Игорь Владимирович Молотов

Виктор Бут. В погоне за мечтой

Когда-нибудь мы будем жить в мире, где массмедиа не врут ежесекундно своим читателям и зрителям. Где люди не будут мерзнуть в домах, потому что их правительства готовы сдохнуть всей державой, лишь бы навредить русским. Где в тюрьмах не будут сходить с ума Джулиан Ассанж и Виктор Бут. Да и в тюрьмы не будут швырять за то, что ты говоришь правду о зверствах американских военных, или за то, что ты русский. Я надеюсь, что этот мир, идеальный безусловно, все-таки станет реальностью. Потому что иначе совершенно непонятно, как в ЭТОЙ нынешней реальности жить и растить детей. И именно поэтому Игорь Молотов пишет свои книги. Например, вот эту — о бывшем советском военном переводчике Викторе Буте и о его судьбе. Читайте. И да будет справедливость! Маргарита Симоньян
Дмитрий Лекух. Прививка контркультурой

Сразу скажу честно, для меня книги писателя Игоря Молотова интересны отнюдь не своей документальной составляющей. Более того, документальная составляющая интересует меня в них вообще в последнюю очередь: будучи не только писателем, но и профессиональным журналистом, то есть человеком, максимально погруженным в текущее информационное пространство, я и так более или менее представляю себе документальную канву повествования.

Герои-то у Игоря, мягко говоря, не простые.

Вполне, что называется, «медийные персонажи», — не важно, со знаком плюс или знаком минус, тут каждый делает выбор сам для себя. И не то чтобы мне эти его герои были симпатичны или не симпатичны, «в реале». Люди «с изнанки бытия» всегда по-своему интересны и привлекательны, даже если подходить к ним с обыкновенной, обывательской меркой: понятие «отрицательного обаяния» еще никто пока что не отменял. Просто речь в текстах Молотова, если говорить по большому счету, идет о правде не столько документальной, сколько о правде, если хотите, художественной.

А это, извините, совсем другой, точнее, совсем на другом уровне, — разговор.

Как говорят в неплохо мне лично знакомых околофутбольных хулиганских кругах: «Замах — это уже удар».

А замахивается Игорь серьезно.

Что ж, тем более любопытно проследить, каков будет результат.

Но сначала определимся с жанром.

Собственно, тут все довольно просто: достаточно обратить внимание на роль личности автора в самой композиции повествования. Точнее, его лирического героя; конечно, путать «лирического героя» с реальной личностью автора текста вообще дело довольно опрометчивое и неблагодарное. Впрочем, об этом чуть ниже.

Пока же просто констатируем: безусловно, это никакая не «документалистика». А, — да здравствует общепризнанный отец и родоначальник жанра, бунтарь, алкоголик и байкер-outlaw Хантер С. Томпсон, — старое доброе литературное гонзо. То есть та причудливая смесь документальной правды с художественным вымыслом, где самым неожиданным образом случается так, что правда выглядит куда более «художественной», а дистилированный «художественный вымысел» просто невыносимо документально правдив. Повествование, где даже и сам автор незаметно становится частью художественного вымысла, тщательно маскирующегося под документальный текст. А один из персонажей незаметно и к ужасу для самого себя становится из героя автором то ли художественного, то ли документального повествования. Собственно, как и ровно наоборот.

И ведь «литературное гонзо» еще со времен «Ангелов Ада» все того же Хантера С. Томпсона никак нельзя назвать для современной мировой литературы жанром хоть сколько-нибудь экзотическим.

Нет, это скорее уже давно «магистральный жанр» для той части современной западной контркультуры, — как левой, так и правой, если говорить о ее политической составляющей, — которая еще сохраняет дух «беспечных ездоков» и не растворилась в корпоративной культуре фальшивых расовых, экологических и прочих гендерных революций.

И Молотов, безусловно, далеко не первый, кто пытается привить этот англо- и/или франкоязычный дичок к стареющему, но по-прежнему величественному дереву большой русской литературы. Такие «прививки» для нее жизненно необходимы. Потому как такая прививка она же в том числе еще и модная в наши дни вакцинация. Вакцинация подлинной западной контркультурой, — где стреляют и стреляются всерьез, где льется реальная кровь, а не клюквенный сок, — русской литературе, безусловно, нужна и важна.

В том числе и потому, что может уберечь от той фантастической пошлости, которая притворяется сейчас «контркультурой» в нашей с вами стране: ребят, это что угодно, только не рок-н-ролл, даже ежели в кавер-версии.

Грешил этим, в смысле «литературным гонзо», в своей «фанатской трилогии» и автор этих строк.

И тем более неслучайно выделявший Молотова из огромного количества «проходивших через его руки» молодых авторов Эдуард Лимонов. К Деду можно относиться по-разному, но отсутствием вкуса Эдуард Вениаминович совершенно точно не страдал.

Словом, дорогой читатель, если уж ты выбрал себе эту книгу, тебя ждет воистину занимательное путешествие. Я бы даже сказал, самый настоящий «трип»: не всегда приятный, иногда грязный, иногда по-взрослому страшноватый, но всегда крайне любопытный и завлекательный.

Есть только одно обязательное предупреждение: ни в коем случае не нужно путать «лирического героя» Игоря, юного бунтарствующего левака, с очевидным генезисом из Парижа 1968 года, трогательно влюбленного в героев своих собственных книг, и серьезного, очень глубокого, но при этом холодного и рационального писателя, которым на самом деле является Игорь Молотов.

Просто не попадайтесь на этот крючок, как один известный бывший певец слов ртом, предложивший учителю Игоря Лимонову, как многие помнят, «пососать беленького»: путать автора и его лирического героя непростительно даже для думающего десятиклассника. Собственно, об этом в свое время, еще до появления и кодификации «литературного гонзо» даже в англоязычной прозе, писал в стихах замечательный русский поэт начала прошлого, ХХ века Саша Чёрный:



Когда поэт, описывая даму,
Начнет: «Я шла по улице. В бока впился корсет»,
Здесь «я» не понимай, конечно, прямо —
Что, мол, под дамою скрывается поэт.
Я истину тебе по-дружески открою:
Поэт — мужчина.
Даже с бородою.

1909 год


Вот.

Такие, простите, дела.


Дмитрий Лекух, писатель, журналист


Ирина Галушко. Миром правит страсть

Миром правит страсть.

Даже таким миром, как наш, — миром фейков, инстаграмов, пластиковых улыбок, мультимиллионных комиксов и бесконечного потока ненужной информации.

Именно страстные, пассионарные люди, для которых честь, совесть, справедливость и правда не просто красивые слова, а смысл жизни.

Игорь Молотов, автор этой книги, именно такой.

С таким обостренным чувством справедливости и вечной тягой к борьбе против несправедливости, должно быть, невероятно тяжело жить. Но он живет, и посвящает свою жизнь драке за правду.

Без страха и упрека, без устали, наплевав на условности, он бросает вызов великому, беспощадному Молоху американской судебной системы, которая сожрала и почти проглотила Виктора Бута.

За несколько лет до его ареста американцы выпрыгивали из штанишек, чтобы нарисовать как можно более демонический портрет Виктора Бута.

Там были и бульварные книги, и публикации в серьезных изданиях.

И даже фильм сняли, блокбастер, — не с кем-нибудь, а с целым Николасом Кейджем в главной роли. «Оружейный барон» называется.

Фильм доходчиво объяснял американским домохозяйкам, что Бут, оружейный барон и «торговец смертью», не заслуживает снисхождения.

Ну кто будет защищать человека, чья мефистофельская деятельность обрекла на смерть многие дюжины людей из условной Руанды?

Успех к торговцам дешевой пропагандой и охотникам за Бутом пришел в 2008 году, в Бангкоке, где Виктора задержали спецслужбы, а затем власти выдали его — якобы за помощь колумбийским интернационалистам.

Бута экстрадировали в США, обвинили в пособничестве терроризму и бросили в тюрьму.

Виктор не сдался. Он продолжает отстаивать свое право на свободу и правосудие. Даже сидя в американской тюрьме больше десяти лет.

Ему постоянно прибавляют срок по смехотворным причинам. Сделал настойку из чайного гриба? Получай еще 40 дней за изготовление алкоголя. Видимо, чайный гриб и модная среди голливудских манекенов комбуча смущают американских же тюремщиков. Это же не блевотный их «Бад Лайт».

Поэтому и Игорь Молотов не сдается.

Эта книга — о человеке-мифе, вокруг которого искусные мастера-манипуляторы выстроили пирамиду фальши.

Это книга о страсти. О страсти к правде и справедливости.

Пусть эта страсть горит вечно.


Ирина Галушко, журналист, писатель


Дмитрий Стешин. История Виктора Бута еще не закончилась

Эта книга — первая попытка собрать из отдельных штрихов портрет человека «длинной воли» — Виктора Бута. Нашего соотечественника и современника, судьба которого еще не завершилась, а чаша страданий пока не выпита до дна. И каждый год, прожитый Виктором Бутом в тюрьме на чужбине, рождает все больше вопросов.

Откуда взялся этот компонент, превративший рядового «пасынка Империи» в сверхчеловека? Как, сидя в американских тюрьмах, известных своей стерильностью и непроницаемостью, Виктор Бут смог собрать вокруг себя целое сообщество людей, ему сопереживающих, пытающихся облегчить его судьбу хотя бы молитвами и добрым словом? В какой момент бывший советский летчик стал невольным обличителем западной морали? Почему страна, породившая целый культ супергероев с фантастическими способностями, не смогла ни оценить упорство Виктора Бута, ни сломать его? Где находится предел терпения человека?

Игорь Молотов попытался ответить на эти вопросы, выведя из этой истории целый цивилизационный конфликт — нас, нашего мира и мира Чужих. История Виктора Бута еще не закончилась, хотя он уже сам стал частью этой Истории, самого его противоречивого и пока загадочного периода — слома советской эпохи, где незыблемое и монументальное было сделано из полусгнившей ваты, а отдельные щепки оказались из камня.


Дмитрий Стешин, военкор, писатель


От автора

Виктор Бут близок и понятен мне хотя бы потому, что я хорошо знаю Среднюю Азию. Зимой чудовищный мороз, летом жуткие степные бураны, бедность и оторванность от большой земли. Именно там ковался характер знаменитого предпринимателя, ставшего одной из икон современной России. Виктора Бута часто называют «торговцем смертью» и «оружейным бароном». Для его поимки был использован весь арсенал спецслужб Соединенных Штатов Америки — агенты ЦРУ, осведомители и даже… Голливуд.

Все началось в 1990-е, когда молодой предприниматель организовал компанию, занимавшуюся грузоперевозками: несколько подержанных советских самолетов доставляли в Россию дефицитные товары. Уже через несколько лет Виктор расширил не только авиапарк, но и географию — перенес столицу своей империи на Черный континент, опутав Африку воздушными коридорами. Вскоре Виктор Бут стал основным игроком этого рынка, его нанимали диктаторы и вожди африканских племен. Они хотели не только возить страусов, но и получать инструкторов для своих солдат. Бут ответил: «Окей».

Тогда он превратился во врага номер один для спецслужб Франции и США. Они не стерпели конкуренции, тем более от какого-то русского, но все попытки завербовать Бута заканчивались ничем — он предпочитал дружить с полковником Муаммаром Каддафи и конголезским президентом Бембой Гомбо. К этому моменту авиапарк бизнесмена составлял уже порядка сорока единиц техники. И это не просто бизнес: помимо того, что Виктор помогал наладить жизнь в африканских республиках, он предлагал масштабные проекты по проведению телекоммуникаций и сохранению конголезских заповедников.

Уже к концу 1990-х кольцо начинает сжиматься: сначала Виктора вынудили покинуть Африку, а потом ввели против него персональные санкции ООН и уничтожили его бизнес. Оказавшись в России, Виктор Бут пытался начинать разные авантюрные проекты (например, задумывает делать сыр — задолго до импортозамещения). Казалось, он сошел с дистанции, но не для ЦРУ: в США начинается подготовка к аресту российского предпринимателя. Под это дело усилиями Голливуда был создан кинофильм «Оружейный барон» — лента о русском бизнесмене, вставшем на путь поставок оружия диктаторам и террористам, прототипом которого стал Виктор.

Сразу после этого появились сообщения, что Бут мог продать ракеты «Аль-Каиде», а основным аргументом «вашингтонских снайперов» стали контакты российского предпринимателя с Каддафи. В рамках спецоперации по поимке Бута американская разведка подкупила бывшего компаньона Виктора, который смог выманить Бута в Таиланд, где ему устраивают безобразную провокацию, в результате чего Виктор предстает перед тайским судом, который… тут же оправдал его. Однако радость победы длилась доли секунды — на его запястьях снова защелкнули наручники. В этот раз их уже не снимут. Вскоре самолет с Виктором Бутом сел в аэропорту Нью-Йорка.

Сегодня Виктор — живой трофей американского империализма, символ попрания не только международного права, но и попытки наладить отношения США и постсоветской России. История Бута — это история человека, который во время всеобщего неверия сделал себя сам, это очень диккенсовская история. Вместе с тем судьба Виктора находится в неразрывной связи со всеми героями-интернационалистами, томящихся в международных тюрьмах Запада, — Ильичом Рамиресом Санчесом (Карлосом), Вайнрихом, аль-Кассаром и другими.

Кстати, адвокат и жена Карлоса, Изабель Кутан-Пейре, поинтересовалась у меня, как дела у Виктора и его супруги Аллы. Оказалось, что Изабель уже много лет поддерживает контакты с Аллой Бут. Хотя удивляться тут нечему, ведь заказчик всех этих процессов — Соединенные Штаты Америки. Так что в этом смысле и Карлос, и Бут, и Аль Кассар — «скованные одной цепью».

«Виктор Бут. В погоне за мечтой», конечно, не является исчерпывающей документальной биографией. Нет, Виктор Бут очень непрост, и мы можем только попробовать рассказать увлекательную историю его жизни и того мифа, что стал ее неотъемлемой частью.


Игорь Молотов


Глава 1. Великая степь

Говорят, все мы родом из детства. С точки зрения западного читателя, юные годы Виктора Бута были весьма специфическими, но вполне понятными и знакомыми русскому (или советскому — тут уже дело вкуса) человеку. Еще была жива Красная империя, объединявшая в себе разнообразные культуры: хмурых северных балтов, неугомонных украинцев, суровых сибиряков, горячих кавказцев, мудрых жителей Центральной Азии — кого только не собрал вокруг себя русский народ. Поделился с ними своей цивилизацией, языком, целью жизни. В одной из восточных советских республик — Таджикистане, в столице — городе Душанбе (некоторое время он назывался Сталинобад) в 1967 году родился Виктор Бут.

Его отец, уроженец Харьковской области, был автомехаником; мать — Раиса Кузьминична, родилась в Оренбуржье, работала бухгалтером в «Таджикпотребсоюзе». «Сыночка, мы тебя ждем, любим, надеемся на лучшее. Пожалуйста, я хочу тебя дождаться, сыночка!» — говорит она в видеообращении, записанном в 2019 году накануне поездки жены Виктора Аллы и дочери Лизы в США. Из-за возраста — сейчас ей уже за восемьдесят — Раиса Кузьминична вынуждены была остаться в России. Сейчас она ждет сына в Подмосковье и вспоминает Душанбе 1970-х, когда семья была вместе и старший брат Сергей каждый день провожал маленького Витю в местную школу с углубленным изучением английского языка.

«Восточные базары… Зеленый базар в Душанбе, арыки, — рассказывает Виктор в мрачной глубине американской тюрьмы Марион. — Каждый частный дом с одной стороны имел проходящий мимо арык для орошения. И туда для охлаждения помещали арбузы и дыни. Всегда можно было где-то рядом купить свежую лепешку, понимаешь, за совсем небольшие деньги, за копейки буквально. Свежую лепешку ели с холодным арбузом или с дыней просто. Куча, конечно, фруктов, которые и дома росли, и виноград, хурма и прочее».

Зеленый базар — народное наименование знакового для Душанбе места. Вообще-то в течение полувека это был колхозный рынок Железнодорожного района. Торговали на нем в основном дехкане, которых потом сменили перекупщики. Когда после освобождения Виктор приедет в Таджикистан, он не сможет найти базар на прежнем месте. В 2017 году по решению властей его перенесли на окраину, а по старому адресу должен вырасти 26-этажный коммерческий и жилой комплекс «Башни Ёкута», спроектированный архитекторами ОАЭ, — страны, которую Виктор Бут неплохо знает: некогда там располагалась основная база, штаб-квартира его бизнеса.

После того как Витя окончил четвертый класс, семья переехала в поселок Ленинский — южный пригород Душанбе. Кто был, тот знает. Менее получаса езды по дороге на Курбан-Тюбе (Бохтар), и вы на месте. Совсем небольшое поселение (тогда 7,5 тысячи жителей, сейчас уже 22 тысячи) — весьма историческое место. Уже в новейшие независимые времена таджикские власти переименуют его в Сомониён, что дословно переводится как «саманиды». Речь идет о персидской династии, чья империя в IX веке раскинулась на этих землях, известных тогда как Большой Хорасан (знаменитые хорасанские ковры!). Так память о двух империях — древнеиранской и советской — схлестнулась в головах таджиков в борьбе за настоящее и будущее.

В поселке Ленинский Виктор учился уже в обычной, не языковой, школе № 1 имени А. С. Пушкина. Она и сейчас существует. В «русской» школе, как их называли всегда в национальных республиках. То есть с преподаванием предметов на русском, а не на местном, в данном случае таджикском, языке. Таких школ у соседей России, бывших соотечественников, становится все меньше. Кое-где, как в Латвии или на Украине, образование на русском даже запрещено законом. Местные жители ведут борьбу за право обучать своих детей по-русски, оспаривают неумные запреты этнократии в Европейском суде.

«Местные стремились своих детей отдавать в русские школы, — объясняет интернационалист Бут. — Хотя у нас в классе было очень много национальностей. Знаешь, и крымские татары, и узбеки, и локайцы, много было корейцев вокруг. Ну, такая интересная среда, очень интересно было в этом расти. Это все впитывалось, понималось, и, как всегда, ценилась своя культура. В то же время уважение к местной культуре, очень многому у них можно было научиться. Несмотря на социальную разницу».

В странах Центральной Азии такого разгула этнократии, как в Прибалтике, конечно, не было. Да, многие русские уехали (гражданская война в Таджикистане — не фунт изюма), воля Москвы перестала быть определяющей, но русский язык остался языком технической цивилизации. Переучить заново целую страну ой как непросто. Да и на какой язык переучивать? Английский? Нереально. К тому же Россия, хотя и отползла, ослабев, из азиатских пределов, осталась желанной для миллионов гастарбайтеров, стремящихся сюда на заработки. Сейчас наблюдается новая волна русской экспансии — вновь открываются в Центральной Азии русские школы. Когда Бут освободится, порадуется.

В школьные годы Виктор всерьез увлекался эсперанто. В СССР в то время существовал некий культ этого искусственного языка. Не исключено, что не без поддержки или как минимум непротивления властей. Почему? Универсальный интернациональный характер эсперанто удачно ложился на мессианские глобалистские устремления Кремля. Вооруженные марксистской идеологией, разноязыкие трудящиеся всего мира должны были использовать какое-то средство общения. И желательно не связанное с геополитическим противником — англосаксами. Поэтому эсперанто.

Впрочем, пареньку Вите вряд ли была известна возможная геополитическая подоплека модного движения эсперантистов. Его увлечение объяснялось скорее живым интересом к языкам как таковым, проявившимся у него уже в раннем возрасте. А также природным любопытством, энергией, которая была направлена в самые разные области. «Одно время очень сильно интересовался биологией. Был таким юным натуралистом, занимался и рыбками аквариумными, и другими видами. И как-то постепенно думал связать свою судьбу с медициной», — признался Виктор. Знакомый тип искателя, чем, видимо, и объясняется его необычная судьба.

Одноклассники и учителя отзываются о Буте с неизбывной теплотой. Отмечают лидерские качества, общий высокий уровень и, конечно, невероятную способность к языкам. Хотя и не без оговорок. Мол, к таджикскому относился с прохладцей, да и русский письменный ему давался не очень, делал ошибки, рассказала его одноклассница Татьяна Мещерякова. Хорошую учебу Бута отмечает и его классная руководительница, учитель химии Лариса Лепешкина. «Вот это был ученик!» — восклицают в разговоре о Буте его наставники. Уже тогда они прочили ему большое будущее.

Не обошла Бута и политическая реальность советского общества. «Много общественной работой занимался, в школе был комсоргом, — поведал он. — Потом клуб был, во Дворце культуры профсоюзов Душанбе. Часто там встречались. Мероприятия там проводили разные. Потом дискотеками занимался. То есть хватало всего. Пытались даже делать такие, знаешь, очень не примитивные театральные постановки, типа пьес».

Сейчас, после коллапса коммунистической идеологии, легко упрекать ее в несовершенстве. А тогда это были «скрепы» в самом простом и ясном смысле этого слова, сшивавшие разнородное культурное пространство в единое целое, к выгоде всех. Ну, или почти всех.

«Это была общая среда, — поясняет Бут свою „партийность“. — Думаю, что на улице, в парке, что в комсомоле все-таки были лучше люди. Понимаешь, были высокие моральные ценности. Ведь сейчас мы видим, вот смотри, что происходит. Что в принципе идеология такая она или не такая, но это идеология. А это не вакуум. А когда нет никакой идеологии, то наступает такой вакуум, где все это, как бы так сказать, расцветает всякими уродливыми, понимаешь, сорняками, которые потом очень трудно полоть».

Видимо, у Бута с детства была способность располагать к себе людей, что и пригодилось ему впоследствии в жизни. «Очень светлый мальчик», — призналась учительница немецкого языка Валентина Шек. Рассказала, как после службы в Африке он приезжал в их поселок, приходил к ней, рассказывал, как бедно там живут люди. Говорит, что никогда не замечала в нем жестокости или жадности. И поэтому не может поверить, что делал то, в чем его обвиняют, ради денег. Конечно, кто-то отнесет это к ностальгическим оценкам, но словам советских пожилых школьных учителей веры уж точно больше, чем агентам ЦРУ.

Крепкие связи между учителями и учениками, которые они пронесли и сохранили через всю жизнь и которым нипочем оказались даже стены американской тюрьмы, Бут объясняет достоинствами существовавшей тогда системы: «Чем был хорош Советский Союз — в принципе стандарты были одинаковы что в Таджикистане, что в Узбекистане, что, наверное, в Москве и дошкольного образования, и самих школ. До сих пор со своей классной учительницей поддерживаем связи. И очень много одноклассников, все мы как-то друг друга поддерживаем кто где, кого куда судьба закинула. Кто-то в Германии живет, немцы, особенно „наши немцы“, как говорится».

Сейчас, когда советская система исчезла (может, временно?), Бут много размышляет о том, как народы, живущие в Центральной Азии, оказались под дланью сначала Российской империи, а затем и СССР. И какое будущее ждет этих людей.

«Есть такая река пограничная — Пяндж. Вот с этой стороны Таджикистан, с той — Афганистан. Народ говорит на одном, казалось бы, языке, но разделяет их, наверное, лет четыреста. Здесь, в Таджикистане, и дороги, и электричество, и тракторы, и даже, несмотря на то что после того, как Советский Союз распался и очень много русскоязычных уехало, — все равно за то время инфраструктура, и главное менталитет у людей поменялся. Поэтому вернуть в Таджикистан феодальный строй не получится, — уверен узник американской тюрьмы. — А вот какое будущее у Афганистана — это еще большой вопрос».

Хотелось бы верить, что Бут прав, что двенадцать лет, проведенные им вдали от Родины, от реалий независимости, не притупили его чутья. Он явно желает людям, среди которых вырос, добра. Воспоминания детства обязывают.

«Красивый край. Много времени провел в этих горных ущельях с пчелами на пасеке вместе с дядей Пафиком. Лазили по скалам, проходили разные кишлаки. Местное население всегда было очень дружелюбно. Всегда угощали и кормили, помогали как-то. Не чувствовалось разницы, каких-то конфликтов между русскоязычным и местным населением. Особенно в сельской местности. Все очень уважительно. Мама у меня проработала почти сорок лет в сельском потребсоюзе, среди кишлаков, и всегда учила уважать эту культуру. И в то же время быть русскими».

Весь этот имперский фольклор был возможен, конечно, только в специфических советских реалиях, когда эгоистические интересы народов временно уступили напору истории, могучей воле большевиков и их последователей, сумевших сплавить в единое целое разные культуры Запада и Востока. И сумевших заразить этим поколения советских людей. Бут — один из них.

«В седьмом-восьмом классе заинтересовался обществознанием, международным положением, — вспоминает он. — Стал читать разные журналы из Латинской Америки, например. Очень интересно было, что творится в Африке, в Азии. В восьмом классе захотел поступать в МГИМО. Но, несмотря на то что у меня и оценки были хорошие, и старался подготовиться, но в то время для поступления в престижный вуз необходимо было направление ЦК партии республики. А у меня такого не было. В Москве при сдаче документов сказали: без этого направления мы вас принять не сможем».

В СССР для поступления в центральные вузы среди прочего существовала такая категория абитуриентов, как «национальные кадры». Будущие специалисты, которых обучали по некоей квоте, выделяемой республике. Как правило, вступительные экзамены они сдавали «на местах». Легко догадаться, что это были менее сложные испытания. Сносно владея русским языком, их вполне мог пройти любой житель республики, получивший направление ЦК партии. В МГИМО готовили дипломатов, поэтому требовалось заранее подтвердить свою встроенность в систему. Бут, несмотря на все свои таланты и способности к языкам, не подошел.

«Пришлось вернуться, устроиться на работу, уйти в армию, — продолжает Виктор. — Призвался я в 1985 году и попал в 66-ю гвардейскую стрелковую Полтавскую Краснознаменную дивизию Прикарпатского военного округа, город Черновцы. Там была учебка. После учебки там и остался. Отслужил два года. И потом уже оттуда пробовал поступить в Военный институт иностранных языков. И получилось. Там я закончил ускоренные (десятимесячные) языковые курсы португальского языка».

Вуз этот на шкале высших военных учебных заведений занимает примерно такое же место, что и МГИМО среди гражданских. Среди интересующегося люда он известен подготовкой отличных военных переводчиков. В отличие от большинства вузов СССР, где языкам учили из рук вон плохо (зачем специалисту иностранный язык, если за рубеж он почти наверняка не поедет?), там, где это действительно было нужно, языки преподавали на совесть. Тем более военным, которым порой предстояло применять свои знания в боевых условиях. Например, слушая радиоперехваты. Что такое человеческая жизнь, военные понимали.

И здесь ценны свидетельства тех, кто помнит Виктора курсантом. Во время пребывания Бута в Таиланде российским СМИ удалось найти некоторых из них. С утра до ночи студенты в погонах зубрили языки, а также проходили общевойсковую подготовку — знакомились с тактикой, техникой, вооружением и средствами связи, рассказывал «Новой газете» начальник курса Виктор Пороховский. Несмотря на загруженность, Бут каждую субботу или воскресенье водил курсантов в театр, удивлялся он необычному для военного пристрастию. Но мы-то помним, что страсть к театральным постановкам проявилась у Виктора еще в школе.

По словам бывшего секретаря комитета комсомола Военного института Андрея Кудасова, Бут и там был секретарем комсомольской организации, которого уважали за то, что он энергично отстаивал интересы курсантов перед руководством, а также старшиной курса. Ценное качество в среде, где карьеристы не были редкостью. «Совершенно обычный парень из Душанбе, из простой семьи, что называется, человек, который „сделал себя сам“», — вспоминает однокашник Бута Юрий Шевченко. Ни о какой связи 21-летнего Бута с мрачно-романтическими ГРУ или КГБ речи быть не может, отмечал и Шевченко, и другие знакомые Виктора по вузу. Возможно, к сожалению.

После курсов Бут, уже бегло говоривший по-португальски, получил звание младшего лейтенанта и был направлен в свою первую заграничную командировку в Мозамбик, где тогда энергично строили социализм. Вряд ли он догадывался, что до распада Советского Союза оставалось совсем немного.

Глава 2. Знакомство с Черным континентом

«Ты, на дереве древнем Евразии исполинской висящая грушей», — писал об Африке русский поэт Николай Гумилев… С 1988 по 1990 год Виктор Бут служил военным переводчиком в составе советской военной миссии в Мозамбике (а по некоторым данным, и в составе контингента в Анголе). Причина локации на поверхности. Обе страны — бывшие колонии Португалии, и наскоро выученный Бутом португальский язык нашел свое практическое применение. Есть информация, что молодой офицер в этот период был приписан к военно-транспортному авиационному полку в Витебске, а затем к аналогичному соединению в крымском Джанкое. Сам он этого не подтверждал, но в любом случае «порт приписки» младшего лейтенанта Бута — формальность. Он служил своей стране.

Для молодого человека той поры сам факт выезда из Союза за границу уже был событием выдающимся. Даже с учетом того, что курсантов к этому готовили. Большинство граждан, Иваны да Марьи, вряд ли задумывались на эти темы. Зачем, если все равно всю жизнь придется прожить на Родине? Где родился, там и пригодился, сочинили они себе пословицу-утешение. Но были и те, кто стремился непременно стать «выездным» в большой мир. В головах существовала градация привлекательности. На первом месте были капстраны Западной Европы и США. Восточная Европа — тоже неплохо, но масштаб не тот. «Курица — не птица, Болгария — не заграница» как раз об этом. Ну, а страны народной демократии Африки и Азии, Латинской Америки — ступенькой пониже. Но все же.

В чем-то империя была еще сильна — своими и чужими руками вела войны на Черном континенте и по всему миру. Однако общее настроение можно было охарактеризовать как скептическое. Хозяйственные неурядицы, дефицит, «вражьи голоса» подтачивали мораль, а с ней и здание советской государственности. Неумение партийной номенклатуры справляться с нарастающими проблемами вызывало раздражение. Перестройка и гласность вдохновили не всех и лишь на время. Практически во всех слоях общества появились своего рода диссиденты, жаждущие «перемен» любой ценой и поскорее. Почти как сейчас какие-нибудь сторонники Навального. Военные были, пожалуй, последним оплотом великой страны. Молодой Виктор Бут, оказавшийся в Африке, — один из них.

«Это когда у тебя был черно-белый телевизор, а потом ты сменил на цветной, — восторженно описывает он свои первые впечатления от Мозамбика. — Самолет садится, ты выходишь и после темно-коричневого Шереметьево попадаешь в какой-то мир, где цвета… аж глаза щурятся. У них там как раз зима заканчивалась, весна начиналась. Такая красная земля, необычные запахи везде. Природа, конечно, африканская, эти закаты, понимаешь? Когда население начинает в свои барабаны бить на закате, на рассвете. Это, конечно, офигенно красиво. Плюс океан. Удавалось и на океане побывать часто очень».

Если кто забыл географию, напомню: океан в Мозамбике Индийский. Страна расположена южнее экватора в восточной части Африканского континента. Когда туда прибыл Бут, страна уже 15 лет находилась в политической орбите Советского Союза, помогавшего местным марксистам еще в колониальный период. После португальской «революции гвоздик» Мозамбик получил независимость, и в 1975 году захватившая власть просоветская марксистская организация «Фрелимо» объявила о социалистической ориентации страны. Была проведена аграрная реформа, введена плановая экономика, а бывшие колонизаторы изгнаны домой, в Европу.

Радикальные социалистические изменения, вероятно помноженные на традиционную для Африки конфликтность, борьбу за власть всех против всех, вызвали сопротивление вооруженной национальной оппозиции прозападной ориентации, которую поддерживали Южная Родезия, британская колония к северу от реки Лимпопо, и ЮАР. К приезду Бута в Мозамбик гражданская война там шла с разной степенью интенсивности уже более 10 лет. Подписание с Преторией своего рода пакта о ненападении принципиально проблему не решило. Мозамбик нуждался в советских военных.

«У них была вялотекущая война, а мы были в боевой бригаде, — вспоминает Бут. — Было вооруженное нападение бандитов на нашу бригаду. Командир бригады поднял всех, и танки стали стрелять, хотели начать стрелять из БМ-21. Мы говорим: „Куда ты будешь стрелять? Ты знаешь, где враг?“ Они испугаются и убегают. Утром 8 погибших бандитов были случайно задавлены бэтээром. Получилась самая большая победа за год, хотя было потрачено несколько, наверное, вагонов боезапасов».

По словам Виктора, отношение к русским, советским, черного населения в Мозамбике было очень хорошим. Народ там жил дружелюбный. Хотя и очень бедно жил. Тем не менее это был опыт. Бут жалеет, что после развала Советского Союза вся эта система тоже развалилась. И в техническом плане, и в политическом. Мозамбик, как и другие страны, предлагал Советскому Союзу разного рода масштабные выгодные проекты. Но эти предложения никуда не пошли. «Все это было просрано», — сокрушается Бут. Видимо, силы советской империи были уже на исходе. Никому ничего было не надо.

«Многие вещи были смешными, — рассказывает Виктор. — Когда заставляли переводить инструкцию по хранению, например, вооружения. А там было написано про необходимость отопления на складе. А вокруг Африка, до экватора не так уж далеко. Прихожу к специалисту и говорю: „Ну зачем вот это переводить? Давайте ее как-то переделаем“. Тот кулаком по столу: „Я тебе сказал, как здесь написано, так и написано“. Как и везде в советское время, хватало, конечно, идиотов. Хотя советники многие были очень толковые, очень серьезные люди».

Вероятно, Мозамбик был интересен Москве не только сам по себе, но и тем, что имел общую границу с ЮАР. Один из бриллиантов в короне Британского содружества, флагман апартеида, эта страна, как никакая другая, подходила для критики с социалистических, гуманистических позиций. Кучка потомков белых европейцев, угнетающая африканское большинство на их же земле, — мечта пропагандиста. Англосаксонский мир сам был не рад такому политическому уродцу в своих рядах, резонно чувствуя собственную уязвимость. Особенно после успеха индийской борьбы за независимость. Ведь политическая инициация Махатмы Ганди случилась как раз в ЮАР. Вспомните исторически достоверный эпизод известного фильма, где Ганди, адвоката, выбрасывают из вагона только для белых, после чего и родилась знаменитая тактика сатьяграха.

ЮАР пыталась давить на соцлагерь, поддерживая прозападную оппозицию Мозамбика, однако сама первой проиграла в этой борьбе. Как раз во время первой командировки Бута, в 1989 году, выборы в ЮАР выиграл последний белый президент этой страны — слоноподобный Фредерик де Клерк. Годы и десятилетия морального давления сделали свое дело. После победы де Клерка был освобожден из тюрьмы Нельсон Мандела, а апартеид начал постепенно сворачиваться. В том же году ЮАР выводит свои войска из Анголы, где шла гражданская война. «Это, конечно, очень интересный такой опыт. Это очень много дало», — резюмирует Бут собственные профессиональные итоги своей первой командировки на Черный континент.

Там же, в Мозамбике, Виктор встретил свою судьбу — Аллу Протасову, будущую Аллу Бут. Обстоятельства знакомства были самыми банальными, вспоминала она позже, — на партийно-комсомольском собрании: Бут был комсоргом организации военных переводчиков. Алла — женой одного из них. Причем на собрание она попала совсем не по комсомольским делам. Ей, дизайнеру, окончившей знаменитое Мухинское училище в Ленинграде, предложили оформить посольский клуб. Как тогда говорилось, на общественных началах — то есть никакого гонорара, все бесплатно. Только материалы — краски и кисти — казенные. Алла согласилась. Все же лучше, чем киснуть дома на хозяйстве.

Пока Алла трудилась над росписью клуба, Бут тоже иногда там появлялся — проявлял интерес то ли к фрескам, то ли к мастеру. Алла высоко оценивает художественные способности супруга, который рисует даже в тюремной камере. А тогда… «Мне понравились его глаза. Мне понравилось то, что там отражается моя душа. Я поняла, что мне не нужно ничего объяснять, ничего говорить. И что этот человек настолько мне близок, что я его абсолютно понимаю, — признавалась она в интервью „Совершенно секретно“. — Физических действий никаких не было, это точно. Там все контролировалось КГБ… То есть это было невозможно. Никаких отношений не было. Было просто человеческое понимание». Спустя пять месяцев Алла уехала на Родину, где со временем подала на развод. Она утверждает, что Бут здесь ни при чем. Просто прежний брак закончился.

В августе 1990 года Бут вернулся в Советский Союз. Предполагалось, что после двухлетней командировки в Африку обучение курсантов продолжится. Есть информация о прохождении им ускоренных курсов китайского языка. Видимо, таких же, «взлет-посадка», как было с португальским. На какой войне Бут мог оказаться на этот раз, не очень понятно. События на площади Тяньаньмэнь уже случились. Китайские коммунисты оказались «с яйцами», и гражданская война в Китае закончилась, так и не начавшись. Тем временем Советский Союз стал расползаться, и Виктор решил уволиться из армии. В институте поначалу не поняли: «у нас вроде пока никто не увольнялся», — но времена менялись стремительно, и Буту удалось уйти «на гражданку». Процесс распада начался с элиты — рыба гнила с головы.

Если кто и страдал морально в те дни, то это такие, как Виктор Бут. Несмотря на молодость, он не видел жизнь в СССР в черных красках. Коррекция системы если и требовалась, то разумная. Но «предательство Горбачёва» разваливало и то, что работало, и то, что было нормально, говорит он. Надо было просто решить какие-то мелкие вопросы со снабжением, но стали ломать всю систему. Это касалось и армии. Так, в знаменитое 10-е Главное управление Генштаба (управление международного военного сотрудничества. — И. М.) некоторые пытались устроиться по блату. «Было уже не очень здорово ощущать, что люди едут туда не только что-то для страны делать, а в основном зарабатывать деньги», — сокрушается Бут.

Надлом случился в августе 1991-го. Попытка группы руководителей государства — ГКЧП спасти Советский Союз выглядела честной, но неудачной реакцией на процессы, которые уже было не остановить. Вот в какой обстановке Буту пришлось искать новое место в жизни. Это нашло отражение в фильме «Пресловутый мистер Бут», снятом режиссером Тони Гербером о Викторе уже после вынесения ему приговора. «Невероятно драматичные события разворачиваются в Москве. С помощью автобусов баррикадируют подходы к площади. Четыре человека погибли от пуль или под колесами бронетранспортеров. На этой неделе сотряслась сама основа советской власти. Российские демократы под руководством Бориса Ельцина захватили инициативу», — притворно-трагически сообщается в фильме закадровым голосом.

После августа 1991-го Горбачёв уже мало на что влиял. Хотя он и был «вооружен» решением референдума, поддержавшим сохранение СССР, воли и силы реализовать его у Горби, как его по-свойски называли на Западе, не хватило. До конца года черное дело было сделано. Собравшись в Беловежской пуще, Борис Ельцин, Вячеслав Кравчук и Станислав Шушкевич, эти три заговорщика, распустили Советский Союз. Ради единоличной власти каждого в собственной республике — России, Украине и Белоруссии принесли в жертву общую Родину — СССР. Застрельщиком, конечно, был Ельцин, затеявший с Горбачёвым личную разборку, заложником которой стал советский народ. И Виктор Бут тоже.

«Поначалу была ошарашенность, — признается бывший военный переводчик. — Осознание пришло через несколько лет. Когда стал заниматься коммерческим бизнесом сам и понял, что натворили. Специально резалось по живому. Помню, мы как-то улетели из Москвы в Минск на самолете. Еще не было границы, а когда возвращались на том же самом самолете, надо было садиться в Шереметьево, потому что уже ввели границу между Белоруссией и Россией. Как так? Никто не думал и сейчас, как можно решать за тех, кто родился, вырос в Советском Союзе, — вот эти условные границы между той же Украиной, или Россией, или даже той же Средней Азией.

Ребята, вы что? Это, конечно, величайшее преступление. Правильно Путин сказал, что это самая большая проблема прошлого века. Что Советский Союз так развалился, что это предательский сговор Ельцина в Беловежской пуще и действия Горбачёва, который фактически сдал страну».

Эдуард Лимонов в одной из своих книг того времени говорит об СССР как о часовом евразийских пространств, которого убили «свои». Подкрались подло и убили, желая провести буржуазную контрреволюцию сверху. Зачем? «Лукавый и слабый», неотесанный, несмотря на МГУ, колхозник Горбачёв хотел быть приятным своим собеседникам — лидерам западных стран. Его (и страну) погубило тщеславие. Запустив разом процесс перестройки сразу всех сфер советского общества, он не смог удержать ситуацию. Ради поощрительного похлопывания по спине западными друзьями — «гуд бой, гуд бой» — позволил без всяких условий объединиться Германии, за что Лимонов прямо называет его «лохом».

Бут разделяет это мнение. «Финансовые проблемы страны Горбачёв мог решить. Мог спокойно тогда у Гельмута Коля попросить, например, сто миллиардов немецких марок. И ему бы Германия дала, — уверен Виктор. — Но нужно было получить гарантии, что НАТО не будет. Распустить НАТО одновременно. Можно было подписать все эти договоры, можно было сделать это все совсем по-другому. А теперь это опять России придется делать, опять это займет сколько времени, чтобы мы восстановили то, что наше».

Восстановить наше… Что ж, русская реконкиста уже началась. Крым вернулся домой, отложился от неньки-Украины русский Донбасс, ужаснувшись нацистскому, по сути, режиму бандеровцев в Киеве. Раздумывают, пусть и не быстро, о более тесном союзе с Россией в Армении, вновь вспомнив о кривых турецких ятаганах. Независимость оказалась кровавой и дорогой роскошью в мире, где полно врагов. Впереди, очевидно, борьба за Приднестровье и Молдавию, за русский Казахстан. И даже прибалты могут достукаться, ибо, став европейцами, вместо толерантности ввели в отношении местных русских самый настоящий апартеид. С привкусом селедки.

«Они боятся почему? — риторически спрашивает Бут. — Потому что понимают, что это не их. Что история возьмет свое.

Что эта территория она издревле русская была. Мы просто оттуда убрали немцев. А прибалты должны быть спокойны, потому что они выжили как народ. Если бы немцы ими рулили, то в Европе бы ни один народ не выжил. Если там обвиняли, что царская Россия была тюрьмой народов, то Европа всегда была кладбищем народов. Там остались только три титульные нации. Другие полностью ушли в небытие».

Политика, бизнес и личная жизнь тесно переплелись в судьбе Виктора Бута. Это точно подметили авторы фильма «Пресловутый мистер Бут». Картины, скорее недружественной по отношению к Буту, призванной бросить на него тень, закрепить в головах публики все, что насочиняли американские спецслужбы, но не лишенной документального мастерства. Драматические кадры крушения Советского Союза в нем перемежаются с трогательно-наивными сценами рождения семьи Виктора и Аллы. Вот ЗАГС (кажется, тот самый, «центровой», что на Английской набережной Невы, самый романтический и одновременно солидный, где предпочитают регистрировать брак знаменитости), родители, друзья, улыбающаяся, чуть смущенная Алла с букетом белых цветов. Рядом Виктор в строгом костюме, ослепительно-белая рубашка…

«С Аллой мы в Африке познакомились, когда я был в первой командировке. Потом, когда я уже вернулся обратно, так сложилось, что захотелось поехать в Питер, и как-то мы там с ней пересеклись и решили, что надо быть вместе. Время такое было, 1990 год, 1991-й, началась уже возня. Непонятки везде. Она в Питере, я в Москве. И постоянно друг к другу ездили. В неделю иногда по два раза, как минимум раз. Поэтому у нас такой роман был на Московском и Ленинградском вокзале, в поездах. Она работала, у меня что-то там начало как-то получаться и как-то делаться. Поэтому вот так вот все сложилось. Как говорят: „Life just happened“. Вот. Так же здесь. Просто случилось».

Расписаться оказалось непросто. У Бута не было никакой прописки, не было российского гражданства. Из Таджикистана он уехал, а когда спустя два года вернулся, это была уже другая страна. Пришлось собирать кучу справок, даже судиться, доказывать собственной стране, что ты не верблюд. Страна смилостивилась и выдала российский паспорт. У родителей Аллы была квартира. Они жили на даче, молодые — в городе. Аллу все эти пертурбации не испугали. Как и то, что Виктор так и не получил высшее образование и она в тот период зарабатывала в несколько раз больше него. «Я не хочу заканчивать этот институт, я язык знаю, я хочу работать только на себя!» — заявил ей Бут. Он ее очаровал. Алла твердо решила, что хочет быть с этим человеком. Шел 1992 год.

Глава 3. На крыле

Работать только на себя — дело приятное, но… Отмотаем время чуть назад. Прежде чем стать успешным бизнесменом, переводчик с португальского Виктор Бут успел в течение полугода поднакопить необходимый опыт в рыночном сегменте еще советской плановой экономики.

«Я как-то попал почти случайно, мимо проходя, в Союз кооперативов СССР, который возглавлял академик Тихонов. У них был особняк на улице Радио. Устроился туда работать, помогал там, в разных делах со своим опытом, языковым образованием на разных встречах. При этом Союзе был центр организации авиаперевозок. Так я и попал в авиацию», — рассказывает Бут, опровергая популярную в медиа версию, что он сначала стал пилотом.

Кооперативы, которым государство включило зеленый свет, воспринимались широкими народными массами, мягко говоря, неоднозначно. Измученные дефицитом советские люди хотели изменений, однако на практике лишь часть новой экономики действительно производила товары и оказывала услуги. В большинстве случаев новые структуры занимались посредничеством, выступая своего рода прокладками между госсектором и складывающимся свободным рынком. Товарные и денежные потоки быстро обогащали частника. Неудивительно, что среди нарождающегося класса советских бизнесменов попадалось немало ярких и энергичных людей. Всех их притягивали деньги и новые возможности.

Так, во время работы в Союзе кооперативов Буту довелось повстречать легендарного банкира Ивана Кивелиди, рулившего в тот период компанией «Интер-Агро». Для него даже прорабатывался некий бизнес-проект по развитию хлопководства в Мозамбике. «Мы съездили в Ташкент, написали хороший бизнесплан, все рассчитали, узнали, где взять оборудование, как чего. Но в последний момент Иван Харлампиевич сказал: „Лучше я эти деньги в Монако проиграю“», — свидетельствует Бут. Совместный проект не сложился. Бут скоро отправился зарабатывать за рубеж, а Кивелиди остался в России. Он был игрок не только в рулетку. В 1995 году Кивелиди был убит своим бизнес-партнером вполне иезуитским способом — на мембрану офисного телефона бизнесмена был нанесен яд.

Подобные нравы не очень-то ложились на сердце бывшему советскому офицеру — человеку чести. «Если были мозги, в Москве нетрудно было заработать, занимаясь бизнесом. Но весь московский бизнес был грязным, — объясняет Бут свою мотивацию в фильме „Пресловутый мистер Бут“. — Нужна была защита и еще защита от защиты (так называемой крыши. — И. М.). Я сказал Алле: „Мне это не нужно. Я умный и заработаю где угодно“». Как видим, мы имеем дело скорее со слишком чистоплотным человеком, даже идеалистом, который предпочел рисковать на Черном континенте, чем добровольно ложиться под бандитов. Может, поэтому его пытались бездоказательно выставить этаким исчадием ада? Идеалисты плохо умеют себя защищать.

Еще одним известным участником кооперативного движения был Артем Тарасов — первый легальный советский миллионер, умудрившийся заплатить 90 тысяч советских рублей партийных взносов, чем взбесил функционеров КПСС. Как видим, у Бута была интересная «бизнес-школа», но в качестве «театра» для своих бизнес-действий он выбрал знакомый ему Африканский континент. «Был клиент из Анголы. Мне удалось каким-то образом связаться с Магаданскими Северо-восточными грузовыми авиалиниями, взять в аренду у них три или четыре ИЛ-76 и сдать их ангольцам через бельгийскую компанию. Вот с этого все началось», — описывает Бут свои первые самостоятельные шаги.

Как говорил Бут в интервью «Коммерсанту», в начальный период у него в компании было 12 человек. Но работали они лучше, эффективнее трехсот, поскольку были хорошими управленцами. А кроме того, на рынке Африки они оказались первыми. Мало с кем пришлось конкурировать. Цены на перевозки самолетами Бута были высокие, это все знали, но клиентов всегда было много. Упреки в сомнительной законности своих действий он отвергал, резонно отмечая, что авиаперевозки — бизнес с высокой степенью контроля со стороны властей: «Я перевозчик. Мне заказывают рейс, мне платят. Я посылаю запрос, мне дают разрешение, я даю команду экипажу, экипаж прилетает, грузится, отдают ему бортовые документы, таможня его выпускает».

Изучая богатейшую биографию Бута по самым разным источникам, то тут, то там наталкиваешься на свидетельства знавших его людей об одной важной черте бизнесмена — человечности. Он видел в тех, кто на него работал, в первую очередь людей, а не сотрудников, служащих. Оставим сантименты в стороне — возможно, это качество и помогло Буту выстроить бизнес в условиях, в которых другие просто отказывались работать. Ведь речь идет о серьезном риске для жизни. Главная опасность — самолет в любой момент могли сбить те или иные повстанцы. Намеренно или случайно. Дополнительные сложности создавали плохие аэродромы, изношенная техника — порой ломались стойки шасси, перегруз (вспоминается эпизод с перевозкой коровы вертолетом из фильма «Мимино»). Обо всех этих рисках Бут честно предупреждал, свидетельствуют пилоты, работавшие с ним. А как иначе? Ведь совсем недавно он был военным, носил погоны, а многие летчики компании прошли Афганистан — имели опыт работы, взлетов, посадок в экстремальных условиях. Так Бут стал для своих сотрудников буквально отцом родным, оставаясь при этом и своим парнем. Есть фото и видео Бута, сидящего за штурвалом вертолета.

«Пилотировать самолет я специально не учился. Желания выучиться на пилота не было, — признался Бут. — Я понимал, что это тяжелая работа, требующая соответствующих навыков. Тогда надо было проходить весь курс, а времени не было. Когда управлять авиакомпанией? Поэтому всегда старался доверять профессионалам. Но кое-что мне показали, освоился… У многих мальчиков вообще с самолетами мечты всякие связаны различные. Когда мы росли, в наше время все хотели стать космонавтами. Наверное, насмотревшись „Отроков во Вселенной“, „Зов Кассиопеи“… Я больше себя чувствовал или врачом по призванию, или специалистом международных отношений. Эти две [ипостаси] были более близкими».

Зов Кассиопеи. А, каково?!

Бизнесмен Бут, как заправский гроссмейстер, играл сразу на нескольких досках. В 1993 году в городе Шардже (ОАЭ) он создал авиакомпанию, просуществовавшую до 2001 года. «В то время я уже плотно работал с Минском. У них там образовалась большая авиакомпания „ТрансАвиаЭкспорт“. Вот с ними работал где-то до 1994–1995 года», — говорит он. Очевидно, у Бута было хорошее бизнес-чутье — он предвосхитил некоторые процессы. Спустя пару лет, когда аэропорт Шарджи стал свободной экономической зоной, Бут там уже укоренился, приятельствовал с ее управляющим Ричардом Чичакли. ОАЭ в тот момент стал транспортным хабом, через который шли транзитные грузы со всего мира. Самолеты Бута возили цветы из ЮАР (в Йоханнесбурге гладиолус стоил два доллара, а в Дубае — сто), мороженых кур в Нигерию и так далее. Отдельной категорией клиентов были российские «челноки» — это основа нового русского капитализма.

«В Эмиратах же особо нет налогов. Там платишь за регистрацию, за лицензию. В то время эмират Аджман был таким захолустным спящим арабским городком, где была одна новостройка, — рассказывает удивительное Бут. — Потом уже стали строить Дубай и там и сям. Основной объем клиентов был из наших — челноки. Они приезжали, покупали чего дадут. В основном ширпотреб. И везли это обратно в Россию, продавали. Опять возвращались… Мы создали там туристическую компанию. Не сами летали, а именно обслуживали. Делали визы челнокам. Город Шарджа был этаким Гонконгом Персидского залива. Мы жили как древние купцы: покупали, паковали, отправляли круглые сутки. Ежедневно 200 тонн шло в Россию. В основном ширпотреб: телевизоры, текстиль, магнитофоны, компьютеры».

Это сладкое время не могло тянуться бесконечно. Российские челноки в ОАЭ — прямое следствие товарного голода, отсутствия налаженных каналов серьезных поставок в РФ. Очень скоро, по мере насыщения рынка, объем перевозок российских челноков начнет снижаться. Но Бут уже успел развернуться. В 1994 году стало понятно, что бизнес получается, и было решено попробовать покупать собственные самолеты — «ведра с гайками», шутит Бут по телефону из тюрьмы Марион, имея в виду, что аппараты были очень даже б/у. Изначально купили пять самолетов, успешно пристроили их в аренду в Африке. Заработанные средства вкладывали. Бут особо отмечает, что никогда не брал никаких банковских кредитов, ни у кого не занимал на развитие бизнеса. Все шло эволюционным путем. Деньги — товар — деньги. Нестандартное, непривычное для бизнесмена поведение.

«Я вообще не считаю себя бизнесменом, — признается Бут. — С большинством из них даже общаться не хочется. Весь этот мир дикого капитализма душу всегда корежит. Мы все-таки по-другому воспитаны. У нас другие совсем подходы ко всему. Поэтому мне проще было, например, в Африке работать или с теми же афганцами, где нет такой вот культуры, как на Западе. С ними очень тяжело, просто, знаешь, отвращение некоторое наступает после их ходов, попыток поймать тебя на контракте, на бумажках на всяких. Почему-то они не по понятиям живут, как наши пацаны. Опыт подсказывает, что надо оставаться собой, несмотря на бизнес. Никогда не изменять своим внутренним идеалам, внутреннему зову. У меня всегда был подход, что надо относиться ко всем так, как бы относились ко мне в той или иной ситуации».

Но вернемся к самолетам Бута. Существует масса критических статей, где сказано, что он якобы угнал с Урала за границу служебный самолет отца советской космонавтики Сергея Королёва, а из Смоленска, прямо с постамента, списанный Ил-76. Самолет — не спичка, резонно отвечал Бут, потрясая договорами. Есть Департамент гражданской авиации, есть Инспекция по безопасности движения, таможенный и пограничный контроль, которые следят, что куда летит. Сейчас можно внести ясность:

«Самолеты старые, 1960 года выпуска. А это был 1990 год. 30 лет самолету. Златоустовскому машиностроительному заводу, которому он принадлежал, мы проплатили по их поручению сумму контракта. Им купили стоматологическое оборудование. Они были очень довольны. У них появилась возможность валюту как-то потратить, и мы заплатили. Поэтому сейчас говорить, что купили слишком дешево, некорректно. Ну кому нужно это ведро с гайками, где еще? В него еще надо было душу вложить, привести в порядок».

Купив первые самолеты, люди Бута стали сами заниматься их техобслуживанием. Закупили необходимое для этого оборудование, пригласили инженеров, выправили лицензии, нужные для организации техобслуживания за рубежом. Смысл в том, что иметь свой самолет без собственного техобслуживания неудобно и приводит к потерям. «Постоянно зависишь от кого-то. Проще делать самим. И на этом мы экономили деньги и получали гарантию, что самолет будет готов в определенные сроки», — пояснил бизнесмен. Так империя Бута становилась не только разветвленной, а значит, устойчивой за счет диверсификации, но и самодостаточной. Что касается авиапарка, то часто встречающаяся цифра 60 самолетов — преувеличение, кочующее из одного СМИ в другое. «В самое лучшее время у меня доходило до 21 летательного аппарата, вместе с Ан-28 и вертолетами», — внес ясность Бут.

С самого начала своего бизнеса в Африке Бут использовал Бельгию как транзитную точку. В 1995 году он приобрел там скромный дом (площадью 120 квадратных метров на участке земли 12 соток), год спустя зарегистрировал там свою компанию Air Cess и открыл офис в аэропорту города Остенд, который сделал своей операционной базой. Сам бывал там нечасто, а штат компании состоял чуть ли не из пары человек. После трех лет неудачных попыток получить вид на жительство Бут решил покинуть Бельгию. Скандалы, возникшие уже после его отъезда, он связывает с интригами жителей элитного района, примыкающего к аэропорту, которые вели с грузовыми операторами перманентную войну за тишину. Когда бельгийцы в 2002 году запретили Air Cess полеты над своей территорией, обыскали дом делового партнера Бута — Сандживана Рупры и выдали санкцию на арест самого бизнесмена, Бут уже стационарно осел в ОАЭ — перевел туда авиапарк. Зачем платить налоги в столь негостеприимной стране? Его-то бизнес развивался успешно.

«В 24 года уже первые миллионы долларов были на счетах. Звездной болезнью старался не болеть, старался жить нормальной жизнью, которая мне более приятна, и общаться со всеми своими друзьями, с института там, без всяких выворачиваний пальцев. Миша Якушев, Юра Лисицын. Мы уже 20 лет дружим. Плюс еще есть друзья со школы, общаемся тоже. Опять же школьная учительница, — вспоминает Виктор. — Мне за державу было обидно очень. Особенно в середине 1990-х, когда все рушили. Что мы делаем?.. Я больше государственник, что ли, по определению. Особенно после того, как поездил, пообщался, знаю многие языки и могу понимать, что, где и как. После этого уже совсем другой взгляд на все эти проблемы. Вот этот вот совковый навязанный нами стереотип, что Запад у них там все, даже воздух слаще. А если лизнуть асфальт, он будет вкусным, как бабл-гам. Это очень быстро все исчезло, и слава Богу».

Таковы основные этапы становления империи Виктора Бута в 1990-е годы. Однако внутри общего контура событий помещаются несколько локальных историй, каждая из которых представляет собой целое приключение.

Глава 4. В огне гражданской войны

Первая компания Бута, повествует «официальная» версия его биографии, называлась ВИАЛ. Название образовано из первых букв имен учредителей — Виктора Бута и Александра Кибкало, который в свое время командовал в Анголе Фондом дальней стратегической радиосвязи. Его уникальный опыт позволил авиакомпании обкатать и реализовать важную в условиях неразвитой сети аэродромов технологию — точечный сброс груза с воздуха на парашюте в заданную точку. К тому же это удешевляло поставки. Бизнес-схема выглядела незамысловато. Самолеты арендовались у отечественных авиапредприятий, испытывавших острейшую нужду в деньгах, за 400 долларов в час. В Анголе за них платили 1200 долларов. Грузы из Анголы везли в Конго, Заир, Танзанию, Замбию, Руанду и даже в охваченную гражданской войной Сьерра-Леоне.

Поэтому за пределами Анголы приходилось от греха подальше выключать бортовые огни и следовать в режиме радиомолчания, вспоминает один из летчиков. Самолет могли в любой момент сбить. По ошибке или намеренно. Это понимали и летчики, и руководство. Работа со смертельным риском хорошо оплачивалась. Поговаривают, что летчики могли получать по нескольку тысяч долларов в месяц. Если так, то это громадные деньги для того времени. Впрочем, потерю здоровья или жизни не компенсируешь никакими деньгами. Помимо работы за официальную зарплату, иногда подворачивались и подработки — столь любимая всеми русскими «халтура». Куда же без нее. С деньгами налаживался и быт, что в условиях длительного пребывания в Африке важно. Некоторые асы даже обзаводились местными женами и детьми.

В 2008-м, отвечая из бангкокской тюрьмы на вопрос «Коммерсанта», какие заказы он получал от правительства Анголы, Виктор Бут рассказал, что речь шла о чартерных рейсах из Пхеньяна в Уганду, из Кургана в Уганду, из Польши, Бухареста, из Бургаса — тоже в Уганду. «Мы заключали контракты, они оплачивали. Все полеты выполнялись под позывным ангольской национальной авиакомпании», — подчеркнул бизнесмен. То есть сугубо официально. Были также перевозки из Румынии и Болгарии для правительства Анголы. И, наконец, самое сладкое: «Мы осуществили около 100 рейсов по контракту с Росвооружением и с правительством Анголы». — «Вы возили оружие? Это были легальные перевозки?» — ужасается журналист. «Конечно, легальные», — отвечает Бут. После этого интервью можно встретить в прессе заголовки вроде «Тайный посредник Росвооружения». Почему тайный? И что плохого в том, чтобы легально сотрудничать с официальной российской структурой в интересах правительства Анголы?

И здесь стоит напомнить суть происходивших в этой стране событий. На момент появления Бута в Анголе там уже более полутора десятков лет продолжался вооруженный конфликт, основными сторонами которого были марксистское Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА) во главе с Жозе Эдуарду душ Сантушем, которое боролось еще за независимость от Португалии, контролировало столицу Луанду и которое с самого начала поддерживал Советский Союз, и оппозиционная группировка УНИТА во главе с харизматическим полковником Жонасом Савимби. Перестройка в СССР лишила марксистский режим должной поддержки и заставила его дрейфовать в сторону рынка и демократии. В результате была предпринята попытка примирения, которая рухнула после победы душ Сантуша на президентских выборах в 1992 году — УНИТА оспорила итоги, и столкновения продолжились.

Критики Виктора Бута обвинили его в связях с УНИТА. Правда, не сразу, а спустя годы — в 2001-м. По данным американских спецслужб, на самолетах своей авиакомпании Бут перевозил большие партии оружия в Африку: автоматы, противотанковые реактивные снаряды, ПЗРК, боеприпасы к минометам. Только одну такую поставку боевикам УНИТА эксперты оценили в 15 млн долларов. Но была ли эта поставка (если вообще была) именно Бута? «Я предложил Савимби программу подготовки и помощь в логистике. Отправил Славу и парней из Москвы», — такую цитату бизнесмена по-английски приводят в фильме. Проверить ее подлинность и смысл не представляется возможным. При этом Бут всегда подчеркивал, что оказывал лишь транспортные услуги, а ответственность за груз несет его хозяин. И обратите внимание — «по данным американских спецслужб». Сейчас, в 2021 году, такой источник с учетом всех прошедших событий и имеющегося опыта доверия не вызывает. Бут личное знакомство с лидерами вооруженных формирований в Анголе отрицает. У него есть свой взгляд на ангольские события. И по нему видно, что бизнес Виктору гораздо интереснее политики.

«Американцы быстро поменяли сторону и кинули унийцев (сторонники УНИТА. — И. М.). В то же время режим, который с нами работал, быстренько лег под американцев. Мы как раз застали все это дело. Естественно, что выборы там были подтасованы. Несмотря на надзор ООН, они подтасовали очень успешно и выиграли. Хотя они контролировали только тридцать процентов населения. А семьдесят процентов кто? Многие интересные вещи тогда отрабатывались в Африке. Там были мертвые деревни, в них мертвые души. Когда проголосовали те деревни, которых даже не было на карте… У нас в Анголе был контракт. Мы сдавали самолеты, не свои, а другие. И его постоянно продлевали. А когда мы купили свои самолеты, тот контракт аренды закончился, но мы сдали его частым нашим партнерам, которые имели фирму, и самолет там успешно довольно работал, почти до 1998 года с разными организациями», — рассказывает Бут.

Однако не стоит недооценивать американские спецслужбы. Янки не были бы сами собой, если бы не сумели красиво «запаковать» свои непонятно откуда взявшиеся данные (на самом деле понятно — из ЦРУ), придав им характер международной, а значит, вызывающей большее доверие информации. Впоследствии им удалось вставить их в доклад председателя Комитета Совбеза ООН по ангольским санкциям канадца Роберта Фаулера, который был подготовлен после возобновления в конце 1998 года боевых действий в Анголе. Выглядит как отмывание, легализация сомнительных сведений американцев с помощью грифа ООН. В докладе основной страной — поставщиком оружия для УНИТА его авторы называют Болгарию и упоминают Бута.

Глава 5. Открытые склады соцблока

Бывшего союзника СССР, «16-ю республику», обвиняли не только в поставках оружия в Анголу, но и в подготовке военных УНИТА. Мол, их учили в Болгарии обращению с ракетно-зенитными комплексами. Причем формально, по документам, ангольцы числились конголезцами. Дело приобрело политический масштаб. Болгарию пугали неприемом в НАТО, и София сдрейфила — подтвердила, что в их военно-воздушной академии действительно «прошли подготовку в качестве командиров расчетов зенитно-ракетных комплексов 40 заирских военных специалистов». Вот только всем известно, что заирцы говорят по-французски, в то время как ангольцы — по-португальски. Как их можно перепутать? Мутная история.

Интерпол утверждает, что Виктор Бут закупал оружие на заводах Болгарии и Румынии. Документальный фильм «Пресловутый мистер Бут» режиссера Тони Гербера это скорее опровергает. Сделанный как агитка, он представляет собой чередование видеокадров с Бутом и закадрового текста, фиксирующего ту или иную интерпретацию событий. «Петра Мирчева можно назвать оптовым поставщиком у Виктора, продавцом оружия, с которым он работал. Болгарин, проживавший в Шардже», — говорит диктор. Тем временем человек на экране на ломаном русском поет песню Александра Розенбаума. И все. Никаких доказательств (документов, прослушек, видеосъемок) того, что он «поставщик Бута», не приводится. Позже Мирчев будет фигурировать в показаниях провокатора Смуляна.

Зато дается пояснение: «После падения Советского Союза болгары отчаянно хотели продавать оружие, потому что нельзя за ночь перейти с производства „калашниковых“ на стиральные машины. В Болгарии есть долина, где делают весь парфюм. А еще там два крупных оружейных завода». И что? Это констатация факта, что болгары — производители оружия. Кто с этим спорит? «То, что перевозятся военные грузы, абсолютно не было секретом. Об этом знали все сотрудники фирмы», — цитируют создатели Аллу Бут, как бы подтверждая ее словами ранее сделанный намек. Дешевая манипуляция. Найденный «Комсомолкой» летчик Бута подтвердил, что перевозил из Болгарии в Луанду заколоченные ящики, в том числе с авиационными двигателями. Скучно.

Предоставим слово самому Буту. «О вас пишут, что недавно в Болгарии вы посетили шесть оружейных заводов. И вывезли оттуда 20 тысяч мин. А из Турции вы зенитные ракетные комплексы вывозили. Вы все-таки были в Болгарии, Румынии, откуда, по данным той же западной прессы, вы вывезли тонны оружия?» — спрашивает его журналист. «А что, быть в Болгарии — преступление? В Румынии я вообще не был ни разу в жизни», — отвечает Бут. Этот разговор был опубликован в марте 2002 года. Тогда Бут еще опровергал очевидное. Сейчас, сидя в американской тюрьме, он стал более осторожен. Понимает, что любое слово, в том числе очевидные доказательства невиновности, при особом желании можно подверстать куда следует и использовать против него.

«Я не хочу про Болгарию, про страны бывшего соцблока вообще говорить. Потому что, блин, ты знаешь реакцию тех, кто за мной следит. Они ждут любого повода, чтобы что-нибудь еще придумать. Давай о птичках. Помнишь, у поручика Ржевского? „Господа, давайте больше про дам говорить. Я видел бегемота вот с такой жопой“», — иронизирует Виктор с американской шконки.

В самой Болгарии этот вопрос тщательно изучали еще весной 2001 года. О скандалах вокруг экспорта болгарского оружия писало издание «Капитал». В центре интриги — Виктор Бут, который замешан в сомнительных оружейных сделках с Республикой Того, указывали авторы статьи. Также они сообщали, что в спецрезолюции по Анголе Совбез ООН призвал несколько стран, включая Болгарию, расследовать сигналы о сделках с оружием в нарушение эмбарго. Правительство Болгарии создало специальную межведомственную комиссию, которая завершила свою работу отчетом, утвержденным Советом министров страны. Не было обнаружено никаких (!) вещественных доказательств в поддержку утверждений о возможной причастности болгарских властей, государственных служащих, болгарских компаний или физических лиц, постоянно проживающих и действующих в Болгарии, к преднамеренному или сознательному нарушению санкций ООН против УНИТА. Таков вывод комиссии.

Откуда же берутся все эти обвинения?

Несложный поиск показал, что многие «факты» про Бута впервые появились в Рунете в статье «Убойное дело» некоего Владимира Абаринова в «Совершенно секретно». Вот, например, что он пишет на тему Болгарии: «Типичный маршрут пилотируемого российским экипажем грузового Ил-76 начинался в болгарском порту Бургас. Четырехмоторный „Ильюшин“ имеет полезную нагрузку 52 тонны — этого достаточно для транспортировки танка Т-62. В подложных документах на груз значились, к примеру, запасные части для автомобилей или тракторов. В полетном плане в качестве конечного пункта указывалась столица Замбии Лусака. После дозаправки в Уганде самолет брал курс на Замбию с таким расчетом, чтобы войти в замбийское воздушное пространство ночью. Здесь самолет менял курс и разворачивался на запад, оставаясь невидимым для американских спутников… Из космоса подстриженный кустарник ничем не отличается от дикого обычной высоты».

Похоже на легализацию и вольное толкование данных американской разведки, снабженных высокохудожественными подробностями. О чем-то подобном говорил Владимир Путин в связи с расследованием Навального о «дворце президента». И как дворец на деле оказался банальным апарт-отелем строителя Ротенберга, американские космические съемки африканских ландшафтов (если они даже были в реальности) не доказывают ровным счетом ничего, кроме факта полетов. А вот анализ личности автора статьи Владимира Абаринова интересен. Он оказался корреспондентом «Радио Свобода» (структуры, финансируемой Госдепом), с 1999 года живущим в США, и автором книги «Катынский лабиринт». Похоже, перед нами типичный либерал-западник, прямо связанный с американскими властями, а значит, и зависимый от них, не гнушающийся зарабатывать, обслуживая любые их нужды. В прежние времена такие люди были антисоветчиками, сейчас подвизаются на ниве информационной поддержки тамошних спецслужб. Не так? Так.

Исполняя свою грязную работу, цель которой так или иначе испачкать Бута, этот «сливной бачок» не очень-то изобретателен, но, к сожалению, эффективен. Так он живописует массу жутких деталей гражданской войны в Сьерра-Леоне: отрубленные конечности, пытки, тысячи погибших, беженцы. Описывает детали схемы снабжения воюющих сторон оружием, упоминает даже конкретного человека с Украины — некоего Минина, якобы крестного отца украинской мафии, ответственного, причастного (проверить невозможно) к этим поставкам, и… перемежает эти ужасы с разного рода биографическими данными Бута, который, как уже, наверное, догадался читатель, никакого отношения к сьерра-леонским ужасам (и не ужасам тоже), по информации даже Абаринова, не имеет. Цель — смешать в головах людей Бута и оружие. Как в анекдоте: то ли он украл, то ли у него украли. Смешно? Виктору нет.

Чего же удивляться, что обвинения в незаконных поставках оружия из Болгарии в Анголу были дополнены Сьерра-Леоне и соседней с ней Либерией. Цепочка лжи довела нас и до этой некогда самой свободной африканской страны. Бут, кстати, в некотором смысле поверил в этот миф. «Первую компанию я зарегистрировал в Либерии, — рассказал он „Ъ“. — Потому что так было удобно. Половина морских судов в мире зарегистрирована в Либерии. Эта моя либерийская компания просуществовала год, потом началась гражданская война, и тот кабинет министров ушел. Все данные по той моей авиакомпании можно проверить». Одним из главных действующих лиц тех событий был Чарльз Тейлор, политик и полевой командир, в 1997 году ставший президентом. Некоторое время Бут был под санкциями как лицо, связанное с Тейлором. Так это или нет, сказать трудно. Но впоследствии Совбез ООН исключил Бута из черного списка. То же самое своим распоряжением сделал и Барак Обама — президент Соединенных Штатов. Надеюсь, понятно, что это не что иное, как оправдание. Однако информация о якобы причастности Бута к поставкам оружия в эти страны по-прежнему кочует из одной его биографии в другую, создавая фигуранту недобрую славу.

Глава 6. Игры патриотов

Был ли Виктор Бут наивен, предполагая, что может делать бизнес на грузоперевозках, в том числе и военных грузов, и не привлечь внимание спецслужб, не вызвать их противодействия? Вряд ли. Скорее он, как и многие россияне в 1990-е годы, внутри страны или за рубежом, не важно, поверил, что сменилась эпоха и теперь можно предпринимать (свобода предпринимательства!) почти все. Рынок, Адам Смит, закон — все на твоей стороне. И если ты молод и энергичен, все возможности открыты для тебя, все по плечу. Не исключено, что в тот момент по старой армейской привычке у него еще оставалось ощущение за собой большой страны, которая, если что, подстрахует, поможет. К тому же в начале любого бизнеса не до рефлексии. Надо захватывать рынки, отлаживать бизнес-процессы, искать подходящих людей, расширяться, наконец, считать деньги. Думать о будущих рисках просто некогда. Бут и не думал. Или думал мало. Документальные кадры показывают нам вполне успешного, даже упоенного делом человека. Бут был уверен в себе. Возможно, слишком уверен.

Первую тень, особый интерес к себе он заметил в ЮАР, когда ему начали предлагать рассказывать то об одной, то о другой стране, на регулярной основе делиться информацией, обещая разного рода блага (вероятно, нематериальные). Приведенный пример не мог оставлять сомнений в том, что это был за интерес. Обратившихся к Виктору интересовало, кто летит одним бортом с президентом Конго. Или что конкретно перевозится тем или иным самолетом. «Я отказался, мне это было неинтересно», — признается Бут. Порицать спецслужбы за такого рода интерес глупо — это их работа. Да и какую здесь можно было придумать защиту? Частное лицо всегда уязвимо перед государством. Тем более бизнесмен, которому всегда есть что терять. К тому же Бут работал с ливийцами. И пусть, как мы выясним позднее, это было точечное сотрудничество, так и не раскрывшее свой потенциал, для западных спецслужб и такие контакты наверняка представляли интерес. Информации много не бывает.

Именно после отказа Бута появились первые расследования некоего Йохана Пелемана. Для Бута, кажется, нет сомнений в том, что Пелеман если не прямой агент спецслужб, то тесно связанная с ними персона. Россиянин указывает, что в бельгийском Антверпене сначала появилась структура под странным названием Институт мира, в чей штат входили лишь два человека — сам Пелеман и его секретарша. Но это не помешало этому «эксперту» тут же начать расследование по Африке. Притом что Пелеман (та-дам!) в течение пяти лет работал на Заирскую алмазную компанию и явно не был нейтральным лицом. Конечно, для прямых обвинений Пелемана в ангажированности спецслужбами или конкурирующим бизнесом нужны явные доказательства (мы — не ЦРУ!), но обстоятельства дела, по словам Бута, таковы, что это недалеко от истины. Имея некий заказ, то ли от своих кураторов, то ли от ООН (есть ли разница?), Пелеман в Шардже, не встречаясь с самим Бутом, собирает слухи и сплетни о его деятельности в Африке, сваливает все это в одну кучу и выдает за расследование. Далеко не факт, что Пелеман носит погоны. Возможно, он просто распространенный тип пройдохи, любитель хорошей жизни за чужой счет, не гнушающийся работать на мировые разведки.

Так или иначе, с помощью таких, как Пелеман, американцы постепенно накапливали информацию о Буте и со временем стали ее, как принято говорить в спецслужбах, «реализовывать». В 1998-м компанию Бута в ЮАР закрыли по прямому приказу американцев. Ну да, политес был соблюден. Авиаперевозчику насчитали огромное количество нарушений, но на деле речь шла о давлении на власти извне. Сотрудникам Бута просто не продлили рабочие визы, предоставив возможность унести ноги (детальнее об этом ниже). Спустя три года, в 2001-м, эта история повторилась уже в Шардже. Местные власти, сославшись на требование американцев, предложили покинуть ОАЭ. Иначе янки пообещали проблемы. А кому нужны проблемы с янки? «Если американцы что-то решили, им уже абсолютно по барабану, что и как. Они повторяют метод Геббельса: если одно и то же твердить много раз, то все поверят», — сетует Бут, вспоминая те дни.

В прессе встречаются и весьма экзотические версии взаимодействия Бута и спецслужб. Как правило, они насыщены яркими, поражающими воображение фактами, которые невозможно проверить. Отсутствие источников и хаотический характер публикаций напоминают некий «беспокоящий огонь» по мозгам обывателя, призванный вбить в него мысль, что Бут непременно замешан в чем-то нехорошем. В лучшем случае мы имеем дело с «желтой» журналистикой, чья задача — хайпануть на популярной теме. В такого рода публикациях, как правило, активно мелькают аббревиатуры ГРУ, КГБ, ЦРУ, создавая флер таинственности и серьезности, щекоча нервы читателю и… работая, увы, на демонизацию образа Бута, в итоге вышедшую ему боком. Виктор всегда отрицал принадлежность к двум крупнейшим (и порой, как говорят, конкурирующим между собой) отечественным спецслужбам.

Одна из такого рода версий — захват Бута связан с провалом агентурной сети ГРУ в Испании, которая якобы создавалась с целью использования для тайных операций криминального мира Европы. Мол, для поставок оружия был выбран клан криминального авторитета, сирийца аль-Кассара, проживавшего там. Мол, к аль-Кассару был прикомандирован некий русский, но внешне все выглядело так, будто оружейный бизнес вел сириец совместно с алжирцами. География поставок расширялась, пока в число адресатов не стали попадать так называемые страны-изгои, например Иран. И вот на этом этапе, утверждают в медиа, и подключились люди Бута. Однако всю цепочку «выпас» и сдал американцам МОССАД и перебежавший на Запад агент Литвиненко. Летом 2007 года был арестован и аль-Кассар (в США ему дали 30 лет тюрьмы), а в марте 2008 года — Виктор Бут. Причем дело обоих вел один и тот же американский прокурор Майкл Гарсиа. Отставка главы ГРУ Валентина Корабельникова, состоявшаяся в 2009-м, ставит точку в этой цепи блестящих натяжек. Для публикации в таблоиде The Sun такая история сгодится.

Интерес Бута к Алжиру если и был, то вызван блестящей политической работой президента этой страны Абделя Азиза Бутер флики, которому удалось остановить вооруженное противостояние с исламистами, вырвать народ из нищеты, привлечь инвестиции. Не зря он успешно избирался три раза подряд. «Нет, у меня не было никаких отношений с алжирцами, — отрицает Бут. — Я с ними никак не пересекался. Пару раз на техническую базу садился. Найти контакты сложностей у меня не было. Этот Бутефлика Абдель Азиз… Я им восхищался. Конечно, молодцы ребята, хорошо себя держали и вели, и все это ровно делали, молодцы. И то, что они там в стране все-таки сделали, несмотря на исламистов. Они же были первыми, кто подвергся такой массовой атаке. Но они выстояли. То есть он уже там 30 лет, наверное, у власти. Но молодец. Я читал в твоей книге о Карлосе эпизод алжирский, да».

Здравый смысл подсказывает, что спецслужбы не могли не обратить на Бута внимание. Слишком уж он был активен. Причем одновременно и в Африке, и в Азии, и в Восточной Европе. И даже если какое-то время они лишь копили информацию, до конца не понимая, с кем имеют дело, то после кандагарской истории игнорировать столь деятельного человека с немалым потенциалом было бы странно. Пошли по традиционному пути — попытались повесить на Бута чужие грехи. Как стало известно позже, британская разведка МI-6 стала утверждать, что Бут поставляет оружие «Талибану». Называлась и сумма — 30 млн долларов. Новый виток «большой игры» — противостояния Британии и России в Центральной Азии? Похоже на то. В паре с МI-6 работали американцы, подкинувшие газете «Вашингтон пост» дезинформацию, будто российский бизнесмен работал с талибами с 1996 и вплоть до 11 сентября 2001 года — дня терактов в США. Потом эти публикации спецслужбы использовали уже как доказательство, пришедшее извне.

Еще одна экзотическая версия — политическая. Действия спецслужб — отражение внутриполитической борьбы в США. На такую возможность обратил внимание известный американский политолог Стивен Коэн, когда рассматривался вопрос об экстрадиции Бута из Таиланда. Борьбу за его выдачу в США возглавил калифорнийский республиканец Эд Ройс. При этом те же республиканцы заявили, что не позволят свалить на Бута вину за сделки, которые он не проводил. Не исключено, что все дело в деньгах, указывает Коэн. Поскольку демократам помогает та часть оружейного лобби, которая получает доходы именно в Африке. А республиканцам — другая часть ВПК, имеющая преимущественные интересы на Ближнем Востоке. В Африке Бут конкурировал с «демократическими» оружейниками, делая их своим успешным бизнесом беднее. А потеря средств — это потеря влияния. Скажете, домыслы? Может, и так. Но если нет, это может стать ответом на вопрос, с чего вдруг американские спецслужбы насели на Бута уже в 1990-е.

Глава 7. Кандагар

Подозрения и обвинения МI-6 относительно участия Виктора Бута в поставках оружия «Талибану» в пух и прах разбиваются о знаменитую историю с захватом, а затем благополучным побегом российских летчиков из талибского плена. Его личное участие прослеживается почти на всех этапах этой драмы, ставшей гордостью новейшей отечественной истории и отличным сюжетом для фильма. Причина имеет политический, человеческий характер. В афганском раскладе Бут не был всеядным и занимал конкретную сторону. И это была сторона Северного альянса. В нем Россия видела силу, способную поставить заслон на пути религиозных радикалов, вздумай они атаковать бывшие территории СССР, за которые Москва по-прежнему чувствовала ответственность.

Скрывать Буту было явно нечего — деталями своего бизнеса он щедро делился с прессой. До появления «Талибана» заказчиком Бута было законное правительство Афганистана. Объем перевозок в Афганистан у авиакомпании был очень большим. Так, по итогам 1997 года его компания стала вторым по масштабам оператором в Афганистане после «Люфтганзы» (которой, как видно, не возбранялось работать с афганцами). Сотрудничая с признанным мировым сообществом правительством Раббани, авиакомпания Бута возила в Афганистан топливо из Ашхабада, муку, соль, кирпич, бинты, текстиль, различного рода аппаратуру, подшипники, мебель. По словам Бута, 90 % перевозок приходилось на товары народного потребления.

Очевидно, оставшиеся 10 % могли приходиться и на оружие. Ну и что, если это законные перевозки? Когда заказчик заказывает у вас перевозку определенным видом транспорта, что и как перевозится, регламентируется уже не владельцем транспорта, а той организацией, которая взялась организовать данную перевозку, объяснял Бут в эфире «Эха Москвы» характер и специфику афганского грузового транзита. Самолеты не стоят в открытом поле, подчеркивал он. Есть таможня, контроль службы безопасности, который постоянно усиливается, перемещения грузов в аэропорту контролируются. Перевозить что хочешь просто невозможно. В Афганистане, говорит Бут, его люди работали, пока «Талибан» не захватил все аэродромы, которые контролировал Северный альянс.

Если верить одному из знакомых Бута, которого в свое время разыскали журналисты, то он помогал только правительству Раббани, которое тогда цеплялось за власть (позже Раббани убьют). «Я встал на чью-то сторону, потому что знал, что такое „Талибан“, — цитирует Бута его знакомый. — Раббани и Масуд были единственной надеждой. У меня был важный договор с правительством Раббани. Мы их поддержали. Мой самолет был последним, кто вылетал с авиабазы Баграм до прихода талибов». В середине 1990-х он якобы доставлял в подконтрольный правительству Джелалабад по четыре партии груза в день.

Бут рассказывал, что лично знал героя Северного альянса Ахмада Шах Масуда. Не раз с ним встречался. А с бен Ладеном незнаком. Ох уж эти шуточки, вышедшие затем Буту боком. Но кто мог подумать, что у американцев хватит наглости даже намекать на такое? А вот лидера талибов муллу Омара Бут видел, когда в числе других занимался освобождением захваченных в Кандагаре российских летчиков. Лично присутствовал на местной шуре — в афганском парламенте. Как и некоторые другие российские официальные лица (например, российский дипломат, специалист по афганскому направлению Замир Кабулов — он и сейчас в обойме). Бут отмечает, что мир не сразу понял, кто такие талибы и чем может закончиться их доминирование в Афганистане. Благодаря России и Таджикистану удалось сохранить небольшой плацдарм, где смог закрепиться Северный альянс. Обвинения в связях с «Талибаном» и «Аль-Каидой» Бут отвергает, напоминая, что талибов пестовали американцы, поддерживая их через Пакистан.

Именно возможная поддержка Северного альянса стала причиной захвата самолета Ил-76 казанской компании «Аэростан» в августе 1995 года. Перехваченный истребителем МиГ-21, принадлежавшим «Талибану», под угрозой быть сбитым, экипаж вынужден был совершить посадку. От немедленной расправы россиян, возможно, спасло то, что некоторые летчики были мусульманами. Однако от обвинений в поставке оружия Северному альянсу это не защитило. Утверждается, что самолет действительно доставлял военный груз — свыше тысячи ящиков с патронами калибра 7,62. По документам заказчиком груза было Минобороны Афганистана, а хозяином — Виктор Бут. Последнее сомнительно. Скорее Россия. Так или иначе, «гостей» посадили под арест, пусть и в губернаторском доме. Там они провели больше года. Бут предполагал, что к захвату Ил-76 может быть причастен Пакистан, так как сразу после этого в местных СМИ появились материалы, обвиняющие Россию и Украину в разжигании войны в Афганистане через поставки туда оружия.

Косвенным доказательством, что речь идет о согласованной с Россией поставке, может быть тот факт, что Москва развернула невиданную для того времени дипломатическую активность. Были мобилизованы Совбез ООН, вице-президент США Альберт Гор, исламские организации и авторитеты и так далее. А ведь это было время, когда государство вообще игнорировало частные интересы россиян. Если бы речь шла о частной торговой операции, наш МИД не пошевелился бы. Ну а раз засуетился, значит… Помимо усилий дипломатов, нашим летчикам оказывали так нужную им моральную поддержку, демонстрируя, что Родина их не забыла. Например, присылали представителя ЦИК с урной для голосования (летчики в афганском плену выбирали президента РФ!), а также медиков Красного Креста для обследования. Мол, держитесь, мы о вас помним. Что касается Бута, то он в период заточения помогал летчикам деньгами и продуктами. А потом, когда они сбежали, выделил средства на покупку гражданской одежды, рассказал член экипажа Владимир Шарпатов. По его словам, побег был заслугой в первую очередь самого экипажа. Ведь без личного мужества и мастерства летчиков отбиться от охраны, поднять самолет в воздух и пролететь сотни километров на высоте всего 100 метров и скорости 400 километров в час невозможно.

Но есть и другие версии, приписывающие организацию побега российским госструктурам: дипломатам, военным, политикам. Не будем заниматься неблагородным делом перетягивания одеяла на тех или иных участников тех драматических событий. У победы, успеха всегда множество отцов. Просто отметим некоторые факты. Например, есть информация, что Москва рассматривала вариант выкупа экипажа. Для этого несколько миллионов долларов якобы были переведены на спецсчет в одном из банков Абу-Даби. Мол, когда деньги под рукой, ими было легче распоряжаться «по ситуации». После того как экипаж совершил побег, средства вернулись государству, рассказал вице-премьер Виталий Игнатенко. Верить ему или нет, пусть каждый решает сам. «Побег из Кандагара более интересен, чем о нем повествуют, и больше связан с политикой. Неужели вы действительно считаете, что можно просто так прыгнуть в самолет, простоявший более года без обслуживания, завести двигатели и взлететь? Они не сбежали. Их вырвали из плена», — говорил Бут. Напомню, Абу-Даби — это в Эмиратах, в ОАЭ. Именно там в Шардже была, по сути, штаб-квартира Бута. Совпадение?

Сам побег был, конечно, эпическим приключением. Даже на уровне замысла. Один из вариантов, в случае, если охраны окажется много, предусматривал набор большой высоты. После чего экипаж планировал надеть кислородные маски и разгерметизировать самолет. Предполагалось, что «через 40 секунд — все трупы» (их охрана). После чего можно будет, открыв рапы, сбросить тела в Персидский залив. Не понадобилось. В один из дней сложились более или менее подходящие условия, и побег был реализован. Во время пятничной молитвы, когда охраны было меньше, а ее бдительность притуплена примерным поведением летчиков в течение уже года плена, экипаж пошел ва-банк. Врукопашную справились с охранявшими талибами, подняли Ил-76 в воздух и ушли на бреющем полете не на север или в сторону Индии, как могли ожидать преследователи, а на запад, через Иран и далее на Шарджу (ОАЭ). Иранцы пропустили самолет беспрепятственно. «Бут встречал нас в аэропорту Шарджи, когда нам удалось бежать из плена. Радовался, как и все тогда», — свидетельствовал летчик Газинур Хайруллин. Скоро они вернулись на Родину, в Казань. Правда, для этого принцу ОАЭ пришлось сначала «посоветоваться с Аллахом». В ответ Игнатенко публично заявил, что граждане ОАЭ не воюют в Чечне. Похоже, без участия государства эта история все же не обошлась.

«Любой человек понимает, что без определенных договоренностей никакую границу нельзя пересечь… И то, что, когда они прилетели в Эмираты, вместо тюрьмы попали в пятизвездочную гостиницу, говорит само за себя», — намекал прессе советник президента Татарстана Тимур Акулов. Еще более откровенно о роли Бута в этой истории говорила его жена Алла в своем открытом письме властям Таиланда после ареста мужа. Она отмечает, что Ил-76 был зафрахтован Бутом, а значит, он имел прямое отношение к рейсу и политической подоплеке вокруг. После захвата самолета Бут летал в Кандагар семь раз. После провала переговоров было принято решение о побеге, «организатором, координатором и спонсором которого выступил Виктор Бут». Были задействованы резервы правительства Раббани, а также разведслужбы афганского правительства, у которого были агенты, внедренные в «Талибан», говорилось в письме. «Бут никогда не поставлял оружие „Талибану“. Для России это движение всегда было врагом», — подчеркивает Алла Бут. Иначе его просто бы арестовали в Москве. Сами летчики считали вклад Бута в организацию побега гораздо более скромным. Так или иначе, его брат Сергей Бут называл кандагарскую операцию самым значимым моментом в жизни Виктора.

Со временем кое-какие акценты той истории расставили и спецслужбы. Во всяком случае никак иначе откровенный и психологически достоверный рассказ их неизвестного представителя, опубликованный в ведущем издании Татарстана, воспринимать нельзя. Как рассказал некий «Альберт Сергеевич», поставка цинков с патронами была этаким государственно-частным партнерством, а Россия поддерживала выгодную себе политическую силу в Афганистане. Однако некий прокол, слив, привел к тому, что информация о поставке ушла сначала в британскую МI-6, а потом к американцам. Именно этим объясняется наличие у все-таки довольно диких талибов летчиков-истребителей, способных принудить пусть и гражданский лайнер к посадке в заданном квадрате. Буту после захвата пришлось продолжить свое сотрудничество с российским государством, чтобы минимизировать полученный ущерб, да и помочь с вызволением летчиков. Задача была успешно реализована, что не могло не вызвать зубовный скрежет в США. Есть мнение, что тайская спецоперация — месть американцев тому, до кого они сумели дотянуться. Если так, то теперь мяч на стороне российского государства.

Сейчас, в заключении, имея много свободного времени, Бут (как и в случае с Африкой) размышляет о политическом урегулировании в Афганистане, о прекращении бесконечной кровавой войны, десятилетиями идущей на этой земле.

«Если бы в 1990 году, в 1991-м мы не прекратили поставки туда горючего, ГМС, запчастей и амуниции, то вряд ли Наджибулла бы сдался так. Он, по крайней мере, держал бы. Там было намного все стабильнее при нем, чем сейчас. Он проиграл, потому что у него все кончилось. У него не было возможности ниоткуда взять ни топлива, ни боеприпасов. А армия у него была довольно способная. Мужики, которые афганцы, были там толковые, их научили. Не то что сейчас. Допустим, после американских этих тренировок. Сколько продержится нынешний режим, если, например, американцы отсюда выйдут? Местные говорят: три дня. Наджибулла продержался там почти три с половиной года. Вот какая разница. Да, афганцы устали от войны, но это у них уже в мыслях. Внешние постоянные тыркания и вливания денег, конечно, будут всегда. Даже есть модель „жить легче, воюя“. Экономика построена на этом. Первой такой зоной была Сомали. Над ней отработали, ее как бы разрушили финансово. Потом посмотрели, как этот весь неконтролируемый хаос работает, как бы это все. А теперь попробуй собери Сомали в одну кучу. Просто невозможно, понимаешь? То же самое, например, с Афганом. То же самое с Ливией теперь, попробуй ее собери в кучу», — объясняет Виктор.

Глава 8. Триумф Бута

Межконтинентальный размах, которого достиг бизнес Виктора Бута всего за несколько лет, не может не поражать воображение. Почти вся Африка, Ближний Восток, постсоветский СССР, Центральная Азия и далее через Шри-Ланку аж до Индонезии (Госдеп утверждал, что у Бута было бизнес-подразделение и в Майами)… «Когда у нас были операции в Африке, где-то человек 500 работало, там хороший оборот был, да», — признался он, запертый в американской тюрьме. Если бы его успех анализировал Ленин, то мог бы сказать, что сработали как объективные, так и субъективные предпосылки. Бут «зашел» в Африку вовремя. Нужный человек оказался в нужном месте. Возможно, все дело в распаде соцлагеря. Подобно тому, как в России и других странах Восточной Европы в середине 1990-х сложилась крайне благоприятная для бизнеса среда, так и на Черном континенте, патронируемом Советами долгие годы, образовались своего рода лакуны, возможности, действуя в которых можно было быстро преуспеть.

«В то время в Африке международные авиакомпании практически не работали, — констатирует Бут. — Там была ситуация: приходи и делай. То есть особо никого и не было. Были какие-то мелкие местные. Конкуренция была в основном между нашими российскими компаниями. Куча самолетов Ил-76 на Украине оказалась. И вот они там стали их просто у военных брать и пилить. Использовать, потом не ремонтировать, ставить, брать другие, и вот таким образом тюнинговали очень здорово».

Субъективные предпосылки? Вот как свое впечатление от мимолетного знакомства с Виктором описал один из европейских журналистов:

«Он свободно говорит на нескольких языках, и у него есть способность очень быстро схватывать языки. Он даже начал объясняться с конголезцами после того, как попутешествовал с повстанцами. Во-вторых, он блестящий бизнесмен, предприниматель. Собственно, он так себя все время и представляет: я — бизнесмен, у меня парк самолетов, я использую их для того, чтобы доставлять грузы, а остальное меня не волнует. И еще у него потрясающая черта убеждать людей, что на него можно положиться. Еще я заметил, что он любил свое дело и любил страны и людей, с которыми работал. За те десять дней, которые я с ним провел, я заметил, что ему все это очень нравится. Утро начиналось с многочисленных телефонных звонков по спутниковому телефону, а потом он отдавал телефон своему телохранителю, брал видеокамеру и становился туристом, осматривал окрестности. Так что он на самом деле был близок с людьми, с которыми имел дело, и, возможно, именно это и необходимо в такого рода бизнесе».

Эту свою особую черту — умение находить общий язык, понимание с людьми, отметил и сам Бут. На первый взгляд банальность. Такое же скажет любой предприниматель в России. Однако в логистическом бизнесе Бута, связывающем континенты, страны и народы разных культур, это важнее на порядок. А вот таких людей в мире уже немного. В этом было огромное конкурентное преимущество Виктора.

«Бизнес же нельзя отделить от жизни, — соглашается Бут. — Что такое бизнес? Это твои возможности коммуникации, общения. Это, как бы сказать, возможность создавать личные контакты. Любые. Успешный бизнес — это прежде всего какие-то успешные отношения с людьми, я так на это смотрю. Можно пойти и договориться, понимаешь, без ничего и что-то сделать. А можно иметь все, и просто быть таким человеком, ну просто с тобой не то что дела, даже сидеть за одним столом никто не захочет, понимаешь?»

Ради расширения географии бизнеса Бут поставил ему на службу политику. Но в самом простом, человеческом смысле — дружил с африканскими президентами. Был, например, гостем на бракосочетании короля Свазиленда Мсвати III в 1998 году. Утверждают, что русский предприниматель преподнес молодоженам старинный серебряный подсвечник за пять тысяч долларов.

В августе 1997 года была образована компания Air Cess Swazi land, которую возглавил Виктор Бут. Сюда перевели самолеты, зарегистрированные в Либерии (его первая авиакомпания просуществовала там год — пока не началась война и власть не сменилась). В реальности операции осуществлялись из аэропорта Питерсбург (сейчас Полокване) на северо-востоке ЮАР (взгляните на карту, Свазиленд — анклав на территории ЮАР). Вскоре на базе Air Cess Swaziland был создан консорциум, появилось совместное предприятие Air Pass. «С вашей помощью мы сделаем наш союз лучше, успешнее и сможем вывозить больше грузов из глубин Африки», — приветствовал Бут коллег по бизнесу на презентации компании. По словам исполнительного директора Air Pass Дейрдри Уорд, у Бута не было лицензии, а у их компании была, но не хватало самолетов. «Мы свели его с нашими клиентами, главным образом горнодобывающими компаниями. Он был очень умен и представителен… Каждый рейс, отправлявшийся отсюда, проверялся службой иммиграции, таможней, пограничной полицией, обычной полицией и собакой по имени Рекс. Рейсами, которые контролировала я, никогда ничего противозаконного не перевозилось», — цитирует пресса госпожу Уорд. Хорошо, что в мире есть честные люди.

Сам Бут объяснял свой интерес к ЮАР новыми возможностями. Его публичные «показания» пересекаются с тем, о чем рассказала исполнительный директор его совместного предприятия: «Там мы взяли в аренду большой ангар, оставшийся от бывшей военной базы. У нас были клиенты в Африке — в основном горнорудные компании. Там был рядом большой овощной рынок, и мы им доставляли на рудники свежую продукцию — на определенном этапе мы дошли до 200 тонн в день, что было выгодно. Основной груз мы возили в Конго, Заир, в Анголу, регулярно снабжали продуктами свежими, овощами, морожеными цыплятами, страусами. Естественно, только этим не ограничивались и, присутствуя в Африке, смотрели, какие есть возможности для развития». А возможности в той же ЮАР открывались немалые. Разгром апартеида сторонниками Манделы, вышедшего на свободу после четверти века в тюрьме, запустил тектонические процессы в обществе (хорошие или плохие — другой вопрос). Энергичному человеку всегда ясно, что делать в такой ситуации.

«С Нельсоном Манделой я знаком лично не был, но несколько раз был приглашен на несколько, так сказать, мероприятий. Он там сидел рядом, — вспоминает Бут. — Потом был у него пару раз дома, когда он тоже там мероприятия благотворительные проводил. Потому что жили недалеко. Так что довелось его несколько раз слышать, так сказать, без микрофона. Ну, интересный, конечно, человек. Нельзя это отрицать. Ну, опять, видишь, его попытки все это сделать очень мирно и не выплеснуть воды — так обернулись тем, что он просто проблему, так сказать, не решил, и сейчас вылилось в такую, знаешь, довольно неприятную ситуацию. Я думаю, что там ситуация будет еще хуже, чем даже в Зимбабве (апартеид наоборот. — И. М.)».

Люди Бута работали в ЮАР и одновременно — в Конго, в Руанде, в Анголе. Операционная база оставалась в Шардже, в ОАЭ. Даже логистически проще добираться в большинство стран Африки из Дубая, чем даже из ЮАР, если так даже посмотреть, подчеркивает Бут. О его высоком уровне, классе работы можно судить по простому факту: в Шардже благодаря собственному техническому центру и расширению парка самолетов бизнес Бута вышел по грузопотоку на второе место после немецкой «Люфтганзы», что было отмечено соответствующей наградой. Его самолеты также работали и на «Люфтганзу», летали между Шарджей и Катманду, под позывным «Люфтганзы», похвалился как-то бизнесмен.

В том же 1997 году, когда Бут «зашел» в ЮАР, он создал Центральноафриканскую авиакомпанию. Уже полгода спустя она открыла местные регулярные авиалинии. Такого в ЦАР не было последние 30 лет. Вопрос не праздный. В стране практически нет дорог. Люди получили возможность нормально передвигаться. Летали Ан-28, Як-40, Л-410. Филиал этой компании открыли и в Анголе. Позже, пишут в СМИ, Буту пришлось закрыть бизнес в Центрально-Африканской Республике, где в его адрес выдвинули обвинение в подделке документов, которое потом было снято. Есть также информация, что суд в Банги (ЦАР) приговорил бизнесмена к двум годам тюремного заключения за то, что принадлежащий ему Ил-62 совершил полет в Габон с опознавательными знаками государственной центральноафриканской компании на фюзеляже. Так это или нет, сказать трудно. А вот то, что в 2021 году Россия имеет с ЦАР плотнейшие контакты, направила туда 300 военных инструкторов чуть ли не ЧВК «Вагнер» — тренировать национальную армию — это факт. Возможно, Бут просто шел впереди своей страны. Тем более в ЦАР немало выпускников советских вузов.

«Смешное было, — вспоминает Виктор. — В Центрально-Африканской Республике полицейские останавливаются, типа вот вы здесь нарушили, я у вас права заберу. Вот и начинаешь там чего-то там, как бы там матюгаться или чего. А она тебе по-русски говорит: „Молодой человек, так неприлично выражаться“».

Впрочем, Россия оценила масштаб империи Бута в ее лучший период. Так, в 1996 году его компания осуществила доставку в Малайзию российских истребителей. Премьер Малайзии — знаменитый реформатор Махатхир Мохамад хотел избавиться от назойливых янки, а Москва пыталась на местном рынке потеснить американцев и британцев. Ясно, что для того, чтобы получить такой контракт, нужна была особая репутация… Ценили Бута и ведущие державы Запада, которым требовалось решать в Центральной Африке свои, в том числе военного характера задачи. Бут был там «свой». «Мы выполняли чартерные рейсы из Пхеньяна в Уганду, мы выполняли рейсы из Кургана в Уганду, из Польши, из Бухареста, из Бургаса — для правительства Уганды. Мы заключали контракты, они оплачивали», — рассказывал бизнесмен. Его недруги трактуют это как участие в неблаговидных событиях — подпитку оружием местных кровавых конфликтов, берущих свое начало в геноциде тутси, произошедшем в Руанде в 1994 году. Обе конфликтующие народности — тутси и хуту, проживая в соседних, пограничных Уганде и Руанде, с упоением резали друг друга при каждом удобном случае. Вот только тут обвинители попали пальцем в небо. Бут помогал французским миротворцам в их усилиях хоть как-то погасить, нейтрализовать конфликт.

«Когда начался геноцид в Руанде, тутси стали резать, на меня вышли французы, — рассказывает Виктор. — Они, как всегда, решили отреагировать. И нам удалось взять в аренду у наших ВВС СУ-124 и пересдать этим через ширму. По крайней мере, месяца два мы там очень успешно работали. Шесть-семь самолетов было, постоянно летали. Эта операция называлась „Туркваз“, она была непосредственно чисто французской по инициативе Миттерана или Ширака, точно не помню. Сам я посетил это все позже».

В 2010 году Бут рассказал «Коммерсанту», что его самолеты «совершили более 150 рейсов с французской базы Истриц в Заир (Конго), и они оттуда перемещались в Уганду». Ужасы современности становятся более объемными, понятными и даже близкими, если взглянуть на них сквозь призму советского опыта, когда тысячи африканцев учились в нашей стране, и здесь их воспринимали как представителей чуть ли не единого третьего мира, угнетаемого западным империализмом.

«В советское время у нас очень много же обучалось хуту, — объясняет Бут. — Потому что они считались угнетенным классом. Много очень было всяких русскоговорящих, вот. А те, кто пришли к власти в Руанде, они же фактически сменили там элиту. Теперь Руанда стала англоговорящей. Франкоговорящих всех убрали. Они все кто где, по миру рассеялись. А ведь народ фактически один. Одни просто выше ростом, ну нос у них не такой сплющенный. Но говорят на одном языке. Одни скотоводы, которые на высокогорье пасли скот, другие на нижних очень плодородных почвах вулканического происхождения выращивали все что угодно. Ну, это уже не первый же у них приступ этого геноцида. Их разделили еще бельгийцы, когда они Конго контролировали. До этого они там даже и не понимали, что как это, мы это два разных народа, понимаешь?»

Ничего не напоминает из нашей истории?

«И вот в этом прослеживается такая же аналогия, что там пытаются с Украиной сделать. Искусственно, так сказать, отделить какую-то почку, сказать, что она абсолютно новый народ, придумать ей новые мифы, придумать ей новую историографию, понимаешь? А потом стравить на братоубийственную войну, — размышляет Виктор. — Видимо, вот Руанда была таким полигоном. И если посмотреть, как там работала пропаганда, как это все делалось. В 1990-е я туда попал в первый раз, в 1997 году, еще было все это свежо. То есть можно было понять это все, еще были эти склады с черепами. И народ, как бы те, которые рассказывали это все. Конечно, все это было жутко и кошмарно. Как это происходило и как можно один народ взять и поднять так на своих соседей, потому что фактически соседи соседей резали. Хотя были случаи, когда они спасали друг друга».

Не каждому доводится в жизни оказаться на краю столь драматических событий, как конфликт тутси и хуту в 1990-х. Шлейф впечатлений неизбежно преследует человека. Особенно если у него есть много времени на воспоминания об этом. Как у Бута. Чувствуется, что он пытается выйти на какие-то обобщения, докопаться до причин, понять, как можно предотвращать подобные трагедии. Возможно, это не только африканская история. И не только о прошлом. Как знать, однажды это может коснуться и России.

«Решение помочь французским миротворцам было правильным, конечно, — и сейчас уверен Виктор. — Во-первых, это и опыт, и надо было что-то делать. Если бы не делали ничего, погибло бы больше. Ну, вопрос в том, что: почему это допустили? И кто, наконец, сбил этот самолет? Кто дал эту команду, чтобы сбили президентов Бужумбуры и Руанды (именно сбитый из ПЗРК самолет стал поводом для резни, подобно тому как выстрел в Сараево дал старт Первой мировой войне. — И. М.). И из-за чего этот геноцид и начался? Как бы подстроено это все? И оттуда, естественно, растут усы и уши сам знаешь кого и сам знаешь откуда».

Глава 9. Мой друг Бемба

Особенно теплые отношения у Виктора Бута сложились с лидером Освободительного движения Конго (Заир), в один из периодов вице-президентом этой страны Жан-Пьером Бембой.

«Я был в то время как раз в Киншасе, когда он первый раз туда приехал, — рассказывает Виктор. — У нас были общие знакомые. Пилот, который с ним был знаком очень хорошо, его пригласил. А потом наши общие сирийские знакомые, через кого мы помогали и работали вместе… Так получилось, что мы с ним с трех-четырех сторон одновременно были знакомы. Я ему, чем мог, помогал. И вертолетами, и техникой своей. Давал ему, когда были возможности. А возможность была. То есть бизнеса я с ним никакого не делал особо. Я просто захотел ему чисто помочь, зная, что у него в голове и какие идеи есть. Обычно африканские большие военачальники — звездные такие, порой чванливые, с ними тяжело в общении. А Бемба абсолютно такой приземленный. Большая разница со всеми остальными. Где бы мы с ним ни сидели, он всегда там аккуратно заплатит за свой счет. Всегда проверит, чтобы все были довольны».

Конго — ключевая территория, выгодным образом расположенная в центре Африки. Этим и интересна. В мире, где правят белые — «золотой миллиард» и даже Россия, что греха таить, находится на периферии этого ядра, — проблемы туземцев, например в Африке, почти никого не волнуют. Континент столетиями рассматривался белыми европейцами, а затем и американцами как место, откуда можно и нужно вывозить богатства: золото, алмазы, каучук, рабов и так далее. Отсюда и колониальные войны. Самостоятельность, которую смогли отстоять страны континента во второй половине ХХ века, не принесла им счастья. Прямая зависимость, буквально военный контроль сменились на более тонкие манипуляции — финансовые и политические. Сталкивая лбами местные племена, отдельных лидеров, западные компании, за которыми порой маячат уши правительств, ловят рыбку в мутной воде, ищут и находят свои гешефты. К Конго это относится в полной мере.

Именно в Конго, напомню, жил легендарный поэт и политик Патрис Лумумба, чье имя носит Московский университет дружбы народов. Возглавляемое им движение левого толка провозгласило в 1960 году независимость от Бельгии. За это европейцы, потерявшие прибыль, отомстили Лумумбе, поддержав его политических противников. Национальный герой был схвачен, его пытали, а затем расстреляли бельгийские офицеры. На следующий день после расправы останки Лумумбы растворили в кислоте и сожгли. Цивилизаторы? А еще бельгийцы отрубали руки конголезским подросткам, фактически рабам, которые не выполняли норму по сбору каучука. А еще конголезских детей вывозили в метрополию, где держали в клетках, демонстрируя как диковину в человеческом зоопарке. Достаточно? Таковы земляки Йохана Пелемана, обвинявшего Бута в том, чего он сам никогда не видел. Не удивлюсь, если Бельгии еще придется ответить за свои зверства и против конголезцев, и против русских.

С 1998 по 2002 год в этой стране шла вторая конголезская война. В России о ней мало кто слышал. Между тем в конфликте и от его последствий погибло свыше 5 млн человек. Это обстоятельство ставит конголезскую войну в ряд самых кровопролитных в истории после Второй мировой войны. Помимо двух десятков разного рода вооруженных групп, в конфликте так или иначе (напрямую или через прокси-формирования) участвовали девять африканских стран, стремившихся захватить контроль над полезными ископаемыми Конго. Были и политические причины. Изначально огромное значение сыграл геноцид в Руанде 1994 года. Смертельная вражда тутси и хуту продолжала сжигать все вокруг. В 1997 году режим конголезского лидера Мабуту Секо-Секо, который был у власти три десятка лет, пал в результате действий коалиции его противников. Правда, пришедший ему на смену Лоран Кабила поторопился избавиться от недавних союзников. Это привело к эскалации — конфликт очень быстро стал общеафриканским.

После свержения Мабуту Бемба основал в 1998 году Освободительное движение Конго (ОДК), которое приняло активное участие во второй конголезской войне, заняв север страны.

«Он был сыном очень крупного чиновника при Мобуту, — вспоминает Бут. — Потом с отцом он поссорился, вообще не разговаривал, когда стал повстанцем. Больше сорока процентов территории под свой контроль поставил, навел там порядок, дисциплину. Создал очень неплохие вооруженные формирования, тренировал их. У него там все работало, что должно было работать (очевидно, поэтому местные жители массово поддержали Бембу на выборах, прокатив его соперника Жозефа Кабилу, сына Лорана Кабилы. — И. М.). Он потом настоятельно хотел все это мирно решить, что в конце концов и сделали. Но потом его подставили. Ну и чего? Страна как падала в жопу, так дальше туда и падает».

В 2002 году президент ЦАР пригласил ОДК помочь ему в борьбе с повстанцами. Утверждают, что бойцы Бембы отличались там жестоким отношением к мирному населению. Говорили о мародерстве, изнасилованиях, убийствах и прочих ужасах. В 2008-м Бембу арестовали в Брюсселе по ордеру Международного уголовного суда (МУС) в Гааге. Официальные обвинения заключались в бездействии. Мол, Бемба как руководитель движения должен был предотвратить эксцессы, если они случались, а он не предотвратил. Звучит малоубедительно. Недеяние трудно предъявить всерьез. Но когда очень хочется, особенно белым людям, то можно. В итоге МУС признал Бембу виновным и приговорил его к 18 годам лишения свободы. По ходу дела оформили ему еще один приговор по обвинению в попытке подкупа свидетелей в ходе основного разбирательства. Чтоб не сорвался с крючка? Отсидев 11 лет, Бемба был полностью, по обоим приговорам, оправдан Гаагой в апелляционной инстанции и вышел на свободу. Судьи обратили внимание на то, что рассматривавшая ранее это дело судебная палата «не приняла во внимание усилия, принятые конголезцем для того, чтобы остановить преступления, когда о них стало известно». Бемба потребовал от МУСа компенсацию за незаконный арест. Оказался честным человеком. Любопытно, что против оправдательного приговора выступила правозащитная организация «Международная амнистия». Подобно «Белым каскам» с их жульническими постановочными съемками в Сирии, Amnesty International давно превратилась в политическое оружие Запада. Похоже, «стреляя» в Бембу, она метила в Бута. А через него в Россию.

«Я очень рад, что апелляционный суд отменил его решение, — продолжает Бут. — Я прекрасно его знаю, очень много раз с ним встречался. Уникальный человек. И этот человек был бы сейчас президентом Конго, но у него украли победу на выборах, потому что он не сошелся с американцами. Но опять там все подтасовали. На него три раза покушались, когда он был вице-прези дентом. Спасся чудом. После этого подготовили против него обвинения непонятно в чем. Якобы его бойцы кого-то изнасиловали в Центральной Африканской Республике. В войсках случается такое. Но он очень жестоко это пресекал. Может быть, единственный из всех таких лидеров, который действительно лидер в полном плане этого слова. Прекрасная семья, пятеро детей, жену хорошо знаю. И дети такие, в общем, ты понимаешь. И мужик вообще очень и очень интересный. Интеллектуал и понимает, что сделать. И народ его очень любил, потому что он говорил со всеми. Могу сказать, что он самых высоких моральных качеств. Его убрали, потому что он был очень сильным лидером и не шел на поводу ни у кого. Однажды он станет президентом Конго и наведет там порядок».

Бут считает, что идеологически Бемба прагматик. Он понимает, что западная идеология в Африке не сработала и его Родине нужно искать свою модель, находить баланс, в котором делать основной упор на развитие. Надо, видимо, сочетать элементы обеих систем (капиталистической и социалистической). И свободное предпринимательство, но в то же время и сильную центральную экономику. Кажется, это и его личное мнение тоже.

«Не надо отвергать одну [систему] или выкидывать другую. Надо просто быть прагматиком и смотреть, что работает. Ну не работало центральное планирование в группе товаров Б (товары народного потребления, в отличие от товаров группы А — средства производства. — И. М.), помнишь? В Советском Союзе постоянный дефицит был. Ну почему бы их не поставить на коммерцию? — рассуждает Виктор. — С другой стороны, свободный рынок не работает на больших рынках. Например, на нефтяном. Не работает. Все равно без государства никуда. То же с банковской системой. Все равно государство должно это держать и контролировать, иначе будет полный абзац. Тем более что будет работать на Африке? Бемба — бизнесмен. У него хороший опыт. С другой стороны, он жил долгое время в Бельгии и понимает, что и там все не так просто, свои негативные стороны. Поэтому сейчас нужно искать абсолютно новые решения. Особенно нестандартные, особенно для Африканского континента».

Кажется, это актуально не только для Конго, для Африки. Ни дать ни взять Столыпин. И вот в связях с таким человеком пытаются обвинять Виктора. Так, некий бельгиец Йохан Пелеман (к личности этого человека мы еще вернемся), которого журналист RFI Кристоф Буабувье называет «бывшим экспертом ООН по незаконной торговле оружием», наговорил про Бута, как говорят в России, «с три короба».

«Самый известный факт — это дружба Виктора Бута с Жан-Пьером Бембой, — рассказывает сказочник Йохан Пелеман. — Первые фотографии этих двух человек (которые и сейчас можно найти в Интернете) были сделаны журналистом, который пришел на встречу к Бембе. Там он увидел Виктора Бута и сразу понял, что это важная персона. Виктор Бут был окружен вооруженными до зубов телохранителями. По этой фотографии было установлено, что Виктор Бут встречался с Жан-Пьером Бембой и заключил сделку не только на продажу оружия, но и на поставку самолетов и вертолетов в обмен на огромную партию кофе. Но Бут работал не только на Бембу и повстанцев Движения за освобождение Конго, он одновременно работал и на правительство Конго. У нас есть копии счетов на поставку оружия, в которых фигурируют и самолеты-транспортеры типа „Ильюшин“. Кроме того, Бут работал и на другие воюющие в Конго группировки, продавая им оружие через многочисленные подставные фирмы. Его имя при заключении сделок не фигурировало, но сделки осуществлялись именно им. Могу предположить, что они [воюющие стороны] об этом знали. Но так как он считался самым, пожалуй, „эффективным“ торговцем оружием на африканском рынке, его поставки были самыми быстрыми, то другом его считали все».

Любопытно, что, вываливая откровения «эксперта Пелемана» в эфир, RFI медиа, конечно же, не упускает возможность сделать оговорку, что в тот момент Бембу судят в Гааге, как бы легализуя его слова, сообщая им правдоподобие. Простейшая манипуляция, и вот уже аудитория верит, что Бут — торговец смертью. Однако запись была сделана в 2010 году. С тех пор Бемба был полностью оправдан и даже поставил Гаагу «на бабки». Очевидный вывод: слова Пелемана — ложь, а сам он не эксперт, а фуфло.

Вот как описывал эпизод, который ему «предъявляют», сам Бут в интервью «Коммерсанту»: «Мы провели с ним много времени, я давал ему вертолет, много с ним летал. Кстати, как-то с нами полетели бельгийские журналисты, они были приглашены Бембой и летели с нами в провинцию, где он должен был примирить два враждебных племени, которые резали друг друга. Ему все удалось, процедура примирения состоялась, он наладил взаимоотношения между племенами. И то, что его сейчас арестовали и обвиняют в геноциде, для меня это смешно. Этот человек настоящий патриот своей Родины… Так вот, один из этих бельгийских журналистов (судя по всему, корреспондент журнала Knack Дирк Драуланс. — И. М.) плохо себя чувствовал, мы его отвезли в пограничный город с Угандой, а потом он написал, что встретил Бута, торговца оружием, в Конго. Он меня снял на фоне самолета, в него грузились люди, но это был не мой самолет… Там войска заходили в самолет, но это была не моя перевозка. Я даже не помню уже, что за войска и чей самолет, так это мимо меня прошло, — пока статью не увидел. После этого Бемба этим ребятам-бельгийцам позвонил и сказал: зачем же вы это написали. Они сказали ему: „Ну как же, это же сам Бут!“ Я мало кому рассказывал вот это, потому что пару раз обжегся — говоришь одно, но тебя не слышат. Все хотят тебя видеть оружейным бароном, торговцем смертью».

Объективно говоря, слова случайных свидетелей лишь подтверждают то, о чем всегда не уставал повторять Бут. Он — бизнесмен и зарабатывает на грузоперевозках. А чего именно — второй вопрос. В книге «Торговец смертью» Дугласа Фары можно узнать, что люди Бута «бегали за пивом» для Бембы: «Однажды вечером в апреле 2001 года Жан-Пьер Бемба, командир армии партизан и играющих с оружием детей, обнаружил, что у него проблема. Разбив вместе со своей разношерстной армией лагерь — с потрясающим видом на озеро Альберт — в отделенных горах на северо-востоке Демократической Республики Конго, Бемба понял, что у него заканчивается пиво… К счастью, у компаньона Бембы по поездке было решение. У Виктора Бута, который, поставляя оружие в этот отдаленный укрепрайон, следовал за полевым командиром, были с собой не только обычные боеприпасы, но и возможность достать пиво».

Интересна человеческая характеристика, которую дал Виктору Буту бельгиец Дирк Драуланс в беседе с «Радио Свобода»: «Он не был скрытным. Наоборот, я бы назвал его весьма слово охотливым. И он всегда доминировал в общении, он даже к Бембе относился так, словно тот был его подчиненным. Он единственный, кто мог с ним разговаривать и перебивать его во время знаменитых „вспышек гнева“, в которые Бемба периодически впадал. У него практически нет чувства юмора, он ни на что не отвлекается, если только не считать этих несколько диких путешествий, когда он практически в качестве туриста путешествовал с повстанцами». Весьма необычное свидетельство для понимания личности Бута.

Глава 10. Кровавые алмазы

Обвинения Виктора Бута в незаконной торговле оружием не выглядели бы так пикантно, если бы не звучали на фоне обвинений в причастности к незаконному обороту алмазов. Иначе как «кровавые алмазы» мировая пресса их не называла. Однако в профессиональной среде, там, где ходят джентльмены в строгих костюмах, отвечающие за свои слова, а не анонимные хипстеры-борзописцы в мятых джинсах, нет места столь громким эпитетам. Там принято использовать термин «конфликтные алмазы».

Речь идет о высококачественных камнях, добываемых частным образом, буквально лотком и лопатой, на территориях, где тлеют и периодически вновь разгораются военные конфликты. Помимо Анголы, чаще всего называются Конго, Намибия, Сьерра-Леоне. Точнее, наверное, никто не скажет — на то и черный рынок, чтобы о нем никто ничего толком не знал. Утверждают, что УНИТА и другие повстанческие формирования использовали алмазы как платежное средство за необходимое им оружие. Контролируя территорию, наверное, можно собирать своего рода налог с тех, кто на ней живет и работает. В том числе алмазами.

И, конечно, эти алмазы можно так или иначе продать. Европейцы, столетиями эксплуатирующие Черный континент, давно создали на них устойчивый спрос. Чтобы белые женщины на светских раутах могли блистать своими бриллиантами, где-то в Африке вкалывают старатели, шныряют интернациональные пройдохи-торговцы, а порой, наверное, и льется кровь. Но при чем здесь Бут, чей бизнес — грузоперевозки? Как мы уже знаем, его самолеты перевозили буквально все: от мороженых цыплят и авиадвигателей до свежих гладиолусов — только плати.

Похоже, Бута захотели сделать ответственным за все, что происходило на Африканском континенте, и поэтому тему «кровавых алмазов» было просто не обойти. Вот на него и повесили еще и камни. Тем более проверить это невозможно. Мол, осуществляя незаконные поставки оружия, Бут еще и брал за них плату незаконными «кровавыми алмазами». Удобно. Намотать на парня все мыслимые и немыслимые обвинения и упрятать в американскую кутузку, сняв подозрения и с реальных участников полузаконных схем.

Тем более что «конфликтные алмазы» давно уже представляют собой головную боль для участников глобального рынка, включая «Де Бирс» и российскую «Алросу». Несмотря на то что доля таких камней в общем обороте невелика — всего 4 % (примерно 250 млн долларов в год), они стали фактором, влияющим на весь рынок. Ради исключения их из оборота сыплются предложения о введении сложной международной системы сертификации. Таким образом, микроскопическая доля «неправильных» камней становится причиной изменения глобальных правил. Озабоченность этим высказывал в свое время сам глава «Де Бирс» Ники Оппенгеймер.

Игнорировать такие рационализаторские предложения трудно, поскольку вопрос стал политическим. Официальная западная версия гласит, что «конфликтными алмазами» занялись из желания прекратить многолетние кровопролитные войны на Африканском континенте. Мол, если иссякнет источник их финансовой подпитки, то и сами конфликты тоже угаснут. Вот только возможно ли этого добиться на практике? Так, следы «кровавых алмазов» из Конго были обнаружены в 29 странах мира, сообщал главный прокурор Международного уголовного суда (МУС) Луис Морено Окампо в 2003 году.

Да-да. Тема «кровавых алмазов» была одной из первых, за которую взялся МУС сразу же после своего образования (после ратификации Римского статута в 1998 году). Компании и отдельные бизнесмены, закупавшие алмазы, в частности, в Конго, могут предстать перед этим судом «как соучастники в военных преступлениях и геноциде», жертвами которого на тот момент стали более 3 млн человек. «Это самое страшное преступление против человечности со времен окончания Второй мировой войны», — пафосно восклицал Луис Морено. Но мы-то уже знаем, что МУС будет вынужден оправдать Бембу, обвинявшегося в причастности к геноциду. Что касается алмазов, то, кажется, их используют лишь для того, чтобы бросить тень на кого следует. Это все бла-бла-бла.

Среди 29 стран, якобы причастных к скупке алмазов в Конго, была и Россия. У нас эти обвинения восприняли с недоумением. Поставок из Конго не было, объяснял замруководителя Гохрана Андрей Кутепов. По его словам, Россия, как и другие страны — участницы Кимберлийского процесса, ввела строгие меры контроля за ввозимыми на нашу территорию алмазами. Большинство из них ввезены из Танзании и Гвинеи. Впрочем, эту информацию весьма ловко используют против Бута. Мол, видите, официальных поставок нет, а значит, возможны неофициальные. Уже тогда излюбленное «хайли лайкли» вовсю применялось против неугодных. Верится в добрые намерения западников с трудом. Как правило, гуманитарный аспект их деятельности лишь прикрывает новые алчные устремления. Может, кто-то хочет «цивилизовать» рынок «конфликтных алмазов» в собственных интересах?

Так или иначе, в 2002 году Бельгия обвинила Виктора Бута в контрабанде алмазов и отмывании денег на сумму около 300 млн долларов с 1994 по 2001 год. Интерполом был выдан международный ордер на его арест. Формальными основаниями для обвинения стали показания партнера Бута — владельца кенийских алмазных копей Сандживана Рупры, которого взяли под стражу после серии обысков, несмотря на многомесячное сотрудничество со следствием. Государственный прокурор Бельгии Дирк Меркс, надзиравший за расследованием деятельности Бута, отказался обсуждать арест Рупры, сославшись на тайну следствия, но отметил, что это принесло пользу. Еще бы. Под угрозой длительного тюремного заключения выбивать показания проще.

И это не домыслы соотечественника Бута, желающего оправдать его любой ценой. В показаниях Рупры сомневался даже бывший сотрудник национального совета по безопасности Ли С. Волоски, возглавлявший следствие по делу Бута в США. «Арест [Рупры] окажется полезным только в том случае, если все, что он говорит, — правда. Под давлением со стороны бельгийских властей Рупра может предоставить и такую информацию о масштабах операций „Аль-Каиды“, которой он на самом деле не располагает», — беспокоился Волоски. Да-да, «Аль-Каиды». Вот куда клонило следствие. Но нас в данном пассаже интересует тот факт, что даже заинтересованные в успехе дела против Бута американцы подозревали бельгийцев в нечистоплотном следствии.

В подобного рода делах «органы» часто разделяют источник информации (мнимый или реальный) — например, арестованного фигуранта и «говорящую голову», делающую эту информацию публичной. Такая схема позволяет вольно трактовать информацию, использовать домыслы, слухи, создавая впечатление правдоподобия. В деле Бута такой «говорящей головой» был Йохан Пелеман. А потом мы читаем в прессе вот такой вот пассаж: «Как сообщил Пелеман, Рупра рассказал ему, что информировал власти США о тайных сделках Бута с нелегальными торговцами африканскими алмазами. В последние недели также были сообщения и о том, что группа бен Ладена заработала миллионы долларов, перепродавая алмазы, добываемые мятежниками в Сьерра-Леоне». Вот уже и бен Ладен появился. Жуть.

У Бута и Рупры, прочнее связывает Пелеман фигурантов, был ряд оснований иметь деловые интересы в Бельгии. Обоим требовалась близость к Антверпену — важнейшему центру мировой торговли алмазами. И все это бесконечно тиражируется в СМИ. Чего же удивляться, что факт перепродажи Бутом «кровавых алмазов» мало у кого вызывает сомнения. А потом мы читаем у французского писателя Жерара де Вилье: «Всем было известно, что Бут работал с разными правительственными и неправительственными организациями, готов был перевозить все и вся кому угодно. Он сотрудничал и с „Аль-Каидой“. Летал в Либерию, в Буркина-Фасо. Покупал для „Аль-Каиды“ алмазы. Борьба с „Аль-Каидой“ для американцев является приоритетом. Американцы думают, что Виктору Буту многое известно о финансировании этой организации. Они хотят получить его контакты, как говорят французы, его carnet d’adresse — записную книжку. Это мое предположение». Вот так, «всем известно», но «предположение».

«Почему, когда в Бельгии идет следствие, материалы допроса одного из подследственных поступают в прессу? — резонно вопрошает Бут. — Я знаю Сандживана Рупру и очень сомневаюсь, что он делал такие заявления. И его адвокат это опровергает. Кроме Рупры, были арестованы, а потом отпущены и другие бельгийцы — мой бывший сотрудник и мой хороший приятель. Это просто охота на ведьм. Если я большой функционер на рынке драгоценных камней, то, наверное, меня бы знали в Антверпене, на Пеликанштрассе. У меня бы там был офис… Я никогда не имел дела с алмазами. Это просто инсинуация, очередной штрих к моему образу, который создают западные СМИ. И каждый день это кем-то подогревается. Вот США сделали спецотделение в Пентагоне по дезинформации, задача которого — запускать такие байки. Думаю, это именно такая операция. Мы много работаем в Африке, и наше присутствие становится кому-то поперек горла».

Впрочем, признаем, что конспирологические версии вызывают у людей громадный интерес. Вот какие свидетельства раскопала в свое время «Комсомольская правда»: «Вскоре появился некий господин П. (Пелеман? — И. М.), который до этого, по слухам, крутился возле алмазного бизнеса. Тогда еще он в ООН был никем. Стал под Виктора копать в частном порядке, в ООН влез каким-то консультантом. Потом приезжал в Эмираты, по всем русским компаниям шатался, разнюхивал что-то. Его все сторонились, секретаршами отгораживались. — А откуда он родом, что это за фрукт? — Он бельгиец. — Весьма возможно, что уже не оружейные аспекты надо рассматривать, а то, что Виктор стал наступать на пятки каким-то алмазным конкурентам? — Возможно, что с этого и началось. И конкурентов таких могло быть много. Но по сравнению с возможностями Виктора их собственные оказались слабы».

Что это могут быть за конкуренты? Обратимся к открытым источникам.

Еще в 2001 году, когда ООН начала «копать» под Бута, пресса заметила в профильном отчете этой организации наряду с Бутом упоминание некоего Леонида Минина, родом из Одессы. Судя по вводным, Минин — типичный представитель криминального мира, действовавший в Восточной Европе. Тем не менее его привязка к Украине наносила этой стране репутационный ущерб. Дело в том, что Украина — крупнейший экспортер оружия и военной техники. Упреки в нарушении эмбарго на поставки в Африку ей не нужны. Киев от всех обвинений открещивался, кивая на реэкспортеров. Мол, это не мы. И даже подключил к делу СБУ. Именно на сайте этой службы однажды появилось сообщение, опровергающее украинское гражданство Минина и Бута (которых связывал доклад ООН). И там же Бута прямо называют поставщиком оружия в Африку, за которое он якобы получал необработанные алмазы. «Впоследствии поставщик оружия был замечен и в сфере незаконной торговли драгоценными камнями», — писали украинские пинкертоны. Не факт, что СБУ стремилась непременно очернить Бута, возможно, ей требовалось лишь выгородить официальный Киев, но дело было сделано. Виктора Бута связали с алмазами украинские спецслужбы.

Интересно, что тогда — в 2001 году — у США не было претензий к Буту. Обвинения в его адрес носили исключительно художественный характер. В 2005 году в США был снят фильм «Оружейный барон» с Николасом Кейджем в роли торговца оружием по имени Юрий Орлов, которого преследует сотрудник Интерпола. Что же, Голливуду фантазировать не впервой. Однако осенью 2007-го о Викторе вспомнили вновь. По данным «Версии», бывший глава СБУ Александр Турчинов передал тогда американцам документы, касающиеся деятельности корпорации FarWest, занимавшейся оружейным бизнесом, в которых фигурировала в том числе фамилия Бута и еще двоих граждан РФ. Мог ли тогда Турчинов по собственной инициативе гнобить россиян? Вряд ли. После победы Ющенко на первом майдане национальное строительство на Украине шло своим чередом. Конфликта с Россией еще не было. Странно все это. А может, чей-то заказ?

Из материала «Человек, который взломал „Де Бирс“», опубликованного на сайте «Рамблер» в 2018 году, можно узнать о бизнес-успехах уроженца Житомира некоего Льва Леваева — возможно, самого ненавистного бизнесмена в южноафриканской алмазной корпорации. Когда-то «Де Бирс» продавала ему камни напрямую, пока Леваев не откусил у монополиста изрядный кусок и не стал сам банковать в мире алмазов. «Проекты Леваева в России, Анголе и Намибии связывает одна цель: бизнесмен пытается получить контроль над источниками сырья для алмазной промышленности, стремясь одновременно к наибольшей геополитической диверсификации этих источников», — говорится в статье. «Я единственный владелец вертикально интегрированного алмазного бизнеса в мире», — цитируют медиа Леваева.

Даже став обладателем состояния в 2 млрд долларов, Леваев не забывает своих соотечественников на Украине, оказывая им поддержку. Во всей этой истории бросаются в глаза Ангола и Намибия. Мог ли Леваев задействовать силовой аппарат Украины для решения своих бизнес-вопросов на юге Африки? Пустить, так сказать, по ложному следу, дать липовую наводку, «стукнуть» американцам. Но это, конечно, лишь предположение.

Обращает на себя внимание, что все или почти все претензии к Буту заключаются в его предполагаемом намерении сделать то или другое якобы неблаговидное деяние. В истории с алмазами тоже можно найти такой кусок: «Группа экспертов ООН обратила внимание на попытки Бута открыть гранильную фабрику в Кигали (Руанда). Если бы ему это удалось, алмазы поступали бы на свободный рынок Антверпена уже в обработанном, не поддающемся идентификации виде». Предполагается, что это плохо — неучтенка. И об этом говорят бельгийцы, отрубавшие африканцам руки за недостаточное рвение в работе еще в середине ХХ века. Считают себя вправе учить русских жизни по правилам? Но пусть даже так. Однако обратите внимание, Бут в их интерпретации всего лишь хотел, собирался открыть гранильную фабрику в Кигали, но так и не открыл. То есть ему опять предъявляют то, чего не было. Похоже, он напрягает европейцев самим фактом своего существования, активности.

Между тем для того, чтобы понять Бута, имеет смысл оценить не столько его слова, тем более предполагаемые намерения, о которых достоверно никто судить не может, а дела. И не только в бизнесе.

Например, факт его поддержки художника и путешественника Владислава Кетова, который первым в мире (за 21 год) объехал на велосипеде по береговой линии все континенты, кроме Антарктиды, преодолев 169 тысяч километров. «Особая признательность людям, чья помощь была определяющей для успеха путешествия: Бут Виктор Анатольевич, обеспечивавший основное финансирование проекта на азиатско-американском этапе, с осени 1995 года до ноября 2000 года», — писал Кетов. Самое тяжелое, признавался он, когда в жизнь входит политика, это ненатуральное состояние человеческой организации… «Но мир — не собрание стран, государств, а общность людей, — уверен путешественник. — И каждый из нас не ивуариец, сенегалец или японец, а прежде всего человек. Утверждая, что он француз или швед, землянин сам себя умаляет, делает меньше, ограничивает. Человек безграничен». Не потому ли Бут помогал этому удивительному человеку, что сам думает так же, сам такой же? А вы говорите, торговец оружием.

Глава 11. Борись, Муаммар

Ливия. Великая Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия — так полностью называлось государство, которое полковник Муаммар Каддафи построил в песках Северной Африки. Не монархия и не республика, но джамахирия с собой во главе. Невиданная ранее форма дословно переводится как «государство масс». Объективно говоря, это была, пожалуй, лучшая из возможных политических форм существования для той территории и живущих там племен. Единоначалие, позволявшее обуздывать темные людские инстинкты, компенсировалось справедливым распределением благ, дающим вчерашним бедуинам тотальное образование и изрядную долю национального пирога каждому. Виктору Буту посчастливилось побывать там еще до того, как уникальное государство было уничтожено стараниями коллективного Запада. Вся Африка была полем его активной деятельности. Как и Каддафи.

Бросается в глаза, особенно сейчас, когда мы уже многое знаем и о судьбе Ливийской джамахирии, и о судьбе самого Виктора Бута, его особенное, «русское», что ли, отношение к Африке и африканцам. Да, бизнес, надо быть собранным, порой, наверное, и жестким, но при этом он смотрит на местных жителей совсем не как на источник наживы. Безжалостный эксплуататор в пробковом шлеме — это не про Бута. Почему? Возможно, советское воспитание. СССР заходил в Африку с мессианскими целями помощи в борьбе с колониализмом, помогал становлению независимости, учил, лечил, строил. В том числе в Ливии. Ну и кадры для этого готовил соответствующие. В одночасье такое не забудешь. Нет-нет да оценит Бут человеческие качества того или иного встреченного на своем пути персонажа. Вспомним, как он говорил о конголезце Жан-Пьере Бембе. Особые человеческие качества, простота его привлекали. В Ливии он нашел кое-кого, похожего на Бембу.

«Меня не удивляет, что сейчас по всем экзитполам, прогнозам лидирует по популярности сын Муаммара — Саиф аль-Ислам Каддафи. Я это предсказал еще тогда… Те, кто его захватил, они правильно сделали, что его никому не выдали. Потому что они понимали, кроме семьи Каддафи, никто не вытянет. Особенно Саиф аль-Ислам… Я его тоже знал, — рассказывает Виктор. — Он тогда совсем молодой был. Но, даже будучи молодым… С экипажем моим мы все общались, среди них стюардессы — они все очень и очень такого мнения, говорят, что удивительный человек, понимаешь? Он тоже очень, очень достойный человек, абсолютно, понимаешь, без звездной болезни. Абсолютно прагматичный, абсолютно он понимающий реалии. И кроме него не сошьется та лига обратно в одно одеяло. Никто. Потому что там нужно, помимо всего, иметь некую такую духовную, моральную составляющую. И вот он это имеет».

Похоже, что глубинной причиной злоключений Бута стала его русская ментальность, отсутствие хищничества, чего никак не могут понять западные люди, измеряющие всех своим нерусским аршином. Документы, обнаруженные в Ливии, в бывшей штаб-квартире ливийской разведки, свидетельствуют, что российский бизнесмен пытался наладить деловые связи с режимом Муаммара Каддафи. Такую «сенсацию» выдал в эфир телеканал «Фокс ньюс» 5 ноября 2011 года — через три дня после того, как Бут был осужден американским судом. В сентябре 2003 года, кричали американские телевизионщики, британская разведка связалась с главой разведывательной службы Ливии Мусой Кусой и предупредила его, что Виктор Бут «располагает существенным влиянием на торговлю с Ливией» и стремится еще больше укрепить партнерство с этой страной. Позже Куса стал главой МИДа Ливии, а после начала гражданской войны бежал за границу. Но что криминального в попытках Бута торговать с Ливией?

Возможно, бизнес-планы Бута и впрямь были наполеоновскими, однако на практике его присутствие в Ливии вполне укладывалось в схему, применяемую и в других африканских странах. «Активно работали с ливийской стороной, — признавался он „Коммерсанту“. — Мы поставляли им самолеты, ремонтировали технику. Мы просто были автономной структурой, которая могла дать самолет или отремонтировать борт. А если кто-то купил самолет, мы могли дать экипаж. Так, например, ливийцы подарили Буркина-Фасо самолет — они обратились к нам, мы им дали экипаж». Увы, ничего «жареного». Банальные грузоперевозки, техобслуживание и тому подобное. Обратите внимание, что Бут зарабатывает этим и в развитой, стабильной в тот момент Ливии с сильным центральным правительством, и в раздираемых гражданской войной центральных и южных странах континента. И, забегая вперед, оказывая такие же транспортные услуги западным странам, когда им по какой-то причине срочно нужно перебросить куда-то грузы или миротворческий контингент. Не преступный, а предпринимательский почерк.

А вот обвинители Бута ведут себя крайне непоследовательно и даже непрофессионально. Когда Ливия уже была разрушена вой ной, США и ряд европейских стран направили туда своих экспертов, чтобы убедиться, что запасы оружия оттуда не расползались по континенту и миру и не попали в руки террористов, повстанцев и проч. Тот же известный нам американец Волоски заявлял: «Мы знаем, что в Ливии есть много оружия. Важно понять, как оно там оказалось. Изучение деятельности Виктора Бута в Триполи — неплохой вариант начала расследования». Стыд и позор. Огромные запасы оружия в Ливии, в том числе советского производства, принадлежали армии этой крупной, развитой и весьма платежеспособной страны. До тех пор, пока ее не разрушили совместными усилиями коалиции западных стран после жасминовой революции в Тунисе. Застрельщиком и лидером коалиции, бомбившей Ливию, был, напомню, Никола Саркози. Недавно его осудили за коррупцию — дали «трешечку», в том числе год реального срока. Он якобы принимал от Каддафи деньги, пожертвования на свою политическую борьбу. Похоже, Ливия была сметена с лица земли, чтобы замести следы мздоимства «Сарко». Бут сидит за грехи президента Франции?

«Я видел Каддафи один раз. В общем-то так просто получилось. А так работал в основном с начальником его кабинета, с Башаром. И с другими личностями, которые в Россию приезжали, — вспоминает Виктор. — Не думаю, что отдельно за Ливию были какие-то санкции. Вряд ли. Просто они потом нашли, видимо, после того, как это все разбомбили, какие-то бумаги, и стали опять про это трубить. Ну и что там? Были мои коммерческие предложения, которые писал я. Кроме того, с Каддафи сотрудничало большинство стран мира, и как бы проблем не было. В Ливии-то я с ними работал много раз. Но всегда, например, когда выходишь из гостиницы, за тобой двое как бы наблюдателя. Идешь на рынок… Но, с другой стороны, народ был расслаблен, и действительно была лучше система. Теперь они вряд ли этого добьются в ближайшие 30 лет».

«Лучшая система» сложилась не сама по себе, а на основании Третьей всемирной теории, изложенной в знаменитом труде Каддафи — «Зеленой книге». Мятежный полковник попытался выйти из порочного, по его мнению, дуализма своего времени — противостояния классического, по Адаму Смиту, капитализма и социализма в его советском изводе. Древняя ливийская земля была слишком особенной для этих двух вариаций западной теории. Взяв лучшее от обеих систем, Каддафи перенес все это на африканскую почву, примирив с традиционным исламом (летоисчисление в Джамахирии велось от даты смерти пророка Мухаммеда). Как знать, возможно, мученическая смерть Каддафи однажды даст его учению новую жизнь. По своему универсализму «Зеленая книга» стоит в одном ряду с великими писаниями древности.

«Я, кстати, читал „Зеленую книгу“ Каддафи на английском, когда в Ливии был несколько раз, — вспоминает Бут. — Интересное такое произведение. Там вообще-то можно открывать на любой странице, понимаешь, и фраза будет актуальна в наше время по отношению там к женщинам, по отношению к чему угодно. Интересно вообще. Мужик он был уникальный».

«Уникальный мужик» был еще и уникальным политиком. И что бывает не часто, человеком с широким, буквально континентальным мышлением. С поражением соцлагеря и началом глобализации он дополнил свою теорию — указал на нежизнеспособность национальных государств и ввел тезис о начале эпохи больших пространств. Не стоит думать, что речь идет о фрике, обожавшем собственные фантазии, и только. Каддафи был практик, да еще какой. Стремление к здоровой экспансии выразилось в развитии им ранее предложенной президентом Ганы идеи Соединенных Штатов Африки. И дело тут не в названии, а в принципе. За два-три года до своей гибели Каддафи на встрече более 200 племенных вождей, эмиров, султанов, шейхов был объявлен «королем королей Африки». А чуть позже и главой Африканского союза. В его кабинете висела гигантская карта африканской «груши», закрашенной зеленым цветом. Кроме того, Каддафи верил или как минимум надеялся на преодоление межарабских распрей и создание в перспективе Арабо-Африканского союза. Перед нами явный экспансионист и даже глобалист. Только родом не с Запада, а из третьего мира.

«Вообще идеи Африканского союза были толковые, — признает Бут. — В принципе, Каддафи был таким, как говорят, „виженным“. Он понимал, как все это дело поднять. Он понимал, что границы условны. Поэтому он и денег туда вкладывал очень много. По крайней мере, бюджеты где-то в 16 странах напрямую зависели от помощи Каддафи. И учителя, и госпиталя были его. И что случилось, когда Каддафи не стало, например, с Мали? Каддафи, например, нанимал на работу туарегов, чтобы они не бандитствовали в Сахаре. Получалась такая огромная зона безопасности. Потом они опять стали бандитствовать. То есть это вопрос баланса. Надо учитывать характер, национальные особенности».

И если зона безопасности в Мали касалась прежде всего Ливии, служила ей, ограждая этот нефтедолларовый оазис, рай на африканской земле от бедных центральных районов континента, то сама Ливия была долгие годы, даже десятилетия зоной безопасности для Южной Европы. Выстроив по Средиземноморскому побережью высокоразвитую цивилизацию, Каддафи защищал таким образом европейцев от миллионов потенциальных беженцев. Это особенно стало очевидно, когда ковровые бомбардировки французских «Миражей» стерли эту цивилизацию в пыль, открыв свободный путь на север, в сытую богатую Европу, сотням тысячам голодных, готовых на все африканцев. В поисках куска хлеба готовых рискнуть жизнью, переплывая море на утлых суденышках. Ведь впереди рай: горы еды, комфорт и белокурые немки.