Ева вспомнила странный разговор между Гарри и Мелиссой за ужином в ее первый вечер в Уэстерби. Они определенно что-то скрывали. Были ли у Гарри какие-то отношения с Холли и он убил ее? Это казалось очень вероятным. Почему Холли никогда не объявляли в розыск — это другой вопрос, но, возможно, она рассорилась со своей семьей, а возможно, у нее не было семьи. А может быть, им тоже сказали, что ее уволили и она уехала.

Единственным человеком, которого, казалось, действительно волновала тайна случившегося, был Дюран, и она собиралась рассказать ему о том, что ей удалось выяснить, как можно скорее. Она более чем выполнила свою часть сделки и надеялась, этого будет достаточно, чтобы он согласился отдать Куперу деньги. Что касается Холли, Джейн сказала, что тело было кремировано.

Предметы, взятые для идентификации тела, содержащие следы ДНК, если следовать гипотезе, что тело на самом деле принадлежало Холли, все еще должны находиться в хранилище улик в полиции Уилтшира вместе с остальными вещами, имеющими отношение к преступлению. Позже она позвонит в полицию и объяснит, в чем вопрос. Гарри, лежащий на больничной койке со всеми подсоединенными к нему трубками, никуда не денется. Можно также разыскать ближайших родственников Холли и подтвердить ее личность.

Зазвонил телефон Гэвина. Он вытащил его из кармана, посмотрел на экран, затем выключил и быстро убрал обратно.

— Это Мелисса? — спросила Ева.

Он кивнул.

— Тебе не нужно поговорить с ней?

— В какой-то момент да, придется, — со вздохом ответил он. — Я сказал, что ухожу от нее.

— Что произошло между вами?

— Это тянется уже давно. Мы постепенно отдаляемся друг от друга.

— Почему?

Он пристально посмотрел на нее:

— И ты еще спрашиваешь? С самого начала все было неправильно. Она хотела заполучить меня. Она добивалась меня. Если честно, мне это льстило, и в конце концов я просто уступил. Это казалось лучше и проще всего. Мы через многое прошли вместе, и Мелисса была полна решимости сделать так, чтобы у нас все получилось, что бы ни случилось. Но когда я увидел тебя снова… Ну, просто я вспомнил, что с самого начала это было ошибкой. Я больше не могу.

— А как же твои сыновья?

У нее упало сердце при мысли о его детях.

Гэвин с шумом выдохнул, выпустив в воздух облачко пара:

— Увы, они не мои сыновья, и я не сомневаюсь, что Мелисса теперь раздует из этого целую историю. Но, конечно, они значат для меня так же много, как если бы были моими.

Она внимательно посмотрела на него:

— Вы их усыновили? Но они так похожи на тебя.

— Мелисса их выносила, а я не могу иметь детей.

Ева остановилась и повернулась к нему, схватив его за рукав:

— Что ты имеешь в виду?

— У меня есть определенная медицинская патология, и я не могу быть отцом. Мы воспользовались донорской спермой.

Сердце бешено заколотилось. Ева почувствовала, как тьма снова накатывает на нее, словно огромная, неостановимая волна. Воздуха не хватало. Она впилась в него глазами. Кроме шума крови в ушах, она ничего не слышала. Может ли быть такое? Возможно ли это? Человек, которого, как ей казалось, она так хорошо знала, растаял перед ее глазами, теперь перед ней был совершенно чужой мужчина. Все, что она когда-либо думала о нем, все, что произошло между ними, предстало в новом свете.

Я стоял, глядя на твое окно, мечтая увидеть тебя… или чтобы ты отдернула занавески и посмотрела на меня. Я просто хотел видеть тебя, чувствовать тебя рядом, быть с тобой…

Как, черт возьми, она упустила очевидное?!

Она размахнулась и с силой ударила его.

Гэвин попятился, потирая щеку:

— Ева, за что?!

— Ты изнасиловал меня! — крикнула она. — Это был ты, ты!

Он схватил ее за руки, когда она снова замахнулась:

— Подожди, Ева. Это не так.

Она оттолкнула его:

— А как? Меня накачали наркотиками. Я была без сознания. Я не могла дать согласие. И как же, твою мать, это называется?!

— Я не накачивал тебя наркотиками.

— Это не имеет значения. Ты воспользовался случаем. Не кто-то другой, а ты! Как ты мог?!

— Я…

— Заткнись! Давай начистоту. Ты уложил меня в постель… Там была Мелисса. Тебя кто-то должен был подвезти… Так значит, ты вернулся?

— Да. Хотел проверить, что с тобой все в порядке, и все. Но я не насиловал тебя! Я не был жестоким. Я люблю тебя, Ева. Я говорил тебе — я всегда тебя любил. И всегда буду любить. Это был момент безумия. Прости меня.

