Даже в самом большом заграничном городе не часто похищают взрослых дочерей, а в нашем — никто не помнит, когда это было.
Дежурный враз сосредоточился, взялся за карандаш, чтобы записать необходимые сведения о пропавшей и отбить телефонограммы во все районы области, может, и коллегам по всей стране: «Срочно ищите девушку… приметы…» Но родительница торопливо пресекла оперативные мероприятия капитана милиции:
— Успокойтесь, пожалуйста. Мы примерно знаем, где наша Светлана. Разрешите позвонить от вас?
— Куда? — изумился сотрудник милиции.
— В Москву. У них телефон на квартире.
— У кого? — продолжал недоумевать дежурный.
— У зятя… Мы вам назовем номер их квартирного аппарата, а вы закажете за ваш счет. С автомата мы не можем дозвониться. Да и дешевле нам будет. Уже неделю от нее нет писем. Считайте, пропала дочь…
Племянник
Моя семья и друзья усаживались за праздничный стол. Не терпелось поскорее поднять бокал за уходящий год. Однако моя жена медлила с тостом и говорила: «Еще рано!» Будто ждала кого-то. И дождалась! Когда до 12 оставалось несколько минут, раздался звонок и на пороге в прихожей появился спортивного вида юноша со шкиперской бородкой.
— Это дом номер сорок?
— Точно, — вышел я навстречу нежданному гостю.
— Квартира десять?
— Десять.
— Здравствуйте, я ваш племянник.
— Кто к нам приехал, мать! — засуетился я, помогая молодому человеку снять шубу. И пояснил друзьям: — Мальцом его видел. А как вымахал! Сестры моей сын. Юрист, будущий следователь. По моим стопам пошел.
— Да нет, я только учусь… — сконфузился парень.
Но я не обращал на его скромность внимания.
— Владимир! Так, кажется, тебя зовут? Не забыл?
— Запамятовали, дядя. Валеркой меня величают.
— Извини, Валера, в нашей суматошной жизни собственное имя забудешь. Быстро — к умывальнику, в ванную. Пять минут тебе. Охладись с дороги. И к столу, к столу.
Валера отлучился принять душ, я потер ему спину и вернулся к гостям, чтобы с радостью прокомментировать:
— Пятнадцать лет с сестрой не виделся. Какого сына вырастила! И вот нежданно-негаданно он среди нас. Для меня и, надеюсь, моей супруги, это приятный сюрприз: позавчера от сестры письмо получил. И ни слова о том, что едет ко мне Валерий. Ясно, специально не предупредила.
Племянника усадили за стол. Я, наконец, взялся за бокал.
— Выпьем, дорогие друзья, за старый благословенный! За всех нас! За мою сестру, которая в сорок пять лет защитила диссертацию.
Племянник на мой тост странно отреагировал:
— Откуда вы взяли, дядя! Моя мама ничего не защищала.
— Как так, — сконфузился я, потому что хотел похвалиться. И полез в шкаф за письмом: — Вот она пишет…
— Это почерк не моей мамы, — пришел в замешательство Валерий.
— Ты что, милый, говоришь?
— Не моя мама писала, — твердил племянник.
Я положил тогда перед ним конверт с обратным адресом:
— Читай!
— Город Североморск, — поджал губы Валерий. — А мы в Житомире живем…
— Давно переехали? Разыгрываешь. Неделю назад сестра письмо написала и вдруг другое место жительства?
— В Житомире всегда мы жили!
Жена первая заподозрила неладное.
— Твоя мать Клавдия Ивановна? — спросила она.
— Нет…
— Как нет?! Ты — Долгов?
— Какой Долгов? Я — Гаврилов.
— При чем здесь Гаврилов, — закричал я. А куранты отбивали уже полночь. — Мой племянник Долгов!
У парня округлились глаза:
— Стойте! Ваш дом номер сорок, квартира десять переулка Кирова?
— Какого переулка Кирова? Улицы Кирова! Милый, ты ошибся адресом.
Милиция — она все может
Едва майор милиции Нилин вошел в переполненный билетный зал кинотеатра, как у многих появилось желание обратиться к нему с каким-нибудь вопросом.
Первым остро отреагировал на появление блюстителя порядка седой старичок. Он стоял около автомата для продажи газет и бил его по бокам.
Кивая на механизм, симпатичный дедуля озабоченно проговорил:
— Примите меры к адской машине. Возбудите против нее строгое дело. Явным образом жульничает. Обманывает честных людей. Монету проглотила, а прессу не выдает.
Можно было жалобщику ответить: «А при чем тут милиция?», но майор был совсем другого склада. Он доброжелательно заметил:
— А вот мы сейчас автомат с норовом и проверим.
Майор плавно нажал на педальку и в тот же миг, очертив дугу, высунулся угол газеты, что привело старичка в неописуемое и благодарственное волнение:
— Это ж надо! Я же говорил: милиция — она все может!
Услышав это, около Нилина тотчас выросла робкая старушка:
— А мне не поможете?
— Что случилось?
— Билет в кино на улице потеряла. И нет денег, чтобы купить новый. Объявите, если кто его нашел, чтобы вернул.
Майор милиции улыбнулся для порядка, потом нагнулся и поднял с пола билет.
— Вот он, получите… Ваш.
— Чудеса да и только, — умилялась теперь пожилая женщина. И никто не понял фокусы, которые проделал заботливый и чуткий майор. В чрево автомата для продажи газет он сам опустил трехкопеечную монету, а старушке отдал свой билет.
Но зато вслед ему благодарно неслось:
— Милиция — она все может.
Бдительный
В кабинет следователя колобком вкатился кругленький маленький старичок. Весь его вид, — живые хитрые глаза, бородка клинышком, кокетливые ужимки, — напоминали джина, выпущенного из бутылки.
— С чем пожаловали, папаша? — спросил следователь.
— С-свистогонов-с я буду. Недалеко живу — через улицу. Есть дело, милок. Мне бы сообщить кое-что нужно насчет соседа. Надо бы досконально заняться им, — доверительно изрек посетитель.
— Что он ворует, хулиганит?
— Покедова не замечал. Но уж больно заносчив. Считаю, на любое «мокрое» дело может пойти. Даже не здоровкается. Вот я и думаю: хорошо бы обыск у него сделать. Так, на всякий случай. Для бдительности.
Догадливые
В небольшой торговой точке шла смена продавцов. Один передавал материальные ценности, второй — веселый — принимал их. Веселый сказал мрачному:
— Догадываюсь, почему тебя невзлюбило начальство. Не угощал кого следует, поэтому и лишился завмаговской должности. У меня будет по-иному. Для руководства ничего не пожалею. И водка и закуска для них найдется.
Так он и действовал.
Через год, после первой ревизии, догадливого арестовали.
— Знаю, почему ты попал в тюрьму, — сказал в суде своему веселому сменщику его мрачный предшественник, — больно щедрый был для начальства. За счет государства. Это — я тоже догадался.
Предусмотрительный
Прошка Кусачев давно наблюдал за подозрительными действиями Артема Рвачева, который таскал вечерами от колхозной зерносушилки пшеницу.
— Как ворует, — сокрушался, качая головой, честный сосед, — опять поволок к себе домой мешок зерна. Ну, ничего, гражданин Рвачев, я тебе это припомню, надо будет — заявлю в милицию.
И припомнил, и заявил… через год, когда поссорился с соседом из-за межи.
Подвела теория
Водитель грузовика Рюмашкин, упитанный, краснощекий, лет сорока мужчина, не пропускал ни одной телепередачи или статьи в газете о причинах алкоголизма. В знании норм употребления спиртных напитков ему не было равных. К нему частенько обращались приятели с просьбой подсчитать, сколько им можно выпить, чтобы не захмелеть.
Рюмашкин моментально с карандашом в руке по замысловатой формуле, где исходными данными были вес, длина рук, ног, размер головы, торса, рост, походка, вычислял требуемые нормы.
Приятели были ему благодарны. Все обходилось благополучно, но как-то ГАИ задержало самого Рюмашкина. В кабине его машины прочно обосновался запах, характерный для цехов, изготовляющих винно-водочные изделия.
— Да трезвый я! — протестовал Рюмашкин.
Пришлось отправить его на экспертизу. «Водитель пьян», — заключили врачи.
А тот яростно отбивался от обвинения и требовал повторного освидетельствования. Но и новое заключение ничем не отличалось от предыдущего. Было лишь сообщено уточнение: «Опьянение средней степени».
— Ах, средней! — обрадовался Рюмашкин. — А я-то слушаю-слушаю. Против средней степени я ничего не имею. Это я не отрицаю. А то вдруг, пьян! До такой степени я никогда не напьюсь, потому что контролирую свою норму, знаю, сколько мне нужно выпить, чтобы не захмелеть. Могу продемонстрировать свою теорию, по которой я действую. Мой вес — девяносто килограммов, рост — сто семьдесят сантиметров, все это перемножим. А затем разделим на объем груди и прибавим разницу в длине ног и рук. Получится, что научно обоснованная моя норма 430 граммов водки или кило двести сухого, а я употребил и того и другого в два раза меньше, так что верните-ка мои права…
— Только через два года и при другом отношении к своей норме, — ответил госавтоинспектор.
— Подвела теория!
Душили соседи
Это случилось почти в первый день, когда лейтенанту выдали новенькую милицейскую форму. И шел он, замечая, с каким интересом и даже влюбленностью посматривают на него симпатичные девушки. Значит, холостяком не останется.
И сам он любовался собой — все на нем было новенькое: и шинель цвета маренго, и погоны с одним красным просветом и двумя блестящими новенькими звездочками, лейтенанту одного хотелось — отличиться по службе.
А между тем происшествие не заставило долго ждать. Вдруг, когда он горделивою походкой проходил мимо стайки девушек, то услышал сзади истошный женский крик. А через секунду увидел малюсенькую немощную старушку. Она, ломая руки, взывала о помощи:
— Товарищ милиционер, товарищ…
— А, — все что сумел сказать, оторопев от предчувствия тяжкого преступления. Так и было на самом деле. Старушка на одном дыхании продолжала:
— Я сбежала из дома. Защитите. Меня душили соседи.
«Вот он, мой звездный час! — подумал лейтенант — задержу убийц этой несчастной женщины. Неплохо для начала». А между тем старуха, ухватив офицера милиции за борт новенькой шинели, тащила, тащила к себе домой.
Быстро, почти молниеносно, как лейтенанта учили в средней специальной школе милиции, он вбежал в квартиру заявительницы. В комнате, действительно, стоял такой запах, что дышать было нечем. Он рванул на себя дверь соседей несчастной убиенной женщины, которую пытались задушить. Не ожидая такого гостя, хозяйка этой квартиры замерла от удивления, увидев перед собой взъерошенного лейтенанта милиции, а когда оправилась от шока, виновато и беспомощно развела руками:
— Извините. Мы не хотели. Но так вышло. Запах распространяется потому, что мы клопов уничтожаем…
Можно было смеяться, но лейтенанту хотелось заплакать, так все хорошо начиналось: душили соседи…
Я расскажу все сам
Когда Витьке Козликову пришла домой повестка из милиции, он не сомневался: его нашли, теперь — тюрьма.
Виктор трусливо и растерянно заметался по комнате. В его голове стучала мысль: надо идти быстрее к следователю и во всем самому сознаться. За чистосердечное признание меньше дадут.
И еще ему стало ясно, что выдал его милиции неверный корешок Колька Седой, у которого Козликов спрятал ворованную вещь.
Суетливо бросив в баул пару белья, горсть сухарей, две пачки сигарет, он устремился по повестке в милицию: во всем каяться, признаваться.
Вот и кабинет следователя. Дрожа всем телом, заплетающимся языком он представился:
— Козликов я, вызывали?
— Давно жду, — оживился капитан милиции, — думал — не придете…
— Отчего же, я власть уважаю, — пропищал с перепугу Козликов.
— Вот и хорошо, — отозвался следователь. — Собственно, мне только вас осталось допросить, и дело, как говорится, в шляпе. Только один вам вопрос…
— Не надо вопросов. Я все расскажу сам про эту шляпу, как вы метко заметили, имея в виду, конечно, шапку, которую я сорвал с головы девушки. Я вас отлично понял. Но только учтите, что подбил меня на преступление все тот же Колька Седой. И напрасно он все валит на меня. Как было дело? Я расскажу. Я ожидал свою жертву за углом кинотеатра, а Седой стоял на стремени. Мне быстро удалось сорвать норковую шапку. Спрятали мы ее в подвале дома Кольки Седова. Там она и сейчас находится. Так что, фактически, мы вместе с Колькой грабили ту девушку. И вы не верьте ему, если он все валит на меня.
Следователь внимательно и напряженно слушал Козликова, сдвинув брови, и быстро-быстро заносил его слова в протокол. А потом откинулся на спинку кресла, удовлетворенно хлопнул ладонью по бумагам, и подвел итоги:
— Очень хорошо. Молодец, Козликов, что во всем сам признался. Давно мы ищем грабителей, увы, тебя и твоего дружка-приятеля. А теперь расскажи про то, как столкнулись две автомашины напротив твоего дома. Ты был очевидцем происшествия. Собственно, по этому вопросу я тебя и вызывал…
ДЕТЕКТИВНЫЕ ИСТОРИИ
(Из блокнота писателя)
Детективная литература — это напряжение мысли и сил сыщиков, победа героев в единоборстве со злом, это — засады, хитроумные комбинации, бег, стрельба, допросы, аресты. Увлекательный жанр. Кто его не любит! Однако и с почитателями этого рода произведений случаются казусы. Вот такие.
«Капитал» К. Маркса
Как-то мой друг, писатель, обратился ко мне с необычной просьбой:
— Слушай, выручай. Повадилась ко мне соседка, жена большого начальника, за книгами. Обожает детективные сюжеты. Читает, что называется, запоем. Большая интеллектуалка. Любую толстенную книгу штудирует за ночь, а утром возвращает, как ни в чем не бывало. Моя домашняя библиотека иссякла. За два месяца она ее всю проглотила. Мне больше нечего ей давать, а она с претензиями, приобщи ее к своей полке детективных томов. У тебя ведь и Эдгар По, и Агата Кристи, и Жорж Сименон в большом наборе. Глядишь, все прочитает, утомится и нас оставит в покое.
Я согласился. Пришлось выручать друга. И уже на следующий день соседка уносила от меня увесистый том Г. Адамова «Тайна двух океанов».
Женщина была, действительно, величественна, каждым движением подчеркивала свою значительность, важность персоны.
Томик Адамова она вернула мне через сутки. Не задержала более 24 часов и другие его романы «Победители недр», «Изгнание владыки».
Стремительно читала всех авторов. Пришло время, когда исчерпалась для нее и моя приключенческая литература.
Я ей сказал об этом. Она обиженно провела глазами по стеллажам моей библиотеки и остановила взгляд на толстом фолианте в кожаном переплете.
— Дайте мне вон ту, — с достоинством произнесла она.
— Но это «Капитал» Маркса.
— Ну и что же, — в прежней манере ответила соседка.
А через день, как всегда, она вернула мне основной научный труд классика диалектического материализма. Я не выдержал и простодушно спросил:
— Ну как? Понравилась книга?
Она надменно ответила:
— Да! Конечно! — И самоуверенно, с апломбом добавила:
— Только жаль, что он ее в конце убивает…
Злополучный автограф
Дело было так. В большом зале проходила традиционная встреча читателей с литераторами.
После устных рассказов о своих книгах, о себе мы начали вручать автографы. Писали на титульных листах наших романов и повестей, которые заранее купили слушатели. Желали им добра, здоровья, успехов.
И вдруг ко мне робко подошла миловидная женщина и стеснительно сказала:
— Вы как-нибудь по-особенному на моей книге напишите. Мы с мужем очень любим детективную фабулу.
Мой друг Александр К. тут же нашелся и подсказал мне:
— Напиши «На память о встрече».
Я без промедления и задней мысли это сделал. Женщина осталась довольной. А на другой день, рано утром, ко мне, в рабочий кабинет, вошел высокий с сединой мужчина. В руках он держал мою книгу с автографом, который я оставил на титульном листе по просьбе его жены.
Мужчина был симпатичный, но чрезмерная бледность, трясущиеся губы, блуждающий, растерянный взгляд исказили его внешность.
Он решительно начал:
— Я все уже знаю. Нечего больше скрывать. Пусть лучше горькая правда, чем красивая ложь. Скажите честно, — при этих словах он ткнул пальцем в мой автограф, — скажите честно, где вы встречались с моей женой…
— ?!?
И тут, слава богу, на мою радость, в кабинет вошел виновник текста того автографа Александр К. Почти два часа нам понадобилось, чтобы разубедить посетителя и счастливым отправить его в обратную дорогу.
Когда не следуют своим советам
Как-то общество «Знание» попросило меня и моего коллегу поприсутствовать на ярмарке по продаже наших книг.
Мой коллега очень любит мои книги (как, впрочем, и я его). Но он умеет их сочно преподносить.
Покупали книги в основном женщины, из этого следует, что они сильнее любят детективный жанр художественной литературы.
Каждой покупательнице мой друг напутственно говорил:
— Только не давайте книгу на ночь мужу читать: всю ночь от детектива не оторвется и вас оставит без внимания.
Этот совет он, видимо, вскоре забыл и, придя вечером домой, показал детектив жене, а сам сел за стол и стал ждать ужина, но не дождался ни ужина, ни жены спать. Она увлеклась детективом, оставив мужа без внимания не только на весь вечер, но и на всю ночь.
Вот что бывает, когда люди не следуют своим же советам.
НЕКРИМИНАЛЬНАЯ МОЗАИКА
В народе говорят: хвали-хвали, да не захваливай. Думаю, никто в этих юморесках не увидит ударов по авторитетам. Сатира! И забавный случай!
БЕЗЗАБОТКИН НА СЛУЖБЕ
— Куда мне заявить? Деньги вытащили, — нерешительно обратилась к оперуполномоченному Беззаботкину пожилая женщина.
Лейтенант глухо произнес:
— Что ж это вы карманы развешиваете? На рынке что ль?
Потерпевшая вздохнула:
— Да нет, в автобусе, села у института, через минуту спохватилась, нет кошелька.
Беззаботкин перелистал справочник по городу. Так и есть. За институтом расположена территория первого отделения милиции.
— Мамаша, — сосредоточенно уточнил лейтенант, — вы институт проехали, когда спохватились?
— Проехала, сынок, — замотала утвердительно головой посетительница.
— Конечно, проехали, — словно это он сам ехал, убежденно заключил Беззаботкин и попросил потерпевшую написать заявление.
— Не забудьте точно указать, что отъехали от института, а через некоторое время — нет кошелька, — деловито наставлял лейтенант, — и несите заявление на улицу Разина. Это туда нужно.
Через полчаса, когда Беззаботкин, мурлыча под нос песенку, собирался еще раз почистить скрепкой за ногтями, потом отправиться обедать, в кабинет бочком вкатилась старая знакомая.
— Хмы, — поднял плечи лейтенант.
— Оттуда к вам послали, — оправдывалась гражданка, держа в воздухе заявление, как бы спрашивая разрешение положить его на стол Беззаботкину. Но тот быстро набрал номер.
— Кто? Перекуров? Ты что футболишь? Открой 39-ю страничку, читай сверху. За институтом ваша земля, дорогой мой. Ну, ладно, не шуми, давай выедем на место. Убедимся.
Усадив потерпевшую в «Жигули», Беззаботкин и Перекуров подъехали к Политехническому институту.
— Да не здесь совсем, — с досадой сказала замученная женщина, — около строительного института.
— Около строительного?! — присвистнули лейтенанты. — А мы-то слушаем, слушаем. Это вам нужно обратиться в третье отделение милиции.
Через пять минут друзья уже сидели в столовой.
ГАЗЕТНАЯ БАЙКА
Тот автор, который написал в одну газету сенсационную и политизированную байку, внезапно умер. В оставленной им посмертной записке говорилось: «…Если не верите мне, то поезжайте, проверьте».
Он, конечно, был уверен в том, что любой испугается туда ехать: далеко и опасно. Называлось страшное место.
А те скрупулезные газетчики взяли и отправились в путь — уж очень боялись они давать громкий материал в печать без проверки. Но там, в городе М. от обильных дождей случилось наводнение. Все жители, спасаясь, переселились неизвестно куда. Кроме одной женщины.
Она знала той сенсационной заметки автора, который внезапно умер и который написал байку. Старушка лишь не была в курсе — правда в той заметке или вымысел, и послала проверяльщиков в горы, к своему старику-пастуху. Он должен подтвердить или опровергнуть сочинение бойкого «народного» корреспондента, который, увы, скончался.
Но гонцам снова не повезло. В тех горах произошло низвержение вулкана, и старик, которого искали для подтверждения верности сведений, содержавшихся в письме-заметке, тоже не хуже того рабоче-крестьянского информатора, отдал Богу душу.
Проверяльщики собрались в обратный путь, твердо решив заметку пока не публиковать. Но им встретился журналист из другой независимой газеты, из той газеты, которая все печатала без разбору. Узнав проблему коллег, он самонадеянно произнес:
— Да какая разница, правда или нет в заметке? Важно другое — это сенсация. Без нее газета — не газета!
Молодой хваткий журналист из другой газеты тут же забрал письмо у проверяльщиков, а потом спешно опубликовал его в своей независимой от правды газете.
Но оказалось, что в байке бредовое вранье. Посыпались опровержения. Однако разве в них дело? Важнее стало то, что их газету в киосках покупают нарасхват. Из-за той байки. Повысились и тираж издания, и зарплата журналистов. Вот что значит — деловые люди.
РАСТУТ НАШИ ДЕТИ
Каждый маленький знает
После обеда ко мне на колени забралась дочь.
— Поиглай со мной, — попросила кроха и добавила, — а то все ты читаешь. Что хоть там пишут интелесного?
Не отрывая глаз от книги, спокойно и вяло промямлил:
— Ну вот, например, почему бывают плохие дети, мало кушают…
— Охота тебе об этом читать. Каждый маленький знает… Что тут интелесного, — пятилетняя дочурка разочарованно спрыгнула с колен и пошла играть с куклой.
Молодец, дедушка
— Дедушка, почему ты говолишь, что, когда выпьешь, то мозги лучше лаботают?
— Потому что, курносая, они смазываются.
— Молодец, дедушка. С тебя поллитла.
Морщинки
— Бабушка, у тебя молщинки то выплыгнут, то сплячутся.
— Ну и что же?
— А то, что они у тебя под кожей на лезинках. Думаешь, что я маленькая и не сооблажаю.
Откуда берется ветер
— Мама, ты знаешь, почему ветел бывает?
— Ну скажи, почему же?
— А-а! Мы же шевелим луками и ветел шевелится.
Ромашки на теле
— Видишь, бабушка, от холода у меня плыщички на теле?
— Вижу.
— Это ломашки.
— Не ромашки, а мурашки.
— Нет, бабуля, мулашки длугого цвета.
Дело нашивают
— Бабуля, папа говолил маме, что ему дело нашивают. Вот и холошо. А из лоскутиков я куклу наляжу. Плавда?
— Нарядишь, нарядишь, если папа тебе эти лоскутики отдаст.
— А что ж, он лодной дочке пожалеет?
Так ведь лето же
— Дедушка, мама говолит, что начальник о ней тепло отзывается.
— Ну и что же?
— А то, что сейчас ведь лето.
— Не понимаю. Какая связь.
— А такая, что зимой опять будет холодно отзываться. На улице будет снег и мороз.
Судачили подружки
Шестилетняя Галочка:
— Живых зайчиков на фабрике делают.
— Нет, они вырастают из грибов, — не согласилась крошка Таня.
На что третья подружка Вика ответила:
— Пусть так. Только не все из грибов. Зеленые появляются из травы.
Галочка сопротивлялась:
— Неправда. Их просто красят разной краской.
— Может и так, — смирилась Галочка. — А знаете, почему тети в очереди лбы морщат?
— Ну, — заинтересовалась Вика.
— Морщат, потому что шепчутся.
Тему разговора изменила Таня:
— Я не буду обижать маму, а если наши куклы подрастут и не станут нас слушаться? Разве это будет хорошо?
ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР
Мы решили пораньше сесть к столу, чтобы не прозевать Новый год. Гости уже разобрали ложки, вилки, как вдруг зазвонил телефон.
— Это номер 22-14? — прожурчал голос девушки с междугородной телефонной станции.
— Разумеется, — самодовольно ответил я. — Только через семерку.
Я прикрыл трубку ладонью и обрадовал жену: — «Межгород!»
— Ой, это мама!
И начался длинный, бесконечный разговор моей жены со своей мамулей: «Что у вас нового?» — «А что у вас?»
Часы показывали без четверти полночь, а конца разговору не чувствовалось.
— Мама, — кричала в трубку жена, — поговори со своим зятем.
Я замахал руками, но было уже поздно. Спустя несколько минут теща попросила к телефону внучку. Часы показывали без семи минут двенадцать. Гости явно скучали.
Но теперь уже дочь сжимала маленькой ладонью телефонную трубку, из которой сыпались вопросы бабушки.
Часы-кукушка звынкнули, напоминая, что до Нового года остается меньше пяти минут. Гости нетерпеливо заерзали на стульях.
— Прощайся с бабушкой, — крикнул я раздосадованно дочери. Тут и жена поняла, что мы вот-вот и прозеваем долгожданный Новый год. Она отняла трубку у дочери и закричала:
— До свидания, мама… Что, что? Какую посылку? Ничего мы не получали? С чем, с чем? С макулатурой? Кто просил? Я?..
Лицо жены приняло такое выражение, точно она съела целый лимон.
— Да кто это звонит? Кто вам нужен? Какая Луга? Ленинградской области? Вы не в тот город попали. Это Калуга, Калужской области.
А между тем Кремлевские куранты отбивали полночь.
ОХ, ЭТИ ЖЕНЩИНЫ!
Часа за полтора до Нового года мы с друзьями рассаживались за праздничный стол. Жена торопила меня:
— Поднимай, поднимай бокал за уходящий, а то опять не успеем, как в прошлом году.
Я встал, чтобы произнести здравицу, поздравить всех, но сосед справа поинтересовался:
— А что тогда было?
— Да за час до Нового нам позвонила мама жены из другого города. Мы ей битый час сообщали о нашем самочувствии, интересовались ее делами. А под бой курантов выяснилось, что абонентка попала вместо Луги в Калугу.
Гости посмеивались. Они явно заждались тоста. Я начал, но (о, демон!) в дверь позвонили. Правда, гость был симпатичный, вернее, гостья: в прихожей стояла наша молоденькая соседка, белокурая красавица Зиночка, пребывавшая в одиночестве, так как с месяц назад, почти сразу после свадьбы, ее славный муж уехал на год в заграничную командировку.
Тысячу раз извиняясь, она смущенно объяснила:
— Пришла с дежурства, а дверь отпереть не могу. Что-то случилось с замком. Слышу у вас веселье и решила обратиться за помощью…
Дружным взрывом голосов мы упросили скромную и очаровательную соседку сесть за наш пиршественный стол.
Зиночка, скованная, расстроенная, производила хорошее впечатление. Особенно на мужчин.
Время меж тем бежало, а мы лишь со слюнкой косились на яства. С особым вожделением посматривали на испускающее аромат заячье мясо — охотничьи мои трофеи.
— Итак, — я решительно произнес первую фразу заздравного тоста. И, о, злой дух, в дверь коротко, но настойчиво позвонили. Жена умчалась в прихожую и через полминуты ввела в комнату приятного вида замаскированного Деда Мороза с подарками. Для начала он каждой женщине вручил по гвоздике, осмотрел застолье и, конечно же, подсел поближе к самой красивой женщине нашего торжества, к Зиночке.
Мне показалось, что это кто-то с моей работы. Жене казалось иное. Она мне шепнула:
— По-моему, это Гера Красоткин из лаборатории нашего треста. Большой любитель до чужих женщин. За эти грехи супруга его оставила.
Зиночка наша раскраснелась, глазки загорелись интересом. Видать, не так уж сильно она соскучилась по мужу…
Ох, эти женщины! Хранительницы чужой нравственности!
Я опять поднял бокал и попытался допроизнести речь. Но симпатичный Дед Мороз заявил: «Сначала новогодние подарки!»
Он обошел нас с сумкой в руке. Мне досталась хлопушка, жене пищалка, другим резиновые надувные зверята, а Зиночке… коробочка. На ее атласной подкладке, свернувшись змейкой, лежала золотая цепочка с медальоном.
Гости так и ахнули, а потом на минуту потеряли речь.
Я опять поднял бокал, но кудесник, облепленный белой бородой, предложил нам принять еще по одному подарку. Кто-то крикнул, чтобы он перемешал получше в мешке сувениры.