– Но ты никогда не делала с ее помощью ничего плохого, – настаивала Прю.

Сорша нахмурилась.

– Конечно, не делала. Я вообще ее почти не использовала, но если бы я могла – я бы хотела помогать людям, а не вредить им.

– Даже если бы они тебя ужасно разозлили? – выдохнула Прю, заглядывая ей в лицо широко распахнутыми глазами, в которых плескался восторг.

– Ну разве что, – призналась Сорша – не только Прю, но и себе самой. Она снизила голос до едва различимого шепота. – Я об этом не думала. Меня никому еще не удавалось так разозлить.

Прю посмотрела на нее снизу вверх и снова взяла ее за руку.

Она улыбалась.



Глава 12

Дорожная сумка

– Веселые бесята плясали под лунойИ ягоды топтали на поле в час ночной!

Настойчивый напев Флисс выдернул Бетти, зачарованную историей Фингерти, в реальность. Она хотела бы и дальше сидеть и слушать, что рассказывает этот старик с дубленым лицом, но пение становилось все громче и настойчивее, а это значило только одно: бабушка где-то рядом.

– Сороки их собрали и в гнездышко несут,Но выронили прямо в кипящий мамин суп!

Бетти резко встала; Фингерти как раз осушил стакан.

– Простите, – сказала она, – пора идти работать.

– Но я же только начал! – возмутился Фингерти.

– Я знаю.

Бетти не в силах была скрыть огорчения. Понятно было, что Фингерти едва-едва коснулся мрачных страниц из истории Вороньей башни. До сих пор оставалось неясным, имеет ли Сорша какое-то отношение к семье Уиддершинс, но, раз уж башня связана с проклятием, это было вполне возможно. Более того, Бетти казалось, что еще чуть-чуть – и она узнает что-то очень важное; конечно, не исключено, что ей просто хотелось так думать. Так или иначе, историю надо было дослушать до конца. Но когда?

Глаза у Фингерти, который был уже изрядно навеселе, разъезжались в разные стороны: было похоже, что одним глазом он глядит на Бетти, а другим – на Флисс. Он заткнул пальцем ухо и скривился.

– Что, Банни теперь вот так вот развлекает гостей?

– В уборной двери хлопали три ночи и три дня,А галки хохотали над ухом у меня!

– Э-э-э… – Бетти заметила за стойкой бабушку – как раз когда песня Флисс подошла к оглушительному финалу. Последовало молчание, затем несколько неловких хлопков – и трактир снова наполнился привычным гулом разговоров. Бетти сделала вид, что вытирает стол, и взяла с него пустой стакан.

– Спасибо, – вполголоса сказала она Фингерти. – Могу я как-нибудь еще раз с вами поговорить?

Фингерти покосился на нее, явно раздосадованный тем, что его прервали на полуслове.

– Хочешь развязать мне язык – сперва развяжи свой кошелек.

Бетти взглянула на бабушку, которая выговаривала красной как рак Флисс, что та поет будто кошка, которой наступили на хвост.

– Да, конечно. С меня еще пиво за счет заведения.

Она отнесла пустой стакан на стойку. Мысли об истории, рассказанной Фингерти, копошились у нее в голове, словно муравьи. Она ужасно хотела пересказать Флисс все, что узнала о девушке из башни, но бабушка была слишком близко: прищурившись и уперев руки в бока, она стояла прямо за спиной у Флисс.

– А где Чарли?

– Наверное, все еще во дворе, – сказала Бетти. – Раскладывает бутылки, как ты и велела.

– Что-то она не торопится, – с подозрением в голосе сказала бабушка. – Надеюсь, она не хоронит там каких-нибудь очередных мертвых зверушек. У нас во дворе такими темпами будет больше могил, чем на острове Утраты!

Она резко развернулась и пошла к черному ходу.

– Это ты здорово придумала с пением, – язвительно заметила Флисс, вся пылая от унижения. – В следующий раз просто разобью стакан, чтобы ты услышала!

– Пение тоже было слышно, не волнуйся, – сказала Бетти, почти не обращая внимания на ее гнев. Она смотрела на Фингерти, жалея, что не может заглянуть ему прямо в шишковатую голову. Дослушать историю Сорши времени уже не было. Его едва-едва хватало на то, чтобы решить, стоит ли помогать Колтону с побегом – с учетом того, что его в любой момент могли перевести в другую тюрьму. А Колтон им нужен, если у Фингерти нет ответов на их вопросы. Хотя, возможно, Фингерти и тут мог бы пригодиться…

Бабушка, которая ушла на поиски Чарли, пока не вернулась, и Бетти решила рискнуть.

