– И почему ты сразу мне про Вырубову не сообщила? – удивилась я. – Зачем про Нифкину придумала?

– Майка просила никому про нее не говорить, – заплакала Нина. – Ребенок у Вырубовой есть, девочка. Родни нет. Майя не хотела, чтобы шум поднялся, полиция подключится – правда наружу вылезет. Как малышке тогда жить? Майю заставили убивать клиентов «Вако»! Если бы она отказалась, то вся история ее жизни оказалась бы в интернете, а дочка правду легко выяснит. Вырубова подчинялась. А потом до нее дошло: она стала серийной убийцей. Подсовывала другим мастерам базу с начинкой – вроде лично никого на тот свет не отправляет. А по сути-то, кто палач? Майя. Ну и решила она с собой покончить. Встала в самый час пик в метро на платформе, там, где поезд из тоннеля выскакивает, и шагнула под состав, рассчитывая, что все примут суицид за несчастный случай – толпа же там плотная. Так и получилось. В интернете написали, что Вырубову толпа людей случайно столкнула. И… Ладно! Скажу всю правду. Голос – это Кира Вадимовна!

– Кто? – не поняла я и в ту же секунду подумала, что мне почему-то это имя знакомо.

Нина вытерла ладонями лицо.

– Наверное, понятно, что директор и бабы, которые на ресепшене сидят – всего лишь сотрудники на зарплате. У салона есть владелица – Кира Вадимовна. Отец ее – богатый бизнесмен! Доченьку до потери ума обожает, все для нее! Кира с виду лапочка-тяпочка, улыбается, милая… Но людей убивают по ее приказу!

– Фамилию Киры знаете? – осведомился Макс.

– Кострова! – выпалила Нина.

– Вадим Костров! – осенило меня. – Думала, он владелец салона! Вы мне много о нем говорили.

– Он владеет всем центром, – процедила Остапова, – а «Вако» дочурке передал. Сам сюда часто заглядывает, обслуживается, подыскивает новую любовницу. Кире это не нравится. Папаша официально не женат, если он умрет, доченьке не о чем будет беспокоиться. Все фабрики-заводы, яхты-пароходы, деньги, бизнесы достанутся единственной наследнице. Но что случится, если особо резвая девица Кострова захомутает? Делиться Кире придется, а неохота! Вот и убирает тех, кто, по ее мнению, на отца капкан поставил.

– Подождите, – изумилась я. – Знаю про клиентов салона, которые ушли на тот свет. В большинстве своем это молодые женщины. Самой старшей из них слегка за сорок. Но странно, что Кострова заинтересовали алкоголичка, патологическая обжора, истеричка. Небось вокруг богатого неженатого бизнесмена вьется рой очаровательных созданий без плохих привычек. У них у всех на уме простая мысль: дядюшка немолод, окручу его, женю на себе, потерплю старика. Неприятно, конечно, но зато потом все будет моим! Зачем Вадиму проблемные тети?

– У него спросить надо, – всхлипнула Нина. – Кира Майю до самоубийства довела! И живет счастливо, богато. А подружка моя – на кладбище.

Глава тридцать третья

Юра встретил нас в офисе словами:

– Пока вы ехали, я везде покопался. Выяснились интересные детальки. Майя на самом деле погибла в метро. Народу в тот вечер было на платформе, как на концерте Рода Стюарта в Бразилии тридцать первого декабря девяносто четвертого года. Тогда продали четыре миллиона билетов, а сколько «зайцев» пролезло, никто не знает. Вырубова на рельсы тоже в декабре упала, двадцать девятого.

– Время перед Новым годом, – заметил Костин, – все бегают по магазинам. Мало кто заранее нужное покупает.

– На записи с камеры видно человеческое море и как женщина падает с платформы. Невозможно разобрать, сама она прыгнула или ее столкнули. Ее дочь отправили в детский дом. Кто отец ребенка, неизвестно, никаких родственников у девочки нет. Но малышке повезло, ее вскоре забрала бездетная семья. Теперь об Остаповой. Понравилось вам с ней беседовать?

– Странный вопрос, – улыбнулась я. – Восторга не испытала. Думаю, она привирала и…

– Не стало ли тебе холодно во время разговора? – продолжил Чернов.

– Сессия удивительных вопросов в разгаре, – засмеялась я. – Нет, не замерзла.

– К чему твой интерес? – нахмурился Костин. – Давай говорить серьезно, без шуток.

– Какие уж тут шуточки. Почти все экстрасенсы-знахари-гадалки утверждают: когда призрак появляется в помещении, там всегда понижается температура воздуха, – без тени улыбки на лице пояснил Чернов.

– Призрак? – повторила я.

Костин оказался намного догадливее меня.

– Остаповой нет в живых?

– Тысяча очков за правильный ответ! – потер руки капитан нашего компьютерного пароходства. – Нина Анатольевна окончила педагогический колледж, в девятнадцать лет поступила на работу в интернат имени Брагина. Через шесть месяцев после того, как Нина стала воспитателем, из окна четвертого этажа выпал второклассник Коля Мартынов. Мальчик остался жив, но получил тяжелые травмы. Ребенок отличался непослушностью, шаловливостью, игнорированием замечаний взрослых. Все подумали, что он, как обычно, решил побаловаться, залез на подоконник, не удержался и свалился. Но потом маленькая Вера Жукова нашептала маме, как обстояло дело. Восьмилетняя малышка пришла в класс, потому что хотела посмотреть, не лежат ли на столе педагога тетради учеников. Вера узнала от одноклассниц, что неправильно решила примеры во время контрольной, и решила тайком исправить итоговые цифры. Ожидания оправдались. Ученица нашла свою работу, написала нужные ответы, но уйти не успела – услышала разговор за дверью. Потом створка начала медленно открываться. Жукова испугалась, что ее застигнут на месте преступления, накажут, и спряталась в шкаф. Изнутри трудно тщательно захлопнуть створку – ручки-то нет – осталась небольшая щель. Вера увидела учительницу. Нина втащила Колю в класс, отвесила ему пощечину, обозвала дебилом. Мальчик ответил учительнице: «А вы крыса, никто вас не любит!» Остапова схватила паренька за шею и начала его трясти, а потом выбросила в окно. У нее оказался хороший адвокат, она получила не такой уж большой срок, за хорошее поведение была освобождена раньше, не отсидела от звонка до звонка. Вернулась в Москву, поселилась у бабушки, которая прописала к себе внучку, устроилась работать консьержкой. Через несколько лет заболела гриппом и умерла от его осложнений. И, спустя время после смерти Нины, ее призрак устроился в салон «Вако».

– Остается лишь удивляться, почему бывшую уголовницу взяли на службу туда, куда ходят только богатые и знаменитые, – заметила я. – Неужели отдел персонала не проверяет кандидатов на место?

Юра махнул рукой.

– Полно случаев, когда в детские учебные заведения устраивались те, кто отмотал срок за совращение несовершеннолетних.

– Зомби среди нас, – заметил Костин. – Надо выяснить, кто косит под покойную. Юра, проверь всех соседей Остаповой, узнай, с кем она была в хороших отношениях на зоне, есть ли у нее родственники. И еще тебе вопрос на другую тему: что у нас с Маргаритой Андреевной Волгиной?

– Ничего, – отрезал Чернов. – Она очень короткое время работала в салоне. Никаких претензий к ней ни со стороны клиентов, ни со стороны руководства не возникало. Тихая, молчаливая, ни с кем не завязала дружбу. Ушла по собственному желанию. Недолго она на ресепшене сидела. С Остаповой они вместе не работали – сменами не совпадали. Например, Нина – понедельник-вторник, Маргарита – среда-четверг.

Костин потер затылок.

– И зачем разыграли спектакль?

Я развела руками.

– Ощущаю себя, как Буратино в дремучем лесу. Ничего не понимаю, только удивляюсь.

– Наверное, нам следует поговорить с владелицей салона, Кирой Вадимовной, – решил Костин. – Редкое теперь имя – Кира. Интересно, куда подевалась Маргарита?

Володя открыл ящик стола.

– Вскоре появится, ей что-то от нас надо.

– Что? – незамедлительно полюбопытствовал Чернов.

– Пока нет ответа, – признался Костин. – Ситуация похожа на кинофильм, творение разума сценариста-идиота и ополоумевшего режиссера. Интересно, Вадим Алексеевич в курсе, что творится в салоне, который он подарил дочери? Давайте с ним тоже поговорим!

– Попытка не пытка, – согласился Макс. – Юра, ты можешь выяснить мобильный Кострова?

– Легко! Но только если контакт зарегистрирован на него, – начал объяснять Чернов. – Сейчас. Так. Что здесь имеем? Номерок! Набираю.

– Слушаю, – произнес мужской голос.

Макс быстро пересел к Юре и начал:

– Добрый день, Вадим Алексеевич.

– Я не господин Костров, – быстро возразил незнакомец, – беседуете с Антоном, третьим помощником второго секретаря. Чем могу служить?

– Нужно поговорить с вашим хозяином, – объяснил Володя.

– Сейчас проверю календарь, – бодро воскликнул Антон. – Могу предложить два варианта. Четырнадцатое апреля, утро, семь часов – пятнадцать минут. Или двенадцатое мая, шестнадцать часов, тогда в вашем распоряжении будет полчаса.

– Сейчас февраль, – напомнил Макс.

– Да, понимаю, но у господина Кострова очень плотный график, – зачастил третий помощник второго секретаря.

– Спасибо, – поблагодарил Макс.

– А теперь с другим номером попытаем счастья, – сообщил Чернов. – На Кострова записано семь контактов.

– Слушаю! Кто это? – спросил баритон.

– Вульф, владелец частного детективного бюро. Добрый день, Вадим Алексеевич! – ответил Макс.

Костров не стал любезнее.

– Кто вам дал этот номер?

– Мой начальник отдела компьютерного поиска, – отрезал Макс. – Надо поговорить. Тема – ваша дочь Кира Вадимовна.

– Что случилось?

– Несколько убийств.

– Поподробнее.

– При встрече.

– Занят!

– Дочь ваша, – отрезал Макс, – я незаинтересованная сторона. Лишний клиент не нужен.

– Ок! Через час! У вас. Или раньше. Смотря какая будет дорога.

– Ок! – в тон Кострову ответил Макс, продиктовал адрес и уточнил: – Подземная парковка. Место А-триста пять. Код на столбике – семь шесть один девять.

– Спасибо.

– Не за что.

Разговор прервался.

– Вот и поговорили, – улыбнулся Юра. – Как думаешь, он один приедет или с наследницей?

– Без сопровождения, – предположил Вульф.

– Думаю, явится с Кирой, – возразила я, – сам за рулем, без охраны. Дочь оставит в машине. Далее – по обстановке. Если сочтет нужным, вызовет спутницу в наш офис. Почему мне его фамилия кажется знакомой? А теперь и имя тоже.

– Может, когда-то встречалась с мужчиной? – предположил Костин.

Я пожала плечами.

– Не помню, но кажется, что его фамилию я раньше слышала. Хотя могу и ошибаться.

Глава тридцать четвертая

– Вас зовут Евлампия Романова? – переспросил Костров.

Я давно привыкла к тому, что люди впервые слышат мое имя, поэтому спокойно подтвердила:

– Да, можете обращаться ко мне Лампа.

– Что с Кирой? В чем дело? – быстро приступил к основной теме беседы гость.

Володя спокойно изложил все, что мы узнали о салоне «Вако». Вадим издал смешок.

– Вам бы книги писать – фантазия завидная.

– Просто свели в один рассказ информацию от разных людей, – объяснил Макс, – нам самим история показалась фантастической, кое-где с нестыковками.

Вадим неожиданно обратился ко мне:

– Евлампия, а вы помните эту домработницу, Эвелину Михайловну?

– Нет, – честно ответила я, – и сведения, которые горничная сообщила о моей маме, не похожи на правду.

Я на секунду примолкла, потом договорила:

– Да, моя мама любила порядок! Но она никогда не грубила помощницам по хозяйству. Могла корректно сделать замечание. Не более того. А Эвелина Михайловна прямо образ Салтычихи создала! Очень неприятно было ее слушать.

– Эвелина – пройда, – покачал головой Вадим, – мелкая сучонка! Где деньгами запахло, туда и спешит. Если купюра в дерьме закопана, а совка нет, пальцами вытащит казначейский билет. У вас была на шее родинка, довольно крупная. Удалили ее?

Вот уж какого вопроса я не ожидала, так этого.

– Да, – ответил вместо меня Макс, – не помню, сколько лет тому назад врач посоветовал убрать отметину. Вы знакомы с Евлампией?

– С Андреем, отцом Романовой, – уточнил посетитель. – Узнал Евлампию сразу. Она не сильно изменилась со времени нашей последней встречи. К сожалению, это случилось на похоронах генерала. Я его любил, уважал. Евлампия тогда была студенткой музыкального училища.

– Консерватории, – тихо поправила я.

– Вы мне нравились, – засмеялся Вадим, – худенькая блондинка размером с воробья. Тихая, но внутри черти живут. Ольга, жена Андрея, считала дочь послушной, а я понимал: если девушке вожжа под хвост попадет, взрыв атомной бомбы покажется пуканьем мыши. Послушная тихоня все разнесет в крошево. Только мне казалось, что имя Романовой – Фрося.

– Поменяла его на Евлампию, – уточнила я.

– Ясно, – кивнул гость. – Не узнаешь меня?

– Простите, нет, – смутилась я.

– Дима, – вдруг сказал Костров. – Дима-на-все-руки-ноги-мастер, так меня Ольга Петровна называла.

У меня в голове зашевелились воспоминания из прошлого века. Декабрь. Канун Нового года. Я школьница. Звонок в дверь. Мама открывает. В холл медленно и торжественно вплывает большая заснеженная елка.

– Дима! – ахает мама. – Боже! Где эдакую красоту раздобыл?

– Украл, – весело отвечает молодой мужчина с румяными щеками. – Слышал, как вы вчера расстроились, что не смогли купить пушистое дерево. На базаре только палка, почти без иголок. Поехал к вам на дачу – и пожалуйста!

– Спасибо, Димочка, – радуется моя мама.

– Вы секретарь моего папы, – тихо произнесла я. – Теперь поняла, почему фамилия Костров показалась мне знакомой.

– Порученец, – поправил гость, – в ведомстве, где служил Романов, так именовали офицера-помощника. Я был тенью вашего отца, всегда при нем. За время службы при генерале обзавелся массой знакомых. После смерти начальника остался не у дел. И в восемьдесят пятом решил свой бизнес поднять. Вагончик «Печем-испекаем».

– Помню такие, – обрадовался Костин. – Покупаешь блин, к нему один наполнитель бесплатно, за остальные надо добавить денег. Вкусно очень. Или это мне казалось? Я тогда подростком был. Денег у меня не водилось, нанялся мыть видеосалон, который открылся на Арбате. Платили немного, но я прямо Крезом себя считал. Пахал там до трех утра. Шел домой мимо вашего вагончика, покупал два блинчика – один с мясом, другой с салатом из крабовых палочек. Ел, и меня просто распирало от счастья! Жизнь удалась!

– Ну, хватит воспоминаний! – воскликнул Костров. – Кофе есть? Налейте. Раз уж встретил Фросю, все расскажу. Однако интересная метаморфоза. Тихая девочка, которая всегда говорила «как хочешь, мамочка», превратилась в детектива!

– Ну, вы тоже из порученца в олигарха трансформировались, – заметила я. – Жизнь полна чудес.

– Эвелина – моя первая жена, – неожиданно сообщил Вадим, – угораздило с ней познакомиться, когда она у Романовых работала. Никакой любви с моей стороны не было, просто секс, да и то он мне быстро надоел. Эвелина в постели – полено. Неинтересно с ней было. Месяца три вместе провели, и я ей рукой помахал. Адью, дорогая. Была без радости любовь, разлука будет без печали. Прямо как Шекспир написал: «В толпе друг друга мы узнали…»

– «…Сошлись и разойдемся вновь. Была без радостей любовь, разлука будет без печали», – продекламировала я. – Михаил Юрьевич Лермонтов.

