– Погодите, у какого старика?
– Ты чем меня слушаешь, милая моя? Я же тебе говорю, кавалер девчонки.
– Так у нее же мальчишечка в кавалерах ходил.
– Уж столько всяких разных ходило, что и не упомнишь. А мальчишечка, да, тот чаще других появлялся. С ним девка наша даже иногда просто так погулять выходила. Без коробок ихних. Только в этот раз старик какой-то приехал. Толстый, неопрятный, борода седая и пышная, всю грудь закрывает. Санта-Клаус, как его в кино изображают, только весь в каких-то пятнах, словно не ухаживает за ним никто.
– Может, это дедушка или родственник.
– Родственников так не целуют. Любовник это девчонки. А может, и ее матери. Или даже обеих! Их не разберешь, семейка очень уж развращенная, свободных нравов, так они это называют. В общем, осуждать их не собираюсь, я к чему речь веду: в пикап они вещи свои побросали, коробки очередные тоже туда же закинули, сами забрались и деру!
– Так уж и деру?
– Выглядело так, словно в бега пустились. А как уехали, спустя полчаса в их квартире и хлопнуло. А потом гарью потянуло. А потом и дым пошел.
Все! Теперь Саша знал достаточно, чтобы сориентироваться и начать действовать в нужном направлении.
Он состроил максимально строгое лицо и вместе с ним направился к разговорчивой тетушке.
– Добрый вечер.
– Да уж ночь на дворе! – огрызнулась соседка.
Но Саша не обратил внимания на ее тон и продолжил:
– В рамках проводимого расследования разрешите задать вам несколько вопросов по поводу ваших соседей.
– О как! – обрадовалась женщина. – Уже и расследование начато! Оперативно отреагировали, не ожидала! Или мои прежние жалобы наконец дошли куда нужно?
– Дошли, дошли, – успокоил ее Саша. – Но сейчас главное – найти ваших соседей, чтобы иметь возможность привлечь их к ответственности.
– Эка спохватились! Двумя часами раньше бы явились, застали бы всю семейку в сборе. А теперь не знаю, где их и искать!
– Но такая зоркая и бдительная дама, наверное, запомнила номер машины, на которой они уехали?
Соседка задумалась.
– Ну, запомнить-то не запомнила, но зато знаю человека, который мог и запомнить. Пошли со мной!
В толпе они разыскали невысокого дяденьку, к которому соседка и обратилась за помощью:
– Левушка, душа моя, напряги свой гениальный мозг, вспомни, пожалуйста, для молодого человека из полиции, что за машина увезла сегодня наших с тобой соседей?
Левушка поднял на нее темные печальные глаза, и Саша понял, что мужчина гораздо старше, чем показалось вначале. Возможно, они с соседкой ровесники, а возможно, что и супруги.
– А я эту машину видел?
– Да, сердце мое, – терпеливо произнесла женщина. – Ты стоял рядом со мной, и ты ее видел.
Мужчина прикрыл глаза.
– Это сегодня было? – уточнил он.
– Сразу после нашего с тобой возвращения из магазина.
– И где была машина?
– Лева, не расстраивай меня! Тут была машина! Возле нашего с тобой подъезда!
– Серая?
– Синяя!
– «Ауди»?
– «Рено»!
– Номера нашего региона?
– Москва!
– В номере есть две четверки?
– Лева, там нет четверок вообще. Один, восемь, пять! ВАУ!
Мужчина смотрел на свою супругу с улыбкой.
И она ответила ему:
– Лева, ты гений! Ты все вспомнил! Молодой человек, вы все запомнили? Синий «Рено», пикап. Номер запомнили? Найдите эту машину, найдите этого человека, найдите Коноплевых и посадите их всех уже в тюрьму, чтобы мы могли спокойно отдохнуть от них!
К этому времени пожарные уже справились с огнем и объявили, что опасность устранена. Пострадала лишь одна квартира, остальные удалось отстоять, но вернуться в них владельцы смогут не раньше, чем через несколько часов. Пока что пожарным предстояло проверить все перекрытия и убедиться, что нигде не притаилась ни единая зловредная искорка, способная учинить новую беду.
– Спать мы сегодня не скоро ляжем! – воскликнул кто-то в толпе.
– Скажи спасибо, если окажется куда ложиться. Дом уцелел, а в каком состоянии квартиры, еще предстоит выяснить.
