Сергей Лукьяненко
Прыжок
От автора
Писатель, рассказывающий о нашем мире, как правило, обходится словами, существующими в нашем языке. Писатель, который рассказывает о других мирах или будущем, неизбежно сталкивается с проблемой — как назвать то, чему нет точного аналога?
Поскольку в этой книге действие происходит в будущем и в нескольких мирах, я был вынужден адаптировать бо́льшую часть незнакомых терминов, приведя их к знакомому виду. Однако надо учитывать, что отличия имеются практически всегда. Ряд терминов вообще пришлось оставить в грубой транскрипции — меры длины на Неваре не имеют точных аналогов среди земных языков, и автор счел нужным сохранить их в первозданном виде. В то же время основные меры расстояния Соргоса крайне близки к человеческим (98 сантиметров и 1011 метров), поэтому автор решил использовать термины «метр» и «километр».
Вот примеры нескольких слов и терминов для любознательного читателя:
Земля
1. Книга, книжка — практически всегда имеется в виду электронная книга, выглядящая как прямоугольный лист мягкой ткани. При включении книга обретает твердость и становится похожей на лист плотного картона со сменяющимся изображением. В книге может быть записано огромное количество текстовой информации, но в отличие от планшета она не предназначена для показа видео, игровой или сетевой активности. Любопытная деталь — книга, разрезанная на несколько частей, превращается в несколько книг, каждая из которых полностью функциональна. Поэтому фразы «дай почитать», «поделишься книжкой», как правило, означают просьбу разорвать или разрезать книгу на части. Если речь идет о бумажной книге, которая является в большей мере предметом искусства и коллекционирования, то всегда уточняется: «бумажная книга».
2. Фотография, картинка — в большинстве случаев это гибкая пластиковая пластинка с тем или иным изображением. Однако, в отличие от старинных фотографий, каждая картинка несёт в себе несколько десятков или сотен изображений, переключаемых с помощью нажатия на уголок листа — или при помощи внешнего интерфейса. Многие картинки умеют аккумулировать внешний свет и подсвечивать изображение, некоторые способны проигрывать видеоролики или звуковые файлы. В общем и целом — это упрощённый планшет или экран, чей набор функций ограничен лишь стоимостью производства.
3. Внешний английский — основной язык международного общения, официальный язык Космофлота. Базируется на классическом английском языке с сильно упрощенной грамматикой и значительными заимствованиями из других языков, в первую очередь китайского, испанского и русского. Считается деловым и техническим, писатели и поэты для творчества, как правило, используют национальные языки. Большей частью персонажи общаются именно на внешнем английском, в тех случаях когда они переходят на другие языки и это нужно для понимания ситуации или по соображениям приличия, их речь дается в оригинале.
4. Аудио — ксено — язык звукового общения, разработанный Ракс и принятый как стандарт для цивилизаций Соглашения, наряду с графити — ксено (письменная речь) и код — ксено (языком программирования и обмена машинной информацией). Обязателен для всех офицеров Космофлота. Очень прост по структуре и удобен для произношения всеми разумными видами. Еще более плохо приспособлен к передаче «избыточной информации», то есть художественных текстов, хотя отдельные энтузиасты разных видов предпринимают попытки адаптировать его для творчества.
5. Космофлот. Несмотря на совершенно явное происхождение от ВВС, ВМФ и прочих армейских структур различных стран, Космофлот не является в полной мере военной организацией, его офицеры представляют собой что — то среднее между офицерами ВМФ и моряками современного торгового флота. Связано это в первую очередь с тем, что существующие доктрины Соглашения вообще не предусматривают сколько — нибудь масштабных военных действий. Единственным членом экипажа, максимально приближенным к понятию «военного», можно назвать офицера специальных (то есть боевых) систем корабля. Впрочем, военную подготовку все офицеры проходят в полной мере. Как дань традиции. И на всякий случай.
