– Поверить не могу, что она со мной так обошлась.

– Пойдем, тебе нужно присесть. – Том повел меня в гостиную. – Мы собирались жить счастливо. Она не имела права так себя вести, тем более в присутствии Эллиса.

– Корал без меня не выжила бы, понимаешь? Она была беременна и не имела за душой ничего, кроме жалкого пособия да грязной конуры. Я не позволю отбирать у меня внука! Он – единственное, что у меня осталось. Он…

– Бриджет, не волнуйся. Все хорошо. Никто Эллиса не заберет. – Том обнял меня. – Это она сгоряча. Сейчас приедет домой, успокоится и подумает над своими словами.

Некоторое время я молчала. А потом заговорила чужим, лишенным эмоций голосом:

– Лучше бы упокоилась. Пусть только попробует разлучить меня с Эллисом, я ей такое устрою – мало не покажется!

Я заставила себя сделать глубокий вдох и подвигала челюстью, чтобы расслабить сведенные мышцы. Взглянула на Тома. Он смотрел на меня со странным выражением лица.

– Что? – спросила я, чувствуя, как горят щеки.

– Ничего. – Том сцепил пальцы в замок и, глядя на свои руки, добавил: – Вижу, как ты из-за нее завелась.

– Она сильно пожалеет, если не одумается. – Я снова сделала вдох и постаралась немного успокоиться. – Если Корал попробует отобрать у меня Эллиса, то перейдет черту. Она еще пожалеет, что встала у меня на пути.

Глава 18

Джилл



Прошло три дня. Я готовила на кухне омлет. Роберт сказал, что перекусит позже, так как у него до половины седьмого запланированы консультации. Я разбила и вылила в миску яйца, добавила соль, перец и немного молока. Взяла вилку, собираясь взбить смесь, но вместо этого засмотрелась в окно на березу в глубине сада. Больше двадцати лет назад Роберт посадил маленькую тростинку. А теперь она превратилась в мощное величавое дерево.

Сын любил эту березу. В ночь полнолуний место, где она растет, заливал таинственный свет, и Том, закутавшись в одеяло, устраивался на заднем крыльце и со смесью восхищения и страха разглядывал сияющий ствол, который, как однажды сказал Роберт, якобы сделан из кости. Я кое-как, уговорами и угрозами, возвращала сына в кровать, обещая угостить какао с печеньем. В те дни я еще могла повлиять на него. Могла его защитить.

Я взглянула на телефон, испытывая искушение снова проверить страницы Бриджет в социальных сетях. Кроме единственной свадебной фотографии она больше ничего не выкладывала, а мне не терпелось увидеть другие кадры того дня. В то же время я боялась, что портреты моего красавца-сына расползутся по всему интернету.

Все выходные Том не выходил на связь. У меня не было ни его телефона, ни адреса. Я размышляла, не написать ли Бриджет. Предложу встретиться и поговорить, выясню подробности свадьбы. Посмотрю фотографии. Задам вопросы и пойму, что она задумала.

Я с трудом отвернулась от телефона. Все утро я не выпускала его из рук, и меня уже тошнило от бесконечного ожидания. Впрочем, прошедшие два дня я провела с пользой. Мне в голову пришла блестящая идея, и я кое-что нарыла в интернете. Я сделала подробные записи, чтобы обсудить с Томом, когда представится возможность.

Неожиданно я почувствовала ком в горле. Изнутри рвались тысячи слов, которые я жаждала высказать, прокричать сыну. Том должен увидеть, что вытворяет Бриджет, должен стряхнуть с себя чары, которыми она его окутала.

Когда Том был маленький, Бриджет постоянно морочила ему голову – конечно, в то время совершенно невинно. В нашем доме существовали четкие правила, и каждый раз, когда мы делали Тому замечания, неизменно получали в ответ: «А Бриджет Джессу разрешает». Или: «А Бриджет за это Джесса не ругает». Привести в порядок свою комнату, сделать домашнее задание, пить и есть за столом, а не у телевизора – список не имел конца. И Том не преувеличивал. Я своими глазами видела, что Бриджет вообще не занимается воспитанием. У себя дома она обращалась с мальчишками как с приятелями, позволяла до полдника набивать животы чипсами и печеньем. Большинство родителей такое бы не одобрили.

Как-то раз я забыла положить Тому в рюкзак пижаму, и вечером мне пришлось отвезти ее к Бриджет. Шторы в гостиной ее дома были раздвинуты, и прежде чем позвонить в дверь, я заглянула в окно. Они втроем сидели на диване и гоготали, а на экране шел мультфильм. Как выяснилось, он назывался «Южный парк». Я тогда понятия не имела, что это за мультфильм, но Бриджет-то знала! И она смеялась вместе с мальчиками, за которых, вообще-то, несла ответственность.

И вот Бриджет снова вела себя так, будто ей нет и тридцати. Вышла за мальчишку, который ей в сыновья годится, вырядилась не по возрасту. И что только Том в ней нашел? Увидел в Бриджет ту молодую мать, с которой, в отличие от его собственной, всегда было весело?

Мне стало до боли обидно. И очень страшно. Бриджет каким-то образом женила на себе Тома. Что еще она заставит его сделать? Как быстро собьет с пути и сломает ему жизнь? Усилием воли я переключила внимание на омлет.

Роберт считал, что я просто отказываюсь взглянуть правде в глаза. Но я понимала, что Том взрослый мужчина и отныне сам решает, как ему жить. Однако ясно было и другое. Бриджет Уилсон могла и, что самое ужасное, намеревалась помешать моему сыну начать жизнь заново. Никто не знал ее лучше меня. Бриджет ни перед чем не остановится ради достижения своей цели. Оставалось только понять, что именно она замышляет.

