— Я принесла то, о чем ты просила, — сказала Андреа, достав футболки «Волка из клетки» всевозможных размеров, готовясь к финальным аккордам кампании.
— Спасибо. Ванита дала ему неделю.
— А если мы убережем его от тюрьмы, — осторожно начала Андреа. — Думаешь, вы двое будете?..
Бакстер застонала и потерла лицо: «Будем что? Твое-то какое дело?».
— Мне все равно. Но думаю, что я озвучу мнение каждого, кто когда-либо видел и когда-либо увидит вас с Волком в одной комнате вместе, когда говорю, что тот танец, который танцуете, несколько устарел.
— Я с Томасом! — выпалила Бакстер, откатываясь от своей гостьи в надежде найти такую позу, которая будет приносить ей меньше боли.
— Я знаю.
— Он такой хороший.
— А Уилл — нет, — кивнула Андреа. — Но в этом-то все и заключается, не правда ли?
Бакстер не ответила.
— Ты ведь знаешь, почему между нами все закончилось? — спросила Андреа. — В смысле реальную причину? Дело было в том, что неважно, как сильно он любил меня, и ведь он искренне любил, и неважно, как хорошо он обо мне заботился, и ведь искренне заботился, нельзя было игнорировать то, что он просто любил больше кое-кого другого… тебя.
Бакстер накрыла голову подушкой.
— В любом случае это не мое дело. Но почему это тебя так терзает, если ты уже приняла правильное решение?
Бакстер медленно села и посмотрела на бывшую жену Волка.
— Знаешь, жизнь пошла очень и очень не туда, если ты — единственный человек, с которым я говорю об этом, — засмеялась она над собой. — Пошло оно. Я покажу тебе. — Она встала, чтобы достать что-то из кармана куртки, и протянула сложенный кусок открытки Андрее, а после села обратно. — Я нашла это среди вещей Финли, — объяснила она, дав своей собеседнице время, чтобы прочитать открытку. — Начнем с того, что я носила ее с собой на случай, если это зацепка. А сейчас… Я не совсем понимаю зачем. Это его почерк, но он писал это не для Мэгги. Он любил ее больше жизни, но написал это не для нее.
Андрея сложила записку и отдала ее обратно.
— Звучит несколько… собственнически.
— Ты права. И страстно. И зло. И отчаянно. Ты можешь представить, что кто-то любит настолько сильно? Кто-то любит тебя настолько неистово? Вот что занимает все мои мысли, — призналась Бакстер.
— Тем не менее Финли и Мэгги были счастливы, — отметила Андреа. — Кому бы ни предназначалась эта записка.
— Да, были, — кивнула Бакстер, приведя тему к неоднозначному завершению. — Спасибо, — саркастично сказала она.
— В любое время, — ответила Андреа, перебирая предметы на кофейном столике. — Ты видела сегодня Руше?
— Да.
— Вот эту историю ты мне так и не поведала, — напомнила ей Андреа.
Бакстер была в полной растерянности:
— Я могу тебе довериться?
— Конечно.
— С чего мне начать?
Андреа подумала.
— Двадцать первое декабря. Девять часов. Лондон задыхается под огромным количество снега, а Лукас Китон бежит через ворота парка Святого Джеймса…
Бакстер глубоко вздохнула и начала говорить.
За стопкой дешевых футболок радостно моргнул красный огонек — коробочка размером с ладонь внимательно слушала, записывая каждое ее слово.
Глава 42
Пятница, 21 мая 2010 года.
День рождения Финли
20:02
— Отлично выглядишь, — сказал Андрее Волк, взяв ее за руку, когда они сели рядом в вагоне метро.
— Спасибо. И ты, — улыбнулась она, наклонившись вперед, чтобы поправить галстук, который она заставила его надеть, а затем положила голову ему на плечо, не обращая внимания на взгляды прочих пассажиров.
После выходных намечался вердикт по делу Киллера Крематора, и Волка пришлось уговаривать, чтобы он вышел из дома. Но кроме того, что им пришлось выходить через сад соседей, чтобы за ними не увязались папарацци, это был обычный вечер пятницы, необходимый перерыв от бесконечных споров и обвинений, которые преследовали ее мужа в течение недель.
— Устала? — спросил Волк и поцеловал Андрею в макушку.
Она кивнула.
— Мы просто посидим там недолго, а потом уйдем. Самое позднее к десяти ты уже будешь лежать в кровати, я заварю тебе чая с перечной мятой и включу серию «Анатомии страсти».
Она крепко обняла его, от качки вагона ее клонило в сон:
— Обещаешь?
— Обещаю.
* * *
Идя по следу из шариков, они поднялись по лестнице в комнату прибрежного ресторана, где проходило частное мероприятие — нетипичная для прижимистого друга Волка расточительность.
Сегодня 55!
Мэгги встречала гостей и тепло обняла их обоих.
— Наливайте себе выпить и затем выходите на солнышко, — проинструктировала она. — Он на террасе… уже пьяный в стельку, — сказала она в любовном раздражении. — Хотите, пока заберу ваши подарки? — спросила она Андрею, и та протянула ей открытку и подарок.
— Что мы ему подарили? — прошептал Волк, когда они направились к бару.
— Бутылку парфюма, которым он всегда пользуется.
Волк выглядел растерянным:
— Кебаб и крепкие сигареты?.
— Не будь таким несносным! — в голос рассмеялась Андреа.
Финли с Волком были всецело поглощены алкогольной игрой, которая с каждой секундой становилась все более азартной, а Андреа и Мэгги с беспокойством смотрели на своих мужей.
— Мне их разнять? — спросила Андреа.
— Может помочь. Со стороны Фина было бы вежливо, если бы он поприветствовал хотя бы некоторых других гостей. Он даже еще не поздоровался с Бенджамином и Ив, — сказала Мэгги, когда женщины шли, чтобы успокоить своих отбившихся от рук мужей.
— Так, мальчики, — сказала Андреа, забрав стопку из рук Волка. — Объявляю ничью. Пойдем, Уилл. Я хочу потанцевать.
Андреа отвела его на танцпол, когда в помещение вошла Бакстер вместе с каким-то мужчиной с растрепанными волосами. Высвободившись из рук жены, Волк поковылял к ним.
— Бакстер! — расцвел он и то ли обнял ее, то ли погладил, то ли невзначай дотронулся до ее сисек.
— Эмили, — сказала Андреа.
— Андреа, — ответила Бакстер.
Не замечая холодную атмосферу, Волк напирал.
— А это, должно быть, Гэвин! — сказал он и пожал руку более мелкого мужчины, сминая ее. — Хотите выпить? — предложил он.
— Я уверена, что они смогут найти бар и без твоей помощи, — натужно засмеялась Андреа, пытаясь увести его. — Пойдем. Давай потанцуем.
— Да, но, — язык Волка заплетался, оттягивая руку от нее, — Бакстер сейчас ведет большое дело.
— Никаких разговоров о работе на вечеринке, — попыталась увести его Андреа, оценив усилия окружающих обходить тему новоприобретенной славы Волка.
— О, — начал Гэвин, немного высокомерно щелкнув пальцами, пытаясь уловить мысль. — Те геи, которых все вытаскивают из реки?
— Именно, Гэв, — сказал Волк. — Ночь среды: Бакстер, Чемберс, полицейский катер. Веселая поездочка намечается. Я завидую.
Гэвин повернулся к Бакстер:
— Не забывай, ты мне нужна утром в четверг.
— А что в четверг? — брякнул Волк.
— Думаю, пониженный голос подразумевает, что это не твоего ума дело, — резко одернула его Андреа.
— Все нормально, — мило сказал Гэвин. — Моей мамы не стало пару недель назад. В четверг похороны.
— О, — сказал Волк.
— Мои соболезнования, — Андреа грустно улыбнулась, ей наконец удалось увести мужа в сторону.
* * *
Часом позже Андреа убедила Волка увезти ее домой. Он целую вечность прощался с людьми, с которыми все равно увидится на следующее утро, а затем зашел в туалет, чтобы «отлить на дорожку».
— Ты же Уилл, верно? — спросил его седовласый джентльмен у соседнего писсуара, и журчал он куда точнее. — Я Кристиан, старинный друг Фина.
— Enchanté
[10], — ответил Волк, сильно шатаясь.
— Он много рассказывал про тебя.
Волк пьяно улыбнулся ему.
— Что ж, удачи в понедельник, — сказал Кристиан, вежливо выходя из диалога.
Вернувшись в главную комнату, Волк сразу же обратил внимание на террасу, где Бакстер и Гэвин горячо спорили. Как и остальные на вечеринке, Андреа из вежливости делала вид, что ничего не замечает. Она отчаянно пыталась направить своего мужа к лестнице.
— Это тебя не касается, Уилл. — Он даже не слышал ее, слишком поглощенный видом того, как Бакстер быстро шагает от своего тупого парня. — Уилл! — сказала Андреа, когда он направился к открытой двери. — Уилл! — беспомощно позвала его она.
Он вышел наружу в тот самый момент, когда Гэвин схватил Бакстер за руку, которую тут же отпустил, когда Волк толкнул его назад в стол, от чего стаканы и свечи покатились по полу.
— Волк, прекрати! — закричала Бакстер, когда тот подошел к Гэвину второй раз. — Волк!
Гэвин тяжело упал на пол и стал отползать, приложив руку к кровоточащему носу.
Остаток вечера был для Волка словно в тумане. Он помнил, как Бакстер яростно кричала на него, его коллеги высыпали на террасу, чтобы выпроводить его с территории ресторана, Андрею в слезах, отказывающуюся сказать ему хоть слово по пути домой.
Но лучше всего он помнил свою наивность, когда думал, что вечер был окончен, когда он завалился на старый диван в гостиной.
Глава 43
Суббота, 30 января 2016 года
07:06
Руше снова не спал. Он будто чувствовал, как стены сжимают его всякий раз, когда он закрывал глаза. Темнота в сочетании с ограниченностью его верхней шконки размером сто восемьдесят три на девяносто превращали низкий потолок в крышку гроба. Его сокамерник не разговаривал с ним с тех пор, как увидел шрам на груди прошлым утром, и оделся совершенно не замечая Руше. Когда их дверь открылась, они присоединились к медленно двигающейся очереди, как сделали днем ранее, вдоль металлического прохода по направлению к душевому блоку.
Казалось, что не было какого-либо смысла скрывать свою грудь, поэтому Руше первым демонстративно снял кофту вопреки взглядам и оскорблениям.
— Ну, мне немного помогли, — признался Руше, выложенная плиткой раздевалка чем-то напомнила ему гадкий мужской туалет, где Бакстер приставила ему к груди столовый нож. — Смотрю, у тебя тоже есть, что рассказать, — сказал Руше, заметив расписанное тело пожилого мужчины.
Длинный тонкий шрам шел вдоль внутренней части его левой руки, а на правой красовался старый ожог. На теле остались следы нескольких небрежных операций и идеальный круг приподнятой кожи прямо над сердцем.
— Как ты все еще живешь? — от вопроса Руше мужчина захохотал.
— Зачастую рядом был кто-то, кто присматривал за мной.
— Ты про… Бога?
— Нет. Я про снайпера.
— О.
— Ага, я получил большинство шрамов в армии, — объяснил Келли. — Выглядят они куда хуже, чем есть на самом деле.
— Это пулевое ранение?
— Ну ладно. Эта рана была довольно серьезна, — признал он, потирая шрам.
— Ты должен мне как-нибудь рассказать эту историю, — сказал Руше, обернувшись в полотенце.
— Нет… Не должен, — ответил Келли. — Иди вперед. Я догоню.
Следуя за остальными в дверной проем, Руше сделал только два шага в душевую, когда его ударили чем-то тяжелым. Поскользнувшись на мокром полу, он неудачно упал, чувствуя, как множество рук тащат его по шероховатой плитке. Его прислонили к низкой стене и стали избивать, в полубессознательном состоянии Руше чувствовал, что удары и пинки становились все сильнее, а после того, как он ударился головой о твердый пол, в ушах у него зазвенело. Но полностью ощущать боль он не мог.
* * *
Келли вошел в душевую. Почувствовав напряженную атмосферу, он сразу понял, что происходит: группа из пяти человек собралась в одном месте, вода, убегающая водоворотом в водосток, покраснела. Он колебался, не желая вмешиваться, но затем выругался себе под нос.
— Охрана! — заорал он во все горло. — Охрана!
Мужчины кинулись в рассыпную, но один задержался, чтобы плюнуть на лежавшее на полу искалеченное тело Руше.
Келли подошел к нему, и в душевую вбежали первые надзиратели. Пока один докладывал о происшествии, другой начал выводить людей из помещения, не зная, что еще ему предпринять в ожидании медицинской помощи.
* * *
Вопреки советам врача Руше отказался оставаться под наблюдением и в 14:55 шатающейся походкой спустился по лестнице медицинского отсека к короткому коридору, который вел в зал свиданий. Ограниченный лишь тем, что он мог видеть лишь одним глазом, второй же сильно опух, он преодолел баррикады из заключенных, слоняющихся внизу лестницы в надежде, что назовут их имена.
— Это меньшее, чего ты заслуживаешь, — ухмыльнулся один из них.
— Тебе повезло! — выкрикнул другой, швырнув что-то в него.
Не обращая на них внимания, Руше прохромал мимо.
Радость на лице Бакстер моментально сменилась болью, когда она увидела его. Она отчаянно хотела пойти с ним, помочь ему, но знала, что ей этого сделать не дадут.
— Боже правый, Руше, — выдохнула она, когда он тяжело опустился на стул. — Что случилось?
— Подрался… Не совсем уверен, что я победил, — отшутился он.
— Я тебя вытащу, — решительно сказала она. — Мы переведем тебя в другое место.
— Нет.
— А до этого тебя можно перевести в одиночную камеру, — продолжила она. — Я поговорю с…
— Нет! — резко закричал он, стукнув рукой по столу.
Два надзирателя двинулись в их направлении, но Бакстер рукой показала, что все в порядке.
— Я справлюсь, — сказал ей Руше.
Она хотела протянуть руку и взять его ладони больше всего на свете.
— Я вытащу тебя отсюда, — пообещала она. — Просто продержись еще немного.
* * *
Кристиан ответил на звонок:
— Да?
— К Вам пришла Андреа Холл, сэр, — он не узнал голос на той стороне провода, его секретарша наслаждалась выходными, хотя и ему следовало бы заниматься тем же самым.
— Проведите ее внутрь, пожалуйста. — Одетый в футболку-поло и брюки чиносы, что отличалось от его обычного официального наряда, Кристиан встал из-за стола, чтобы поприветствовать свою звездную гостью. — Ах! Мисс Холл. Прошу, проходите. Чувствуйте себя как дома, — сказал он, пожимая ее руку и отпуская своего подчиненного, захлопнув дверь прямо перед ее лицом. — Итак, скажите мне, что же такого важного произошло, что нельзя перенести на понедельник? — спросил он ее.
— Снятие обвинений с Волка, — просто ответила она.
Захохотав, Кристиан вернулся на свое место за столом.
— Скажите на милость, почему бы мне хотелось это сделать?
— Вам не за что злиться на Уилла, — сказала она и презрительно махнула рукой. — Вы убили одного из его лучших друзей! Он должен был попытаться прижать вас. Вы правда ожидали чего-то меньшего?
Он застыл.
— На мне нет прослушки, — сказала ему Андреа. — А если бы и была, то я сама бы подставилась. Я пришла, чтобы предложить вам сделку. С Уилла достаточно. Все кончено.
Кристиан осторожно кивнул.
— Пни собаку достаточно раз, и она научится держаться подальше, — загадочно сказал он.
— О, и он уловил ваше послание. Четко и ясно, — заверила его Андреа. — Послушайте, на самом деле я не могу понять все эти вендетты и патетичные крестовые походы. Но что я могу понять, так это мужчину, который делает то, что должно, чтобы защитить собственные интересы.
Вежливо кивнув на комплимент, Кристиан все же прекрасно понимал, с кем разговаривает.
— Вот что я предлагаю, — продолжила Андреа. — Запястья Уилла остаются без браслетов; я не блокирую это место новым протестом. Плюс, в ответ, я передаю вам на тарелочке Эмили Бакстер и Дэмиена Руше. Думаю, вы согласитесь, что сейчас они куда более крупные рыбы. — Кристиан с интересом подался вперед, когда Андреа достала мобильный телефон из сумки. — Запись частной беседы Эмили Бакстер со мной, проясняющая подробности событий, которые привели к смерти Лукаса Китона, содержащая признание, что она была… рядом с Руше, смотрела, как он казнил разоруженного и обездвиженного задержанного, что она выхаживала подозреваемого в убийстве в своих апартаментах в Уимблдоне, спасая его от ареста.
— Это действительно компрометирующая информация, — сказал Кристиан, теперь уверенный, что их беседа останется между ними. — Возможно, слишком все хорошо, чтобы быть правдой?
— Все, что меня волнует, это Уилл. Эмили Бакстер разрушила мой брак. Дэмиен Руше для меня не более чем отличная история.
— А-ааах, это еще не все? — сказал Кристиан, почуяв, к чему клонит Андреа.
— Эксклюзивное интервью с Руше.
— Будет.
— До суда.
— Это может быть проблематичным.
— Сегодня вечером.
— А так это невозможно.
Андреа нажала на кнопку мобильника; трескучий голос Бакстер начал говорить.
— Руше бежал впереди… Шел такой обильный снегопад. Я не поспевала. Я услышала первый выстрел… Китон был сильно ранен, но все еще жив, когда я нагнала их. Я пыталась остановить кровотечение, но…
Нажав кнопку еще раз, Андреа поставила на паузу скандальное признание Бакстер и протянула его к нему, раскачивая его в пальцах, будто маятник идущих часов.
— Интервью в тюрьме с Дэмиеном Руше и Уилл, выпущенный из-под стражи в течение сорока восьми. Это мое последнее предложение.
Кристиан с улыбкой посмотрел на непоколебимую женщину, сидящую напротив. Он вытянул руку и взял телефон из ее руки.
— Он заблокирован, — сказал он.
— У вас есть запись. Вы получите пароль, когда выполните свою часть соглашения.
— Вы мне нравитесь.
— Мне плевать. Мы договорились? — спросила Андреа.
— Да, мисс Холл… Мы договорились.
* * *
Руше выронил свой поднос, разлив то ли неаппетитно волокнистое жаркое, то ли густой суп по полу столовой. Под хор едких смешков он встал на колени, чтобы собрать разбитую миску.
— Да оставь ты ее, — гаркнул на него тюремщик с другого конца комнаты.
Только Руше положил себе еды на новый поднос, в этот раз проявив большую аккуратность, как кто-то выкрикнул его имя.
Келли с интересом наблюдал, как сам начальник тюрьмы подозвал Руше на пару слов. Беседа длилась немногим более минуты; в этот момент неуловимый мужчина исчез так же быстро, как появился, оставив Руше спокойно ужинать.
— Что хотел начальник? — спросил Келли, вздрогнув от вида его поколоченного лица. — Спрашивал о драке?
— Отчасти, — ответил Руше, сев рядом. — Он хочет, чтобы я кое-что сделал… Дал интервью.
— Интервью? — удивленно переспросил Келли.
— Ага, — кивнул Руше, не давая никаких пояснений.
— Ладно. Ну, что сказал доктор?
— Что меня ударили по лицу… Довольно много раз, — ответил Руше. — Я хотел поблагодарить тебя за тот случай. Слышал, ты позвал охрану.
Келли отмахнулся от благодарностей.
— Даже если бы я не ненавидел эту фашню — а поверь мне, я их прям терпеть не могу — нет ничего на свете, что бы я не любил сильнее чем нечестную драку.
— И все же… спасибо, — сказал Руше, пытаясь запихнуть в себя хоть что-нибудь.
— Знаешь, ты должен расквитаться с ними, — сказал Келли, с неприязнью поглядывая на группу бритоголовых клонов, которые колошматили друг друга через несколько лавок от них. — Нельзя спускать подобное с рук.
— Да, — согласился Руше, положив на стол между ними большой, испачканный супом кусок пластика. — Нельзя.
Келли с сомнением посмотрел на жалкую пародию на оружие.
— Не, если не можешь победить, всегда можно просто все сжечь, — он улыбнулся, поделившись советом, которым сам, к добру или худу, всегда руководствовался.
Руше кивнул и накрыл импровизированное лезвие салфеткой, а после заговорщицки наклонился к другу.
— Слушай, у меня не так много времени… Нам нужно кое-что обсудить.
Глава 44
Воскресенье, 31 января 2016 года
08:37
— Интервью быть! — крикнула Андреа хоть кому-нибудь в студии, кто мог услышать. — Для проведения мне нужны Рори, звукач и световик в тюрьме Вудхилл к шести утра завтра, прямой эфир с семи и место в сетке вещания, чтобы крутить интервью каждый час в течение дня!
— Дэмиен Руше — новость месячной давности, — заметил ее главный редактор, вышедший из соседнего кабинета с кружкой кофе в руке.
— Просто доверься мне, — улыбнулась ему Андреа. — Я тебя когда-нибудь подводила?
— Ох, я уже видел этот взгляд, — засмеялся ее босс. — Кого ты кинула на этот раз?
— Никого, кто бы этого не заслуживал.
* * *
— Охрана! — закричал Руше. — Помогите! Прошу! — кричал он в отчаянии, а бетонный пол окрашивался кровью. Он прижал руки к ране в боку Келли, началась собираться толпа. — Охрана!
Опытный тюремный охранник прибежал через заполненный людьми двор для прогулок.
— Назад! — закричал он на собирающихся людей, уже запросив по радио поддержку. — Назад! А ты оставайся на месте, — приказал он Руше, поняв, что тот пытается помочь. — Запрашиваю медицинскую поддержку, нужно расчистить двор. Обильное кровотечение. Похоже на колотую рану. — Он повернулся к Руше. — Что произошло?
— Я ничего не видел, — ответил Руше, который не мог не следовать тюремному этикету, так как за ним в тот момент следило множество глаз. Под его руками в агонии корчился Келли. — С тобой все будет хорошо, — успокаивал его Руше, темные пятна уже въелись в его руку.
Прибыла кавалерия, уводя заключенных, чтобы доктор смог приблизиться к своему пациенту.
— Его необходимо переправить в медицинский отсек сейчас же! — сказал он охраннику.
Руше вытер окровавленные руки о собственную рубашку, ему приказали присоединиться к заключенным в дальнем углу двора, где он беспомощно смотрел, как его единственного союзника кладут на носилки и уносят.
* * *
Бакстер была в ванной. Надеясь, что свидание с Холли приободрит Руше, она планировала провести весь день с Томасом, который появился у нее на пороге в дешевой футболке из сувенирного магазина:
Я ЛОНДОН
Бакстер, разумеется, открыто отказалась надеть свою такую же, но одобрила его план пройтись по всем ловушкам для туристов, которые местные жители обычно любой ценой избегали.
Бакстер нацепила яркую шляпу и перчатки. Они простояли на морозе часовую очередь в Лондонский Тауэр, а затем сняли обязательное селфи на фоне Букингемского дворца. Пообедав в «Хард Рок Кафе», они прогулялись по территории Кенсингтонского дворца, взяв с собой кофе на вынос, чтобы согреться. Все вокруг напоминало, что, несмотря на все ужасы, смерти и злобу, разъедающие его изнутри, исторический и очаровывающий город твердо выстоял в бурю.
Этот день уже был лучшим, который могла припомнить Бакстер, даже до того, как она нашла маленькую черную коробочку, которую Томас оставил под ее подушкой. Примерив свое помолвочное кольцо, она почувствовала, как огромный груз наконец-то свалился с ее плеч. Закрыв глаза, она подставила голову под воду: она приняла решение.
* * *
Руше шел на прием пищи в одиночестве, он нашел тихое место, где можно было спокойно поужинать. Он специально тащился до столовой, чтобы минимизировать время, проведенное там. Нацисты наблюдали за ним с их обычного стола, но скоро потеряли интерес, когда чернокожий заключенный опрометчиво прошел слишком близко к ним, вызвав поток расистских оскорблений.
Воспользовавшись этой короткой передышкой, Руше попытался запихнуть в себя какую-то еду. Но кусок просто не лез ему в горло, не из-за боли в челюсти, а из-за чувства вины. Он стоял у входа в комнату для свиданий в 3 часа дня, ожидая увидеть Бакстер, но, увидев обеспокоенное лицо Холли, высматривающее его, ушел прочь, так как не мог допустить того, что она увидит его в таком плачевном состоянии. Сожалея о своем решении, он оттолкнул от себя еду и сидел в тишине, наблюдая, как люди постепенно уходят из столовой.
Стол нацистов опустел одним из последних, мужчины помельче неосознанно кружились вокруг своего вожака, борясь за место поближе. В поисках одобрения один из них толкнул другого заключенного в стену.
Руше спокойно достал из штанов что-то, завернутое в полотенце, и развернул у себя на коленях окровавленный кусок пластика. Он взял свой поднос и прошел между пустыми столами ко входу, на секунду остановившись, чтобы положить оружие, использованное для нападения, на лавку, где обычно собирались бритоголовые.
После чего, невинно посвистывая, он последовал за ними.
* * *
Кристиан был в очень приподнятом расположении духа к тому моменту, когда приехал домой.
Закрыв входную дверь, он помедлил, прежде чем поднять ручку, решив, что без этой привычки он смог бы прожить. Настроив сигнализацию, он прошел по залитой лунным светом главной комнате к окнам, по которым постукивали ледяные капли дождя. Он налил себе большую порцию скотча и сел в свое любимое кресло, расположенное прямо в центре его безмолвного дворца.
И хотя, определенно, это были не те выходные, которые он планировал, он выполнил свои обязательства перед Андреей Холл, устроив ее практически невозможное интервью и предоставив первичные документы по освобождению Уильяма Коукса. Он предоставил телефон с компроматом в качестве доказательства и назначил срочную встречу с комитетом по профессиональной этике, чтобы обсудить детектива-старшего инспектора Бакстер. Он также разговаривал с Девоном Синклэром, агентом ФБР, которому была поручена незавидная работа по устранению фиаско Лукаса Китона, чтобы как поделиться хорошими новостями, так и выразить свои ожидания того, что его вклад в дело будет публично оценен.
Неважно, что настырная журналистка сможет утром выудить из Руше, вся эта информация лишь укрепит дело против него.
Отпив еще виски, Кристиан посмотрел на шахматную доску, в ожидании стоящую на кофейном столике, где каждая фигура обозначала одного из его врагов, и он переставлял свою собственную вокруг них… вокруг всех кроме одной.
Киллиан Кейн и его люди все еще искали Оуэна Кендрика, человека, которого почти наверняка уже даже не было в живых и который за более чем тридцать лет ни разу не выступил со своей скандальной историей о продажных копах и пропавших миллионах.
Он почти не играл никакой роли.
Чувствуя, что он наконец-то мог дышать, Кристиан поднял бокал в сторону шахматной доски: «Шах и мат».
Глава 45
Понедельник, 1 февраля 2016 года
6:26
Даже Андреа выглядела уставшей, не говоря уже про ее команду, Рори будто мог реально умереть, а похвально педантичный или до нелепости придирчивый тюремный охранник откручивал металлическую пластину телевизионной камеры.
— От этого аннулируется гарантия, — сказал ему Рори, зевая и обдавая его запахом кофе изо рта.
Не обращая на него внимания, мужчина отодвинул панель, чтобы осмотреть внутренности невероятно дорогого оборудования на наличие чего-то запрещенного.
После тяжелого раннего пробуждения, чтобы приехать в тюрьму Вудхилл к шести утра, они продвинулись примерно на десять метров за двадцать шесть минут, наткнувшись на заграждение у ворот службы безопасности, когда каждый отдельный предмет их оборудования один за другим был распакован и тщательно изучен.
— А еще дольше нельзя? — раздраженно выдала Андреа, осознавая, что через чуть более полчаса она должна была быть в прямом эфире.
Мужчина посмотрел на нее, пожал плечами и вернулся к работе, отодвигая еще одну панель.
* * *
Усталость в конце концов взяла верх над Руше, и он провалился в сон на пять часов, но когда в 6:53 к его камере стали приближаться чьи-то шаги, немного раньше обычных утренних передвижений охранников, он уже не спал. Ему хотелось добраться до нужного места пораньше, поэтому он слез со своей койки и стал ждать охранника в центре комнаты.
Его сопроводили по ступенькам вниз, его ярко-синяя форма была единственным ярким пятном в безлюдном тюремном блоке, через который его вели. Отпирая и снова запирая двери за собой, они наконец дошли до коридора, ведущего в комнату для свиданий. Руше посмотрел на темный медицинский отсек, вспомнив взгляд Келли, когда он воткнул зазубренный осколок в мягкую плоть чуть ниже грудной клетки.
— Эй! — позвал его сопровождающий, придерживая дверь.
— Простите, — извинился Руше, благодарный за то, что его выдернули из воспоминаний.
— Лицом к стене, — гаркнул изголодавшийся по кофеину тюремщик, когда они дошли до последней двери.
Руше покорно повернулся лицом к темно-серой стене, пока охранник вбивал пятизначный код, проводил через считыватель свою идентификационную карту и открывал дверь. Они вошли в знакомое помещение, где съемочная команда все еще настраивала оборудование, а Андреа поправляла макияж перед зеркальцем.
— Ваш интервьюируемый! — огласил мужчина, очевидно находясь под впечатлением от встречи с всемирно известной журналисткой.
Андреа встала и кивнула, приветствуя мужчину, которого продала их общему врагу. Руше, будучи Руше, ответил улыбкой и радостно помахал в ответ.
* * *
К 6:59 четвертая подряд ночная смена доктора Юаня подходила к концу, и он как никогда радовался перспективе двух выходных дней и хорошего сна. Выходные, похоже, пробуждали в тех, кто был заключен в этих стенах, иллюзию пониженной ответственности, потакание излишествам, которых они были лишены в течение недели, уверенность в хриплой толпе — вечера пятницы и субботы в этих стенах, как всегда, были насыщенными: семь драк, одна травма головы, требующая перевода пострадавшего во внешнее учреждение, один набор вскрытых вен и одна колотая рана.
Он был изможден.
Приведя себя в порядок в ожидании, когда придет его коллега, который, даст бог, придет раньше, чем кто-нибудь еще успеет нанести себе травму, доктор Юань заглянул посмотреть на своих мирно спящих трех ночных пациентов, которые ни капли не снимали его усталость. Освещенный уютным свечение медицинского оборудования и экранов, поющих свои монотонные колыбельные, он почти задремал в дверях. Проснувшись от собственного храпа, врач протер свои слезящиеся глаза, сразу поняв, что что-то изменилось.
Он прищурился, чтобы хоть что-то разглядеть в тусклом свете, и шагнул вперед. Морщась, он посмотрел на стоящую посередине койку, его глаза расширились, когда он понял, что она была пуста.
Повернувшись, чтобы убежать, он не знал, что за его спиной в двери возникла фигура.
Келли вышел на свет, сжимая в руке большой скальпель.
— Даже не думай об этом, док, — спокойно сказал он, когда мужчина метнул взгляд на тревожную кнопку на стене. — Не надо лишних движений. Я не хочу делать тебе больно, и я не стану, если ты не будешь глупить.
Доктор поднял руки.
— Так-то лучше, — сказал Келли, собирая собственные вещи с подноса возле него. — Твоя идентификационная карточка сейчас под рукой?
— Да. Но она тебе не поможет, — ответил врач, усталость притупляла эффект адреналина. — У меня ограниченный доступ.
— Правда? — спросил Келли, теряя интерес.
— Да. На случай происшествий вроде этого.
— Куришь?
— Прошу прощения?
— Ты… куришь?
Доктор помотал головой.
— Спички? Зажигалка?
— Второй ящик снизу, — сказал доктор, указывая в нужном направлении.
Не сводя глаз с доктора, Келли попятился и стал рыться в шкафу, пока не нашел коробок спичек. Зажигая сразу с полдесятка, он протянул их к датчику дыма над головой.
— У тебя ни за что не получится, — сказал ему доктор, наблюдая как раненый пытается удержать ровное пламя.
Пронзительно заверещала сработавшая тревога, потом сразу же еще одна и еще. Через несколько секунд им ответил ужасный рев сотен заключенных.
— Хорошо, что нам не наружу, — улыбнулся Келли, крепко хватая руку доктора. — Нам внутрь.
* * *
— Датчики температуры и дыма: восточный сектор! — закричал один из тюремщиков в оперативном пункте, выскакивая из-за монитора.
Несколько камер наблюдения показали заключенных в проходах, которые становились все более беспокойными, когда превосходящая по численности охрана изо всех сил старалась удержать ситуацию под контролем.
— Нам срочно нужно подкрепление! — доложил по радио другой член команды. — Весь доступный персонал в тюремный блок, живо!
Оставив запись с камеры, показывающей Руше, сидящего напротив Андреи и ее команды, молодой человек переключил на вторую камеру тюремного блока, ситуация в которой вот-вот должна была перерасти в насилие.