— А с чего ты решила, что у меня есть о нем какие-то сведения?
В недостроенном корпусе, этажом выше того, где стоял у окна сыщик, на раскладном стуле удобно устроился человек в спецовке охранника. На рукаве его черного комбинезона желтел шит, пересеченный мечом. В руках у охранника был бинокль, через который он внимательно следил за происходящим в квартире Эльвины.
— Не считай меня глупее, чем я есть на самом деле. — Даша пыталась отковырнуть носком сапога примерзшую листву. — Я хорошо тебя знаю и уже давно обо всем догадалась.
Время от времени наблюдатель отхлебывал из термоса горячий кофе, щедро сдобренный коньяком и негромко напевал себе под нос: «Ко мне, друзья! Чистильщик я! И молодым и старым нужен мой веселый труд!»
Подполковник повел плечом. Он не собирался спорить, просто поддерживал разговор:
— Все равно не понимаю, о чем ты.
— О причине твоего пристального внимания к моим семейным проблемам.
— Что за причина? — без особого любопытства поинтересовался Полетаев, выпуская в небо густую сизую струю дыма. — Не напомнишь ли мне еще раз? А то я что-то подзабыл.
— Пожалуйста. — Даша сунула руки в карманы. — Только давай будем двигаться, а то я замерзну.
— Да, конечно…
Они не спеша тронулись по аллее, засаженной деревьями, породу которых сейчас трудно было определить — все живое чернело одинаковым мокрым блеском, передавая свою безнадежную одинаковость и земле, и небу, и тем немногим, кто отважился в такой день пройтись под их обнаженными кронами.
Даша начала спокойно, не торопясь, словно беседуя сама с собой:
— Я знаю, что вторая жена моего деда сбежала с неким капитаном Линьи, заподозренным советской разведкой в шпионаже. Возможно, в этом не было бы ничего сверхъестественного — в те времена за такие «мелочи» сажали пачками — но в случае с Линьи, полагаю, подозрения были вполне обоснованы.
Глава третья
— Даже так?
Чистильщик
— Да. В Америке, куда Линьи удрал, его фактически обвинили в том же самом. И тогда он перебрался на Тайвань. То бишь, на то время, в Японию. Галина и ее дочь по дороге умерли, а вот мальчик выжил. Линьи Николая усыновил.
Эта ночь далась Крюкову нелегко, поскольку все силы он потратил в предыдущую. Если бы знал, сэкономил бы. Но так всегда бывает — или шиш, или через край.
Лицо Полетаева по-прежнему хранило спокойствие.
Собственно, с потенцией проблем не было, и бизнесвумен Эльвина осталась довольна не менее уборщицы Ларисы. Но наутро Крюков едва смог подняться с постели. Мускулы болели, как после восхождения на Эверест, кости поскрипывали, суставы похрустывали. Должно быть, так же чувствовал себя Геракл после совершения своего тринадцатого подвига, а он был помоложе.
— А вот дальше я могу только предполагать ход твоих рассуждений. — Даша остановилась. — Он приблизительно таков: раз Линьи был шпионом, значит, и мальчика воспитал соответствующим образом, и когда тот достиг совершеннолетия, при первом же удобном случае перебросил его в СССР, разумеется, со шпионско-подрывными целями. Что, разве я не права?
— Ты не заболел? — с тревогой спросила хозяйка.
— Конечно, ты права, — вежливо ответил подполковник. — Абсолютно всегда и абсолютно во всем. Даже тогда, когда у меня на этот счет особое мнение.
— Ерунда, старые раны, — отмахнулся Крюков.
Его равнодушие начинало нервировать. Даша решила перейти в нападение.
По привычке он первым делом обошел квартиру и, пока Эвелина плескалась в ванной, произвел тщательный визуальный осмотр. Его внимание привлек мощным компьютер в маленькой комнате.
— Ты запаниковал, поняв, что я уже все знаю и теперь вряд ли по простоте душевной выдам какую-либо ценную информацию о своих родственниках. Я тебе перестала быть интересной и следовательно тоже вряд ли дождусь какой-либо новой информации, ведь так?
— В игры играешь или для мебели держишь? — полюбопытствовал он, когда хозяйка вернулась в гостиную.
— Именно так, — вздохнул Полетаев, посмотрев на часы. — Ну что, пора по домам?
— Это не мой. Здесь мой брат жил, пока не купил себе квартиру. И новый компьютер, еще более навороченный, чем этот. Он, между прочим, крутой хакер.
Даша резко дернула головой. Губы ее сжались.
За завтраком Крюков решил проверить одну свою догадку. На банкете по поводу вступления Щеглова в должность Альбертыч непрерывно щелкал своим «поляроидом». Несколько снимков Крюков сунул себе в карман. Сейчас сыщик протянул их Эльвине.
— Кстати, все забываю спросить: а зачем надо было так жестоко расправляться с Титаевским и его семьей?
— Посмотри внимательно, — попросил он. — Ты никого здесь не узнаешь?
— Прости, я не понял последний вопрос. — Лицо подполковника вдруг застыло злой маской, — Кто с чьей семьей расправился?
Она внимательно всмотрелась в лица на фото. На снимке Ларисы задержалась.
— Николай Титаевский-Вельбах, его жена и сын — все они погибли в семьдесят четвертом году, разбились на машине. Ты думаешь, я поверю в несчастный случай?
— Где-то я ее видела. Но где? Нет, сейчас не вспомню. — И вдруг вскрикнула. — Вот! Этого человека я знаю!
— Несчастный случай? Да нет, какой уж тут несчастный случай! — Полетаев заложил руки за спину — Хорошо, коли уж ты все знаешь, то я, разумеется, признаюсь: да, это я всех убил. Мне, правда, в то время едва-едва четырнадцать исполнилось… Но я был очень способный. По правде говоря, это стало моим первым боевым заданием. После этого меня сразу же зачислили в штат.
