– Что? – спросил я.

– Порой удивляюсь твоим словам, – ответил он, забирая свою сумку. – Велосипеды старые, потому что более кругленькая сумма в моих руках вызвала бы подозрения. Чтобы добраться, куда нужно, их вполне хватит. Ты ведь умеешь ездить на велосипеде?

– В общем, да.

Абрахам взглянул на меня с некоторым сомнением, хотя его скептицизм не имел под собой никаких оснований. Моя нерешительность вовсе не означала моего неумения ездить, что я тут же доказал, немного покатавшись на своем новом двухколесном друге, чтобы к нему привыкнуть.

Велосипеды напомнили мне об отце.

Сверившись с картой на мобильнике, я написал Ночному Соколу краткие разъяснения насчет Заграбаста, чтобы он не слишком пугался, и мы отправились в путь, присоединившись к немногочисленным велосипедистам на улице. В Ньюкаго мне нечасто доводилось их видеть – на верхних улицах богачи с гордостью разъезжали на автомобилях, а нижние были чересчур извилистыми и неровными для велосипедов.

В Ильдитии, однако, наши двухколесные друзья выглядели более чем уместно. Вдоль обочин выстроились автомобили из соли, но на дороге оставалось свободное пространство. Многие соляные машины были убраны с пути в сторону – они не сплавлялись с поверхностью дороги, как в Ньюкаго. Ехать было легко, даже когда приходилось лавировать в пробке, которую никто не расчистил. Вероятно, машины и пробки вырастали заново каждую неделю.

Какое-то время я наслаждался ездой, хотя меня не оставляли мысли о прошлом. Мне было семь, когда отец научил меня ездить на велосипеде. Все мои приятели уже умели ездить и начинали надо мной насмехаться. Порой я жалел, что не могу вернуться в прошлое и задать им хорошую взбучку. Но тогда я был чересчур робок и застенчив.

Когда мне исполнилось семь лет, отец решил, что пора. Хотя я постоянно хныкал, он был полон решимости довести дело до конца. Возможно, обучая меня езде на велосипеде, он мог хоть как-то отвлечься от неоплаченных счетов и ощущения пустоты в квартире, где осталось лишь двое жильцов.

На мгновение я снова оказался вместе с ним на улице перед нашим домом. Дела у нас тогда шли не лучшим образом. Мы переживали серьезный кризис, но у меня был он – мой отец. Я помнил, как он шел рядом, придерживая меня за спину, потом бежал вместе со мной, а потом отпустил, и я впервые поехал самостоятельно.

И еще я помнил внезапное ощущение, что у меня действительно получается. На меня нахлынула волна чувств, почти не имевших отношения к езде на велосипеде. Оглянувшись и увидев усталую улыбку отца, я впервые за многие месяцы поверил, что все будет хорошо.

В тот день я вновь обрел нечто, чего мне недоставало. Я многого лишился после смерти мамы, но у меня оставался отец. И я знал, что, пока он у меня есть, я могу сделать что угодно.

Абрахам остановился на углу, пропуская пару запряженных лошадьми фургонов с зерном, рядом с которыми ехали вооруженные охранники. Я притормозил рядом, опустив голову.

– Дэвид? – спросил Абрахам. – Дэвид, ты что… плачешь?

– Все в порядке, – хрипло ответил я, проверяя мобильник. – Здесь сворачиваем налево. Ящик перестал двигаться. Скоро мы должны его перехватить.

Абрахам не стал настаивать, и я снова тронулся с места. Я даже не осознавал, что боль еще столь свежа, словно только что выбросившаяся на берег рыба, решившая принять солнечную ванну. Пожалуй, предаваться воспоминаниям все же не стоило, и я попытался насладиться ощущением ветра и радости от езды. Велосипед определенно не мог сравниться с передвижением пешком.

Свернув на приличной скорости еще за один угол, мы были вынуждены замедлить ход из-за остановившейся впереди группы велосипедистов. Мы тоже притормозили, и у меня по коже побежали мурашки. На тротуарах не было ни души. Никто не катил в тележке свое имущество к новому дому, что было обычной картиной для других улиц. Никто не высовывался из разбитых окон.

Дорога была погружена в тишину, не считая треска велосипедных педалей и раздававшегося в дальнем конце улицы голоса:

– Это займет всего минуту. – В голосе слышалась незнакомая мне разновидность британского акцента.

Я похолодел, увидев лысого мужчину в черной кожаной куртке с шипами. Рядом с ним парил маленький неоновый шар, меняя цвет от красного до синего. Некоторые называли его «ярлыком». Эпики, чьи способности могли проявляться визуально, иногда демонстративно окружали себя сиянием или несколькими кружащимися листьями, словно говоря: «Да, я один из них. Так что не стоит со мной связываться».

– Дэвид? – тихо спросил Абрахам.

– Это Неон, – прошептал я. – Мелкий эпик, способный манипулировать светом. Невидимостью он не владеет, но может устроить впечатляющее шоу, а заодно и пронзить кого-нибудь насмерть лазером.

Его слабость… говорилось ли в моих заметках что-либо о его слабости?

Неон продолжал разговаривать с группой людей впереди нас, когда появились несколько человек в длинных пиджаках, неся устройство, напоминавшее тарелку с экраном на одной стороне, – один из биодетекторов, о которых упоминал Заграбаст. Он действительно ничем не отличался от того, которым пользовалась наша команда в Ньюкаго.

Подручные Неона просканировали каждого велосипедиста перед нами и пропустили дальше. «Проф охотится за Заграбастом, – подумал я. – Он не стал бы искать нас с помощью биодетектора, поскольку знает, что Меган может их обмануть».

Нас жестом подозвали к себе.

– Громкие звуки, – вспомнил я. – Если что – кричи во все горло. Это нейтрализует его способности.

Кивнув, Абрахам увереннее покатил велосипед вперед. Возможно, у компании Неона имелись наши словесные портреты – все зависело от того, насколько Профа беспокоили мстители. Я облегченно вздохнул, увидев, как Неон зевнул и велел своей команде просканировать Абрахама, явно его не узнав.

Биодетектор просканировал канадца, и команда пропустила его, а затем ленту сканера обмотали вокруг моей руки.

Мы молча стояли посреди улицы. Казалось, это будет длиться вечно. Неон раздраженно шагнул вперед, и я вспотел, готовясь закричать. Не решил ли он сжечь меня от досады, что я его задерживаю? Неон не был таким уж важным эпиком – ему подобные с осторожностью относились к бессмысленным убийствам. Если низшие эпики уничтожат способное работать население города, некому будет служить высшим эпикам.

Наконец устройство, словно в летаргическом сне, выдало ответ.

– Гм… – пробормотал Неон. – Что-то долго – раньше такого не бывало. Давайте-ка обыщем близлежащие дома, – может, там прячется тот, из-за кого сбоит наша машинка. – Он отцепил устройство и махнул рукой. – Проваливай.

Я двинулся дальше, успев заметить, что биодетектор, как и следовало ожидать, выдал отрицательный результат. Я не был эпиком.

Что бы там ни заявляла Регалия.

Весь остаток поездки я с тошнотой вспоминал, как смотрел на собственное отражение в воде, выслушивая ее чудовищное обещание.

«Ты злился на Профа за то, что он многое скрывает от своей команды, – прошептал мой внутренний голос. – Но разве ты не поступаешь точно так же?»

Глупо. Скрывать на самом деле было нечего.

Мы добрались до места, где прекратил свое движение ящик, – улицы с трех- и четырехэтажными многоквартирными домами по сторонам. Проведя два дня в городе, я знал, что могущественные кланы ищут для себя именно такие районы, полностью игнорируя когда-то богатые пригороды. В мире эпиков и соперничающих банд жизненное пространство ценилось куда меньше, чем безопасность.

Мы остановились в начале улицы, где праздно шаталась компания юношей не старше меня с разнообразным старым оружием в руках, включая самый настоящий арбалет. Над одним из зданий развевался флаг с эмблемой в виде электрического ската.

– Мы не набираем новобранцев, – сказал один из парней. – Катитесь отсюда.

– Среди вас есть гость, – сказал я, надеясь, что моя догадка верна. – Женщина. Опишите ей нас.

Парни переглянулись, и один из них убежал. Мгновение спустя я понял, что оказался по крайней мере в чем-то прав, поскольку в нашу сторону направлялась толпа мужчин и женщин постарше с по-настоящему серьезным оружием.

– Гм… Дэвид? – спросил Абрахам. – Ты уверен, что тебе больше нечего сказать? Про то, что мы…

Он замолчал, увидев среди толпы фигуру в капюшоне с винтовкой на плече. Черты лица под капюшоном трудно было различить, но возле подбородка виднелось несколько прядей рыжих волос.

Тиа.

21

Абрахам не сказал ни слова, когда нас быстро окружили вооруженные люди и повели к одному из многоквартирных домов, – лишь дружески отсалютовал нашей старой знакомой, коснувшись пальцем лба.

Помощники Тиа доставили нас в комнату без окон, озаряемую лишь рядом свечей, медленно таявших на старом кухонном столе. К чему беспокоиться о подсвечниках, если твой дом все равно разрушится? Дверь в комнату, однако, была сделана из настоящего дерева, что в этом городе встречалось редко. Судя по всему, ее приходилось каждую неделю перевозить на очередное место и ставить заново.

Какой-то мужчина забрал у нас оружие, другой подтолкнул в сторону стульев. Тиа стояла позади остальных, скрестив руки на груди. Лицо ее по-прежнему скрывал капюшон. Стройная, невысокого роста, она неодобрительно кривила губы. Тиа была второй в команде мстителей и одной из самых умных женщин, которых мне довелось знать.

– Дэвид, – спокойно сказала она, – помнишь наш с тобой разговор после того, как ты ушел за припасами? Там, в Новилоне, в нашем убежище. Расскажи, что мы тогда обсуждали.

– Какое это имеет значение? Тиа! Нам нужно поговорить о…

– Отвечай на вопрос, Дэвид, – сказал Абрахам. – Она хочет убедиться, что это действительно мы.

Я сглотнул. Естественно – кто угодно из эпиков мог создать двойников мстителей из команды Профа. Я попытался вспомнить то событие, о котором она говорила. Почему она не выбрала что-то более запоминающееся, например мою первую встречу с мстителями?

«Ей нужно нечто такое, о чем не знал бы Проф», – понял я.

Я почувствовал, что покрываюсь по́том. Сперва я отправился в плавание на подводной лодке, а затем… Треск, мне трудно было сосредоточиться под взглядами всех этих вооруженных мужчин и женщин, разъяренных не меньше водителя такси, который вдруг обнаружил, что я заблевал ему все заднее сиденье.

– В тот день я встречался с Профом, – начал припоминать я. – А затем явился на базу с докладом, и мы говорили про других новилонских эпиков.

– И какую… интересную метафору ты тогда использовал?

– Треск, ты что, думаешь, я помню?

– Некоторые из тех, что я слышал, нелегко забыть, – заметил Абрахам. – Сколько ни пытайся.

– Все равно не помню, – пробормотал я. – Хотя… Я говорил что-то насчет зубной пасты в качестве геля для волос. Нет, погоди… кетчупа! Кетчупа в качестве геля для волос. Хотя, если подумать, зубная паста подходит для метафоры куда лучше. Она быстрее затвердевает и…

– Это он, – сказала Тиа. – Опустите оружие.

– Как ты узнал, что она с нами, парень? – спросила коренастая пожилая женщина с редеющими волосами.

– По вашим поставкам, – ответил я.

– Мы получаем поставки дважды в неделю, – сказала женщина. – Как и большинство крупных семейств в городе. Но каким образом это привело вас сюда?

– Ну… – начал я.

Тиа застонала, закрыв лицо рукой:

– Моя кола?

Я кивнул. В тот день, когда впервые увидел Профа, я заметил в ящике колу, причем не простую, а именно того сорта, который нравился Тиа, – дорогого и уникального. Рискнуть определенно стоило.

– Я же тебе говорил, – заявил плечистый мужчина с лицом, похожим на зажаренное на гриле мясо. Не слишком приятное зрелище. – Я тебе говорил, что с этой женщиной мы проблем не оберемся. Но ты ответила, что никакая опасность нам не грозит!

– Я никогда такого не говорила, – возразила женщина с редеющими волосами. – Я говорила, что ей нужно помочь.

– Все еще хуже, чем ты думаешь, Карла, – сказала Тиа. – Дэвид хоть и умнее, чем может показаться на первый взгляд, но тем не менее кто-то другой вполне может обнаружить то же самое, что обнаружил он.

– Гм… – начал я.

Все посмотрели на меня.

– Раз уж ты об этом упомянула, – продолжал я, – Проф вполне мог знать про колу. По крайней мере, он видел ее в одном из ящиков пару дней назад.

Люди в комнате застыли как вкопанные, а потом начали кричать друг на друга, посылая гонцов и предупреждая часовых. Тиа сняла капюшон, обнажив рыжие волосы, и потерла лоб.

– Я полная дура, – еле слышно проговорила она. – Они составляли заказ на поставку и спросили, не нужно ли мне чего-нибудь. Я не придала этому никакого значения. Несколько банок колы не помешали бы…

Вошел ильдитиец с изуродованным лицом, неся ящик с колой. Покопавшись в нем, он извлек разбитый мобильник.

– Мобильник «Ночного Сокола»? – спросил он. – Я думал, их невозможно отследить.

– Это всего лишь корпус, – быстро сказал я. – Удобно, чтобы подсадить «жучок», – раз там уже есть источник питания и антенна.

Рассказывать обо всем, что знаю, я не собирался.

Мужчину мое объяснение, похоже, вполне устроило, и он бросил мобильник Карле. Вынув батарею, она отошла в сторону и начала о чем-то негромко совещаться со своими товарищами. Я попытался встать, но мужик с уродливой рожей яростно уставился на меня, положив руку на пистолет, и я снова сел.

– Тиа? – позвал я.

Странно было видеть ее здесь, с винтовкой на плече. Она всегда руководила нашими операциями из относительно безопасного места, и вряд ли я хоть раз видел, чтобы ей доводилось из чего-либо стрелять.

– Почему ты не связалась с нами?

– Как я могла с вами связаться, Дэвид? – устало проговорила Тиа, подходя ко мне и Абрахаму. – У Джонатана имелся доступ к нашей мобильной сети, и ему были известны все наши убежища. Я даже не знала, живы ли вы.

– Мы пытались связаться с тобой в Новилоне, – сказал я.

– Я пряталась. Он… – Вздохнув, она присела на стол рядом с нами. – Он охотился за мной, Дэвид. Он явился прямо туда, где я должна была пережидать атаку на Регалию, вытянул подводную лодку из воды и раздавил ее. К счастью, меня там уже не было. Но я слышала, как он звал меня, умоляя помочь ему одолеть тьму. – Тиа закрыла глаза. – Мы оба знали, что, если этот день наступит, мне будет грозить намного большая опасность, чем кому-либо другому из мстителей.

