Лэй Ми
Ящик Скиннера
Случайностей не существует – все на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда.
Вольтер
Lei Mi
Skinner’s Box
Copyright © 2012 by 雷米 (Lei Mi). Russian translation rights authorized by Chongqing Publishing Group. The translation published by arrangement with China Educational Publications Import & Export Corporation Ltd. All Rights Reserved
Коллаж Юлии Девятовой
© Голыбина И.Д., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Пролог
День учителя
Город был укутан плотным послеполуденным смогом. Микроскопические пылинки плавали в воздухе, невидимые и все же осязаемые. По дорогам, резавшим мегаполис на ломти, медленно двигались вереницы машин, и казалось, что даже этот стальной поток угнетен городской духотой. В загрязненной, перенаселенной промышленной столице наступил час пик.
Капля из транспортной реки отделилась от общей массы, миновала эстакаду и быстро скатилась вниз. Пропетляла по паутине улочек и притормозила возле старого трехэтажного здания.
Дверь фургона, во весь борт которого красовалась надпись «Чанхон-ТВ: шоу “Мечты сбываются”», скользнула в сторону, и из нее выскочили несколько человек, сразу же развивших бурную деятельность.
Одна из них, привлекательная молоденькая девушка, пригладила руками волосы и спросила водителя:
– Мы точно приехали по адресу?
Тот ответил утвердительно, и она обернулась к продюсеру:
– На какое время ты договорился о встрече с учительницей Цин?
– На два часа. – Продюсер еще раз проверил листок с расписанием, который держал в руках. – Она сказала, ей надо навести дома порядок, так что, думаю, там все будет прибрано.
Девушка бросила короткий взгляд на часы.
– Хм… уже почти два. Что там с маленьким Люо? – Она огляделась по сторонам, потом подошла к кабине фургона и постучала в стекло с пассажирской стороны: – Эй, вылезайте! Чего вы там застряли?
Молодой мужчина с мрачным лицом, сидевший на месте пассажира, не сводил глаз с трехэтажного дома. Услышав, что девушка его зовет, он сделал глубокий вдох, взял с заднего сиденья букет желтых хризантем и вылез из кабины.
Девушка уже стояла у подъезда с микрофоном в руке и вполголоса проговаривала вступительный текст. Увидев, что Люо замер на тротуаре, она нетерпеливо махнула ему рукой, подзывая к себе. Как только продюсер дал сигнал к началу съемки, ее лицо озарилось профессиональной улыбкой.
– Дамы и господа, я – Гуан Ли, ведущая программы «Мечты сбываются». Мы стоим перед домом учительницы Цин, классной руководительницы господина Люо. Сейчас мы вместе с господином Люо навестим учительницу Цин, с которой он мечтал увидеться много лет. – Она сунула микрофон в лицо Люо: – Господин Люо, сегодня День учителя. Надеюсь, вы сейчас расскажете нам, почему вам так хотелось повидаться с вашей классной руководительницей в этот прекрасный праздник? Наверное, она каким-то образом изменила вашу судьбу?
Несколько секунд Люо таращился в камеру стеклянными глазами, после чего выдавил из себя одно-единственное слово:
– Ага.
Гуан Ли, до глубины души оскорбленная таким равнодушием, умудрилась тем не менее сохранить улыбку на лице и задорно рассмеялась:
– Наверняка одноклассники господина Люо сейчас тоже в предвкушении! Представляю, как тяжело выразить словами свои чувства, когда буквально несколько мгновений отделяют тебя от встречи с наставницей, которую не видел столько лет… Так что я предлагаю всем нашим зрителям без промедления последовать за нами в гости к уважаемой учительнице Цин!
Стоило продюсеру воскликнуть «снято!», как улыбка на лице Гуан Ли померкла. Нахмурив брови, она накинулась на мужчину:
– Слушайте, Люо, ну что вы как каменный! Надо же показывать свои чувства, чтобы люди видели, как вы рады… Не нервничайте так, расслабьтесь немного!
Маленький Люо не отвечал. Он просто стоял на месте, держа в руках букет, и, не шевелясь, глядел на дом.
– И что за букет – хризантемы, да еще и желтые… – Гуан Ли скривила губы. – Ладно, все равно нет времени покупать другой. – Она помахала съемочной группе: – Всё, ребята, поднимаемся!
Миновав мрачный узкий коридор третьего этажа, цепочка людей остановилась перед железной дверью по левой стене. Продюсер дал сигнал к началу съемки, все приготовились заходить в квартиру. Гуан Ли, опять улыбаясь, занесла руку над кнопкой звонка, и оператор наставил на нее камеру.
– Кто там? – спросил старческий голос из-за двери.
– Мы с телевидения. Скажите, пожалуйста, здесь живет учительница Цин?
Дверь медленно приотворилась – за ней стояла худая сгорбленная пожилая женщина. Улыбка ее казалась вымученной; она то и дело косилась на камеру.
