Доди наконец победила в схватке за телефон. Она была определенно слишком подвижна и сильна для женщины, нуждавшейся в помощи врача.

— Дез, голубчик, пожалуйста, заскочи к нам по дороге. Мне станет гораздо лучше. Этим вечером я самую чуточку легкомысленна, — она перешла на свой хриплый голос, напоминающий голос Элизабет Тейлор[13].

Я закатила глаза. Насчет легкомысленности она была права — Фонтейн смешал коктейль с четверной дозой мартини. Но какова врунья! Единственной причиной, по которой она заманивала Деза сюда, было желание уложить меня в его постель. А, ну и ладно. Пусть святая покровительница отчаянных домохозяек благословит нас его присутствием. Я все равно не собираюсь ничего предпринимать. Не нужен мне никакой «временный кавалер». И вообще никакой кавалер не нужен. Мне и так хорошо.

Я поднялась к себе и повалилась на кровать, гадая, любая ли разведенная женщина чувствует то же самое, или это я такая особенная. Мне с самого начала не стоило ни на что надеяться. И насчет возможной работы тоже. Все это слишком нелепо.

Через несколько минут в дверях возник Фонтейн с уложенными волосами.

— Какого хрена ты тут делаешь?! — воскликнул он. — Твой Мак-Рыцарь в сверкающих доспехах уже скачет сюда.

— И что?

— И то. Иди, наведи марафет. Прихорошись, припудри носик. Часики-то тикают. — Он схватил меня за лодыжку и попытался стянуть с постели.

Я наугад пнула его другой ногой.

— Фонтейн, он едет к Доди, а не ко мне. Меня он не интересует. И даже если бы он меня интересовал, а он, повторюсь, меня не интересует, я не хочу становиться посмешищем.

— Ты что, правда такая тупая? — Он отпустил мою ногу. — Ты не видела, как он глазел на тебя вчера вечером?

— Ничего он на меня не глазел. — Я села.

— Еще как глазел! А ведь ты выглядела как черт. Так что давай-ка нарядись, и начнется веселье.

Он распахнул шкаф и начал там рыться. Самомнение похлопало меня по плечу. До меня начал доходить смысл слов, сказанных Фонтейном.

— Он правда на меня глазел, или ты все выдумываешь?

Фонтейн старательно отводил глаза:

— Детка, я бы стал тебе врать?

— Еще как.

— Это — да. Стал бы. Но сейчас я не вру, так что топай в ванную и накрась глаза!

К тому моменту, как приехал доктор Мак-Бегун, я уже была причесана, начищена, увлажнена, накрашена и одета в сарафан. Фонтейн выглянул из окна ванной, когда мы услышали звуки автомобиля, остановившегося перед домом.

— Там БМВ с откидным верхом, — поделился он наблюдениями.

Естественно! На чем же еще катать аргентинскую супермодель? Я посмотрела в зеркало, надеясь увидеть чудесную трансформацию, но из него на меня глядела та же посредственность, что и всегда.

— Тебе очень идет новая прическа, — сообщил Фонтейн, взбивая мне волосы. — И я был прав насчет темно-каштанового. Никогда больше со мной не спорь.

— Каштановые волосы и карие глаза. Как-то очень уж банально, не находишь? — поинтересовалась я.

— Наоборот, экзотично и таинственно.

Я самокритично засмеялась. По экзотичности я могла соперничать с ванильным йогуртом.

— А вот ржешь ты не очень сексуально. Надо бы над этим поработать. — Фонтейн вышел из ванной и поспешил вниз к двери.

Я задержалась еще на минутку. Не хотелось сразу наваливаться на Деза всей толпой. Я решила подождать, пока он зайдет, чтобы спуститься и произвести впечатление своим появлением. Даже если он меня совершенно не интересовал. Исключительно ради практики. Я услышала, как открылась и закрылась дверь, а потом до меня донеслись голоса. О боже мой! Какой же у него акцент.

— Здравствуй, Фонтейн. Миссис Бейкер. Как вы себя чувствуете?

— Мне гораздо лучше, когда ты здесь. И я помню, что просила называть меня Доди.

— Так точно, мадам.

Я досчитала до ста и спустилась по лестнице такой походкой, будто я совершенно случайно проходила через гостиную на пути в какое-нибудь загадочное место.

Перед моими глазами предстала Доди, царственно возлежащая в шезлонге в красно-золотом шелковом халате. Это был подарок от дяди Уолтера на их шестнадцатую годовщину свадьбы, якобы купленный в сувенирной лавке возле Великой Китайской стены. Дез сидел рядом с ней, держа ее за запястье.

Он посмотрел на меня, и у меня перехватило дыхание. Мне показалось, или я уловила тень восхищения в его глазах? Я втянула живот на всякий пожарный и заулыбалась:

— О, привет.

Фонтейн отвернулся, притворившись, что закашлялся.

— Привет, Сэди. Отлично выглядишь, — ответил Дез.

Доди едва не захлопала в ладоши.

— О, спасибо, — снова подала голос я, одернув верх сарафана непринужденным жестом, означающим «что вы, это просто старье».

Джордан подбежал ко мне и обвил ручонки вокруг моей талии.

— Почему ты такая класивая, мамуля?

Я погладила его по голове и шепнула:

— Это обычный сарафан, милый. Я ношу его постоянно.

— Нет, не носишь, — насупился Джордан.

— Эй, Джей, не хочешь конфетку? — перебил его Фонтейн, зарезав этот спор в зародыше.

Я мысленно поблагодарила брата.

Дез вновь повернулся к Доди:

— Ну что, посмотрим?

Он размотал бинт, и Пейдж нагнулась поближе, положив руку ему на плечо.

— Ого, какие странные швы, — удивилась она.

Он улыбнулся:

— Ты так думаешь?

— Конечно. — Пейдж кивнула. — Как у чудовища Франкенштейна, только не такие зеленые.

— Пейдж, отодвинься, ты ему мешаешь. — Я потянула ее за рубашку.

— Да нет, не мешает, — возразил он. — Пейдж, достань из сумки такую белую квадратную штуковину.

Она залезла в его сумку и вытащила марлю. Мы стали смотреть, как он намазал и заново перебинтовал рану.

— Дез? — прошептала Пейдж, нагнувшись к его шее.

— Что?

— Мне нравятся твои духи.

Он на секунду вздернул голову, но потом опустил ее еще ниже. Я вспомнила, как он рассказывал про сестру, брызгавшую на него цветочными духами.

— Это одеколон, Пейдж, — поправила я. — Мальчики пользуются не духами, а одеколоном.

Доди вмешалась в разговор:

— Я ничего не чувствую. Нагнись поближе, голубчик, дай мне понюхать.

— Боже, Доди! — ахнула я. — Нельзя просить кого-то дать себя понюхать. Это невежливо!

Дез залился румянцем. Доди парировала:

— Нет, неправда. Невежливо говорить кому-то, что от него воняет. К тому же я знаю, что от него хорошо пахнет. Ты мне сама вчера говорила.

Дез поднял голову и заулыбался, глядя на меня. Настал мой черед краснеть.

* * *

— Он пробыл у нас всего минут двадцать, — сообщила я Пенни по телефону, делая глоток мерло. Я должна была выговориться и отчитаться о недавнем визите мужчины, который меня совершенно не интересовал. С моего наблюдательного пункта на террасе я могла пристально следить за детьми, игравшими на пляже. О чем я не волновалась, так это о том, что они полезут в воду. На это все еще не было никаких шансов.

— Сегодня суббота. Думаешь, у него свиданка? — спросила она.

— Он сказал, что у него дела. Прозвучало очень подозрительно.

— Да у тебя все подозрительно.

— Но ведь так и есть. Если он не в больнице, что у него за дела?

Она оглушительно рассмеялась мне в ухо:

— Может, он вампир. Или мужчина по вызову.

— Или и то, и другое, — задумчиво протянула я. — Пейдж сказала ему, что ей нравятся его духи. А Доди спросила, не носит ли он подплечники.

Доди все никак не могла забыть про подплечники, популярные в восьмидесятых, и была уверена, что мода на них вернулась. Видимо, тогда же, в восьмидесятые годы, она от кого-то услышала, что подплечники делают бедра стройнее. Поэтому она всегда запихивала в блузку сразу по три или четыре пары подплечников, но не закрепляла их, поэтому они непременно съезжали вниз и торчали буграми по всему туловищу, а потом выпадали из рукавов и оставляли за ней след, как крошки от пряников в сказке про Гензеля и Гретель.

— Думаю, он все же не носит подплечники, — предположила Пенни.

— Нет, — вздохнула я. — Плечи у него свои, родные.

— Ты не пригласила его на ужин?

— Нет, потому что Джаспера не было дома, а я совсем разучилась готовить. Да и потом, это показалось бы жестом отчаяния. И вообще, не так уж мне хотелось, чтобы он остался. — Я залпом осушила то, что находилось в бокале.

— Да-да.

— Ты знаешь, что самое странное?

— Невероятно огромные ноздри Ричарда?

— Нет, помимо них. — И, кстати, не такими уж они были огромными. — Джордан начинает ему доверять. Ты же в курсе, каким робким и стеснительным он был с тех пор, как ушел Ричард. Но когда Дез сменил повязку Доди, Джордан начал показывать ему свои игрушечные грузовики.

— Да, странно, — согласилась Пенни. — Может быть, это как щенки чувствуют людей, которым нравятся собаки?

— Ты сейчас сравнила моих детей с собаками?

— Нет. Ну, может, кое в чем. Но я к тому, что вдруг он любит детей, а они это чувствуют. Он же из неотложки? Ему, должно быть, часто приходится успокаивать детей.

Меня захлестнуло разочарование от того, что мне самой это не пришло в голову. Его способность находить общий язык с моими детьми вовсе не была каким-то особым знаком свыше. Просто он умел ладить с пациентами.

ГЛАВА 7

— Кайл, это — Сэди. Сэди, это — Кайл. — Фонтейн представил нас друг другу, когда мы собрались на ланч в маленьком стильном бистро на Мериголд-лейн. Белл-Харбор застрял в прошлом, но среди приманок для туристов и антикварных лавчонок можно было обнаружить этакие модные островки.

Густые светлые волосы Кайла были коротко острижены, а глаза на темном от загара лице так сверкали, что от них было невозможно оторвать взгляд. Когда мы пожали друг другу руки, я невольно ощутила, что он весь искрится — до такой степени сексуален.

— Сэди, приятно познакомиться, Фонтейн о вас столько рассказывал.

— Только хорошее, — отшутился Фонтейн.

— А кроме хорошего и рассказывать нечего, — заверила я Кайла.

— Садитесь, пожалуйста. — Он отодвинул мой стул.

Да он еще и джентльмен!

Я постаралась сосредоточиться на делах, с молчаливым укором взирая на Фонтейна. Он должен был предупредить, что его босс такой классный. А то я растерялась. А может, так и было задумано, и вся эта болтовня о работе была лишь предлогом, чтобы нас познакомить? И как только Фонтейн осмелился так мной вертеть? И все-таки этот парень был суперским — с большой буквы С. И хотя романтика меня не интересовала, смотреть на Кайла было весьма приятно, и от этого злиться на Фонтейна не получалось.

Подошла официантка, и мои спутники заказали мерло. А я — коктейль «Космополитен», стараясь выглядеть… ну… хотя бы не отсталой. И к тому же мне не хотелось, чтобы у меня потемнели зубы.

— Расскажи мне о себе, Сэди. — Кайл слегка подался вперед и дотронулся до моей руки.

Завороженная его взглядом, я почувствовала, как в ответ во мне зашевелились все инстинкты. Еще никогда со мной не случалось, чтобы кто-то покорил меня с первого взгляда. Даже Ричард. Кайл был само великолепие. И внезапно совет Пенни завести хотя бы временный роман впервые поколебал бастион моей сдержанности.

Этот парень по праву мог носить звание Самого Завидного Холостяка. Пока мы продолжали выпивать, он задавал мне множество вопросов, лишь половина которых касалась работы. Он просто откровенно флиртовал. Видимо, тоже почувствовал мгновенно установившуюся между нами связь. От волнения мурашки по моей коже бежали до самых пальцев на ногах. Он склонился ко мне, пока мы рассматривали меню.

— Здесь подают равиоли с лобстерами, за которые можно продать душу. — Он придвинулся так близко, что его дыхание касалось моей шеи.

Его идеально свежая рубашка была расстегнута на одну лишнюю пуговку, и я заметила татуировку у него на груди. В этот момент, забыв о здравом смысле, я добавила в свой мысленный список кандидатов «Очень горячего парня с татуировкой».

За ланчем я старалась сразить его своим остроумием и обаянием. Лишь в моменты, когда Фонтейн пихал меня под столом, я невольно снижала градус флирта. Мы обсуждали любимые фильмы, мечтали о путешествиях, а заодно побеседовали и о работе, и о том, какую пользу, по мнению Кайла, я могла бы принести его дизайнерской конторе.

— Думаю, нам надо провести пробный запуск. И я даже знаю, какой нам подойдет проект, — сказал Кайл. — Мои хорошие друзья недавно съехались, чтобы жить вместе. Ремонт им не понадобится, но точно понадобится помощь в расстановке вещей. — Он повернулся к Фонтейну: — Ты же знаком с Оуэном и Патриком, да?

Фонтейн кивнул, вопросительно выгнув темную бровь.

— Ты о Патрике, с которым жил раньше?

Кайл рассмеялся:

— Да. Но это было в колледже. Теперь-то у него вещей стало больше раз в десять. Когда мы снимали квартиру, у нас была односпальная кровать и одно-единственное одеяло.

Я засмеялась вместе с ними:

— Это, наверное, было страшно неудобно. Вы спали в кровати по очереди? Или как?

Фонтейн захохотал и поперхнулся водой. Улыбка Кайла засияла ярче сверхновой звезды.

— По очереди? Ты такая забавная, Сэди. — Он снова дотронулся до моей руки и погладил ее. — Фонтейн сказал правду.

И что тут смешного? Я не поняла шутки… А потом до меня дошло. О боже мой! Этот парень — гей. Я только что потеряла два часа жизни — с угрозой потерять и предложение о работе, — беззастенчиво заигрывая с геем! Ничего удивительного, что Фонтейн пытался мне как-то намекнуть. Вот я дура! Чем я только думала?

Намеки ускользнули от моего внимания. А ведь у него на лбу все было написано огромными буквами! Я в три глотка прикончила коктейль и притворилась, что с самого начала, конечно же, все понимала. Если Кайл и заметил, что в моем поведении что-то изменилось, то никак не дал это понять.

Остальная часть обеда прошла для меня как в тумане, но в итоге он пообещал представить меня своему бывшему любовнику и новому любовнику его бывшего любовника. Парень мне, увы, не достался, зато достался первый оплачиваемый проект по организации пространства.

* * *

— Так, уточни-ка еще раз, — переспросил Джаспер, когда мы позже сидели на пляже. — Ты заигрывала с геем — начальником Фонтейна, когда он проводил собеседование по поводу работы?

Я мрачно кивнула, и Джаспер откинулся в песок, громко заржав.

— Вот же идиотка, — проворчал он.

Я хотела как-то защититься, но Джаспера было не в чем винить. Фонтейн в красках расписал мое фиаско за ланчем, выставив меня в самом дурацком свете. Правдивом, но, увы, совсем нелестном.

— Мама, смотри. Он летит, — отвлек меня Джордан, показывая на воздушного змея, парящего в небе.

— Молодец, котик. Держи бечевку покрепче! — крикнула я в ответ.

Пейдж не захотела запускать змея и возилась с куклами в песке. Дети все еще не научились плавать.

Я заметила, что вдоль пляжа бежит кто-то похожий на Деза. Этот парень вообще когда-нибудь ходит? Я проигнорировала трепет, возникший у меня ниже пояса. После того, что случилось вчера за ланчем, мужчины снова перестали для меня существовать. И на этот раз окончательно!

Джаспер пригляделся:

— Это Дез?

— Я не уверена. — На самом деле я была еще как уверена!

Джаспер помахал рукой. Дез помахал в ответ и притормозил, чтобы перекинуться парой слов с Джорданом, который тут же сунул ему в руки бечевку своего змея.

— Лучше рассказал бы мне о своей девушке, Джас, — попросила я. — Почему ты до сих пор нас не познакомил?

— Она в командировке. Но я познакомлю вас, как только она вернется. Я просто жду не дождусь, когда она будет дома. Так надолго мы еще не расставались. — Джаспер опустил голову.

— Давно вы встречаетесь?

— В августе будет год. — Он мял в руках пляжное полотенце, посматривая на Деза и ребятишек. Потом повернулся ко мне:

— Я могу доверить тебе секрет? Но ты должна пообещать, что никому не скажешь.

— Никому не скажу. Обещаю.

— Я собираюсь сделать Бет предложение.

Я вроде бы должна была обрадоваться, но радости не испытала. Они были слишком молоды, слишком наивны и слишком глупы, чтобы понимать, что любовь не будет длиться вечно. Я заставила себя растянуть губы в улыбке:

— Джас, это чудесно! Правда! А ты уверен? Я имею в виду покупку ресторана.

Он потупился, нахмурившись.

— А какое отношение это имеет к моим словам?

— Никакого. Просто… свадьба — это так дорого. И кольца, и дом. Где вы будете жить?

— Боже, Сэди. — Он отодвинулся. — А я-то думал, что ты за меня порадуешься.

— Я правда рада. Не пойми меня неправильно, я уверена, что она замечательная, но брак — это тяжелый труд.

— Вовсе нет, если, конечно, найти хорошего человека, а не какого-то урода. Думаешь, если у тебя не получилось, так и у меня не получится? — Он раздраженно скомкал полотенце.

Мне не доводилось пинать щенков, но я была уверена, что чувствовала себя именно как щенок, которого пнули. Как я ни старалась, я не могла вспомнить, чтобы мы с Ричардом испытывали ту восторженность, какую приписывают молодоженам. Ну разве что очень недолго, прежде чем все перегорело и стало будничным, со всеми вытекающими последствиями.

— Прости, Джаспер. И вовсе я так не думаю, я не это имела в виду. И конечно я счастлива за тебя.

— Да, я уже понял. Спасибо. Ладно, мне пора возвращаться к работе. — Он вскочил, отряхивая вездесущий песок, и взбежал по деревянным ступеням, не сказав больше ни слова.

Доди любила говорить: «Сделанного не воротишь». Если бы я могла, то отмотала бы назад последние пять минут. Я не хотела причинять Джасперу боль, но ведь брак — вовсе не танцы единорогов под радугой. Ему просто стоило это знать.

Солнце высоко поднялось в синем небе. Жаркое марево струилось над песком, от чего мои угрызения совести лишь усиливались. Даже ветерок не утешал нисколько. Я наблюдала за тем, как Дез показывает Джордану фокусы с воздушным змеем. Он тянул за бечевку, крутил ее, заставляя летуна вращаться. А я чувствовала себя этим змеем. Будто я держалась за тонкую нить, не зная, что будет дальше и какой поворот на этот раз сделает моя жизнь. Джордан восторженно вскрикивал, очарованный мастерством, с которым Дез управлялся со змеем. Пейдж тоже прибежала к ним и теперь прыгала на песке, пытаясь повторить движения змея в неуклюжем танце.

Дез обернулся, и его улыбка была шикарной, как в рекламе освежителя дыхания:

— Привет!

Мне ничего не оставалось, как подойти и поздороваться.

— Привет. У тебя очень здорово получается, — похвалила я его ловкость.

— О, я много чего еще умею, — ответил он.

Что это, он флиртует? Похоже на то. Но Кайл же тоже флиртовал. Моя система распознавания тонких намеков явно нуждалась в настройке. На груди Деза снова блестела испарина от пробежки. И это не давало сосредоточиться. Только присутствие детей и удержало меня от глупости в стиле Доди, а то я ляпнула бы что-нибудь вроде «а вы знали, что в Древнем Риме делали афродизиак из пота гладиаторов?» Чистая правда, кстати. Слышала на историческом канале.

— Мама, Дез сказал, что мы можем пойти купаться, если ты разрешишь! — подал голос Джордан.

Я оторвала взор от груди Деза и посмотрела на сына:

— А ты хочешь купаться?

Белобрысая головенка в ответ склонилась в утверждающем кивке. Кто этот подменыш и куда он дел моего сына?

— А я думала, что ты боишься волн.

— Не боюсь! — Джордан расправил плечи с видом заправского мини-мачо.

— И я тоже хочу! — встряла Пейдж.

— И ты туда же?

— Прости, — произнес Дез. — Я сказал им, что собираюсь поплавать, и они попросились со мной.

Ну прямо гамельнский крысолов[14]! Я же целый месяц безуспешно пытаюсь затащить их в озеро!

— Они не умеют плавать.

— Но здесь совсем мелко. — Он указал на полоску мелководья прямо перед нами. — Если ты пойдешь с нами, будет еще лучше.

— Ма, ну пойдем. — Пейдж взяла меня за руку и потянула к воде.

Может, это его акцент лишал нас всякой возможности сопротивляться любому его предложению? Позови он меня покататься с ним на машине, я бы и то согласилась. Пока мое неуверенное согласие не сдуло ветром, Джордан счел за лучшее убежать к воде с Дезом и Пейдж, заставляя меня задуматься, что же так резко повлияло на вкусы моих детей.

Они остановились у самой кромки воды, ожидая, пока я подойду.

— Готов? — спросил Дез, протягивая руку Джордану.

Тот колебался и поджимал ноги, когда шестидюймовая волна накатывала на берег. Он взялся за протянутую руку, не сводя глаз с воды. Дез, поддерживая моего сына, шагнул в воду. Меня приятно удивило, что он не тащил его туда как попало. Как вообще можно быть… вот таким? Я придерживала Пейдж, которая хихикала, вертелась и повизгивала. Пройдя за ними пару шагов, я взглянула на Джордана. Его глаза были широко распахнуты, на лице играла улыбка.

Волна накатила на ноги Пейдж. Она попыталась вскарабкаться по мне, но безуспешно. Зато пока меня заботила безопасность детей, я могла забыть об угрях, трупах и бог знает о чем еще, что могло таиться в воде. Ну, или не совсем уж забыть… Десять минут спустя мои дети плескались как утята, забыв все свои страхи. Я несколько недель уговаривала их, торговалась, спорила, угрожала и пыталась подкупить, чтобы добиться того же результата. И вот, благодаря этому посланцу Атлантиды, они резвились в воде, словно малыш Немо[15].

Был штиль. Я могла не волноваться ни об отбойном течении, ни о том, что детей утянет на глубину, но я все равно наказала им никуда не отходить. Ради безопасности, а вовсе не потому, что они заигрались с Супергероем Дезом и забыли обо мне. Липли к нему, как магниты к Стальному Человеку.

— Ребята, дайте Дезу поплавать. Не будьте такими… карбункулами.

— Что такое карбункулы? — спросила Пейдж.

— Липучки, которые хватают всех подряд, — ответила я.

Дез подавил смешок:

— Думаю, ты имела в виду барнаклов[16].

— Наверное… а карбункул что такое?

— Это нарыв на коже. Почти то же, что и фурункул.

— Точно?

Он кивнул в ответ:

— Абсолютно точно.

Черт возьми. Кажется, Доди меня заразила. Я-то всегда думала, что этих гадов звали карбункулами. И сейчас пыталась вспомнить, сколько же раз я могла употребить неверное слово.

— Кстати, — добавил он, — твои часы водонепроницаемые?

Я уставилась на свое запястье. Мои часы были полны мутной озерной воды, секундная стрелка беспомощно дергалась, стоя на месте. Вот дрянь…

— А твои? — быстренько спросила я, пытаясь подавить смущение.

Он кивнул и посмотрел на часы.

— Ох, черт! — воскликнул он. — Я опаздываю на работу. Мне пора идти. До встречи. — Он помахал, не оборачиваясь, и двинулся к берегу, но все-таки задержал взгляд на Джордане. — Ты как, управишься одна с ними в воде?

Управлюсь ли я с собственными детьми? Разумеется. И все же его беспокойство было настолько искренним, что я чуть не засмеялась. Сколько же раз Ричард спрашивал, не нужна ли мне помощь с детьми? Хм-м… Да ни разу.

ГЛАВА 8

— Сэди, у меня для тебя просто восхитительный сюрприз! — Появившись на пороге гостиной, Доди всплеснула руками со множеством колец.

Так как сюрпризы от Доди обыкновенно состояли из дурно пахнущих отваров, вкус которых был еще хуже запаха, то я и глазом не моргнула.

— Доди, это не может подождать? — спросила я. — Мы читаем книгу.

Джордан ползал рядом, играя с машинками и слушая меня вполуха, Пейдж же была само внимание. Чтение — ее любимое занятие, и, полагаю, это побочный эффект того, что она носит фамилию Тернер.

— Нет. Это не может подождать. Я устроила тебе встречу с мадам Маргарет, моей духовной наставницей. — Доди сияла, будто я выиграла в «Пауэрбол»[17]. — Она просто чудесная. Ты точно ее полюбишь. — Доди смахнула на пол стопку детских книжек и уселась на диван. Пружины застонали.

— Доди. Мне не нужен экстрасенс. Мне нужен бухгалтер.

— Ерунда. Толку от бухгалтера — завести счет. А Маргарет может открыть тебе путь к высшей цели!

Я не была уверена, что у меня есть какая-то там высшая цель. Я даже упражнения по самоактуализации из журнала Опры[18] не смогла выполнить.

— И ты правда в это веришь? — спросила я.

— Я верю во все, что помогает человеку очиститься от негативной энергии и сосредоточиться на позитивной. А ты, юная леди, просто полна негатива. Маргарет даст тебе лишь необходимый толчок. Она ждет нас через час.

— А детей мы куда денем?

— Оставим у Аниты Паркер. Я уже договорилась с ней.

Мне вовсе не нужна была вся эта ахинея. Мне не хотелось слушать какую-то цыганскую чушь о том, что меня ждет долгая дорога или встреча с роковым брюнетом. А если, что еще хуже, она действительно окажется ясновидящей, то предскажет, что в будущем меня не ждет ничего, кроме душевной боли и одиночества. Это я и без нее знаю. Лучше уж попросить совета у бармена, вместе с порцией джина с тоником. Но Доди уже все решила, так что придется идти.

Час спустя я сидела в раскладном кресле в лавочке мадам Маргарет. Мистические украшения и викканские[19] безделушки украшали пыльные стеклянные полки. В воздухе витали слабые запахи лаванды и кошачьей мочи, тихо звучала затейливая, навязчивая восточная музыка. Что, черт подери, я здесь делаю?

В комнату вошла невысокая пухленькая дама с седыми, коротко стрижеными волосами. На носу ее красовались бифокальные очки в красной оправе. Одета мадам Маргарет была в розовый спортивный костюм.

Она села напротив меня, а я ощущала удивление и даже разочарование. Это и есть экстрасенс? А где же трагического вида вуаль? Где подведенные черным глаза? И золотые серьги-кольца? Она казалась подделкой.

Дама тепло улыбнулась, протянула мне руку для пожатия и представилась:

— Я — Мэгги. Привет.

— Привет, — ответила я сухо, не желая давать ей никаких авансов. Если она такая ясновидящая, пусть сама угадывает мое имя.

— А вы — Сэди, — произнесла она.

— Да, — выдохнула я. Ого, а она и впрямь хороша.

Она улыбнулась, глядя на мою реакцию, и постучала карандашом по документу, лежащему на столе между нами.

— Ваше имя стоит у меня в расписании.

— Да. Разумеется. — Я заерзала в кресле.

Она подала мне колоду богато украшенных карт.

— Перемешайте карты своими руками, пожалуйста. Думаю, это необязательно, но поможет вам перестать нервничать.

— Я не нервничаю, — ответила я слишком поспешно. А что, я обязана переживать только потому, что сейчас она скажет мне, что мое будущее будет печальным и безрадостным?

Она закрыла глаза и медленно вздохнула. Это выглядело смешно. Открыв наконец глаза, она забрала у меня из рук колоду и с многозначительным видом перевернула несколько карт. Рисунки на них были безумными: башня, пораженная молнией, две разодетые в тоги женщины с золотыми чашами, отшельник с фонарем. И парень в черном плаще верхом на лошади. Надпись на карте гласила: «Смерть!» Мне точно не стоило ждать ничего хорошего.

Она молча рассматривала карты, пока меня одолевал нервный зуд. Что это значит? Мое будущее так ужасно, что она потеряла дар речи? Однако, когда она заговорила, ее голос был совершенно спокоен:

— Вы утратили равновесие.

Утратила равновесие. Свихнулась, что ли?

Она указала на первую карту:

— Эта карта называется «Башня». Она символизирует старые представления и идеи, которые подвергаются пересмотру. Всё в вашей жизни сейчас меняется, и вам надо быть к этому готовой. Некоторые проблемы закончатся лишь тогда, когда вы избавитесь от чьего-то присутствия, физически и эмоционально. Вы недавно прекратили с кем-то отношения? Или намерены это сделать?

Скорее всего, Доди рассказала ей о моем разводе. Так что я просто кивнула, все еще не желая сообщать ей ничего лишнего.

— Это правильное решение. — Мадам Маргарет кивнула в ответ. — Там был лишь показной блеск и весьма слабый характер. Но вам предстоит еще много работать над этим, чтобы прийти в лучшее состояние. Карта «Отшельник» говорит о вашей врожденной мудрости, которой вы не можете довериться. Вам придется отвлечься от повседневной суеты и заглянуть в себя. Понять, где начались ваши проблемы и где они должны закончиться.

Я была с ней не согласна. Мои проблемы начались из-за Ричарда, а с его уходом они закончились.

— А это шестерка кубков. — Она указала на следующую карту. — Очень важная в этой позиции, символизирующая связь прошлого и будущего. Несомненно, в настоящее время и то, и другое имеет очень большое значение. Вы можете обнаружить, что думаете о прошедших чувствах, даже жаждете вернуть прелесть прежних отношений.

Ну уж нет, этому не бывать!

— Это также период эмоционального обновления, — продолжала она. — Вы окончательно освободитесь и станете собой, пересмотрев свой путь.

Все это казалось мне характерной для гадалок обыкновенной эзотерической мутью, которую можно трактовать как угодно. Особенно в свете того, что могла рассказать ей Доди.

Она указала на следующую карту:

— Это туз Пентаклей. Он обещает крепкое здоровье. А карта рядом с ним, Звезда, означает вдохновение, озарение и надежду. И встречу с кем-то, кто кардинально повлияет на вашу жизнь. Думаю, это о новых отношениях.

Ну ясно. Похоже, Доди разболтала ей обо всем. Мне стало скучно.

— Я не собираюсь заводить новые отношения, — заявила я. Надо пресечь эти разговоры в самом зародыше.

Она мило улыбнулась в ответ:

— Такое почти невозможно предусмотреть. Но в этом и заключается красота таро. Вы получаете представление о том, к чему следует приглядеться.

Я хотела возразить, но передумала — зачем? Мадам Маргарет была просто милой старой леди, нелепой подружкой Доди. Я решила, что могу позволить ей развить тему.

— Тройка кубков говорит о том, что для вас настает период развлечений, — продолжала вещать она.

Ну да, кубки говорят сами за себя. Они просто обязаны быть полными водки.

— А рядом с ними Рыцарь мечей и Король мечей. Эти карты могут означать мужчин из вашей жизни, как из прошлого, так и из настоящего. Оба обладают шармом, остроумием и красноречием, и один из них ворвался в вашу жизнь как ураган и так же быстро исчез. Ему просто стало скучно.

Хм. Это вполне может быть Ричард.

— Но позиция второго говорит о том, что он честный и ответственный, к тому же профессиональный консультант. Юрист или врач.

О боже. Серьезно? Доди что же, все ей выложила?

Маргарет нахмурилась и уставилась на следующую карту:

— Колесо Фортуны говорит о непостоянстве удачи. Для вас начинается новый этап, но судьба и предназначение практически не позволят вам контролировать происходящее. Вы жаждете обрести контроль любой ценой. Но, дорогая, лучшее, что вы можете сделать для себя сейчас, — это расслабиться и плыть по течению. И довериться тем, кто о вас заботится. Вы можете выбирать из множества вариантов. Но лишь один из них правильный. И вы не сможете тащить все в одиночку.

О нет, я могу. Ричард помогал мне не больше, чем фотография мужа в натуральную величину, наклеенная на картонку.

Гадалка улыбнулась:

— Однако что ни делается — то к лучшему. Видите две чаши? Это к новому роману. С мужчиной, который подходит вам куда больше. Но и любовь имеет свою цену. Новые отношения не обойдутся без жертв.

А хотя бы что-нибудь вообще без жертв обходится? Стоп. Что? Она сказала «любовь»? Ну нет, спасибо. Я уже достаточно жертв принесла ради Ричарда. Еле спаслась.

Тем временем Маргарет откинулась на спинку стула и посмотрела на меня.

— Мы не можем контролировать все, что происходит в нашей жизни, Сэди, — проговорила она. — Мы даже за свою реакцию иногда не отвечаем. Но чем яростнее человек борется со стихией, тем слабее становится. Помните, что контроль — это иллюзия.

Нет, иллюзия — это любовь.

Она перевернула еще парочку карт и улыбнулась:

— Великолепно. Четверка кубков. Вы не позволите сомнениям победить вас. Да, так и поступайте. Не бойтесь использовать свои природные силы. У вас их гораздо больше, чем вы думаете. Вы обретете гармонию, как только отпустите свои представления о том, как все должно выглядеть, и примете все, как есть. Ждите крутых перемен, они принесут вам радость. Вы будете счастливы, Сэди. Пока это все, что могут рассказать карты.

Ну разумеется. Что же еще они могут рассказать. Я бы и двадцати процентов уплаченного не дала за такое сумбурное предсказание. А она еще минут пятнадцать продолжала втирать мне о том, что я должна отпустить прошлое и довериться своим инстинктам.

Отличный совет, но большая часть ею сказанного с тем же успехом могла исходить из уст Доди. Видимо, мне стоило потратить эти деньги на джин с тоником. По крайней мере, я получила бы хоть какой-то кайф.

* * *

— Ты нарочно не сказала мне, что Фонтейн будет жить у Доди, Сэди! Ты думала, что я не узнаю? — Голос Ричарда звучал хрипло от переполняющей его злобы.

Мы находились на стоянке у «Вафельного замка», куда я отправилась, чтобы забрать Пейдж и Джордана после того, как они погостили у отца. И сейчас дети сидели в моей машине, глядя на то, как мы ругаемся и спорим, — прямо как в старые добрые времена.

— Давай-ка потише! И я не упомянула об этом, потому что не понимаю, что тут такого особенного, Ричард. Что случится, если там будет Фонтейн?

— Что случится? Я не хочу, чтобы мой сын видел все это дерьмо! Бог знает, что там у Фонтейна происходит. Он приводит домой мужиков? — Ричард ткнул пальцем чуть ли не мне в лицо, и мне захотелось откусить его и выплюнуть.

— Никого он не водит. Но, честно говоря, ты просто идиот-гомофоб. Тебе плевать, даже если Джаспер будет на люстрах с проститутками развлекаться. Главное, чтобы мой двоюродный брат не превратил нашего сына в гея.

— Тише! — Он схватил меня за руку и оттащил от машины подальше. — И черт бы побрал, Сэди, это нечестно. Ты все выдумываешь за меня!

Мимо прошла какая-то пара. Женщина замедлила было шаг, но мужчина потянул ее дальше.

— Слушай, — прошипел Ричард, как только они скрылись из виду. — У меня нет времени на споры. Мне пора на работу. Но тебе придется с этим что-то сделать, Сэди. Никто из моих детей не будет расти в подобном кругу. Так что ты или уберешь оттуда своего братца-гомика, или вернешься в Гленвилл. Здесь пустует дом с пятью спальнями, пока вы играете в летний лагерь у Доди. Я сказал — хватит, значит, хватит! Я хочу, чтобы мои дети вернулись туда, где я смогу видеть их чаще.

Мое терпение лопнуло. Я задыхалась от желания ударить его в пах. Или сказать что-то еще обиднее, чем то, что он наговорил мне. Но я не успела. Ричард укатил, даже не посмотрев на Пейдж и Джордана. Когда я села в машину, меня все еще трясло, будто я дотронулась до оголенного провода.

— Мама, почему папа кричал? — спросила Пейдж.