— Мне надо как можно скорее быть в Волжске.

— Это где?

— Это в республике Марий Эл. Республика на западе граничит с Нижегородской областью, на севере и востоке с Кировской, на юго-западе с Татарстаном, а на юго-западе с Чувашской Республикой, — зачем-то добавила Яна.

— Ценные сведения. А главное — нужные. А в чем срочность? Ты из больницы сбежала?

— Нет, просто эта одежда у меня единственная. Ну, не голой же идти… Я узнала, что мой первый муж умер.

— Сочувствую.

— Спасибо. Я давно не общалась с ним, но это было первое чувство. Он сильно меня любил, а я была виновата перед ним. И вот он умер, и его мама посчитала нужным мне сообщить. Хотя раньше я была уверена, что буду последним человеком, с которым она хотела бы поговорить. Я должна туда ехать.

— Наверное, должна, — согласился Витольд Леонидович.

— Денег дай…

— Так я и предполагал, что сбежала с пустыми руками, — вздохнул патологоанатом. — Не дам! Сам с тобой поеду вместе с деньгами. Никогда себе не прощу, если сейчас тебя отпущу, а с тобой что-то случится.

— Только мне быстро надо.

— Понятно, еще и погоня может быть за тобой, — хмыкнул Витольд Леонидович и позвонил своему начальнику, а затем вызвал такси.

— Сейчас куда едем? — спросил мужчина.

— Нам или в аэропорт, иди на железнодорожный вокзал, — ответила Яна.

— О\'кей. Только куда ты доедешь в таком виде? До первого поста полиции?

— Витольд, зайдем в любой магазин, купи мне что-нибудь. Все равно что.

— А у меня есть кое-какие вещи, — смущенно ответил патологоанатом.

— Что? Какие вещи? Чьи? — напряглась Яна.

— Ну, приносят нам одежду для покойников, остается иногда… Не знаю даже почему. Наверное, на выбор приносят. Это я не к тому говорю, что не хочу тебе ничего покупать, это чтобы время не терять. Сейчас, ночью, мы всё равно ничего не купим.

— Хорошо… Я не против, только быстрее поехали. Галина Петровна плакала, я хочу ее поддержать. Я очень сильно виновата перед ней.

Витольд Леонидович быстро метнулся в подсобное помещение и вернулся с какой-то темно-бордовой тряпкой.

— Вот платье…

— Спина-то не разрезана? — усмехнулась Цветкова.

— Обижаешь. Зашито всё. Надевай, это временно, потом купим что-нибудь приличное. Ты сказала, что едешь в Волжск?

— А перед кем я должна отчитываться? Я вроде как взрослая девочка.

— Просто вид у тебя такой, словно ты сбежала из сумасшедшего дома. В прошлый раз я хорошо запомнил твоего страстного парня. У него только что молнии из глаз не летели. Не хотел бы с ним столкнуться лоб в лоб.

— Не столкнешься, — заверила его Яна, — только поторопиться надо.

— Вот-вот, именно это и напрягает, — вздохнул патологоанатом.



Глава 8



До Волжска они добрались за десять часов. В аэропорту взяли билеты до Йошкар-Олы, а там и до Волжска недалеко… Яна выглядела странно в старушечьем платье винно-бордового цвета и спутанными волосами, которые замотала в узел. Думать о том, поблескивают у нее в волосах бриллианты или нет, она не собиралась. По дороге она излила душу Витольду Леонидовичу, рассказала, что с ней произошло. Тот смотрел на нее округлившимися от удивления глазами.

— Я так и думал, — вздохнул он. — Так ты все-таки сбежала. Твой Мартин меня убьет. Ты хочешь сказать, что у тебя в волосах…

— Тише! Никто не должен знать! — оглянулась по сторонам Яна.

— Это же опасно! А если тебя ищут?

— Кто?

— Бандиты!

— У меня умер первый муж! Я не могу с ним не попрощаться! А бандиты пускай еще меня найдут! Даже и хорошо, что я уехала из Питера. Кто меня будет искать в Волжске? — пыталась взбодрить в момент побелевшего Витольда Леонидовича Яна.

— А полиция? Ты же уехала с добром, которое тебе не принадлежит? — не сдавался патологоанатом.

— А я что, это добро разбазариваю? Я не просила себе это клеить на волосы. Я, в конце концов, не под арестом! Сделаю свои дела и вернусь. А тебе спасибо, что не бросил. Я думала, что просто возьму у тебя телефон да денег займу. Вдвоем веселей!

— Ты так считаешь? Ехать на похороны — это весело? — На лице Витольда Леонидовича что-то совсем радости не наблюдалось.

— Не цепляйся к словам, — отмахнулась Яна.

— Да ты отдаешь себе отчёт в своих поступках? Мартин — это, действительно, телохранитель. Он тебя может от любой беды уберечь и из любой неприятности выручить. А я что? Я, моя дорогая, патологоанатом, мой дело — мертвые люди. Чувствуешь разницу? Я не смогу за тебя заступиться, если что… Зря ты от него уехала. Может, лучше бы он поехал с тобой?