– Пожалуйста-пожалуйста, входите, входите…
В старомодно обставленной квартирке было всего две комнаты. Повсюду царил безупречный порядок. Телевизионщики прошли в гостиную, и без того тесную; при таком обилии народа там стало не повернуться. Учительница Цин совсем растерялась при виде улыбающейся Гуан Ли и мигающих красных огоньков видеокамеры.
Журналистка взяла учительницу Цин под руку и слащавым голоском заговорила, глядя в объектив:
– Госпожа Цин, прежде всего, разрешите поздравить вас с Днем учителя! По случаю праздника мы приготовили вам особенный подарок… – Она указала пальцем на Люо. – Ваш ученик проделал большой путь, чтобы повидаться с вами сегодня.
Маленький Люо вышел вперед, все так же неловко держа букет перед собой. Он встал напротив учительницы Цин и молча оглядел ее с ног до головы.
Гуан Ли схватила Люо под локоть и подтолкнула к учительнице. Они же заранее договорились, что он должен крепко ее обнять!
Маленький Люо даже не посмотрел на ведущую; внезапно открыв рот, он задал вопрос:
– Вы учительница Цин Юмей?
– Да. А вы…
– Из школы, где учились дети рабочих с бумажного комбината?
– Все верно. Какого вы года выпуска?
Маленький Люо вздохнул с облегчением. И даже улыбнулся.
– Я вообще не учился у вас. Вы знали Шен Сянь?
Брови учительницы Цин едва заметно дрогнули, словно она пыталась воскресить какое-то давнее воспоминание.
– Шен Сянь… Шен Сянь… – Женщина широко распахнула глаза. – Вы… так вы…
Не отвечая, Маленький Люо выставил вперед свои цветы. Учительница Цин потянулась за ними, но, прежде чем ее пальцы коснулись стеблей, мужчина выхватил из-за букета нож.
А в следующий миг она ощутила, как холод пронзает ее живот.
Глава 1
Приют
Фан Му взял чек с банковского прилавка. В чеке было указано, что 800 юаней только что поступили на счет. Он мимоходом взглянул на цифры, а потом порвал чек на мелкие клочки и бросил их в мусорную корзину.
Выйдя из центральных дверей банка, посмотрел на часы. Почти три. Мгновение Фан Му поколебался, но потом решил не возвращаться в офис. Лучше покататься по округе, чем просиживать за столом и пить чай, пока не пробьет пять.
Уже усевшись в свой внедорожник, он сообразил, что понятия не имеет, чем занять внезапно освободившиеся два часа. Куда ему ехать? Фан Му положил руки на руль и уставился на небоскребы, непроницаемым лесом вздымавшиеся впереди. Их холодные резкие силуэты вырисовывались на фоне сероватого тумана; небо давило на землю, выжимая последние соки из изнывающего города.
Фан Му пришло на ум сравнение с фруктом – сладким, в яркой кожуре, но одновременно хрупким и нежным. Он стряхнул с себя внезапное наваждение и завел мотор.
Полчаса спустя юноша припарковался на коротенькой улице в пригороде, вылез из машины и пошел к огороженному дворику на углу.
Дворик занимал не больше восьми соток. За чугунной изгородью, строго по центру, стояло двухэтажное здание. Дворик был поделен на несколько прямоугольников; самый большой, перед входом в здание, занимали детская площадка с качелями и пара бетонных скамей. По нему бегали ребятишки лет пяти-шести, играя в догонялки. Женщина за сорок держала на руках младенца, заслоняя его от солнца, которое едва пробивалось сквозь смог; она же присматривала за детьми, носившимися вокруг нее кругами.
По обеим сторонам от детской площадки располагались грядки с овощами и цветочные клумбы. Зеленые листья, пестрые цветы и овощи дышали жизнью. Даже в замутненном дымном свете они радовали глаз. Фан Му, не сдержав улыбки, подошел ближе и встал, схватившись за прутья решетки обеими руками. И тут же заметил детскую фигурку. Это был мальчик лет десяти, стоящий в точно такой же позе, с руками на перекладинах.
Мальчуган заметил, что Фан Му смотрит на него, и повернул голову. У него были чуть вьющиеся волосы, а кожа довольно светлая и ужасно грязная. Школьная форма болталась на нем, как на вешалке, с плеча криво свисал огромный рюкзак.
Фан Му по-приятельски улыбнулся.
– Что, уроки закончились?
Мальчик испуганно опустил глаза, но потом, набравшись храбрости, снова поглядел на Фан Му. Того это позабавило; он развернулся к малышу и уставился прямо на него. Растерявшись еще сильнее, мальчик залился краской. Он наклонил голову, и с кончика его носа упала капля пота.
