– Я пытаюсь помочь тебе посмотреть на ситуацию с другой стороны. Это всего лишь представление, – объяснила Ния. – Для этого королевства мы не люди, не те, у кого есть чувства и мысли. Мы – творение короля. Его питомцы. Мы делаем то, что нам говорят. Каттива не понимает, что под маскировкой живые люди, ведь именно в это мы хотели заставить всех поверить. Мы – красивые существа со смертоносными способностями, украшение двора, и любой готов на все, лишь бы мы выступили у них на празднике ради развлечения или мести. Безусловно, этот приказ короля кажется подлостью по отношению к нам, но не стоит забывать, что под этой маской скрывается не наш отец. То существо такое же украшение этого королевства, как и мы, он играет роль для подданных, а не принимает решения самостоятельно.

«Изо дня в день ты должна приносить личные жертвы. Каждый день, пока носишь корону».

В комнате повисла тишина, Арабесса нахмурилась, осмысливая слова сестры.

– Силы небесные и морские, – обиженно проворчала она, – с каких это пор ты стала рассуждать так разумно, Ния?

На лице Нии красовалась самодовольная усмешка.

– Плавание на борту «Плачущей королевы» – это не только балаган и шутки.

– Хм, – задумчиво протянула Ларкира. – Но в основном так и есть, правда?

– В этом есть свои плюсы, – признала Ния.

– Ну, я не в настроении слушать, какие еще мудрые уроки ты извлекла, – сказала Арабесса, по-прежнему пребывая в растерянности. – Не уверена, что смогу их вынести.

– Как ты сама однажды сказала мне, сестра, – начала Ния, – ты переживешь это так же, как мы переживали все остальное. По одному восходу за раз.

– Ужасный совет, – пробормотала Арабесса, не слишком довольная тем, что теперь ее собственные слова использовали по отношению к ней.

– Тогда я тоже так подумала, – улыбнулась Ния. – Но хочешь узнать, что самое худшее?

– А у меня разве есть выбор?

– Ты была права, – сказала она. – Неприятно это признавать, но ты часто бываешь права, Арабесса. Мы со всем справимся, вместе.

– И, надеюсь, ты веришь, что Зимри тоже очень расстроен, – сказала Ларкира. – Думаю, даже сильнее, чем показал, когда мы разговаривали с ним.

Сердце Арабессы сжалось.

– Как он? – спросила она. – Кроме того, что кажется расстроенным?

Наверное, никогда раньше в их общении не было такого длинного перерыва, и ей казалось, будто она тонула в зыбучих песках. Воздух кончался.

– Он… – начала Ния, похоже, тщательно подбирая слова, что явно было плохим знаком. – Сейчас он сосредоточен на своем клубе.

Арабесса кивнула, почувствовав облегчение.

– Это хорошо.

«У него есть клуб», – напомнила она себе. Возможно, они были не вместе, но он все еще мог сохранить в сердце воспоминания о родителях, о доме.

– К слову о кутеже, – продолжила Ния, – сегодня вечером мы приглашаем тебя развлечься.

– Мы? – поднимая брови, удивилась Ларкира.

– Да, мы, – повторила Ния. – Приближается Угасание Неба, и предстоит посетить множество вечеринок.

– Я не в настроении веселиться, – буркнула Арабесса.

– Именно поэтому тебе и стоит это сделать, – утверждала Ния.

– Меня ждут в Лаклане, – сказала Ларкира, – но, кажется, сейчас роль сестры важнее ужина с Дариусом. Я пошлю ему записку и скажу, чтобы не ждал меня сегодня.

– Я ценю, что ты отказываешься от своих планов, – начала Арабесса, – но в этом нет необходимости. И мне не нравится, что вы считаете, будто должны меня опекать. – Она сложила руки на груди.

– Естественно, тебе это не нравится, – фыркнула Ния. – И все же ты нуждаешься в нас. Поэтому, голубушка, предлагаю тебе надеть свои самые удобные туфли для танцев, ведь сегодня мы идем развлекаться.

Глава 25



В последнее время Зимри жалел о многих своих решениях. Несомненно, к таким можно было отнести и его намерение сопровождать Каттиву и ее спутников, более известных как сегодняшние партнеры по постели, на вечеринку в честь Угасания Неба, которая проходила в одном из возвышающихся сталагмитов Королевства Воров.

Качественные напитки, но по завышенной цене. Прекрасная музыка, но, судя по гостям в масках, навевающая на них скуку. А хуже всего – маленькие комнаты, вдобавок ко всему один уровень соединялся с другим с помощью еще более тесных винтовых лестниц. Здесь явно хотели создать интимную атмосферу, но у Зимри подобное вызвало лишь дискомфорт, поскольку эмоции окружающих давили на него. Он ощущал себя в ловушке.

Похоть, ревность и возбуждение смешивались вместе с вырвавшимися на свободу всплесками магии одаренных. Ощущений было так много, что вскоре Зимри был вынужден отступить на ближайший балкон. Уйдя подальше от вечеринки, он с облегчением вдохнул прохладный воздух скрытого в пещере мира. К счастью, площадка оказалась почти пуста, и именно здесь он нашел единственную приятную деталь сегодняшнего вечера: вид.

Глядя сквозь прорези своей бордовой маски, он любовался великолепием Королевства Воров. Впереди простирались мерцающие просторы, другие жилища были вырублены в уходящих ввысь скалах. Плетение соломенных крыш далеко внизу и разноцветные клубы дыма, поднимающиеся из района Тайн. Неподалеку мелькала сверкающая тропа района Созерцаний. Через все это, словно толстая темная жила, тянулся район Ставок, а вдалеке можно было разглядеть скопление мачт и кораблей, пришвартованных в порту. Еще дальше находился портал-водопад, через который можно было приплыть или отплыть в ту часть моря Обаси, которая не была обозначена на карте.

Взгляд Зимри остановился на устрашающем дворце из оникса в самом центре. Его башни, словно когти, тянулись к усеянному светлячками потолку.

Небо этого мира тускнело, приближалось Угасание Неба: затянутые дымкой звезды скоро должны были погаснуть, а затем возродиться в волне яркого сине-зеленого света. Возрождение Неба.

Мысль об этом явлении принесла Зимри беспокойство. Звезды медленно отсчитывали время до новой жизни, до которой оставалось всего две недели. Женитьба и, наконец, исполнение обещания, данного в детстве родителям. Возвращение их дома.

Но цена. Всегда была цена.

Жить без Арабессы и знать, что она все равно рядом.

Сотрудничать с ее отцом, который всегда беспокоился о своей старшей дочери.

Наблюдать за ее выступлением в роли одной из Мусаи, но никогда больше не искать ее после выступления и не кружиться с ней в водовороте страсти.

Острая боль пронзила грудь Зимри, и он оторвал взгляд от затухающего неба.

Однажды он потерял все и выжил.

И сможет сделать это снова.

Уже делает.

Вкрадчивый голос раздался в его голове:

«Ложь. Ты страдаешь. Прячешься».

Зимри горько усмехнулся.

«А разве в этом королевстве есть те, кто не прячется и не страдает?» – парировал он, а затем оттолкнулся от перил, на которые опирался. Несмотря на то, что Каттива хотела как лучше и старалась помочь ему найти отвлечение, чтобы «добавить немного сладости его кислому настроению», посещение этого места было явной ошибкой.

Однако Зимри резко остановился, знакомый голос привлек его внимание. Волнение возросло, когда на балкон вышла стройная фигура в пышном платье цвета мха с изящными рукавами. Цвет комнаты отразился от ее маски для глаз, украшенной черным жемчугом, когда она ответила двум своим спутницам:

– Не волнуйтесь, отсюда мне не сбежать, – сухо сказала она. – Пусть я мечтаю об этом, но у меня нет крыльев, чтобы улететь и найти компанию поприятнее этой. Я всего лишь хочу немного подышать воздухом, так что перестаньте суетиться, я скоро вернусь.

Стоило девушке повернуться, как их с Зимри взгляды встретились, и она замерла.

Зимри ощутил, как его накрыла волна тепла.

Словно некая сила заставила его отшатнуться, а затем устремиться вперед.

«Музыка нашего сердца», – тоскливо протянули его дары.

Пусть ее лицо было скрыто, полумаска переходила в плетеный головной убор, закрывающий волосы, Зимри узнал бы этот голос в темноте, разглядел бы эти голубые глаза даже среди бескрайнего моря. Арабесса Бассетт оставила неизгладимый след в его душе, и ничто в Адилоре не могло скрыть этого факта, даже отчаянная ложь, за которой он пытался спрятаться.

Похоже, ее постигла та же участь, поскольку она, не отрываясь, смотрела на него, пока волны ее горя, страданий, паники и самый сладкий, но самый ядовитый для его решимости – аромат тоски наполняли его легкие при вдохе.

Магия хотела вырваться на свободу и полететь к ней. Она молила его коснуться Арабессы. «Притяни ее ближе. Мелодия нашей души, – снова взмолились дары. – Мы хотим почувствовать ее».

«Тихо!» – приказал он, сжимая кулаки.

Арабесса первой отвела глаза, ее эмоции устремились прочь, когда она посмотрела на другие пары на балконе. Она просчитывала риски, всегда руководствуясь чувством долга и благопристойностью. Это одновременно раздражало Зимри и вызывало у него зависть.

