молчала.

Тогда он снял рожки менара со шлема женщины, нацепил на свой шлем и крикнул в голос:

– Оптимал, ныряй в антрацит!