– Я… – У меня не нашлось слов, чтобы ответить.

Я вполне мог представить, каково это – когда твой возлюбленный умоляет помочь ему, но ты понимаешь, что это ловушка. Окажись я на месте Тиа, не уверен, что остался бы глух к подобным мольбам. Треск, я сам погнался за Меган через полстраны, несмотря на все ее угрозы меня убить.

– Мне очень жаль, Тиа, – прошептал я.

– Я была к этому готова, – покачала она головой. – Мы обсуждали все это с Джоном. Я вполне могу оказать ему последнюю услугу. – Она открыла глаза. – Как я понимаю, инстинкт подсказывал вам то же самое.

– Не совсем, – переглянувшись со мной, проговорил Абрахам.

– Тиа, – сказал я, – мы его разгадали.

– Кого?

– Секрет, – возбужденно продолжил я. – Слабости и тьма связаны друг с другом. Всем эпикам снятся кошмары об их слабостях.

– Конечно, – кивнула Тиа. – Их слабости – единственное, из-за чего они могут ощущать себя беспомощными.

– Дело не только в этом, Тиа, – возразил я. – Слабости эпиков зачастую связаны с тем, что внушало им страх до того, как они обрели свои способности. С некоей фобией. Похоже… в общем, я мало с кем из них говорил, но, похоже, когда становишься эпиком, этот страх лишь усиливается. Так или иначе, тьму можно остановить. Или по крайней мере управлять ею.

– Что ты имеешь в виду?

– Страхи, – тихо, так чтобы слышала только она, сказал я. – Если эпик сумеет противостоять своим страхам, тьма отступит.

– Почему?

– Э… А какая разница?

– Ты же сам постоянно твердишь, будто во всем этом есть некий смысл. Если страхи действительно подчиняются некоторой логике, не подчиняется ли ей и тьма?

– Хм… Что ж, вполне может быть. – Я несколько расслабился. – Меган говорит…

– Меган? Ты привел ее сюда? Она одна из них, Дэвид!

– Именно благодаря ей мы знаем, как все это работает. Тиа, мы можем его спасти.

– Не вселяй в меня надежду.

– Но…

– Не вселяй в меня надежду! – Она яростно уставилась на меня. – Даже не смей, Дэвид Чарльстон! Думаешь, это так легко? Планировать его убийство? Постоянно думать, не упустила ли я чего-нибудь? Он взял с меня обещание, и, черт побери, я намерена его исполнить.

– Тиа… – тихо позвал Абрахам.

Она ошеломленно взглянула на него.

– Дэвид прав, Тиа, – как всегда, спокойно продолжил канадец. – Мы должны его вернуть. Если не сумеем спасти Джонатана Федруса, мы с тем же успехом можем вообще отказаться от борьбы. Мы не в состоянии перебить их всех.

– Ты считаешь, он все-таки разгадал их величайшую тайну? Спустя столько времени? – покачала головой Тиа.

– Я считаю, что у него есть довольно правдоподобное предположение, – ответил Абрахам. – И Меган действительно научилась контролировать тьму. Мы будем дураками, если не проверим теорию Дэвида. Он прав. Мы не можем перебить их всех. Мы слишком долго пытались заниматься одним и тем же. Пора попробовать что-то другое.

Внезапно я почувствовал, что поступил крайне умно, взяв с собой Абрахама. Тиа готова была его слушать. Треск, даже чихуа-хуа в припадке бешенства остановилась бы и выслушала Аба.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежала молодая женщина.

– Мэм, – обратилась она к Карле, – появились Кривошеие. Все их семейство, триста с лишним человек. Они вооружены и идут сюда. И с ними он.

– Он? – переспросила Карла.

– Тот новый эпик. Мы окружены, мэм.

Наступила тишина. Мужик с изуродованным лицом, споривший до этого с Карлой, повернулся к ней. Он молчал, но мрачное выражение его физиономии говорило само за себя: «Из-за тебя мы все умрем».

Абрахам встал, и все повернулись к нему.

– Мне нужна моя пушка.

– Черт побери, – бросила Карла, – это вы во всем виноваты!

– Нет, я, – возразила Тиа, вставая. – Нам просто повезло, что Дэвид добрался сюда первым.

Карла что-то проворчала, но тут же рявкнула своим, чтобы они готовились к бою. Вряд ли это могло чем-то помочь – Проф мог сровнять этот район с землей в мгновение ока.

Кто-то бросил Абрахаму его рюкзак. Остальные выбежали за дверь. Карла двинулась следом за ними.

– Карла, – сказала Тиа, – сражаться с ними бесполезно.

– Сомневаюсь, что они оставили нам выбор.

– Возможно, и оставили – если дать им то, чего они хотят.

Карла взглянула на своих товарищей. Те кивнули.

– Нет! – Я поднялся. – Вы не можете ее выдать.