Когда Джесс был маленький, она пахала на двух работах, а то и больше: нанималась уборщицей и за прилавком стояла, лишь бы свести концы с концами. Когда мы познакомились, Бриджет была бедствующей матерью-одиночкой и ничто не предвещало кардинальных изменений в ее жизни.

Тем не менее, узнав Бриджет лучше, я вскоре увидела, что это человек железной воли, который нерушимо верит в свое будущее. Пожалуй, в глубине души я уже тогда догадывалась, что Бриджет многого добьется ради их с Джессом лучшей доли.

Мое положение было совсем иным. Тогда я об этом не задумывалась, но теперь осознала, что мне жилось гораздо вольготнее, и многое я принимала как само собой разумеющееся. Замечательный дом в престижном районе, удачно купленный до того, как начался бум на недвижимость, муж архитектор, который много трудился и получал за это приличное вознаграждение, включая щедрые годовые премии. Моя работа, которую я с удовольствием сократила до неполной ставки, когда родился Том, но с расчетом вернуться через несколько лет, когда он пойдет в школу.

В то время у меня не было ни минуты свободного времени. Я постоянно куда-то мчалась, возила Тома и Джесса во всевозможные спортивные клубы и кружки, пока Бриджет отрабатывала свои долгие и часто внеурочные смены.

Когда Том угодил в тюрьму, в моей жизни образовалась дыра. Огромная бездонная черная дыра, которая засасывала все, чем бы я ни пыталась ее заткнуть. Окружающий мир перестал меня интересовать. Я ушла с работы, и первые два года ничто не могло отвлечь меня от ужаса произошедшего. Я была не в силах высидеть целую телевизионную передачу или прочесть в книге больше чем пару страниц.

Роберта бесило, что я не в состоянии взять себя в руки. Я никогда не думала, что так быстро потеряю уверенность в себе, позволю мужу разрушать мою самооценку. На первый взгляд могло показаться, будто он ничего подобного не делает. Что такого в его вроде бы безобидных репликах насчет моей внешности, программ, которые я смотрю по телевизору? Поначалу я ругала себя за излишнюю чувствительность. Но едкие словечки и обидные замечания, копившиеся все эти годы, собрались в колоссальный груз, который придавил меня и не давал подняться. Я стала ощущать себя ненужной, недостаточно хорошей, не способной справиться с малейшей задачей.

Иногда, в моменты просветления, я думала найти себе необременительную работу, но Роберт мою затею не одобрял.

– Пойми, Джилл, время не стоит на месте. Системы, протоколы… Вряд ли ты разберешься после такого перерыва. Имей в виду, на работе придется быстро соображать! Ты моментально начнешь паниковать, даже не сомневаюсь, – сокрушался он, и я соглашалась.

При одной мысли о новой работе в совершенно незнакомом коллективе, где вчерашний студент вводит меня в курс дел, я чувствовала жгучее унижение. Гораздо проще и удобнее остаться дома.

Когда я раздумывала, не вернуться ли в библиотеку, Роберт опять выступил против.

– Сегодняшние библиотеки делают ставку на технологии, а не на твои любимые книги. Там сразу же поймут, что ты – один сплошной комок нервов. В итоге нажмешь не на ту кнопку и обрушишь им весь сервер или еще похуже.

Небрежные замечания мужа били не в бровь, а в глаз. Увы, я запросто могу перепутать кнопки и все испортить или ненароком сотру какой-нибудь исторический документ, ведь мои навыки сильно устарели. В конце концов я отказалась от идеи вернуться на работу и вместо этого пошла к врачу, чтобы разобраться с тревожностью и постоянной черной меланхолией. Врач посмотрел на часы и выписал ряд препаратов, которые с тех пор я и принимаю.

Моим спасением стала Одри. Она все-таки убедила меня выйти на работу в магазин хотя бы на пару часов в день. И мое состояние начало понемногу улучшаться. За несколько лет до освобождения Тома я начала планировать, как смогу ему помочь, когда он вернется домой.

– По-моему, ты слишком рано этим озаботилась, – заметила Одри.

Теперь я понимала, что она была права. Одри пыталась оградить меня от ужасного разочарования. «Живи настоящим, не надо все время бежать впереди паровоза», – часто советовала она. Однако Одри не понимала, никто не понимал, что, с головой уйдя в организацию возвращения Тома, я спасалась от полной безысходности, которую ощущала ежечасно.

Я начала медленно взбивать яйца. Пару дней назад мы готовились забрать Тома домой. Я думала, что моя жизнь резко изменится – и внешне, и на уровне ощущений. Но этот новый этап больше походил на очередной круг ада.

Мне бы сейчас готовить семейную трапезу, а не омлет на одного. Все бы заглядывали на кухню поздороваться, а я бы шутила, мол, у меня ни минуты покоя. Вместо этого записалась к врачу, потому что таблетки не помогали.

Я сбрызнула небольшую сковородку оливковым маслом и включила конфорку. Кто-то скажет, что я жалела себя. Но ведь я переживала вовсе не за себя, а за Тома и за его будущее.

Когда Том сел в тюрьму, местные жители очень ему сочувствовали. Они знали об обстоятельствах гибели Джесса. Когда соседи услышали, что Том скоро освобождается, все стали спрашивать про него. Люди знали, что мой сын – честный, порядочный парень, тогда как Джесс всегда был непредсказуем. Через некоторое время Том снова встроился бы в привычное окружение и начал бы новую жизнь. Неужели я хотела слишком многого, мечтая, что в ближайшем будущем он женится и обзаведется парой ребятишек?