– Чего тебе? – спросил Фингерти, сердито зыркнув на нее.

– Еще кое-что, – быстро проговорила Бетти. – Я слышала, что вас… ммм… наказали за то, что вы помогали совершать побеги с острова Невозврата.

– Да ладно, неужели?

Она продолжила, не обращая внимания на его издевательский тон:

– Я хотела узнать… как вам это удавалось.

– Удавалось мне это так себе, учитывая, что меня сцапали. – Он осклабился. – Всех рано или поздно ловят.

– Да, но до этого? Я слышала, что вы очень многим помогли, прежде чем вас поймали…

Фингерти вдруг схватил ее за запястье.

– Послушай-ка меня, малышка, – прошипел он. – Не знаю, во что ты ввязалась, да мне и плевать, но вот тебе мой совет: держись подальше от островов Скорби. Они тебя до добра не доведут.

Бетти вывернулась из его хватки.

– Если не можете рассказать, как вы это делали, расскажите, на чем попались.

Он покачал головой и вдруг рассмеялся.

– А ты на редкость упрямая.

– А вы такой же вредный, как все говорят, – парировала Бетти, потирая запястье. Она бросила взгляд на стойку. Флисс разливала по стаканам эль, тревожно озираясь. Бабушки до сих пор не было видно.

– Даже злее, – огрызнулся Фингерти. – Но ты не робкого десятка, и мне это по нраву. Так и быть, я расскажу. Надо всех отвлечь. В этом соль. Я всегда следовал этому правилу, и оно меня не подводило – пока я не допустил оплошность.

– Как отвлечь?

– Да что угодно подойдет. Драка в баре, лодка на мели. Главное – чтобы это отвлекало внимание от главного. – Он хитро улыбнулся. – Надзирателей никто не любит. Они сделают что угодно, если им хорошенько заплатить.

Он откинулся на стуле, и улыбка сползла с его лица.

– А теперь оставь меня в покое и проваливай. Я сегодня тебе достаточно рассказал.

– Тогда до новой встречи! – сказала Бетти.

– Жду не дождусь, – язвительно пробурчал Фингерти.

Она вернулась за стойку как раз вовремя: бабушка вернулась со двора и шикнула на Чарли, чтобы та шла наверх, в тепло.

– Ну что? – спросила Флисс.

Бетти начала садиться на высокий табурет, но внезапно взвизгнула и отскочила: пониже спины в нее как будто вонзились сразу пять острых иголок. Опустив голову и встретившись взглядом с ленивыми желтыми глазами, Бетти поняла, что чуть было не уселась туда, где развалился Эй. Тогда она осталась стоять и быстро выложила сестре все, что узнала от Фингерти, – про Соршу и Прю, ее сестру по матери, которые жили на острове Невозврата, и про удивительные способности Сорши, отличавшие ее от других.

– Но при чем тут наша семья? – спросила Флисс, с сомнением глядя на Фингерти.

– Я точно не знаю, но чувствую, что все это как-то связано. Сорша закончила свои дни в башне, а Колтон сказал, что именно там и зародилось проклятие. И не забывай, что она с нее упала… прямо как камни. Флисс, я правда думаю, что он может знать разгадку.

– А как же Фингерти? – прошептала Флисс. – Если ты думаешь, что он знает что-то полезное, то, может быть, пойдем по этому пути и не будем рисковать?

– Нужно время, чтобы это из него выудить, а у Колтона, возможно, времени как раз и нет! К тому же он, похоже, уверен, что знает, как снять проклятие.

У Флисс задрожала нижняя губа.

– А если не знает?

Бетти прерывисто вздохнула.

– Тогда, судя по всему, мы до конца жизни останемся здесь и провоняем пивом.

– Может, это не так уж и плохо. – Флисс понюхала рукав. – Хотя нет, так себе. Но в таком случае… как? И когда? – Она нервно сглотнула. – Ох, с ума сойти… Мы что, и вправду собрались это провернуть?

– Фингерти сказал, что, когда он помогал людям бежать с острова Невозврата, он всегда использовал отвлекающий маневр. Это нам и нужно, – сказала Бетти. – Чтобы нас тут не хватились.

– Но что это может быть?

– Ну, шумный вечер – знаешь, когда бабушка просит нас уйти и не путаться под ногами, – отлично подойдет.

– Например… по случаю выхода старика Кроссвика из тюрьмы? – с тревогой спросила Флисс.