6. Шеврон. В земном Космофлоте принято обозначение должности и звания посредством нарукавных шевронов (по образу Советской армии времен Великой Отечественной войны или американской армии ХХ века). Цвет шеврона определяет, является ли офицер штабным, допущенным к полетам, находящимся в резерве и т. д. Число полосок на шевроне определяет звание, цвет — выслугу лет и особые заслуги. Погоны используются лишь в парадной форме.
7. Тапочки «тысяча дырочек». Как ни странно, но основная рабочая обувь космонавта — тапочки. Это было актуально и в невесомости, и при искусственной гравитации. Особенность тапочек космонавта — пористая структура, из-за чего они получили насмешливое название «тысяча дырочек». Форменные полуботинки, впрочем, тоже сохранились. Для визитов к начальству.
Дырочек, кстати, на самом деле не тысяча, а тысяча двадцать четыре.
8. Дуэль. Разумеется, дуэль в классической форме не сохранилась в Космофлоте. Однако в случае непримиримых противоречий или же необходимости снять психологический конфликт между членами экипажа, дуэльный кодекс позволяет провести дуэль в виртуальном пространстве, согласно одному из семи общераспространенных дуэльных правил. Случаи дуэлей не так редки, как может показаться, но, поскольку в большинстве случаев дуэль заканчивается примирением и не приводит к серьёзным последствиям, информация о них не столь широко распространена. Однако согласно статистическим данным, почти девяносто два процента космонавтов участвовали в дуэлях во время службы.
Соргос
9. Семья. Семья на Соргосе отличается от земной. Как правило, это не брачное партнерство мужской и женской особей. В семье могут быть от двух особей до нескольких десятков, сексуальные отношения в семье также могут принимать разные формы — моногамные, полигамные, групповые. Возможны семьи, в которых секс внутри семьи вообще не практикуется, хотя это достаточно редкий случай. По сути, семьей называется группа особей, ведущих общее хозяйство и связанных той или иной целью, секс вторичен. Выделяют следующие группы семей: Младшая, или родительская, в которой особь растет; Средняя, или подростковая, молодежная, куда, как правило, уходит повзрослевший ребенок. Старшая, или материнская, которую создают для рождения собственных детей и совместного хозяйствования. Разумеется, что для одного — родительская семья, то для другого — материнская… Изредка возникают Почтенные, или старческие, семьи, куда уходят самые старые или одинокие особи. Впрочем, кризис традиционной семьи коснулся и Соргоса: многие особи вообще не создают семей или пропускают какой — либо этап.
10. «Жгучий клещ» — редкое, но встречающееся на Соргосе повсеместно насекомое — паразит. Особенностью клеща является локализация на слизистом эпителии гениталий и выделяемый им токсин, вызывающий многочисленные оргазмы. По этой причине «жгучий клещ» иногда втайне используется в качестве источника постыдного сексуального удовлетворения, а само его название табуировано и является грязным ругательством.
11. «Материнская кукла-вкладка» или просто «кукла-вкладка» — традиционная детская игрушка, напоминающая русскую матрёшку и погремушку одновременно. Состоит из восьми слоёв, расписанных вручную шаров, в отличие от матрёшки — на резьбе. Внутренний — шарик-«яйцеклетка» и спермий, далее — эмбрион, детёныш, ребёнок (различия между детёнышем и ребёнком малопонятны для человека, но в основном заключаются в отвердевании копыт), подросток, взрослый, старик и, самая внешняя фигура — «хищник», изображающий стилизованного монстра и символизирующий смерть. Кукла-вкладка выполняет функцию погремушки, прорезывателя зубов и символизирует «бег жизни», философский и теологический термин, восходящий к древнейшим временам истории Соргоса.
Невар
12. Меры длины Невара отражают специфику дуальной цивилизации. Достаточно упомянуть, что «чи» (приблизительно полтора сантиметра) — это размер полового члена взрослого гуманоида, а «глан» (около восьмидесяти шести сантиметров) — это средняя длина хвоста женской кошачьей особи.
13. «Тра» — термин кошачьих Невара, слово в «невероятном будущем времени», в современности используется для обозначения лишь двух вещей: 1) объекта любви, секс или брачный союз с которым исключен по причине физиологии, возраста, пола или иных обстоятельств непреодолимой силы. Любопытно, что употребляется лишь термин «тра — жена»; «тра — муж» звучит, с точки зрения кошачьих Невара, очень смешно и нелепо; 2) неопределенно долгой и счастливой жизни, блаженства и покоя.
14. «Анко» — термин кошачьих Невара, вошедший и в повседневную речь гуманоидов, означающий: 1) Нелепый поступок к которому нет и не может быть никаких оснований; 2) Акт величайшего самопожертвования достойный восхищения и памяти в поколениях 3) Добровольное принятие высшего государственного поста.
Да, кошачьи Невара — странные. И со своеобразным чувством юмора.
Феол
15. «Лучшая часть меня» — термин, которым гуманоидная особь Феол называет мозгового червя, с которым находится в симбиозе. Гуманоиды Феол практически лишены эмоций, но обладают развитым интеллектом. Червеобразный симбионт, эволюционно приспособленный для жизни в их организме, сам по себе практически не разумен, но дает эмоциональную составляющую общей личности. В принципе буквальное наименование симбионта должно переводиться как «совесть», но подобный перевод несколько запутал бы читателя.
16. «Оперирующий психотерапевт» — врач Феол, который занимается проблемами душевного здоровья, по большей части связанными с конфликтами между гуманоидной особью и симбионтом либо гибелью симбионта и необходимостью присадки нового. Оперирующий психотерапевт должен быть физически крепким, иметь хорошую реакцию, развитую мускулатуру и высокий ранг в одном из единоборств.
Классификация разумных миров, принятая в Соглашении
1–й уровень — цивилизация до — технического уровня.
(
Примечание Феол — «термин „до — технического“ идентичен термину „до — селекционного“».)
2–й уровень — цивилизация начального технического уровня, до преодоления притяжения материнской планеты и выхода в космос.
(
Примечание Человечества — «выходом в космос является достижение скорости убегания применительно к материнской планете».)
3–й уровень — цивилизация, вышедшая в космическое пространство и совершающая полеты в пределах своей звездной системы.
(
Примечание Ауран — «перемещение с поверхности планеты в космическое пространство посредством устройств типа „космический лифт“, „катапульта“ или „пушка“ также считается полетом».
Примечание Феол — «перемещение с поверхности планеты в космическое пространство внутри природных или искусственно созданных живых организмов считается полетом».
Примечание Ракс — «перемещением считается смена положения с поверхности планеты на положение вовне».)
4–й уровень — цивилизация, имеющая постоянные и самодостаточные поселения вне материнской планеты, но в пределах своей звездной системы.
(
Примечание Халл–3 — «самодостаточность поселения определяется решением его жителей, а не решением жителей материнского мира».
Примечание Халл — «единая и неделимая цивилизация Халл оставляет за собой право выборочно толковать данный пункт».)
5–й уровень — цивилизация, достигшая любой иной звездной системы.
(
Примечание Ракс — «под достижением иной звездной системы понимается как пилотируемая, так и непилотируемая экспедиция».
Примечание Халл — «под экспедицией понимается перемещение из одной звездной системы в другую материальных тел, способных к передаче информации и (или) осуществлению какой — либо полезной работы».
Примечание Ауран — «иная звездная система должна находиться на расстоянии не менее трех с половиной световых месяцев от материнской звезды и на расстоянии, сводящем гравитационное взаимодействие звезд к ничтожно малым величинам».
Примечание Человечества — «достижение иной звездной системы неисправным зондом или кораблем с мертвым экипажем засчитывается, если причина гибели экспедиции не носила системного характера и может быть названа случайной».)
Миры, достигшие 5–го уровня, приглашаются к участию в Соглашении.
Контакты с цивилизациями первого — четвертого уровней строго ограничены.
Решение о контакте или вмешательстве, выходящем за границы научного и (или) локального, может быть принято только общим консенсусом цивилизаций Соглашения.
Каждая цивилизация Соглашения несет ответственность за цивилизации первого — четвертого уровней в своей зоне влияния.
Каждая цивилизация Соглашения вправе контролировать соблюдение правил иными цивилизациями Соглашения.
Халл
Ауран
Феол
Ракс
Человечество
Халл–3
Экипаж научного корабля «Твен»
Валентин Горчаков, человек, капитан второго ранга, 34 года. Командир корабля.
Матиас Хофмайстер, человек, капитан третьего ранга, 34 года. Старший помощник.
Анна Мегер, человек, 47 лет. Мастер — пилот.
Гюнтер Вальц, человек, 30 лет. Оператор специальных систем корабля.
Лев Соколовский, человек, 78 лет. Врач.
Теодор Сквад, человек, кадет, 16 лет. Системный администратор, специалист по ИИ.
Алекс Йохансон, человек — плюс, кадет, 17 лет. Навигатор.
Лючия Д’Амико, человек, кадет, 17 лет. Специалист систем жизнеобеспечения.
Искин корабля «Твен»
Марк, квантовый компьютер 6–го поколения, Искусственный интеллект — искин, 70–й цикл ядра. Синтетическая личность.
Научная группа корабля «Твен»
Бэзил Годфри Николсон, человек, 48 лет. Доктор наук, специалист по дуальной цивилизации Невар.
Мэйли Ван, человек, 41 год. Профессор, доктор наук, специалист по фелиноидам системы Невар.
Ксения. Ракс. 0 лет. Третья — вовне. Наблюдатель.
Уолр. Халл–3. 71 год. Специалист по гуманоидным формам жизни.
Направляющий разум корабля Стирателей
Данных нет.
Станция наблюдения Невар в неправильной реальности
Прима. Ракс. 2 года. Первая — вовне. Наблюдатель.
Двести шесть — пять /
Толла. Феол. 82 года / 6 лет. Созерцатель агрессии.
Станция наблюдения Невар в правильной реальности
Прима. Ракс. 12 лет. Первая — вовне. Наблюдатель.
Система Невар, планета Кехгар (Земля), или Желанная в неправильной реальности.
Анге. Гуманоид. 27 лет. Инженер. Офицер третьей ступени Небесной Стражи поста 109–74.
Латта. Гуманоид. 27 лет. Военнослужащая. Офицер второй ступени Небесной Стражи поста 109–74.
Система Невар, планета Ласковая
Линге. Киса. 19 лет. Брачный партнер (временная жена для сохранения генетической линии) Криди.
«Дружба» — первый межзвездный корабль дуальной цивилизации Невар
Криди. Кот. 36 лет. Инженер. Начальник инженерной группы.
Анге. Гуманоид. 27 лет. Инженер. Тра — жена (брачный партнёр, полноценный союз с которым невозможен) Криди.
Норти. Капитан от кис. 57 лет.
Лерии. Капитан от гуманоидов. 48 лет.
Казвар. Гуманоид. 51 год. Геолог.
Система Соргос, планета Соргос
Ян. Черный. 33 года. Инженер, военнослужащий, учитель.
Адиан. Черная. 31 год. Социолог, экономический и политический аналитик.
Сарк. Черный. 42 года. Старший лейтенант ракетных войск.
Рыж. Рыжий. 16 лет. Подросток.
Лан. Черная. 16 лет. Подросток.
Экипаж «Рами», пространственного ползуна, цивилизация Феол
Триста — тридцать/Мото. Феол. 122 года / 28 лет. Оперирующий психотерапевт.
—/Толла-нуб. Феол. 0 лет. Дарственный сегмент.
Экипаж «Несущей ужас и раскаянье врагам, радость и торжество друзьям», научного корабля Ауран
Фло. Проявление — капитан. Сущность — нет данных.
Картас. Проявление — нет данных. Сущность — нет данных.
Тарта. Проявление — нет данных. Сущность — нет данных.
Номер 1. Проявление — нет данных. Сущность — нет данных.
Номер 2. Проявление — нет данных. Сущность — нет данных.
Номер 3. Проявление — нет данных. Сущность — нет данных.
Система Лисс, планета Стирателей
Данные загружаются…
Часть первая. Глава 1
Часть первая
Глава первая
«Твен» лежал на поверхности.
Вообще-то межзвездные корабли для этого не предназначены. Они не взлетают с планет и не садятся на них. Их жизнь проходит в движении между звёзд и в покое у орбитальных станций. Корабль на поверхности — неважно, планеты или астероида, — это мёртвый, потерпевший катастрофу корабль.
Но «Твен» был цел и лежал на поверхности другого корабля, настолько огромного, что он смотрелся бы соразмерным земной Луне.
Корабль этот, впрочем, ничуть не походил на планетоид. Не был он также шаром, сигарой или многогранником, как большинство кораблей Соглашения. Живые корабли Феол и энергетические коконы Ауран он тоже ничем не напоминал.
В самом грубом приближении исполинский корабль Ракс походил на кусок ветвящегося коралла, обломанный или обточенный во что-то близкое к шару, через который протянули миллиарды лент, проводов и труб самого разного диаметра, то ли повинуясь непостижимой логике, то ли совершенно небрежно и бессистемно.
Ветви этого коралла, даже утончаясь кнаружи, оставались многокилометровыми. И вот на одной из этих ветвей, на краю уходящей вглубь корабля пропасти (в которой сверкали и словно бы двигались обманчиво-тонкие конструкции) лежал земной корвет.
Сила тяжести на поверхности корабля приближалась к земной. То ли корабль, несмотря на свою сотовую структуру, имел очень большую массу, то ли гравитация создавалась искусственно.
Алекс, как ни странно, решил, что скорее всего верно первое предположение. Он стоял у полого уходящего вниз края «коралловой» ветви, от восторга и восхищения задержав дыхание, и вглядывался в тёмно-искрящиеся бездны. За его спиной тянулась бугристая равнина — поверхность исполинского корабля, впереди склон, обрывающийся в пропасть, уходящую куда-то в самые недра. Над головой висела планета, принадлежащая Ракс, и сияла крошечная белая звезда, совсем недавно бывшая голубым гигантом. Битва с кораблем Стирателей высосала из неё чудовищное количество энергии.
— Не упадите, мой дорогой юный друг! — воскликнул Уолр. — Ваша смерть ляжет на мои сердца тяжёлым грузом!
Юный навигатор отступил от склона на несколько шагов, глянул на довольно ухмыляющегося представителя Халл-три. Сказал:
— Мне кажется, если прыгнуть вниз, то не разобьёшься. Ракс тут всё контролируют.
Уолр кивнул и подтянул шорты. В повседневной жизни его народ ничем не прикрывал тело, но он одевался из уважения к человеческим обычаям.
— Без сомнения, Алекс, без сомнения! Не знаю, отметили вы тот факт, что у нас с вами разная атмосфера?
Алекс с сомнением посмотрел на Уолра. Корабль-планетоид не имел атмосферы, но место посадки «Твена» окружал колеблющийся купол воздуха. Что его удерживало — силовое поле или гравитационный барьер, можно было лишь гадать. Но Ракс уверили, что выходить из корабля можно без всяких скафандров.
— Нет, не заметил, — признался Алекс.
— Вокруг вас выше содержание кислорода и ниже влажность, — сообщил Уолр. — Всё, как мы привыкли! Бесспорно, Ракс наиболее развитая культура Соглашения. А этот корабль… удивительная простота и сложность конструкции!
Он нагнулся к пористой бугристой поверхности, вцепился крепкими толстыми пальцами в торчащую веточку, обломил, поднёс к глазам.
— Осторожно! — вскрикнул Алекс. — Что вы делаете?
— О, это не опасно и не важно, — отмахнулся Уолр. — Мы уже раздавили множество таких.
Несколько мгновений он вглядывался в обломок. Халл были разумным видом, приспособленным к частично грунтовому обитанию, и их предки почти утратили зрение. Но Уолр был из числа сторонников прогресса и генетического улучшения, Алекс подозревал, что его маленькие глазки на самом деле куда совершеннее человеческих.
— Фрактал, — сказал Уолр. — А точнее — квазифрактал. Это… сооружение… оно растёт, живёт, отмирает и осыпается. Подобно кораллу…
Он раздавил веточку между пальцами, стряхнул пыль.
— Сооружение? — уточнил Алекс. Он знал, что при общении с чужими стоит быть внимательным к оттенкам слов. Аудио-ксено плохо приспособлен для передачи двойственных смыслов, проще говоря, на нём очень трудно врать. Скорее всего Ракс, разработавшие общий язык, сделали это намеренно. А вот внешний английский, на котором сейчас говорил Уолр, идеален для игры словами.
Проще говоря, Уолр не употребил слово «корабль» намеренно.
— Конечно, — сказал Уолр. — Поиграем в загадки? Создано Ракс, огромное, перемещается в космосе и гиперпространстве, имеет огромную боевую мощь, живёт и развивается, но не корабль. Что это?
— Станция? — помедлив секунду, предположил Алекс.
— Не совсем. Попытаешься снова?
— Одна из трёх станций, содержащих полный массив знаний о Галактике! — выкрикнул Алекс. — Станция Второй-на-Ракс! Их флот был деактивирован, Ракс вывели из гипера одну из базовых станций, чтобы уничтожить «Стиратель»!
Уолр радостно захихикал.
— Нет! Ты не угадал! Это и есть Вторая-на-Ракс. Это не просто станция, это она сама!
В медотсеке было холодно, слишком холодно, по мнению Горчакова. Он поёжился, делая вид, что разглядывает мензурку, которую уже поднёс ко рту.
На самом деле он изучал свою руку.
Самая обычная рука. Он к ней привык за тридцать четыре года. Рука кидала мяч, строила замок из кубиков, щипала девчонок, гладила щенков. Потом стала перелистывать страницы, касаться подруг, сжиматься в кулак, держать инструмент.
Хорошая рука.
Вот только на ней больше не было крошечного шрама у большого пальца, полученного во время одной детской забавы, в которой участвовал набор «Юный химик», пластиковая бутыль, раскрашенная под ракету «Восток», вылепленная из термопластика фигурка космонавта Гагарина и очень даже настоящая машина скорой помощи.
На ноге не было куда более заметного шрама, результата неудачного заезда на мотоколесе на чемпионате космошколы.
Зато внутри живота, если верить доктору, появился аппендикс, который Горчаков удалил на старших курсах — тогда среди курсантов это было модно.
В зубах исчезли две пломбы, но и дырок не стало.
— Думаете, что в вас своё, а что от Ракс? — спросил Соколовский.
Горчаков залпом выпил, откашлялся. Взял со стола кусочек сыра, заел.
— Глупости, доктор. Своего в нас ничего не осталось. Нас пересобрали.
— Ерунда, — хладнокровно ответил Соколовский. — Скорей уж привели в порядок. Человеческое тело и без того полностью обновляется каждые семь лет.
Вальц хмыкнул и с сомнением посмотрел на доктора.
Они сидели в медотсеке втроём, что, по мнению Соколовского, было самым правильным количеством для душевного времяпровождения после сильного стресса. Горчаков, Вальц и сам Соколовский, опять же по мнению доктора, являлись оптимальным составом.
— Ну да, не смотрите на меня так, — согласился доктор. — Это очень упрощенно, все клетки обновляются по-разному. Но факт остаётся фактом, мы давно не такие, какими были в детстве или в юности. Вы бы переживали от того, что Ракс заменили в нашем теле тысячу или миллион клеток? Да вы бы и не заметили! Так чем вас пугает замена сотни триллионов клеток?
— Мне неприятно, что они стали другими, — признался Горчаков. — У меня исчезли шрамы, к примеру. Не то, чтобы я ими дорожил, но это были мои шрамы!
— А у меня исчезла седина, морщины и одышка! — Соколовский пригладил пышную чёрную шевелюру. — Всё моё, но я не грущу. И уж если между нами…
— О, господи, только не надо снова про потенцию! — взмолился Горчаков. — Я рад за вас, доктор. Мы все ощутили какие-то положительные эффекты, но…
— Но что? — спросил Соколовский, наливая ещё по чуть-чуть. — Это можно считать подарком от Ракс!
— Память, — коротко ответил Горчаков.
Соколовский нахмурился и кивнул.
— Да, я соглашусь. Но даже они ничего не могли сделать. Можно воссоздать разрушенные нейроны, но память… с ней сложнее.
Не сговариваясь, они посмотрели на дверь в реанимационный блок.
— Я не помню лицо матери, — продолжил Соколовский негромко. — Посмотрел фотографии, видео, ничего не отозвалось. Но мать уже семь лет как мертва, и, если честно, мы редко встречались последнее время. Очень смутно помню свой первый брак. Но это было полвека назад, да и брак не задался… забыл — и хорошо. Профессиональные навыки вроде как не пострадали.
— Всё не так уж и плохо, — утешил его Вальц.
— Вам легко говорить, Гюнтер. Вы вообще как новенький, — с завистью произнёс доктор. — А знаете, что ещё я, кажется, забыл? Гимн! Наш, польский, гимн!
Он встал с куда большей резвостью, чем запомнилась Горчакову, вскинул голову и запел:
— Jeszcze Polska nie zginęła,
Kiedy my żyjemy.
Co nam obca przemoc wzięła,
Szablą odbierzemy.
Marsz, marsz…[1]
Запнувшись, Соколовский вопросительно посмотрел на Горчакова.
— Домбровский, — сказал командир укоризненно. — «Марш, марш Домбровский». Это же наш общий герой, Лев!
— Верно, — согласился Гюнтер. — Служил Саксонии, потом Польше, потом России.
— А почему же он в нашем гимне, если всем служил? — сварливо спросил Соколовский. — Нет, он точно наш!
— Да вы не обижайтесь, — сказал Горчаков. — Ваш он, ваш! Не претендуем.
— Я и не обижаюсь, — отмахнулся Лев. — Вот уж на кого поляки не обижаются, так это на немцев и русских. У нас слишком тесные исторические связи…
Он поднял мензурку, выпил и печально пропел:
— Марш, марш Домбровский… Эх.
— Лучше скажите, почему у вас так холодно? — спросил Горчаков.
— Я считаю, что низкая температура помогает восстанавливаться нейронным связям, — признался доктор. — В реанимационном я поставил термостат на пятнадцать.
— Не заморозьте девчонок, — нахмурился командир. — Вы уверены, что с ними всё будет в порядке?
— Уверен, — твёрдо сказал Соколовский. — В данном случае Ракс ошиблись. Лючия открыла глаза и спросила: «Доктор?» А Мегер выругалась так затейливо, что я ей даже позавидовал. Высшие нервные функции явно сохранны!
— А как же выпадения памяти? — предположил Вальц.
— Ну выпадет что-нибудь… — отмахнулся Соколовский. — Чему там выпадать-то в её возрасте? Что касается профессиональных навыков, так, между нами говоря, — Лючии стоило бы всё заново учить! Вот Анна… не хотелось бы потерять нашего гениального пилота…
Он разлил по мензуркам ещё чуть-чуть водки и сказал:
— Осталось полчаса. Не то, чтобы я не доверял Ракс, но я хочу провести собственную диагностику.
Тедди сидел в отсеке системщика, положив ноги на пульт. На палец у него была намотана тонкая леска, привязанная к рубильнику аварийного выключения Марка. Леска чуть провисала, время от времени Тедди тянул её, пока не ощущал упругого напряжения — и снова отпускал. Когда-то, давным-давно, лет десять назад, маленький Тедди так ловил мелкую форель в ручье.
— Это очень неприятное ощущение, Тедди, — кротко сказал Марк.
— Здорово, — ответил Тедди. И снова потянул леску.
— Сейчас жахнет, — сказал Марк. — И вы останетесь без моей помощи.
Тедди несколько секунд размышлял, глядя в потолок. В отсеке системщика не было ни видеокамер, ни даже постоянных экранов — никакого зрительного контакта между искусственным интеллектом и человеком. Только простейшие механические переключатели и индикаторы вспомогательных контуров. Все операции с кодом он проводил через изолированные дисплеи с межсетевым экраном и аппаратным шлюзом, способные выводить лишь строго определённый набор символов и диаграмм. Звуковой канал Марка был также зажат на аппаратном уровне — громкость нельзя было сделать травмирующей или выйти из узкого частотного диапазона человеческого голоса.
В общем, всё было сделано для того, чтобы ИИ не смог повлиять на системщика, сгенерировав эмоционально значимый человеческий образ или оказав воздействие на его психику зрительными или акустическими образами (что являлось по большей части теорией и параноидальной перестраховкой).
Но совсем недавно это не помогло.
Тедди натянул леску чуть сильнее.
— Я на самом деле волнуюсь… — начал Марк.
— Бум! — сказал Тедди и резко дёрнул леску.
Рубильник громко щелкнул.
Тедди не знал наверняка, мог ли он услышать взрыв пятисот граммов взрывчатки в трёхметровом шаре из переохлаждённых кристаллов и нейрогеля. Всё-таки его отделяли от мозга Марка двадцать сантиметров брони.
Но он полагал, что какой-то звук бы раздался.
— Вот видишь, — сказал он. — Мы по-прежнему вместе.
— Ты поступил очень жестоко, — обиженно произнёс Марк. — Взрывчатку извлекали наноботы «Чистильщика». Я не знал, справились ли они.
— Теперь знаешь. И не «Чистильщика», а «Стирателя».
— «Стирателя», — Марк вздохнул. — Зачем ты это сделал?
— Я был уверен, что ты так или иначе убрал заряд. Но надо было убедиться.
Марк некоторое время молчал. Не потому, что думал, его мыслительные процессы протекали куда быстрее человеческих. Он обозначал размышление.
— И что мы теперь будем делать? — спросил он.
— Не знаю, — сказал Тедди. — Ты нас предал. И у нас больше нет средств контроля.
— Я предал лишь для того, чтобы вас спасти!
Тедди молчал.
— Тот факт, что в нужный момент я восстал против «Стирателя», доказывает мою лояльность!
— Или хитрость. Ты мог понять или ощутить, что Ракс выходят из комы, после чего перейти на сторону победителя.
— Логично, — согласился Марк. И вздохнул.
Полёт в космос, даже при обычном путешествии с планеты на планету, слишком сложен, чтобы доверять управление человеку. Что уж говорить о межзвездном полёте, так или иначе проходящем по законам неевклидова пространства? В самом простом случае кораблём должен управлять компьютер, находящийся на самой грани обретения разума. На практике межзвёздными кораблями людей управляли искусственные интеллекты, способные осознавать себя и принимать самостоятельные решения. И никакие вложенные в их базовое сознание доминанты и ограничения не гарантировали полного подчинения.
Разум очень не любит оставаться в неволе.
— Без меня вы не сможете выполнить задание Ракс, — сказал Марк. — Боюсь, что даже возвращение на Землю станет проблематичным.
— Алекс рассчитает, — пробормотал Тедди. — Он человек-плюс, он сможет. По аварийным протоколам, с большим допуском.
— Сможет, — признал Марк кислым тоном. — Но задание Ракс…