Когда настала дата освобождения, я хотела только одного – чтобы мой сын вернулся домой. Туда, где его место. Хотела заботиться о нем, приносить пользу… снова заниматься нужным делом. Наверное, я рассуждаю старомодно, но разве это такой уж страшный грех?

Хлопнула входная дверь. Я выскочила из кухни, думая, что Роберт ушел не предупредив, и встала как вкопанная. Сжимая в руке выданный мной ключ, в холл вошел сын. Он был один.

– Том! – прошептала я, пока он закрывал за собой дверь. Мне казалось, будто я вызвала его силой мысли. Наша связь еще не ослабла.

– Нам надо поговорить, мам, – произнес он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Хочу обсудить с тобой кое-что важное.

Я взглянула в лицо Тома: ни тени улыбки, брови нахмурены. И моя надежда испарилась. Я с ужасом ждала, что последует дальше.

Глава 19

Том



Джилл предложила Тому чай или кофе, но он ограничился стаканом воды. Они сели на диван в кухне, и Джилл молча уставилась в сад.

Роберт наверняка услышал голос Тома в холле, но так и не вышел из кабинета, чтобы поздороваться. Как это типично.

Том поспешил нарушить гробовую тишину:

– Мам, надеюсь у тебя все хорошо. Знаю, это было неожиданно.

– Я тут вспоминала, как ты по ночам смотрел на березу. Садился на крыльце и не мог оторвать глаз от ее залитого лунным светом ствола. И на полном серьезе верил, что он сделан из кости. Помнишь?

– Конечно помню, – тихо ответил Том.

– Кстати, пару месяцев назад я говорила с отцом насчет сада. Я предложила нанять специалиста, который подскажет новые решения. Надо бы обновить забор, покрасить в какой-нибудь яркий цвет. Это сейчас газон – просто загляденье, а раньше были сплошные проплешины, ведь вы с Джессом без конца носились с мячом…

– Мам, – ласково прервал ее Том.

Джилл резко замолчала. Она прижала ладонь к груди, словно опасаясь, что сердце вот-вот выскочит наружу.

– Понимаю, вчерашний вечер стал для тебя настоящим потрясением, но надеюсь, ты примешь тот факт, что мы с Бриджет теперь женаты и…

– Я уже приняла. Мне пришлось, а как иначе? – Вены на шее Джилл угрожающе вздулись. – По-моему, особого выбора у меня нет.

– Мам, пожалуйста, позволь мне сказать. Я знаю, ты ужасно расстроена. Бриджет все понимает, на самом деле. Говорит, естественно, что ты шокирована.

– Конечно шокирована, такой удар! – При упоминании супруги сына Джилл разозлилась. – Знаю, это твой выбор. Очень жаль, что ты не решился мне рассказать, когда я приезжала на свидания.

Том молча опустил голову.

– Я все гадаю, как же так вышло? Как ты додумался жениться на матери своей жертвы? И хоть ты тогда действовал в целях самозащиты, представь, что станут болтать люди? Скажут, что она мать твоего лучшего друга, которого ты убил.

– Мам. Признаю, ты вряд ли поймешь, как мы в результате полюбили друг друга. Но это случилось не вдруг. Бриджет приезжала ко мне последние два года. Могу сказать только, что Бриджет как моя супруга и Бриджет как мама Джесса когда-то давно – это для меня совершенно разные люди. Я чувствую, что теперь у нас совсем другая жизнь. Мы будто заново познакомились, в некотором смысле.

Судя по лицу Джилл, для нее эти слова были начисто лишены смысла.

– Понятно, – наконец, произнесла она, прислоняя тыльную сторону ладони то к одной, то к другой пылающей щеке.

– Не уверен, что тебе действительно понятно. – Том внимательно посмотрел на мать.

– А если бы все случилось наоборот и я вышла бы за Джесса? Как бы ты себя почувствовал?

Пару секунд Том ошеломленно молчал. А затем честно ответил:

– Я был бы потрясен. Первое время наверняка отказывался бы признавать очевидное.

На несколько мгновений его слова повисли в воздухе, а потом Джилл проговорила:

– Между нами с Бриджет лишь два года разницы. Полагаю, ты в курсе, верно? Два года между твоей матерью и новоиспеченной женой.

– Конечно, я в курсе, но все не так просто. Бриджет ведь… не знаю, как сказать… молодая и в душе, и внешне. Понимаешь, о чем я?

– Да, – коротко ответила Джилл. – Но с кем-то ближе к себе по возрасту ты мог бы завести детей. А Бриджет уже бабушка!

На одном из первых свиданий она рассказала Тому, что до ее подруги Одри дошли слухи, будто Корал родила от Джесса ребенка.

– Мне не нужен никто другой, мам. Я люблю Бриджет. И то, что у нас не будет детей, не столь уж важно. В любом случае у нас есть Эллис.

– Эллис не твой сын, а Джесса! – Джилл закусила губу. – Я только одного не пойму: почему надо было жениться до освобождения? Прямо в тюрьме! Зачем так спешить со свадьбой вместо того, чтобы просто встречаться некоторое время? Она заставила тебя жениться?

– Нет, конечно! Это была моя идея.

– Ты знал, что она опубликовала фотографию с вашей свадьбы на своей странице?

– Нет, не знал. – Парень озадаченно нахмурился. – Ну и ладно. Что в этом такого?

Том еще не завел страницу в социальных сетях, так как долгое время провел в тюрьме, но Джилл очень переживала.

– Не понимаю, почему тебе приспичило жениться втайне? – не унималась она.

– Вот из-за этого, – тяжко вздохнул Том. – Из-за твоей реакции. Мы догадывались, что скажут окружающие. Мы знали, что ты попытаешься нас остановить.

– Только я?

– Все. Мама Эллиса, Корал… тоже устроила сцену Бриджет. А парнишка на меня даже не взглянул.

– Ничего удивительного. Джесс был парнем Корал и отцом Эллиса. Их сын еще мал, и ему сложно вот так сразу тебя принять.

– Ну вот, видишь! – Том взмахнул рукой. – У каждого есть мнение о нас, о том, что мы сделали. Но мы теперь женаты. Мы обменялись клятвами, потому что, вопреки всему, полюбили друг друга. Мне не нужна ровесница, у которой еще ветер в голове. Мне нужна Бриджет – сильная, познавшая жизнь личность, которая понимает, через что мне пришлось пройти.

При общении с девушками ему не хватало уверенности Джесса. Все свидания Тома можно было перечесть по пальцам одной руки, и каждый раз он мучительно стеснялся и не знал, что говорить. Вместо этого Том увлекся боксом. «У меня нет времени на девушек», – каждый раз отмахивался он, когда кто-нибудь спрашивал.

Джилл попробовала зайти с другой стороны:

– Боюсь, Бриджет не рассталась с прошлым. Если бы Джесс сел в тюрьму, потому что убил тебя, я бы видеть его не могла. Какое там выйти замуж!

– Мам, вы с ней очень разные. Бриджет сумела меня простить еще до того, как мы полюбили друг друга. И это доказывает, какой она чудесный человек.

Джилл молча смотрела в сторону, словно раздумывая, говорить или нет. Наконец, она решительно взглянула на сына.

– Пойми меня правильно, Том, но я должна сказать. Десять лет ты провел за решеткой. А Бриджет тем временем жила в большом мире, организовывала свой благотворительный фонд и, как видно, многого добилась. Подумай, легко ли ей убедить тебя, что вас ждет блестящее будущее, а в душе по-прежнему ненавидеть за убийство Джесса?

– Мы всегда говорили друг другу правду и ничего не скрывали. – Том запустил руку в волосы, гадая, сколько еще придется повторять одно и то же, чтобы мама, наконец, поняла. – Бриджет призналась: она долго меня ненавидела, но теперь знает, что я не хотел убивать Джесса. Ведь то, что случилось, разрушило и мою жизнь.

– А вдруг единственная цель Бриджет – погубить тебя, поквитаться за гибель Джесса? Что, если она тщательно все спланировала, и когда ты очнешься, будет слишком поздно?

Услышав мамины дикие измышления, Том чуть не расхохотался. Он с трудом сохранял серьезное выражение лица.

– Программа восстановительного правосудия дала нам возможность говорить гораздо больше, чем обычные свидания. Я знаю Бриджет как облупленную, а она – меня. Нас связывает крепкое, искреннее чувство. И выкинь из головы весь этот бред про месть. Ты себе навыдумывала. Бриджет уже не раз доказала свою преданность и веру в меня. Я тебе, в том числе, хотел сообщить, что собираюсь работать в фонде. Буду заниматься поиском инвесторов и привлечением денежных средств.

– Раньше тебя никогда не интересовала подобная работа.

Задетый скептическим отношением матери, Том пожал плечами.

– Раньше мне не представлялась такая возможность. И это интереснее, чем перебирать пыльные бумажки в библиотеке, – выпалил он и тут же пожалел о сказанном, увидев, как вытянулось лицо Джилл. – Прости, мам, я не хотел…

– Не бери в голову, – отмахнулась Джилл. – Я скажу тебе одну вещь и больше повторять не стану. Но это нужно проговорить. Хочу убедиться, что ты все понимаешь.

Том удивленно взглянул на мать.

– Ваш брак можно аннулировать. Я смотрела в интернете. Одно твое слово, и мы назначим встречу с адвокатом. Если она вынудила тебя жениться…

– Знаешь, – Том поднялся с дивана, – я лучше пойду…

– Пожалуйста, останься! – Джилл схватила его за руки. – Я не могла не сказать тебе, не могла! Больше не стану об этом говорить. Обещаю! Я правда хочу, чтобы ты был счастлив. Просто… я очень волнуюсь, не совершил ли ты грандиозную ошибку.

Том со вздохом сел на диван.

– Вот увидишь, все поймут, как нам хорошо вместе. Прошу, дай нам время. – Он взял мать за руку, чувствуя тепло ее сухой ладони. – Я знаю, ты желаешь мне добра. Но теперь ты снова заживешь полноценной жизнью. Вы с папой наконец воплотите свои давние мечты.

– Но…

– Мам, пожалуйста. Не усложняй. – Пребывание в этом доме выжимало из Тома все соки. Он отчаянно хотел вернуться к себе. – Бриджет приглашает тебя на обед в пятницу вечером. Если ты свободна, конечно.

Лицо Джилл застыло.

– Это… неожиданно.

– Бриджет сама предложила, – заулыбался Том. – Она еще позовет Корал с Эллисом. Очень хочет всех помирить. Приходи, пожалуйста.

– Я поговорю с отцом, – ответила Джилл, а Том подумал, что Роберт тут же начнет искать отговорки. – Не уверена, получится ли у Роберта, если он будет работать допоздна.

– Я бы предпочел, чтобы ты пришла одна. Он мне там не нужен.

– Том!