Эта перебранка напомнила Саше о том, что ему тоже давно пора быть у себя дома, где его ждут и волнуются.
Глава 5
Дома Саша очутился уже во втором часу ночи, вымотавшись до предела. Что делать с собранными им за сегодняшний день сведениями, он пока что плохо себе представлял. И если уж говорить совсем честно, то у него было большое желание просто лечь спать и вообще забыть обо всей этой истории, выбросив ее из головы.
– Все как-то очень мутно, – сказал он Барону, который давно его ждал и теперь крутился рядом, преданно заглядывая ему в глаза, шумно дышал, ожидая, что хозяин либо даст вкусняшек, либо отведет на прогулку, словом, хоть как-то порадует свою любимую собаку, верно и преданно дожидавшуюся его вот уже сколько времени.
Но Барону ничего не улыбнулось. Вместо этого в комнату заглянула мама, которая сказала:
– Звонила тетя Таня. Они с дядей Колей уже дома.
Саша так и замер в полусогнутом положении и со снятым ботинком в руках.
– Как дома?!
– Дяде Коле в больнице оказали все необходимую помощь, а потом они ушли.
– Но почему?
– Дядя Коля считает, что в больнице его могут скорей настигнуть эти… ОНИ!
– Ах, ОНИ!
Саша с мамой обменялись понимающими взглядами. Видимо, про таинственных злодеев, преследующих дядю Колю по пятам и не оставляющих его в покое ни на минуту, знала уже вся родня. А теперь и Саше довелось приобщиться.
– А кто-нибудь хотя бы приблизительно представляет, кто эти люди и почему они желают зла дяде Коле?
– Не просто зла, они хотят его смерти. А кто они… Таня считает, что это как-то связано с той историей, в которой Коле довелось быть замешанным чуть больше года назад.
– И что за история?
– Буквально за полгода до его выхода на пенсию у них на работе появилось объявление: кто хочет получить солидный бонус к зарплате или прибавку к пенсии, тот может поучаствовать в научном эксперименте, который проходит у них в институте в одной из лабораторий.
– И дядя Коля захотел?
– Ну, любой бы захотел. Там набралась целая очередь из желающих.
– Даже так?
– Вознаграждение обещали весьма существенное, поэтому люди туда и рвались. Но отобрали всего пять человек. Потом к ним прибавился еще один. Дядя Коля тоже оказался в числе счастливчиков.
– Наверное, самых здоровых.
– Ошибаешься. Отбирали как раз с наибольшим количеством болячек. А у дяди Коли на тот момент только хронических заболеваний насчитывалось около десяти.
И в ответ на удивленный взгляд Саши мама развела руками:
– Вредное производство, а что ты хочешь? Как ни страховались сотрудники, а излучение все же проникало в их клетки. Не у всех, конечно, но дяде Коле не повезло. Он был к моменту окончания своей трудовой деятельности уже настоящим хроником. И состоял на учете у нескольких специалистов.
– Я бы так не сказал. Сегодня у себя на празднике он лопал, как не в себя, жрал в три горла, больной так не будет.
– Так в том-то и дело! Но так было не всегда, можешь мне поверить.
– И в чем же состоял этот эксперимент?
– Испытывали какое-то новейшее вещество, которое должно было помочь испытуемому избавиться от всех его недугов и помочь избежать всех возможных болезней в будущем. Некий препарат от всех болезней. Дядя Коля сказал, что это ерунда, но так как он считал, что хуже ему уже вряд ли будет, то согласился. Сказал, если помру, то тебе, Татьяна, хотя бы достанутся эти деньги.
– И что?
– И не умер. И даже напротив, с того дня начал здороветь и расцветать. Не скажу, что здоровье у него улучшилось в один момент, но оно становилось все лучше, лучше и лучше, пока на пенсию не вышел уже совершенно здоровый человек!
– Так это же прекрасно!
– Было бы прекрасно, если бы не неприятные инциденты, которые внезапно стали происходить не только с дядей Колей, но и с другими участниками эксперимента.
– Да, были ведь еще четверо.
– Пятеро.
– А им как? Помогло?
– Помогло. Так помогло, что до сегодняшнего дня дожили только двое. Наш дядя Коля и некий Семен Барчуков.
– А остальные?
– Умерли от различных несчастных случаев. Ну, то есть официальное следствие признало во всех четырех случаях смерть от несчастного случая, но дядя Коля твердо уверен, что этих несчастных попросту убили.