Крюков не удивился. Она держала фотографию полковника Щеглова.
— Не надо ерничать! — Даша раздраженно отмахнулась. — Я имела в виду вашу организацию в целом.
— Где ты с ним встречалась?
— Потрясающе. — Полетаев смотрел на нее почти что с восхищением. — Это версия мне нравиться даже больше. Значит, по-твоему, Комитет государственной безопасности предателей Родины не судил, а попросту гробил в машинах вместе с женами и детьми? Так прикажешь понимать?
— Не я. Он несколько раз встречался с Тодорковским, и тот его страшно боялся. Это он убил?..
Даша пожала плечами, но на подполковника все же старалась не смотреть. Тот расстегнул верхнюю пуговицу, поправляя выбившееся кашне.
Крюков озадаченно поскреб щеку пальцем.
— Не знаю. Но не исключаю. Тебе надо на время уехать. Или нанять охрану.
— Послушай, а зачем тебе создавать какое-то детективное агентство? А? Иди лучше работать в «Голос Америки». Гарантирую, ты станешь звездой после первого же репортажа. Глупость в сочетании с искренностью дают потрясающие результаты.
Эльвина вопросительно взглянула на сыщика.
Покраснеть Даше не дал холод.
— А ты не мог бы этим заняться?
— А ты можешь предложить какое-то иное объяснение тому несчастному случаю?
Крюков отрицательно покачал головой.
— Это исключено. Чтобы помочь тебе, я должен иметь оперативный простор, а не быть прикован к охраняемому объекту. И с этим ничего не поделаешь. Может быть, подыщешь для охраны ребят в «Эльдорадо»? У меня есть на примете одно частное охранное предприятие, но вряд ли ты захочешь иметь дело с его сотрудниками. Двое из них пытались вчера тебя похитить. И я не уверен, что могу положиться на остальных. Кроме, пожалуй, одного.
Сыщик сел к телефону и стал набирать номер Игоря Киселева.
* * *
По пятницам один из лидеров Покровской группировки Бубон ходил с друзьями в баню. Традиция эта стала чем-то вроде священного обряда, и нарушать ее он не собирался.
Полетаев сначала было хотел отмахнуться, но потом все же решил ответить:
«Баня продлевает жизнь, — любил повторять Бубон. — В который день паришься, в тот день не стареешь!»
Он заблуждался лишь в одном. Умереть можно и молодым. Пуля киллера, выпушенная с крыши соседнего здания, вошла ему в висок, когда он вышел из бани и направлялся к своему «гелендвагену». Старенькая винтовка «СВД» была найдена позже на крыше с тщательно стертыми отпечатками пальцев. Рядом с винтовкой лежала новенькая обувная щетка — визитная карточка Чистильщика.
— Я, конечно, не настолько умен и проницателен, как ты, по прямо сейчас, с ходу, могу придумать как минимум еще один мотив при тех же исходных.
Другой авторитет покровских — Купер — в это время обедал в собственном ресторанчике. Его удивило, что горячее ему подает незнакомый официант, а не бывший одноклассник Митя. Купер подобрал его, спившегося, буквально на помойке, вылечил от пьянства и вывел в люди. Только Мите и доверял авторитет обслуживать свою персону.
— Например?
Купер не знал, что старый школьный друг сейчас лежит дома с острейшим алкогольным отравлением. Причиной этому была состоявшаяся накануне случайная встреча официанта. С кем? Митя так и умер, не вспомнив. То ли в армии вместе служили, то ли в детском саду на одном горшке сидели? Но парень оказался мировой, уболтал на одну рюмку, а дальше само пошло…
— Если Николай Вельбах-младший был, как ты утверждаешь, шпионом…
Всего этого Куперу не суждено было узнать. Незнакомый официант подкатил к его столику тележку с блюдами, выхватил из-под салфетки укороченный «калашник» и изрешетил авторитета и его охрану, сидевшую за соседним столиком. После чего воспользовался поднявшейся паникой и незаметно исчез из ресторана. Рядом с залитыми кровью и напитками из разбитых бутылок телами остались лежать автомат и маленькая обувная щетка.
— Я этого не утверждаю.
Третий из руководителей группировки, Федя, узнав о гибели соратников, срочно дал сигнал общего сбора. Он очень торопился, но все же пару раз его «лендкрюзеру» пришлось остановиться на красный свет светофора.
— А кто это утверждает? Я? Даша промолчала.
Во время второй остановки с джипом авторитета неожиданно поравнялся мотоциклист, положил что-то на крышу машины и тут же, дав газу, умчался по тротуару. Взрыв восьмисот граммов тротила вспорол крышу и буквально разложил на атомы сидевших в салоне людей.
— Так вот, если он все-гаки был шпионом, то почему, и таком случае, не допустить, что его наказали не наши службы — ведь для середины семидесятых это совсем странный способ расправы со шпионами — а свои.
Собирая останки людей и обломки металла, эксперты нашли под машиной обувную щетку с опаленной щетиной.
— Свои? Какие — свои?
Таким образом, к концу дня из числа авторитетов Покровской криминальной группировки в живых остался один Черкес. У многих этот факт вызвал ряд серьезных вопросов. А правая рука погибшего Бубона, его бригадир по кличке Дьякон, прямо заявил, что авторитетов завалил не кто иной, как Черкес. Дьякона поддержали многие, но были и те, кто с ним не согласился. Покровская группировка оказалась на грани раскола и криминальной войны.
— Я имею в виду злых японских самураев. Допустим, капитан Линьи и в самом деле воспитал и перебросил в СССР Николая с какой угодно вражеской целью: налаживания контактов, создания шпионской сети, подготовки пятой колоны и так далее… Тебе ли не знать. Так вот, первые годы твой родственник выполнял работу исправно, а потом забросил. Сменил имя и исчез, оставив таким образом своих хозяев с носом. Что тогда? Вот тогда как раз и было бы естественным, если бы они начали его разыскивать, а найдя — ликвидировали. В отместку, ну и чтобы другим неповадно было.
* * *
Даша слушала очень внимательно.
После недолгого затишья коридоры управления спецслужбы вновь наполнились гулом и суетой. Начальник управления полковник Щеглов проводил с личным составом производственное совещание на тему: «Все на борьбу с Чистильщиком»! На совещании присутствовали представители министерства, мэрии и прокуратуры.
— Так ты думаешь, что это Линьи убил Николая…
Было сделано много громких заявлений. Принятое постановление можно было предвидеть еще до начала совещания. Личному составу управления, как и прочих подразделений московской краснознаменной милиции, предписывалось перейти на усиленный режим, то есть на двенадцатичасовой рабочий день. Выходных такой график не предусматривал. Кроме того, оперативному составу строго-настрого было приказано активизировать работу с агентурой.
— Я так думаю?! — Полетаев испуганно ткнул себя в грудь. — Да я вообще стараюсь и твоем присутствии не думать. Просто пытаюсь быть вежливым, поддерживая разговор. Кстати, а какое отношение причина гибели семьи Титаевского имеет к твоему сугубо гражданскому расследованию? Какая тебе разница, кто их убил — я или японцы?
Выйдя с совещания, Крюков справедливо рассудил, что самой заинтересованной, а потому и самой информированной стороной в последних событиях является покровская братва. Он позвонил Карабиновичу и попросил его договориться с Черкесом о встрече. Через полчаса тот отзвонился. Черкес дал добро на стрелку с ментом.
— Разница есть. И огромная. — Даша о чем-то усиленно размышляла. — Ты натолкнул меня на очень важную мысль: если несчастный случай и исчезновение части документов никак не связаны со шпионской деятельностью Титаевского, то вполне вероятно, что уже тогда кто-то планировал завладеть наследством… Представляешь?!
Место встречи — стоянка комплекса «Эльдорадо».
— Нет, не представляю. У меня скудное воображение. — Полетаев достал из кармана перчатки. — Зато у тебя, смотрю, чересчур богатое. Стоит мне произнести одно неосторожное слово, как ты уже готова сочинить целый роман.
Крюков подъехал к пирамиде Карабиновича секунда в секунду. Он знал порядки, принятые у братвы. Кто приезжает на стрелку раньше времени — тот себя не уважает, кто опаздывает — не уважает партнеров, что считается серьезным «косяком». И тут же рядом с ним затормозил джип покровских братков.
— Поклянись! — Даша неожиданно схватила его за отвороты пальто и притянула к себе.
— Пересаживайся к нам, — сказал водитель.
Подполковник явно не ожидал такого проявления эмоций, но сопротивляться не стал.
— А разве Черкес не приехал? — на самом деле сыщик и не предполагал, что тот способен на такую глупость.
— В чем поклясться-то? В том, что у меня воображение скудное?
— Черкес жить хочет, — пояснил водитель. — Он ждет тебя в падежном месте. Так ты едешь?
— Что гибель Николая Титаевского-Вельбах но связана со шпионажем.
Крюков перебрался на заднее сиденье джипа. По бокам от него уселись двое крепких быков. Водитель обернулся и протянул сыщику плотную вязаную шапку.
— Откуда я могу это знать?!
— Надень и натяни на глаза. Иначе никуда не поедем.
— Тогда поклянись, что ты ничего об этом не знаешь. Что фамилию Титаевский никогда не встречал в архивных документах вашего ведомства.
Крюков пожал плечами и исполнил условие. В конце концов, так было спокойнее. Случись какая неожиданность, ему не хотелось быть заподозренным в покушении на жизнь Черкеса. Они и без того были не в лучших отношениях.
— Клянусь.
Ехали долго. Водитель так часто поворачивал, что Крюков без труда догадался — место назначения не так уж и далеко. Не исключено было, что Черкес скрывается все в том же комплексе увеселительных заведений «Эльдорадо».
— Поклянись моим здоровьем.
Наконец они приехали. Крюкова осторожно вывели из машины и, не снимая мешка, повели под руки по каким-то запутанным коридорам, потом все вместе спустились куда-то на лифте. Здесь с него сняли шапку-мешок и забрали пистолет. Он находился в довольно большой комнате без окон. В кресле за накрытым столом сидел Черкес.
— Клянусь твоим здоровьем.
— Присаживайся, — бросил он недружелюбно.
— Нет! — Даша нахмурилась. Как-то не правильно она поставила вопрос — Поклянись своим здоровьем.
Крюков осмотрелся по сторонам и расположился напротив него на диване.
— Пожалуйста: клянусь своим здоровьем, — покорно сказал Полетаев.
— Чего хотел? — задал вопрос авторитет.
— Нот, лучше поклянись здоровьем своих родителей. Они у тебя, кстати, живы?
— Думаю, того же, чего и ты. Подвесить хомут Чистильщику, — ответил сыщик.
— Знаешь что! — Полетаев отодрал Дашины руки от своего пальто. — Тебе только дай волю, ты тут же заставишь меня поклясться здоровьем всех ста семидесяти миллионов россиян. А потом нее равно скажешь, что я вру. Был Титаевский шпионом, не был… Что это доказывает в плане наследования?
Авторитет встал и прошелся по комнате. Брать в союзники мента ему хотелось меньше всего. С другой стороны, в его ситуации выбирать не приходилось. Наверняка на него открылся сезон охоты. Жаждут вороны его крови.
— Я уже говорила: многое. Почти все. Если не был, то его смерть доказывает, что какой-то негодяй спланировал все заранее, еще много лет тому назад, и теперь планомерно осуществляет свой план…
— А почему ко мне пришел? Думаешь, с моей подачи Федю с Бубоном и Купером замочили? — решил уточнить он.
Подполковник поднял указательный палец:
— Нет, я так не думаю. Иначе не пришел бы к тебе. А вот тот, кто этот порожняк погнал, наверняка в курсе дела.
— «Планомерно», «план» — это тавтология. У искусствоведа должен быть богатый словарный запас.
— Тогда это к Дьякону.
— Да иди ты!..
Крюков покачал головой.
— Я не этот словарный запас имел в виду.
— Нет, я считаю, что и он не при делах. Кто-то тут за ширмой рулит.
— А я именно этот. — От нетерпения и холода Даша начала приплясывать. — Перед тем как разговаривать с мадам Boy; я хочу понять, о чем именно ее спрашивать. А для этого необходимо знать: почему погиб Николай Титаевский и почему сгорел архив ЗАГСа.
Черкес вернулся к столу, потянулся к бутылке и налил водки себе и Крюкову.
— Лично я этого не знаю и знать не хочу, — решил рассердиться Полетаев. — У меня твои родственники уже в печенках сидят. Все, сию тему мы закрыли. Ты не в курсе, какую на сегодня передавали погоду?
— Помянем пацанов… — он поднес стакан ко рту, но пить не торопился. Казалось, он ждет реакции капитана: станет ли тот пить за упокой братков, коллег которых сам же нередко отправлял на тот свет.
— Не морочь мне голову, все ты отлично знаешь! — продолжала наседать Даша. — Просто бесишься из-за того, что на этот раз я тебя вычислила быстрее, чем ты меня…
Но Крюков с невозмутимым видом взял стакан. Для него это был тост, а не поминовение. Бандит должен лежать в могиле, а вор — сидеть в тюрьме, в этом он был уверен на все сто!
— Странно, вчера целый день шел снег с дождем, а сегодня непонятно — то ли будет снег, то ли нет.
— Земля им пухом. — Он выпил, зажевал маслинкой.
— Ты слышишь, о чем я тебя спрашиваю?
Черкес тоже выпил, не закусывая, поставил стакан на стол. Казалось, он колеблется, стоит ли иметь дело с этим ментом. Потом все-таки решился:
Молчание.
— Того, кто рулит Чистильщиком, ищи у своих, среди мусоров, — сказал он уверенно.
Даша смотрела на повисшую между ними белесую дымку. Еще секунду назад такая неосязаемая, неощутимая, подвластная легчайшему дуновению ветра эта пелена, сотканная из их дыханья, вдруг закаменела бетонной стеной, в одночасье разделив аллею и весь мир надвое. Теперь даже смешно было подумать, что стоящий по ту сторону этой стены вышколенный, безжалостный, равнодушный, как ноябрьский дождь, человек, вдруг предпочтет ее своей работе! Какой нужно было быть наивной дурой, чтобы поверить в это.
Крюков внутренне подобрался. Как сказал Гамлет в аналогичной ситуации: «Как… Дядя?.. О мои прозренья!..» Но он ничем не выдал своих чувств. — Почему так думаешь? — спросил он равнодушным тоном.
Даша заставила себя улыбнуться:
Черкес посмотрел на него, как на недоумка. Нет, все-таки этот Крюков вовсе не так крут, как ему рассказывали. Кроме мордобития, никаких чудес — вот как это называется. А к умственности непригоден.
— Будет снег. Снег сегодня обязательно будет. С дождем и камнями с неба.
— Я не слепой, не глухой и не дурак. Кроме мусоров никто бы на нас наехать не рискнул. Так что если начнешь копать, береги свою шкуру. Хоть меня и прессуют, но я бы с тобой местами не махнулся. — Взгляд его потеплел: он представил окровавленный труп Крюкова посреди мостовой… Его бы это совсем не расстроило. — Давай за удачу! — Он с лицемерной улыбкой налил волки в стаканы, чокнулся с капитаном и выпил первым…
Она развернулась и поспешила прочь. Ну что ж, тем лучше. Когда не на кого надеяться, не в ком и разочаровываться.
«Хотя Удача дама ветреная и непредсказуемая, выпить за нее не грех, а то еще отвернется…», — думал Крюков прислушиваясь, как алкоголь опускается вниз по пищеводу…
Глава 35
* * *
1
Крюкова с такими же предосторожностями привезли на место, откуда перед этим забрали. Он пересел в «рябуху» и прикинул план дальнейших действий. Следующим этапом его расследования было посещение частного охранного предприятия «Щит и меч».
Слова подполковника, хотел он этого или нет, утвердили Дашу в мысли, что преступление задумывалось не вчера. Оно вынашивалось и подготавливалось на протяжении длительного времени и потому, скорее всего, Богдан действительно не имеет к убийствам никакого отношения — он слишком молод. Преступники просто пытаются разыграть его карту.
Шабанов находился на работе. Когда капитан вошел в кабинет, тот с озабоченным видом сидел за компьютером и набирал какой-то текст на клавиатуре. Увидев Крюкова, он обрадовался и пригласил его присесть рядом. Они обменялись рукопожатьями.
— А я думал, что теперь тебя не скоро увижу. Тут от тебя человек пришел. Сказал, что ты передумал, большим начальником стал, — ехидно произнес Щеглов, но капитан игнорировал его тон.
И опять мелькнула мысль — а не оставить ли все как есть? Убийца, кем бы он ни был, никуда не денется, рано или поздно придет за наследством, вот тогда она протянет нить, связывающую его с преступлениями. А если нет? Что если этот человек, перед тем как прийти в замок, убьет и ее, и ее отца, и мать, и… Неожиданно Даше стало смешно. Для того чтобы замести следы раз и навсегда, негодяю придется убить и Полетаева, а это, как известно, невозможно. Если, конечно, именно Полетаев не является убийцей. Молодая женщина остановилась как вкопанная. А почему бы и нет? Ведь он по долгу службы занимается ее семьей уже несколько лет. Что если он пронюхал о наследстве и…
Он знал, как Глеб переживает свое «изгнание из ада», то бишь управления внутренних сношений, как они в шутку называли свою контору.
Нет, не может быть. В тот год, когда погибли Титаевские, ему едва исполнилось четырнадцать. Даже если допустить, что мальчик Сережа Полетаев подавал надежды… Нет, это вам не жука сандалией раздавить. Нет, убийца не Полетаев и не Титаевский, это кто-то другой. Тот, кто не имеет никаких прав, но уверен, что своего добьется. Любой ценой. Даша ускорила шаг. Пока она жива, не бывать тому. Никто не будет терроризировать ее родных и близких, убийца еще не знает, с кем связался! Теперь ее не остановит ничто.
— Киса? У меня для него работа имеется, — перевел стрелку Крюков. — Где он сейчас?
2
— Оформляется. Сам понимаешь, формальности. Так ты из-за него приехал?
О технике ухода от хвостов Даша знала только из книг. И первое, о чем говорила мировая литература, хвост неплохо было бы обнаружить, а уж потом решать, каким именно cпocoбoм от него отрываться. Припомнилось два сравнительно несложных метода обнаружения противника: можно или незаметно oглянуться, завязывая шнурок, или остановиться перед стеклянной витриной магазина.
— Нет, я к тебе. Звякни мне, когда он оформится. Я по другому делу. Давай-ка прогуляемся… — Он подмигнул приятелю, заложил палец за ухо и подвигал им вперед-назад, скосив глаз на стены.
Шабанов понял, что его друг опасается прослушки. Он встал из-за стола.
Однако и первый, и второй способы пришлось отмести с ходу. Во-первых, у нее не было шнурков. Во-вторых, начавшаяся метель не давала никакой возможности следить за отражением в витринах. Да и вряд ли она сможет переиграть профессионала — только насторожит. Значит, надо исходить из того, что слежка ведется. Однозначно. И значит, нужны новые идеи.
— Я вообще-то собирался пообедать. Тут рядом одна забегаловка имеется. Идем?
К сожалению, что новые, что старые приходящие в рыжую голову идеи, в конце концов, оказывались более чем неоригинальными. А главное, что в каждой из них в определенный момент надо было проявить сноровку в виде бега с препятствиями. Но ускакать от молодого спортивного мужчины (Даша почему-то не сомневалась, что за ней должен следить только очень молодой и очень спортивный мужчина) на таких высоких каблуках, да еще по скользкой земле!.. Нет, это представлялось маловероятным.
Крюков с энтузиазмом поддержал его начинание. Пищеварение было занятием, на которое у него хронически не хватало времени. Как побил говорить капитан, в его чревоугодьях конь не валялся…
Выгадывая время, она купила несколько женских журналов и зашла в кафе: надо его хорошенько выморозить, может и прыти поубавится.
Они вышли с территории предприятия и под мелким моросящим дождиком неторопливо направились вдоль улицы.
А что, если он, как Полетаев, с железной волей?..
— Ты ведь перед увольнением делом Чистильщика занимался? — спросил сыщик. — Расскажи все, что знаешь. Меня интересуют не доказательства, а твои догадки. Даже самые фантастические. В прошлый раз ты говорил, что Чистильщик работает на передел собственности. А на кого именно? И где его лучше искать?
Заказав кофе с шарлоткой, Дата раскрыла журнал на первой попавшейся странице.
Шабанов посмотрел на друга с сочувствием.
«…Коридоры нашей клиники пусты. Но совсем не потому, что мы не пользуемся доверием клиентов, напротив, все делается для соблюдения наибольшей конфиденциальности. Наши клиенты никогда не сталкиваются ни в коридорах, ни в дверях. Потому что вход и выход находятся совершенно в разных частях здания…»
— Ищи у себя в конторе. Он где-то рядом и чуть выше. Но будь осторожен. Меня просто уволили, но я — генерал, ты так легко не отделаешься. Как минимум посадят, а могут и убить. Тут на кону очень большие ставки.
Даша резко перевернула страницу на начало статьи. «Обратная сторона Венеры. Какие сюрпризы несет нам наслажденье».
Они подошли к небольшой китайской закусочной оформленной в традиционном для такого заведения стиле в виде деревянной пагоды. Вышибала на входе — здоровенный парень с лицом древнерусского молодца, — одет был синий френч а-ля товарищ Мао со стоячим воротничком и того же цвета широкие брюки. Он провел сыщиков в зал и вернулся на свой пост у порога. Народу в заведении было немного.
Стараясь не выдавать охватившего ее волнения, молодая женщина обхватила пальцами фарфоровое ушко чашки и сделала большой глоток. Горячий кофе обжег небо, но она этого даже не почувствовала. Вот оно — спасение свыше! Если, конечно, не принимать во внимание того, что посещение клиники срамных заболеваний может слегка дискредитировать ее в глазах окружающих.
— И здесь обедает отставной генерал? Докатился, — пошутил Крюков.
«Ну и пусть. Пусть думают все, что хотят. В конце концов речь идет о вещах несравненно более важных».
— Считай, что это для конспирации, — возразил Шабанов.
Достав из сумки сотовый телефон, Даша набрала указанный в статье номер.
Друзья взяли китайских пельменей и китайского же пива. Устроившись у окна, они продолжили разговор.
— Алло? Добрый день. — Она старалась говорить как можно тише, словно остальные посетители кафе могли догадаться, куда именно она звонит. — Я бы хотела сейчас к вам прийти. Нет, не записаться на прием, а именно прийти. Да, именно сейчас…
— Слушай, Жень, а как ты думаешь, этот Чистильщик — он кто по жизни? — спросил Крюков, обмакивая пельмешек в смесь соевого соуса, уксуса и сметаны.
Это очень срочно. Я заплачу любую сумму. Пожалуйста, узнайте. Если меня смогут принять, я подожду…
Шабанов задумался. Он отхлебнул пива и посмотрел в окно. Потом перевел взгляд на Крюкова.
Некоторое время Даша нервно выстукивала ногтем по чашке похоронный марш.
— Кто-кто? Наш ветеран. С Афгана или Чечни. С крышей у него, думаю, не все в порядке. Но самую малость. Знаешь, в чем его фишка? Он на месте убийства щетку для обуви оставляет. Типа — общество от грязи и скверны очищает. Но это не всегда, а только когда хочет автограф оставить. Он все же не маньяк, а киллер, причем профессиональный. По почерку его определить трудно, он универсал. Кого взорвет, кого застрелит. Но школа чувствуется.
— Да? Спасибо! Спасибо вам огромное. Через двадцать минут я буду у вас.
Крюков внимательно слушал друга. Наконец, взвесив все за и против, заключил.
Сунув телефон и журнал в сумку, Даша вышла на улицу и зашагала с высоко поднятой головой, не прячась ни от ветра, ни от хвостов.
— По всему выходит, Женя, что Чистильщик у тебя зарплату получает. А кто им рулит я, по-моему, уже знаю.
3
Крюков высказал свои соображения приятелю и, надо сказать, это мало его обрадовало. Предположения Шабанова о том, что его подставили два раза: один, когда вышвырнули по надуманному поводу с работы, и второй — когда трудоустроили в сомнительной репутации охранное предприятие, нашли подтверждение. Грустно есть пельмени, когда тебе отправляют жизнь оборотни в погонах. Крюков почувствовал изменение настроения приятеля и заказал еще два пива. А потом еще…
Специалист по деликатным болезням, наверное, так ничего и не понял. К нему в кабинет вкралась женщина, огляделась, вместо анамнеза сказала: «Зрасьте-извините-до свидания», приложила лапку к груди и исчезла.
Он давно убедился в психотерапевтических свойствах этого напитка. В отличие от водки, которая по сути только углубляет депрессию и плохое настроение и никак не способствует их преодолению, пиво делает человека оптимистом.
Доктор вызвал медсестру, узнал, что странная пациентка посещение оплатила, пожал плечами и вернулся к чтению толстенного фолианта с пространным названием: «Венерические заболевании и их влияние на психические расстройства».
Расстались друзья только через два часа, когда Шабанов забыл, зачем они пришли в это китайское заведение…
4
«Продув цистерны» в туалете закусочной, который, в отличие от всего остального, был выдержан в совершенно европейском стиле, Крюков сел в «рябуху» и поехал к Эльвине. Его порадовало то, что она всерьез отнеслась к его совету озаботиться собственной безопасностью: он с большим трудом пробился сквозь ряды ее охраны. Только после ее милостивого соизволения, переданною по телефону, сыщика пропустили в резиденцию бизнесвумен.
Даша же ликовала. Без особых забот и ухищрений ей удалось отделаться от хвоста — второй выход клиники вел на соседнюю улицу. Теперь она абсолютно свободна. Полученную независимость решено было использовать на полную катушку. Ей предстояла очень важная миссия и к этому надо было подготовиться основательно. С украинской частью вряд ли возникнут проблемы: приехать, вырвать волосы, забрать фотографии и документы и уехать. С востоком обстояло сложнее. Нельзя было ошибиться ни в чем, иначе последняя дверца в прошлое захлопнется и тогда ей действительно останется только ждать, пока убийца перебьет всех оставшихся в живых, а потом с того света наблюдать, как он будет над ней потешаться.
— Что-нибудь выпьешь? — спросила она, когда сыщик развалился в мягком кресле у нее в кабинете.
Первым делом Даша решила воспользоваться советом опытного Кудрявого и привести свой вид в наиболее респектабельный. С чего начинается женщина зимой? Конечно, с шубы. А шубы не было. Прожив почти шесть лет в Европе, где зимой недостаточно холодно и где к натуральным мехам относятся неодобрительно (пожалуй, только итальянки составляют исключение, таская меха даже летом), Даша подумала: может тайваньцы чем-то сродни итальянцам? Тогда шуба должна соответствовать.
— Кофе, тройной, без сахара. Ты говорила, что у тебя есть брат-хакер?
Эльвина подтвердила это.
С чем, с чем, а с шубами, тем более дорогими, в Москве проблем не было. Уже через час Даша оплачивала полученной от месье Кервеля кредиткой изумительную соболью шубу, сверкающую и струящуюся. Благородный мех драпировался, как шелк, и весил ненамного больше. Чуть больше времени ушло на поиск подходящих сапог — те, что были на ней, теперь производили впечатление двух брошенных сироток. К счастью, соболь произвел впечатление даже на наших видавших виды российских продавцов, потому сапоги они таскали туда-сюда с повышенным энтузиазмом, помогая их расстегивать и застегивать. Подсчитав, что на встречу у нее уйдет максимум два дня — по словам Кудрявого мадам Boy почти сразу улетала в длительную деловую поездку, — Даша не стала особо тратиться на остальные наряды. Тонкое шерстяное платье и буклированный деловой костюм — вот и все, что следовало с собой взять в дорогу.
— А нельзя его попросить влезть в компьютер к Щеглову и немножко там покопаться?
Она уже собралась было покинуть гостеприимные своды торгового центра, когда решила, что новая сумка и пара ювелирных украшений еще больше усилят эффект. Так оно и произошло. Эффект оказался настолько сильным, что, едва увидев свое отражение в зеркале, Даша немедленно переоделась, попросив обновки упаковать: ехать в таком виде по маршруту Москва — Киев было сущим безумием.
— Думаю, можно. Тем более, что вопрос касается моей жизни. И смерти…
Глава 36
Эльвина тут же связалась с братом. Он согласился встретиться с сыщиком немедленно и пригласил его к себе. Эльвина поехала с Крюковым…
1
Брата Эльвины звали Владом, и внешне он нисколько не напоминал сестру. Крюкову он понравился своей сообразительностью. Разговор носил конкретный характер Влад сразу понял, что необходимой для проникновения в компьютер Щеглова информацией ни сыщик, ни Эльвина не обладают, и попросил их просто изложить основные исходные данные. Время от времени он делал пометки в блокноте. Когда Крюков закончил свой рассказ, он сказал.
Только сойдя с поезда, Даша сообразила, что не предупредила Богдана о своем визите. Ее беспокоила сохранность приобретенных сокровищ (куплены-то они были на деньги Филиппа и потому волей-неволей воспринимались как взятые напрокат). Вдруг он не один? Или на работу ушел. В борделе рабочий день не нормированный… Куда ей тогда деваться со всем этим бесценным багажом?
— Постараюсь отследить связи вашего ламера. Если что будет, позвоню или отмылю Эльвине на почту.
Даша села в такси, назвала адрес, а сама продолжала размышлять: звонить Богдану, предупреждать или теперь уже просто отдаться на волю случая? Пока она таким образом думала-гадала, дорога как-то незаметно кончилась, и молодая женщина оказалась на пороге уже знакомой квартиры. Теперь если звонить, то только в дверь…
Крюков увез Эльвину к ней домой и до вечера просидел у нее. Наконец раздался телефонный звонок. Звонил Влад.
За дверью слышались громкие голоса. Даша поставила сумку на пол и прильнула к замочной скважине, но сразу же устыдившись недостойного порыва, подняла руку и нажала кнопку звонка.
— Если сможешь, приезжай срочно, — сказал он. — Я взломал защиту вашего Щеглова, это было проще пареной репы. Мне удалось сесть ему на мобильник. Как, это мой маленький секрет. Я даже снял пару эсэмэсок. Короче, ваш Щеглов общается с киллером. Связь с киллером он держит через какого-то Тарасова. Чистильщик это или кто другой, не знаю. Никаких кличек он не упоминал. Но задание дал недвусмысленное. Приезжай, это не по телефону Я даже по электронной почте не рискну это отправлять. Жду.
Голоса смолкли. Еще несколько секунд хозяева, видимо, размышляли, впускать ли незваного гостя или сделать вид, что дома никого нет. Наконец послышались легкие шаги и звук открываемого замка.
Крюков подхватил куртку и бросился к выходу.
— Даша?! Ты как здесь оказалась? — Титаевский даже в спортивном костюме выглядел аккуратным и подтянутым. — Вот кого не ожидал увидеть!..
— Ты куда? — всполошилась Эльвина.
— Привет, Богдан. Извини, что без звонка. Я, наверное, не вовремя?
— Влад звонил. Есть информация. Я еду к нему. — Я с тобой!
— Ну что ты… — Он взял сумку. — Проходи. Правда, у нас тут небольшая семейная ссора, но мы уже почти закончили.
— Даже не думай. Никому не открывай. Жди моего звонка.
Даше меньше всего хотелось оказаться посередине дискуссии на тему: «Откуда берутся дети и как с этим бороться». Она тут же попыталась выдрать сумку из рук Богдана.
И он захлопнул дверь перед ее носом.
— Как чувствовала, что надо позвонить! Извини еще раз. На самом деле я в общем-то на минуточку, хотела попросить у тебя на время фотографии Николая Николаевича и его паспорт… Но если сейчас неудобно, я найду какую-нибудь гостиницу и оттуда тебе позвоню…
До дома Влада Крюков добрался минут за тридцать. Войдя в подъезд, он обратил внимание на красно-бурый отпечаток рубчатой подошвы на полу возле лифта. Это его насторожило.
— Какая еще гостиница! — Богдан буквально втащил ее в квартиру. — Проходи давай. Заодно с моей женой познакомишься… Робея перед сценой, которую предстояло пережить, Даша скинула куртку и осторожно подошла к распахнутым дверям комнаты. В центре бежевого ковра, словно боксер-победитель посредине ринга, стояла невысокая, чуть полноватая молодая женщина: приятное круглое лицо, темные волосы, собранные на затылке в большой блестящий пучок и черные, круглые, как две сердитых черешни, глаза. Издали глаза казались особенно темными еще и оттого, что лицо женщины было поразительно белоснежным. Но не той болезненной бледностью, которая отличает малокровных городских барышень, а ровной сметанной белизной здоровой и сильной деревенской девки, выросшей на свежем воздухе и экологически чистых продуктах.
«Спокойно, — сказал себе сыщик. — В этом подъезде шестьдесят квартир. Кто-то из жильцов мог разбить себе нос или пролить портвейн».
Но интуиция подсказывала сыщику, что случилось непоправимое. Красно-бурый отпечаток подошвы он увидел и в кабине лифта. Выйдя из него на тринадцатом этаже, Крюков снова наткнулся на след. С той лишь разницей, что здесь он был ярче и отчетливее.
Да, все было хорошо в Оксане: и блестящая густота волос, и нежнейший цвет лица, и яркость сочных губ — все, кроме одного. Никогда, ни при каких условиях не годилась она в пару Богдану. Несходность эта шла не от ладной округлой фигурки и такого же ладного круглого личика, а прямо из кряжистого крестьянского нутра ее: вздорно вздернутых бровей, широко раскинутых коротких ручек и крепко расставленных ножек. Эти славные ножки не стояли на земле, они ее попирали. В то время как сам Богдан над землей парил.
Кровавый след, а теперь сыщик нисколько не сомневался в его происхождении, вел от двери квартиры Влада. Сама дверь оказалась не заперта. Крюков извлек пистолет из кобуры и с соблюдением всех эмвэдэшных мер безопасности вошел в квартиру.
— Ну, здра-авствуйте вам! — неожиданно ласково пропела Оксана, всплеснув крепкими круглыми руками. — Вот принесло к порогу дорогую московскую гостью!
Брат Эльвины сидел в кресле, неестественно откинув голову назад. На полу уже образовалась изрядная лужа крови, капавшей из пробитого пулей черепа. В нее и наступил убийца. На столе перед хакером лежал опрокинутый на бок монитор. Одна его рука безвольно свесилась к полу, вторая прижимала к столу мышку с оборванным хвостиком-проводом. Самого компьютера нигде не было видно.
Даша растерялась. Как Оксане удалось догадаться, кто она такая?
— Добрый день, — поздоровалась молодая женщина. — Меня зовут Даша.
Крюков сразу понял, почему… У киллера не было времени уничтожить находившуюся в нем информацию или извлечь жесткий диск. Он забрал весь системный блок и при этом не заметил, что уносит на подошвах кровь своей жертвы.
— Та я знаю! Муж говорил. — Слово «муж» Титаевская выделила. — А я Оксана.
Крюкову не надо было щупать пульс Влада, чтобы определить, что он мертв. Сыщик выругался. Неожиданно в углу комнаты он заметил брошенный убийцей или убийцами пистолет. Это был все тот же хорошо знакомый ему газовый «Макаров», переделанный для стрельбы боевыми патронами.
Голос у жены Богдана был сочный, грудной, украинский же акцент делал его еще богаче.
Выходило, что, подарив Скулову и Ерохину жизнь, он совершил ошибку и обрек на смерть невинных людей. И первым из них оказался Влад, брат Эльвины. Крюков не представлял, как расскажет ей о его смерти.
— Очень приятно. — Даша попыталась робко улыбнуться. — Рада познакомиться. — И поскольку добавить было нечего, выдала вдруг совсем непредсказуемое: — Поздравляю вас.
Надо было срочно уходить. В любую минуту могла появиться вызванная соседями милиция.
— Поздравляешь? Спасибо, лапа моя — Оксана, наконец, вышла из бойцовской позы. — А с чем же?
Ведь они должны были слышать выстрел! Стараясь не шуметь, сыщик осторожно вышел из квартиры и закрыл за собой дверь.
— Ну как же… Двое деток. Это так неожиданно… Я хотела сказать: здорово. — Даша буквально ненавидела себя.
Садясь в оставленную у подъезда «рябуху, он не заметил, что из припаркованного метрах в тридцати серенького «Москвича» за ним наблюдает человек с цепким внимательным взглядом профессионала.
Но Оксана не увидела а словах гостьи ничего предосудительного. Она выразительно взглянула на мужа и весело заметила:
— Ко мне друзья, Чистильщик я! — Тихо напевал себе под нос водитель «Москвича».
— Главное, что вовремя! А то жили, словно нелюди — кто вдоль, кто поперек…
Когда Крюков тронулся, он, не спеша, запустил двигатель и направился следом за ним…
Даша не совсем поняла, что та имела в виду, но переспрашивать не стала. Какая ей разница, кто из них как жил. Сейчас у нее одна забота: волосы вырвать, документы забрать и скорее на Тайвань: времени впритык остается, если опоздает, где потом эту Boy искать…
* * *
— А ты давно в Киеве? — спросила Оксана.
Мысленно разложив в уме, как пасьянс, известную на сей момент информацию, Крюков решил, что пришла пора побеседовать с подполковником Тарасовым, старым другом Володей, однокашником по Высшей школе, баловнем судьбы, сделавшим головокружительную карьеру. Конечно, не такую крутую, как Женька Шабанов. Но зато, в отличие от уволенного генерала, Тарасов все еще продолжал служить в органах внутренних дел.
— Только что с поезда.
Явившись в управление, Крюков прямым ходом направился к его кабинету, на дверях которого все еще висела старая табличка с надписью «Начальник отдела полковник Щеглов».
— Так ты ж голодная! — обрадовалась хозяйка. — Пойдем на кухню, у меня и кортопляники сделаны.
Крюков без стука ворвался в кабинет и молча набросился на старого приятеля. Он схватил его за лацканы элегантного пиджака, перехлестнул их у него на горле и вдавил подполковника в кресло. Тарасов совершенно растерялся от такого неожиданного и ничем не спровоцированного нападения. Взгляд сыщика не обещал ничего хорошего, из стиснутых губ вырывалось змеиное шипение.
Про кортопляники Даша слышала впервые, но отказываться не стала. Еще не случалось такого, чтобы на Украине вас накормили плохо или невкусно.
— Володька, сука, почему сообщения для Чистильщика приходят тебе? Ты же меня знаешь, я дурак, я ведь и убить могу! Потом сам каятся стану, да поздно будет. Хочешь, чтобы тебя клонировали как овечку Долли, посмертно? Говори, кому продался, Иуда?
Лицо Тарасова сначала покраснело, потом начало приобретать синеватый оттенок. Он вцепился в пальцы Крюкова, безуспешно пытаясь отодрать их от своего горла.
2
— От-пусти!.. — прохрипел он.
— Лапа моя, а ты Марье Андреевне-то уже звонила? — Подпоясавшись льняным, в красных петухах, фартуком, Оксана принялась ловко шуровать кастрюлями, тарелками, поварешками.
Крюков ослабил хватку и дал Тарасову сделать глоток воздуха.
— Кому звонила? — переспросила Даша.
— Колись, гнида, — почти ласково произнес опер.