Увидев, как мальчуган разволновался, Фан Му проникся к нему симпатией и решил немного подразнить. C подозрением прищурившись на его рюкзак, он внезапно состроил мрачную гримасу и рявкнул:
– Хе Цзин, ты сделал домашнюю работу?
Удивленный, мальчик отступил на шаг, оглядывая Фан Му с головы до пят и бормоча испуганно:
– Как… откуда вы узнали?..
Юноша хохотнул:
– Я знаю все!
Мгновение мальчик смотрел на него с ужасом. Потом, внезапно сообразив, сдернул рюкзак со своего плеча. На боку черным маркером было подписано имя – «Хе Цзин».
– Вы прочли! – Он широко улыбнулся – без всякого смущения, будто разоблачил одноклассника. – Между прочим, меня зовут не Хе Цзин.
Выпалив это, мальчишка тут же развернулся и бросился бежать.
Фан Му проводил его глазами и уже собирался что-нибудь сказать, когда услышал, как его окликают из-за ограды:
– Офицер Фан, здравствуйте!
К нему обращалась женщина с младенцем на руках. Она мотнула головой в ту сторону, куда сбежал мальчишка:
– Вы его знаете?
– А? – удивился Фан Му. – Здравствуйте, госпожа Чжао. Он разве не здесь живет?
– Нет. Я даже не знаю, кто он такой. Но он всегда приходит, когда ему нечем заняться. Внутрь не просится, стоит снаружи и смотрит. А если я пытаюсь подойти и поздороваться, сразу убегает.
– О. – Фан Му задумчиво кивнул. – А учитель Чжоу здесь?
– Да. – Женщина указала на огород у себя за спиной. – Работает на грядках. Позвать его?
– Не надо, – поспешно сказал юноша. – Я сам.
* * *
Седовласый старик в брюках, подвернутых до колен, склонялся к грядке, копаясь руками в земле. Заслышав шаги, он поднял голову. И сразу легкая улыбка озарила его лицо.
– Ты пришел…
– Да. Здравствуйте, учитель Чжоу. – Фан Му присел на корточки рядом с ним. – Что у вас тут?
– Рыхлю почву под посадки, – ответил старик, цокая языком.
– Что будете сажать?
– Клубнику. У той, которую вырастил сам, совсем другой аромат. Кажется, в прошлый раз ты ее пробовал… Неплохая, правда?
Фан Му ощутил на языке резкий кисло-сладкий вкус и судорожно сглотнул.
– Неплохая. Только кисловата немного.
Учитель Чжоу расхохотался.
– Ну, ты ее хотя бы не выплюнул – значит, она была ничего… Мои маленькие хулиганы не дают ей созреть, обрывают еще зеленой.
С видимым усилием он распрямил затекшую спину. Фан Му торопливо протянул ему руку, чтобы поддержать.
– Ну что ты! Я же весь в земле; смотри, испачкаешься…
Не выпуская руки старика, Фан Му помог ему добраться до бетонной скамьи. Учитель Чжоу вытянул ноги и растер их ладонями, постанывая и вздыхая.
– Учитель Чжоу, с вами всё в порядке?
– Меня ранили во времена Культурной революции
[1]; каждый раз, когда меняется погода, это место болит… О, благодарю! – Учитель взял у Фан Му из пачки сигарету, прикурил, сделал глубокую затяжку и в блаженстве выпустил дым.
Юноша вытащил еще одну, для себя, и стал наблюдать за ребятней, неутомимо носившейся по двору.
– Ты сегодня не работаешь? – спросил учитель Чжоу.
– Ездил в банк положить деньги вам на счет, а потом дел у меня не было, вот я и решил заехать повидаться.
– А! – Учитель Чжоу отбросил окурок в сторону, потом повернулся к Фан Му и с теплотой произнес: – Благодарю тебя от лица Яфан.
– Не нужно, учитель Чжоу, – спешно ответил Фан Му. – Я знаю, как трудно вам в одиночку содержать такой большой приют.
Старик, улыбнувшись, спросил:
– Ты хочешь, чтобы я по-прежнему держал это в секрете?
– Да. – Фан Му кивнул. – Пока она не закончит школу и не найдет работу. Я пока зарабатываю немного, и это все, что я могу выделять для нее каждый месяц. Но если Яфан потребуется больше денег, дайте мне знать.
– Не против, если я спрошу… – Учитель Чжоу тщательно подбирал слова. – Почему ты помогаешь Ляо Яфан? Я имею в виду – почему только ей одной?
Фан Му поглядел на дым, завитками поднимавшийся вверх. Мгновение спустя опустил голову и пробормотал:
– Простите, учитель Чжоу…
– Всё в порядке. – Старик похлопал его по плечу, негромко усмехнувшись. – У всех есть секреты. Ты помогаешь Ляо Яфан, и я знаю, что это от чистого сердца. Кстати, вот и она…
Фан Му проследил за взглядом учителя Чжоу до ворот, куда входила девочка с рюкзаком за спиной. Покраснев, он уже поднялся, чтобы уйти, но учитель его остановил.
– Она же никогда тебя не видела. Чего ты испугался? – Он помахал девочке рукой: – Ляо Яфан!
Удивленная, девочка застыла на месте. Потом увидела, что учитель Чжоу ее зовет, и покорно подошла.
– Здравствуйте, учитель Чжоу. – Она легонько поклонилась ему, но глядела в сторону Фан Му. Не зная, как обратиться к незнакомцу, только кивнула. Фан Му дружелюбно улыбнулся ей и тоже кивнул.
– Уроки в школе закончились? – спросил учитель Чжоу. – Домашнюю работу сделала?
– Да, еще в классе. – Она стояла, прямая, как карандаш, и одной рукой нетерпеливо теребила лямку рюкзака.
– Молодец! Не забудь помочь маленькой Йон с математикой сегодня вечером. Кстати, тебе нравится твой новый рюкзак?
Лицо Ляо Яфан осветила застенчивая улыбка:
– Очень.
– Это хорошо… Ну, иди, отдохни немного.
Разрумянившаяся Ляо Яфан послушно кивнула, развернулас ь и побежала к дому; казалось, энергия юности мчится за ней по пятам.
Однако она не стала отдыхать, как советовал учитель Чжоу: пять минут спустя Фан Му увидел, как Ляо Яфан вышла во двор с алюминиевым ведром, полным картошки, и начала чистить картофелины одну за другой.
Юноша подумал, что ей должно быть уже около шестнадцати. Чертами лица она походила на мать: ей достались выразительные глаза и брови Сун Мей. Однако лицо Ляо Яфан казалось спокойным, сдержанным и немного печальным, что редко увидишь у ее ровесниц. Пока они сидели дома, поедая сладости перед телевизором, или болтали с подружками в интернете, она чистила картошку на ужин для нескольких десятков человек. По ее уверенным движениям было видно, что подобная работа для нее привычна. От этой мысли сердце у Фан Му заныло. Наверное, причина заключалась в том, что Ляо Яфан, как и он сам, была лишена детства.
Время от времени она останавливалась и устремляла взгляд в пространство, не выпуская из рук картофелины и ножа, потом, спустя несколько секунд, снова склоняла голову и продолжала чистить, чтобы еще раз остановиться и замереть. Несколько раз их с Фан Му взгляды встречались. Ляо Яфан не отводила глаз, смотря прямо на него. Он ей улыбался, но она никак не отвечала; просто снова принималась чистить картошку с задумчивым выражением на лице.
Дети, один за другим, возвращались в приют из школ, шум и суета во дворике усиливались. Ребятишки разного возраста, здоровые и калеки, бегали друг за другом с громкими криками. Кто-то радостно рассказывал, как прошел день в школе; кто-то пытался отобрать у другого конфету. Несколько человек присели на корточки возле стены и перешептывались, хихикая и шмыгая носами.
Учитель Чжоу отряхнул землю с рук и предложил:
– Маленький Фан, почему бы тебе не остаться на ужин? Особых изысков не обещаю, но точно будет вкусно.
Фан Му покачал головой: он живо представил себе, насколько неловко ему будет сидеть за одним столом с Ляо Яфан и ужинать вместе. Она понятия не имела, как выглядит человек, которому ее мать дважды спасла жизнь, и уж точно не могла помнить растерянного парнишку-студента, как-то раз прошедшего мимо нее по коридору мужского общежития № 2, в котором она стояла, словно принцесса. Фан Му еще предстояло набраться храбрости, чтобы выступить перед девочкой в роли ее покровителя.
Пока он выдумывал предлог, чтобы вежливо отклонить приглашение, зазвонил его мобильный телефон.
– Ты где? – резким тоном спросил Бьян Пинь.
– В городе. Что случилось?
– Встречаемся возле общежитий бумажного комбината в Куанцяне через пятнадцать минут!
Фан Му попытался уточнить, что произошло, но начальник уже повесил трубку. Юноша распрощался с учителем Чжоу, прыгнул в свой внедорожник и помчался по городу под вой сирены.
* * *
Округ Куанцянь был одним из старейших в городе, и некогда там располагалось большинство заводов и фабрик. Пока новомодные архитектурные течения не распространились повсеместно, этот район процветал. Однако по мере непрерывной городской экспансии и вытеснения производства на окраины Куанцянь превратился в тихий уголок, чуждый современной городской культуре. Его скромные особнячки и трехэтажные жилые здания выглядели старомодными. Но, будь район новым или старым, люди повсюду одинаково любопытны.
Толпа зевак стояла перед ветхим трехэтажным домом. Полицейские машины были припаркованы на всех свободных местах, так что Фан Му пришлось оставить свой внедорожник в квартале оттуда и прогуляться пешком.
Пространство перед зданием огородили полицейской лентой, за которой суетились мрачные люди в штатском и в полицейской форме. Фан Му прицепил свой именной бейдж к нагрудному карману рубашки, поднял ленту и поднырнул под нее. Бьян Пинь разговаривал с констеблем
[2] в форме отряда особого назначения; заметив Фан Му, он подозвал его к себе.
– Это офицер Фан из нашего ведомства, – представил его Бьян Пинь. – Констебль Дуан из спецотряда.
Фан Му протянул руку. Ладонь констебля была шершавой и жесткой, а рукопожатие на редкость крепким.
– Изложу суть дела. – Бьян Пинь указал на третий этаж. – Сегодня после полудня съемочная группа с местного телеканала приехала в квартиру триста один на третьем этаже для съемок программы. Участник шоу утверждал, что его зовут Люо Цзяхай и что он очень хотел бы повидаться со своей старой учительницей, причем именно сегодня, в День учителя. Войдя в квартиру, он выхватил нож и нанес ей удар. Текущее состояние жертвы неизвестно, но, судя по показаниям свидетелей, она мертва. Проблема в том, что в квартире находится девочка примерно девяти лет, и мы предполагаем, что ее держат в заложниках, – только поэтому до сих пор не взяли квартиру штурмом.
Пока Бьян Пинь говорил, полицейский в форме взялся за мегафон и начал кричать в сторону здания:
– Послушайте меня! Вы окружены! Бросьте оружие и отпустите заложницу! Вам следует немедленно сдаться властям! Повторяю…
Фан Му осмотрелся. Все окна были закрыты; на призывы полицейского никто не отвечал.
– Он выдвинул какие-нибудь требования?
– Нет, никаких, поэтому наш план – послать кого-нибудь к нему для переговоров и выяснить, чего он хочет. Ну и попытаться обезвредить его. – Бьян Пинь спокойно выдержал вопросительный взгляд. – Я собираюсь послать тебя.
Фан Му остолбенел. Во рту у него пересохло. Несколько секунд он так же, не отрываясь, смотрел начальнику в глаза.
– Меня?
– Именно.
Фан Му глянул на констебля Дуана, рассчитывая по меньшей мере на ободряющий кивок, но на лице у того просматривалось очевидное недоумение с примесью сомнений.
Бьян Пинь тоже это заметил. Он развернулся к констеблю и сказал:
– Дуан, дружище, это лучший парень в нашем ведомстве. – Потом махнул рукой Фан Му: – Иди готовься!
Юноша, преодолевая внутреннее сопротивление, направился к служебной машине, где девушка-полицейский проворно закрепила на нем беспроводной наушник и микрофон, а другой полицейский, мужчина, закатал брючину и надел ему на щиколотку кобуру. Фан Му полностью отдался на их попечение и продолжил наблюдать за Бьян Пинем. Тот что-то говорил констеблю Дуану, а последний кивал, слегка хмуря брови. Когда Дуан снова оглянулся на Фан Му, в его глазах было нечто вроде надежды.
– Как подготовка? – спросил он, подойдя ближе. Не дожидаясь ответа, вытащил из-за ремня пистолет «Тип 64» и, задрав бровь, поглядел в лицо Фан Му. – Умеешь пользоваться?
Фан Му, кивнув, взял пистолет. Привычным жестом сдернул предохранитель и проверил затвор; дослав пулю в патронник, наклонился и сунул пистолет в кобуру на ноге.
Бьян Пинь подошел к ним; оглядев Фан Му с ног до головы, сказал:
– Теперь о наших планах. Их три. Первый: постарайся уговорить его сдаться. Второй: попытайся его обезвредить; как только представится возможность – стреляй. Третий: на крыше дома напротив сидит снайпер, но пока что преступник вне поля его зрения. Мы считаем, что он вместе с заложником укрылся в дальней спальне. Если поймешь, что уговорить его или обезвредить не получится, постарайся подманить его к окну, выходящему на юг. Чем ближе, тем лучше. Остальное предоставь спецотряду. Вопросы?
На мгновение Фан Му задумался. Ему казалось, что в голове у него кружит тысяча вопросов, но он не знал, какой из них задать, поэтому просто покачал головой.
– Ладно, тогда пошли. – Бьян Пинь хлопнул его по плечу. – Не буду напоминать тебе основы ведения переговоров, просто будь осторожен.
Фан Му кивнул, сделал глубокий вдох и повернулся, чтобы идти, но констебль Дуан попросил его задержаться. Затем присел на корточки, достал пистолет Фан Му и вытряхнул из него обойму. Разложил на ладони патроны, осторожно отобрал три и вернул их в обойму, а обойму – в пистолет.
– Трех более чем достаточно. Остальные будут бесполезны, и все сильно осложнится, если ты начнешь палить в разные стороны. В любом случае, как только раздастся первый выстрел, мои люди сразу ворвутся внутрь.
От этих слов Фан Му не стало спокойней – наоборот, он занервничал еще сильнее. Хоть и признавал, что логика констебля Дуана оправданна.
* * *
С десяток солдат спецподразделения залегли в коридоре третьего этажа. На подгибающихся ногах Фан Му прошел мимо закаленных бойцов с оружием наготове, буквально кожей чувствуя, как изумленные взгляды провожают его к дверям квартиры: он отнюдь не походил на уверенного и собранного переговорщика – скорее на зеленого студентика, первокурсника университета.
В 2004 году, в ходе инцидента со взятием заложников, из-за несоблюдения процедуры преступник успел перерезать одному из пленных сонную артерию и гортань, прежде чем его застрелили. В свете этих событий департаменты общественной безопасности в других городах стали куда серьезней подходить к реагированию в чрезвычайных ситуациях, но профессиональных переговорщиков по-прежнему не хватало. Вот почему пришлось вызывать парня из Исследовательского института криминальной психологии, действующего под эгидой Департамента общественной безопасности, чтобы тот попытался договориться с преступником.
Ступени под ногами Фан Му были липкими от грязи, скапливающейся годами. Холл плохо освещался, и ему казалось, что он идет по экрану компьютерной игры, делая шаг за шагом к квартире номер 301 через какую-то нереальную декорацию. Несколько секунд юноша стоял перед ржавой железной дверью; разум его был совершенно пуст. Фан Му не знал, что будет делать или говорить. Двое солдат спецотряда с СВД-79 в руках обменялись настороженными взглядами. Фан Му заметил это краем глаза – и сразу почувствовал неловкость. Он откашлялся и поднял руку, собираясь постучать.
Железная дверь приоткрылась, издав душераздирающий скрип. Перед Фан Му лежала длинная, узкая жилая комната, в центре которой, в луже свернувшейся крови, лежала женщина. Рядом с ней была брошена видеокамера, кажется, продолжавшая снимать. Фан Му замер в дверном проеме, потом распахнул дверь. Убедившись, что за ней никто не прячется, осторожно двинулся вперед, к телу. Присел на корточки и прижал два пальца к шее женщины, внимательно следя за тем, нет ли поблизости движения.
Ледяная неподатливая плоть под его пальцами и отсутствие пульса однозначно указывали на то, что женщина мертва. Убедившись в этом, юноша решил не тратить на нее больше время, поднялся и обвел комнату взглядом, после чего громко позвал:
– Где ты, приятель?
И тут же услышал из-за плотно прикрытой двери перед собой сдавленные всхлипы. Казалось, будто кто-то пытается говорить через кляп во рту. Сердце подкатилось к горлу: похоже, преступник укрывался именно там.
Собравшись, Фан Му обратился к двери, самую малость повысив голос:
– Выходи, ладно? Давай всё обсудим.
Он задержал дыхание и сосредоточился на звуках из-за двери, ожидая ответа.
Несколько секунд – а может, минут – спустя дверь медленно приоткрылась.
На пороге стояла девочка лет десяти, со связанными за спиной руками. Волосы ее были перепутаны, а лицо залито слезами. Полные ужаса глаза глядели из-под покрасневших, распухших век. Стоило ей увидеть тело женщины, как она отчаянно вскрикнула и завизжала, но наволочка во рту заглушила эти звуки.
Позади девочки стоял мужчина. Одной рукой он держал ее за шею, а другую прятал за ее спиной, поэтому Фан Му не мог разглядеть, что у него за оружие. Зато он заметил, что рост преступника около 180 сантиметров, что у него коротко стриженые волосы и что он еще очень молод. Щеки у него запали, глаза покраснели. Фан Му ожидал увидеть в этих глазах ярость или страх, но они глядели на редкость спокойно. Взгляд казался непроницаемым, но – и от этого Фан Му стало не по себе – в нем читалась решимость: умирать так умирать.
Человек, который не боится смерти, не боится ничего.
– Люо Цзяхай?
Тот не ответил, только оглядел его с ног до головы. Заметив это, Фан Му медленно выпрямил спину и встал, слегка раздвинув ноги, а потом поднял руки, демонстрируя раскрытые ладони.
– Посмотри – я не вооружен. Давай просто поговорим.
Теперь Люо Цзяхай смотрел прямо ему в лицо, но по-прежнему молчал. Внезапно он открыл рот:
– Вы из полиции?
Фан Му опустил руки и кивнул:
– Да.
Люо Цзяхай немного расслабился, и в его глазах промелькнуло нечто вроде любопытства. Фан Му понял, почему Бьян Пинь настаивал, чтобы именно он пошел переговорщиком: люди, сообщившие о нападении в полицию, упоминали, что преступник учится в университете. Если б на переговоры отправили полицейского, Люо Цзяхай почувствовал бы давление и не смог бы довериться ему. Фан Му выглядел его ровесником, и это до некоторой степени ослабило защиту.
Услышав слово «полиция», девочка словно вынырнула из глубин отчаяния – она начала отбиваться и устремила на Фан Му взгляд, полный мольбы, в котором отчетливо читалось: «Спасите меня!»
Юноша заметил на ее белой футболке следы крови. Быстро оглядел девочку, чтобы проверить, не ранена ли она, а если да, то насколько серьезно.
Люо Цзяхай в ответ медленно покачал головой и сказал глухо:
– С ней всё в порядке. Это кровь ее матери. Девчонку я не трогал. – Он сделал паузу и улыбнулся одними уголками губ. – У нее не тот запах.
Фан Му замер. Запах? Какой еще запах?
Люо Цзяхай не обратил внимания на недоуменное выражение лица переговорщика. Он наклонился к девочке и шепнул:
– Прекрати вырываться, твоя мать мертва. Ты ей ничем не поможешь.
В панике девочка отдернула голову, стараясь держаться как можно дальше от похитителя, и одновременно снова устремила умоляющий взгляд на Фан Му.
Тот кивнул:
– Делай как он велит.
Девочка перестала отбиваться. Но слезы не останавливались; они катились по ее щекам, похожие на жемчужные бусины.
Фан Му снова посмотрел на Люо Цзяхая и сказал:
– У меня предложение. Вытащи эту штуку у нее изо рта, хорошо?
– Чего?
Фан Му ткнул пальцем себе в нос.
– Когда человек плачет, слизистые у него в носу разбухают и воздух не проходит. А ты заткнул ей рот. – Он кивнул на девочку, лицо которой стало багровым от рыданий. – Она задохнется.
Люо Цзяхай опустил голову и посмотрел на свою пленницу, казалось, что-то взвешивая у себя в голове. Наконец он сказал, обращаясь к ней:
– Я вытащу, если не будешь кричать. Ладно?
Девочка отчаянно закивала. Люо Цзяхай пошевелил рукой, которую до того держал позади девочки, и Фан Му увидел у него в ладони окровавленный нож. Рукой с ножом мужчина вытащил скомканную наволочку у девочки изо рта, и другая рука, которой он сжимал ей шею, немного ослабила хватку.
Все это время девочка практически лежала на Люо Цзяхае, чтобы держаться на ногах: от внезапного облегчения и притока кислорода она едва не упала. Люо Цзяхай тут же схватил ее за локти, не давая соскользнуть на пол, и нож, упиравшийся ей в спину, сместился.
В наушнике у Фан Му раздался окрик констебля Дуана, ясный и четкий:
– Давай же!
Юноша на мгновение впал в растерянность: что делать? Броситься вперед и отобрать нож? Или просто выстрелить в него из пистолета? Воспользовавшись промедлением, Люо Цзяхай снова крепко схватил пленницу и приставил нож к ее горлу.
– Черт побери! – раздраженно воскликнул констебль.
Однако Фан Му ни о чем не жалел – скорее радовался, что не стал торопиться. Если Люо Цзяхай согласится слушать, его еще можно уговорить сдаться.
От этой мысли Фан Му почувствовал себя спокойнее и улыбнулся Люо Цзяхаю:
– Спасибо. Ну что, давай поговорим… Какие у тебя требования?
– Требования? – Вопрос застал Люо Цзяхая врасплох. Секунду он в недоумении таращился на Фан Му, а потом покачал головой. – Никаких требований нет.
Настала очередь Фан Му изумляться. Переговоры стопорились из-за отсутствия предмета торга. Поразмыслив пару мгновений, он решил пойти на риск.
– Тогда почему бы нам не выйти отсюда? – Юноша постарался произнести это самым легким тоном, какой сумел изобразить.
До этого Люо Цзяхай смотрел ему прямо в лицо, но тут его глаза померкли.
– Наружу? – Он слегка наклонил голову и обвел комнату растерянным взглядом. – И все это закончится? Вот так просто?
Фан Му решил сделать еще одну попытку.
– Конечно. Все закончится. Неплохо же, да?
Люо Цзяхай расхохотался.
– Закончится? И чем? – Он сделал паузу. – Моей смертью, не так ли?
Сердце Фан Му сжалось. Он знал, что самое худшее в переговорах – дать преступнику ощутить отчаяние. Вполне возможно, что оно заставит его наплевать на все и покончить с собой, заодно убив заложницу.
– Не обязательно. Ты напрасно так думаешь.
Люо Цзяхай покачал головой и горько усмехнулся.
– Я немного изучал юриспруденцию. Как ваше имя?
– Что?
– Наверное, вы последний человек, с которым я разговариваю, так что мне стоит знать, как к вам обращаться.
– О! Меня зовут Фан. – Внешне Фан Му держался по-прежнему собранно, но его ладони уже начали потеть. Слова Люо Цзяхая лишний раз подтверждали, что тот готов умереть. Надо было срочно придумать, как успокоить его и дать понять, что у него еще есть пространство для маневра.
– Офицер Фан, вы, может, и не вооружены, но я уверен, что где-то поблизости сидит снайпер и целится мне в голову. В любой момент он может вышибить мне мозги. Однако я хочу, чтобы вы знали: я неплохой человек. Это правда – я убил эту женщину. Потому что она должна была умереть. Но девочке я не причинил вреда, у нее нет этого запаха. Надеюсь, я доказал, что не являюсь злодеем.
Запах… Уже второй раз он упомянул о запахе.
Фан Му посмотрел Люо Цзяхаю прямо в глаза.
– Что за запах? О чем ты говоришь?
Тот покачал головой.
– Забудьте. Вам не надо знать, а у меня нет времени рассказывать истории. Я убил человека и не выйду отсюда живым. О, не волнуйтесь, – усмехнулся он, увидев, как Фан Му резко бледнеет, – девочке я ничего не сделаю. Но пока она у меня в руках, ваши люди не станут стрелять, я прав? – Прежде чем Фан Му ответил, Люо Цзяхай продолжил: – Пожалуйста, дайте мне минутку побыть наедине со своими мыслями. – Голос его звучал серьезно, брови сдвинулись к переносице. – У меня есть на это право, прежде чем меня убьют.
Он перевел взгляд куда-то за голову Фан Му, и его глаза опять померкли.
Фан Му прищурился и внезапно задал вопрос:
– Как пахнет девочка в красном?
Люо Цзяхай стремительно вскинул голову. На его лице промелькнули ужас и паника.
Фан Му понял, что угадал верно. Он заговорил громче:
– Кто она была?
Нож в руке Люо Цзяхая нацелился на Фан Му:
– Вы знаете меня? Кто вы такой?
Фан Му уже собирался ответить, но его отвлек голос констебля Дуана в наушнике:
– Давай, приятель, заставь его сделать еще два шага вперед.
Внутри у Фан Му похолодело. Он знал, что снайпер на крыше дома напротив целится в центр комнаты из СВД. Юноша приподнял правую руку, развернув ее ладонью к окну – условный сигнал не открывать огонь.
Голос констебля Дуана стал жестким:
– Нет! Заложница в плохом состоянии. Больше ждать нельзя. У нас приказ немедленно ликвидировать преступника.
Люо Цзяхай не обратил на жест Фан Му ни малейшего внимания; он не отрываясь смотрел ему в глаза.
– Откуда вы знаете?
Фан Му поднял руку, веля ему успокоиться.
– Мы можем это обсудить. Пока ты должен знать следующее: я верю, что ты – хороший парень. Все, что ты сделал, имеет объяснение. Мне правда интересно узнать, что привело к этому происшествию, – если ты захочешь рассказать.
Глаза Люо Цзяхая наполнились слезами, нож в руке задрожал.
– Они разрушили ее жизнь… Ей было всего двадцать два года…
– Фан Му! Ты получил приказ! – громыхнул в наушнике голос Бьян Пиня.
Фан Му застыл на месте. Если они сейчас застрелят Люо Цзяхая, секрет, связанный с девушкой и запахом, о котором он упоминал, так и останется неразгаданным и может затронуть кого-то еще – может, ту самую девушку и ее жизнь.
Слезы медленно катились у Люо Цзяхая по щекам. Жестокий убийца рыдал, как обманутое дитя.
– Зачем топтать нас… Мы так мало хотели… Просто вести тихую жизнь…
Рыдания сотрясали его с такой силой, что он начал оседать вниз. Периферийным зрением Фан Му даже не видел, а скорее ощущал, как снайпер на крыше изготовился стрелять. Он знал, что в оптический прицел тот видит вены на шее Люо Цзяхая. Что еще секунда, и грянет выстрел. Но тут снайпер скрылся за выступом, и у Фан Му отлегло от сердца.
– Пусть сделает еще шаг вперед, – отчеканил в наушнике констебль Дуан, и Фан Му понял, что и он тоже смотрит в прицел.
Юноша понимал, что с крыши дома напротив эта сцена выглядит по-другому. Что кажется, будто он утратил контроль над своими эмоциями. Тем не менее Фан Му не хотел пробуждать подозрения Люо Цзяхая. Он изогнул шею и яростно замахал рукой в окно.
Люо Цзяхай принял решение.
– Офицер Фан, я сдаюсь. Единственное, чего я прошу, это дать мне шанс рассказать всю правду о случившемся. Мы с Шен Сянь не хотели бы покинуть этот мир с грузом страшного преступления на душе… – Он перестал плакать и опустил нож. – Забирайте ее. Я пойду с вами.
Затем положил ладонь девочке на спину и подтолкнул ее к Фан Му.
Фан Му инстинктивно протянул к ней руку, но тут же мысль, словно молния, промелькнула у него в мозгу. Люо Цзяхай вышел на линию стрельбы!
Нет!