– Кто?
– Вот тут на сцену и выходят те самые таинственные ОНИ, которые и стоят за всем этим проводимым экспериментом.
– Не понимаю. Кто это? Военные?
– Ну, почти. Никто толком не знает, кто именно курировал тот эксперимент. В официальных источниках о нем вообще не сохранилось никакого упоминания.
– Как это? Люди ведь подвергались какому-то воздействию. Если даже сведения подчистили, то ведь остались люди – свидетели!
– Не забывай, что четверо из этих шестерых свидетелей уже мертвы. А двое уцелевших понимают, что вокруг них происходит что-то неладное, но что именно, объяснить тоже не могут. Они напуганы, они каждую минуту ждут смерти. Во всяком случае, дядя Коля точно ведет себя так. А что касается Барчукова, то он человек-пофигист, сказал, что двум смертям все равно не бывать. А учитывая, сколько серьезных болячек у него было прежде, эти таинственные ОНИ в любом случае подарили ему лишних полтора-два года жизни. И он им за это безмерно благодарен.
– Как бы пообщаться с этим Барчуковым? Где он живет?
– После выхода на пенсию он перебрался в Москву. Но я могу узнать для тебя номер его телефона.
– Было бы замечательно.
– Спрошу у Тани, но это уже все будет завтра. Сегодня Таня просила их больше не тревожить.
– Да, хорошо. Спасибо, мама.
Мама медлила и все не уходила к себе.
– Помоги им, – попросила она Сашу. – Таня с Колей неплохие люди и наши родственники.
– Я сделаю все, что от меня зависит. Но ты же понимаешь, тягаться с НИМИ я вряд ли смогу. Если уж ИМ под силу провернуть такой эксперимент, а потом спрятать концы в воду, то это очень могущественные персоны.
– Будь осторожней.
– Куда уж осторожней. А что именно случилось с другими участниками эксперимента? Как именно они умерли?
– Об этом тебе будет лучше спросить самого Колю.
– Спрошу. Может, все-таки у дяди Коли паранойя разыгралась?
– Вряд ли. Покушения на его жизнь и впрямь происходили. И машиной его пытались задавить. И строительный мусор на него с крыш падал. И взрыв газа он пережил. И всякий раз он в последнюю минуту беды избегал.
– И даже газ ему не повредил?
– Буквально за несколько минут до взрыва дядя Коля отправился прогуляться. И тетю Таню с собой потащил. А времени было уже начало первого ночи! Обычно они в это время уже спали.
– Может, он сам все эти неприятности себе подстраивал?
– Зачем ему?
– Ну, чтобы интерес к себе вызвать. Привлечь внимание к своей истории.
– Дядя Коля не такой!
– Ты его так хорошо знаешь? Мне казалось, что вы с ним не слишком-то тесно общались.
– До их переезда сюда к нам, в Питер, да, мы почти совсем не общались. Но последнее время мы с твоим отцом часто встречались с Колей и Таней. И одно из покушений на Колю я даже наблюдала своими глазами.
Саша почувствовал волнение и потребовал:
– Опиши мне его!
– Мы были на озере. Стоял чудесный солнечный день. Неподалеку играли детишки со своими родителями. Какой-то парень учил свою девушку кататься на мопеде. Твой папа и дядя Коля выпили пивка, все расслабились, Коля задремал. Мы пытались его растолкать, чтобы идти купаться, но он не захотел, так что мы пошли без него. И как только мы отошли, почти сразу раздались крики. Оказалось, что та девица толком не научилась управлять мопедом, но поехала. И неслась она прямехонько на спящего на песочке Колю. Еще чуть-чуть, и проехалась бы по нему тяжелым драндулетом. Такое не подстроишь!
Саша не стал возражать, хотя считал, что как раз такое подстроить очень даже запросто. Удивляло не это, а то, что преступники готовились совершить свое злодеяние прямо у всех на глазах.
– В тот раз все обошлось. Каким-то чудом Коля в последнюю секунду увернулся от колес. Просто повернулся на другой бок. Когда мы к нему подбежали, то следы от шин проходили всего лишь в паре сантиметров от его головы. Но знаешь, что самое удивительное? Он продолжал спокойно спать! Ну, не удивительно ли это?
– Да, действительно.