— Мартин ведет себя как собственник, а я не его личная вещь, и я его себе в телохранители не нанимала. Ладно-ладно. Позвоню, успокою.

Яна достала из пакета пластиковую бутылку.

— Хочешь пить? Пей как компот, хотя это глинтвейн.

— Совсем другое дело, — повеселел Витольд Леонидович. — Сейчас куплю что-нибудь в магазине перекусить. Подожди минутку.

И вскоре их голодные желудки наполнились вкусной едой.

Почти весь глинтвейн выпил Витольд, лицо у него покраснело, глаза заблестели. Он приосанился и уже был готов свернуть горы ради своей дамы, сверкнув белозубой улыбкой.

— Если что, я рядом. Ты же меня знаешь.

— Знаю. Мой приятель, московский патологоанатом Адольфович направил когда-то меня к тебе, как к талантливому специалисту. Я очень рада, что мы подружились. Спасибо, ты настоящий друг.

— Прорвемся, — заверил ее Витольд Леонидович, похлопав по плечу. Он пригляделся к ее волосам. — Яна, ты уверена, что это настоящие бриллианты?

— Уверена, конечно. Меня же чуть не убили за них, — ответила Яна, уминая бутерброд с сыром.

— Потрясающе… Впервые такое вижу. А ты не думала слинять со всем этим богатством? — вдруг спросил Витольд Леонидович.

— Даже в мыслях не было. А ты почему так ими заинтересовался? — спросила она.

— Да я просто спросил… Интересно же, что человек может чувствовать в этой ситуации? Просто как в книжке. Я не знаю, как бы я себя повел.

— Если бы тебе вплели бриллианты в шевелюру? — Яна с сомнением посмотрела на его прическу «три волосинки в три ряда». — Хорошо, что это случилось со мной, а не с тобой.

После перекуса Яна купила себе футболку и темно-серые джинсы с аппликацией. Потом все-таки совесть проснулась в ней, и Яна позвонила на сотовый Мартину.

— Да?!

— Привет, это Яна… — начала она.

— Господи, Яна! Ну что за детский сад? Как ты могла бежать? Зачем? Зашел с утра… простыни, веревки… Монте-Кристо отдыхает! Ты где? Сегодня к тебе должны были доставить стилиста, чтобы… Ну, ты знаешь… Куда ты исчезла?

— Не надо было меня приглашать к себе и еще закрывать на ключ. У меня возникли обстоятельства непреодолимой силы. Я вернусь через пару дней, обещаю.

— Хорошо, о\'кей! Только скажи, где ты? — Мартин изо всех сил сдерживал себя.

— Я в Волжске. Со мной всё хорошо, я скоро вернусь. Не звони мне, я всё равно буду без связи, — сказала ему Яна и с легким сердцем отключила телефон.

Мартин смотрел на трубку, переваривая информацию.

— Ну, что? Это была Яна? Где она? — волновалась Стефания Сергеевна.

— Мама, я выезжаю в Волжск.

— Зачем?

— Это родной город Яны, и она там. Я поеду, чтобы быть рядом и чтобы привезти ее назад.

— Это далеко? — спросила Стефания.

— Я не знаю. Я в аэропорт.

Прибыв в пункт назначения, Мартин арендовал мотоцикл и втопил максимальную скорость. Он плохо спал, с утра не завтракал, но он привык к спартанским условиям. На войне, бывало, он не спал несколько дней подряд. А уж когда в плену…

Яна и Витольд Леонидович сняли два номера в местной гостинице.

— Давай немного отдохнем с дороги? Уютно у меня в номере, а я устал, — предлагал Витольд Леонидович.

— Некогда, поехали.

— Дай хоть поесть! Есть у тебя что-нибудь?

— Ты не наелся, что ли? Сейчас выйдем на улицу, и я куплю тебе сосиску в тесте. Поехали!

— Куда? На чем?

— Возьмем машину в каршеринг.

Всю дорогу он провел в позе эмбриона на заднем сиденье в состоянии полусна.

Яна уверенно и аккуратно вела машину, решив сразу же поехать к матери Юры, если она не поменяла место жительства. В таких маленьких провинциальных городках люди часто всю жизнь проживают по одному адресу, не имея финансовой возможности поменять квартиру. Успели они прямо к главному событию. Перед подъездом пятиэтажки стоял гроб в окружении людей в темных одеждах, рядом ждал катафалк. В крупных городах уже давно так не хоронят, не отдают тело для прощания домой, но здесь, видимо, время остановилось. В гробу лежал Юра в костюме. Яна его, конечно, узнала, но с трудом. Она не видела его целую вечность, Юра и при жизни-то изменился, растолстел, а уж смерть вообще меняет облик людей. Вокруг рыдали женщины разного возраста — и молодые, и пожилые, Яна никого из них не знала, кроме Галины Петровны.