– Он тебя не заслуживает, мам! – Он выпустил ее руку и, стараясь улыбнуться, добавил: – Я скажу, что ты придешь. Бриджет страшно обрадуется. Дом просто чудесный. Она туда въехала лишь полгода назад. Жду не дождусь, когда ты его увидишь.

Джилл вяло кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Том продиктовал ей номер своего мобильного и новый адрес, поцеловал и был таков. В конце улицы он обернулся на отчий дом. Как много грустных воспоминаний связано с этим местом из-за постоянных унижений, которые приходилось терпеть от отца в детстве и юности.

Мать желала ему самого лучшего, и это тронуло Тома до глубины души. Но насчет Бриджет она ошибалась. После стольких лет дружбы мама отказывалась признавать, что его жена – порядочный человек.

Они любили друг друга, и, несмотря на мамины опасения, Бриджет никогда не причинит ему вред. В этом Том не сомневался.

Глава 20

Бриджет



В середине недели мы с Томом отправились за продуктами для пятничного обеда, чтобы я успела как следует подготовиться. Когда Джилл сообщила Тому по телефону, что они с Робертом удостоят нас своим посещением, он был удивлен и очень обрадован.

Я позвонила Корал и протянула оливковую ветвь мира. Она согласилась попробовать еще раз и пообещала прийти с Эллисом. Правда, я не упомянула, что родители Тома тоже приглашены. Не стоит усложнять ситуацию и давать Корал лишний повод отказаться.

Дабы освежить навыки вождения, за руль сел Том. Он же занес сумки домой. В тот день он был в приподнятом настроении. Перед тем как поехать по магазинам, мы позвонили в офис фонда, который располагался в историческом центре Ноттингема. В прошлом году я сняла отремонтированное помещение в здании с потрясающим видом на старую рыночную площадь и ратушу.

В офис мы заехали ненадолго, так как мне полагалось быть в ежегодном двухнедельном отпуске. Однако Том успел познакомиться с персоналом и с работой, которой ему предстоит заниматься в качестве нашего нового менеджера по развитию.

– Это ключевое звено в нашей пятилетней бизнес-стратегии, – объясняла я, пока мы любовались видом города из окна его будущего небольшого, но уютного, кабинета. – Твоя работа критически важна для фонда.

Тому незачем знать, что должность для него создала я, но эта работа действительно поможет развитию фонда. Если Том справится.

Он обнял меня.

– Я никогда не смогу отблагодарить тебя за то, что поверила в меня, Бридж, – проговорил он срывающимся от чувств голосом. – Никто не верил в меня так, как ты, и я не подведу.

Как бы я хотела, чтобы эти слова услышала Джилл! Она поддерживала устремления Тома, только если они не уводили сына слишком далеко от маминой юбки. Любые слишком смелые планы тут же отметались – не успевал он и рта открыть.

…Я нагнала Тома на дорожке, ведущей к дому.

– Давай я открою дверь, а то у тебя руки заняты.

– Можно подумать, мы собираемся накормить целую армию! – расхохотался Том, потрясая гроздьями пакетов.

– Вообще-то, питательные блюда готовить не так уж просто. Домашняя кухня требует множества ингредиентов.

Том рассказал мне про лазанью и чесночную лепешку, которые Джилл приготовила в день его освобождения, и я решила, что мой обед должен любой ценой затмить ее стряпню! Мне впервые предстояло по-настоящему показать Тому, на что я способна на кухне. В тюрьме он стал задумываться о здоровье: увлекся вегетарианством, ходил в тренажерный зал, стараясь сохранить физическую форму, приобретенную тяжелыми боксерскими тренировками еще до ареста. Том задумывался о переходе на полностью растительную диету, и я хотела удивить его своим веганским меню. Пускай Джилл увидит, что не только ей под силу сделать драгоценного сыночка счастливым!

Зайдя в холл, Том вдруг резко остановился. В гостиной у окна, выходящего в сад, сидел Эллис. Его профиль, то, как падали на лицо мальчика солнечные лучи… на миг возникло ощущение, будто там Джесс, и мое сердце болезненно сжалось. Эллис взглянул на нас, увидел Тома и продолжил играть в приставку.

Я страшно обрадовалась. Накануне я позвонила Корал и, хоть это и было неприятно, пришлось плюнуть на гордость и просить разрешения увидеться с Эллисом в конце недели. И вот он здесь.

– Думаю, сегодня Эллис может приехать, – хитро начала она. – В этом месяце я на мели.

Когда дело касалось денег, Корал соображала быстро.

– Привози его после школы, а я кину тебе сотню на карту. Небольшая помощь не повредит.

Если для того, чтобы увидеть Эллиса, мне придется платить, я готова.

– Привет, Эллис! – Том поставил пакеты в холле и направился в гостиную к мальчику. – А я и не знал, что ты придешь.

Тот даже головы не повернул.

– Ну здравствуй! – шутливым тоном начала я, пытаясь загладить наш предыдущий не очень приятный разговор. – И давно ты здесь один?

Я не ожидала внука так рано, но главное, что он приехал.

– Не знаю, – ответил Эллис. – Может, полчаса. Мама меня привезла, а сама поехала в город. Она с кем-то встречается в баре.

Это называется, она «на мели»! И что-то не припомню у нее друзей! Я прошла на кухню и бросила ключи от машины на разделочный стол. Том шел следом.

– У Корал есть ключ? – вполголоса спросил он. – Я так понимаю, она приходит и уходит, когда вздумается.

Я забыла, что сразу после переезда вручила Корал запасной ключ от дома. Мы всегда обменивались ключами для удобства. Раньше это казалось хорошей идеей, но теперь, когда здесь поселился Том, вопрос доступа придется пересмотреть.

– Ба, можно мне сок? – позвал из гостиной Эллис.

– Минутку! – Я сбросила ботинки и, сунув ноги в тапочки-угги, направилась к холодильнику. – Эллис, поздоровайся с Томом!

– Все в порядке, – вмешался Том и, понизив голос, добавил: – Не делай на этом акцент.

Он взял у меня из рук пакет сока, налил немного в стакан и понес напиток Эллису.

– Держи, приятель! Во что рубишься?

Ох, не стоило называть Эллиса «приятель». Это плохо кончится! Я затаила дыхание.

– «Animal Crossing»[8], – бросил Эллис, принимая стакан с соком.

– Не слышал о такой, – сказал Том. – Я собираюсь купить «PlayStation» и подключить ее к большому телику.

– Правда? – Эллис вытаращился на Тома.

– Ага. Правда, я совсем не знаю, во что сейчас играют. Разве что ты… А ладно, забудь.

Эллис поставил стакан на кофейный столик и сел ровнее.

– Что?

Я перегнулась через кухонный стол, стараясь лучше расслышать.

– Я тут подумал, вдруг ты захочешь помочь мне с выбором игр, а потом можем в них сыграть. Мне ведь надо восстанавливать утраченные навыки.

– Я знаю все хорошие игры, – заявил Эллис, отложив приставку на диван рядом с собой. – Смотри, во-первых, есть «Call of Duty», а еще куча других отличных игр. «Marvel», «FIFA» и другие.

– «Call of Duty»? Но там же маркировка восемнадцать плюс? – вставила я.

– Вообще-то семнадцать, – быстро проговорил Эллис. – Мама разрешает мне смотреть фильмы с такой маркировкой. Я уже не маленький.

– Готов поспорить, в любом хорошем боевике крови и драк не меньше, – заметил Том.

– Это же не по-настоящему, ба, – кивнул Эллис. – Я не собираюсь потом выйти на улицу и кого-нибудь замочить… – голос мальчика осекся, когда он сообразил, что ляпнул.

Том не дал паузе затянуться.

– Тогда договорились. Я твоей бабушке пообещал сделать несколько полок под игры, и в следующий раз, когда ты приедешь, мы с тобой посмотрим все, что нужно для «PlayStation» на их сайте. Пойдет?

– Пойдет. – Эллис потянулся за приставкой. А потом поднял глаза на Тома и нехотя проговорил: – Спасибо за сок.

Том повернулся ко мне и подмигнул. Да этот парень полон сюрпризов!

Глава 21

Джилл



Перед званым обедом у Тома и Бриджет я не могла ни читать, ни смотреть телевизор. Раз пять проверяла страницы Бриджет в социальных сетях, но ничего нового там не появилось. Еще немного, и я довела бы себя до безумия, поэтому решила заняться прополкой бордюрных растений в саду.

Я обожала возиться в земле, наблюдать за птицами, сменой времен года, дышать свежим воздухом. Маленький Том устраивался с карандашом и блокнотом и методично рисовал какой-нибудь цветок или божью коровку. И так увлеченно этим занимался, что мне даже не приходилось его принуждать.

Сад давно уже меня не радовал. Роберт откладывал стрижку газона до тех пор, пока трава не превращалась в тропические заросли. А я в эти дни была совершенно без сил. Первые десять минут, пока я приводила бордюры в порядок, мне хотелось вернуться в дом. День стоял ясный, но прохладный. Я оделась слишком легко, но решила продолжить работу. Вскоре заныла спина, но я вдруг ощутила такую свободу здесь, среди растений, какой не чувствовала уже много лет. И пожалела, что забросила сад вместо того, чтобы проводить тут больше времени в дни самых тяжелых переживаний.

Первые пять-шесть лет тюремного срока Тома я исступленно просматривала страницы Бриджет в социальных сетях. Посты о благотворительном фонде «Наши сыновья», регулярные ссылки на ее газетные статьи и интервью, громкие заголовки вроде: «Ушел в расцвете сил – мать размышляет о потере сына» или «Училась жить без Джесса – воспоминания Бриджет Уилсон на пятую годовщину жестокого убийства сына».

Джесс. Джесс. Джесс. Рисковый парень, любитель скорости и острых ощущений. Вот она, правда, которая никогда не попадала в заголовки, неприглядные факты, которые замалчивались всеми, включая, естественно, саму Бриджет.

Услышав шум позади, я обернулась. Надо мной возвышался Роберт.

– Ты смотри, трудится не покладая рук, – проговорил он в своей излюбленной снисходительной манере, на которую я старалась не обижаться большую часть нашей семейной жизни.

– Кто-то же должен наконец привести в порядок эти заросли, – сухо ответила я.

– Поскольку я пашу как вол, чтобы мы сводили концы с концами, пожалуй, уступлю тебе почетное звание главного садовника.

Я поднялась, потирая затекшую с непривычки спину.

– И с какой стати? Почему это вдруг нам перестало хватать денег и мы едва сводим концы с концами?

– Счета растут. Да и дом немаленький…

– Но дом всегда был немаленьким, – я стряхнула с совка комки липкой темной земли. – Не припомню, чтобы раньше у нас возникали проблемы с оплатой.

– Не припомню, чтобы ты хоть раз этим интересовалась.

– Если тебе больше нечего сказать по делу, будь любезен, исчезни.

– Ну знаешь, могла бы и повежливее! – Роберт явно растерялся от таких слов. – Послушай, Джилл, я понимаю, ты не ожидала, что все получится вот так. Не задалась та новая жизнь, которую ты планировала для Тома.

Главное не «мы», а «ты». Ну все, с меня хватит!

– Он и твой сын, если помнишь! – Я случайно сшибла ногой ведро, и оттуда на газон вывалились жидкие, увядшие сорняки. – А ты и рад от него избавиться.

– Ничего подобного! – Роберт изумленно вытаращил глаза.

Я поставила опрокинутое ведро на место.

– В том, что случилось, виновата и администрация тюрьмы! Пользуясь уязвимостью Тома, заморочили ему голову своим дурацким благотворительным правосудием!

– Это называется восстановительное правосудие, – заметил Роберт, глядя на плоды моих трудов. – Очень модное нынче течение в либеральных кругах.

– Как вообще можно что-либо восстановить до исходного состояния? Что случилось, то случилось. Увы, Джесс погиб, а Том поплатился. Прошлое не сотрешь и не изменишь. Его ни в каком виде нельзя восстановить!

– Не думаю, что смысл именно в этом, – насмешливо хмыкнул Роберт. – Тут главное прощение. Чтобы обе стороны научились жить дальше и духовно исцелились.

– Я никак не могу понять: что нужно сорокавосьмилетней женщине от двадцативосьмилетнего парня?

– В смысле, кроме очевидного?

– Очевидного?

– Он в прекрасной физической форме, недурен собой, половозрелый, если ты не заметила, – съехидничал Роберт. – После стольких лет за решеткой, да он сейчас как застоявшийся жеребец.

– Прекрати! – горло обожгла поднявшаяся желчь. – Я не говорю о таких пошлых и грубых вещах. Я имею в виду нечто более мрачное.

– Например? – удивился он.

– Месть за гибель Джесса, бога ради! Подумай! Джесса уже не вернуть, а Том отсидел свое и собирается начать новую жизнь. Бриджет этого не допустит. Она разработала план, как подобраться к Тому поближе и уничтожить.

– Честное слово, Джилл, – фыркнул Роберт, направляясь к дому, – ты явно насмотрелась сериалов. Даже обсуждать не хочу.

– Хорошо! Тогда ответь мне: что в ней нашел Том? Я правда не понимаю.

– Ну, с ровесницами ему не очень-то везло.

– Хочешь сказать, он был немного стеснительный?

Роберт молча закатил глаза.

– Люди знают, что именно случилось в ту ночь, и со временем Тома простят.

– И тем не менее Джесс умер, – спокойно возразил Роберт. – Судья приговорил Тома к десяти годам за убийство. Вот с чем ты никак не можешь смириться.

Глава 22

Полиция Ноттингемшира

2009 год



Помимо обычных хулиганских выходок, совершаемых подростками в парке, или случаев, когда пьянчуга вдруг начнет бузить в баре, в Мэнсфилде и окрестностях редко происходило что-либо из ряда вон выходящее. Поэтому, когда ночью, в 2:45, сержанту отдела уголовных расследований Ирме Баррингтон позвонил начальник, инспектор Маркус Фернвуд, она, мягко говоря, удивилась.

– Надеюсь, ни от чего не отрываю, – сухо произнес он. – Серьезная драка у ночного клуба. Жертва без сознания, подозреваемый еще на месте.

– Это что-то новенькое, – оживилась Ирма.

– Выезжай. Подхватишь меня по дороге.

– Десять минут.

Третью ночь подряд Ирма засыпала, сидя на диване, и единственным плюсом в этой ситуации было то, что она так и не успела раздеться. Заглянув в соседнюю комнату, женщина увидела лежащего в отключке отца. Через пару часов она вернется домой и застанет его примерно в том же состоянии. Второй раз за месяц отец приползал около полуночи вдребезги пьяный. Так больше продолжаться не могло. Но с этим она разберется позже.

Взяв из холодильника бутылку с водой, Ирма тихо прикрыла за собой входную дверь и зашагала к машине. Дорожку через небольшой палисадник освещал уличный фонарь. Она направила пульт на машину, и ответный писк сигнализации, казалось, разбудил всю улицу.

Женщина зябко повела плечами и пожалела, что не надела теплую куртку. Но как только в машине заработала печка и подуло горячим воздухом, сразу стало лучше. Она подхватила Маркуса возле симпатичного дома, расположенного в приятном районе. По дороге Маркус молчал, и когда Ирма кинула на шефа быстрый взгляд, оказалось, что он спит, привалившись головой к окну.

Немного покрутившись по улицам с односторонним движением и миновав большой торговый центр, Ирма свернула в переулок, который вел к ночному клубу. В отличие от пустынных улиц, по которым она сюда ехала, парковку возле клуба заполонили люди.

– Черт! – выругалась Ирма. – И что им не спится?

Маркус вздрогнул и огляделся вокруг.

– Эти все явно из клуба. Нашли себе новое развлечение среди ночи.

Они вышли из машины и стали пробираться сквозь плотную стену людей к пожарному выходу. Ночью подморозило, а люди вокруг были не слишком тепло одеты. Ирма плотнее застегнула куртку, проклиная себя за то, что забыла дома шарф.

В тихом переулке позади клуба прямо на асфальте лежал без сознания парень лет двадцати. В джинсах и белой футболке «Lacoste». На руках вздулись жилы, голова неловко повернута, глаза закрыты. Очевидных повреждений видно не было. Ирма заметила слабое движение грудной клетки пострадавшего.

Маркус показал удостоверение и обратился к патрульному.

– Доложите обстановку.

– Его зовут Джесс Уилсон, – ответил молодой офицер, вытягиваясь по струнке. – Местный. Парень, который его ударил, стоит вон там. Говорит, это его лучший друг. – Полицейский вручил Ирме идентификационную карту[9] Джесса.

– Да уж, с такими друзьями… – пробормотал Маркус.

Детективы подошли к крепкому юноше, стоявшему рядом с сотрудницей полиции. Темноволосый, в черных джинсах и черной футболке, короткие рукава которой едва не лопались на объемных бицепсах, он смотрел себе под ноги и не поднял головы.

– Судя по всему, они повздорили, выйдя из клуба, – продолжал патрульный. – Этот парень утверждает, что ударил только раз, но его друг упал и стукнулся затылком об асфальт. «Скорую» уже… А вот и она.

Толпа расступилась, пропуская машину «Скорой помощи». Ирма внимательно изучила идентификационную карту, которую держала в руке, а потом, сев на корточки, всмотрелась в лицо восемнадцатилетнего Джесса Уилсона. Симпатичный, похож на рокера. Типичный «плохой парень», на которого наверняка бы запала ее подрастающая племянница.

Из-за отсутствия видимых телесных повреждений казалось, что Джесс просто крепко спит. Как будто слишком много выпил и вырубился прямо на дороге. Поднимаясь с корточек, Ирма встретилась глазами с молодым человеком, который назвался лучшим другом Джесса. Отметила волевые черты, ужас в глазах и тихонько вздохнула. Похоже, он хороший парень, который собирался провести приятный вечер, а в итоге угодил в серьезные неприятности.

Глава 23

Том Биллингерст молча сидел на заднем сиденье, пока Ирма с Маркусом везли его в участок. Ирма посматривала на задержанного в зеркало заднего вида, но не могла поймать его взгляд. Том уставился в окно, за которым мелькали безлюдные улицы. Было почти четыре утра, до рассвета оставалось совсем чуть-чуть. Скоро настанет новый день, который для этого молодого человека – начинающего боксера, как ей недавно сказал Маркус, – окажется совершенно не похожим на вчерашний.

Сегодня, одним-единственным ударом, бедолага сломал себе всю жизнь. Перед тем как они сели в машину, врачи предупредили Маркуса, что шансов у Джесса мало.

– Когда мальчишку грузили в «Скорую», сказали, похоже на закрытую черепно-мозговую травму. Как довезут до больницы, сразу на КТ[10].

Ирма уже слышала о смертях от единственного удара. Трагические несчастные случаи. Такой удар особенно опасен, если его наносит профессиональный боксер. Похоже, именно это сейчас и произошло.

– Вышибала уверен, что больше в драке никто не участвовал, – сообщила Ирма позже, по следам краткой беседы с охранником из клуба. – По его словам, ребята поругались еще внутри. Сначала мирно сидели с пивом, а потом Джесс начал дурить, и они стали спорить и толкаться.

– Запись внутренних камер наблюдения смотрела?

– У них там что-то сломалось на прошлой неделе. К счастью, Том Биллингерст, как порядочный человек, сразу же вызвал «Скорую помощь». Странное дело, оператор кол-центра сказала ему, что кто-то уже позвонил и «Скорая» выехала. Надо бы проследить, кто звонил, если свидетелей нет, – добавила Ирма.

Маркус озадаченно нахмурился.

– Когда прибыли патрульные, Биллингерст тут же сознался, что нанес удар, и был арестован прямо на месте, – добавила она.

…В участке, пока Тома оформляли у дежурного, Ирма с Маркусом взяли по кофе и стали обсуждать тактику предстоящего допроса.

– Все выглядит довольно просто. Судя по всему, Биллингерст берет всю ответственность на себя, – сказал Маркус. – Давай не будем усложнять. Он ударил Уилсона. Тот не устоял и стукнулся головой. Парень, наверное, еще не в курсе, но поскольку он опытный боксер, прокурорская служба обрушится на него, как тонна кирпичей, если у жертвы окажется серьезная травма.

Когда допросная комната была готова, один из патрульных выдал Тому Биллингерсту воды и усадил на стул перед двумя детективами. Ирма разъяснила суть процедуры, предупредив, что ведется запись, и Маркус приступил к делу.

– Том, расскажи, что, по-твоему, произошло сегодня ночью. Начни с того, как ты попал в клуб, а потом подробно опиши все дальнейшие события.

Ирму поразило, насколько измотанным и взволнованным выглядел юноша. С трудом верилось, что в нем была хоть капля агрессии.

– Джесс, как обычно, предложил прогуляться.

– Как обычно?

– Он всегда предлагает куда-нибудь сходить. Терпеть не может торчать вечерами дома.

– То есть вы часто выбирались погулять вместе? – уточнила Ирма.

– Да. Но не каждый вечер. Обычно пару раз в неделю и обязательно все выходные, если Джесс не спустит деньги до того.

– Вы бывали в «Моторе» раньше?

– Да. Много раз. Поскольку сейчас середина недели, я предложил спокойно посидеть в каком-нибудь пабе. – Том замялся. – У меня сегодня утренняя тренировка по боксу. Лучше бы я уговорил Джесса посидеть в тихом месте, но если он что-то решил, то не отступит.

Маркус кивнул и задал следующий вопрос:

– Подводя итог, можешь ли ты сказать, что был сегодня не в самом хорошем расположении духа?

– Совсем нет, – замотал головой Том. – Но признаю, чувствовал себя слегка раздраженным. Мы все делаем только так, как хочет Джесс, понимаете? Постепенно это начинает…

– Надоедать? – подсказала Ирма.

– Да, это надоедает. Кстати, есть ли новости? Как он себя чувствует? Уже пришел в себя?