– Ага.

– Но это уже сегодня!

Бетти кивнула. Она так волновалась, что ей казалось, будто в груди бьется второе сердце.

– Я знаю. Но, если тот надзиратель прав и многих заключенных скоро переведут, то нам нельзя терять время.

– О чем это вы тут шепчетесь?

Бетти подпрыгнула. Бабушка, беззвучно появившаяся в дверях, буравила их взглядом. Сестры с виноватым видом отскочили друг от друга.

– Ни о чем, – хором сказали они.

– Хм-м-м. – Бабушка протопала к ним и сказала, понизив голос: – Думаю, я и сама могу догадаться.

Бетти так и застыла. Но ведь в трактире так шумно – неужели бабушка услышала, о чем они говорят?

– Как бы я ни печалилась о том, что у вас теперь на плечах груз сами-знаете-чего, хоть что-то хорошее в этом есть, – сказала бабушка, грустно улыбаясь. – Вы снова держитесь вместе и шепчетесь, как в старые добрые времена. Давненько я этого не замечала за вами.

В ее голосе слышалась натужная веселость, обреченная надежда на то, что все решится само собой, и Бетти подумала, что знает, откуда взялись эти чувства. Может быть, разговоры о проклятии и сблизили их с Флисс заново, но это самое проклятие их когда-то разделило.

– Ну ладно, – сказала бабушка. – Бетти, можешь поужинать наверху, заодно присмотри там за Чарли. – Она сердито взглянула на кота, который запрыгнул на стойку и обнюхивал пролитые капли пива. – Флисс, покорми этого шелудивого, пока он всех посетителей не сожрал.

Бетти обернулась, поднимаясь по лестнице. Флисс встретилась с ней глазами, и они обменялись заговорщическим взглядом, который, невзирая на все обстоятельства, пробудил в ней приятную дрожь. Сестер Уиддершинс ждало важное дело.

* * *

Удобной возможности они дожидались долго. Бетти скоблила неподатливую кастрюлю, когда бабушка вышла из ванной со свежевымытой Чарли.

– Тише ты, егоза! – воскликнула бабушка. – Мне надо расчесать это воронье гнездо у тебя на голове, пока оно не засохло!

Флисс оторвала взгляд от носка, который в этот момент штопала.

– Ой, Чарли, ты, оказывается, такая милая, если отмыть грязь! Прямо как розовый поросеночек!

Чарли высунула язык и убежала в спальню; бабушка, угрожающе размахивая гребнем, последовала за ней.

– Моя очередь! – объявила Флисс, отбросив в сторону носок. Бетти застонала. Банный день был всего раз в неделю, но Флисс лежала в ванне целую вечность, и после нее всегда приходилось смывать со стенок прилипшие лепестки роз и цветки лаванды. Бетти надеялась, что Флисс пойдет мыться чуть позже и что они вдвоем все обсудят, пока бабушка занята Чарли, но у сестры явно были другие планы.

Ища соль, чтобы как следует оттереть кастрюлю, Бетти открыла шкафчик над раковиной – и с криком отпрыгнула. Кастрюлька упала ей под ноги с громким стуком.

В воздухе над раковиной, словно привидение, висело расплывчатое, мерцающее лицо Флисс.

– Бу! – воскликнуло лицо.

Бетти раскрыла рот. Сердце норовило вырваться из груди. Неужели это…

– Бетти! – крикнула бабушка. – Что там за грохот?

Флисс, чье лицо до сих пор колебалось в воздухе, прижала палец к губам.

– Тс-с-с! Я взяла зеркало. Только бабушке не говори!

– Бетти!

– Э… все хорошо, бабушка, – откликнулась Бетти. – Я просто очень неуклюжая!

Она уставилась на призрачное лицо Флисс. Теперь, оправившись от удивления, она увидела в волосах у сестры пену.

– Знаешь, это очень чудно выглядит – когда твое лицо вот так вот висит в воздухе. Как ты это делаешь?

– Я просто посмотрела в зеркало и подумала о тебе, – сказала Флисс. У нее был ликующий вид – наверное, она чувствовала то же, что и Бетти, когда та возилась с матрешками. – И вдруг увидела тебя.

– Ты в первый раз его использовала?

Лицо Флисс вдруг приняло виноватое выражение.

– Чтобы с кем-то поговорить – впервые, но я… я несколько раз наблюдала за людьми, когда они не знали.

– Фелисити Уиддершинс! – воскликнула Бетти, притворившись потрясенной. – За кем это, например? Дай угадаю… За Джеком Хамблом?