Мать Юры подняла глаза на новых людей и встрепенулась.

— Яна? Яночка, ты все-таки приехала! Как хорошо! Юра будет очень рад! Он же наблюдает за нами сверху. Первая жена, первая любовь! Знакомьтесь, а это вот его вторая жена Люся, и третья жена, Мариночка, она мне внуков подарила! Юрочка два года как был в разводе, но теперь все его любимые женщины вместе собрались, и вместе с ним! — причитала Галина Петровна, заключая Яну, а заодно и Витольда, в объятия. — А это твой муж нынешний?

Что-то на князя он не очень похож. Юра следил за твоей судьбой, иногда мне что-то рассказывал, что ты в столице живешь, сынок у тебя, что замужем за каким-то князем.

— Я вам всё расскажу, если интересно. Это Витольд Леонидович, мой друг, — представила Яна.

— Не князь? — уточнила еще раз Галина Петровна.

— Нет.

— Ну и хорошо! Все свои! Выпейте за упокой!

На последнее предложение Витольд откликнулся очень шустро, а у Яны было время проститься с первым мужем, своей очень далекой первой юношеской любовью.

Потом гроб погрузили в катафалк, провожающие сели в автобус, а кто-то поехал на своих машинах. К Яне и Витольду Леонидовичу подсели две бывших жены Юры. Их словно магнитом тянуло к ней.

— Мы тебя только на фотографиях видели, но ты не очень-то и изменилась! Правду Юра говорил — ты красивая, — сказала Люся.

— Спасибо. Я редко бываю здесь, да и с Юрой мы не общались, — на всякий случай сказала Цветкова, чтобы они не думали, что она чем-то могла помешать их, уже бывшей, семейной жизни.

— Юрик говорил, что всю жизнь тебя любил, — добила ее Люся, впрочем, она не преследовала злой цели, просто констатировала факт.

А вот Витольд Леонидович поразил воображение Яны окончательно и, главное, очень стремительно. Он внезапно начал приставать к этим двух женщинам, делая им недвусмысленные намеки. Бывшие жены сильно напряглись.

Они посмотрели на Яну:

— Это ваш муж? Парень?

— Нет-нет. Это просто мой знакомый, мой хороший друг, — ответила Яна. — Никакого интима.

Тем самым она хотела полностью развязать им руки, если кого-то Витольд заинтересовал. Но, похоже, эта информация только напугала женщин.

— Вы не забыли, что мы на похоронах? — спросила Марина. — И это, между прочим, наш общий муж? Проявите хоть каплю уважения!

— Всё-всё! — поднял руки Витольд Леонидович и подмигнул Марине. — Он-то бывший муж, а я-то здесь, настоящий.

— Витольд, веди себя подобающе! — пришлось одернуть его и Яне.

Витольд надулся, обиделся и замолчал. Правда, надолго его не хватило. Знай Яна, что патологоанатом устроит на кладбище, он был бы последним человеком на Земле, к которому она обратилась бы за помощью.



Глава 9



Мартин сделал остановку и позвонил Валентине, матери Яны.

— Кто такая Галина Петровна? — спросил он. — Знакомая Яны? Мама сказала, что это после ее звонка Яна сорвалась в Волжск.

— А где сейчас моя дочь, не знаешь? — уточнила Валентина.

— Она позвонила, сказала, что в Волжске.

— Что она там делает? Сто лет не была, — удивилась мама Яны.

— Я тоже туда еду. Только где мне ее там искать?

— Я тебе дам свой адрес. Запасной ключ есть у соседки. Я ей позвоню и предупрежу. Но если сопоставить имя «Галина Петровна» и Волжск, то мне на ум приходит только один человек. Это ее первая свекровь, с ее сыном Яна прожила чуть больше года. Это было очень давно. Насколько я знаю, ни с ней, ни с Юрой Яна не общалась, но всегда чувствовала вину за то, что бросила его. Что могло сподвигнуть Галину Петровну вспомнить о Яне через столько лет?

— Я выясню. Адрес ее знаете?

— Знаю. Скину тебе тоже. Не уверена, что она там до сих пор живет, сколько лет прошло, но другого адреса у меня нет.

— Спасибо.

— Мартин, ты держи меня в курсе дел моей бедовой дочери.

Мартин, словно ветер, домчался до Волжска. Трасса здесь была хуже, но скорость Мартин не сбросил, он очень рисковал, но долетел до нужного адреса достаточно быстро.

Провинциальный Волжск не поразил его воображения. Адрес, который скинула Мартину мама Яны, привел его к обычной пятиэтажке. Он остановил мотоцикл, слез с него, снял шлем и вытер пот со лба, его даже повело в сторону от усталости. Какая-то старушка на лавочке очень внимательно рассматривала его, словно диковинную зверушку.

— Здравствуйте. Как бы мне Галину Петровну найти? — спросил Мартин.

— Галину? С соболезнованиями, что ли? Ты откуда сам будешь, милок? — заинтересовалась бабуля.

— Соболезнования? Что случилось? — насторожился Мартин.

— Сын у нее умер. Молодой еще. Простой парень. Танцевал так чудно, как будто его электрическим током бьет. Я все смеялась, не понимала я эти танцы. А он же потом в студии преподавал да еще и деньги за это получал. А ты, часом, не знаешь Цветкову?

— Знаю, — улыбнулся Мартин. — А она тут при чем?

— Так это первая любовь Юрика. Женаты они были. Стервозная девка, я тебе скажу. Бросила она Юрку, царство ему небесное… — Бабка перекрестилась. — Что она в детстве и юности творила! Ее у нас в городе все знали. Думали, вырастет — образумится! Куда там! Уже взрослая баба, а всё туда же! И ведь вроде с благой целью сюда приехала, попрощаться со своим первым мужем, и всё равно всё пошло не так. Даже парня не похоронили!

— Что случилось? — напрягся Мартин.

Бабулька оглянулась по сторонам и продолжила, понизив голос, потому что заметила знакомого мужика в майке и трениках, который вышел на балкон на втором этаже прямо над ними и принялся откровенно пялиться на незнакомца.

— Янка эта, худющая, как шпрота. В Москве не кормят, что ли? Я все время с мысли сбиваюсь…

— Да что произошло-то?

— Ах, да! Вместе с ней приехал мужик странный, главное, что уже подвыпивший так хорошо. Представительный, в костюме. На кладбище его совсем развезло, то ли по дороге растрясло, то ли еще поддал, не знаю. Приставал к бывшим женам Юрика. Юрий же два раза женат был после Янки, но это всё так… — махнула рукой старушка, — баловство. Так вот, этот мужчина, его Витольдом зовут, имя-то какое чудное, прости господи, подмигивал им, заигрывал, упал, измазался в грязи. Яна пыталась его урезонить, но всё напрасно.

— Нормальный мужик! Ну, немного перепил и не понял, где находится. А Маринка и сама на него глаз положила, она и Юрику изменяла, — подал голос с балкона мужик в майке.

— А ты, Гена, не подслушивай. Не видишь, я с человеком беседу веду? Ну, так вот. На кладбище дали возможность еще раз попрощаться с покойником, и когда уже хотели закрывать гроб, этот Витольд вдруг спросил, есть ли протокол вскрытия, заключение из полиции, криминальная какая-то экспертиза? Кучу каких-то умных слов наговорил. Но у Гали-то ничего такого не было. И тогда он как вцепился в труп, как заорет: «Никому не дам зарывать тело! Требую эксгумацию!» Оттащить его от тела не удавалось никак. Какая тебе, говорят, эксгумация, если еще не захоронили! Дай зарыть по-человечески! Не дал! Вызвали полицию! Похороны прервали. Яну с этим Витольдом увезли в полицейский участок. Ну, вернее, мужика повезли, а она за ним поволоклась.

— А тело куда? — Мартин не понял судьбу только одного участника событий.

— Куда-то увезли. Этот Витольд позвонил кому-то. Говорят, чуть ли не из Верховного суда звонили, скандал был ужасный.

— А кто этот Витольд? — недоумевал Мартин.

— Профессор какой-то, академик, криминалист и патологоанатом из Санкт-Петербурга, — снова подал голос Геннадий с балкона. — Матери Юрки сказали, что сын умер от сердечного приступа, который случился на стройке, а потом он якобы упал вниз и напоролся на арматуру. Несчастный случай. А этот Витольд заявил, что труп криминальный, что это убийство и без определенных исследований и правильного заключения его хоронить нельзя.

— Так, может, это и правда? — спросил Мартин.

— Кому надо было Юрку убивать? Совершенно безобидный человек, — не согласилась бабушка. — Ошибся этот ваш профессор, выпил лишнего, вот и привиделось!

— Много ты понимаешь, — сплюнул Гена.

Старушка гневно махнула на него рукой.

— А где полицейский участок? — спросил Мартин.

— Что? Сразу к Цветковой? — догадалась бабка. — Ничему вас жизнь не учит! Не бойся, там ее не обижают. Начальник отделения — Сашка Лаврентьев, Янкин бывший одноклассник. Всё сделает для нее. Класс у них дружный был, Яну все любили. Что-то на тебе, милок, лица нет. Заболтала я тебя, а ты же с дороги! Тебе, может, воды дать? Или покушать?

— Нет, спасибо. Мне бы адрес полицейского участка, — ответил Мартин.

— Да какой там адрес, прямо по улице до конца и направо, вот тебе и участок.

— Спасибо, — поблагодарил Мартин, возвращаясь к мотоциклу.



Анна Литвинова

— Александр Иванович, к вам тут из спецслужб, — сообщила секретарша начальнику отдела полиции подполковнику Лаврентьеву.

Солнце против правил

— Не очень вовремя, но милости просим, — высокий худощавый мужчина с симпатичным лицом и большими карими глазами встал из-за стола навстречу вошедшему Мартину.

