Барбара Абель
Двойной расчет
От всего сердца благодарю Мартину, Стефана, Ришара и Паскаля за дружеское участие.
Посвящается, конечно, Элизе.
По стеблям высокой травы ползали маленькие насекомые. Одно из них сказало другим: «Посмотрите на этого тигра, который лежит рядом. Это добрейшее существо, оно никогда не делает нам ничего плохого; а вот баран — дикий зверь: приди он сюда, сейчас же сожрал бы нас вместе с травой, которая служит нам приютом. Но тигр — сама справедливость: он отомстил бы за нас».
Ян Потоцкий «Рукопись, найденная в Сарагосе»[1]
Это было самое обычное утро. Дети уже сели за стол. Взъерошенный заспанный Макс клевал носом над пиалой с «Несквиком», не замечая утренней суеты. Леа, старшая, как всегда уже в этот ранний час, была совершенно готова к выходу, ее длинные темно-русые волосы ровной волной лежали на плечах, словно она и не ложилась спать. Леа с удовольствием ела кукурузные хлопья. Люси никак не могла понять, как ее дочь, едва проснувшись, умудряется так свежо выглядеть. Сама Люси каждое утро тратила уйму времени, чтобы укротить свою непокорную шевелюру и привести в порядок лицо. Конечно, сказывался возраст, но она не помнила, чтобы сама когда-нибудь была такой же свежей по утрам. Леа была настоящей загадкой.
Ив, невероятно элегантный, благоухающий одеколоном, сбежал вниз, как обычно, без четверти восемь, поцеловал детей и Люси и, бросив взгляд на настенные часы, на ходу выпил кофе.
Ив хорош собой. Ему тридцать девять лет, это крепкий парень, живущий сегодняшним днем, деловой и ответственный. Взгляд его карих глаз открыт и мягок. Всю неделю он работает без передышки, занимается спортом, чтобы поддерживать себя в форме, а выходные с удовольствием проводит в кругу семьи.
Люси, пользуясь тем, что Ив спустился на кухню, бегом поднимается наверх — одеться и принять душ. Ровно шесть минут. Именно столько времени ей нужно, чтобы привести себя в порядок и выглядеть «приличной матерью», по ее собственному выражению. Еще часть утра она посвятит тому, чтобы превратиться в желанную женщину.
Когда она спускается, Ив уже в холле. Макс стоит босиком, задрав голову — дожидается поцелуя. Ив подхватывает малыша на руки и щекочет.
— Макс, где тапочки? — добродушно ворчит Люси. — Ты простудишься!
— Я опаздываю! Все, я побежал!
— Леа! — зовет Люси. — Попрощайся с папой!
Девочка выбегает в холл и бросается отцу на шею. Она удивительно грациозна. Ив обнимает дочь, притягивает к себе Люси и крепко целует.
— До вечера, любимые. Удачного дня!
Кошка Венди появляется на пороге как раз вовремя, чтобы приветствовать Ива веселым мяуканьем. Она опять беременна. Прежде чем скрыться за дверью, Ив напоминает:
— Не забудь, сегодня у нас ужинают Марк и Дидье.
— Я помню, — отвечает Люси тоном, который означает, что она и так не забыла.
Дверь закрывается. Люси вздыхает, но тут же спохватывается.
— Дети, скорее! Мы опаздываем.
Макс и Леа уже несутся по лестнице, Люси за ними. Она устало просит их не шуметь.
* * *
Вернувшись домой, Люси проходит на кухню и падает на стул. Наступают драгоценные минуты покоя — дома никого, тишина. Можно хотя бы на полчаса погрузиться в блаженное безделье, на несколько минут предаться беспечной лени. Именно так она поступает каждое утро рабочей недели.
Люси листает бульварные журналы. И испытывает не самые похвальные чувства, читая о том, как одна звезда шоу-бизнеса проходит курс лечения от наркозависимости, а от другой муж ушел к молодой сопернице. Люси думает: «И по заслугам! Нельзя иметь все на свете!» — и с головой уходит в чтение. Это время принадлежит только ей. Она не пропускает даже гороскоп, от которого зависит ее настроение. Правда, в этом Люси себе не признается.
С чашкой кофе в руках, она с интересом читает, что ей пророчат звезды:
«Взаимоотношения с другими людьми: раскаты грома, молния, проливные дожди. Над вашей головой собирается гроза! Возможны неожиданные события, которые выбьют вас из колеи. Однако немного хитрости — и вы обманете рок, удача улыбнется вам. В противном случае придется столкнуться с превратностями судьбы.
Любовь: Венера не расположена к вам. Помните, страсть — плохой советчик. Остерегайтесь вспышек гнева!
Здоровье: В целом опасность не грозит. Тем не менее следите за давлением».
Когда гороскоп сулит неудачи, Люси вздыхает — она всегда верит плохим прогнозам. Но сегодня звезды привели в замешательство. Пожав плечами, она решает не придавать значения предсказаниям и закрывает журнал.
Именно в этот момент и начинается наша история.
Было самое обычное утро, пока звонок в дверь не разбил налаженную жизнь вдребезги.
После этого звонка уже ничто не могло быть как прежде.
РАСКАТЫ ГРОМА
1
— Люси Жилло?
Люси во все глаза смотрит на женщину, которая стоит на пороге. Ее лицо кажется знакомым. За ней двое мужчин, один из которых держит на плече огромную камеру с логотипом «Direct’Life».
— Добрый день, я — Сильвия. Программа «Догадайся, кто здесь» каждый понедельник на телеканале «Direct’Life», — с ходу начинает женщина, поднося микрофон Люси. — Вы знаете, как делается наша программа?
«Догадайся, кто здесь»! Сильвия… Ну конечно, это она! Помощница Жака Дювье, известного телеведущего, который каждый понедельник появляется по вечерам на экранах со своей популярной передачей.
— Э-э-э… Да. Иногда я ее смотрю, — растерянно отвечает Люси.
Она старается скрыть, что удивлена, и украдкой бросает взгляд на улицу, пытаясь понять происходящее. Вокруг — все как всегда, кроме разве что машины телевизионщиков, припаркованной у ее дома. Она замечает, что в доме напротив мадам Канно буквально приклеилась к окну.
— Можно войти? Дело в том, что кое-кто разыскивает вас и хочет с вами встретиться.
Сердце Люси отчаянно колотится. Она отступает в сторону, и небольшая съемочная группа входит в дом. Мадам Канно как-нибудь обойдется… Сильвия решительно проходит в холл. Люси растеряна. Вдруг она замечает свое отражение в большом зеркале — молодая невзрачная женщина без макияжа, в ее лице нет ни привлекательности, ни очарования, а ведь она считает себя красивой. Но когда тебе тридцать пять, приходится помогать природе, если хочешь выглядеть эффектно. Скрыть смущение не получилось, нужно проводить нежданных посетителей в гостиную.
— Сюда, пожалуйста. Не обращайте внимания на беспорядок, — предлагает Люси, пытаясь держаться естественно. — Я вас не ждала, — с улыбкой добавляет она.
Сильвия осматривает комнату, прикидывая, как лучше расставить оборудование. Люси просит разрешения ненадолго покинуть гостей, мчится в ванную и запирается там, словно за ней гонится свирепое чудовище. Она недовольно разглядывает себя в зеркале. Господи, до чего же скверно она выглядит сегодня! Дрожащими руками Люси роется в косметичке, ищет тональный крем, нервными, но точными движениями наносит его на лицо, а в это время в голове проносятся самые разные мысли.
«Догадайся, кто здесь» — довольно сомнительная передача, но она ее смотрит, и смотрит с удовольствием. Незнакомые люди рассказывают истории из своей жизни. Целый фейерверк самых разных чувств — одни плачут, кричат, другие смеются… Дыхание настоящей жизни со всем обыденным и чудесным, что в ней есть. Судьбы простых людей на экране, пятнадцать минут славы перед многотысячной аудиторией, прайм-тайм для безызвестных героев. И теперь все это внезапно свалилось ей на голову.
«Кто-то разыскивает вас, хочет с вами встретиться».
Люси закрывает глаза, и сердце начинает биться все быстрее. Кажется, случилось то, чего она так ждала и боялась. Проходит время, а когда долгожданный момент настает, внезапно понимаешь, что совершенно к этому не готов. Но Люси наедине с зеркалом не лжет себе. Она мечтала об этой минуте каждый раз, когда смотрела «Догадайся, кто здесь». Столько раз представляла себя на месте героев, оказавшихся в лучах софитов, — тех, кто, устав или отчаявшись, решился использовать последний шанс, дабы найти человека, мысль о котором не оставляла долгие годы.
Погрузившись в размышления, Люси приводит в порядок лицо. Черт, слишком много тонального крема! Ну почему именно сегодня утром?!! Она плохо спала, дома разгром, сама как мешок картошки, внизу дожидаются трое с телевидения, а выглядеть нужно «как можно естественнее».
Ну и пусть! Люси умывается ледяной водой, прижимает полотенце к лицу. Нужно успокоиться и спуститься в гостиную совершенно невозмутимой. Невозмутимой, как же! Люси убирает полотенце и видит, что скулы покраснели. По крайней мере хоть какой-то цвет лица. Она подкрашивает губы розовой помадой, наспех причесывается. На большее времени нет. Когда будут снимать программу, она будет выглядеть по-другому. Сейчас у Люси свидание с судьбой, и хотя все идет не так, как ей бы хотелось, жалеть поздно.
* * *
Когда Люси вновь появляется в гостиной, Сильвия рассматривает фотографии, расставленные на каминной полке. Это семейные снимки — мгновения жизни, запечатленные на глянцевой бумаге. Юные Ив и Люси нежно обнимают друг друга. Рядом конечно же свадебная фотография. Вот Леа — красный мятый комочек — на следующий день после рождения на руках у измученной Люси, на фоне стерильной палаты. А это спустя год подросшая Леа на руках пожилой женщины, которая гордо улыбается; рядом, немного в тени, мужчина лет пятидесяти старается попасть в объектив, хотя места почти не осталось. Ив в костюме вампира. Леа и Макс в саду, в надувном бассейне, вода сверкает на солнце.
В гостиной хозяйничают телевизионщики. Оператор отодвигает кресло в угол, чтобы освободить пространство. Звукорежиссер настраивает аппаратуру. Венди, забившись под буфет, недовольно следит за ними.
— Чашечку кофе? — предлагает Люси, внезапно почувствовав себя лишней в собственном доме.
Сильвия, ободряюще улыбнувшись, соглашается. Оператор, махнув рукой, отказывается и продолжает проверять технику. Звукорежиссер, кажется, вообще не слышал вопроса.
— Это ваши дети? — спрашивает Сильвия, кивнув на фотографии, которые только что с интересом разглядывала.
— Да. Старшая — Леа, ей семь лет. Рядом Макс, ему три.
— Очаровательные малыши!
Люси сдержанно улыбается, но ей приятно слышать эти слова. Она выходит на кухню и возвращается с кофе.
— Сахар?