– Нет! – Флисс зарделась. – Ну ладно, однажды. – По ее лицу скользнуло раздражение. – Он любезничал с этой противной Фэй – ну, знаешь, с той, из рыбной лавки. – Она поджала губки. – Так что с ним покончено. – Она помолчала. – Я думала посмотреть через зеркало на папу, но так и не решилась.

– Даже теперь, когда ты знаешь, что он больше не на Вороньем Камне?

– Особенно теперь. – Флисс закусила губу. – Если он в каком-то еще более жутком месте, я не хочу этого видеть.

Бетти вспомнила штемпель с пиявками на папиных письмах. Сложно было представить более жуткую тюрьму, чем на Вороньем Камне. Она снова подумала о Колтоне.

– Пока бабушка будет занята Кроссвиками, мы возьмем сумку.

Последовала тишина, и Бетти поняла, что больше не слышит бабушкиного голоса.

– Слушай, кажется, бабушка закончила расчесывать Чарли. Ну его, это зеркало, а то вдруг она войдет и увидит, что мы делаем.

– Продолжение следует, – таинственно произнесла Флисс, а потом добавила: – Тьфу ты! Я тут так долго лежу, что уже вся сморщилась.

Ее призрачное лицо растворилось в воздухе, и глазам Бетти предстало куда менее увлекательное зрелище – закопченная кастрюлька, которую она так и не оттерла.

Бетти приняла ванну и помыла голову, после чего ее волосы еще сильнее закурчавились, а бабушка уложила Чарли спать и вернулась вниз. Бетти и Флисс, не откладывая, перешли к делу.

– Давай скорее ко мне, – сказала Флисс.

Ее комната была меньше той, которую Бетти делила с Чарли, и намного опрятнее. Здесь пахло самодельной розовой водой и повсюду были всевозможные безделушки и любовные записочки.

– Сумка уже у тебя? – спросила Бетти.

Флисс покачала головой.

– Я ее пока не нашла. Но, думаю, стоит проверить, как там Колтон, прежде чем… прежде чем мы туда отправимся.

Бетти кивнула.

– Ты права. Надо рассчитать время, а то еще окажемся в его камере во время обхода.

Флисс взяла с туалетного столика зеркало с русалкой. Наклонившись над ним, она прошептала:

– Хочу увидеть Колтона.

Поверхность зеркала тут же затуманилась. Бетти придвинулась поближе, глядя во все глаза и чувствуя себя слегка виноватой – как будто она подслушивает под дверью. Туман рассеялся, и в зеркале показалась крошечная темная камера с железными решетками на двери. Колтон, съежившись, лежал на тонком матрасе и дрожал. Его зубы стучали, глаза были закрыты, а губы шевелились – Бетти показалось, что он молится. На стене рядом с ним были нацарапаны черточки, отмечающие дни, которые он провел в заключении. Бетти отвела взгляд. Неудивительно, что Колтон так отчаянно хочет вырваться на свободу.

«Настолько отчаянно, что ради побега он готов сказать что угодно?» Бетти стало не по себе, но она не стала делиться сомнениями вслух. Мы и сами в отчаянном положении, напомнила она себе. У нее и всей ее семьи на кону стояло то же самое – свобода. Новая жизнь, без гнета незаслуженного проклятия.

Флисс молча перевернула зеркало, и картинка пропала.

– Жалко его. Ничего не могу с собой поделать.

– Мне тоже, – призналась Бетти и глубоко вздохнула. – Он сейчас один. Идем.

– Побудь на страже, – сказала Флисс. – А я пороюсь в бабушкиных вещах.

Они вышли в коридор. Бетти встала в дверях собственной комнаты, нервно переминаясь с ноги на ногу. Она смотрела на Чарли, свернувшуюся во сне калачиком, и прислушивалась, не раздастся ли на лестнице звук шагов. Пирушка Кроссвиков была в самом разгаре. Кто-то играл на скрипке, и снизу доносился хор пьяных голосов, звучащих вразнобой. Дом трещал и поскрипывал, словно подпевая.

Чуть раньше, после того как Чарли уснула, Бетти положила под покрывала к себе и к Флисс свернутые одеяла, придав каждому форму спящего человека. Если не приглядываться, картина получалась довольно убедительной, а зрение у бабушки все равно было плохое. У Бетти в кровати лежала еще и записка, оставленная на утро, когда обнаружится, что их нет дома, хотя Бетти рассчитывала вернуться задолго до этого.

«Бабушка, прости нас, – говорилось в записке. – Мы взяли твою сумку и отправились снимать проклятие. Мы вернемся, как только сможем. Пожалуйста, не ходи нас искать и не сердись слишком сильно. Бетти и Флисс».

Кто обнаружит эту записку – Чарли? Или бабушка, удивленная тем, что ее старшие внучки все никак не проснутся? Бетти виновато обхватила себя руками и посмотрела в окно. Сквозь занавески виднелось темно-синее небо, усыпанное яркими звездами. Было довольно холодно – ночью, похоже, ударит мороз. Она подумала о тюрьме и о Колтоне: как он там, один в темноте и тишине? Наверное, оно и к лучшему, что он не знает, когда их ждать.

Приглушенный визг заставил ее покинуть свой пост и проскользнуть в бабушкину комнату.

– Что такое?

– Я ее нашла… – Стоя на четвереньках, Флисс пятилась назад. – Она под кроватью, но там огромный… – Внезапно она умолкла, глядя Бетти за плечо с удивленным и виноватым видом.

Бетти резко обернулась. В дверях стояла босая Чарли, сонно моргая и протирая глаза.

– Что вы тут делаете?

– Н-ничего, – с запинкой проговорила Флисс. – Просто убираем бабушкины вещи. Давай, малышка, иди в кроватку.

– Ничего вы не убираете, – упрямо сказала Чарли. Она с подозрением смотрела на них – уже окончательно проснувшись. – Вы ищете сумку.

Бетти и Флисс переглянулись, не зная, что сказать.

– Я и раньше могла бы вам сказать, где она. – Чарли опустилась на четвереньки и залезла под кровать, а потом выползла обратно, уже с сумкой и с густой паутиной, прилипшей к руке. – Вы что, этого испугались? – спросила она, с презрительным видом смахивая паутину.

Флисс поджала губы.

– Дай сюда.

Чарли пожала плечами и бросила сумку к ее ногам.

– Зачем она вам?

Бетти вздохнула.

– Слушай, нам надо кое-куда сходить. Сделать кое-что важное и…

– Вы снова идете в тюрьму?

Пораженные до глубины души Бетти и Флисс вновь переглянулись. Пускай Чарли и было всего шесть, но дурочкой она не была.

– Я тоже пойду, – заявила Чарли. – Я умею хранить секреты.

Бетти покачала головой. Она слишком хорошо помнила туман на переправе, куда она по глупости потащила Чарли.

– Никуда ты не пойдешь, Это слишком опасно.

– Значит, я вам нужна! – с жаром сказала Чарли. – Я могу помочь! Я ничего не боюсь. – Она повернулась к Флисс и презрительно скривила рот. – Даже пауков!

Повисло долгое молчание. Наконец Бетти кивнула.

– Иди одевайся.

Чарли пулей помчалась в комнату. Флисс, не веря своим ушам, уставилась на Бетти.

– Ты что, шутишь?

Бетти подняла сумку.

– Шучу, конечно, – шепнула она. В соседней комнате скрипнул шкаф. – Скорее возьми наши пальто.

Флисс исчезла и вернулась пару мгновений спустя с теплыми пальтишками. Сестры быстро их надели; Флисс обернула зеркало тонким шарфом и спрятала в карман.

– Все взяла? Матрешек? Ключи?

Бетти кивнула, и они с Флисс взялись за руки – в тот самый момент, когда Чарли выбежала в коридор и остановилась в дверях, разинув рот.

У Бетти уши загорелись от стыда.

– Прости, Чарли.

– Нет! – завопила Чарли. – Не смейте!

Бетти вывернула сумку наизнанку.

– Заключенный номер пять-один-три!

Она закрыла глаза, готовясь к тому, что сейчас засвистит ветер и ее замутит… но ничего не произошло.

– Э-э-э… Бетти? – с сомнением произнесла Флисс.

Бетти открыла глаза. Чарли, обиженная до глубины души, подбежала к Бетти.

– Ты сказала, я могу пойти с вами! Если не возьмете меня, я бабушку позову!

– А вот и нет! – возразила Бетти. Она был ужасно сердита – и из-за того, что их обнаружили, и из-за того, что сумка не сработала. – Я тебя в чулане страха запру, если понадобится!

– Ты негодяйка! – Похолодевшая от ужаса Чарли даже приоткрыла рот. – Ты никогда меня никуда не берешь!

Бетти вздохнула, уже жалея о своей угрозе.

– Чарли, мы просто не можем тебя взять. – Она посмотрела на сумку, вывернутую истертой подкладкой наружу. – В любом случае, кажется, без бабушки мы не можем ею воспользоваться…

Чарли, проворная, как лисичка, схватила сумку и вывернула ее обратно.

– Моя комната! – закричала она.

Щиколоткам вдруг стало холодно, как от сквозняка. Не успела Бетти и глазом моргнуть, как Чарли исчезла – и в соседней комнате зазвенел ее радостный смех. Бетти шагнула к двери, но тут ветер снова подул – и вот Чарли вновь стоит перед ними, улыбаясь.

– Видите? У меня получается!

– А у нас нет, – медленно сказала Бетти, вспоминая бабушкино объяснение.

Предметами нельзя меняться, потому что в чужих руках они не работают.

Чарли отплясывала победный танец.

– Сумка не вашенская, поэтому у вас ничегошеньки не выйдет.

– Сумка не нашенская, но и не твояшенская! – отрезала Бетти. – То есть тьфу, не твоя.

– Пока что, – самодовольно сказала Чарли.

Бетти взглянула на Флисс. Та беспомощно смотрела на нее.

– Что нам делать? Мы не можем взять ее с собой!

– Можете, можете, можете! – пропела Чарли, кружась по полу вместе с своим волшебным предметом.

– Весь наш план завязан на эту сумку, – с отчаянием сказала Флисс. – А Чарли, кроме бабушки, единственная, кто может ею управлять. – Она сделала глубокий вдох, размышляя. – Придется ее взять.

– Нет! – шепнула Флисс. – Мы правда, правда не можем…

– Но, кажется, вам правда, правда придется, – сказала Чарли.

– Вытащим Колтона – и все, – сказала Бетти. – С сумкой можно быстро перемещаться. Мы доставим его на остров Утраты, выясним, что ему известно, а потом вернемся сюда – сорока и хвостом махнуть не успеет. А он пусть дальше разбирается сам.

Чарли прекратила кружиться.

– Кто такой Колтон?

– Кое-кто, кто поможет нам снять проклятие, – объяснила Бетти.

– Давай подождем, – взмолилась Флисс. – Придумаем другой план, с матрешками…

– Нет, – возразила Бетти. – Теперь, когда Чарли все уже знает, она может разболтать бабушке.

– Ага, – согласилась Чарли. – Я такая болтунья, просто ужас!

Снизу послышался рев голосов.

– Пошли, пока там шумно. Если все пойдет по плану, мы вернемся еще до закрытия.

– А если нет? – резко спросила Флисс. – Что тогда?

Бетти не знала, что тогда, но ответила как можно увереннее:

– У нас с собой сумка, куклы и зеркало. Нам должно очень не повезти, чтобы что-то пошло не так.

– Ну конечно, ведь семья Уиддершинс славится своим везением, – пробормотала Флисс.

Бетти натянула на Чарли пальто.

– Чарли, послушай меня. Это будет настоящее приключение. Не какая-нибудь там игра. Так что ты должна делать все, что мы говорим. И если мы скажем тебе вернуться домой – ты тут же вернешься. Обещаешь?

Чарли с энтузиазмом закивала, готовая согласиться на что угодно.

Бетти сглотнула ком в горле.

Все пройдет хорошо. Они станут теми, кто снимет проклятие рода Уиддершинс. Все это не зря, наверняка не зря. «Победа поджидает предприимчивых», – шепнула она, надеясь, что новый девиз придаст ей сил. Хорошо бы, чтобы он продержался подольше.

– Готовы? – спросила она, чувствуя себя как на иголках.

Чарли еще раз энергично кивнула. Флисс дернулась, как загнанный кролик. Бетти встала между ними, одной рукой взяв под локоть Флисс, а другой крепко держась за Чарли.

– Перенеси нас в тюрьму на Вороньем Камне, к заключенному пять-один-три, – сказала она, когда внизу снова взревели голоса.

Чарли была счастлива выполнить эту просьбу. Она прокашлялась и твердо произнесла:

– Тюрьма на Вороньем Камне, заключенный пять-три-один!

Не успела Бетти закричать: «Нет!», как Чарли уже вывернула сумку. Бетти почувствовала, как у нее разметались волосы и екнуло в животе при мысли о том, что они еще не прибыли на место, а все уже пошло наперекосяк.



Глава 13

Джаррод

Может, узник будет спать, успела подумать Бетти в те несколько секунд, пока в ушах у нее свистел ветер. Может, он окажется старым, немощным и не будет представлять для них никакой угрозы. А может, им ужасно не повезет… в очередной раз.