Он шагнул к ней, но она подняла руку:

— Не подходи ко мне. Ты мне противен. — Она глубоко вздохнула, почти не в силах говорить. — Почему ты это сделал? Что тебя заставило? Я должна понять.

Гэвин медленно качал головой, как будто не знал, с чего начать.

— Давай же. Рассказывай. Я должна знать.

— Я видел тебя накануне вечером с Гарри. Вы вместе пошли поужинать. Я видел, как вы возвращались. Вы оба вошли в дом. Гарри пробыл там долгое время. Я представлял вас двоих вместе… Я знаю, какой он. И я подумал, что снова потерял тебя. Пожалуйста, прости меня.

— Так значит, это твои следы я видела на траве? Это ты был в лесу?

— Я не хотел напугать тебя.

Она смотрела на него, все еще пытаясь разобраться в том, что произошло. Какой бы ни была причина, какие бы трогательные, проникновенные слова он ни говорил, это не имело никакого значения.

А затем еще один кусочек мозаики встал на свое место. В первый момент она совсем забыла об этом. И теперь чувствовала себя так, словно все еще раз перевернулось с ног на голову.

— Ты трахал и Холли Кроутер, так?

Он, казалось, удивился:

— Да, раз уж ты спрашиваешь. Я не отрицаю. Но при чем здесь это?

Ева перевела дыхание, стараясь осмыслить то, что должно было произойти.

— А Мелисса узнала, так? Поэтому она и уволила Холли, и Гарри знал об этом, да?

Гэвин кивнул:

— Мелисса все ему рассказывает. Она не хотела, чтобы Тим узнал. Я не порицаю ее. Я был глуп, и я полностью во всем виноват. Мое единственное оправдание, хочешь — верь, хочешь — нет, в том, что Холли была очень похожа на тебя.

— Ты шутишь?

— Это правда. Мелисса сразу же обратила на это внимание, когда только увидела тебя. Она была по-настоящему потрясена. Я думаю, именно поэтому Холли так привлекала меня. Я даже представлял, что это ты. Но она была слабой заменой. Она ничего для меня не значила, клянусь.

— Так что же произошло? Холли шантажировала тебя?

— Нет. Даже близко ничего подобного не было.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— В тот вечер, когда она уехала из Уэстерби. Я согласился встретиться с ней на парковке…

— В лесу?

— Да.

— И у тебя был с ней секс?

— Да, у нас был секс. Потом мы снова поссорились. У нее была какая-то безумная фантазия насчет того, что я должен поселить ее где-то на квартире и продолжать встречаться с ней, а в конце концов, может быть, даже уйти к ней. Это было нелепо. Но зачем тебе все это знать? Она ничего для меня не значила. — Гэвин говорил обычным тоном, как будто описывал что-то банальное.

Она какое-то время смотрела на него, удивляясь, как он этого не понимает.

— Зачем? Потому что это труп Холли Кроутер нашли в лесу! — крикнула она.

Гэвин отшатнулся, как будто она снова ударила его, и ошеломленно уставился на нее. Даже в тусклом свете она могла ясно прочитать выражение его лица. Либо он был невероятно хорошим притворщиком, либо действительно не знал.

— Боже мой! Холли? Ты абсолютно уверена?

— На сто процентов. Так значит, у тебя был с ней секс, потом ссора, и тогда ты убил ее, потому что она отказывалась оставить тебя в покое. Все так и было?

Он в ужасе посмотрел на нее:

— Что?! Нет! Когда я уходил, она была очень даже жива.

— Ты убил Холли Кроутер! — Ева продолжала кричать, рассчитывая добиться большей реакции. — Почему тебе просто не рассказать…

Раздался выстрел, затем еще один. Пуля попала в ветку прямо над головой Гэвина и отлетела под углом. Ева быстро перевела взгляд на покрытый лесом холм, но ничего не увидела. Невозможно было определить, откуда стреляли.

— Ложись! — заорала она.

— Что ты…

— Стреляют в нас. Ложись!

Не успела она договорить, как раздался еще один выстрел. Гэвин вскрикнул и упал на землю. Ева опустилась на четвереньки, нащупывая телефон в кармане пальто. Одна из пуль попала Гэвину в руку, и у него шла кровь.

— Что за дерьмо происходит? — проговорил он, с трудом поднялся и начал осматривать рану.

— Ложись! — снова крикнула она.

Раздался еще один выстрел, и Гэвин, развернувшись, упал в папоротник.

Ева подползла к нему. Он лежал, опираясь на локоть и прижимая руку к животу, сквозь пальцы просачивалась кровь. Она легла рядом с ним и набрала 999. Диспетчер быстро ответил, и она тихим напряженным голосом объяснила, что произошло и где их искать.

— Я не убивал ее, — прошептал Гэвин, когда она замолчала. — Пожалуйста… Ты должна поверить мне. Я даже не знал, что она умерла… пока ты не сказала. Когда я уходил… она была в ярости… но жива… — Слова вылетали короткими, отрывистыми очередями. — Я ничего не слышал… потом… от нее. Никаких… звонков. Подумал, как здорово… Надеялся, что она образумилась… махнула на меня рукой… и куда-то уехала. Клянусь, я не убивал ее.

Жизнь в его глазах угасала, но, кроме оцепенения, Ева ничего больше не чувствовала.

— Мелисса знала о вас?

— Да. Обними меня. Пожалуйста.

Она покачала головой.

— Я верю тебе, — пробормотала она, — но это не оправдывает того, что ты сделал со мной.

Вздохнув, Гэвин повалился в траву. Его глаза все еще были открыты, и он что-то бормотал. Ева приблизила лицо к его лицу, пытаясь расслышать, что он говорит. Она разобрала еще несколько слов, почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, затем тело Гэвина обмякло.

Послышался отдаленный вой сирены, и она поднялась во весь рост. Если ее подстрелят, пусть.

— Ева?

Это был женский голос. Она обернулась и увидела на тропинке ниже Мелиссу.

— Где Гэвин?

Со своего места Мелисса не могла видеть Гэвина, скрытого травой и кустами.

— Это вы убили Холли Кроутер! — крикнула Ева. — Я знаю, это вы.

Мелисса устремила на нее взгляд:

— О чем вы говорите?

— Джейн жива, а та, кого убили, Холли. Вы все время это знали, так ведь?

Мелисса некоторое время молчала, потом произнесла холодным, ровным тоном:

— Вы сошли с ума.

— Гэвин мне все рассказал.

Она солгала. Единственными словами Гэвина перед смертью были: «Я люблю тебя», но теперь она поняла, что произошло.

— Он рассказал что? Где он?

Звук сирены был уже совсем близко. Обернувшись, Ева увидела на расстоянии голубые огни полицейской машины, спускающейся по дороге к пристани. Она шагнула в сторону Мелиссы и крикнула:

— Почему бы вам просто не признаться? Мы здесь вдвоем. Никто не слышит.

Хотя она уже и так знала правду, ей хотелось услышать, как Мелисса это скажет.

— Вы опять вся в крови. Что случилось? Где Гэвин?

— Это не имеет значения. Просто признайтесь, Мелисса. Вы убили Холли Кроутер. Я знаю, что убили.

Секундная заминка, потом Мелисса пожала плечами:

— Не понимаю, о чем вы говорите. Это Джейн умерла.

— Нет. Я встретилась с Джейн, она целиком и полностью жива. В лесу нашли тело Холли Кроутер, и у вас был сильнейший мотив ее убить.

— Вы говорите чушь.

— Вещественные доказательства с места преступления по-прежнему хранятся в полиции и могут быть повторно исследованы. За последние десять лет криминалистика шагнула далеко вперед, и даже при наличии мельчайшей частицы ДНК можно сделать поразительные выводы.

— И что?..

— Вы наверняка прикасались к Холли в какой-то момент, либо когда убивали ее, либо после. Может быть, вы оставили волос, каплю пота или крови, что-то, о чем в разгаре ваших действий не подумали. Даже если вы пытались сжечь тело, эти частицы остались.

— Говорю вам, я не имею в этому никакого отношения.

— Мы сможем доказать, что это вы убили Холли…

Не успела она закончить фразу, как раздался выстрел, пуля отскочила от одного из деревьев прямо перед Мелиссой. В воздух полетели куски дерева и коры.

— Какого черта?! Что происходит?! — Мелисса оглянулась и посмотрела в сторону пристани.

— Пригнитесь! — крикнула Ева, укрываясь за деревом.

Мелисса лжет. Теперь она поверила Гэвину.

— Что, черт побери, происходит?

— Я сказала вам, пригнитесь.

— Говорите немедленно, где Гэвин? Ясно, что он кучу всего вам наврал.

Вытянув шею, Мелисса сделала несколько шагов вперед по дорожке, выходя на открытое пространство.

— Я знаю, что это вы убили Холли! — крикнула Ева. — Вы не могли самостоятельно избавиться от тела, поэтому Гарри…

Эхо еще двух выстрелов разнеслось по лесу. Мелиссу отбросило в сторону. Пригнувшись, Ева подбежала к тому месту, где в подлеске лицом вниз лежала женщина. В полумраке она смогла разглядеть темное мокрое отверстие на затылке — помочь уже невозможно.

Последние несколько выстрелов прозвучали откуда-то сверху справа. Пробираясь зигзагами среди деревьев так быстро, как только могла, Ева побежала по холму. Она услышала треск ломающихся веток где-то наверху и увидела, как кто-то в темной одежде бежит в сторону дороги. Через несколько секунд она услышала рев двигателя и визг шин, и какая-то машина на скорости умчалась прочь.

Глава 46

Ева смотрела сквозь стеклянную ширму на Дюрана. Их разделял стол.

— Зачем? Это все, что я хочу знать.

Их взгляды встретились.

— Зачем — что?

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Два дня спустя после убийства Гэвина и Мелиссы она приехала в тюрьму Бельвю. Дюран сидел очень прямо, сложив руки перед собой на столе и слегка опустив подбородок. Черные глаза под густыми бровями были почти не видны. На короткое время она мысленно вернулась к событиям в лесу, когда в тускнеющем свете уходящего дня слушала, как уезжает машина. Когда шум мотора затих, до нее дошло, что ни один из выстрелов не был произведен в нее. Даже близко. Выстрелы предназначались Гэвину, а потом Мелиссе. Кроме того, Гэвин и Мелисса были застрелены почти сразу после того, как она обвинила каждого из них в убийстве Холли. Но снайпер был далеко, где-то на холме, поблизости от главной дороги. Как он мог услышать то, что было сказано?

Она вернулась на пристань, и следующие несколько часов ее опрашивала полиция. Ева мало что могла им рассказать. Она понятия не имела, как выглядел снайпер, не говоря уже о том, кем он был. Затем она сняла номер в местной гостинице, разделась и осмотрела всю свою одежду, содержимое карманов и сумки. Постояв в душе, спустилась и проверила машину.

И в конце концов нашла то, что искала. Первое устройство, крошечный черный чип, был спрятан в переданном ей Дюраном телефоне Nokia, который весь тот день лежал в кармане ее пальто. Второе, маленькая прямоугольная черная коробочка размером с сигаретную пачку, было прикреплено магнитом под ее машиной.

Утром она отвезла оба устройства одному своему знакомому в Лондоне, который раньше работал в полиции и разбирался в подобных вещах. Он подтвердил, что в телефоне был беспроводный передатчик голоса с SIM-картой. Ее разговоры прослушивали, когда телефон находился рядом с ней.

Второй приборчик был водонепроницаемым GPS-устройством слежения. Оба были запрограммированы и связаны с мобильным телефоном снайпера, она была в этом уверена. Как и в том, что оба устройства устанавливал один и тот же человек, и этот человек работал на Дюрана. Она чувствовала себя дурой — полагала, что телефон, который дал ей Дюран, безопасен, потому что это старье и его невозможно отследить. К тому же ей было настолько важно не использовать свой собственный телефон, чтобы никто не заподозрил ее в связях с Дюраном, что ей и в голову не пришло разобрать аппарат и проверить его начинку. Несомненно, Дюран это предвидел. На пристани телефон лежал в кармане ее пальто. К счастью, когда она поднялась на борт яхты Гэвина, он повесил ее пальто достаточно далеко от места, где они сидели, — в шкаф. Гудение генератора, расположенного неподалеку, заглушало звуки. Она убеждала себя, что Дюран… или кто бы это ни был… не услышал ее личного признания. И внезапно ей стало ясно, что с самого начала Дюрана интересовала Холли, а не Джейн.

— Давайте, — сказала она. — У вас должок передо мной. Так что рассказывайте. Это единственное, чего я хочу.

— Дорогая Ева, как всегда, такая любопытная.

— Просто расскажите. Потом я уйду и оставлю вас в покое навсегда.

— Но я вовсе не хочу, чтобы вы оставляли меня в покое. Я так люблю, когда вы навещаете меня.

Она с такой силой оттолкнула стул, что ножки заскрежетали по полу, и встала:

— Это не светский визит. Если вы мне не расскажете, я уйду. Я больше не собираюсь тратить на вас свое время.

Дюран поднял огромные желтые руки ладонями к ней:

— Хорошо. Успокойтесь. Пожалуйста, сядьте. Вы хотите знать, почему Холли Кроутер так важна для меня?

— Да.

Он долго молча смотрел на нее, а потом произнес:

— Она была моей дочерью.

— Не помню, чтобы у вас были дети.

— Вы очень многого не знаете обо мне. Что касается Холли… Мне было семнадцать, когда одна глупая шлюшка сделала меня отцом. Но Холли — моя кровь. Я искал ее последние пять лет с тех пор, как узнал, что ее мать умерла. Это стало еще более актуальным теперь, когда у меня осталось не так много времени. След привел в Уэстерби. Я нанял очень хорошего частного детектива, который расследовал это дело. Он разыскал мать Джейн, пытаясь получить больше информации о Холли, и она кое о чем проговорилась, что заставило задуматься: а мертва ли Джейн вообще? Две девушки пропали примерно в одно время, из одного района, какие следуют выводы?

— Какого черта вы мне не сказали?!

— Потому что я не знал наверняка. Это была лишь вероятность. Мне нужно было, чтобы вы посмотрели на все абсолютно свежим, беспристрастным взглядом. Кроме того, если моя Холли мертва, тот, кто ее убил, скорее всего, связан с усадьбой Уэстерби. Но детектив не мог проникнуть дальше главных ворот.

— Это было полгода назад? — спросила она, вспоминая, что рассказывала Энни о втором сыщике, о том, кому Гарри дал по физиономии.

Дюран кивнул.

— Значит, я была вашим Троянским конем?

Он едва заметно пожал плечами:

— А что в этом плохого? Я предоставил вам взамен то, в чем вы нуждались, так что это была честная сделка.

— Вы не знаете смысла слова «честный».

Он нахмурился:

— Послушайте, вы злитесь, потому что я не нарисовал вам полной картины, но здесь говорит ваше эго. Вам не нужно было знать все. Как я уже сказал, я не хотел, чтобы это повлияло на ваши суждения или характер вопросов. Мне нужна была тщательная работа, с начала и до самого конца, и я более чем счастлив заплатить вашу цену.

Спорить было бессмысленно. Она скрестила руки на груди и пристально взглянула ему в глаза:

— Но почему я? Наверняка многие другие могли бы сделать то же, что и я.

— А вот тут вы ошибаетесь. Вы лучше других, Ева. Я знаю все о вас и вашей карьере в полиции из того исследования, которое мы провели, а провели мы его после того, как вы впервые допрашивали меня в вонючем полицейском участке. Я очень дотошный. Мне нравится точно знать, с кем я имею дело. Я также знал о вашей связи с Гэвином Чаллисом. Я узнал о ваших отношениях и о том, что когда-то вы были близки. Как я понимаю, он хотел жениться на вас. Вы бросили его. Первая любовь, первый разрыв могут быть очень болезненными. Вы оба были так молоды, но такое часто трудно забыть. Из того, что я слышал, он не смог.

— Вы сильно рисковали. Гэвин мог ненавидеть меня после того, что между нами произошло. Он мог запросто отказаться видеть меня, не говоря уже о том, чтобы помогать.

— Ну и что я терял? Его брак висел на волоске, как я слышал. Даже если вы не относитесь к числу сентиментальных людей, я подумал, что двадцать лет спустя он вполне мог быть рад видеть вас. Я рискнул и выиграл.

В тумане забрезжил луч света. Смысл всего произошедшего дошел до нее, и в висках застучало. В суматохе расследования у нее не было ни минуты, чтобы увидеть суть вещей. Но, глядя на него сейчас, видя, как жизненно важно для него выяснить, кто убил Холли, она поняла, что все это значило.

— Вы стояли за всем этим с самого начала, да?

— Что вы имеете в виду?

— С того самого момента, как я бросилась в тот дом на Парк-гроув, рассчитывая найти там Лайема Беттса. Плевать вы хотели на искупление. Это полная ерунда…

Дюран смотрел на нее немигающим взглядом. Брови слегка приподнялись, но он молчал. Возможно, он не ожидал, что у нее получится до этого докопаться.

— Человек, который говорил с Полом Дентом на записи, которую вы мне послали, его информатор, это ваш человек, правда? Это вы подбросили ему информацию…

— А теперь вы заходите слишком далеко, Ева. Информатор, его зовут Дмитро, был нам известен, это я признаю. Когда полицейский, этот Пол, пришел к Дмитро и рассказал, что ему нужно, в том смысле, что он хотел бы устроить вам проблемы, Дмитро сразу пошел к нам. Он один из моих контактов. Этот парень близко общался со мной, когда меня обвинили в убийстве, и знал, что я интересуюсь вами. И подумал, что я захочу услышать, что Пол запланировал в отношении вас.

Ева покачала головой. Не очень-то это было похоже на правду.

— Это вы подставили меня, а не Пол. Меня могли убить. И как это помогло бы вам в розысках вашей драгоценной дочери?

— Вы же слушали запись. Прозвучало предупреждение, что туда не надо ходить после наступления темноты. Пол умышленно умолчал об этом.

Она была ключом ко всему, поняла Ева. Дюран не прекратил свои «исследования» после того, как его отправили в тюрьму. Он знал о Джейсоне, он знал о Поле Денте и его зависти и использовал это, чтобы получить то, что хотел. «Только не Пол Дент искал Дмитро, — подумала она, — а наоборот». Возможно, инициатором встречи был Дмитро — человек Дюрана. Он подбросил информацию о том, что Лайем Беттс будет в доме на Парк-гроув, зная, что Пол Дент не мог не воспользоваться и не пустить информацию в ход. Дюран, вероятно, был в восторге от идеи послать Еву в самую сердцевину дорогостоящего секретного расследования, срыв которого будет стоить ей карьеры. С точки зрения Дюрана, пусть даже Джейсон остался бы в живых, ее бы отстранили от работы, а это означало, опять же по его мнению, что это сделало бы ее открытой для предложения о помощи очистить свое имя.

— Вы снова лжете, — сказала она. — Вы неспособны говорить правду.

— А вы не лжете мне? Я знаю, что ваше имя не Ева.

— Кто я и как меня зовут не имеет никакого значения.

— Для меня имеет. И очень большое. Так вы скажете мне сейчас, кто убил мою дочь?

— Ваш снайпер… — начала она.

— Нет никакого моего снайпера.

— Еще одна ложь. Мы с вами знаем истину.

— Истина, как вы ее называете, субъективна. Она открыта для интерпретации.

— Вы хотите сказать, что не давали мне телефон? Не следили за мной, не подслушивали мои разговоры?

— Телефон — да. Но при чем здесь чип и прочее? — Он положил руки на стол и покачал головой. — Зачем мне это нужно? Что я от этого выигрывал? Я знал, что вы делали. Я примерно знал, где вы находитесь, и этого было достаточно. Кто-то еще следил за вами.

— Нет. Телефон все время был при мне.

— Правда? Вы абсолютно уверены? Это детская забава — устраивать такие штучки. Может, тот, кто это сделал, не знал, что телефон не ваш.

В ее сознание закралось сомнение, но она отбросила его. Это нелепо, Дюран просто подтрунивает над ней. Весь смысл слежки и прослушивания ее разговоров заключался в том, чтобы выяснить, кто убил Холли, и отомстить. Все остальное отметалось. Возможно, Дюран отрицал это, потому что у него за спиной стоял тюремный надзиратель, а может, он думал, что у стен есть уши, и не хотел, чтобы его привлекли еще за два убийства. Но как он ни отрицал бы свое участие, она знала правду.

— Я вам не верю.

— То, что случилось в лесу с моей дочерью, это очень, очень большое несчастье, — продолжил он тихо и настойчиво, словно не слыша ее. — И единственный смысл вашего прихода сюда — сказать мне, кто ее убил и почему. Это все, о чем я прошу.

Как поразительно много для него это значило!

— Предоставляю вам разобраться в этом самому.

— Я заключил с вами сделку. — Его тон внезапно стал суровым.

— Вы нарушили ее, убив двух человек.

— Моя дочь была молода и красива, — сказал он с особым выражением. — У нее была вся жизнь впереди, и она во многих отношениях была очень похожа на вас. Она не заслуживала смерти. Просто скажите: это сделал ваш бывший любовник? Или его жена? Кто из них? Или, может быть, они это сделали вдвоем? А как насчет Гарри Майклса? Как он в этом участвовал? Я должен знать.

Напряженность в голосе и упоминание Гарри выдало его. Новость об убийстве Гэвина и Мелиссы уже облетела все СМИ, но только тот, кто подслушивал — человек Дюрана, — знал, что она упомянула имя Гарри, и упомянула как раз перед тем, как он выстрелил в Мелиссу.

Ева также обратила внимание на то, что, несмотря на прослушивающее устройство, Дюран не имел четкого представления о том, кто и почему убил Холли. Она вспомнила свой диалог с Гэвином, а затем с Мелиссой. Телефон был запрятан глубоко в кармане ее пальто. Человек Дюрана слышал, как она обвинила Гэвина в убийстве Холли. Но после того, как в Гэвина выстрелили во второй раз, они оба оказались на земле, и получилось, что она лежала на телефоне, так что вряд ли можно было что-то услышать. То, что она кричала Мелиссе, было, наверное, гораздо яснее, но звук, скорее всего, сопровождался шуршанием и был приглушен, поскольку телефон опять же находился в кармане. Смог ли кто-то расслышать все ответы Мелиссы, это вопрос.

И как бы то ни было, трудно уследить за всем происходящим через телефон. Неудивительно, что Дюран был в замешательстве, а он из тех людей, которые не успокоятся, пока не узнают все факты. Только она одна знала, что произошло на самом деле и почему, хотя это не давало ей никакого удовлетворения.

И тут ей пришло в голову, что мелкая интрижка Гэвина, совсем незначительная по сравнению с последующей цепочкой событий, стала спусковым крючком для возникновения ужасной причинно-следственной связи и привела к убийству Холли, лишению свободы Шона Фаррелла, ловушке, поставленной ей самой Дюраном, убийству Джейсона, убийству Мики, ее изнасилованию, пожару в офисе Дэна Купера и в конце концов к убийству Гэвина и Мелиссы. Сколько разрушений, сколько потерянных жизней! Если бы Холли не была так похожа на нее, Еву, если бы Гэвин не был так одержим своей первой любовью, разве он так легко поддался бы искушению? Это была леденящая душу мысль. А Гарри? Хотя Гарри не убивал Холли, она была уверена, что он помог Мелиссе избавиться от тела. Затем он солгал, чтобы защитить сестру, сказав сначала Энни, а потом и ей, что его попросили дать Холли рекомендацию. Но как бы то ни было, она ничего не должна Дюрану.

Он смотрел на нее немигающим взглядом, ожидая ответа.

— Ни один из них ее не убивал, — сказала Ева, выдерживая его взгляд. — Ваш человек убил не тех людей.

Его лицо окаменело.

— Этого не может быть. Я знаю, вы лжете.

— Говорю вам, он ошибся.

— Это не то, что я…

— Еще двое невинных людей погибли из-за вас. Желаю вам сгореть в аду. — Она встала и повернулась к надзирателю. — Я закончила. Сейчас я хочу уйти.

— Но я не закончил! — крикнул Дюран. — Вы не можете так уйти. Я должен знать.

Повернувшись к нему спиной, она ждала, пока откроют дверь, затем вышла из комнаты. Он никогда не узнает, кто и почему убил его дочь, и это будет ему наказанием за все, что он совершил. Он сойдет в могилу в неведении, и эта мысль принесла ей небольшое, но значимое удовлетворение.

— Скажите мне. Это все, о чем я прошу! — гремел вслед его голос. — Я узнаю, кто вы на самом деле.

В коридоре до нее продолжали доноситься полные ярости вопли. Потом раздался грохот. Должно быть, он бросил что-то тяжелое, стул или, может быть, огнетушитель, висевший на стене позади него, в стеклянную перегородку. Просто чудеса, как у него хватило на это сил. Раздался вой сирены, и сопровождавший ее охранник бросился обратно в комнату.

Глава 47

Чуть позже пяти тридцати вечера Ева наконец вышла через вращающиеся стеклянные двери полицейского участка Центрального Лондона. Барристер следовал за ней. Купер смотрел, как они вместе спустились по ступенькам и остановились на оживленном, продуваемым ветром тротуаре.

Ева была элегантно одета: темное приталенное пальто и брюки, в руках у нее был небольшой черный портфель. По выражению ее лица невозможно было определить, как прошло слушание.

Она была там с самого утра, а в обед написала ему сообщение, что все закончится ближе к концу дня. Последний час Купер ждал ее в маленьком кафе напротив, напряженно размышляя, хорошо это или плохо, что слушание так затянулось. Он смотрел, как она разговаривает с барристером на ветру, и тревога все больше росла. Он вообще очень тревожился за нее. После событий в лесу десять дней назад ее как будто окутало темное облако.

Ева старалась не показывать эмоций. Она рассказала ему только основные факты по поводу того, что с ней произошло в Уэстерби и на пристани, но и этого малого ему хватило чтобы понять, насколько это ужасно. Как она пережила смерть Гэвина Чаллиса, он не мог даже представить. Но он оставил ее в покое. Было ясно, что Ева не хочет говорить ни об этом, ни о многом другом, что произошло за последние несколько недель. Уже не в первый раз он почувствовал ее хрупкость. Он догадывался, что ей трудно было выдержать дисциплинарные слушания, еще чуть-чуть — и она рассыплется на мелкие кусочки.

Он по-быстрому высыпал на стол горсть мелочи, чтобы заплатить за выпитые чашки кофе, и, как только барристер удалился, вышел на улицу. Ева оглядывалась, ища его, и он, пересекая бегом улицу, окликнул ее.

— Как прошло? — спросил, подойдя.

— Лучше, чем я ожидала.

По выражению ее лица по-прежнему невозможно было ни о чем судить.

— В последнюю минуту кто-то выступил с заявлением, что слышал, как я пыталась получить разрешение на разговор с Лайемом Беттсом и что старший инспектор Джонсон дал свое согласие, хотя сам Джонсон до сих пор это отрицает.

— И что ж он раньше молчал? Ну, этот кто-то?

Она пожала плечами:

— Никому не нравится быть изобличителем, особенно если это идет вразрез со словами кого-то более высокопоставленного. То, что произошло, стало причиной смерти Джейсона и сорвало операцию по наблюдению, которая велась на высшем уровне. Головы покатятся. Запись разговора Пола Дента, демонстрирующая, что меня подставили, также была очень полезной. Конечно, им было очень любопытно узнать, откуда она взялась. Слава богу, я уверена, что они не смогут отследить источник.

Купер знал, что произошло на самом деле. Уже не в первый раз он поражался тому, как Ева умела недоговаривать, когда это нужно, и какой категоричной она была в других случаях. Возможно, после всего, что ей пришлось пережить, она стала немного прагматичнее.

— Что же будет теперь? — беспокойно спросил он.

— Идет расследование утечки информации — в частности, откуда человек Дюрана, Дмитро, знал о слежке за домом в Вуд Грин, а также о его связях с Полом Дентом. Дмитро нет в списке зарегистрированных информаторов, поэтому Пол не должен был разговаривать с ним ни официально, ни неофициально. Но Дмитро, без сомнения, уже давно нет, так что вряд ли они до чего-то докопаются. Что касается этого дерьма, Пола Дента, то его ждут большие неприятности, и он их заслужил. Из записи ясно, что он знал, что операция была сверхсекретной, но ему было наплевать, что он срывает ее, только бы отомстить мне.

Она уходила от главного вопроса, который имел для него действительно большое значение.

— А как насчет вас? — все-таки спросил Купер.