Она очень легко разделяла ответственность и эмоции.

«За исключением тех случаев, когда не может сдерживать, – снова прозвучал голос внутри него, – свои чувства к тебе, свое опустошение».

«Наше опустошение», – хотелось закричать Зимри.

Она легко могла бы избежать разрыва, ответив ему «да».

«Конечно, она отказала тебе, узнав, что ты можешь осуществить свою давнюю мечту. – Слова Нии, сказанные в «Макабрисе», всплыли в его памяти. – Естественно, она отошла в сторону, чтобы не стать препятствием на твоем пути».

Препятствием. Будь проклято ее благородство и самоотверженность, которую она проявляла по отношению к тем, кого любила.

Неприятно было признавать, но сестры оказались правы.

С того самого утра на террасе Зимри снова и снова вспоминал их с Арабессой разговор, пытаясь понять случившееся, словно разгадывая непосильную загадку. Было ли ошибкой говорить ей обо всем? Стоило ли держать в тайне предложение Каттивы? Но как иначе он мог объяснить, почему именно в тот же день она должна была взять на себя обязательство выйти за него замуж? Зачем было торопить события, когда она наверняка узнала бы об этом позже? И пришла бы в ярость. Но он с радостью принял бы эту ярость вместо отказа.

«Она бы все отменила, – кольнула его изнутри насмешка. – Она бы никогда не пошла до конца, если бы узнала, что ты солгал. Если бы выяснила, от чего ты отказываешься. Ты бы остался без возлюбленной и без «Макабриса». У тебя бы ничего не осталось».

Ничего.

Забавно, но отчасти ему теперь казалось именно так – что у него ничего нет.

Арабесса прошла мимо него в самый дальний конец балкона: место для тихих бесед.

Магия Зимри задрожала от беспокойства и воодушевления, смеси противоречивых эмоций. Он взглянул на шумевшую внутри вечеринку, затем на выход, но, конечно же, в конце концов последовал за ней.

Когда он подошел к Арабессе, знакомый аромат окутал его – своего рода сладкая пытка. Он сжал перила балкона, когда они оба посмотрели на королевство.

Мучительно долго никто из них не произносил ни слова, но они стояли близко, всегда очень близко.

– Не ожидала увидеть тебя здесь сегодня вечером, – сказала Арабесса в качестве приветствия или, возможно, в качестве оправдания. – Я бы не пришла, если бы знала, что найду тебя здесь.

– Как и я, – парировал он.

– Да. – Она усмехнулась, и он ухватился за этот звук, устремившись к нему, как цветок, тянущийся из тени к солнцу. – Я бы определенно не выбрала эту вечеринку. Меня сюда притащили сестры.

– Тогда у нас больше общего, поскольку мне угрожали чуть ли не смертью, если я не последую за Каттивой на сегодняшнее мероприятие.

Атмосфера вдруг изменилась, и между ними повисла гнетущая тишина, словно тяжелая дверь захлопнулась и отрезала все звуки.

Зимри сдержал ругательство. Он не хотел так быстро очутиться в подобной ситуации.

Он вообще не хотел всего этого.

Арабесса взглянула на него, и он почувствовал, какое спокойствие дарит ему ее взгляд.

«Домой. – Магия закружилась в его венах. – Мы хотим вернуться домой».

– Прошу прощения, – начала Арабесса. – Полагаю, тебя стоит поздравить с помолвкой.

Буря негодования поднялась внутри него.

– Не надо. – Он покачал головой. – Не веди себя так.

– Как так?

– Как будто мы всего лишь знакомые, которые обмениваются любезностями, – сказал Зимри. – Несмотря на случившееся между нами, я все еще знаю тебя. А ты меня. Притворяться, будто это не так, значит насмехаться над тем, что у нас было.

Было.

А не есть.

Сорвавшееся с языка слово ранило, подобно вонзившемуся в сердце клинку.

Давление лишь усилилось, когда от Арабессы повеяло печалью, ароматом прокисших фруктов.

– Ты прав, – тихо ответила она. – Но я счастлива, что ты сможешь вернуть себе то, что всегда было твоим.

По какой-то причине Зимри разозлился еще сильнее.

– А ты? – спросил он. – Ты счастлива?

На этот раз ему не нужно было вдыхать аромат ее эмоций, чтобы понять: о счастье не могло быть и речи.

– Если таким будет характер нашего разговора, – процедила она, – то я, пожалуй, удалюсь.

Пробормотав проклятие, Зимри схватил ее за руку, останавливая.

– Подожди.

Оба посмотрели туда, где он сжимал ее руку, ведь впервые за долгое время они коснулись друг друга. Зимри гадал, чувствовала ли она исходящий от него жар. Хотела ли, чтобы он провел пальцами по ее плечу и спине, как желал он сам.