– И Таня говорит, что так Коле везло буквально всегда. Камень ему на голову летел, он нагнулся, тот мимо просвистел. Машина на Колю мчалась, тот шел-шел и замешкался, она тоже мимо пронеслась. А сегодня, ты сам видел, отрава была в торте, но Коля от нее избавился раньше, чем она на него всерьез подействовала.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Коле феноменально, просто невероятно везет. Но так вечно продолжаться не может. Рано или поздно, но ТЕ люди, которые стоят за этими покушениями, они до Коли доберутся.
– Это будет неприятно.
– Ужасно! А самое ужасное – это то, что Коле никто не верит.
– Почему никто? Ты же веришь. И тетя Таня верит.
– Родственники, да, мы верим. Но кто мы такие? Мы ничем не можем ему помочь. А вот в полиции Колю подняли на смех. А потом велели пойти в церковь и поставить там свечку своему ангелу-хранителю.
– И как?
– Что «как»?
– Сходил?
– Не знаю! – отмахнулась мама. – По-моему, они это в шутку ему посоветовали.
– Ну, почему же в шутку…
– Слушай, ты пойми, если мы Коле не поможем, то никто ему не поможет! У тебя же есть знакомые в полиции. Тот милый молодой следователь, который приезжал к нам на дачу.
– В области да, у меня есть связи.
– Какая разница! Задействуй все свои связи. Сегодняшнее происшествие нельзя оставить без внимания. Если уж и врачи подтвердили, что отрава в торте была, то надо действовать. А то завтра они еще передумают и скажут, что отравы не было или что это была никакая не отрава, а так, присыпочка.
– Но дело все в том, что торт предназначался совсем не дяде Коле, а одной бабушке, которая…
И тут Саша замолчал, потому что осознал одну простую вещь. Та, для которой предназначался торт, мертва.
– Ладно, мама, ты иди спать. Завтра поговорим.
Мама ушла, а Саша стал думать дальше. Может быть, дяде Коле и удалось увильнуть из рук смерти, но кому-то в этой истории повезло куда меньше. И юбилярша, отпраздновавшая сегодня свой девяностый день рождения, попросту его не пережила.
– Старушку-то убили! – ахнул Саша. – Сначала хотели отравить ее тортиком, а когда это не получилось, то задействовали какой-то другой способ. И кто это сделал?
Первой на ум приходила Катерина, вторым был ее сын Валечка. Катерина жила в одном доме с бабушкой, являлась ее любимицей и наследницей. А Валечка был подозрителен еще и тем, что имел прямой доступ к отраве. Но странно то, что мать с сыном, явно заранее готовя убийство старушки, так сильно подставились сами. Катерина говорит всем, что собственноручно испекла торт, которым должна была отравиться бабушка. Хотя на самом деле она его заказала в кондитерской. Но она об этом промолчала. Зато объявила во всеуслышание, что торт – это целиком и полностью творение ее рук. А Валечка раздобыл порошочек, который насыпал на бабушкин кусок торта. И тоже не пытался это отрицать или скрывать, а, наоборот, рыдал и признавался буквально во всем.
Как-то не были действия этих двоих похожи на действия опытных преступников. Хотя, возможно, оба они были настолько небольшого ума, что были уверены, смерть старушки сочтут следствием естественных причин. Все-таки бабушке стукнуло уже девяносто годочков, возраст более чем приличный, чтобы отправиться в мир иной своими собственными ногами. Но рассчитывать на то, что вскрытие не будет сделано или оно не покажет признаков отравления, а лишь многочисленные, свойственные старческому возрасту болячки, тоже глупо.
И еще более глупым было то, что Валечка заявил о своей тревоге по поводу безопасности добавленного в тортик порошка. Молчал бы уж в тряпочку. Авось и прокатило бы. А нет, тогда бы и каялся, зачем же заранее брать на себя вину, которую, возможно, ему никто еще и не предъявит. Да и потом, зачем этим двоим было травить старушку? Девяносто лет бабке, жить ей все равно оставалось немного. Если столько ждали, неужели не могли еще немного подождать?
И как ни пытался Саша обелить Катерину с Валечкой, он не мог избавиться от того упрямого факта, что растительная добавка в торте была ядовита. Врачи четко сказали дяде Коле, что ему крупно повезло, когда его вывернуло наизнанку. Если бы не открывшаяся у него рвота, быть бы ему мертвым. А значит, порошок был ядовитый. И семейка Коноплевых торгует не просто растительными биодобавками, но и ядами. Но они ударились в бега. И где же их теперь найдешь?
И Саша решил потревожить просьбой Грибкова. Это был его хороший приятель, вместе им уже доводилось распутать пару дел. К тому же Сергей служил в полиции и имел доступ к любым базам данных.
– Определить сотовый телефон человека по номеру машины? – зевнул приятель. – Да запросто! Тебе прямо сейчас надо или до утра подождет?
Саша взглянул на часы и понял, что до утра он точно никому уже звонить не станет, потому что элементарно нет на это сил. Он совершенно выдохся и мог мечтать только о том, чтобы отдохнуть.
– Я не тороплюсь.
Грибков пообещал, что утром все скинет в лучшем виде. И, успокоенный этим обещанием, Саша заснул крепким и счастливым сном, как спит человек, которому завтра предстоит тяжелый день.
Но утром первой его разбудила мама, а вовсе не Грибков.
– Сынок, сыночек, пора вставать, – сказала она, постучавшись в дверь. – Дела сами себя не переделают.
Саше показалось, что с того момента, как он заснул, прошло не больше нескольких минут. Глаза все еще слипались.
И он сонно проворчал:
– А что нужно-то?
– Как это что? – неприятно удивилась мама. – Дядя Коля ждет от тебя новостей. Таня говорит, они за всю ночь глаз не сомкнули.
– Почему? Что у них случилось?
– Пока ничего нового, но дядя Коля боится, что стоит ему заснуть, как ОНИ придут и его прикончат. Вот и не спит.
Похоже, ситуация становилась пугающей. Если дядя Коля будет так себя изводить страхами, то никакие ОНИ не потребуются. Он попросту изведет сам себя.
– Ты просил меня вчера узнать телефон Семена Барчукова. Я узнала его для тебя.
– Да, хорошо, спасибо.
– Ты ему позвонишь?
– Позвоню.
– Прямо сейчас? Дядя ждет.
– А почему дядя сам не хочет позвонить этому Барчукову? – спохватился Саша. – Они ведь знакомы?
Мама смутилась.
– Сдается мне, что они не ладят между собой. Когда все эти покушения на дядю Колю начались, он звонил Семену. Спрашивал, не происходят ли с ним странные вещи. А тот обозвал его.
– Как обозвал?
– Ну, как люди обзывают друг друга? Дураком назвал.
– Наверное, дядя ему не один раз позвонил, а много раз названивал?
– Дядя Коля умеет быть настойчивым.
Голос мамы прозвучал устало. Да и сама она выглядела утомленной. Кажется, дядя Коля умел быть настойчивым не только со своими бывшими коллегами, но и с ныне существующими с ним в одной реальности родственниками. Но, с другой стороны, если дядю послали открытым текстом, то получается, что тема преследований некими ИМИ была Барчукову неинтересна.
– Значит, с этим Барчуковым никаких неприятностей не происходило? Ничего ему на голову не падало и газовые баллоны рядом с ним не взрывались?
– По всей видимости, нет, не взрывалось и не падало.
– То есть четверо участников эксперимента погибли, дяде Коле каждую минуту грозит опасность, а этот Семен Барчуков чувствует себя превосходно и никакой опасности вокруг себя не наблюдает? Тебе не кажется это странным?
– Так ты ему позвонишь? – обрадовалась мама. – Я могу сообщить об этом Коле?
– Позвоню.
– Прямо сейчас?
– Мама!..
– Ладно, ладно, я все поняла, испаряюсь.
– Мне нужно подумать, что я ему скажу, – объяснил ей Саша. – А то, если он такой зазнайка, может, он и не захочет со мной разговаривать, если узнает, что я племянник того самого дурака, который изводил его своими звонками.
Мама повторила, что она все понимает и уходит на работу. А телефон пока что выключит, так что пусть Саша не волнуется, но и не затягивает это дело тоже, потому что час-два она с выключенным телефоном потерпит, а потом дядя Коля до нее как-нибудь иначе сумеет добраться.
– Не могу же я его всюду заблокировать. А он такой, что не угомонится.
– Человек хочет жить, это похвально.
– Может, ему и впрямь ничего не угрожает. Не знаю, может, этот Барчуков прав и Коля просто сходит с ума. И нас всех этим сумасшествием заразил.
– Помнишь «Трое из Простоквашино»? С ума все сходят поодиночке, это гриппом все вместе болеют.
И все же мама отправилась на работу с выключенным телефоном. А Саша, которому в контору нужно было попозже, решил погулять с Бароном.
Гуляли они долго, Саша старательно придумывал тему, которая заставила бы Барчукова быть откровенным и разговорчивым. Но так ничего и не придумал, потому что совершенно не знал, что это за Барчуков такой. А обращаться за дополнительной информацией к дяде Коле считал делом опасным. Пока что дядя Коля лично ему не звонил, держал связь через маму. Но если Саша позвонит первым, может прорвать.
Придя домой, Саша приготовил себя яичницу из трех яиц. Жарил он ее по своему рецепту. На растительное масло выкладывал горсть мелко порубленной жирной корейки, когда она начинала аппетитно брызгаться жиром, добавлял кусочки ржаного хлеба. И уже затем разбивал сверху три яйца, стараясь сохранять желтки неповрежденными. Если дома была зелень или помидоры, то и они шли в дело. Сегодня имелся лишь кетчуп с пряными травами, сгодился и он.
Все это время Барон с умным видом наблюдал за процессом приготовления еды. В глазах собаки светился недюжинный азарт, его буквально потряхивало от волнения. Никогда глаза его не горели столь чистым и ясным огнем. И как только Саша сел завтракать, Барон немедленно положил ему на колени свою голову и умильно закатил глаза.
«И чего я в тебя такой влюбленный?»
– Отстань, – велел ему Саша. – Ты все равно ничего у меня не получишь.
Но, конечно, это были просто слова. И Барон отлично знал, что все он получит. Надо только смотреть как можно более пристально, не мигать, и все будет в полном порядке.
– Не смотри на меня такими жалобными глазами, будто вот-вот умрешь от голода. Уверен, что ты уже успел выпить кофе с бутербродом с папой, а потом съел гречневой каши с мамой. Или я ошибаюсь?
Барон не стал отрицать. Съел и выпил. Но и бутерброды, и каша – все это было так страшно давно, что и вспоминать о них не стоило. А сейчас в центре его вселенной маячила яичница сразу из трех яиц, а этого хозяину будет слишком много. И все же Барон убрал голову, отсел подальше, потом деликатно потрогал хозяина лапкой. Мол, видишь, какой я умник? Если хочешь, чтобы я всегда так безупречно себя вел, мне требуется поощрение.
– Жулик ты! И аферист высшей пробы!
Пока завтракали, у Саши пикнул смартфон. Пришло сообщение от Грибкова. Оно было совсем коротким. Это была информация о владельце синего пикапа «Рено», на котором укатила в неизвестность семья Коноплевых. И первым там был указан телефонный номер.
– Какая знакомая комбинация цифр, – удивился Саша. – Где я мог ее видеть?
Долго гадать ему не пришлось. И как только сыщик сравнил присланный Грибковым номер с тем телефоном, который, по просьбе дяди Коли, оставила ему мама, то желание позвонить по нему усилилось многократно. Таинственный водитель синего пикапа был не кем иным, как Семеном Барчуковым – приятелем и коллегой дяди Коли.
– Вот это да! – прошептал Саша.
Он даже не заметил, как приличный шмат яичницы соскользнул у него в этот момент с вилки и шлепнулся на пол. Там он был немедленно утилизирован Бароном. Все, что падало сверху, пес считал своей законной добычей. На охоте это могла быть подстреленная утка, а дома годилось абсолютно все, что вкусно пахло.
Глава 6
Чем дольше размышлял Саша над этим совпадением, тем ясней ему становилось, что оно может быть вовсе не совпадением. Или, даже скорей всего, это отнюдь не совпадение. И Семен Барчуков вовсе не был таким уж безучастным ко всему, что происходило с дядей Колей. И даже больше того, он мог следить за ним, для чего оставил Москву и перебрался в Питер. Все ради того, чтобы быть поближе к дяде Коле.
– А если еще окажется, что торт для юбилярши заказывал тоже Семен Барчуков, то можно считать, что главный подозреваемый найден!
И Саша рванул в кондитерскую «У Амелии», надеясь повидать саму хозяйку.
Ему повезло, Амелия была на месте. Сашу она тоже узнала и сразу нахмурилась. Видимо, не ждала от него хороших новостей. Но потом вспомнила, что обаяние – это главное оружие любой женщины, и просияла ему навстречу.
– Что-нибудь забыли?
– Забыл узнать, кто заказывал у вас голубой прямоугольный торт.
– Не понимаю. Что за торт?
И кондитерша очень натурально похлопала ресницами. Но Саша уже завладел альбомом, в котором были фотографии с образцами продукции. Амелия не успела его перехватить, Саша мог торжествовать.
Полистав несколько страниц, он содрогнулся при виде розового «безобразника», но все же нашел интересующее его сегодня изделие. Голубой торт был хорошо узнаваем, в первую очередь благодаря своему необычному цвету.
– Вот этот торт! – ткнул Саша в нужную фотографию. – Его у вас заказывали для вчерашнего мероприятия.
– Допустим. И что?
– Мой дядя отведал кусок этого торта и угодил в больницу.
Амелия возмутилась:
– Минуточку! Вчера вы утверждали, что вашему дяде стало плохо просто от созерцания торта из нашей кондитерской. А сегодня вы уже утверждаете, что мы отравили вашего дядю.
– Я не говорю, что это сделали именно вы. Это мог сделать заказчик. Поэтому мне и важно знать его имя.
– А я не могу вам помочь.
– Не знаете, для кого пекли торт?
– Нет.
– Полно! Давайте решим этот вопрос без привлечения полиции. Ну, к чему вам огласка и шумиха? Если станет известно, что от ваших тортов люди мрут словно мухи, вы рискуете потерять многих клиентов. Оплачивали торт наличными?
– Нет.
– Картой? Скажите, кто владелец!
Но Амелия уже приняла какое-то решение.
– Вот что… Уходите, молодой человек!
– Уже сегодня вами будет интересоваться Следственный комитет.
– Хоть прокуратура!
– Ждите, сегодня к вам придет следователь.
– Хоть десять!
И Амелия решительно повернулась и ушла в служебные помещения, захлопнув за собой дверь. Она явно не испугалась, и это удивило Сашу. Редко ему приходилось встречаться с людьми, которые при упоминании о полиции и следствии вели бы себя столь же невозмутимо. Покровители у нее, что ли? Тогда с дамочкой будет трудненько договориться даже Грибкову.
В этот момент в зал вышла кондитерша, которая вынесла поднос с эклерами. Она посмотрела на Сашу и сделала какое-то странное движение головой. Саша с недоумением уставился на нее. Но кондитерша повторила кивок. Значит, не показалось. И куда она его зовет? Не иначе как к служебному входу.
Саша обогнул дом, в котором располагалась кондитерская «У Амелии». Там во дворе его уже ждала кондитерша, которая деловито прикуривала сигарету.
– Пять тыщ! – сообщила она Саше, не здороваясь и даже не глядя на него.
– Что?
– Тупой, что ли? Говорю, плати пять тысяч, и я скажу тебе, кто заказывал твой торт.
– Он не мой.
– Теряем время, – предупредила его кондитерша. – Перекур у нас десять минут. Три из них уже прошли.
Саша поспешно достал смартфон. Когда перевод денег был благополучно завершен, кондитерша кивнула.
– Годится.
И сунула ему в руку листок бумаги.
– Это список денежных переводов. Твой торт под артикулом 208\\12.
Она затушила сигарету, повернулась и ушла, не прощаясь и по-прежнему не глядя на Сашу. Тот поспешил в машину, и уже там, в спокойной обстановке рассмотрел то, что ему удалось приобрести. Кондитерша не стала долго копаться в компьютере, возможно, боялась, что ее засекут. И потому она сделала распечатку продаж сразу за три последних дня. Насколько мог видеть Саша, голубой торт не пользовался особой популярностью, его заказали лишь однажды. Но если он надеялся, что в графе заказчика увидит имя Семена Барчукова, то увы, этого не произошло. Имя заказчика было совсем другим.
– Федор Степанович К. Хм! И кто же это такой?
Ответа у него на этот вопрос не было. От нечего делать Саша стал рассматривать список дальше. И неожиданно обнаружил, что все тот же Федор Степанович сделал в тот же день еще одну покупку.
– Торт с артикулом 112/3. М-м-м… знакомые цифры. Да ведь это же тот самый розовый «безобразник», который я притащил дяде! Ну да! Это его артикул!
Теперь Саше еще сильней хотелось познакомиться с этим Федором Степановичем, который в один и тот же день заказал два торта, столь разных по стилю и исполнению. Розовый торт, насколько мог судить Саша, за последние три дня также был заказан всего один раз. И сделал это все тот же Федор Степанович К.
Но это был еще не конец удивительным совпадениям. В списке оплаченных Федором Степановичем покупок значился еще набор пирожных из безе и белкового крема. Точно такие пирожные стояли в спальне у почившей старушки – бабушки Катерины.
– Нелепица какая-то! Если этот Федор Степанович заказал голубой торт, то он явно был на празднике у девяностолетней юбилярши. И, увидев розовое непотребство, которое ей приволокли по ошибке, должен был узнать в нем второй свой заказ. Почему же он не признался, что розовый торт его? Постеснялся бабушки? Не хотел светиться перед гостями? Но почему ко мне потихоньку потом не подошел? Нет, я решительно ничего не понимаю!
Из кондитерской Саша уезжал со смутным чувством тревоги оттого, что сделал там далеко не все, что мог и что ему было нужно. Путаница с тортами продолжала отчего-то смущать Сашу. Он чувствовал, что за ней кроется нечто очень важное для расследования. Но эта противная упрямая кондитерша Амелия явно знала что-то такое про Федора Степановича, что заставляло ее держаться столь дерзко с сыщиком. И все же, будь она поразговорчивей, Саша мог бы разжиться полезной информацией уже прямо сегодня.
– Но нет так нет. Отложим этот разговор на другое время. А сейчас… Пожалуй, сначала мне нужно поговорить с самим дядей Колей. Пусть пока что не удалось установить связи между отравленным тортом и Семеном Барчуковым, но что-то дядя Коля мне про этого Барчукова все равно недоговаривает. Такое стремление быть ближе к дяде Коле несвойственно просто бывшему коллеге.
Также Саша надеялся на то, что, возможно, по ходу разговора и таинственный Федор Степанович всплывет из дядюшкиных воспоминаний. Но чтобы расследование продвигалось вперед, в первую очередь было важно выяснить, что на самом деле связывало Барчукова и дядю Колю. И Саша очень хотел послушать, что расскажет ему на этот счет его дорогой дядечка.
Вот только добраться до дяди Коли оказалось не так-то просто. Когда Саша подъехал к его дому и набрал номер телефона, никто ему не ответил.
– Не слышит, наверное.
Саша подошел к подъезду и набрал на домофоне номер дядиной квартиры. Но и тут его поджидала неудача. Попытался позвонить маме, но та была недоступна. Это как раз было понятно, она ведь обещала, что выключит свой телефон. Значит, ничего удивительного, что до нее не может дозвониться не только дядя Коля, но и родной сын.
С трудом через родственников узнал телефон тети Тани, которая Саше ответила.
– Все в порядке. Я в магазине, а Коля дома.
– Он не открывает.
– Просто он прячется от НИХ. Если подождешь минут десять, то я прибегу и тебя впущу.
Появилась тетя Таня даже еще быстрее. Вместе они поднялись на нужный этаж, и тетя Таня вставила ключ. Но он против ожидания в замочной скважине даже не повернулся.
– Что такое? Не открывается, – удивленно произнесла тетя Таня. – Я даже ключ повернуть не могу ни в одну, ни в другую сторону.
За дверью раздался радостный торжествующий хохот. Саша с тетей Таней вздрогнули. Хохот был совершенно безумный. А донесшийся через дверь голос и того хуже.
– Вам ко мне не пробраться! Вам ко мне не проникнуть! Ни за что! Никогда!
Голос принадлежал дяде Коле, но это был словно бы и не он. Хохот не утихал, а затем к нему присоединился топот ног, словно дядя Коля пустился в пляс прямо в коридоре.
– Коля, открой! – взмолилась тетя Таня. – Это я! Тут со мной Саша! У него есть для тебя новости.
– Убирайтесь!
– Господи, что с ним!
– Проваливайте!
– Коленька, успокойся! Открой мне дверь. Мы обо всем поговорим. Помнишь, ты ждал Сашу? Вот он приехал! Он тут! Со мной!
– Не-е-ет! Никто не войдет в эту дверь! Думала, что я такой наивный? Нет! Я никому из вас больше не верю! ОНИ повсюду! ОНИ и тебя подкупили! И Сашку на свою сторону переманили! ОНИ, ОНИ, ОНИ всюду!
Голос сделался неразборчив, и Саша спросил:
– Он пьян?
– Я не знаю, – растерянно ответила тетя Таня. – Коля, ты пил?
– Пошла вон! Все пошли вон!
Тетя Таня заплакала: