Урсула Познански
Эланус
© 2016 Loewe Verlag GmbH, Bindlach
© Надежда Черепанова, перевод на русский язык, 2018
© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018
* * *
1
Сделав рывок, поезд остановился. Складывалось впечатление, что машинист с бóльшим удовольствием проскочил бы станцию Ротенхайм, но в последний момент все же поборол свое желание и нажал на тормоза.
Понимаю, подумал Йона, хотя этот маневр чуть не сбил его с ног. Он крепко сжал ручку своего алюминиевого чемодана и выглянул в окно.
Серость. Абсолютная серость. Серые улицы, серые дома, серая погода. Фотографии в глянцевом буклете, присланном ему вместе с приглашением из частного университета им. Виктора Франца, выглядели более многообещающими.
Йона накинул на плечи свой рюкзак и покинул поезд. Прямиком под моросящий дождь.
Семью Хельмрайх он нигде не увидел. Ну что ж, понятно. Если поезд пришел вовремя, то отсутствие семьи, которая должна была приютить его на некоторое время, можно было объяснить только их опозданием. Все остальное не вписывалось в общую картину и уж точно не в жизнь Йоны.
Вздохнув, он направился к зданию вокзала, выискивая глазами лица обоих Хельмрайхов, профили которых он просматривал на Фейсбуке перед поездкой. Сильвия и Мартин. Вполне вероятно, что сегодня, выглянув утром из окна и увидев мир в серых красках, в приступе депрессии они решили раньше времени покинуть этот мир.
– Разумное решение, – пробормотал Йона, пытаясь укрыться под козырьком вокзальной крыши от дождя, усиливающегося с каждой секундой. Прошло пять минут. Затем десять. Йона был в негодовании. Наконец он вытащил из кармана брюк свой телефон.
Сильвия Хельмрайх. Он набрал сохраненный перед поездкой номер и прислушался к гудкам. Три, четыре… Затем включился автоответчик.
«Добрый день! В настоящий момент я, к сожалению, не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение после сигнала».
Высокий голос прозвучал так навязчиво радостно, что Йона, пожелавший вначале оставить о себе хорошее впечатление, немедленно выкинул все свои намерения за борт.
«Привет. Это Йона Вольфрам. Помните такого? Нет? Так вот, я тот, кого вы вообще-то должны были встретить сегодня в 16.25 на вокзале. По крайней мере, вы обсуждали это с моими родителями, лично с вами мы еще не имели удовольствия общаться. Ну да ладно, не забивайте себе голову! Закончите сначала свой шопинг или доделайте свой педикюр. А я просто подожду здесь еще немного. Тем более что рядом сидит приятный бородач, который предлагает поделиться со мной двумя литрами красного вина. В общем, не торопитесь!»
Еще до того, как отключиться, Йона знал, что сделал глупость. Особенно глупо прозвучало про шопинг и педикюр – на это можно и обидеться. А что, если ее сбил автомобиль…
Он покачал головой, как бы упрекая сам себя. В который раз он не мог понять, как его разум, благодаря которому он в 17 лет получил полную стипендию в элитном университете, постоянно подводит его в простых жизненных ситуациях.
Он продолжал держать телефон, придумывая пару убедительно звучащих извинений и ожидая сердитого звонка Сильвии Хельмрайх.
Хотя… особого желания разговаривать с ней у него не было. Вот ответная реакция другого рода пришлась бы ему больше по душе. Йона вздохнул. Почему он сразу не подумал о том, чтобы включить Сильвию в свою коллекцию?
Он снова набрал ее номер, теперь уже в специальном приложении, и написал ей сообщение:
«Я на вокзале. К сожалению, нигде Вас не вижу. У Вас все в порядке? С наилучшими пожеланиями, Йона Вольфрам».
Не прошло и двух минут, как его смартфон просигналил ему о том, что поступило новое эсэмэс:
«Мне очень жаль, я скоро подойду. Минут пять, максимум десять. Буду рада познакомиться с тобой! Сильвия».
Она ответила. Йона довольно усмехнулся про себя. Теперь она принадлежала ему. Конечно, она была бы рада с ним познакомиться. Но уж он-то сделал бы это гораздо лучше.
Он подумал о том, не позвонить ли ему сразу в университет и не договориться ли о первой личной встрече с ректором, д-ром Карлом Шраттером. На своей фотографии в Интернете на домашней странице университета он представал в качестве дружелюбного мужчины с зачесанными назад седыми волосами и довольно большим носом. Пару дней назад Йона получил от него письмо по электронной почте с опережающим приветствием и уверениями – уже в четвертый или пятый раз – в том, что он очень-очень рад приветствовать такой исключительный талант, как Йона, у себя в университете.
Слова этого Карла Шраттера льстили. Он умел ценить таких, как Йона.
Как раз в тот момент, когда он уже набирал номер бюро ректора, из-за угла появилась взволнованная Сильвия Хельмрайх:
– Мне так жаль! Ты Йона, не таки ли? Мне так жаль, Йона!
Она попыталась взять его чемодан, и ему пришлось собраться с силами, чтобы в грубой манере не выхватить его из ее руки обратно.
– Это возьму я, – сказал он. – Вам не обязательно что-либо нести для меня. Правда, не нужно.
Она суетливо оглянулась, затем улыбнулась так, как будто только сейчас вспомнила, как это делается.
– Как хочешь. Бóльшая часть твоих вещей уже давно у нас. Три чемодана и две сумки. Верно?
– Верно.
Он оглядел женщину с головы до ног. Она выглядела такой измотанной, словно проделала путь до вокзала бегом. Что же задержало ее так надолго?
Йоне показалось, что Сильвия Хельмрайх думала над ответом больше чем нужно.
– Были проблемы с машиной. Мой муж уже несколько месяцев твердит, что нужно отдать ее в ремонт, а я все отодвигала до последнего. Он будет мной недоволен, но так мне и надо, сама виновата.
Не будем забывать, что я вообще-то тоже недоволен, с досадой подумал Йона.
– Было бы мило с вашей стороны, если бы вы позвонили мне и предупредили.
Она прищурилась, как будто такая мысль была ей в новинку:
– Да. Да, ты прав. Мне действительно очень жаль. Мне кажется, мы начали как-то нехорошо.
Он не ответил, направляясь к машине молча, размеренным шагом рядом с ней. Йона настоял на том, чтобы самому уложить свой чемодан в багажник. Когда они отъехали со стоянки, он снова заговорил:
– Скажите, а вы в последние полчаса прослушивали голосовую почту на своем телефоне?
Она взглянула на него и покачала головой.
– Хорошо. Будет лучше, если вы этого не будете делать.
Дом был выдержан в двух различных оттенках синего и окружен очень ухоженным садом. Йона мысленно отметил галочкой все явные признаки мещанства и приспособляемости: скворечник – «галочка»; зеленая изгородь из туи – «галочка»; кирпичный гриль из магазина стройматериалов – «галочка»; бассейн размером с пепельницу – конечно же «галочка». Странно, но традиционных гномиков не было видно нигде. Йона взял себе на заметку подарить Хельмрайхам пару-тройку садовых фигурок. Для полноты картины.
– Подожди минутку. – Сильвия Хельмрайх замешкалась, открывая дверной замок, который явно заклинило. – Я только гляну быстро, все ли в порядке. – Она улыбнулась Йоне. – Ты же понимаешь, первое впечатление.
Он прикусил губы, чтобы громко не рассмеяться. Как будто еще можно было спасти первое впечатление. Как будто его после почти часового ожидания на вокзале могут смутить грязные носки на полу.
Но сейчас ему не пришлось ждать даже минуты. Сильвия помахала рукой, приглашая войти:
– Так. Добро пожаловать. Я надеюсь, тебе у нас понравится, Йона. Давай на ты, хорошо? Называй меня Сильвия. – Она протянула ему руку, и он, немного помедлив, пожал ее. – Твоя комната на втором этаже. Стены ты можешь украсить так, как тебе нравится. Без проблем. Интернет наверху ловит хорошо.
Стены Йону не волновали, а вот Интернет был практически жизненно важен.
– Спасибо… ээ… Сильвия. Тогда я распакую вещи, хорошо?
Она кивнула, прошла вперед него по лестнице вверх и открыла первую дверь слева:
– Вот твоя комната. Ванная и туалет прямо напротив. Ты будешь делить их только с Керстин; у нас с Мартином своя ванная комната.
Ах да. Он почти забыл о существовании Керстин, хотя родители рассказали ему, что у Хельмрайхов есть двадцатидвухлетняя дочь. Несложно представить себе, как часто будет занята ванная комната…
Комната была небольшая, но места достаточно. Сквозь прищуренные глаза он заметил плюшевого медвежонка, сидящего на подушке, и убрал его в шкаф.
Чемоданы, высланные его родителями еще неделю назад, были уже здесь. Он вставил наушники себе в уши, включил музыку на полную громкость и начал распаковывать чемоданы.
– Они разорвут тебя на куски, – с наслаждением объяснила Керстин, прежде чем отправить в рот очередную вилку спагетти.
– Керстин! – Сильвия с шумом уронила свой столовый прибор на тарелку. – Возьми себя в руки, ладно? Йона прекрасно со всеми поладит, почему нет? Вы учитесь в одном из лучших университетов в стране, элитном университете. Надеюсь, там знают, как обращаться друг с другом.
– Да это аквариум с акулами, – невозмутимо констатировала Керстин. – А этот – ты слушала его последние пятнадцать минут? – да он просто умник чертов. Маленький чертов умник. Для них он будет конкурентом, и они сделают его жизнь невыносимой, эти могут. Плюс ко всему он начинает учебу спустя четыре недели после начала семестра. Особое отношение с самого начала.
Йона пожал плечами:
– Я просто ответил на ваши вопросы. Полными, грамматически правильно выстроенными предложениями, это так, и уж если это делает меня в ваших глазах умником, то интересно, что же является элитой именно в этом университете.
Сильвия вздохнула, а Керстин громко засмеялась:
– Круто, что ты здесь. С тобой не соскучишься.
Послышалось покашливание со стороны торца стола. Мартин Хельмрайх, который за все время не проронил ни слова, оторвал взгляд от своей тарелки. Он выглядел бледным и усталым.
– Очень приятно слышать, что ты такого высокого мнения о своем университете, Керстин. Вообще-то, мы с мамой столько взвалили на себя, чтобы ты могла там учиться.
О боже, номер с жертвой. Впервые Йона почувствовал что-то вроде симпатии к Керстин. Достались же ей родители! Он бросил взгляд на скорбное выражение лица Сильвии и тотчас же отвернулся. Мы столько взвалили на себя.
И они еще принимают у себя Йону. И все по доброй воле и за достаточно приличные деньги, о чем он непременно напомнит им, если что.
Но не сегодня.
– Тогда я надеюсь, что не буду для вас дополнительной обузой, – слащаво произнес он, заметив, что при этом Хельмрайх-старший удивленно поднял брови.
– Ну конечно же нет. – Он взглянул в сторону, какое-то время посмотрел в окно, в котором отражалась столовая. По-видимому, в своих мыслях он снова был где-то далеко. – Спасибо за угощение, Сильвия. Было очень вкусно. Я думаю, я уже пойду к себе в комнату.
Йона подождал, пока шаги Мартина не затихли на лестнице.
– Пожалуй, я присоединюсь. Я устал как собака. День был долгим, и, по моим расчетам, завтра он будет таким же долгим.
Не дожидаясь ответа и не убрав за собой посуду, он отправился на второй этаж. Взбежав по лестнице через две ступеньки, он закрыл за собой дверь. Очень тихо.
Наконец-то один. Наконец-то тишина.
Йона встал на колени перед своей кроватью и осторожно вытащил из-под нее свой алюминиевый чемодан. Он был закрыт, а ключ надежно спрятан. Пусть пока так и останется. Еще слишком рано открывать чемодан. Да и зачем? До сих пор никто еще не стоил того, чтобы натравить на него Элануса.
2
– Ректор занят.
Красные пятна на лице секретаря вызвали у Йоны улыбку сочувствия. Еще десять минут назад, когда он постучал в дверь, кожа женщины была сплошь бледная. Ну да, ему было жаль, что он стал причиной ее стресса, но он ждал уже полчаса перед ректоратом и не планировал сидеть забытым и дальше.
– Мы договорились с д-ром Шраттером на десять часов.
Нервным движением женщина заправила свои средней длины волосы за ухо и собралась что-то ответить. Но прежде чем она что-либо произнесла, раздался какой-то шум. Как будто кто-то уронил стул в бюро ректора. Или ударил им о стену.
«– Вы идиот! – Громкий мужской голос. – Вам вообще понятно, что вы натворили?»
Йона прикусил губу. А казался таким симпатичным мужчиной, этот Шраттер. По тону его писем Йона представлял себе совсем другого человека. Не совсем хорошая идея встречаться с ректором, когда у него такое настроение.
– Быть может, мы перенесем встречу, – пробормотала секретарша, чувствуя себя неловко, и вытащила ежедневник. – Правда, я сейчас не могу сказать точно, какой день подойдет ректору. Но… может быть, пятница?
В бюро кто-то что-то произнес виноватым тоном, но так тихо, что Йона, к его большому сожалению, не смог разобрать ни слова.
– Да, пятница подойдет.
– Я посмотрю, что могу сделать для вас. – Секретарша сделала запись в календаре. – Позвоните мне еще раз, на всякий случай. Мне очень жаль, но у д-ра Шраттера сейчас так много дел. Обычно он не так занят, не волнуйтесь.
– Да, конечно. – Йона покосился на дверь, но за ней сейчас никого не было. – Все в порядке. Тогда до скорого.
Он почти закрыл дверь, как женщина окрикнула его. В руках у нее была тонкая серая папка.
– Вот. Ваши материалы, здесь вся информация: лекции, задания, контакты профессоров. – Она быстро взглянула на него. – Говорят, вы талант, так что разберетесь.
О, как знакомо было ему это предложение. И как же оно ему нравилось. Тот, кто считает себя умнее других, с удовольствием может позволить себе немного больше трудностей в жизни, чем остальные.
Не прощаясь, он повернулся и пошел, углубляясь в папку, переданную ему только что. Боже милостивый!
Основные понятия математики. Математический анализ 1. Линейная алгебра 1. Введение в информатику. Введение в структурированное программирование.
Они действительно назначили ему курсы первого семестра. Такой договоренности не было, это будет просто потеря времени. Это же просто детский лепет какой-то. Да он последние два года в школе перелопатил горы специальной литературы по этим темам.
Йона листал дальше. Он знал, самое интересное будет позже, когда начнется изучение углубленных предметов: составление и анализ алгоритмов, математические основы криптографии.
Слишком глупо, что д-р Шраттер тогда пытался перекричать своих подчиненных. Иначе Йона смог бы напомнить ему об их договоренностях. Они договаривались в свое время, что он может пропустить вводные занятия и начнет сразу же с курсов третьего семестра.
Он вздохнул. Лекция по математическому моделированию начиналась через двадцать минут. Она была предназначена для пятого семестра, но не выставят же они его из аудитории. Этот предмет очень интересовал его, и если он не сможет поспевать за преподавателем, то это будет, по крайней мере, новый интересный опыт.
Согласно схеме, которую он также нашел в папке, до института было максимум двести метров.
Ну тогда… Он здесь, чтобы учиться, вот именно сейчас он этим и займется. Если станет совсем скучно, то он может в любую минуту подумать о том, как улучшить устойчивость Элануса. Она была хороша, но не совершенна.
Совершенным было то малейшее, что он был готов принимать во внимание.
Конечно же все рассматривали его, когда он вошел. Удивленно, растерянно или слегка улыбаясь. Как будто перед ними был мальчик на побегушках.
Им всем было около двадцати одного, двадцати двух лет. Йона понимал, что четыре года, отделявшие его от этих шестнадцати студентов, не были какой-то мелочью. Даже если не брать во внимание разницу в возрасте, так как большинство из них были из семей, которые могли позволить себе платить за учебу суммы с пятизначными числами, и притом каждый год. Сыновья и дочери русских олигархов, крупных американских промышленников или арабских нефтяных магнатов. На запястьях некоторых из них Йона увидел часы, стоящие явно больше авто его родителей.
Да, легко не будет. Плюс ко всему, он не принадлежал к числу тех семнадцатилетних, которые спокойно могут выглядеть на девятнадцать.
– Извини, я думаю, ты ошибся дверью. – И студент, который только что стоял, небрежно облокотившись на край стола, подошел к нему.
Йона расправил плечи.
– Занятие по математическому моделированию будет здесь? Или? – Он слегка похлопал парня по плечу. – Тогда все правильно.
Он нашел свободное место во втором ряду и поставил свою сумку на пол. Позади себя он услышал сдержанный смех и тихое перешептывание. Похлопывание было лишним, – этого парень явно не потерпит.
– Привет, малой.
Ну, конечно. Он уже рядом с Йоной: рост под метр девяносто, кривая ухмылка, окруженная трехдневной щетиной, на которую обычно ведутся девчонки. Дорогих часов у него, однако, не было.
Малой. Ну, конечно. Как оригинально.
– Меня зовут Йона.
– Ага. О’кей, Йона, послушай: ты ошибся. Сегодня не день открытых дверей, и у нас не принято приводить с собой на занятия младших братьев и сестер. В общем, не знаю, кто тебя сюда притащил, но он должен тебя забрать.
Йона улыбнулся так искренне, как только мог:
– Извини, пожалуйста, я не понял, как тебя зовут?
Он уловил, как дернулись уголки губ парня – сейчас он либо рассмеется, либо сильно рассердится. Но Йону ждало сильное разочарование. Его оппонент оставался совершенно серьезен:
– Арон. Меня зовут Арон.
Просто протянуть руку, искренне улыбнуться и скромно и вежливо объяснить, в чем дело. Это было вполне возможно, другие же так могли.
Но как только Йона открыл рот, он уже знал, что его разум сегодня потерпит очередное поражение.
– Я очень рад, Арон. К твоему сведению, я здесь абсолютно по адресу. Забегая вперед, сразу скажу, что я, собственно говоря, первокурсник. Но учебный план первых двух лет это для меня ерунда, здесь, вероятно, ты со мной согласишься. В общем, я подумал, что лучше послушаю лекцию, на которой я, может быть, узнаю что-то новое. – Он убрал волосы со лба. – А если тебя беспокоит мой возраст, то мне всего семнадцать, это правда. Но я ужасно ловкий, и мне даже навязали стипендию в этом так называемом элитном университете. – Он знал, что сейчас гораздо умнее было бы притормозить, засмеяться и сделать вид, что все это шутка. Но он не смог, просто не смог. – Посмотрим, что вы здесь умеете. Кстати, я могу помочь с предметами, если у тебя возникнут трудности. Мои расценки исключительно честные, так что об этом не беспокойся.
Арон скрестил руки на груди и сделал шаг назад:
– Ты что, совсем свихнулся?
– Не более, чем все остальные.
Краем глаза Йона заметил, как в аудиторию вошел кто-то, кто был явно старше всех остальных, собравшихся здесь. Вероятно, это и был преподаватель.
Арон тоже заметил его:
– Ну хорошо, тогда тебя вышвырнет д-р Лихтенбергер. Если тебе так больше нравится…
Он забавно пожал плечами и пошел на свое место.
Йона расслабился. Со взрослыми он, как правило, намного лучше находил общий язык, чем со сверстниками. Этот Лихтенбергер производил на первый взгляд неплохое впечатление.
Прилично выглядящий человек высокого роста, в джинсах и свитере, с темными волосами и широкими плечами. Вот только его движения не совсем подходили к его внешности, они были немного суетливыми. Каждые две секунды он поправлял свои очки. Оправа была сделана из синего сверкающего пластика. Йона взглянул еще раз на преподавателя и удивленно заметил, что в одном месте оправа была сломана и перевязана прозрачным скотчем, но если внимательно приглядеться…
– Доброе утро! – Лихтенбергер поставил свой коричневый портфель на стол и оглядел аудиторию. – Не могли бы вы быть столь любезны и напомнить мне, на чем мы остановились в прошлый раз – я сегодня не совсем… – Его взгляд остановился на Йоне: – О, а с вами мы еще не знакомы. Вы уверены, что приземлились в правильной аудитории?
Прозвучал тихий смех. Громче всех смеялся Арон, сидевший наискосок позади Йоны.
– Я тоже уже пытался объяснить ему.
Нарочито медленно Йона встал, наслаждаясь ситуацией. Ему нравились такие моменты, как этот, и он просто не мог им противостоять. В зале сидели около двадцати человек, в основном молодые мужчины, и никто из них не был настроен по отношению к нему дружелюбно. Но уж точно никто из них его не забудет, включая профессора.
– Меня зовут Йона Вольфрам, и я здесь не случайно. Я интересуюсь математическим моделированием, и в последние годы я интенсивно этим занимался.
Лихтенберг вытянул листок бумаги из своих документов:
– Йона Вольфрам? Но вас нет в списке заявленных студентов.
– Дело в том, что у меня еще не было возможности поговорить с ректором. Я хотел его попросить пропустить вступительную фазу обучения, но у него сегодня, к сожалению, не было времени для меня.
Нерешительным жестом Лихтенбергер потер свой лоб. Он посмотрел на список студентов, затем снова взглянул на Йону.
Его неуверенность была неожиданной. Йона рассчитывал на то, что преподаватель вежливо, но все же попросит его выйти, и даже уже представлял себе, что он тогда будет делать.
– Итак… – Лихтенбергер медлил с ответом. – А могу я узнать, сколько вам лет?
– Мне семнадцать, и я так талантлив, что против этого трудно устоять. Стопроцентная стипендия, персональное приглашение ректора и попечительского совета, который, вероятно, надеется, что заполучит себе среди будущих выпускников нобелевского лауреата.
И снова предложение, которого он мог бы избежать. Черт, никак он не научится. Лучше, если он прямо сейчас представит доказательства тому, что он умеет не только хвастать.
Не ожидая реакции преподавателя, он прошел к его столу, бросил взгляд на лежащие там бумаги и тотчас же нашел то, что искал:
– Скажите, этот материал вы хотели взять сегодня? Да? Тогда давайте-ка его посмотрим.
Под молчание сидящих в оцепенении присутствующих в аудитории он подошел с листом бумаги к белой доске в начале аудитории и взял в руки маркер:
– Итак. На одной загруженной автомобилями улице должны установить светофор. Какими должны быть фазы светофора, чтобы за то время, пока горит зеленый свет, пробка исчезла полностью?
Лихтенбергер все-таки подошел к нему:
– Господин… эээ… господин Вольфрам, не могли бы вы…
Йона не обратил на преподавателя никакого внимания:
– Мы должны создать здесь модель потока. Для этого необходимы допущения. Итак, мы возьмем однополосную улицу и проигнорируем процессы обгона. Кроме того, мы смоделируем машины не как индивидуальные средства передвижения, а возьмем количество автомобилей Ро, приходящихся на километр квадратный, которое между пунктами А и В в точке Х к определенному времени t больше или равно нулю.
Сейчас он полностью находился в своей стихии. Мысли, логические умозаключения появлялись словно сами собой, без его участия, так быстро, что он едва успевал все это произносить. А уж записывать на доске и подавно.
– V обозначает скорость автомобилей, въезжающих в интервал А-В. Количество автомобилей, проезжающих пункт Х к временному значению t, легко рассчитывается, как только мы узнаем значение Ро, то есть плотность автомобилей. Для этого необходимо составить уравнение движения.
Он записал уравнение на доске, стерев дважды знаки и записав их снова, и не потому, что ошибся, а потому что он писал так быстро, что просто невозможно было разобрать его почерк.
– Господин Вольфрам, – снова попытался перебить его Лихтенбергер. – Неважно, наш вы студент или нет. Вы не можете просто так вмешиваться в лекционный процесс…
Йона не обращал на него никакого внимания. Он изо всех сил старался дать необходимые объяснения вслед своим ускакавшим далеко вперед мыслям.
– Нам необходимо уравнение для скорости V, и мы предполагаем, что она зависит от плотности автомобилей и от следующих условий: V является монотонно убывающей функцией Ро – логично, так как в плотном потоке автомобили двигаются медленнее. Кроме того, допустим, что автомобили двигаются по пустой улице с максимально разрешенной скоростью и что колонна автомобилей находится на определенной минимальной дистанции. Наипростейшая модель, выполняющая все эти условия, это линейное отношение между Ро и V…
Йона остановился. Лихтенбергер молча взял у него из руки маркер. Его рука при этом слегка дрожала, но не со злости – Йона понял это по выражению его лица. Скорее, на нем читалось напряжение. Или страх? Да нет, с чего бы.
– Большое спасибо, господин Вольфрам. Мы все убедились в том, насколько вы ловки. Что же касается зрелости вашего характера, то здесь вам необходимо ликвидировать отставание. Я хотел бы, чтобы вы сейчас покинули мою лекцию и присоединились к учебному плану обучающихся вводного курса, как и все остальные.
Йона молча поклонился, сначала Лихтенбергу, затем всем остальным студентам в аудитории, прежде чем пойти за своей сумкой. Эйфория, которая охватывала его всякий раз, когда он решал сложные математические задачи, все еще наполняла и согревала его. Словно он звучал в унисон со всей вселенной.
Вполне возможно, что это выступление когда-нибудь ему еще аукнется, причем в самый неподходящий момент. До сих пор почти всегда было так.
Но на сегодня именно он станет темой номер один всех разговоров в институте.
3
На улице было тепло. Стоял один из таких осенних деньков, когда сложно поверить в то, что каникулы уже закончились. Йона прогуливался по студенческому городку и постепенно замечал, как чувство триумфа в нем уступало место беспокойному разочарованию. Стоило начать по-другому. Быть более дружелюбным. Изобразить скромность вместо того, чтобы тыкать всем под нос своим превосходством.
Он даже не был еще до конца уверен в том, что лучше их всех. Задание не было таким уж сложным, вполне вероятно, что в аудитории были двое или трое студентов, кто так же быстро и правильно справился бы с задачей, однако воздержались от этого.
Невероятно, но возможно.
Он пнул камешек с дороги. Наверное, было бы разумнее всего пойти сейчас на свою лекцию. На ту, которая стоит в его учебном плане. Вот только там он будет вызывать раздражение, это он точно знал – в конце концов, он знал сам себя уже достаточно долго. Скука делала его агрессивным, а самообладание никогда не было его сильной стороной. И только что он в очередной раз это доказал.
Впервые с тех пор, как он вышел из института, он осмотрелся вокруг. В студгородке, на достаточном удалении справа он него, находилась стройка с экскаваторами и краном. На огороженной территории. Выглядело все так, как будто университет строил новое здание. Шума техники почти не было слышно, разве только когда находишься на улице.
По левую сторону вид был более дружелюбный, там много чего происходило. Сидели группы студентов, смеялись или учили что-то либо делали и то и другое одновременно. Ему показалось, что говорили по-русски – трое студентов, которые сидели на траве под деревом. Да, публика была из разных стран. Дочки и сыночки неприлично богатых родителей или такие же гении, как он. Чуть дальше он увидел двух парней, похожих на арабов. Вероятно, молодые шейхи. А пару метров левее он них…
Йона остановился. С ума сойти… Не важно, что произойдет дальше, но одно это зрелище стоило того, чтобы приехать в Ротенхайм.
Девушка была почти одного с ним роста, и в первое мгновение ему не бросились в глаза ни ее фигура, ни ее лицо, ни цвет ее волос, а только то, как она двигалась. Так гармонично и плавно, как будто жизнь – это танец.
При этом ничего особенного она не сделала, просто сняла сумку с плеча, поставила ее на скамейку и перемахнула через спинку этой скамейки. Подставила свое лицо солнцу. Закрыла глаза, так что Йона мог незаметно наблюдать за ней.
Блондинка с волосами цвета светлого янтаря, который на солнце отливал рыжеватым цветом. Ее выцветшие джинсы были заправлены в растоптанные полусапожки из грубой кожи, черная рубашка почти сползла с ее левого плеча. И она улыбалась так, словно думала о ком-то.
Йона резко отвернулся. Он точно знал, что будет делать, но это было неправильно, неправильно, неправильно. Он не заговорит с ней вот так, без подготовки.
Она его еще не знала. У него был шанс произвести хорошее первое впечатление, но он бы все испортил, если бы хоть на секунду почувствовал себя неуверенно. А под ее взглядом он точно бы растерялся, если бы не продумал заранее, что сказать.
Йона свернул вправо. Если верить указателю, дорога вела к институту экономических наук. Две американские студентки прошли навстречу, не удостоив его даже взгляда.
Девушка на скамейке отреагировала бы точно так же, а точнее, никак. Он не смог бы завоевать ее каким-то быстрым действием или парой метких фраз – для этого он недостаточно круто выглядел.
Не то чтобы он был некрасивым, нет, он просто был очень юным. Даже когда он не брился четыре дня, на его подбородке пробивались лишь пара волосков. Он, конечно, был относительно высокого роста, но только это не спасло бы общего впечатления.
Ему следовало действовать по-другому. Нужно было познакомиться с девушкой, понравиться ей, а потом постепенно показать ей, какой он исключительный парень. Умный, само собой, но еще и смешной, преданный и хороший слушатель, когда захочет. Она постепенно влюбилась бы в него – здесь нужно будет потерпеть, но это того стоило. Не вопрос.
Йона обошел здание, в котором находился факультет медиа-ведения. Ему нужен был повод. Повод, чтобы начать разговор, а не просто обменяться парой фраз. Просто спросить о том, как пройти куда-то, или узнать время – этого было слишком мало и, кроме того, это было бы банально.
Снова навстречу ему прошла группа студентов, которые на этот раз его не проигнорировали, а удивленно смотрели на него. Смотрели так, словно спрашивали себя, не потерялся ли этот мальчик и не искал ли он своих родителей.
Третий ход вокруг здания принес Йоне желаемое озарение. Он знал, как начнет разговор с девушкой и как сделать так, чтобы она его слушала. Это была во всех отношениях отличная идея. Ошибка, которую он совершил до этого, станет его козырем.
Оставалось только надеяться, что она все еще сидит на скамейке, наслаждаясь солнцем, а не исчезла за это время в какой-нибудь аудитории.
Как только показалась скамейка, он с облегчением увидел, что девушка никуда не ушла. Но сейчас на ней были наушники, она играла на своем смартфоне.
Он медленно подходил к ней. Он не будет заговаривать с ней. Он сделает так, чтобы она первой обратила на него внимание и начала разговор.
Она коротко взглянула на него, когда он сел рядом. Немного нервно, как часто реагируют люди, которые напрасно надеялись побыть хоть немного в тишине, чтобы никто им не мешал. Она сдвинула свою сумку в сторону. Кожаная сумка светло-зеленого цвета с бронзовыми заклепками и пряжками была так набита книгами, что замок не закрывался до конца.
Йона кивнул девушке, сделал вид, что улыбка, которую он изобразил при этом, далась ему с большим трудом. Затем он просто уставился вперед. Сглотнул. В конце концов он уперся локтями в колени и закрыл свое лицо руками.
Не прошло и десяти секунд, как он почувствовал руку на своем плече.
– С вами все в порядке?
Она вынула наушники из ушей, и они висели у нее на шее. До Йоны донеслись звуки Paradise Circus группы Massive Attack. Песня была старой, но они оба ее знали. Любили ее. И если это не знак…
– Сегодня… мой первый день в университете. – Он с удовольствием отметил, что ему удалось придать своему голосу приглушенное звучание. – Я первый день здесь, а уже все испортил.
Она серьезно взглянула на него. У нее были карие глаза с янтарными пятнышками, повторяющими цвет ее волос.
– Трудно себе представить.
– И все же. Я идиот.
Произнесенное, на удивление, далось ему нелегко. Вот уж глупым он точно не был, но девушка не должна была узнать об этом раньше срока.
Она сузила глаза, внимательно рассматривая его:
– Ты здесь учишься? Я правильно тебя поняла?
– Да.
– Извини, но… сколько тебе лет?
Он вздохнул, как будто вопрос мог еще больше усугубить ситуацию:
– Семнадцать.
– Не может быть.
– Да. Я молодой, но выгляжу младше своих лет. Но я… я в некоторых вещах очень хорош, поэтому мне дали стипендию в университет им. Виктора Франца Хесса. Ты не представляешь себе, как я обрадовался. – Это, по крайней мере, соответствовало действительности. – А я пошел сегодня на первую лекцию и все испортил, повздорил с профессором…
Ее улыбка стала еще больше.
– Да ладно. Ничего страшного. И что же это был за профессор?
– Один из математиков. Лихтенбергер.
Улыбка исчезла с ее лица, и, хотя она не даже не пошевелилась, Йона почувствовал, как будто она немного отшатнулась от него:
– Лихтенбергер? Ну, ты знаешь, он, в общем-то, очень милый. Только немного странный в последнее время. Если он накричал на тебя, то дело, наверное, совсем не в тебе.
Это было удивительно. Преподаватель не производил впечатления человека с дурным характером до того, как Йона помешал ему читать лекцию.
– И все же я боюсь, что из-за меня, – тихо сказал он.
Она пропустила это мимо ушей. Вместо этого она уставилась на березу, стоявшую в паре метров от них, листья которой слегка покачивались на ветру.
– Как тебя зовут? – спросила она наконец.
– Йона Вольфрам. – Она спросила первой, это было хорошо. – А тебя?
– Линда. Линда Корен. Я изучаю здесь маркетинг.
Он кивнул. Откуда тогда она знает Лихтенбергера? Он что, преподавал еще и на другом факультете? Высшая математика вроде не для изучающих маркетинг.
Но это было в настоящий момент делом второстепенным.
– Ты первый человек в этом университете, кто так добр ко мне, Линда. – О’кей, это прозвучало преувеличенно, но она это проглотила. Или она просто витала где-то в своих мыслях. И это тоже можно было использовать.
– Ты думаешь… – Он потер лицо, как будто боролся сам с собой, прежде чем задать вопрос, который вертелся у него на языке. – А ты не дашь мне свой номер телефона? Не бойся, я не буду бомбардировать тебя звонками, просто приятно знать, что есть кто-то, кому я, в случае чего, могу задать пару вопросов.
Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:
– Ну конечно.
Она продиктовала ему свой номер, и он сохранил его сразу же в своем смартфоне.
И снова это ощущение триумфа, еще большее, чем до этого в аудитории. Он получил все, что ему было необходимо, и это было невообразимо легко.
Причины оставаться здесь больше не было. Намного разумнее было бы больше не действовать Линде на нервы. По его оценкам, существовало немного мужчин, которые по своей инициативе заканчивали бы с ней разговор. Хороший шанс выделиться из массы.
– Я не хочу тебе больше мешать, – начал он. – Я желаю тебе…
Он замолчал, так как она его больше не слушала. Ее взгляд скользнул мимо него, она глубоко вздохнула и повернула голову в сторону.
Йона повернулся и сразу же обнаружил то, что привлекло внимание Линды. Вернее сказать кто.
Парень, который широкими шагами направлялся к ним через дорогу, был тем самым парнем, с которым у Йоны чуть более часа назад была перепалка, менее всего похожая на дружественный разговор. Арон. Вот это действительно была неудача.
– Привет, Линда! – Он нерешительно обнял ее, поцеловал в щеку и сразу же протянул руку, чтобы поприветствовать Йону, но затем он узнал его: – О, нет. Чертов маленький умник.
Йона демонстративно съежился. Безмолвно. Краем глаза он увидел, как Линда повернула голову:
– Что с тобой, Арон? Тебе обязательно нужно доставать того, кто младше тебя?
Арон равнодушно пожал плечами:
– Если этот кто-то ведет себя так, как он… Тебе следовало бы видеть представление, которое он устроил у Лихтенбергера. Только вот ни у кого, к сожалению, не возникло желания похлопать ему за это.
Йона снова почувствовал, как рука Линды мягко легла ему на плечо.
– Это его первый день, – сказала она настойчиво. – Он нервничал, а в таком состоянии можно и глупостей наделать.
Арон сделал шаг назад:
– О, да он уже завоевал твое сердце? Как мило. Но поверь мне, это всего лишь маленькая крыса. Представляешь, он предложил мне помощь, а затем испортил лекцию Лихтенбергеру, перетянув все внимание на себя. И еще. Я такого еще никогда не видел.
Йона поднял голову. Его взгляд выражал осознание всей своей вины, которое он только смог сымитировать.
– Ну я-то знаю, что это была чепуха. Но все так, как говорит Линда. Я нервничал, вот со мной такое и случилось.
Он скрестил руки на груди и робко улыбнулся Арону, на что тот разразился смехом:
– Ты же не думаешь, что я поведусь на твое шоу? Побереги свои силы, чертов умник. Этим ты можешь разжалобить Линду, но уж меня-то точно нет. – Он сделал шаг вперед. – Все, что ты хотел от нас сегодня утром, так это чтобы мы сидели с открытым ртом и не могли понять, что же ты за гений такой. Вот только это, как назло, обернулось против тебя самого.
Да, каждое слово Арона попадало в цель, как бы ни хотел Йона себе в этом признаваться. Он продолжал стоять, изображая подавленное состояние.
– Мне самому очень жаль, – пробормотал он. – Я хотел бы, чтобы этого не было.
Линда снова заговорила:
– Дай ему еще один шанс! Он нуждается в ком-то, кто подсказал бы ему в самом начале как и что.
Арон снова засмеялся, но на этот раз не весело, а горько:
– Как и что? Ты думаешь, что это ему действительно нужно? – Он слегка отодвинул Йону локтем и взял руку Линды. – Я всегда с тобой, ты же знаешь, правда? – произнес он тихо. – Всегда. Все зависит только от тебя. Ты разве не помнишь, как…
Она отстранилась от него:
– Хватит об этом. Мы все уже выяснили, и с тех пор ничего не изменилось.
Йона прикусил губы, чтобы не рассмеяться. Чтобы стать сегодня еще и свидетелем того, как Арон получит от ворот поворот, – это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. И он представил себе лицо Арона, когда он впервые увидит его и Линду держащимися за руки и гуляющими по городку.
То, что все будет именно так, было только вопросом времени. Йона сделает все, чтобы завоевать Линду.
Ведь только что он создал для этого все предпосылки.
4
Часы пробили восемь. Сильвия накрыла на стол разваренную вермишель в бесцветном соусе, но сама к еде не прикоснулась. Впрочем, как и Мартин, который опять витал где-то в своих мыслях, но вскоре встрепенулся, вспомнив, что он договаривался с двумя друзьями пойти выпить пива.
Тем больше еды оставалось для Йона и Керстин, но у обоих не было никакого желания набивать себе живот. Йона все время просидел как на иголках. Он хотел сегодня еще сделать кое-что, нетерпение сковало его горло, но, казалось, что Керстин была единственной, кто это замечал.
– Что-то интересное по телику? Ты чего такой дерганый?
– Я… договорился с одним приятелем из моего города пообщаться в чате. – И он – слава богу! – убежал к себе наверх, как только появилась возможность, и запер за собой замок на два оборота.
Он вытащил свой телефон, который все еще был в кармане брюк. Первым делом он написал сообщение, которое должен был отправить через разработанное им самим приложение. Он нажал на иконку – крылатое существо, бросающее тень на землю. Затем стал набирать сообщение:
«Дорогая Линда! Я хотел еще раз поблагодарить тебя, что ты сегодня была так добра ко мне. Это и вправду не всегда легко, тут Арон прав. Иногда я могу быть довольно противным. Поэтому я вдвойне тебе благодарен.
Приятного вечера тебе! Всего хорошего!
Йона».
Он нажал кнопку «Отправить» и сел за небольшой письменный стол. Он открыл ноутбук и начал просматривать свои электронные письма. На большее его концентрации не хватило, он ждал сигнала, сообщающего о том, что пришел ответ Линды.
Прошло пять минут. Затем десять.
А что, если она была в кино? Или в кафе с друзьями, где громко звучит музыка? В таком случае она вообще неизвестно когда посмотрит на свой телефон и ему придется отменить свои планы на сегодня.
Через двадцать две минуты после того, как Йона отправил свое сообщение, наконец пришел ответ:
«Не стóит меня благодарить, это нормально. А то, что ты противный человек, я не могу себе представить:-). Тебе тоже приятного вечера. Линда».
Йона вскочил, вскинул победно кулак в воздух и бросил свой смартфон на кровать. Она ответила ему, тем самым включив шпионское оборудование. Можно было начинать.
Он вытащил свой алюминиевый чемодан, разместил его посередине комнаты, набрал на замке цифровой код и открыл крышку.
Эланус лежал, отливая металлическим блеском, в своей упаковке, похожий на крохотный НЛО величиной с ладонь. На четырех «руках», каждая из которых была по пятнадцать сантиметров, были закреплены несущие винты. Йона вынул осторожно аппарат из чемодана и воткнул в розетку зарядный кабель, хотя аккумулятор был почти полный. Максимальное время полета составляло сорок три минуты, что по состоянию на сегодня было просто великолепно. Но как раз сейчас Йона не хотел терять ни секунды.