– У тебя пять минут, чтобы подготовиться, Тиа, – сказала Карла. – Я пошлю гонцов, чтобы они выяснили, намерены ли эпики требовать твоей выдачи. Мы можем сделать вид, будто не знали, кто ты.

Она вышла, оставив нас в комнате без окон с двумя рослыми часовыми у входа.

– Не могу поверить… – начал я.

– Не будь ребенком, Дэвид, – прервала меня Тиа. – Клан Электроската проявил немалую доброту, приняв меня и выслушав мои планы. Мы не можем просить их умереть, защищая меня.

– Но… – Я с тоской посмотрел на нее. – Тиа, он тебя убьет.

– В конечном счете – да, – ответила она. – Но возможно, у меня еще есть время.

– Вэл и Экселя он убил на месте.

– Да, но меня он наверняка захочет сперва допросить.

– Ты ведь ее знаешь, да? – тихо спросил я. – Его слабость?

Тиа кивнула.

– Он готов разрушить весь город, чтобы до меня добраться. Нам повезет, если он не убьет каждого в этом районе, чтобы гарантировать, что о его тайне никто не узнает.

У меня подступил комок к горлу. Примерно так же поступил Стальное Сердце в тот день много лет назад, когда мы с отцом увидели его кровь.

Тиа сунула мне в руку чип.

– Это план того, как победить Джона, – сказала она. – Я уже много лет разрабатывала его, просто на всякий случай. Но теперь я подогнала его под условия данного конкретного города и цели самого Джона. Дэвид, все намного серьезнее, чем может показаться. Я сумела внедрить своих людей в его окружение. Похоже, Регалия снабдила Джона некоей информацией о Напасти. Думаю, это она послала его сюда.

– Тиа… – Я взглянул на Абрахама, ища у него поддержки. – Я сам подозреваю нечто подобное. Но ты не можешь уйти с Профом. Ты нужна нам.

– Тогда остановите его, – ответила она, – прежде чем он меня убьет.

– Но…

Тиа быстро пересекла комнату и схватила со стола разбитый мобильник.

– Можешь его отследить, если я воткну обратно батарею?

– Угу, – ответил я.

– Хорошо. Узнай с его помощью, куда заберет меня Джон. Я не говорила никому из ильдитийцев о его слабости и какое-то время смогу прятаться за этой правдой. Возможно, моим товарищам ничего не угрожает, а если Джон спросит про мстителей, я могу ответить, что мы потеряли друг друга из виду в Новилоне. Если я солгу, он наверняка поймет, но это не ложь.

– В конце концов он тебя сломает, Тиа, – сказал Абрахам. – Он весьма настойчив.

– Да, – кивнула она, – но сперва Джон будет действовать по-хорошему. Уверена, он попытается перетащить меня на свою сторону. Он озвереет лишь после того, как я откажусь. – Тиа поморщилась. – Можете мне поверить – я вовсе не собираюсь становиться благородной мученицей. Я рассчитываю на вас. Остановите его и спасите меня.

Абрахам вновь отсалютовал ей, на этот раз более торжественно. Треск, похоже, он был готов помочь ее планам осуществиться.

Снаружи послышались голоса, и в дверь вошла Карла:

– Они говорят, что у нас есть пять минут, чтобы выдать чужака. Кажется, эпики поверили в наше неведение относительно твоей личности. И похоже, они не знают про других двоих.

– Паранойя Джона теперь нам только на руку, – сказала Тиа. – Если бы здесь прятался он сам, то ни за что не стал бы раскрывать себя. Вот почему он верит вам сейчас. – Она посмотрела на меня. – Надеюсь, лишних проблем создавать не будешь?

– Нет, – обреченно ответил я. – Но мы тебя обязательно вытащим.

– Хорошо. – Она замялась. – Попробую выяснить более точные планы Джона на этот город.

– Тиа, – послышался от двери голос Карлы, – мне очень жаль, но…

Кивнув, Тиа повернулась, собираясь уйти.

– Подожди, – прошептал я. – Его слабость, Тиа. В чем она заключается?

– Ты сам ее знаешь.

Я нахмурился.

– Не знаю, верна ли твоя теория, – продолжала она, – но… да, у него бывают кое-какие кошмары. Подумай, Дэвид. Что то единственное, по-настоящему пугавшее его все время, пока мы были вместе?

Моргнув, я понял, что она права. Я действительно знал его слабость. Это было очевидно.

– Его способности, – прошептал я.

Тиа мрачно кивнула.

– Но как это работает? – спросил я. – Он явно может пользоваться собственными способностями. Они… не уничтожают сами себя.

– Если только ими не пользуется кто-то другой.

Кто-то другой… Проф был дарителем.

– Когда мы были моложе, – поспешно зашептала Тиа, – то экспериментировали со способностями Джона. Он может создавать световые копья из силового поля, и этой способностью он одарил меня. И я случайно метнула одно из этих копий в Джона. Дэвид, рана, которую он тогда получил, не зажила. Его способности не могли ее исцелить – ему потребовались месяцы на лечение, как обычному человеку. Мы никогда никому об этом не рассказывали, даже Дину.

– Значит, кто-то, одаренный одной из его способностей…

– Может лишить его силы. Да. – Она бросила взгляд на настойчиво махавшую рукой Карлу, а затем наклонилась ко мне и еле слышно продолжила: – Он боится их, Дэвид. Способностей, которыми он наделен, бремени, которое они с собой несут. И потому ему постоянно приходится выбирать – он пользуется любой возможностью одарить своими способностями другого, чтобы ими могла воспользоваться команда, а не он сам. Но он каждый раз, когда так поступает, дает другим оружие, которое может быть использовано против него. – Она сжала мою руку. – Вытащи меня.

Повернувшись, она вышла следом за Карлой.

Нам позволили наблюдать за происходящим через прицелы с крыши одного из зданий, где было устроено маленькое снайперское гнездо. К нам приставили двух охранников, которые должны были нас отпустить, если Проф заберет Тиа и уйдет, ничего больше не требуя.

Я снова вынужден был смотреть, как человек, которого я любил и уважал, ведет себя словно некто совершенно другой – гордый и властвующий, окутанный слабым зеленым сиянием диска из силового поля, на котором он стоял.

Чувствуя себе полностью беспомощным, я следил, как ильдитийцы подводят к Профу Тиа и заставляют ее опуститься на колени. Поклонившись, они отступили от эпика на несколько шагов. Я ждал, обливаясь по́том.

Тиа оказалась права – Джон не убил ее на месте, лишь окружил силовым полем, а затем повернулся и зашагал прочь. Шар с Тиа внутри последовал за ним.

«Проф никогда не одаривал нас этой способностью, – подумал я. – Он дарил нам защиту из силового поля в виде „курток“, делясь лишь малой долей своей мощи. Но эти шары, световые копья, которыми Джон пользовался теперь… Он никогда не говорил нам, что владеет чем-то подобным».

Вероятно, Проф боялся, что когда-нибудь этими способностями смогут воспользоваться, чтобы убить его самого. Треск, как мы собирались заставить его ими поделиться? Я знал его слабость, но не знал, как ее использовать.

Когда Тиа и Проф ушли, я закрыл глаза, чувствуя себя трусом – не потому, что не сумел спасти Тиа, но потому, что мне отчаянно хотелось, чтобы она осталась с нами.

Тиа взяла бы на себя командование, прекрасно зная, что следует делать. К несчастью, это бремя теперь лежало на мне.

22

Меня снова окружали темнота и тепло.

В своих воспоминаниях я слышал хор голосов, ничем не отличавшихся от моего собственного. Вместе мы были единым целым. Голоса эти где-то затерялись, но я крайне в них нуждался, страдая от разлуки.

По крайней мере, мне было тепло, безопасно и уютно.

Я знал, чего ожидать, хотя во сне и не мог к этому приготовиться. Меня в очередной раз потрясли раскаты грома, сопровождавшиеся жуткими завываниями, похожими на вой сотен волков. В глаза бил яркий, холодный, резкий свет. Что-то наваливалось на меня со всех сторон, пытаясь задушить, раздавить, уничтожить.

Внезапно проснувшись, я резко сел.

Я лежал на полу на верхнем этаже нашего убежища. Неподалеку спали Меган, Коди и Миззи. Абрахам этой ночью стоял на страже. Учитывая присутствие в убежище неизвестного эпика, никто из нас не решился спать в своих комнатах.

Треск… опять этот жуткий кошмар. Сердце отчаянно билось, кожа была липкой от пота. Одеяло промокло настолько, что из него, вероятно, можно было выжать целое ведро воды.

«Нужно рассказать остальным», – подумал я, сидя в темноте и пытаясь перевести дыхание. Кошмары были напрямую связаны с эпиками и их слабостями. Если у меня они случались постоянно… что ж, это могло что-то значить.

Отбросив одеяло, я понял, что Меган на месте нет. Она часто вставала ночью.

Пробравшись мимо остальных, я вышел в коридор. Мне не нравился собственный страх. Я не был трусом, как когда-то в детстве, и мог противостоять чему угодно. Вообще.

Я заглянул в комнату напротив. Пусто. Куда делась Меган?

Вернувшись с базы клана Электроската достаточно поздно, мы с Абрахамом решили отложить разбор полученной от Тиа информации до утра. Я рассказал остальным о слабости Профа. Это заставило их задуматься.

Я направился к лестнице, ступая босиком по полу из соли. Приходилось соблюдать особую осторожность с водой: стоило ее разлить – и соль начинала приставать к подошвам. Даже при всем этом я просыпался по утрам с соленой коркой на ногах. В городе, построенном из растворимого материала, жизнь была определенно хуже, чем в городе из стали. К счастью, я уже особо не замечал запаха, и даже сухость в воздухе начинала казаться мне обычным делом.

Абрахама я нашел на среднем этаже, в кухне, тускло освещенной экраном мобильника. На руки Аба был надет ртич, а перед ним парил большой шар из ртути, в которой чувствовалось что-то потустороннее, – идеально гладкая, она покачивалась в такт движениям рук Абрахама. Он развел ладони – и ртутный шар удлинился, приобретя форму багета. По его зеркальной поверхности перемещались искаженные отражения, создавая впечатление иного, деформированного мира.

– Стоит быть осторожнее, – тихо сказал Абрахам. – Кажется, я научился подавлять испарения, которые испускает этот металл, но, пожалуй, все же будет разумнее найти другое место для опытов.

– Мне не нравится, когда мы разделяемся, – заметил я, наливая в чашку воды из большого пластикового кулера на кухонном прилавке.

Абрахам растопырил пальцы, и ртуть перед ним превратилась в диск, похожий на большую тарелку – или щит.

– Великолепно, – проговорил он. – Она полностью подчиняется моим командам. И взгляни-ка на это.

Опустив диск плоской стороной к полу, Абрахам после секундных раздумий шагнул на него. Диск выдержал.

– Треск! – сказал я. – Ты же можешь летать!

– Не совсем, – ответил Абрахам. – Пока я стою на ртути, то не могу переместить ее далеко, и она должна быть рядом, чтобы я мог ею управлять. Но – смотри.

Ртутный диск подернулся рябью, и часть его выгнулась вверх, образовав перед Абрахамом лестницу из тонких и узких зеркальных металлических ступеней. Он сумел по ней подняться, все больше пригибаясь по мере приближения к потолку.

– Отлично пригодится против Профа, – сказал Абрахам. – Она очень прочная. Возможно, с ее помощью я смогу противостоять его силовым полям.

– Угу.

Абрахам взглянул на меня:

– Что, не впечатляет?

– Просто задумался. Заграбаст внизу все еще не спит?

– Когда я проверял в последний раз – не спал, – ответил Абрахам. – Похоже, он вообще не нуждается в сне.

Мы обсуждали, что с ним делать, но ни к какому выводу так и не пришли. Пока что эпик не представлял особой угрозы.

– Где Меган? – спросил я.

– Я ее не видел.

Странно. Если она куда-то ушла, то должна была пройти здесь. На верхнем этаже девушки точно не было – пространство там было небольшое. Возможно, Абрахам просто ее не заметил.

Он продолжал работать с ртичем, спустившись по ступеням и придавая ртути другие формы. Наблюдать за ним было нелегко, но в основном лишь в силу свойственного мне юношеского нетерпения. Мы все согласились, что Абрахаму следует попрактиковаться с этим устройством, а Коди или Миззи в случае чего могли сыграть роль дублеров. Абрахам теперь стал нашей главной боевой единицей.

Но треск, устройство действительно выглядело круто. Оставалось надеяться, что оно уцелеет после завершения нашей операции в городе. Как только к нам вернутся Проф и Тиа, я мог вновь отойти на задний план, что полностью меня устраивало.

Оставив Абрахама, я спустился вниз, чтобы проверить, как дела у Заграбаста.

Я остановился на пороге его комнаты, раскрыв от удивления рот.

Когда-то голые стены теперь были завешены мягким красным бархатом. На столах из черного дерева мерцали ярким светом фонари. Заграбаст лежал на диване не менее роскошном, чем в нашем новилонском убежище. Глаза эпика были закрыты, а на уши надеты наушники. Я не знал, что он слушает, – наушники, вероятно, были подключены по беспроводной связи к мобильнику.

Я шагнул в комнату. Треск, она показалась мне намного просторнее, чем раньше. Пройдясь по ней, я обнаружил, что она действительно стала больше.

«Пространственное искажение», – подумал я, добавляя к перечню его способностей еще одну. Во имя Напасти… эта сила казалась мне просто невероятной – до меня лишь доходили слухи об обладающих ею эпиках. И его способность создавать предметы из ничего…

– Ты мог бы с ним справиться, – сказал я.

Заграбаст не ответил, продолжая лежать с закрытыми глазами.

– Заграбаст! – позвал я уже громче.

Вздрогнув, он сорвал наушники и яростно уставился на меня:

– Что?

– Ты мог бы с ним справиться, – повторил я. – Столкнувшись лицом к лицу с Профом, ты, возможно, сумел бы победить. Я знаю, что у тебя множество выдающихся неуязвимостей, да еще способность создавать что угодно, искажать пространство… Ты точно бы его победил.

– Конечно же нет! Почему, по-твоему, я здесь, среди вас, бесполезных идиотов?

– Это я пока не выяснил.

– Я не сражаюсь, – сказал Заграбаст, собираясь снова надеть наушники. – Мне нельзя.

– Кто тебе запрещает?

– Я сам. Пусть сражаются другие. Мое дело – наблюдать. Даже правление этим городом, похоже, не для меня.

Многие, включая меня, были склонны предполагать, что все эпики по сути одинаковые – эгоистичные, одержимые страстью к разрушению, самовлюбленные. Но несмотря на все эти общие черты, у каждого имелись свои странности. Разрушитель цитировал Библию и, похоже, стремился уничтожить все живое на планете. Регалия воплощала свою темную сторону в виде все более великих планов. Властитель Ночи в Ньюкаго действовал через низших посредников.

У Заграбаста, судя по всему, имелся свой пунктик. Я сунул руку в чашу на маленьком мраморном постаменте возле двери, и между моими пальцами заструились стеклянные бусины. Нет – бриллианты.

– Полагаю, – начал я, – ты вряд ли мог бы сделать для меня…

– Стоп!

Я посмотрел на Заграбаста.

– Мне следовало четко дать понять с самого начала, – сказал он. – От меня вы ничего не получите. Я здесь не затем, чтобы делать вам подарки или облегчать жизнь. Ничьим слугой я никогда не стану.

Вздохнув, я выпустил из пальцев бриллианты.

– Ты никогда не спишь. – Я попробовал зайти с иной стороны.

– И что?

– Как я понимаю, эту способность ты приобрел от другого эпика. Не из-за своих ли кошмаров?

Заграбаст на мгновение уставился на меня, а потом внезапно отшвырнул наушники и вскочил на ноги. За один шаг он преодолел разделявшее нас расстояние.

– Откуда ты знаешь про мои кошмары? – требовательно спросил эпик, нависая надо мной.

Мне показалось, будто он увеличился в размерах, став выше ростом.

Я судорожно сглотнул, вновь почувствовав, как отчаянно забилось сердце. До этого Заграбаст производил впечатление праздного бездельника, но сейчас, ростом более двух метров, с жуткой ухмылкой и диким взглядом, он походил на настоящего монстра.

– Они… – Я запнулся. – Они бывают у всех эпиков, Заграбаст. Кошмары.

– Чушь! – бросил он. – Они мои, и только мои. Я единственный в своем роде.

– Поговори с Меган, – сказал я. – Она расскажет тебе, что кошмары бывают и у нее. Или найди какого-нибудь эпика и выбей из него признание. У них всех бывают кошмары, связанные с их слабостями. То, чего боится эпик, становится…

– Хватит врать! – заорал Заграбаст. Зарычав, он вернулся к дивану и рухнул на него. – Эпики слабы, потому что они дураки. Они уничтожат этот мир. Стоит дать людям власть, как они тут же ею злоупотребят. Это знает каждый.

– И ты никогда этого не чувствовал? – спросил я. – Внезапной тьмы, которая наступает, когда пользуешься своими способностями, отсутствия всяческого сопереживания другим? Желания разрушать?

– Ты вообще о чем? – усмехнулся он. – Глупый маленький человечишка…

Я замолчал, пытаясь заглянуть в душу этому странному созданию, но не сумел. Возможно, Заграбаст постоянно пребывал во власти тьмы. Во всяком случае, вел он себя достаточно высокомерно.

Но эпик не причинил никому из нас вреда. Ему нравилось нам приказывать, но, как я понял, не так, как другим эпикам, а скорее как избалованному ребенку.

– Ты столкнулся с этим в детстве, – предположил я. – Ты рос, будучи эпиком, и мог получить все, что хотел, но никогда не ощущал тьмы.

– Глупости, – ответил он. – Я запрещаю тебе впредь говорить столь идиотские вещи. Тьма? Хочешь обвинить меня в тех ужасах, которые творят эпики? Ха! Люди уничтожают самих себя, потому что именно этого они заслуживают, а не из-за каких-то мистических сил или эмоций!

«Похоже, он постоянно сталкивается с собственным страхом, – подумал я. – Ему приходится противостоять своему кошмару ежедневно, в чем бы тот ни заключался». Именно это мы узнали от Меган: стоило ей утратить бдительность – и к ней начинала подкрадываться тьма.

Я выскользнул из напоминавшей дворец комнаты.

– Имей в виду – я вас всех ненавижу! – выкрикнул мне в спину Заграбаст.

Я снова заглянул в комнату. Он все так же лежал, развалясь на диване, чем-то действительно напоминая мальчишку-подростка с наушниками на голове, пытающегося отгородиться от всего мира.

– Вы этого заслуживаете, – продолжал он. – Люди по своей сути зло. Именно это доказывают эпики. И именно поэтому вы вымираете.

Он закрыл глаза и отвернулся.

Вздрогнув, я зашел в другую комнату, забитую нашим снаряжением, но и там Меган не оказалось. Абрахам продолжал экспериментировать в кухне. Поднявшись на самый верх, я постучал в дверь маленькой уборной – увы, нам снова приходилось пользоваться ведрами. Наконец я еще раз заглянул в другую спальню.

Пусто. Где же…

Погоди-ка. Что-то в той темной комнате показалось мне… гм… темнее обычного? Нахмурившись, я вошел внутрь, пройдя сквозь некое подобие завесы. Меган сидела по другую ее сторону скрестив ноги, и перед ней на полу горела маленькая свеча. Взгляд ее был устремлен в пространство за стеной.

Которая теперь отсутствовала.

Стена убежища попросту исчезла. И города за ней тоже не было. Перед Меган простирался ночной ландшафт из цветущих полей под мириадами звезд. Она смотрела на него, потирая руку.

Заметив меня, она потянулась было к лежавшему рядом пистолету, но тут же расслабилась.