— Нет, благодарю.
Сильвия садится на диван, берет чашку и осторожно делает глоток. Люси присаживается рядом.
— В Бельгии ловится наш канал? — непринужденно спрашивает Сильвия.
— У нас кабельное телевидение, — так же легко отвечает Люси. — Это каприз мужа, но, признаюсь, сама с удовольствием пользуюсь этой игрушкой. Мне очень нравится ваша передача, — добавляет она, неожиданно проникшись симпатией к Сильвии.
Телеведущая принимает комплимент и загадочно улыбается.
— Если вы видели нашу программу, то, наверное, догадываетесь, зачем мы здесь?
— Честно говоря, не могу до конца в это поверить, — отвечает Люси, дрожа от нетерпения.
— Дело в том, что кто-то пытается найти вас. Надеюсь, вы понимаете, что мы не вправе называть имя этого человека. — Сильвия испытующе смотрит Люси в глаза. — Но прежде чем мы начнем съемку, я должна спросить, согласитесь ли вы прийти в студию, чтобы участвовать в передаче?
В горле у Люси пересохло. Она чувствует, что заливается краской, и понимает, что раздумывать над ответом уже поздно.
— Да, конечно…
— Может быть, вы догадываетесь, кто ищет вас?
— Я не могла бы поклясться, но мне кажется… То есть я почти уверена, что…
Сильвия бросает мимолетный взгляд на своих помощников и с улыбкой продолжает:
— Отлично! Тогда начнем. Старайтесь держаться как можно естественнее, и все будет хорошо. Сегодня мы сделаем только короткое интервью — ровно столько, чтобы в двух словах представить вас зрителям и узнать, что вы думаете о приглашении на встречу с человеком, которого пока не знаете. Мы хотели бы обыграть эффект неожиданности, понимаете?
— Да, конечно, — отвечает Люси, с трудом глотая слюну.
— Дени, Фабьен, готовы?
— Готовы. — Дени направляет камеру на Сильвию.
— Можно начинать, — кивает Фабьен.
— Хорошо…
Сильвия поворачивается к камере и с ослепительной улыбкой произносит свой текст.
— Итак, мы в гостях у Люси Жилло, которая живет в очаровательном коттедже в коммуне Сен-Жиль. Это недалеко от центра Брюсселя
[2], не так ли, Люси?
Дени поворачивает камеру к Люси.
— Да, мы в Брюсселе, — подтверждает Люси, — Сен-Жиль — одна из девятнадцати коммун, на которые поделен город — так же, как Париж поделен на округа.
— Мне показалось, вы очень взволновались, узнав, что кто-то разыскивает вас, — продолжила Сильвия, не переставая широко улыбаться. — Но прежде чем спросить, не догадываетесь ли вы, кто бы это мог быть, давайте немного расскажем о вас нашим телезрителям… Сколько вам лет, Люси?
— Тридцать пять.
— Вы замужем?
— Да, уже десять лет. У меня двое детей — дочь Леа, ей семь лет, и Макс, ему три.
— Расскажите немного, как вы живете… Вы работаете?
— Нет, сейчас не работаю, — отвечает Люси извиняющимся тоном. — Муж неплохо зарабатывает, он профессиональный фотограф, делает снимки для каталогов моды и рекламы. Раньше я работала секретаршей в небольшой кинокомпании, но мне не удалось показать там все, на что я способна. Это оказалось не то, что мне нужно…
— Как вы уже знаете, мы приехали к вам по просьбе одного человека, который несколько лет безуспешно разыскивал вас. Строго между нами, Люси, вы не догадываетесь, кто это?
— Да, мне кажется, я знаю.
— И вы можете сказать нам?
Люси набирает воздуха прежде, чем посмотреть в глаза Сильвии. Помощница Жака Дювье улыбается, ободряюще и внимательно смотрит на нее.
— Я думаю, это моя мать, — решается наконец Люси, словно сознаваясь в ужасном преступлении. — В смысле, моя биологическая мать.
Искра сенсационной интриги вспыхивает в глазах Сильвии, но она спокойно задает следующий вопрос:
— Почему вы так думаете?
— Я не знаю ее… Буду с вами откровенна, мама оставила меня сразу после рождения, и мне всегда казалось, что однажды она попытается найти меня. Во всяком случае, я надеялась.
Люси вдруг замолкает, охваченная волнением, скрывать которое становится все труднее. Увидев, что на глазах собеседницы блестят слезы, Сильвия спешит снять возникшее напряжение и необыкновенно мягко, тепло, едва ли не с материнским участием спрашивает:
— А вы сами никогда не хотели узнать, кто она? Предпринять какие-то действия, чтобы найти ее?
— Да, конечно! — сдавленно отвечает Люси. — Я очень этого хотела! Но в то же время думала, что не я должна сделать первый шаг. Если она бросила меня, стало быть, у нее были на то причины. Мне было ужасно трудно решиться и начать поиски, не зная, захочет ли она меня видеть. К тому же меня удочерили необыкновенные люди, они воспитали меня, как собственную дочь. Мое детство было по-настоящему счастливым. Так что если бы я начала поиски своей настоящей матери, то причинила бы страшную боль моим родителям. Признаюсь, необходимость ворошить прошлое, о котором мне ничего не известно, пугает.
Люси уже немного успокоилась и теперь полностью владеет собой. Она незаметно вытирает глаза, уничтожая следы навернувшихся слез. Сильвия тем временем переходит к заключительной части интервью.
— Итак, вы думаете, что восстановить отношения пытается именно ваша биологическая мать?
— Просто не представляю, кто бы это мог быть еще.
— Я уже говорила, что не могу сказать, ошибаетесь вы или нет, но сегодня я здесь еще и затем, чтобы передать вам этот конверт.
Сильвия достает из папки большой конверт и торжественно отдает его Люси.
— Здесь приглашение, которое пока неизвестный человек просил передать вам лично в руки. Итак, Люси, согласны ли вы прийти в студию, чтобы узнать, кто прислал этот конверт?
— Да, — серьезно отвечает Люси, — я принимаю приглашение.
— Тогда до встречи через две недели! Буду необыкновенно счастлива видеть вас в студии «Догадайся, кто здесь».
Сильвия застывает, сияя улыбкой, и ждет, когда Дени подаст знак «стоп, снято!». Как только оператор поднимает голову, Сильвия расслабляется, и ее улыбка становится почти естественной.
— Все прошло хорошо, — шепчет она Люси, которая как загипнотизированная смотрит на нее, будто все еще сомневается, что в ее гостиной действительно находится съемочная группа.
Порывшись в бумагах, Сильвия вручает Люси розовую папку:
— Здесь вся информация, которая понадобится, чтобы приехать в студию на съемку. Я прошу вас быть очень пунктуальной и выполнить несколько обязательных требований, о которых сообщается в этих документах. Прочитайте. Если передумаете, то еще можете отказаться от участия в программе. Но, после того как подпишете контракт, который находится в этой папке, мы будем рассчитывать на вас. Кстати, нам нужно снять репортаж о вас и вашей семье. Сможете уделить нам полдня? Скажем… — Сильвия озабоченно смотрит в ежедневник, — в пятницу, через три дня?
— В пятницу? Детей и мужа не будет дома.
— Когда они приходят?
— Я забираю детей в четыре, а Ив никогда не приходит раньше половины седьмого.
— Отлично! Мы подъедем к пятнадцати часам, как раз успеем поснимать ваш дом и окрестности. Вы будете заниматься обычными делами, а мы, стараясь не мешать, будем подглядывать за вами с видеокамерой, пока не вернется ваш муж.
— Хорошо, — соглашается Люси.
Беседа окончена, Сильвия встает. Венди вылезает из-под буфета и пересекает гостиную, всем своим видом выражая презрение к незнакомцам, вторгшимся на ее территорию.
— Очаровательная киска! — восклицает Сильвия. — О, да у нее будут котята?
— Да, — вздыхает Люси. — Дети в восторге, но мы не сможем их оставить. А я до сих пор не придумала, кому можно отдать.
— И что будете делать?
Люси неопределенно пожала плечами.
— Придется избавиться от них… Куда еще девать?
Сильвия не отвечает. Она провожает взглядом кошку, которая уходит на кухню, вздыхает и укоризненно смотрит на Люси. Та внезапно чувствует себя не в своей тарелке, переминается с ноги на ногу. Сильвия собирается уходить. Она стремительно проходит в холл, Люси следует за ней по пятам.
— Ведь это она, правда? — вдруг, набравшись смелости, спрашивает Люси. — Меня ищет моя мать?
Сильвия поворачивается к ней.
— Я не могу вам этого сказать, Люси, — отвечает она твердо, не переставая улыбаться. — Главный принцип передачи заключается как раз в том, что вы вплоть до самого дня записи программы не знаете, кто вас разыскивает. Более того, должна вам сознаться, я сама не знаю, кто это. Жак Дювье очень строго соблюдает правила: нас держит в полном неведении, чтобы мы не поддались искушению даже намекнуть вам, что за человек вас разыскивает. Кстати, репортаж о нем делает другая команда.
— О нем?! — не сдается Люси. — Это мужчина?
— Я сказала «о нем», имея в виду неизвестного человека. Люси, мне очень жаль, но вам придется подождать две недели.
Две недели, две долгие недели. Сейчас они кажутся Люси бесконечными, как жизнь. Она вздыхает, не в силах скрыть досаду.
— А в пятницу, — вдруг с надеждой продолжает она, — в пятницу вы будете знать больше?
Голос ее срывается, и это в какой-то степени оправдывает ее настойчивость.
Сильвия поднимает брови, она растрогана, но в то же время ее это забавляет.
— Ничего не могу обещать, — признается она напоследок, задерживаясь в дверях. — Попробую узнать, кто вас разыскивает — член вашей семьи или кто-то другой. Это все, что я могу.
— Спасибо, — едва слышно отвечает Люси.
Сильвия сердечно пожимает ей руку.
— Я была очень рада познакомиться с вами, Люси. Увидимся в пятницу. И постарайтесь поменьше думать об этом, иначе время будет тянуться ужасно долго.
Люси кивает и через силу улыбается. Она с сожалением провожает гостей и долго стоит на крыльце, глядя вдаль, хотя машина телевизионщиков давно скрылась из виду.
Мадам Канно так и сидит, прижавшись носом к окну, но Люси, кажется, не замечает ее.
2
На кого она похожа?
Люси стоит перед зеркалом и пытается представить себе, как будет выглядеть лет через двадцать.
Кстати, сколько ЕЙ может быть лет? Что-то около пятидесяти пяти или шестидесяти… Может быть, она из тех женщин, которые с годами приобретают уютную полноту? Или, наоборот, она сухая, подтянутая и активная, обаятельная, с морщинками вокруг глаз, в которых светится ум? Как она держится: манерно или естественно? Как одевается, как говорит? Какая у нее осанка? Прямая спина, благородная посадка головы, или она согнулась под тяжестью жизни и прожитых лет?
Как найти ответ на все эти вопросы? Как подготовиться к встрече с той, которая подарила ей жизнь и исчезла, не оставив даже имени?
3
— Я не сказал, что это плохая новость. Просто я не уверен, что хочу оказаться на экране телевизора! И не уверен, хочу ли, чтобы туда попали мои дети!
Ив меряет кухню шагами. Люси сидит за столом, дети ужинают, боязливо и с интересом прислушиваясь к ссоре родителей. Удивительная новость произвела на Ива совсем не то впечатление, которого ожидала Люси. Холодно выслушав ее, муж недовольно фыркнул и ледяным тоном поинтересовался, неужели она в самом деле собирается поехать на съемки? Люси, не ожидавшая такой реакции, тут же взорвалась. Конечно, она поедет! Ив посмотрел на нее в упор. И что, он тоже должен участвовать в этой идиотской затее? Люси, не приходя в себя от изумления, помолчала и тихо заметила, что это не идиотская затея, а необыкновенно важное событие в ее жизни. Ее ищет мать. Впервые в жизни она лицом к лицу встретится со своей собственной историей и, может быть, получит ответ на вопрос, который так давно мучает ее.
— На экран попадешь не ты, — резко говорит Люси. — Ведь ищут меня, а не тебя. Она ищет меня! Я не могу отказаться! Ив, ты ведь знаешь, как давно я жду этого.
— Это, кстати, тоже смешно! — насмешливо замечает Ив. — Она тебя бросила, как только родила, и вдруг ни с того ни с сего отправляет на поиски тебя целую команду репортеров. Извини, конечно, но, мне кажется, это как-то легкомысленно. Если она и в самом деле так уж хотела тебя разыскать, зачем было обращаться в эту чертову передачу? Почему…
— Папа, нельзя говорить «чертову»! — поправляет Леа, не поднимая носа от тарелки.
Люси испепеляет мужа взглядом.
— Если она обратилась на телевидение, это означает, что она уже давно ищет меня и не может найти! — отвечает Люси, примирительно понижая голос. — Она не знает, что мои приемные родители переехали в Бельгию, и, должно быть, искала меня по всей Франции… Она даже не знает моей девичьей фамилии! Поэтому на телевидении и согласились помочь. Они берутся только за безнадежные случаи.
— Чушь какая! — язвит Ив, не обращая внимания на яростные взгляды Люси. — Они возьмутся за что угодно, лишь бы привлечь внимание зрителей. Я-то знаю волшебный мир шоу-бизнеса! Я работаю в нем! Поверь, дорогая, мне прекрасно известно, что движет этими людьми! Их абсолютно не волнует, почему кто-то поступает так или этак! Им совершенно все равно, что их проклятая передача разрушает жизнь участников. Истории про женщину, которая бросила новорожденную дочку, а тридцать пять лет спустя решила ее разыскать, безусловно, обеспечен полный успех! Кто бы спорил!
Люси тяжело вздыхает и, едва сдерживая раздражение, выпаливает:
— Ну конечно! Все они подон… низкие люди, которые только и думают, как бы нажиться на чужой беде! Возможно, ты прав! Но, видишь ли, мне все равно. Единственное, что имеет значение, — это то, что меня ищет моя мать. Встречу с ней я не пропущу ни за что на свете!
— Люси, ты не представляешь, во что ввязываешься! Такие передачи не проходят даром для участников… Тысячи людей будут следить за каждым твоим движением, не упустят ни малейшего из твоих переживаний! Если ты заревешь, это увидят…
— Заплачешь, — перебивает Леа, — нужно говорить «заплачешь».
— Если ты заплачешь, — повторяет Ив, повышая голос, — это увидят тысячи зрителей. Не обязательно копаться в грязном белье у всех на глазах! Я уж не говорю о наших близких, знакомых, друзьях, соседях…
— Ах, вот оно что! — восклицает Люси, больше не сдерживаясь. — Признайся, именно это тебя волнует больше всего! Вовсе не то, что моя мать врывается в нашу жизнь без предупреждения! Тебя волнует только одно — что скажут люди! Ты меня очень разочаровал…
Ив в бешенстве сжимает кулаки. Он терпеть не может эту передачу. Слишком слащаво, слишком много сочувствия ближнему, слишком все напоказ! Когда он застает Люси замершей у телевизора, то приходит в настоящее бешенство. Особенно если замечает, что на ее глазах блестят слезы и она с трудом сдерживает их. Не скрывая своего раздражения, Ив отпускает жестокие колкости, но Люси это безразлично. Она продолжает сидеть, уставившись в экран. Конечно, потом она соглашается, что передача — полная чушь, а ведущие переигрывают. Ну и что? Ей нравится смотреть, как люди находят друг друга через годы разлуки. Тогда Ив прекращает спор. Он знает, что Люси представляет себя на месте участников передачи и втайне мечтает найти свою мать, но не решается хоть что-то сделать для этого, потому что боится нарушить спокойное течение жизни.
Конечно, Ив осознает, что ничему не сможет помешать и все его аргументы не заставят Люси изменить решение. Но ему это решительно не нравится.
— Пожалуйста, не порти мне настроение, — мягко просит Люси. — Если ты не хочешь, чтобы тебя снимали, я договорюсь. В любом случае в эфир пойдет только то, против чего мы не будем возражать. Это оговорено в контракте, который надо подписать.
— О детях в репортаже также ни слова, — четко отрезал Ив, дабы Люси поняла, что последнее слово за ним.
Она лишь устало вздыхает, но, соглашаясь, кивает:
— Хорошо. Я скажу, чтобы детей не снимали.
На кухне воцаряется тяжелое молчание. Люси молча убирает со стола. Потом говорит Максу и Лее:
— Дети, можете пойти поиграть. Но чтобы через полчаса вы уже были в пижамах!
Оставшись вдвоем, Ив и Люси молчат. Атмосфера накаляется все больше.
— Ив, — наконец не выдерживает Люси, — я увижу свою мать, неужели это не кажется тебе удивительным?
Ив поднимает на нее глаза. Вздыхает.
— Да, разумеется… Рано или поздно эту проблему все равно пришлось бы решать.
Получив столь мягкий ответ, Люси решается заметить:
— Мне кажется, мы как раз не должны воспринимать это как проблему.
Ив сидит в задумчивости. Осмелев, Люси продолжает:
— Пожалуйста, позвони Марку и Дидье и отмени сегодняшний ужин. Мне совсем не хочется принимать гостей сегодня.
В глазах Ива снова вспыхивает недовольство, и Люси тут же жалеет о своей просьбе.
— Слишком поздно, Люси. Они уже выехали.
4
Возможно, все происходящее означает, что ее ждут перемены?
Скорее всего, так и будет! Люси думает об этом уже несколько дней. Вероятно, ей предстоит познакомиться с братьями, сестрами, тетками, дядьями, бабушками и дедушками, с отчимом и, может быть, даже с племянниками и племянницами, о которых пока еще ничего не знает. Эта мысль повергает ее в глубокое раздумье. Знакомство с собственной матерью должно стать настоящим испытанием. Стоит ли говорить о том, что будет дальше? Все сначала, как второе рождение. Придется делиться с другими людьми теми чувствами, которые вызовет встреча с новыми родственниками, а ведь ей и одной будет непросто пережить это. Главное, смириться с мыслью, что мать вполне могла завести новую семью…
А если ничего не получится? Возможно, Ив прав, что так решительно настроен против этой встречи? Он не может четко сформулировать причину, которая его так беспокоит, но, похоже, очень боится, что погружение в прошлое вызовет больше разрушений, чем можно предположить? Нет, не может быть. Он же сам сказал: рано или поздно «эту проблему» пришлось бы решать. И если мать до сих пор не подавала признаков жизни (удачное, однако, выражение!), то означало это только одно — первый шаг должна была сделать Люси.
Этот шаг едва не был сделан несколько лет назад, когда она ждала первого ребенка. Люси готовилась стать матерью, и ее мысли вновь устремились к той, которая подарила жизнь ей самой. Чуть позже Ив и Люси купили маленький дом в Сен-Жиль, недалеко от здания администрации коммуны, и начался переезд. Квартал понравился им с самого начала: спокойные улочки, дома, построенные в начале века; каждый понедельник — рынок на площади Ван-Менен; террасы, которые в первые же весенние дни покрывались цветами, а главное — непривычное чувство, что ты находишься в небольшой деревушке, хотя живешь в большом городе. Еще — теплые отношения с соседями и владельцами небольших магазинчиков, местные праздники, блошиный рынок, распродажи…
Это было очень напряженное время. Будущие родители были так заняты обустройством, что времени на отдых почти не оставалось, и поиски, которыми собиралась заняться Люси, вскоре отошли на второй план. Это подождет… Но настойчивое желание увидеть мать в те дни, когда Люси сама вот-вот должна была родить ребенка, не оставляло ее. Она все чаще задумывалась — как можно бросить своего ребенка? И, главное, почему? Думала об этом постоянно — с гневом, грустью, иногда с обидой.
Но вот, наконец, появилась возможность узнать ответ на столь волнующий вопрос. От одной этой мысли Люси не может сдержать улыбку, полную надежды.
Главное, не суди! Позволь ей прийти к тебе. А дальше — посмотрим!
5
Кофейный аромат наполняет кухню. Мирей с трудом поднимается, чтобы налить кофе в две чашки, стоящие на столе. Она пододвигает Люси вазочку с шоколадным печеньем — ее любимое с раннего детства. Мирей — та самая пожилая женщина, которая держит Лею на фотографии, что на каминной полке. Она ставит кофейник и поднимает на Люси заплаканные глаза:
— Это все так неожиданно… Я понимаю, тебе хочется с ней познакомиться. Это совершенно естественно! Но, с другой стороны, я…
Мирей не удается закончить фразу, она изо всех сил сдерживает слезы, которые душат ее с той минуты, как Люси рассказала необыкновенную новость.
— Не волнуйся, мамочка, — успокаивает ее Люси. — Между нами все останется по-прежнему. Папа и ты — мои настоящие родители, вы воспитали меня. Что может перечеркнуть годы, которые мы прожили вместе? Я всем обязана только вам и очень люблю вас! Ты ведь знаешь это, правда?
— Конечно, дорогая, конечно. Но все же, зачем возвращаться, когда прошло столько лет? Зачем…
— Мама! — перебивает Люси, пытаясь остановить поток вопросов, на которые нет ответа и которые переполняют сердце Мирей. — Я сама ничего не знаю! И задаю себе те же самые вопросы. Лучшее, что мы можем сделать, — это ждать. В любом случае отступать поздно.
— Да, разумеется…
Мирей задумчиво качает головой. Через некоторое время, не в силах больше сдерживаться, она снова обращается к дочери:
— А вдруг это не она? А кто-то другой?
Это не просто вопрос. Скорее крик о помощи… Но Люси делает вид, что не замечает смятения Мирей и пытается рассмеяться:
— И кто же это?
— Ну, не знаю… Может быть, подруга детства… Кстати, ты ничего не слышала об Амели? Помнишь, маленькая Амели, она жила в двух кварталах от нас. Вы тогда были просто неразлучны.
— М-м-м…
Задумавшись, Люси пьет кофе. Ей не хочется спорить с матерью.
— А что Ив думает обо всем этом? — снова спрашивает Мирей.
— Ну… Ты же его знаешь! — вздыхает Люси. — Сначала он был категорически против. Причем ему претит не то, что меня разыскивает мать, а то, что придется выступать в «Догадайся, кто здесь». Но вчера мы все обсудили, и теперь он лучше понимает меня. Даже согласился участвовать в репортаже, который завтра будут снимать у нас дома.
— Хорошо, — говорит Мирей, хотя видно, что она несколько разочарована. — Вы должны стоять плечом к плечу, сплотиться перед лицом судьбы!
— Мама! Мне кажется, что не стоит делать из этого катастрофу! Ив говорит о проблеме, ты — о тяжком испытании, и должна заметить, что…
В этот момент терпение Мирей иссякает, и она начинает рыдать. Люси замолкает на полуслове.
— Мама!
Но та не в силах взять себя в руки. Слезы душат ее так, что становится тяжело дышать. Она закрывает лицо руками и плачет навзрыд. Люси в оцепенении смотрит на нее и не знает, как смягчить боль этой родной женщины. Наконец она нежно обнимает ее:
— Зачем ты доводишь себя до такого состояния? Не стоит так переживать! Неужели ты действительно думаешь, что встреча с биологической матерью заставит меня по-другому смотреть на жизнь? Если бы я знала, что это будет так мучительно для тебя, я бы… Мама! Перестань так плакать, ты убиваешь мою радость!
— Прости, дорогая, это… Все это так неожиданно, — отвечает Мирей, пытаясь успокоиться. — Долгое время мы с твоим отцом думали, что когда-нибудь ты захочешь найти ее. Но ты не спешила, и со временем нам стало казаться, что ты раздумала. Мы решили, что ты вообще забыла об этом. Мы думали, что тебе достаточно нас…
— Но это совсем разные вещи!
— Люси, детка! — продолжает Мирей, снова крепко прижимая к себе дочь. — У меня ужасное предчувствие! Я не знаю, что ей понадобилось через тридцать пять лет, но я уверена, что ее намерения не так чисты, как ты думаешь. Поверь, сердце не может обманывать!
Люси не может сдержать улыбку:
— Что ты еще выдумала?
— Откуда я знаю! — восклицает пожилая женщина, все еще всхлипывая. — Я просто хочу, чтобы ты была начеку. Тебе известно, что по закону дети обязаны заботиться о родителях? Я имею в виду, что, если она нищая, тебе придется содержать ее и…
— Ни слова больше! — останавливает ее Люси, закатывая глаза. — Ты говоришь бог знает что! Я ничем не собираюсь делиться с ней. Все, чего я хочу, — просто встретиться и узнать, почему она так поступила! Это ни к чему меня не обязывает. Ведь не я ее бросила, а она — меня.
Мирей вытаскивает из рукава измятый бумажный платочек и шумно сморкается. Поднимает на дочь опухшие глаза, берет ее за руку и крепко сжимает.
— Не езди туда, дорогая! Ничего хорошего из этого не выйдет!
Люси осторожно пытается высвободить руку. И после минутного колебания говорит:
— Уже поздно что-то менять, мама, — лжет она, запинаясь. — Я подписала контракт. Если я теперь откажусь, придется заплатить неустойку телекомпании.
Мирей словно не слышит слов Люси. Она все так же отчаянно сжимает руку дочери и не сводит с нее глаз. Через несколько секунд ее рука медленно ослабевает, взгляд снова становится рассеянным, словно перед ней проходят какие-то далекие видения.
— Ну что ж, тем хуже, — едва слышно произносит она. — Будь что будет.
И Люси наконец понимает, почему никогда раньше не пыталась разыскать свою биологическую мать.
6
Простившись с Мирей, Люси собралась прогуляться на улицу Дефак, в «Беседку» — ресторан, который держат ее друзья Миранда и Жан-Мишель. Миранда едва ли не единственная встретила новость Люси так, как той хотелось. Этой женщине пятьдесят лет, она американка из Пенсильвании, отец — мексиканец. В Бельгии Миранда живет уже почти четверть века. Вместе с Жаном-Мишелем они перепробовали множество самых разнообразных занятий и даже произвели на свет дочь — Доротею, которую ласково называют Дотти. Они купили на аукционе недорогой магазинчик и превратили его в ресторан. На открытие «Беседки», состоявшееся одним майским вечером, были приглашены все друзья Миранды и Жана-Мишеля. Дотти, которой тогда едва исполнилось пять лет, заснула, улыбаясь, на коленях матери.
— Ага! — воскликнула Миранда, увидев Люси. — Вот и наша звезда! Похоже, тебе везет — начала жизнь сиротой, а к тридцати пяти годам нажила целых три матери! Ты их что, коллекционируешь?
— Три? — удивилась Люси, целуя подругу. — Почему три?
— Ну как же, Мирей — это раз. Та, которая пригласила тебя на передачу, — два. И самая лучшая — я!
Люси улыбнулась Миранде, глядя на нее с нежностью.
— Хорошо, что ты у меня есть, Миранда. Потому что моя первая мать уже действует мне на нервы.
— Первая? Это которая?
— Мирей, моя первая мать… Просто мама!
— Она плохо приняла новость?
— Это еще мягко сказано.
Миранда потащила Люси к бару.
— Пусть старики разбираются с призраками прошлого, а мы с тобой выпьем за будущее!
Несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, Люси и Миранда любили друг друга, как сестры. Они познакомились семь лет назад, когда Ив и Люси переехали в этот район. Люси иногда заходила с подругами в «Беседку» незадолго до того, как на свет появилась Леа. Миранда тут же прониклась симпатией к молодой беременной женщине и взяла ее под свое крылышко, не скупясь на советы и заботу. С тех пор они часто виделись в «Беседке», вместе ходили по магазинам, гуляли или устраивали посиделки, если Ив задерживался в студии.
Миранда налила подруге анисового ликера.
— Ну что? Наконец-то ты познакомишься с недостойной женщиной, которая подло бросила тебя?
— Не говори мне ничего, я так боюсь! — призналась Люси.
— Дорогая, чего тебе бояться?! Коленки должны трястись у нее, а не у тебя! И вот что, сделай одолжение, никаких рыданий на груди у новой мамочки! Поняла? Ты должна держаться достойно, голова высоко поднята, грудь вперед, приветливая улыбка. Твоя жизнь удалась, ты счастлива и всегда была счастлива. Пусть она поймет это, даже если ты не собираешься заявлять об этом с ходу.
— Да, мамочка! — ответила Люси, едва заметно усмехнувшись.
— Ты уже решила, в чем пойдешь? — продолжала Миранда, облокотившись о стойку. Ее глаза горели от любопытства.
— Думаю, в серо-зеленом костюме, который надевала на Новый год.
Миранда с сомнением посмотрела на нее:
— Не слишком ли чопорно для такой передачи?
— Вовсе нет, с чего ты взяла? — возмутилась Люси. — Это шикарно, но не вычурно. Ив считает, что этот костюм подчеркивает цвет моих глаз.
Некоторое время женщины доказывали друг другу свою правоту, но в конце концов сошлись на том, что Люси наденет юбку со светлой блузкой. Миранда считала, такой наряд лучше подойдет к случаю, хотя, по мнению Люси, это не так стильно, как ей хотелось. Ну да ладно, возможно, в костюме она и в самом деле будет выглядеть слишком скованной. Затем подруги перешли к обсуждению другой деликатной темы — прически. Люси собиралась уложить волосы на затылке и выпустить несколько прядей. Миранда же яростно доказывала, что с такой прической она будет выглядеть как старая калоша, что уже сто лет никто так не причесывается и дурацкий старомодный пучок уродует ее. Призвав в свидетели всех посетителей «Беседки», Миранда заставила покрасневшую от смущения Люси поклясться, что та пойдет с ней к парикмахеру. Не прошло и двадцати минут, как будущей телезвезде пришлось признать, что подруга права, и прекратить сопротивление.
— И еще кое-что! — сказала Миранда, когда Люси наконец перестала спорить.
— Слушаю тебя, — вздохнула она. — Я в таком состоянии, что…
— Тебя покажут по телевизору, и это значит, что тысячи телезрителей будут ловить каждое твое слово. Половина Бельгии будет смотреть на тебя! Согласись, такое не каждый день случается!
— И что из этого?
— Не захочется ли тебе вскользь упомянуть один ресторанчик, славное место, где прекрасно готовят и хозяйка — просто прелесть?
Люси расхохоталась.
— Ну, ты даешь!
— Кроме шуток, знаешь, сколько стоит реклама на популярном канале, пусть даже и кабельном? Что-то около… Нет, даже больше! Это просто не имеет цены! Ты обязана сделать это для меня, правда же?
— Я попытаюсь…
— Ты это сделаешь!
— Я попытаюсь!
Люси спрыгнула с табурета, обошла вокруг стойки и обняла подругу.
— Мне пора бежать, нужно еще пройтись по магазинам и забрать детей из школы. Кстати, как ты думаешь, Дороти сможет завтра посидеть с ними? У Ива деловая встреча за ужином, мне нужно быть с ним.
Миранда крепко обняла подругу, попытавшись заодно распустить ее проклятый пучок на затылке.
— Я спрошу ее. Позвони часов в шесть, тогда уже точно буду знать.
— Как у нее дела?
— Отлично! Ты же знаешь мою Дотти, это потрясающая девчонка! В ее возрасте я делала гораздо больше глупостей.
— Кто тебе сказал, что она их не делает?
Миранда фыркнула:
— Дотти? Ты что, смеешься? Она просто ангел! Ни слова поперек, всегда в прекрасном настроении, отлично учится…
— Миранда, ты неисправима! — рассмеялась Люси. — Когда речь заходит о твоей дочери, кажется, что ты лишаешься мозгов. Она ограбит банк у тебя на глазах, а ты будешь утверждать, что несколько купюр сами залетели к ней в сумочку.
— Что ты такое говоришь! Дотти никогда не брала чужого!
— Я говорю, что ты всегда ее защищаешь!
— Ничего подобного! Просто Дотти никогда не делает глупостей. Кроме того, я ее мать! Ладно, тебе пора… А то еще скажешь, что я тебя задерживаю. И не беспокойся за Мирей, она справится.
Люси улыбнулась и кивнула. Достаточно пропустить стаканчик с Мирандой, как все встает на свои места и настроение поднимается. Чувствуя, что душа не на месте, Люси всегда отправлялась в «Беседку». И вовсе не за тем, чтобы жаловаться. Чаще всего она держала свои неприятности при себе, считая, что ни к чему вываливать проблемы на подругу.
Но общество Миранды благотворно влияло на нее. Жизнерадостность, неутомимость, душевная щедрость — все это заставляло Люси высоко ценить дружбу с этой славной женщиной.