Зимри убрал руку.

– Прости, – сказал он. – Просто… это, – он указал на пространство между ними, – дается мне нелегко.

– Мне тоже, – призналась Арабесса, и это признание подарило кратковременное облегчение. – Но время от времени нам придется общаться, и если мы не сможем, по крайней мере, быть вежливыми, несмотря на наше прошлое, – она многозначительно посмотрела на него, – могу тебя заверить, у нас не будет будущего.

– А ты хочешь этого? – не задумываясь выпалил он. – Будущего со мной?

И снова воцарилась мучительная тишина.

– Я хочу… – начала она, но потом прикусила губу, явно не зная, что сказать.

Риски. Расчет. Обязанности.

«Не сейчас, Арабесса, – хотелось сказать ему. – Не со мной. Пожалуйста, говори прямо». Но, естественно, он понимал, почему она молчит, почему сдерживается. Ведь он тоже сдерживался.

Тем не менее Зимри понял, что настаивает на ответе, спрашивая:

– Чего ты хочешь?

Тогда Арабесса отвела взгляд и посмотрела в сторону королевства, затем сделала глубокий вдох.

– Я хочу иметь возможность сохранить что-то из нашего детства. Из моей… любви к тебе, – выпалила она слова, которые одновременно ранили и успокаивали. – Хочу, чтобы воспоминания о наших отношениях остались светлыми, ведь даже если между нами больше никогда ничего не будет, – она посмотрела на разделявшее их расстояние, – я всегда буду знать, что когда-то нас связывало нечто прекрасное. – Сердце Зимри разрывалось от боли, пока он слушал.

– Но, пожалуй, сильнее всего, – продолжала Арабесса, – я хочу иметь возможность сыграть на приеме в честь твоей помолвки и никого не убить.

Зимри увидел в ее глазах отчаяние и боль, причиняемые этой правдой. Ее признание. Страх. Он почувствовал его в воздухе.

Из-за этого осколки его сердца превратились в пыль. Она узнала, о чем он просил их короля. Ее отца. О чем он не желал просить, но все же попросил.

– Ара, – тихо начал Зимри, произнося ее имя так, чтобы услышала лишь она. – Ты должна знать, что это просьба Каттивы. Я бы никогда…

– Да, – перебила она. – Я знаю. Сестры рассказали, что говорили с тобой. Я не обрадовалась, что… мне поручили это задание, но я понимаю цель этого представления.

«Время от времени мы должны играть роль». Они жили в мире масок, скрываемых личностей, игры характеров и обязанностей.

Зимри не был ее бывшим любовником; он был Коллектором. И она была не возлюбленной его детства; Арабесса являлась неуловимой участницей трио Мусаи. Он создавал развлечения, ей было суждено развлекать.

Именно так считала Каттива. Этого ожидали их гости.

Что они будут продолжать изображать то, что должны, ведь так нужно.

Необходимо скрывать личности, играть свои роли.

Все это и послужило причиной согласия Долиона. Встреча, на которой они обсуждали этот вопрос, получилась напряженной. Они разговаривали без масок в кабинете графа в Джабари. Зимри не хотелось признавать, но он слишком боялся задавать этот вопрос в тронном зале, адресовать его уже Королю Воров.

Невозможно было предугадать, как поведет себя существо, находящееся под воздействием древней магии, а Зимри все же дорожил своей жизнью.

После того, как Зимри рассказал о своем затруднительном положении: просьбе Каттивы, ее упорстве, как выглядит в этой ситуации он, Коллектор, известный приближенный короля, который не в состоянии сделать такой подарок своей будущей жене, Долион долго молчал.

В те минуты возраст и усталость наставника стали заметны по морщинам между его бровей и тому, как поникли его плечи. Зимри боялся, что это новое бремя может доконать его, но, в конце концов, наставник кивнул. Он сказал Зимри, что тоже сожалеет о подобной ситуации, но такого рода затруднения, как правило, разрешаются сами собой. «Испытания в Адилоре выпадают не просто так, – сказал Долион. – А для того, чтобы чему-то научиться. Будем надеяться, мы извлечем из этого уроки».

Зимри ушел, чувствуя себя гораздо хуже, чем когда пришел.

Арабесса будет вынуждена играть на приеме в честь его помолвки, а он должен присутствовать там. Аплодировать. Улыбаться.

Его желудок снова скрутило от ужаса. Кошмар воплотился в жизнь. Он и представить не мог, как Арабесса восприняла такой приказ от отца, своего короля.

– Так ты не злишься на меня за такую просьбу? – спросил он.

Она улыбнулась ему, грустно поджав губы.

– А ты на меня?