Посадка вышла жесткой. В отсутствие бабушки, которая смогла бы их удержать вместе, они разлетелись в разные стороны, как лепестки, опадающие с цветка. Бетти зря надеялась, что они прибудут без особого шума: Чарли взвизгнула, Флисс вскрикнула, и даже сама Бетти охнула, приземлившись на холодный каменный пол.

В камере было темно – ее освещал только луч маяка, проникавший через зарешеченное окошко под потолком. Бетти сразу стало не по себе. Эта камера отличалась от остальных. Хотя в ней были такие же холодные каменные стены, по размеру она была вполовину меньше, чем у Колтона. По сравнению с дверью в камере Колтона, на которую они тогда успели лишь бросить взгляд, деревянная дверь в этой камере была более толстой; на уровне глаз в ней находилась прорезь, открыть которую можно было только снаружи. Плохой знак, подумала Бетти. После этого, когда сестры кое-как поднялись на ноги, она поняла, что ощущает страшную вонь. Ей как будто сунули под нос мешок гнилой капусты. А вот узника, как ни странно, нигде не было видно.

Кровати тут не было – просто куча старых мешков в углу. В другом углу стояло ведро – Флисс приземлилась как раз рядом с ним. Встав на ноги, она заглянула внутрь, и ее чуть не стошнило. И только тогда Бетти запоздало заметила, как из кучи мешков позади Чарли выползает кто-то огромный.

– Чарли! – она рванулась к сестре, которая все еще сжимала дорожную сумку, не замечая движения у себя за спиной.

Для своих размеров узник оказался неожиданно проворным. Он бросился к Чарли и схватил ее за руку. Его мясистый кулак был размером с его же голову – лысую, как коленка. Чарли запищала, словно пойманный котенок.

– Ну-ка, что это тут у нас? – угрожающе спросил он. – Не ожидал, что в одиночке у меня появится компания!

Одиночное заключение! Тревога Бетти переросла в страх. Только этого еще не хватало… Получается, они попали не просто к преступнику, а к особо опасному.

– Ай, больно! – пожаловалась Чарли и обиженно посмотрела на Бетти. – Зачем ты меня попросила нас сюда перенести?

– Я не это просила, – с нажимом проговорила Бетти. От страха она едва выдавливала из себя слова. – Я сказала «пять-один-три», а не «пять-три-один». Ты все перепутала!

– Вот это мне счастье привалило… – протянул арестант. – Но все равно непонятно, как вы тут оказались. – Он встряхнул Чарли. – Рассказывай!

– Мы призраки, – сказала Чарли, понемножку приходя в себя. – И теперь, раз вы нас увидели, мы будем вас преследовать… до конца жизни!

Узник загоготал.

– Неплохо придумано. Но я никогда не слышал, чтобы призраки спотыкались на ровном месте!

– Это потому что мы еще новички, – не сдавалась Чарли. – Мы умерли… м-м-м… недавно. Мы еще только учимся!

Арестант с ухмылкой поглядел на нее. Его рот напоминал шахматную доску: на месте половины зубов зияли черные провалы.

– Призрак может пройти сквозь запертую дверь, – сказал он. – Но ты такая же реальная, как я, тыковка. – Он крепче сжал ее руку.

– Отпустите ее, – сказала Бетти, собрав всю волю в кулак. Она шагнула к сестренке, протягивая руку. Может быть, если она одновременно ухватится за Чарли и Флисс, Чарли с помощью сумки сможет их отсюда вытянуть. – Пожалуйста. Это просто дурацкая ошибка, мы не должны были здесь оказаться.

Ее мольбы остались без ответа.

– Заключенный номер пять-один-три, говорите? – узник прищурился. – Интересно, чего же от него нужно трем юным леди? Трем юным леди, которые умеют появляться из ниоткуда? Тут, судя по всему, попахивает магией, или колдовством, или чарами… называйте как хотите.

Все молчали. Бетти застыла на месте, Чарли извивалась, пытаясь вырваться из хватки, Флисс прислонилась к стене. К облегчению Бетти, арестант все-таки отпустил Чарли. Правда, облегчение длилось недолго: следом за этим узник выхватил у нее сумку.

– Эй! – Чарли потянулась к сумке, но узник просто поднял ее повыше.

– Что там такое? Что-то, что вы несли Колтону?

Он запустил внутрь свою лапищу.