– А у нас с Эвелиной – чистый Шекспир, – повторил Вадим. – Вообще не понял, как так вышло, что она забеременела! Пришлось в загс идти, расписались, чтобы ребенок в полной семье на свет появился. Первый шок я получил в роддоме на выписке. Выходит сначала супруга, за ней – медсестра с кульком, сует мне ребенка и говорит: «Молодец ваша жена, быстренько управилась. Ну да, вторые роды всегда быстрее». Молодая мать взвизгнула: «Что за чушь! Я первый раз матерью стала!» Медичка покраснела: «Простите, перепутала! До вас второродящая выписывалась». А я на девушку в белом халате гляжу и понимаю: врет она сейчас! И на следующий день приехал опять в роддом, нашел ту медсестру, поговорил с ней, денег дал. У меня тогда уже с наличностью нормально стало. Выплыла правда. Два года тому назад Эвелина в этом же центре произвела на свет девочку. Когда домой вернулся, спросил у бабы: «А где твоя старшая?» Жена глаза округлила: «Кто?» Я уточнил: «Первая дочь. Которая не от меня. От кого, не знаю». Такая истерика случилась! «Да как ты мог меня так обидеть, да я невинная за тебя замуж выходила, никого, кроме тебя, не любила…» Цирк на выезде! Надоело мне брехню слушать, поскандалили мы здорово. Потом она призналась: ее изнасиловали, напал вечером в темном переулке какой-то мужик, сделал свое дело и ушел, хорошо, живой оставил. Девочку жена сдала в детдом, не навещает, навсегда о ней забыть хочет. Я предложил забрать малышку, супруга ни в какую: «Она мне не нужна». Ну, и вскоре мы развелись. Я дела веду жестко, но с женщинами всегда ласковый – не надо с бабой свариться. Просит подарок – купи. Нет денег? Заработай. Супруга не должна семейную кассу пополнять, не женское дело. Выбери: ты мужик или альфонс. Нормальная женщина правильного мужчину ценит. Но есть такие экземпляры! Жить с ними – как голой задницей на еже сидеть. Эвелина из таких – все ей плохо, все ей мало! Ну, и я маху дал, сказал ей: «Простил тебя за ложь». А в ответ агрессия: «Это я должна тебя извинить. Не обманывала, просто не рассказала правду. И все случилось до нашего знакомства, с какой стати тебе о ребенке докладывать? Девчонки нет, деньги на нее не тратишь». Я прямо в тот же день хотел на развод подать, но остановил себя – ладно, Эвелина только родила, гормоны кипят. Пройдет месяц-другой, тогда и поговорим о брошенке. Не моя она дочь, но жаль девочку.

Гость потер затылок.

– У меня со времен работы с генералом Романовым много знакомств в самых разных местах. А потом, когда в бизнес ушел, повсюду нужные люди объявились. Попросил кое-кого узнать про первую дочь Эвелины. Ну и раскопал один из них правду. Супруга моя состояла в метрессах у женатого мужика. Родила от него дочь. Любовник быстро разочаровался в Эвелине, жить с ней не захотел. Но мужик при деньгах и боялся, что законная супруга про «левого» ребенка узнает. Любовник подарил Эвелине две квартиры на одной лестничной клетке, оплачивал няньку, давал денег на еду. Новорожденная в одной двушке жила, мать во второй. И ведь я видел, как баба коляску из соседних апартаментов выкатывает, но в голову прийти не могло, что в ней дочка Эвелины. Звали ее Маргаритой. Потом Волгина от меня Киру родила, я правду про Маргариту узнал. Развелся. Пытался встречаться с Кирой, но Эвелина ее мне не показывала. Алименты хорошие каждый месяц давал. Ну а потом, спустя время, секретарша в кабинет девочку привела, малышке года четыре было. Секретарша говорит: «Женщина приходила, попросила вам ребенка показать, письмо передала. Она через полчаса вернется». Я послание открыл, быстро прочитал – короткое оно было…

Глава тридцать пятая

Костров прервал рассказ, вытащил из кармана небольшую коробочку, вытряхнул из нее круглую таблетку розового цвета и живо проглотил.

– Вам плохо? – насторожился Костин.

– У меня стенты вшиты, – объяснил гость, – долгое время проблем не было, а пару недель назад приступы стенокардии возобновились, прописали тьму лекарств. Утром сегодня посетил врача, он мне еще одно добавил, «Лимосипролол»[2]. Надо принимать пока четыре раза в день, потом дозу уменьшат. Водички дайте, запью, а то в горле застряла пилюля.

Я быстро подала гостю стакан. Тот сделал несколько глотков и продолжил:

– Письмо коротенькое. Дословно не помню, суть простая: девочка ужасная, характер гадкий, вся в отца. У Эвелины нет сил ее воспитывать. Ест много, одежду рвет, денег на Киру вагон надо. И моя бывшая хочет замуж выйти, но женишок не намерен чужого ребенка кормить. Короче, забирай, Вадим, девчонку. Если не хочешь, отдам ее в интернат. Впрочем, если увеличишь денежное содержание в пять раз, купишь загородный дом, две машины, то, так и быть, оставлю Киру у себя. Как вам предложение?

– Я бы послал бабу куда подальше, а ребенка пригрел, – воскликнул Чернов, – лучше нанять няньку, педагога, чем с такой мадам дела иметь.

– Вот-вот, так же решил, – улыбнулся Вадим, – и ни разу не пожалел. Хорошая девочка. В школе была отличницей, университет окончила с красным дипломом. Подарил ей «Вако», думал бизнесом заинтересовать. Кира обрадовалась, но она литератор – пьесы, стихи сочиняет. Но раз я велел, пытается руководить салоном, какие-то пиар-акции придумывает. Но работа над рукописью для нее важнее. Я это понял, сказал дочке: «Найми хорошего управленца, пусть он делами ворочает. Бей его, если прибыли нет. Сама пиши!» Ну, и она в «Вако» не заходит. На ниве литературы у Киры лучше получается, чем в бизнесе. Но я дочку не собираюсь силой в рай тащить, в каждом деле талант нужен. Пару лет назад Кира попросила денег, она написала сценарий, захотела снять сериал детективный, с элементами мистики. Решила себя на этом поприще попробовать. Я подумал: почему нет? И стал спонсором. Не могу сказать, что мне понравился результат. Зрители тоже не в восторге, рейтинг у показа невысокий. Год назад Кира опять явилась за материальной помощью – теперь она написала сценарий из области фантастики. Меня удивило это, дочь – фанат криминальных романов, только их и читает. Показалась странной такая смена приоритета, начал расспрашивать Киру, та сначала уходила от вопросов, но потом рассказала, что познакомилась с писателем Георгием Зиминым. Он сочинил гениальный сценарий! Потрясающий! Кира у него была в соавторах. Попросил познакомить меня с великим литератором. Пяти минут хватило, чтобы понять: дочка красавчику не нужна, денег парню надо, хочет стать богатым, знаменитым. Ради достижения цели готов даже жениться на влюбленной в него девушке, тогда точно проблем с рублями не окажется.

Вадим криво усмехнулся.

– Я отказался спонсировать фантастический в прямом и переносном смысле бред. Кира плакала, говорила о том, как они друг друга любят. Я ей предложил: «Давай проверим твоего избранника. Сообщи ему, что жадный отец прогнал тебя со словами: «Хочешь выйти замуж? Да пожалуйста! Но ни копейки после регистрации брака не получите. Если мужик решил создать семью, то он должен сам ее содержать. Точка!» Кира так и поступила. И что великий сценарист? Он сразу стал очень занят, времени на общение с девочкой никак найти не мог. А через месяц стало известно, что у мерзавца роман с дочкой сталелитейного магната Розова.

Костин покачал головой.

– Неприятно!

– Зато поучительно, – отрезал Костров, – ума моему ребенку эта история добавила.

– А вот Евлампии стало плохо после того, как она маникюр-педикюр в «Вако» сделала. И ей рассказали интересную историю.

После того как Вульф изложил историю с «пожирателем», Костров заявил:

– В такое верится с трудом. Вы обратились к специалисту по ядам! На всю голову больному! Знаете, господа, психиатры часто считают, что все окружающие их люди – сумасшедшие. А Роберту повсюду мерещатся отравители.

– Вы знаете профессора? – удивилась я.

– Да, – подтвердил Костров, – он регулярно обращается ко мне с просьбой проспонсировать экспедицию в дебри Амазонки. Прожужжал все уши своим «пожирателем». Когда речь идет о поддержке каких-то научных проектов, всегда советуюсь со знающими людьми. Мне сказали, что Роберт хороший специалист, но несколько раз здорово ошибался, сообщал, что виновник смерти человека – «пожиратель». Это его фишка, везде видит симптомы этого яда. Переклинило мужика на нем. И я не стал вкладываться в его проект. Ученый теперь раз в три месяца появляется, просит финансирование. Весь мозг мне съел. Можно еще водички? Жарко у вас.

Я вынула из шкафа большую бутылку минералки, открутила пробку и наполнила стакан гостя. В кабинете, на мой взгляд, прохладно, но Костров сейчас покраснел.

– Если придете к Роберту, пожалуетесь: «У меня тошнота по утрам, слабость, спать хочу, от еды нормальной отвернуло, в истерику впадаю», – то профессор сразу заявит: «Вас отравили «пожирателем», все симптомы совпадают!» А на самом деле вы беременны! Роберт хороший специалист, в редких ядах разбирается, наизусть всяких тварей знает, которые человека в могилу своим укусом отправить способны. Но «пожиратель» для него прямо фетиш. Поймите правильно, он хороший человек, крепкий специалист, но его клинит на «пожирателе». Почему? Не знаю. Могу лишь сказать, что, узнав об экспедиции, члены которой по возвращении домой почти все умерли, Роберт просто с ума сошел. Евлампия, у вас, простите, случился банальный понос! Что-то ели во время маникюра?

– Нет, просто чай пила, успокаивающий, фруктовый, – ответила я. – Мастер угостила. Девушка от всей души напиток предложила, поэтому показалось неудобным отказаться.

– Чай, – засмеялся Вадим, – да еще с химической отдушкой, которая, типа, натуральная клубника.

– В заварке плавали кусочки яблок, апельсинов, – возразила я.

– Еще хлеще, – не сдался Вадим. – Апельсины, яблоки высушили, не помыв, обработали какой-то химической дрянью для усиления запаха и запихнули в коробку. Вот ваш живот и взбунтовался. И температура при поносе не редкость. Вылечились быстро. Это не «пожиратель». Вам же Роб о нем в деталях рассказал?

– С подробностями, – согласилась я.

– Сказал, что смертность от яда почти стопроцентная, а те, кто выжил, потом долго лечатся от последствий? – не утихал Костров.

Я кивнула.

– А вы выжили, полностью реабилитировались на следующий день. Съели какие-то таблетки от поноса, и снова здорова? Ну, смешно прямо!

Лицо Вадима побагровело.

– Роберт устроил… как обычно…

Речь Кострова замедлилась, на лбу высыпали капли пота.

– Вам плохо? – насторожился Макс.

– Нет… у вас… очень… жарко, – медленно, с паузами произнес бизнесмен.

Потом он сделал вдох и свалился на диван.

Глава тридцать шестая

Через два дня мы пригласили в наш офис Эвелину Михайловну Волгину. Ни у меня, ни у Костина не имелось надежды, что женщина приедет, но она неожиданно появилась в комнате точно в назначенный час. И я сразу задала ей вопрос:

– Почему вы обманули нас? Зачем сказали, что воспитывали чужую девочку?

Бывшая домработница округлила глаза.

– Вы о чем?

– Об истории, которую вы нам рассказали, – напомнил Макс, – могу включить запись.

– Давайте, – кивнула Эвелина.

Если вы думаете, что она смутилась после того, как мы прослушали ее ложь, то ошибаетесь. Госпожа Волгина спокойно заявила:

– Мой бывший муж – мерзавец, негодяй, бросил меня с крохотным ребенком. Без денег! Одну девчонку забрал, вторую кинул, никогда не помогал.

– Маргарита дочь не Вадима Алексеевича, – возразила я.

– Это он так утверждает, – разозлилась Эвелина, – выгодная позиция. Неохота мужику было алименты на двух дочек платить! Точно знаю, он отец всех моих детей! Никогда не лгу!

– Вы нам ничего не рассказали про Киру, – напомнила я, – рассказывали только про Маргариту. И то, что мы узнали о ней, правда. Да только верные сведения о вашей старшей дочери получены не от вас, а от родственницы Федора.

Гостья талантливо изобразила удивление.

– Это кто еще?

– Ваш бывший любовник, от которого вы родили первую дочь, – объяснила я.

– Я со всех сторон порядочная женщина. Это Вадим обманщик! И вор! – заголосила гостья.

– Супруг у вас что-то украл? – удивился Макс.

– Да! Все! – громко объявила гостья.

– А именно? Можете уточнить? – заинтересовался Костин. – Деньги? Какую сумму?

– Отстаньте, – скривилась Волгина. – Зачем меня звали?

– Где ваша дочь? Я имею в виду Маргариту, – пояснил Костин.

Волгина всхлипнула.

– Ночей не спала, всю душу в ребенка вложила. А дрянь мать отблагодарила – просто удрала! Ничего о ней не знаю!

Бессмысленный разговор продолжался еще некоторое время, потом Эвелина вскочила и убежала со словами:

– Вы мне надоели!

Когда за посетительницей захлопнулась дверь, вспыхнул экран на стене, появилось изображение нашего нового психолога Льва Михайловича.

– Приветствую вас, – улыбнулся он. – Хочется поблагодарить сотрудника, который организовал для меня трансляцию беседы. Полагаю, перед нами случай патологического вруна. Что это такое? Научное название явления – «псевдология». Это неудержимая склонность к сообщению лживой информации, сочинение историй, которые никогда не происходили в реальности. Как правило, такой индивидуум хочет продемонстрировать всем свою значимость. Кстати, некоторые вруны начинают верить в то, что выдумали. Мифомания – так еще именуют патологическую ложь – предмет спора между психиатрами и психологами. Одни считают, что это симптом сложного нарушения личности, такого как социопатия. Другие полагают, что подобное поведение – часть психологической защиты личности. Эвелина Михайловна – яркий пример такого лгуна. Вы никогда не сумеете заставить ее отвечать честно на вопрос. Я внимательно посмотрел ваше дело и понял: вы расследуете то, чего не было.

– Похоже на то, – согласился Макс. – Клиенты салона умерли своей смертью. Никто Лампу «пожирателем» не травил, у нее просто случилась беда с кишечником, которая быстро прошла. Вадим не знаком с Маргаритой, она не его дочь. Девушка просто уволилась, но перед тем, как уйти, сообщила всем о романе с Костровым. Остапова умерла, кто-то использует ее имя.

– Кто? – тут же осведомилась я.

Макс пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Ничего не понимаю, – вздохнула я.

– Нахожусь в такой же ситуации, – признался Костин.

Макс встал.

– Договор мы ни с кем не подписывали. Клиента у нас нет. В салоне никого не убивали. Лампе не накрасили ногти «пожирателем». Ничего не случилось. Белье с фальшивой попой не воровали. Мы стали раскапывать гору лжи из простого человеческого любопытства. Давайте прекратим дурацкое занятие!

– Но… – начала я.

– Все, – остановил меня муж. – К нам пришла ненормальная баба! Конец истории!

– В истории все тетки странные, – объявил Чернов, – и каждой легко позавидует барон Мюнхгаузен. Эвелина врет. Нина врет. Сколько патологических врунов у нас одновременно?

– Более мы этой историей не занимаемся, – повторил Вульф. – Единственное, в чем не сомневаюсь – это в смерти Кострова. Он умер у нас на глазах.

– Крепкий мужчина, здоровый с виду, – вздохнула я, – раз – и нет его!

– Причина смерти Вадима Кострова – аневризма головного мозга, – продолжил Юра. – Бизнесмен о ней знал. Почему я сделал такой вывод? Некоторое время назад Вадим Алексеевич составил завещание. До этого он об оформлении своей последней воли не думал.

– Сведения получены от Романа Никитовича, помощника Кострова, – добавил Костин, – беседовал с ним сразу после того, как узнал о кончине бизнесмена. Спросил, имел ли начальник проблемы со здоровьем. Юра, ты обещал мне, что сделаешь видеобеседу с Романом.

– Смотрите на экран, – откликнулся Чернов.

Я повернула голову и увидела симпатичного мужчину.

– Добрый день, Роман Никитович, – начал Костин, – расскажите нам про состояние здоровья покойного господина Кострова.

– Хорошо, – кивнул помощник Вадима, – повторю то, что уже сообщил вам, Владимир. Босс каждый год непременно ложился на два дня в клинику, его там разбирали на молекулы. Возвращался всегда в отличном настроении, говорил мне: «Пока не следует тебе искать нового хозяина. Поживу еще, все окей с моим бренным телом». А в последний раз он появился хмурый, бросил на ходу: «Позови Геннадия». Это его юрист. Тот сразу примчался, долго они сидели. Вечером Вадим Алексеевич меня поужинать пригласил. Сели за столик, он объяснил: «Нашли на КТ у меня аневризму головного мозга». Я в медицине профан, рот разинул: «Что это значит?» «А то, – засмеялся босс, – что у меня под черепом бомба замедленного действия. Сосуд лопнет – и трындец! Отбегался! Когда рванет, никто точно не скажет. Операцию делать нельзя, не спрашивай, почему. Я, конечно, обалдел, чувствую себя отлично, нигде ничего не болит. И упс! А сейчас понял: это мне подарок! Никогда не хотел лежать в кровати, гнить под одеялом. Не дай бог инсульт! Речи нет, ума тоже, с ложечки кормят. Нет, нет! Лучше сразу. Бам! И нету. Завещание составил, все отойдет Кире. Хочу вас поженить!» Я растерялся, но с Вадимом Алексеевичем не поспоришь. Он мне велел: «Начинай ухаживать за моей дочкой. Как только меня похоронят, на запах денег стаи альфонсов слетятся. Обманут девочку. Я от нее до сих пор женихов отгонял, не видел достойных. Дерзай! Букеты, конфеты, билеты в театры – все за мой счет. Тебе по завещанию отходит «Транслогистика» – не бедный жених. Уж постарайся!»

Мужчина на экране развел руками.

– Я выполнил приказ. Кира при отце мне улыбалась, глазки строила. Летом я ей предложил поехать в Париж, она согласилась, мы жили в одном номере. Понимаете?

Мы все кивнули. Рассказчик пожал плечами.

– Свадьбу назначили на май. Вадим Алексеевич очень радовался, снял нам квартиру. Но мы там не жили, только встречались. Почему Костров не приобрел для дочки отдельное жилье? Он нам, молодой семье, загородный дом приготовил.

Роман отвернулся.

– Я не сомневался, что Кира меня любит, она часто об этом говорила. И в постели вела себя как женщина, которая меня обожает. Едва узнал о смерти шефа, сразу к невесте бросился, а та…

Роман замолчал. Мы тоже не произносили ни звука. Помощник Кострова изменил позу.

– Она меня в дом отца не впустила. Вышла на крыльцо, буднично так, без эмоций заявила: «Роман, папа умер. Свадьба не состоится». Я оторопел: «Почему?» «Не люблю тебя, – сообщила Кира, – и никогда не испытывала к тебе страсти. Готова остаться в хороших отношениях. Но насчет личной жизни имею иные планы». Меня как по башке стулом огрели! А она продолжает: «Не волнуйся, как работал, так и будешь работать. Оклад повышу. После похорон папы встретимся в компании с Геннадием, все обсудим». И ушла. А я остался на крыльце. Она со мной спала, признавалась в любви – и такой крутой поворот!

Глава тридцать седьмая

– Интересный рассказ, – воскликнул Чернов, когда экран потух.

– Зачем клясться Роману в любви, если не испытываешь к нему никаких чувств? – задала я вопрос.

– Вадим был богат, авторитарен, похоже, требовал от дочери абсолютного послушания, – заметил Макс. – Вспомните, как девушка себя вела, когда ее отец к нам позвал. Сидела тихо, взгляд в пол. «Да, папа», «конечно, папа». Она просто побоялась высказать родителю свое мнение по поводу предложенного жениха. Перед Кирой замаячил призрак скорой смерти папы. Небось прочитала в интернете про аневризму головного мозга и сообразила: Вадима Алексеевича может убить любое волнение. Вот скажет дочь правду: «Не хочу даже рядом находиться с Романом», – а гневливый папочка живо перепишет последнюю волю, вычеркнет непослушницу из завещания. И останется она ни с чем. Времени помириться может не оказаться, сосуд в голове лопнет у Вадима. Вот такие мысли, вероятно, в голове дочери крутились. А после кончины родителя руки у Киры развязались, все ей досталось, можно наконец-то жить, как душа просит.

Один из ноутбуков Юры издал характерный звук.

– Интересно, – протянул Чернов, – слушайте: «Евлампия, возьмите на ресепшене первого этажа конверт. Не бойтесь. В нем флешка. Без подвоха. Там ответы на все ваши вопросы».

Я встала, Макс тоже поднялся.

– Одну тебя не отпущу.

Костин вскочил.

– Пошли.

– Отправимся втроем за картой памяти? – засмеялась я. – Сама принесу, не надорвусь.

Мужчины переглянулись и молча двинулись к двери.

Когда охрана вскрыла конверт и обнаружила там только носитель информации, я не удержалась от замечания:

– Где белый порошок? Взрывное устройство?

– Лучше перебдеть, чем недобдеть, – заметил Вульф.

– Береженого бог бережет, – добавил Костин.

Чернов тоже решил проявить предусмотрительность – он не воткнул флешку ни в один из своих ноутбуков. Юра сбегал в свой кабинет, притащил древний лэптоп и объяснил:

– Фиг знает, что там. Если Ваня умрет, жаль, конечно, будет старого друга, но трагедии не случится. А вот когда Миша или Петя клавиатуру откинут, тогда я зарыдаю.

– Ты даешь компьютерам имена? – изумилась я.

– Конечно, – без тени улыбки ответил Чернов. – Телефонам тоже. Они же живые. А ты так не поступаешь?

Я не успела ответить. Из хорошо пожившего ноутбука послышался скрип.

– Тсс, – зашипел начальник всех наших гаджетов, – слушайте.

– Еще чаю? – спросил знакомый голос.

– Лучше о деньгах поговорить, – ответила другая женщина.

– Тортик беседе не помеха, – засмеялась первая.

– Деньги лучше десерта, – отрезала вторая.

Диалог потек своим чередом.

– Сейчас пока могу дать сто тысяч.

– Евро?

– Нет.

– Долларов?

– Рублей!

– Издеваешься? По-другому договаривались, делим наследство пополам.

– Конечно. Так и будет. Но пока не могу тронуть все счета.

– Почему?

– В права наследства вступают спустя полгода после смерти человека.

– Ждать шесть месяцев? У меня долгов полно!

– В этом нет моей вины. Живи по средствам.

– Спасибо за науку. Приятно, что учишь меня, глупую. Дочь олигарха знает, как надо экономить на хлебе.

– Одна из участниц диалога – Кира, дочь покойного Вадима, – воскликнул Макс. – Интересно, кто вторая?

– Знаешь, если бы не я, не получить тебе сейчас наследство, – злилась тем временем другая участница разговора.

– Давай рассуждать спокойно, – попросила наследница. – Начнем от печки. Помнишь, как мы познакомились? Я тебе позвонила!

– Естественно, ты позвонила.

– Почему я так поступила? – очень спокойно продолжила богатая собеседница.

– Папаша надоел, – донеслось в ответ.

– Да, верно, – согласилась Кира. – Он меня строил нещадно. Бунтовать не имело смысла, молча терпела его закидоны. Отец требовал стопроцентного подчинения, золотую медаль в школе, красный диплом в институте, работать там, где он приказал. Сделал меня владелицей салона! Это вообще не мое занятие.

– Ну, ты им и не руководишь, только деньги стрижешь. Тебя никто не видел, все вопросы Вадим решал.

– Правильно, – согласилась Кира, – я терпела молча.

– Ой-ой, терпела она! А не хочешь пожить, как я – без дома, денег, доброго папочки?

Кира вновь не стала спорить.

– Мне больше повезло, чем тебе.

Потом раздалось тихое звяканье.

– Кире следовало стать психологом, – восхитился Костин, – ведет разговор спокойно, не сварится с собеседницей, умело гасит чужую агрессию.

– Хорошая минералка, – продолжила беседу Кира, – надо мне такую покупать. Ты умеешь выбирать вещи, продукты, не то что я.

– Браво! – воскликнул Володя.

– Да, у меня отличный вкус, – засмеялась вторая участница беседы.

– Моя жизнь издали кажется прекрасной, а на самом деле она ад, – продолжила Кира. – Тяжело, когда постоянно нужно исполнять чужую волю. Обидно, что твои желания не осуществляются. Я полюбила Георгия Зимина. Он писатель, очень талантливый, но невезучий. И не умеет себя подать. Понятно, я захотела помочь Гоше. Попросила у папы денег на съемки сериала, сказала: «Написала сценарий в соавторстве». Вадим Алексеевич ответил: «Подумаю». Через неделю жестко отказал: «Нет. Никогда меня не обманывай. Лабуду про инопланетян состряпал Жора, от тебя в сценарии только имя-фамилия. Один раз уже помог тебе и не отбил вложений». Принялась его упрашивать, но успеха не достигла. Георгий смертельно обиделся, от меня ушел. Папаша Романа привел. И вот тогда я решила стать свободной. Но как?

– И ты сообразила: нам лучше быть вместе, мы же сестры.

– Маргарита! – подпрыгнула я. – Ну и ну! Они с Кирой знакомы и придумали всю эту историю!

А диалог продолжался.

– Да, – согласилась Кира. – Нам с тобой нужны деньги. Ты была брошена отцом, а мать тебя никогда не любила.

– Верно, – тихо согласилась Маргарита, – она меня постоянно била. А когда ты родилась, вообще жуть началась. Постоянно маман мне пинки раздавала. А когда тебя отец забрал, стала еще сильнее надо мной издеваться. Вопила: «Кирку ее богатый папаша теперь воспитывает. А твой небедный отец на тебя смотреть не желает». И как пнет меня, или по голове ударит. Я лет с пяти мечтала из дома удрать, чуть подросла – убегать стала. Вечно голодная, грязная…

– Досталось тебе горя, – прошептала Кира. – А у меня вроде сплошной шоколад. Я из богатой семьи, но ничего сама сделать не могу. Под тотальным колпаком у отца. Трудно поверить, но я помнила Эвелину и тебя. И когда жизнь покорной доченьки любимой совсем поперек горла стала, обратилась к одному парню. Он нашел тебя. Как? Не знаю, не спрашивала. Главное – не дорога, по которой идут, а конечная цель. Мы встретились, поняли: вместе сумеем добыть себе счастье. И придумали…

– Нет, нет, – перебила ее Маргарита, – пьеса твоя, мне в ней досталась не главная роль. Ты прямо роман написала.

– Просто повезло – узнала, что у моего тюремщика аневризма головного мозга, – заметила Кира. – Выяснила подробности про болячку. Малоприятная штука, однако. Лопнет – и заказывай гроб. Разорваться сосуд может от чрезмерной физической или эмоциональной нагрузки. Да еще сердце больное, стенты у него. Никто не заподозрит убийство. Следовало просто довести папочку до черты. Устроить ему хороший стресс!

– Ты предложила план, – засмеялась Маргарита. – Я иду к частным детективам, не в полицию. Рассказываю идиотскую историю об украденной заднице. Если кто возьмется за дело, значит, он кретин, который поверит всему, что узнает.

– Вот дрянь! – возмутился Чернов. – Нам просто стало любопытно, что за глупая фигня творится.

– Веду себя по-идиотски. А Нина Остапова тем временем распространяет по салону слухи, что у нее начинался роман с Вадимом, но я, дрянь, мужика из-под носа увела. Ой, не могу! Посидела на ресепшене пять дней и ушла.

– Очень удачно вышло, что папаша Олесю выпнул и, как водится, директором ее сделал, – тихо засмеялась Кира. – Ну, все поверили, что ты новая обожэ Кострова. А ты поехала к сыщикам и гениально им наврала невероятную историю.

– Ты тоже молодец, – хихикнула Волгина, – поставила спектакль, наняла актеров. Одни врачей изображали, другие мой «труп» увезли.

– Ну, не зря же я сценарии сериалов хочу писать, – подчеркнула Кострова. – Отец меня бесталанной считал, а зря! Я была уверена, что Евлампия приедет в салон! Прямо караулила ее, отказывала всем клиентам – и не ошиблась! Она приперлась! Дала им с Олесей немного потрепаться, вышла к ресепшену. И начала наша пьеса разворачиваться! Я Лампе на ногти пакость намазала одну, через три-четыре дня все должно было отвалиться вместе с родными ногтями, но она раньше пришла! И сразу в яд поверила!

– Она такого наслушалась от «Нины Остаповой»! А-ха-ха-ха! Убивают клиентов с помощью яда в базе! У-у-у! Жуть! Слушай, тебе надо детективы писать. И режиссер из тебя шикарный. Так спектакль поставила, так сыграла! Гениально! Костров тоже занервничал!