Вопрос заставил Зимри отпрянуть. Запаниковав, он пытался понять, какие эмоции испытывает к этой молодой женщине. Конечно, он был зол, но на нее ли? Или на ситуацию? Их судьбу? Если бы она спросила его об этом неделю назад, он бы ответил «да». Но теперь…

«Когда она узнала, что ты наконец-то сможешь заполучить «Макабрис», она поняла, что не может помешать этому. Даже если бы это означало потерять тебя».

Силы небесные и морские, ему не нравилось, что он понимал это. И знал, что мог бы сделать то же самое для Арабессы, если бы они поменялись местами.

– Я не сержусь на тебя, – в итоге сказал он, ощутив исходящее от нее облегчение. – Я все еще не согласен с твоим решением, но теперь понимаю, почему ты отказала мне.

Арабесса кивнула, не в силах произнести ни слова.

– Но я скажу тебе вот что. – Зимри шагнул ближе, подходя к ней почти вплотную. – Если бы существовал способ убедить тебя сказать «да», я бы нашел его.

Ему не стоило говорить этого, не надо было признаваться, что он по-прежнему жаждет ее. Но близость Арабессы разрушала его контроль. Она отчаянно старалась сохранить самообладание, и он очень хотел облегчить ее бремя, дать ей возможность свободно выражать эмоции. Когда они оставались наедине, когда он чувствовал тепло ее тела, единственным навязчивым желанием было прикоснуться к ней. Особенно, когда при его словах Арабесса испытала волнение. В ее глазах вспыхнуло желание, заставив пошевелиться надежду в его израненном сердце.

Надежда… такое детское чувство.

И, несмотря на здравый смысл, Зимри цеплялся за него.

– Если бы существовала возможность согласиться на твое предложение, – тихо и решительно ответила Арабесса, – я бы искала ее вместе с тобой.

Агония лишь усилилась, Зимри охватило желание обнять ее. Поцеловать эти строгие губы. Сжать ее в объятиях и попытаться найти ответ. Доказать, что они отыщут его вместе, ведь разве они не могут обрести все, чего желают? Возможно, не сразу, а по частям, как они наслаждались друг другом раньше.

– Ара, – вздохнул он, имя прозвучало как мольба. Довольно сдерживаться.

Зимри готов был принять все, что она могла бы ему дать. Он жаждал прижаться к ней, испытать временное облегчение, когда их тела покроются потом от силы страсти. Он нуждался в ней. Любил ее. Он…

– Вот ты где, – послышался за спиной знакомый хриплый голос.

Холодная реальность вторгалась в момент, Арабесса сделала шаг в сторону, оба обернулись и увидели Каттиву Волкову, которая с любопытством смотрела на них из-под маски.

– Вижу, ты нашел компанию на сегодняшний вечер, Коллектор, – прощебетала она, проходя вперед. – И очень красивую. – Она окинула Арабессу взглядом и, судя по всему, осталась довольна увиденным.

Зимри уловил вспышку злости со стороны Арабессы и заметил, как она сжала руки в кулаки, без сомнения сдерживаясь, чтобы не достать один из спрятанных клинков или флейту.

«Дело плохо», – подумал Зимри. Он никогда не предполагал, что девушка, которую он до сих пор любил, и его будущая жена встретятся.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросил он Каттиву, надеясь поторопить ее.

– О, дорогой, – начала Каттива, округлив глаза. – Вижу, я прервала вас совсем не вовремя.

– А разве можно прервать кого-то в подходящее время? – спросила Арабесса и, несмотря на тон, изобразила улыбку.

Каттива принялась изучать ее с еще большим интересом.

– Какая прелестная грубость, – начала она. – Мне нравится, когда меня отчитывают. Коллектор, ты должен пригласить свою подругу присоединиться к нашей вечеринке. Этим вечером ты едва ли удостоил нас своим присутствием, поэтому я и пришла за тобой. Если тебя отвлекла твоя спутница, приводи ее. Она прекрасно впишется в сегодняшнюю компанию.

Зимри уловил еще одну вспышку ярости, напряжение нарастало. Но если Каттива и заметила реакцию Арабессы, то не подала виду. Лишь похотливо усмехнулась. «Силы Забвения, – подумал Зимри. – Неужели ситуация может стать еще хуже?»

Он хотел, чтобы Каттива ушла. Хотел развернуть Арабессу лицом к себе и сказать, что сегодня вечером не будет никаких удовольствий, по крайней мере, что касается его и какой-то незнакомки. Безусловно, он не был обязан что-либо объяснять ей, ведь они расстались. Он просто хотел вернуться в тот момент, когда она смотрела на него с желанием, так, будто отчаянно нуждалась в нем.

К чему бы это могло привести?

Зимри неистово хотел выяснить.

– Хотя я ценю вашу щедрость, – обманчиво ровным тоном сказала Арабесса Каттиве, – меня ждет собственная вечеринка. Что касается удовольствий, боюсь, то, чего я желаю, мне больше недоступно.

Зимри перевел на нее взгляд, магия гудела, пульс участился.

«То, чего я желаю, мне больше недоступно».

Арабесса желала его.

Ее открытое признание наполнило его чем-то опасным: решимостью.

– Если ваше удовольствие имеет отношение к джентльмену рядом с вами, – ответила Каттива, быстро поняв, о чем речь, – могу вас заверить, дорогая, что он очень даже доступен.

Арабесса наклонила голову, явно недоумевая.

– Разве вы не выходите замуж за этого джентльмена?

– Я вижу, вы знаете, кто я. – Глаза Каттивы радостно блеснули. – Какая прелесть.

– Все знают ту, что носит волков, – заметила Арабесса.

Каттива ухмыльнулась при упоминании ее татуировок.

– А кто вы?

– Это неважно.

– Если вы привлекли внимание неуловимого Коллектора, я бы сказала, что вы очень важная особа.

– А когда мне дадут право голоса? – спросил Зимри, которому надоел этот диалог. Он хотел, чтобы Каттива ушла.

– Мы всегда рады послушать тебя, – начала Каттива, – например, можешь предложить красавице присоединиться к нам. Чем больше народу, тем веселее, но ведь ты уже знаешь об этом, Коллектор. – Она одарила его лукавой улыбкой, подразумевая ночь, когда он увидел ее на пике наслаждения. Однако другие могли бы истолковать все совершенно иначе.

От Арабессы повеяло ревностью, терпкий, пряный аромат, и, возможно, это было неправильно со стороны Зимри, но он наслаждался подобной реакцией.

Значит, она по-прежнему желала его, и ей не нравилось, что он может проводить время с кем-то другим.

«Мы все еще можем быть вместе», – хотелось сказать ему. Как уже упоминала Каттива, их с Зимри брак был построен на договоренности, и только дела имели значение. Всего лишь выгодное соглашение для них обоих. Но совсем другое дело убедить в этом Арабессу.

– Каттива Волкова! – послышался громкий голос с порога балкона.

Зимри обернулся и увидел, что к ним направляется фигура в темном плаще, скрытые маской глаза были прикованы к Каттиве.

– Да? – откликнулась она.

– Это за хозяев «Макабриса». – И пришедший извлек из-под одежды зазубренный кинжал.

Зимри бросился вперед, дабы отразить атаку, но Арабесса оказалась быстрой, словно щелчок кнута. Она выскочила перед Каттивой, размахивая своим клинком, который до этого был спрятан под лифом. Двигаясь с врожденной грацией, она наклонилась, нанесла удар и вернулась в исходное положение.

Нападавший застонал от боли и, держась за кровоточащие руки, упал на колени, его нож теперь валялся на полу. Арабесса оттолкнула оружие в сторону.

Каттива упала в объятия Зимри и вцепилась в рукава его костюма. Волна страха и шока хлынула на него.

– Нет! – кричал нападавший, ползая по полу и размазывая кровь. – Они забрали у меня все! Все! Я должен отплатить! – Несмотря на ранение, он бросился на Каттиву, но Арабесса перевернула кинжал и ударила мужчину рукоятью по затылку. Потеряв сознание, нападавший рухнул на пол.

– Силы небесные и морские, – выдохнула Каттива, еще теснее прижимаясь к Зимри.

– Все в порядке? – спросил он, крепко обнимая ее.

Она с трудом кивнула.

Послышалось аханье и крики, гости высыпали на балкон, желая узнать причину шума.

Зимри посмотрел на Арабессу, но она уже устремлялась прочь, растворяясь в толпе.

Ему очень хотелось последовать за ней.

Но он остался на месте, поскольку не мог себе этого позволить.

Арабесса исчезла быстрее, чем появилась.

А Зимри остался стоять на балконе с невестой на руках.

Глава 26



– Уверен, ты не настолько удивлена случившимся, – угрюмо сказал Жад своей дочери, которая, свернувшись калачиком, лежала на диване под толстым одеялом, а ее мать сидела рядом. Зимри уже начал жалеть о своем решении немедленно сообщить Волкову о нападении. Теперь они собрались в недавно отремонтированных апартаментах Каттивы. – Какой это по счету случай? – спросил Жад.

– Пятый, – сказала Алена, укоризненно посмотрев на Каттиву.

– Итак, пятое нападение менее чем за два года, – указал Волков, его кожаная маска отражала оранжевый отблеск ближайшего камина. – А ты уже распустила нюни.

– Я не распустила нюни, – нахмурилась Каттива. – Я просто…

– Что? – переспросил ее отец. – Гадаешь, в чем причина?

– Причина в нас, – сказал Зимри, которого все еще мучило чувство вины. – И в «Макабрисе». Скорее всего, напав на Каттиву, он пытался отомстить за долг, который я потребовал. Мне еще предстоит узнать личность нападавшего, но я договорюсь об этом с королем.

Дозорные короля доставили преступника в подземелья под дворцом. К воровству в королевстве относились достаточно терпимо, а вот убийство и попытка убийства всегда влекли за собой более серьезные меры.

– Уж постарайся, – фыркнул Жад. – Но дело не в «Макабрисе». Если бы Каттива не заявляла так громко о том, кто она, не подвергла бы наш клуб такой опасности.

Клуб, не дочь.

Зимри был готов вот-вот взорваться.

– Что ты можешь сказать в свое оправдание? – требовательно спросил Жад у Каттивы. Она опустила голову и смотрела на свои лежащие на коленях руки. – Всегда дерзкая и самоуверенная, но стоит тебе столкнуться с последствиями своего поведения, как у тебя сразу пропадает дар речи.

– Уверен, твои крики делу не помогут, – напомнил Зимри. Он облокотился на каминную полку, но был не прочь занять пост рядом с Каттивой.

Жад бросил на него пристальный взгляд.

– Ты еще не женился, Коллектор, и не тебе решать, как мне отчитывать свою дочь. И даже после свадьбы существуют определенные вопросы, которыми должен заниматься только отец.

– Например, ругать дочь за то, что ее чуть не убили? – Тон Зимри сочился отвращением.

– В пятый раз.

– Черт возьми, количество попыток не имеет значения, – ответил Зимри. – Любому страшно стать мишенью вне зависимости от количества попыток.

– На ней нет ни царапины. – Жад беспечно махнул рукой. – Кроме того, нападавший сидит в подземельях. Этого более чем достаточно для моего спокойствия.

– Ну раз этого для тебя достаточно…

– Коллектор, – вышел из себя Жад. – Разве ты сам не видишь, насколько это глупо?! Чего она ожидает, выставляя напоказ свои татуировки, непонятно с кем развлекаясь по ночам? Неужели обязательно быть настолько безрассудной? – Он пристально посмотрел на свою дочь. – Возможно, нападения связаны с «Макабрисом», но как насчет последнего? Не мешало бы хорошенько подумать, прежде чем спать с замужними. Вступая в связь с тем, кто уже несвободен, стоит, по крайней мере, проявить осмотрительность.

– Ты прав, отец, – сказала Каттива, ее голос был острее клинка. – В следующий раз я обязательно прослежу, как ты разбираешься со своими многочисленными спутницами.

– Каттива! – одернула ее мать.

– А? Ты разве не согласна со мной, мама? – Она бросила сердитый взгляд на Алену. – Скажи, проблема в том, что отец, как и я, любит разнообразие, или в том, что я посмела сказать об этом вслух?

Лицо и шея Алены покрылись красными пятнами.

– Что на тебя сегодня нашло?

– Возможно, когда тебя чуть не закололи, а потом еще и накричали, трудно оставаться приятным собеседником.

– Нам совсем не нравится ругать тебя, – заверил ее отец.

«Неужели?» – хотелось парировать Зимри, но он держал язык за зубами.

– Мы просто не понимаем, зачем так явно сообщать всем в королевстве о том, кто ты есть, – продолжил Жад. – Особенно, когда ты имеешь отношение к такому Воровскому дому, как наш, партнеру самого эксклюзивного клуба в королевстве. Конечно, здесь есть места, где можно выделяться, но есть и те, где мы должны сливаться с толпой. Силы моря Обаси, Катт, ты ведь родилась здесь и должна осознавать риск, которому подвергаешь себя, а также возможные последствия.

– И ведь твой отец прав, – согласилась Алена. – Зачем тебе вообще понадобились эти отвратительные татуировки? Мы ведь советовали не делать их.

– Может, именно из-за того, что вы отговаривали, я их и сделала, – огрызнулась Каттива.

– Идиотка, – прошипел Жад. – Дурочка, которая однажды поплатится за собственную глупость. Мы с матерью не сможем защищать тебя вечно. Само королевство скрыто от большей части Адилора, разве ты не понимаешь, что и тебе стоит оберегать свою личность?

– Так я и делаю! – крикнула Каттива, казалось, этой вспышкой гнева она напугала даже саму себя. Больше она не выглядела довольным жизнью, безразличным ко всему созданием. – Я скрываю то, чего вы всегда стыдились. То, что делает вашу идеальную дочь не такой уж идеальной. По крайней мере, радуйтесь, что я не делюсь этим с королевством!

– Ты сама сотворила это с собой, – ответил ее отец.

– Жад! – вскрикнула Алена, ее скрытые маской глаза расширились. Судя по всему, ее муж зашел слишком далеко.

Комнату наполнили различные эмоции: резкий аромат шока, острый запах ярости и сладковатый – свидетельство печали.

И Зимри понятия не имел, кому именно принадлежит то или иное чувство, может, они все вместе испытывали эти эмоции.

– Думаю, вам обоим пора, – сказала Каттива ледяным тоном.

Жад выпятил грудь, словно собирая последние остатки решимости.

– Ты знаешь, что у нашего разочарования есть основания.

Каттива лишь продолжала молча смотреть в сторону.

– Отлично, – вздернув подбородок, ответил Жад. – Алена. – И протянул руку своей жене.

Та неуверенно посмотрела на дочь, но Каттива не удостоила ее взглядом.

Устало вздохнув, Алена встала, проигнорировала руку мужа, но все равно пошла рядом с ним.

Когда они ушли, в комнате повисла тишина, слышался лишь треск камина. Зимри увидел, что Каттива уставилась на ничем не примечательный участок ковра, на сложное плетение расходящегося по нему узора.

Зимри впервые посетил ее апартаменты и, к своему удивлению, обнаружил, насколько безупречно они оформлены. Высокие потолки, обои с красивым узором, декорированные золотом и серебром аксессуары, а еще предметы искусства. В комнате, которую они занимали, было тепло и уютно, мебель оказалась не только модной, но и удобной. Интересная возможность заглянуть в душу Каттивы, девушки, которую он знал много лет, но с которой до недавнего времени никогда не общался по-настоящему.

Зимри оттолкнулся от камина и сел рядом с ней.

Хотя он и не одобрял методы, которые Алена и Жад выбрали для проявления заботы о дочери, они были правы насчет опасностей, встречавшихся в этом королевстве. Существовало много причин, по которым большинство жителей скрывали свои лица за масками, как и он сам. Угроза смерти была лишь одной из них, их жизни за пределами этого скрытого в пещере мира – другой. А те немногие, кто решался ходить в королевстве без маскировки, поступали так лишь потому, что сами были опаснее любой имеющейся здесь угрозы.

Но Каттива… судя по тому, чему Зимри стал свидетелем сегодня вечером, она не была бойцом. Не могла защитить себя. С ее стороны было действительно глупо так смело демонстрировать свои довольно узнаваемые татуировки, как это делала она. Одна из придворных, член Воровского дома, дочь совладельца «Макабриса» – она могла бы стать разменной монетой.

– Я не знала, что она замужем. – Услышав слова Каттивы, Зимри взглянул на нее. – Я о том нападении, о котором упоминал отец. Обычно я не обсуждаю такие вещи со своими спутниками.

– А может быть, стоит? – предложил Зимри.

Она покачала головой.

– Не мне судить о поступках других. Если они ищут удовольствие вне дома, вполне вероятно, таков уговор. Мы с тобой, само собой, все обсудим заранее. Да и в любом случае, всегда можно соврать.

– Верно.

И опять тишина.

– Почему ты продолжаешь открыто демонстрировать татуировки, если они становились причиной нападений? – спросил Зимри.

– Я не стыжусь своих рисунков и не желаю скрывать их.

– Разве я говорил что-то о стыде?

Его вопрос вызвал у Каттивы вспышку раздражения, но не ясно, по отношению к кому именно – к себе или к нему.

– Почему я должна скрывать свою личность? – спросила она.

– Это Королевство Воров, – напомнил Зимри, понимая, что говорит, как ее отец. – Здесь все скрывают свои личности именно из-за того, что могло случиться сегодня с тобой.

Она сделала глубокий вдох, пламя костра отразилось от блестящей черной маски.

– Всю жизнь мне говорили, как жить, – пожаловалась Каттива. – Как себя вести, как действовать. Что за дверью меня поджидает опасность, но никогда не учили, как самой вселять страх. Меня воспитали так, чтобы я удачно вышла замуж и все. И тогда я решила, раз меня ждет такая судьба, я сделаю все, чтобы жить иначе. Я не желала скрываться, следовать правилам. Я – создание этого королевства и хочу насладиться этим по полной и во всех смыслах.

– Тогда зачем вообще носить маску? – возразил Зимри.

Карие глаза Каттивы, полные сомнений и беспечности, встретились с его собственными. Она потянулась к маске, собираясь снять ее.

– Что ты делаешь? – Зимри коснулся ее руки, останавливая, его собственный пульс участился.

– Я доверяю тебе, – уверенно сказала она.

– Не стоит, – посоветовал он, все еще удерживая ее запястье.

На лице Каттивы отразилось упрямство.

– Значит, мы поженимся и никогда не увидим лица друг друга?