— О, они предложили восстановить меня на работе…

У него упало сердце, но он ухитрился изобразить на лице улыбку, стараясь показать, что рад за нее.

— Это замечательно. Наверно, вы испытываете большое облегчение.

Слова прозвучали неискренне.

Ева пристально смотрела на него, и Купер уловил насмешливый блеск в ее глазах. Неужели он настолько прозрачен и она догадалась, как сильно он хотел, чтобы она не возвращалась на работу в полиции? Что за всем этим скрывалась его надежда на то, что она будет работать с ним? Возможно, были и другие вещи, о которых она догадывалась. От этой мысли его щеки вспыхнули, но с этим он ничего не мог сделать. В конце концов, что плохого в том, что женщина знает, что она кому-то нравится? В жизни бывают вещи и похуже, решил он.

— Вы согласились?

Она заколебалась, по-прежнему не отводя от него взгляда, и покачала головой:

— Не беспокойтесь. Я сказала им, куда засунуть их предложение.

— Серьезно?

— Да. — Ева поежилась и надела перчатки. — Пойдемте. Стоять здесь слишком холодно.

Они влились в толпу, направляющуюся к метро. Молчание между ними разделяло их, как пропасть.

На перекрестке они остановились в ожидании зеленого света светофора, и Купер спросил:

— Что же вы собираетесь делать теперь?

Это был решающий вопрос, и он со страхом ждал ее ответа.

— Не знаю. Не решила еще. — Она взглянула на него. — Более важно, что собираетесь делать вы. Возьмете деньги Дюрана, чтобы начать все с начала?

Он вздохнул. Что сказать? Ален Питерс, адвокат Дюрана, предложил ему крупное пожертвование для поддержания общества «Справедливость» на плаву. «Мистер Дюран проявляет большой личный интерес к вашей благотворительной организации, — сказал Питерс. — Он хочет быть уверен, что „Справедливость\" будет существовать еще долго после его смерти».

«Кровавые деньги» — так назвала их Ева. Можно понять после всего, что с ней случилось из-за Дюрана. Она была удивлена, когда оказалось, что Дюран, так и не услышав от нее, кто убил его дочь, был готов предложить Куперу деньги. Возможно, надеялся, что она смягчится и уступит. Если так, он ошибся. Но каким бы ужасным человеком ни был Дюран, какие бы ужасные вещи ни совершал, деньги были чистыми, насколько мог судить Купер. Ну или не более грязными, чем бывают деньги из так называемых легальных источников. Правильно ли проявлять принципиальность и отказываться от денег, если они могут обеспечить выживание «Справедливости»? Какая благотворительная организация может позволить себе такую щепетильность? В конце концов, деньги очищаются через добрые дела, которые они делают. Он несколько раз пытался привести этот аргумент Еве, но она отказывалась соглашаться с ним.

Она смотрела на него, и ее глаза были темными и суровыми.

— Вы собираетесь взять их, да?

Купер чувствовал ее разочарование.

— Возможно. Вы сердитесь?

— Нет. Не сержусь. Вы должны делать то, что считаете правильным. А в целом… вы, вероятно, должны принять их. Простите за каламбур, но исчезновение «Справедливости» было бы преступлением. Вы нужны системе правосудия.

— Вы сказали, что Дюран очень болен, что он умирает?

Ева кивнула:

— Из того, что он говорил, это, пожалуй, единственное, чему я верю. Думаю, если вы не возьмете эти деньги, он оставит их приюту для кошек или чему-нибудь в этом роде. Кошатников-то совершенно не беспокоит, откуда деньги.

Если бы не выражение ее лица, он бы рассмеялся. Мысль о том, что такой человек, как Дюран, может оставить наследство ораве бездомных животных, была по-настоящему бредовой.

Он решил рискнуть:

— Если мы все-таки продолжим… Может быть… Если вы ничего другого пока не планируете… вы согласитесь поработать со мной некоторое время? То есть пока не найдете себе другую работу…

— Вы смешной, — отозвалась она и неожиданно рассмеялась. Потом протянула руку и коснулась его рукава.

Купер никогда раньше не видел, чтобы она смеялась, и почувствовал внезапное облегчение, как будто темные тучи рассеялись и выглянуло солнце.

— Я знала, что именно об этом вы хотели попросить меня в тот вечер, — добавила она, поддразнивая его. — Почему же не попросили?

— Я думал, что вы хотите вернуться в полицию.

Это была ложь.

А правда была в том, что он не посмел. Он не хотел, чтобы его подняли на смех.

— Что ж, я покончила с той жизнью. Хочу идти вперед, ищу вызов.

— Работа со мной будет вызовом?

— Нет. Эта часть будет легкой.

— Это просто идея. Временно, если хотите.

— Звучит неплохо, по крайней мере пока. Но у меня есть кое-какие сбережения на черный день. Мы можем использовать их в данный момент.