– Помогите собрать вещи, – скомандовала Эовин и сама принялась за дело. – А теперь нужно посадить Харада в седло, – сказала, когда они упаковали все сумки и частично погрузили их на лошадь.

Когда они попытались поднять Харада, тот застонал от боли, его веки задрожали и чуть приоткрылись.

– Что… что вы делаете? – слабо пробормотал он.

– Нужно посадить тебя на лошадь, – мягко объяснила Эовин, гладя его по лбу и сама себя не узнавая. – Потом сможешь отдыхать и дальше.

Харад кивнул и со стоном стиснул зубы, когда его все-таки подняли.

– Садитесь позади него, – велела Эовин принцу, – и поддерживайте, чтобы он случайно не соскользнул на землю.

Она подождала, пока Гвидион более или менее устроится на спине лошади, и перекинула через плечо оставшиеся сумки. Скептически посмотрела на кобылу, лучшие годы которой явно остались позади, и взмолилась богам, чтобы та смогла добраться до ночлежки с таким вот двойным грузом.

Эовин подняла толстую сухую ветку, поднесла ее к костру, запалив наподобие факела, и потушила огонь. После этого взяла в руки поводья и тронулась с места.

– Может, лучше я поведу? – предложил Гвидион. – Вы отсутствовали целый день.

Эовин очень хотела бы согласиться, искушение оказалось так велико… Конечно, куда приятнее было бы дремать на лошади, чем вести ее через темный лес.

– Может, позже, – отмахнулась она. Не следовало расслабляться, быстро восстановиться после этого она не сможет.

* * *

Дорога получилась трудной и изнурительной. Не раз Эовин спотыкалась о корни, чего с ней никогда раньше не случалось. А потом чутье внезапно принялось подшучивать над ней. Стоило услышать, как хлопает крыльями сова, она тут же испуганно вздрагивала. Чуть только видела пару поблескивающих во мраке глаз, и по спине пробегала ледяная дрожь.

– Ну все, достаточно, – решительно заявил Гвидион. – Меняемся.

Эовин собралась возразить, но он не позволил ей даже рот открыть.

– Это приказ, охотница.

Голос принца звучал дружелюбно, но при этом решительно. Эовин кивнула, втайне радуясь, что он проявил свои лидерские качества. В таком случае ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Она осторожно поддерживала Харада сбоку, пока Гвидион спешивался, а затем сама взобралась на лошадь, которая тут же недовольно зафыркала.

– Прости, – она потрепала кобылу по боку, – отдыхать нам некогда…

Эовин немного поправила Харада, который заваливался вперед, так, чтобы его спина прислонилась к ее груди. Из-за разницы в росте она утыкалась носом в мужское плечо, поэтому немного отодвинулась, чтобы лучше дышать и видеть. А потом, поддерживая, обхватила Харада руками за пояс.

– Эовин, – едва слышно пробормотал он, вздохнул с бесконечной тоской и откинулся назад, привалившись к ее плечу.

Эовин вцепилась пальцами в седло, чтобы не потерять равновесие, чувствуя у своей груди учащенное сердцебиение Харада. Мужская щека нежно потерлась о ее щеку, и такая близость взволновала охотницу. Она уловила сладковатый запах гноя от его раны и аромат самого Харада, который таким странным образом коснулся ее.

– Эовин, – как в бреду повторил он, поворачиваясь к ней лицом, и теперь его нос прижался к ее щеке, а губы коснулись подбородка.

Она сглотнула, отчетливо ощущая каждое его касание. Даже лихорадка сейчас не воспринималась неприятной, напротив, это согревало ее в ночной прохладе.

Эовин часто заморгала. Что это на нее нашло? Харад оказался на волосок от смерти, и при этом ей было хорошо как никогда.

Мужские губы заскользили по ее коже, и она решительно отвернулась. Во всем виновата лихорадка, и только она. Эовин уже приходилось наблюдать людей в таком же полубессознательном состоянии, когда они говорили и делали странные и не вполне адекватные вещи. Будь Харад в здравом уме, он бы не позволил себе ничего подобного. Он приходился ей братом по оружию, и Эовин не дала бы ему поставить себя в неловкое положение, пусть даже это осталось бы только между ними. Она выпрямилась так, что свела лопатки, и напрягла все мышцы.

– Останься со мной, прошу, – слабо прошептал Харад.

Эовин глубоко вдохнула и подняла голову.



Глава 10



Минуло уже несколько часов после полуночи, когда они наконец добрались до ночлежки. Эовин и Гвидион к этому моменту уже оба шли по бокам лошади и следили, чтобы Харад, лежащий ничком на ее спине, не соскользнул вниз. Кобыла едва переставляла ноги, и Эовин боялась, что она вот-вот рухнет без сил.

– Вы уверены, что здесь кто-то живет? – спросил Гвидион, когда они вышли к домику. В темноте его не сразу удалось разглядеть.

– Абсолютно. – Эовин подвела лошадь к запертой изнутри входной двери и постучала.

Пришлось некоторое время подождать, прежде чем послышался скрип деревянных половиц.

– Кто там? – нервно поинтересовался хозяин.

– Открывайте! – крикнула Эовин. – Я вернула лошадь.

– Охотница? Это вы? – удивился он, открывая маленький глазок в двери.

– А кто же еще! – Эовин наклонила факел так, чтобы свет падал на ее лицо. – Довольны теперь? Открывайте же уже наконец!

– И своих попутчиков вы тоже привели?

Хозяин поспешил отворить дверь.

– Привела. Комнаты готовы?

– Разумеется, – сказал он, гордо выпятив грудь, обтянутую грязно-серой ночной рубашкой явно не по размеру.

– Хорошо. Помогите отнести раненого наверх. А я пока отведу лошадь в конюшню.

Мужчины с кряхтением подняли Харада, и Эовин сунула факел в руку Гвидиону. Хозяин дома вышел встречать их, не взяв с собой ни свечи, ни фонаря, очевидно, не опасаясь свернуть шею. Причем всем троим. Впрочем, рисковать не стоило.

– Лошадь отдайте Эллин, она где-то там возится. Это она должна ухаживать за клячей.

Эовин неодобрительно поджала губы. В такое неспокойное время он отправил маленькую девочку одну в конюшню? Это ведь небезопасно!

– Ну давай, старушка. – Она потянула за поводья, и уставшая кобыла, наконец освободившаяся от ноши, неохотно сдвинулась с места. – Ничего, скоро и попьешь, и поешь, и отдохнуть сможешь, – увещевала Эовин, надеясь, что и ее ожидает такая же заманчивая перспектива.

К сожалению, едой в ночлежке не пахло, и ей самой было не до сна, до тех пор, пока о Хараде как следует не позаботятся.

Она добрела до полуразрушенной конюшни и вошла внутрь. В дальнем углу оказалась навалена солома, в которой что-то шуршало. Эовин отвела кобылу в стойло и принялась расседлывать. Она не могла не заметить, что и в корытце лежала еда, и поилка была наполнена водой. Наверняка это Эллин все подготовила. Эовин знала, что девочка сейчас наблюдает за ней, прячась в соломе, и невольно задалась вопросом, хорошо ли малышка видит в темноте.

– Интересно, одеяло тут найдется? Тебя бы обтереть не помешало, – проговорила она, обращаясь к лошади.

– Одеяла нет, – нерешительно прозвучало у нее за спиной. – Я ее обычно соломой обтираю.

– Тебя зовут Эллин, правильно? – Эовин медленно повернулась к девочке, чтобы не напугать ее.

– Кто вы? – Голос малышки звучал отстраненно и напряженно.

– Я охотница богини Арии. – Эовин попыталась улыбнуться.

– А, из тех, что за деньги убивает животных! – с вызовом бросила девчушка. Затем послышался шорох, видимо, малышка спряталась поглубже в солому, не желая больше разговаривать.

– Я вовсе не охочусь на животных, – возразила Эовин и начала растирать лошадь.

– А на кого тогда? – недоверчиво поинтересовалась девочка.

– В основном, на плохих людей, которые причиняют боль другим.

– Так вы пришли, чтобы убить Тона? – Девочка выползла из-под соломы. – Он мне все время делает больно.

Этот невинный вопрос застиг Эовин врасплох. В ней всколыхнулись сострадание и ужас. Выронив охапку соломы, она присела на корточки, чтобы смотреть малышке прямо в глаза.

– Я никогда не убиваю людей, на которых охочусь, – объяснила Эовин. – Иногда их судят и назначают наказание, а иногда я просто их так запугиваю, что они обещают вести себя лучше и действительно исправляются.

Эллин наклонила голову, как будто раздумывала о чем-то.

– А Тона вы можете припугнуть?

Эовин серьезно посмотрела на нее.

– Я сделаю все возможное.

– А сейчас вы на кого охотитесь?

– Ни на кого. – Эовин со вздохом выпрямилась. – Сейчас я просто забочусь о безопасности моих попутчиков. Один из них серьезно ранен. – Она сочувственно улыбнулась девочке. – Мне нужно позаботиться о нем, а тебе нужно поспать. Если хочешь, я загляну к тебе завтра.

Эллин разочарованно опустила глаза.

– А давайте я помогу вам! – предложила она.

– А ты знаешь, как ухаживать за ранеными?

– Нет, – она прикусила губу, – но мне так не хочется сидеть тут, в темноте. Тон не разрешает мне развести огонь, боится, что конюшня может загореться. – Эллин покосилась на лошадь. – Я присматриваю за Гингстер, а Гингстер присматривает за мной. Мы слышали эти страшные истории – про чудовищ и жуткие нападения. Я… – она откашлялась, – я не знаю, смогу ли в одиночку защитить Гингстер. А звать на помощь бесполезно – конюшня слишком далеко, не докричишься…

Сердце Эовин сжалось. Она скорее преодолела расстояние, отделявшее ее от малышки, притянула к себе и обняла, чтобы утешить. Девчушка напряглась и уперлась руками в живот Эовин, словно хотела оттолкнуть. Эовин успокаивающе погладила ее по растрепанным волосам, в которых застряли короткие соломинки.

– Все хорошо, – пробормотала она. – Вреда я тебе не причиню.

Эллин немного расслабилась.

– Мама раньше тоже меня так обнимала… – Вдруг она резко подняла голову, словно о чем-то догадалась. – Почему вы ко мне так добры? – прищурилась она с подозрением.

– Я была ненамного старше тебя, когда потеряла свою семью. Так что поверь, я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

Эллин опустила голову и отстранилась от нее.

– Нет, не знаете. Я не такая, как все.

Теперь охотница уже не сомневалась, что ей не померещилось то мимолетное превращение. Она улыбнулась малышке, глядя на нее сверху вниз.

– Быть не такой, как все, не так уж плохо… иногда это так же означает быть особенной. – Эовин отступила на шаг. – И знаешь, я думаю, кое в чем ты действительно могла бы мне помочь. Наберешь горячей воды?

– Конечно! Пойдемте! – Малышка уверенно подбежала к двери конюшни и вскоре исчезла в темноте.

Задумавшись, Эовин последовала за ней. Эта девочка, похоже, действительно была особенной.

* * *

– Видать, плохо дело, – серьезно проговорил хозяин, наклоняясь над плечом Эовин, чтобы осмотреть рану Харада.

И Эовин была вынуждена признать, что, к сожалению, он прав.

– У вас есть стебли вирсы или листья мамиля? – Оба этих растения хорошо снимали воспаление и способствовали заживлению ран.

– Нет, такого у меня никогда и не было, – покачал головой хозяин. – Могу принести разве что водку, дабы обеззаразить, и железо, чтобы прижечь.

Эовин колебалась. Воспаление оказалось довольно запущенным. Согласись она использовать предложенные средства, у Харада, скорее всего, возникли бы проблемы со здоровьем. Рука могла попросту отняться, или он вообще не выжил бы после подобных грубых методов лечения.

Эллин, которая до этого стояла, прижавшись к дверному косяку, внезапно потрясла Эовин за рукав.

– А ты что тут забыла? – рявкнул на нее хозяин. – Проваливай и не мешай гостям! – Он грубо схватил девочку за плечо.

– Малышка останется здесь, – холодно бросила Эовин, не повышая голоса, и тут же подчеркнуто дружелюбно обратилась к Эллин: – Что ты хотела?

– У меня есть целебные листочки. – Она сосредоточенно наморщила носик. – Может, это мамиль, я не уверена…

– Ты просто мелешь какую-то чушь! – возмутился хозяин.

– Вот и нет! – крикнула малышка и выпрямилась во весь рост. Снова на миг в ее чертах проступило что-то неестественное, и Гвидион отшатнулся в ужасе.

– Пошла вон отсюда! – прошипел хозяин и с силой толкнул ее. Малышка, не удержав равновесие, упала на пол.

– Довольно, – вмешалась Эовин.

Она подала руку и помогла Эллин подняться на ноги. Девочка с ликованием посмотрела на хозяина. Вроде как: «Вот, смотри, какая у меня теперь заступница». На что тот лишь сердито скрипнул зубами.

– Шли бы вы спать, – предложила Эовин. – А то мы и так вас задержали. Сами видите, нашему другу вы мало чем способны помочь.

– Железо-то возьмите, ему это поможет.

– Спасибо, но лучше оставьте свое мнение при себе. Я сначала попробую с листьями.

– Что ж, удачи, – фыркнул хозяин. – В конце концов его смерть будет на вашей совести. Кто знает, какой мусор вам притащит эта девка-перевертыш. Только плакаться потом не приходите!

– О, не волнуйтесь, не придем.

– Но Эовин… – неуверенно начал Гвидион.

– Просто доверьтесь мне, – перебила она, твердо посмотрев ему в глаза.

Судя по взгляду, сама охотница безоговорочно верила в эффективность этого средства, и он кивнул.

– Ладно, попробуем так. Если завтра утром Хараду не станет лучше, придется искать другие средства.

Хозяин неодобрительно покачал головой, явно разочарованный глупостью новых постояльцев, и вышел за дверь.

– Можешь принести эти листья? – обратилась Эовин к девочке, разрезая на лоскуты простыню, которую специально для этого предоставил им хозяин.

Эллин медлила.

– Они в конюшне.

Эовин поняла ее смятение. Пусть в темноте девочка видела прекрасно, но при этом она была еще ребенком, а за окном стояла глубокая ночь.

– Гвидион, вы не могли бы проводить ее?

– Зачем это? – На лице принца было написано отвращение, и Эовин заметила, что от девочки он старается держаться подальше. Малышка явно пугала его.

– А затем, что маленькой леди нужен смелый и благородный рыцарь, который сопроводит ее до конюшни. Разумеется, если вы не считаете, что это ниже вашего достоинства, – с усмешкой отозвалась она.

Эллин тихо хихикнула.

Гвидион колебался некоторое время, потом обреченно вздохнул.

– Ну хорошо, идем.

Эовин протянула масляную лампу и не сдержала улыбку, увидев, что свободную руку принц держит на рукояти меча. Малышке он не доверял.

Оставшись одна, Эовин быстро промыла рану Харада и с тревогой заметила, что он едва шевелится. Убрала волосы с его лица, отгоняя мысль о том, что, возможно, уже поздно.

Вдруг прямо сейчас этот мужчина медленно умирал?

Здесь, в обшарпанной комнате с пляшущими по стенам тенями, окружившими Харада, точно голодные призраки, мысль о том, что его смерть близка, не казалась такой уж надуманной.

Горло Эовин сжалось, а на глаза навернулись слезы. Раньше она не встречала такого человека, как он.

Она стиснула зубы. Скончайся Харад здесь и сейчас, это стало бы настоящим позором, самой бессмысленной тратой добра, чести и силы.

Закрыв глаза, Эовин постаралась взять себя в руки. Затем наклонилась и дрожащими губами коснулась его щеки.

– Борись! – прошептала ему. – Ты ведь воин, не прекращай бороться!..

Веки Харада чуть дрогнули, и Эовин, застигнутая врасплох, отшатнулась. Он тихо застонал и снова потерял сознание.

Эовин.

– Прошу, – взяв Харада за руку, взмолилась она Тедону, богу исцеления, – пожалуйста, пусть он снова встанет на ноги…

Она молилась и Арии, приходившейся Тедону супругой, чтобы та замолвила словечко за Харада, и Лексе, богине безболезненной смерти, чтобы проявила милосердие и пока не забирала его.

Никогда еще в своей жизни Эовин не чувствовала себя настолько беспомощной. Что стоили боевые навыки, скорость и сила, если она не могла противопоставить все это чему-то столь банальному, как воспаленная рана? Если она проигрывала нескольким крошечным микробам?

Эовин осознала, что плачет, лишь когда услышала шаги на лестнице. Поспешно вытерла слезы, но все же ее печаль не укрылась от Гвидиона. Принц побледнел.

– Неужели… – его голос сорвался.

– Нет-нет, пока все без изменений, – заверила Эовин, вытирая глаза. А потом, прочистив горло, спросила: – Листья нашли?

– Да, вот они. – Эллин протянула ей небольшой тканевый мешочек.

Как только Эовин развязала шнурок, сразу уловила знакомый аромат листьев мамиля и с наслаждением вдохнула.

– Это те, что были нужны? – нетерпеливо поинтересовалась Эллин.

– Да, – улыбнулась охотница. Она взяла миску и растерла листья между пальцами, пока не получился порошок. – Вот, сейчас мы смешаем эти крупицы с водой, и у нас получится такая смесь, – объяснила она Эллин, перемешивая содержимое миски. – А затем эту смесь нужно будет нанести на рану.

– Этого хватит? – обеспокоенно спросил Гвидион.

– Для полного выздоровления, к сожалению, нет. Повязку нужно будет менять.

– Откуда у тебя эти листья? – обратился к девчушке Гвидион. – Их можно нарвать поблизости?

– Я не знаю, мне дала их Нима, когда Гингстер месяц назад повредила ногу.

– Кто такая Нима? – осведомилась Эовин, осторожно поворачивая Харада, прежде чем посадить его, чтобы наложить повязку. Гвидион тут же потянулся поддержать друга. Он искренне хотел помочь раненому Хараду, не считая при этом, что лечением вполне может заняться простолюдинка вроде Эовин, а он и пальцем не шевельнет. Поэтому ей все больше нравился молодой наследник престола. Он почти не кичился своим положением и состоянием. По-видимому, отправить его в Ксинду как простого студента стало не такой уж глупой идеей.

– Нима, она… – Эллин явно тщательно подбирала правильные слова. – Она уже очень старая. Живет в горах. Много всего знает.

– Значит, и лечить умеет?

– Думаю, да. Она смогла вылечить ногу Гингстер.

– Далеко до нее добираться?

Девочка задумчиво шмыгнула.

– Если я уйду утром, когда сделаю все, что скажет хозяин, к вечеру вернусь.

– Ты часто ее навещаешь? – продолжила расспросы Эовин, осторожно опуская Харада обратно на кровать.

– Нет, – покачала головой Эллин. – Один раз только у нее была, когда с Гингстер случилась беда. Тон за что-то ее очень не любит. Он меня даже побил, когда я предложила позвать Ниму, чтобы она помогла Гингстер. – Детские глаза гордо блеснули. – А я все равно позвала ее.

– Как же ты узнала, где она живет?

– В прошлом году помогла ей донести до дома покупки. Если до наступления зимы мимо проезжает торговец, она спускается в долину, чтобы обменять лечебные травы на продукты.

– И ты запомнила дорогу, по которой прошла всего раз, и то год назад? – изумился Гвидион.

– Там есть небольшая тропинка, что ведет вверх. И все не так уж сложно, если знать, где искать, – лукаво заметила девчушка.

– А почему Тон ее не любит?

– Он считает ее ведьмой. Но со мной она добрее, чем с кем бы то ни было.

Эллин вызывающе вздернула подбородок, словно предупреждая, чтобы он не говорил ничего плохого о Ниме.

Уголки рта Гвидиона чуть дернулись. Видимо, он понял, что ошибся насчет этой малышки.

– А ты можешь привести Ниму сюда? – с надеждой поинтересовалась Эовин.

– Я не знаю. – Эллин колебалась. – Она почти никогда не спускается в долину. Кроме того, Тон запретил мне иметь с ней дело.

– Но ведь ты пошла на это ради Гингстер, – вмешался Гвидион.

– Потому что Гингстер – мой друг! – твердо заявила Эллин. – А Тон и в прошлый раз жутко разозлился. – Девочка потерла руку, как будто снова ощутила боль в этом месте.

– Ну что ж, а Харад – мой друг, – сообщил принц.

– И мой тоже, – добавила Эовин. – Пожалуйста, он умрет без помощи Нимы.

– Я могла бы проводить вас к ней. – Эллин оценивающе посмотрела на охотницу. – Но при одном условии: вы возьмете меня и Гингстер с собой!

– Это исключено, – в один голос заявили Гвидион и Эовин.

– Пойми, наше путешествие очень опасно, – объяснила охотница, когда Эллин разочарованно сжала губы. – Не лучшая обстановка для ребенка.

– Хуже чем здесь все равно не будет! – с вызовом бросила малышка.

– По крайней мере, здесь тебе ничего не угрожает, – мягко заметила Эовин. – И когда вырастешь, ты сама сможешь уехать, куда душа пожелает. А мы… мы даже не знаем, переживем ли следующие несколько недель.

– Я могу помочь! Знаете, какая я ловкая? – Детский подбородок начал предательски дрожать. Видимо, в своей маленькой головке она уже все для себя решила и совсем не ожидала наткнуться на препятствия.

– Я даже не сомневаюсь, – попыталась успокоить ее Эовин. – Но идти с нами тебе все же не стоит.

Эллин сердито скрестила руки на груди.

– Без меня вам не найти дорогу!

– Может, все-таки возьмем ее с собой? – предложил Гвидион, внимательно глядя на Эовин. – Она покажет дорогу, а потом мы пристроим ее куда-нибудь, где ей будет лучше, чем здесь.

Эовин догадалась, к чему он клонит. Во всяком случае, ей хотелось так думать. Эллин вполне могла бы остаться с этой Нимой. Судя по всему, они неплохо ладили. К тому же в горах проживало не так уж много народа. Пожалуй, именно это и требовалось девчушке с необычной внешностью и способностями. Как только ее непохожесть проявится, в любом поселении к ней отнесутся с недоверием и страхом. Кроме того, они и сами очень мало знали, с чем связана эта непохожесть и как защитить девочку от разъяренной толпы, возникни такая угроза. А вдруг Эллин, немного повзрослев, сама будет представлять угрозу для тех, кто рядом? Эовин понятия не имела, на что еще способна эта малышка или почему она такая необычная.

Так что предложение Гвидиона показалось ей вполне разумным. Оставалась всего одна проблема.

– Помощь Хараду нужна сейчас. Если ждать, пока он достаточно окрепнет, чтобы подняться на ноги, может быть уже поздно.

В это самое время телохранитель или постепенно шел на поправку, или уже покинул этот мир.

– Поэтому я и предлагаю взять с собой Гингстер! – взволнованно заговорила Эллин. – Она справится, дорога там достаточно широкая, пройти будет можно. У нее получится. Она ведь принесла вашего друга сюда.

Эовин потерла подбородок.

– Вряд ли Тон будет в восторге, когда узнает, что мы забираем и тебя, и лошадь.

– Но вы же гораздо сильнее его! К тому же вас двое!

Эовин серьезно посмотрела на малышку.

– Не все в этой жизни должно решаться грубой физической силой. Сильные не имеют права забирать себе все, что захотят, только потому, что способны на это.

Эллин склонила голову набок.

– Тон так не думает. Он заставляет меня работать на него, а если ему что-то не нравится, чуть ли не кожу с меня сдирает.

Эовин постаралась подыскать правильные слова.

– А ты сама как считаешь, справедливо ли он поступает?

– Конечно, нет!

– А правильно будет, если мы поступим, как он?

Эллин нахмурилась. Об этом она явно раньше не задумывалась. Но тут же малышка вызывающе поджала губы.

– Гингстер пойдет со мной!

Гвидион коснулся плеча Эовин.

– Думаю, с лошадью не должно возникнуть проблем, – пробормотал он. – Отсыплем побольше золотых, и он с радостью отпустит обеих. Еще и ручкой вслед помашет.

– Так нам правда можно пойти вместе с вами? – просияла Эллин.

– Да, – кивнул Гвидион. – Завтра утром ты отведешь нас к этой Ниме. Остается только надеяться, что она действительно так хороша, как ты рассказываешь.

* * *

Эовин отправила девочку в комнату, которую на самом деле сняла для себя. Та очень обрадовалась, хоть и не сразу поверила в свалившееся на нее счастье. Но вскоре залезла под одеяло и погрузилась в сон. Эта детская простота и непосредственность заставила Эовин окончательно забыть все опасения относительно необычной малютки, если таковые еще оставались. Однако она не решалась составить Эллин компанию. Как бы сильно ни устала, она не могла оставить Харада одного. Поэтому остаток ночи они с Гвидионом по очереди дежурили рядом с раненым.

Эовин не раз слышала, как в бреду Харад повторял ее имя, и понимала, что и принц тоже слышал. К счастью, он воздержался от комментариев, возможно, не желая ставить друга в неловкое положение. Эовин приходила в смятение, понятия не имея, как ей на это реагировать. Нельзя было отрицать, что у Харада имелись к ней какие-то чувства, но, вероятнее всего, они померкли бы, когда они наконец добрались до пункта назначения, а затем разошлись в разные стороны.

Меняя утром повязку, она отметила, что края раны выглядят менее отекшими, а лоб не такой горячий на ощупь. Впрочем, она все равно сомневалась, спал ли окончательно жар, поскольку ладонь по-прежнему ощущала некое неестественное тепло.

Она уже собиралась заглянуть к Эллин, когда Харад внезапно открыл глаза. Его по-прежнему била лихорадка, однако взгляд был осознанным и несколько настороженным.

– Воды! – прохрипел он, и Эовин тут же поспешила исполнить желание. – Где мы?

– В безопасности, на постоялом дворе. Как ты себя чувствуешь?

Он скривился.

– Как будто меня отрыгнула змея, причем наполовину переваренным.

Эовин улыбнулась.

– А я и не знала, что ты так хорошо знаешь винторские поговорки.

Уголки его губ слегка приподнялись.

– Сам не заметил, как перенял, – пробормотал Харад и тут же прикрыл веки, будто короткий разговор его уже очень утомил.

– Отдыхай и набирайся сил. – Ладонь Эовин замерла на полпути к его щеке и осторожно, словно перышко, опустилась на руку. – Я принесу тебе супа. – На заднем дворе бегало много старых кур, и если понадобится, она лично поймает одну из них. – А потом мы отправимся к настоящей целительнице.

– Спасибо. – Харад сжал ее руку в своей.

– Рано благодарить, дорога предстоит дальняя, еще проклинать меня будешь.

– Я не об этом. – Он снова открыл глаза. – Ты ведь мне жизнь спасла. Снова.

Эовин покачала головой.

– Я ничего не сделала. – И она ничуть не лукавила. Если бы Эллин не поделилась листьями, Харад бы с ней сейчас не разговаривал.

– Ты молилась за меня, – тихо возразил он. – Просила, чтобы я боролся и не сдавался. – Харад тепло улыбнулся. – Я слышал твой голос и изо всех сил цеплялся за него.

Прочистив горло, Эовин отвернулась.

– Рада, что смогла помочь. – Заметив, что Гвидион тоже проснулся, она встала. – Ну что, дальше справитесь сами? А я попробую раздобыть еды.

* * *

Хозяин был далеко не в восторге, когда Эовин подняла его ни свет ни заря. Еще сильнее его настроение испортилось, когда она потребовала хорошей и сытной еды. Для того чтобы он удовлетворил эту просьбу, пришлось выложить еще несколько золотых, а также пару раз угрожающе нахмурить брови.

– И куда запропастилась эта маленькая лентяйка? – сердито бурчал хозяин.

– Не знаю, я не видела ее все утро, – честно ответила Эовин. Малышку после неспокойной ночи разморило так, что она наверняка еще не скоро вылезет из теплой мягкой постели.

– Уж попадется она мне… – приговаривал хозяин, ставя три миски и горшок со свежим куриным супом на поднос. Эовин заранее предупредила, что завтракать они будут наверху, в комнате.

– Нам понадобятся четыре миски, – небрежно заметила она. – А горшок я сама понесу.

Хозяин вознамерился спорить, но ледяной взгляд быстро заставил его замолчать. Если уж заплатила за курицу и все остальные ингредиенты, значит, она собиралась что-то из этого съесть.

Вздохнув, хозяин поставил на поднос еще одну миску.

– И для кого же она? – с надеждой поинтересовался он, явно рассчитывая, что и ему немного перепадет.

– Для Эллин.

Эовин направилась к лестнице.

– Столько возни с этим перевертышем! – зло проворчал хозяин. – Держались бы вы от нее подальше. Она неуправляема, жестока и коварна.

Резко остановившись, охотница повернулась к нему.

– Ну раз она вам в тягость, думаю, вы будете рады услышать, что я хочу забрать ее с собой.

Он озадаченно уставился на Эовин.

– Забрать? Почему?

– Потому что она заслуживает лучшего.

Хозяин сжал губы.

– А кто сказал, что я ее отпущу? Я за ней столько лет ухаживал, кормил, одевал, благодарности не просил. А теперь, когда она может начать возвращать долг, ты хочешь забрать ее? – Мужской голос постепенно становился все громче. – Ну уж нет!

Эовин сузила глаза.

– А нам ваше разрешение и не требуется. Девочка не принадлежит вам.

– Это так, значит, охотницы дела делают, да? Грабят честных людей и бросают их на произвол судьбы?

Эовин вздохнула. Не хотелось, чтобы кто-то очернял других охотниц, распространяя про них недобрые слухи и тем самым портя репутацию.

– Я выплачу компенсацию. Три золотых дублона за девочку и еще два за лошадь.

– Как, и лошадь заберете? А мне что прикажете делать?

– Ну для начала уже и самому что-то делать, – услужливо предложила Эовин.

Хозяин одарил ее сердитым взглядом. Похоже, не стоило ехидничать.

– Не будьте дураком, – примирительно продолжила охотница. – С помощью золота вы сможете начать новую жизнь. Подальше отсюда. Сами ведь упоминали, что надолго задерживаться здесь не собирались.

Хозяин огорченно посмотрел на нее, но вскоре в его глазах засияла жажда наживы.

– Десять золотых дублонов.

– Семь.

– Восемь.

– Договорились, – кивнула Эовин. – Так я пошла?

Не дожидаясь ответа, она поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж.

* * *

– Скорее собирай вещи! – крикнула Эовин малышке, укладывая сумки на Гингстер.

Получив золото, хозяин больше не показывался. Такая понятливость вызвала у нее только радость.

Слегка пошарив в сене, Эллин вытащила какой-то небольшой рваный сверток с круглой головой, напоминающий привидение.

– Вот, я все! – взволнованно объявила она.

– Больше у тебя ничего нет?

– Нет. Эту куклу подарила мне мама, когда я была еще совсем маленькой. А потом у нее случайно оторвались ручки, и я не знала, как это можно исправить.

– Она все равно очень красивая, – похвалила Эовин, ощущая ком в горле. – Как ее зовут?

– Мара, – сообщила Эллин, погладив грязную лысую голову.

– Упакуй ее так, чтобы она не потерялась, – посоветовала Эовин, и девчушка тут же сунула ее себе в вырез платья. – Можешь принести еще воды? – попросила охотница, выводя Гингстер из конюшни. – Я буду ждать у дома.

Эллин нетерпеливо убежала с пустыми флягами, а Эовин оставила лошадь у входа в ночлежку и поспешила наверх, в комнату, чтобы помочь Гвидиону вывести из дома Харада.

Несмотря на то что воспаление перестало распространяться, тот еще не поправился окончательно. Эовин очень надеялась, что малышка оказалась права насчет этой Нимы и что женщина действительно хорошо разбирается в лечении травами.

Собрав и уложив все вещи, они отправились в путь. Эллин шагала впереди, за ней Гвидион, следом на лошади ехал Харад, а Эовин шла рядом, чтобы в случае необходимости поддержать или подхватить его. В целом же сегодня он самостоятельно держался в седле.

И пусть в густых зарослях тропинка была едва различима, но Эллин точно знала, куда идти и когда повернуть. Очевидно, она комфортно чувствовала себя в лесу и прекрасно ориентировалась, напоминая охотнице ее саму.

Постепенно опасения в том, что подъем может оказаться слишком крутым для Харада и лошади, улеглись. Узкая тропа петляла вверх по склону горы, минуя особенно каменистые участки.

Но спустя добрых два часа Эовин заметила, что Харад все ниже опускает голову. На его лбу выступили бисеринки пота, а глаза то и дело закрывались.

– Делаем привал! – крикнула она и повела Гингстер под дерево, а затем вместе с принцем помогла ему спешиться.