Как сегодня. Конечно же, она обратила внимание на коробочку с бриллиантами от Ван Клифера, но по какой-то ей самой не понятной причине предпочла проигнорировать его подарок… Возможно, хотела дать ему понять, что он так дешево от нее не откупится, не получит отпущения грехов за все свои уходы и возвращения. В отличие от всех знакомых мужчин-американцев, он не позволял манипулировать собой. Бейдра нужно принимать таким, как есть, и с Зтим ничего не поделаешь. Его реакция была незамедлительной и однозначной: хамство жены разбудило в нем зверя.

Но больше всего Джордану потрясла собственная реакция. Как будто его грубость подействовала на нее успокаивающе. На щеке ярко багровел отпечаток его ладони. Джордана вызвала секретаршу и попросила принести немного льда. Потом она примерно час сидела, делая холодные примочки, пока не спала опухоль.

Тогда-то ей и пришла в голову замечательная идея насчет костюма. Он хочет, чтобы она стала мусульманской женой, — она исполнит его пожелание. Жена, гурия, рабыня… Это ли сулил Аллах, когда они вместе входили во врата рая?..

Джордана поднесла к губам бокал с шампанским. Бейдра еще не было.

— Джордана, милочка, — выдохнул кто-то ей прямо в ухо. — Твой танец выше всяких похвал!

Она узнала голос и, повернувшись к приятельнице, подставила щеку для поцелуя.

— Мара, очень любезно с твоей стороны.

— Нет, дорогуша, это сущая правда. В жизни не видела ничего более эротичного. Будь я мужчиной, я бы изнасиловала тебя прямо на месте. Может, я так и сделаю, — со смехом заключила она.

Джордана рассмеялась в ответ.

— Это величайший из комплиментов.

Княгиня Мара приблизила губы к самому ее уху.

— То, что ты проделывала, просто фантастика. Я не верила своим глазам. Ты не обратила внимания на молодого человека, который пришел со мной? Он чуть не сошел с ума. Я думала, у него вот-вот лопнут брюки.

Странно, подумала Джордана. Обычно Мара не склонна к преувеличениям.

— Правда?

— Истинная правда. Он умирает от желания познакомиться с тобой. У тебя найдется свободная минутка?

Взглянув поверх плеча княгини, Джордана увидела, как, ведя с собой мистера Ясфира, возвратился от ее мужа Кэрридж.

— Только не сейчас. Бейдр должен вот-вот прийти.

Ясфир подошел к ней и поздоровался:

— Мадам Аль Фей.

— Мистер Ясфир.

— Хочу выразить благодарность за приятно проведенный вечер и принести извинения за то, что неотложные дела требуют моего присутствия на берегу.

— Мне очень жаль.

Ясфир галантно поцеловал ее протянутую руку.

— Возможно, в следующий раз мы сможем познакомиться поближе, — вежливо произнесла Джордана.

— Буду с нетерпением ждать случая. До свидания, мадам.

Джордана рассеянно наблюдала, как он спускался по сходням, ведущим к дежурному глиссеру. Потом перевела взгляд на Кэрриджа, как раз заговорившего с Юсефом. Тот подозвал американского продюсера Майкла Винсента, и они все трое двинулись в направлении кабинета Бейдра.

— Еще одна деловая встреча? — усмехнулась Мара.

Джордана беспомощно пожала плечами и вновь взялась за шампанское. Княгиня опустилась в соседнее кресло.

— У меня было точно то же самое с одним из моих мужей—забыла, которым по счету. Вечно дела! Он был ужасным занудой. Конечно, я дала ему от ворот поворот.

Джордана издала короткий смешок.

— О Бейдре можно сказать все, что угодно, только не то, что он зануда.

— Я этого и не утверждаю. Просто некоторые мужья не понимают, что в жизни есть важные вещи, помимо работы.

Джордана молча цедила шампанское. Ею овладело отчаяние. Нет, им уже ничто не поможет.

— Ну же, душенька, — настаивала княгиня, — познакомься с моим молодым другом. Он будет на седьмом небе.

— Где он?

— Вон там, высокий блондин.

— На вид совсем мальчик.

Княгиня рассмеялась.

— Он и на самом деле молод. Двадцать пять лет — и неутомим, как бык. У меня еще не было подобного любовника. Разве что Руби, когда находился в расцвете сил.

— Он жиголо? — поинтересовалась Джордана.

— Разумеется, дорогая. Все красивые молодые мужчины — жиголо. Но это упрощает жизнь. Когда он тебе надоест, дай ему несколько франков, и ты его больше не увидишь. Никаких осложнений.

— Так он тебе надоел? И поэтому ты жаждешь сбагрить его мне?

Мара от души расхохоталась.

— Нет, милочка. Просто он выжал меня, как лимон. Я не могу за ним угнаться. Так и носится за мной со своим великолепным копьем, а я уже не так молода. Я совершенно измочалена.

— По крайней мере ты ведешь честную игру.

В голосе Мары послышались обиженные нотки.

— Я всегда поступаю честно. Ну, так ты с ним познакомишься?

Джордана бросила взгляд на дверь. Кэрридж вернулся один; Юсеф и Винсент остались беседовать с Бейдром. Она пожала плечами.

— Ладно, давай его сюда.

Бейдр протянул Винсенту бокал виски и жестом предложил садиться. Юсеф тактично отошел в сторонку. Бейдр сел напротив американца.

— Я давний поклонник вашего творчества, мистер Винсент.

— Благодарю вас, мистер Аль Фей. Весьма польщен.

И, разумеется, не я один, — продолжал Бейдр, решив держаться ближе к сути. В конце концов этот человек американец, и незачем ходить вокруг да около. — Поэтому яи спрашиваю: не захотите ли вы поставить фильм о жизни Пророка? Никогда об этом не задумывались?

Режиссер сделал несколько глотков виски.

— Честно говоря, нет.

— По какой причине?

— Просто не приходило в голову. Может быть, потому, что мы, американцы, имеем о Магомете весьма смутное представление.

— Но в него верят более четырехсот миллионов человек во всем мире.

Винсент кивнул.

— Я знаю. Мистер Зиад представил мне несколько жизнеописаний Пророка, и, должен признаться, я загорелся этой идеей.

— Может из этого получиться фильм?

— Да, и весьма значительный.

— Такой, чтобы он мог иметь успех в западном мире? Заставил их понять, что наша цивилизация зиждется на морали, во многом похожей на их собственную?

— Иметь успех? Трудно сказать. Могут возникнуть кое-какие проблемы. Что же касается взаимопонимания… Да, тут все должно быть в порядке. Но вот реализация…

Бейдр кивнул.

— Понятно. Но предположим, что эти проблемы решаемы. Каким должен быть первый шаг?

— Всякий фильм начинается со сценария.

— До сих пор вы писали сценарии своих картин сами. Как насчет этого?

— С удовольствием бы взялся, если бы имел соответствующую подготовку. Мне недостает знания вопроса.

— Если вы получите все необходимые консультации?..

— Принимаясь за сценарий, я должен быть уверен, что постановка состоится.

\'— Предположим, я дам такие гарантии?

Винсент глубоко вздохнул. Если он даст согласие, а фильм почему-либо не выйдет, он конченый человек. Сионисты позаботятся о том, чтобы перед ним закрылись все двери. Зато если фильм все-таки будет поставлен, причем удачно, им придется допустить его в прокат в своих кинотеатрах. Прибыль превыше всего!

— Я дорого стою, — сказал он. — И дешевить не собираюсь.

— Я знаю, мистер Винсент. Миллион плюс доля прибыли от проката картины вас устроит?

Из динамиков лилась медленная, романтичная мелодия. Палуба заполнилась танцующими. Жак взял у Джорданы бокал с шампанским, поставил на стол и с улыбкой вывел ее на круг.

— Я столько ждал подходящей мелодии, чтобы приг ласить вас на танец!

Шампанское ударило ей в голову.

— Вот и отлично.

Жак прижал ее к себе.

— Эх вы, американцы. Только и можете сказать: вот и отлично!

Джордана пристально посмотрела на него.

— Американцы? Но какая же я американка? Разве не видно по моему наряду?

— Молчи, — приказал он. — Будем просто танцевать, — медленно двигаясь в такт музыке, он притянул голову Джорданы к своему плечу, а другой рукой, лежавшей у нее на талии, крепко прижал к себе ее бедра, чтобы она почувствовала его эрекцию.

Минуту спустя он взглянул на нее. Джордана танцевала с закрытыми глазами. Жак высвободил одну руку и, продолжая танцевать, повел свою партнершу ближе к перилам, чтобы никто не видел, чем они занимаются. Он заставил ее Дотронуться рукой до его копья, приведенного в состояние полной боевой готовности.

— У меня брюки на пуговицах, а не на молнии, — сказал он шепотом. — Расстегни.

У Джорданы от изумления округлились глаза.

— Вы с ума сошли! Кругом люди!

— Никто не увидит, — свирепо прошептал он. — Здесь темно, и мы стоим к ним спиной. С тех пор, как я увидел твой танец, я два раза кончил. Поможешь мне на этот раз?

Не сводя глаз с его лица, Джордана нащупала и расстегнула пуговицы. На Жаке не было плавок, и она мигом почувствовала у себя в руке его раскрепощенную плоть. Жак прижал голову молодой женщины к своей груди, так что пылающий факел оказался у нее прямо перед глазами.

— Поласкай меня!

В ее ладони поместилось не более трети этого великолепного фаллоса. Джордана различила в полумраке алую головку члена. Ее ладонь увлажнилась.

— Скорее! — потребовал он.

Джордана больше не слышала музыки — она подчинялась только одному ритму, с которым ее рука двигалась взад и вперед, взад и вперед, по всей невероятной длине его пениса.

— Ну вот, — прошептал Жак. — Теперь через перила—и прямо в море!

Он больше не мог сдерживаться. Ударила струя, и все было кончено. Джордана смотрела, точно завороженная.

— Спасибо, — Жак вытащил из нагрудного кармана носовой платок. — На, вытри руки. — Джордана подчинилась и хотела потом вернуть платок. Однако он покачал головой. — Вытри меня тоже.

Она обтерла его чистым куском материи, и он упрятал свое сокровище обратно в брюки.

— Выбрось платок в море.

Она так и сделала. Они вернулись на круг, где было светло от прожекторов и танцевали пары.

— Я должен увидеться с тобой еще раз, — пылко прошептал Жак. — Куда тебе позвонить?

— Не нужно. Я сама позвоню.

— Я остановился в отеле «Мартинэ». Ты обещаешь?

Джордана кивнула. Танец кончился, и она увидела, как с нижней палубы поднимаются Бейдр, Юсеф и американский продюсер.

— Мой муж, — прошептала Джордана и собиралась уйти, но Жак задержал ее руку.

— Обещаешь? Завтра?

— Да, — она высвободила руку и быстро пошла по направлению к Бейдру. На щеках Джорданы пылал румянец. Ей стало так легко, словно она только что накурилась гашиша.

— Милый! — воскликнула она. — Что за чудесный день рождения! Как мне благодарить тебя?

ГЛАВА X

— Перевалило за полночь. Лейле до смерти надоел ее гостиничный номер, осточертело стоять у окна и бесцельно пялиться на Круазетт. Внизу по-прежнему копошились полчища зевак, снуя взад-вперед в теплой темноте ночи. Рекламные огни зазывали в кинотеатры — познакомиться с фильмами предстоящего фестиваля.

— Девушка отошла от окна. Хватит с нее. Если сейчас же не выйти на улицу, она просто-напросто спятит. Лейла взяла ключи, прихватила джинсовую куртку и вышла в холл. В ожидании лифта надела куртку и стала похожа на прочих молодых женщин, одетых во все джинсовое.

— Она купила на углу Рю Канада мороженое и перешла на противоположную сторону, где было чуть меньше народу. Потом уселась на бетонный парапет напротив отеля «Карлтон» и принялась разглядывать входящих и выходящих оттуда людей.

— Наконец она доела мороженое, обсосала палочку и облизнула сладкие пальцы. Шум мотора неподалеку заставил ее обернуться.

— В гавань медленно входила огромная «Рива». На ней не было никого, кроме двух матросов в белых рубашках из твида и парусиновых брюках. Один из них выпрыгнул на причал и привязал катер к низенькой тумбе. В следующее мгновение и второй матрос взобрался на парапет. Оба закурилли, перемежая затяжки ленивыми репликами.

— Лейла перевела взгляд на отель. Там ничего не изменилось. Она достала сигарету. Рядом затормозило небольшое авто. Сидевший за рулем опустил стекло и что-то прокричал ей. Девушка не разобрала слов, однако прекрасно поняла, что ему нужно. Она презрительно помотала головой и, поднявшись на ноги, показала ему спину. Водитель резко просигналил и умчался прочь.

Ее вдруг словно что-то толкнуло. Лейла сбежала по ступенькам на пляж и устремилась вдоль берега к пристани. Заслышав шаги, матросы насторожились, но, разглядев, кто идет, расслабились и продолжали пускать дым, не сводя с девушки глаз. Она забралась на пирс и молча посмотрела на них.

— Привет! — крикнул тот, что повыше.

— Привет! — Лейла обвела глазами катер. Он был довольно вместителен, оборудован радиосвязью и стереомагнитофоном. Она узнала вкус своего отца: он обожал такие игрушки.

— Что, без работы? — съехидничал тот, что пониже.

Она проигнорировала его замечание.

Высокий заржал.

— Иди сюда, крошка. Получишь по десять франков с носа за моментальный сеанс.

Лейла с вызовом взглянула на него.

— А в чем дело? Что, там, на борту, девочки не по карману?

Высокий не отступал.

— Двадцать франков с рыла. Это предел.

Девушка улыбнулась.

— Получите за так, если увезете меня отсюда.

Матросы переглянулись.

— Дрейфите потерять работу? — издевалась она. — Что уж там такого важного?

— Сегодня день рождения жены патрона, шейха Аль Фея, — ответил низенький.

Чтобы подразнить матросов, Лейла расстегнула курточку, а затем рубашку и, приподняв, продемонстрировала свои налитые груди.

— Вы только посмотрите. Недурно было бы подержать их во рту?

Парни с сожалением помотали головами.

— Двадцать пять франков, — отважился рослый матрос.

— Мне очень жаль, — девушка быстро застегнула куртку и повернулась, чтобы уйти. — Вам был дан шанс.

— Как насчет завтра? — крикнул вслед высокий. — Приходи в старый порт, мы тебя покатаем.

— Эй, подожди! — вдруг позвал коротышка. Он что-то прошептал приятелю, а потом повернулся к ней. — О’кей, до яхты и обратно. Идет?

— Идет, — Лейла взобралась на дамбу. Рев двигателя резал тишину ночи. Коротышка протянул руку, чтобы помочь ей спрыгнуть на палубу. Она обошлась без его помощи и уселась на корме.

— Лучше иди на нос, — посоветовал маленький матрос.

— Здесь ты вся промокнешь.

— Ничего. Я не боюсь воды.

Катер быстро набирал скорость. Коротышка сел рядом с Лейлой, протянул руку и расстегнул пару пуговиц на ее куртке. Жесткая мужская ладонь грубо стиснула обнаженную грудь.

— Ишь ты, какая!

— Куда торопишься? — огрызнулась она. — У нас уйма времени.

Он наклонился и прильнул к ее соску. Лейла почувствовала, как мелкие зубы впились в нежную кожу, и сердито оттолкнула его.

— Не можешь подождать до конца прогулки? — она вдруг лучезарно улыбнулась. — Не бойся, не обману. — Лейла сняла куртку и протянула ему. — Держи залог.

Матрос тупо уставился на куртку и машинально взял ее.

— Что-то я не пойму твою игру.

Прежде чем Лейла успела ответить, загудел радиотелефон. Высокий снял трубку, в которой тотчас раздался раздраженный голос. Он выслушал и начал разворачивать катер к берегу.

— Идем обратно. Капитан мечет громы и молнии. Кому-то срочно понадобилось переправиться на яхту.

— Merde! — грязно выругался его товарищ и вернул куртку. — На, оденься.

— Я говорил, не нужно было этого делать, — проворчал второй матрос.

Лейла привела себя в порядок и посмотрела в сторону берега. Там уже собрались люди в нарядных вечерних костюмах. Маленький матрос ловко накинул на тумбу петлю. Высокий остался на катере.

Пассажиров было четверо: двое мужчин и две женщины.

Они с любопытством посмотрели на Лейлу, но ничего не сказали. Девушка вскарабкалась на пирс и оглянулась. Коротышка помогал дамам спуститься на палубу и вдруг поймал на себе ее взгляд.

— Се ля ви, — улыбнулась она.

Пассажиры заняли места, и катер начал медленно уходить в море. Напоследок коротышка оглянулся и поднял руки в чисто французском жесте, означающем беспомощность.

Лейла сошла с пирса на пляж. Неожиданно от одной из купален отделилась тень.

— Совсем рехнулась! — закричал Али Ясфир. — Ты же все погубишь!

— Откуда ты взялся?

— Я чуть с ума не сошел, когда не застал тебя в номере. Сказано было не покидать комнаты!

— Я больше не могла торчать в четырех стенах.

— Ах, не могла? — с издевкой повторил он. — Приспичило покататься на катере?

— Почему бы и нет? Кто, как не я, имею на это право? В конце концов, это собственность моего отца!

Последние гости сошли на берег рано утром, когда часовая стрелка только-только перевалила через отметку «4». Джордана как раз прощалась с княгиней Марой и Жаком, когда мимо прошел Юсеф, направляясь к одиноко стоявшему Бейдру.

— Сказать девушкам, чтобы остались? — он показал на двух девиц рядом с Винсентом.

Бейдр покачал головой.

— Я вам нужен здесь, на яхте?

— Нет. Утром найду вас в отеле.

— О’кей. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Когда хозяйка праздника проводила гостей, Бейдр уже ушел. Джордана стала медленно спускаться в свою каюту. По дороге к ней обратился стюард:

— Могу я что-нибудь сделать для вас, мадам?

— Нет, спасибо. Да, кстати, вы не видели мистера Аль Фея?

— Думаю, он у себя.

Джордана вошла в свою каюту. На столике возле кровати горела лампа. На покрывале лежали аккуратно сложенные халат и ночная рубашка. Джордана медленно разделась. Она чувствовала себя выжатой, как лимон. Опять разболелась щека.

Джордана вошла в ванную, достала из аптечки флакон «перкодана», бросила в рот пару желтых таблеток и запила водой. Потом взглянула на себя в зеркале. Надо бы снять косметику, но у нее уже не было сил.

Она вернулась в спальню, облачилась в ночную рубашку, устало забралась в постель и закрыла глаза, чувствуя, как боль потихоньку отпускает. Джордана уже задремала, когда вдруг отворилась дверь. Она открыла глаза. На пороге стоял Бейдр, все еще одетый, и упорно молчал. Наконец, он открыл рот:

— Я хочу, чтобы мальчиков привезли сюда к девяти часам утра.

— Хорошо, Бейдр, я распоряжусь. Это будет просто чудесно. Мы так давно не были все вместе.

Муж остался холоден и совершенно безразличен.

— Я говорю о мальчиках—не о тебе.

Она промолчала.

— Я верну их в среду.

— Вряд ли ты успеешь за это время свозить их на Капри.

— Капри отменяется. Рано утром в понедельник мне нужно быть в Женеве. Просто прокатимся до Сен-Тропеза и Поркероля.

И закрыл за собой дверь. В комнате снова стало темно. Джордана посмотрела на светящийся циферблат. Было уже пять. Она потянулась за сигаретой. Слишком поздно ложиться спать, если к девяти часам нужно доставить детей на яхту. Джордана включила свет и вызвала звонком горничную.

Пожалуй, сейчас лучше всего одеться и вернуться на виллу. В семь проснутся мальчики. Она еще успеет выспаться. После их отъезда.

ГЛАВА XI

Майкл Винсент заглянул в ресторан своего отеля. Его глаза опухли после бессонной ночи, испитое лицо заострилось. Он сощурился, стараясь разглядеть в залитом солнечным светом зале Юсефа. Тот ждал за столиком у окна, свежий и чисто выбритый, с ясным взглядом. Перед ним настолике лежал бинокль. Он улыбнулся Винсенту.

— Доброе утро.

— Доброе, — буркнул тот, садясь за стол и отчаянно мигая. — Как это вам удается? Вы, наверняка, легли не раньше пяти, а сейчас 9.30, и вы опять свежи, как огурчик.

— Будешь как огурчик, если шеф поблизости, — Юсеф протянул Майклу бинокль. — Вон он, катается на водных лыжах.

Винсент отрегулировал бинокль так, что очертания яхты стали четкими и ясными. По водной глади залива несся глиссер, а за ним, одной рукой натягивая бечеву, скользил Бейдр. Другой рукой он придерживал сидевшего у него на плечах маленького мальчика.

— Что это за ребенок? — полюбопытствовал режиссер.

— Младший сын шефа, Шамир. Ему четыре года, его назвали так в честь дедушки. Старший, принц Мухаммед, сам держится на водных лыжах. Видите, позади отца? Ему исполнилось десять.

Следя за Бейдром, Винсент не обратил внимания на второй глиссер и второго лыжника. Он повел биноклем в тусторону и поймал в окуляр мальчика—уменьшенную копию отца, такого же стройного, мускулистого и спортивного. Так же, как Бейдр, он одной рукой держался за бечеву.

— Принц Мухаммед? — удивился Винсент. — А что, разве Бейдр…

— Нет, — быстро ответил Юсеф. — Отец Бейдра — двоюродный брат принца Фейяда. У того нет прямого наследника, поэтому он назначил своим преемником старшего сына Бейдра.

— Потрясающе! — Винсент поставил бокал на стол и спросил, завидев приближающегося официанта: — Сейчасне слишком рано для «Кровавой Мери»?

— Здесь никогда для этого не рано, — усмехнулся Юсеф бросил официанту: — «Кровавая Мери»!

После того, как заказ был выполнен, он подвинулся поближе к Майклу.

— Прошу прощения, что так рано поднял вас с постели, но позвонил шеф и сказал, что мы с ним должны будем срочноуехать на несколько дней, вот я и счел необходимым завершить наши переговоры.

— Я думал, мы уже обо всем договорились.

— Почти обо всем, — мягко возразил Юсеф. — Кроме суммы комиссионных вашему агенту.

— У меня нет агента. Я всегда сам веду свои дела.

— На этот раз он у вас есть. Понимаете, это дело привычки. Привычка имеет колоссальное значение в нашей жизни!

Винсент начал догадываться, куда он клонит, но хотел услышать от него самого.

— И кто же мой агент?

— Ваш самый горячий поклонник, — учтиво произнес Юсеф. — Человек, который рекомендовал вас на эту работу. Я.

Продюсер в задумчивости отхлебнул «Кровавой Мери». В голове у него начало проясняться. Наконец он решился спросить:

— Обычные десять процентов?

Его собеседник продолжал улыбаться.

— Так принято на Западе. У нас же — тридцать процентов.

Винсент был шокирован.

— Тридцать процентов? Но это неслыханная сумма!

— Она не так уж велика — в свете того, сколько вы получите за этот фильм. Миллион долларов — сказочный гонорар! Как мне стало известно, это впятеро больше того, что вы получили за предыдущую картину. Причем, если бы я не был в курсе, что Бейдр бредит этим фильмом, вы не получили бы приглашения. Наше сотрудничество может оказаться весьма полезным.

Винсент изучающе смотрел на него. Араб по-прежнему Улыбался, но его глаза оставались серьезными.

— Пятнадцать.

Юсеф развел руки в знак протеста.

— Я несу большие издержки. Но вы мой друг, я не могу торговаться. Двадцать пять.

— Какие еще издержки? — возмутился продюсер. — Я считал, что вы работаете на Бейдра. Разве он мало платит?

— Достаточно для вполне сносного существования, однако нужно думать о будущем. У меня большая семья, так что приходится откладывать доллар-другой.

Винсент пошарил в кармане в поисках сигарет. Юсеф опередил его, щелкнув золотым портсигаром.

— Шикарная штучка, — вырвалось у Винсента.

Юсеф осклабился и положил портсигар на стол.

— Он ваш.

Винсент изумленно уставился на него, будучи не в состоянии понять этого человека.

— Это же чистое золото. Вы не можете просто так взять и подарить его.

— Почему нет? Вы похвалили вещь.

— Это еще не причина.

— У вас свои обычаи, у нас свои. Мы смотрим на подарок как на богоугодное дело.

Винсент сдался.

— О’кей. Двадцать процентов..

— По рукам.

Режиссер взял в рот сигарету. Юсеф поднес к ней золотую зажигалку фирмы «Дюпоне». Винсент развеселился.

— Не смею хвалить зажигалку, а то вы еще всучите ее мне.

— Вы быстро усваиваете наши обычаи.

— Приходится, — вздохнул Винсент, — раз я взялся за эту картину.

— Истинная правда, — посерьезнел Юсеф. — Мы с вами будем работать в тесном контакте, и, когда придет время, я подскажу, как нам обоим дополнительно заработать кучу денег.

— Каким образом?

— От вас потребуют за материалы и услуги гораздо больше, чем от меня, — объяснил помощник Бейдра. — Вместе мы сэкономим шефу приличную сумму, а заодно и себя не обидим.

— Я это учту. Буду время от времени обращаться к вам советом.

— Я весь в вашем распоряжении.

Винсент пристально посмотрел на него.

— Когда, по-вашему, контракт будет готов для подписания?

— В пределах одной недели. Его составят в Лос-Анджелесе и по телексу передадут сюда.

— Почему в Лос-Анджелесе? Разве в Париже нет толковых юристов?

— Конечно, есть, но вы должны привыкать к тому, что шеф стремится иметь все самое лучшее. А лучшие специалисты по праву в области кинематографии работают в Голливуде. — Юсеф покосился на часы. — Мне пора. Шеф просил заехать за девушками и доставить их на яхту.

Винсент смутился.

— Девушки? А миссис Аль Фей не станет возражать?

— Миссис Аль Фей решила остаться на вилле и предоставить мужу возможность уделить больше внимания сыновьям.

Они обменялись рукопожатием, и Юсеф вышел из зала. Винсент остался сидеть за столом. Ему предстояло еще многое понять в этих людях. Они были далеко не так просты, как казалось на первый взгляд. Он заказал еще порцию «Кровавой Мери». В конце концов, день начинался не так уж плохо.

Когда Юсеф покинул ресторан, обе актрисы вместе с Патриком ждали в холле отеля. Юсеф попросил Эли распорядиться насчет багажа.

— Идите, — сказал он, — я вас догоню. Мне нужно сделать один звонок.

Юсеф прошел в телефонную кабину и набрал номер Жака в отеле «Мартинэ». Тот поднял трубку лишь после десятого сигнала.

— Это я. Я тебя разбудил?

\'— Да, — угрюмо процедил тот.

— Шеф попросил съездить с ним на несколько дней в одно место. Я прямо сейчас уезжаю. Хотел спросить: как у тебя с ней?

— Она обещала позвонить.

— Думаешь, позвонит?

— Не имею понятия. Мне не составило труда уговорить ее помочь мне разрядиться.

— Ну, значит, позвонит, — удовлетворенно сказал Юсеф. — Первый шаг к тому, чтобы воткнуть ей эту штуку между ног, — дать ей за нее подержаться.

— Когда ты вернешься?

— В воскресенье вечером. Ночью шеф отбывает в Женеву. Если она не позвонит, я устрою прием в честь американского режиссера, там ты с ней и встретишься.

— Только не заставляй меня больше иметь дело с княгиней Марой. Терпеть ее не могу.

— На этот раз ты будешь сам по себе.

Юсеф вышел из кабины и дал телефонистке на чай. Он поискал свой портсигар, вспомнил, что подарил его Винсенту, ругнулся, но потом успокоился. Это была неплохая сделка. Портсигар обошелся ему в триста долларов, зато принес jему дополнительные пять процентов, а пятьдесят тысяч долларов на дороге не валяются.

Лейла стояла у окна и смотрела на море.