– Отдай! Это мое! – рассердилась Чарли и пнула его по ноге. Узник отмахнулся от нее, словно от комара, и она упала навзничь в груду мешков.

– Пусто, – с отвращением бросил он, обшарив всю сумку – даже маленький кармашек, пришитый к подкладке. Бетти видела, что он смотрит на них с нарастающим подозрением, и узел страха у нее в животе затянулся еще туже. Было страшно представить, на что этот человек готов ради побега, но в одном она не сомневалась: если он раскроет секрет сумки, им не поздоровится.

– Зачем бы вам таскать с собой пустую сумку? – он сощурился. – То есть вы вот как сюда попали, да? Это портал или вроде того?

Он попробовал натянуть сумку на ногу, будто огромный бесформенный тапок. С сумкой на ноге арестант выглядел нелепо и даже смешно, но Бетти по-прежнему чувствовала исходившую от него угрозу.

– Это… это просто сумка, – пробормотала она, послав Чарли предостерегающий взгляд. Узник продолжал недоуменно изучать сумку, и Бетти слегка выдохнула. Только они знали секрет сумки, а привести ее в действие могла лишь Чарли. Если им удастся убедить заключенного, что сумка тут ни при чем, то достаточно будет подождать, пока он на секунду отвлечется, и можно будет ускользнуть.

Он еще раз потряс сумку, явно теряя к ней интерес, но Бетти чувствовала, что он пока не готов отдать ее назад.

– Если хотите знать, мы взяли ее, чтобы вынести кое-что из тюрьмы, – сказала она.

– Что именно? – спросил он, зыркнув на нее.

– Я… я не знаю. Нас попросили об услуге. И сказали, что нам лучше заранее не знать, что там будет.

– М-м-м.

Она молчала, не зная, как трактовать этот звук.

– Вы до сих пор не объяснили, как тут очутились, – сказал узник. – Я знаю, что не сплю. И думается мне, раз вы попали внутрь, то знаете, как выбраться наружу.

– Ну ладно. – Бетти распахнула пошире глаза и постаралась сделать так, чтобы у нее задрожала нижняя губа. Это было нетрудно. Под пристальным взглядом узника она действительно слегка дрожала: вид у него был совершенно злодейский. – Отдайте сумку, и я вам все расскажу. Но вы должны пообещать, что отпустите нас целыми и невредимыми.

Заключенный расплылся в своей шахматной улыбке.

– Обещаю, конечно, – проговорил он сладким голосом, который все равно звучал угрожающе. Он кинул сумку, но Бетти ее не поймала, и сумка мягко шлепнулась ей под ноги. Девочка подняла ее и взглянула на Флисс. Та стояла, закусив губу, но, поймав взгляд Бетти, оторвалась от стены и осторожно приблизилась к сестре.

– Чарли, малышка, иди сюда, – сказала Бетти, стараясь ничем себя не выдать. Чарли поднялась с кучи мешков, но когда она проходила мимо узника, тот грубо схватил ее за плечо.

– А давайте эта кроха останется тут, – произнес он все тем же медовым голосом, – пока вы мне все не расскажете?

– Хорошо, – сдавленно ответила Бетти, и по ее тону было понятно, что ничего хорошего в этом нет. Но прежде чем она успела еще что-то добавить, Чарли извернулась и вонзила зубы в мясистую руку узника. Тот взвыл от боли и оттолкнул Чарли.

– Давай! – крикнула Бетти. Чарли метнулась к сестре и схватилась за сумку.

– Не так быстро, маленькая негодница! – заорал арестант, тряся укушенными пальцами.

На долю секунды Бетти показалось, что они спасены. Но когда Чарли с криком «Заключенный номер пять-один-три!» вывернула сумку, заключенный номер пять-три-один бросился на них, выпучив глаза. Чарли завопила.

На этот раз голова у Бетти закружилась еще сильнее, а желудок перевернулся вверх ногами, когда затхлый тюремный воздух ударил в нос. Бетти зажмурила глаза, чувствуя, как пол уходит из под ног, и понимая, что никогда в жизни не сможет к этому привыкнуть. Она слышала, что Чарли все еще вопит, и в голове у нее крутилась одна мысль: «Лучше бы мы остались в „Потайном кармане“. Лучше бы мы остались в „Потайном кармане“…»

Они со стуком попадали на пол камеры. Бетти, едва ударившись оземь, подползла к Чарли, чтобы зажать сестренке рот, но было слишком поздно: они уже наделали шуму. Со стороны коридора послышался скрип кроватей и бормотание, и наконец кто-то проревел: