Это меня удивляет, и я придерживаю собственные ошеломительные новости.
— Мы с Джимом женимся.
Я смеюсь.
— Как это, мама?
— Ну, я и сама пыталась понять, как так вышло, и мне кое-что пришло в голову. Помнишь, я говорила тебе о временной шкале? Что нужно составить хронологию событий, чтобы распутать дело, — спрашивает мама.
— Да.
— Моя идея проистекает отсюда. Да, люди плохо поступают по отношению друг к другу. И мы помним причиненные нам обиды, боль, но только по той причине, что это из ряда вон выходящие события. На временной шкале есть деления, которые не встраиваются в общую картину, а все потому, что остальная шкала, которая, собственно, представляет собой нашу жизнь, состоит из доброты. Доброта — нормальное состояние, настолько нормальное, что мы его даже не замечаем.
Я улыбаюсь.
— Мама, — говорю я. — Ты можешь приехать в Шотландию?
— Думала, ты никогда не спросишь.
Мы с Эгги прогуливаем в загоне Галлу, пока Дункан готовит ужин с дочерью, висящей на перевязи у него на груди. Обе смотрим в небо, чтобы снова увидеть северное сияние, но сегодня оно нас не балует. Там только звезды и луна.
Через некоторое время я осторожно говорю, нарушая тишину:
— Я видела отца, когда была в лесу.
Эгги разглядывает мое лицо.
— И как он?
Я улыбаюсь.
— Как обычно.
— Лес все еще зовет тебя, да?
— Неизменно. — Но мой взгляд падает на теплый Голубой коттедж и то, что он хранит. — Правда, сейчас уже не так громко.
— Думаю, я в конце концов поняла, — с улыбкой произносит Эгги. — Тебе от него никуда не деться. Мы обе принадлежим ему.
* * *
Ты просыпаешься рано. За окном густой туман. Лошадь ждет тебя, как всегда. Ты ведешь ее к холмам.
Ты здорова, заботишься о нашей маленькой семье — даже о Дункане, хотя между вами существует натянутость и чувствуется безысходность. Ты забрала у него ценный дар, и он знает, что ты была больна, но все же. Жизнь странная штука, и мы стараемся изо всех сил. Он умеет прощать, он научился этому еще в юности. Ты счастлива, я знаю это. Сейчас у нас есть цель, и Гаса мы отпустили. Тогда почему?
Ты идешь вдоль горного хребта смотреть на золотой рассвет. Галла храпит, ее теплое дыхание щекочет тебе ладонь. Здесь красиво; необъятная ширь. У ног твоих лежит пробуждающийся мир, и ты свободна.
Может быть, это вина за совершенное насилие мучает тебя, и ты не в силах переступить через нее.
Может быть, ты боишься встать между нами или просто хочешь освободить пространство для перемен к лучшему. Или потому, что боль не уходит и не уйдет никогда, даже в этой новой жизни.
Может быть, это потому, что ты наконец уверена: я буду счастлива и без тебя.
Я точно не знаю почему. Но однажды утром я просыпаюсь и обнаруживаю, что ты ушла.
На столе ты оставила записку.
Написано просто: «Ушла домой. Ц.».
И ты взяла с собой Галлу.
Я оставляю малышку с Дунканом и отправляюсь на поиски. Пока возможно, иду по следам, но потом они исчезают. Хриплым от горя голосом я выкрикиваю твое имя, но такое со мной уже бывало, и я знаю, что это конец. Ты ушла так же, как отец. Словно животное, удалилась в дикие дебри, чтобы умереть.
А может быть, чтобы жить.
Эпилог
В прошлом месяце холодной ночью самка Пепел, вожак стаи Абернети, легла спать и не проснулась. Ее семья лежала вокруг нее, согревая ее, пока она умирала. Ей было девять лет. Она первая собрала стаю в этом новом краю, первая принесла приплод и защищала его, в одиночку противостояла всевозможным угрозам. Она провела сородичей по этой земле и научила их выживать. После смерти Номера Девять она больше не спаривалась. Она родила здесь только один раз, но все волчата из помета оказались сильными и смелыми, и из жизни она ушла самым тихим образом из всех, что суждены волкам.
У стаи Абернети теперь новый вожак. Это самка, такая же белая, какой была и ее мать. Она меньше и даже, как это ни удивительно, сильнее. Я люблю ее всеми фибрами души, и, вероятно, в какой-то другой, глубинной жизни, в более красивом, живущем по иным законам мире она отвечает мне взаимностью. Однажды она спасла нас. И невозможно усомниться, что у волков есть тайна.
Прошлой зимой я выходила в лес с дротиками, заправленными транквилизатором, и сняла все радиоошейники, чтобы волки стали по-настоящему свободными.
Сейчас весна, и холмы меняют цвет. Олени мигрируют. Растения снова начинают зеленеть. Волки вернулись домой. И каким-то чудом, а может, в силу естественного порядка вещей люди стали привыкать к ним. После смерти Номера Десять несчастных случаев больше не было, на Хайленд снизошло спокойствие, и когда я вижу местных жителей, которые терпеливо наблюдают в бинокли, чтобы увидеть хищника, то подозреваю, что волки находят дорогу в сердца шотландцев.
Дочь крутится в перевязи у меня на спине. Она бы предпочла топать ножками, но я хочу добраться до гребня холма, а уже потом поставить ее на землю изучать местные красоты. Серое небо готово разразиться дождем, но здесь, на севере, такая погода стоит чаще всего. Благодаря этому все пышно растет и процветает.
Мы доходим до опытной делянки на склоне холма, куда меня впервые привели несколько лет назад, куда я прихожу снова и снова, надеясь увидеть новую поросль. Я вынимаю девочку из перевязи, чтобы она могла свободно побегать по вересковой пустоши. Дочь счастливо смеется, словно влюблена в природу так же, как когда-то была влюблена я сама. Она родилась здесь и крепко связана с этой землей. Даже если мы уедем — есть ведь и другие леса, которые нужно спасать, другие волки, которых нужно возвращать домой, трепещущий великан зовет, — часть ее души навсегда останется в этих краях.
— Иди-ка посмотри, — говорю я, и малышка радостно бежит, проводя ручкой по бодрым свежим росткам, которых мы так ждали. — Ива и ольха, — объясняю я. Потом я показываю дочери, как прижаться ухом к земле. — Прислушайся, — шепчу я. — Слышишь их?
Благодарности
Я написала этот роман из-за глубокой озабоченности исчезновением живой природы. Я пыталась в художественной форме представить усилия по восстановлению ландшафта, которые предпринимают отважные защитники природы по всему миру. От души говорю им спасибо за мужество, необходимое для того, чтобы повернуть процесс разрушения вспять.
Особенно я бы хотела поблагодарить потрясающую команду сотрудников Йеллоустонского национального парка. После того как в тех местах семьдесят лет не водились волки, в 1995 году энтузиасты достигли почти невозможного: вернули эндемичных хищников в переживающую кризис экосистему и вдохнули в эти края новую жизнь. Признаться, меня немало вдохновили отвага этих мужчин и женщин, а также поведение самих волков и поразительные истории об их переселении.
Я бесконечно благодарна своему агенту Шерон Пеллетье. Вы моя вечная поддержка, восхищаюсь Вашей щедростью, проницательностью и готовностью помочь. Я счастлива, что Вы в моей команде.
Огромное спасибо моему чудесному неутомимому редактору Кэролайн Блик. Вы настоящее чудо. Вы умеете заставить зацвести буйным цветом маленькие, скромные и робкие ростки, и я безмерно благодарна Вам за ум, доброту и честность. Ваша преданность делу учит смирению, и Вы мастерски справляетесь со своей работой.
Спасибо Амелии Посанце, феноменальному специалисту по рекламе! Воистину, Амелия, Вы творите чудеса! Благодарю также всю команду издательства «Флэтайрон» — Кэтрин Турро, Кита Хейза, Джордана Форни, Марту Флеминг, Нэнси Трыпуц, Керри Нордлинг, Кристину Гилберт, Меган Линч и Боба Миллера. Можно только мечтать работать с вами, и я не могу выразить, как я благодарна за то, что вы предприняли со мной это второе путешествие!
Спасибо изумительной Никки Кристер, моему австралийскому издателю; специалисту по рекламе Карен Рид и всем сотрудникам австралийского филиала «Пенгвин Рэндом Хаус». Ради меня вы работали на пределе возможностей, и я несказанно счастлива и благодарна, что этот роман нашел издателей в вашем лице. Никки, спасибо за то, что были неустанным пропагандистом моих книги посылов, которые они пытаются передать. Я счастлива сотрудничать с Вами.
Выражаю признательность Шарлотте Хамфери и команде «Чатто и Уиндус» за замечательную работу в Соединенном Королевстве. Си-Эйч, у Вас орлиный глаз, и я за это весьма благодарна!
Спасибо Терезе Пютц и ее немецкой команде из фантастического издательского дома «С. Фишер» за распространение моих книг.
Огромное спасибо Эддисону Даффи из «ЮТи-Эй», агенту, представляющему мои интересы в кино и на телевидении, за неустанную работу по продвижению моих книг на экраны. Это было увлекательное сотрудничество, и мечта стала реальность, так что от всей души благодарю!
Спасибо моим друзьям. Саре Хулахан, Чарли Коксу, Рии Раркер, Кейтлин Коллинз, Аните Янкович, Рашель Уитти и всем очаровательным дамам из моего книжного клуба, — я безмерно счастлива, что меня окружают такие великодушные, умные, веселые, сильные и добрые люди. По правде сказать, от каждого из вас я просто балдею. Спасибо, что вы такие, как есть.
Хочу поблагодарить моего отца Хьюена, чья ферма — образец безубойного и процветающего сельского хозяйства. Он придерживается передовых взглядов, считая необходимым для человеческого рода сосуществовать на земле с дикими животными и питать ее. Я очень горжусь тобой, папа. Спасибо тебе, Зои, Нине, Хэмишу и Минне. Я вам всем бесконечно признательна за любовь и поддержку. Спасибо также моему брату Лиаму, бабушке Оуме и маме Кэтрин. Моя благодарность бесконечна, и я никогда не сумею выразить ее словами. Если бы не вы, я бы вообще этим не занималась — не хватило бы смелости.
И отдельное спасибо Моргану. Ты — мое пристанище в этом мире. Я люблю тебя.
Наконец, должна снова воздать должное животным, обитающим в тех девственных уголках дикой природы, что еще остались на нашей планете. Каждое слово этого романа пропитано вдохновением, которое они мне подарили. Просто удивительно, какую незлобивость выказывают животные по отношению к людям, и очень жаль, что мы сами мало что можем предложить им в ответ. Хотя Шотландия пока еще не восприняла инициативу вернуть в древние леса волков, я надеюсь — вместе со всем остальным миром и особенно с моими земляками австралийцами, — что в дальнейшем жители этой страны признают необходимость возродить популяцию хищников и, может быть, осуществляя эту идею, мы начнем возрождение самих себя.