Мартин тут же увидел Яну, сидевшую на диване рядом с неопрятным мужиком. Яна была одета в джинсы, футболку и экстравагантные черные туфли на высоченных шпильках. Для Яны это был крайне скромный образ.

— Ты? — удивилась она.

— Ты ушла по-английски, как узница замка Иф. А я же твой телохранитель. Вот пришлось пуститься вслед за телом, которое я должен охранять.

— Быстро догнал тело, — задумалась Яна.

— Всё! Нам конец! Так я и знал, что твой парень выйдет с нами на связь, — поёжился Витольд.

— Витольд Леонидович? Я узнал вас, мы уже были знакомы, — сказал Мартин.

— Да чего уж… Можно на «ты», — буркнул Витольд.

— Так, друзья, вы знакомы? — удивился Александр Иванович. — Это хорошо! Мы должны обязательно выпить за встречу! Яночка, как же я рад тебя видеть! Наша звездочка! Ты такая красавица! Почему-то все наши ребята думали, что ты будешь актрисой. Даже когда ты в медицинский пошла, все были уверены, что бросишь, и всё равно будешь сниматься в кино.

— Она та еще актриса, цирковая фокусница, — сказал Мартин. — Воздушная гимнастка. Летает с третьего этажа.

— Это ты у нас, как иллюзионист Гарри Гудини, закрыл ассистентку в ящике и забыл выпустить, — ответила Яна, нервно наматывая локон длинных волос на палец.

— Я не знаю, кто из вас кто, это что-то ваше личное, но товарищ подполковник дело говорит. Выпьем за встречу! — встрепенулся Витольд Леонидович.

— Тебе бы только выпить! Я вообще пожалела, что взяла тебя с собой! — повернулась к нему Яна.

— Тогда бы парень остался не отомщенный, я имею в виду покойника. Его убийца так и остался бы на свободе.

— А сейчас ты прямо поймал убийцу? — поддразнила его Яна.

— Я докажу, что несчастного убили, а искать убийцу не моя задача, — ответил Витольд Леонидович. — На это следователь есть.

— Вот уверен человек в своей правоте, что скажешь? — развел руками подполковник. — Такое тут замутил! Всех на уши поставил. Отличные отзывы с его места работы я получил. Правда, сейчас он выглядит непрезентабельно, просто как бродяга.

— Очень смешно! — ответил Витольд. — Чего я вам — бомж? Ну упал я несколько раз на кладбище. Дождь был, скользко. Грязь липкая. Но я на это внимание не обращаю. Такая у меня работа! Трупный яд, неприятные запахи…

— Не надо подробностей, — остановил его Мартин.

— Да я не в обиде! — махнул рукой Витольд. — Со мной всегда так! Стоит одинокому мужчине увидеть одиноких симпатичных женщин, так сразу же людская зависть начинает вставлять палки в колеса.

— Надо места знать, где девушек кадрить, — ответила ему Яна. — Ты, чай, не в театр пришел, а на кладбище!

— Жизнь, она везде продолжается, это понимать надо. Она везде каждую секунду продолжается, если только на этом кладбище ты не в гробу лежишь.

— Бесполезно разговаривать, — вздохнула Яна. — Я думаю, что твоя проблема с женщинами именно в этом и заключается: ты не слышишь других людей. А женщины очень любят, когда их слышат.

— Много ты понимаешь в женщинах, — философски заметил Витольд Леонидович, откинувшись на спинку дивана с философским видом.

Александр Иванович разлил всем дорогого коньяка.

— Ну! За встречу!

В итоге выпили он и Витольд, Яна с Мартином сослались на то, что за рулем.

— Скучные люди, — прокомментировал патологоанатом, не удержавшись.

— Зато ты у нас веселый! Даже на кладбище веселишься! Может, пояснишь, что с трупом не так было? — спросила Яна.

— С трупом… — укорил ее Витольд. — Это, вообще-то, муж твой бывший, имя у него есть.

— Не придирайся. Говори по существу.

— Мне сразу он не понравился, я имею в виду труп. А уж на кладбище я его хорошо рассмотрел и убедился, что его убили. Дело в том, что ногти у Юрия были синими, кончики пальцев синюшные. Это — первое. Второе — склера его глаз также была прошита синими сосудами, а это я тоже заметил. И ступни на ногах с резким разворотом в стороны, что говорит о спазме или параличе ахиллова сухожилия. Это третье. А теперь — внимание! При отравлении очень редким ядом, название которого я вам не скажу, потому что вы все равно не запомните, очень сложно он по-латыни называется, но в документах я его укажу, — так вот, при отравлении этим ядом на трупе проявляется один, два или три признака из тех, что я вам перечислил. А в нашем случае это вся триада сразу! Что тут может быть непонятного? Это же как дважды два! Отравили.

— Кто? Зачем? Да еще каким-то редким ядом? — удивилась Яна.

— Опять вопросы не ко мне. Я констатирую факт, а кто и зачем, это к следователям.

— Задали вы нам… — помрачнел Александр Иванович. — То есть это наш косяк.

— Да ничего подобного. Бывает. Давайте выпьем, чтобы всё хорошо закончилось.

И снова выпили Александр Иванович и Витольд Леонидович.

— Яд вызывает угасание ритма сердечной мышцы, и человек действительно умирает «от сердца». Он или не просыпается во сне, или падает как будто в обморок и больше не приходит в себя. Изменения необратимы, его всё равно было уже не спасти. И я очень сомневаюсь, что в таком уже очень слабом состоянии он ходил на работу, тем более на стройку. Я же вцепился в тело и сорвал одежду с него…

— Да! Это был драматический момент для всех присутствующих. Именно за это мать погибшего…

— Убитого, — поправил Витольд Леонидович.

— Убитого… требует для тебя чуть ли не высшей меры наказания, — закончил мысль Лаврентьев.

— Так я увидел повреждения на торсе. Мне этого было достаточно. Он не падал на арматуру, его проткнули.

— Но нашли его на стройке, — сказал Александр Иванович. — Это факт.

— Шурик, наливай по третьей, — обратился к подполковнику Витольд Леонидович. — Я тебя уверяю, труп туда принесли. Я это докажу! Мне просто надо осмотреть тело и составить экспертное заключение.

— Ты бы не напивался перед осмотром! — заметила недовольно Яна.

— Яночка, я в абсолютной норме! Знаешь, сколько мне надо выпить, чтобы я был не в форме?

— Слава богу, нет, — согласилась Цветкова.

— Ну, Янка, ну, молодец! Как же я рад тебя видеть! Ты всегда была такая… недосягаемая! Мы же все в тебя были тайно влюблены! Так неожиданно, что все мы здесь встретились! — снова что-то завелся Александр Иванович. — У меня на сердце, Витольд, тяжким грузом лежит заява на тебя, Витольд, от матери умершего, просто камень на сердце.

— Я с Галиной Петровной поговорю, заберу заявление, то есть она заберет, вот увидите, — пообещала Яна.

— Тогда банкет? — предложил Лаврентьев.

— Узнаю тебя, ничего не изменилось, и должность, вроде солидная, — усмехнулась Яна. — Нет уж, я хочу отдохнуть и поговорить с Галиной Петровной.

— А где остановитесь? — спросил Александр Иванович.

— Пока в отеле. Но ты не забывай, что у меня здесь мама живет, и у нее есть квартира, — ответила Яна. — Мы не пропадем.

— Ладно, — вздохнул подполковник. — А тебя, Витольд, я отведу прямо в морг, к телу. Для всех твоих умных экспертиз.

— Хорошо, я согласен, — ответил патологоанатом.

— Я заеду на квартиру, — сказала Яна. — Скину тебе адрес. Если хочешь, заходи, — сказала Яна. — Извини, но в морг я с тобой не хочу.

— Да я тебе и не предлагаю, я там работать буду, а это не очень эстетическое зрелище.

— А мне по результатам твоей работы еще и совещание созывать. Эх! — вздохнул Александр Иванович и налил им с Витольдом еще по одной.

Потом он на служебном автомобиле повез научного сотрудника в морг. Яна с Мартином остались вдвоем на улице.

— Выражаю соболезнования по поводу твоего мужа, — сказал Мартин.

— Бывшего, — поправила Яна. — Спасибо. На тебя смотреть страшно, такой бледный. Небось, не ел и не отдыхал? — спросила она.

— Твоими молитвами. Если бы ты не убежала, то я бы и ел, и отдыхал, как положено нормальному человеку. За тобой же глаз да глаз нужен. И всё равно не уследил. Ты, Янка, совсем без башки — по простыням с этажа спускаться. А если бы руки-ноги переломала или, прости господи, свою голову? Кто бы отвечал? Ответ понятен — я. Ты пообещай мне больше так не делать. Я же не железный, у меня тоже нервы есть.

— Да что со мной случится? А вот Юрку, оказывается, убили. Я верю Витольду, мне мой Олег Адольфович рекомендовал его в Питере, как гуру в своей области. Если он так сказал, значит так и есть. Он, конечно, спец в своем деле, но как выпьет… Гаси свет! Такое может учудить…

— Ну да, потому что каждый день общается со смертью. Профессия накладывает на человека отпечаток, это надо понимать.

Яна согласно кивнула.

— Давай сейчас поедем ко мне, отдохнем, — предложила Яна.

— Куда? В отель?

— Можно и отель, я сняла номер. Но лучше в квартиру к маме. Согласен?

Мартин сел на мотоцикл, Яна в машину, и вскоре они оказались около старинного трехэтажного особняка, расположенного в тихом, спокойном районе Волжска. Этот район считался престижным. Квартира была трехкомнатной, небольшой по площади, уютной, но сильно заставленной старой мебелью. Сразу же чувствовалось, что здесь живет не простая женщина, а артистическая натура. На всех поверхностях стояли какие-то милые вещички — статуэтки, сувениры, шкатулочки и вазочки. На стенах висели картины в вычурных рамах, декоративные тарелки, карнавальные маски и афиши спектаклей. Большое трехстворчатое трюмо было заставлено флакончиками духов, баночками с кремами, скляночками, коробочками с косметикой. Большая комната представляла из себя гостиную с имитацией камина, телевизором под вязаной салфеточкой, горкой-витриной с изящным фарфором. В центре располагался диван и два парчовых кресла с кисточками. В спальне стояли большая двухспальная кровать, тяжелый резной гардероб для одежды, письменный стол с компьютером. Окно было красиво задрапировано тяжелыми темными портьерами с золотыми лилиями и воздушным тюлем золотистого оттенка. Богато и душновато.

А третья комната была Яны. Большое окно с балконной дверью, рядом стол из массива дерева на львиных лапах, за которым Яна сначала делала уроки, затем читала институтские конспекты. Гардероб для одежды, большой, под потолок, книжный шкаф, набитый книгами. На стене висела гитара, на диване сидели ее детские игрушки и кукла с бантиками в волосах. Среди них выделялся видавший виды плюшевый медведь с милой мордой. Вместо потерянного глаза у него была пуговица. Яне подарили мишку на пять лет, это был бурый красавец, но время, игры и солнечный свет сделали свое дело, он выцвел, лапы плохо держались на ниточках, медведь стал почти рыжим. Мартин сразу же его заприметил и взял.

— Какой милашка! Не находишь, что он похож на меня?

Яна засмеялась.

— Правда, похож. Я столько ночей провела с ним в обнимку, вот и накаркала.

— Сама выскочила из моих объятий, а то я так бы и был с тобой каждую ночь, как этот медведь, — возразил Мартин, усаживая игрушку обратно. — Ты мне какую комнату предоставишь?

— А какую бы ты хотел?

— Можно, я здесь лягу? Проникнусь твоим духом, почувствую, о чем ты здесь думала и мечтала.

— Надеешься, что станешь лучше меня понимать? — усмехнулась Яна. — Ложись где хочешь, ты гость. А я лягу в маминой спальне. Белье в моей комнате всегда чистое, мама ждет меня в гости каждый день, так что ложись.

— Поесть бы чего, — протянул Мартин. — Давай закажем что-нибудь или я в ресторан ближайший сгоняю?

— Извини, не подумала. Давай посмотрим на кухне. Мама — человек хлебосольный, к ней часто гости приходят. У нее всегда найдется какая-нибудь еда.

Они прошли на большую кухню, которая, кстати, соединялась общим длинным балконом с комнатой Яны. Она часто появлялась на завтраки или ужины через балкон. А в летнее время мама подавала завтрак прямо на свежем воздухе, на балконе, где стоял круглый пластиковый стол и плетеные кресла. Пить чай с горячими булочками и смотреть на реку было сплошным удовольствием.

В холодильнике они нашли яйца, банку маслин, банку с домашними солеными огурцами, вакуумную упаковку с нарезкой колбасы, овощи. В шкафчике крупы. Из морозилки Мартин достал кусок мяса и отправил его на ускоренную разморозку в микроволновую печь.

— Ты садись, отдыхай. А я сейчас стейки пожарю, конечно, из замороженного мяса они будут не такими вкусными, но я постараюсь.

— В левом шкафчике у мамы всегда есть вино, она любит красное, возьми для мяса.

Яна решила накрыть стол на балконе, принесла красивые тарелки, фужеры, разложила нарезку, соленья. Она с интересом наблюдала за Мартином. Он был сосредоточен и очень хозяйственен. Даже не отвлекался на нее. Пока размораживал мясо, успел поставить воду на самую большую конфорку, быстро почистил картошку и закинул ее в уже кипящую воду. Затем разделал стейки, добавил соль, перец, красное вино, еще какие-то специи, и ароматы по кухне пошли просто невероятные. Скоро он подал очень аппетитно выглядевшее мясо.

— Почти что мясо по-бургундски, — смущенно представил свое произведение Мартин.

Картошку он выложил на другое блюдо, полил маслом и посыпал мелко нарезанным укропом. Бутылка красного вина тоже появилась на столе.

— А ты молодец. Вкусно. С тобой не пропадешь, — отметила Яна, которая в процессе готовки поняла, что тоже безумно голодна.

— А ты только сейчас это поняла? — усмехнулся Мартин. — Не стоит убегать от меня. Не забывай, у меня один из лучших ресторанов в Питере, я в кулинарии разбираюсь не хуже любого крутого шеф-повара. Просто в моем клубе один из лучших ресторанов в Питере, а ресторан начинается и заканчивается шеф-поваром. Я даже умею готовить яйцо пашот. Я приготовлю тебе его на завтрак.

— Хорошо, буду ждать.

— Только неудобно, объели твою маму, ворвались голодные. Я потом продукты куплю.

— Да прекрати, Мартин! Она обидится! Мамочка только рада будет, что мы здесь остановились.

— А поминок не было? — спросил Мартин.

— А я не знаю. А можно поминать? Ведь Юру так и не похоронили. Поминают сразу после похорон. Это важно, когда поминать? — спросила Яна.

— Я тоже не силен в этом вопросе. У меня до сих пор несколько знакомых ребят числятся без вести пропавшими уже много лет. Когда собираемся, просто молчим. Все понимают, что, скорее всего, их нет в живых, но как тут за упокой? Может, в плену… Может, память отшибло после контузии. Родители, у кого остались, те ждут. Даже не хотят получать пенсию как по погибшему, предпочитают, чтобы оставался пропавшим без вести. Мы с ребятами им от себя помогаем, негласно…

Мама Яны провела на балкон электричество, поэтому они сидели за круглым столом, освещенным бра, из которого лился мягкий свет. Их желудки наполнились вкусной едой, по венам потекло красное вино. С реки дул свежий ветерок, темные ивы что-то шептали друг другу, добавляя ноту загадочности и романтизма. Вдалеке виднелась красиво подсвеченная набережная со зданием речного вокзала.

— Мы с тобой похожи на провинциальную пару, которой уже хочется перебраться в столицу, — заметил Мартин.

— Так я уже давненько перебралась. А ты питерский.

— Всё-таки в провинции есть свое очарование. Сердце этот простор трогает! Река, тишина, а ведь это центр города. У меня такое ощущение, что я на даче. Я бы тебе сейчас еще и шашлычков пожарил.

— Только не на балконе! Ты что, не наелся? — ужаснулась Яна.

— Наелся, не волнуйся. Я пошутил. — Мартин ожёг ее взглядом.

— Ты на меня так смотришь, словно съесть хочешь.

— Ты знаешь, чего я хочу. Только думаю, долго ты еще будешь надо мной издеваться.

— Я думаю, что мы должны поехать и забрать бедного Витольда. Он ведь голодный, наверное.

— Сбежать опять норовишь, — вздохнул Мартин. — Так я заказываю такси? Здесь же есть такси?

— Обижаешь, это нормальный город, просто небольшой, здесь всё есть.

— Тогда я в душ на пять минут и едем.

Витольда Леонидовича они застали мирно спящим на узкой медицинской кушетке в морге, куда их пустили по распоряжению Александра Ивановича Лаврентьева. Встретил их местный сотрудник Николай, крайне недовольный их визитом.

— Тоже, что ли, светилы судмедэкспертизы? — подозрительно посмотрел он на них. — Что хотите?

— Нет, мы забрать Витольда Леонидовича, — ответил Мартин.

— Вот и славно! Забирайте своего профессора! Весь мозг выел! То одно подай, то другое… То начал допрос: почему у нас каких-то реактивов нет? А я-то откуда знаю? Я что, главный врач и занимаюсь лекарственным обеспечением? Ваш приятель прошелся по шкафам и. нацарапал целый список препаратов и погнал меня в аптеку. Потом стал проводить какие-то опыты. То матерился, то радовался, вел себя неадекватно. Под конец заявил, что добился результата, выпил медицинский спирт и лег «отдохнуть». Невозможный человек. Даже не знаешь, как с ним обходиться! Прямо с кладбища труп вернули! Он уедет, а я-то здесь останусь, и как будут на меня смотреть? Как на совсем тупого?

— А на что вы, собственно, жалуетесь? — тоже завелась Яна. — Вместо того, чтобы ругаться и обижаться, лучше бы посмотрели, что он делал, как исследовал тело, поучились бы у него! По-вашему, это нормально, когда выдали заключение, что человек умер от сердечного приступа, а на самом деле его убили? А теперь будут искать убийцу!

— А чего вы на меня кричите? Вы ему кто? — не сдавал позиции Николай.

— Витольду Леонидовичу я никто. Знакомая. А вот трупу — бывшая жена, — ответила Цветкова.

— Соболезную, — буркнул Николай. — Забирайте своего профессора, — и он отступил в соседнее помещение.

Яна с Мартином снова вызвали такси.

— Куда повезем? — поинтересовался Мартин. — В гостиницу? У него ведь там номер.

— Нет-нет, — ответила Яна. — Лучше пусть будет у нас под присмотром. Я не усну, всё буду думать, не отчебучит ли он снова какую-нибудь штуку.

— Это верно, — вздохнул Мартин и дал шоферу Янин адрес.

Патологоанатома вытащили из машины, внесли за руки за ноги в квартиру и опустили на диван в гостиной. Смотрелся он на нем очень живописно. Яна сняла с него ботинки и накрыла пледом. Витольд Леонидович только похрапывал.

— Я очень устала, — сказала Яна. — Я в душ и спать. — Она открыла шкаф и протянула Мартину большое полотенце. — Чего и тебе желаю.

Через минуту в душе зашумела вода.

Мартин скинул одежду, лег, накрылся простыней и обратился к медведю: